Яркий свет фонарей вдребезги разбивает ночную тень, жёстким пунктиром разделяя шоссе на равные промежутки. Огромный мегаполис раскинулся за мостом перекормленным осьминогом, протягивая длинные щупальца к побережью.
На шлем падают первые капли дождя, собираются вместе и стекают с забрала. Я улыбаюсь собственным планам и мыслям. Стрелка спидометра переходит черту.
Маленькое кафе удобно пристроилось на побережье. Двухэтажное, с отличным видом на залив. Кафешка элитная. Простому смертному без приглашения не войти.
Дресскод не соблюден, и администратор недобро смотрит на меня. Встает с просиженного кресла и нависает перекаченной горой мяса, затянутой в униформу. Смотрю в упор - он моргает первым.
Небрежно и не торопясь расстёгиваю кожанку. Из внутреннего кармана достаю удостоверение. Разворачиваю, слегка приподнимая вверх, держа на уроне его свинячьих глаз. Он прочитал и, слегка позеленев, разом уменьшился в размерах. Я сухо улыбнулся:
- Столик у стены зарезервирован.
Власть многое решает в этом мире. И так порой приятно пользоваться положением.
Маленькие столики. Коричневые стены и очень много зелени, а в центре зала -парочки танцуют, чувственно кружась под "живую" музыку.
Компания довольно симпатичных женщин откровенно пялится мне вслед. Буквально ощущаю кожей взгляды: горячие, призывные из-под вроде опущенных ресниц.
Я равнодушно обхожу столы, внимательно разглядывая лица. Неторопливо направляюсь к сцене, где за столиком сидит та стерва, которую давно ищу.
"Ну, наконец-то, подфартило. Детка, я тебя нашёл".
Стройная блондинка Серый брючный костюм. Вырез жакета приковывает внимание к груди и изящной шее. Прямые волосы едва касаются плеч. Смазанный профиль. Но я узнал. Бледная кожа, яркая, кроваво-красная помада. Ее визитная карточка.
"Отличное укрытие", - вертелось в мыслях, пока доставал бумажник, вынимая маленькую, изрядно потрёпанную цветную фотографию. Молоденький официант, с пустым подносом, проходил мимо меня, и я, щёлкнув пальцами, позвал его.
Глаза паренька при виде наличных жадно заблестели. Он кивнул, сказав: "Один момент!", и испарился вместе с переданным ему фото.
Я ждал заказа. И наблюдал за ней незамеченным.
Она была удивлена и явно озадачена. Поблагодарила официанта, приняла вино и фотографию. Затем кивнула. Я ухмыльнулся. Всё-таки "Шато Мутон Ротшильд".
Отпила глоток, зажмурилась от удовольствия. Но пару секунд спустя оглянулась, намеренно роняя на пол тонкую белую салфетку.
Устраивая представление с салфеткой, она искала отправителя. Через пару минут, не обнаружив ничего подозрительного, положила на стол ладони, пряча фотографию, словно не веря, что настоящая. Затем поставила бокал и собралась было исчезнуть. Я резко встал из-за стола. Ладонь ей на плечо - и прошептал на ушко приглашающе:
- Потанцуем, детка?
Она вздрогнула и обернулась, в упор разглядывая меня кошачьими раскосыми глазами. Улыбнулась чувственно, многообещающе.
Площадка была свободна. Музыка тиха и мелодична. Блондинка поинтересовалась:
- Как ты вышел на меня?
- У меня свои источники.
- Хм, - замерла в моих объятиях. Затем предложила: - Поехали ко мне. Обсудим дело за чашкой капучино.
- Идёт, - ответил я под завершающие звуки тихой, навевающей сонливость музыки.
Танец окончен... И опять ночь. Прохладный влажный воздух. Мокрый асфальт. Блондинка крепко прижимается к моей спине. Мотор ревёт, как энергичный зверь, лаская уши. Я знаю, где она живёт. "Итак, Станислав, становится всё интереснее".
Её квартира располагалась неподалёку от центра. Второй этаж, окна в тени деревьев и спартанский интерьер, - подошёл бы больше для мужчины.
Маленький коридор, высокие потолки. Гостиная служила и спальней. Белый диван, на мой взгляд, слишком мягкий, но я присел в ожидании обещанного капучино. Она переоделась в тонкий, персикового цвета халат, бесстыдно давая возможность оценить тело. Что ж, есть на что посмотреть. Фигура шикарная, а чего стоят эти бесконечно длинные ноги!.. И не худая, как все модели, а подтянутая и тренированная.
