Солнце ещё не село, но людей на улице уже не было. Даже сук, где обычно народ толпился до поздней ночи, опустел - люди поскорее разбегались с сумками по домам. На барах и игорных домах висели таблички "закрыто", хотя в этот час они обычно работали. По улицам медины вместо веселящегося люда шествовали солдаты в чёрном полевом обмундировании с пистолетами-пулемётами наперевес.
Восемь пятьдесят вечера. Оставалось десять минут до начала комендантского часа, который ввели три дня назад. На улицах Карфагена стремительно пустело.
- Чёрт возьми! Да тут военное положение какое-то!
Или того хуже. При военном положении по улицам хотя бы армия Карфагена маршировала, а эти ребята даже не местные.
Он взглянул на бронзовую статую прекрасной воительницы в доспехе перед Великим собором. У пьедестала памятника Святой Элиссе толпились солдаты в чёрном, на воротничках поблескивали эмблемы Божьего молота - карабинеры, антитеррористические войска Ватикана, снискавшие дурную славу.
- Вот засада, в нунциатуру не попасть. Что же делать? - пробормотал он.
Переодевшись под местного, он опустил взгляд и прошёл мимо полицейских, снявших с предохранителя своё оружие и готовых выстрелить в любую секунду. Высокий бедуин цокнул языком и покачал головой, замотанной в тюрбан. В одной руке он нёс бумажный пакет, а в другой держал верёвку и тянул за собой верблюда. Он надеялся сойти за туземца, который только вышел из пустыни к суку и не слышал про комендантский час. Однако полицейские смотрели так внимательно, что вполне могли заметить его глаза, которые в отличие от местных жителей были не тёмные, а льдисто-голубые, да и шёл он неуклюже, будто раненый. К счастью, карабинеров больше привлекла толпа людей на другой стороне улицы. Народ так злобно смотрел на полицейских, что те даже не заметили опасного субъекта, прошмыгнувшего прямо у них под носом.
- Ну, не судьба. Сегодня с Катериной не получится связаться, - вздохнул Авель.
"Мне с этими ребятками не справиться, уж больно сильные они, да я и..."
Авель медленно прошёл мимо карабинеров. Плечо ныло из-за пулевого ранения, но рана уже стала затягиваться. Он поправится через неделю, если не будет перенапрягаться. Вообще с точки зрения обычного человека, выздоравливал он с немыслимо быстро.
***
- Так, постарайтесь не шевелить правым плечом, пока рана хорошо не затянется. Вряд ли кровь будет идти, но мышцы ещё могут порваться, - говорила мягко Эстер.
Ион лёг на кровать.
Ещё в свою партизанскую бытность она занималась подобными ранениями. Обработав рану, она умело наложила повязку.
- Повезло вам. Ещё немного и пуля бы задело сердце.
- Повезло? Раду тоже самое сказал, - печально отозвался Ион с кровати, которая стояла в углу комнаты, чтобы на неё не попадали солнечные лучи.
Юноша устало вздохнул. Он лежал на узкой грязной постели в дешёвой гостинице и был порядком раздосадован.
С его матовой белой кожей и красотой не оформившегося подростка он напоминал сказочную принцессу. Незнающий с трудом бы признал в нём юношу, не говоря уж вампира.
Ион сжал простыню и глубоко вздохнул.
- Лучше бы я умер - не увидел бы тогда предательство друга. Не узнал бы о его коварстве.
- Не говорите ерунды! Во-первых... - Эстер хотела как-то ободрить его, но в итоге лишь открыла и закрыла рот.
Она как никто другой понимала насколько ему сейчас больно - ведь и её саму предал близкий друг. Лишь несколько месяцев назад она испытала подобное, там в стылом подземном туннеле, и она возненавидела то чувство. Она понимала, что любые слова прозвучат фальшиво и тоже вздохнула.
- Мы с Раду молочные братья, - тоскливо продолжил Ион, не глядя на притихшую монахиню. - Мы были вместе с самого рождения. Он был моим единственным другом.
"Друг детства? Но ведь он младше... Ох, понятно".
