Неменко Александр Валериевич. Крым 1941г. Мифы и загадки

Неменко Александр Валериевич : другие произведения.

Крым 1941г. Мифы и загадки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Комментарии: 8, последний от 17/07/2022. © Copyright Неменко Александр Валериевич Размещен: 04/09/2009, изменен: 04/09/2009. 344k. Статистика. Статья: История Скачать FB2		Оценка: *5.4413** Ваша оценка:

А.В.Неменко

Крым 1941г.

Загадки и мифы

(с)2009

Введение или пара мифов, для примера.

По истории Севастополя и Крыма написано множество книг, казалось бы, что нового можно найти в описании событий, происходивших на этой территории в 1941-42гг. Но на самом деле, история этого региона, более чем на 50% состоит из устоявшихся мифов, которые не имеют ничего общего с объективной реальностью, но они переписываются из книги в книгу и живут своей жизнью. Несмотря на то, что со 1941года прошло не так много времени, история полуострова полна нерешенных вопросов. Особенно мутным и неясным является период начала войны. Для этого есть объективные причины. Начало Великой Отечественной войны вообще темный период в истории ныне не существующей страны- СССР. Кроме того, в сентябре 1941 года Крым стал "островом" и сражался практически в окружении. Связь с "большой землей", как тогда называли крымчане остальную территорию страны, осуществлялась только через Керченский пролив. Помимо этого, из миллионного предвоенного населения полуострова, к июню 1945 года, в Крыму проживало немногим более двухсот тысяч человек. И дело тут не только в депортации двухсот сорока тысяч человек из числа местного населения. Более половины населения полуострова было мобилизовано, эвакуировано или погибло в боях с захватчиками. Лишь немногие жители предвоенного Крыма вернулись в родные места. Из более чем двухсот восьмидесяти тысяч крымчан, ушедших на войну, домой вернулся лишь каждый двадцатый. А если брать призывной возраст, то домой вернулся лишь каждый сотый. Три года полуостров был пустынным. И лишь в 1948-49 г.г. он был заселен заново. Преемственность поколений в передаче информации была нарушена. Многие документы были утеряны или уничтожены, а некоторые и не составлялись вовсе. Многие составленные документы остались лишь на бумаге, потеряв свой смысл. Попав в руки историков, приказы, не воплощенные в жизнь, дают почву для рождения новых мифов. В первые месяцы войны было много беспорядка в ведении дел, да и сами события развивались так динамично, что не всегда составлялись нужные историкам документы.

История Севастополя имеет свои особенности. Город, всегда бывший военной базой флота, длительное время вообще был закрыт. Многие объекты были ндоступны для обследования, а многие документы, связанные с обороной Севастополя, были засекречены. Об обороне Севастополя написано множество книг, но практически ни одна из них не дает реальной картины событий. Особенно это касается начала обороны города, когда были допущены серьезные просчеты.

Даже для неискушенного (но внимательного) читателя, заинтересовавшегося историей этих событий, становится ясно, что описание событий связанных с обороной Севастополя и полуострова, которое можно прочесть в литературе, полно нестыковок. В официальном описании событий, очень много лубков и штампов. Реальные события были ярче и многограннее. И тогда и сейчас, в угоду действующей идеологии изобретаются новые мифы, делаются сенсационные "открытия". Приведу свежий пример: В журнале "Историческое наследие Крыма", N15, от 2006г. опубликована интересная статья "Архивный документ по депортации крымских немцев". В статье были сделаны весьма любопытные выводы. Впрочем, предоставил слово автору. "Крымским немцам выпало первыми, ещё в августе 1941 года, испытать насильственное переселение. Причём осуществлялось оно как... эвакуация в Орджоникидзевский край в соответствии с Постановлением Совета по эвакуации при Совнаркоме СССР N СЭ-75с. от 15 августа 1941 года... Этот документ автор обнаружил в Государственном архиве Российской Федерации (г. Москва)... Совет по эвакуации разрешает "Совнаркому Крымской АССР эвакуировать 51 тысячу человек населения из отдельных районов (Фрайдорф, Найдорф, Колай и др.) по согласованию с НКВД".В этот же день, 15 августа 1941 года, Совнарком Крымской АССР принимает своё Постановление. "В целях эвакуации населения в безопасную от военных действий зону СНК Крымской АССР ПОСТАНОВЛЯЕТ: 1) Немедленно эвакуировать население в первую очередь из следующих районов и колхозов Крымской АССР (согласно приложению)..." Аргументация автора звучит убедительно, и становится безумно жаль безвинных жертв сталинского режима, но...

Приведу полный текст документа:

"СЕКРЕТНО ПОСТАНОВЛЕНИЕ N СЭ - 75 с СОВЕТА ПО ЭВАКУАЦИИ 15 августа 1941 г. Москва, Кремль. Об эвакуации населения из отдельных районов Крымской АССР. Совет по Эвакуации ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Разрешить (обращаю внимание на это слово!) Совнаркому Крымской АССР эвакуировать 51 тыс. человек населения из отдельных районов (Фрайдорф, Найдорф, Колай и др.), по согласованию с НКВД.

2. Эвакуацию произвести в Орджоникидзевский край железнодорожным транспортом через Джанкой - Фёдоровка - Волноваха - Ростов - Кавказская до станций Дивное, Благодарное и Будёновск.

3. Обязать НКПС обеспечить вывоз эвакуируемых из Крымской АССР в 2-дневный срок.
4. Обязать Совнарком Крымской АССР назначить на каждый эшелон с эвакуируемыми начальника эшелона.

5. Обязать Наркомторг, НКПС (Трансторгпит), Днепропетровский, Сталинский, Ростовский облисполкомы, Краснодарский и Орджоникидзевский крайисполкомы обеспечить продажу продуктов питания и горячую пищу на узловых станциях и кипяток на всех станциях следования эшелонов с эвакуированными

6. Обязать Орджоникидзевский крайисполком:

а) принять и разместить эвакуируемых в пределах края;
б) командировать на ст. Кавказская уполномоченного крайисполкома для дачи направлений эшелонам в пункты расселения эвакуируемых в Орджоникидзевском крае.
Председатель Совета по Эвакуации Н. Шверник. Секретарь Совета по Эвакуации М. Кузьмин.

Вы где-нибудь встретили упоминание о немцах? Я, например, нет. Более того, изучение мест расселения эвакуированных из Крыма, показало, что их размещали в десяти санаториях Орджоникидзевского края. Может быть действительно, под видом эвакуации, бедных крымских немцев вывозили с территории полуострова в спецлагерь с циничным названием "санаторий"? Вот только есть одна незадача. В указанных районах, немцев проживало всего... 521 человек.

Автор, видимо, мало знакомый с историей Крыма, немного перепутал. Ведь указанные в постановлении районы, несмотря на то, что их названия похожи на немецкие, на самом деле являются... еврейскими.

Но миф о депортации немцев уже запущен, и ряд авторов уже перепечатали скоропалительные выводы автора статьи. Но, постойте, скажете вы, Крым до войны был татарским, откуда в нем появились евреи? Начнем с того, что тезис о том, что Крым до войны был татарским, является мифом. НИКОГДА татары не составляли большинства населения Крыма. Даже в 17 веке они составляли не более 40% населения полуострова. А в 1941 году, крымские татары составляли всего ... 20% населения. Не верите? Приведу официальные данные: "До германской оккупации в Крыму насчитывалось 1.126.000 населения, в том числе татарского - 218.000."

Вы спросите: как же возникли еврейские поселения в Крыму? Попробую пояснить. В литературе существует множество мифов о том, как злой сталинский режим насильственно депортировал жителей "черты оседлости" в степи Крыма, и там их бросил умирать от голода. На самом деле все было не совсем так.

Еще в ноябре 1923 г. появился проект, автором которого являлся руководитель еврейской секции РКП(б) А. Брагин, предложивший образовать автономную область евреев на территории Северного Крыма, южной степной полосы Украины и Черноморского побережья вплоть до границ Абхазии.

Как отмечало Еврейское телеграфное агентство (ЕТА) 20 февраля 1924 г., этот проект одобрили советские руководители: члены Политбюро ЦК РКП(б) Л.Д. Троцкий, Л.Б. Каменев, кандидат в члены Политбюро Н.И. Бухарин и Председатель Госплана СССР А.Д. Цурюпа. Однако против него выступил, ставший в июле 1923 г. наркомом земледелия, Александр Петрович Смирнов, усмотревший в таком решении вопроса угрозу обострения межнациональных отношений в регионе предполагаемого расселения. Как показало дальнейшее развитее событий, он оказался абсолютно прав. Но его не послушали, а зря... кто знает, как бы развернулись события, если бы... Впрочем история не терпит сослагательного наклонения. Решение было принято.

Президиум ЦИК СССР на своем заседании 29 августа 1924 г. постановил образовать Комитет по земельному устройству еврейских трудящихся, и Общественный комитет по земельному устройству еврейских трудящихся. КомЗЕТ возглавил П.Г. Смидович, ОЗЕТ возглавил Юрий Ларин (он же Лурье). Обоснование переселения еврейских семей КомЗЕТом объяснялось так: "По социальному составу насчитывается евреев членов профсоюзов, включая и безработных, триста тысяч ... а вместе с членами семей 850.000 чел., и около 130.000 душ земледельцев. Остальная часть в 1.750.000 чел. падает на кустарей, мелких торговцев и лиц без определенных занятий... Совершенно ясно, что такая экономическая структура еврейского населения совершенно неприспособленна к Советскому строю, с его курсом на госторговлю, кооперацию и концентрацию промышленности и что если не будет принято экстренных мер по переводу еврейского населения на производственный труд, то значительная часть его будет поставлена перед перспективой вымирания и вырождения".

Основной базой переселения КомЗЕТом была определена Крымская АССР. В соответствии с решением ЦК ВКП(б) от 26 июля 1928 г. Крымская АССР наряду с Еврейской автономной республикой (столица Биробиджан), являлась основной базой еврейского переселения. В 1926г. в СССР приезжал руководитель еврейской благотворительной организации "Джойнт" Джеймс Н. Розенберг, в результате встреч с руководителями страны была достигнута договоренность о финансировании Д. Розенбергом мероприятий по переселению евреев Украины и Белоруссии в Крымскую АССР. Помощь оказывали также Французское еврейское общество, Американское общество помощи еврейской колонизации в Советской России и др. 31 января 1927 г. заключен новый договор с "Агро-Джойнтом". По нему организация выделяла 20 млн. руб. на организацию переселения, советское правительство выделяло для этих целей 5 млн. руб. На новой территории планировали создать еврейские коммуны, т.н. кибуцы (прообраз современных кибуц Израиля). Под программу переселения были выделены земли. Всего к октябрю-ноябрю 1928г. в Крыму выделено 131 901гектар(!) плодородной земли. Именно земля стала началом конфликта между новой властью и ... крымско-татарским населением. Из республиканского земельного фонда было выделено порядка 100 тыс. га, а остальное было получено в результате изъятия земли у местного населения. Т.е. земли изымались у татар и передавались поселенцам. В основном, изъятие земли проводилось под эгидой раскулачивания. Однако земли изымались сплошными массивами, с той лишь разницей, что мелкому татарскому крестьянству предоставлялись земли в других районах Крыма. Сохранилось множество свидетельств очевидцев о тех событиях. Несмотря на благие цели и выделенные средства ничего хорошего из этой идеи не вышло, нельзя построить счастья на несчастье соседа. Да, и поехали в Крым, не земледельцы, человек, живущий на земле, крайне неохотно снимается с места. Интересен социальный состав переселенцев: торговцы - 50%, ремесленники - 20%, рабочие - 10%, неопределенных занятий - 15%, интеллигенция - 5%. Стоит обратить внимание на время переселения 1929-31 годы. На Украине голод (да, да тот самый Голодомор, который так яростно подняла на щит Украина). Лишения испытывали и поселенцы.

"Прибыв в Крым ... мои средствы так исчезли, что я кое как жил сам занимался мелким торговлем по деревням. После засева вернулся да дому собрал свои монатки и приехал с семьей который состоит из 5 душ 2 мужчин и 3 женщин все взрослые. После вся наша страдание из 15-го февраля 1927 г. до жнивы т.е. до 1 августа которые самая первая блюда хлеб с водой...". Из письма другого переселенца Владимира Исаковича Гринбанда: "Уже четыре месяца семья на участке буквально голодает я ежедневно с ломом в руках рыл камни и на своих плечах с семейством переносил на усадьбу, работал впроголодь (другие переселенцы) между собой неуладили, погрызлись и разбежались".

Из этих свидетельств в 2008 году начал зарождение еще один миф и жестоком переселении евреев в Крым. Сейчас много пишут о насильственном переселении, но это не так. Переселение изначально было добровольным, и шли на него охотно. Еврейским переселенцам для обустройства выделялась земля, посевной фонд, подъемные. По пути следования переселенцам были обеспечены пропитание, кипяток. Было сделано многое, чтобы люди могли обрести на полуострове вторую родину.

Но, есть и другая сторона медали: "Прибывшие на землю поселенцы, вместо пашни занялись спекуляцией, продав зерно, и саженцы, выделенные для посадки, и вместо земледелия занимаются гешефтом (торговлей). От меня все время требуют денег, которые выделены для обустройства и покупки техники, они уже все истрачены...."

"Из прибывших, никто к земле не приспособлен и трудиться на земле неспособен. Бегут с земли в города." И естественно, что к 1933 г. из переселенцев 1924 г. по колхозам Фрайдорфской МТС осталось всего 20-25 %, а по Лариндорфскому МТС всего 11 %. По отдельным колхозам текучесть доходила до 60 - 70 %. По колхозам Смидовической МТС из 265 переселенцев вербовки 1932 г. убыло 190 человек. В колхоз им. Калинина прибыло 32 - убыло 25; в колхоз "Ротштерн" - прибыло 24, убыло 15 и т.д. Ситуация во Фрайдорфском районе: на участке N 21 из прибывших 43 семей уехали 28, участке N 62 из 36 семей уехали 15, участок N 22 из 36 семей уехали 30.

Но это было не главное. В Крыму в 1929-32г. разгорелся межнациональный конфликт. У руководства Крымской АССР были совсем другие планы. Получив автономию, представители крымско-татарского руководства (несмотря на то, что татары составляли меньшинство на полуострове), начали вести свою политику. Решением ЦИК КрАССР был взят курс на создание чисто татарской автономии на полуострове. На Первом Всекрымском съезде было решено начать работу по проведению переселения в Крым татар-эмигрантов и их потомков, проживавших в Румынии и Турции.

Конфликт между местными учреждениями и Москвой разрастался. Разрастался он и на местах. Одним из главных противников массового переселения евреев в Крым стал Председатель Крымского Центрального Исполнительного Комитета Вели Ибраимов. За что и поплатился. Он и еще 14 человек были арестованы в Москве по якобы сфабрикованным обвинениям. Почему "якобы"? Да потому, что во время войны, связи эти выплыли на поверхность. Запятнавший себя связями с немецкими оккупантами "Татарский национальный комитет", возглавил турецко-подданный эмигрант Джемиль Абдурешидов (бежал с немцами), связь которого с Ибрагимовым документально доказана. Пантюркистские настроения в Крыму поддерживала Турция, при финансовой поддержке ... Англии. Т.е. в Крыму столкнулись интересы двух мощных группировок, а советская власть была пока еще слаба, чтобы противостоять двум мощным мировым лобби. В феврале 1931 г. председатель ЦИК Крымской АССР Мемет Исмаил Кубаев на партконференции Джанкойского района заявил, что "...Москва проводит политику великодержавного шовинизма, разоряет трудовые массы Крыма и, прежде всего, татар...". На бюро ОК это выступление расценено как "контрреволюционное". Кубаев был немедленно снят с поста председателя ЦИКа.

Вооруженные драки между поселенцами и местным населением возникли в деревне Айбары, на ст. Курман-Кемельчи, во Фрайдорфе, Люстдорфе и ряде других населенных пунктов.

Тезис о злых татарах, которые почему-то перешли на сторону немцев, родившийся еще при советской власти, является мифом. Как это ни парадоксально звучит, Советская власть, из-за своей слабости в начале 30-х годов, и некомпетентности своих деятелей, нажила себе много врагов. К концу 30-х конфликт удалось загладить, но изжить его полностью не удалось.

С другой стороны, межнациональный конфликт в Крыму имеет, в основном, не этнические, а скорее классовые корни. Англия была заинтересована в дестабилизации ситуации в Советской России. Власть рабочих и крестьян всерьез пугала мировой капитализм. На английско-турецкие деньги в Крыму, были организованы группы боевиков, которые громили дома тех, кто выступал на стороне Советской власти (вне зависимости от национальности). Интересно то, что конфликты происходили на территории определенных районов КрАССР, в то время, как во многих районах местное население и переселенцы уживались мирно. Причем, с прекращением поступления денег от сторонних организаций, и с укреплением советской власти в Крыму волнения ушли в прошлое. Правда, отголоски этого конфликта ощущаются, и по сей день. Но сейчас выгодно кричать о том, что во всем виноват злой сталинский режим, закрывая глаза на реальные факты.

Это только несколько маленьких примеров большой фальсификации истории Крыма, которая продолжается, и по сей день. Почему? Потому, что в Крыму прервалась связь времен. Сейчас никто не может опровергнуть выдуманные факты, ведь, по сути, после войны полуостров был заселен заново. Задача этой книги- развеять наиболее устоявшиеся ошибочные мнения об обороне Крыма и Севастополя в 1941-42годах.

Особенно много мифов по истории Крыма родилось именно во время войны. Военные часто прикрывали свои неудачи выдумками, которые со временем становились историей. Не на все вопросы можно найти ответы. В советской литературе были опубликованы мемуары многих участников войны. Пусть они были причесаны, обработаны, в них были сделаны обширные вставки о руководящей и направляющей роли партии, но эти воспоминания дают неплохую картину происходившего. Те ветераны, которые носили большие погоны, могли пользоваться советскими архивами (на то время многие данные архивов были секретными). Вряд ли за счет работы в отечественных архивах можно найти нечто новое. Кое-что есть в иностранных архивах, прежде всего, в немецких и американских. Которые в настоящее время малодоступны и, наверное, не скоро станут доступны. Есть события войны, которые не были задокументированы, люди, которые в них участвовали не оставили после себя мемуаров.

Много информации для человека, знающего местность, дают фотографии. Работа с немецкими фото и реконструкция событий на местности историками почти не применялась. Есть рассказы, записанные со слов очевидцев, причем часто интересную информацию давали местные жители, ставшие свидетелями событий. Их свидетельства, даже записанные на бумагу не могут быть признаны историческими документами, хотя, иногда, правды в них больше, чем в иных официальных бумагах. Я просто попытался воссоздать события тех дней, и в этой попытке я использовал "ненаучные" источники. Я не могу дать официальную ссылку на текст воспоминаний, потому что они нигде не опубликованы, а просто записаны со слов. Обычные воспоминания тех жителей полуострова, кто остался в живых. Это только начало работы по сбору рассеянных сведений об обороне Крыма и Севастополя, поэтому я буду благодарен за любую предоставленную мне информацию.

Глава 1. "Остров" Крым и легенда об одиннадцати дивизиях.

Обычно географическое описание полуострова начинается со слов: "Единственный наземный путь в Крым лежал через Перекопский перешеек. Крымский полуостров соединен с материком узким удобным для обороны перешейком, шириной около пяти километров....". Еще одна цитата. "Крым... Достаточно взглянуть на карту, чтобы своими глазами убедиться в том, сколь выгодно географическое положение полуострова в военном отношении. Он соединен с Северной Таврией узким Перекопским перешейком, шириной всего от 4 до 15 км.

Бегло взглянув на карту, можно действительно прийти к выводу, что удержать полуостров просто: достаточно держать оборону на узком перешейке, шириной всего несколько километров. Еще одна цитата: "Таким образом, советские войска стали насчитывать 12 стрелковых и 4 кавалерийские дивизии. Вместе с тем, немцы смогли выделить для захвата Крыма 11-ю армию в составе 7 пехотных дивизий (по мемуарам Манштейна -- шести: 22-й, 72-й, 170-й, 46-й, 73-й, 50-й) и румынского горного корпуса из двух бригад."

Невольно возникает вопрос: почему же советские войска не смогли удержать перешеек, который вел в Крым. Как немцы, с, казалось бы, меньшими силами смогли ворваться на полуостров и разгромить советские войска. Давайте разберемся объективно. Начнем с географии.

Легенда о 5-километровом перешейке и единственном пути в Крым через Перекоп, не соответствует реальности. Для начала, в 1941 году в Крым вели три шоссе, как минимум, пять грунтовых дорог, две ж/д ветки. Причем, все они шли по разным дамбам через мелководные "болота". Я намеренно взял слово болота в кавычки, т.к. они на большей своей протяженности проходимы. Даже поздней осенью и ранней весной, когда уровень воды максимальный. А уж летом, когда уровень воды понижается, они проходимы и подавно. И это доказали русские войска во время покорения Крыма, и РККА при штурме Крыма во время гражданской войны.

Если рассчитать общую длину линии обороны, которую должны занимать войска, чтобы полностью перекрыть границу Крыма, то получится не пять, а семьдесят пять километров. А, общая протяженность северного участка обороны Крыма составляет... 120км.

Более того, внимательное изучение документов, показывает, что немцы атаковали на различных направлениях, и по различным дорогам. Да, действительно, основной удар наносился на Перекопе, но и на остальных участках осуществлялись попытки прорыва. Поэтому, сетования историков на то, что советские войска были разбросаны по всему Северному Крыму, мягко говоря, некомпетентны.

Впрочем, о войсках нужно рассказать особо. Начнем с наиболее подготовленных и боеспособных подразделений, которые первыми приняли на себя удар немцев.

-- Легенда об "особом" корпусе.

Легенда эта родилась относительно недавно, автором является известный современный создатель мифов Резун (псевдоним-Суворов, но я бы предпочел называть автора настоящей фамилией). Тот в своей книге утверждал, что на территории Крыма, был создан специальный, "особый" 9-й корпус, который готовили для десанта в Румынию (или еще куда-нибудь). Единственным доказательством этих коварных и агрессивных сталинских планов, явилось совместное с Черноморским флотом учение по отражению вражеских десантов. Привожу цитату: "Еще более мощными силами обладал Черноморский флот. Официально он морской пехоты не имел, но в начале июня 1941 года из Закавказья в Крым был тайно переброшен 9-й особый стрелковый корпус генерал-лейтенанта П.И. Батова. Корпус был совершенно необычным по своему составу, вооружению и направленности боевой подготовки. 18-19 июня Черноморский флот проводил грандиозные учения с наступательной тематикой, при этом одна из дивизий 9-го особого стрелкового корпуса была посажена на боевые корабли и затем произвела высадку на побережье "противника". Высадка целой дивизии с боевых кораблей до этого никогда в Красной Армии не практиковалась."

Каковы же были реальные факты? Для начала, корпус был создан Директивой Ставки ГК N 20466... 24 июня 1941 года, т.е. уже после начала войны. И он не был тайно переброшен с Кавказа. И был он не "особым", а ... отдельным. Наименование "отдельный" обозначало, что он не входил в состав армии. И мощным его назвать сложно... И 18-19 июня 1941г. Черноморским флотом отрабатывались совсем иные задачи. А остальное все правильно....

Обосную свои тезисы. Изначально в Крыму находилась всего одна кадровая стрелковая дивизия. 156-я (командир-генерал-майор Черняев П.В.). Лишь в августе 1940г. из Изяславля в Крым была передислоцирована 32-я кавалерийская дивизия, которой командовал весьма опытный командир полковник А. И. Бацкалевич. Это были полнокровные кадровые дивизии. Много это или мало? В 156-й дивизии числились 11 тыс. 525 бойцов, в 32-й кавалерийской около 8 тыс. Для миллионного населения полуострова, это совсем немного. Но, может , на полуострове были другие части? Да, были. На полуострове находились Симферопольское интендантское военное училище, Качинское военное училище ВВС, тыловые и учебные части Одесского военного округа, военные комиссариаты и ряд других подразделений. Всего около 30 тыс. военных (без учета Черноморского флота). Более, никаких подразделений на полуострове не было. Лишь в мае 1941г. с Северного Кавказа была переброшена "территориальная" 106-я дивизия. Понятие "территориальная", почти эквивалентно термину "кадрированная". Т.е. дивизия прибыла в сокращенном штате (около 2,5 тыс. человек, в основном, офицерский и технический состав). Только после прибытия в Крым дивизия получила свой приписной состав. Дивизией командовал комбриг Ткачев Митрофан Сергеевич (16.07.1940 - 01.07.1941). Из этих трех дивизий и был сформирован 9-й "особый" корпус. В процессе формирования корпуса в него был включен корпусной артполк, прибывший из резерва, но материальную часть этот полк получить не успел. "Особый" корпус имел "особые" задачи. Однако в задачу этого корпуса входила не высадка десантов на побережье противника, а.... наоборот, противодесантная оборона. Более того, 1-го июля 1941года из корпуса забирают 32-ю кавалерийскую дивизию, и направляют на другой участок фронта. В корпусе остаются всего две дивизии.

На плечах этих двух дивизий лежала задача противодесантной обороны всего Крыма, кроме Севастополя, Керчи и Ак-Мечети (Черноморское). Так что ни о каком массированном сосредоточении войск, и, тем более, о подготовке десантной операции "особым" корпусом речь не шла. Вранье это, причем неумелое, но... миф об коварных приготовлениях СССР к агрессивной войне уже запущен.

А дивизии действительно стояли на противодесантной охране побережья. Перед 106-й дивизией была поставлена задача обороны всей юго-западной части Крыма от морских и воздушных десантов. Общая протяженность линии обороны этой дивизии, была чуть менее 200 километров. Начиналась эта линия от поселка Ак-Мечеть (Черноморское), и кончалась у села Альма-Томак (Песчаное), около Севастопольской военно-морской базы. Дивизия была занята строительством деревоземляных укреплений вдоль береговой черты, следы которых видны и поныне. Опорными пунктами обороны стали Ак-Мечеть, мыс Тархан-кут, Евпатория, Николаевка. 156-я же дивизия находилась под Симферополем. Черноморский флот строил противодесантную оборону Севастополя, Ак-Мечети, Керчи, охрана побережья между Севастополем и Керчью поручалась погранкомендатурам и приданным коммунистическим и истребительным батальонам, т.е. ополчению.

В литературе часто можно встретить утверждение, что население Крыма враждебно относилось к Советской власти, и защищать СССР не хотело. Это неправда. Сейчас мало кто знает, что 9-я кавалерийская дивизия, полковника Н.Осликовского, которая покрыла себя славой в боях, была сформирована в основном, из крымчан. Сейчас, мало кто помнит, что Крым дал около двухсот тысяч бойцов призывного возраста. Около 5 тыс. призывников из их числа стали бойцами 106-й дивизии, которая была пополнена до полного штата. Никто не помнит и того, что из непризывных возрастов были сформированы тридцать пять истребительных и коммунистических батальонов, множество строительных и вспомогательных подразделений. Практически все боеспособное население Крыма встало на защиту Родины. Крымские татары, греки, и даже крымские немцы и чехи не стали исключением. Что бы там ни писали в советской литературе после войны. Крым мобилизовал все свои ресурсы для борьбы с врагом.

Кстати, в Крыму выращивали великолепных скакунов. Крымские ахалтекинцы и буденовские рысаки славились на всю страну. Крым дал стране (и ее вооруженным силам) около 15 тыс. лошадей. Когда противник захватил полуостров, из конезаводов, где содержались лучшие племенные рысаки, лошадей, отпустили на волю. За время войны их поголовье уменьшилось, лошади одичали, но в Крыму появились крымские дикие лошади. К сожалению, в 70-е годы, из-за бесконтрольной охоты, этот вид почти исчез.

Но вернемся к нашему "особому" корпусу. До начала августа 1941 года в Крыму стояли всего две дивизии, одна кадровая, вторая неплохо обученная, с рядовым составом, призванным из запаса. Командовал 9-м корпусом участник Испанской и Финской войн П.И.Батов. Так продолжалось до 14 августа 1941года.

-- "Мощная" 51-я армия

Эта история началась 14 августа 1941 года с одного очень важного для обороны Крыма документа: 14 августа 1941 г. 22 ч 00 мин

1.Для обороны Крыма, на базе 9-го корпуса сформировать 51-ю Отдельную армию (на правах фронта) с непосредственным подчинением Верховному Главнокомандованию. Командующим армией назначаю генерал-полковника Кузнецова, зам. командующего армией -- генерал-майора Батова. Штаб армии -- район Симферополя.

2.На армию возложить задачи:

а)не допустить врага на территорию Крымского полуострова с суши, с моря и воздуха;
б)удерживать Крымский полуостров в наших руках до последнего бойца;
в) действиями Черноморского флота воспретить подход и высадку на Крымский полуостров десантов противника.

3.В боевой состав войск вновь сформированной 51-й Отд. армии включить 106, 156, 271 и 276-ю стр. дивизии, 40, 42 и 48-ю кав. дивизии.

4.Командующему 51-й армией в оперативном отношении подчинить Черноморский флот в отношении выполнения задач, касающихся обороны Крыма.

5.Военному совету 51-й Отд. армии:

а) за счет призыва людских ресурсов Крыма до 1895 года включительно сформировать две-три стрелковые дивизии и необходимое количество бронеплощадок;

б) немедленно развернуть с привлечением местного населения инженерные работы по усилению обороны территории полуострова, прочно закрыв в первую очередь пути на полуостров фронтом на север на рубежах:-- Юзкуи, ст. Новоалексеевка, Люблинка на Чонгарском перешейке; Первоконстантиновка, свх. Ставки на Перекопском перешейке; северная оконечность Арабатской Стрелки, Тюп-Джанкой, ст. Сиваш, Тазанай, Джей-туган, Томашевка, Брулевка, Уржин, Ишунь;

в) очистить немедленно территорию полуострова от местных жителей -- немцев и других антисоветских элементов;

г) для организация обороны Крыма использовать все материальные средства территории полуострова. Все ценное и ненужное для обороны эвакуировать.

6.Зам. НКО генерал-лейтенанту авиации Жигареву в ближайшее время пополнить полк ДБ Крыма до полного штата и усилить авиацию армии двумя истребительными полками.

7.Получение подтвердить.

Верховный Главнокомандующий И. СТАЛИН Начальник Генерального штаба Б. ШАПОШНИКОВ

Документ, более чем интересный. Начнем с первого пункта. С созданием 51-й армии, генерал П.И.Батов, ранее командовавший всеми войсками на полуострове, становился заместителем другого генерала Ф.И.Кузнецова, который так же являлся участником боев в Испании и Финляндии. Видимо это и послужило причиной возникновения неприязни и подковерной борьбы между командармом 51-й и его заместителем. По званию генерал-полковник Кузнецов был старше, но для Ф.И.Кузнецова это назначение было в своем роде понижением. Ранее он командовал войсками Прибалтийского военного округа, и прибыл в Крым после их разгрома немецкими войсками.

В документе упомянуты еще пять дивизий, прибывших в Крым, в период с 1 по 14 августа 1941 года. Рассмотрим, что это были за дивизии. 271-я дивизия была создана в июле 1941года, в Орловском военном округе, и прибыла в Крым практически необученной, с неполным количеством личного состава артиллерии и транспорта. Примерно такой же была 276-я дивизия, сформированная под Черниговом. Но в их числе было почти пятнадцать тысяч бойцов, пусть даже необученных и не сколоченных. А вот в составе всех трех кавалерийских дивизий, насчитывалось ... менее семи тысяч человек. Т.е. столько, сколько должно было быть в составе одной кавдивизии довоенного формирования. Дело в том, что они относились к числу так называемых "легких" дивизий. Обычно численность такой дивизии составляла от 2 до 3-х тысяч человек. Причем сформированы они были, как правило, из непризывных возрастов.

48-я дивизия (командир генерал-майор Аверкин) была сформирована в Полтаве. В ее составе было всего около 2 тыс. конников.

42-я дивизия (командир полковник Глаголев) сформирована в Краснодаре. В составе ее было 2,5 тыс. бойцов и командиров.

40-я дивизия (командир полковник Кудюров) сформирована в станице Кущевская Краснодарского края. 2,5 тыс. конников.

То, что дивизии были сформированы из непризывных возрастов, означает, что они были добровольческими, и большую часть личного состава в них составляли или мальчишки до 17 лет, или старики старше 64-х лет от роду. Мобилизационные ресурсы Кубани и Полтавы были полностью исчерпаны. По прибытию в Крым, дивизии были доукомплектованы личным составом, техникой и лошадьми за счет местных ресурсов. Но и после этого, в их составе было чуть более восьми тысяч.

Для нас в документе Ставки интересен пункт 5а. Дело в том, что согласно мобилизационного плана Крым уже дал Советскому Союзу 156 тыс. бойцов призывного возраста (с 1881 до 1912 года рождения включительно), и на полуострове оставались лишь те, кто согласно мобилизационным планам мобилизации в действующую армию не подлежал. Основу вновь формируемых дивизий составили люди в возрасте от 30 до 60 лет. Реально многим бойцам 1-й и 2-й Крымских дивизий было за пятьдесят.

