Нема Светоч Тений
Столкновение взглядов - 31 глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всех с праздником!) Надеюсь это станет для вас долгожданным подарком, от меня:)))
    Всем счастья и удачных отношений, как и моим героям!:))))))))))
    П.С. Собственно сама аннотация; ПОДВИГ - ЭТО КОГДА ЧЕЛОВЕК ДЕЛАЕТ ТО, ЧТО КАЗАЛОСЬ БЫ СДЕЛАТЬ НЕВОЗМОЖНО...
    :)
    С новым годом! (одевая шапочку Снегурочки:) Улыбок!

   Один за одним таяли вечера. И каждый, как первый, и новый - похож на прежний. Доверительный, и неторопливый, как сама жизнь. Давно забыты прежние споры, обиды, и причины. Раны залечены, вопросы отмечены. Обидчица больше не появлялась, и Гимар расцветая от невиданной заботы и ласки, превращалась из цветка шиповника, в дивную розу. Отдающую больше запаха, чем было прежде.
   Так и жили, не тужили. Совместное будущее предполагалось таким же тихим и безмятежным. А момент сейчас - самым правильным и значимым.
   Олла росла. По ступенькам, развивая возможности и отсекая ненужности. Женское пересиливало творческое. И она уже не так рвалась куда-либо, наслаждаясь обществом, в котором засиделась и людьми, любившими её. Возросла серьезность, и учеба, ради которой Мило нанял еще одного учителя, помимо сестры, принесла свои плоды. Еще бы, ведь прежняя учительница лучше всего! Она и похожа и нет, на неё саму. Через год девочку было не узнать.
   Изменился не только взгляд, на окружающий мир. Ей понравилось учиться, а не только учить... подобрели глаза, в движениях появилась застенчивость и робость. Но только в отдельные моменты. Защищая если надо свою позицию, по какому-либо вопросу Олла не стеснялась высказываться и, если что боролась до конца. Это казалось ей делом чести. Её чести долгу. Случалось это крайне редко, и не только потому, что Учитель не смел, спорить с работодателем. Но и по причине, полного очарования своею ученицей как умнейшем и нежнейшем цветком, который и обронить то страшно, не то что "ударить".
   К чести бывшей лесной жительницы, она этим не пользовалась. Хоть, часто бывало, и вздыхала по этому поводу у тети в комнате.
   - Ну что я могу?! Он сам знает, что глупость, а что нет.
   - А ты споришь. - Мягко упрекнула Гимар, в это время, рассматривая себя в зеркале. Что-то изменилось, только что, не пойму? Может, похудела?! Нет, не похоже.
   - Да.
   - Зачем? - оборачиваясь назад, и "стреляя" взглядом.
   - Потому что это правильно!
   - Кто сказал?
   Недоуменные глаза и вздернутый нос, с наивно-почтительным выражением на лице.
   - Так, я знаю!
   Училась и Гимар. Пониманию. Общаясь иногда с племянницей, и задумываясь; кто кого учит, она её или наоборот. В качестве совместного развлечения и отдыха, выбрали игру на пианино. Музицировали, как правило, вечером, или днем, когда народ спал или уходил к себе, на обед. Дальние комнаты, покрытые одеялами, с не распакованной мебелью, для этой цели, пригодились идеально.
   Не раз, женщина замечала, как бы про себя:
   - Посмотри на меня! Я ни капли не изменилась!?
   Олла, от которой не требовалось отвечать, мечтательно пела. Да и это, получалось довольно сносно. Даже Мило признал.
   Загадочная улыбка, при этом не сходила с лица старшей. А младшая, лишь пожимала плечами, не понимая сути. Но принимая "игру". Помогая, время от времени той переодеваться, и застегивать, узкие лямки, поправляя то прическу, то еще что-нибудь. Старательно не замечая, как подобрел у тети взгляд, налились спелостью щеки, возник огонек, до того в равнодушных глазах.
