Казимир Бобров, или Великое наследство сэра Монтегю
Казимир Бобров, поэт-охранник из Люберец, был человеком возвышенным, но бедным. Днём он охранял склад с гвоздями, а ночью изливал душу в стихах, где "тоска провинциальных фонарей сливалась с хриплым шепотом бетонных стен". Стихи эти, впрочем, никто не печатал, кроме газеты "Люберецкий вестник", да и то один раз, да и то по ошибке - перепутали с некрологом.
Однажды, когда Казимир особенно остро чувствовал непонимание мира (редактор в сотый раз вернул рукопись со словами "Не формат", а в ларьке "У дяди Васи" кончился даже калужский бренди, который "только для своих"), в его почтовый ящик влетело письмо. Конверт - плотный, с золотым тиснением, будто из прошлой жизни, где Казимир был не охранником, а хотя бы дворником при усадьбе.
- Уважаемый господин Бобров! - гласило письмо. - По решению Лондонского общества литературных наследств вам причитается сумма в 500 000 долларов от покойного сэра Чарльза Монтегю, лорда и мецената, восхищавшегося вашим творчеством...
Казимир замер. Сердце застучало так, будто пыталось вырваться из грудной клетки и бежать в банк за долларами.
- Не может быть! - прошептал он, озираясь, как будто кто-то мог отнять у него эту весть.
Аферисты входят в игру
На следующий день раздался звонок. Трубку взял сам Казимир, предварительно откашлявшись - вдруг это "The Times" звонит?
- Алло, это мистер Бобров? - раздался гладкий, бархатистый голос с лёгким британским акцентом. - Говорит Джонатан Смит, представитель лорда Монтегю. Вы получили наше письмо?
- Получил, получил! - закивал Казимир, хотя собеседник этого видеть не мог.
- Прекрасно! - Джонатан будто улыбнулся в трубку. - Сэр Чарльз всегда ценил... э-э... ваш уникальный поэтический дар. Он завещал вам состояние при одном условии: нужно оплатить административный сбор - 100 000 рублей. Сущие пустяки, согласитесь?
- Конечно, конечно! - заверил Казимир, хотя в кармане у него было всего сорок тысяч.
- Мы понимаем, что для гения деньги - лишь пыль... - Джонатан снисходительно посмеялся. - Но, увы, банковские формальности...
- Я всё понимаю! - перебил его Казимир. - Деньги будут!
Последние сбережения уходят в никуда
На следующий день позвонила миссис Кларисса Монтегю - вдова лорда. Голос у неё был томный, с придыханием, будто она только что выпила чашку элитного чая с лимоном.
- Дорогой мистер Бобров... - прошептала она. - Чарльз так часто говорил о вас... Он называл вас "русским Байроном"...
Казимир покраснел.
- Но, увы... - её голос дрогнул. - Без этого сбора наследство уйдёт в казну...
- Я уже собираю! - заверил её Казимир и в тот же день перевёл все свои сорок тысяч на указанный счёт.
Развязка
День прошёл в сладостном предвкушении. Второй - в лёгком беспокойстве. На третий Казимир попытался дозвониться до Джонатана, но трубку взял уже другой человек - с индийским акцентом.
- Сэр Монтегю? О, он... э... уехал в длительное путешествие!
- А миссис Монтегю?
- Ах, она... последовала за ним!
Казимир понял всё.
Финал
Тётя Глаша, узнав историю, только покачала головой:
- Ну ты, Казик, поэт...
А Казимир Бобров сел за стол, достал потрёпанную тетрадь и вывел:
"Мне снились замки, лорды, фунты,
Но жизнь - жестокая подруга.
Всё схлопнулось. Накрылось медным тазом,
Калужский бренди мне, увы.."
Тётя Глаша прочла, вздохнула и поставила перед ним стакан.