Есть у меня тут один Боря, друг один закадычный. Он нынче, бедняга, вечно занят в новых социальных капиталистических условиях. Если сказать правду, он и раньше при социализме был вечно занят ( и честно сказать, по пустякам!). Как он образно выражается - я затрушенный! Правда, нынче девушки употребляют более яркое выражение - я, блин, никакая, но здесь все-таки другой оттенок.
Иногда мы взаимно соскучиваемся и, несмотря на изрядную разницу в возрасте, где-нибудь встречаемся. Поболтать о том о сем, подать другу пару бесполезных и непрактичных советов (мы ведь люди все-таки Советские!).
А то еще, помню, и в баню Сандуновскую хаживали. Но это было совсем давно и уже покрылось туманной дымкой забвения. А ныне хрен задешево попадешь в Сандуны!
Чаще всего встреча происходит у метро на Кировской. Но нынче "мальчик из Уржума" попал в историческую опалу вместе со всей своей бандой. Поэтому мы встречаемся, как правило, у "Чистых прудов". Да, а когда-то давным-давно и еще давнее встречались, бывало, и на "Дзержинской". Но Феликс Эдмундович, замечательный поляк - еще большая "Гнида", как любит говорить мой друг Боря, еще раньше был отменен "смелыми" революционерами. На "Лубянке" мы встречаемся реже. К этому когда-то (и ведь не так давно!) страшному слову все уже давно привыкли. Опричники те ноне не страшны, да и поди в большинстве повымерли. Как тут не вспомнить старика О. Хайяма:
Со всеми смерть равно крута,
Будь ты хоть Падишах,
Хоть нищий на базаре.
Хотя я довольно долго ежился от этого страшного слова "Лубянка".
Уцелела от революционного зуда только славная остановка метро "Библиотека Ленина", тронуть сие название не хватило никаких сил у смелых реформаторов. Да и хрен с ним в конце концов! Нонешним-то буржуям на это вообще наплевать.
Прежде всего нам предстоит обдумать, где бы "под занавес" посидеть, так сказать, за рюмочкой доброго глинтвейского.
И надо заметить, что с каждым последующим годом эта задача все более усложнялась.
При Ельцине поначалу было много разнообразнейших забегаловок всякого пошиба. Но затем с мелким бизнесом началась мелкая, противная, упорная и кропотливая война. Уж очень он был незаконный! И слишком мало перепадало районным властям, а хлопот много. Что же касается бедно-нищего народа, то на него в России ведь всегда было наплевать.
Дольше всего продержались так называемые "Русские бистро". Но там все-таки было слишком дешево. Это никуда не годится! И вот они тоже исчезли как класс. Крупный бизнес действует по принципу - нету денег - пошел на хрен!
Уцелели только заграничные хищники из Мак-Дональдса. Эти сами кого хочешь сожрут, у них Дядя Сэм в приятелях. Но американская жратва со слоистыми котлетами и безвкусным мягким хлебом мне что-то не нравится, да и выпить там чего-нибудь, кроме молочного коктейля, как-то не с руки. Но зато там есть туалеты, куда при случае можно и заскочить, о да!
И вот мы с Борей идем от "Чистых ворот" сначала вдоль бульвара, где справа громоздится агромадное здание известного монстра под названием "Лукойл", по направлению к Сретенке. Любопытно, что это одна из немногих улиц в самом, можно сказать, сердце Москвы, название которой не претерпело изменений, несмотря ни на какие катаклизмы нашей новой и новейшей истории.
Недалеко от метро, поворотя налево от бульвара, "в тени дерев", в больших и ухоженных зданиях в глубине дворов расположились всякие чиновничьи угодья, о которых мало кто знает. Они частично функционируют и поныне, ибо тайное чиновничество, господа, совершенно неистребимо!
Чиновники энных ведомств, о которых я даже ныне умалчиваю, провернули здесь не одно дельце. Как и все русские, они, конечно, устраивали иногда (заметьте, не в каких-то банях) всякие незаметные для народа пьянки и гулянки, но все, тем не менее, всегда происходило без шума.
Есть в этих краях и важные юридические конторы.
Когда в начале 90-х годов покинула сей бренный мир моя бедная жена, я пытался в одной из таких контор получить по наследству несколько десятков тысяч рублей (в тех, советских деньгах), которые бедняга накопила на черный день, как и весь Советский народ. Слава Гайдару, за те полгода, которые по правилам наследования я вынужден был подождать, они настолько похудели, что мне хватило их только на батон колбасы по дороге из этой конторы домой.
Но двинемся, наконец, дальше.
Надобно заметить, что этот район от "Чистых прудов" вдоль по бульвару и к Сретенке новомодные хищные буржуи обживают наиболее медленно по сравнению с другими близкими к центру районами. Старая Москва вроде бы упирается и не поддается быстрой переделке со семи своими переулками, закоулками и улочками. Эх, снести бы ее всю квартал за кварталом!
Но тем не менее мало по малу и здесь понастроили до хрена.
Я это, собственно, говорю к тому, что по мере нашего гуляния по бульвару и далее мы натыкаемся только на стекло и металл и на дурацкие вывески дорогих заведений, где разве посидишь? Какие-то идиотские надписи типа "Бизнес-ланч от 150 руб" (знаем эти "от"!). А Боря глупый как сосунок тыкается то в одну, то в другую дверь со своей всегдашней четвертинкой в кармане.
