А она была совершенным целым...

Милорад Павич

... давно, когда Марта жила на свете.

А Дарко так и остался одной половиной, с детства посвятив вторую часть себя ненаглядной Марте. Капризную девушку тяготил этот дар. Равнодушная к неказистому поклоннику, красавица влюблялась без оглядки в других - то в статного Йосифа, то в знатного Радована. Но всякий раз избранник быстро охладевал к ней, будто почувствовав внутри Марты половинку другого мужчины.

Девушка сходила с ума от безысходности, словно проклятие над ней нависло. Подруги говорили Марте, что отпугивает ухажеров известная в городе привязанность Дарко. Но когда ее отверг даже несведущий заезжий музыкант, она совсем поникла рассудком и в приступе отчаяния унесла под колеса поезда полторы жизни - свою и половинку Дарко. Лишь мгновения не хватило ему, чтобы ухватить руку девушки, вытянуть из-под смерти.

С того дня Дарко наполовину умер. Да и жил-то он только по ночам, когда во сне являлась Марта, в одном и том же сне. А наутро жена Дарко с болью смотрела мужу в глаза, тускнеющие от наступившей яви, и порой с горечью спрашивала:

- Опять тянул?

Муж отводил взгляд и кивал, мол, да, тянул я Марту, прости.

Жена давно простила, но только умом. Еще в самую первую ночь сердце ее скукожилось в испуге, что вышла она не замуж, а за полмужа, и всю любовь никогда не сможет израсходовать на суженого. Как солнце густит оставленную на подоконнике сметану и покрывает желтыми трещинами, так и невостребованная часть ее горячей любви с годами иссушала женское сердце, испахав его поверху косматыми бороздами.

Но и не усохшим сердечным нутром она отдавала Дарко столько нежности, что недобрые люди от зависти задыхались. "Хорошо, что Даркова дурнушка любит не со всей силы, - говорили злые языки, - а то бы давно мужа уморила". И если бы по соседству проживал древний грек Аристотель, он наверняка изменил бы свое мнение, что любовь состоит из двух тел и одной души, уточнив, что иногда бывает достаточно полутора жизней и двух половинок сердца.

Но асимметрия редко способствует здоровью. Хирела жена, понимая, что спящая мужняя половина навсегда отдана умершей сопернице. Поначалу мечтала она лишнюю любовь передать ребенку, но вскоре поняла, что зачать от мертвеющей наяву плоти Дарко не судьба. Так и ходила порожняя, с драным сердцем.

А сам Дарко изводил себя мечтой, о которую разбилось множество великих умов, коим умишко Дарко - не чета и не полчёта даже. В электрической компании давно свыклись, что этот чудаковатый инженер слегка не в себе, и не мешали ему чертить бессмысленные с виду схемы. Никому не доверял Дарко свою идею, работал в одиночку, а если б рассказал о ней, то из полудурка был бы тут же произведен в следующий чин, с переездом в отдельные апартаменты с обитыми ватой стенами.

Эту мечту часто называют машиной времени. Дарко поклялся, что когда-нибудь обязательно ее сделает. Корил он себя, что не успел в тот злосчастный день добежать до любимой девушки, искал вину в своей медлительности и не находил ее. Ведь будь он отягощен и второй своей половиной, то она только замедлила бы его рывок по платформе. Получалось, что и раскаиваться-то ему не в чем, а уж замаливать грех для облегчения сердца - и вовсе глупость. Каждый день его совесть упрямо стремилась в прошлое, чтобы найти в том черном дне светлую, на себя потраченную секундочку, которой не хватило, чтобы добежать до Марты. Это теперь времени навалом, а вот тогда бы...

Машина времени не выходила. Догадывался Дарко, что с его полумертвым умом трудно выдумать то, чего многим мыслителям не удавалось. Но не отступался и все чертил, чертил дотемна, чтоб вернувшись домой, у порога встретить участливый взгляд, отдать себя нечувствительного жарким ласкам жены и после снова ожить во сне. И так день за днем, год за годом.

