Нестеров Вячеслав : другие произведения.

Метаморфозы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О перипетиях сознания и игре снов, или о счастье, которое, порой, ходит совсем рядом.

   1.
  
   - Пирожки горячие...
   Он очнулся от дрёмы.
   Вагон электрички по мере приближения к Москве неспешно заполнялся людьми, но всё ещё оставался полупустым, и рядом с ним никто не сидел. Парень рассеянно подумал про надоевших торговцев, снующих туда-сюда и орущих над ухом, но сделал это вяло и равнодушно. Он мельком оглядел салон, затем перевел взгляд за оконное стекло, желая определить, где находится. Сплошной лес. Судя по всему до Москвы ещё далеко.
   Он глубоко вздохнул.
   Ещё какой-то час назад он на пятидесятиградусном солнцепеке, на исходе сил и умирая от жажды, преодолевал последние километры походного маршрута. И теперь, сидя в электричке, безнадёжно плыл от усталости и многодневного бодрствования. Жёсткое неудобное сиденье, струя свежего прохладного воздуха, дувшая от открытого окна, казались верхом роскоши. Вагон убаюкивающе покачивался, и под равномерный стук колёс парню было всё труднее бороться со сном. Оплавленные от жары мозги работали с перебоями и провалами уже несколько часов подряд, рождая вычурные, причудливые галлюцинации и непривычные ощущения. Всё вокруг плыло в сонном тумане, и даже торговцы, назойливо расхваливавшие свой товар, казались далекими и безобидными. Тело, одуревшее от вдруг свалившегося отдыха, упрямо отказывалось повиноваться. "Воистину чтобы хорошо расслабиться, надо сначала хорошо напрячься", - вспомнил он некое правило равновесия. Но это уже почти из законов физики. Сознание, повинуясь этим законам, раз за разом проваливалось в дремоту: парень "клевал" носом, роняя голову, дергался, просыпаясь, всё это повторялось снова и снова. Он обвил лямки рюкзака вокруг руки и в какой-то момент отпустил тормоза...
  
   2.
  
   Очнувшись, словно от толчка, от очередного забытья, он с удивлением обнаружил, что чувствует себя намного свежее. Сон явно пошёл на пользу - по крайней мере сонливость отступила, и он более-менее пришёл в себя. Отняв от стены голову и опершись руками о край сиденья, он принял нормальное сидячее положение, так как за время сна сполз до полулежачего; убрал ноги с прохода.
   Народу в вагоне заметно прибавилось, оживления тоже. На сиденье перед ним разместились женщина с двумя детьми (лет 10 и 8), сбоку сидел ещё кто-то. Продрав руками сонные глаза, он глянул в окно. Лесополоса, просёлочная дорога, какие-то заборы поодаль. До Москвы совсем немного. Что-то, скользнувшее мимолётом, напрягло его - нечто, резко выбившееся из правильной картины - он секунду пытался понять, потом равнодушно отмахнулся и по инерции взглянул на часы.
   14.10. Это значит осталось ехать минут 20.
   Он опустил руку и ... запнулся.
   "У меня же нет наручных часов!!!"
   Он замер.
   Какое-то мгновение, рассеянно бегая глазами, он озадаченно пытался понять, спит ли ещё или уже нет. Галлюцинации от усталости были делом привычным. "Нет, не похоже, что спит". Это обычно во время сна возникают сомнения - сон это или не сон. То, что происходило с ним сейчас, было явью. Однозначно. Сглотнув от волнения, он встряхнул рукой, словно градусником, снова поднёс её часами к глазам и, стараясь не выдавать волнения окружающим, подробнее их разглядел.
   Часы были серебристые, с браслетом, механические, с синим циферблатом. Маленькие (женские!?). Он с недоумением пытался понять, как они оказались на его руке, потом оторопело перевёл взгляд на саму руку: медленно развернул её ладонью к себе, изучая длинные тонкие пальцы и изящные нежные линии до локтя. Взгляд его переметнулся на тёмно-синие джинсы, надетые на нём; майку - голубую безрукавку и бугорки сосков, оттопыривающие её(!); внезапно снова на сиденье.
   Его рюкзака рядом не было! Какая-то чужая сумка...
   "Я, кажется, что-то пропустил!?"
   Сдерживая нарастающую тревогу и стараясь не привлекать внимания, он задрал голову, оглядев верхнюю полку (ничего!), потом, как бы поправляя туфли, склонился вниз и оглядел всё под сиденьем (вдруг завалился, чего не бывает). Обескураженный, понял, что всё это глупо.
   Мальчуган, сидевший напротив и игравший в карты с родителями, подозрительно покосился на него, но отвлёкся игрой.
   "Переспал".
   Он почувствовал, что ему не хватает воздуха, сделал глубокий вдох и опять застыл в недоумении, боясь пошевелиться и даже не представляя, как реагировать на всё это. Немного осмелев, сам не зная зачем, поднял наискось правую руку, как бы желая оправить волосы, тыльной стороной локтя незаметно для окружающих провёл в области груди, уперевшись во что-то непривычно мягкое и податливое. По телу волной пробежала дрожь. Ему стало дурно; кровь жаром прихлынула к голове. Он снова прильнул к оконной раме и принялся созерцать пейзаж, проплывавший за стеклом, с напряжённым любопытством переживая новое, необычное своё состояние и покорно ожидая, что последует дальше. В сущности это была естественная реакция в стрессовой ситуации, когда критическое изменение произошло, но человек вследствие шока по инерции продолжает жить старым состоянием, наивно надеясь, что время отмотается вспять, а затем вновь пойдёт по проторенной колее.
   Однако окружающая иллюзия упрямо сохранялась и не помышляла улетучиваться. Он сидел минуту, другую, третью, тщетно пытаясь вызвать спасительный, как ему казалось, сон. Потерпев неудачу, снова отслонился от окна, выпрямился, слегка потянувшись, встряхнул головой, снова огляделся.
   Ничего не менялось.
   Он превратился в девушку (девчонку?; женщину?). И с ним не было ни его вещей, ни рюкзака.
   "На всякий случай следует испугаться", - вспомнил он первое правило в критической ситуации. Под словом "испугаться" подразумевалось расслабиться и реально оценить опасность. Он задумался.
   Исчезновение рюкзака больше всего озадачило его. Он оказался без денег, без документов, без ключей от квартиры. И теперь с трудом представлял, что делать дальше.
   Одно обстоятельство, правда, смутило его. Ему показалось странным, что всё вокруг слишком обыденно, спокойно: и окружающие пассажиры на "всё это" никак не реагируют, да и сам он воспринял это - как ему показалось - на удивление сдержанно, хотя по идее должен был в панике рвать и метать (внутренне). Этого не было. "Наверное, я просто тормоз с замедленной реакцией". Тем не менее, вследствие вышеуказанного, происходящее чем-то смахивало на игру. Или было чем-то вроде игры - и, возможно, от него требовалось принять её. Если так...
   "Что ж: я превратился не в старуху и не в бомжа. Уже хорошо".
   - ...Следующая...
   Электричка тронулась с места. Он не разобрал, что за станция, вновь сосредоточился и попытался трезво оценить ситуацию.
   "Что произошло?"
   Он начал вспоминать. Он сел в электричку до Москвы. Он проехал примерно час - и ещё оставался собой (лямки рюкзака!). Потом он заснул - а проснулся другим человеком.
   Что он упустил?
   Он вернулся к началу ещё раз. Он сел в вагон - в 12.30... 29.06.2002...
   ?
   А в этот ли вагон он садился?
   Он вздрогнул, поднял голову.
   "Вроде бы то же самое место: у окна, третья или четвертая "ниша" от начала (по ходу) вагона; такая же обивка сидений. Испытав волнение от пришедшей в голову мысли, он(она) с замиранием сердца проглядел такие же места впереди, осмотрел сидящих с противоположной стороны а затем, обернувшись, глянул позади себя. Но того, что так боялся увидеть, там не было. С облегчением(?) переведя дух, снова задумался. По всем признакам это было то самое место. Вот только вагон?..
   Он с досадой и сожалением прикусил губу, констатируя, что не запомнил ровным счётом никого из "тех" пассажиров, сидевших с ним до "перевоплощения". А так, на вид вагоны одинаковы: поди разбери, тот или не тот. Он помнил по платформе, что садился примерно в середину состава. К чему он клонит?
   Мысль, сама собой напрашивающаяся, обожгла его. Всё просто до нельзя. Если он перевоплотился в какую-то девчонку, та, возможно, мучается - причем теми же мыслями - сейчас где-то в соседнем вагоне на том же месте. Как это произошло, уже другой вопрос. В любом случае у них общая проблема, и они просто обязаны найти друг друга.
   -...
   Динамик неразборчиво прохрюкал название очередной остановки, электричка на полминуты замерла у платформы, а парень наконец-то сориентировался по местности. До Москвы оставались примерно три остановки - то есть минут десять. Сомнения окончательно отпали - это была его электричка, так как любая другая, идущая с интервалом примерно в час, не могла в это же время проходить это место. Теперь надо было решать, как действовать дальше.
   Цель была определена: он должен найти "себя", и как можно быстрее. Остаётся решить, каким путём. Он мог вскочить и пойти по вагонам сейчас, а мог дождаться станции и искать на платформе. Вот только до какой платформы едет она?
   Поколебавшись, он махнул на церемонии и неловкость и решил обследовать содержимое её карманов. ("Да простит меня хозяйка".)
   В карманах не обнаружилось ни ключей, ни документов. Только мелочь меньше 10 рублей, шпаргалка английских слов (!?) и железнодорожный билет. Последнее было как раз то, что нужно. Осторожно выудив его из заднего кармана джинсов, он принялся его изучать.
   Дата и время - сегодняшние.(!) Билет был до второй зоны. То есть всё то, что он и предполагал. Девушка сходила на той же платформе, что и он - т. е. на первой платформе за МКАД, рядом с которой располагалась станция метро. Дальше на перекладных...
   С местом назначения выяснили.
   Он огляделся взад и вперёд. Люди уже начинали загодя подтягиваться к тамбурам. Идти по вагонам, продираясь сквозь давку, не хотелось.
   Он покосился на сумку, стоявшую рядом.
   Ни сверху, ни в ногах никакой поклажи не было. По всей видимости, эта сумка её. В ней - бидон, какие-то свёртки, в крупную коричневую клетку рубашка поверх. Судя по багажу, хозяйка наверняка направляется с дачи. Но точно ли эта сумка её?
   Он(а) скосил глаза на сидящего рядом мужчину, женщину напротив и почувствовал, насколько в дурацком положении оказался. Так схватишься - а если вдруг она не твоя - попадёшь впросак, потом визгу не оберёшься.
   Жарко...
   Электричка изогнулась на повороте. Солнце осветило его-её, сидящую у окна, и сквозь открытую форточку начало жарить обнаженную руку.
   "Да ты обгорела, подруга, - он заметил покрасневшую от загара кожу. - Почему ты - сегодня, в субботу - едешь в Москву, в то время как все нормальные люди поступают наоборот? Кто ты такая? Откуда свалилась на мою голову?"
   Он медленно сквозь губы выдохнул часть напряжения, почувствовал прилив адреналина.
   "Что ж: придётся рисковать".
   Набравшись решимости, он на глазах у соседей поправил сумку. Никакой реакции. "Моя!" Неловкими от волнения движениями он вытащил рубашку, помешкал, не зная, что делать дальше, глянул в окно на почти безоблачное небо. Затем решил было осмотреть карманы, но раздумал и вернул одежду на место.
   "Потом разберёмся".
   Электричка пересекла МКАД. Стараясь держаться естественнее, он поднялся с места, поправил вещи в сумке, переживая необычные ощущения от своего нового тела. Подняв её, наконец, неловкой непривычной походкой направился к забитому людьми тамбуру на выход.
  
   3.
  
