Мой мозг - обширное захоронение чужих мыслей, идей и суждений.
Крохотную часть которых я пытаюсь воскресить на протяжении всей своей жизни.
ГЛАВА I Я.
Чёрный, зелёный, белый. Три цвета моего мира. Был ещё красный, но о нём я стараюсь даже не вспоминать. Чёрный означает уверенность, твёрдость, стабильность. Белый - спонтанность, лёгкость, свободу. А между ними зелёный - жизнь.
Чёрный пол, зелёные обои, белый потолок. Три цвета моей комнаты. Я дома.
Первый раз я попал туда в двадцать лет. Я пришёл и сказал: положите меня, пожалуйста, в психушку, я так больше не могу. Они спросили: зачем? Я ответил, что мне плохо. Они не поверили. Тогда пришлось со вздохом вываливать на них всё что со мной происходит, со всеми мельчайшими подробностями, заново проживая эти мерзкие моменты и чувствовать тошноту где-то у горла. После этого они нехотя согласились.
Меня раздели до гола и посадили в холодную ванну, стоящую посреди комнаты. Помыв, одели в белую сорочку и дали тапки.
Первое отделение находилось на третьем этаже. Мы поехали на лифте. Меня сопровождали медсестра и здоровенный дядька. После я узнал, что этот дядька тоже там лечится.
На отделении воняло нестиранными тряпками, мочёй и какими-то помоями. Длинный коридор, по краям скамейки и кресла, на них сидят люди и смотрят на меня пока я прохожу мимо в самую последнюю от входа палату. Надзорная первая палата.
Она была большая и светлая. Народу было человек двадцать, наверное. Я лёг на отведённое мне место и закрыл глаза.
УДУШЬЕ
В течении недели я сижу взаперти. Теперь это моя квартира. Моя новая тюрьма. Психопатическая безвременная тюрьма, откуда нельзя выбраться. Серые прямоугольники комнат со ржавыми решётками на окнах. Высокие заборы со смешным подобием колючей проволоки сверху. Закрытый занавес перед всем доселе знакомым Миром. Здесь убивают время. как медленно тянется, подтираясь говёным однообразием дней моя сраная бессмысленная и бесполезная жизнь! Но от этого постоянства, как ни странно, становится легче. Нет... становится просто всё равно. А это теперь и значит легче!
От недостатка свободного пространства люди ходят по длинному коридору прихожей взад-вперёд,
опустив голову вниз. Наверное для того, чтобы уже совсем не осознавать происходящего вокруг
них кошмара. Напичканые психотропными таблетками, они путешествуют по запертому с обеих
сторон коридору, даже не пытаясь найти выход из этого психоделического ада. Уставшие от
бесконечного надзерательства и упрёков мед-персонала, они решили смириться с бескомпромистностью
своего теперешнего ничтожного существования. Они ушли ещё дальше в себя, позволяя врачам
слышать от них лишь то, что те хотят услышать. И уже не прося помощи.
БЫЛО ИЛИ НЕ БЫЛО
На обмазанной говном койке спал Дедулик. Одеяло валялось на полу, а он лежал в задраной по пояс сорочке,
обнажив свой круглый морщинистый живот и храпел. Сам Дедулик, кстати, тоже был измазан говном, вернее он сам им и измазался. Жирные чёрные мухи медленно слизывали говно с его старого потного тела. Так он спал, а когда просыпался, то начинал искать свои вещи. Подходил к первой попавшийся запертой двери и тщетно пытался её открыть. Он искал выход. И это всех раздражало! Он искал свою одежду. Ту одежду, которую отобрали у него врачи, когда он попал сюда. Наверное, он уже никогда её не найдёт. Наверное ему навсегда придётся остаться в этой мятой истёртой, запачканой его же собственным говном сорочке, которую насильно на него надели. У него нет ни родственников, ни друзей, которые вспомнят о нём. К ниму никто никогда не придёт и никто о нём не вспомнит. Просто у него никого нет. Он один. Вообще один. Просто есть Дедулик... Да, он есть, он существует, он даже пока ещё жив... Просто об этом никто не знает.
