У этого кофе мыльный вкус, облака сегодня жеманны, а воздух сух и тяжел.
Не двигаются руки, "веки весят тонны", грудь не дышит , болит лоб.
Изнывает от порабощения печень, а мнимые почки воют ей серенады жалобно.
Друг с другом воюют легкие и сигаретный дым, но победа за легкими. Тихо журчит желудок, накрапывая лучики меланхолии и застывая резко, а потом то, расширяясь, то сужаясь, бунтуют испепеленные долгой ночной работой зрачки, тикает сердце.
Вот такая вот интермедия.
2
. А в этом дальнем окне ночью горит свет. Рядом решетка и погорелые пятна. Стоит вот это окошко,- и все ветхое и кривое, изнуренное великими осмотрами, просмотрами и хвастовством , то ли болтовней какой-то .
"Дурная погода",- думает про себя окно,
"Да, дурная",- отвечает ему решетка.
Затем, после мимолетного молчания, окно задумывается, а не одно ли целое разве окно и оконная решетка. Ведь рама оконная думает вместе с окном, так синхронно и одинаково, почему же оконная решетка ведет себя так отрешенно и глупо.
Но решетка только подсмеивалась на старым окном, придумывала разные хитросплетения и шурша звонко лепетала всякую хрень.
Так и завязалась война между окном и оконной решеткой.
3.
- Здесь не надо мыть, тут тепло.
Дом был покрашен сливками.
Какая-то пресловутая дама в красном коротком платьице играла на деревянной гармони, шевеля своими грудными мышцами. Ее ноздри раздувались, а татуированные цветастые руки качались в такт этой какофонии.
Рядом, совсем близко, на буром, заляпанным чем-то ковре сидел маленький мальчонка и наблюдал за играющей дамой, воображая себе там, в голове всякие сказочки о ней и глупые шуточки.
Его широко открытые голубые глаза следили за движениями играющей, подобострастно с превеликим вниманием. Казалось он был сфотографирован в такой позе и заморожен, и никто не свете будто бы не способен сдвинуть его с места, или прервать.
Дом был угрюм немного, с большим садом, все как в фильмах:- где-то далеко лаяли собаки, и играла дешевая музыка.
Лизавета сидела на лестнице, усердно пытаясь увеличить и так уже большущую земляную дыру, указательным пальцем.
Она рыхлила эту черную рассыпчатую массу и швыркала носом. Лизавете было 16.
Ее лицо,- обсыпанное тысячей веснушек смотрелось глупо, Лизавету даже можно было назвать простой, обыкновенной, примитивной, смиренной и глуповастенькой девицей.
Она обладала пошлыми привычками: первое: Заламывать локти мальчишкам за спину и при этом громко хохотать им в лицо, приближаясь так близко, как совсем уж непремудро делать.
Второе: После четырех съеденных толстых и пряных бутербродов с огромным густо намазанным слоем варенья, Лизавета так пошло и эротично облизывала свои припухленькие светлые губки, что вот вот и казалось ее коротенький язычок отвалится и скатится ей в грудь.
Третье: Порой, долгими вечерами Лизавета смотрела по телевизору старые черно-белые передачи, где не было еще дорогих нарядов и грязных жаргонизмов.
Она воображала себя, такой вот героиней. В загадочной черной шляпке, с длинным аристократичным пером, и со всеми своими бисерными мечтами заливалась вдруг таким вот громким, звонким, пошлым смехом. Этот смех будил ее старую бабку в соседнем флигеле, мальчонку с голубыми глазами- бусинками, и поющую татуированную даму.
Лизавета горя и печали не ведала, ведь глупа была до невозможности. Носила гороховое платье, белесые слегка с рыжинкой волосы собирала в хвост, и дворовым собакам напоминала несчастную зловредную мышку.
Лизавета ничегошеньки не умела. Со своими вредненькими привычками она жила так каждый божий день, впиваясь в соседских мальчишек, строя им глазки и слегка приподнимая платье.
Ночью, выпив водки со сторожами она пела грубые мужицкие песни и громко материлась, сопровождая все это притупленным , уже немного хриплым смехом.
В этот карамельный день Лизавета сидела на старо-голубой пресной лестнице от нечего делать, ловила глазами далеких едва уловимых капустниц, и постукивала ножкой в дешевой грязной туфельке в такт мнимой песенке.
ЕЕ веснушки будто бы собрались в одно большое пятно, заслонив собою и рот и нос и серенькие глазки.
Она обернулась, чтобы посмотреть в окно.
В голубом , насыщенном яркой краской, новом пахнущем окне, виднелись все те же фигуры: пресловутая дама в красном с маленькой гармонью и мальчишка с пустыми голубыми глазами.
Лизавета замерла, вдруг увидев эту картину,
"Вот так будет всегда",- подумалось ей, и быстренько отвернувшись, Девочка продолжала ловить глазами бабочек и натаптывать неизвестный ритм.
4.
Тонуло нежно солнце, покрываясь лебяжьей коркой. На каменистом берегу играли дети, пуская камешки поочередно то - в воду, то друг в друга.
Было тихо, журчала скромно вода.
Где-то далеко далеко спела вишня, а маленькие девочки играли в деревянных лошадок. Лошадки эти оживали перед глазами юных выдумщиц, взмывали в прохладное молочно- голубое небо, и вот, теперь они уже не те ветхие грузные деревянные дощечки, а статные со звездочно- синей пеленой и блестящими глазами существа.