Спустя неделю после директивы ставки, 21 августа 1941 года выходит мобилизационный план создания новых дивизий:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

"Утверждаю" Командующий войсками Генерал-полковник Кузнецов

Член военного совета корпусной комиссар Николаев.

		Срок	Доложить о готовности
1.	1,2,3 Крымские стрелковые дивизии	21.VII	23.VII
	Формируют командиры, комиссары дивизий из резерва запаса
2.	4-я Крымская дивизия	21.VII	23.VII
	Формирует комбриг Киселев из пограничников и 3000 человек из запаса.
3.	Мотополк	23.VII	28.VII
	Формирует комкор 9 и облвоенкомат
	Для одного батальона из народного хозяйства отрядить 30 грузовиков ГАЗ АА Личный состав батальона укомплектовать за счет вновь формируемых резервов. Состав батальона 450 человек 3 роты: одна рота стрелковая две пулеметных
4.	2 рабочих и 3 строительных батальона	21.VII	23.VII
	Батальоны численностью 435 человек. Ресурсы использовать отсеянных по морально-политическим соображениям. Формирование возложить на Военкомат Крыма

Сроки мобилизации были поставлены совершенно нереальные. Но... дивизии были сформированы очень быстро, всего за несколько дней. Все дело в том, что батальоны этих дивизий уже были готовы еще задолго до этого приказа. В Крыму формировалось народное ополчение. 15 июля 1941 г. руководство формированием ополчения было возложено на старого большевика, участника Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны подполковника А.В. Мокроусова. Его заместителем по политической части был утвержден заве дующий военным отделом Крымского обкома партии полковой комиссар П.М. Крупин

С началом войны в Крыму из бойцов непризывного возраста было сформировано 32 истребительных и коммунистических батальона (не считая трех севастопольских). Батальоны были вооружены крайне скудно, но их основу составили бойцы, уже имевшие боевой опыт Гражданской и обладавшие высокими моральными качествами.

На предприятиях Евпатории шла запись добровольцев. Формировались батальоны в основном среди рабочих. Зачисляли в их состав без ограничений по здоровью или национальности. Среди бойцов батальона было много татар, вступивших в ряды батальона добровольно.

Отработав на предприятии смену, бойцы этих "подразделений" заступали на охрану побережья. Вооружены они были, в основном, учебными винтовками, взятыми в школах ОСоАвиаХима. Винтовок было очень мало, патронов еще меньше. В избытке были только противогазы. Ни о какой форме речь не шла. Все были в гражданском.

С формированием Крымских дивизий, в частях появились кадровые офицеры и офицеры, призванные из запаса. Структура дивизий начала меняться. Были сформированы стрелковые батальоны по 400-500 человек, из закончивших курсы ОСоАвиаХима сформировали батальон связи, командиры отбирали лучших бойцов в разведроты. В Евпатории находились курсы командного состава зенитной артиллерии.

1-я Крымская дивизия была сформирована в районе Кара-су базар (Белогорск) и Феодосии, 2-я КДНО формировалась в районе Ак-Мечети, Николаевки Евпатории. В их состав вошли бойцы восемнадцати добровольческих отрядов и батальонов. 3-я в Симферополе, 4-я на южном берегу Крыма.

Основу их составили коммунисты с большим стажем, причем среди них были люди разных национальностей. В этой связи стоит обратить внимание на пункт 5В директивы Сталина. Нет, это не проявление национальной или иной нетерпимости. Советская власть напротив, обладала большой терпимостью к народам, составляющим население страны по имени Советский Союз. Ведь в директиве ничего не сказано об армянах, евреях и крымских татарах. Это просто эхо прошлой войны, эхо войны Гражданской.

Полк немцев-колонистов, входивший в состав Врангелевских войск был сформирован в Северном Крыму. Его численность составляла около тысячи человек. Полк нанес тяжелейшие потери РККА , сражаясь до последней возможности. Кроме того, на северокрымских немцев смотрели как на заведомых колаборантов нацисткой Германии.

Остальные народы Крыма : греки, армяне, евреи, караимы и наконец крымские татары рассматривались, как члены большой советской семьи. Положение о том, что малые народы Крыма до войны испытывал притеснения со стороны советской власти, не более чем миф постперестроечной пропаганды.

Нужно заметить, что дивизии крайне редко получали номера не из общесоюзного перечня. Отдельную нумерацию имели Московские дивизии народного ополчения, Ленинградские дивизии и... Крымские. К тому моменту, когда немецкие войска подошли к Крыму, там действительно уже насчитывалось 11 дивизий. Казалось бы сила огромная, но...

Давайте не будем сравнивать немецкую дивизию, образца 1941года, в которой было почти 18 тыс. человек, при 275 орудиях и, например, "легкую" 42-ю кавдивизию, в которой было 2тыс. бойцов при 16 орудиях. Дивизии совершенно несравнимые. В Крыму на 1-е сентября насчитывалось всего 68,5 тыс. бойцов, из которых около 50 тыс. составляли необученное пополнение. Вооруженных было и того меньше, около сорока тысяч. Да, армия была усилена рядом вспомогательных частей. Но общая ее численность не превышала 75 тыс. человек. Если бы дивизии были укомплектованы полностью, то в армии насчитывалось бы 125 тыс. бойцов. Т.е. более чем в 1,5 раза больше. Поэтому, говоря об 11 дивизиях в Крыму, мы допускаем большое преувеличение.

В дивизиях же насчитывалось, в общей сложности, не более 150 орудий. Много это или мало? Скажем так, если бы дивизии были укомплектованы артиллерией полностью, то в общей сложности в них должны были числиться более 1250 зенитных и полевых орудий. С легкой руки кого-то из авторов, в обиход среди псевдоисториков вошел миф о том, что Крымская 51-я армия была предоставлена сама себе и не получала ни оружия ни боеприпасов. Это не так, 51-я постоянно получала новое вооружение. После слезных телеграмм, на просьбу 51-й армии "... выслать хотя бы десять танков", Ставкой был сделан щедрый подарок: десять новейших танков Т-34. Вернее, прислано было тринадцать танков, но исправными оказались лишь десять, у остальных были проблемы с трансмиссией. Прибыла матчасть армейских артполков, прибывала авиация. Из Москвы самолетом прислали пятьсот пистолетов-пулеметов ППД. Пришли и дивизионные орудия для оснащения арполков вновь создаваемых дивизий. Правда артиллерия прибыла не в полном составе, но все же, это было лучше, чем ничего. В конце августа армия получила неожиданный подарок. Как пишет П.И.Батов "Затем нежданно-негаданно появилось у нас некоторое количество легких танков, за что участники обороны Крыма должны поблагодарить Владимира Александровича Судеца, ныне маршала авиации. Командуя 4-м авиакорпусом в трудных боях на подступах к Днепру, В. А. Судец по своей инициативе отправил в Крым с днепропетровских ремонтных баз до семидесяти машин из ремонтного танкового фонда. Как выяснилось из переписки с читателями, в этом благородном деле боевого содружества активно участвовал старший инженер по эксплуатации самолетов (в настоящее время полковник в отставке) Дионисий Яковлевич Колесников: именно он, будучи начальником автоэшелона корпуса, перемещавшегося на полуостров, отобрал и погрузил боевые машины. Рабочие Крыма отремонтировали их. Заводские партийные организации Симферополя выделили добровольцев, составивших экипажи легких танков типа Т-37, Т-38 ("амфибии"), имевших лишь пулеметы и тонкую броню от пуль". Всего в Крым прибыло 70 танков и 20 бронеавтомобилей. Танки распределили следующим образом: 56 шт. выделили 3-й Крымской дивизии, а 14 шт. отдали в разведывательный батальон 156-й дивизии. Армия получала и... отдавала. Директивой от 5 сентября (за неделю до подхода немецких войск) от 51-й потребовали "Немедленно выделить за счет 51-й армии и отправить в Одессу 5 тысяч винтовок, 150 станковых пулеметов, 300 ППД, 200 ручных пулеметов Дегтярева, 100 82-миллиметровых минометов с тремя боекомплектами". Забрали у 51-й армии и 32 орудия, различных калибров. По одной батарее забрали даже у тех дивизий, что стояли в боеготовности на Северном участке. Видимо, в Одессе они тогда были нужнее.

-- Легенда о бездарном командующем.

В России есть скверная черта (от которой давно пора избавляться). Упавшего не пнет только ленивый. Так было и при обороне Крыма. В падении полуострова оказались виноватыми два человека. Впрочем, обо всем по порядку. По приказу Сталина, который приведен выше, командующим 51-й армией, на которую была возложена задача обороны Крыма, стал Ф.И.Кузнецов. Именно он был назначен историками и публицистами на роль главного виновного в сдаче Крыма. Задал тон его бывший заместитель П.И.Батов. "Последнее по счету, но не по значению затруднение, с которым столкнулся командующий 51-й армией, заключалось в том, что его по-прежнему ориентировали прежде всего на противодесантную оборону. Опасность надвигалась с севера, а нам предлагали разрывать силы армии на оборону побережья, на оборону предгорных районов, на оборону перешейков. Все это отразилось в решении командарма на оборону Крыма. Он рассредоточил соединения по всей территории, и не подумав массировать силы на перекопском направлении, где была наибольшая вероятность вражеского удара. В грубых цифрах: около 30 тысяч штыков ставилось на оборону Крыма от вторжения со стороны материка (из них 7 тысяч на Перекопе); около 40 тысяч на оборону побережья и до 25 тысяч внутри Крыма".

Давайте реально посмотрим на соотношение сил. К началу немецкого наступления на Крым, реально в строю было три боеспособных стрелковых дивизии и одна полноценная (если считать по штатам мирного времени) кавалерийская. Остальные части, созданные из ополченцев две недели назад, были еще небоеспособны и толком еще не вооружены. Реально ли было удержать Крым такими силами? Попробуем ответить на этот вопрос.

Во многих изданиях в качестве главной ошибки Крымского командования указывают именно то, что, боясь десантов, оно большую часть войск держало на побережье и в районе Симферополя. Особенно жестко критикует командование 51-й армии А.Б. Широкорад. Не отстают от него и другие авторы: "Из-за бездарности Крымского командования, поставившего на самый ответственный участок всего одну дивизию...", или "Складывалась удивительная картина, когда Крым обороняли всего три дивизии, в то время, как на противодесантную оборону были брошены восемь дивизий...", или "Единственный наземный путь в Крым лежал через Перекопский перешеек. В целом, оборона полуострова возлагалась на сформированную в августе непосредственно подчиняющуюся Ставке ВГК 51-й Отдельной Армии под командованием генерал-полковника Ф. И. Кузнецова. При этом только 3 стрелковые дивизии прикрывали северное направление: 276-я дивизия (командир генерал-майор И. С. Савинов) -- Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку, 156-я (генерал-майор Черняев П.В.) -- Перекопские позиции, 106-я (полковник Первушин А.Н.) растянулась на 70километров по южному берегу Сиваша". Ну, с "единственным путем" мы уже разбирались. Путь в Крым был далеко не один. С фразой "...всего тремя дивизиями" дело чуть сложнее. Расстановка дивизий была, действительно, такой как дано в цитате. Предоставим слово участнику тех событий П.И.Батову: "По приказу командарма, изданному после выхода немецких войск на западный берег Днепра в район Каховки, три дивизии 9-го корпуса были выдвинуты на север -- 276-я дивизия (генерал-майор И. С. Савинов) на Чонгарский полуостров и Арабатскую стрелку, 106-я растянулась на 70 километров по южному берегу Сиваша, 156-я -- на Перекопские позиции. Три кавалерийские дивизии -- 48-я под командованием генерал-майора Д. И. Аверкина, 42-я (командир полковник В. В. Глаголев) и 40-я (полковник Ф. Ф. Кудюров) -- имели противодесантные задачи; 271-я дивизия полковника М. А. Титова -- на противодесантной обороне в районе Симферополя; четыре сформированные в Крыму дивизии -- 172-я полковника И. Г. Торопцева, 184-я (полковник В. Н. Абрамов), 320-я (полковник М. В. Виноградов), 321-я (полковник И. М. Алиев) -- ставились на оборону побережья. Убедить командарма в том, что гроза идет на Перекоп и сюда нужно стягивать все силы, было невозможно". Все вроде бы так, но давайте разберемся. Для начала Крымские дивизии народного ополчения, еще не были ни 320-й, ни321-й, ни 172-й, ни 184-й дивизиями. Они были только сформированными ополченческими дивизиями со всеми вытекающими последствиями. Но это так... мелкая неточность. Полоса обороны полнокровной дивизии (по норме) 7-10км. Как раз такой по протяженности участок занимала 156-я дивизия, оседлав весь Перекопский перешеек. Это была наиболее боеспособная, кадровая часть и ее поставили на самое ответственное направление. Единственное, что было плохо: дивизия вышла на Перекоп не в полном составе. Из мемуаров П.И.Батова: "Дорог был каждый день, а соединения передвигались с побережья на север крайне медленно. Они сосредоточились на новых рубежах лишь в первых числах сентября. Командиру 156-й дивизии было приказано оставить один батальон в Алуште и один в Феодосии "до окончания формирования новых крымских дивизий"". Обратите внимание, мемуары П.И.Батова ОЧЕНЬ лукавы. В одной стороны он сетует, что крымские дивизии, стоят без дела, но тут же, двумя абзацами ниже, проговаривается, что до конца они еще не сформированы. Да, два батальона, это около двух тысяч бойцов и если это были стрелковые батальоны, то боевая мощь 156-й дивизии несколько снизилась.

"Растянутая на 70км" 106-я дивизия обороняла (а если точнее охраняла) побережье вдоль сивашских болот и проходы через дамбы. В общем-то, сил этой дивизии 50% состава (около 5,5 тыс. человек) было достаточно для того, чтобы удержать противника на сутки-двое, а затем должны были подоспеть мобильные кавалерийские части. Необстрелянная 276-я дивизия, неполного состава (около 5 тыс. бойцов) занимала два небольших, но ответственных участка по 2-3 км шириной. Т.е. фронт обороны дивизии был нормальной ширины. В общем-то войска были расставлены очень грамотно. Конная группа генерала Аверкина (3 "дивизии", а по сути одна полнокровная), на самом деле являлась не только противодесантным соединением, но и подвижным резервом, так, во всяком случае, было сказано в приказе командующего 51-й армией N001 от 17 августа. Привожу выдержку из документа: "9 ск (106, 156 и 271 сд) с 6.00 21.8.1941 г. оборонять Чонгарский полуостров, Перекопский перешеек и Евпаторийский полуостров во взаимодействии с береговой обороной Черноморского флота. ...Корпусной резерв силою до двух сп 271 сд иметь в районе Нов[ая] Ивановка, Ташкуй, Александровка. ...Кавалерийские дивизии к 6.00 21.8.1941 г. сосредоточить в районах: 42 кд --Октябрь, Н [овый] Джанкой, Чолбаши; 40 кд -- Старый Кудияр, Биюк-Бузав, свх. Симферопольский; 48 кд -- Табулды, Алексеевка, Кангил. Задача: а) уничтожать воздушные десанты врага в районе Джанкой, Евпатория, Симферополь, Феодосия;

б)42 и 40 кд быть готовыми контрударами на Чонгарском и Перекопском перешейках уничтожить врага в полосе обороны 9 ск;

в)40 и 48 кд подготовить контрудары по десантам врага на фронте Евпатория, Севастополь;

г)48 кд подготовить контрудары в направлении Феодосии и Керченского полуострова... Бронепоездам 21.8.1941 г. обеспечивать: первому -- ж. д. Джанкой -- Симферополь -- Евпатория и второму -- Джанкой -- Феодосия -- Керчь."

Т.е. расстановка сил была сделана очень грамотно. Просто боеспособность крымских дивизий была еще пока нулевой. Их, ни в коем случае еще нельзя было вводить в бой. Да и боеспособность добровольческих кавдивизий была еще пока недостаточной. А вот с противодесантной обороной чуть сложнее. Что же думал сам командующий 51-й армией по поводу расстановки сил на полуострове? Приведу строки из документа, автором которого является Ф.И.Кузнецов. Документ датирован 28 августа 1941г. "В данное время наш морской флот господствует на Черном море. Авиация противника не завоевала господства. Поэтому на ближайшее время крупных морских десантов противник не сможет высадить в Крым с моря. Но надо учитывать возможность резкого усиления ВВС врага для нападения на ЧМ и высадки воздушного десанта с одновременной попыткой высадки морского десанта на западном и южном побережье Крыма. Армия будет выполнять директивы Ставки теми силами и средствами, которые ей даны. 106 и 156 сд-- организованы и втянуты, но не обстреляны. 271 и 276 сд -- вновь сформированные, слабо сколоченные, с 24 орудиями каждая, требующие серьезной закалки и сколачивания.40, 42 и 48 кд -- нового формирования, требующие серьезной закалки. Мототанкетный полк -- новая организация, с хорошим составом. 4 ксд (Крымская стрелковая дивизия) -- новая единица, но может упорно удерживать свои позиции.1, 2, 3 ксд --в стадии формирования, без вооружения и снаряжения. 9 ск не имеет корпусной артиллерии, но усиливается морскими 24 орудиями мощных калибров. Бронепоезд слабо вооружен. У 33-х истр. батальонов -- всего около 5--5,5 тысячи бойцов, требующих выучки и сколачивания. ВВС -- 1 дбп и 1 иап. Последние новые -- требуют закалки. Эти силы и средства предназначены для обороны полуострова с суши, моря и воздуха. В оперативном отношении по обороне Крыма армии подчинен ЧМФ, который, бесспорно, господствует на Черном море. Армия не имеет инженерных, химических [частей] и частей связи. Армия не имеет крепкой организации ПВО из-за ограниченного количества зенитных средств. Работа органов снабжения армии плохая; в сложной обстановке без решительных мер улучшения тыл армии четко задач не выполнит.". Командующий как в воду глядел, он четко определил источник своих будущих неудач. Как это ни парадоксально звучит, но именно плохая работа тыла стала причиной неудач на фронте.

Вряд ли можно дать более четкий анализ обстановки, чем это сделал командующий 51-й армией. Приведу строки из того же документа: "Всего 24 батальона, 222 орудия, из них 24 орудия крупных калибров (в число 222 включены 24 флотских орудия и 30 орудий, убывших в Одессу 7 сентября). Ширина фронта -- 120 километров. Плотность боевого порядка -- малая для жесткой обороны. Поэтому необходимо создать плотную оборону на важных направлениях, которыми являются: а)Арабатская Стрелка; б)Чонгарский перешеек; в)Проходы через Сиваш; г)Перекопский перешеек. Промежутки между ними прикрывать охранением, огнем и действиями разведывательных частей. На северное направление нацелить 2/3 ВВС 51-й армии и 1/2 ВВС ЧМФ с целью удара по наземным войскам врага и прикрытия от ВВС противника своих наземных сил." Почему же этот грамотный военный расставил силы именно таким образом? Ведь он отлично понимал всю сложность ситуации. Попробую объяснить.

Из воспоминаний П.И.Батова: "Полковник Федоров со своим 442-м полком был задержан штабом армии в Евпатории с той же мотивировкой; он пришел на Сиваш лишь к сентябрю, и Первушину пришлось осваивать сивашский рубеж силами пяти батальонов. 876-й полк дивизии И. С. Савинова, предназначенный для обороны переднего края на Чонгарском полуострове, до 5 сентября находился в Симферополе." Какова же была причина того, что часть войск не вышла к Перекопу вовремя? Причина в добросовестном исполнении приказов и директив, спущенных "сверху".

"ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 001147 КОМАНДУЮЩЕМУ 51-й АРМИЕЙ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ОБОРОНЫ КРЫМА

21 августа 1941 г. 02 ч 20 мин

Снимать с южного побережья и Керченского полуострова части 156 сд, подготовленные к обороне на оборудованных, изученных позициях, вряд ли целесообразно.... командира 9 ск желательно возложить оборону Крыма только с севера. Евпаторийский сектор лучше оставить в непосредственном подчинении Вам, не снимая с него 106 сд.

По изложенному донести. Б. ШАПОШНИКОВ"

И еще одна выдержка из директивы Ставки: "... всемерно усилить оборону северного участка, не ослабляя противодесантную оборону полуострова...". Комментарии излишни. Хотя,... в общем-то, даже не ставка была виновата в этих просчетах. Ставка сама была дезинформирована, и дезориентирована в части возможности высадки десантов. Кем? Как ни странно разведотделом Черноморского флота, который с начала войны слал в Ставку и в Наркомат ВМФ непрерывную дезинформацию о готовящихся десантах.

Что касается "ошибки" Ф.И.Кузнецова, и обвинений его в том, что он не двинул к Перекопу ВСЕ дивизии... Это просто следствие всеобщего заблуждения, мол "назвался дивизией - полезай в пекло!". Все "дивизии", которые стояли на обороне побережья, по сути таковыми не являлись. Это все еще было необученное, неорганизованное и слабовооруженное ополчение. Дальнейшие события показали, что по мере того, как части обретали боеспособность, они вводились в бой. И в этом командующий 51-й армией был абсолютно прав. За две недели из ополченцев, дивизии не создать. Но были вещи, которые должен был сделать Ф.И Кузнецов. Должен был, но не сделал. Штаб армии, находясь в Симферополе, за полторы сотни километров, почти не имел нормальной связи с войсками. Несмотря на то, что сам генерал Кузнецов был грамотным и опытным командиром, он не смог организовать оперативное управление войсками. Он не смог организовать свой штаб и жестко взять управление в свои руки. Правильно расставив войска, он почти не контролировал обстановку.

1.4 Подготовка к обороне и "мощные" укрепления Перекопа.

Если количество войск на Перекопе было почти достаточным, то почему немецким войскам удалось достаточно быстро, в течение одного дня, добиться успеха? Какие ошибки были допущены при обороне Крыма, и, самое главное, кем? Почему советские войска, в первые дни наступления, понесли очень большие потери? Ответ можно найти в документе, составленном самим Ф.И.Кузнецовым. "Инженерная оборона армии на территории Крыма не подготовлена. Она находится в зачаточном состоянии, а до ее полной готовности остались считанные часы..... Оборону 9 СК необходимо усилить всеми инженерными средствами армии, которые удастся собрать".

Многие авторы, видимо, ни разу не побывав на месте происходивших событий, пишут о мощной эшелонированной обороне Турецкого вала, о трех рубежах обороны и других мифических сооружениях. Действительно, вновь созданное 1-е УВПС (управление военно-полевого строительства, аналог современного УНР) сразу же было направлено на подступы к Крыму. Его силами и начались оборонительные работы на Перекопском и Чонгарском перешейках. К участию в нем было привлечено до 30 тысяч местных жителей. Но ... достроить укрепления не успели. Слишком мало было отпущено на это времени. Да и организовывались работы медленно.

Что же было на этом участке в реальности? Прежде всего, стоит отметить, что укрепления в этот период строились не совсем там, где пришлось обороняться. Первая линия обороны, проходившая перед Турецким валом, оказалась недостроенной. Сам "Турецкий вал" на Перекопе, представлял собой ров, глубиной 7-10м и вал, высотой 5-7м. Примерно посередине вала находилась полуразвалившаяся, бывшая турецкая крепость "Ор-Капу". Однако, после упразднения крепости, стены ее были разобраны на камень для строительства селения Армянский базар (Армянск) и других близлежащих селений. Крепость представляла тогда лишь прямоугольную насыпь, замкнутой формы, вписанную в общую линию Турецкого вала. Во время Гражданской войны здесь были построены две-три линии окопов и проволочные заграждения. Сильно углубиться в землю не позволял высокий уровень грунтовых вод. Кстати, во время строительства Северо-крымского канала, произошло несколько подрывов техники на боеприпасах времен войны. В ходе разминирования было извлечено большое количество взрывоопасных предметов, но все они находились на глубине 1,5-1,7 м. В начале сентября 1941г окопы и заграждения обновили. Но капитальных укреплений построить не смогли. За тот короткий период, что война отвела для укрепления полуострова, на Перекопе построили лишь восемь пулеметных дотов, разместив их вдоль линии вала. Остатки трех дотов сохранились, и по сей день, остатки еще двух видны в виде развала бетона и торчащей из земли арматуры. Еще один дот был уничтожен при строительстве Северо-Крымского канала. Следы остальных не найдены. Доты с массивными стенами, упрощенной конструкции, в качестве перекрытий в них использованы рельсы с разобранных железнодорожных путей. Кроме этого перед дотами были установлены проволочные заграждения в два-три кола, надолбы и минные поля. Ни артиллерийских дотов, ни закрытых орудийных позиций построено не было, большинство орудий стояло открыто. В 5-6 км перед Турецким валом, начали строить еще одну передовую линию обороны, но завершить ее не успели. Были построены четыре дота в районе деревни "Червоный Чабан". К сожалению, найти их следы пока не удалось. В общем-то линия в районе совхоза Червонный Чабан ложна была стать полноценной передовой позицией от Сиваша до залива, но построить ее не успели, поэтому стыдливо назвали "боевым охранением".

Да, действительно позиции на Перекопе были усилены дальнобойными морскими орудиями. И это оказалось очень удачным решением. Однако на главном направлении, таких батарей морских орудий было всего две. Морские батареи, располагавшиеся в 2-3 км позади Перекопских и Чонгарских позиций, были установлены в небольших земляных двориках, глубиной 0,7м на деревянные основания. Долговременных укрытий, погребов боезапаса батареи не имели. Морские орудия имели стандартные корабельные щиты толщиной 13мм, но этого было мало. Укомплектованы батареи были курсантами младших курсов севастопольского училища береговой обороны. Одна батарея морских орудий (N 124) находилась на полуострове Литовский, вторая в районе урочища Среднее (Средний Сарай). К сожалению, батарея на Среднем могла оказывать содействие войскам на пределе дальности.

Для обороны использовали все, что только можно. Из воспоминаний П.И.Батова: " После нашей поездки с полковником Первушиным здесь началось строительство оборонительных сооружений. Флот помог своими минными запасами. Письмо участника обороны Крыма А. Н. Мудрицкого напомнило мне, кто из наших славных моряков-черноморцев пришел на помощь сухопутным войскам. Группа минеров главстаршины Петра Семеновича Мосякина минировала Сиваш и Перекоп. По нашей просьбе завод имени Войкова отливал надолбы -- двухметровые стальные чушки. Керченский горком партии направил на Перекоп группу инженеров для установки противотанковых заграждений. Рыли траншеи, ставили в них тяжелые металлические чушки, заливали их бетоном". В качестве основных оборонительных "укреплений" использовались каменная ограда кладбища и кирпичная стена завода. Сложно назвать такую линию обороны мощной. Но, может быть, на других участках ситуация иная? Увы, нет, Линия обороны 106-й дивизии, вдоль Сиваша, имела то же количество дотов, что и Перекопские позиции, но эти доты были размещены в районе бродов и дамб и разбросаны на большом расстоянии друг от друга. Еще три пулеметных дота найдены на Чонгаре. Вдоль всей линии обороны 106 и 276-й дивизии был вырыт противотанковый ров, а на Чонгаре, кроме того, вертикально, в три ряда были вбетонированы двухметровые куски рельсов (в качестве надолбов). Ни о какой "мощной инженерной обороне" на Сиваше и Чонгаре речь даже не шла. Оборона держалась на двух 130мм морских батареях в районе Чонгара и на одной 100мм батарее в районе Генгорки. Глубина оборонительной линии на всем Северном участке обороны Крыма не превышала 300м. Именно малая глубина обороны и сыграла отрицательную роль в обороне. "На Ишуньских позициях тоже ничего не сделано. За ними на огромном ровном поле -- ни одного окопа. Гладкой, как стол, равниной воспользовались флотские летчики: они оборудовали здесь аэродром для бомбардировщиков" Это не мои слова, это слова П.И.Батова. Интересно, о каких "мощных" укреплениях пишут наши историки?

1.5 "Крепость" Крым и Черноморский флот.

И все же ... Крым понемногу становился крепостью. Причем по всему побережью. Я понимаю, что словосочетание "крепость Крым" является непривычным, но оно является почти точным. Причем строил эту крепость... Черноморский флот. Началось все с директивы наркомвоенмора Н.Г.Кузнецова. 15 августа нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов дал указание Военному совету Черноморского флота Помочь 51-й армии выделением береговой артиллерии на чонгарско-перекопское направление. П.А.Моргунов описывает эти события так: "...командующий флотом приказал мне возглавить группу офицеров и с начальником инженерного отдела В. Г. Парамоновым срочно выехать на Перекопский перешеек для рекогносцировки районов установки батарей и выяснения условий строительства, а но пути заехать к исполняющему обязанности командующего 51-й Отдельной армией генерал-лейтенанту П. И. Батову, доложить ему о мероприятиях флота и договориться с ним о совместной работе с начальниками артиллерии и инженерных войск армии. Генерал П. И. Батов одобрил мероприятия, проводимые командованием флота, и сообщил, что у них работы развернуты от Чонгара до Перекопа, при этом начальники артиллерии и инженерных войск на днях выедут на Перекоп. В течение трех дней группа, возглавляемая начальником гарнизона, в сопровождении двух офицеров от артиллерии и инженерных войск армии обследовала район от Чонгарского моста до Перекопа, выбрала места для семи батарей и ознакомилась с ходом строительства рубежей обороны. Мы прошли и проехали вдоль Перекопа, но ответственного руководителя работ не нашли и только повсюду встречались небольшие подразделения, занимавшиеся строительством оборонительных сооружений.

Вернувшись в Севастополь, я доложил Военному совету флота и находившемуся в городе заместителю наркома ВМФ вице-адмиралу Г. И. Левченко о выбранных местах батарей. Они были одобрены. Мы также информировали командование о том, что оборонительные работы идут очень медленно. Военный совет и адмирал Левченко немедленно донесли об этом в Ставку и наркому ВМФ. Из Береговой обороны Севастополя в район Перекопа были выделены 31 морское орудие (8 батарей) и бронепоезд "Орджоникидзе". Большая часть личного состава также была взята из Береговой обороны. Кроме того, Каркинитский сектор был усилен двумя тяжелыми полевыми батареями. Командование флота считало, что оборонять Севастополь надо на Перекопе, и поэтому усиливало артиллерией Каркинитский сектор и чонгарско-перекопские позиции".

И эти батареи были действительно установлены вдоль всего Перекопско-Чонгарского участка обороны. Батареи были установлены через каждые 10-15 километров так, чтобы их сектора обороны перекрывали друг-друга. Батареи были объединены в 120-й отдельный артдивизион, который был передан в оперативное подчинение 51-й армии. Батареи прибывшие в первую очередь располагались следующим образом:

-121 (4х152мм Канэ, бывшая батарея N 12) располагалась на ст. Сиваш.

-122 (4х120мм ОСЗ- Виккерса, бывшая 13-я) 8км от станции Таганаш (Соленое озеро)

-123 (4х130мм Б-13-1 орудия 1-й серии снятые при перевооружении эсминцев) Тюп-Джанкой (Предмостное)

-124 (4х130мм Б-13-1 орудия 1-й серии снятые при перевооружении эсминцев) полуостров Литовский

Вторая очередь установки батарей 120-го дивизиона:

-125 (4х100мм орудия прибывшие в 1941 году для установки на севастопольских береговых батареях взамен устаревших орудий) Чонгар

-126 (3х130 мм ) деревня Средний Сарай (Среднее)

-127 (4х100мм орудия, прибывшие в 1941 году для установки на севастопольских береговых батареях взамен устаревших орудий) поселок Геническая горка.(Арабатская коса)

-727(?) (вооружение 4х152мм Канэ) Армянск. Существование батареи подтверждено, вызывает сомнение номер, указанный в документах.

Есть информация о морской батарее в районе Красноперекопска, однако номер ее уточнить не удалось. В "сухопутной" нумерации, она указывается под номером 29. Скорее всего, это батарея N4.

Т.е. только в 120-м ОАД в 9 батареях было 31 орудие. Цифра совпала, но это еще далеко не все. Здесь нет двух зенитных батарей ЧФ, 54-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона ЧФ и... это только орудия, переданные в оперативное подчинение 51-й армии на Перекопе и Чонгаре. Несколько стационарных и подвижных батарей ЧФ было выделено на создание противодесантной цепочки укреплений на побережье Каркинитского сектора обороны (что и позволило снять с Евпаторийского побережья 106-ю дивизию). От фланга 120-го артдивизиона на Перекопе цепочка батарей протянулась вдоль всего побережья.