   Платформа встретила его ослепительно ярким солнцем и раскалённым маревом воздуха. Он оказался в самой толчее, растерянно и с удивлением огляделся. Все окружающие в едином порыве двигались к выходу, образовав сплошной людской поток одного направления. У каждого были свои проблемы, свои цели, но всем скопом они поступательно и строго точно, словно винтики, образовывали единый механизм, называемый цивилизацией, которая жила и совершенствовалась этим движением. Эта некая математическая правильность происходящего процесса и разительный контраст, сбой, что случился с ним, вдруг побудили в нём панику. В замешательстве отпрянув в сторону от толпы, он с неподдельным удивлением скользил по лицам проплывавших мимо людей, пытаясь различить в ней таких же возможных пострадавших и поражаясь, как могут люди равнодушно проходить мимо, когда происходит такое. Поняв, что теряет драгоценное время, сориентировался, затем бросился к единственному выходу с перрона, волоча за собой сумку, в надежде оттуда просеять покидающих платформу людей.
   Поиски оказались безрезультатными. "Его" (себя) в толпе не оказалось. Какое-то время он в растерянности провожал последних одиночек, затем прочесал всю платформу в обе стороны, в тщетной надежде, что она(он) возможно так же стоит и ищет его. Однако и эта последняя надежда вскоре угасла. Поставив сумку и прислонившись к щитам ограждения, он с досадой пытался понять, где допустил ошибку - как в математической задаче, где полученный результат вдруг не сошёлся с ответом, и недоумённо перебираешь все вроде бы правильные на вид действия.
   Было около трёх часов дня. Солнце стояло в зените и нещадно палило - как и положено солнцу в разгар лета, в самые длинные в году июньские дни. Ни облачка, ни ветерка, ни намёка на осадки. Более 30№. В тени. На солнце почти 50. Он проверял.
   Пёстрая разноголосая смесь людей, сновавших по перрону - торгующих и покупающих, курящих, ожидающих - он чувствовал себя в ней чем-то чужеродным, неким сбоем глобальной программы. Казалось, все проходящие мимо задерживают на нём(ней) свои взгляды с выражением удивления на лицах и фразой на языке вроде "Ничего себе такая наглость творится, и какие девушки без присмотра!" Тем временем подошла ещё одна электричка, он спонтанно начал фильтровать очередной людской поток, но понял, что занимается ерундой, что у него нет плана действий, и что его женская оболочка устала и хочет пить. Надо было отойти в сторону и в первую очередь осмотреть сумку - наверняка там документы и ключи - от её квартиры. Заниматься обыском на перроне он не решился - поскольку уже ловил на себе любопытствующие взгляды и рисковал помимо излишнего внимания навлечь на себя и более серьёзные проблемы. Подхватив сумку и отерев пальцами пересохшие губы, "она", продолжая с надеждой озираться, озадаченно направилась к подземному переходу.
   Минут 10 ушло у него, чтобы вырваться из назойливой городской толчеи людей, машин и палаток в ближайший дворик, практически безлюдный. Здесь он остановился, поставил сумку на первую подвернувшуюся скамейку, вытащил из неё рубашку.
   В сумке оказались: литровая банка с засахаренной земляникой; бидон, завёрнутый в целлофан - наверняка с клубникой (всё-таки конец июня), он не стал вскрывать; газетный свёрток, похоже с дачной зеленью; бутылка с какой-то водой, что-то из одежды, тетрадь и - сбоку - два кошелька(!) В одном из них обнаружилась связка из пяти ключей, в другом - 30 рублей бумажками, немного мелочи и студенческий билет - единственный, имевшийся в наличии документ. Парень с волнением раскрыл его. Взгляд его уткнулся в фотографию.
   Девушка. Курносая, со светлыми волосами (явно не тёмными - насколько вообще можно судить по чёрно-белому фото); взгляд немного настороженный, ожидающий. Не худая, ни толстая. Приятное милое лицо. Спокойное. Ничего отталкивающего, вызывающего, эпатирующего.
   Он улыбнулся. И внезапно почувствовал тревогу.
   Возможно, эта самая девушка пребывает сейчас где-то в его теле и мучается от усталости и сонливости. Ведь он не испытывал своей походной усталости - это означало, что та осталась с его телом. "Как будет выкручиваться из ситуации эта милая на вид девчонка?"
   Он загрузил всё в сумку - как было, кроме студенческого билета, который сунул в карман джинсов и пошёл по тротуару вдоль дома, размышляя.
   Если действительно произошёл обмен, как он думает, то в действиях девушки возможны два варианта. Первый: она находит его документы, ключи и идёт к нему на квартиру (например, чтобы отдохнуть и дождаться его). И второй: она идёт к себе домой и ждёт "себя" - т.е. его - здесь. Вопрос в том, что она предпочтёт, в равной мере относился и к нему: а что предпочтёт он? Ситуация зеркально-симметричная, они могут разминуться. Впрочем, это обернётся лишь потерей нескольких часов, и не смертельно. В конце концов, они могут просто созвониться. Итак...
   Он снова достал и раскрыл студенческий билет.
   ...Такая-то... Такого-то года рождения ("младше на четыре года" - мимоходом отметил он), москвичка, такой-то институт, такой-то курс...
   Адреса не было.
   !?
   Последнее его озадачило. Предчувствуя проблемы, он снова полез в сумку, выпотрошил весь кошелёк, пролистал тетрадь, ещё раз обшарил рукой содержимое сумку снизу доверху. Безрезультатно. Паспорта не было. Адреса тоже. Он не знал, куда идти.
   "Чёрт!"
   Он остановился, как вкопанный. Помедлив, двинулся дальше.
   Что ж, выхода у него не оставалось. Придётся идти на свою собственную квартиру. И там уже разбираться.
   "Хорошо".
   Он остановился. Медленно развернулся. Запнулся.
   "А куда, собственно, идти?"
   Он поглядел вперёд, назад, оглянулся вокруг, чувствуя, как в душе его вскипает дикий леденящий ужас.
   Он не помнил собственного адреса!!!
   Это было равносильно тому, что забыть, сколько будет 2×2... Он с ужасом обнаружил, что не помнит ни улицы, даже района, просто направления - север, восток или запад. Он не мог припомнить внутреннего убранства комнат своей квартиры, вида из окна, т.е. ровным счётом вообще ничего. Причём он чувствовал, что знает это, знал ещё минуту назад, но в данный момент что-то напрочь заблокировало этот сектор памяти.
   Он почувствовал слабость и дурноту. В изнеможении присел на трубу-перила, обрамляющие тротуар. Сердце билось учащенно. Хотелось пить.
   - Девушка, с вами всё в порядке?
   Какой-то неопределённый мужик. Она недоверчиво глянула на него.
   - В порядке. - И отвернулась(-ся).
   Мужик неуверенно поколебался, но ушёл.
   "Какой у меня суровый, но, однако, нежный голос!"
   Он вспомнил про пластиковую бутылку, извлёк её из сумки, отвинтил крышку, отхлебнул глоток. Тёплая и сладкая, уже почти не газировка.
   "Как она может пить эту гадость?"
   Он оглядел неродную для напитка бутылку, хотел убрать её, но, передумав, отпил ещё глоток, потом ещё, пока не оставил на дне грамм 100.
   Почувствовал себя свежее.
   Глянул на часы. Было почти четыре. Закрыл бутылку и убрал её.
   Раскалённое Солнце скоро начнёт выдыхаться и клониться к закату. Но пока это едва заметно. Он - она (оно!?) - сидело посреди улицы огромного взмыленного от жары мегаполиса без денег, без паспорта и с неопределённым местом жительства. Точнее совсем без места жительства. Находка для страждущего мента. Или ещё хуже. Глупее ситуации нельзя и вообразить.
   "Что делать?"
   И здесь, возможно, он впервые задумался о сути происходящего.
   Что произошло? Ехал себе человек, никого не трогал, потом вдруг превратился в другого - обменялся, так сказать, телами. Что явилось тому причиной? Разрыв во времени или пространстве? Вселенский сбой, во время которого он - к примеру "-", а она - "+" вдруг поменялись зарядами, то бишь мозгами? Допустим. Впрочем, за пару секунд переделать извилины и нейронные связи нереально. Тогда логично предположить, что тело, в котором он пребывал, оставалось [ею] - просто сознание - как модуль управления, или разум - было выключено, или, вернее, каким-то образом покинуло свою обитель, замещённое его сознанием.
   Размышлять о физике случившегося было бессмысленно - оно находилось далеко за гранью изученного, пребывая в области, однозначно трактуемой как сказки и фантазии. Ему всего лишь оставалось принять это, как свершившийся факт. Вот только другой вопрос: случаен ли выбор?
   Наблюдая этот мир, многократно убеждаешься, что ни случайностей, ни ошибок в нём не бывает. Всё закономерно, строго подчинено элементарным законам вроде "энергия сохраняется" и "все тела притягиваются". И во всём должен быть смысл. Даже если вы вдруг споткнулись на ровном месте, даже если мельчайшая молекула вдруг выбивается из общего строя - всё это происходит единственно потому, что в силу сложившихся непреодолимых обстоятельств не могло произойти иначе, хотя, возможно, всеми силами желало обратного. В его случае был ли выбор случаен? Возможно, кажется случайным. А может, они оказались некой "идеальной парой", быть может, много раз проходили мимо друг друга, не замечая, как пластины конденсатора накапливая невероятный потенциал, и природе Вселенной настолько надоело это безобразие, что она вдруг не выдержала и совершила пробой, приведший парня в теперешнее состояние, и с раздражением бросила его на произвол судьбы, предоставив самому выпутываться из обрушившихся на него проблем.
   Однако что делать?
   Если действительно имело место только перемещение душ, логично предположить, что происходящее - явление временное и обратимое. Только на данный момент от этого не легче. Сейчас не имело смысла рассуждать о метафизике, а требовалось решить простую логическую задачу - отыскать её адрес.
   Он снова извлёк студенческий билет, посмотрел имя, фамилию.
   Адрес вполне можно было бы разузнать в адресном столе: есть же ФИО, год рождения, институт. Только где искать этот адресный стол? На вокзалах? К тому же такая услуга стоит денег - а их кот наплакал. А туда ещё надо доехать... Нет: оставим это на крайний случай и поищем иное решение.
   Институт??..
   Идти туда на ночь глядя, летом, в выходной? Наверняка там никого нет, всё закрыто и опечатано. Даже если...Что "она" скажет? Что её поразила внезапная амнезия? Неизвестно, что последует раньше: её отчислят, или приедут санитары. Нет уж, не будем этой милой девушке подкладывать такую свинью.
   Он с досадой покачал головой и в отчаянии снова предпринял попытку вспомнить что-либо или кого-нибудь из своей прошлой жизни, что помогло бы выбраться из затруднительной ситуации. Сознание со странной методичностью выхватывало только лица: он не мог припомнить, кто за ними кроется - друзья, случайные знакомые. Единственную, которую он вспомнил отчётливо - это мать - а так же то, что она сейчас где-то на даче в Подмосковье. Где находится дача - это так же была загадка. Он не смог припомнить, чем занимается. Единственное смутное воспоминание - это обрывки похода, из которого он возвращался: дорога, дорога, километровые столбы, усыпанное звёздами небо ночью; Солнце, жажда и провалы в памяти. С сознанием его как будто играли: он - в её обличье - продолжал оставаться собой, сохраняя ясность ума и весь накопленный багаж знаний и навыков. Однако как только пытался вспомнить что-то конкретное, какая-то неведомая высшая сила тут же блокировала нужный участок мозга. И бороться с этим было, судя по всему, бесполезно.
   "Это какая-то игра".
   Он безнадёжно вздохнул.
   "Тупик?"
   Он поднял голову, огляделся. Им вдруг овладело странное назойливое чувство, что решение лежит на поверхности. Как головоломка, для решения которой не хватает одного простого, но оригинального действия. Огляделся по сторонам.
   - А куда это, собственно, я забрёл?
   Он встрепенулся.
   Он узнал эту улицу - поскольку ходил по ней много раз. Или она ходила - сейчас он уже не был в этом уверен. Удивило его другое - то, как далеко и уверенно он ушёл и от платформы, и от метро в дебри кварталов. Это противоречило логике. Он - именно он - этого делать не собирался, первоначально намереваясь просто сделать круг и вернуться к платформе, убив время. Но "она"! Возможно, эта девушка проживает где-то рядом - ноги по привычке понесли её домой, причём "она" вывернула именно на этот маршрут даже после того, как он уклонился во двор. Это выглядит очевидным. Или ему мерещится?
   Он задумался. Он пребывал в теле девушки с блокированным её мозгом - но вряд ли привычками и подсознанием. Тем самым подсознанием, которое на уровне интуиции порой ведёт вас по жизни, в экстремальных ситуациях корректируя ваши действия и слова. Подсознание должно работать. За последние пару часов, когда он был "ею", ЕЁ отдельные жесты и повадки слишком резко бросались в глаза. Подсознание, интуиция правильного выбора - это мощная сила, если её умело использовать - в этом он убеждался не раз. Сейчас необходимо было расслабиться и дать волю ногам. Идея выглядела забавной, но могла сработать. Он проделывал это иногда - когда подходишь к распутью, не зная, куда идти дальше: направо или налево, но зная, что от выбора зависит потеря времени, иногда денег, порою риск. В такой ситуации следовало расслабиться, отрешиться от всех мыслей и смело идти до критической точки, ни о чём не думая. В переходный момент подсознание за тебя сделает выбор, и ноги сами понесут тебя, к примеру, налево, или ты остановишься, поняв, что риск слишком велик. Нечто подобное он попытается проделать и сейчас.
   Он встал. Поднял сумку. Пошёл.
   Откровенно говоря он мало верил, что выйдет что-либо путное. По крайней мере других идей не было - поэтому он будет идти и думать, установив ограничительную планку, скажем, на 18.00. Если к тому моменту хождения закончатся безрезультатно, возможно созреет иной план.
   Дорога между тем почти на километр вытянулась струной; слева открывался пустырь, за ним - парк. Он преодолел этот отрезок пути, на перекрёстке уверенно пошёл прямо, лавируя между машинами, битыми и исправными, заполонившими площадку перед домом, сворачивая то на тротуар, то на дорожку вдоль дома. Тем не менее в мыслях начали проскальзывать нотки сомнения по поводу проводимого мероприятия.
   "Вряд ли такое расстояние она преодолевает пешком", - подумалось ему. С другой стороны: в кармане мелочь, а билет купить недолго. Он сунул руку в задний карман, извлёк оттуда деньги и пересчитал. Ровно четыре рубля. В кошельке тоже лежала мелочь, но эту, в кармане, она убирать не стала - вероятно, деньги были действительно заготовлены на автобус. Именно на автобус! а не метро.
   Через квартал дорога начала уходить влево; он придирчиво осматривался, однако ноги решительно вынесли его к пешеходному переходу. Он пересёк проезжую часть, упёрся в какую-то стройку и остановился в замешательстве.
   Он понял, что запнулся и не знает, куда сворачивать. Окружающая местность ни о чём ему не говорила. Пытаясь сохранить присутствие духа, он повертелся у будки-мороженицы, разглядывая всё вокруг и надеясь за что-то зацепиться. Плакаты, которыми была обклеена автобусная остановка неподалёку, показались ему смутно знакомыми. Возможно, это ему померещилось - он уже не был ни в чём уверен, но, поколебавшись, всё же двинулся дальше вдоль улицы, держа её теперь с левой стороны.
   Дорога начала заворачивать вправо.
   Трудно сказать, что случилось: то ли он пересосредоточился на свои собственные воспоминания, то ли упустил чего, но дальнейшее движение выглядело бестолковым: былая уверенность исчезла, а интуиция молчала - он просто тупо шёл вдоль улицы, рассеянно озираясь, устало волоча за собой тяжёлую сумку и пока ещё сдерживая копившееся раздражение. Он и представить не мог, что такая скромная на вид сумка настолько надоест, забывая, что был теперь не парнем, а девушкой с соответствующими весовыми категориями; и, вдобавок, оставил позади уже километров пять. Тем не менее продолжал идти, пока почти в конце улицы, у чёрта на куличках его, наконец, не осенило.
   Он понял, куда идёт. Впереди был магазин, который ОН пару раз посещал. А дальше были рынки, склады и МКАД - т. е. ровным счётом ничего. Он отчётливо вспомнил этот эпизод из своей "прошлой" жизни. Это приятно удивило его. Только что он может из этого извлечь?
   Ничего.
   Он почувствовал отчаяние. Замедлил шаг и измученно остановился.
   "Целый час впустую!"
   Он задумался. К жажде, мучавшей "её", начинал примешиваться и голод. Ныли стопы - видимо она не имела привычки к многокилометровым переходам. Он чувствовал, что ещё пяток пройденных километров - и она свалится от бессилия. И что им начинает овладевать паника.
   На часах было уже 17 с небольшим. Дело близилось к вечеру. Он-она стояла посреди огромного города, и у него не было ни крыши над головой, ни денег, ни путей отступления. Кругом сновали люди, беззаботно прогуливающиеся, веселящиеся - они с лёгкостью заходили в подъезды домов, поднимались в свои квартиры и были спокойны за своё будущее. А он, в одночасье лишившийся квартиры, друзей, родственников и - что самое худшее - оставшийся в беззащитной девичьей оболочке, смотрел на всю эту нормальную жизнь, как на какое-то чудо, фантастику, и чувствовал себя дико и неуютно. Он на какое-то время утратил способность ориентироваться в реальности и анализировать происходящее, а единственным его желанием стало присесть где-нибудь и хотя бы минут десять передохнуть. Но у него не было времени.
   Переложив сумку в другую руку, он развернулся, побрёл назад.
   "Возвращаюсь к перекрёстку. А дальше будет видно".
   По всему было видно, что он основательно упал духом, сник, разочаровался в предпринятой затее, а уставший мозг, ищущий выход из создавшейся ситуации, вялыми усилиями плодил пораженческие идеи. Он вспомнил, что проходил мимо большого больничного комплекса (санитарные машины!). Ему пришла в голову мысль обратиться туда и откровенно сказать, что "она" не помнит своего домашнего адреса. Может ею займётся какой-нибудь психиатр. Всё лучше, чем бесцельно слоняться по улицам. Он чувствовал, что "она" на пределе. Сам он протянул бы намного дольше. Но эта девушка... Имела место некоторая нестыковка его желаний и "её" возможностей.
   Мысли его снова и снова возвращались к адресному столу. Как это ни прискорбно, наверное, всё же придётся ехать в центр и искать его. Она не знает, где тот находится - попробует расспросить у вокзального персонала - не одна она "ищет родственников", ей наверняка подскажут. Её надо остерегаться милиции - ведь у неё нет с собой паспорта - ещё сочтут за проститутку. Но сначала надо избавиться от надоевшей, оттянувшей все руки сумки - спрятать её содержимое где-нибудь на пустыре или в парке - там, где не появятся люди до утра - оставив себе самое необходимое: рубашку, ключи, деньги и банку с ягодами (чтобы до утра не умереть с голоду). Если с адресным столом его постигнет неудача, придётся искать место для ночлега - например, в том же парке. Мысль об этом не приводила его в восторг. Ему, как парню, перебиться сном где-нибудь на траве ничего не стоило. Но сейчас речь шла о девушке. Она могла простудиться и заболеть (хоть ночи и тёплые), на неё могли напасть (хотя он наверняка успеет вооружиться подручным материалом и не позавидует тем, кто на это осмелится), и он - как она с отчаяния и усталости всё более подумывала, не поступить ли проще - обратиться за ночлегом к какой-нибудь старушке у подъезда или отдаться на милость первому приглянувшемуся встречному. Главное - пережить ночь. А завтра - если он ничего не вспомнит, то снова вернётся на платформу. Вероятно и она в его теле, следуя симметричной аналогии, тоже ничего не помнит (слава богу, у неё - документы с адресом). И её наверняка тоже потянет туда - к единственному месту, где их пути пересекались и разошлись.
   Он вернулся к злополучному пешеходному переходу, помешкал, не зная, куда свернуть; медленно, со значением пересёк проезжую часть туда-обратно, потёрся у ларьков. Ничего. Вконец отчаявшись, равнодушно махнул рукой на премудрости подсознания и направился назад, в сторону платформы.
   Ему пришла в голову мысль отыскать районную поликлинику и обратиться в регистратуру. Наврать, что ищет сестру - двойняшку. Возможно, там смилостивятся и помогут отыскать медкарту (с адресом) по ФИО и году рождения. Только где искать эту районную? Он вспомнил, что в одном из дворов видел приземистое здание, напоминавшее поликлинику - но оно осталось далеко позади. Он в сердцах опять чертыхнулся, резко тормознул, едва не налетев на низенький заборчик, окаймлявший газон с деревьями перед подъездом дома.
   "Чего это меня потянуло во двор?"
   Он остановился, удивлённо огляделся. "Её" ноги машинально свернули с прямой дороги на тропинку, ведущую в переулок, и он теперь пытался понять, как это случилось. То ли подумал про эту поликлинику и машинально свернул к ней дворами, то ли... Собрав остатки здравого рассудка, "она" медленно вернулась к началу тропинки, смотря себе под ноги. Потом, не торопясь, степенно пошла по ней вперед, недоверчиво озираясь. Дошла до конца, упёрлась в асфальт переулка. Замерла на месте, изучая окружающий ландшафт. Оглянулась на шоссе, оставшееся за спиной. Маневр был странный. Но если идти от остановки - причём предыдущей...
   Слева тянулся длинный одноэтажный магазин ещё советской постройки - с разбитыми плитами выложенного тротуара и покорёженными буквами на фасаде. Он казался чересчур знакомым. Впрочем, магазин на виду, его запомнил бы даже ленивый.
   В душе всё же мелькнула потухшая надежда. Он достал из сумки бутылку, допил её содержимое и, развернувшись, пошёл назад-наискось к магазину.
   ...Обычный магазин. Она бросила бутылку в мусорку перед входом, поколебалась, как бы прицениваясь, оглядывая то фасад, то противоположный вид. Не зная, что предпринять, последовала по дорожке вдоль магазина дальше во двор. Остановилась на углу здания. С неуверенностью помялась с ноги на ногу.
   "Придётся всё же воспользоваться адресным столом".(?)
   Он отбросил сомнения и решительно направился по тропинке в стык двух домов. На часах было без десяти минут шесть, захотелось напоследок убить время на последнюю, отчаянную попытку.
   Тропинка пошла под уклон. Девушка перешагнула трубу, наполовину похороненную в земле...
   Стоп!
   Он остановился, как вкопанный, обернулся, уставился на неё.
   Труба эта была ей знакома! Ей - а не ему!
   Разволновавшись, он приказал себе расслабиться и неспешно продолжил путь. Прошёл меж двух девятиэтажек, не колеблясь свернул направо и пошёл вдоль дома, с приятным удивлением озираясь. Всё окружающее казалось смутно знакомым. К примеру, эта старая брошенная машина - девушка точно раньше видела её, причём много раз. "Она" прошла вдоль дома в его конец, но не почувствовала никаких сигналов. На короткий миг опять стушевалась.
   "Иду дальше".
   Слева от неё замаячила белая техническая будка-подстанция с металлическими дверями и лесенками из прутьев. Вроде знакомый двор...
   - Здравствуй, Катюша!
   - Здравствуйте!(!!!)
   Она вздрогнула. Несколько женщин пенсионного возраста, сидевшие на скамейке у подъезда, радушно и спокойно разглядывали её. А одна из женщин обратилась к ней!!!
   -...А бабушка не приехала?
   - Нет.
   Она по инерции прошла мимо подъезда, только тут сообразив, что зовут её Катя, и "она" рефлекторно откликнулась на своё имя! И что миновала этот подъезд.
   Он замедлил шаг.
   Это был её дом!
   Но какой подъезд?
   Женщин, сидящих на скамейке, нисколько не смутило, что она проследовала мимо. Если бы она с тяжёлой сумкой действительно ошиблась и сделала что-то не так, они бы озадачились, и это отобразилось бы у них на лицах. Возможно её подъезд следующий. Или через один. Она остановилась перед следующим. Замялась, дав себе передышку и всё ещё пребывая в шоке от результатов своих безумных поисков. Огляделась. В раздумьях достала из сумки кошелёк с ключами, вытащила связку, осмотрела их.
   "Что ж: у неё два подъезда: требуется прочесать замки примерно 70 квартир. Это лучше, чем прочёсывать целый район или ехать куда-то в центр".
   - Привет!
   Полноватый мальчик, вышедший из подъезда, дружелюбно кивнул "ей" и через дорогу направился во двор. Она проводила его взглядом. Задрала голову, осматривая окна.
   "Один подъезд!?"
   Снова перевела взгляд на ключи, опять на окна.
   Как искать?
   Снова на ключи.
   На связке не было ключа от почтового ящика. Имелся бы он в наличии, это упростило бы поиск. А так соваться во все двери стрёмно: можно оказаться в глупом положении, а то и нарваться на неприятности.
   Она опять задрала голову.
   Если бабушка "не приехала", то, вероятно, осталась на даче. Наверняка у девушки есть родители. Где они могут быть? На работе? Вряд ли: суббота, и уже вечер. Уехали на дачу - а дочь отправилась домой? Могли хотя бы дать денег. Возможно дело в деньгах: они кончились, и девушка приехала за ними (всё-таки конец месяца). Возможно, мать с отцом решили отдохнуть отдельно и отправились в какой-нибудь пансионат или на курорт (или даже за границу).
   "Перво-наперво он проверит замки квартир с наглухо закупоренными окнами. Поскольку стоит жара, естественно предположить, что эти квартиры необитаемы".
   Она пробежала глазами фасад здания, сосканировав в память состояние окон, опять посмотрела на ключи.
   Из пяти ключей два оказались обычными, стандартными; один - "плоский", от навесного замка (явно дачный); один - "полукруглый"; один - "сейфовый", сложный, главное - редкий. Он с любопытством повертел перед глазами четырехгранник. Скорее это решающая зацепка. И полукруглый. Ключей было пять - возможно, на лестничной площадке имеется общая вторая дверь. Так же будем иметь в виду.
   Она вошла в подъезд.
   ...Второй этаж. Две квартиры явно обитаемы, на остальных даже визуально другие замки.
   ...Третий этаж. Он, волнуясь, осматривает замки слева, потом справа. В одном месте сомневается, но не рискует сунуть ключ: за дверью голоса. Пахнет пирожками и капустой. У неё навернулась слюна.
   ...Четвёртый этаж.
   На пятом звякнула металлическая дверь, кто-то вышел.
   Она замерла. Неизвестный вызвал лифт. Дождался. Уехал вниз. Опять никого. "Вперёд!" В двери одной квартиры - "полукруглый", а за дверью тишина. Чувствуя прилив страха вперемежку с адреналином, он осторожно сунул ключ, попробовал провернуть. Не поворачивается. Перевёл дыхание. Направился выше.
   ...Пятый: общие металлические двери.
   Здесь можно действовать смелее - за двойной дверью вряд ли услышат, а если что, подумают на соседей. Два "полукруглых" замка, одна замочная скважина подходит под его сейфовый ключ. Проверяет полукруглые. Безрезультатно. Приготовил сейфовый, но понял, что бесполезно. Сдуру сунул. Ключ едва не застрял, она - словно пойманный вор-медвежатник - на короткое мгновение основательно перепугалась. Обругала себя. Поднялась выше.
   Шестой. Ещё две металлические двери.
   Полукруглый замок слева провернулся.
   У него ёкнуло внутри. Последние три часа он отчаянно искал эту дверь, а теперь испугался. Он был здесь чужим. Если в квартире, например, окажутся родители, что говорить?
   Дверь подалась, не закрытая на второй ключ. Он очутился в полутёмном тамбуре перед очередными двумя дверьми. Осмотрел замки левой, подобрал один похожий ключ.
   Провернул. Дёрнул ручку. Закрыто. Нашёл второй ключ.
   Дверь открылась.
   Он замер на секунду. Сдерживая волнение, на ватных ногах переступил порог, занёс сумку внутрь, закрыл за собой дверь и застыл в коридоре.
   Странно, непривычно и неловко было ощущать себя хозяином чужой незнакомой квартиры. Он долго и неподвижно стоял в тишине, боясь сдвинуться с места, принюхиваясь к незнакомым запахам и немного спёртому воздуху, изучая незнакомые обои, вешалку, паркетный пол. Потом всё же любопытство взяло верх: скинув туфли, осторожно прошёл прямо по коридору, заглядывая в комнаты.
   Квартира оказалась пустой.
   Он осмелел.
   "Что дальше?"
   Так или иначе у него-неё был теперь ночлег: он приберётся, примет душ и поподробнее изучит эту девушку - её пристрастия, манеру одеваться, паспортные данные, в том числе на родственников - чтобы не попасть впросак, если те нагрянут. Обязательно документы: институтские, дачные; фотографии. То, что души их поменялись телами, возможно, не случайно: быть может, пути их уже пересекались, и не раз. Возможно, исследование воскресит в памяти дополнительные детали из его собственной биографии, и он по крупицам сможет вспомнить себя: где живёт, чем занимается (ведь вспомнил же он про магазин!). То, что с ним произошло, со стороны, наверное, и покажется забавным и увлекательным - если бы это продолжалось день, два или три. Но сейчас вся эта плохо отрепетированная фантасмагория представлялась бесконечным тупиком. Он не знал, как выйти из этого состояния, и это бессилие угнетало.
   Он отнёс сумку на кухню, открыл форточку нараспашку, затем загрузил продукты в практически пустой холодильник. С остальным содержимым отправился искать свою комнату.
   "Надо найти платёжки за квартиру и посмотреть, сколько людей в ней прописано", - мелькнула в голове мысль.
   Первая комната, сразу за кухней, судя по отдельным почтенного вида вещам и мебели, вероятно была той самой бабушки; комната справа, судя по двуспальной кровати, некоторым наворотам и посуде в секретере - родителей. "Её" комната располагалась напротив - об этом нетрудно было догадаться по раскладному дивану, письменному столу со всеми сопутствующими учебными прибамбасами, музыкальному центру и дурацким плакатикам со всякого там рода "звёздами". Он обошёл комнату, со снисходительной улыбкой осмотрелся, измождённо и расслабленно плюхнулся на диван.
   Он сам не понял, от чего ему вдруг стало так весело - возможно так вырвалось и уходило напряжение последних часов. А может от того, что всё это напоминало сон - тот "прозрачный", или как их там ещё называют - когда во сне тебя вдруг озаряет, что всё происходящее - лишь сон, и ты в восторженном экстазе начинаешь творить всё, что захочешь: прыгать с домов и летать, трахать любую встречную (извиняюсь), заходить в супермаркеты и есть всё, что захочется - от чёрной икры до пирожных - зная, что тебе за это ничего не будет, т. к. это - лишь сон! Нечто похожее он испытывал и сейчас. Он, словно во сне, сменил тело (на противоположного пола!), забрался в чужую квартиру и испытывал некую эйфорию от обладания чем-то сокровенным; к тому же его переполняло простое человеческое любопытство: Как другие живут? Какими вещами и предметами себя окружают, как создают уют и комфорт? О чём думают? Он не являлся вором или взломщиком - всё это было доверено ему по обмену, и он понимал, что кто-то в этот момент ходит по его квартире и вынужден рыться в его вещах. В голове напрочь отсутствовали какие-либо корыстные мысли - потому что их по обстоятельствам не могло быть в принципе. Единственное, что он не забывал - что он, как ни крути, всё равно оставался чужаком в этой квартире и не намеревался выходить за рамки приличия.
   Взгляд его упал на зеркало-трюмо, справа от окна.
   Ему пришло в голову, что он ещё не видел себя - т. е. "её" вживую. Испытав волнительный трепет, встал, подошёл к зеркалу, замер. Затем медленно поднял голову и встретился с ней глазами.
   Это было странное чувство - словно первого волнительного знакомства - оказаться наедине с милой, стройной, загорелой девушкой, со светлыми, короткими до шеи волосами, перехваченными сзади в пучок шпилькой. Она смотрела в зеркало с противоположной стороны, с любопытством изучая его. В какой-то момент ему стало не по себе. Он сделал движение рукой в сторону, желая убедиться, что в зеркале именно он и больше никого. Отражение продублировало жест. Он перевёл дух, осмотрел "себя" более внимательно, выхватывая во внешности отдельные примечательные детали. Курносая, кончик носа чуть вздёрнут. Соблазнительная линия бедра. Нежная бархатистая кожа. И грудь. Небольшая, но вполне оформившаяся. Он куда ни смотрел, постоянно зацикливал на ней взгляд и испытывал трепет от неловкости за свои нескромные взгляды. Он был парнем, и у него такого не было. Набравшись наглости, задрал майку, аккуратно стащил её с себя через голову и, оставшись по пояс голой, замер, бросая в зеркало робкие, любопытные взгляды. Решившись, осторожно провёл пальцами по линии груди, круговым движением по животу; остановился. Но продолжил движение, оттянув джинсы и сунув ладонь под трусики до промежности. Он поймал в зеркале "её" растерянный, немного ошалелый взгляд и вдруг понял, что это ОН трогает её, а не она - себя. И испытал вдруг стыд за свои манипуляции с телом этой беззащитной сейчас девчонки. Он никогда ещё в жизни не испытывал такого сложного и необычного чувства. Вытащил руку, поправил джинсы, решительно поднял голову.
   - Я не причиню тебе вреда. Обещаю.
   "Зачем он это сказал - её же нет?"
   Для себя. Это его установка.
   Раздался громкий звонок в дверь.
   От неожиданности его передёрнуло.
   "Что делать?"
   "Пожалуй, надо открыть. Вдруг это родители".
   Поспешно натянув майку, он, сдерживая волнение, прошёл в коридор, открыл первую дверь, вышел в предбанник, посмотрел в глазок. По ту сторону - безобидная незнакомая девчонка. Щёлкнул замком и распахнул дверь.
   - Привет! Одна?
   -Да.
   -Давно приехала?
   - Только что.
   - К тебе можно?
   - Заходи.
   Он в замешательстве пропустил девушку в квартиру, закрыл за ней дверь. Видимо это была "её" подруга - незнакомка по привычке скинула туфли, обернулась.
   - Что делаешь?
   Он растерянно уставился на неё, изучая. И задал непростительный вопрос, о котором впоследствии пожалел.
   - Ты кто?
   Подруга остолбенело уставилась на неё. И он-...она тоже выпучила на неё глаза, не понимая, что происходит, и как здесь очутилась.
   - Перегрелась?
   - ...Уже нет. - Она потупила взор, неуверенно огляделась исподлобья по сторонам, в растерянности пытаясь сообразить, где находится, и какое-то время молчала, глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Немного придя в себя, многозначительно поглядела на подругу.
   - Не поверишь, что со мной произошло.
   Это была ОНА. А он был уже за многие километры от этого места.
  