Возможно даже это единороги.
Как и в сказочной стране у них все идеально! И гладкая шерстка и пушистый, пенящийся хвост, большие волшебные глаза со сказочной искрой полные радости и печали, и загадочный хрустальный рог, сыплющийся волшебной пылью. Потри рог,- и желание исполнится.
Вдруг вода повела холодом, и казалось, солнце уже совсем утонуло, девочки разбежались домой, камешки разлетелись по сторонам. И только гордые волшебные лошадки дышали своей роскошной волшебностью, их глаза заливались все тем же могучим блеском и казалось во всем белом свете, нет ничего очаровательнее.
5.
- "Хочу быть прекрасной и чрезвычайно неотразимой",- промямлила пощелкивая языком корпулентная дамочка на забытом, старом речном вокзале.
Может быть она куда ехала, а может собиралась. (невероятно вот так сидеть и ждать непонятно чего на старом заброшенном речном вокзале)
- "И так хочу, чтобы обязательно с дюжиной красивых родинок и ножками тонюсенькими",- Дамочка озиралась по сторонам в поисках жизни, но нащупывала в воздухе только отчаянную тишину, а вдали виднелись продолговатые палочки похожие не то на зябликов, не то на людей.
Пахнуло соленой водой, и на сердце у мнимой красавице что-то горько защемило.
Может она вспоминала свои чарующие ночи на море с любимым, бывалые красивые годы или еще не потускневшую гладкую кожу и стройную молодецкую осанку.
Дамочка бойко встала, поправила свои тяжелые конечности, погладила свисающий подбородок и гордо зашагала к реке. Вода грациозно переливалась, будто бы тихонько смеялась над нашей несчастной дамочкой, а та, виляя своими "задними местами" напевала песни минувших лет, рисовала себе невидимой кистью жемчуга и нарядных принцев, поднималась на вялые носочки и балованно представляла себя богатой , светской и прекрасной.
- "Ах дамы, ну что вы говорите, разве это деньги, Ха , разве это деньги моя шляпа стоит дороже О хаха Охе хе",- кривила душой дамочка.
Близилась глубокая ночь, а корпулентная особа с прежней мнимой беспечностью кружилась на балах, мерила изумрудные шляпы и платья из бархата, распевая партии известных музыкантов.
6 Письмо.
... Если бы попросил написать сам,- ни за что бы не притронулась к письму.
Хотела необычайную неожиданность, чтобы ты читая пританцовывал сразу от воспоминаний обо мне, от миловидности моего письма , от пахнущего моим запахом бумаги.
Чтобы на твоем лице появилась та мягкая улыбка, как у такого теплого теплого медвежонка, без когтей и злобного рычания.
Скучаю по тебе страстно, по нашим прогулкам у речной пристани и по долгим бессмысленным спорам, по твоему теплому дыханию, прикосновениям чуть прохладных рук, по скользким безутешным словечкам.
По историям, которые ты так любил мне рассказывать. По- нашему куралесенью и твоим веселым гримасам, которых могу припомнить в любой момент, и никогда не забуду.
Сегодня какой-то белесый и одинокий вечер, хочется тебя ощущать рядом, чувствовать тебя близко, а ты стал совсем призрачным для меня, превратился в кусочек воспоминания.
И глаза твои карие, в которых бродили разные духи, и волосы: такие жесткие, но родные и приятные. Голос,- твой голос,- немного грубый и отрешенный, но если вслушаться как я умела, получше, то он добрый и великодушный.,- такой , -что сердце задевал,- все это теперь для меня кусочек прошлого, стеклянного кусочек виданного.
Как бы хотела я вернуть те минуты, мгновеньица, когда мы держались за руки и распевали всякие глупости, или хлопали в ладоши порой. Или на громких вечеринках , среди неизвестных глупых лиц мы ощущали нашу неимоверную близость.
Мы шутили невпопад,- помнишь? Забиязничали.
Вот наше озеро, а вот ты стоишь в своей зеленой рубашке, она мокрая,- это я тебя облила, так ненароком облила , в шутку. А ты стоишь, улыбаешься, морщишь нос и глаза твои искрятся добротой и чувствами. Стоишь такой простой весь, и одновременно сложный, как диковинная загадка.
Мне было страшно даже прикоснуться тогда к тебе, боялась что вдруг, совсем нечаянно ты рассыпешься, улетишь куда-нибудь, а я сойду с ума, слягу или умру.
Ты ведь такой зыбкий и ненастоящий, такой эфемерный и единственный, так хотелось привязать к тебе поводочек, чтобы ты никогда не исчез, чтобы если вздумаешь взлететь, то и я полечу вместе с тобой, а если упадешь, то и я тоже.
Сегодня даже луна какая-то обыкновенная, может ты на луне живешь? А?
Я пересматриваю наши любимые фильмы, те , что прибаюкивали тебя, помнишь?
Некоторые так напоминают о тебе, что что-то внутри меня вдруг рвется, как5 едвка заметная золотая ниточка.
Ч распустила косу и немного реву,
Жаль что ты не можешь ответить мне, или заплакать вместе со мной. Ты стал стеклянным ветром или невидимым воздухом, пчелкой или невиданным цветком, я не смогу больше взглянуть на тебя как пре5жде, не смогу улыбнуться тебе, потому что тебя попросту больше нет . Ты умер,
"Все грамматические ошибки являются авторским стилем изложения материала"