С батареей в урочище Среднее, взаимодействовала трехорудийная 130мм батарея на Бакальской косе N717 3х130мм, ее сектор обороны перекрывала батарея N27 у Ярылгачского озера (3х152мм Канэ), далее, в Ак-Мечети (Черноморское) стояла батарея N28, еще одна батарея находилась на мысе Тархан-кут, далее участок до Евпатории был прикрыт двумя полевыми батареями ЧФ. В Евпатории стояла еще одна береговая батарея, сектор которой перекрывался 102мм батареей N54 в Николаевке, которая в свою очередь взаимодействовала с 10-й батареей Севастопольской ВМБ. Т.е. практически все побережье до Севастополя было прикрыто огнем береговых батарей. В резерве находились еще пять подвижных батарей Черноморского флота на механизированной тяге. Это батареи N 725 (полевые орудия 4х152мм МЛ20), N868(3x76мм), N869 (6x122), N867 (3x76)

Но и это еще не все. В другую сторону от Севастополя протянулась еще одна линия береговых батарей. Были сформированы батареи N 735 100/50х4, БК 736 45/46(21К)х4, БК 17 45/46(21К)х4 (точное расположение пока не установлено), БК 7 75/50х4 (расположение пока не установлено), БК 5 75/50х4 (точное расположение пока не установлено). Все эти батареи прикрывали Южный берег Крыма. В районе Арабатской крепости была установлена батарея N 128 (4х100мм орудия, прибывшие в 1941 году для установки на севастопольских береговых батареях взамен устаревших орудий)

Не установлена дислокация батарей N 53, 4, 47, 478. Однако точно известно, что эти все батареи прикрывали побережье Крыма. Т.е. полуостров был опоясан линией батарей. Крым действительно стал приморской крепостью. Для этой цели флот выделил 109 орудий (не считая тех, что уже стояли на позициях в районе военно-морских баз). За счет севастопольского училища БО батареи были укомплектованы расчетами.

Но и это еще не все. Были еще и бронированные подвижные батареи - бронепоезда. К сожалению, информации о крымских бронепоездах очень мало. Строить их начали почти одновременно, 15 августа. Известно, что всего бронепоездов было построено, как минимум, пять.

1. "Войковец" или "армейский N1" Первыми, 15 августа 1941 года приступили к строительству бронепоезда рабочие металлургического завода им.Войкова в Керчи. Был покрыт броней паровоз Ов-4209, принадлежавший заводу и две платформы. Работы велись круглосуточно, но строго во внеурочное время. Отстояв смену, они работали на бронепоезде. Точные данные о конструкции бронепоезда отсутствуют. По некоторым данным, на бронепоезде были установлены четыре переделанных 76мм дивизионных орудия (поворотная часть орудия была установлена на тумбу) и десять пулеметов. Орудия и пулеметы для бронепоезда были получены на армейских складах. 21 августа бронепоезд "Войковец", ведомый машинистом А.А.Полежаем, вышел на Симферополь. Здесь экипаж доукомплектовали артиллеристами и пулеметчиками из состава 51-й армии, в паровозную бригаду пришли из Симферопольского паровозного депо А. Сакута, С. Корнеев, Б.Василенко. Командиром бронепоезда назначен майор Попахов. 25 августа бронепоезд "Войковец" вышел на охрану участка дороги Перекоп - Джанкой.

-- Бронепоезд "Горняк" был построен рабочими железнорудного комбината в Камыш-Буруне. Личный состав бронепоезда был сформирован из добровольцев, рабочих железнорудного комбината. В бригаду машинистов вошли И.А.Бакланов, Н.И.Никитенко, А.М.Орлов. 25 сентября бронепоезд "Горняк" в Севастополе вооружили, а команду доукомплектовали моряками. Бронепоезд имел четыре 76мм орудия 8К, расположенных в граненых башнях на крышах броневагонов. Погоны башен изготовили на зуборезном станке "Пфаутер", закупленном перед самой войной в Германии, для нужд судостроительной промышленности. Кроме орудий бронепоезд имел 6 пулеметов.

-- Один бронепоезд построила Феодосия. На станции Сарыголь (ныне станция Айвазовская) был построен бронепоезд "Смерть фашизму!" ("армейский N2"). На этом бронепоезде использовалось композитное бронирование. Броневагоны были покрыты листами котельного железа, а между двумя листами которого заливался 100мм слой бетона, марки 400. Бронепоезда "Войковец" и "Смерть фашизму" были приданы 51 армии и получили номера NN 1 и 2. Вооружение бронепоезда неизвестно.

-- Севастопольский завод N 201 изготовил бронеплощадки для нескольких поездов. По инициативе железнодорожников станции Симферополь был забронирован паровоз Ов, а на Севастопольском морском заводе им. Орджоникидзе к нему изготовили несколько бронеплощадок. Одна бронеплощадка представляла собой боевую рубку с дальномером с эсминца "Быстрый", и одним универсальным орудием 34К, с того же эсминца, вторая бронеплощадка была вооружена двумя универсальными орудиями 34К, пулеметами "Максим" и зенитными пулеметами ДШК. Кроме того, чуть позже бронепоезд получил еще одну площадку, вооруженную двумя орудиями 8К. По некоторым данным, это была бронеплощадка бронепоезда "Севастополец" у которого был разбит паровоз. Бронепоезд "Орджоникидзевец", укомплектованный моряками Черноморского флота, возглавил капитан С.Ф. Бусыгин. Он и бронепоезд "Горняк" подчинялись флотскому командованию.

-- "Севастополец". Бронепоезд N3 был построен 28 августа на заводе N201 (СМЗ). Он имел две бронеплощадки севастопольской конструкции, вооруженные орудиями 8К. По некоторым данным, в сентябре 1941г. попал под авианалет, в ходе которого был разбит бронепаровоз. После 14 сентября бронепоезд в документах не упоминается. На заводе N201 был построен еще один бронепоезд- N5 "Железняков", но он вступил в строй позже, 4-го ноября. Интересной особенностью севастопольских бронепоездов, является то, что они создавались для ... борьбы с десантами и авиацией противника. Их универсальные 76мм орудия 34К и 8К могли вести огонь, как по воздушным, так и по наземным целям. Они имели более мощную ПВО. Позднее их стали использовать для проводки железнодорожных составов и защиты их от авиации противника. Вообще, больше всего боялись десантов, как это ни парадоксально звучит, именно на Черноморском флоте. А если точнее, в его разведотделе. Именно оттуда рождались мифические данные о количестве десантных барж в Румынии или о скоплении судов в Болгарии или об итальянских субмаринах в Черном море. Можно даже назвать фамилию человека, выдававшего эту дезинформацию в штаб ЧФ и в штаб 51 армии. Именно разведотдел флота оказался тем слабым звеном, в длинной цепочке событий, которая привела к десантобоязни и большим потерям. Сейчас появилось много книг, в которых жестко критикуется роль флота в обороне Крыма. Особенно остро критикует действия флота А.Б.Широкорад. В его работах сделаны интересные выводы. С рядом из них можно согласиться, но многие его выводы, являются более, чем спорными.

В частности Александр Борисович жестко критикует флот за то, что он не содействовал армии в боях на Перекопе и Чонгаре. На самом деле, это не так. Там где глубины позволяли, корабли Азовской флотилии поддерживали огнем наши войска. Так было на Арабатской стрелке, где три канлодки (бывшие грязеотвозные шаланды) поддерживали огнем остатки 276-й дивизии и 127-ю батарею, но на основном направлении, на Турецком валу, кораблям поддержать войска было невозможно.

Я понимаю, что штурманские карты в магазине не купишь, но даже на обычных школьных картах даны глубины моря в этом районе. Да, в Скадовск, Железный порт, Голую пристань, эсминцы еще могли бы войти, глубины там 6-8 м и "семерки" могли зайти в эти порты, (что и делалось для поддержки наших войск, оборонявших Тендровский участок). А вот дальше идут глубины всего 4-2,5м. В радиусе 50км от Перекопа глубин более 3,5м просто нет. Для сравнения осадка "семерок" (эсминцев проекта 7 и 7У) составляет 5 м. Старых ЭМ типа "Незаможник" 4м Осадка крейсеров 7м, у линкора, и того больше, почти 10м. Даже если направить сюда канонерские лодки, переоборудованные из старых шаланд, ближе, чем на 25 км они бы к Перекопу не подошли, а ведь дальность стрельбы их орудий составляла 22км. Я не беру во внимание даже то, что, обеспечить защиту этих "боевых кораблей" был очень проблематично. А был ли смысл вести корабли в Перекопский залив в принципе? Не проще ли установить на суше еще несколько корабельных батарей? Обладая большей живучестью, чем корабли, они бы оказали больше помощи обороняющимся. Поэтому, мысль о том, что флот мог помочь армии на Перекопе, но не сделал этого, является не более чем мифом.

Глава 2 Падение Перекопа.

2.1 Расстановка сил и первые неудачи.

Мне бы не хотелось повторять описание боев на Перекопе и Ишуни, но без канвы событий многие эпизоды, обросшие мифами и легендами, будут непонятны. Те, кто хорошо знаком с последовательностью событий, могут пропустить эту главу. В ней нет ничего нового, а лишь сделана попытка упорядочить изложение событий, данное в других источниках. Давайте рассмотрим расстановку сил на Северном участке. Итак, к 9 сентября 1941года, на границе Крыма находились:

156-я дивизия генерал-майора П.Черняева. От дамбы по берегу Сиваша и до крепости, перерезая дорогу по перешейку, занял оборону 417-й полк под командованием А. X. Юхимчука (3 батальона на 3 километра). От крепости до залива -- встали два батальона 361-го полка под командованием полковника Бабикова (два батальона на 5,3 км), третий батальон 361-го полка (комбат капитан Е. К. Ивашина) был выдвинут вперед на 7 км, и составил гарнизон передового опорного пункта в поселке "Червоный чабан". 530-й полк (подполковник Н. Ф. Зайвый) состоял из двух батальонов (третий еще не прибыл). Один батальон занял позиции на Литовском полуострове, рядом с батареей морских орудий. Второй занял позиции впереди основных сил, окопавшись в 6 км к северу, рядом с батальоном 361-го полка в "Червонном Чабане". Всего в дивизии насчитывалось 8 стрелковых батальонов (а не 5 как указывают некоторые авторы), 8 тыс. бойцов. Для обороны вполне достаточно. Не хватало только резерва. Его роль выполнял разведывательный батальон дивизии, усиленный 14-ю танками (или танкетками) Т-37А.

106-я дивизия полковника А.Первушина, несмотря на то, что она насчитывала всего 5,5 тыс. бойцов, надежно держала все 70 км своего участка, перекрыв броды, дамбы и насыпи.

276-я дивизия генерал-майора И. С. Савинова насчитывала 7,5тыс. человек, ее боевые порядки были разбросаны. 3-й батальон 876-го полка стоял в Новой Алексеевке, 2-й батальон на станции Сальково, большая часть 873 полка стояла в Геническе. 871 полк находился в районе станции Тюп-Джанкой (Предмостное).

И тут, 12 сентября появились немцы.... В советской литературе много пишется о подвигах наших бойцов в первые дни обороны Крыма, о лихих рейдах разведчиков майора Кудидзе и к-на Лисового. Да, это все так, но именно в первые дни, были потеряны, как минимум, пять батльонов, которые могли бы... Да. Могли, но случилось иначе. И произошло это по одной причине. 276-я была необстрелянной и слабообученной дивизией, и поставлена она была на оборону Чонгара потому, что поставить более было некого, все остальные части Крыма были готовы к боям еще меньше, чем 276-я. Что же произошло? Начну с цитирования одного документа, датированного 17-м сентября 1941г.:

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 002064 КОМАНДУЮЩЕМУ 51-й АРМИЕЙ С ТРЕБОВАНИЕМ ДОЛОЖИТЬ ОБСТАНОВКУ.

Немедленно сообщите:

1.О причинах, конкретных виновниках фактов захвата 15.09 ст. Сальково и прорыва 16.09 на Арабатскую Стрелку мелких частей противника -- как пунктов, находящихся в глубине обороны 276 сд.

2.Какие меры приняты в отношении окруженного в районе Н [овой] Алексеевки 3/876 сп, а также 873 сп в Геническе?

3. Объединяет ли Батов командование опергруппой и 9 ск? Если нет, то кто командует последним?

4.Как Аверкин будет осуществлять управление конной группой из 40 и 48 кд?

5.Остаются ли за 48 кд намечаемые планом действия по обороне Керченского полуострова?

6.Полностью ли закончены оборонительные сооружения на перешейках по представленной Вами 12.09.41г. схеме?

Шапошников

Получилось так, что за три дня 12-15 сентября 1941года, 276-я дивизия потеряла большую часть своего личного состава. Об этом эпизоде стараются не упоминать, но скрыть его полностью было невозможно. Внимательный разбор ситуации показал следующее. Части 276-й дивизии располагались по линии намеченного передового рубежа. Он проходил по линии Геническ-Новоалексеевка-Сальково. Новобранцы дивизии были заняты тем, что рыли окопы. Командиры этих подразделений не выставили охранение. Не имея боевого опыта, части 276-й дивизии, разбросанные по селам перед Сивашами, проспали моторизованные части противника, и попали в окружение. Противник быстрым броском обошел Геническ, и вышел к Геническому мосту, который никто и не подумал взорвать. В этот день противник попытался прорваться по двум направлениям в Крым. В районе станции Чонгар немецкие части были остановлены огнем 125-й батареи морских орудий и отдельными пехотными частями. А вот в районе моста через пролив и Генгорки остановить противника было некому. Спасла положение лишь флотская батарея N127, открыв частый огонь четырьмя орудиями Б-24 БМ по противнику. Лишь спустя три часа подошли бойцы 276-й дивизии из резерва. Чтобы спасти ситуацию, к Арабатской стрелке подошли три канонерские лодки: "Дон", "Рион" и "N4". "Канонерские лодки" (бывшие шаланды) подошли (насколько это было возможно) к берегу, и открыли огонь из пяти 130мм орудий (45мм орудия канонерок до немецких войск не доставали). От 276-й дивизии остались лишь три стрелковых батальона (из восьми) Какова же судьба остальных подразделений этой дивизии? Официальная версия звучит так. "...Как стало известно позже, оба подразделения (вообще-то части дивизии были окружены в трех населенных пунктах) подверглись атаке, еще не закончив строительство оборонительных рубежей. В Ново-Алексеевке бойцы еще рыли окопы. Батальон принял бой в невыгодных условиях, несколько дней героически отбивался от автоматчиков и танков противника, прорваться на Чонгар в свою дивизию не смог, и остатками сил отошел к частям 9-й армии."

А, на самом деле, 873-й полк оказался отрезанным от остальных частей в городе Геническ, и вынужден был обороняться в окружении. Оборонялся он, почти неделю, но к своим, из состава полка, вышло не более роты, к частям 9-й армии не вышел никто. Оказалось, удобно написать именно так, т.к. чуть позже, 9-я армия сама попала в окружение, была разбита, а документы армии были утрачены.

Аналогичная ситуация произошла на станции Сальково, где немцы выскочив к железнодорожному мосту, отрезали от остальных сил, более батальона 276-й дивизии с двумя батареями. Батальон, не выставив боевого охранения, проспал немецкие войска. На станции, в этот момент, находились два состава. Впрочем, предоставил слово П.А. Батову. "В эшелоне, захваченном немцами, были тягачи для создаваемой армейской артиллерийской группы". Для начала, пока непонятно, о какой армейской артиллерийской группе идет речь. Во-вторых, по документам, составов было два, и груз у них был иной. Один состав прибыл из Севастополя, на нем находились: подвижная 76мм батарея (4 шт. 76мм орудий и 4 тягача Т-20 "Комсомолец"), 4 тягача СТЗ-5 и... морские орудия: три разобранных 130/55 орудия ОСЗ-Виккерса, которые только успели сгрузить с состава. В втором эшелоне находились... танки. Три платформы с Т-26, две платформы с БТ, еще четыре платформы с автомобильной техникой.

Батальон в Новой Алексеевке, только на утро обнаружил, что он окружен. В окружение попал и бронепоезд (скорее всего, "Севастополец"), но, он смог прорваться к своим, хоть и получил повреждения. Повторно бронепоезд попал под бомбежку на станции Армянск, где был разбит его бронепаровоз. Некоторым окруженным бойцам 276-й дивизии, после почти недельных боев удалось прорваться к своим, но их было меньшинство.

На беду, в районе боевых действий оказался писатель К.Симонов, которого сопровождал комиссар 51-й армии Николаев. Картина, описанная в очерках писателя, рисуется неприглядная. Видел он, что бойцы наши вооружены из рук вон плохо, артиллерии нет, окопы -- это единственное, что еще не окончательно разрушилось после гражданской войны. И самое поразительное -- это то, что на Чонгаре почти не было советских войск. Ведь дивизия, по сути, была разобщена, и связи между ее частями не было. Со временем этот недостаток был устранен, и она стойко держала свои позиции, но это произошло позже. Нельзя было ставить неподготовленную дивизию на оборону, но где же взять подготовленную?

И все же, кто командовал частями на Перекопско-Чонгарском направлении? Вопрос требует дополнительного изучения. По документам получается казус. По приказу, с должности командира 9-го корпуса и командующего войсками Северного направления П.И.Батова никто не снимал. Новый командующий 9-м корпусом был назначен позднее. Т.е. по логике, за неудачи на этом направлении, отвечать должен был отвечать сам П.И.Батов. Но командовал ли он ими в реальности- непонятно. После этих событий произошло перераспределение обязанностей. П.И.Батов пишет об этом так: "Генерал-полковник (Кузнецов) сказал, что после вчерашних событий (т.е. 16 сентября 1941) он решил создать оперативную группу войск, командовать которой поручает мне.

-- Ваша задача быть готовым к удару противника в направлении Чонгарского полуострова и центра Сиваша...

-- Вы ждете удара именно там, товарищ командующий?

--Да. Разумеется, не исключена возможность действий оперативной группы и в направлении Перекопа, а также западного побережья Черного моря. В состав группы я включаю двести семьдесят первую дивизию, третью Крымскую мотострелковую (т. е. 172-ю по общесоюзной нумерации. -- П. Б.) с ее танковым полком и кавалерийскую дивизию из группы генерала Д. И. Аверкина". Приводя этот фрагмент в своих мемуарах, П.И.Батов изо всех сил старается убедить читателя в том, что командующий неверно оценил направление первого удара. Документы этого не подтверждают. Из приказа: "...156-й дивизии усилить боевое охранение и быть готовой к отражению ударов противника. Прошу учесть, что именно на этом участке противником планируется нанесение основного удара..."

А в Симферополе, в штабе отдельной 51-ой армии продолжалась обычная мирная жизнь. Офицеры ходили на службу, отрабатывали восемь часов и ... шли по домам, по воскресеньям у всех был выходной. Но именно на выходные развернулись первые бои на Перекопе и Чонгаре. 12 сентября 1942г. была пятница. Правда, основные бои развернулись позже. Немецкая 11-я армия сама оказалась не готова к наступлению. А ее попытка взять Крым "с наскока" не удалась. 12-15 сентября, несмотря ни на что, части 276-й дивизии смогли остановить немецкие войска у Чонгара и на Арабатской стрелке.

К исходу 12 сентября немецкие войска вышли на рубеж "Червоний чабан" -- Сальково, то есть от Перекопа до Геническа. Они полностью обложили Крым. Северный берег Сиваша и далее до основания Арабатской стрелки заняла 22-я пехотная дивизия 30-го армейского корпуса 11-й немецкой армии и две румынских бригады. И, кстати, никто не упрекает командующего немецкой 11-й армией, что он перекрыл 85 километровый участок всего одной дивизией. Правда, по численности 22-я Нижнесаксонская немецкая дивизия в полтора раза превосходила по численности советскую дивизию полного состава. Основные силы (весь 54-й корпус генерала Хансена) противник сосредоточил в районе Перекопского перешейка, и вел разведку боем с целью выявить опорные точки обороны на Перекопском валу и систему огня. В состав 54 корпуса на тот момент входили три немецкие дивизии 46-я, 73-я и, подошедшая чуть позже, 50-я.

Обе стороны в течение трех-четырех дней прощупывали друг-друга. 15 сентября разведгруппа (ее вел старший лейтенант А. Л. Святодух) овладела Макаровкой в пяти километрах севернее "Червового чабана" и несколько дней удерживала ее, отвлекая на себя силы передовых отрядов противника. Другая разведгруппа завязала и с успехом вела бой за Второ-Константиновку (на западном берегу Перекопского залива). Атака Перво-Константиновки (на берегу Сиваша), предпринятая в ночь на 15 сентября, силами роты боевого охранения 417 полка, окончилась неудачей. Немецкие войска тоже производили вылазки, пытаясь оценить количество войск, обороняющих Перекоп. 17 сентября на левом крыле разыгралось довольно серьезное дело. Едва забрезжил рассвет, полсотни самолетов обработали "Чабана", затем сильный огонь артиллерии, минометов и пулеметов и советский опорный пункт был атакован батальоном пехоты из состава немецкой 46-й дивизии. Одновременно до батальона той же дивизии двинулось из совхоза "Кременчуг" вдоль берега Перекопского залива на курган с отметкой 20,0. Батальон капитана Е. К. Ивашины, занимавший "Червоный Чабан" при поддержке артдивизиона В.П.Ачкасова отбил атаку. А у кургана с отметкой 20,0 немецкий батальон накрыл огонь 498-го гаубичного полка полковника И.И.Хаханова. Понеся потери, немецкие войска отступили.

Попробуем реально оценить соотношение сил на момент начала штурма. К этому времени в 73-й дивизии было 17 тыс. человек, в 46-й 16 тыс., 50-я подошла позже, поэтому в расчет ее пока не берем. Т.е. в сумме 33 тыс. солдат, против 8 тыс. бойцов 156-й дивизии. Казалось бы соотношение 1:4. Т.е. подтверждаются слова советских историков, о том, что из-за распыленности советских войск под Перекопом немецким войскам удалось достигнуть подавляющего преимущества. Но это не совсем так. Советские историки почему-то не принимают в расчет войска оперативной группы генерала Батова. Это 3-я Крымская дивизия, 271-я дивизия и 48-я кавалерийская. Да, дивизии опергруппы были слабообучены, но это были лучшие дивизии, находившиеся в Крыму, еще не введенные в бой. По состоянию на 17 сентября дивизии еще находились в местах сосредоточений. Часть подразделений находились в Джанкое, как например, 271-я и 48-я дивизии, а часть в Симферополе (3-я Крымская). Согласно приказа, П.И.Батов должен был собрать части, и быть готовым к отражению ударов противника, в случае, если тот начнет прорыв на одном из участков обороны. Места дислокации дивизий опергруппы П.И.Батов должен был определить самостоятельно. Нужно сказать, что разобраться в ситуации оказалось сложно. Из-за того, что советские документы часто не отражают реальное состояние дел, возникает путаница в описании событий. Часто идет путаница с названиями. Приведу пример. Из официальной истории 271-й дивизии "Дивизии на 20.08.1941 находилась в Джанкое, в резерве армии, составляя второй эшелон корпуса.12.09.1941 года приняла первый бой на дороге Чаплинка - Армянск (где частей дивизии не могло быть в принципе), где боевое охранение столкнулось с противником. На 21.09.1941 года входила в состав резервной оперативной группы с задачей контрударов на Евпаторийском направлении...". Создается впечатление, что этот отрывок писал человек, малознакомый с географией Крыма. Объясните мне, несведущему в военном искусстве человеку, как из Джанкоя, (где реально размещалась дивизия) можно контролировать Евпаторийское направление. Но это не ошибка. Это намеренная полуправда. Точнее, это попытка обелить одного человека, за счет очернения другого. Протаскивается тезис о том, что войска в Крыму были расставлены неправильно, и Ф.И.Кузнецов был полной бездарностью, (в противоположность талантливому П.И.Батову). Все это не так. И Кузнецов и Батов были грамотными военными. Просто задача, стоявшая перед ними была почти невыполнимой. У каждого из них были ошибки, причем у Батова ошибки были не менее грубыми и непростительными, чем у командующего 51-й армией. На самом деле было так: 21 сентября в письме начальнику Генерального штаба Ф.И.Кузнецов сообщал: "Генерал-лейтенант Батов, являющийся моим заместителем, командует резервной оперативной группой в составе 271 сд, 3 мед (местной дивизией) и 42 кд, предназначенной для контрударов на северном, и в случае необходимости, на евпаторийском направлениях... конная группа генерал-майора Д. И. Аверкина будет использована для нанесения контрудара преимущественно на чонгарском и, в случае нужды, на керченском направлениях". Т.е. смысл документа совсем иной. Расстановка войск была очень грамотной (честь и хвала Ф.И. Кузнецову). Передовым 156-й, 106-й дивизиями и остаткам 276-й дивизии, нужно было удержать свои позиции, после чего в район немецкого наступления подтягивалась опергруппа. Все четко и правильно. Даже ввод дивизий в действие был намечен правильно. В бой вводились наиболее боеспособные части Крыма. Две из трех, переданных Батову дивизий уже стояли в районе Джанкоя, необходимо было подтянуть третью, только закончившую свое формирование из Симферополя. П.И.Батов говоря о Манштейне, назвал его "нечистоплотным мемуаристом". Кто бы спорил, но и сам П.И.Батов оставил очень лукавые мемуары. Приведу пример: "Как видно, до самых последних дней командование армии не имело целеустремленности, держало свои силы не в кулаке, а растопыренными пальцами. Отсюда произошли дальнейшие трудности. 24 сентября, когда жизнь, наконец, властно сказала: Перекоп и только Перекоп! -- началась нервная спешка. Времени для сосредоточения войск оперативной группы на рубежах развертывания в обрез. Штаб армии наспех планирует выход полков из глубины по времени. Авиации прикрытия не оказывается. Темп движения к месту боя решает "одиннадцатый номер", и приходится солдатам идти десятки километров по ровной степи под ударами вражеских самолетов. Артиллерия отстает. И так далее. И так далее". Но ведь с 16 сентября 1941г., т.е. за семь дней до того, Павел Иванович был назначен командиром опергруппы. Кто мешал ему сосредоточить войска там, где это нужно? Кто помешал ему вовремя сосредоточить 3-ю Крымскую дивизию в нужном месте, и без потерь? В этих трех дивизиях опергруппы, насчитывалось 18 тыс. бойцов. Восемнадцать тысяч бойцов опергруппы и восемь тысяч на Перекопе итого двадцать шесть. Т.е. немцы имели преимущество, но не подавляющее, не 1:3, как того требует военное искусство, и как пишут советские источники. В чем превосходили немцы советские войска, так это в артиллерии, они имели на Перекопе 855 орудий, против 225 советских. (в советской литературе указывается 1100 немецких орудий, но это выдумки). В чем еще превосходил советские войска противник?

По числу самолетов у сторон был паритет. Но только по числу. Советские войска имели самолеты устаревших типов, и, безусловно, немцы обладали преимуществом в авиации и ... в танках. Но, постойте, скажете вы, какие танки? Манштейн же писал, что него не было танков! Вторит ему А.Б.Широкорад. " У Батова немецкие машины бродят стадами по 100-150 машин... в то время, как у немцев был всего один дивизион "штуг"". Увы, это миф. Да, Манштейн писал, что у него не было танков, но он лукавил, как все военные. Манштейн четко классифицировал "StugIII" как штурмовые орудия. Французские танкетки "Renault UE", в боевом отношении мало чем отличающиеся от советских танков Т-37 и Т-38, Манштейн классифицировал, как артиллерийские тягачи. Но главное, он не показывал трофейную технику. На станции Мелитополь были захвачены два состава с танками, принадлежавшими 9-й советской армии. На станции Сальково немцы захватили состав с танками, в ходе боев, при форсировании Днепра 11-й армией были захвачены 9 вполне исправных советских танков. Когда Манштейн писал о 122 советских танках, захваченных в ходе боев за Крым, он лукавил, ведь 95 танков были захвачены ранее, и использованы немецкими войсками при наступлении. Участник боев на Перекопе с немецкой стороны, Р.Мюллер указывал: "Большую помощь в оснащении техникой, оказали нам сами русские. Их тягачи оказались надежными и непритязательными машинами, две сотни советских орудий, хоть и имели малое количество боезапаса, оказались хорошим подспорьем, а та сотня танков, которую мы захватили на южной Украине, оказалась совсем не лишней при штурме Крыма. Они были примитивными, неудобными для экипажей, но они уничтожали большевиков, а это было главное...Освоить управление большевицкими танками, для наших бравых парней, оказалось совсем не сложно". Но, может, немецкие военноначальники просто хвастают своими подвигами? Но, нет, официальные немецкие документы, действительно подтверждают "оприходование" 122 трофейных танков. А немцы люди педантичные. С другой стороны, у нас на Перекопе никогда не было такого количества танков, значит... "Так вот же они, немецкие танки! Заскорузлый палец моего собеседника уверенно останавливается напротив изображения Т-26. И вот такие были! Он указывает на БТ-5." Мой собеседник- бывший боец одного из истребительных противотанковых отрядов Р.Исмаилов. И не только он указывал на то, что большая часть "немецких" танков была советского производства. Среди немецких машин, принимавших участие в боях четко опознаны: Бт-5 (или Бт-7), Т-26, Stug III и экзотический немецкий танк с большой башней, который стоял на вооружении дивизии СС "Лейбштандарте".

Вечером, 18 сентября (!) 1941г. советские войска предприняли атаку станции Сальково. Как пишет П.И.Батов : " ...чтобы помочь батальону вырваться из кольца". Увы, это обман. Окруженный батальон, продержавшись несколько дней, прекратил сопротивление задолго до предпринятого наступления. Более того, ночная атака, предпринятая необстрелянными частями, это чистой воды авантюра. П.И. Батов приписывает ее авторство Ф.И.Кузнецову. Он пишет: "Относительно Сальково командарм сказал, что он приказал организовать ночью контрудар с целью восстановить положение ... Николаев (комиссар 51-й армии) возмущался, что совершенно необстрелянных людей посылают в ночной бой. И все же, вскинув на плечо карабин, он пошел в атакующие цепи". Ни о каком деблокировании окруженного батальона, как пишет П.Батов, речь не шла. Это подтверждает цитата из очерка К.Симонова, который сам участвовал в этой атаке. "...Была уже полная тьма. Трудно было разобрать в ней, сколько осталось до Сальково, но, судя по трассам немецких пулеметов, до первых домов станции теперь было не больше трехсот метров. Из этих домов и отовсюду кругом немцы вели сплошной заградительный огонь из пулеметов и автоматов. Вскоре начали бить немецкие минометы. Но они били не по нас, а куда-то дальше, в тыл к нам, левее и правее насыпи. Должно быть, немцы боялись, что мы будем наступать на станцию через какие-то неизвестные им проходы в заграждениях. Я чувствовал, что Николаев хорошо понимает всю эту обстановку, но почему-то не хочет принимать решений. Как я уже потом понял из его дальнейшего поведения, он считал неправильным самому непосредственно вмешиваться в решения командования при отсутствии абсолютно критической обстановки. Так он считал с точки зрения комиссарских принципов и комиссарской этики, как он их понимал. А по складу своей души, когда было тяжело и когда ему казалось, что бойцам плохо и что они чего-то не понимают и чего-то боятся, то для себя лично он находил простое решение: быть там, где трудно, сидеть вместе с этими бойцами или идти вместе с ними. Мы присели на корточки у очередных преграждающих дорогу железных рогаток рядом с командиром батальона и командиром роты. Докладывая Николаеву обстановку, командир батальона, по-моему, пребывавший в полнейшей неуверенности насчет того, что происходит и где у него кто находится, однако с аффектацией, отчеканивая каждое слово, говорил, что вот сейчас такая-то рота его повернет туда-то, такой-то взвод развернется там-то, тот-то будет обходить слева, тот-то -- справа и так далее и тому подобное, хотя было совершенно ясно, что в такой момент все эти заранее расписанные обходы и маневры могут окончиться только тем, что свои перестреляют своих, не нанеся ущерба немцам". Именно Николаев, вернувшись в штаб дивизии, все-таки добился отмены приказа о наступлении. Батальон, атаковавший ст. Сальково потерял до 40% личного состава. Примерно такая же ситуация была и у 156-й дивизии. В результате "разведывательных" боев 12-22 сентября, части 156-й дивизии потеряли чуть менее батальона пехоты. Стоило ли, имея меньшее количество войск, атаковать противника? Вряд ли.

