Усталое, изработанное тело горнолыжника упрямо делало своё привычное дело. Каждое движение доставляло неимоверную боль, но годами выработанные навыки помогали, презирая чудовищную угрозу очередного спуска, платить за взятый напрокат инвентарь.
Его небритое суровое лицо не выражало почти ничего. Только нервные пальцы настоящего спортсмена, больше привыкшие к жёсткому сукну горнолыжных перчаток, чем к хрусту долларов, отчаянно вздрагивали. Это был его последний спуск, лебединая песня прощания с трассой.
Он неторопливо пил почти горячий чай, с плавающими в нём скупыми кусочками лимона, и вспоминал свой тернистый прорыв сквозь мечту к лишениям и героизму. Да, ему не предстоит больше обжигать своё небритое лицо свежими порывами ветра. Он теперь будет, как последний интеллигент, бриться и спать по ночам в кровати. Как последний обыватель, он будет ходить по магазинам со своей полногрудой женой... Конечно она должна быть грудастой, ведь он так любит горы! Все рано или поздно уходят с трассы. Все. Но какое ему дело до других, если он ещё не успел насладиться полётом. И как приятно когда все мышцы гудят, и хорошо прожаренный бекон с переливающимся красным вином в бокале зовёт к прекрасным молодым созданиям...
- Мистер Маклакски, извините, но вы забыли заплатить за подъёмник. -
Вечно эти кассирши что-нибудь напутают. Его мощная, вся в переломах рука, резко метнулась в нагрудный карман изящной, но строгой ветровки. Крохотная, почти детская ручка девушки чётким, отрепетированным движением схватила кредитную карточку и, как горная лань, устремилась к кассовому аппарату.
- Здорово Грэг! - заорал во всю глотку горнолыжника, Джонован Макграсски, чья рыжая небритая щетина, не могла предвещать ничего хорошего.
- Здравствуй, - мощно рубанул Грэг. Желваки на его лице набухли и стали красными, как глаза студента на следующий день после стипендии.
Все вокруг них напряжённо замолчали и ждали развязки. За Джонаваном Макграсски закрепилась слава сплетника и дебошира. Он, как настоящий негодяй, выдержал паузу, и несвойственно тихим для горнолыжника голосом подло спросил: - А что это твоя жена и два копа разыскивают тебя по всей трассе?
- Да понимаешь друг, - ледяным голосом отчеканил Грэг, медленно поднимаясь со скамейки, - понимаешь, я по привычке перепутал и взял её кредитную карточку.
Небритая рыжая щетина оскалилась и гнусно заорала: - Так отдай ей свою.
- Я не бухгалтер, а горнолыжник, - пророкотал голос, бегущего к подъёмнику Грэга Маклакски.