Что-то опять ошеломлен я течением жизненных коллизий, если, с вашего позволения, я позволю себе так выразиться.
- Ну, что же, любезнейший, выражайтесь именно так, если вам это сподручно, - ответит мне, например, читатель.
А, собственно, почему бы ему так не ответить, или хотя бы подумать о чем-то в этом смысле.
Хозяин - барин!
Ведь любой человек хоть в чем-то может быть и не только слугой или подчиненным.
Но я не об этом.
Вот если мне что-то этак грустно, но никакой басни или поучения я из этого вывести не хочу, то как мне выразить это словом?
Ну, казалось-бы, проще всего стихами, например:
Мне грустно, но не потому,
Что весело тебе.
Но тут всякий может спросить
- А почему?
А если мне грустно не почему-нибудь конкретно, а просто так - грустно и все!
Как это выразить словом?
В этом смысле наибольшие возможности у музыканта.
Он может сгенерить что-нибудь этакое, неопределенное, этакое приятное грустное звучание в миноре, а ля Дебюсси.
Или, например, художник.
Этому сложнее, но если в современной манере изо выражения - то как два пальца показать!
А традиционно - настроение автора прекрасно отражается в натюрмортах и пейзажах.
Ведь настоящий художник любой пейзаж может создать только под настроением.
Я уже не говорю об импрессионистах!
Кстати, заметьте, нами всегда управляют настроения, хотим ли мы этого или нет!
Как мадам Мерчуткина говорила председателю банка у Чехова
- Я сегодня утром кофе пила без всякого настроения!
Ребята, временами у меня на работе бывает уйма свободного времени.
Настолько, что пялиться в этот суетный, эгоистичный и лживый интернет уже противно.
И думаю себе:
- Ну, ты, писатель хренов человеческих, так сказать, душ, напиши же чего-нибудь!
Не кисни, редиска, воодушевись, наконец!
И что же я, в самом деле?
Что сковывает мне руки, что тормозит мысль и ее словесного выразителя?
Нет вдохновения!
Нет идеи!
Но почему?
Во-первых потому, что я, наверное, просто бездарь.
Как говорил божий человек отец Мисаил у Пушкина - не умудрил Господь?
Нет вдохновения!
Ничего из меня сейчас само по себе, грубо говоря, не прет!
Ничего такого не хочется выразить читателю.
Ведь и выразить-то надо не в виде нудных моралей, а занимательным иносказательным образом, как это принято в святом искусстве (во всех его видах) - шутовской колпак припрятан в рукаве!
Как говорится, муки творчества.
Но ведь они бывают и у жулика-торговца -как бы кого удачно обмануть и наколоть на круглую сумму?
Это, наверное, посложнее будет!
Человек крутится-вертится, места себе не находит, не имает покою, как бы это исхитриться и наколоть кого-нибудь!
Н-да.
Нет воодушевления!
Старикан хренов!
Откуда ж ему взяться?
2. О музыке.
Но вот, правда, музыка мелодичная, которая прежде была - это нечто!
Как бишь называется это направление в мировом музыкальном искусстве - это романтизм, черт его побери!
Так музыка эта, не могу выразить - она ложится на душу!
Музыка этого класса вызывает у меня очень мощное сопереживание.
И пока тот или иной шедевр не заигран - у тебя в душе оживают такие мощные всплески сопереживания - восторга, подъема, отчаяния, вселенской тоски, каковые, мне кажется, сами по себе могут у меня возникнуть только в чрезвычайных обстоятельствах.
Но, увы, все так непостоянно.
Как-то Чайковский сказал - Мелодия - душа музыки!
Но, увы, в 20-м веке новые композиторы экспрессионисты изгнали матушку мелодию из основного музыкального пространства, и она появляется у них как-то нечаянно в качестве, я бы сказал, десерта.
Видите-ли, совсем без нее они тоже не могут.
Если только соло на барабане!
Стравинский, Прокофьев, Шостакович - вот гении новой музыки!
Я, старый пень, упорно их слушаю, и даже начал кое-что понимать и чувствовать.
Но, увы, пока для меня это - не тот компот, как говаривала, бывало, моя жена.
Но и эти гиганты музыки - уже не то, уже старина старинная.
Появилась еще более новая музыка в лице Эдисона Денисова и иже с ним!
Я хотя и слушал кое-что из этого, но об этом по существу сказать ничего не могу.
И действительно, возвращаясь к предыдущему.
Воздействие музыки на настроение и чувствования - поразительно!
Это же своего рода музыкальный наркотик!
Но как же вообще живут с этим люди с очень тонким музыкальным слухом?
Как они спасаются от этого постоянного музыкального наваждения?
Видимо, есть у них какое-то внутреннее противодействие, позволяющее спасаться от чужеземного нашествия на собственные музыкальные активы?
У Марка Твена есть по этому поводу замечательный рассказ "Режьте билеты", где говорится о песенке кондуктора автобуса, которая привязалась к автору совершенно безобразным образом, и как он от этого избавлялся.
Вот я последнее время не могу избавиться от замечательного романса Валерия Гаврилина "Голубь больше не воркует".
Он меня пронзает насквозь сочувствием к матушке России бедной, а ведь казалось бы - так незатейливо!
Какой талант был, однако!
И какая судьба его была, ребенка, выросшего в наполовину лагерной России!
Гаврилин, как мог, почтил страдания своего великого народа.
Или вот, например, сейчас мы можем услышать немецкие военные марши.
Как вам, например, нравится "Am Adolf Hitler Platz"?
Или их военные маршевые песни?
"Deutsche Soldaten heute marschieren".
Музыка там маршевая, несколько примитивная, но очень мелодичная, с мощным звучанием как бы победителей мира, пред которыми все должно смириться.
И когда я это слушаю, меня охватывают странные чувства.
Я непроизвольно вспоминаю те предвоенные и военные года, речи фюрера, победные марши и фанфары в предвоенном и военном берлине, восторг немецкой публики.
Новым гуннам казалось, что теперь ничто их не остановит!
Европа повержена.
Казалось, сермяжной и лапотной России не устоять!
Кто нас остановит?
И это все так ярко отражалось в этих немецких маршах!
Но прошло всего несколько- всего несколько быстротекущих лет- и где это все?
Позор, разгром, поражение, мрак и тлен, а также вечные проклятья жертв войны с обеих сторон!
И вот такого рода чувства при прослушивании немецких военных маршей той поры охватывают и поражают меня.
Я как бы одновременно слышу мощную поступь новых хозяев мира и тут же вижу их позорный конец.