2.2. Соло 156-й на Перекопе

Артобстрел Турецкого вала и передовых позиций продолжались все двенадцать дней, с 12 по 24-е. Авиация противника все эти дни атаковала Армянск, Перекоп, Червоный Чабан. Возникает вопрос: А где же были ПВО 51-й армии? Зенитные орудия оказались разбросаны по всему полуострову. Прикрывали они, в основном, аэродромы, железнодорожные узлы, населенные пункты. Зенитные дивизионы 40-й, 41-й и 48-й дивизий оставались на позициях дивизий. Зенитные батареи ЧФ, прикомандированные к 51-й армии, прикрывали "своих" т.е. батареи береговой обороны. Зенитный дивизион 156-й был оттянут в тыл на прикрытие аэродромов. И в этом действительно виден большой просчет командования Крыма. Прикрывали Перекоп только самолеты. Как пишут в советских источниках: "В середине сентября на Перекопе и Сиваше действовала группа из ста самолетов ВВС флота под командованием генерала А. А. Ермаченкова, оперативно подчиняясь ВВС 51-й Отдельной армии". Все вроде бы правильно в этой фразе, но ... Почему-то никто не раскрывает состав авиагруппы. Указывается, что в ее составе были новейшие истребители МиГ 3, но состав группы никто не дает. Да, новейшие самолеты были. Но позже. Были и МиГ-3 (всего, за два месяца существования авиагруппы, их было передано 30 шт.), и Ил-2 (12 шт.) были и Як-1, но большую часть группы составляли гидросамолеты МБР-2 (по кличке "летающий амбар"), их в общей сложности насчитывался 61 самолет. Боевая пригодность этих морских ближних разведчиков была крайне низкой- 250кг бомб собственная скорость 250 км/ч. Были гидросамолеты ГСТ (по кличке "беременная корова"), это в принципе, не боевой самолет, были и катапультные самолеты КОР-1 (4 шт.), их боевая пригодность была близка к нулю. В первые дни обороны большинство самолетов группы составляли псевдоистребители: И-5, И-15 и И-153 (около 35 шт.), которые по большей части использовали в качестве штурмовиков, т.к. использовать их по прямому назначению было весьма затруднительно. Их скорость была вдвое ниже скорости немецких самолетов. И пусть говорят все что угодно об их маневренности, практика боев показала, что в качестве истребителей их использовать нельзя. Из воспоминаний Авдеева " ...мы пересаживались на новые самолеты, но большинство из них прибыло к нам в виде ящиков, в разобранном виде... осваивать новую технику пришлось на ходу.... Сложно было пересесть с И-5 на современный истребитель, скорость которого была почти втрое выше, чем у "ишачка"...". И с первых же дней боев, советская авиация несла огромные потери, которые никто не восполнял. Да, в первые дни обороны были проведены удачные рейды на немецкий аэродром в Чаплинке, но даже за эти небольшие победы наши летчики платили высокую цену. Как мы видим, у флотской авиагруппы были отличные истребители, но совершенно не было нормальных бомбардировщиков. У армейцев было наоборот На Перекопе сражалась группа бомбардировщиков Краснодарских курсов усовершенствования ВВС (39 самолетов СБ, 9 -- ДБ-3) под командованием Героя Советского Союза подполковника Гавриила Михайловича Прокофьева. У армейцев были бомбардировщики, но ... не хватало истребителей для их прикрытия. В связи с тем, что поначалу обе группы действовали разобщено, советская авиация понесла тяжелые потери. Из воспоминаний ветерана ВВС ЧФ Денисова: "Взлет. Сбор. Над аэродромом Тагайлы пристраиваются истребители группы прикрытия. Но где же СБ? Делаем круг, второй... Горизонт, как говорят моряки, чист. Похоже, что из-за нечеткой отработки вопросов взаимодействия план совместного удара нарушился. Что ж, дальше ждать, сжигая драгоценное горючее, нельзя. Разворачиваемся на заданный курс к цели..." Из воспоминаний П.И.Батова: "Мы видели, как четыре наших самолета СБ нанесли удар по немецкой пехоте и батарее полевой артиллерии в районе "Червоного чабана". Тут же, над целью, их атаковали 15 "мессершмиттов". Все четыре были сбиты -- они действовали без прикрытия истребителей". Если изначально с обеих сторон количество самолетов было равным, то спустя месяц немцы практически властвовали в небе. П.И.Батов пишет: "Под сильным давлением с воздуха мы особенно остро ощущали в те дни слабость нашего авиационного прикрытия. Меньше всего хочу укорять в этом наших героических летчиков. Они сделали все, что могли, для помощи сухопутным войскам, но им пришлось драться с врагом в исключительно трудных условиях. Им было не легче, чем нам на земле. Количественное соотношение нашей и немецкой авиации на крымском направлении составляло один к шести, а иногда и один к десяти.... У гитлеровцев ее (авиации) было много больше, и самолеты новее. Летчикам нашим приходилось действовать с предельным напряжением, производя в день по 4 -- 6 боевых вылетов". Вот это неправда, количество самолетов было почти равным, но немецкие самолеты базировались рядом, в Чаплинке, а наши аэродромы находились в 150км от линии фронта. Подлетное время наших устаревших истребителей составляло до 40 минут, и естественно наши прибывали с опозданием, и с ограниченным количеством топлива в баках.

Основные события на перешейке начались ранним утром 24 сентября. Разведка наступление проспала. Разведсводка, переданная ночью 23 сентября штабом армии, не вызывала особой тревоги: "Противник, продолжая прикрываться на крымском направлении, проявляет главные усилия на мелитопольском направлении". Наши опять проспали немецкое наступление, которое началось менее чем через сутки. После мощной артподготовки части 46-й немецкой дивизии пошли в атаку. Первые сутки (24 сентября) держалось предполье в составе двух батальонов. Сначала атака началась на Червонный Чабан, но, получив отпор, противник перенес острие атаки на левый фланг. Части на левом фланге передового охранения поддерживала морская батарея N 124, в урочище Средний Сарай (Среднее) и батарея из Армянска. Правда, 124 батарея вела огонь на пределе своей дальности. К трем часам батальон, находившийся на левом фланге, был почти полностью уничтожен. Чуть дольше продержался батальон в Червонном Чабане. Его поддерживала морская батарея N 126 с полуострова Литовский, которая вела огонь с дистанции 12км. Кроме того, передовое охранение поддерживали полевые батареи 156-й дивизии. Но к вечеру из опорного пункта в деревне "Червоный Чабан" было передано сообщение "Вызываю огонь на себя!". Из двух батальонов, общей численностью около двух тысяч бойцов, прикрываясь железнодорожной насыпью, вышли 173 бойца, (из них 95 раненых) при одном 45мм орудии и двух пулеметах. Но сутки, для подхода опергруппы, они выиграли.

На второй день немецкого наступления бой шел на Турецком валу. Если точнее, то на линии противотанкового рва, расположенного перед Турецким валом. Немецкая авиация почти непрерывно бомбила советские позиции, на всю глубину обороны. А вот советских самолетов было совсем мало. Советскими самолетами были сделаны 97 самолето-вылетов, против 1127 самолето-вылетов у немецких летчиков. Именно авиация пробила путь немецкой пехоте. Кроме авиации немецкую пехоту поддерживали восемнадцать штурмовых орудий 190-го дивизиона штурмовых орудий. С 6 до 10 утра немецкие войска атаковали в центре позиции. Понеся тяжелые потери, два полка 46-й немецкой дивизии, вынуждены были отойти. Противник потерял три штурмовых орудия. Атака продолжилась на левом фланге советских войск со стороны Перекопского залива. Здесь, силами трех полков атаковала 73 немецкая дивизия, при поддержке пятнадцати штурмовых орудий и восемнадцати трофейных танков. Оборона на левом фланге имела меньшую плотность войск, чем на правом, поэтому под огнем приходилось перебрасывать подкрепления на левый фланг. Сюда был переброшен инженерный батальон. Однако переброска шла под огнем и бомбежкой противника, и батальон, уже в ходе переброски, понес потери. Для поддержки левого фланга, был перенаправлен огонь обеих морских батарей 124-й (ст.л-т Тимохин) и 126-й(ст.л-т Грузинцев), а так же огонь батареи 120мм минометов. До 15 часов части держались, несмотря на то, что были разбиты все доты на левом фланге. В 15:30 на этом участке создалась критическая ситуация. Было принято правильное, в общем-то, решение, но реализовано оно было неправильно. Противника попытались контратаковать последним резервом. В атаку пошел разведывательный батальон, поддержанный 14-ю танкетками Т-37. Из-за того, что не было обеспечено противовоздушное прикрытие, разведывательный батальон, так же как инженерный до этого, понес серьезные потери. 14 танков Т-37, приданных батальону, были уничтожены, даже не вступив в столкновение с противником. Их расстреляли на бреющем полете немецкие самолеты. До поздней ночи бой шел уже в районе между противотанковым рвом и Перекопским валом. Слева и в центре немцы вышли к валу и крепости.

Как и было рассчитано, 156-я на двое суток задержала противника. По-хорошему, пора было бы подойти и подкреплениям. А точнее частям опергруппы. Этого времени было вполне достаточно, чтобы подтянуть дивизии группы и ввести их в бой (при нормальном командовании). Этого времени достаточно, чтобы пешком дойти из Джанкоя на Перекоп. Но, где же подкрепления? Из воспоминаний П.И.Батова: "Но где же другие войска? Штарм утверждал, что они "на подходе". Оба моих офицера искали их на дорогах, ведущих на север от Симферополя...". Ситуация складывается непонятная. Ровно десять дней назад, П.И.Батов был назначен командующим оперативной группой. Ему были переданы три дивизии. Возникает вопрос: командовал он приданными дивизиями или нет? Как пишет П.И.Батов: "Тяжелой была мысль, что сзади себя Черняев не имел никаких войск. Их не было на всей тридцатикилометровой глубине перешейка, ни на промежуточном рубеже Будановка -- Филатовка, где мы успели отрыть окопы, ни в Армянске, ни на Ишуньских позициях...". Возникает вопрос: а почему не было? Ведь еще 16 сентября 1941г. Павел Иванович был назначен командующей оперативной группой, в задачу которой входило в том числе: " ...содействие в отражении ударов противника на главном направлении...". Или Перекопское направление было не главным? Почему под Перекоп не была сразу переброшена 48-я кавдивизия, входившая в опергруппу? Если П.И.Батов ей не командовал, то какие части находились в его подчинении? Изучение архивных документов показывает, что после войны шла явная подтасовка документов, т.к. многие документы противоречат друг-другу. Но, очень похоже, что именно П.И.Батов плохо управлял войсками своей группы. Он не выполнил поставленную перед ним задачу, опоздав на помощь 156-й дивизии. В вину Ф.И.Кузнецову можно поставить две вещи: то, что он находился далеко от войск, в то время как требовалось оперативное руководство, и то, что он не организовал должным образом работу штаба 51-й армии. Но ведь группа П.И.Батова и была, как раз, создана для оперативного руководства на выделенном участке. Ночь на 26-е сентября. 383-й полк 172-й дивизии (командир полковник Ерофеев) находится в 15 км от линии фронта. До сих пор, в нашем рассказе такая дивизия не фигурировала, но это не какая-то новая дивизия, это все та же 3-я Крымская дивизия народного ополчения, получившая новый, общесоюзный номер.

Полк совершил пеший, 12 часовой марш, на марше понес серьезные потери. Ситуация на Перекопе складывалась к тому времени уже критическая. В советских источниках, указывается так: "...а на Перекопе гибла в неравных боях 156-ая дивизия. Дивизия довоенная, кадровая, хорошо обученная и ... обреченная. В находящемся в чуть более ста километрах от места боев штабе отдельной 51-ой армии продолжалась обычная мирная жизнь. В это трудно поверить, но по воскресеньям все командиры спокойно отдыхали с семьями. Заместитель командующего генерал П.И.Батов, лично побывав на Перекопе и осознав масштабы грозящей катастрофы, требовал усиления северного направления. Его поддерживал член Военного Совета, секретарь Крымского обкома партии Булатов, который даже направил письмо в Ставку с просьбой заменить И.Ф.Кузнецова. Бесполезно. По-видимому, чувствуя поддержку, командующий армией продолжал упорствовать в своей доктрине о неизбежности десанта.". "...Заместитель командующего генерал П.И.Батов, лично побывав на Перекопе...". Хорошо звучит, хорошо хоть побывал. А ведь именно он был назначен командующим опергруппой. И ... как мог требовать П.И.Батов снятия с должности своего непосредственного начальника Ф.И.Кузнецова. Нехорошо как-то это выглядит....

Так или иначе, в ночь на третий день обороны, подошел только один полк 172-й дивизии.

2.4. Бои 26-28 сентября.

К этому моменту 156-я дивизия уже почти полностью исчерпала резервы. В связи с тем, что перебросить вовремя одну из дивизий опергруппы не удалось, командующий 51-й армией принял единственно возможное в этой ситуации решение: перебросить один полк из соседней 106-й дивизии. Командующий 51-й армией попытался, хотя бы частично, исправить просчет своего подчиненного, и он сделал все что смог. Те, кто утверждают, что "... 106-я простояла без дела, в то время как гибла 156-я..." просто лгут. 106-я отдала на перекоп все что смогла. У нее осталось 4,5 тыс. бойцов на 70км ... пусть даже перекрытых частично мелководными озерами, это очень мало. Полностью оголить этот участок недопустимо. Сделали что смогли. Перебросили еще один батальон с Литовского полуострова. Как писал П.И.Батов: "Видимо, Кузнецов почувствовал, что не удастся вовремя выдвинуть все части из глубины, и решил таким образом пополнить опергруппу" Но, простите, по приказу, командовал подтягивающимися дивизиями не Кузнецов, а Батов! Если следовать логике мемуаров П.И.Батова, то всем командовал Ф.И.Кузнецов, а сам Павел Иванович занимал позицию стороннего наблюдателя. Вернее, он принимал под командование части, только после того, как их командиры прибывали к его штабу. Интересная позиция....Остатки 156-й дивизии составили три батальона, в строю остались 50% орудий, подошел полк 106-й дивизии, батальон с Литовского полуострова. Итого семь батальонов. Сил достаточно для обороны. Почему же немцам удалось прорвать Турецкий вал? Дело было не в количестве войск или артиллерии. Первым не выдержал не фронт, а... тыл. Из воспоминаний С.А.Андрющенко " В 10.00 от командиров батальонов и артиллеристов стали поступать доклады, что боеприпасы на исходе... у нас оставалось по пять снарядов на орудие и по десять патронов на стрелка....". На какое-то время ситуацию спас свежий батальон с Литовского полуострова, который пришел с полным комплектом боезапаса. Но скоро и эти боеприпасы подошли к концу. Противник ввел в бой полки еще одной немецкой дивизии- пятидесятой, и к полудню 26 числа, в советской обороне, в центре, образовалась брешь, и противник вышел к окраине Армянска. 383-й полк 172-й дивизии, и 442-й полк 106-й дивизии подтянулись только к 10 часам, после долгого пешего марша. Полки прибыли со своей артиллерией, а 383-й имел еще приданный дивизион 76мм орудий из 106-й дивизии. Оба подошедших полка пришлось ввести в бой сходу. Подтягивался из района Джанкоя 865-й полк 271-й дивизии. Вместо того, чтобы небольшими силами занять надежную оборону и дождаться подхода основных сил, командующий опергруппой бросил походящие части в атаку.

2.5 Легенда о смелом контрударе

Первым атаковал 383 полк. Атака в направлении старой крепости Ор-Капу была успешной, но в конце атакующие части опять попали под авианалет, и понесли большие потери. Необстрелянный полк начал отступать, но тут подоспел 442-й полк, 106-й дивизии, и ему удалось повторно ворваться в развалины крепости и там закрепиться. Создавалась ситуация когда правый советский фланг нависал над вклинившимися в оборону немецкими войсками. При наличии достаточных сил можно было бы отсечь немецкий клин. Но сил уже не было. Атаковавшие части потеряли до 60% бойцов, а подходящие части задерживались. Фронт обороны растянулся вдоль дороги и железнодорожной насыпи до самого Армянска. Из-за этого протяженность его увеличилась почти вдвое. Бои шли на окраине Армянска. Бой шел на позициях батареи морских орудий на окраине города. К концу дня 26 сентября 1941г. почти весь Армянск был в руках немцев. Были захвачены расположенные рядом села Кула (Суворово), Джулга (Волошино), расположенные даже южнее Армянска, но ближе к заливу. Части опергруппы удалось стянуть, но они опоздали. Да и командующий немецкой 11-й армией ввел в бой части третьей дивизии 54-гокорпуса -50-й. Вопреки сложившемуся мнению, никакого боевого искусства в боях на Перекопе не было, на узком перешейке было не до хитростей и маневров. Шло перетягивание каната, и советские войска его проигрывали.

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 002369 КОМАНДУЮЩЕМУ 51-Й ОТДЕЛЬНОЙ АРМИЕЙ О ДОКЛАДЕ ПРИЧИН ПОТЕРИ ТУРЕЦКОГО ВАЛА

27 сентября 1941 г. 05 ч 00 мин

Из донесений штарма не видно, как протекает бой за Перекопский перешеек, и какие силы противника атакуют наши войска. Можно только предполагать, что бои носят упорный характер или что вследствие слабого укрепления перешейка противник быстро продвигается вперед. По существу за один день противник взял Перекоп, овладел Турецким валом и занял Армянск. Такое продвижение противника могу объяснить только недостаточной напористостью в обороне наших частей и, по-видимому, разрозненными контратаками группы Батова, не только не сбросившими противника с Турецкого вала на север, но в результате приведшие к оставлению Армянска. Имейте в виду, что с потерей Турецкого вала наступающий получает расширенный плацдарм для развития своих действий. Все эти моменты не нашли отражения в оперативных сводках и информации. Прошу:

1.Донести Ставке Верховного Главнокомандования, чем объясняется столь быстрая потеря Турецкого вала.

2.Какие силы противника действуют против 51-й армии на Перекопском перешейке?

3.Приказать штабу давать более подробное описание боевых действий, применяя помимо оперативных и разведывательных сводок также представление боевых донесений по законченным этапам боев и вашими решениями.

Б. ШАПОШНИКОВ

Соотношение сил по состоянию на 28 сентября 1941г. было следующим. И немецкие и советские войска понесли серьезные потери. В двух немецких дивизиях 46-й и 73-й насчитывалось восемнадцать тысяч человек, в 50-й еще шестнадцать итого около тридцати пяти тысяч, не считая вспомогательных частей. Против них оборонялись: около двух тысяч человек в 156-й дивизии, девять тысяч в 172-й дивизии, три тысячи в 271-й, две тысячи в 42-й кавалерийской. Итого около шестнадцати тысяч бойцов. Вдвое меньше. По орудиям ситуация была еще хуже. 156-я потеряла почти всю свою артиллерию (в строю оставалась одна 45мм пушка). В 271-й дивизии было пять батарей (20 орудий), в 172-й 4 батареи (4х152мм, 4х122мм, 8х76мм) и приданный дивизион 76мм орудий (всего 28 орудий), в 42-й кавдивизии 4 батареи (2х76мм и 2х45мм) на конной тяге. Еще две батареи (по 4шт. 76мм и 122мм гаубиц) прибыли из 106-й дивизии. Всего, в группе насчитывалось около семидесяти орудий, против 854 немецких. И.А.Ласкин, командир 172-й дивизии описывает события так: "Под сильным огнем артиллерии и бомбовыми ударами вражеской авиации советские воины неудержимо рванулись вперед, отбросили гитлеровцев и овладели Армянском. За короткое время захватчикам был нанесен значительный урон и остановлено их наступление. Однако в ожесточенных схватках, и мы несли немалые потери, особенно в 172-й дивизии. Погиб начальник штаба дивизии майор Жуковин, осуществлявший руководство боевыми действиями прибывающих частей, были ранены заместитель начальника оперативного отделения штаба дивизии капитан Б. А. Андреев и комиссар 383-го полка В. М. Гнездилов, мужественно сражавшиеся непосредственно в боевых порядках. Гитлеровцы не хотели смириться с потерей Армянска. Они яростно и остервенело сопротивлялись, отчаянно контратаковали. Северная часть Армянска не раз переходила из рук в руки. С утра 27 сентября начали действовать главные силы 172-й дивизии под командованием полковника И. Г. Торопцева -- 514-й стрелковый полк подполковника И. Ф. Устинова, 747-й стрелковый полк подполковника В. В. Шашло, а также 5-й танковый полк, которым командовал майор С. П. Баранов. Танкисты были с ходу введены в бой в направлении Кулу, Армянск. Десять тридцатьчетверок ворвались в Кулу. Там было до сотни фашистов. И ни один из них не ушел, все нашли гибель под огнем и гусеницами наших танков. Танк Баранова протаранил стену хаты, чтобы подавить гусеницами укрывшихся в ней немцев. Крыша, оседая, обвалилась на машину, заклинилась башня. Танк не мог двигаться и оказался в окружении немцев. Гитлеровцы стали стучать по броне прикладами автоматов и кричать: "Рус, сдавайсь!" Баранов приказал механику-водителю Топоридзе дать вторую скорость и резко повернуть влево. Маневр удался. Машина рванулась в сторону, и немцы, стоявшие вокруг нее, были смяты. А танк снова вступил в бой. Успешно били противника также 514-й и 747-й стрелковые полки 172-й дивизии. К исходу 27 сентября наши войска почти вплотную подошли к линии Турецкого вала. С утра 28 сентября все части 172-й стрелковой продолжали атаки и вновь полностью овладели Армянском, а 5-й танковый полк, преследуя отходящего противника, выдвинулся далеко вперед и вступил в борьбу с подошедшими танками и пехотой. Тяжелый бой длился весь день. Наши воины подбили несколько танков и остановили продвижение врага". Описание правдоподобное, и особенно убедительно описание звучит в воспоминаниях комдива 172-й дивизии, но... На тот момент И.А Ласкин еще не прибыл в дивизию, и описывал эти события со слов других участников, и... в реальности события происходили несколько иначе. В воздухе господствовали немецкие самолеты, несмотря на то, что Фрайдорфская авиагруппа действовала с 14 сентября 1941г. В резерве у советских частей находился подоспевший 5-й танковый полк 172-й дивизии. И все равно, советские части уступали немецким, причем, уступали во всем. А самое главное, они испытывали нехватку боезапаса и транспортных средств. Только за один налет 42 кавдивизия потеряла 500 лошадей. Немецкая авиация регулярно нарушала подвоз боезапаса. Поэтому, предпринятый советскими войсками контрудар, вопреки тому, что пишут, был просто самоубийственным. Он привел к ненужным потерям, и, в конечном счете, к полной потере Перекопского рубежа. Из воспоминаний П.И.Батова: " Рекогносцировку контрудара я провел с командирами дивизий Титовым, Глаголевым и Торопцевым. Как уже говорилось, не было на ней ни представителя ВВС, ни командующего артиллерией армии, ни начальника связи. Командиры кавалерийской и 172-й стрелковой дивизий имели рации для связи с частями, в том числе с танковым полком, а с оперативной группой -- через связных офицеров". В целом план был неплохой. Фронтальной атакой на Армянск, Волошино, Сувоврово связать немцев, а затем отсечь, атакой от старой крепости, немецкий клин, вытянувшийся вдоль Перекопского залива. План не учитывал нескольких мелочей. 42-й кавдивизии было приказано атаковать Армянск. Бои в городе ведут к огромным потерям у атакующих войск. И лихая атака конников на Армянск, красиво расписанная в мемуарах, в конечном счете, привела к потере половины личного состава дивизии. Это была глупость. Отсекать немецкий клин должна была совершенно ослабленная 271-я дивизия, у которой на это просто не хватило сил. И, кроме того, вместо того, чтобы усилить отсекающие части танками, их бросили в лоб, в атаку на населенные пункты Волошино и Суворово, где 5-й танковый полк потерял почти все легкие танки Т-37 и Т-38. В строю оставались лишь десять тридцатьчетверок. Но, самое главное, атака предпринималась против превосходящих сил противника, что неизбежно должно было привести к огромным потерям. Так и произошло. В 5 утра 42-я кавдивизия атаковала Армянск, и, пользуясь внезапностью, захватила часть города. Завязались уличные бои, в которых атакующая сторона несла огромные потери. Одновременно с другой стороны Армянск атаковал 442-й полк 106-й дивизии. В 8.30 части немецких 50-й и 73-й пехотных дивизий оставили Армянск, отходя к кирпичному заводу, расположенному на северной окраине города. Однако, с походом советской 172-й дивизии и танкового полка этой дивизии, немцы были выбиты и оттуда. Удалось отбить позиции 727-й батареи морских орудий, орудия за ночь демонтировали и перенесли на новую позицию. Части 172-й закрепились на кладбище и кирпичном заводе. 5-й танковый полк перехватил дорогу Чаплинка -Армянск и в течение двух часов вел бой. Результатом этого боя стало уничтожение большого количества немецкой техники и потеря одного Т-34, влетевшего, по неосторожности механика-водителя в противотанковый ров. В районе между Армянском и Перекопским валом, весь день шли напряженные бои. Из воспоминаний: " ... бой шел уже почти двенадцать часов, вал старой крепости был усеян телами погибших, все стрелковые батальоны 271-й дивизии легли на этом рубеже, к ночи на Турецком валу отбивались лишь инженерный и саперный батальоны дивизии. Но рубеж удалось удержать. Тридцатьчетверки танкового полка прорвались дальше, но поддержать их было некому, и они вынуждены были вернуться. Тяжелые машины прошли мимо нас в обратном направлении уже перед самой темнотой. На поле перед валом дымились наши и немецкие сгоревшие танки". Считая, что наступление увенчалось успехом, командарм, докладывая обстановку Генштабу, сообщил: "Сегодня шли упорные бои. Наши части овладели Армянском... На ночь мы готовим развитие атаки". Но...Оправившись от неожиданности, в 17:30, немецкие войска начали контрнаступление. В наступлении участвовали два полка немецкой 22-й дивизии (65-й и 47-й), снятые с участка в районе Сивашей. Советские части отошли к Армянску, на улицах которого завязался ночной бой. Армянск немцы захватили в 21.00. Советские части откатились на прежние рубежи, но теперь их было вдвое меньше. Оправдывая свою авантюру, П.И.Батов пишет: "В архиве мне встретились записи из переговоров Ставки с командующим 51-й армией за эти же числа. Б. М. Шапошников через направленцев рекомендует командарму взять на усиление опергруппы еще часть сил у Первушина. Ф. И. Кузнецов полагает, что это невозможно. Вскоре опять Генштаб наталкивает на ту же мысль: "Маршал считает возможным в связи с обстановкой снять от Первушина целый полк, кроме 442-го стрелкового полка". Командарм упорно не следует этому совету и требованиям маршала Б. М, Шапошникова". Давайте представим, что из 106-й дивизии, которая с самого начала насчитывала 5,5 тыс. бойцов, забрали еще один полк, кроме 442-го, на участке в 70 км в этом случае остается всего 1,5-2 тыс. бойцов, против 10-12 тыс. у немецкой 22-й дивизии. Кроме того, из 106-й забрали всю артиллерию. Так дивизион, приданный 172-й дивизии, на деле, являлся 201-м противотанковым дивизионом 106-й дивизии. Все это лишь попытка оправдать себя. Бой шел непрерывно, до 30 сентября. Противника с большим трудом удалось остановить. В общем-то, резервов у немецких войск больше не было, первый штурм Перекопа со стороны Манштейна был авантюрой, и если бы не "смелый контрудар", и не русская неорганизованность, то все могло бы быть иначе.

-- Бои в Пятиозерье и на Ишуни.

3.1 На новых рубежах

Ночью 30 сентября был получен приказ Ф. И. Кузнецова об отходе в Пятиозерье. Наступило относительное затишье. Пятиозерье, это еще один рубеж, оборудованный позади Турецкого вала. Его протяженность ненамного больше Турецкого вала, за счет того, что на перешейке находятся несколько соленых озер, общая протяженность рубежей обороны на этом участке составляла менее 7км. На этом рубеже нужно было стоять жестко, дальнейшее отступление ведет к увеличению фронта обороны. Так, протяженность Ишуньского рубежа составляет 25 км, а рубежа по р.Чатырлык почти 40. Судя по документам, капитальных сооружений здесь не строили. Прилегающая к Сивашу Карпова балка открывает проход между озерами Киятское и Красное, Небольшая высота, с почти незаметными ныне развалинами монастыря-- контролирует проход между озерами Красное и Старое. Третий проход -- между озером Старое и Каркинитским заливом. В воспоминаниях П.И.Батов пишет: "Только благодаря маневру ограниченными силами нам удалось сравнительно длительное время сдерживать немцев в районе Перекоп -- Армянск, а затем на подступах к Пятиозерью и внушить вражескому командованию мысль, что движение на Ишуньские позиции для него весьма рискованно. В этом проявилось мастерство военачальников, командовавших полками и дивизиями оперативной группы". Да, действительно, советские солдаты и офицеры проявили массовый героизм при обороне Крыма, но передышка была вызвана не этим. Советская армия начала наступление на другом участке, и Манштейну на три недели стало не до Крыма.

Отступающая армия неизбежно теряет оружие. Тому, за кем остается поле боя достается оружие отступающих. Советские части, отступая, потеряли большое количество оружия и техники. Стала острой нехватка боезапаса. П.И.Батов пишет "В период перекопских боев Крым не получил ничего, если не считать пяти огнеметных рот и дивизиона PC, который прибыл в район боев вечером 29 сентября". Увы, это еще один миф. Вооружение поступало постоянно. Винтовки, пулеметы, орудия, грузовики,... все это поступало через Керченский пролив регулярно, и эти поступления зафиксированы документально, в судовых документах судов, доставляющих все это в Керчь. Но потери оружия превышали его поступление. Более того, для того, чтобы сохранить Крым, 30 октября было решено оставить Одессу. Черноморскому флоту было приказано эвакуировать Одесский оборонительный район, а его войска использовать для усиления обороны Крыма. 8-го октября 1941г. из Одессы в Севастополь прибыла 157-я дивизия. Черноморский флот, продолжал оказывать содействие (правда, очень незначительное). Вечером 29 сентября в Воинке выгрузился первый из двух выделенных ЧФ батальонов. Это был первый батальон 7-й бригады морской пехоты под командованием Г. Ф. Сонина. Всего 955 человек при 36 станковых пулеметах и восьми орудиях калибра 76 миллиметров. Одна батарея полковых орудий, образца 1927г. и одна батарея дореволюционных пушек, образца 1900г. Четвертый батальон 7-й бригады, под командованием Кирсанова (950 человек при 25 пулеметах), прибыл чуть позже. 30-го сентября на станцию Воинка, прибыли 4шт. 152мм морских пушки системы Канэ. Батарею установили в 1 км от озера Старое, на окраине Красноперекопска. Командовать батареей назначили бывшего командира батареи на Литовском полуострове ст. л-та Тимохина. П.И. Батов указывает ее номер (N29), но это ошибка, в некоторых источниках она именуется N4, но это тоже не верно. Прибыла 853-я зенитная батарея Черноморского флота под командованием капитана Ляха. Черноморский флот передал в оперативное управление еще один зенитный артдивизион ЧФ из Керчи, Фрайдорфскую авиагруппу, ряд других частей. Насколько смогли, пополнили части на Перекопе за счет других дивизий, но все равно, после "пирровой победы" под Армянском набрать нужную численность войск не смогли.

Описывая соотношение сил перед вторым немецким наступлением советские источники сильно занижают собственные силы и преувеличивают немецкие. Так И.А.Ласкин пишет: "За двадцать дней затишья немцы серьезно подготовились к решительному наступлению. На перекопском направлении была сосредоточена почти вся 11-я армия, в которой насчитывалось теперь 320 тысяч человек, 1428 полевых орудий и 375 танков. Кроме того, Манштейну была подчинена вся 3-я румынская армия в количестве 36 тысяч человек. В оперативной же группе генерала П. И. Батова, непосредственно оборонявшей Ишуньский рубеж, было всего около 16 тысяч человек и не более 50 артиллерийских орудий". На самом деле это было совсем не так.

Перед позициями советских войск были сосредоточены следующие силы. LIV (54-й) корпус генерала Хансена в составе 46-й, 73-й и 50-й дивизий. Все дивизии, после тяжелых боев, в немецких документах числятся "группами". Всего в составе корпуса оставалось около 30-ти тыс. человек, однако корпус сохранил почти всю свою артиллерию. ХХХ (30-й) корпус генерала Зальмута состоял из трех свежих дивизий 22-й, 72-й и 170-й, которые насчитывали более 47 тыс. человек. Был еще румынский корпус, состоявший из четырех бригад, общей численностью около 20 тыс. человек. Поддерживали их 4-й авиационный корпус в составе 77-й истребительной эскадры (МЕ-109 -150 самолетов); двух бомбардировочных эскадр (Ю-87 - свыше 100 самолетов, "Хейнкель-111" - до 100 самолетов) и армейские артиллерийские полки. Всего около 125 тыс. человек, (но не 320 тыс., как пишут в советской литературе!).

Что касается румынских войск, то в отличие от первых дней войны, активности и рвения они уже не проявляли. Почему? Предоставим слово бывшему солдату румынской армии Д.Петреску: "... эта война, начинавшаяся как освободительный поход румынской армии, уже к августу 1941 года переросла в захватническую. Уже под Одессой большинство солдат спрашивало себя, "Что же мы здесь делаем?" Под Перекопом мы окончательно поняли, что И.Антонеску предал свою страну и свой народ...". Постойте, о каком "освободительном походе" идет речь? Все дело в том, что в 1940-м году, проведя десантную операцию, СССР отхватил у Румынии часть ее территории. Если уж быть совсем точным, то СССР вернул себе часть территории, оккупированной во время Гражданской войны Румынией. В связи с этим, война с СССР, в Румынии позиционировалась как освободительный поход против захватчиков. Уже под Одессой румыны воевали неохотно, им не нужна была чужая земля, под Крымом многим стало ясно, что война эта - далеко не освободительный поход, как говорилось ранее. Но вернемся к расстановке сил.

