Это началось еще во сне. Шуршание, бормотания, неясные стоны и завывания стен, будто кто-то рядом с её изголовтем посадил собаку и завернув во что-то неприятно шуршащее тихо злит. Еще, в первую половину ночи надоедали чьи-то бесконечно-унылые приказы; сиди прямо, это не ешь, руки ополоснуть! К утру, у Оллы создалось стойкое впечатление что она побывала на долгой прогулке, где пробежала не меньше всего острова, да не один раз и упала... задохнувшись.
Пришлось почти насильно открыть глаза, сесть и задуматься.
Кошмар! А спать то как хочется... - старательно прикрывая неизвестно от кого свой зевок.
Ноги немилосердно ныли так, что пришлось их срочно опустить на пол и опереться ступнями для облегчения. Мышцы всего тела распирало настолько, что казалось они хотят вскрыть кожу и вылезти наружу, к свободному доступу воздуха. Зато руки, только тяжестью налились и казались деревяными, как и голова с шеей.
- Язык присох, мда, - едва ворочая вышеупомянутым органом произнесла, а скорее прохрипела еще полусонная девушка.
А всё явилось неизвестно откуда! Ведь сперва ей снились совсем другие сны; яркие, образные и такие... настоящие. С живыми птицами, радугой и чувствами что обжигают плоть. Вокруг них танцевали воды, и кружились солнечные зайчики. Они много смеялись, вместе пили теплый нектар, с некоторых особенно вкусных цветов и плодов, что насобирали чуть ранее. Валялись на земле и скатывались с горки их рагоряченные жарой и радостью тела, сплетались руки, говорились непонятные обоим, но такие нужные в тот момент слова.
Еще там же, ей принесли огромный камень и зачем-то положили на живот, греть собой, как сказала Саша. Она покорно легла, прикрывая всех их огромными словно крылья-облака руками. А потом...
Стоило ей об этом вспомнить, как боль и все остальные неприятные ощущения наваливались с новой силой, будто получив солнечную подзарядку.
Да, после она сглупила и подумала о новых гостях, тех людях что пришли к ним в замок и попросили защитить их от дыма. Им этот туман мешал жить и работать, при нем не росли урожаи и больше плакали маленькие дети. Почему так, никто не знал, но многие боялись и потому пришли... к тому, кто по их мнению, если не ответственен за это, то хоть что-нибудь то знать знает. Люди верили Королю и обитателям замка, кто бы они не были... в том числе и остров.
Видимо проникло что-то в сон и разрушило его, успокоиться не дает.
Голоса не умолкали, продолжая стрекотать, рождая в ней даже нечто новое, похожее на другую глубину.
- Придеться что-то решать, - вздохнула Олла, поправляя подушку, - иначе, теперь не заснешь.
Стремглав будто испод полы вылетело предчувствие, ударив по темечку. И еще, до того, как спешно лечь, у неё промелькнула догадка, будто ОНО только то и ждало, что её решения... любого, чтобы показаться и аттаковать. Она это впомнила по ощущениям, прокрутив в голове прошедшие пять минут назад. Во рту и на ладонях у неё сразу же появилась влага, а напряжение, будто стартовав поселилось с сердце. Сейчас, как начну... бедокурить, будто бы повторяло за болью оно.
И раскачивало, и раскачивало Оллу туда-сюда, сюда-туда, едвали не до столкновения.
Окончательно уверовав что на сегодня весь отдых окончен Олла стала поспешно натягивать на себя всю имеющуюся в наличии одежду. Её все еще немного знобило, но оставаться и мучиться под присмотром, вместо доманих дел как-то не хотелось. Для отвлечения, решила она, сойдет и это. Но неуспела далеко отойти, как к ней постучавшись и не поздоровавшись ворвалась Маришка. Её отселили, уже как взрослую и ей не понравилось. Минут десять она высказывала своё возмущение подпрыгивая и притопывая, а затем не спросясь прыжком вскочила на большую постель и расметала на подушке свои длинные волосы.
- Докатились!
Мысли вспуганными бабочками мгновенно устремились к потолку. Они были не о чем, но среди них уже угадывалась несостоявшаяся истерика... только и ожидающая того, чтобы начать главенствовать в полную силу. Так, так спокойно, всё по порядку! - успокаивала себя Олла.