И поэтому он закончит свою жизнь в настоящем людском забытие. Память о нём останется лишь в бумажных больничных каталогах. Там будут обозначены дата рождения и дата смерти. Имя, фамилия, отчество. А самого Дедулика там не будет. Даже фотокарточки. Его уже давно нет. Да и не было никогда.
ВЕРА
Мне надоело быть внизу. Всё, что со мной происходит - ерунда. Вскоре придёт конец. Триумф моего падения. Смерть. Переход в иной мир. В лучший мир. В мир ангелов, в мир событий. В безвременное бытиё подсознания.
Но всё это будет не скоро. Впрочем, кто знает... Я слышал, как монахи предсказывают свою смерть. Просто ложаться в гроб, закрывают глаза и умирают. Но я ведь так не смогу, не сумею. Это они не отделяют подсознание от сознания, иллюзию от правды, сон от яви, смерть от жизни. Для них уже всё едино. А я только учусь. Мне не хватает смелости, не хватает желания, мне просто не хватает себя. "Лучший мир." Они уверены, а вот я ещё сомневаюсь. В них есть вера - во мне капля. Синяя капля надежды, потому-что надежда синего цвета и даже не спрашивайте меня почему. Вера - красна, и как я уже писал об этом я стараюсь больше не вспоминать. Вера утеряна вместе с цветом, который я стараюсь забыть. Она потускнела в зеркалах битых стёкол, ножей и лезвий. Она забыта мной. Случилось так, что вместе с воспоминаниями я просрал и свою веру... Печально, но так тому и быть.
Я вижу себя. Я лежу в ванной и разрезаю руку. Кровь стекает по мне. Пустые белые глаза смело видят. Вода в ванной тёмно-бордовая. Дна давно не видно. Я дёргаю за верёвочку - режь здесь! Рука поворачивается и разрезает грудь. Здесь - плечо. Здесь - глубокая рана на щеке. Это, то что лежит в ванной, - только кукла. А я кукловод. Мне просто надоела эта некрасивая игрушка. Она сломалась - пора выкидывать.
Сновиденье первое.
Мне приснился страшный сон. Про тебя..
Мы сидели на полу и рисовали масляными красками на футболке. Мы писали красной и зелёной краской два слова. Мокали пальцы в краску и выводили эти два слова на футболке, расстеленой на полу. Красно-зелёная, зелёно-красная надпись густела. Слишком много краски, но мы всё равно продолжаем её доводить. И вот, вся футболка уже в каплях краски, руки перепачканы зелёным и красным. Я смотрю на тебя. Ты вся в краске и улыбаешься. И говоришь: переночуем сегодня здесь, а завтра поедем к тебе. Ты вся перепачкана этой краской. Всё лицо и вся шея. Я обнимаю тебя и закрываю глаза. Да, переночуем здесь. Я так давно тебя не видел.
Я слизываю краску у тебя с шеи. Она кислая, но мне так хочется лизать её. Поднимаю голову и смотрю на тебя. Ты улыбаешся и прижимаешь меня к себе. Да, переночуем здесь, а завтра поедем домой..
Одиночество угнетает. Больше всего угнетает неспособность сделать всё по-иному. Ты мыслишь, ты двигаешься вперёд, но этого недостаточно, чтобы стать вровень. В своё время ты упустил реальность, ты пошёл дорогой вдоль той, что была предназначена тебе. А та другая оказалась ветвлявой, она оказалась тернистой. И в её тернях ты застрял. Паралели веточек привели тебя к пустоте. К бесхозному воздоху, что способен лишь существовать, но не жить. А тебе надо жить дальше, чувствовать дальше, дышать дальше!
Всё - ерунда!