   3.2
  
   Он очнулся дома, лежа на своей кровати, когда уже совсем стемнело. Он был в лёгких тренировочных штанах и футболке, а кровать не растланная - по всей видимости прилёг от усталости и заснул. Спросонья попытался сесть. Всё тело было сковано мышечной усталостью. С трудом поднявшись и покачиваясь, доковылял до открытого окна и выглянул наружу.
   Над городом сгустились сумерки, и повеяло долгожданной вечерней прохладой. Изогнутые уличные фонари морем огоньков упрямо, как могли боролись с темнотой, разбрызгивая по тротуарам жёлтый, оранжевый, розовый свет. Ненавязчивый шум листвы. Запоздалые машины, светя фарами-прожекторами, крадучись пробирались по улицам, сворачивали во дворы, ненадолго разрывая тишину и покой, а потом снова оставляя вас наедине с гулким дыханием огромного мегаполиса, наплывающем издалека и растворявшемся в тиши деревьев и переулков.
   Он задёрнул занавески. Включил свет.
   На будильнике было почти двенадцать. Он стянул с себя футболку, бросил её на стул, вышел в другую комнату, осмотрелся.
   Он совершенно не помнил, как попал домой. В памяти всплывали смутные воспоминания про блуждания целый вечер, и что он - будто бы - девушка. Он даже начал припоминать детали своего внешнего вида - голубую майку, светлые волосы, перехваченные сзади заколкой; нос, курносый и чуть вздёрнутый. Он воспринимал всё это, лишь как сон, галлюцинацию, и никак иначе - вот только провал в памяти его озадачивал. Пошатываясь от слабости, он обошёл все комнаты в поисках чего-то необычного - однако всё находилось на своих местах. Полупустой рюкзак стоял в прихожей на трюмо, ключи от квартиры лежали рядом. Он машинально перенёс рюкзак в комнату и принялся его разбирать: одежду, пакеты, пустую бутылку, мелкие предметы. Документы оказались на месте. Деньги тоже.
   С некоторой досадой он пошёл в ванную, ополоснул лицо холодной водой, напился из-под крана, обнаружил, что уже помылся, хотя и не припоминал самого процесса. Нашёл на кухне начатый пакет сока, сел с ним в кресло в комнате, включил телевизор, вооружился пультом и равнодушно уставился в экран, продолжая размышлять о том, что с ним произошло.
   Он по пунктам воспроизводил в памяти свой странный сон - вокзальный вроде бы "кошмар", как блуждал туда-обратно-поперёк по кварталам с единственной целью отыскать дорогу домой. Он попытался вспомнить маршрут своего путешествия, но дороги, кварталы и дома представлялись какими-то нереальными, мультяшными, и парень с досадной усмешкой ("опять!") прекратил попытки. Что он хорошо вспомнил - это её лицо. Оно было реальным, живым, волновало. Наверняка эту девушку он видел раньше, быть может много раз проходил мимо, не замечая - и она отпечаталась в его подсознании укором - что в повседневной изнуряющей суете не остановил её, не заговорил - и случилась страшная беда, прервалась цепь эволюции, и разверзлась пропасть, и всё в этом мире пойдёт теперь наперекосяк, и будет безнадёжный суррогат. Как часто порой тупые комплексы, страхи мешают людям сделать шаг навстречу друг другу, и они потом тоскуют по ускользнувшей любви. Как иногда он и она в равнодушной и спешащей толпе встречаются глазами, обоих пронзает, словно током, но проходит секунда, другая, её потоком уносит в одну сторону, его - в другую, и всё на этом бесславно обрывается...
   Так кто же эта девушка? Где я мог видеть её раньше?
   Он мысленно прочёсывал все точки Москвы, где бывал, институт, вечеринки у друзей, но в конце концов лишь безнадёжно вздохнул. Видимо, к сожалению, она так и останется лишь красивым лицом, случайно промелькнувшем в толпе и отложившимся в подсознании, чтобы потом больно ранить его в сердце, приснившись. Как это ни прискорбно, приходилось признать, что это был всего лишь сон, в чём-то красивый, где-то забавный. Завтра он и не вспомнит, как она выглядит.
   Он со щемящим сердцем вновь воспроизвёл в памяти её образ. И вдруг впервые подумал, что она красива. Возможно, у неё и было что-то неправильное в чертах лица, фигуре, и существует множество более красивых лиц, однако он, доведись повстречать её ещё раз, не променял бы её одну и на десяток супермоделей.
   Парень покачал головой. Наверное, он действительно заболел. Так или иначе утро вечера мудренее. Надо "отдышаться" от похода денёк-другой, а потом (пока ещё отпуск) ехать к матери на дачу и отъедаться клубникой.
   Он выключил телевизор и отправился спать.
  