Кофе готов. И мы пили его, исподтишка оценивая друг друга. Кошачий многообещающий взгляд.
- Так кто же ты? И сколько хочешь за статуэтку?
- Я Станислав. Хотя имя тебе ничего не скажет, Марина, - сделав паузу, посмотрел на её лицо, наблюдая за реакцией.
Она рассмеялась. Чуток с хрипотцой, но звонко.
- Как я вижу, ты хорошо проинформирован.
Я кивнул. Она встала, поставила чашку на стол и наклонилась ко мне, прошептав:
- Я позже сообщу руководству о твоём товаре, а сейчас займёмся более приятным делом. - И, не давая мне времени на раздумья, изящным движеньем сбросила халат на пол, оставшись только в кружевном белье.
Моё сердце забилось, как бешеное. Пульс ускорился, бросило в пот. Что сказать: она возбуждала меня. Да и какой нормальный мужчина отказался бы от предложенного?
Возможно, я буду упрекать себя после, но в тот момент способность чётко мыслить исчезла бесследно. И я встал, расстегнул ремень чёрных джинсов. Она облизнулась. Призывно, чувственно, глянула мне в глаза и посмотрела ниже, взглядом лаская кожу, заставив вздрогнуть и шепнуть, вертя в ладонях кожаный ремень:
- Детка, как ты относишься к капельке боли?
- Без прелюдий, блондинчик, и можешь пожёстче. Давай же, я жду...
Кружевное бельё смешалось с моей одеждой, небрежно сваленное на полу. Нагая - и на шпильках... Это - стало последней каплей.
Страсть уравняла нас, превратив в мужчину и женщину. В ночные часы месть забылась.
"Да, если бы мы встретились в другой жизни, то Марина идеально подошла бы мне". С такой мыслью я проснулся, щурясь от резкой головной боли. Солнечный свет пробивался сквозь жалюзи, а в воздухе ощущался слабый запах безумно дорогих духов. Тишина сказала мне, что я проспал гораздо дольше, чем планировал. Она исчезла, скрылась бесследно, но на полу лежала записка, написанная размашистым почерком на обратной стороне фотографии ветхого, полуразрушенного замка. "Приезжай, мадам согласна обсудить сделку", - говорилось в ней.
Всё шло по плану. Неощутимый микроскопический датчик прикреплён к её позвоночнику в самый разгар нашей страсти. Боль - отвлекающий манёвр.
Я прошёл в ванную. Спешить некуда. Осталось сделать лишь пару звонков.
Квартира моего брата в центре города. Восьмикомнатная, последний этаж, да ещё мансарда с отличным видом на парк и фонтаны. В квартире есть секретная комната. Там я храню оружие, деньги и паспорта.
Переоделся, вооружился, тщательно продумывая дальнейшие действия.
На прощанье зашёл в кабинет Владислава. Вся мебель сделана на заказ. Здесь уютно. Но, увы, не придёт, не взглянет больше мой старший брат Владислав на меня исподлобья, хмуря брови, упрекая за недомолвки. Не разбудит ни свет ни заря, чтобы сыграть на пианино новую мелодию, навеянную музой во сне. Моего сводного брата отняли у меня, беспощадно убили. За редкую статуэтку династии Минь, полученную в наследство. Одна у него. Одна у меня. Но, похоже, до вчерашней ночи убийца не знал, что статуэтки парные.
Завибрировал телефон, лежащий в спортивной сумке. Я поднял трубку.
- Проверь почту, Стас, - резко сказал хриплый мужской голос.
Борис - лучший друг и коллега, только из другого отдела.
- И тебе доброго утра, Борис!
- Опять играешь в одинокого рейнджера. Давно пора повзрослеть. Хватит рисковать жизнью.
- Ты же знаешь: риск для меня - в кайф, - сухо ответил я и усмехнулся. - А если честно, Борис, всё слишком запутанно и довольно сложно.
Буквально чувствовал, как он кивнул. Затем, после паузы, ответил:
- Иди к чёрту, Стас. Делай, что хочешь, никто ничего не узнает, даю слово. Но, если через пятнадцать часов не позвонишь, моё терпение иссякнет. Вышлю группу захвата, понял меня?
- Понял, Борис, без проблем. Вернусь я, куда уж денусь. Я ж живучий.
