Тут Саша поняла! Эта девочка надежна, живее всех, только реагирует немного по-другому, в силу непринужденности рождения искр в голове.
- Уже? Да. Но не снаружи.
- Плывем что ли?
Большей радости вода и представить себе не могла.
- Ныряем.
Дальнейшее для неё пролетело как-то незаметно. Сквозь. Олла ощущала вселенскую опустошенность, и вместе с тем, учавствовала во всем, что им приходилось делать. Держалась за руки, слушала как-будто из далека команды, шаги назад и столько же вперед, зычнуе указания-предотережения, и всё это как бы мимо... мимо неё.
Не впервые, казалось ей, она учавствует в каком-то спектакле, срежессировнным и поставленным третьей стороной. Словно вот сейчас, стоит поднять руку... и она сможет выйти за порог! Узреть, что там, и уйти, уйти далеко, от этого места, от этих людей.
Голова будто набитая сухими жескими листьями отказывалась думать иначе.
И вот наконец, путь. Прозрачный, долгий, как отсцвет каменной глыбы, надолго погруженной во тьму. Сначала ощущается прохлада, по всей коже пробегаются сотня маленьких остро-игольчатых ступни. Уносит в сторону, иногда сильно, иногда нет. Постепенно к этому привыкаешь, и она тоже начинает как бы колебаться вместе с волной. Из стороны в сторону, её уводит то в непрозрачную зелень, то в совсем темную, но из под которой всё видно, стоит на секунду открыть глаза. И замереть. Больше всего Олле нравятся остановки; эти маленькие островки любви друг к другу, когда к кому-то помжно прикоснуться, или просто спросить, что дальше?
Её также хорошо видны движения остальных. Плывут парами, не торопять и не растворяясь.
Она давно заметила; воды никогда никуда не торопяться! Даже если спасают себя, движения их ровные и как-будто расчитанные до миллиметра. Их не остановит ветер, если они сами того не захотят, и не разбудит волна. Солнце друг, прежде чем выступить, обязательно спросят его совета. У травы, узнают расположение ветра и животных. Поинтересуются, где есть пища, а куда естественно следовать воде. Нагнуться, если покажется что маленький камешек останавливает - предупреждая группу о чем-то. Распросят, приголубят, и всё это во вроде бы торопливом следовании за своими, в быстром и четком расположении троп, распознавании следов, сворачивании с пути.
Они здесь свои, свои жители!
Не то что она!
Их не тронет зверь. Если даже унюхает, то более соблазнительный запах, или особь другого пола, значительно больше заинтересует его нежели люди. И он уйдет, в тот момент, когда казалось бы столкновение неизвежно. Отойдет. Не понеся урона, не причинив боли, вот так просто так!
Сколько раз она наблюдала подобное, и не могла объяснить, как. Почему, даже не сам лес, а его обитатели, и те стихийные силы, не подчиняющиеся никому и ничему кроме собственных ритмов, ведут себя так, будто воды их природный эллемент. Друг, без которого нельзя! Тот, кого нельзя побеспокоить, пока он сам не разрешит, и не подаст сигнал. Сближение, рвение, без которого видители все могут обойтись! Почему?
Оборот, без которого невозможен наверно человеческий язык.
И всё же, её например; комары кусают, вода обвалакивает, но если она сильнее - непременно унесет. Не спрося, не ознаменуя, и даже не намекнув на своё присутствие - просто, так зделает и всё! Ветки царапают, и даже земля иногда препятствует без всяких объяснений. Сколько ни прислушивайся! Солнце греет, иногда жарит, и лишь огонь кажется ведет себя по похожему для всех сценарию. Он, как брат человеческий, только больше! Родственник в чьих чувствах не сомневаются, чьи мотивы обнажены и видны каждому.
И даже с ней, он не скрывается, а ходит рядом. Не ею выпествованный, не ею рожденный - как они в этом похожи!
Мелкий свин! Уж ты смог бы мне что-то рассказать, иное?
Здесь на глубине, где они почему-то остановились, и вроде бы с кем-то ведут переговоры, о нем думалось даже легче.
Облегчения о этого не было, ну и пусть!
- Куда мы плывем? - "очнувшись" задала вопрос Олла, напряженно оглядываясь; ничего знакомого, огромное чуть разноцветное, в разных оттенках море. Разве мы сюда собирались? И чуть не захлебнувшись, вынужденна была с полминуты молчать, пока в легких снова образуется то, чем можно будет дышать.