Слушая Иона, Эстер вспомнила учебную лекцию о физиологии мафусаилов: они не обладали своими способностями от рождения. Новорождённые мафусаилы росли как обычные дети, по силе ни чем не отличались от человека, а серебро и солнце было им не страшно. Они превращались в вампиров после завершения процесса, так называемого "пробуждения". У всех это происходило по-разному, и возраст, на который они выглядели, зависел от времени пробуждения. Ион, вероятно, повзрослел раньше своего друга.
- Какой же я дурак! - воскликнул он.
- Ваше сиятельство! - Эстер поспешно взяла его за руки.
Сквозь сжатые кулаки закапала кровь, однако раненый юноша продолжал бить кулаками по кровати, не замечая Эстер.
- Я бы умер ради него! Да попроси он, я бы отдал жизнь за него!
- Ваше сиятельство... - Она посмотрела на хрупкие дрожащие плечи Иона и закусила губу, вспомнив, как и сама себя корила за предательство друга.
"Если бы я только знала что сказать. Какие слова уместны здесь?"
Эстер знала, что у каждого свой крест. Она была не настолько заносчива, чтобы понять чужое горе. И всё же ей так хотелось как-то унять его боль. Она вспомнила слова, которые ободрили её в тяжёлые минуты.
- Ваше сиятельство, - начала Эстер, сжимая его руки, - я ваш соратник!
- Что? - Ион резко вскинулся, нахмурившись, словно забыл о скорби. - Что ты сказала?
"А вдруг я оплошала?"
Вспыхнув, Эстер закусила губу.
- Н-ну я... - Она выпустила его руки и забормотала: - Пускай вас преследуют, окружают враги, я всё равно буду с вами. В смысле... я буду вам другом. Да.
- Я не понимаю о чём ты, - просто сказал Ион, покачав головой.
- Простите, - прошептала девушка.
- Но... спасибо.
- Хм-м? - Она подняла взгляд и впервые увидела его улыбку.
- Эстер, ты такая чудная... ну в смысле ты... необычная... для терранки. - Ион закрыл глаза и нежно положил тёплые ладони на её руки. - Благодарю тебя.
- Н-не стоит! - Она замотала головой, заливаясь краской.
Тут она заметила, что на дворе уже ночь. Они одни в комнате, она сидит рядом с полуголым красивым юношей, занавески задёрнуты. Щекотливая ситуация.
- Может, открыть шторы? - Эстер поднялась. Так она и руки его выпустит, и в комнате станет не так интимно. - Вы, кажется, говорили, что вам нравятся здешние ночные виды?
- Да, - резко кивнул он, неохотно расцепляя пальцы.
Комната располагалась на последнем этаже трёхэтажной гостиницы, достаточно высоком здании по меркам Карфагена. Отсюда открывался вид на город.
- Здешний вид напоминает мне родную землю... хотя, конечно, город не сравнится по красоте с Империей.
Из окна повеял ночной бриз, донося запах моря. Вампир посмотрел в окно. Он дотронулся до светлых волос, слабо отсвечивающих под тусклыми лампами. Глаза его сияли так красиво и вместе с тем печально и потеряно.
- Увижу ли я когда-нибудь дом? - пробормотал он.
- Конечно!
Эстер, убирающая бинты, поспешно взглянула на него, заслышав его мрачный голос. Она широко улыбнулась, чтобы ободрить его, а заодно и себя. У неё никогда не было братьев. Может быть, так она относилась бы к родному брату?
- Конечно, увидите. Непременно. Мы вместе с отцом Найтроудом защитим вас. Пока вы не встретитесь с кардиналом Сфорца и не вернётесь на родину, мы жизней своих не пожалеем ради вас!
Однако на душе у неё было не всё так радужно, как на лице. Три дня назад Бюро инквизиции взяло под контроль весь город, и им не выйти теперь. Им даже сложно будет покинуть гостиницу, не говоря уж о том, чтобы пойти в нунциатуру, а здесь опасно было оставаться надолго.
По сути они оба просто хотели, чтобы кто-то их подбодрил.
- Ты права, - согласился Ион, воодушевлённый её улыбкой. Конечно, он понимал всю опасность ситуации. И всё же он улыбнулся девушке в благодарность за её слова. - Конечно, всё будет хорошо. Я доставлю верховную волю её величества, вернусь на родину и полюбуюсь прекрасными видами. Так ведь, Эстер?
- Обязательно. Тем более, в этом состоит моя задача.
- Полагаюсь на тебя.