- Ловлю на слове, кореш. Ни пуха.
- К чёрту, - ответил я и положил трубку.
Если б в тот момент я знал, чего стоят мои слова, то принял бы помощь друга? "Как бы нет так", - отвечу я и рассмеюсь. Ну люблю я дразнить судьбу.
Привычная кожанка, чёрные брюки, рубашка; волосы собраны в хвост. Спортивная сумка перекинута через плечо, и я готов. Меня ожидает аэропорт и двухчасовой перелёт.
Итак, спустя ещё пару часов я ехал на зелёной мазде по серому хайвэю. Замёрзшая земля, тёмные вечнозелёные леса и одинокие безлиственные яблони разросшихся садов, а также фермерские домики - вот весь пейзаж, куда ни взгляни.
Меня ждал замок - обитель респектабельности и благонадёжности, служащий для отвода глаз музеем. Мадам Фани, она же чёрная вдова. Заказчица. Пункт первый в моём списке на ликвидацию.
Квадратный навигатор показывал маршрут и все передвижения Марины по лабиринту комнат. И в замке, по законам жанра, был подвал.
Они ждали меня. Но кто сказал, что я все козыри на стол им выложу при встрече вот так, сразу же? Сюрпризы ждали меня, неизвестность будоражила, но и врагам я приготовил несколько краплёных карт.
Внезапный порыв ветра приблизил идущие с запада тёмные снежные тучи. Холодало, и к вечеру, возможно, начнётся метель. Погода портилась. Но это мало волновало. Я просто думал, наблюдал, на всякий случай запоминая маршрут.
Кривой дорожный знак, вертящийся, как флюгер на ветру, из стороны в сторону, сообщил мне о повороте. Вскоре асфальт сменился утрамбованной глиной. Вздохнул, настраиваясь. Ещё немного - и дальше холм, за ним мост над озером. И замок.
Охрана как раз перед длинным мостом. Толстяк и чернокожий щербатый верзила в панаме. Вышли из будки, вроде ленивые и зевающие. Тяжёлые взгляды, а в серых, слегка покрасневших глазах щербатого - пустота, что характерна для наркомана.
Остановился, открывая окно.
- Меня ждут, - сказал я, примечая наплечную кобуру и армейский нож, спрятанный в сапоге чернокожего
- Мадам Фани ожидает в гостиной,- небрежно сказал толстяк, упирая руки в бока и как бы случайно ладонью касаясь кобуры с пистолетом.
Я усмехнулся, слегка кивнул. Спросил:
- Так я проеду?
- Погоди! - рявкнул чернокожий, наклоняясь к окошку, длинными пальцами с грязными ногтями постукивая по стеклу. - Ты знаешь правила. Выходи из машины. Обыщем тебя, - прозвучало предвкушающе.
Некоторых "приятностей", похоже, не избежать.
- Уже выхожу, - ответил я, улыбаясь фирменной благодушной улыбкой.
Говнюки обыскали меня, отобрав любимые игрушки. Верный глок и беретта - без них я чувствовал себя обнажённым. Даже ножи, прикреплённые к лодыжкам, вытащили на свет божий. Чёрный гаденько ухмылялся. Лысый толстяк чересчур тщательно проводил возле меня металлоискателем.
Стерпел. Напоследок сказал говнюкам, награждая колючим и ледяным взглядом:
- Когда я вернусь, чтобы игрушки были целы и невредимы.
Пауза как минута молчания, такая же напряжённая и длинная. А потом смех за спиной, в котором сквозь наигранное веселье ощущался реальный страх жертв, узревших таящегося в засаде хищника, пришедшего по их души.
До замка пришлось топать пешком. Вода под мостом была глубокой и тёмной, и мне не хотелось думать, что будет, если вдруг предстоит искупаться. Старый каменный мост местами обледенел. Снежинки изысканными хлопьями падали медленно, оставаясь на куртке, таяли на лице.
Каждый шаг, приближавший меня к воротам, напоминал, что мои враги так же влиятельны и опасны, как мифический Дракула и его зловещие слуги, а я слепо иду в умело сплетённые сети. Но я не беспомощная жертва. Я Ван Хельсинг. Охотник, мать его. Усмехнулся собственным мыслям, выходя за ворота, удивляясь: чего только ни приходит порой в голову.
И вот - наконец сам замок: древний, полуразвалившийся, с витражными цветными стёклами, высокими квадратными башнями, массивной дубовой парадной дверью, где вместо ручки - бронзовое кольцо.