   3.3
  
   Утренний рассвет он встретил с ясной головой и заметно отдохнувшим, несмотря на сохранявшуюся усталость в мышцах и сонливость, более напоминающую действие слабого наркотика - когда в лёгком дурмане, тебе легко и спокойно. Он принял холодный душ, тщательно растёрся и подумал о еде.
   В квартире ввиду длительной необитаемости напрочь отсутствовало что-либо съестное, и даже холодильник был выключен из розетки. На всякий случай он проверил все шкафы, чтобы ещё раз убедиться в этом. Затем оделся, достал сумку, нашёл сотенную купюру из запасов и полез в шкаф, чтобы сгребсти до кучи остатки походных денег.
   Походных денег осталось всего два мятых червонца с мелочью. Поначалу это удивило его - он помнил, что заныкал целый полтинник, но тут же вспомнил про сок, и что, возможно, покупал себе ещё что-то съестного или из газет, и расслабился. Однако увиденное затем повергло его в откровенный шок.
   В шкафу, куда он заглянул, слева на полке лежала его походная карта, заплавленная в целлофан. Он хорошо помнил, как вчера достал её и, не глядя, бросил на это место. Он достал её, недоумевая, развернул. И смог разглядеть то, что так его стревожило.
   Перед ним лежала карта Москвы.
   Он видел её впервые в жизни!
   У него спёрло дыхание. Он осел на пол.
   Какое-то время он тупо буравил взглядом этот аккуратно свёрнутый кусок бумаги. Он положил его на пол, озадаченно пару раз поддел пальцами, словно кошка лапой полумёртвую мышь; замер, выжидая ответной реакции. Поднявшись с пола, снова пошёл по комнатам, ещё раз всё тщательно осматривая и выискивая, где что не так. Но всё было "так". Всё было правильно - за исключением этой карты, невесть откуда появившейся. Она напрочь портила всю картину. И могло быть только единственное объяснение её происхождения - объяснение, которого он так хотел, но так боялся принять.
   Вчерашние события случились наяву. Она - эта девушка, переселившись в него, нашла ключи, деньги, паспорт с адресом - но не знала, где в Москве находится данная улица. Тогда она поступила просто - купила эту карту, использовала её для поиска и оставила в рюкзаке. Это она купила сок и пришла сюда, к нему домой - в его теле - и впоследствии от усталости заснула. А потом - внезапно - они вернулись в свои тела. И поэтому он ничего не помнит.
   Что ему делать?
   Где-то в Москве жила девушка, о которой он знал всё - возможно даже больше, чем дозволено - и в то же время ничего: ни адреса, ни имени. Вероятно, и она помнила его. Что она могла думать о нём? Возможно, для неё это - дурной сон, и она желает всё побыстрее забыть. Может так. А если нет? Он всё сильнее ловил себя на мысли, что хочет отыскать эту девушку и поговорить с ней. Он не собирается навязываться, чего-либо от неё требовать. В конце концов у неё своя жизнь, а то, что случилось, возможно, досадный, неприятный для неё эпизод. Он просто хотел взглянуть ей в глаза. В первый и, возможно, последний раз.
   Но где её искать?
   Чувства, захлестнутые эмоциями, мешали ему рассуждать трезво. Он всё же попытался. Итак:
   Адреса её он не помнил. Только смутно, как во сне, общими размытыми образами вспоминал, как несколько часов кряду петлял и в конце концов достиг желаемого - но совершил это "её" ногами. Приведи его сейчас в то место - он убей не вспомнит ничего. Даже района. Это был какой-то глобальный заговор, ключевое условие этой жестокой игры. Как только он пытался вспомнить конкретное место действия, некая сила напрочь блокировала память. Он в отчаянии попытался ещё раз хоть что-то вспомнить, вызывая ассоциации словами: больница, школа, магазин, стройка и т. д. Глухо. Дальше платформы события словно срывались в туман.
   А что может помнить она?
   Он уже пытался думать об этом. Вероятно всё, что творилось с его памятью, аналогичным образом испытывала и она: то есть - если он не помнит её адреса - наверняка и она не помнит его, ничего, что могло бы хоть на сантиметр сблизить их. И требуются безумные, нечеловеческие усилия, чтобы найти друг друга. Может, проще смириться и забыть обо всём? Жить нормальной человеческой жизнью - как все...
   Он на миг представил себе её глаза, и душу вывернуло от отчаяния. Нет! Он обязан найти её! Механизм запущен. А иначе, спрашивается, с какой целью всё это затевалось? Ведь тогда вся эта лихо закрученная заваруха напрочь лишена смысла. А если и она сейчас тоже мучается и ищет его!? Или это у него мания величия?
   А если всё же попробовать вернуться на платформу? Вдруг он "прозреет"!? Чем чёрт не шутит. В конце концов он ничего не теряет...
  
   3.4
  
   Парень был на платформе через час. Он промерил её шагами вдоль и поперёк, даже отыскал место, где вчера он(она) выходил. И всё. Он спускался с платформы в подземный переход и вставал, как вкопанный, не зная, куда сворачивать: налево или направо. Он проделал это раза четыре - не помогло. Опять поднялся на платформу. Здесь было так же многолюдно, как вчера: своими манёврами он настолько примелькался, что некоторые начали с откровенным любопытством коситься на него. Промучившись безрезультатно и поняв, что больше ему здесь ничего не светит, он развернулся и, подавленный, понуро побрёл на выход.
   Он не заметил девушки. А она не заметила его. Они разминулись буквально в метре. Он пошел на восток, она - на запад. Лицо её было неспокойно. Их исход длился вечность. А в воздухе нарастало напряжение. Оно росло по мере удаления их друг от друга; небо становилось темнее и грозило разразиться нещадной и всёсметающей Вселенской катастрофой. Но силы равновесия в природе не могли допустить подобного катаклизма. В самый критический момент в этом натянутом потенциалом пространстве случился пробой: вдоль железнодорожных путей сверкнула ослепительная и бесконечно прямая молния, сжалась в спираль и с оглушительным треском разметалась по пространству дымом, затягивая отдельные его куски в свой безжалостный водоворот. И так же внезапно всё исчезло: дым, лучи, тьма, грохот. Исчезла девушка. И исчез парень.
   Но никто ничего не заметил. Потому что такого не бывает.
  
   4.
  
   Он дёрнулся и очнулся.
   Электричка замедляла ход, минуя стрелку: её трясло и грубо бросало из стороны в сторону. Приближалась станция. За окном - двоясь и троясь, целое поле параллельных железнодорожных путей, ещё поодаль - отдельные одно-двухэтажные домики допотопной постройки, совсем игрушечного вида. Маленький подмосковный городок...
   Парень огляделся.
   В салоне вагона было относительно свободно; места перед ним и слева пустовали. Он оглядел себя, пытаясь сориентироваться во времени и пространстве. Походные штаны, майка, протёртые кеды - всё пропитано потом и пылью. Обожжённая солнцем кожа. Рюкзак - рядом на сиденье, лямки обёрнуты вокруг запястья. И - невероятная усталость.
   Какие-то два часа с небольшим назад он, давно израсходовав последние силы, на негнущихся ногах продолжал упрямо стремиться в сторону этой железки, страдая от обезвоживания и отчаянными усилиями разгоняя красные круги перед глазами. Теперь здесь, в вагоне, тело, опьяневшее от внезапно свалившегося отдыха, отказывалось ему повиноваться. За четверо последних суток он едва ли спал часов шесть - и теперь организм решительно пытался компенсировать эту диспропорцию одним махом. Он раз за разом клевал носом и проваливался в дремоту, погружаясь в необычные и диковинные сны, редко снящиеся при обычном состоянии. Как этот последний - за пять минут дрёмы вместивший в себя целые сутки невероятных приключений. И эту волнующе красивую девушку. Он попытался воспроизвести в памяти её лицо, но у него не получалось: видение срывалось, расплывалось дымкой, оставляя ему лишь смутный образ - светлый, чистый и романтический. Парень грустно улыбнулся. Это был всего лишь сон.
   Состав остановился, вобрал в себя немногих пассажиров с платформы, резко тронулся и, с шумом разогнавшись, вскоре опять плавно покачивался на рельсах из стороны в сторону. Парень прильнул головой к оконному косяку и рассеянно наблюдал мелькавшие за окном столбы и деревья; дорожки, извивающиеся вдоль насыпи а потом вдруг убегавшие прочь или внезапно обрывавшиеся; провода, плывущие вверх- вниз вдоль состава. Ветер приятно обдувал его через открытое окно. Веки под убаюкивающее ритмичное покачивание опять налились свинцовой тяжестью. Он незаметно для себя снова провалился в небытие...
  
   5.
  
   ...- Следующая остановка - ...
   "Моя".
   Он пробудился ото сна, сел прямо, тыльной стороной ладони отёр один глаз. Посмотрел в окно.
   Электричка оставила последний перед Москвой полустанок и стремительно неслась к окружной автодороге. Он и не заметил, как проспал всю дорогу. "Хорошо, что не проспал свою остановку".
   Мальчик, сидевший напротив, с любопытством посмотрел на него.
   "Пожалуй, пора на выход. А то затёк весь".
   Он потянулся к рюкзаку и... остолбенел.
   Рюкзака... не было. Рядом стояла... "её" сумка!
   Он "осел" на сиденье, мельком глянул на соседей, на себя. И всё понял.
   "Deja vu. Это уже чересчур".
   Честно говоря он настолько опешил от такой "наглости", что на какое-то время застыл, словно парализованный, утратив способность вообще что-то соображать. Жар, озноб волнами окатывали тело; пересохло в горле. Вспомнив про бутылку(!), он(а) машинально достал её из сумки, медленно отвинтил крышку, выцедил из неё глоток, закрыл, убрал. Перевёл дыхание.
   "Грёбаный совок".
   Он не понял, причём здесь совок и почему этот совок пребывает в таком печальном состоянии. Суть заключалась в другом. Ему предстояло заново стартовать в безумной гонке, в которой не было видно ни смысла, ни конца.
   "Когда я расслабляюсь и пытаюсь быть "ею", у меня всё получается".
   Так, мимолётное наблюдение, ни к чему не обязывающее. Возможно, пригодится.
   Электричка тем временем приближалась к Москве. Он поспешно поднялся и направился к выходу.
   Тамбур постепенно набивался людьми. Электричка миновала МКАД. Какой-то парень, не дотерпев, закурил, окутав окружающих клубами табачного дыма.
   " Он проспал на двадцать минут дольше..."
  
   5.2
  
   Платформа встретила его раскалённым полуденным зноем. Он(а) раздражённо отпрянул - как и в первый раз - прочь в сторону от людского потока и здесь, осенённый внезапно возникшей идеей, бросился наперерез толпе к началу состава, озираясь взад-вперед и считая вагоны.
   Двери электрички закрылись, она тронулась, набирая скорость. Досадуя на мельтешащих людей, он успел пробежать вперед метров 60, отпрянул в сторону и проводил электричку взглядом.
   Он успел.
   Вагон, в котором она ехала, оказался пятым.
   "Ну и что мне это даёт?"
   В сущности, ничего. Парень не помнил, в какой вагон садился сам. Окажись он снова в том вагоне в то мгновение, можно было бы ещё что-то предпринять (пройти по составу или выглянуть в окно). Шальной мыслью подумалось, что ситуация (чем чёрт не шутит) может повториться и в третий раз. На всякий случай несколько раз повторил для запоминания "пятый, пятый..." и забыл. Надо было решать, что делать дальше.
   Он напряг память и с сожалением констатировал, что, как и в первый раз не помнит ни своего, ни её адреса. Значит, опять мучительные, кошмарные поиски.
   Покорно и обречённо направился к выходу.
   Одна мысль, засевшая в мозгу, не давала покоя. Всё, что творилось с ним, была чистой руки фантастика - на это он махнул рукой. Однако куда подевался "он" сам? "Парень" окинул взором последних уходящих. Его самого в толпе не было. Но он же точно ехал в этой электричке - в этот день и этот час!? Не мог же "он" поехать дальше - наверняка она взглянула на билет...
   Он замедлил шаг и остановился, как вкопанный. Ещё не "въехав" и только предчувствуя нестыковку, ещё раз достал из кармана билет и уставился на него.
   Дата..., цена... Конечная зона - вторая. Ничего необычного.
   "Ещё раз".
   Дата - сегодняшняя, вопросов нет. Зоны - из 12 во вторую...
   "Она тоже ехала из 12 зоны, как и я!"
   "Ну и что?"
   Цена - 42.50. Понятно: она сунула кассирше полтинник, получила сдачи семь с полтиной - из них четыре рубля оставила в кармане - на автобусный билет, остальное убрала в кошелёк (он вспомнил про автобус и кошелёк!). Он для пущей убедительности извлёк из сумки кошелёк, пересчитал мелочь. (Так и есть!) Убрал его обратно.
   Но что-то беспокоило его - сколько ни силился, пока не мог понять, что. Он извлёк мелочь из кармана, пересчитал её. Что-то не так было с мелочью. Взвешивая её на ладони, он пытался сообразить. Сам он тоже отдавал за билет полтинник - ему дали на сдачу пятак и ещё кучу десятикопеечных...
   Но ему дали меньше сдачи!
   Он отчётливо вспомнил, что в цене фигурировала сумма в двадцать копеек. В принципе это ни о чём не говорит - он, возможно, сел станцией раньше - отсюда и цена больше. Или...
   Его бросило в жар, он с досадой выругался.
   "Чёрт!"
   Неподалёку от этой платформы располагался известный универмаг. А дальше по ветке - станция с одноименным названием. Названия той и этой станций по начальным буквам созвучны. Он отчётливо вспомнил, что, покупая билет, то ли машинально, то ли от усталости назвал другое слово.
   Это означало...
   Это означало, что она уехала дальше. И что в первый раз он искал её - здесь, она его - там. Тогда неудачу легко объяснить.
   "Идиот!"
   Подавленный и злой на самого себя, он отошёл в сторону, встал у сетки ограждения, зажал её пальцами, бессильно опустил голову.
   Очередная электричка прибывала минут через десять - наверняка не поздно сесть на неё и доехать до нужной платформы.
   Оглянулся.
   Солнце продолжало палить, изводя жарой. Подумав, он достал из сумки клетчатую рубашку с закатанными рукавами и надел на себя, как куртку, чтобы не так пекло кожу. Не спеша побрёл вдоль перрона, поближе к середине, ожидая поезда.
   Он прошёл почти до перехода и, поглощённый мыслями, не заметил парня, сидящего у ограды с опущенной головой. Они разминулись буквально в трёх метрах. В это время подошла электричка: он-"она" приготовился к посадке, из состава хлынул людской поток. Она, сидящая, рассеянно подняла голову, и ей показалось, как кто-то очень похожий на неё саму юркнул в вагон. Она с усилием поднялась, всмотрелась в окна поезда сквозь строй мельтешащих людей. Больше ничего. Наверное, ей показалось...
  