Они посмотрели друг на друга со смущёнными улыбками.
И тут раздался тихий стук.
- Хм, простите, это Найтроуд. Добрый вечер, - проговорил Авель за дверью.
- Ах, отец, ты что-то поздно. - Ион вздохнул с облегчением.
Священник вошёл в комнату, слегка покашляв. Не заметив, как напряглось лицо Эстер, он поблагодарил их за ожидание и, сняв тюрбан, сел.
- Спасибо, что вышел осмотреться, - сказал Ион. - Ты припозднился, я уже заволновался. Что-нибудь случилось?
- Ну, везде полным-полно полицейских, так просто по улицам не походишь. Ох, Эстер, какие новости?
- Никаких, - ответила она, не глядя на него.
Ион удивлённо взглянул на неё. Она говорила так холодно, не то что несколько минут назад.
- В чём дело, Эстер?
- Хм? Ох, нет, ничего. - Она выдавила улыбку, но лицо всё ещё было напряжено.
Авель грустно бросил на неё быстрый взгляд, но ничего не сказал. Он кашлянул и беззаботно обратился к Иону:
- Как ваша рана, граф? Двигаться можете?
- Уже лучше. Почти всё серебро вышло. Думаю, за неделю заживёт. А потом я сам смогу проникнуть в нунциатуру, - кивнул юноша, утвердившись в своём решении. Говорил он бодро, вероятно, благодаря недавним словам Эстер.
Однако священник помрачнел.
- Неделю? Правда? Так долго?
- Долго? - повторил Ион. - А что не так, отец?
- По правде говоря... Простите. - Авель приложил к губам платок и закашлял. Кашель у него продолжался уже несколько дней.
- Как ты, отец? Выглядишь неважно, - забеспокоился юноша.
- Всё хорошо... Простудился, наверное. - Священник покачал головой и смял платок. Он был бледен, но говорил бодро. - Простите. Так вот, инквизиторы действуют наглее, чем я думал. Думаю, у нас всего два-три дня в запасе.
- Так мало?
Бледный Авель кивнул.
Эстер нахмурилась.
За последние три дня Инквизиция творила что хотела в Карфагене. Под предлогом нападения вампира на Апостольскую нунциатуру они начали вести себя здесь как хозяева, вероятно, намереваясь показать правящей знати власть Церкви, будто в государстве и не было никакого правительства. Всякого, кто хоть немного сопротивлялся, будь то гражданский, никак не связанный с произошедшим, или представитель местных властей, - всех арестовывали без какой-либо жалости.
- Тогда встретиться с кардиналом Сфорца...
- Будет очень сложно. - Авель подёрнул плечами и отёр рот платком. - Нунциатура опечатана со всех сторон. Её якобы охраняют, так что Катерина... хм, кардинал Сфорца наверняка под негласным арестом. Возможно, стоит отказаться от встречи.
Ион приуныл.
- Я понимаю ваши чувства. - Авель покачал головой. - Но вы должны осознавать как это опасно. Даже по городу ходить трудно.
- Я боярин, - решительно ответил юноша, - а для дворянина указ её величества не обсуждается. Я скорее уму, чем нарушу приказ.
- Я понимаю, но при таком раскладе не вы один окажетесь в опасности. Если во время вашей встречи нагрянет Инквизиция, кардиналу Сфорца будет хуже всего. Прошу вас, откажитесь от этой затеи, хотя бы на время.
Неожиданно Эстер поднялась. Ей было невмоготу смотреть на павшего духом Иона.
- Как насчёт чая? Разговор похоже затянется, лучше уж обсудить всё за чаем. Отец, не поможете мне?
- Нет, я... - Авель покачал было головой, но застыл, увидев пронзительный взгляд Эстер. Он неохотно поднялся и пошёл на кухню, оставляя Иона наедине со своими мыслями.
- В чём дело, Эстер? - спросил он.
- Вы сейчас всерьёз говорили? - прошептала она, мрачно глядя на него. Говорила она тихо, чтобы юноша не услышал её, но смотрела внимательно. - Вы хотите, чтобы он уехал ни с чем, даже не поговорив с её высокопреосвященством?
- В общем-то, да. - Авель отвёл взгляд, заслышав гнев в её голосе. Он поправил очки и сказал: - Обстановка плачевная. И может только усугубиться. Без шансов, что нам повезёт. Ему нужно покинуть город...