Был бы готов ученик, а учитель найдется - так говорят. Однажды засиделся на работе Дарко дотемна, уж и молчун Живойе пришел в лабораторию с уборкой. Этого усохшего до костей немого старичка держали в компании за какие-то былые заслуги, но днем появляться не разрешали, чтобы не смущал работников перекошенным ртом и вытекшим глазом. Поговаривали, что Живойе работал в молодости с самим Теслой. Возжелав сравниться с гением электричества славой, Живойе тоже подставился под молнию. Убить - не убило, но замолчал навсегда. Постиг ли от того удара Живойе какие-нибудь тайны вселенной, как великий Никола, никто не знал, а расспрашивать бессловесного - только воздух зря тормошить.

Заглянул тут Живойе через плечо Дарко, взял карандаш со стола да вдруг и пишет на краешке чертежа:

"Это электромотор или генератор?"

Засмущался Дарко, перевернул рисунок, но про машину времени не сказал. Только пробурчал в ответ, мол, еще не решил окончательно, что это будет. Живойе кивнул и загремел ведрами. А Дарко призадумался.

В электрических машинах ток превращается в движение. По аналогии, в машине времени во что-то иное должно превращаться время. Но стремился-то Дарко к обратному превращению - лишнюю секунду мечтал он породить и втиснуть в прошлое. Значит, мне нужен генератор времени, решил он, а не машина! Как кстати пришла подсказка Живойе! Наверное, старик мудр и мог бы многому научить, не будь он немым, подумал Дарко.

С того дня он так разволновался, что стал меньше спать, вынашивая новую схему. Жена обрадовалась, видя, как отдаляется муж от своей ночной половины и все большую часть темного времени проводит с ней. Еще сильней воспылала она к супругу, и маленький пятачок на засохшей корке ее сердца заполнился живой тканью. Так пробивается на высохшем поле заснувший было родник, оживляя почву и смачивая семена.

Часть задачи Дарко осилил. Чтобы не упустить созданные генератором мгновения, надумал он, что нужно всегда иметь его при себе. Теперь Дарко ходил на работу и обратно пешком, представляя в уме механизм, передающий на ось устройства энергию его шагов, чтобы с обмоток генератора можно было снять новое время. Не обязательно с шагов, можно и с движения рук брать энергию, и с других частей тела, но такой механизм получился бы очень сложным. И вот еще беда - жена не поймет, почему помимо полуживого мужа она должна терпеть и какую-то хитрую конструкцию! К тому же, во сне недвижное тело не сможет работать.

Тут он вспомнил, что есть в его теле орган, никогда не засыпающий - сердце. Вот оно-то и будет производить время, решил Дарко! Но как к нему приделать механический привод? И обмотки генератора тоже - их же не спрячешь, торчать будут и царапать!

Еще меньше стал спать Дарко, размышляя над своей идеей все свободное время. Еще сильней оживилась жена его, еще шире разросся оживший кусочек ее сердца, еще большей завистью налились злые языки. Но задача не решалась, ни в какую. Так путник, желая достичь горизонта, преодолевает на своем пути препятствия и открывает неизведанное, но не приближается к цели.

В конце концов, Дарко осознал, что не хватит ему ума, чтоб воплотить задуманное без посторонней помощи. Открывать секрет чужому было никак нельзя, а единственный близкий человек - жена - ревновала его к прошлой жизни. И забился ум Дарко между потребностью и запретом, как бьется мотылек в плафоне лампы, стремясь к свету и обжигаясь им.

Но учитель не оставит ученика в тупике, не подсказав, что выход существует. Как-то по дороге домой настигла Дарко гроза, как раз перед мостом. Да такой силы, что повредило молнией подстанцию и стало темным-темно. Ливень пошел страшный. Спрятался Дарко под навес у магазина и решил переждать непогоду.

