...Из-за спины доносится крик, и лицо рыжеволосого искажает гримаса досады.
Он мгновенным, неуловимым движением разворачивается и метровая каменная трехгранная игла выскальзывает у него из рукава в ладонь. Держа ее опущенной, он ждет, когда всадник на горизонте приблизится.
Крик повторяется, и теперь в нем можно разобрать слова:
- Тебе был дан шанс, вонючее отродье водяной крысы! А теперь ты умрешь!
- Еще один восторженный глупец, - досадливо фыркает рыжеволосый.
Всадник вихрем подлетает к нему и молча замахивается длинным копьем. Его острие и точило рыжего со странным, неметаллическим звуком скрещиваются и разлетаются.
Еще несколько ударов. Рыжий не нападает, но рыцарь никак не может его достать. Точило внезапно устремляется вперед, и конник с проклятием валится из седла - подпруга рассечена.
Они стоят друг против друга. В глазах рыжего бушует дикий огонь, на губах играет легкая улыбка. К непримиримой ненависти во взгляде его соперника начинает примешиваться толика неуверенности.
Он делает шаг вперед.
- Ты заплатишь за то, что ты сделал с моими людьми!
- Сделал? Я принес им добро! Ты должен благодарить меня.
- Мор и война следуют по твоим следам!
- Такова цена прогресса.
- Но твой прогресс ведет в бездну! К чему твои машины и идеи, если сами люди не сумели измениться?
Рыжеволосый темнеет лицом. Пламя в его взоре взметывается в яростной вспышке.
- Опять ты! - рычит он и молниеносно отскакивает назад. Точило в его руке начинает крутиться, подобно пропеллеру; кончики пальцев раскрытой ладони рыжего направлены на его врага, а в самой ладони безо всякой видимой опоры бешено вращается каменная игла.
Рыцарь издает злобный вопль и устремляется вперед, выставив копье перед собой, но в этот момент пальцы рыжеволосого сжимаются. С кончика направленного на бывшего конника точила срывается нестерпимой яркости луч густого огня, и противник рыжего растворяется в нем.
Пламя ревет, заглушая почти все звуки, но даже сквозь этот шум пробивается нечеловеческий, безумный крик рыжего:
- Сдохни! Сдохни! СДОХНИ!!!
Но вот поток энергии иссякает, и взору рыжего предстает выжженная полоса земли до самого горизонта. В этой полосе прямо перед ним лежит груда оплавленного металла. Он ворочает ногой остатки доспехов, но среди них нет пепла.
- Снова ушел... Снова ушел!
Его глаза наливаются кровью. Он сжимает кулаки и вопит куда-то в небо:
- Прячься! Прячься, сколько угодно! Трусливо убегай, раскидывай сети, нападай из-за угла! Я все равно никогда не покорюсь! Ты ведь слышишь меня? Слышишь? Отвечай, Бальдр!
Молчание. Они никогда не отвечают. Впрочем, рыжий и сам давно не ждет ответа. Но, когда он уже отворачивается и собирается продолжать путь, за его спиной раздается мелодичный женский голос:
- Ты так и не покорился.
Рыжий вздрагивает и медленно, как во сне, поворачивается обратно. Над останками земного воплощения Бальдра стоит прекрасная женщина. Ее волосы цвета спелой пшеницы распущены по плечам.
Лицо ее полно горечи и досады.
Она делает шаг, но рыжеволосый отступает, закрываясь иглой, как мечом.
- Зачем все это, милый? К чему тебе эти людишки? Вернись ко мне, прошу тебя.
- Ты предала меня.
- Я люблю тебя!
- Ты убила мою любовь. Ты предала меня.
- Любимый, это же я, твоя Сигюн!
- Ты не моя Сигюн. Она мертва. Ты лишь ее тело с низкой, мертвой душой внутри.
- Но я люблю тебя! Вспомни чашу, в которую я собирала яд!
- То была Сигюн. В тот момент, когда ты рассказала о моем побеге, она умерла.
- Я не могла без тебя. Я умерла бы без тебя! Вернись в наш мир, прошу тебя!
- Ваш мир? - горько усмехается рыжий. - Мир счастливой, бездарной сытости, мир евнуха... Вам никогда не было дела до тех, кто обретается на земле, кто лучше вас уже потому, что способен к движению на свет или во тьму!
- Да! - рыжеволосый снова почти кричит. - Да, я люблю людей! Да, я пойду против вас всегда! И мне нет дела до того, прикуют ли меня к скале и напустят орла или свяжут и бросят под струи яда! И будет ли кто-нибудь собирать этот яд в чашу, мне тоже безразлично!
Договаривает он уже в пространство.
Рыжий усмехается, садится на землю, закуривает и ждет. Он успевает выкурить три сигареты, прежде чем гнев Богов обрушивается на него.