Грот Сивиллы в Кумах
Без этой мифоэпической перспективы классического мира понимание пещеры Платона может быть только абстрактным. Тогда как помещение её в перспективу Энеиды - сюжеты которой были несомненно известны Платону - сообщает ей культурную плоть пещеры Сивиллы в Кумах.
Ведь "истина", о которой говорит ученикам Сократ, как минимум родственна знанию Сивиллы, которая обитает в области бесплотных теней, и ведёт в эту область Энея.
Зачем? Если бы Эней был учеником Сократа, он мог ответить - за истиной. Ибо, "если, не расставшись с телом, невозможно достичь чистого знания, - говорит Сократ ученику Симмию - то одно из двух: или знание вообще недостижимо, или же достижимо только после смерти".
Очевидно, бесплотные (= бестелесные) тени, обитатели Аида, могут обладать знанием, поскольку тело им более не мешает. Значит "истина" может быть ими сообщена смертному, спустившемуся в Тартар или Аид через пещеру Сивиллы, - как это сделал Эней.
Возможно, Эней надеялся там встретиться с погибшими соратниками и умершими родственниками. Это не уничтожает возможности получения знания. И философ идёт в Аид именно за знанием и разумением. Об этом и говорит Сократ далее:
"Немало людей жаждали сойти в Аид после смерти любимого, супруги или же сына: их вела надежда встретиться там со своими желанными и больше с ними не разлучаться. А человек, который на самом деле любит разумение и проникся уверенностью, что нигде не приобщится к нему полностью, кроме как в Аиде, -- разве этот человек будет досадовать, когда наступит смерть...?!".
"Оттого никто на свете не боится смерти меньше, чем истинные философы".
В этой же парадигме непременного схождения в Аид лежит и основное значение добродетельной жизни имярека в данном теперь рождении здесь на земле, во плоти. Ибо добродетель должна помочь душе обрести вожатого, который отведёт её в подобающее ей место.
Сократ так говорит об этом:
"Когда человек умрет, его гений, который достался ему на долю еще при жизни, уводит умершего в особое место, где все, пройдя суд, должны собраться, чтобы отправиться в Аид с тем вожатым, какому поручено доставить их отсюда туда".
"Если душа умеренна и разумна, она послушно следует за вожатым, и то, что окружает ее, ей знакомо. А душа, которая страстно привязана к телу, как я уже говорил раньше, долго витает около него -- около видимого места, долго упорствует и много страдает, пока наконец приставленный к ней гений силою не уведет ее прочь".
"А души, которые провели свою жизнь в чистоте и воздержности, находят и спутников, и вожатых среди богов, и каждая поселяется в подобающем ей месте...".
И мы спрашиваем в итоге - не является ли Грот Сивиллы в Кумах (греческой колонии в Италии, близ Неаполя) прототипом Платоновой пещеры, которую каждый носит в своей бессмертной душе? А именно, в памяти?
Ведь мы всякий раз входим в эту пещеру, когда вспоминаем своих ушедших любимых друзей и родственников: когда общаемся с их тенями... (?!).
Чем же отличается Пещера Платона от Грота Сивиллы?
Тем же, чем философ отличается от обычного человека. Тот ищет в пещере тени близких, а философ ищет в ней тени вечных идей - каковыми тенями являются наши припоминания изначального Знания, полученного нами при сотворении Демиургом наших душ.
Ибо "знание на самом деле есть ничто иное, как ПРИПОМИНАНИЕ" - как, бывало, по словам его ученика Кебета, часто повторял Сократ.
Соответственно, вся платоническая практика "умирания при жизни" направлена ко вхождению в эту "пещеру" памяти, ради узрения в ней "теней" вечных идей - неизменных логических отношений.
_______________________________________________________________
Первая Сивилла была троянкой, дочерью Дардана и Несо. Она упоминается у Платона.