В отблесках молний заметил он на мосту человеческую фигуру. Пешеход не прятался, а наоборот, подняв руки, будто взывал к небесам. В свете вспышек разглядел Дарко открытый рот и белки глаз несчастного. Не иначе, этот ненормальный хочет умереть, подумал он. Молнии били густо, некоторый попадали в мост, но человек оставался невредим и только потрясал руками, будто требуя чего-то.

Когда дождь ослабел, а сизые тучи уползли пугать восточную окраину города, включились уличные фонари. Вышел Дарко из укрытия и направился к дому, через мост. Поравнявшись со смельчаком, Дарко признал в нем Живойе. Тот уже не тянул руки к небу и стоял, поникнув головой. Что удивительно, на одежде старика не было заметно ни единого мокрого пятнышка!

Дарко приостановился и поздоровался. Живойе поднял взгляд от каменной кладки моста и улыбнулся кривым ртом, отчего Дарко стало не по себе! Не зря уборщику запрещают приходить днем, подумал он.

- Зачем вы так рисковали?! - в сердцах спросил Дарко, не рассчитывая на ответ. - Вас же могло убить!

И тут случилось нежданное - Живойе заговорил! В приоткрытую щелочку меж сухих тонких губ на волю вырвался свист, сквозь который пробивалась связная речь.

- Меня нельзя убить, - засвистел Живойе, жутко улыбаясь, - я, хвала Господу, давно умер. Иначе мне было бы столько лет, сколько не живут. Мертвого не замечают молнии. Дождь, и тот меня не жалует. А так хочется промокнуть и стать проводимым для электричества! Может, тогда я обращусь в пепел, и муки мои на этом свете закончатся. Ты молод, тебе не понять.

Однако Дарко не нашел в понимании феномена особой сложности, ведь полумертвому не так трудно услышать мертвеца, как живому. Подумал Дарко, а не открыть ли ему свой секрет Живойе! Этот необычный старик уже дал одну подсказку и наверняка еще много чего знает. К тому же он не болтун, да и кто послушает немого мертвого, если что! И Дарко рассказал Живойе всю свою печальную историю.

- Вот оно как, - задумался старик. - Ты угадал, путь к твоей цели лежит через сердце, оно есть основа машины времени по имени человек. Пока сердце помнит Марту, она не умрет окончательно. Через него утекает вспять твое личное время, сокращая жизнь, зато оно подпитывает прошлое, не давая ему разрушиться. Это внутренняя, невидимая сторона твоего личного времени.

- Что значит - вспять? - не понял Дарко. - Как время может идти в разные стороны?

Живойе надолго замолчал, задумавшись. Похоже, вопрос не умещался в ответ. Наконец, он взял Дарко за локоть и повлек по мосту на ту сторону реки.

- Давай рассуждать по порядку. Видишь, мы идем по мосту, а мост в ответ скользит нам под ноги? Пока мы стояли, дальний конец моста и не думал приближаться. Шаги порождают путь. - Живойе посмотрел на Дарко, убеждаясь, что аналогия тому понятна. - Так и со временем: пока мы идем к цели, оно бежит нам навстречу, наполняя жизнь событиями. Это пример внешней, очевидной стороны личного времени. И наоборот, никуда не идущий человек - быстрее приближается к смерти, хотя думает, что в неподвижности сберегает жизненные силы. Если бы ты не стремился к своей цели, то, наверное, давно отправился бы вслед за Мартой от горя и безысходности.

Живойе замолчал, давая Дарко осмыслить сказанное. Наконец ученик откликнулся:

- Уважаемый Живойе, вы хотите сказать, что у каждого человека есть личное время, не совпадающее с общим?

- Конечно, ты и сам постоянно создаешь тому примеры, работая дотемна, когда все спят, или отдыхая за работой после напряженной ночи. - Живойе лукаво прищурился, наблюдая как Дарко постигает логический парадокс, и засвистел снова. - А если серьезно, каждый рождается со своим временем и уносит его с собой на тот свет. Нет двоих людей, родившихся одновременно, потому что время в разных местах отличается. В один и тот же миг в Београде наступает полночь, а где-нибудь в Неваде - полдень, поэтому судьбы людей, рожденных в эту секунду там и тут, изначально направлены в разные стороны. Новорожденный серб начинает жить навстречу свету, а малыш за океаном - наоборот. И дальше различия только нарастают.