ЦВЕТА
Красный цвет забыт оказывается не совсем. Слишком много моей крови было вылито наружу. Ладно, если красный цвет - вера, синий - надежда, то какой тогда любовь? Белый? Получается логотип Российского флага? Нет, совсем не обязательно. Белый, как мы договорились лёгкость и свобода, а здесь он совсем не то обозначает.. Как же быть? Чёрный - это цвет любви. И совсем это не мрачно, кстати. Даже не чёрный а скорее фиолетовый. Да! Сочетание синего с красным. Вера плюс надежда даёт любовь. Только так. Вот и получились три цвета счастья: Красный, синий и фиолетовый!
Вы когда-нибудь видели у государства такой флаг?
ЗАЧЕМ
Государство... Авторитарный режим Путина. Россия одного человека. Фашизм. Корпорации и власть. Деньги и лицимерие. Экономическая пирамида классов. Вот где я нахожусь. Спокойствие и отречённость. Бездействие, бездумие и безволие. Жестокость. Социальное болото продолжает меня засасывать. Никого нет. Ничего не поменять. Любая попытка стать свободным тут же присекается властью, а что ещё хуже её рабами - обывателями. Сумасшедшими фанатиками патриотизма. Любое проявление индивидуальности расценивается как преступление. Любая попытка сделать что-то самому как глупость. Напичканные ярлыками уроды, социальные инвалиды, поганые роботы мировой элиты, вы не даёте мне вздохнуть. Ваш смрад рассеян в атмосфере планеты и никакая сила его теперь не выдует. Из-за вас я спился, из-за вас я лежу здесь. только из-за вас и не почему более. "Нет людей, понимаете?" Маяковский уже понимал. А теперь всё намного хуже. Ещё хуже. Все люди взяли и превратились в тесто, из которого лепят и лепят что попало. То, что кому выгодно. Человек отличался от животного способностью задавать вопрос "зачем?" Вы его себе давно задавали? Да вы забыли что вы люди и забыли кажется давно.
Зачем я попал сюда? Зачем я попросил, чтобы меня лишили свободы? А ведь сам попросил. Потому что мне плохо. А почему мне плохо? Вот какой вопрос я должен себе задать. Неужели я действительно болен и правы врачи? Мне надо пить таблетки, раз в две недели делать уколы респолепта (это такой антидепресант). Мне нельзя пить алкоголь, но без него мне ещё хуже. Да, наверное я болен. У меня есть любимая девушка, но она ко мне даже не приходит. У меня куча знакомых, но все они просто событыльники. У меня есть родители, но они любят меня только трезвого и работающего. Я инвалид третьей группы. Мне сложно жить в этом мире. Я всем только мешаю, и всех заставляю страдать.
Я сочинил такую песенку:
Веду Беду в мой старый дом.
Где только шёпот пьяных уст
Переплетаясь говорит
Что ты уж пьян
И свет погас
Вдали от нас
И чей-то глаз глядит на нас
И продолжает разговор
Вдали от вас
Вдали от нас
И утихают голоса
Всем обрезают волоса
Но свет горит
едва-едва...
Я написал её лёжа в ванной и куря сигарету.
ПУСТОТА
Всё пройдёт. Наслаждение, боль, дипрессия, всё проходит. Останется только пустота. Пустота одного человека. Он изначально одинок и от этого никуда не деться. Стоит стол, стул, диван и на диване спит кошка. И так тихо вокруг хоть вешайся. Пустота. Жизнь идёт и идёт, а пустота в ней никуда не исчезает.
Люди движутся, общаются, трахаются, влюбляются, пьют, а вокруг каждого серым облаком незаметно давлеет и сгущается пустота. Сартр в своей "Тошноте" очень ярко это описывал. Потступает комок к горлу и наченаешь больно выблёвывать с кровью остатки воспоминаний. Подчистую, чтобы ничего не осталось. Одна пустота.
ДЕДУШКА
Рядом с моей стоит койка от которой всё время пахет мочёй. На ней спит дедушка. Ему семдесят два года и он мочится под себя. Он одевает памперс, но всё равно воняет ужасно. Когда я засыпаю, то отворачиваюсь на другой бок. Этот дедушка литературный критик и состоит в союзе писателей питера. А попал он сюда из-за кошек. Кошки мерещались с перепоя. Так и не скажешь, что ему семдесят два. Бодрый такой старичок. Два года он отсидел к лагерях за антисоветчину. Потом он попросил прощения и его простили. Даже позволили доучиться в универе, чему он в своих рассказах мне, очень удивлялся. Ещё дедушка читал книги и писал в блокноте стихи. Он не был похож на сумасшедшего. Его свели с ума алкоголь, возраст и врачи. Хороший был дедушка, добрый. Его выписали через три недели.