- Но разве кардинал не приказала охранять его и привести к ней?
- Тогда ситуация была другая. Инквизиция не прибыла в город, а барон Луксорский ещё не предал. Кардинал не представляла, что графа ранят и он даже ходить не сможет. И радио не работает. - Авель приуныл, коснувшись передатчика, который сломался во время боя с инквизитором. - Мы бессильны. В любом случае, Катерина всё поймёт.
- Я говорю не о Катерине, - резко возразила Эстер, - а о графе Мемфисском. Мальчик, рискуя жизнью, прибыл в город, а вы хотите отправить его обратно ни с чем?
Инквизиция - грозный противник, особенно брат Пётр... Великий инквизитор, несомненно, был опасен, но у них есть туз в рукаве. Если бы священник воспользовался своими зловещими силами, инквизиторам несдобровать. Используй он свою мощь в подземной бухте, Ион, возможно, не был бы в такой опасности. Останови тогда Авель Раду или рань Петра, может, они и спрятались бы в спешке!
- Ничего не попишешь, Эстер, - сказал Авель, пожимая плечами. - Мы сделали всё, что могли. Нет смысла сожалеть о невозможном.
- "Всё", да?
Священник говорил так, словно происходящее их не касалось, и это жутко разозлило Эстер. Что-то внутри неё взорвалось.
- Вы и правда так думаете, отец? Можете вот так с гордостью сказать, что сделали всё?
Чувство разочарования, снедающее её ещё со времени произошедшего в Иштване, вырвалось наружу. Она схватила его за воротник и прокричала:
- Да вы же ничего не сделали! Вы вообще своей силой не пользовались!
- Эстер, я не пытаюсь отнекиваться.
- Лжец! Почему не используете силу, которую показали в Иштване? - Она встряхнула его. Будь она немного поспокойнее, заметила бы, что краска отхлынула от его лица. Однако гнев, копившийся месяцами, сейчас выплёскивался наружу. - Да будь вы серьёзнее, всё бы получилось! И мальчику бы ничего не угрожало!
Авель молчал, более не вдаваясь в объяснения и лишь мрачно терпел. От этого Эстер ещё больше взбеленилась. Буравя его глазами, она хотела сказать такое, что задело бы его в самое сердце.
- Ах ты мерза...
- Хм, Эстер? - робко позвал Ион.
- Д-да, ваше сиятельство?
- Простите, что прерываю, но... - Он растерянно переводил взгляд с рассерженной девушки на усталого священника. Всё же он кашлянул и указал на окно. - Там на улице какие-то люди. И они как-то странно себя ведут.
Эстер и Авель переглянулись, тут же позабыв о препирательстве. Они выглянули в окно и воскликнули в один голос:
- Тайная полиция!
Перед входом в гостиницу столпились три дюжины мужчин в чёрном полевом обмундировании, а хозяин указывал на их окно.
- Ваше сиятельство, одевайтесь! - резко велела Эстер.
Она протянула юноше одежду и начала ловко складывать в сумку лекарства, провизию и оружие. Она бросила мимолётный виноватый взгляд на Авеля, который вышел в коридор осмотреться. Она уже успокоилась, и сожаление закралось в душу. Не стоило ей говорить всякие гадости Авелю. Она тут же одёрнула себя за малодушие.
"Нет, я права. Он сам виноват".
Они собрались заранее и уже через минуту были готовы бежать... но и этого мгновения хватило полицейским. По половицам раздались тяжёлые шаги - они уже были внизу.
Эстер вышла в коридор, потянув за собой Иона. Авель шёл впереди. Он открыл пустой номер дубликатом ключа, который сделал заранее. На случай такой ситуации они продумали план побега до мелочей. Им придётся перехитрить полицейских и найти безопасное место до восхода солнца. Рискованно идти к запасному выходу. Судя по шумному прибытию, полиция не скрывалась и выставила там своих людей. Зато под окном виднелся переход, соединяющийся с крышей соседнего здания. В переулке мелькали полицейские. На крыше их вряд ли заметят.
- Живо! - велел Авель.
- Иду, - отозвалась Эстер.
Они ясно слышали тяжёлые шаги полицейских сапог по лестнице.