- А общее для всех время - как оно соотносится с личным? - перебил старика Дарко, спеша узнать главное для себя.

- По-разному. Все от человека зависит. Изначально они перпендикулярны, как мост и река. Представь, что жизнь человека длиной в мост, которая в свою очередь равна ширине реки. Человек рождается, чтобы эту реку пересечь, расходуя силы и личное время. А река общего времени течет независимо от того, идешь ли ты по мосту или упал в воду, плывешь поперек течения или тонешь. Это внешняя сторона времени, известная каждому.

- Значит, умерших уносит общее время! - догадался Дарко, вспомнив Марту. - А где же у него внутренняя сторона?

- Она невидима простым зрением, как невидим обратный путь капли от моря обратно к истоку реки. Но он есть! Иначе река иссякла бы. Как в известных тебе электрических устройствах внешние электромагнитные токи замыкаются через сердечник, так и время через что-то неведомое течет обратно в прошлое, чтобы подпитать его. Не будь инверсного течения, время когда-нибудь закончилось бы. Брось щепку в реку - она доплывет до моря и сгниет в нем. Но упавшая в поток капля непременно вытечет вновь из истока.

- Значит, путешествие во времени невозможно потому, что мы инородны к нему?

- Верно. Для этого необходимо стать самому временем, а значит умереть телом, - Живойе вздохнул. - Я, вот, не смог. Но надеюсь. Скажу тебе одному: очень мне нужно встретиться с Николой и покаяться. Пусть, во времени, раз он ушел на тот свет. Я ведь несправедливо обвинил его в том, что он нечестно получил знание, не своим умом. Я даже взялся доказать это, вызвав на себя молнию, но был наказан. Не уродством, а вечным существованием на земле и невозможностью получить прощение Николы. Наверное, мне как никому понятна жестокая суть времени, но при этом я не сделал ни одного открытия, никому не передал знания. Мне очень надо попасть в прошлое!

- Получается, чтобы отправиться в прошлое, - настойчиво продолжил Дарко рассуждения старика, - нужно двигаться по реке времени вперед? И к тому же - через собственную смерть?

- Верно. Но мы ведь, к сожалению или к счастью, пересекаем реку времени не по мосту, а вплавь, - продолжил Живойе. - И нас ее течение постоянно сносит к смерти. Поэтому мы ставим свое время под углом к общему, чтобы доплыть до заветного противоположного берега и там обрести бессмертие. Кому-то удается. Чтобы попасть к Марте, ты должен развернуть свое сердце по течению. Все зависит от того, как ориентировано в общем времени твое личное время - целиком ли оно отдано прошлому или часть его в настоящем?

Вспомнил тут Дарко жену свою, всю себя посвятившую мужу, и понял, что не сможет не учитывать ее жертвенности. Выходило, что только с ее согласия он сможет попасть в прошлое, да и то ценой собственной жизни.

Тут мост кончился и путники распрощались.

Впоследствии Дарко не раз вместе с Живойе совершал ночные прогулки по Београду, впитывая мудрость старика, как распускающийся листок жадно тянет соки из ветки. В те дни Дарко уже понимал, что для достижения цели он должен не машину строить, а настраивать себя самого. Но самым большим откровением стало наставление учителя о непрерывности времени:

- Время не делится на часы и секунды - эти условности придумали люди, чтобы упорядочить бытие. Той секунды, что тебе не хватило в прошлом, не существует и создать ее невозможно. Нужно не создавать дополнительные мгновения, а научиться тянуть то время, которое имеешь. Тянет по-настоящему время не тот, кто медлит с решением, а тот, кто укладывает в отпущенный срок больше дел и мыслей. Не беда, что став временем, ты Марту не вытащишь из-под колес! Ты можешь собой наполнить и растянуть роковое мгновение настолько, чтобы она смогла одуматься.