Болеть или не болеть? Вот в чём вопрос сейчас. Сейчас, здесь! Недавно доктор сказал, что "тебе не следует читать. Да, взять и просто выбросить всё это из головы. Тебе не следует уделять столько времени в своих размышлениях самому себе. Не стоит копаться в себе". Доктора могут только отрезать ногу, даже если можно её вылечить. Легче просто уйти от проблемы, чем найти её решение. "НЕ ЧИТАЙ!" "НЕ ДУМАЙ" это всё, что они могут мне предложить. Как я могу не думать, если сам физический импульс рвётся мне в голову и орёт благим матом, желая вылести на свободу? Как я могу не замечать того, что происходит вокруг, если я это уже замечаю? Смириться или протестовать? Осознавать весь ужас или закрыть глаза, идя путём лживого праведника? Не читай, не думай - вечная эйфория бесхитростных жалких людишек. Вечный праздник нескончаемого душевного уродства. Низвержения души в сладкую пропасть сердобольного затмения.
Жизнь, прожитая зря. Недостигнутые цели, неоправданные надежды. Осколки разбившихся судеб и пивных бутылок повсюду. Жизнь, прожитая зря - это грех. Это преступление перед человечеством. Нельзя сидеть и ничего не делать, ничего не достигать. Нельзя просто сказать себе "стоп!" и остановиться. Жизнь, прожитая зря - это диградация.
Янка Дягилева, она просто утонула. Та, чей единственный портрет висит на стене моей комнаты. Чёрные траурные ленты свисают с люстры. Её портрет путает зелёный цвет обоев с красным, но я не хочу его отпускать, не время ещё. Свидимся. Плакат утыкан булавками, скрепками и значками, и мне это нравится. В вверхнем правом углу прилеплен значок с Летовым. Значок этот подарил мне брат одного панка, который недавно умер от эпилепсии. Такое вот получилось мёртвое полотно на стене. Летов, Дягилева и ещё этот панк. Его когда-то звали Скунс.
Хуёво мне же, как повторяю я. Снова, что такой он печальный, куплет. Сначала начать опять хочется, что подзаебало того. Да это всё. Знает не никто, мне хуёво. Как и свисает потолка с телевизор. И хуёво мне же, как знает не никто. Снова. И раз десять повторяю я..
Наслаждение, боль, депрессия. Проходит всё. Всё происходит за веками твоего сознания. Всё растворяется в зыбучей памяти человека. Всё пройдёт. Организм стерпит все влияния на него, стерпит радость и грусть, уверенность и ничтожность. Он продолжит существование таким, каким он был прежде. Мозг - это величайшая машина лжи и предательства сокровенных человеческих идей и чувств. Она совершенна. И несокрушима. Она идеальна.
Реальность подсознания. Сны. И ничего больше. Ты в своей реальности Подсознания. Вот и всё! Ничего больше тебе не надо! Только сны, корректированные подсознанием для будущих своих свершений. Только они дают истинное понимание жизни! Сны управляют прошлым, настоящим и будущим. Замечай их, коректируй их, и ты будешь велик.
Смерть. Она самая неоспоримая и самая загадочная. Сновиденье, которое не прекращается. Наглое выдёргивание у тебя души из тела. Перемена места действия - новый мир. Мир высших существ. Мир без критериев времени и границ запретов. Где ничего не начинается и ничто не заканчивается. Мир слизких зародышей крыс под ногами и кошек со сломаными шеями на твоём плече. Лучами света отовсюду и постояными воспоминаниями о детстве. О всём том детстве, которое радовало. После смерти опять детство. Трава и солнце, и бесконечный ужас непонимания всего происходящего. Высокие люди, ангелы, нет существа говорят о Мире. Говорят так много, что ты не в силах запомнить ни слова, если это можно назвать словами. Тебе не хочется есть, пить, срать и ссать. Вообще ничего не хочется. Желания угнетают в этой атмосфере эйфории и лёгкости. Желания не нужны. Важно нахождение, существование и радость достижения всей твоей жалкой жизни. Бесхитростный рай вселенной, несравнимое ни с чем удовольствие смерти.
