Давно мечтал увидеть море. И мир вовне моего мира, окрест замка - какой же, оказывается. Огромный мир! Но чтобы всенепременно вместе с Белль. Моей Белль. Донной Изабелль Лионелли.
Я уже привык видеть себя в зеркале. И не скажешь, и не догадаешься, что были клыки. Хвост, когти... Я теперь человек. Уже тридцать два дня, как.
Начало лета, лёгкие облака ползут в вышине, поют в зарослях сирени какие-то мелкие птицы. Раннее утро, солнце только-только поднимается из-за леса. Белль в шляпке и сером дорожном платье, счастливая и взволнованная. И я, всё ещё не привыкший носить камзол и время от времени поправляющий неудобный рукав. Забавно, наверное, со стороны... Зверем жить было проще. Но человеком - интереснее.
Запряжённая четвёркой карета ждёт нас у самого моста. Мы едем в Арсию, город у южного Внутреннего моря.
...Ловлю и запоминаю каждую мелочь. Рисунок сплетающихся над дорогой ветвей, крутобокий мостик через речку, башни замка издали, уже из подгорья. Давно я не выбирался так далеко!
Но прежде дальнего пути у нас есть одно небольшое, но очень важное дело.
Неторопливо въезжаем в городок, который зовётся Клермон. Ближайший к замку, между прочим. Моя земля. От копыт разбегаются пёстрые куры, вспрыгивает на низкий заборчик полосатая кошка полухвостой породы. Завидев гербовых львов на дверцах кареты, несколько человек поспешно снимают шляпы и кланяются. Вот это они зря - подобострастия не люблю.
Кони замирают возле старого каштана на площади. Тартарини спешивается и распахивает дверцу кареты.
Ступаю на камни мостовой и подаю руку Белль. Замечаю, как от крыльца дома напротив за нами наблюдают три совершенно одинаковые девушки. Увидев Белль, они дружно произносят: "Ах, не может быть!"
Над крыльцом красуется вывеска с изображением овечьей головы. И надпись: "Бараний рог". Я уже умею читать молча. Не проговаривая слов.
От площади до книжной лавки - десяток шагов. Теперь шеи в нашу сторону вытягивает не только трио из "Бараньего рога", но и десятка два людей, а вместе с ними - любопытная пёстрая свинья. Никто не подошёл, но разговоры слышны хорошо.
- Дык это ж Белль!
- Не мели чушь, её чудоюд съел!
(Ага, а "чудоюд" - это я?)
- И Мориса, чтоль, тож?
- А я почём знаю?
- Какой те чудоюд, бесстыжий, тебе лишь бы на чужих баб заглядываться!
- Андиоты, гляньте, какие у кареты гербы!
Дальше я не слышал. Пригнувшись у низковатой двери, я вслед за Белль шагнул внутрь лавки, на вывеске которой была нарисована раскрытая книга. Навстречу выбежал хозяин - маленький худой старичок.
- Чего изволите, госпо... Белль, вот не ожидал тебя увидеть!
- Здравствуйте, мессир Криспен!
- И когда же ты только... Как будто недельку назад заходила, в уже знатная дама! Как летит время!
Белль улыбается.
- Не недельку, мессир Криспен, а больше. Что здесь без меня произошло?
- Ах, сам не знаю, то ли зима, то ли лето! Едва успели пожелтеть листья...
"Багрян убор листвы летучей,
И осень уж идёт с Андуччи", - как говорил великий ЛаКанто, да. это я задумался что-то... В один вечер спустилась зима, да такая, что я отродясь не видел. А потом... Потом, Белль, так же, за одну ночь, весна пришла и деревья зацвели, да такая дружная, спорая, кто бы мог и поверить!