   5.3
  
   Его поездка, по понятным причинам, закончилась ничем. Благополучно доехав и покружив впустую минут двадцать по платформе и окрестностям, он вскочил в первую подвернувшуюся электричку и вернулся к исходному пункту. Делать здесь тоже было нечего, поэтому он сразу же отправился к себе домой.
   Странное дело: он настолько отвлёкся и свыкся с этой новой для себя ролью, что временами сомневался, ОН это или ОНА. Или как бы превращался в неё. Выйдя из перехода он - скорее она машинально остановилась у киоска и купила автобусный билет. Затем "они" вдруг побежали и успели на отходящий автобус. Он ехал, озирался по сторонам и с приятным удивлением замечал, что вспоминает "вчерашние" свои похождения - по мере продвижения автобуса. И всё это вызвало в нём легкий экстаз. В движениях появилось женское кокетство: то "она", передавая билет, скользнула по мужчине взглядом, и ОН видел, как тот буквально растаял. Выходя из автобуса, она как бы невзначай соблазнительно вильнула задом - ОН сам до подобного теломанёвра никогда бы не додумался, да и просто не смог бы повторить движение. Он как будто то пребывал в её теле, то отлетал от него на несколько метров, наблюдая за происходящим со стороны. И это доставляло ему удовольствие. Он-она вышли на "правильной" остановке, он вспомнил магазин(!), и что дома у неё ничего нет - и поэтому зашёл в этот самый магазин и купил хлеба, какой-то йогурт и ещё по мелочи - именно это, потому что ЕЙ хотелось. Потом он - или она - неизвестно кто из них, ради куража продефилировала петлёй по оживлённой улице, сражая наповал всех встречных парней, и он внутренне сжимался от восторга и от этой своей необычной роли. А затем он, уходившись, безошибочно вышел к её дому и подъезду. Его нисколько не удивило, что он так легко и безошибочно вспомнил адрес. Старушек у подъезда не оказалось: судя по часам он опережал свой вчерашний график на полтора часа. Он поднялся в квартиру.
   То, что он всё вспомнил, и события последнего часа развеяли его тревоги и волнения, и он в её обличии немного забылся. Безусловно, его тревожило отсутствие каких-либо сведений о "себе" равно как и общее бессилие и неспособность влиять на события. Безусловно, если такое положение чересчур затянется, возникнут серьёзные проблемы - и у него, и у неё. Только сейчас, вспоминая вчерашнее, он примерно представлял, как надо действовать, сформулировав некую теорию. Всё происходящее чем-то походило на сон, подчиняясь его правилам. Главное, что от него требовалось - не прерывать его а продолжать спокойно и размеренно идти до конца - иначе всё вернётся на исходные позиции и придётся опять начинать сначала. Если всё так, как он думает, ему надо избегать критических ситуаций, провоцирующих условия "отмены": сильное эмоциональное волнение (в том числе очень сильный восторг); долго и неподвижно глядеть глаза в глаза (как это случилось вчера), и прочие действия из разряда "резких движений". Уж если кто-то и решил поиздеваться над ними, и в частности над ним - он со своей стороны тоже оттянется по полной программе - почему бы и нет, раз уж подвернулась такая уникальная возможность. Разумеется в рамках приличия. Он не желал причинять этой девушке вреда и от своих слов не отказывался.
   Однако, вновь попав в чужую для себя квартиру и пережив эмоциональный всплеск, парень всё же заметно сник, испытав вчерашнее смятение и проснувшееся ощущение не в своей тарелке. Он по инерции, как и "вчера", разгрузил сумку, раздёрнул занавески и открыл окна, чтобы прогнать из комнат застоялый спёртый воздух, накопившийся за долгие дни отсутствия хозяев. Выпил сока. Начал обдумывать план своих дальнейших шагов.
   Так или иначе, но после дачи и поездки ОНА чувствовала себя грязной и взмыленной и требовала незамедлительно принять душ. Поэтому он без излишних церемоний и эмоций распахнул дверцы шкафа, подобрал себе чистое бельё и полотенце, тут же скинул и убрал на вешалку всю верхнюю одежду (уверенно зная, что в ближайшие полтора часа здесь точно никто не объявится) и отправился в ванную.
   Было непривычно и странно до неловкости мылить, обтирать, осматривать как своё это чужое ему тело. Он вспомнил, что ещё "утром" с безнадёжной тоской вспоминал лицо этой девушки, не надеясь когда-либо ещё её увидеть. Сейчас для этого достаточно было взглянуть в зеркало. Она находилась перед ним, вокруг него - изящная, нежная и соблазнительная, гибкая, с мягкой припухлой как у ребёнка кожей. Он мог погладить её по волосам, трогать везде, где хочет, пощекотать волосики между ног. И в то же время её не было: она находилась где-то безнадёжно далеко, с ней нельзя было заговорить, обнять и поцеловать, как мужчина женщину, выслушать её беды и проблемы, касаясь друг друга и млея от этого; вместе, на пару погрустить или повеселиться. ОНА находилась сейчас на другом конце Москвы, неизвестно где и неизвестно как - для него это было всё равно что на другом конце Галактики - и всё, что он видел и трогал ввиду отсутствия рядом его самого, как второй половинки единого целого, было бесполезно. И это было печально.
   Почувствовав себя чистой и свежей, она вытерлась насухо, долго причёсывалась и прибирала волосы перед зеркалом - и так, и сяк - причем он как бы опять наблюдал за происходящим со стороны. Обернувшись, наконец, полотенцем, она вернулась в комнату, надела на себя шорты, свежие носки и больше пока ничего, т. к. сохранялась духота, и кожа покрывалась испариной. После этого он решил ещё раз осмотреть квартиру, рассчитывая получить дополнительную, могущую пригодиться ему информацию.
   Прежде всего ещё раз оглядевшись, он обнаружил на "своём" столе записку, которую не заметил накануне. Он подошёл к столу, прочитал её. Записка гласила:
   "Катя! Будем в воскресенье, 07.07. Прибери квартиру. Целую. Мама".
   Он положил её обратно на стол. Ещё раз перечитал.
   Записка, понятное дело, от родителей. Вероятно, они на неделю-другую уехали развеяться в какой-нибудь пансионат. Причем уехали недавно - пыли на столе и полу почти не было, а квартира выглядела чистой.
   Ни слова о деньгах.
   Видимо этот вопрос был обговорён заранее, т. е. деньги где-то припрятаны - иначе как девушке-студентке, приехавшей без денег с дачи, существовать целую неделю. Тогда их придётся искать.
   Он подошёл к музыкальному центру, осмотрел на полке ряды кассет и дисков, выбрал что-то из знакомого, включил. Захватив банку с земляникой, сел на диван и, под музыку уминая ягоды, попытался расслабиться, насладиться ощущениями нового тела, даря мозгу короткую передышку и потихоньку собираясь с мыслями.
   Слопав почти всю банку, он отставил её в сторону, посидел немного в задумчивости; поднялся, подошёл к полке с книгами, посмотрел корешки, вытащил на выбор несколько томиков, пролистал. Поставил обратно, повернулся лицом к комнате; затем, подойдя к столу, выдвинул ящики, по очереди - и почти сразу же наткнулся на паспорт и один новенький доллар, видимо оставленный в качестве "закладки". Он пролистал паспорт, не нашёл ничего нового и убрал его на место, взяв на заметку. Бегло просмотрел остальное содержимое: учебные принадлежности, журналы моды, женские побрякушки. Денег не обнаружил. Озадаченно развернулся на стуле.
   Он живо вообразил себя вором, забравшимся в квартиру в отсутствие хозяев и устроившим ненавязчивый обыск. Он сидел и хладнокровно прикидывал, где люди могут обычно хранить свои деньги, куда бы спрятал сам; затем поднимался, лазил по чужим вещам, не испытывая угрызений совести - об этом речь совсем не шла, всё происходящее воспринималось как детская игра, когда один прячет, а другой ищет. Ему-ей действительно позарез нужны были деньги - как средство к существованию. Неизвестно было, насколько всё это может затянуться, а ему(ей) нужно было есть, тратиться на поездки, и на всё это требовалась хотя бы небольшая сумма - скажем, рублей 200.
   Он просмотрел тумбочку под музыкальным центром; аккуратно - одежду в шкафу, вспомнив, что иногда прячут деньги под стопкой белья. Задержался на одежде, придирчиво изучил гардероб, примерил пару маек, одну оставил на себе и перешёл в комнату родителей.
   В секретере стенки денег так же не оказалось. Были документы, платёжки на квартиру (...прописаны четверо), пакеты с руководствами к бытовой технике и подобным, тетради, газеты, пакет с ворохом разнокалиберных фотографий. Он задержался на фотографиях, извлёк пакет, рассыпал его содержимое по кровати.
   Наверное, в каждой семье существует подобный фотоархив. Чего в нём только нет: выцветшие и пожелтевшие, доставшиеся от бабушек и прабабушек; папины, мамины, свадебные; детские и школьные; на отдыхе; давно позабытых друзей и событий. Жизнь с годами обрастает этими фотографиями: самые красивые выставляются, остальные пылятся далеко в шкафу. Порой случайно натыкаешься на них, перебираешь, со странным смешанным чувством вглядываясь в позабытые лица людей, оставшихся где-то вдалеке. Люди эти, из другой эпохи, и смотрят не так, и думают совсем о другом - но всегда о вечном. Порой на фотографиях больше интересуют детали: одежда, которая была когда-то модной; дом, в котором жили, и который давно снесён. И мама - совсем ещё молодая, шустрая девчонка. И тебя вдруг охватывает невольная грусть, и задумываешься о скоротечности жизни и пустой суете, на которую порой её размениваешь.
   Чья-то чужая жизнь и судьбы людей лежали сейчас скопом перед ним, перемешанные во времени и лицах. Он с трепетом перебирал фотографии, вглядываясь в лица незнакомых ему людей. Вот узнал "себя", совсем маленькую, в детском саду. Вот они всей семьёй: отец, мать, бабушка, она. Он внимательно вгляделся в лица родных, отложил. Вот опять мать - одна, на фоне природы. У неё красивая мать. Он порылся в больших фотографиях, отыскал "свою" школьную, выпускную, на ней себя. А вот эту девчонку он видел вчера. И зовут её Вика. Он теперь знает, кто она такая...
   Раздался звонок в дверь.
   Он вздрогнул, оглянулся на настенные часы и понял, что засиделся. Это пришла подруга.
   Он-она встала, оценила свой внешний вид, пошла открывать, но на секунду остановилась, как вкопанная, обернувшись на разбросанные фотографии. Им овладело волнение. Оставил всё, как есть...
   - Привет! Одна?
   - Да. Привет, Вика, - вырвалось у него. Он радушно кивнул ей головой и весь внутренне сжался, ожидая развития событий, тем не менее внешне стараясь выглядеть спокойным.
   - Давно приехала?
   - Час назад.
   - К тебе можно?
   -Заходи. - Он пропустил её в квартиру и закрыл за неё двери. Девушка по привычке скинула туфли, обернулась.
   - Что делаешь?
   Он растерянно впился в неё взглядом, заставив насторожиться. Девушка замерла, внезапно в испуге выпучив на него глаза. Что-то произошло в пространстве; по его телу пробежала легкая судорога, он передёрнулся, почувствовав, как земля уходит у него из под ног: они застыли, не отрываясь глядя друг на друга. "Спокойно, спокойно". Он попытался расслабиться, с усилием отвёл глаза, развёл руки, словно боясь упасть, сделал шаг в сторону. Опомнился.
   Оглянулся.
   Вика, шокированная, медленно приходила в себя. Взгляд её, ошарашенный, уставился на подругу.
   - Что это было?
   В свою очередь удивился он.
   - А... что было?
   Вика растерянно смотрела себе под ноги.
   - Меня как будто пронзило током. Даже в глазах потемнело.
   - Меня тоже. - Вырвалось у него признание. Он подозрительно огляделся, прошёлся взад-вперед, заглянул в комнаты. Всё как будто на месте. Он остался. И тем не менее что-то изменилось. Что - он никак не мог понять.
   - Ты какая-то странная. Мне ничего не хочешь объяснить? - подруга подозрительно косилась на неё, по одному её испугу поняв, что источник происшедшего определённо связан с ней.
   Он прислонился к стене. Решил рискнуть.
   - Сама не поняла. Должно было что-то произойти - и не произошло.
   -...Говоришь загадками. Что могло произойти?
   Он неуверенно пожал плечами, мысленно продолжая скользить по пространству и времени. И... внезапно его осенило!
   Он вспомнил свой адрес!
   Он выпустил пар, схватился за лоб.
   Подруга недвусмысленно постучала пальцем по виску, намекая на нелады с психикой, улыбнулась, отрицательно мотнула головой, как бы интересуясь "Нет?", посерьёзнела.
   - Серьёзно: что у тебя здесь произошло?
   Но сейчас он не слышал её. Ему вдруг пришло в голову, что просвет в памяти может сорваться и исчезнуть. Забыв на время о гостье, он обхватил пальцами виски, словно пытаясь удержать мысли, устремился к письменному столу, нашёл ручку, бумагу и лихорадочно записал адрес. Испытав облегчение, аккуратно сложил бумажку вчетверо и сунул её в карман шортов. "Теперь это никуда не денется".
   - ...Ты чего, влюбилась?
   Это было ближе к истине. Вика плюхнулась на диван, издевательски улыбаясь. Он-она выдохнул улыбку.
   - Не говори...
   - Рассказывай. Я тебя внимательно слушаю.
   - Боюсь, нет смысла - ты всё равно не поверишь. - Он посерьёзнел, лихорадочно прикидывая, как ему поступить в новых обстоятельствах. В его голове вдруг родилась идея.
   - Послушай: мне надо срочно съездить к одному человеку. Компанию не составишь?
   - А это далеко?
   - ...Километров десять. Час езды. - Он посерьёзнел и попытался объяснить. - Понимаешь, возможно мне понадобится посредник. И свидетель.
   Вика напряглась. Неуверенно пожала плечами.
   - Этот неизвестный мужского пола?
   - ...Да.
   - И я точно не буду третьей лишней?
   - Нет, - успокоил он. - Тут совсем о другом речь.
   Видимо подруга была полностью дезориентирована, не зная, что и подумать.
   - Я его знаю?
   - Внешне нет. Но он тебя узнает с первого взгляда! - Катя интригующе улыбнулась и добавила: - Соглашайся. Гарантирую полную безопасность и шокирующие откровения.
   Вика прикусила губу, оценивающе взглянула на подругу. Казалось, её решительность убедила. Подруга неопределённо повела головой.
   - Ну ... если так, то поехали.
   Он решительно направился к шкафу, обернулся, с досадой почесав голову.
   - Да, совсем забыла. У тебя есть рублей 20 на дорогу? Я по приезду сразу тебе отдам.
   - Найдутся...
  
   6.
  
   Почти всю дорогу они молчали, лишь обмениваясь выразительными взглядами: он отнекивался фразами вроде "сейчас всё увидишь и поймёшь", Вика, заинтригованная, не особо настаивала, решив, что так даже загадочнее и интереснее. Перед выходом он, недолго думая, облачился в ту одежду, в которой "она" приехала с дачи. Помимо того захватил рубашку (т. к. время приближалось к девяти и становилось прохладнее) и отсыпал клубники в банку, вспомнив, что дома пустой холодильник. И теперь с волнением думал о встрече, совершенно не представляя, как она его встретит, и что выйдет из всей этой затеи.
   На весь путь ушло чуть более часа - они подошли к дому, когда часовая стрелка уже перескочила за 9 часов. "Поздновато для разборок" - с неудовольствием подумал он, понимая, что и она могла предпринять какие-либо действия, и её могло не оказаться дома, а если разговор затянется и придётся (по каким-либо причинам) возвращаться домой, то позднее время для прогулок - не самое лучшее для двух беззащитных девушек. Подходя к дому, он нарочно обошёл его со стороны своих окон и разглядел, что окна на кухне и в его комнате открыты - т. е. всё точно так, как когда он проснулся вчера после полуночи. Обнадёженный увиденным, поднялся с "подругой" по лестнице, собрался с духом и позвонил.
   Какое-то время дверь не открывалась - понятное дело, "себя" пришлось будить, а, разбуженная, она не сразу сориентировалась, где находится, что с ней и как ей поступить. Он, сдерживая эмоции, бросал взгляды на мявшуюся рядом девушку, уже жалея, что втравил её в это дело, когда, наконец, щёлкнул отдалённый замок, и послышались неуверенные шаги за дверью. По-видимому, она посмотрела в глазок, потом щёлкнула замком, и дверь отворилась.
   Он увидел... себя.
   И она увидела себя.
   И он, и она, каждый в душе ожидая этого момента, всё же не предполагали, что это подействует на них так шокирующе. Потеряв дар речи, они целую вечность неподвижно стояли друг перед другом, изучая - каждый себя - с ног до головы и не зная, что говорить. И, казалось, это могло продолжаться часами. Каким-то чудом "он", открывший дверь, заметил стоявшую в стороне её спутницу, переминавшуюся с ноги на ногу, и которой эта молчаливая дуэль начинала надоедать. На "его" лице отразилось недоумение.
   - Вика? А ты как здесь оказалась?
   - А мы разве знакомы? - Девушка, парировав вопросом на вопрос, вытаращила на неё глаза, наверное, перепугавшись до смерти.
   "Он", не понимая, перевёл взгляд на "неё".
   -Ты ей ничего не объяснил?
   - Она бы всё равно не поверила - он не знал, куда деть глаза, стараясь избегать своего лица. Признался: - Я второй день тебя ищу.
   - Кошмар. - Он прислонился плечом к стене, удивлённо встрепенулся, только сейчас сообразив. - Постой: а как ты меня нашёл? Я свой адрес напрочь забыла.
   - Сам не знаю. Пришла Вика - и я вспомнил. Озарение на меня снизошло.
   "Он" недоумевающе наморщил лоб. Словно очнувшись, развернулся, указал на дверь.
   -Проходите.
  