От нависающих замковых стен веет холодом. Я постучал, и гулкий звук разнёсся где-то внутри. Тишину через пару секунд сменили лёгкие шаги. Дверь открылась, скрипя.
- Станислав?- спросила изящная девушка в униформе горничной и в чепце.
Я кивнул.
- Следуйте за мной, - сказала она, впустив меня и запирая дверь на засов.
Коридоры запутанные и пустынные, и только топот наших шагов, да стук сердца. Здесь время будто бы замерло.
Один из коридоров закончился высокой двухстворчатой дверью. Со скрипом дверь отворилась. Яркий свет резанул по глазам, ослепляя словно прожектор. Я прищурился.
- Заходи, Станислав, я ждала тебя, - произнесла миниатюрная женщина, с раскосыми глазами и безобразными шрамами от ожогов на пол-лица. Ниже шрамов - татуировка паучихи, черной вдовы.
Серая шуба до пят скрывала фигуру, привлекая внимание к чёрным, как смоль, волосам. Длинным, густым и распущенным. "В таких волосах запросто можно спрятать оружие", - подумал я и отвел взгляд.
Женщина сидела на стуле с высокой спинкой, напоминавшем трон. Рядом - двое массивных широкоплечих лысых мужчин с татуировками пауков на шеях.
Я зашел. Комната пыток: в центре пола - водосточный слив. На круглом столе груда бумаг и увесистых папок, на краю футляр с хирургическими инструментами.
Сквозняк заставил лампочку на потолке качнуться, и световой блик отразился на острии скальпеля. Да, для пущего устрашающего эффекта только циркулярной пилы не хватало, а так всё окей - премиленькая картина.
Брюнетка нарушила тишину, когда я разглядывал маленькое зарешеченное окно: слишком высокое и узкое, чтобы избрать его для пути отступления.
- Итак, Ленский, как я вижу, ты не принёс статуэтку. Но я и не рассчитывала, что ты настолько глуп, - и не ошиблась, поэтому даю тебе ровно три минуты, чтобы убедить меня, что статуэтка реальна.
Голос брюнетки был чуток хрипловат и чем-то напоминал тембр Марины. Интересно: все её девушки обладали подобной чертой, или это просто совпадение? Я достал телефон и протянул ей:
- В скайпе есть доступ к веб-камере моего ноутбука. Нажмёшь, и у тебя будет ровно минута, чтобы детально рассмотреть столь желаемое произведение искусства. - Последние слова я чуток растянул, подчёркивая их значимость, затем медленно усмехнулся.
Её брови поползли вверх, а верные псы дёрнулись, готовые в любой момент оторвать мне голову. Но она жестом остановила их.
Перекаченные анаболиками, верзилы были слишком громоздки, но медлительны. Очевидная слабость - моё преимущество. Я встретился с нетерпеливым взглядом того, что повыше, и мне сразу же захотелось размяться и устроить маленькое представление.
Через минуту брюнетка закончила любоваться статуэткой, находящейся в тысяче километрах отсюда, в квартире Владислава, на полке в секретной комнате. Я видел по её сжатым губам, насколько разозлили её тёмный экран разряжённого телефона, увиденное в комнате и моя предусмотрительность.
- Ты хоть знаешь, с кем связался блондинчик?- пренебрежительно, спросила она и нахмурилась. Затем, щёлкнула пальцами, продолжив говорить чувственным с хрипотцой, но, тем не менее, ледяным тоном: - Ты видел моё лицо, а как знаешь, все, кто видел меня без маски, - покойники.
Намёк понятен. Её чёрные глаза сверлили меня испытующе-пристальным взглядом.
- Убьёшь меня? - переспросил, ухмыляясь. Она моргнула, я продолжал улыбаться. Теперь недоумевала она.
- Не так просто блондинчик. Легкая смерть не для тебя. - Она позвала: - Марина, иди сюда. - По-видимому, за комнатой наблюдали. Где-то здесь были камеры.
Марина зашла буквально через пару секунд. Такая же соблазнительная. Всё та же красная помада на пухлых губах, но ощутить их сладость, увы, больше не хотелось. Приелась.
- Оставляю вас вдвоём, голубки,- сказала мадам Фани, направляясь к двери, но внезапно оглянулась на полпути, хрипло прошептав, словно любовнику в пылу страсти: - Я уже скучаю по тебе, блондинчик. Ты разочаровал меня, - театрально вздохнула, прикрывая ладонью широкий рот. - Слабак, хоть и призрак. Такой же слабак, как брат.