Авель открыл окно. Проскользнув наружу, Эстер встретилась взглядом с ним. Ей хотелось извиниться.
- Быстрее, Эстер! Они почти здесь, - сказал он.
- Знаю! - Поспешно выскользнув из окна, она уже ничего не смогла сказать.
II
Мафусаил отсутствующим взглядом смотрел, как питательный кровяной препарат тает и пузырится в жидкости. К белому порошку в медном пузырьке он не прикоснулся.
- Слишком много опия, - пробормотал он.
Сгорбившись в кресле, он протянул руку к пузырьку. Уже три дня он не принимал душ. Грязная галабея была в пятнах крови, а тёмные волосы до того спутались, что их не брала расчёска. Но он не беспокоился. Солнечные лучи не проникали сюда с незапамятных времён. Здесь на него некому было смотреть.
Было тихо, только слабо гудели топливные батареи, благодаря которым в гробнице королевы постоянно работало электричество, да компьютер, который, вероятно, прослужит до скончания времён.
- Плохой всё-таки у тебя вкус. Ну и ну, добавлять сахар в живую воду.
Он опрокинул медный пузырёк в стакан. Чистейший опий быстро растворился в жидкости, небольшим осадком осев на донышке. Он осушил стакан до последней капли одним глотком и закашлялся, проглатывая живую воду. На глазах выступили слёзы.
- Твоя правда, - признал он, усмехаясь. Он засмеялся будто бы над кем-то. - Определённо, слишком много опия. Ты был прав, друг мой.
Такое огромное количество наркотика для терранина оказалось бы смертельным, но для него это лишь малая доза. Он снова налил минеральную воду в стакан и добавил кровяную таблетку. Он уже хотел насыпать опия, как услышал насмешливый голос.
- Батюшки, прекрасно выглядишь... Глянь-ка на время. Не рановато ли пить?
- Кто здесь?
Он был на глубине двухсот метров под Карфагеном. Здесь никого не должно быть. Помещение располагалось ниже любого атомного убежища. Кто смог приблизиться к нему, а он с его чутьём мафусаила даже не заметил?
- Не ктокай мне, Фламерг. Какого дьявола ты тут делаешь?
- Ах, это ты, Кукловод, - выдохнул Раду.
Без всякого ужаса или облегчения он смотрел, как вперёд выступила фигура. Тьма явила взору красивого юношу с каштановыми волосами и карими глазами. Его красота была изящна и опасна. Одет он был в простую ветровку, которая тем не менее на нём смотрелась не хуже королевского наряда.
Раду тоже отличался красотой, но с ним ему не сравниться. Если ангелы и существовали, то Господь непременно одаривал их таким ликом. При каждой встречей с ним Раду всегда вспоминал цитату из Библии терран: "И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света".
- Зачем ты здесь, Кукловод?
- Пришёл узнать как ты, Фламберг. Точнее, проверить тебя и Иблис. - Кукловод пожал плечами и озадаченно посмотрел на него.
Даже нахмурившись, он оставался так прекрасен, что Раду лишь вздохнул.
- Имперский посланник и кардинал Ватикана уже давно в Карфагене. Мы сделали всё возможное, чтобы их убили; даже предоставили тебе местонахождение древних руин на случай провала. Однако ничего не произошло. Я заволновался и решил проверить тебя... И что я вижу. Ты сидишь тут, напиваешься и распускаешь нюни. Что мне доложить по возвращении? - Юноша презрительно щёлкнул пальцами перед вампиром, но тот продолжал недовольно молчать.
На потолке зажглась белая лампочка. Её тусклый свет явно не мог охватить полностью густую темноту, но его хватило осветить огромный алтарь.
Они находились в помещении, наподобие древней пирамиды. Суеверные карфагеняне запечатали гробницу королевы много столетий назад. Однако они оба знали, что на самом деле здесь находился компьютер, наследие утраченных технологий. Святая Элисса сконструировала его с определённой целью... И даже сейчас столетия спустя после её смерти он продолжал работать, чтобы закончить своё дело.
- Хорошо, ты не смог убить этих заговорщиков, но почему ты не запустил Иблис? Мог бы уже давно со всем покончить - и с кардиналом Сфорца и с графом Мемфисским, - сказал Кукловод.