Саша тем временем сосредоточенно её разглядывала, точно что-то решая.
- Ладно, собирайся. И ты! - с силой притянув ближе к себе какой-то комочек, в котором тень едва узнала мелкую и то по огромным словно луна черным зрачкам. - Вам дальше так... - указуя, непонятным предметом, больше похожим на сгоревшую ветку в сторону едва заметного луча солнечного света, пробившегося сквозь толщу воды и казалось растерявшего в ней всю свою мощь.
- А почему ты не...
- Быстро! - перебила её та, поддтолкнув, - мы и так нарушаем границы.
Вдруг сильная волна подбросила обеих и унесла, так быстро, что никто не успел больше произнести ни слова. Но как только, воды исчезли с горизонта, движущая сила, толкавшая девушек буквально в спину, ослабла. Теперь они все вместе двигались медленней, неотвратимо по определенному маршруту. Впрочем, известному только воде.
Спустя какое-то время Олла смирилась с произошедшим. В конце концов они всегда встречаются снова.Будто пути, где бы они не были, пересекаются без остановки. И в какой-то момент, возможно, как только Син или Саша пожелают, они опять увидят друг друга, как тогда, в первый раз... неожиданно... внезапно!
Вскоре, "дорога" стала не столь однообразна. Появились яркие пятнышки, неясные звуки, свисавшие к воде руки-ветки. Поднимаемся на поверхность, поняли "плавчихи" внутренне застыв в трепетном ожидании перевоплощения.
Никакой боли, никакой рутины, Олла просто на мгновение потеряла способностью ощущать себя. Её как-будто вытолкнули подальше, в сторону, пока тело, её тело, плескалось и изнемогало (по край немере она себе это так представляла) где-то невдалеке, такое чужое и близкое, в прозрачной как слюна воде.
По её представлениям это длилось совсем недолго, один вздох, быть может два, но все же свобода! СВОБОДА! И какая... такая, без которой нельзя обойтись, если не испытал, и обязательно хочешь испытать опять, как если бы делал это снова и снова каждую минуту своей жизни.
"Вернувшись" Олла обнаружила что уже сидит, и привыкнгуть к этому не сможет, потому как по инерции или еще чему, её девичье тело поднимается на ноги само собой. Сделав рефлексное движение удержать себя, она чуть было снова не плюхнулась назад. Только какой-то ровновесный угол тяжести, не дал этому случится.
Чуть-чуть покружилась голова, но шаг вперед она сделала. Решив что и этого достаточно, взглядом стала искать младшенькую.
- Маришка! - голос хрипел неимоверно глухо, она сама то себя почти не слышала. - Мар... Мария-я! - прибавив звука выдала она, спустя выдох. - Я на песке стою, два шага от берега, идешь, Ма...
- Дочь королевская, да слышу я, слышу, нечего мне в ухо лишние водоросли забивать, оно и так от них повисшее уже! - ворча и ругаясь, Маришка все-таки выступила вперед, и начала отряхиваться. - И как только у вод одежда не страдает, не понимаю. Они ж её, её и не стирают никогда! А рецептик как это, и не скажут, не кажут... бр
Не обращая на застывшую спутницу внимания, принцесса снова вошла в воду, что-то проверяя и сверяя, перетряхнула прилипшую грязь и траву, и снова вышла на солнышко, сушится и греться.
Всё таки они не вода, комфортно чувствовать себя где угодно.
- На месте. - Призналась она, наконец взглянув на Оллу. - Можем идти!?
Олла тоже времени зря не теряла, слегка перекусив.
- Да. Мы около замка Короля, это маленькое озерцо входит в море там, на другой стороне.
- Значит нам в противоположную? И долго идти? - Маришка быстро смекнула, куда её пытаются увести.
- Ну да, час наверно, два, - развела руками девушка, недоумевая, - не понимаю, как тебе разница...
Маришка ответила, чуть было не прибегнув к сленгу. Так, чтобы не слышала... а понесло. К счастью, так и случилось.
На том и пошли; но чем ближе подходили к высоким стенам замка, тем неестественней и дикой становилась обступавшая их тишина. Она будто не спрашивая внедрялась в самое дорогое, глубже и тоньше проникая в неведомые уголки, лишая покоя, создавая ненужное им напряжение.