Советских войск было тоже, далеко не 16 тысяч, как пишут во всех мемуарах, посвященных этой теме. Собрав все резервы, набрали почти втрое больше. О том, как собирались эти подкрепления, я попробую рассказать в следующей главе.

3.2 Тайна "исчезнувшей" дивизии.

История этого расследования началась с одной фразы в воспоминаниях П.И.Батова. "... например, 321-я дивизия в тяжелые для нас дни сентябрьских и октябрьских боев бездействовала на Евпаторийском полуострове. Штаб армии то двигал ее к перешейку, то приказывал идти обратно. Когда сражение на Перекопе и Ишуньских позициях было проиграно, эта дивизия в одиночку билась с хлынувшими к Евпатории немецкими войсками, нанесла большие потери 132-й пехотной дивизии противника, входившей в состав 54-го армейского корпуса, но и сама истекла кровью."

Написано гладко, и на первый взгляд правильно, но к Севастополю 132-я немецкая дивизия вышла к Севастополю вслед за бригадой Циглера, т.е. почти без задержки! Почему? Одна советская дивизия против одной немецкой. При этом немецкие войска не задержавшись ни на сутки, выходят к Севастополю. Да, немецкая дивизия вдвое превосходила советскую по численности, а значит 132-я вчетверо превосходила 321-ю, имевшую неполный состав. Пусть дивизия была вооружена, оснащена и обучена совсем слабо, но о боевых действиях в районе Евпатории в конце октября 1941 года совсем нет данных. Нет в принципе...

Можно как угодно восхвалять немецкого солдата и хаять советского, можно говорить о том, что 132-я немецкая дивизия оставила часть сил для ликвидации советской 321-й дивизии, но в военном деле чудес не бывает. Эвакуации войск с Евпаторийского побережья не производилось, а значит, по логике командир дивизии, и ее офицеры должны были быть убиты или попасть в плен. Но нет, ни командир, ни начальник штаба дивизии в плен не попали. Более того, они продолжили службу в рядах советских войск.

По старой доброй традиции современной исторической литературы можно было бы написать, что отцы-командиры, бросив своих подчиненных, бежали вместе с отступающими войсками .... Одна незадача: биография Н.Алиева, командира 321 дивизии не дает повода заподозрить его в трусости. И.М. Алиев командовал 314-й дивизией, которая за героизм, проявленный в боях, получила наименование "Кингисеппской", затем он командовал корпусом. Полковник Б.М.Букарский в боях был тяжело контужен, о нем отзывались как о человеке большого мужества. Очень не похоже, чтобы эти люди могли бросить свои войска. Что же произошло? Куда исчезла целая дивизия?

Дивизия была создана в августе 1941года, под именем 2-й Крымской дивизии народного ополчения. В составе 2-й крымской дивизии находились три трехбатальонных полка (1,7 и 12-й), дивизия имела 4-й артполк, 16-й противотанковый дивизион и 9-й зенитный дивизион (бывший 317-й отдельный дивизион курсов командного состава). В ее составе были и 6-й разведбат, 13-й саперный батальон, 3-й батальон связи и ряд других вспомогательных подразделений. Она стояла там, где и была сформирована: в Евпаторийском районе Крымской АССР. 24 сентября 1941 года Крымские дивизии получают общесоюзную нумерацию и 2-й Крымская становится 321-й дивизией. В ее составе числятся 484, 488, 493 полки, 986-й артполк, 707-й отдельный зенитный артдивизион, 198 саперный батальон, 257-й батальон связи, 174 разведрота, автотранспортная рота (35-я), в ней тоже появляется медсанбат (133-й). Состав дивизии внушительный. В ее составе на 24.09.41 более пяти тысяч "штыков"-сила не малая. Но вот тут-то и начинается самое интересное.

Архивы ответа на возникший вопрос не дали. "В ЦАМО РФ данные по личному составу указанных дивизий отсутствуют" Такого ответа я ожидал менее всего. Однако это оказалось действительно так. В архивах почти нет данных по крымским дивизиям. Почти нет. Дивизии были, а данных по ним нет. Даже тщательные поиски данных дали весьма скромные результаты, не дающие ответа. Так для меня был развеян миф о том, что в архивах есть ответы на все вопросы.

Объезд побережья показал, что "оборона побережья" на которой были заняты подразделения 321-й представляют собой: десять взводных опорных пунктов, два ротных и три батальонных опорных пункта. Итого от пос. Стерегущий на Бакальской косе до Николаевки должны были обороняться не более трех батальонов. Т.е. 1500 человек. Дивизия имела как минимум втрое больший состав.

На самом деле происходило следующее:

Дивизия в августе 1941 года занимала следующие позиции:

- в районе Евпатории дислоцировался 1-й стрелковый полк дивизии (с 24.09.41г. 484-й СП 321-й СД); и зенитный дивизион. Один батальон этого же полка находился на охране побережья Евпатория-Саки-Николаевка.

- в районе Ак-Мечети (пгт.Черноморское, Черномор. р-н) дислоцировался один батальон 12-го стрелкового полка (с 24.09.41г. 493-й СП 321-й СД); один батальон стоял на побережье до Евпатории и еще один батальон охранял побережье до Бакальской косы.

- в районах Николаевка (Симф. р-н), Береговое (Бахч. р-н), Альма-Томак (Песчаное, Бахч. р-н) дислоцировались три батальона 7-го СП 2-й КДНО (с 24.09.41г. 488-го СП 321-й СД).

Но ситуация с вооружением и оснащением нисколько не улучшилась. Не хватало винтовок, почти не было пулеметов, артиллерия из кадровых подразделений передавалась крайне неохотно и медленно. По состоянию на конец августа артполк дивизии имел всего один дивизион 76мм пушек, а истребительный противотанковый дивизион имел на вооружении только бутылки с зажигательной смесью и гранаты. Стрельбы проводились всего один раз. Каждый боец стрелковых батальонов сделал по три выстрела. Бойцов не владевшим стрелковым оружием переводили в нестроевые подразделения. Разведбат так и не смогли сформировать, сократив его до разведроты за ненадобностью, и отсутствием бронемашин. Разведрота так же базировалась в Евпатории. Оружия во всех подразделениях по-прежнему не хватало. Винтовки имели только половина бойцов стрелковых подразделений. Однако стрелковые полки это только часть дивизии. Остальная часть дивизии (примерно 1/3 ее состава) была занята очень важным делом: строила "Промежуточную позицию". По идее А.Ф. Хренова (а заодно и Ставки ГК) через весь полуостров, примерно посередине должна была протянуться система укреплений. Идея достаточно бредовая, но позволяющая задействовать личный состав, во избежание возникновения у него лишних мыслей. От стрелковых подразделений дивизии тоже выделялся личный состав по разнарядке для строительства укреплений. Масштабность строительства не позволила даже толком начать его. Успели построить лишь длинный противотанковый ров и несколько огневых точек. В основном на строительство оборонительных сооружений отправляли татар, т.к. считалось, что солдат из татарина -никакой. Естественно это не улучшало межнациональные отношения.

Таким образом, мы видим, что дивизия действительно находилась на охране побережья. Но это данные по состоянию на конец августа.

После напряженных и тяжелых боев на Перекопе, а главное, после "победоносного удара на Армянск, войска оперативной группы были полностью обескровлены. Они ощущали острую нужду в артиллерии и даже стрелковом оружии. Именно тогда, из всех дивизий стали забирать части и передавать опергруппе. Но "растягивание" 2-й Крымской дивизии началось еще раньше. Первым, 5 сентября у нее забрали зенитный дивизион. Затем, в середине сентября, после позорного разгрома 276-й, в районе Геническа, Сальково и Новоалексеевки когда от дивизии почти ничего не осталось, ее спешно укрепили, выдвинув из резерва сводный отряд в составе 3 тыс. человек, созданный из подразделений 184-й, 320-й и 321-й стрелковых дивизий. В состав отряда из состава 321-й вошло 1575 человек, на вооружении которых пошла большая часть (1127шт.) винтовок, имевшихся в дивизии и почти все пулеметы.

29 сентября, после "победоносного" удара П.И.Батова под Армянском, когда из трех дивизий осталось всего 7 тыс. человек (из 18 тысяч), у дивизии забрали почти всю имевшуюся в ее распоряжении артиллерию и до тысячи бойцов. На требование командования перебросить на Перекоп подкрепления, комдив И.М.Алиев направил все что смог: сводный стрелковый полк из состава 493 и 484 полков. Но люди на Перекоп пришли (пешим порядком, около 120км) невооруженные, в дивизии оружия практически не оставалось. И командование отослало полк назад, чтобы не было напрасных жертв во время авиационных налетов. Если подсчитать, что же осталось у дивизии, то получится, что она имела всего... 2727 человек, при 574 винтовках и пяти станковых пулеметах. Большинство бойцов приходились на нестроевые части. 13 октября 1941 года дивизия была расформирована, а ее личный состав был передан в строительные, инженерные и истребительные батальоны, из которых, собственно и создавали дивизию. Так что..., мягко говоря, лукавил П.И.Батов, обвиняя командарма 51-й в том, что "...Убедить командарма в том, что гроза идет на Перекоп и сюда нужно стягивать все силы, было невозможно..." стягивать было нечего. Сам Павел Иванович и положил эти дивизии под Перекопом. П.И.Батов оставил очень добросовестно и хорошо написанные воспоминания, дающие много интересных фактов, но очень искусно заретушировал свои негативные поступки и просчеты. Сам комдив вместе с последним резервом - разведывательным батальоном и истребительным противотанковым дивизионом убыл к месту боевых действий, откуда вместе с отступающими частями попал в Керчь.

Но на этом история 2-й Крымской дивизии не закончилась. После прорыва немецких войск в конце октября, истребительные батальоны, сформированные из остатков 321-й дивизии, действительно вступили в бой со 132-й дивизией немцев. Бои шли практически во всех опорных пунктах побережья, но силы были явно неравны. Дольше всех задержали противника опорные пункты обороны рядом с батареями береговой обороны. Трое суток сражался маленький гарнизон на мысу возле Ак-Мечети. Обороняясь вокруг трехорудийной 152 мм батареи N 28, около батальона ополченцев остановили около двух батальонов немецких войск. Попытка подавить батарею с помощью авиации потерпела неудачу. С помощью двух зенитных пулеметных установок М-4 удалось отбить несколько атак вражеских самолетов. Батарею удалось подавить только с помощью дальнобойной артиллерии. Бой шел до тех пор, пока не вышли из строя все орудия на батарее. Оставшиеся в живых, подорвав поврежденные орудия, спасались вплавь, вдоль берега. Бой завязался и у маяка Тарханкут, подробности его пока неизвестны. В районе Николаевки более роты ополченцев сражались вместе с гарнизоном 54-й береговой батареи (Почему-то об этом факте никто не упоминает). Более суток шли бои под Евпаторией. Сражались те, у кого было оружие. До трехсот бойцов прорвались к Севастополю. Судьба остальных неизвестна. Тех же, у кого оружия не было, отпустили по домам. В основном это были саперные рабочие и строительные батальоны, Они были распущены до "особого распоряжения". О том, что это было за "особое распоряжение" в главе "Евпаторийский десант".

История 321-й дивизии не единична. Крым отдал все, что мог на оборону перешейка. Точно так же, как и из 321-й, все боеспособные батальоны, все артиллерийские части были взяты из других крымских дивизий, и переданы частям, стоявшим на обороне полуострова. Так, например, если в 156-й дивизии на 30-е сентября оставалось 457 человек, то 15 октября, за счет сводных полков 320-й и 321-й дивизий в ней стало около 3,5 тыс. бойцов. В 106-й дивизии, в которой на 29 сентября оставалось всего 4 тыс. бойцов (включая и полки, сражавшиеся на Перекопе) За счет сводного отряда (3 тыс. бойцов и командиров) 184-й и 321-й дивизий и ряда мелких подразделений дивизия была пополнена до 7,5 тыс. человек.

Обычно указывается, что Ишунь и Пятиозерье защищали 16 тыс. бойцов. Эта цифра лукавая. Действительно, здесь оборонялись 16 тысяч "штыков", как было принято писать в то время, т.е. это количество рядового состава в стрелковых батальонах. Войск же было намного больше.

172-я дивизия, потерявшая большую часть 5-го танкового и 383-го стрелкового полков, была переформирована в стрелковую, и пополнена за счет 320-й 184-й и 321-й дивизий до полного состава. Пополненная советская 172-я дивизия насчитывала около одиннадцати тысяч бойцов. 42-я кавдивизия, насчитывавшая после боев всего 800 бойцов, была пополнена до штатной численности. В 156-й 6,5 тысяч, В двух батальонах морской пехоты чуть менее двух тысяч, В 42-й кавдивизии две тысячи, в остатках 271-й полторы тысячи. Итого около двадцати трех тысяч, при пятидесяти армейских орудиях 8 флотских полевых орудиях. Все? Нет, не все. 8-го октября прибыла в Крым, и была подчинена 9-му корпусу очень крепкая, обстрелянная и подготовленная 157-я дивизия. Это был своего рода "спецназ" Северо-Кавказского округа. Дивизия прибыла в Крым сразу после удачной спецоперации - атаки на Григорьевку (в Одесском оборонительном районе). Дивизия была сформирована еще до войны на базе 221-го стрелкового полка (бывшего парашютно-десантного полка ЧФ). 19 августа 1939 года 221-й полк выведен из состава 74-ой стрелковой Таманской дивизии, и на его базе была сформирована 157-я СД. Часть, если верить докладу ее командира полковника Д. И. Томилова, прибыла в составе 11 600 человек, имела 70 орудий, 10 танков. Но дивизия не единственное подразделение, не учтенное в соотношении сил. 40-я и 48-я кавдивизии имели в своем составе еще 5 тыс. бойцов, находившихся в Джанкое. Были еще две флотских стационарных батареи (командиры -- лейтенант М. С. Тимохин и старший лейтенант Б. Я. Грузинцев). Из состава ЧФ был выделен еще один зенитный дивизион и две батареи морских орудий, усилена и предана в оперативное командование 51-й армии Фрайдорфская авиагруппа. Все эти части были предназначены для поддержки стрелковых частей, оборонявших Красноперекопск. Удержать перешеек, шириной в 12км, да еще и разбитый озерами на ряд проходов, в таких условиях было реально, если бы были нормально организованы тылы, организован подвоз боеприпасов, построены укрытия, доты, дзоты. Но вот как раз этого сделано не было.

Практически вся артиллерия Крыма была переброшена на Ишуньские позиции. Поэтому, тезис о том, что командующий войсками Крыма продержал свежие части в противодесантной обороне, не более чем миф, рожденный мемуарами П.И.Батова. Сколько же всего собрали войск под Ишунью и в Пятиозерье. Если просуммировать все вышесказанное, то получится следующая картина. На вспомогательных направлениях (Сиваш, Чонгар) советские части имели 11 тыс. бойцов, немецкие 33 тыс. На главном направлении соотношение было тем же, против 75 тыс. немецких частей стояли около 27 тыс. советских бойцов. Т.е. тезис о "...16-ти тысячах советских бойцов" против "320 тыс. немецких войск", не более чем миф. Но и это соотношение позволяло Манштейну надеяться на успех. Соотношение было классическим: "1 к 3-м". Мифом является и тезис о том, что "... группа Батова имела только 50 артиллерийских орудий". На этом направлении было сосредоточено достаточно много орудий. Здесь стояли два армейских артполка, каждый из которых имел по 36 орудий, калибром более 100мм, здесь же находились все дивизионные полки. Всего под Ишунью собрали около четырехсот двадцати орудий, но... противник имел втрое больше. Только немецких орудий под Ишунью было 1115 шт. И это не считая трофейной и румынской артиллерии. И самое главное, в немецкой армии было хорошо налажено снабжение боеприпасами и продовольствием.

Есть еще один общесоюзный миф. О злых заградительных отрядах, сформированных из сотрудников НКВД, которые пулеметами гнали советские войска на немецкие штыки. На самом деле, большая часть этих историй -это выдумка. Заградотряды были и в Крыму, сформированы они были из состава трех подразделений: двух батальонов морской пехоты (Кирсанова и Сонина) и из числа бойцов 40-й кавдивизии. Были сформированы семь заградительных эскадронов. В задачу этих частей, каждая численностью 60-70 человек при 2-3 пулеметах, входила оборона тыла и транспортных магистралей от десантов и диверсантов противника. Никто из них не стоял за спиной обороняющихся бойцов и не гнал их в бой под дулом пулемета. Более того, при отступлении, именно заградотряды прикрывали отход частей. Но это было позже. Более никаких заградотрядов в Крыму не было. Вопреки тому, что пишут в литературе, заградотряды в Крыму выполняли несколько задач. Прежде всего, они охраняли коммуникации армии от диверсий. Нужно сказать, что это была не пустая предосторожность, силами кавалерийских разъездов удалось предотвратить две крупных диверсии на железной дороге. Удалось обезвредить около трех десятков "ракетчиков" (корректировщиков авианалетов противника, завербованных из числа местного населения). Удалось предотвратить несколько попыток повреждения проводных линий связи. Однако стоит отметить и другое, из-за малого числа отрядов, многие диверсионные акты предотвратить не удалось. Второй крупной задачей этих подразделений являлось слежение за высадкой десантов противника и противодействие им. Кроме того, заградотряды использовались в качестве подвижного резерва для уничтожения мелких групп прорвавшегося противника. На них была возложена задача сбора бойцов, отбившихся от своих частей, розыск дезертиров, и.т.д. Заградительные отряды в Крыму просуществовали недолго. Уже 22-го октября они были введены в бой, а после потери Ишуньских позиций, кавалеристы заградительных эскадронов прикрывали отход частей. Не менее распространенным мифом, в последнее время, стал миф о штрафных батальонах. В одной из работ, посвященных обороне Ишуньских позиций, на полном серьезе рассказывалось о том, что из тех, кто отступил с Турецкого вала, был создан штрафной батальон, поставленный в первую линию обороны. Увы, но это бред. На самом деле штрафной батальон, по положению, создавался ... из офицеров, совершивших те или иные проступки. После искупления своего проступка, офицер, возвращаясь в обычную воинскую часть, получал обратно все награды, льготы и ... зарплату. Всего таких батальонов было всего по одному на каждый фронт. Для рядового состава, совершившего те, или иные, уголовно наказуемые проступки существовали штрафные роты (по одной на армию). И никаких уголовников в составе штрафбатов никогда не было. В составе 51-й армии, по состоянию на сентябрь-ноябрь 1941-го года такие роты не числятся. Поэтому, спешу разочаровать, в Крыму "штрафники" не воевали. Более того, дисциплинарный батальон ЧФ, находившийся до этого в Севастополе, после начала войны, был переведен на Кавказ. Так, что легенда о "синих бушлатах" в Крыму, не более, чем миф.

Не использовались "штрафники" и при строительстве "мощных укреплений в районе деревни Ишунь", как указывается в другой работе по истории Крыма. Более того "мощные укрепления" в этом районе существовали только в воображении авторов мемуаров. Так, А.Ф.Хренов в своих мемуарах указывает " На Перекопском перешейке батальонные районы обороны -- командные пункты, долговременные пулеметные и артиллерийские сооружения создавались на севере, у Перекопа, Армянска и по старому Турецкому валу, а также на юге, около Ишуни". С "долговременными пулеметными и артиллерийскими сооружениями" на Перекопе, мы уже разбирались, а вот с "долговременными укреплениями" в районе Ишуни совсем плохо. Найти их пока не удалось. Более того, даже окопов в данном районе прослеживается совсем немного, и, судя по их форме, построены они были еще в Гражданскую. Удивляет то, что за две недели передышки, на удобном для обороны рубеже между озерами не построили долговременных оборонительных сооружений, не успели укрыть орудия в дзотах, построить достаточно количество огневых точек. Позиция между озерами, вопреки тому, что пишут советские авторы, удобна для обороны, для этого нужно было построить хотя бы элементарные деревоземляные укрепления для орудий, в крайнем случае, установить дальнобойные морские орудия, прикрыв их системой ПВО. Но этого сделано не было. Почему? Непонятно. Наверное, не было возможности. Хотя, как ни странно, нашлись силы для строительства Ак-Монайских позиций, которые действительно имели долговременные укрепления (правда, совсем немного) и совершенно безумного проекта оборонительной линии Саки-Окречь, длиной около ста километров. Вместо того, чтобы строить укрепления на Ишуньских позициях, управление военно-полевого строительства N2, строившее доты на Перекопе было переброшено на Ак-Монай. Но и там было сделано очень мало. Не удивительно, что за это Ф.И.Кузнецов отстранил начинжа 51-й армии генерала Ф. В. Новикова от должности. Даже Ставка ГК была обеспокоена тем, что укрепления на Северном участке обороны Крыма строились очень вяло.

ДИРЕКТИВА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА N УР/376 КОМАНДУЮЩЕМУ 51-й ОТДЕЛЬНОЙ АРМИЕЙ О СТРОИТЕЛЬСТВЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ

3 октября 1941 г. 22 ч 45 мин Народный комиссар обороны приказал:

1.Форсировать строительство намеченного Вами второго оборонительного рубежа на фронте Нов[ый] Букеш, Томашевка, Воинка и далее по р. Чатырлык. Строительство вести ВПС (Управлениями военно-полевого строительства) с привлечением местного населения.

2.Немедленно приступить к рекогносцировкам и строительству третьего тылового оборонительного рубежа на фронте свх. Тузлы-Шейх-Эли, вые. 27.7, Менгермен нем.,Саргил, Тайган, Ени-Крымчак, Андреевка, Камбары, Ашага-Джамин, Саки. Создать ряд заградительных перемычек на Арабатской Стрелке в районах хут. Валок, Семененко, Рожкова, Арабат. Для руководства строительством сформировать одно армейское военно-полевое строительство и шесть Стапро.

4. Для ускорения хода рекогносцировок и строительства третьего тылового оборонительного рубежа разрешается мобилизовать необходимое количество грузовых и легковых автомашин, гужтранспорта, тракторов, местное население. Военному совету 51-й Отдельной армии разрешается производить порубку леса и изъятие местных стройматериалов, необходимых для строительства.

5.Начальнику ГВИУ КА обеспечить строительство рубежа финансированием, а также необходимым инструментом, взрывчатыми веществами и др.

6.Проведение рекогносцировок закончить 10 октября. Срок готовности рубежа батрайонов первого эшелона -- 17.10.1941 г.

7.О ходе строительства 2-го и 3-го рубежей доносить согласно N 436578 УОС

Красной Армии от 23.09.1941 г.

ШАПОШНИКОВ БОКОВ

Но ни одно из перечисленных в директиве Ставки мероприятий выполнено не было. Почему? Непонятно. Из-за нехватки рабочих рук и материалов, и чтобы создать хоть какое-то подобие препятствий для противника, русло реки Чатырлык было забросано сельхозтехникой из соседних колхозов и совхозов. Прибывший в 51-ю армию начинжем А.Ф.Хренов был так же озабочен поему-то не главным направлением. Приведу строки из его воспоминаний, датированные временем его вступления в должность: "Вся вторая половина дня ушла на то, чтобы подготовить и отдать распоряжения относительно рекогносцировок и, немедленного начала работ по созданию узла обороны у Джанкоя, промежуточного рубежа севернее Симферополя, пересекающего Крым в широтном направлении -- от основания Арабатской стрелки через Сарабуз до Саки, а также системы заграждений на горных дорогах, ведущих от Симферополя на Евпаторию, Севастополь, Старый Крым, Алушту и Ялту. Были намечены меры и по укреплению самого Симферополя, даны указания определить объекты, подлежащие уничтожению в случае его оставления". Т.е. он был озабочен чем угодно, но не главным направлением. А времени для подготовки отражения штурма оставалось совсем мало. Противник постоянно наращивал силы на Перекопском перешейке. Если 4 октября, по данным разведки, в районе Филатовка -- Карпова балка было сосредоточено до 6 батальонов и 15 штурмовых орудий, то 6 октября количество батальонов увеличилось до пятнадцати. Аналогичная картина наблюдалась в районе Армянск -- Кураевка. 4-го октября здесь находились до 10 батальонов с 30 танками, а 6 октября количество вражеских танков и самоходных орудий у Армянска выросло до 62. Немцы постоянно подтягивали свои части, спеша покончить с Крымом. Уже 16 октября немецким войскам удалось окружить и уничтожить часть войск 9-й и 18-й армий Южного фронта в районе Таганрога. Через сорок восемь часов 11-я армия немцев начала атаки на позиции в районе Пятиозерья. Немецкое командование оказалось более оперативным. Получив к началу боев еще две румынские бригады, оно, по существу, прикрылось ими в районе Геническа и Сивашей. Сосредоточив здесь 4-я румынских бригады, Манштейн освободил 22-ю немецкую дивизию. Основные силы двух корпусов (LIV и XXX) были сосредоточены под Перекопом. В общей сложности, это семь дивизий, насчитывающие семьдесят пять тысяч человек при 1115 орудиях и 18 штурмовых орудиях. Эти цифры даны без учета советской трофейной техники, которой в 11-й немецкой армии было немало. Только трофейных советских танков насчитывалось более ста двадцати. Построение немецких войск было следующим. Два армейских корпуса имели боевой порядок в три эшелона. Причем распределение дивизий между корпусами было изменено. Ослабленные предыдущими боями 73-я и 46-я дивизии были распределены по разным корпусам. Дивизии немецкого XXX корпуса, располагались последовательно: 72, 46 и 22-я пехотные дивизии. Они должны были прорываться через дефиле в районе деревни Пролетарка. LIV корпус, двумя дивизиями первого эшелона (170-я и 73-я) атаковал советские позиции в районе: 8-й Казенный участок -- бромзавод, во втором эшелоне корпуса находилась 50-я пехотная дивизия. Построение войск было следующим: Между озерами, в первой линии, располагались два пополненных полка 156-й дивизии (т.е. вся дивизия) и один батальон 172-й дивизии. Если учесть, что после первого штурма в 156-й оставалось менее тысячи человек, то, соответственно 5 тыс. бойцов- это крымчане, непризывных возрастов, из "разобранных по частям" Крымских дивизий. Батальон к-на Руденко из 172-й дивизии был тоже чисто крымским. Орудий в обоих артполках 156-й дивизии осталось лишь тридцать стволов. Все остальные части занимали вторую линию обороны в районе Ишуни. Третью линию в районе реки Чатырлык занимала 172-я дивизия. Ее артиллерию составляли: четыре 152-миллиметровые гаубицы, пять орудий калибра 122 миллиметра, семь -- калибра 76 миллиметров и четыре 45-миллиметровых. Нужно сказать, что "линия обороны- понятие чисто условное- укреплений в на этих "линиях" почти не было, если не считать построенных на скорую руку окопов и укрытий. Вместе с тем, необходимо было удержать именно дефиле между озерами. Это было самое узкое место на перешейке. Отступая, советские войска, неизбежно растягивались бы по все более широкому фронту. С другой стороны, при обороне ни в коем случае нельзя было сосредотачивать войска в передней линии. Нужно было очень четко и быстро маневрировать войсками, а вот этого как раз советские командиры не могли и не умели. Задача стояла очень сложная.

Вместе с тем, противник не заставил себя ждать. 18 октября, В 3.00 противник начал активные действия. Авиационный налет был произведен на позиции обоих полков 156-й дивизии. В 7.00. Ударила вражеская артиллерия. В 8 утра началось наступление. Уже в 12 часов командир батальона с опорного пункта на территории бромзавода запросил поддержки. Черняев послал свой единственный резерв -- разведбат (командир к-н Лисовой). Но уже в 14.00. Противник прорвал передовую линию полка, и бой разгорелся в глубине его обороны. Десять штурмовых орудий противника ворвались в прорыв, и с большой дистанции стали выбивать огневые точки 156-й дивизии. В разведбате оставались последних 6 танков Т-37. Это были машины, которые были подбиты в предыдущих боях, эвакуированы с поля боя, а затем отремонтированы в мастерских Джанкоя. Машины, вооруженные только пулеметами решить исход бой не смогли, они были подбиты штурмовыми орудиями немцев и огнем немецких противотанковых ружей. Но, выскочив вперед, немецкие штурмовые орудия, попали под огонь морской батареи ст. л-та Тимохина. Морские скорострельные орудия в течение минуты выпустили более тридцати снарядов и разбили четыре штурмовых орудия. Вокруг батареи завязался бой. Предоставим слово немецким источникам: " Батарея на окраине города открыла адский огонь по нашим частям, все наши попытки подавить вражескую батарею оказались бесполезными, вокруг нее пылали семь наших танков, были повреждены или разбиты три штурмовых орудия из нашего дивизиона. Казалось, что справится с батареей невозможно, но тут наш командир г-н Найтер смелым маневром ворвался на батарею, и в упор расстрелял остававшиеся в строю два большевистских орудия. Мы с удивлением рассматривали необычные серые орудия, установленные на помостах из бревен....". Несмотря на то, что передовые советские части были смяты почти сразу, бои в районе Пролетарки продолжались два или три дня. 417-й полк сражался героически, но сменить его никто не спешил. Тем не менее, правый фланг позиции держался. На левом ситуация была сложнее. Левый фланг держался, сколько мог, до вечера 19-го октября, но подкреплений ему отправлено не было. Части медленно отступали. Лишь в 15.00 19 октября была произведена контратака на Ишунь 48-й кавалерийской дивизии силою двух полков, без поддерживающей артиллерии. Конники отбросили немецкие части и закрепились севернее Ишуни. Нужно сказать, что именно в те дни, когда советским войскам более всего требовалась помощь авиации, она почти не могла оказать им содействия. Начиная с 12 октября, большая часть самолетов ЧФ была задействована на проводке караванов с войсками Примармии. Из воспоминаний летчика ВВСЧФ Денисова: " 12 октября генерал В. В. Ермаченков вызвал меня на КП авиагруппы в Вий-Бузав и поставил перед авиаэскадрильей новую задачу:

-- В ближайшие дни эвакуируются из Крыма главные силы Приморской армии. В общей сложности на переходе морем одновременно будет 120 -- 130 различных судов и кораблей. Потребуется надежно прикрыть их с воздуха. Для этой цели привлекаются истребители 8, 9 и 32-го полков и 101-й эскадрильи -- всего 50 -- 60 самолетов. Базироваться они станут на трех аэродромах: Тендровская коса, Кунань и Тереклы-Конрад. Управление истребителями в период прикрытия будет осуществляться с командного пункта 62-й авиабригады. Готовность вашей эскадрильи к перебазированию на аэродром Тереклы-Конрад с рассветом 13 октября.". И все бы было ничего, и самолеты успели бы вернуться, но операция была так плохо подготовлена, что части ВВС ЧФ понесли большие потери, причем даже не от огня противника.

13 и 14 октября выдались туманные. Погода нелетная,.... Вылетевшая в этот день с аэродрома Смидовичи эскадрилья в назначенный для посадки аэродром Тендровская коса не прибыла. С наступлением 13 октября темноты, при низкой облачности и в дождь, по приказу командования Одесского оборонительного района, вылетели в Крым шесть И-16 и пять Як-1. Помимо отвратительной погоды обстановка осложнялась еще и тем, что сигнал в Крым о вылете самолетов пришел с опозданием и фактически к приему большей группы самолетов ночью аэродромы подготовлены не были. Полет осуществлялся над морем, ориентиров нет, а на берегу -- никаких световых точек. Летчики летели фактически вслепую, пользуясь примитивным навигационным оборудованием. К тому же дул сильный ветер, море штормило.

Каждый пилот вел свою машину на высоте 30 -- 50 метров самостоятельно. Естественно, в этих условиях только случайно можно было выйти на указанный аэродром. В результате разбились четыре И-16 и два Як-1, их пилоты погибли; полностью оказался разбитым И-16, ведомый капитаном В. Н. Вальцефером. Пилоту пришлось сажать машину, как и мне в свое время У-2, вне видимости земли на евпаторийский аэродром. Сильно пострадал сам Вальцефер, а вот техник самолета Михаил Фукалов, втиснутый в фюзеляж за спинку сиденья летчика, отделался лишь легкими ушибами.

На аэродроме Тереклы-Конрад, когда уже был включен прожектор, произвели посадку на "яках" капитан И. И. Сапрыкин, старшие лейтенанты И. И. Скачков и С. М. Минин и на "ишачке" сержант С. Т. Луценко. Вот Скачков-то, сажая машину поперек взлетно-посадочной полосы, и отбил плоскость ТБ-3. Его Як, естественно, был разбит.

Особенно тяжело я переживал трагедию эскадрильи Федора Ивановича Демченко -- ведь до самой войны в течение полутора лет служил в ней, отлично знал погибшего командира и летевшего вместе с ним (все летчики эскадрильи взяли по одному человеку, поместив их в отсеках аккумулятора в фюзеляже), комиссара старшего политрука В. М. Моралина, летчиков лейтенантов М. А. Дмитрусенко, X. X. Чепкунова, П. Ф. Николашина да и всех остальных участников перелета. При перебазировании не повезло и нам, мы недосчитались трех экипажей. В воздушных боях над морем моя эскадрилья потеряла еще один И-16.... С сознанием успешно выполненной боевой задачи летчики эскадрильи 22 октября возвратились в Смидовичи.". Воздушные бои над Ишунью становились все ожесточеннее. Советских самолетов становилось все меньше. А помощь их была очень нужна.