Я продолжал улыбаться, заставляя её сомневаться, но дверь закрылась, резко щёлкнул сердечник замка.
Она повела плечами, и чёлка слегка приподнялась от лёгкого порыва ветра, а маленький тугой хвост на затылке взметнулся и вновь опустился ей на спину. Ее кожаный плащ расстегнулся, и она немедля сбросила его на пол, оставшись в тугом корсете и облегающих чёрных брюках. Словно пиратка. Я хмыкнул и невольно скривился. Она нахмурилась и вынула два тонких и острых лезвия. Затем сжала их и подбросила вверх, продемонстрировав умение обращаться с холодным оружием. Плавно сделала шаг вперёд.
- Марина, неужели я был настолько плох? - шутливо спросил, пытаясь выиграть время, отступая к центру комнаты.
Она смотрела мне прямо в глаза и, предвкушающе облизнув пухлые губы, сухо произнесла:
- Всего лишь секс, а дело есть дело. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду Станислав?
Кивнул. И - улыбнулся, слегка наклоняясь, предугадывая её прямой ножевой удар.
Лезвия мелькали столь близко, что я еле успевал уклониться. Да, признаю: Марина хороша в бою. Она гнала меня к стене, намереваясь прикончить в углу, словно крысу. Моё терпение подходило к концу. Игра в кошки-мышки потеряла остроту. И тут - я сделал подсечку, а когда она блокировала удар прямым ударом ногой, то резко сжал её запястье, выкручивая, заставляя выронить нож. Прошипев, словно кошка, она вторым ножом слегка оцарапала моё плечо. Обманное движение в сторону. Она в гневе метнула нож. Мимо. Два один в мою пользу. Моя улыбка померкла, глаза были холодны, как лёд в морозильнике. Резкий тычок пальцами между ребрами - и она отступила на шаг, задыхаясь от боли. Не дав ей отдышаться, стремительно ударил ногой в область сердца, слыша лёгкий треск сломанного ребра.
Её лицо побледнело, капля пота стекла по щеке. Она пыталась что-то сказать. А я придержал Марину за плечи и, как сломанную игрушку, бережно, не давая упасть, уложил её бессильное тело на каменный пол. Марина шептала, не веря, глядя в мои глаза:
- Слишком быстро. Я не готова. Ты сукин сын.... Недооценила тебя, - и замерла. Последний вздох вырвался из груди, и её по-кошачьи раскосые глаза остекленели.
К чёрту медлительность. Пора, наконец, отомстить. Я вопреки всему - жив. А чёрная вдова заплатит за смерть Владислава.
Дорога наверх, и снова коридоры. Выхожу в гостиную, где оранжевым бархатом обиты стены и жарко пылает камин. Старинная мебель из красного дерева и парочка татуированных громил стоят напротив окна, о чём-то трындят, сохраняя невозмутимые лица. Широкая лестница в паре метров, и я понимаю, что поединка не избежать.
- Эй, говнюки! - Резкий поворот голов и удивление на лицах. - Да, я к вам обращаюсь. Что, не ожидали? - продолжаю подначивать их, жестом намекая подойти поближе.
Переглядываются. Складки-морщинки, словно потрескались лбы. До чего же тупы. А затем один из них ухмыляется, второй кивает и делает шаг в мою сторону.
Боевая стойка. Глубокий вдох и спокойствие. Не упускаю из виду, как тяжело двигаются, перекаченные туши верзил. Четко и ясно отмечаю слабые места.
Подпускаю ближе этих быков. Окружают. Наклоняюсь, избегая удара, затем резко бью ногой в бедро одному, второму луплю со всей дури кулаком в солнечное сплетение. Отскакиваю в сторону, наблюдаю как тот, что повыше, сгибается пополам и жадно хватает ртом воздух. Нога у второго на пару минут превратилась в полено, но, по-видимому, порог боли у него был выше среднего, и я для верности приложил ещё пару ударов: ребром ладони в кадык и скользящий по виску. Одна туша упала на пол вырубленная. Один ноль в мою пользу.
После оставалось лишь наблюдать, пританцовывая от резких, замедленных ударов громилы, пришедшего в себя после удара в живот. Он был растерян и недоумевал. Ярость перекосила его квадратное лицо.