Да, появились всякие новые вывески и словесные выкрутасы, например "обед эконом-класса", ресторан "Елки-палки", а в конце Сретенки вместо бывшей там когда-то захудалой советской столовки, а затем хреноватого Бистро появилось заведение "Вилки-ложки" или что-то в этом духе. Мы было туда сунулись и долго изучали длинный список правил "Вилок-ложек", вывешенный у входа. С таких-то до таких-то -вот это, а после этого - вот то, но все равно дорого для нашего нищего сословия. А мы ведь пока еще не бомжи. Вот, глядишь, власти под каким-либо предлогом оттяпают наши квартиры, хотя бы с помощью налога на недвижимость и (или) оплаты коммунальных услуг - тогда другое дело.
Что же делать? Беда!
В конце Сретенки возле входа в метро вырос очередной Мак-Дональдс, прямо хоть иди туда. Но мы решили немного еще пройтись, и с другой стороны среди прочих полупалаток, будок, дверй и дверок вдруг увидели вывеску "Чебуречная". Никаких бизнес-ланчей, заходи и пей!
Прикольно, как ныне говорит молодежь.
Заходим. В просторном помещении, уставленном круглыми столами, справа расположено то, что раньше в столовых называлось "раздача", отделенная от пище-питейного зала небольшим коридорчиком.
Народ процеживается сквозь этот коридорчик и в конце его приветливо (заметьте, без притворства приветливо!) встречают тетя Вера и баба Настя. Вторая бойко "накладает" горячих чебуреков (обычно пару), а первая не менее шустро отпускает "мерзавчики" - аккуратные бутылочки по сту грамм водочки (обычно тоже пару, в расчете на одного, конечно). Кроме перечисленного в наличии имеет место, конечно-же, и пиво (бутылочное, как старомодно говорили раньше, но теперь в разлив бывает редко). Теперь новые порядки и в отличие от советского времени кассиршы нет, так что расчет без проблем учиняет тетя Вера.
В зале народ ест и пьет, стоит шум и гомон, но децибелы небольшие.
Мы с Борей процеживаемся через кордон и берем сначала по одному "мерзавчику". Но я так и знал что лучше было сразу брать по два (соразмерно с чебуреками, как люди делают). Располагаемся возле свободного столика и приступаем к церемонии. Горячий чебурек тоже надо уметь есть! Мясо из него так и норовит вывалиться и отделиться от теста, а это уже не тот смак. Но под водочку легче получается: там горячо и тут жжет.
А с Борей моим вообще смех. Он вообще-то всю дорогу "работает над собой": то того не ест, то этого не пьет. То, говорит, надо сначала только есть, а потом только пить (или наоборот?). Как-то раз были мы с ним в горном путешествии на Кавказе и он обратил меня в свою веру. С утра долгое время мы сначала только пили и ничего, то есть, не ели (это в походе-то, когда сам вверх прешь, да еще рюкзак на себе тащишь?). Ну вот, а потом уже к концу дня он смилостивился. Надо, говорит, поесть. А тут нас как раз пастухи любезно угостили свежеиспеченным хлебом (тогда на Кавказе все было иначе и при встречах с местным народом не было проблем).
Вот Боря, блин, говорит -
А теперь надо только есть один хлеб (чтобы не смешивать в животе разную пищу), а потом через некоторое время - опять только пить.
Ну, я его, дурак, послушался, наелись мы вдоволь мягкого вкусного хлеба пастушьего и у меня опосля была такая изжога - ужас! Нет уж, думаю, пусть лучше в брюхе пища смешивается, как ей Господь прописал! И больше не слушал я Бориных советов.
Боря же остался "при своих". Он постоянно борется с собой (на мой взгляд, с какими-то фантомами) и только поэтому, как он считает, он в жизни остается "на плаву".
Но в данном конкретном случае чебуреки Боря потреблял без всяких проблем, как и весь народ. С ним такое случается.
Когда мы взяли по второму мерзавчику разговор "за жизнь" у нас пошел своим нормальным ходом. В чебуречной же, как я отмечал ранее, было не особенно шумно и особо пьяных типов не было. Народ циркулировал вокруг столиков по законам питейного заведения.
Но вот вдруг ввалилось несколько здоровых весьма неплохо одетых молодых ребят. Они наполнили всю чебуречную шумом и гамом. Даже непонятно, как столько шуму могло исходить от нескольких человек. Тем более, что акустика данного помещения оставляла желать лучшего. Оказалось, что это футбольные болельщики. Они вопили: "Спартак, Спартак!" или что-то в этом духе. Вы знаете - это выявилась совершенно особая порода оболтусов и называются они Фанами. И как их только занесло в это заведение!
Персонал в лице тети Веры и бабы Насти пытался урезонить фанатов, этих, я бы сказал, "бедных" продуктов спортивного бизнеса, но это не давало ощутимых результатов.
Пришлось бежать за ментом, а мы с Борей потихоньку ретировались, дабы не получить попутно как-нибудь по мордам.
Прошло время. Как-то спустя примерно год после описываемых событий я снова оказался в этих местах. Никакой чебуречной я уже, конечно, не нашел. На этой двери красовалась теперь вывеска "Аптека Љ n". Аптек развелось видимо-невидимо. Перефразируя Ильфа и Петрова можно сказать, что аптек в городе столько, что жители города Москвы, видимо, родились только для того, чтобы через некоторое время после рождения заболеть и немедленно заняться лечением.