Вечером 19-го немецкие части нанесли контрудар на участке в 2 км от того места, где атаковали конники 42-й дивизии и спустя два часа 170-я пехотная дивизия немцев, в составе которой действовало более шестидесяти советских трофейных танков, прорвалась по берегу моря к устью Чатырлыка. В бой вступила советская 172-я дивизия. О ней, наверное, стоит рассказать отдельно.

-- Трижды рожденная 172-я.

На следующий день после выхода директивы Ставки по обороне Крыма, 15 августа 1941г. в Симферополе было развернуто управление 3-ей Крымской дивизии. Управление располагалось в помещении бывшего театра Юного зрителя (здание не сохранилось, оно находилось районе современной ул. Горького). Поскольку все симферопольцы призывных возрастов были к этому времени уже мобилизованы, то формирование дивизии шло за счет непризывных возрастов, и за счет "брони", т.е тех лиц кто получил отсрочку от призыва. Командный состав полков и батальонов состоял из кадровых военных. Политсостав набирался из симферопольцев, по партийным путевкам. Командиром дивизии был назначен полковник Торопцев. Заместителем- полковник Жуковин. Изначально в дивизии формировали два стрелковых полка, и лишь позже, в его состав был включен мототанкетный полк, оснащенный двенадцатью тягачами "Комсомолец" и двумя сотнями мотоциклов, собранных со всего полуострова. Кроме этого в его состав была включена самокатная (велосипедная) рота. После появления на полуострове тринадцати танков Т-34 они были переданы в мототанкетный полк, а сам полк был включен в состав дивизии в качестве танкового полка. Три танка Т-34 не вошли в состав полка, в связи с тем, что в них выявились серьезные неисправности. Нужно заметить, что вопреки распространенной легенде, Т-34 первых выпусков являлся очень проблематичным танком. Полученные 10шт. тридцатьчетверок и составили первый батальон танкового полка. Экипажи танков Т-34 были кадровыми. При отступлении советских войск из Днепропетровска в Крым были направлены несколько составов с неисправной техникой, находившейся в ремонте. В кратчайшие сроки симферопольцы отремонтировали и передали армии 70 танков Т-37 и Т-38 и 80 автомобилей, укомплектовав их экипажи рабочими авторемзавода им. Куйбышева и автоколонны "Союзтранс". Часть исправных машин (14 шт.) была отправлена в 156-ю дивизию, на Перекоп, остальные машины (56 шт.) по мере ввода в строй передавались танковому полку 3-й Крымской дивизии народного ополчения. Экипажи этих боевых машин формировались из рабочих симферопольских заводов.

Среди Крымских дивизий народного ополчения 3-я дивизия выделялась своей подготовкой. И, безусловно, за те четыре недели, которые были отведены для ее формирования и подготовки, было сделано невозможное, но ... начало боевого пути, началось с больших потерь. И потери ее были не от боестолкновения с противником. Несмотря на то, что дивизия была передана опергруппе еще 17 сентября, по состоянию на 25-е сентября дивизия еще не прибыла на Перекоп. После начала активных боевых действий, 23 сентября 1941 года, один полк дивизии получил приказ прибыть в район боевых действий. Если говорить точнее, приказ получила вся дивизия, но составы для переброски дивизии поданы не были. В связи с этим командир 3-й Крымской дивизии принял решение отправить один полк пешим маршем. Приказ о передислокации дивизии поступил одновременно с ее переименованием. 3-я Крымская дивизия народного ополчения получила новый общесоюзный номер. Она стала 172-й дивизией. В ее составе числились 383-й, 514-1 и 747-й стрелковые полки 340-й артполк, 5-й танковый полк. Изначально в ней числилось 12,5 тыс. бойцов и командиров, 18 бронеавтомобилей, 66 танков, 32 орудия, калибром 152(4 шт.), 122 (8шт.) и 76мм. Это было уже второе формирование 172-й дивизии. Первое формирование дивизии под командованием полковника Романова сражалось с врагом под Смоленском. Дивизия практически полностью полегла, прорываясь из окружения, но бойцы спасли знамя дивизии, и новая крымская дивизия получила вместе с номером, боевое знамя. История 1-го формирования 172-й дивизии, по некоторым данным, послужила прототипом для образа дивизии Серпилина в книге К.Симонова "Живые и мертвые". Второе формирование дивизии оказалось достойно своих боевых знамен. В июле 1942 года, несмотря на то, что в боях под Севастополем дивизия была почти полностью уничтожена, она сохранила свои знамена, и дивизия была сформирована заново. Это было уже третье формирование. Но вернемся к событиям на Перекопе. Брошенный пешим порядком, совершив стопятидесятикилометровый марш 383-й полк (командир- полковник Ерофеев) непрерывно подвергался налетам и бомбежкам, потеряв значительное количество личного состава и техники. Марш совершался днем, без прикрытия, на ровной местности, которую командир полка Ерофеев назвал "чертовым футбольным полем". В ночь на 26-е полк прибыл к месту боев. И если этот полк 172-й дивизии, в ночь на 26 сентября, уже был под Перекопом, то второй эшелон дивизии только 26 числа получил приказ грузиться в поезд со станции Симферополь, и, как следствие, прибыл к району боев лишь вечером 27 сентября. Почему запоздали составы, сейчас выяснить, наверное, уже невозможно. Правда, у П.И.Батова для того, чтобы драматизировать события, даны другие даты. Он пишет, что "... только 28-го вечером дивизия прибыла на Перекоп...". В таком случае, совершенно непонятно, как дивизия и ее танковый полк могли участвовать в боях утром 28-го сентября? Ведь утром 28-го сентября 5-й танковый полк атаковал населенные пункты Кулла (Волошино) и Джулга (Суворово). Налицо подтасовка фактов, и несовпадение дат в одном и том же источнике. В ходе контрудара под Армянском 172-я дивизия потеряла большую часть легких танков Т-37 и Т-38. В строю оставалось около десятка этих машин и девять тридцатьчетверок. Дивизия лишилась многих бойцов и командиров. В этих же боях погиб начальник штаба дивизии майор Жуковин. В период между двумя немецкими штурмами, дивизия была пополнена до первоначального состава за счет других крымских дивизий, В нее прибыли бойцы из 321-й, 184-й и 320-й дивизий. После отхода к Пятиозерью, решением командования 172-ю поставили на защиту последней линии обороны Ишуньских позиций. Ее боевые порядки располагались по реке Чатырлык. 2-го октября 1941 года в дивизии, взамен погибшего м-ра Жуковина, прибыл новый начальник штаба - полковник, И.А.Ласкин. До войны он был начальником штаба 15-й Сивашской моторизованной дивизии, стоявшей в районе Кишинева. С первых дней войны дивизия вступила в бой с противником. 28 июля 1941г. дивизия попала в окружение под Уманью. В ходе прорыва из окружения, 8 августа, И.А.Ласкин был контужен, однако вышел к своим. Сразу же после выхода из госпиталя, он был направлен в Крым, несмотря на то, что после контузии, он еще с трудом передвигался. Он прибыл в дивизию 1-го октября, а уже 7-го он вынужден был принять командование дивизией, в связи с тем, что полковник Торопцев был снят с должности. И.А.Ласкин был неплохо знаком с местностью, где 172-я заняла оборону, об этом он пишет так: "...А двадцать один год тому назад, осенью 1920 года, мне, тогда курсанту 3-й Киевской курсантской бригады, довелось участвовать в боях за Крым против белогвардейцев, пройдя путь от Екатеринослава (ныне Днепропетровск) до Перекопского перешейка". И, кроме того, он показал себя грамотным и волевым командиром. К чести Ивана Андреевича, он никогда не прятался за спины своих бойцов, его КП чаще всего располагался в непосредственной близости от боевых порядков его подразделений. Так было в Крыму, так было в Севастополе, так были и в Сталинграде. Это был человек удивительной судьбы, пройдя ад последних дней обороны Севастополя, он стал тем офицером, который под Сталинградом принял капитуляцию маршала Паулюса. Он остался жив, находясь, все время на передовой. Судьба нанесла удар ему уже после войны, когда по ложному доносу получил 10 лет лагерей. Причина его послевоенного ареста выяснилась чуть позже, оказалось, что донос был составлен начальником особого отдела фронта, за то, что Ласкин отказал ему в представлении к ордену Ленина. Но вернемся к истории дивизии. Пополненная за счет других частей, 172-я дивизия вступила в бой с противником уже 20 октября 1942г. К вечеру этого дня враг прорвал Ишуньские позиции, и 170-я немецкая пехотная дивизия при поддержке более 20 танков и транспортеров вырвалась к устью реки Чатырлык. Противник был остановлен огнем артиллерии 340-го гаубичного артиллерийского полка, входившего тога в состав дивизии. На правый фланг обороны, через русло реки Чатырлык, где река была мелководна, и мог прорваться противник, были выдвинуты остатки 5-го танкового полка майора Баранова. Вступили в бой полковая артиллерия и пулеметы 514-го и 747-го стрелкового полков. Продвижение противника было задержано. После этого дивизия, совместно с другими частями, держала позиции почти неделю. Она занимала линию обороны от устья реки Чатырлык до стыка с 42-й кавдивизией. Ее фронт составлял почти 18 километров (при норме 10км) и его протяженность все время увеличивалась, по мере отступления советских частей. И.А.Ласкин, в своих воспоминаниях, пишет так: "После того как мы потеряли Ишуньские позиции, линия фронта стала представлять слегка выгнутую дугу, обращенную выпуклой стороной к югу. Протяженность ее увеличилась, и плотность обороны нашей 172-й дивизии, таким образом, еще больше ослабла. У генерала Батова и в дивизиях не было уже ни вторых эшелонов, ни резервов". И это была правда. Вопреки тому, что пишут современные историки, в Крыму практически не оставалось резервов. Контратакой девяти тридцатьчетверок 5-го танкового полка и стрелковых подразделений полковник И. А. Ласкин отбросил противника. В течение последующих двух суток шло соревнование в упорстве. Каждый шаг назад, для русских означал растягивание фронта. Каждый шаг вперед для немцев означал то, что они могли вводить в бой новые войска. Половина советских батарей, стоявших на открытых позициях, была уничтожена в течение дня. Немцы теснили 71-й и 62-й кавполки, 42-й дивизии Аверкина, бомбили их позиции. Было решено ввести в бой 157-ю дивизию, и тут...Немцам удалось ударом с воздуха накрыть командный пункт 157-й дивизии -- прямое попадание, убито 11 командиров, почти все командование дивизии вышло из строя. Дивизия осталась без командиров. Тем не менее, части дивизии сражались стойко. Перелом произошел 22 октября, и он не явился следствием действий немецких войск. Причиной его послужила одна директива.

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 004055 КОМАНДУЮЩИМ 51-й ОТДЕЛЬНОЙ АРМИЕЙ И ВОЙСКАМИ КРЫМА, ЗАМЕСТИТЕЛЯМ КОМАНДУЮЩИХ ВОЙСКАМИ КРЫМА ПО СУХОПУТНЫМ ВОЙСКАМ И ЧЕРНОМОРСКИМ
ФЛОТОМ ПО ОБОРОНЕ ГЛАВНОЙ БАЗЫ ФЛОТА ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ В КОМАНДНОМ СОСТАВЕ

Копия: народному комиссару Военно-Морского Флота
22 октября 1941 г. 18 ч 35 мин. Ставка Верховного Главнокомандования решила:
1.Освободить генерал-полковника Кузнецова от командования 51-й Отдельной армией, отозвав его в свое распоряжение.
2.Назначить командующим всеми войсками Крыма вице-адмирала Левченко с подчинением ему командования Черноморского флота в оперативном отношении.
3.Заместителем командующего войсками Крыма по сухопутным войскам назначить генерал-лейтенанта Батова.
4.Заместителем командующего Черноморским флотом по вопросам обороны главной морской базы назначить контр-адмирала Жукова.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. СТАЛИН
А. ВАСИЛЕВСКИЙ

Директива явилась следствием долгой подковерной борьбы П.И.Батова и Ф.И.Кузнецова. Как пишет П.И.Батов: "В штабе армии с оперативной группой происходили сказочные превращения. В свое время я об этом не подозревал, а узнал, копаясь в архивных документах. То к ней присоединялись кавдивизии и соответственно этому ставились задачи; то кавдивизии изымались из ее подчинения, и ей придавались такие-то стрелковые дивизии и т. д. Эти приказы до меня не доходили отчасти потому, что связь с Симферополем во время боев была плохой и случайной, отчасти же потому, что приказы эти изменялись и отменялись до их реализации. Но ирония судьбы в том, что они до сих пор живут своей, особой, жизнью и дают пищу историкам". Одна фраза в мемуарах П.И.Батова отражает реальное положение дел: "Доблестью солдат и искусством командиров и политработников в масштабе полков и дивизий приходилось компенсировать отсутствие собранности и единого целеустремленного плана в целом". Надеюсь, эти же слова П.И.Батов относит и к своим действиям. Действия Ставки понять тоже сложно. "На переправе коней не меняют!" Видимо, эта простая народная мудрость была неизвестна советскому командованию, а может товарищ Сталин, был не в курсе реального состояния дел. Так или иначе, в результате подковерной борьбы тов. Кузнецов был снят. Плохо это или хорошо, сейчас сложно судить, одно можно сказать уверенно: если до этого в командовании 51-й армией было много неразберихи, то после этой директивы начался полный бардак. Добившись снятия Кузнецова, П.И.Батов, назначенный заместителем командующего войсками Крыма по сухопутным войскам, естественно, провалил оборону Крыма. Остается посочувствовать адмиралу Г.И.Левченко, который принял на себя тяжкий крест разваливающейся обороны полуострова. Его попытка спасти Крым, для него, лично, обернулась очень плохо. Прокомандовав войсками Крыма менее месяца, он за оставление полуострова, он был разжалован в капитаны 1-го ранга и назначен комендантом Кронштадта. А П.И.Батов.... опять вышел сухим из воды. Но все это произошло гораздо позже...

Итак, 22 октября из Севастополя на КП оперативной группы прибыл вице-адмирал Гордей Иванович Левченко. Решением Ставки для объединения действий сухопутных и морских сил Крыма создавалось единое командование.

Но это практически ничего не меняло, на фронте 172-й предстояло практически одной удерживать фронт. Растянутая в один эшелон, дивизия, тем не менее, держала оборону. 22 октября противник прорвал оборону на стыке двух полков дивизии. Из воспоминаний И.А.Ласкина: " ...С утра 22 октября противник снова всеми силами обрушился на дивизию. Атаки его стали еще более яростными. Авиация бомбила нас с каким-то остервенением. Видимо, Манштейн решил, во что бы то ни стало, прорвать нашу оборону. Ведь четыре дня немцы, по существу, топтались на одном месте.

Я обратился за помощью к командующему оперативной группой генералу Батову.

-- Готовых резервов у меня под рукой нет, -- ответил он. -- Имеется лишь одна только что отмобилизованная рота. Она на подводах. Если это вас устроит, могу послать.

Пока рота выдвигалась к нам, гитлеровцы успели продвинуться еще дальше. Обходя фланг нашего 514-го полка, они, однако, подставили под удар и свой фланг. В этой обстановке мы все-таки решили прибывающую роту немедленно использовать для контратаки в направлении заходящего фланга противника. Я на броневике выехал в роту и вывел ее в исходный район для атаки. Все прибывшие красноармейцы были в солидном возрасте. Я тут же поставил задачу на наступление. Рота развернулась в цепь и быстро стала продвигаться вперед. Внезапный выход ее почти в тыл противника ошеломил его. С нашего НП было хорошо видно, как гитлеровцы в панике отступали. А рота почти без потерь громила и теснила их в сторону 514-го полка. Командир этого полка подполковник И. Ф. Устинов сумел подтянуть на свой участок огневые средства, активно их использовал, и враг, оказавшись в ловушке, понес большие потери. Но мне в этой атаке не повезло: я был сильно контужен и ранен". Из воспоминаний П.И.Батова : "Я ждал доклада о результатах этого дела. Доклада не было. Позвонил, и мне ответили, что командир дивизии лежит без сознания. Во время контратаки он был контужен. Но надо было командовать. И он, едва придя в себя, продолжал руководить боем -- в течение нескольких дней адъютанты вносили полковника в бронемашину на руках".

22-го противника удалось отбить. Утром 23 октября советские войска были подвергнуты ураганному огню артиллерии, авиация группами по 9-12 самолетов непрерывно утюжила позиции дивизии. Вслед за этим противник опять стал обходить правый фланг дивизии, подбираясь к артиллерийским позициям 340-го полка. В полку, на тот момент оставалось в строю всего 10 орудий. Командир 1-го дивизиона 340-го гаубичного артиллерийского полка майор Мирошниченко выдвинул батареи вперед, и гаубицы прямой наводкой ударили по наступающим войскам противника. Это был первый опыт использования гаубиц для стрельбы прямой наводкой в Крымских боях. Впоследствии в боях под Севастополем этот маневр неоднократно применялся артиллеристами в опасных ситуациях. Несмотря на то, что атака была отбита ситуация оставалась критической, противник ввел в бой свежие части 22-й и 132-й дивизий. Единственной помощью в этой ситуации стал удар по немецким войскам "катюшами". Однако гвардейские минометы, дав один залп, покинули позиции: больше не было снарядов. Со смещением Ф.И.Кузнецова с должности командующего 51-й армии ничего не изменилось. Войскам ставились нереальные задачи, без всякого материального обеспечения. Из воспоминаний И.А.Ласкина: "Вечером 23 октября генерал Батов позвонил нам и предупредил, что со стороны Севастополя подходят резервы -- Приморская армия генерала И. Е. Петрова. Нам необходимо крепко удерживать оборону до их подхода, во что бы то ни стало. Мы попросили его дать нам хотя бы скромный резерв. Павел Иванович сказал, как отрезал: нет и не будет.

-- Поищите резервы у себя, товарищ Ласкин. И учтите, что вам предстоит не только держать оборону, но и вместе с армией Петрова участвовать в нанесении контрудара. В полученном вслед за этим приказе говорилось, что 172-й стрелковой дивизии с отрядом морской пехоты во взаимодействии с частями 95-й стрелковой дивизии следует восстановить положение, выйти и занять оборону по южному берегу реки Чатырлык. Это был наш последний разговор с генералом Батовым на севере Крыма и последний его приказ 172-й стрелковой". И несмотря на то, что задача была поставлена почти нереальная, но 172-я дивизия ее выполнила. 23 октября особенно сильно работали шестиствольные минометы и немецкая авиация. Воронцовка содрогалась от разрывов бомб. Немцы неоднократно атаковали танками и пехотой в направлении Воронцовки. Несколько раз в течение дня создавалось критическое положение, особенно на участках И. Ф. Устинова и В. В. Шашло. Несмотря на большую длину участка обороны и большие потери, дивизия смогла удержать линию фронта до утра 24-го октября 1941г., более того, в назначенные в приказе сроки дивизия (точнее, то, что от нее осталось), совместно с отдельными частями Примармии начала контратаку, но...

4. Наступление под Воронцовкой. Правда и вымысел

К изучению этого вопроса меня подтолкнуло одно несоответствие. Целая армия (как пишут, из Одессы вывезли 86 тыс. бойцов) атаковала на участке шириной всего 5-8 км и ..., потерпела поражение от двух немецких дивизий. Не сходится. Что же произошло на самом деле?

В советской литературе пишется, что Приморская армия прибыла в Крым 16-го октября. Увы, но это миф. Да, действительно, 16-го числа, (официально), была завершена эвакуация из Одессы. Основной караван с войсками вышел из Одесского порта, в ночь на16 октября 1941г. Многие суда уходили из Одесского порта и позже. Поэтому, писать, что Примармия прибыла в Крым 16 октября, как минимум некорректно. В Севастополь корабли основного каравана прибывали с 16-го по 19-е октября. Окончательно, выгрузка войск была завершена только 20-го октября к вечеру. Прибыв в Севастополь 17-19 октября части Приморской армии, доставлявшиеся на различных судах и кораблях, нуждались в переформировании, необходимо было составить списки личного состава, необходимо было получить продовольствие, боеприпасы. Из воспоминаний А.Капитохина: "Море штормило, и до Севастополя добирались почти двое суток, многих укачало, в кубриках стояла духота и отвратительный запах. Выгружались мы в глубине севастопольской бухты. Выгрузка была закончена вечером 18-го. Построившись в колонну по шесть, мы пешим маршем двинулись к Мамашаю (совр. Орловка). Путь колонне указывали регулировщики в флотской форме, с красными флажками, стоявшие на перекрестках. Только под утро хвост колонны подтянулся к казармам, где нам предстояло пройти переформирование и получить довольствие. Спустя трое суток, наша дивизия, получив сухой паек, двинулась в сторону перешейка. Вышли в поход, в ночь с 21 на 22-е октября 1941г". Да, действительно, большая часть пехотных подразделений, к месту сосредоточения была отправлена, как тогда шутили бойцы, "на 11-м номере". Т.е. пешком. По официальной версии, 22 октября 1942г. Примармия прибыла к реке Чатырлык, в районе Воронцовки и предприняла контрнаступление против немецких войск.. Анализ документов показывает, что не соответствует истине. В некоторых мемуарах (в частности, у П.И.Батова и И.А.Ласкина) указывается, что армия прибыла утром 24-го октября, но.... И эта цифра некорректна. Да, утром 24-го октября, под Воронцовку прибыли отдельные части трех дивизий армии. Но совсем малочисленные и почти без боезапаса.

Нужно признать, что Приморская армия опоздала к началу наступления. Контратаковала 172-я практически в одиночку. Более того, давайте называть вещи своими именами: Приморская армия под Воронцовку, вообще, не успела! Это утверждение, конечно, не соответствует официальной советской истории, но это так. Давайте разберем все по порядку.

Первые два батальона 95-й дивизии вышли в ночь с 19-го на 20-е октября. Давайте теперь посчитаем, сколько же реально идти пешком до Воронцовки? От Севастополя это каких-то ... 235 км. Или пять дней пешего марша. Дивизия не может проходить в день более пятидесяти км. Да, Суворов когда-то совершил дневной переход в 90 км за одни сутки, но это было один раз в истории, и это были всего одни сутки. Части Приморской армии совершили невозможное, они прошли это расстояние быстрее, почти за трое суток. Последний ночной пеший марш, батальоны прошли почти бегом, пройдя за ночь почти 80 км. Они прибыли к реке Чатырлык к 12 часам 24-го октября 1941г. Но... наступление было намечено на 6 утра, потом перенесено на десять.

И.А.Ласкин описывает события так: "В десятом часу утра 24 октября фронтовую тишину нарушили редкие пушечные выстрелы. Это должно было означать артиллерийский огневой налет перед наступлением Приморской армии. Затем слева от нашего наблюдательного пункта, часов около одиннадцати, началось выдвижение стрелковых подразделений 95-й дивизии, вступивших в бой группами, по мере подхода. На равнинной, открытой местности их хорошо было видно. К ним подключились и наши ослабленные полки. Но загремела артиллерия противника. Сотни разрывов снарядов и мин окутали дымом наступающую пехоту. И она залегла. Полчаса шел огневой бой."

Некоторые части 25-й и 95-й дивизии успели прибыть к месту боев, еще накануне наступления. В основном, это была артиллерия на конной и механизированной тяге, доставленная по железной дороге. Успели доставить на станцию Джанкой две роты танкового батальона Приморской армии (четыре танка БТ и десять бронетракторов). К 3-м часам утра выгрузка из эшелонов была завершена, и части начали свое движение к новому месту дислокации. Была только одна сложность. Примармия, только что эвакуированная из Одессы, не получила боезапаса. Орудиям стрелять было нечем.

Как это ни парадоксально звучит, но и у артиллерии 51-й армии почти не оставалось боезапаса. Авиация почти не действовала, так же, не хватало боезапаса. Об этом обычно не пишут, списывая неудачи то на местность, то на гений Манштейна.

Досаднее всего то, что еще 18-го октября большое количество боеприпасов поступило в Керчь. И в течение всей недели боев, в Керчь поступал армейский, флотский и авиационный боезапас самых ходовых калибров. Но к передовой он по неизвестным причинам не доставлялся. По каким? Приведу выдержку из неопубликованного дневника м-ра Житкова (51-й армейский артполк). " ...понимая, что от командования армией боеприпасов не добьешься, я на машине выехал в город К. (Керчь) в надежде "пробить" нужный нам боезапас. Но все мои требования, просьбы, уговоры оказались бесполезными. Какой-то тыловик в чине техника-интенданта 2-го ранга (лейтенант) отказывался выделить боезапас, ссылаясь на отсутствие транспорта. Когда я указал ему на стоявшие во дворе грузовики, он заорал на меня "Ты что, майор, охренел?! Я что должен под бомбежкой везти тебе снаряды на передовую?! Я еще с ума не сошел!" На шум в кабинет вошел интендант 2-го ранга (подполковник) и резко осадил меня: "Майор, что вы себе позволяете?! Идите, и оформите документы в установленном порядке, после этого ждите, когда подойдет ваша очередь!". Снаряды доставлялись в Крым регулярно. Проблема была в другом: тыловые службы не доставляли их в части, ведущие бой. На складах в Керчи скопилось до 5,5 тыс. тонн (!) различного боезапаса. Боезапас хранился везде, им были забиты склады, он хранился открыто на причалах, на баржах, и результат не замедлил сказаться: 26-го октября, в результате налета немецкой авиации, произошел мощный взрыв боезапаса. Взорвалось 35 вагонов боеприпасов, складированных на причале.

Но вернемся к месту боев. Вместо того, чтобы уплотнить оборону вдоль реи Чатырлык, части Примармии все время пытались контратаковать, вступая в бой, по мере подхода. Батальоны, измотанные ночным пешим маршем, почти не имея боезапаса, попадая под плотный огонь противника, ложились на землю, а затем начали откатываться назад. Более того, около 15 часов 24-го октября 95-я дивизия побежала. С большим трудом удалось остановить бойцов, и перейти к обороне.

И, все же непонятно, почему, целая армия не смогла остановить противника на небольшом участке. Все дело в том, что историки привыкли оперировать глобальными понятиями: "армия", "дивизия" и.т.д., совершенно не вникая в суть, не анализируя реальное состояние дел. По состоянию на 15 часов 24-го октября 1941г. к фронту успели подтянуться, в общей сложности, около двух полков и трех артдивизионов из состава Примармии. Остальные части прибыли немного позже, но прибыли далеко не все. Давайте реально посмотрим, кто же прибыл из Одессы к местам боев.

25-я Чапаевская дивизия, в конечном итоге, прибыла почти в полном составе. Прибыли 31-й Пугачевский и 54-й Разинский полки, 287-й стрелковый полк 69-й артиллерийский и 99-й гаубичный полк. Но произошло это только ... к вечеру 25-го октября. 95-я Молдавская дивизия прибыла так же почти в полном составе: 90-й, 161-й и 241-й полки, и оба дивизионных артполка, но полностью дивизия прибыла только 26-го к утру. А вот 2-я кавдивизия прибыла в очень ограниченном составе: 3-й полк морпехоты остался в Севастополе. Там же оставался бронетанковый эскадрон дивизии, часть артиллерии и ряд других частей. Кроме того, стоит учитывать, что сама дивизия считалась "легкой" кавдивизией, т.е. в ее составе изначально было всего 2,5 тыс. бойцов. Кроме этих дивизий на помощь 51-й армии прибыл отдельный бронетанковый батальон Примармии, дивизион гвардейских минометов (Катюши) и... все! Да, все правильно, "...с 1 по 16 октября в Крым на транспортах и боевых кораблях были перевезены все войска (86 тыс. чел.), 19 танков около 20 бронемашин, 35 бронетракторов, 462 орудия, 1158 автомашин, 3625 лошадей, 25 тыс. т различных грузов". Но к реке Чатырлык успели выдвинуть едва ли треть того, что было вывезено из Одессы. Все остальные части в боях даже не участвовали. Упоминаемая в мемуарах П.И.Батова 421-я дивизия, на самом деле, еще только выгружалась и переформировывалась в Севастополе. Большая часть артиллерии, и 1330-й полк из Севастополя так и не успели выдвинуться. Вернее, флотское командование и не собиралось отдавать части дивизии Приморской армии (как и 3-й Черноморский полк морской пехоты). Дивизия по своему составу была необычной. Она изначально формировалась из 1-го полка морской пехоты, 26-го сводного полка НКВД, батальона 136-го запасного стрелкового полка, двух одесских истребительных батальонов, пяти пульбатов Тираспольского укрепрайона. В связи с тем, что большая часть 1330-го полка состояла из моряков, полк был оставлен в Севастополе. Кроме того, из состава дивизии забрали пульбат и часть 1331-й полка, состоявшего из бойцов частей НКВД. Два батальона этого полка были направлены для усиления 184-й дивизии, в которой оставалось совсем мало бойцов. Фактически к Симферополю выдвинулись два сводных полка, под командой полковника Я.Осипова. Остальные части дивизии находились на переформировании. Но дойти до р.Чатырлык части 421-й вообще не успели. Как мы видим, доставка частей Примармии была организована плохо. Сложно сказать, можно ли было организовать ее лучше, но нужно было учесть, слабость транспортной инфраструктуры Крыма. Так же плохо была организована артиллерийская поддержка.

Она была возложена на 51-й, 52-й армейские артполки, артиллерию Примармии и ... корабли ЧФ. Как пишет И.А.Ласкин: "Контрудар Приморской армии был встречен массированным огнем артиллерии врага и большой группой немецких бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Запланированное участие боевых кораблей Черноморского флота в качестве огневой поддержки со стороны Каркинитского и Перекопского заливов не могло состояться вследствие невозможности подхода к берегу из-за отсутствия глубин для крейсеров. Мелководные суда к этому времени были выведены из строя". Интересно, кем была запланирована поддержка наступления кораблями ЧФ. То ли море за последнее время обмелело, толи фарватеры занесло песком, но изучив штурманские карты, я так и не нашел позиции для кораблей ЧФ, с которой они могли поддержать атаку. Атаку могли поддержать некоторые канлодки Азовской флотилии, но бросить тихоходные шаланды, (которыми ранее являлись эти "боевые" корабли), без прикрытия с воздуха, было бы преступлением. Они не смогли бы даже выйти на огневую позицию, скорее всего их бы потопила авиация противника еще на подходе. Да и вряд ли шесть 130мм орудий этих кораблей, на предельной дистанции, могли поддержать атакующих. Так что, тот, кто планировал участие ЧФ в этой операции, явно плохо представлял возможности флота. Реально, атакующих могли поддержать 42 орудия 51-го и 52-го артполков, но... "... к утру 24-го, когда должно было начаться наступление, у нас оставалось всего по десять снарядов к 152мм пушкам, и по пять снарядов к французским гаубицам. Выпустив по врагу все снаряды, мы оставили по одному на орудие, рассчитывая, в случае необходимости, подорвать ими наши пушки...." (Житков). 340-й гаубичный артполк 172-й дивизии уже почти израсходовал свой боезапас, оставалось по пять снарядов на орудие И.А.Ласкин пишет об этом так: "Вечерело. Мы думали, что наступит затишье. Но вдруг разрывы снарядов и мин покрыли все поле, и тут же появились цепи наступающей пехоты и танки врага. До предела ослабленные подразделения 514-го и 747-го полков стали отходить. А две танковые группы противника, в которых насчитывалось до 40 машин, вышли на артиллерийские позиции. И тут батареи 340-го гаубичного артполка и одна полковая батарея из 25-й дивизии, которой командовал политрук Я. О. Пилипенко, вступили с ними в бой...". В этом бою орудия 340-го полка и чапаевцы израсходовали последние снаряды. Артиллерия Примармии прибыла на место, имея менее одного боекомплекта на орудие. Доставка боезапаса организована не была. Части Примармии вынуждены были перейти к обороне, заняв позиции левее 172-й дивизии, в районе устья реки Чатырлык. Немецкие войска, понеся потери, 25-го октября перейти в наступление не смогли. Странно, но эта относительная передышка не была использована для переброски подкреплений, которые еще можно было собрать на полуострове. Перелом наступил на следующий день. Именно в этот день, 26 октября, Манштейн бросил на Воронцовку новую 132-ю пехотную дивизию из 42-го армейского корпуса, а затем, еще и 22-ю пехотную дивизию, заменив ее в районе Сиваша румынскими частями.