- Блондинчик, не уйдёшь! - рявкнул он, получив под коленную чашечку хороший удар, сваливший на пол. А дальше, как во второсортном боевике, где главный герой намного сильнее соперника и добивает его точным и рассчитанным ударом по макушке.
"Вот и всё", - мысленно произнёс, следуя наверх по широкой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Второй этаж. Мягкий ковёр цветом напоминает ржавчину. Зловещая тишина в коридоре. Я резко затормозил, наблюдая, как миниатюрная, в чёрной облегающей одежде мадам Фани вышла мне навстречу и улыбнулась, нажимая кнопку на пульте управления.
"Поздно", - мысль на задворках. Тело не успело среагировать на приказ. Моя нога стремительно соскользнула в провал, образовавшийся в центре ковра, как раскрытая львиная пасть.
Успел сгруппироваться, но всё равно поранился о крупные осколки стекла, перемешенные с металлической крошкой. Яркий свет ослепил, что-то упало на пол, звякнув, явно металлическое.
Раскрыл глаза, сделал два шага вперёд, рассматривая квадратную комнату. Белая плитка, лампы на стенах и решетка, закрывшая потолок, отсекая пути к отступлению.
- Итак, Станислав, - громко сказал женский голос, доносившийся сверху. - Даю тебе шанс показать себя. Выживи, и тогда так и быть, призрак, - прозвучало издевательски, - предоставлю тебе поединок, - добавила и рассмеялась. Холодно и бездушно, словно механическая игрушка.
Пара секунд - и узкая, сливающаяся со стеной дверь раскрылась. "Твою ж мать", - хотелось рассмеяться на очередную выходку шальной фортуны: шестеро до жути прекрасных блондинок цепочкой влились в комнату и рассредоточились, окружая меня, как коршуны жертву. Свет отражался на остриях мечей, но я молниеносно перекатился, дотягиваясь до рукояти катаны, подарке вдовы. Поднялся в прыжке на ноги, слыша в ушах раскатистый и безумный смех китаянки, заставивший меня похолодеть и сглотнуть скопившуюся во рту слюну.
Они окружали меня. Медленно сосредоточенно, словно хищницы. Они и были ими, но я не беспомощная жертва. Возможно, в глазах чёрной вдовы быть побеждённым женщиной для мужчины - унижение. Но я считаю? неважно, какого пола противник. Главное - достоинство и мастерство.
Катана в моей руке так естественна. Лёгкая, идеально сбалансирована. И всё-таки вдова хорошо покопалась в моём досье. Она знала обо мне больше, чем хотелось бы.
Всё моё детство прошло в Японии, а школа кэндо и учитель, выделивший меня из всех детей за упорство и сосредоточенность, навсегда останутся в памяти. И теперь как нельзя кстати пригодятся все мои приобретённые навыки.
Глаза блондинок пусты и сосредоточены. Лица бледны, и пот выступает на коже. Они устали подбираться ко мне. Устали отражать мои атаки. Я улыбнулся, слегка кивнул, зная, что китаянка наблюдает сверху.
- Прикончите его, живо, - прозвучало гневно. Её терпение лопнуло. Это много значило для меня.
Сердце бьётся ровно. Душа поёт созвучно песне стали. И вот - мои противницы смертельно ранены. Пятеро из шести - сломанные игрушки на полу. Чужая кровь обагрила моё лицо. Шестая блондинка - живучая. Кошачья грация и изящество. Её движения плавны, легки и созвучны с моими. И мы танцуем последний танец. Засмотрелся в её глаза. Девчонка-то молодая, красивая - и пропустил удар. Она порезала меня и рассмеялась, наивно предполагая, что победа в кармане. Собрался, вздохнул и стал вращать мечом, описывая круги и восьмёрки, за что был награждён её растерянностью и ответными порезами, выступившими алыми ртами на её плечах. Болевой шок - расставил приоритеты. Она не успела отразить глубокие и смертельные поцелуи клинка, певшего победную песнь в моей руке. Блондинка ослабела, и близкая смерть отразилась в её ярко-голубых глазах.
- Недоучки,- сплюнул я на пол, чертыхаясь, когда последнее тело упало на пол, и дверь вновь раскрылась, впуская вдову и закрылась за ней.
- Так-так, Станислав, как видишь, я своё слово держу, - проворковала, обворожительно улыбаясь.