А ведь люди боятся смерти. Люди всегда боятся того, чего они не понимают.
Шизофрения, панкриотит и алкоголизм. А ещё болит зуб. Из-за этого зуба он не может нормально спать. Опять начинается бессонница. Нескончаемая постельная пытка. Мятые потные простыни и подушки. И духота. Сны и реальность перемешиваются и образуют комок спутаных мыслей в холодном поту страха. Страх опять сойти с ума. Снова умереть, он не проходит. Он уже не различает утро и вечер. Всё одно. День, ночь всё это так похоже. Телевизор, разные программы по нему.. одни и те же программы. Мир так одинаков. И кошка ходит туда-сюда и по утрам хочет есть. Всё это так предсказуемо и банально. Ещё она хочет срать и ссать, что она и делает, а он потом убирает. Всё так предсказуемо. Знаете, чего ей не хватает? Сначала он думал свободы, - ей не хватает секса. А так бы всё было в рамках истинной животной гармонии. Он иногда думает: а может всего этого и человеку хватит?
ГЛАВА II ЭЛЛИ.
Чёрный, зелёный, белый. Три цвета её смерти. Чёрный означает пустоту, белый саму смерть. А зелёный между ними процесс разложения тела. Процесс гниения. То есть по просту: земля, гной, лёд. Три цвета её жизни сейчас. Надгробие, земля и белый красивый гроб, обвитый червями и слизью.
Я выглянул в окно. Сбежать отсюда!
Серый сумрак ложился на город, истощая повсеместно смрад гнилья. Колючая проволока ветвеивато косалась окровавленых запястей Элли. Её серое платье было похоже на клочок изодраных тряпочек и с каждой нитки спадала капля крови. Она была убита металлом. Она была побеждена хламом из которого состояла свалка. Технологии и бесконечные изобретения разных умников, которые их создали. Боль. Нескончаемая и бесконечная воля свободы опережала смерть. Боль. Ничего кроме боли ей не дано было испытать. Пересилив себя, Элли сорвала с рук проволоку и, обливаясь горячей кровью всё ещё живого человека побежала. Раны надо было завязать. Она стянула с себя остатки платья, разорвала их и перевязала запястья. Дальше идти было совсем не в моч. Голова кружилась и ноги не слушались. Элли нашла в ращелинах скал пешеру, где и легла, закрыв глаза.
Элли была красива. Но это не та стандартная красота. Она была скорее милая. Такое лицо.. доброе, и немного несчастное. Тёмные серые волосы и влажные голубые глаза. Такое лицо: нежное и милое, прямо как у ребёнка. Она худая и вялая, даже хочется сказать дряхлая. Эти её изрезаные руки.. Когда на них смотришь - плакать хочется. Больная искалеченная дура. Дура, погрязшая в депрессии и ангедонии. Жалкая неудачница. Ребёнок, которого постоянно надо контролировать и жалеть. Который без жалости этой умрёт.
Она лежит в психушке уже полтора года и постоянно хочет сбежать. Постоянно хочет вырваться из этого смрада тошноты и кощунства. Она хочет стать свободной, стать счастливой. Ей это не удаётся. Она не видит на своём пути преград: стен, людей, злополучной колючей проволоки и всего остального. Она думает, что она на свободе, однако свобода далеко от неё.