Тело кричало о нарушении баланса, тогда как чувства совсем заморозились и не на что не реагировали.
- Неужели опять... - Олла неловко тронула себя за мокрую щеку.
- Чть?
- Нет, на месте, - и через паузу, - не прошлое...
Маришка поморщилась.
- Говори, говори! Только не пойму, это мы создаем? - пальцами, будто перебирая потрогала воздух. Он, если не на все сто, но процентов на семдесят точно, был лишел влажности. А это что ни говори, для них проблема... - не похоже.
- Да, или нет.... - Олла тоже почувствовала небольшое утяжеление в груди.
- Ну и? - любую задачку Маришка привыкла решать сразу, поэтому и эту не отложила, - ЭТО пришло с нами или собственно ЧТО ТАКОЕ?
Олла оглянулась, для проверки.
- За нами пусто.
- А эти деревья?
По бокам от них, действительно, сменив кустарники росли тонкие, словно прутья желто-зеленые деревца. Крона и листья у них похоже не особо и страдали, только и "доволнительно" свежести тоже не оставляли.
- Думаешь, природное?
- А ты видела когда-нибудь подобное, с собой?!
- Нет.
- Тогда не... - воздух "засмолился" еще интенсивнее, словно от их ругани концентрация кислорода в нем уменьшалась.
В глазах Маришки как обычно, на неожиданность, промелькнул страх.
- Думаешь, мы, мы... - пару дополнительных вдохов, - доберемся до твоих книг, до...
Дальше говорить ей помешала внезапно образовавшаяся область пресыщения. Восторг! Её охватила безбрежная радость и бурный экстаз, словно она уже надышавшись чем-то застяла в одном месте надолго. Девочка широко-широко раскрыла глаза, и вдыхала, вдыхала, вдыхала...
Как раз тут, чья-то сильная рука выдернула обеих из "тумана". Как оказалось Олла попала в перенасыщенную область чуть позже, и это спасло её от конвульсий, в которые впала принцесса, потом.
Обернувшись, обе женщины с энтузиазмом закричали:
- Гимар!
Для неё всё будто сошлось, поставилось на место, да так и замерло.
- Малышка моя!
Минута перехлеста; экстаз и восхищении, гурьбой воспоминания и слезы и лишь затем вспомнив о Маришки - взаимопомощь и объяснения.
- Как вы перешли через расщелину, мы вот уже несколько недель сидим тут как в заперти.
- Какую расщелину?! Мы ничего не заметили, кроме того, что дышать стало тяжелее...
- Это остров, рядом. Он закрывает себя почти невидимой оболочкой, и от этого у нас так мало воды, питья и всего остального.
- И воздух.
- Да, но это временно! - успокоила Гимар, - расскажи что делала и что видела, там...
- Много чего, много! А где твои дети, и му... семья?!
- Тут, тут, пойдем. - Обняла её за плечи.
В тоже время у принцессы и тени происходил диалог глазами, отличный от тетушкиного.
Свободна?
Как ветер! И не болит...
Что-о?
Маришка мгновенно покраснела, положив руку себе на сердце.
Грудь.
Олла смутилась, что не подумала об этом раньше. Конечно же, первейшим эллементом доступа к себе, является ощущения в груди; тепло или холод, наполненность или пустота, либо как у них сейчас - радость или боль! У неё же тоже всё ТАМ болело, а теперь нет.
Тяжело?
Голова кружится и легкость какая-то. Непонятно в общем, - поморщилась девочка показательно выдвигая верхнюю часть тела далеко вперед.
Олла облегченно вздохнула, вымученно улыбнувшись, и подмигнув отошла.
Полегчало.
Сейчас она бы и сама к себе прикоснулась, да только вид не тот, не вовремя. Сидя, в сложной позе, руки, ноги, голова - всё прямо. При компании других людей, смеясь и кушая одновременно, трудно определить степерь собственной усталости и немоты.
Мир вокруг смеется, и струится. Кружится, ставшая такой новой атмосфера встречи и новостей, примешивая запах долгих странствий и недосказанных слов. Много сухости, гости как и новоселы никак не могут найти общей струны, нужного тона. А без них не получается выразить в полную радости и настроиться на её продолжение, обнять, сделать несколько неловких движений. Без того, чтобы они не превратились в легкие, теплые поглаживания друзей, с толикой печали и горечи, но и с оттенками отражения твоих собственных чувств.