- Мы плывем по внешней стороне времени поперек течения, иначе оно быстро унесет нас к смерти, - объяснял снова Живойе. - Когда кончаются силы или пропадает желание грести, человек тонет, опускаясь в безвременье. Там, наверное, и застряла сейчас твоя Марта. Где-то еще глубже есть внутренний ток времени, несущий сознание умирающего обратно, к рождению. Потому он наблюдает как наяву свое прошлое, но в обратном порядке. Когда увидишь былое, знай - ты на пути к новой жизни.

- Счастье - это ощущение нехватки времени, - подбадривал его Живойе. - В этом состоянии человек старается успеть так многое совершить в свое личное время, что не успевает следить за временем общим. Счастливый часов не наблюдает, потому что ему некогда. Он как одержимый стремится к противоположному берегу, вырываясь из власти реки! Счастье сродни безумству, но над безумцами время не властно.

Немало откровений услышал Дарко от Живойе, все более понимая суть времени и укрепляясь в решимости сделать роковой шаг к задуманному. Но ученик следует за учителем только до тех пор, пока есть чему учиться.

Как-то вечером раньше обычного пришел Живойе. Убираться он, судя по всему, не собирался. За спиной у него виднелся маленький рюкзачок. Старик подошел к столу Дарко и положил на него конверт, на котором было выведено "Дарко на прощанье". Стало понятно, что видятся они в последний раз.

- Уходите, учитель? - спросил Дарко.

Живойе кивнул. Все слова были сказаны, и старик не видел смысла говорить что-то еще. Дарко встал и обнял тщедушного учителя со все аккуратностью, как обращаются палеонтологи с найденным скелетом птеродактиля, чтобы он не рассыпался в прах.

- Может быть, я сморожу глупость, - сказал Дарко, - но попробуйте поплакать, учитель. Вы знаете, о чем. Молния почует влагу, и время примет раскаяние в былой гордыне.

Живойе посмотрел на Дарко долгим пытливым взглядом, как взирает на прощанье скульптор на творение рук своих - а все ли в нем вышло, как задумано? Когда глаза старика стали увлажняться, он похлопал Дарко по плечу и вышел. Вскоре раздались первые раскаты грома.

Наутро на Савском мосту нашли рюкзак и одежду Живойе, а под ней кучку пепла. Полицейский следователь сообщил, что сумасшедший старик, очевидно, нырнул с моста в реку и вряд ли выплыл. Лишь Дарко понимал, что учитель и не собирался выплывать.

В конверте было всего несколько слов: "На распутье вспомни, что время внутренней стороной всегда обращено к жизни". Эту последнюю мудрость учителя Дарко не осилил сходу. Наверное, я пойму ее позднее, когда стану мудрым, подумал он, если доживу.

...

Судя по сокращению времени сна Дарко, все шло к тому, что скоро он насовсем выпадет из жизни, и пора готовиться к неизбежному. Смерть его не пугала неизвестностью, ведь полумертвому она понятней, чем живым. Но его начинало трясти от мысли о возможности ошибки и напрасных жертвах. Ладно я сам, но как оставить жену с больным сердцем, спрашивал себя Дарко, она же не перенесет утраты! Не знал Дарко, что сердце жены уже совсем омолодилось, и она готова отдать себя целиком ради любимого.

Сколько ни убегай от судьбы, а ноги у нее длиннее человеческих. И руки цепкие. Однажды он все-таки собрался с духом и открыл жене свой замысел. Она откликнулась с готовностью, будто ждала:

- Все, что нужно для твоего счастья, я сделаю. Только не забывай меня, что бы с нами не случилось.

Оставалось развернуть свое сердце полностью в прошлое. Но он все оттягивал и оттягивал решающий момент, пока не вмешалась иная сила. Так, если готовый к появлению на свет младенец не желает расстаться с уютной утробой, вмешивается акушер. Видя, как извелся в нерешительности Дарко, жена под Масляный праздник отважилась взять грех на себя. Выпив для храбрости, она всю ночь любила мужа, не давая заснуть.