Как-то раз Элли взяла и ослепла. Всего на несколько дней. Но этого хватило, чтобы понять суть вещей. Суть необьятной и необьяснимой человеку природы. Она растерялась. Она и вправду ребёнок, которого нужно поддерживать. Потеря зрения не совсем убийственно, тем более на время.. Суть вещей для неё состояло в том, что ей стало ничего не важно. Жить и не видеть что ты живёшь - мрачно, конечно. Но ведь это временно - всё наладится. Только не для неё! Она другая, она не поймёт. Дипрессии и постоянные страхи угнетали девчонку. Изрезаные руки были тому виной или наоборот.. Она вяла, возможно ей нужна была любовь, кто знает..
Когда зрение к ней вернулось Элли перестала говорить. Она только стонала и плакала в одиночестве, когда все уходили спать. Ей было жаль себя. Она смотрела на себя в зеркало и понимала, что она красива. Но ей претило быть красивой ради этого уродливого мира. Тогда она взяла в руки бритву и исполосовала своё лицо глубокими порезами. С этого-то всё и началось..
Полтора года длились полтора часа. она не понимала в каком времени она находится. Суета сует - всё суета. Механическая суета души. Изрезав лицо, она из Элли превратилась во что-то другое. Но всё же осталась сама собой. Перестав быть красивой, она тотчас стала реалисткой. Всю мечту, наивность и сердобольность она выблевала наконец из своего замшелого детского тельца и стала молчать. Она ни с кем не разговаривала, даже с врачами. Утыкая лицо подушкой, она ровно дышала как и положено было дышать живому пациенту. И больше ничего.
У меня всё время болит живот, но это не мешает мне выйти на прогулку. Там я и встретил Элли.
Помню, я спросил её, желает ли она смерти. Она ответила - иногда, а иногда ещё больше.
А ещё я спросил - хочет ли она выбраться отсюда. Тогда она ответила: всё равно что здесь, что там!
Я ответил: ведь там свобода!
На что она ответила: вот когда пройдёт у тебя живот - там и станет твоей свободой.
- чем ты больна?
- самой собой, разве не видно?
- порезы?
- какие порезы, просто жизнь.
- жизнь заставила
- заставила
- ну так измини ей
- Уже поздно, моё тело во власти мира.
- Мир не прав
- ты не веришь в бога
- верю, даже очень
- ну так...
На этом всё и заканчивается. Мой первый диалог с ней был прерван упоминанием о Боге. У тебя своя, у меня своя вера в господа. Да. Как болит живот!
Жёлтые листья осени выметают с ветром заиндивевший сор. Пришла осень. Метаферическая смерть мира. Элли спит. Я гуляю один. Мне становится скучно без неё. Всё более скучнее, чем ближе зима. Мне кажется она умрёт. Она такая дряхлая и безжизненная. Комкая палые листья я иду вперёд. А вернее всё глубже хожу по кругу. Я всё ещё здесь, мне приходится. Мне кажется Элли чего-то хочет, хотя сама не знает чего. А я хочу ей помочь. Не знаю только как.
Все люди смертны. Я и Элли. когда-нибудь мы умрём и от нас останется лишь упомянание в этой книге. Смерть упразднит нас в этом мире. Не знаю кому бы я желал смерти прежде всего ей или мне, но кому-то всё-таки желал бы. Я хочу умиреть, она этого заслуживает.. Но кто же первый? Кого господь изберёт на этот раз? Мыслить об этом страшно, всегда страшно. Искалечаное рубцами лицо и порваная пижама. Улыбка, достигающая всестороннего ужаса. Глаза. Эти синие мудрые глаза, дающие представление о человеке уникальном и неповторимом. Эта Элли производит впечатление Христа, висящего на кресте. Настолько это выглядит пафосно. Через несколько дней она наверное умрёт, но я не хочу думать об этом. Она так и лежит на своей кровати, в своём маленьком гробике и не желает узреть больше. Мир отверг её или наоборот. Знаю только то, что она больше не выходит гулять, а значит мне с ней так и не поговорить больше.
Жёлтые сны осени. Тучи вперемешку с холодным дождём. Мне это не нравится. Только когда едешь в маршрутке капли судорожно бьют по стеклу, оставляя неизгладимый след вмятин и влаги за окном. Красота заокольного мира. Зазеркальная прелесть бытия. Сознание извиваясь бродит меж щёлок небытия, и, отдышавшись, возвращается наружу.