Нет напора. Ничего не хочется делать и рассказывать. Зачем? Всё в пустую, здесь не поздравят с победами и не поделяться решением загадок. Не нужно и не важно, где ты ходил и что делал - потому что нет единения, общих эмоций, ниточек связывающих родных людей. Близкого знакомства. Да, они как-будто чужие, другие, с кожей и устами охранной грамоты. Которой ничего не нужно, кроме нескольких столбцов не замысловатого текста; сколько из них ушло, и сколько прибыло.
Скучно. Однообразно. Вяло бессвязно, и в конце концов...
- Да что ж вы все... - внезапно Малышка вскинула обе руки, нарочно "уронив" блюдца на сервированный стол, по видимому тоже пораженная подобным приветствием. - Без настроения!
Все повернулись в изумлении. В её сторону пошло много разных взглядов; кто смотрел еще и с укором, а кто пыталался неловким сердебиением исправить пустоту, казавшуюся всеобщей. А кое-кто и срадостью, вот ОНА высказалась, а я молчу! Почему?
- Кхм, - прокашлялась Гимар, - Олла, почему твоя подруга кричит? У нас мирный стол, не понимаю. Как тебя кстати зовут... эээ деточка?
Она стала совсем другой, с удивлением заметила про себя Олла. Слишком правильной, нервно идущей по ровному корридору жизни, как бы с постоянной оглядкой на него.
- Её зовут Мария, Мария Подземная! А я зову её с самого начала без затей, Маришка!
- Эээ, ну да, да, - Гимар поерзала на стуле, с сомнением приспосабливаясь к новым словам своей подопечной.
- Она дочка Короля Ивана! Помнишь его? Он тут был, не так далеко. В кабинете, вроде бы мы все разговаривали...
- Может, может. - Вступился за жену Король, ободряя ту взглядом и поддерживая рукой. - Он что-то говорил про дочь, да, одним словом рады видеть!
Маришка не удержалась сказать что-нибудь противное:
- Сами такие! Я в ваших болотах не участвую!
- Болота? - не понял мужчина, лишь потом однако вспомнив, - ах да, вы имеете ввиду ссоры и непрочность отношений, я прав?
Это неприятно было признавать, но девочка кивнула.
По край не мере, тут же подумала Олла, он заставил её испытать к нему уважение. А это мостик и к...
- Гимар, а где Ярья? Я не видела её в корридорах, она не присутствует на этом обеде, почему?
- Видишь ли.
- Она занята, - перебил жену Король, выразительно кривляясь присутствующим, будто подобная тема его сильно смешила.
Девочки переглянулись.
- Чем? - первая озвучила себя старшая гостья, - сколько ей сейчас? - Повернулась к застышей тете и добавила уже ей, - сколько лет меня не было? Отсутствовала, то есть?
- Два.
- Год.
- Почти три, - хмуро сидевший и молча жующий что-то неподобающее ни повышению настроения, ни возбуждающее аппетит ввернул Ллеер.
Родители сразу почувствовали неловкость.
В тот же момент застыла и сама гостья.
- А какая разница? - обвела взглядом знакомых и не знакомых, снова вопрошая, - так где она?
- Учиться, далеко отсюда, - опять ответил за всю семью юноша, переводя раздраженный взгляд на родителей, а с них и на Оллу. Словно ему мешали есть, или во всяком случае делать что-то очень и очень важное.
Причем мешали таки все!
Всё-таки не надо было так столбинеть, запоздало упрекнула себя Олла. Другой своей половиной замечая, и как вырос Ллеер, возмужал, волосы потемнели, стали еще шелкостей и длиней чем при их последней встрече. Даже в прошлом. Сам он, тоже изменился, глаза погруснели, кожа загорела, а характер казалось бы потерял свою самую важную часть; игривость и дружелюбие. Их словно вырезали, очень грубо, на прямую, не щадя все другие жизненные "органы" - токи, настроения и ниточки, связывающие его с другими людьми.
То есть теперь, он больше походил как шевелюрой, так и характером на бизона с картинки, чем на живого человека, со своим замыслом.
Точная копия отца, только Король не растерял к возрасту дружелюбие и настрой, на чужое мнение.
- Где? Зачем? - требовательно переспросила Олла, понимая, что иначе её проигнорируют, и ответа от него она не скоро дождется.
Тот же продолжал ковыряться в тарелке и смотреть в никуда.