Кстати тезис о том, что удар был нанесен в стык между 51-й армией и Примармией, и о встречном бое Примармии и немецких войск является мифом. Противник прорвал фронт между 172-й дивизией и 42-й кавдивизией 51-й армии. Т.е. в 10 км от ближайших частей приморцев. Приморская армия заканчивала сосредоточение левее, и никакого встречного боя с немцами не было. Немцы просто прорвали фронт там, где линия фронта была наиболее тонкой. К середине дня, боевые порядки 42-й дивизии были смяты. К этому моменту в ней оставалось всего 450 бойцов. Части 51-й и Примармии были рассечены надвое. По одну сторону прорыва оказались из состава Примармии 25-я, 95-я дивизии, 2-я кавдивизия, из состава 51-й армии 172-я дивизия и, брошенная с целью закрыть прорыв, 40-я кавдивизия. Кроме того, отсеченными оказались армейские артполки 51-й, 1-й и 2-й Перекопские отряды моряков (бывшие батальоны 7-й бригады). По другую сторону оказались остатки 156-й, 157-й, 271-й, 276-й, 106-й дивизий и остатки 42-й и 48-й кавдивизий. Перечень частей внешне выглядит солидно, но реально, в частях почти не оставалось бойцов. Так в 156-й дивизии было всего 350 бойцов и командиров, в 271-й 450 человек, в 276-й 500. Это было связано и с большими потерями и с тем, что после того, как заградотряды 40-й дивизии были брошены, чтобы закрыть прорыв немецких войск, многие бойцы, не выдержав огня противника, побежали. И в этом не было вины ни самих бойцов, ни их командиров, просто... обороняться было нечем. Во многих подразделениях закончился боезапас даже к стрелковому оружию. Из беседы с бойцом 320-й, а затем 172-й дивизии Х.Ибрагимовым: "Мы честно сражались с немцами, и мы воевали бы дальше, но чем? Патрон - нет, гранат -нет, снаряд -нет, чем воевать? Комиссар кричит: "В штыки давай!". Какой там "в штыки"?! Целую версту по степи бежать под пулеметным огнем. Плюнул я тогда, винтовку бросил, пошел домой. Сзади комиссар кричит: "Стой, стрелять буду!". Кинулся он к моей винтовке, навел на меня, хотел выстрелить, да патроны у меня давно закончились, магазин пустой. Ушел я тогда..., может, зря, но зато жив остался...". Но ушли немногие. Большинство бойцов осталось верны присяге. Части Приморской и 51-й армии продолжали стоять на своих позициях. Прорыв был осуществлен еще 26-го числа, а 30-го большая часть подразделений продолжала оставаться на своих местах. Противник успел сформировать временную бригаду Циглера, бросить ее в разрыв между советскими группировками, во второй прорыв, по берегу моря вошла свежая 132-я дивизия, оба этих немецких соединения дошли практически до Севастополя, и только после этого, опомнившись, спустя почти неделю (!) было принято решение об отступлении советских войск. Воистину, "своевременное решение", но об этом чуть позже.

В описании событий основное внимание уделяется именно участку обороны в районе Ишуни, и создается впечатление, что на остальных участках немецкие и румынские войска бездействовали. Это далеко не так. Еще до того, как немецкие войска в Пятиозерье, перешли в наступление, румынские части в районе Сиваша и Чонгара атаковали позиции 106-й и 271-й дивизий. Бои были ожесточенными, доходящими до штыковых схваток на дамбах и в районе Чонгарского полуострова. Из воспоминаний И.Петреску: "Офицеры стеками гнали нас в атаку на русские пулеметы. Атаковать приходилось иногда по пояс в холодной воде. Мы добегали до колючей проволоки на "ежах", установленных прямо в воде Сиваша и, измученные повисали на ней, стараясь перебросить через проволоку шинель. А с фронта и с фланга нас секли русские пулеметы. В первой атаке наше командование попыталось пустить по дамбе танки. Им удалось дойти до половины насыпи, но тут по н6им открыла огонь дальнобойная батарея. Первый танк был подбит, а второй завяз в болоте, пытаясь развернуться. Пять раз мы пытались перейти в наступление. Тех, кто отказывался идти в атаку и ложился на землю, нещадно секли. Не останавливались и перед расстрелами. Мы оказались между двух огней.... Потом русское сопротивление ослабло, а потом совсем исчезло, мы наконец смогли прорваться через те проклятые рогатки.... Наше движение по дорогам этого пустынного края, опять остановили русские войска, нам пришлось вступить с ними в бой прямо в степи, где не было никаких укрытий, бой был беспощадный, и мы вынуждены были отступить....." После того как оборона 42-й кавдивизии была прорвана, еще в течение двух последних дней октября 106-я дивизия вместе с остатками 271-й и 276-й дивизий вела оборонительный бой на рубеже реки Салгир, юго-восточнее Джанкоя. Предпринимались и попытки остановить врага. В район современной станции Красногвардейское (Курман-Кемельчи) срочно перебросили бронепоезд "Орджоникидзевец". 7-й бригаде морской пехоты был дан приказ о срочном выдвижении в район Сак. Но советские войска опять опоздали. Мобилизовать и отправить в один час такое соединение невозможно. Логистику (как сейчас принято выражаться) своей бригады сам Е.И.Жидилов рассчитал точно. "Времени на сборы -- восемнадцать часов. Илларионов и его помощники трудятся в поте лица. Они должны дать расчеты на марш, на погрузку в эшелоны, определить, сколько подвижного состава запросить у железнодорожников, наметить с точностью до минуты время прибытия подразделений на станции, а эшелонов -- к месту назначения, разработать план сосредоточения бригады на позициях. На основе всех этих данных будет составлен боевой приказ -- закон для каждого командира и бойца...Роте, расположенной в Мамашае, предстоит пройти до станции Сюрень 25 километров. Это шесть часов марша.... Погрузкой подразделений в эшелоны руководят Илларионов и хозяйственник Будяков. Я выезжаю на машине в Симферополь. К восьми часам мне приказано явиться в штаб войск Крыма к генералу Батову. Проезжаем мимо станции Сюрень. Здесь я вижу один из наших эшелонов. Он готов к отправлению. На железнодорожных платформах стоят орудия, трактора-тягачи, грузовики, походные кухни, возле которых хлопочут коки в белых колпаках. ... Наметив на карте участки для батальонов и позиции артиллерийских и минометных батарей артдивизиона, еду в Айбары, куда к этому времени уже прибыл наш походный штаб. Разместился он в крестьянском доме. Начальник оперативной части майор Полонский циркулем измеряет по карте расстояния. Я отдаю ему мои наброски. В соседней комнате настраивают аппаратуру радисты. ... Последние эшелоны с подразделениями бригады прибывают на станции Биюк-Онлар и Курман-Кемельчи поздно ночью. Утром, получив полную норму боеприпасов, моряки пешком отправляются к позициям. Пройти им нужно почти полсотни километров. Это значит маршировать весь день. И, как назло, погода портится. Моросит мелкий дождь. Грунтовая дорога раскисла. Черная густая грязь пудовыми комьями налипает на ногах". Если собрать воедино всю картину, то получится, что бригада выдвигалась к месту сосредоточения двое суток, и это по железной дороге. Получилось примерно то же самое, что и с частями Примармии, бригада опоздала. Впрочем, после прорыва войск противника, бросать ее в бой было жестом отчаяния. Она могла только ненадолго задержать противника. Части делали что могли. 28-го октября у станции Курман-Кемельчи был разбит "Орджоникидзевец", советские части оставили рубеж по реке Салгир. В этот же день противник обошел позиции 7-й бригады. Остановить противника было уже невозможно. Начало отступления И.А.Ласкин описывает так : " Истощенные до крайности, наши части уже не могли сдержать мощного удара врага, и после ожесточенных боев противник завершил прорыв оборонительных позиций. Войска вынуждены были отходить на неподготовленный рубеж. А так как оборонявшиеся правее нас части еще до этого потянулись на юго-восток, то наш правый фланг оказался совершенно открытым. Гитлеровцы стали глубоко обходить его. По гулу артиллерийской канонады и светящимся зеленым ракетам можно было определить, что бой уходил вправо, на восток. С этого дня была полностью нарушена связь нашей дивизии с соседом справа и со штабом генерала Батова. ...Нам ясно представлялось, что оставаться далее на занимаемых позициях хотя бы и вместе с приморцами, но в отрыве от основных сил 51-й, не было смысла, так как эти силы не могли изменить общую обстановку на перекопско-симферопольском направлении. Но принять решение на отход вслед за частями 51-й армии без приказа старшего начальника я пока не решался. В этот момент к нам прибыл офицер и передал распоряжение генерала И. Е. Петрова о том, чтобы командование 172-й дивизий прибыло к нему в селение Экибаш, где располагался командный пункт 95-й стрелковой дивизии. .... Так как после контузии я все еще передвигался с трудом, а на участке дивизии была сложная обстановка, то хотел было послать за себя своего заместителя полковника В. В. Бабикова. Но комиссар дивизии П. Е. Солонцов сказал, что командарм непременно потребует полного доклада о составе и боевых делах дивизии и, может быть, поставит новую боевую задачу. Поэтому, мол, хоть и хромому, но лучше поехать мне самому, а он останется с Бабиковым в дивизии. Довод комиссара был веским, к генералу Петрову поехал я".

О знаменитом совещании в деревне Эки-баш (ныне не существующее Велигино) написано много, повторять его описание не стоит. Но есть несколько интересных моментов в описании отступления советских войск.

5. Бег

5.1 Искусство отступления.

В советской литературе очень много слов сказано о том, что благодаря искусному маневру силами И.Е.Петрова, удалось сохранить большую часть армии от разгрома. Давайте посмотрим, как же все происходило на самом деле. Совет в селении Эки-баш, в советской литературе, рисуется как эпохальное событие в обороне Крыма. Да, это было действительно важное событие, но... сильно запоздавшее. Отдельная картинка, если вставить ее в общую картину событий будет выглядеть совсем иначе. Давайте сопоставим факты. Событие это происходило 31 октября 1941 года. Противник прорвал оборону 26-го (!). За это время он успел сформировать моторизованную бригаду Циглера (на ее формирование ушли сутки) и выйти к Севастополю. 31-го октября в бой вступили уже передовые севастопольские части, а в селе Эки-баш еще только решался вопрос: "куда отступать?". Воистину эпохальное решение, только принимать его нужно было, минимум, на три дня раньше. Правда, если быть объективным, вины Ивана Ефимовича в том никакой нет, ведь приказа об отступлении так и не поступило. Так, или иначе, но решение было принято, сильно запоздавшее, но правильное. И, действительно, реализовано оно было неплохо. Выдав рекомендованные маршруты частям, И.Е.Петров выехал в Симферополь, затем в Алушту, а 2-го ноября он был в Севастополе, откуда по рации руководил отступлением частей, корректируя их движение по радиостанции. Наверное, это было лучшее решение. Вроде бы все было сделано правильно, но советские войска понесли основные потери при отступлении самые существенные потери. Особенно в технике. Если артиллерию частично удалось сохранить, бросив ее по главной дороге на Алушту, то грузовики, трактора, полевые кухни, часто приходилось просто сбрасывать с обрыва, чтобы они не достались врагу. Чтобы понять логику событий нужно немного пояснить расположение дорог Крыма. Оно, в то время сильно отличалось от современного. Прежде всего, не существовало современной дороги Ялта - Севастополь. Вернее, трасса ее проходила от Фороса через перевал Байдарские ворота. Дорога Алушта -Симферополь была очень трудной для проезда горной мощеной грунтовкой, построенной еще в 14 веке. К Алуште можно было попасть через село Перевальное (ныне эта дорога почти заброшена). Т.е. Южный берег Крыма был "медвежьим углом", в который было достаточно трудно забраться. Героическая оборона горных перевалов забытой 184-й дивизией не была напрасной. Благодаря ей, Алушта достаточно долго оказалась незанятой противником. Именно сюда, как в Мекку, стекались многие части и их командиры. И П.И.Батов и Г.И.Левченко и начинж 51-й А.Ф.Хренов. Все они в первых числах ноября собрались в Алуште, а затем направились в Севастополь, решать, что делать дальше. В ночь с 3-го на 4-е ноября был проведен Военный совет с участием Черноморского флота. Было принято решение о создании двух оборонительных районов Керченского и Севастопольского. После этого П.И.Батов направился на эсминце "Незаможник" в Керчь, организовывать оборону. Он прибыл туда утром 7-го ноября. И.Е.Петров, остался в Севастополе, ждать свою армию. А кто же руководил всю эту неделю отступающими частями 51-й армии? Можно уверенно сказать: никто. Точнее, вели части командиры дивизий, полков, батальонов. Вступали в бой, громили немцев, попадали в окружение, прорывались, кто-то разбегался по домам, кто-то сражался до последнего.

5.2. Марш к Севастополю.

Но отступала не только армия. Первым (и достаточно оперативно) "эвакуировался" флот. Все дело в том, что весь северо-западный Крым обороняли черноморцы. Это был т.н. Каркинитский сектор обороны. Он располагался от Бакальской косы до мыса Лукулл. Кроме того, были созданы части для обороны южного берега Крыма и прикрытия береговых батарей. Получив информацию о том, что противник прорвал фронт 51-й и Примармии, командование флота уже 28-го числа начало эвакуацию флотских частей. Первыми были эвакуированы самолеты Фрайдорфской группы. Затем, получили приказ сворачиваться части ПВО, прикрывавшие аэродромы и флотские объекты. Затем, началась эвакуация береговых батарей и пехотных частей. Чтобы избежать столкновения с противником, эвакуация проводилась морем. Войска вывозили два эсминца и "пахари войны" - БТЩ быстроходные тральщики. Но эвакуировать удалось не все и не всех. Так, отчаянный бой вела батарея N28 в Ак-Мечети. Долго отбивалась батарея на Бакальской косе. Однако большую часть бойцов и батарей, входивших в состав Каркинитского сектора обороны, удалось вывезти в Севастополь. Успели отойти и расчеты береговых батарей, стоявшие в районе Сиваш-Чонгар-Арабат. Их расчеты, составили сводную роту морской пехоты, которой командовал В.Ф.Модзалевский, бывший командир 120-го Чонгарского артдивизиона. Эта рота принимала участие в обороне Керчи, а затем, после ее падения, оставшихся в живых бойцов перебросили в Севастополь. В сложной ситуации оказались бойцы береговых и зенитных батарей в Судаке и Феодосии, о них просто "забыли". Они приняли бой вместе с отходящими войсками. Та же участь постигла и две батареи, расположенные в Алуште, их оставили прикрывать отход остальных частей. Особенно не повезло 7-й бригаде морской пехоты. Хорошо оснащенное и обученное боевое соединение было выдвинуто из Севастополя в надежде остановить противника. К сожалению, бригада, так и не вступив в серьезное боестолкновение с врагом, при отступлении, потеряла два батальона. Причем бригада воевала сама по себе. Ее не подчинили ни одному из командармов. Сначала она получала указания от П.И.Батова, затем от И.Е.Петрова, затем опять от штаба 51-й армии. Но, обо всем по порядку. Сначала бригаду выбросили вперед, в надежде закрыть брешь между армиями. Из воспоминаний Е.И.Жидилова, командира 7-й бригады. "...Батов дает указание в течение двух дней оборудовать в этом месте район обороны. В помощь нам прибудет 5-е управление военно-инженерного строительства с двумя строительными батальонами. Правее нас займут оборону части 51-й отдельной армии, левее -- части Приморской армии. Задача -- удержать противника на этом промежуточном рубеже". Приведенные в воспоминаниях Е.И.Жидилова названия мест обнаружить на старой карте Крыма не удалось, однако Уточнить ее позиции все же удалось, ее перебросили на участок перед аэродромами Фрайдорфской группы. Но части 51-й армии уже отступали, и противник обошел советские войска. "Оборонительные работы скоро пришлось прервать. Из Симферополя поступает приказ. В нем говорится, что противник уже движется вдоль побережья на Саки. "Нашей бригаде предписывается к утру 30 октября, то есть завтра же, занять новый рубеж: Тюмень -- Старый Карагут -- Темеш (села в районе озера Сасык) и задержать там противника. Прикидываю по карте расстояние до нового района. Сорок километров! Если идти без отдыха, и то еле-еле за восемь часов преодолеем такой путь. А люди ведь только что отшагали полсотни километров". Но и эта мера была запоздалой, немцы обошли и эту позицию. И.Е.Петров, поймав бригаду на марше, отдал новый приказ: развернуться в другом районе. Для усиления артиллерии бригады И.Е.Петров обещает выделить орудия крупного калибра. Пять раз бригада получала различные приказы, в которых от нее требовали занять различные позиции, прикрывая Приморскую армию. В этой чехарде приказов два батальона просто потерялись. Из воспоминаний Е.И.Жидилова. "Теперь у меня забота, как оповестить подразделения о новой задаче. У Сарабуза встречаем наш третий батальон. Посылаю его в новый район обороны -- к селению Кульчук. Красников остается встречать наши подразделения и направлять их к Сарабузу. ... Не со всеми частями удалось связаться...Убедившись, что противник уже занял район, где предполагалось сосредоточиться нашей бригаде, командир четвертого батальона капитан Гегешидзе, как старший в колонне, принял правильное решение. По своей инициативе он отвернул влево, на Сарабуз. ....В 22 часа 31 октября мы получили радиограмму генерал-майора Петрова: "Бригаде сосредоточиться в районе Старые Лезы и продвигаться к Севастополю по маршруту: Булганак, Ханышкой".... По Евпаторийскому шоссе подходим уже к Старым Лезам, когда поступает по радио новое распоряжение генерала Петрова: "В связи с новой обстановкой маршрут движения изменить. Вам следовать форсированным маршем по маршруту: Атман, южная окраина Симферополя и далее в район Саблы. Учесть возможность действия противника, занимающего район Булганак. По этому маршруту впереди вас идет 25-я дивизия. 5-й стрелковый батальон, участвующий в бою под Княжевичи, мною встречен на ст. (неразборчиво) и направлен в Сарабуз для дальнейшего следования в район совхоза "Свобода", что северо-восточнее Симферополя. Мой КП в дер. Шумхай. Бригаде в район Саблы выйти к утру 1.XI.41 И.Е.Петров"". И.Е.Петров, кстати, выполнил свое обещание усилить бригаду артиллерией. К ней, в районе Сарабуза, присоединилась батарея 52-го артполка 51-й армии. Бригада получила четыре мощных 155мм французских орудия, вот только одна незадача: орудия имели... по одному снаряду на ствол. И снарядов к французским гаубицам Шнейдера, доставшимся СССР от Польши и прибалтийских государств на всем полуострове было не сыскать. Учитывая сложный маршрут, предложенный бригаде И.Е.Петровым, эта батарея становится тяжелой обузой для моряков. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: " Местом сбора назначаю перекресток дорог у селения Атман. Мы приходим сюда, когда уже рассвело. По моим расчетам, второй батальон следует в пяти километрах позади нашей основной колонны. Пятый батальон до совхоза "Свобода", куда его направил командующий армией, пока не добрался, а застрял где-то между Сарабузом и Симферополем. Бойцы его сильно утомлены продолжительными боями. Снова посылаю связных на розыски. В 16 часов останавливаемся на окраине селения Бир-Чокрак. Поджидаем второй батальон. Его все нет и нет. Связные возвращаются ни с чем. Дорога пуста. Ждать больше нельзя. С тяжелым сердцем отдаю приказ трогаться дальше. В 4 часа утра 2 ноября моряки вновь зашагали по дороге. Колонна втягивается в узкую долину. Справа и слева -- высокие заросшие лесом горы. По дну долины течет бурная горная речка Альма. Бригада пробивалась по средневековой дороге через горы, больше похожей на тропу. Мы весь день пробирались по сухому руслу горной реки Аполах, узкому, извилистому, усеянному обломками скал. Протащить по нему автомашины, тракторы и пушки -- труд адский. Кирками, ломами, лопатами бойцы пробивали проходы, а часто буквально на руках вытаскивали застрявшие орудия и машины. За весь день мы продвинулись всего лишь на десять километров. Невдалеке от селения Бешуй останавливаемся у развилки дорог. Одна из них -- широкая, укатанная -- ведет на Алушту. Другая, которая ведет на Бешуйские копи, больше похожа на лесную тропу, чем на проезжую дорогу. По какой идти? Выбор дальнейшего маршрута теперь не связан никакими приказами. Мы вольны выбирать его сами. Нам известно, что дорога на Севастополь в руках противника. Принимаю решение идти через горы. Это труднее, но зато надежнее, мы сможем незаметно для противника и быстрее, чем кружным путем через Алушту, попасть в Севастополь. Но неожиданно получаем новую задачу... ". Теперь уже бригаде опять отдают приказы офицеры штаба 51-й армии. " Прибывший к нам член Военного совета 51-й армии бригадный комиссар Малышев потребовал, чтобы бригада выставила боевое охранение в районе Бешуя, оседлала дорогу на Алушту, куда отходят части Приморской армии. Я жалуюсь, что у нас запасы на исходе. Малышев на листке из блокнота пишет распоряжение в штаб тыла армии, находящийся в Алуште, снабдить нас продовольствием и горючим. Я сейчас же посылаю туда на машине своих людей. Ни горючего, ни продовольствия мы из Алушты не дождались. Простившись с Гегешидзе и его бойцами, я вывожу остальные подразделения на узкую лесную дорогу. Второго батальона мы так и не дождались....". "Трагически сложилась судьба второго батальона и двух примкнувших к нему рот первого батальона. Подполковник Илларионов, встретив их у Атмана, по неизвестной причине повел колонну не на Симферополь, как следовала бригада, а на Булганак-Бодрак. У селения Азек на нее напали крупные силы противника. В бою с вражескими танками и пехотой Илларионов и командир батальона Черноусов погибли. 138 бойцов под командованием младшего лейтенанта Василия Тимофеева с большими трудностями вышли из окружения и добрались до Севастополя. Мало осталось людей и от пятого батальона. Его командир капитан Михаил Дьячков, выполнив задание генерала Петрова, после не смог соединиться с основной колонной бригады и следовал самостоятельно. У деревни с лирическим названием "Приятное свидание" он столкнулся с противником. Морские пехотинцы прямо с марша были вынуждены вступить в бой. Вскоре Дьячкова и его начальника штаба старшего лейтенанта Михаила Надтоку тяжело ранило. Раненых погрузили на машину, но ее захватили немцы. В командование батальоном вступил комиссар старший политрук Турулин. Моряки под его руководством сражались отважно и стойко. Они отбили все атаки противника, но к концу боя в батальоне осталось всего полсотни человек. Вырвавшись из окружения, они во главе со своим комиссаром пришли в Севастополь.". За время марша дивизия потеряла всего два тягача и одно 155мм орудие (из числа, приданной бригаде, батареи 52-го артполка). Из-за нехватки тягачей и лошадей еще два 76мм орудия, образца 1900 года, были оставлены партизанам. В этих потерях нет вины командира бригады. Он сделал все, что смог для сохранения личного состава и техники. Фактически, 7-й бригадой просто прикрывались, затыкая ей дороги позади отступающей армии. И не только 7-й бригадой. Проанализировав пути отхода Примармии можно уверенно сказать: И.Е.Петров берег "свои" части. Впереди всех, и по самым лучшим дорогам двигались 95-я, 25-я дивизии и остатки 2-й кавдивизии (от которой остался, практически, только штаб). Прикрывали их с тыла и с фланга части 51-й армии, отступавшие вместе с Примармией. В хвосте колонны, и по боковым дорогам шли 40-я кавдивизия и...совершенно измученные двухнедельными боями остатки 172-й симферопольской дивизии. Ей приходилось тяжелее всего. Из воспоминаний И.А.Ласкина: "Утром 1 ноября дивизия подошла к северной окраине Симферополя, и полки заняли рубеж для временной обороны. Вскоре поступил приказ командующего армией продолжить отход на Севастополь". От Севастополя до Симферополя около 85 километров, расстояние совсем небольшое, если ехать на машине. Но если совершать пеший марш, это два дня. Кроме того, Бригада Циглера уже перехватила шоссе и железную дорогу в районе ст. Альма. Остатки дивизии заняли оборону на подступах к родному городу, но ей предстоял еще долгий и тяжелый марш по горам в Севастополь. Из воспоминаний одного из рабочих военно-полевого строительства N5: " ... после двухдневного марша, мы, наконец, вышли к родному Симферополю. Измученные, голодные, многие из нас были ранены. Бойцы приданного нашему УВПС стройбата, в основном, местные жители, разбежались. Многих раненых бойцы санбата отвезли в город, и раздали по родственникам. Мы еще не знали, какая страшная судьба их ждет. Мне было стыдно показаться в родном городе в рваной одежде, но очень хотелось умыться и поесть. Мой дом был виден в бинокль, который я подобрал на теле военинженера, убитого в тех проклятых боях. Я долго боролся с соблазном побывать дома, и не выдержал. После тяжелой контузии я ходил с трудом, и путь к моему дому занял у меня около трех часов. Я зашел в дом на минутку и... остался. На нашей улице зарычали моторы. Думая, что это за мной, я, тем не менее, подошел к окну. На улице стояли последние три танка нашего танкового полка. Один танк был на буксире, его пытались завести, ничего не помогало. Танк не оживал. Потом что-то случилось и со вторым танком. Внутри что-то звякнуло, и танк остановился. Мотор ревел, но машина была неподвижна. Переодетый в "гражданку" я смотрел, как танкисты перелили топливо из неисправных машин и уехали, бросив два танка прямо на улице....". Судьба танков в Крыму достаточно интересна. Кое-что удалось установить по воспоминаниям бывших немецких офицеров. Из воспоминаний Р.Мюллера: "... Новые русские танки, встреченные нами при штурме Крыма, по сравнению с нашими совершенными машинами, казались нам куском сырого железа. Но они обладали одним несравненным преимуществом: их броню почти невозможно было пробить и нашей 37мм пушки. Первый такой танк нам удалось вытащить из Татарского рва, однако никто из наших специалистов не мог привести его в действие. Мотор рычал, но включить передачи было невозможно. Лишь позже, один из плененных нами танкистов показал, что передачу нужно включать большим молотком, который лежал слева от места водителя. В ходе боев под крымской деревней Юшунь, мы не раз встречали эти машины, но в большинстве своем они были неисправны. И лишь после нашего вступления в Симферополь, нам достались пять почти исправных большевистских тяжелых танков. Две машины удалось ввести в строй, остальные мы использовали для охраны наших железных дорог, установив их на железнодорожные платформы....". Действительно, на двух немецких фотографиях, с надписью "Krim" снят железнодорожный состав, вооруженный немецкими зенитными орудиями и ... танками Т-34, установленными на ж/д платформы. Прикрыв отступление Примармии под Симферополем, 172-я двинулась следом. Из воспоминаний И.А.Ласкина : " И снова в путь через горы по одной проселочной дороге. 172-я дивизия назначалась в арьергард и должна была прикрывать отход армии. Вслед за 25-й Чапаевской мы выступили на юго-восток". От 50-й немецкой дивизии И.Петров прикрывался 40-й дивизией. В 2 часа ночи 2 ноября, И.Е. Петров отдал распоряжение командиру 40-й кавалерийской дивизии полковнику Ф. Ф. Кудюрову: "Противник стремится прорваться на Ялту. Любыми усилиями не позднее 10 часов утра 2 ноября перехватить дорогу на Ялту в районе Альбап (8 км юго-восточнее Бахчисарая)". Но малочисленная 40-я кавдивизия не может полностью перекрыть все дороги, и ей в помощь отправляются остатки 421-й дивизии. В этой обстановке генерал Петров ставит 421-й стрелковой дивизии задачу -- закрыть дорогу из Симферополя на Алушту и не допустить продвижения противника на Севастополь по Алуштинскому шоссе. Если 40-я кадивизия, обладая высокой мобильностью, смогла сохранить свои силы, то для остатков 421-й дивизии, эти бои оказались трагическими. Удерживая до последней возможности Ангарский перевал, дивизия (которая насчитывала чуть больше двух полков) сама попала в ловушку. Не получая приказов из штаба, дивизия, отступив в Алушту, обнаружила, что она уже занята немецкими войсками. Неожиданной атакой ей удалось выбить противника из города и сутки удерживать его в своих руках. После этого немного численные остатки дивизии с тяжелыми боями прорвались к Севастополю. Складывается такое ощущение, что другими частями жертвовали, чтобы сохранить 25-ю и 95-ю дивизии. Причем, это чувствуется и в отношении самих командиров этих дивизий к остальным. Из воспоминаний И.А.Ласкина: " Днем 2 ноября соединения армии остановились на большой привал. Не получая необходимой информации о событиях на других участках фронта, мы с комиссаром дивизии П. Е. Солонцовым решили догнать штаб Чапаевской, чтобы узнать у генерала Коломийца обстановку. И вот мы в красивейшей долине, покрытой осенней, но еще зеленой травой и крупным кустарником. Неподалеку от дороги, под небольшим деревом мы увидели командиров 25-й и 95-й дивизий -- генералов Т. К. Коломийца и В. Ф. Воробьева. После взаимного ознакомления с обстановкой генерал Коломиец пригласил к "столу" -- скатерти, разостланной на траве, на которой была разложена еда. Не успели мы присесть вокруг этой "самобранки", как почти рядом стали рваться снаряды. ...Генерал Коломиец отреагировал немедленно. Несмотря на свой солидный вес, он мгновенно вскочил с земли, зорким взглядом осмотрелся вокруг, затем с укоризной взглянул на нас с комиссаром: "Это так прикрывает нас сто семьдесят вторая? Безобразие! Перекусить не дали. Узнайте, откуда бьют немцы! Если так пойдет дело дальше, то мы приведем в Севастополь не дивизии, а роты. -- Он поднял с земли автомат, папаху и громко скомандовал: -- Продолжать поход!". Причем, такие случаи были не единичными. Когда выяснилось, что путь отхода главных сил Приморской (95, 25 и 172-й стрелковых дивизий) был перехвачен противником, вперед бросили ... остатки 747 полка и саперов 172-й дивизии. А после, когда моторизованная группа была разбита, честь победы и захвата 18-ти немецких орудий была приписана ... 25-й и 95-й дивизии. От измученной 172-й дивизии оставались к этому времени лишь 940 бойцов и одно 76мм орудие. 4-го числа дивизия, наконец, вышла к Ялте. Из воспоминаний И.А.Ласкина: "В Ялте мы достали десятка два грузовых машин, погрузили на них отдельные подразделения полков и направили в Севастополь. А 5 ноября выступили и все остальные силы. Когда они приблизились к Байдарскому ущелью, где дорога, круто петляя, проходила вдоль обрывистых скал, а внизу зияла бездна глубиной до полукилометра, водители заглушили двигатели. Попытки даже очень осторожно вести здесь машины привели к тому, что первый же грузовик упал в пропасть. За ним чуть не свалился и второй. Поэтому, оставив на дороге машины до рассвета, мы двинулись пешком и вечером 6 ноября прибыли в Севастополь". По старой Ялтинской дороге таких пропастей нет. Это означает, что 172-ю пустили по старой, средневековой дороге из Байдарской долины вдоль Чернореченского каньона. Все правильно, ведь по Ялтинскому шоссе отступали 95-я и 25-я дивизии. Теперь их спину прикрывала 40-я кавдивизия, оседлавшая перевал Байдарские ворота.... Это яркая иллюстрация к одной интересной фразе из книги, описывающей образ И.Е.Петрова: " ... Иван Ефимович во всем был строг, но справедлив, стараясь распределить боевую нагрузку между всеми частями равномерно...". То ли описываемый в книге И.Е.Петров, это другой человек, то ли... Впрочем, нужно отдать должное, в общем-то, И.Е.Петров распланировал отступление своих сил правильно, и по мере возможности, корректировал отступление частей по рации. Он хоть как-то управлял отступающими войсками. Остаткам 51-й армии повезло меньше (а, может быть, больше?). Ими не управлял никто.

3.1 "Забытая" 184-я

Командование 51-й армией "отступило" так быстро, что забыло о ранее намечавшихся рубежах обороны. Ак-Монайском и ... Южнобережном. Если о первом хоть что-то известно, то о втором постарались полностью забыть. Тезис о том, что полнокровная 184-я простояла в горах Крыма в противодесантной обороне, является смесью лжи и полуправды. Ложь в том, что дивизия была полнокровной. Полуправда в том, что она стояла в противодесантной обороне. В других источниках о 51-й армии пишут: "...Ее 172-я, 184-я стрелковые, 40-я и 42-я кавалерийские дивизии вместе с Приморской армией направились к Севастополю кружным путем - через горы на Алушту и Ялту". Никуда 184-я не направлялась, она стояла на тех рубежах, которые ей было приказано защищать. Более ни слова о 184-й в мемуарах не упоминается. Она как будто исчезла, не оставив после себя и следа.