- Используй я Иблис, их смерти бы списали на несчастный случай, - мрачно ответил Раду, выпивая живую воду с опием. - Посланника и кардинала должны убить терранин и мафусаил соответственно... иначе Орден не добьётся начала войны между Империей и Ватиканом.
- Верно, но нам ни в коем случае нельзя допустить встречи посланника с кардиналом, и поэтому мы заранее обговорили убрать их обоих с помощью Иблиса в случае неудачной попытки убийства. Почему ты не последовал запасному плану?
- У меня ещё всё получится, - усмехнулся Раду.
Кукловод поражённо простонал. Лицо его было бело как фарфор.
- Ещё не всё потеряно. Инквизиция ищет Ио... имперского посланника, скрывающегося в городе. Как только они его найдут, я убью его в суматохе, а затем и кардинала.
- Вот так просто?
- На что ты намекаешь, Кукловод? - Мафусаил пронзительно посмотрел на юношу. - Если есть что сказать, говори прямо.
- Я сомневаюсь, сможешь ты убить посланника или нет, - сказал тот. Он был хмур, но в его глазах плескался какой-то радостный огонёк. - Когда императрица послала своего человека к Сфорца, это ведь ты связался с Орденом, чтобы предотвратить встречу, так, Фламберг?
- Да. Мы не можем сесть за стол переговоров с терранами. Я должен был как-то помешать посланнику, - говорил Раду, распаляясь.
Он сейчас, наверное, мог бы спалить дотла парочку терран в мгновения ока. Однако прекрасный юноша даже не шелохнулся под яростным напором, и Раду стиснул зубы.
- Я не просто хотел помешать их встрече, но развязать конфликт между сторонами. Ни я, ни Орден не беспокоились... пока императрица не выбрала посланником Иона... графа Мемфисского... моего друга.
Кукловод покачал головой, глядя на него с сочувствием.
- Судьба порой жестока. Тебе пришлось "поднять меч" на друга, который доверял тебе больше всех, и ты...
- Мои чувства здесь не при чём! - Раду прервал его наигранное сочувствие. Он сверкнул медными глазами, предостерегая Кукловода. - Прекрати сомневаться во мне! - выплюнул он. - Будущее мафусаилов зависит от этого плана. Я и сам знаю! Я тебе не рохля какой-нибудь, никакие чувства мне не помешают!
- Ой-ой-ой, - усмехнулся Кукловод. - Кончай оправдываться своей дешёвой праведностью, Фламберг. Ты не смог убить своего друга, не смог отнять жизнь графа Мемфисского. И даже руками Ватикана и то не убил его... да и Иблис не запустил! Вот так трусишка!
- Тут ты перегнул палку, Кукловод, - яростно прорычал молодой дворянин, чьё лицо побелело как полотно. В ладонях вспыхнуло бело-голубое пламя. - Насмехаешься надо мной, ты, какой-то терранин?
- А ты не послушаешь моего совета, какой-то вампир? - ядовито поддел его юноша.
Огненный шар размером с кулак разлетелся на мелкие кусочки и полетел в Кукловода, но тот лишь печально вздохнул и пожал плечами.
- Нет у тебя чувства юмора.
Неожиданно потемнело. Юношу окружили тени, защищая его. Тьма превратилась в людей в чёрных до пола плащах. Лица их скрывали каски и противогазы.
Как он не увидел их, ведь у него невероятно острое зрение? Он поражённо застыл, когда они открыли огонь из пулемётов.
- Ч-что это такое? - пробормотал Раду, изумлённо глядя, как они сбивают его пламя одно за другим.
- Впечатляет, да? Автоегеря, автоматические охотники. Скажем так, они новейшие куклы-убийцы, - веселился Кукловод.
- Механизированные солдаты терран? - вопросил вампир, часто моргая.
- Почти, но не совсем - засмеялся юноша, снимая каску и противогаз с ближайшего к нему солдата.
Раду побледнел и застонал.
За противогазом скрывалось совершенно обычное лицо, но глаза у были зашиты, а рот заткнут кляпом. Какие-то механические части вшиты в бритую голову. Но не из-за этого Раду побледнел.