Надо же, такой сухой и чертствый, как пряник, про себя еще больше поморщилась она.
И тут, вдруг Олла поняла; он не знает! В самом деле, и откуда же, ведь он хоть и интересовался сестрой, все это было при случае... совсем не так, как у меня с Маришкой! Её, меня интересует жизнь, причем вся!
Вдруг рассмешило, надо же, она его переплюнула! Хоть в чем-то, но, но...
- Так и есть же да, ты не знаешь? И не интересуешься?! - припечатала его.
- Олла, - одернула Гимар досадливо сжимая край скатерти, и в поддержки посмотрев на мужа.
- Я знаю, а он нет! - победно захлебнулась эмоциями Олла, вскакивая со стола. - Ладно, простите! Утро вечера мудренее, а я спать! Всем счастливого отдыха, а я пошла... Маришка, ты со мной!!
- Но, но, - Хозяйка не успела им помешать уснестись, - там всего-лишь одна кровать, - растерянно глядя во главу стола.
- Ничего, как-нибудь расместяться, - успокоил её Король, подойдя. Похлопал по спине, обнял, и все тут же забыл.
- Как-нибудь... - зачарованно повторила за ним жена. - Да?!
- Эх, - Олла без всякой цели пялилась в окно, но вместо красоты видела черные пятна облаков.
Маришка у неё под боком, беспокойно заворочалась. Вроде бы на большой кровати, для больших гостей нашлось достаточно места удобно улечься обеим. Старшая, как по массе своей и по возрасту уместилась на меньшей части, ближе к огромному окну, выходящему во двор. Младшая, в силу комплекции и врожденной скромности "ютилась" на почти полутораспальной кровати, одна, целиком, храпя и вертясь.
- Эх, - еще раз вздохнула Олла, тихо, с любовью глядя на высунутую испод белоснежного одеяла темную головку своей как она чувствовала, почти что дочери.
Ночь. Тихо в комнате. Лишь за окном резвяться довольные окутавшей всех теплотой лягушки. Их слышно даже здесь, но её это не раздражает, она улыбается своим мыслям и грустит. А после, снова отправляется в странствие по мечтам, и снова никого не замечает... глаза светяться, душа парит, что еще для сна надо?
Веки незаметно закрываются, и Олла отключается.
Наконец-то, думает Маришка. Она своими вздохами меня так скоро до чужой спальни доведет. И чего человеку не хватает, дома же, со знакомыми людьми... хоть они неприветливы и многое скрывают, это заметно. И все же, искренне её любят и ждали, а она... тьфу, пропасть, опять думаю не о том.
Всё, спать, принцесса, спать! Я то дома не скоро окажусь еще.
И отосплюсь. Всё последняя мысль и спать! А да...
Утро. Семь или восемь, солнце на лица, свет в спальи, первый зевок.
- Петухи?! - Олла не знает как реагировать и будто прося совета об этом оглядывается.
В комнате кроме неё никого нет.
- Ох, - на постели спать непривычно и неудобно, после этого болит спина и некоторые другие части тела. Порстепенно она смиряется с этим и вылазит испод слишком тяжелого, забитого перьями, покрывала. Жарко, спала то в одежде, почти при всем пораде. - Ополоснуться б...
И только делает шаг к двери, та с грохотом распахивается и вбегает Маришка вместе с огромным чаном воды, сопровождаемая ворчанием вкупе с восхищенным взглядом еще одной молодой леди, в переднике. Босые ноги быстро прохаживаются взад-вперед, несколько ловких движений и ей уже показывают замаскированный резервуар, заполненный и полностью готовый.
Быстро! И ловко...
Бодрая принцесса, ничего не подозревающая о мыслях опекунши, делает широкий жест, приглашая ту первой отведать блаженства и прохлады данного предмета.
- Раздевайся! - Приказывает, тем временем малышка, убегая за мылом и мочалкой.
Олла еще не проснулась, и явно не подозревая что её ждет, покорно ложиться в воду.
Она немного отличается от озерной, хотя набирали её скорее всего там же. Цвет, нет песка, и других примесей, в небольших колличествах всегда оседавшие на коже, в иных местах. К тому же специально подогретая и сдобренная другими травами, пахнет иначе.