   6.2
  
   Это была его квартира. Он с непривычки от долгого отсутствия разглядывал её, не узнавая. Всё было на своих местах. Даже рюкзак на трюмо. Он по инерции протянул к нему руку, но одумался. Вика, приглашенная жестом, неуверенно прошла в комнату. А "она" никак не могла справиться с чужим ей, неподатливым замком. Он заметил её мучения, счёл нужным вмешаться.
   - Иди, я закрою.
   Он нечаянно коснулся её - т. е. своей руки, испытал лёгкий, будто электрический, волнительный ожог. Вероятно, она тоже. Они растерянно переглянулись, и он успел перехватить её - свой напряжённый взгляд, от которого сделалось не по себе.
   - Ты чем занимался? Я от усталости руки поднять не могу, и у меня мозги плывут, - она, припадая на одну ногу, пересекла комнату и обессилено осела в кресло у окна.
   - ...Бродил по сельской местности.
   "Он" с досадой повёл головой, даже не глядя на себя. Это было бесполезно - глядеть на саму себя.
   - И часто с тобой такое?
   Откровенно огрызнулась. Он со сдавленной обидой глянул в её сторону и, кажется, понял подоплёку вопроса.
   - Послушай, я не знаю, как это случилось, и никак не причастен к происшедшему - для меня это такая же загадка и неожиданность, как и для тебя. Я просто возвращался из похода: ехал и спал. Вот и всё.
   Она терпеливо выслушала его тираду, нервно улыбнулась, с сомнением прикусила губу.
   - Ты в этом уверен?
   Он удивлённо глянул на неё. Ему показалось забавным, что его подозревают в чем-то сверхъестественном.
   - Ты чего ожидаешь от меня услышать? Что я - секретный физик-извращенец и всё это специально подстроил?
   Она насупила брови, замявшись, почувствовала, что неправа, аккуратно пошла на попятную.
   - ...Думала, у тебя есть какие-то предположения, что случилось - ты, как мужчина, разберёшься, что к чему и найдёшь выход.
   - Спасибо за оказанное доверие, польщён, - он, вытянувшись, сделал многозначительную мину ничего не понимающей и хлопающей глазами Вике, вздохнул, и в свою очередь огрызнулся: - Откровенно говоря, я решил какое-то время так походить.
   Она опустила голову.
   - Это несерьёзно.
   - Да, это несерьёзно, - согласился он. - А если серьёзно... Я не знаю, что происходит. Но уверен, что это явление - временное: пройдёт несколько часов или суток - и всё образуется. Прими это, как аксиому, расслабься и потерпи немного. Сможешь потерпеть немного? - по интонации его голоса она не поняла, то ли он сочувствует, то ли полушутя издевается.
   На лице Вики, наблюдавшей за происходящим со стороны, было написано нечто вроде "по-моему у ребят нелады с русским языком". Она посчитала нужным вставить реплику.
   - Ребят!... Я, конечно, не претендую, возможно это не моё дело, но всё-таки: может, объясните мне, что происходит? - Она увещевающе повернулась к подруге - Кать?
   Они-оба обернулись к ней. Он, вспомнив о чём-то, извинился за забывчивость, поднялся, подошёл к шкафу, достал из него книгу, а из неё - несколько новеньких десяток. Подошёл к Вике, протянул.
   - На, возьми. Долг чести.
   Вика, ошеломлённая проделанными манипуляциями - "своей" подруги в чужой квартире - растерянно посмотрела на парня, деньги, подругу, окончательно запуталась.
   - Чего-то я недопонимаю.
   Он почувствовал, что пришла пора признаваться.
   - Я - не Катя. Катя - вот она! - Он указал на парня.
   - Как это не Катя? - подруга ошарашено подалась телом назад, справедливо полагая, что её разыгрывают.
   Настоящая К. (т.е. присутствующий парень) повернулась к ней, попыталась объяснить.
   - Кажется, есть такой фильм: "Их поменяли телами". Вот нечто подобное случилось и с нами. Я же вчера тебе рассказывала... - она осеклась. - Впрочем ты, как видно, ничего не помнишь.
   Вика какое-то время тупо глядела на "него", потом понимающе кивнула.
   - Ну,... если так, тогда понятно - такое случается сплошь и рядом.
   В словах её прозвучала ирония с оттенком досады.
   Он бессильно развёл руками. Вика, улыбаясь и качая головой (дескать, бывает же), продолжала следить за ними.
   - Вы где познакомились?
   - В электричке, - настоящая К. со вздохом покачала головой: - ...прокатилась, называется. Прямо как в анекдоте: ...решила прокатиться на электричке...
   - Вообще-то это можно только условно назвать знакомством, - поспешил уточнить он. - Я-то вообще с тобой заговариваю впервые. Кстати... - он, перейдя на смиренный тон, осторожно поинтересовался: - Вас как зовут, девушку такую?
   Она растерялась, некоторое время сидела с туповато-оглушённым видом, уставившись перед собой и глотая воздух, как рыба.
   - Катя.
   - А меня Саша. Очень приятно. Наконец-то разобрались.
   В. слушала их двоих, как полоумных. Пока в её намерения не входило сдаваться.
   - Если всё - так, и ты (указала кистью руки) - это он, тогда откуда ты знаешь, как меня зовут?
   Он вздохнул, улыбнулся.
   - Ну это элементарно. Когда ты пришла к ней (он ткнул себя в грудь пальцем) домой - видела, чем я занимался? - девушка напрягла память, но он опередил её с ответом. - Я смотрел фотографии. Я нашёл вашу школьную, с именами. Вот и всё. Я знал, что ты придешь - ты уже второй день приходишь в одно и то же время. Просто вчера всё сорвалось, сегодня - нет.
   - Так вы ещё и во времени путешествуете?
   В голосе её тем не менее появилась нотка неуверенности - её подруге не было смысла затевать столь глупый розыгрыш. Вероятно она вспомнила странный шок, и в душу её закралось сомнение.
   Настоящая К., погруженная в саму себя и решавшая какие-то свои внутренние проблемы, внезапно встрепенувшись, вытянулась от возмущения.
   - Ты рылся в моих вещах?
   Он поначалу опешил. Встал, зашагал по комнате. Возмущённо, с обидой развёл руками.
   - Я не знал, сколько это продлится. У меня не было ни денег, ни моего адреса. Ты хотела, чтобы я - ТЕБЯ - уморил с голоду? - он демонстративно-вызывающе провёл ладонями по "своим" женским прелестям.
   Она взбешенно вспыхнула.
   - Не надо меня лапать!
   Вика, поперхнувшись, едва не выпала из кресла.
   К. и С. возмущённо уставились друг на друга.
   Слова прозвучали настолько нелепо, что она быстро осела, выпуская пар. Он, потрясённый, с тупой улыбкой поднял глаза к потолку, почесал пальцем висок, затем вдруг успокоился, изобразив на лице благодушную мину - дескать, нормально, всё обойдётся...
   - Кстати, у меня какой размер? - неожиданно вспомнив, он приподнял ладонями обе груди. - А то я в этом не разбираюсь - вдруг понадобится?
   Она уничижительно скользнула по нему взглядом, отвернулась.
   - Извращенец сексуальный.
   Он выдержал паузу, подождал, пока она успокоится, прикусил губу.
   - На всякий случай хочу сразу тебе кое в чем признаться. Я съел банку клубники, принимал душ и разглядывал тебя голую в зеркале.
   Она растерянно посмотрела на подругу с выражением лица "этого и следовало от него ожидать", в отчаянии перевела взгляд на своё тело, как на любимую игрушку, которую отобрали у ребёнка. Тем не менее, по её состоянию нельзя было сказать, что она уж очень переживает или тяготится своим новым состоянием. Он, пристально следивший за выражением её лица, заметил колебание, ехидно ухмыльнулся.
   - А сама так хитро, невинно улыбается. Ну, посмотри мне в глаза, не стыдись. Подержалась? Счастлива? - Он вызывающе подошёл к ней, опустился перед "ним" на колени и - впервые - пронзительно уставился в "свои" глаза.
   Она напряглась, смутившись, возмущённо, по-женски исподлобья резанула его взглядом, попытавшись "отбить атаку", однако не смогла сдержать улыбки и отвернула голову. Они поняли друг друга. Он торжествующе-философски заметил:
   - Вот, оказывается, где собака порылась. А то всё на меня баллоны катит.
   Она, сдерживая возмущение, в свою очередь попыталась парировать.
   - Скажи спасибо, что отмыла тебя. Не знаю, по каким помойкам ты лазил.
   Он, кусая губы и оставаясь на коленях, продолжал с любопытством разглядывать "себя". Она густо покраснела.
   - Ну что ещё?
   - Да так, ничего. - Он, удовлетворённый результатом, с улыбкой на лице поднялся с колен, сделал шаг назад, развернулся на месте. Она с досадой покачала головой.
   - Попадись ты мне в нормальной жизни...
   Вика, слушая эту милую беседу и с улыбкой переживая то за одного, то за другого, в какой-то момент сочла нужным вмешаться.
   - Ребята! Вы меня извините. Я точно здесь не третья лишняя?
   - Нет! - Они в один голос решительно обернулись к ней, потом удивлённо посмотрели друг на друга и, кажется, оба почувствовали, что с шутками пора кончать. В смятении отвели глаза, расселись по углам.
   - Что-то я ничего не понимаю. - Вика с досадой помотала головой в стороны. - Всё это, конечно, очень забавно... Вы сговорились и решили меня разыграть?
   Он кивнул на неё.
   - А ты расспроси её - свою подругу! - такие подробности, которые может знать только настоящая К.
   - Хорошо. - В. задумалась, повернулась к "нему". - На каком этаже я живу?
   - На третьем. - Она посмотрела на подругу. - В соседнем подъезде.
   В. смутилась, но продолжила.
   - А как звали нашу физичку?
   - Сергей Николаевич, - чуть повысив тон, по слогам произнесла она.
   - А с кем ты переспала в 11-ом? Ты мне одной признавалась.
   Она немного растерялась, покраснев, незаметно скосила взгляд на него.
   - С Серёжкой.
   - А сколько раз у вас "было"?
   В свою очередь насторожился он. Озарённый неожиданным открытием, улыбнулся, поднялся, подошёл к ней и опять сел перед ней на колени.
   - Ну на этот вопрос даже я знаю ответ.
   Она раздосадовано вспыхнула.
   - Слушай, заткнись, тебя это вообще не касается - ты даже не знаешь, о чём речь.
   В. почувствовала, что поймала, только совершенно в другом. Недоумённо поглядела на него, неё, опять на него.
   - Так она что, ещё девственница?
   Он не отвечал, только красноречиво улыбался, кусая губы, и смотрел ей-ему в грудь.
   Она уничижительно посмотрела на него.
   - Что, всю меня прощупал? Тоже счастлив?
   - Ничего себе! - В. встала, прошлась по комнате, обернулась. - Значит ты мне всё нафантазировала? Что тогда между вами было?
   Она раздражённо отмахнулась:
   - Дурак он. Зря я к нему в машину села.
   Ему вдруг стало жалко девушку, вконец расстроившуюся из-за какого-то своего неудачного романа. Он поднялся, сел на диван рядом с ней.
   - Извини.
   В. словно очнулась, изумлённо подошла к парню. В глазах её сверкнул неподдельный интерес.
   - Катька, это действительно ты?
   К. глубоко вздохнула.
   - Я тебе уже битый час об этом твержу.
   В. непонимающе оглядела обоих.
   - И как это с вами такое приключилось?
   - Не знаю. - Она начала вспоминать. - Ехала. На секунду отключилась. Очнулась - всё болит, и я уже не я. Просто кошмар какой-то.
   - А ты? - В. перевела взгляд на "неё".
   - То же самое, нечего добавить.
   В., ещё колебавшаяся, засмеялась и отмахнулась рукой.
   - А ну вас обоих...
   Воцарилось молчание.
   Она-парень прервала его, о чём-то вспомнив.
   - Ты вчера на какой платформе сошёл?
   - Вы... - Он достал её билет, пояснил. - У тебя билет был до В..., думал, что перехвачу тебя. А ты, как я понял, поехала дальше?
   Она с досадой кивнула.
   - А сегодня?
   - Тоже в В...
   - Странно, я тебя не заметил. Я вышел, а потом поехал дальше. Извини, можно на свой билет посмотреть?
   Парень поднялся, ушёл в другую комнату, вернулся с билетом. Он(девушка) положил его рядом со своим, сравнивая. Виновато выдохнул.
   - Так я и думал.
   - Что?
   - Ошибся при покупке - назвал не ту станцию. Из-за этого столько времени потеряли. Мы могли ещё вчера встретиться на платформе.
   Она сокрушённо откинула голову на спинку дивана.
   - Только что бы это изменило?
   - Не знаю. Просто у нас проблема одна на двоих - надо подумать, как со всем этим быть. Неизвестно, сколько ещё это продлится.
   Она задумалась. Решила попробовать разобраться.
   - Ты сказал, что вчера всё сорвалось. Вспомни подробно, что ты делал в тот момент.
   Он сосредоточился, затем перечислил по порядку.
   - Пришла В. Я растерялся, спросил у неё: "кто ты?" - И всё исчезло. Такая деталь: мы долго и пристально смотрели друг другу в глаза - я поэтому подумал, может это такая форма сна - поскольку сон иногда прерывается пристальным взглядом. По крайней мере у меня так бывает.
   - Ты хочешь сказать, что всё это - сон? - Она усмехнулась. - Не смеши.
   Он и не думал настаивать, замолчал.
   Она снова обернулась к нему.
   - Ты работаешь, учишься?
   - Работаю. Но сейчас у меня отпуск. Так что можешь расслабиться. - Он повернул к ней голову. - А у тебя каникулы, как я понял?
   Она кивнула. Снова молчание.
   - Мне родители ничего "такого" не оставляли?
   - Оставили записку: будут в следующее воскресенье. И чтобы ты убрала квартиру.
   - Понятно.
   Опять замолчали. Разговор урывками.
   В. со смешанными чувствами наблюдавшая за ними, вдруг родила на свет идею.
   - Ребята! Я знаю, что Вам надо сделать, чтобы всё вернулось обратно. Вы должны поцеловаться - и тогда поменяетесь телами обратно. По крайней мере в фильмах всегда так происходит.
   Он и она растерянно посмотрели друг на друга. Он выплеснул смешок, смутился.
   - Я чего, извращенец - целоваться с самим собой? Да, признаюсь, балуюсь иногда - но не до такой же степени!
   Она растерянно глядела то на него, то на подругу, лишь разведя руками.
   В. заискивающе, с сарказмом улыбнулась.
   - Ну что ж поделать-то - придётся для пользы дела. Вообразите, что целуетесь с зеркалом.
   - Гениально. - Он "брезгливо" отворотил голову.
   К. попыталась ей объяснить.
   - Ты просто не понимаешь, о чём говоришь...
   В. перебила:
   - Я вижу перед собой парня и девушку - красивых, привлекательных, которые вместо того, чтобы вдвоём заняться сексом и наслаждаться жизнью, целый вечер парят мне мозги и страдают непонятно чем. - И добавила, возмущённо и решительно - Так что давайте преодолевайте свою брезгливость и кончайте со своими мучениями. Или вы уже не уверены и раздумали меняться?
   Он и она в смятении и нерешительности посмотрели друг на друга. Он спросил первым.
   - Что думаешь?
   - Давай попробуем - в её голосе не было особого энтузиазма, и он вздрогнул, на секунду засомневавшись: то ли она не хочет этого делать сама с собой, то ли желает не спешить и пока оставить всё как есть.
   Он встал, сделал шаг навстречу, стоя застыл перед ней - самим собой. Она тоже поднялась, испытывая неловкость и смятение. В., томясь ожиданием, изучала их реакцию.
   - Ну, смелее. Зажмурьтесь и чмокните друг друга, будто для протокола. А то уже на улице темнеет - а мне ещё домой добираться. - Она отвернулась. - Детский сад.
   Они оба глянули в окно. Действительно темнело. Они явно засиделись, затянув это немного забавное недоразумение на двоих, которому рано или поздно всё равно должен был прийти конец. Они медлили. Наверное, оба поняли, что, так ни в чём и не разобравшись, одним движением могут совершить непоправимое: чудо исчезнет, вновь потянутся серые будни, а он и она, возможно, всё забудут и уже никогда не вспомнят друг о друге. Они почти одновременно с укором посмотрели на В. Та истолковала взгляд по-своему, изобразила недовольную гримасу.
   - Если вы так стесняетесь, могу и отвернуться.
   И отошла к окну, оставив их наедине.
   Они не смотрели друг другу в лицо - это было бессмысленно.
   - Ты хочешь это сделать? - спросила она.
   Он пожал плечами.
   - Мы должны с этим покончить. - Он сдавленно глотнул, с грустью улыбнулся, но, переменившись в лице, призвал: - Давай попробуем. Вдруг, действительно: раз - и всё кончится, вздохнём свободно. Ты же этого хотела... - Он произнёс последние слова нарочито холодно и подчёркнуто равнодушно, в глубине души всё же надеясь, что она почувствует, как он этого не хочет. И всё же добавил - Только как-то не по себе.
   - А ты представь себе, что это как будто ты целуешь меня - почти шепотом попыталась приободрить его она.
   - Попробую.
   Он попытался расслабиться, сбил волнение, сделал движение навстречу и ткнул губами "её" губы - его пронзило, словно иголками, а сознание заволокло тёплым туманом. Они оба отпрянули на мгновение, испугавшись и избегая прямого взгляда, но их снова потянуло друг к другу, и они снова приникли губами, на миг потеряв ориентиры в пространстве и времени и забыв, что с ними, в сладком пьянящем дурмане уносясь куда-то в бесконечность. Внезапно очнувшись, отпрянули в разные стороны, отвернувшись в смущении. Открыли глаза.
   Поглядели на себя. Потом друг на друга.
   Ничего не изменилось.
   - Ну как? - В., стоявшая у окна, исподволь наблюдала за ними.
   - Безрезультатно. - Он попытался придать голосу спокойствие, испытывая состояние, будто только что пробежал стометровку и не может отдышаться. У В. был вконец расстроенный вид.
   - Тогда дело совсем плохо...
   Они ещё некоторое время мялись по комнате, приходя в себя; потом опять уселись на диван в противоположные углы, не глядя друг на друга. И, казалось, оба облегченно вздохнули.
   Он, очнувшись, посмотрел на часы.
   Время на часах приближалось к 11.00. На улице уже зажгли фонари. Он счёл нужным попросить свою подругу по несчастью.
   - Кать..., поздно уже... Не возражаешь, если мы здесь переночуем? А утром решим, что делать дальше.
   - Ради бога, это же твоя квартира - она, погруженная в свои мысли, согласно пожала плечами, казалось, пропустив всё мимо ушей.
   Возможно в обычной ситуации подобное предложение и выглядело бы двусмысленным - но только не в их случае. И он обернулся к В.
   - В., извини, что втравил...
   - Ничего, переживу. - Та устало улыбнулась.
   Он виновато покачал головой, поразмыслил, потом предложил, указав за стену.
   - Короче: вон комната - с кроватью и телевизором; полно книг, видик. Останешься или тебя домой отвезти? - Он сказал фразу из "прошлой" жизни, осёкся, но В. лишь покачала головой и зевнула.
   - Останусь, конечно. Мне страшно интересно, чем всё это закончится.
   - Только матери позвони. - К. оторвалась от своих мыслей, - а то опять скандал устроит...
  
   7.
  
   Мать Вики пришлось "уламывать" втроём: В. говорила, он тоже говорил - голосом К., настоящая К. выдумывала правдоподобную историю и подсказывала. После этого выяснилось, что она купила-таки продуктов на оставшиеся у него деньги, он вспомнил про клубнику и, пока она вызвалась на кухню ставить чайник и нарезать бутерброды, он объяснил В., как пользоваться телевизором и пультом, нашёл в шкафах свежее бельё для постели.
   Ужин прошёл почти по-семейному, хотя отчуждение и неловкость, возникшие между ним и ею после поцелуя, вносило в ситуацию некоторую напряжённость, и В., наблюдавшая за ними со стороны, никак не могла понять - то ли они брезгливо чураются друг друга, то ли ждут не дождутся момента, чтобы продолжить прерванный процесс. Чтобы разрядить обстановку, она зачинала разговор на нейтральные темы: про жару и отсутствие дождей этим летом, учёбу, обещанное видео, едва не засохший цветок на стене. Поведение В. могло показаться странным: по многим признакам (то, как её "подруга" бегло ориентируется в чужой квартире, что этот незнакомый парень знает все подробности её личной жизни) она вроде бы поверила им, однако реагировала на этот театр абсурда, как на случайную досадную простуду - дескать, ничего страшного, всё обойдётся. Тем не менее, уставшая, первой ушла в комнату смотреть телевизор, предоставив им двоим тет-а-тет решать свои проблемы.
   Время близилось к полуночи. Совсем стемнело. Разговор не клеился, их посиделки большей частью сопровождало неловкое молчание. Отужинав, она вызвалась помыть посуду, он пошёл стелить; после чего, пожелав спокойной ночи, они разбрелись по комнатам, оставив друг друга наедине со своими мыслями.
  