Снова села, наполовину разделась и тоже залезла под одеяло. И так и пролежала не сомкнув глаз до самого завтака; измяв подушку, мысли, всю себя.
Жизнь сейчас как никогда прозрачна. Но ни одной звезды на небе, странно...
Внезапно ей поплохело еще раз, но на этот раз стоя. Оллу затошнило и закружило, словно в паре с ней сейчас танцевало множество пар, а она оказалось не удел, между ними всеми. Её пальцы метались в поисках опоры, тогда как глаза отчаянно фиксировали что как таковой её здесь просто нет, всё это мираж... и комната и она и стул с покрывалом, вместе с ножками.
Вот это да, подумала девушка, я не могу пошевелиться? А еще, вся еда проситься на ружу... срочно в дом... бегом.
Вторая попытка на чем-то сосредоточиться, провалилась также как и первая. Ей просто не о чем было думать. Мысли отсутствовали напрочь, казалось в данный момент у неё нет ничего кроме глаз. И пола, его уж точно фиксировала по ощущениям и прохладе испод двери.
И снова взгляд в небо, уравновешивал высоту. Чувства и эмоции, разбежались как вспуганные кролики, тогда как ей хотелось именно в этот миг опоры и веры во что-то явно определенное и надежное.
Вдруг тело снова заныло, обретя чувствительность. Пальцы сами, как-будто проверяя наличие прикоснулись к лицу, стопам, волосам. Положение показывало лежачее, но без травм и ушибов как при езде на лошидях.
Как я неудобно легла, подумала девушка, инстинктивно вытянув одну руку, второй поправляя себя ровнее. И тут, сам огонь "потянулся" к ладони и замер в метрах в двух, словно ожидая приказа... Она тихо, постаравшись, не разбудить рядом спящую красоту, шепнула ему; давай!
Пламя сразу ожило, и "окольцевав" руку до локтя, мирно разложилось на всей поверхности кожи. С непонятными намерениями, замерев в ожидании.
- А звуки издавать можешь? - только губами, почти не "трогая" воздух, спросила хозяйка комнаты, стараясь шевелиться как можно меньше.
И тут же пожалела об этом. Толи пародируя ветер, толи, изображая быстрый бег реки, но пламя, скрутившись и будто "выжав" из себя что-то, издало такой ПРОТИВНЫЙ громкий звук, что Олле мигом поплохело.
- Выключи свою гремелку, папа, я сплю, - в ту же секунду приподнялась Маришка лениво шаря вокруг, и так же неторопливо ничего не найдя снова уснула, не доупав всего - лишь нескольких пальцев.
Глазами смотря наверх, а душой - назад...
Как же всё это было? Когда? Она всё пропустила. Упустила детали и теперь, они словно рой пчел кружили перед ней, то удаляясь, то снова приближаясь к лицу.
Она посмотрела на огонь с нежностью.
- Знаешь, - сказала очень тихо-тихо почти не шевелясь, - мне было бы наверно легче, если бы я тебя не видела...
Пламя от её эмоций будто опешило, замерев на секунду на месте и лишь за тем отодвинувшись.
- Не уходи, - вовремя вскрикнула, та почти собралась исчезнуть, - не обижайся...
Олла вылезла испод одеяла сразу на половину. Погладила, провела пальцами, расстояние между ними.
- Я не вынесу, если ты уйдешь. - Одной рукой она уже опиралась об пол, другая все еще лежала в тени. - Ты мой вдруг, я твой друг! Мир?! - прижала вторую руку к себе, в тот же момент едва не рухнув, перегнувшись излишне далеко к краю.
- Ой.
Маришка недовольно подняла голову и подала голос.
- И долго это безобразие еще будет повторяться? Я спать хочу. Олла??!
- Я знаю, знаю, прости, - из её положения это не легко было сделать, но ей удалось; некоторое время держаться вертикально, не падая и гладить собеседницу по голове, успокаивая и её и себе.
- Если хочешь поговорить, - надулась Маришка, - поговори со мной! А не с безликим... - она обвела затемненную комнату недовольно-сонным взглядом, - нечто!
Ругаться не хотелось, поэтому Олла только погладила её по голове и обняв прошептала несколько успокаивающих слов. На этом эта ночь и закончилась...