Чёрное кимоно, Дзоури - сандалии, без каблуков. Короткий меч болтается в ножнах, а в правой руке - металлический боевой веер. Лицо наполовину скрывает блестящая маска, а татуировка-паутина, словно живая, спускается с шеи к груди.
Я знал, с кем имею дело. Чёрная вдова - искусная мастерица, владеющая техникой тэссен-дзюцу. Чёрным по белому шло первым пунктом в её досье.
Я приготовился, наблюдая за каждым шагом, не позволяя обманным движениям раскрытого веера отвлечь меня.
И понеслось. Она стремилась к тому, чтобы я потерял равновесие, упав от быстрых ударов веера, направленного чуть выше колена. Одновременно ловко орудовала коротким мечом, отражая мои выпады и атаки катаной. Признаюсь: такой сильной соперницы у меня никогда не было. И на миг возникла странная мысль, что вдова не человек вовсе, или под воздействием препаратов нового поколения. Я уставал, а она была словно ветер, скользила, легко касаясь, раня моё тело стальными пластинами. Я отступал, почти прислонялся к стене, не зная, как выбить из её рук хотя бы смертоносный веер. Пластины-ножи были отравлены - слишком поздно понял я, и яд уже вовсю циркулировал в моей крови.
Сильно хотелось пить, голова кружилась. Её татуировка вместе с улыбкой на алых губах периодически раздваивалась, чем сводила с ума. Сил практически не оставалось, и я, отчаявшись, упал на пол, а когда она наклонилась, чтобы прикончить меня, выбил ей коленную чашечку из сустава резким ударом ноги. Согнулась, не ожидая такого поворота событий, в ярости роняя веер на пол. Я ждал этого, чтобы вскочить. Сдавил её шею руками и крепко сжал. Она захрипела, успев поранить моё запястье коротким мечом, перерезав его насквозь.
Темнота подступала к глазам, но, по крайней мере, мой брат будет отомщён. Её лицо посинело, я отполз от безжизненного, обманчиво хрупкого тела, прислонился к стене. Моя жизнь ускользала, свет померк, и последнее, что я услышал, были звуки шагов и отдалённые, но такие знакомые голоса.
"Борис, ты всё же пришёл за мной, как и обещал".
Больница. Светлая одиночная палата класса люкс. К руке прикреплена капельница. Мерно пищит монитор, где выписывает зигзаги мой собственный сердечный ритм. Возле окна, поджав под себя ноги, в кресле заснул мой лучший друг Борис.
Всё тот же стандартный серый костюм, начищенные до блеска туфли и очки в тонкой серебристой оправе, съехавшие на переносицу. А под боком зажат телевизионный пульт.
Рядом с кроватью, на тумбе, в вазе стоит огромный букет тюльпанов, маргариток и несколько роз. Телевизор беззвучно показывает кадр из фильма, где в ослепительной оранжевой вспышке взрывается летящий над горными хребтами чёрный боевой вертолёт. Винт отлетает в сторону, металлическая обшивка сминается от ударной волны. И вертолёт падает, падает скрюченным чёрным паучком, напоминая, напоминая...
- Хм. Станислав, ну наконец-то ты пришёл в себя.
Я улыбаюсь и морщусь от боли. Губы сухие, потрескались, а язык распух.
- Борис, - выдавливаю из себя. - Ты мне жизнь спас, кореш. Теперь я твой должник.
- Ну-ну, будет тебе, лучше молчи. Ты был в коме практически две недели. Шеф рвал и метал, грозя распустить отдел на хрен. Он переживал за тебя. Ты ж лучший из его спецкоманды.
Я кивнул, жестом показывая на кувшин, стоявший на журнальном столе рядом с креслом. Борис плавным, лёгким движением встал с кресла, словно и не спал вовсе. Налил воды и придержал стакан, пока я жадно пил. Он что-то сказал, но я не расслышал, сон свинцовой тяжестью сковал мои веки, погружая меня в черноту.
Через месяц, я окреп и снова был практически в форме. Статуэтку династии Минь мне вернули, как законному владельцу. Теперь, ранним утром, находясь в пригороде, возле могилы брата, я закопал идентичные статуэтки в землю, зная, что Владислав одобрил бы моё решение. Бесценные, они, по легенде, приносили несчастья владельцу. Затем, посидел на зелёной траве рядом с надгробием, подумал и попрощался, обещая, что завтра, как когда-то давно, проснусь на рассвете и сыграю на пианино его самую любимую мелодию.