Элли лежит в палате номер 7. Она умирает. Она хочет чьей-то поддержки, знать бы чьей.
Подсознание обрекает на вечную боль. Элли и так испытала эту боль. Больше не нужно. Большее - враг лучшего, а я не хочу, чтобы это случилось. Она проснулась, во зло всем врачам и докторам. Она всё-таки сбежала из этого смрада гниющего поколения. Колючая проволока больше не была пределом. Ломая грани и прихоти государственного уродства, она вырвалась и проникла в белый свет свободы. Он разлучал её с землёй. Этот белый, кристально белый свет свободы и был границей счастья между её миром и миром всякого живущего на этой сраной планете. Свобода! Горделивый восклик большинства. УРА!!!
ГЛАВА III
Элли сбежала и я опять остался один.Одиночество угнетает только слабых людей, и я из их числа. Чтобы одиночество приносило радость нужно быть слишком самодостаточным человеком. Но скоро всё закончится и для меня. Реальность подсознания всё тускнеет и на её месте возникает вполне ясная реальность этого мира. Это значит я поправляюсь. И меня здесь совсем скоро не будет. Может быть даже через месяц. Мне не важно бежать от места, куда важнее от самого себя.
Жизнь не заканчивается там, где мы её прервали. Она существует. Хотя бы в прошлом. Или может быть в нашем вооброжении прошлого. Жизнь не может закончится, хотя бы потому что она когда-то была, а значит и осталась. Время так относительно. Может быть Элли умерла, а может быть и нет. Всё так относительно и неизвестно. Важно то, что я её никогда не встречу и она никогда не встретит меня. Элли обрела свою причитающуюся ей свободу и Бог с ним, в которого мы неустанно верили.
Меня выписали! Теперь моя свобода - весь этот мир! Реальность подсознания поблекла, оставив лишь серое бельмо на моих глазах. Жить или существовать? - гениальный вопрос возрастающего поколения. Не многие ответят на него сразу. Мне придётся существовать. Я слишком долго этого ждал. Пять месяцев жажды свободы дают о себе знать. Я буду пить эту свободу пока не вылокаю её без остатка. Я буду жить, нет извините, существовать.
Деньги приходят и уходят. Остаётся лишь счастье, и то не всегда. Деньги - это коэффециент твоего труда. Я так не считаю. Труд может быть огромен, а оплата ничтожна, или наоборот. Деньги приходят и уходят. Остаётся лишь жизнь, и то не всегда.
Я опять пью. Каждый день заливаю в себя бутылку джина, а иногда и больше. Я алкоголик. И давно смирился с этим. Чтобы нормально себя чувствовать, мне нужна хотябы эта бутылка. У меня есть друзья, но с ними не о чем даже поговорить, была девушка, она не хочет меня видеть. Всё потускнело. Опять. Опять не знаю, что мне делать. Мужские слёзы - это недопустимая жалость к себе. А я опять плачу. Невозмутимая и циничная реальность. Реальность для всех нас. За зановеской внешнего счастья гламура и среднего класса прячется печальная сущность настоящего мира, настоящей, неподдельной реальности, а та ужасна. Она похожа на тряпичную рваную куклу, выброшенную за ненадобностью детьми из высшего мира. Она грязна и паршива, она грязная и лохматая. Я нашёл такую на улице и принёс домой. Это стало для меня символом происходящего со мной. У меня не хватило сил идти дальше по лабиринтом этого запутанного мраком мира. Я остался сидеть сложа руки и ждать пока на мою смену выйдут следующие поколения. Более непредвзятые и романтичные, для которых свобода - это не просто слово!
Эпилог
Элли умерла, я умер, но неужели не останется того, кто бы продолжил наш путь? Смерть не так ранима. Вы, следующие, готовы ли вы взять на себя весь тот груз, который мы взложили на ваши плечи? Готовы ли вы устоять перед соблазнами и обрести истинную силу человека?.................................................................................................................................................