   Он погасил свет, разделся, лёг на раскладной диван. Угнетаемый противоречивыми чувствами, долго ворочался в постели, пытаясь заснуть. Однако сон не приходил. Оставив бесплодные попытки, открыл глаза, заложил руки за голову и так лежал в полутемноте, вслушиваясь в тяжелое приглушённое дыхание ночного города.
   Она - за дверью - тоже не могла заснуть - он слышал, как она ворочается с бока на бок. Он задумался о них двоих, с досадным равнодушием вдруг подумал, что пребывая в теле девушки, не испытывает к себе, лежащему за стенкой, никакого сексуального желания. Только непонятное влечение, желание быть рядом. Вероятно, то же самое творилось и с ней.
   За дверью послышался скрип, шум шагов, и дверь приоткрылась.
   - Спишь? - почти шёпотом.
   - Нет.
   - Я в туалет.
   - Справишься? Помощь не нужна?
   Подколол.
   Она замерла, обернулась с явным желанием убить. Но сдержалась.
   - Постараюсь.
   - Успехов тебе и попутного ветра. Привет передавай.
   - Кому?
   - Неважно. Поаккуратней там, короче.
   Он нёс какую-то ахинею. Она не сдержалась и улыбнулась. Он тоже.
   Она испарилась в темноте. Вернулась через минуту. Медленно прошла вдоль кровати, помешкала, явно не желая уходить; подошла к открытому окну, замерла около него и принялась созерцать незнакомый ночной пейзаж.
   Он не сдвинулся с места.
   - Ты чего не спишь?
   - До тебя отоспалась, теперь не хочется.- Она тихо усмехнулась и как бы в оправдание пояснила: - И потом я не привыкла спать в одной комнате, в то время как моё тело - в другой.
   - Тогда присоединяйся - он гостеприимно и без всяких задних мыслей кивнул на другой конец широкого дивана и добавил шутя: - Только чур не приставать. А то я - девушка скромная и всё такое...
   - Что ты говоришь!
   Оба тихо рассмеялись.
   - Сам чего не спишь?
   - Заснёшь тут... - Он озабоченно вздохнул и пояснил: - ќќЛежу вот, думаю обо всём этом. В голове не укладывается.
   Она помедлила в нерешительности, потом подошла к раздвижному дивану и присела на его краешек. Задумчиво устремила свой взгляд куда-то в бесконечность.
   - Поговорим?
   - Давай - он вдруг ощутил трепет, почувствовав, что, вопреки обстоятельствам остался парнем, и рядом с ним - девушка.
   Их окружал полумрак. Сквозь незашторенное окно проникал свет от фонарей и убывающей Луны, и разглядеть друг друга было можно. Даже черты лица.
   Он незаметно наблюдал за "ней". Она молчала, неловко косясь на него - то есть на саму себя. Пауза безнадежно затягивалась. Он, решив разрядить обстановку, осторожно поинтересовался.
   - Ну и как тебе в моём теле?
   Она смущённо улыбнулась. Потом посерьёзнела.
   - Непривычно. Любопытно... - она опять улыбнулась, замявшись, скользнула по "собеседнику" взглядом. - Какая-то я вся возбуждённая, тянет на подвиги. Жаль, ты такой измочаленный.
   - На какие это подвиги тебя тянет? - Он насторожился. - Надеюсь, не на сексуальные?
   - Не знаю - она хитро улыбнулась. - Может и на сексуальные тоже. Я твою штангу подняла. - Призналась она.
   - Больше так не делай. - Он напрягся, перейдя на серьёзный тон.
   - Почему?
   - Её надо правильно поднимать. А ты от незнания мне спину сорвёшь - буду потом мучиться всю свою оставшуюся жизнь.
   - Извини. Мне показалось, я правильно делала. Вернее это тело как бы само делало, я лишь наблюдала. У тебя такое было?
   Он усмехнулся.
   - Сегодня целый день ходил, вертел задом и строил парням глазки. Это надо было видеть. Полная шиза - стыдно вспоминать.
   Она с любопытством посмотрела на него.
   Он перехватил её взгляд, заметив, что по привычке лежит как парень - по пояс прикрытый простынёй, с обнажённой грудью. Смутившись, натянул простыню себе по плечи.
   Она обиженно фыркнула.
   -...Будто я своей груди не видела.
   - Но ты же сама сказала, что тебя тянет на сексуальные подвиги. Кто его знает, что у тебя на уме, - и добавил шутя. - Мне это красивое целомудренное тело было доверено высшими силами, я за него в ответе. Так что не надо на меня глаза пялить.
   Она поглядела на него, как на больного.
   - Спасибо, успокоил. По крайней мере я на себя бросаться не собираюсь.
   - Рад это слышать.
   Она уселась на кровать, обхватила руками колени, положила на них голову, глядя на него.
   - А ты что чувствуешь в моём теле? Если откровенно.
   - Поначалу было любопытство - он виновато улыбнулся, пояснил - сама понимаешь, парням интересно, что там у них под юбкой и всё такое. А тут - смотри, ласкай, делай, что хочешь. В какой-то момент просто крыша съехала. И окружающие на тебя "не так" реагируют, иначе - может, поймёшь, о чём я. Правда, потом как-то быстро привык - видимо часть моего мужского начала осталась в "том" теле. А когда В. предложила нам поцеловаться, подумал: вот и всё. Я, если честно, рад, что у нас с тобой ничего не получилось. Просто надеюсь, это всё равно рано или поздно само образуется.
   - Думаешь, всё образуется?
   - Обязательно. Если не образуется, нас ждут большие проблемы. Даже не хочу об этом думать.
   Она-он (парень) сидел, подперев голову руками и пребывал в задумчивости.
   - А что мы будем делать завтра?
   Он неуверенно повёл головой.
   - Ну, если ничего не изменится... Завтра воскресенье. Можно на пляж сходить - хотя мне это Солнце, честно говоря, осточертело. Видишь, как обгорел - он машинально подсел ближе к ней, провёл пальцем по "своей" спине, оставляя белый след; перевёл взгляд на свою - "её" руку. - Да и ты не лучше. Можно просто погулять, съездить куда-нибудь: будем бродить и рассказывать друг о друге. Может, высшие силы нарочно нас свели, чтобы мы поближе познакомились. Ты об этом не думала?
   Она сокрушённо вздохнула.
   - Куда уж ближе.
   - И потом, - добавил он - я хотел купить себе кое-что из одежды.
   - Из одежды? - Она изумлённо вытянулась. - Это что, например?
   Кроссовки, костюм спортивный, ещё что-нибудь Желание прошвырнуться по магазинам на меня вдруг нашло. Вот.
   - Ничего себе! - Она посмотрела на него, как на полоумного. - А на какие деньги... - во первых - ты всё это собираешься покупать?
   - На свои, естественно. Я тут неплохо подработал - мне с лихвой хватит.
   Она смутилась.
   - Ты будешь тратить на меня свои деньги? Это даже как-то неудобно.
   Он насупил брови.
   - Скажем так, не на тебя, а на себя. Надо же мне заниматься спортом, поддерживать форму и вообще... Могу я потратиться на себя любимую?... Короче, не бери в голову.
   Она как-то пришибленно посмотрела куда-то в потолок, потом искоса на него.
   - Прости... что хочешь поддерживать?
   - Форму. - Он произнёс внятно и членораздельно, "для тупых и непонятливых", внёс пояснение - Чтобы там всякий целлюлит не вылезал, ещё всякая там женская ерунда - ну, тебе виднее...
   Она с туповатой улыбкой покачала головой, призадумалась.
   - Допустим, - сдалась она, поколебавшись. - Только если вдруг дойдёт до магазина, не смей ничего покупать без меня.
   - Почему?
   - Потому что Вы, мужики, совершенно не разбираетесь в вещах. Представляю, какое убожество ты выберешь.
   Он неуверенно повёл головой, но согласился.
   - Ловлю на слове. Значит, пойдём вместе. Под ручку.
   Некоторое время она проницательно изучала его. Потом как бы полушутя осторожно спросила.
   - Ты случаем не бандит?
   - Приехали... - Он ошарашено повернул к ней голову. - С чего ты взяла?
   - Ну... - она замялась - извини, я видела твои деньги: сам ты накачанный такой. Вот я и подумала: может, рэкетир?
   Он с улыбкой посмотрел на неё.
   - Интересная у тебя логика: если человек занимается спортом и у него деньги - стало быть, он бандит?
   - Извини...
   Он с досадой покачал головой.
   - Знаешь, бандиты не ходят в рваных кедах. Это такая народная примета - тебе на будущее. А в отношении меня расслабься. Я вряд ли способен причинить боль другому человеку. А деньги свои честно отработал - по полной программе. Так что спи спокойно.
   Возникла неловкая пауза. "Девушка" попыталась размять затёкшее тело, оглянулась на кровать, затем блаженно откинулась спиной назад и растянулась на диване. С горечью пожаловалась.
   - Как же у меня всё болит! Сколько ты прошёл?
   - Примерно 250, я ещё точно не вымерял по карте - он как будто уклонился от ответа, но счёл нужным пояснить: - Марш-бросок, с минимумом отдыха и без еды. Видишь, живот какой пустой... - он кивнул "ей" на живот, который при втягивании чуть ли не касался позвоночника.
   - А по времени?
   - Примерно трое суток. Хотел вообще без сна, но на третье утро не выдержал и свалился. Сегодня утром шёл - у меня откровенные глюки начались.
   Она выразила удивление.
   - Хочешь сказать, что ты не ел трое суток? Я совершенно не испытываю голода.
   - Это от усталости - организм перестроился, отключив пищеварение. Скоро отходняк наступит - появится зверский аппетит.
   Некоторое время она пыталась переварить сказанное им, понимая, что столкнулась с чем-то совершенно неизведанным и ей непонятным.
   - Безумец, - она сокрушенно и искренно пожалела его, словно мать. - И зачем ты так мучил себя? - Она неловко пыталась массажировать "свои" ноги, изучая их, он при этом очумело наблюдал за процессом.
   - Из спортивного интереса. Это своего рода наркотик, долго объяснять. Возможно, во мне пропадает садомазохист.
   Она посерьёзнела, задумалась, опустила голову. Он насторожился.
   - Что-то не так?
   - Нет, всё хорошо. - Она, спохватившись, с грустью улыбнулась и мечтательно посмотрела в сторону. - Просто досадно: тут происходят такие невероятные вещи - а я измотана до изнеможения. Мог бы недельку обождать.
   Он вздохнул.
   - Тогда бы мы с тобой уж точно бы не встретились. - Он улыбнулся ей. - Так что потерпи немного.
   Последние его слова, видимо, задели её за живое. Она погрузилась куда-то далеко в свои мысли, раздосадовано опустив голову. Он, кажется, тоже заподозрил неладное и осторожно решился спросить.
   - Слушай, один вопрос меня всё мучает. Мы с тобой раньше нигде не встречались?
   Пауза.
   - ...Нет.
   Сухо, настороженно. По-моему, она удивлена и... обиделась.(!)
   Он скользнул по ней взглядом,... понял. Внутри всё всколыхнулось.
   - Почему ты... соврала?
   Наверное, взаправду обиделась.
   - Ты действительно не узнаёшь меня?
   Он виновато покачал головой.
   - Помню, что вроде где-то видел. Но где? Я, кажется, перебрал всё, что можно. Не знаю уже, что и подумать.
   Она печально вздохнула. Поглядела куда-то в темноту.
   - Ты столько раз проходил мимо меня, не замечая. Даже здоровался иногда... - Затем упрямо и гордо повела головой, с досадой и обидой отрезала. - Вот не скажу тебе. Сам вспоминай.
   Он сокрушённо обхватил голову руками.
   Опять воцарилось молчание.
   - А ты красивая, - признался он вдруг.
   - Я? - Она удивлённо повернула к нему голову. - Брось. У меня нос картошкой. Я себя по красоте ставлю... - так, нечто ниже среднего.
   Он улыбнулся, пальцами пощупал кончик носа, о котором шла речь, мечтательно уставился в потолок. Она, затаив дыхание, исподволь наблюдала за ним, и он по её виду понял, что его мнение ей совсем не безразлично. И счёл нужным заметить.
   - Хочу мысль одну сказать. Вы, женщины, ничего не понимаете в женской красоте. А за этим носом я, допустим, пошёл бы на край света.
   Получился не совсем удачный словесный каламбур, но она поняла и, кажется, была польщена. Задумалась.
   - Как ты думаешь, мы дотянем до утра?
   Он посмотрел на неё и, кажется, понял её беспокойство. Честно признался:
   - Не знаю.
   Она с грустью вздохнула.
   - Я всё думаю, что всё это в любую минуту может исчезнуть, мы очнемся и никогда уже не вспомним друг о друге.
   Он глядел куда-то вдаль. В глазах его блеснуло отчаянное упрямство.
   - Мне кажется, такое невозможно забыть. Всё равно в душе останется хоть маленькая ниточка. Я тогда буду искать тебя всю свою оставшуюся жизнь.
   Он запустил руку за голову, снова нечаянно растрепал волосы. Она, в очередной раз заметив это, недовольно поинтересовалась.
   - Ты сегодня хоть причёсывался?
   - Конечно, после душа. Извини, забываюсь и путаю со своими короткими.
   - О, горе. - Она покачала головой, приподнялась. - Давай, садись. Я сейчас тебе волосы расчешу.
   - Зачем на ночь глядя? - насторожился он.
   - Может быть, я хочу за собой поухаживать. Я - когда расчёсываюсь - меня это успокаивает. Короче, не спорь. Где у тебя расчёска?
   - В ванной.
   - Я сейчас - она на цыпочках ускользнула в коридор.
   Вернулась через минуту, заговорщицки прошептала.
   - Вика, по-моему, уже заснула. Садись ко мне спиной и расслабься.
   Он подчинился, сев лицом к окну и поджав ноги. Она расположилась сзади, начала процедуру. Тихонько прыснула от смеха.
   - Ты чего?
   - Никогда не ухаживала за собой вот так, со стороны. Так забавно.
   Она молчала какое-то время, сосредоточенно работая расчёской, потом опять заговорила.
   - Можно тебя спросить?
   - Спрашивай.
   - Ты зачем захватил с собой В.?
   Он подумал.
   - На самом деле она - как бы связующее звено между нами. Она пришла - и я вспомнил адрес. Я подумал, что без неё всё опять бы исчезло. И тогда бы мы опять не познакомились.
   - Ничего не скажешь... - она шёпотом засмеялась. - Оригинальное у нас знакомство. - Она выдержала паузу, опять спросила - А она тебе нравится, как девушка?
   "Осторожно закинула удочку".
   -...Хорошая девчонка - приятная, милая.
   Она насторожилась.
   - А кто из нас тебе нравится больше?
   - Ты.
   - Почему?
   Он запнулся.
   - Ты более романтичная. И у тебя нос картошкой - (передразнивая). Он встрепенулся. - Ты что, ревнуешь, что ли?
   - С чего ты взял?
   - Да так...
   Ему стало смешно.
   - Ты чего?
   - Забавно: сидят парень и девушка, почти голые, чуть ли не в обнимку, и не испытывают друг к другу никакого желания. А потом сокрушаются, что у нас в стране плохо с рождаемостью.
   - Ну... у нас - особый случай - она бережно водила расчёской и гладила свои волосы, иногда как бы невзначай соприкасаясь кожей, от чего его охватывал невольный волнительный трепет. - А ты правда ко мне ничего не испытываешь?
   - А что я могу испытывать? - он неуверенно замялся. - Сама посуди: передо мной сидит парень. Что я должен к нему испытывать? У меня с сексуальной ориентацией, слава богу, всё в порядке.
   - Но когда этот парень поцеловал тебя, как девушку - признайся, тебе было приятно.
   - Тут было другое.
   - Что другое?
   - Просто когда я закрыл глаза, мне действительно показалось, что это я - как парень - целую тебя. Я как бы чувствовал своим телом, но наоборот. Понимаешь?
   - А сейчас что ты чувствуешь? - Она медленно и слегка щекоча провела пальцами ему по ложбине спины.
   Он вздохнул глубже, почувствовал, как у него начало забирать дух, и пытался сдержать истомную судорогу. Она, отложив расчёску, осторожно обхватила его пальцами за плечи, наклонила голову вперёд, коснувшись подбородком ключицы, хитро покосилась на него. Он не смог сдержать улыбки, увёл глаза в сторону.
  - Знаешь, я представлял тебя более скромной девушкой.
   - Я порчусь на глазах.
   - И чего ты хочешь этим доказать? Любому было бы щекотно. Кстати, ты на ком так натренировалась?
   - На себе. Устраивает?
   Он повернул к ней голову и щёлкнул пальцем по носу.
   - Могла бы соврать, что на подруге. Я бы поверил.
   Она, наигранно рассердившись, опрокинула его навзничь, на спину. Он испытал некоторое замешательство, но не сопротивлялся.
   - Закрой глаза.
   - Они у меня закрыты. Что ты собираешься со мной, то бишь с собой делать?
   "Он" обхватил "ей" голову ладонями, осторожно соприкоснулся носами, подбородками, приложил ухо выше груди, будто слушая сердце.
   - Буду изучать свои эрогенные зоны.
   - Какая девушка начитанная - такие мудрёные слова выговаривает. - Он зевнул.
   - Не спать.
   Она приподняла свою правую грудь, слегка растянув тонкую кожу и щекоча её пальцами, прильнула ниже неё языком. Он почувствовал, что тело волнами проваливается в томную, щекочущую расслабленность, а самого его начинает уносить куда-то в бесконечность.
   - Так не бывает...
   - Как?
   - Так хорошо - прошептал он, млея от нежных прикосновений. - Одного только не пойму. Кто к кому пристаёт? Ты ко мне, или я к тебе?
   Она оторвалась на секунду, со странным блеском в глазах загадочно улыбнулась, своими руками завела его руки вверх, за голову, прильнула к подмышке, умоляюще прошептала:
   - Останови меня, я дурею.
   "Она" из последних сил вяло попыталась сопротивляться. Почувствовала обжигающе долгий, скользящий по коже поцелуй, невольно застонала от сладкой судороги, колючей щекочущей ватой пронизавшей всё "её" тело; выгнулась, обхватила руками "его" за плечи, отвернула голову. "Он" губами и языком пощекотал "ей" шею, дошёл до уха, на мгновение замер. В следующий момент парень бережно повернул "её" голову к себе лицом, аккуратно убрал сбившиеся пряди волос с лица девушки, отёр с её глаз набежавшую слезу, вздрогнул. Они оба вдруг в отчаянии поняли, что ещё одно движение - и наступит конец, предел, всё исчезнет, и они потеряют друг друга навсегда - и что надо остановиться. Однако противиться желанию уже не могли. И не хотели. И в следующий момент их губы слились в дурманящем пронзительном поцелуе...
  