Олла наслаждается, вдыхает пар вместе с разнообразными ароматами, расслабляясь, вкушая блаженство. Благовоние распространяется, будто втирается в кожу, очищая голову, проветривает разум... словно давно забытый друг, нежит мышцы лица, растворяет косточки, до такой степени, что она не чувствует в самом деле вода под ней или нет ничего. Похожее наверху; нет разницы, воздух, она вода.... вода, воздух, она или она, воздух и вода - всё одно, вместе, перемешалось, стабильно!
Вселенскую благодать наручает настойчивый голос, тряпка и стук босых ног по полу.
Олла аварийно вскакивает, и тут же чувствует напряжение. Тело опять говорит об обратном, и она слушается, послушно опускаясь обратно и ныряя почти целиком.
- Ты что, - возмущается Маришка, - не дергайся! Я ей всего-лишь голову хотела помыть, знаешь как это приятно?! Мне делали, обалдеешь! А она вырывается, дуреха, от такого отказываешься...
От болтовни и елозинья по голове, оказавшейся куском непонятного цвета - мочалкой, у неё едва не разболелась голова.
Вода хорошо показывает как Тень пытается справится с собой.
Насилу удается, все снова в хорошем настроении.
Через пол часа умытая и довольная Олла появляется в той же столовой. Гости и хозяева общаются теплее, чем в предыдущий день, но все-таки чего-то не хватает.
- Эм...
- Маришка! - звонким голосом напоминает о себе со скрипом усаживаясь напротив Гимар.
- Да, скажи, а отец ничего не говорил тебе важного... перед отъездом?
Принцесса тут же надула щеки.
- Они мне вообще о нем не сообщили!
Заинтересовались остальные.
- В чем дело дорогая, что ты хочешь узнать от неё? - кивая в сторону ошеломленной столь непочтительным отношением малышка.
- Да, что?!
Под общим осуждающе-заинтересованным взглядом, хозяйка стола смутилась, продолжая тербить платочки в руках с удвоенной силой.
- Прости, - повинилась она тихим голосом. - Я...
- Какое у вас красивое платье! - перебила её гостья, вдруг посмотрев горящими глазами на темный бархат и нежные кружева вокруг шеи.
Запоздало, но все отметили новый необычный наряд и покрасневшие от стеснения щеки Гимар. Настроение как бы само собой выправилось, предчувствие каким бы оно ни было у хозяйки испрарилось и в зале наконец воцарилась микроклимат теплоты, смеха, легкого подтрунивания и понимающих вглядов. Смягчился, и до селе молчавший молодой человек в конце стола, став лицом вполне человеческим и даже где-то красивым, с живым интересом наблюдавший за своей семьей и визитершами.
Так прошло еще два часа, пока в условиях необычайкой комфортности не появились нежданные, и надо сказать принесшие не очень хорошие новости жильцы другого, недалече стоящего и надо сказать лучше оборудованного замка.
Они пришли громко, привнося с собой суету, небольшого, но все-таки города.
- Не откажите в любезности, хозяина бы повидать!?
Народ столпился у дверей и уходить не собирался, пришлось доложить.
- Кто там? - Король фактически взял власть в свои руки видя беспомощность и где-то даже не желание разбираться с этим домашних. Их он понимал, гостей - нет, но от этого не становилось легче. Одних - утешить, других - прогнать, решил Он вставая.
К счастью, после решение пришлось здорово поменять, и даже стремглав броситься помогать старушке войти, так как в толпе этого сделать никто не догадался.
Она благодарно улыбнулась, он вытер пот с лица. Одной диллемой меньше, хорошо!
- Воды!? - таким тоном приветствуют приятилей, а уж никак не нежданных гостей с криками и плясками бросившимися, словно голодные волки на явства расставленные хозяевами.
- Разберемся, - одним жестом успокоил он жену, прикрыв дверь.
А вот это уже интересно, размечталась Маришка, уставшая от скуки придумывать себе развлечения. Да и Олла ничем не помогала, лишь рыскала в книгах, найденных в библотеке по ошибке или случаю и всюду суя свой нос, а интересуясь только одним:
- Это о людях? Точно!?
За несколько секунд тихое, закрытое от всех ветров помещение раскрылось и впустило в себя множество невообразивых существ. Словно закрытая коробка без воздуха, теперь полная дырок маленькой и средней величины, да так что отныне уже ХОЗЯЕВАМ не хватает там места и дышать. Они бесяться, прыгают, хватают руками еду, а затем толкают локтями и почти вежливо говорят тебе; подвиньтесь!