Впрочем, "пропавшая" 184-я дивизия, стоит того, чтобы о ней рассказать поподробнее. 15 августа 1941 года, в Ялте, началось формирование 4-й Крымской дивизии народного ополчения. Изначально дивизия была необычной, ее составили в основном из тех, кого сейчас стыдливо зовут "пограничниками". Это не совсем так. Основу дивизии составили части НКВД, располагавшиеся на полуострове. Управление погранвойск округа было переименовано в управление 4-й стрелковой дивизии и на должности назначены: командиром дивизии -- начальник войск округа комбриг Киселев, военкомом дивизии -- полковой комиссар Родионов, начальником штаба -- полковник Абрамов и военкомом штаба -- батальонный комиссар Кальченко. Спешно формировались полки: 3-й стрелковый -- на базе 23-й Севастопольской отдельной погранкомендатуры, командир полка -- майор Рубцов, военком -- ст. политрук Тилинин, начальник штаба -- капитан Кочетков. Полк получал участок от мыса Айя до исключительно Аюдаг, штаб полка -- Алупка. 6-й стрелковый полк -- на базе 24-й Ялтинской погранкомендатуры, командир полка -- майор Мартыненок, военком -- полковой комиссар Ермаков, начальник штаба -- капитан Кашин; полк получал участок Аюдаг, исключительно Новый Свет; штаб полка -- Алушта. 9-й стрелковый полк -- на базе 25-й Алуштинской погранкомендатуры, командир полка -- майор Панарин, военком -- ст. политрук Молоснов, начальник штаба -- капитан Лебеденко; полк получал участок Новый Свет, Судак; штаб полка -- Судак. Командирами батальонов и рот назначались в основном офицеры НКВД. Пополнение рядовым составом дивизия получала от военкоматов из числа выписанных из госпиталей, а главным образом призванных по мобилизации бывших сотрудников НКВД и жителей южного берега Крыма. Изначально, в задачу дивизии входила противодесантная оборона побережья. Но затем ситуация изменилась. Было решено создать новый "укрепрайон" в Крымских горах. В задачу дивизии ставилось создание укреплений на горных дорогах. Приведу выдержку из документа. "Продолжая выполнять ранее поставленную задачу наблюдения за морем и препятствования высадке морского десанта противника, основные силы выдвинуть на рубеж: Старый Крым, Карасубазар, Эски-Сарай, ст. Альма, Бахчисарай, ст. Сюрень с задачей не допустить противника в горы и далее к морю. Разграничительные линии: справа -- Козловка, м. Магеном; слева -- ст. Сюрень, Шули, м. Айя. На указанных рубежах перекрыть дороги, ведущие в горы, создавая укрепленные заставы с целью недопущения противника...". Так что не просто так стояла целая дивизия в Крымских горах. Впрочем, к середине октября ее сложно было назвать дивизией, в ней оставалось всего 3,5 тыс. бойцов. В октябре 4-я стрелковая дивизия была переименована в 184-ю стрелковую дивизию погранвойск, а полки в 262-й (3-й стрелковый полк), 294-й (6-й стрелковый полк) и 297-й (9-й стрелковый полк). После прибытия Примармии, дивизия получила солидное подкрепление за счет одного полка 421-й дивизии. Полк этот был составлен из бойцов 21-й одесской погранкомендатуры, остатков 26-го полка, и других частей НКВД. Из воспоминаний генерал-майора Абрамова, командира 184-й дивизии: "Утром 28 октября меня вызвал начальник штаба армии генерал-майор Иванов и сообщил, что противнику удалось прорваться через Перекоп, что его передовые части вышли на р. Чатырлак. В этих условиях не сегодня-завтра возможно выдвижение на север нашей дивизии, почему сегодня же надо собрать полки. Быстро оценив обстановку, я доложил генералу Иванову свои соображения, сводившиеся к следующему. С прорывом немцев на Перекопе началась маневренная война, в которой они, обладающие танками и машинами, имеют перевес. От Перекопа вплоть до гор нет рубежей, на которых нам можно было бы задержаться. Наша 184-я стрелковая дивизия хорошо укрепилась в горах и прочно закрыла основные дороги к морю на Судак, Алушту и Ялту. Учитывая все это, а равно и слабую маневренность дивизии из-за большого некомплекта транспорта, будет правильней оставить ее на месте, усилив тремя полками артиллерии за счет отступающих войск. Тогда враг у гор будет задержан и к морю мы его не проґпустим. Генерал Иванов внимательно выслушал, обещал это доложить командующему, но подтвердил свое распоряжение о сборе полков...". Ночью полки выступили и прибыли в указанные им районы.

Но ни одна из отступающих дивизий не получила приказа занять оборонительный рубеж по границе Крымских гор. Дивизии двигались или на Керчь или на Севастополь. Т.е. дивизия была предоставлена сама себе. Лишь спустя три дня, 1 ноября о ней вспомнили. Был получен приказ: "До рассвета отвести части дивизии, занять и оборонять новый рубеж Карасу-Базар (Белогорск), Александровка, Розенталь (Ароматное), Мазанка с задачей задержать продвижение немцев к морю. Командный пункт дивизии Кызыл-Коба"... Далее указывались части, которые якобы должны были занять позиции слева и справа от дивизии.

В тот же день противник вышел к оборонительному рубежу 184-й дивизии. Сутки дивизия вела бой, однако, ни слева, ни справа соседи не появлялись. Дивизия сражалась в одиночку. Связаться с штабом армии не удалось ни из Фриденталя, ни из деревни Кызыл-коба. Связаться по рации так же ни с кем не удалось. Штабные рации не отвечали на вызов. Дивизия сражалась уже неделю. Никаких указаний из штаба не поступало. Из воспоминаний Абрамова: " "Что делать?" -- спрашивали себя я и Кальченко. Связи с армией нет. Шесть дней находится дивизия впереди одна, четверо суток ведет бой без соседей, отбила много атак врага, нанесла ему большие потери, способна драться еще, но кончаются боеприпасы и нет продовольствия..." О дивизии просто "забыли"... Но дивизия совершила невозможное. Она вышла к Севастополю. Что пережили люди, оставшиеся верными долгу до конца, сложно передать. Приведу большой фрагмент из воспоминаний генерал-майора Абрамова: " ...Было уже темно, когда мы утром, приведя в негодность свои машины, выступили частью верхом на лошадях, а частью пешим порядком. Дорога скоро потерялась, двигались по компасу. В темноте остановились над крутым обрывом. Посланные вниз ходоки возвращались, докладывая, что спуск дальний и крутой. Ждали рассвета, но вместо него появился настолько густой и плотный туман, что можно было видеть только рядом стоящего человека. Много часов мы шли в тумане, то спускаясь под гору, то карабкаясь вверх, чтобы снова то спускаться, то подниматься. Некоторые из нас проваливались и летели вниз. Туман стал редеть около 14 часов и пропал к 15 часам. Мы оказались на горе Демержи-Яйла, где быть совсем не надо было. Только вечером, уставшие до последней степени, спустились с горы. Посланные в разведку Греков и Уткин доложили, что в Демержи были немцы, что Шумы, Алушта и Корбек заняты немцами, что на шоссе стоят немецкие танки, фарами освещают подходы к дороге и периодически ведут огонь из пулеметов. К утру сюда прибыли со своими частями майор Рубцов и майор Изугенев. С рассветом мы убедились, что дорога прямо прочно закрыта немцами, танки и машины с пехотой стояли с интервалами. Вскоре появился самолет немцев "рама" и нас засек. Через час силы немцев на дороге стали пополняться новыми танками и машинами, как со стороны Симферополя, так и Алушты. На прорыв идти было нельзя. Решили тремя колоннами уйти в лес, подняться на север и пересечь дорогу за перевалом. Снова шел дождь. Мы шли густым лесом по тропинке и просто без дороги по компасу и карте. В темноте и чаще сорвались вьюки с лошадей, потом пропали сами лошади с коноводами, в числе которых был мой и Кальченко. Дорогу удалось пересечь за перевалом, и, когда были уже на той стороне, мимо прошло пять танков врага... В бинокль была хорошо видна Алушта, занятая врагом. Позади нас по шоссе ходили танки. Заметив нас, противник открыл артогонь, но снаряды рвались в стороне. Ровно в срок отряд выступил по маршруту: южный скат высоты Чатырдаг, высота 480,3 и дальше по дороге на Ялту. Примерно посередине южного кругового ската горы вилась тропинка, по которой можно было идти только гуськом. Левей внизу была дер. Коробек, в которой помещался штаб немцев. День был на исходе, когда у стыка троп, что на юго-западном скате горы, мы нарвались на засаду немцев, сидевших в окопах. Гуськом наступать было нельзя, обход справа или слева исключал крутой подъем и спуск. Оставался единственный подход -- лезть на гору, спуститься с нее на западном скате и выйти в тыл врага. Подъем был очень трудный и продолжался долго. При подъеме сильные помогали лезть слабым. На горе устроили привал, чтобы дать отдохнуть людям и подтянуться отставшим. Не приходил начштаба майор Серебряков. Оставив на месте маяк, мы двинулись через плато, шли по азимуту всю ночь и, только когда взошло солнце, подошли к спуску. Впереди внизу был сплошной лес и ни одного населенного пункта, ни одного ориентира. Люди устали и третий день без хлеба... Выступили рано утром 10 ноября. За ночь выпал первый снег, и было холодно. Многие в отряде были плохо и легко одеты, у многих порвалась обувь. Шли лесом напрямик, чтобы пересечь дорогу Коуш--Бешуйские копи, ближе к последним. В казарме, что в километре от дороги, женщины и дети сказали, что в Коуше много немцев, есть они и на копях, а сегодня у них переполох и по дороге ходит много танков, машин с пехотой. Вывод был ясен -- ждут нас. Скрытно подошли к дороге. Наблюдение подтвердило правильность сведений. По дороге действительно курсировали танки, с которых стреляли пулеметы в нашу сторону. Местами стояли в засаде танки. Изучив внимательно дорогу, режим прохождения танков и машин, мы в облюбованном месте быстро проскочили дорогу. Немцы заметили нас тогда, когда последние люди переходили дорогу, а колонна уходила в сторону. Вдогонку нам открыли огонь из орудия, минометов и автоматов. Шли всю ночь горами, утром пошел дождь. В дер. Стиля -- немцы. Мы обходим ее лесом. Седьмой день дороги. Люди устали и голодны. Надо дать отдохнуть, а главное -- накормить. Впереди большая деревня Биюк-Юзенбаш. В ней, конечно, тоже есть немцы, но мы с Кальченко решили войти в нее, выбить немцев, занять окраину, что ближе к лесу, и накормить людей. Вечером 15 ноября мы подходили к дер. Упа. Было темно, когда мы стояли на горе возле Упа. Вдали в огне виднелся Севастополь -- наша цель. По небу бродили пять прожекторов. Вот они поймали три вражеских бомбардировщика, по которым стали бить наши зенитки. Самолеты сбрасывали бомбы, слышались взрывы. Вот один самолет начал падать, за ним второй, а третьему удалось скрыться в темноту. Мы радовались успеху славных зенитчиков. Упа оказалась забитой немцами, почему мы отошли в сторону, зашли в густой лес, где и расположились до утра. Ночь была страшно холодная. Усталые люди заснули. Дежурные будили их, чтобы они не замерзли. Многих насильно поднимали и помогали вернуться к жизни...". Это был только один отряд, который вышел к Севастополю 18 ноября. Группа минометчиков майора Изугенова вышла к Севастополю, сохранив вооружение (!). 24 ноября (!) спустя почти месяц, после начала боев, в Севастополь прорвался майор Мартыненок во главе 23 человек (все что осталось от его полка). По его докладу, полк вечером 4 ноября отходил к морю. Соединившись с остатками 48-й дивизии генерала Аверкина (около 300 конников) бойцы 184-й дивизии попытались прорваться через Алушту на Ялту. Сюда же двигался 2-й стрелковый батальон 297-го стрелкового полка под командованием ст. лейтенанта Борисова. Сводный отряд дважды 4 и 5 ноября выбивал немцев из Алушты, при одном из налетов был разгромлен немецкий штаб, в котором было уничтожено одиннадцать офицеров. Сильной атакой немцев отряд был выбит из Алушты, понеся большие потери. Здесь были убиты два командира батальона 297-го стрелкового полка и много бойцов. Отряд отступил в горы, где группами пробивался в сторону Севастополя. Командир 297-го стрелкового полка майор Панарин остался у партизан... Остался у партизан, и пропал без вести в районе Ялты, и генерал Аверкин. Так перестала существовать 48-я кавалерийская. Из двух тысяч конников к Севастополю смогли прорваться только... 12 бойцов.

3.4 Позор и слава Керчи.

Начались осенние дожди и ночные заморозки. 51-я Отдельная армия разрозненными частями, двигаясь от рубежа к рубежу, отходила на Керченский полуостров. Начиная с 31 октября по 8 ноября, 51-я Отдельная армия, не имея единого управления, отступала сильно поредевшими полками. Собственно, это были уже не полки, а их остатки, сведенные в боевые отряды и сохранившие боеспособность, дисциплину, веру в свои возможности. Пишется, что "Общее руководство войсками армии осуществлял командир 9-го стрелкового корпуса генерал-майор И. Ф. Дашичев". На самом деле, общее руководство никто не осуществлял. Части 51-й армии отступали сами по себе. От Керчи до Ишуни по дорогам чуть меньше трехсот километров, пять или шесть суток пешего хода. Примерно столько и отступали части в Керчь, поэтому рассказы о "упорных арьергардных боях" - не более чем легенда. Но отступать приходилось, действительно, с боями. "... шли медленно, в основном ночью, днем спали в небольших лощинах, под редкими деревьями. Днем старались укрыться от мобильных групп противника и от вездесущей авиации. Ночью опять собирались в колонну. Никаких указаний нашей дивизии не поступало, наши командиры сами выбирали дорогу для отступления... На Турецком валу (Ак-Монай) застали один пульбат и две противотанковых батареи, колонны войск, отступавших к Керчи проходили мимо укреплений и шли дальше...". И еще один фрагмент воспоминай: "... никакого единого руководства войсками не было, организованно отступали только две дивизии: Первушина и Савинова (106-я и 276-я), командиры дивизий подчиняли себе отступающие части...". Восстановить реальную картину отступления сейчас, наверное, уже невозможно. Важно другое. Ставка приняла решение оборонять Керченский полуостров на Ак-Монайских позициях. Но выполнять решение Ставки было некому. П.И.Батов, который, по логике должен был организовать оборону на этом рубеже, находился в Севастополе. Там же находился и командующий войск Крыма Г.И.Левченко. Командующий 9-м корпусом генерал-майор Дашичев, от командования, никаких указаний не имел. О том, что на совещании 4 ноября 1941г. он был назначен командующим Керченским участком, он узнал гораздо позже 8-го ноября 1941г., когда многое уже было потеряно. Ак-Монайские позиции были единственным рубежом, где реально можно было удержать противника. Их протяженность составляла 18 км. С сентября 320-я стрелковая дивизия вместе с гражданским населением возводила здесь инженерные сооружения. Из воспоминаний А.Ф.Хренова "Встретился и обстоятельно поговорил с генералом Ф. В. Новиковым и подполковником Т. А. Золотухиным, осмотрел позиции. Все делалось здесь основательно, в полном соответствии с требованиями военно-инженерного искусства, Ак-Монайский укрепрайон уже существовал, так сказать, вчерне. Его гарнизон составляли 1-я Крымская дивизия и пулеметно-артиллерийский батальон. Но строительные работы еще были в разгаре. Укрепрайон обещал превратиться в серьезную преграду для врага. Только опять вставал проклятый вопрос: успеем ли?". Почти успели. Был отрыт широкий и глубокий противотанковый ров от Азовского до Черного моря с несколькими проходами, созданы пулеметные и артиллерийские доты и дзоты. Всего, на 18 км было построено 19 дотов, из них 8 артиллерийских. Зацепиться было за что. Правда ширина перешейка была достаточно большой, и требовалось минимум две полнокровные дивизии, чтобы оборонять эти позиции. А вот их-то как раз на рубеже не было. Многие части двигались в Керчь, минуя рубеж. Во многих источниках указывается, что на перешейке стояла свежая полнокровная 320-я дивизия. Это не так. Большую часть боеспособных частей из дивизии забрали после боев на Перекопе. На Ак-Монайском перешейке из состава дивизии оставались только несколько батальонов: инженерный, пулеметный, четыре стрелковых, истребительно-противотанковый дивизион. Помимо отдельных частей 320-й дивизии полковника Виноградова, на рубеже остановились несколько полков и батальонов из числа отступающих частей. Всего около девяти тысяч бойцов, тридцати орудий и двадцати станковых пулеметов. Удержать рубеж было можно и с такими силами, тем более, что из Керчи на рубеж начали подходить свежие батальоны и артиллерийские батареи. Проблема оказалась в другом. С 7 часов 4 ноября после полуторачасовой артиллерийской и авиационной подготовки противник начал атаку Ак-Монайских позиций, бросив в наступление пехоту, дивизион штурмовых орудий, румынские кавалерийские части. Кто руководил обороной рубежа, установить не удалось, но недооборудованный рубеж держался три дня. Ров был не сплошным, обороняли проходы через противотанковый ров специально отобранные истребители танков, вооруженные связками гранат и бутылками с зажигательной смесью. Удерживали доты и дзоты самые стойкие, не раз проявившие себя в боях бойцы и командиры. Противотанковая батарея старшего лейтенанта Лебедева, 45мм орудия которой были установлены в дотах, отражала в день по две-три танковые атаки. Ее командир был ранен, но продолжал руководить боем. За три дня его артиллеристы уничтожили 11 штурмовых орудий и бронетранспортеров. Во многих источниках указывается: "...Однако и здесь противник превосходил наши войска в живой силе, артиллерии, танках и авиации. Подбросив резервы, утром 7 ноября он возобновил штурм Ак-Монайских позиций. 51-я армия начала отступать". Да, противник превосходил части 51-й армии по численности, но незначительно, более того, большую часть войск, штурмующих Ак-Монай, составляли румыны. На позициях закончился боезапас, обороняться было нечем. Никто не удосужился организовать подвоз боезапаса на позиции. Да и самого боезапаса к армейской артиллерии в Керчи, после взрыва 26-го октября, оставалось совсем мало.

Прибыв в Керчь, генерал П. И. Батов в тот же день выехал на командный пункт исполняющего обязанности командующего 51-й Отдельной армией генерала И. Ф. Дашичева, и попытался организовать оборону. Как обычно пишут в советских источниках: " Резервами армия не располагала. Она ощущала острую нужду в боеприпасах. Имеющиеся в Керченском арсенале снаряды и мины по калибру не подходили к орудиям полевой артиллерии. Приходилось доставлять их на самолетах из Тамани". Вот это уже неправда (или полуправда, как хотите).

Начнем с боезапаса. Да, не было боезапаса к 122мм орудиям, и на флоте этот калибр принят не был. Но почти весь 76,2 мм и весь 45мм флотский боезапас был применим для армейской артиллерии. Частично был применим 152мм боезапас, который хранился на флотских складах. Проблема была в другом: тылы флота и армии начали эвакуацию.

В ночь на 8 ноября П. И. Батов докладывал Ставке о расстановке сил в районе Керченского полуострова. "... Нам нужна немедленная помощь в живой силе - одна-две дивизии,- сказал П. И. Батов, - чтобы сдержать свежую группировку противника... Положение у нас тяжелое... Усилия частей на пределе... Прошу помочь свежими соединениями и поторопить отгрузку в Керчь снарядов РС, так как бездействуют два дивизиона".

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 004468 КОМАНДУЮЩИМ 56-й АРМИЕЙ, ВОЙСКАМИ КРЫМА, ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ, НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА О ПЕРЕБРОСКЕ В КЕРЧЬ
302-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ И УСИЛЕНИИ ОБОРОНЫ ЧЕРНОМОРСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ.
8 ноября 1941 г. 04 ч 45 мин

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1.302-ю стрелковую дивизию срочно перебросить в Керчь в распоряжение зам. комвойск Крыма тов. Батова. Пункты погрузки и выгрузки дивизии установить командующему 56-й армией совместно с командующим Черноморским флотом. Численность конского состава дивизии сократить, оставив самое необходимое количество. Дивизию обеспечить двумя боекомплектами боеприпасов, двумя заправками горючего. Командующему 56-й армией для охраны Черноморского побережья выделить из запасных частей не менее стрелкового полка с артиллерийским дивизионом. Получение подтвердить. Исполнение донести. По поручению Ставки Верховного Главнокомандования Начальник Генерального штаба ШАПОШНИКОВ

Как пишут, "... Ставка делала все возможное. Шла подготовка к контрнаступлению под Москвой и Тихвином, к нанесению мощных контрударов на участке войск Южного фронта. Это не позволяло Ставке выделить значительные силы из резервов для Керченского оборонительного района. Тем не менее, она направила в Керчь 9-ю бригаду морской пехоты и 302-ю горнострелковую дивизию полковника М. К. Зубкова (военком старший батальонный комиссар И. А. Ерохин)". Начнем с того, что 9-ю бригаду морпехоты в Керчь никто не направлял. Она была сформирована из моряков Керченской военно-морской базы, для обороны керченского побережья. Создана она была 10 сентября 1941года, одновременно с разворачиванием Керченской базы. 302-я дивизия, только недавно сформированная на Кавказе, начала готовиться к переброске в Керчь. Для этого потребовалось около трех дней.

9 ноября на командный пункт, расположенный под горой Митридат, к генералу П. И. Батову прибыли командующий войсками Крыма вице-адмирал Г. И. Левченко и член Военного совета корпусной комиссар А. С. Николаев. Создавалась видимость управления войсками, но реально, никто никем не управлял. Части самовольно начали переправу на Таманский берег, используя подручные суда и плавсредства. Есть и такие воспоминания: "... бежали через пролив на всем, что могло плавать: шлюпках, яликах, сейнерах. С нами переправлялись бойцы разгромленной армии, многие в бинтах, в рваных гимнастерках, почти все без оружия. Все старались попасть на тот берег, но Таманский берег встречал нас свинцом, с неба на наши шлюпки пикировали "кукурузники" с алыми звездами и поливали нас из пулеметов...". Верить ли таким воспоминаниям? Не знаю. Однозначно можно сказать: "эвакуация", а по сути бегство, с Керченского полуострова началось задолго до официального разрешения Ставки.

10 ноября бои шли уже в Кечи, в районе горы Митридат, вокруг 76 мм батареи береговой обороны. К концу дня сюда был направлен только переправившийся с Тамани 825-й стрелковый полк 302-й дивизии. Создавалась парадоксальная ситуация, когда одни войска переправлялись с Тамани в Керчь, а навстречу им, переправлялись разбитые остатки 51-й армии.

На западной окраине города произошел встречный бой между входившей в город 170й немецкой дивизией и подоспевшими частями 302-й советской дивизии. До двух батальонов противника прорвались на Митридат и, овладев северными скатами горы, открыли ружейно-пулеметный и минометный огонь по городу. Именно тогда в бой вступила 9-я бригада морской пехоты. Бои за гору шли еще два дня. Командование уже готовилось бежать на Тамань.

ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ КРЫМА N 2400 ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ОБ ОБСТАНОВКЕ 12 ноября 1941 г.

Первое. Противник в прежней группировке продолжал наступление на Керчь, теснит левое крыло Керченской группы к северо-востоку. Под натиском противника части отошли на рубеж вые. 85,5, г. Куликова, г. Высокая, западное предместье Керчи, Джарджава, вые. 119,0, вые. 111,8, Горком. Наступление поддерживается танками. Второе. Малочисленные части непрерывными боями измотаны, деморализованы и небоеспособны. 825 сп, введенный в бой, не в состоянии изменить оперативной обстановки в нашу пользу. Резервов нет.Третье. Дивизионные штабы на линии моего КП, штаб корпуса -- восточнее моего КП. На небольшом участке кроме дивизионных штабов в Керчи имеются штаб армии, штаб керченского направления, штаб 9 ск. С оставлением узла связи всякое управление войсками будет нарушено; равно связь с Вами будет потеряна. Все это усложняет управление, а также размещение их.
Четвертое. Уже сейчас необходимо произвести рекогносцировку рубежей и организацию оборонительных сооружений на Таманском полуострове. Пятое. Необходимо привести в порядок и пополнить потрепанные части, так как в таком состоянии и при таких потерях войска керченского направления не в состоянии удержать Керченского полуострова. Дивизии имеют 150--200 штыков. Шестое. Ограниченное количество плавучих средств, беспрерывное воздействие авиации противника по переправам осложняют вывоз техники и материальной части, к эвакуации которой необходимо приступить немедленно. Прошу разрешения о переносе КП в Темрюк на развитой узел связи, обеспечивающий как управление войсками, так и поддержание связи с центром, или же в Тамань. ЛЕВЧЕНКО

Войскам все же разрешили отступить. Официально, эвакуацию 12 ноября разрешил маршал Кулик. За что, кстати, и поплатился. По совокупности сдачи Керчи и Ростова, он был разжалован, лишен воинских наград и направлен под суд. Отвод и эвакуацию армии прикрывали последние боеспособные части: 302-я дивизия и 9-я бригада.

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ КРЫМА N 15 ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ И НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА ОБ ОБСТАНОВКЕ И РЕШЕНИИ ЭВАКУИРОВАТЬ С КЕРЧЕНСКОГО ПОЛУОСТРОВА ТЯЖЕЛУЮ ТЕХНИКУ 13 ноября 1941 г. 04 ч 30 мин

Докладываю: войска керченского направления в последнее время понесли большие потери, а ведующие бой -- крайне устали. Фронт сдерживается исключительно двумя полками вновь прибывшей 302 сд и группами устойчивых бойцов, оставшихся в дивизиях.
Противник давит минометами и живой силой. Войска, не имея достаточного количества автоматического оружия и минометов, потеряли всякую сопротивляемость.
Сегодня мною принято решение на переправу с Керченского на Таманский полуостров ценной техники, тяжелой артиллерии, специальных машин, излишнего автотранспорта.
ЛЕВЧЕНКО НИКОЛАЕВ

14 ноября на Таманский полуостров переправить около 400 орудий и 15 тыс. личного состава армии. Еще девять тысяч эвакуировать "забыли". Часть подразделений, прикрывавших отход армии, так и не смогла переправиться через пролив. Когда пишут о подвиге Аджи-Мушкая, чаще всего, имеют в виду, именно оборону каменоломен в мае-октябре 1942года, но история подземной обороны этих каменоломен началась гораздо раньше. Часть брошенных на полуострове войск, ушла в Старокарантинские и Ад-жимушкайские каменоломни. Вместе с рабочими завода имени П. Л. Войкова, рыбозавода, завода имени С. М. Кирова в составе керченских партизанских отрядов сражалось много воинов 51-й армии, в том числе бывший начальник штаба 417-го стрелкового полка лейтенант М. Д. Молчанов, ставший заместителем командира Аджимушкайского партизанского отряда и отличившийся в боях в тылу врага. Гарнизонам каменоломен удалось продержаться до высадки Керченско-Феодосийского десанта, но об этом сейчас вспоминают редко...

Мифы о гении Манштейна и непобедимости немецкого солдата.

Начинается этот миф так: "... прорвав линию обороны на Днепре, 12 сентября 1941 года генерал Манштейн начал подготовку к наступлению на Крым....". Увы, но начинал наступление совсем не Манштейн, а генерал Шоберт. Просто тому немного не повезло, приземлившись на штабном самолетом "Физилер Шторьх", на минном поле Шоберт погиб, и только 17-го сентября 1941 года, командовать 11-й армией стал командовать будущий фельдмаршал Манштейн. Если о нем судить, по его мемуарам, то человек это был высокомерный и хвастливый. И, по большей части, автором мифа о непобедимости Манштейна, является сам Э.фон Левински. Приведу выдержку из мемуаров: " 24 сентября 54 армейский корпус был готов к наступлению на Перекопский перешеек. Несмотря на сильнейшую поддержку артиллерии, 46 и 73 пд, наступавшим по выжженной солнцем, безводной, совершенно лишенной укрытий солончаковой степи, приходилось очень трудно. Нам противостояли девять дивизий врага. Противник превратил перешеек на глубину до 15 км в сплошную, хорошо оборудованную полосу обороны, в которой он ожесточенно сражался за каждую траншею, за каждый опорный пункт. Все же корпусу удалось, отбивая сильные контратаки противника, 26 сентября взять Перекоп и преодолеть "Татарский ров". В три последующих дня труднейшего наступления корпус прорвал оборону противника на всю ее глубину, взял сильно укрепленный населенный пункт Армянск и вышел на оперативный простор. Разбитый противник отошел к Ишуньскому перешейку с большими потерями. Нами было захвачено 10000 пленных, 112 танков и 135 орудий". Выглядит просто великолепно! Две непобедимые немецкие дивизии наголову разгромив 9 дивизий врага, прорвав полосу обороны глубиной 15 км вырвались на просторы Крыма. Все это замечательно, но... Реальное соотношение советских и немецких сил было классическим: 1 к 3-м в пользу немецких войск.

Насчет девяти дивизий мы разбирались, и мощной обороны не было, и глубина обороны была небольшой, и 112-ти танков у советских войск не было, и 135 орудий у 156-й дивизии никогда не было, и на "оперативный простор" немцы не вырвались. Остальное, возможно, правильно. Вот такие вот "честные" мемуары.

Составной частью "мифа о Манштейне", является миф о непобедимости немецкого солдата. На самом деле и 46-я и 73-я дивизии заплатили очень дорого за Перекоп. И та и другая числятся в документах "остатками". Т.е. в них было менее 5 тыс. человек, из 17 тысяч первоначального состава. Почему-то Манштейн не указывает 50-ю дивизию, хотя та однозначно принимала участие в боях. И в дальнейших событиях они уже принимают очень ограниченное участие. Второе наступление повели уже другие дивизии 11-й армии. Как пишет немецкий генерал: "Численное превосходство было на стороне оборонявшихся русских, а не на стороне наступавших немцев. Шести дивизиям 11 армии уже очень скоро противостояли 8 советских стрелковых и 4 кавалерийские дивизии, так как 16 октября русские эвакуировали безуспешно осаждавшуюся 4 румынской армией крепость Одессу и перебросили защищавшую ее армию по морю в Крым. И хотя наша авиация сообщила, что потоплены советские суда общим тоннажем 32000 т, все же большинство транспортов из Одессы добралось до Севастополя и портов на западном берегу Крыма. Первые из дивизий этой армии вскоре после начала нашего наступления и появились на фронте". Начнем с последнего тезиса. Если не считать мелких судов, то потоплено было только одно большое судно: транспорт "Большевик", но шло оно в балласте, т.е. порожнем. Оставим тезис о дивизиях, мы с ним уже разобрались, и положение о превосходстве русских -чистое вранье, численное соотношение сторон вычислить несложно. Можно легко сравнить немецкую 132-ю дивизию, численностью в 17 тыс. 650 человек и 48-ю кавдивизию, численностью в 2123 человека. Дивизия дивизии рознь.

"Немецкая артиллерия имела превосходство перед артиллерией противника и эффективно поддерживала пехоту. Но со стороны противника на северо-западном побережье Крыма и на южном берегу Сиваша действовали бронированные батареи береговой артиллерии, неуязвимые пока что для немецкой артиллерии. В то время как Советы для контратак располагали многочисленными танками, 11 армия не имела ни одного". Отрадно то, что Манштейн хотя бы признал, что имел преимущество в артиллерии. Морских батарей, о которых пишет Манштейн, на участке его наступления, было всего две, и они не могли существенно повлиять на ход событий, но в тексте они выглядят внушительно, создается впечатление, что полоса обороны советских войск- сплошная линия Мажино, утыканная батареями.

"...К тому же совершенно плоская, покрытая только травой солончаковая степь не предоставляла наступающим ни малейшего укрытия. Господство же в воздухе принадлежало советской авиации. Советские бомбардировщики и истребители непрерывно атаковали всякую обнаруженную цель. Не только пехота на переднем крае и батареи должны были окапываться, нужно было отрывать окопы и для каждой повозки и лошади в тыловой зоне, чтобы укрыть их от авиации противника. Дело доходило до того, что зенитные батареи не решались уже открывать огня, чтобы не быть сразу же подавленными воздушным налетом. Только когда армии был подчинен Мёльдерс с его истребительной эскадрой, ему удавалось очистить небо, по крайней мере, в дневное время. Ночью и он не мог воспрепятствовать воздушным налетам противника."

Как говорится, комментарии к этому отрывку излишни. Прорыв Ишуньских позиций так же дорого обошелся немецким войскам. 50-я дивизия поле боев числится "группой", т.е. в ней осталось около 9 тыс. человек. 170-я числится "остатками дивизии", большие потери понесли и румынские части. Досталось и 22-й дивизии, ее потери составили около 3 тыс. человек. Именно поэтому, в попытке захватить Севастополь сходу приняли, в основном, участие 132-я дивизия, и румынские бригады.

Так почему же, несмотря на такие потери, Манштейн смог начать штурм Севастополя? Ответ оказался прост. В Германии и в Румынии начался осенний призыв в армию, и в течение ноября немецкая 11-я армия получила 65 тыс. человек пополнения. Получила армия Манштейна и большое количество техники, но обычно об этом не вспоминают....

Получив подкрепления, Манштейн попытался взять Севастополь. История обороны Севастополя, еще более чем история обороны Крыма, обросла мифами и легендами, но об этом в следующей части книги.

Крым 1941г. Загадки и мифы

Комментарии: 8, последний от 17/07/2022.
Размещен: 04/09/2009, изменен: 04/09/2009. 344k. Статистика.
Статья: История

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"