   8.
  
   Он очнулся. Яркий свет в глаза.
   - ...Нетрудно было прочитать.
   Два мальчугана, сидевшие перед ним, озирались, высматривая кого-то. Он не обратил на них внимания, машинально глянул на рюкзак. На месте.
   До Москвы оставалось минут десять.
   "Хорошо поспал".
   Он ничего не помнил. Смутные обрывки сна, усталость, желание поскорее добраться до дома, выпить полведра воды и на пару суток завалиться спать, отрешившись от всего - всё, что он хотел. Никаких приключений, любовных романов, отчаянных метаний по городу. На душе было легко и спокойно.
   Потому что ничего не было.
   ...Платформа встретила его жаркими объятиями и ослепительным Солнцем. Выбравшись из вагона, он стремительно, насколько позволяли задубевшие от сидения ноги, направился к кассам метро, настойчиво продираясь сквозь толпу и не обращая ни на кого внимания.
   Они разминулись у кассы, буквально в полуметре: парень завяз в длинной очереди, а девушка проследовала мимо. А он даже если бы и заметил её, то не обратил бы внимания. Потому что ничего не помнил. Потому что ничего не было и не могло быть.
   Жизнь вернулась в привычную колею.
   Возможно это был в чём-то забавный, в чём-то наивный сон, который тут же вылетел из головы. Или галлюцинация - как плод усталости или скрытых желаний. Но сейчас это не имело никакого значения - потому что решительно ничего не помнил - а даже если бы и было, решительно гнал бы это из своей головы. Потому что смертельно устал и хотел спать.
   Из-за усталости дорога к дому показалась мучительной и бесконечной. Он буквально из последних сил, припадая на одну ногу, дохромал до дома, поднялся по лестнице, попал в квартиру. Бросив рюкзак на трюмо, открыл настежь все форточки, вспомнил, что в доме ни крошки, поэтому, переодевшись и захватив деньги, отправился в ближайший супермаркет.
   Как это обычно бывает, по приезду домой после долгого отсутствия какое-то время ощущаешь дискомфорт: приходится заново привыкать к обстановке квартиры, шумным улицам, запахам, оживлённому городскому ритму, от которого успел отвыкнуть, за время отсутствия в городе одурев от свободы. Нечто подобное он испытывал и сейчас. Всё вокруг казалось непривычным, тесным и... скучным. И удушающая жара. Солнце едва ли думало склоняться к закату. Стояли последние, самые длинные в году июньские дни - того отрезка лета 2002 года, когда дым от подмосковных пожарищ ещё только стоял на подступах к Москве, усиленно готовясь к вторжению. Расслабляться было рано.
   Единственное, что ему хотелось - это пить. Есть - едва ли: возможно, захочется завтра, когда он немного придёт в себя. Поэтому, обойдя ряды с товарами, он выбрал лишь йогурт и два пакета сока и направился к кассе.
   - Всё? - кассирша сосканировала ценники пакетов, один за другим отложила их в сторону, повернулась к кассовому аппарату, скользнув взглядом по его загорелым мускулистым рукам. Вдруг неожиданно, словно что-то вспомнив, подняла глаза и удивлённо на него уставилась.
   Он вопросительно, в ответ глянул на неё. Несколько секунд паузы... Она, опомнившись, полезла в кассу за сдачей и чеком. Он вздрогнул. Ему вдруг показалось, что всё это уже было. Вчера(?). Какое-то странное DEJA VU. Он убрал продукты в хозяйственную сумку, вышел из магазина, на ходу озираясь и пытаясь понять, что так его взволновало. Внезапно память словно прорезало.
   Он вспомнил её!
   Он остановился, как вкопанный. Он вспомнил всё: вчерашний вечер, ночь и чем всё закончилось. И вдруг почувствовал прилив невыносимой душевной боли и тоски. Перед его глазами опять всплыло её лицо. Он не мог вспомнить ни имени незнакомой девушки, ни где она живёт. Он только помнил, что где-то раньше её видел - множество раз, равнодушно не замечая, проходя мимо. И теперь её образ, казалось, накопив обиду за такое пренебрежение, одним махом вывернул ему душу наизнанку, безвозвратно разбив покой, оставив одного в растерянности стоять посреди улицы. Он не знал, что делать и куда бежать. Единственное, что удалось воскресить в памяти - это район Москвы, где она жила. Почему именно там, с чего он взял - это была тайна за семью печатями. Пребывая в подавленности, он вернулся домой, принял душ, привёл себя в порядок, непрерывно терзаемый обрывками воспоминаний о ней. Потом, позабыв обо всём на свете, оделся и устремился в небытие.
   ...Вот эта улица. Он вспомнил её и уже битых два часа вслепую кружил по району, в отчаянии вглядываясь в дома, перекрёстки, ларьки и, казалось, вот-вот вспомнит - но воспоминание не давалось в руки, игриво и вероломно ускользая в последний момент. "Наверное, я сошёл с ума" - подумалось ему, когда он в очередной раз остановился у какого-то дома. "Надо же такому случиться - до безумия влюбился. И в кого? В какой-то мимолётный образ, который сам же себе и нарисовал. "Мой друг, художник и поэт..."* Любитель прекрасного. Пора спуститься с небес на землю".
   - Девушка, извините, время не подскажете?
   Девушка, незнакомая, с теннисной ракеткой, вышла из подъезда. На руке у неё были часы. Он забыл свои и сейчас впился глазами в её руку. Ему действительно нужно было узнать время.
   - Без четверти восемь.
   - Спасибо. - Он развернулся и пошёл прочь, не оборачиваясь.
   Девушка, застыв, проводила его взглядом, продолжая ожидать у подъезда. Следом за ней, пружиня на ногах, из подъезда выпорхнула её подруга - в джинсах, голубой майке и коричневой клетчатой рубашке. Она проследила взгляд подруги, обернулась к ней.
   - Кто это?
   - Парень, время спросил. - Она опомнилась. - Пойдём.
   Они развернулись в противоположную сторону и пошли. Внезапно вторая, в майке, замедлила шаг. Она почувствовала, что время будто бы замедляет ход, что её обволакивает, словно паутиной, и что сделай она ещё шаг - и навсегда потеряет оставшееся позади нечто важное, частичку себя. У неё потемнело в глазах. Она взволнованно, плавно развернулась всем телом...
  
   9.
  
   ...Перед ней простиралось пустынное загородное шоссе.
   Растерянно водя глазами, она, словно во сне, медленно развернула голову на 180№.
   Взгляд её упёрся в перекрёсток.
   Было раннее утро, часов восемь или девять, но температура уже зашкаливала за 30№. В тени. На Солнце пекло намного сильнее. Кожа - сухая и холодная, словно мыло, на пот уже не осталось влаги. Перед глазами плывет розовая радужная пелена. Голова плохо соображает. Очень хочется пить.
   Кругом - ни души: ни машин, ни людей. Только лес. И бескрайнее зелёно-коричневое поле.
   И тишина.
   Она перевешивает рюкзак на одно плечо, развязывает, находит внутри бутылку. В ней на дне - глотка три прохладной воды. Открывает её, медленно цедя выпивает всю. Сразу полегчало.
   Она с трудом преодолевает сто метров до перекрёстка, от бессилия садится прямо на обочину под дорожным указателем. По инерции, словно запрограммированная, достаёт из рюкзака компас, карту, растерянно смотрит в зеркальце компаса, мучительно долго разглядывая в нём себя - загорелого парня с осунувшимся лицом и короткими, выгоревшими на Солнце волосами; с измученным, но упрямым, пронзительным взглядом. Оторвавшись, переводит взгляд на стрелку, дорожные указатели с названиями, потом догадывается найти эти названия на карте и долго вертит в руках кусок зелёной бумаги, запаянный в целлофан, борясь с набежавшей сонливостью.
   Ей надо принять решение, куда сворачивать. Где-то поблизости есть деревня. Там можно напиться из колодца...
  
   10.
  
   - ...Ну ба..., зачем мне лук, я его не люблю.
   Он видит перед собой женщину. Незнакомую. Слова произнесены им по инерции - т. е. произнесены ещё той, внезапно исчезнувшей. Они опять поменялись. Только на несколько часов раньше. Зачем?
   Увещевания бесполезны. Бабушка заканчивает сборы.
   - Деньги взяла?
   - Да.
   - Приедешь, возьмёшь у меня. Поторопись, а то на электричку опоздаешь.
   Он машинально подхватил сумку и направился к выходу.
   Дача. Он оказался на крытом крыльце, с любопытством огляделся.
   Солнце в лицо. Аккуратный домик; шесть соток. Всё вокруг смутно знакомое. Или они настолько похожи друг на друга - эти дачные участки с разношёрстным домостроем, наплодившиеся по всему Подмосковью где надо и где не надо?
   Бабушка проводила её до калитки, поцеловала. Он интуитивно свернул налево. Правильно. Позади тупик. Направился по тропинке к видневшемуся впереди перекрёстку, с любопытством изучая дома справа и слева и прикидывая, как искать дорогу.
   "Я должен знать это место. Она ехала из района, где я неплохо ориентируюсь. Только бы добраться до шоссе".
   Его вдруг осенила мысль. Если он успеет на ТУ электричку, то сможет прочесать поезд...
   Если только и она успеет. Если не заблудится, от бессилия и жажды не сорвётся на панику в том богом забытом лесу. Тогда - конец...
   Он посмотрел на часы. Полдвенадцатого. Успеет или нет?
   Красивые, аккуратные домики, словно на подбор выстроившиеся вдоль дороги: жёлтый, красный, зелёный, жёлтый, опять красный, синий. Он с любопытством разглядывал дачные участки, изучая, кто во что горазд. В этот жаркий субботний день повсюду оживление, народу и машин много: вот женщина копается на грядках, вот мужик с собакой. Дети на велосипедах; пыля, промчался грузовик. Вот ещё женщина, немного грустная, вышла на дорогу, высматривая вдали кого-то.
   - Здравствуйте! - Невольно вырвалось у него.
   - Здравствуй, - женщина оглянулась на проходящую мимо девушку. Что-то в этой женщине показалось ему знакомым. Он вышел на дорогу, огляделся. Снедаемый предчувствием, ещё раз обернулся назад и... вздрогнул, словно его окатили ледяной водой.
   Он вспомнил эту женщину!
   Это была его мать...
  
   11.
  
   ...Какой-то странный сон.
   Он очнулся, протёр глаза, огляделся.
   Салон вагона был уже основательно набит людьми; все сидячие места были заняты. Судя по часам в рюкзаке, оставалось ехать минут 15. Уже совсем немного.
   "Сейчас приду домой, залпом выпью литр сока, приму душ и завалюсь спать. Первый раз за несколько дней вдоволь отосплюсь. Больше ничего не надо".
   Электричка остановилась. Уже пригород. Зашли люди. Состав вновь тронулся, покачиваясь на рессорах. А сознание его продолжало жить последними походными, самыми трудными часами, возвращаясь в дорожную пыль и зудение стёртых до мозолей ног.
   - Хотите скажу, какой это вагон? - мальчик лет десяти, напротив, высмотревший что-то позади себя, спрашивал брата и родителей.
   - Скажи.
   - Шестой!
   Второй мальчуган, видимо его брат, так же обернулся назад, туда, куда до этого смотрел первый.
   - Написано, - пояснила их мать.
   - А... - разочарованно - нетрудно прочитать...
   Парень поднял голову, вгляделся. В конце вагона над дверью в тамбур действительно висела табличка. Он приятно поразился.
   "Надо же: сколько езжу, ни разу не обращал внимания!"
   Шестой.
   !?
   Он вздрогнул.
   Он почувствовал... внезапное трепетное волнение, желание зачем-то бежать и действовать - не понимая, куда и зачем, но подсознанием чувствуя, что это вопрос жизни и смерти. Мысли его лихорадочно заметались, но он никак не мог понять, в чём дело. Он недолго колебался, в смятении встал, подхватил рюкзак, покинул проём с сиденьями, задержался в проходе. Он мучительно и отчаянно пытался сообразить, куда свернуть. "Шестой" - в этой цифре был ключ к разгадке. Но ничего не приходило на ум. Он сжал зубы от отчаяния. Повернул назад, против хода поезда, вышел в тамбур.
   Электричка миновала МКАД.
   "Шестой, шестой... Ты знаешь! Думай!"
   Электричка остановилась.
   Народ выплеснул на изнывающий от зноя перрон.
   Он вышел вместе со всеми. Озираясь, неуверенно направился к выходу, последними усилиями перетряхивая свой мозг. Ему казалось, ещё минута - и голова разорвётся на куски от дикого напряжения.
   В воздухе померкло.
   "Ну же, соображай, в чём смысл?" - он от отчаяния начал перебирать цифры в уме, надеясь, что всплывут какие-то ассоциации: шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый...? Седьмой, шестой, пятый, четвёртый... Пятый? Пятый?"
   Он снова вздрогнул, словно пронзённый тысячью игл. У него заложило уши.
   Пятый!!!
   ?
   Он остановился, как вкопанный; словно раненый зверь развернулся назад, глазами жадно просеивая и раскидывая толпу, и пока ещё не зная, что ищет. Люди обтекали его стороной. Он сделал шаг, ещё один. Ещё несколько. И только теперь увидел и понял, кого искал.
   У кирпичной стены, оттеснённая людским потоком, стояла девушка - в джинсах, голубой майке и со светлыми короткими волосами, перехваченными сзади шпилькой. У её ног стояла большая и тяжёлая хозяйственная сумка. В этой городской толчее она выглядела растерянной и беззащитной. Лицо её показалось ему смутно знакомым.
   И она увидела его. Она, казалось, почувствовала приближение чего-то, замерла, выдерживая на лице равнодушие с примесью любопытства: несколько секунд они неподвижно стояли и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. И он вдруг вспомнил! Вспомнил, где видел её раньше!
   Он понял, что должен подойти; сделал шаг навстречу. Он взволновался, сердце его ушло в пятки, наверное, он совсем обезумел и вёл себя глупо - но был полон решимости и упрямо пошёл сквозь мельтешащую толпу, не отрывая от девушки взгляда и не сворачивая. Подошёл, остановился перед ней. Она выжидающе сквозила его глазами, стараясь сохранять спокойствие. Он неловко улыбнулся ей.
   - Привет!
   - Привет!
   - Как поживаешь?
   - Ничего. - Она, кажется, тоже узнала его и от этого взволновалась.
   Он виновато опустил голову.
   - А я... даже не знаю, как тебя зовут.
   - Катя. - Она продолжала настороженно буравить его взглядом.
   - А меня - Саша. Будем знакомы?
   Она улыбнулась.
   Он изобразил смиренное и загадочное выражение лица.
   - Ничего, если я помогу тебе с сумкой? - Он скосил глаза вниз, предположил: - Она наверняка тяжёлая.
   Она неуверенно потупила взор, колеблясь. Решилась довериться.
   - Хорошо. Только до остановки.
   - До остановки? Хорошо. - Парень с покорным видом согласно кивнул, посмотрел куда-то в сторону, на небеса, и хитро улыбнулся.
   Он подхватил сумку; они вдвоём направились к переходу, волнительной аурой касаясь друг друга и с горечью сознавая, что путь до ОСТАНОВКИ безнадёжно скоротечен.
   Наивные. С чего они взяли, что смогут теперь остановиться?...
   . . .
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"