- Да, они вампиры. Ой, прости, мафусаилы. Были когда-то, - смеялся Кукловод, кладя пальцы на клык, торчащий из кляпа. - Мы заменили центральную долю полушария на искусственный интеллект. Медицинские препараты и промывка мозгов не действуют на вас, а вот лоботомия... Разум и воля подавлены, но зато они не чувствуют боли и усталости. Они самые сильные и верные боевые машины.
- Ах ты, сволочь! - Глаза ифрита вспыхнули красным отсветом, когда он увидел своих несчастных собратьев. - Ты поплатишься, Кукловод!
- Да ну? Что ж, я знаю, ты гордый дворянин, не стоит ожидать от тебя понимания. - Юноша неожиданно вытянул руку и лукаво зашептал на ухо обездвиженному мафусаилу: - В Ордене у меня ранг 8-3, а у тебя 6-5, Фламберг. Принимая сей факт во внимание, так ли стоит разговаривать со старшим по званию?
Раду по идее одним пальцем мог порвать на части этого терранина, но бездвижный мафусаил лишь с ужасом стонал, обливаясь потом. Мучительная боль бежала по его нервам жгучим потоком. Он не мог пошевелить и пальцем.
- П-простите, - выдохнул он с трудом. - Простите мою грубость.
- Ах, ну что за формальности. Все люди... ой, прости... вампиры совершают ошибки. Дух терпимости и прощения - есть основа общества, - ухмыльнулся Кукловод и слегка прищёлкнул пальцами.
Раду упал, как марионетка, которой перерезали ниточки. Он скорчился в судорогах, но кое-как встал на четвереньки.
Кукловод смотрел на мафусаила, словно тот был его любимым псом.
- Я переборщил. Ты не думай, я понимаю, почему ты не хочешь убивать своего друга, но... в Ордене многие сомневаются в тебе. Может, стоит показать им свою верность здесь и сейчас?
Не зная Кукловода, можно было подумать, что он пытался подбодрить своего друга, однако в его глазах плясал садистский огонёк.
- Я дам тебе последнюю возможность разобраться с графом Мемфисским. Приложи все силы. Если ты и на этот раз не убьёшь своего маленького друга, я запущу Иблис и сотру Карфаген с лица земли. Как тебе?
- Хорошо.
А что ещё он мог ответить?
Раду мрачно посмотрел на собственную кровь на полу.
- Я понял.
- Отлично. - Юноша запустил руку в куртку, довольно кивнув. Он вынул карманные часы и, осторожно открыв их, прошептал нараспев: - Отправляйся. Ах, секунду. Это тебе. - Кукловод улыбнулся. - Что это, по-твоему?
Раду взглянул на сверкающий золотой диск, который ему протянул юноша. Он помрачнел, прочитав выгравированную надпись на имперском языке.
Кукловод снова засмеялся.
- Небольшой подарок на прощание в знак нашей дружбы. Как бы выразиться? Вдруг я погибну от твоей руки, как и тот мальчик.
Раду сглотнул.
"И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света" было выгравировано на часах.
Юноша отступил с ангельской улыбкой.
- Знаю, ты чувствуешь себя обманутым, но всё же возьми часы и иди. Они тебе обязательно пригодятся. Постарайся. Я болею за тебя, барон.
Его прекрасный силуэт растворился, словно растаял во тьме. Зловещие автоегеря тоже исчезли.
Молча мафусаил рухнул без сил на пол. Невидимые цепи спали, но его сковывало что-то другое. Он взглянул на золотой диск в руке и рассмеялся. Губы, доселе плотно сжатые, слегка задрожали. Раду усмехнулся. Он осознал, что заключил сделку с сатаной. Он засмеялся, как смеётся человек, променявший нечто ценное на жалкие медяки.
Он поднялся, в глазах стояла мука, губы изогнулись в кривой усмешке. Смех, рвущийся наружу, напоминал вой раненого зверя.
- Стоит ли сомневаться теперь, когда пути назад нет? - спросил Раду. - Ведь я гнусный предатель.
Это был голос того, кто впервые научился смеяться над собой.
III
- Прошу прощения за столь поздний визит. - Рыцарь Разрушения чинно поклонился женщине, которая накинула тонкий халат на ночную рубашку.
Он был без шлема, его лицо оказалось удивительно молодым, благородным и красивым. На первый взгляд его можно было принять за отпрыска из знатной семьи или сына высокопоставленного чина. Сложно поверить, что этот серьёзный молодой мужчина считался в Карфагене врагом народа, которого горожане ненавидели всей душой.