- Ты мой, только мой! - шептала она ему жарко. - Я хочу родить мальчика, похожего на тебя!

Когда он начинал закрывать глаза, жена расталкивала его и отдавала нерастраченную любовь вновь и вновь. Время нежизни Дарко растягивалось, как резинка на рогатке пацаненка, грозя лопнуть и испортить рекордный выстрел. Наконец он задрожал, чувствуя близкий конец, и развернул сердце вниз по реке времени. Но в самый последний миг вдруг ожил Дарко в объятиях жены - впервые не во сне, а наяву!

Изо всех сил он стал растягивать это сладкое мгновение совместного счастья, но именно его он завещал Марте! На распутье сердце его заметалось и треснуло от напряжения. Куда отправился этот прощальный миг - в навь по реке или в явь поперек течения - Дарко так и не понял. Известно только, что пожить ему в ту ночь не удалось совсем.

- Заездила мужа, этим и должно было кончиться! - шептались завистливые соседи, провожая взглядами медицинскую карету.

...

Открыл глаза Дарко, видит: вокруг белым-бело, яркий свет слепит. Все тело будто утыкано бесчисленными иголками. Вот он какой, рай - пришла первая мысль.

- С возвращением. Добродошли(*), - произнес некто в белом, воспарив над Дарко. - Вы были в коме десять месяцев. Помните, как вас зовут?

- Дарко, - ответил Дарко, заново приучая глаза смотреть.

- Ответ... уверенный. Что ж, тогда вам можно увидеться с женой. Сейчас я ее позову.

В палату вошла незнакомая женщина.

- Ну что, дружочек Марко, очнулся, наконец? - раздраженно спросила она. - Я тут, понимаешь, целый год одна-одинешенька, без денег, без любви, а он, видите ли, отдыхает!

Дарко собрал мысли в клубок, силясь понять происходящее. Наконец, он узнал в недоброй женщине свою Марту - но повзрослевшую и подурневшую.

- Марта, ты?!!

- А ты кого надеялся увидеть?! - лицо женщины налилось кровью. - Хорош кобель, сам при смерти, а туда же! Давай-ка, поправляйся скорее, симулянт!

Дарко с трудом сел и протянул руку к любимой - чтобы прикоснуться к своей сбывшейся мечте, к которой шел долгие годы. Вернее, они шли к этому вместе с... боже, как звали ту женщину? Которая отдала всю себя, чтобы мечта Дарко сбылась? Надо вспомнить, надо, обязательно!

- Вот за что меня Господь наказал - дал полумертвого мужа?! - отмахнулась от его порыва Марта. - Уж лучше бы я вышла за Йосифа или Радована! Или умерла. И зачем ты отговорил меня бросаться под поезд!

Дарко с горечью отвернулся к окну и зажал руками уши, чтобы только не видеть налитые злостью глаза Марты, не слышать упреки той, ради спасения которой столько лет мучился сам и мучил другую!

На предрождественский Београд спускалась зима. Первый снег еще не успели сгрести дворники, и следы редких прохожих ясно виднелись на припорошенном тротуаре. Среди них взгляд Дарко остановился на цепочке отпечатков небольших туфелек, тянувшейся между двух непрерывных узких полосочек. Проследив путь по направлению мысков, он увидел в отдалении женщину, катившую впереди себя детскую коляску.

Будто почувствовав спиной его взгляд, та обернулась. Дарко без ошибки узнал свою жену. Бывшую - уточнили бы мы. Но Дарко помнил, что личное время течет в направлении, заданном сердцем, и это слово значило для него не больше, чем железнодорожная колея для парусника в море.

Внутренняя сторона времени обращена к жизни, вспомнил Дарко завет учителя. "Пожалуй, ребенку подойдет имя Живойе", - подумал он и впервые за много лет улыбнулся. Было, чему.

______

*)Добро пожаловать! (сербск)