- Мне так жаль прерывать ваш сон.
- Достаточно ваших витиеватых извинений. Что случилось, брат Пётр? - Катерина Сфорца приподняла подбородок и положила руки на скрещенные ноги. Она не пригласила незваного гостя присесть, тем самым выказывая своё недовольство. - Уже одиннадцать часов ночи. Поздновато для визита, разве что только для вампира нормально. Может быть, вы пришли извиниться за то, что держите кардинала в нунциатуре вот уже три дня?
- Ну что вы, держу? Извиниться? Простите, но у меня и в мыслях не было, - ответил Пётр вежливо, как и всегда, но непреклонно. - Мы разместили людей в здании исключительно ради безопасности. Обыкновенная предосторожность. Если ваше высокопреосвященство выйдет на улицу, у вампира появится возможность для нападения. Конечно, вас это несколько затрудняет, но с "удержанием" вы погорячились.
- Я обстоятельно поговорю об этом с кардиналом Медичи по возвращении в Рим. О вас тоже пойдёт речь. - Катерина говорила так, словно метала лёд в него. Она поставила ноги вместе. Холодно посмотрев на него, она вежливо поинтересовалась: - Если вы пришли не с извинениями, тогда зачем?
- По правде говоря, я хотел доложить вам, что мы нашли вашего вампира... то есть изверга, напавшего на вас.
На секунду её тонкие руки, покоившиеся на коленях, побелели.
- Ясно. Благодарю за вашу тяжёлую службу. Вы убили террориста или арестовали его?
- Ну, мы его пока не поймали. К сожалению, когда мы совершили налёт на гостиницу, где вампир скрывался, тот сбежал. - Великий инквизитор с преувеличенной серьёзностью покачал головой, но искоса наблюдал за красивым лицом кардинала.
Катерина приложила все усилия, чтобы подавить вздох облегчения.
- Какая поразительная досада. Великий инквизитор позволил вампиру сбежать. Неожиданно. В Бюро служат одни бездари?
- Ваше замечание несколько задело меня... и всё же я должен объясниться. Изуверу кто-то помогает. Он застал врасплох карабинеров, пытавшихся поймать вампира.
- Помощник? - Кардинал удивлённо взглянула на посетителя. Из неё бы вышла великолепная актриса театра. Она непринуждённо спросила: - Ещё один вампир?
- Нет. Сбежать извергу помогли люди... девушка лет семнадцати и молодой мужчина чуть старше двадцати. - Пётр говорил невозмутимо, словно не замечал поведения Катерины. Он лишь докладывал факты с каким-то даже неприличным спокойствием.
Она вздохнула.
- Более того... сведения точно не подтверждены, но в отчёте сказано, что люди были одеты как священник и монахиня. У вас есть идеи, кто бы это мог быть, ваше высокопреосвященство? - Пётр пронзительно посмотрел на Катерину.
- А вы считаете, что должны быть? - Она покачала головой, бесстрашно и без всякой тени оскорбления. - Откуда мне знать подобных отвратительных людей, помогающим вампирам? Почему вы спрашиваете такие абсурдные вещи? Разговор с вами весьма неприятен.
- Я приношу свои глубочайшие извинения, если оскорбил вас. Я военный, не привык к хорошим манерам. - Пётр почтительно поклонился красавице.
Катерина вскинула брови. В его броне не было и бреши. Да, он военный, а с такими людьми Катерина плохо ладила.
- Что ж, ладно. - Она удержалась от того, чтобы не цокнуть языком. - Вы, конечно, вежливы, но вряд ли достаточно знакомы с правилами речевого этикета, чтобы понять насколько оскорбительны ваши слова. Так что с этим вампиром? Он где-то скрывается?
- Нет, мои подчинённые преследуют его сейчас. Я присоединюсь к ним, так что уладим это дело уже сегодня. Мы доставили вашему высокопреосвященству столько неудобств. Я хотел сказать вам, что с завтрашнего дня вы можете спать спокойно.
- Ох, какие приятные новости. Прошу вас поймайте этого нелюдя. - Вздохнув, она пробормотала себе под нос: - И мне плевать, если ты не вернёшься.