   От хорошего ухода, да!?! - Уходя в размышления с головой. Не замечая иногда даже верных друзей своих - учебников.
   А еще через один сезон дождей и снегопадов наоборот. Начала хмуриться и часто исчезать в своей комнате.
   Серьезно заволновавшись Олла подглянула. Ничего особенного, учительница, не сделала. Только еще больше высматривала что-то в зеркале. Чуть пониже груди.
   И совсем не лицо! - Убеждалась с каждым разом всё больше и больше, тревога!
   - Я самая красивая, самая! И такой останусь!
   Неожиданная фраза, совсем вывела маленькую девочку из себя, и она опрометью бросилась к отцу. Застав его занятого делами в кабинете, разбросала бумаги и заставила выслушать.
   На что Мило резонно заметил.
   - А подслушивала, зачем?
   - А что, не надо было? - удивилась она.
   - Нет. Я бы сам тебе сказал, да рано еще. Подожди, ладно.
   Такое предложение ей не понравилось, но пришлось смириться. И теперь, каждый раз проходя мимо Гимар, разглядывала живот, с той же тщательностью, с какой прежде делала уроки. Но ничего нового не замечала.
   Неужели, я пропустила нечто значительное? Имеет ли это отношение к маме... или папе?... или нет, к нам, ко всем?!!
   В воздухе, тем временем уже чувствовалась гроза. Но Олла не видела причин этому, продолжая дергаться, от каждой встречи или случайного шороха. Не было и причин, ждать грома. Семья вроде счастливая, да и Король с сыном не вызывали у нее плохих ассоциаций. Иногда лишь приезжая увидеться, не с ней.
   И запираясь там, наедине, с тетей.
   Что же тут такого, страшного произошло, что мне и повторить нельзя? - допытывалась Олла, правда, только у себя одной. Не доверяя сомнений, теперь и отцу.
   А ничего страшного, на самом деле нет. Дети, хоть и чувствительны к такого рода событиям, но всё-равно, в состоянии сомнений-головоломок не готовы принять их со всей ясностью и определенностью. Впрочем, как и некоторые взрослые.
   В ночь осеннего перепада, когда зима сменяет ее на этом посту, Гимар родила девочку. Новорожденную назвали Ярьёй, и показали двоюродной сестре, лишь спустя три дня. Дабы не пугать ее видом "новоприбывшей". Чей внешний вид, почему-то более всего показался похожим на Короля. Вопрос, на эту тему рассмешил всех взрослых.
   Олла обиделась и ушла. Интересуясь родившимся младенцем только в спящем виде, или молчащей. Что случалось крайне редко, и потому сестры еще не дружили.
   Однако это не остудило девчоночий пыл. Со всей дотошностью и тщательностью она проверяла на родне самые важные умения и манипуляции. Заодно получая давно заготовленные вопросы. Деликатно, издалека.
   - Пап, а пап, а почему ты меня признал?
   - По улыбке, - отшучивался Мило, ясно понимая, куда она клонит.
   - Не иначе?
   - Скажи, пожалуйста?
   - Ну. - Надулась, и тут же осенила. - А может, ты тоже родишь?
   - Что? - осекся тот, переходя с громкого возгласа на тихий. - Девочка моя, это невозможно.
   - Да? - разглядывая со всех сторон, будто в поисках "доказательства" своим словам. - А почему нет, ты достаточно жирный.
   Рядом сидевшая Гимар захихикала.
   Олла бросила на нее сердитый взгляд, но от "критики" воздержалась.
   - Так почему, нет?
   - Олла, - перешла с хохота на всхлипы ее тетя. - Рожают только женщины.
   - И только то? Значит, я тоже буду...
   - Посмотрим. - Всё еще сдерживая улыбку, неопределенно пожала плечами.
   Снова обращаясь, к папе.
   - Жалко! Ты бы великолепно смотрелся мамой! - Чем рассмешила не только его, но и всех присутствующих взрослых.
   - Ну, спасибо, дочка, - надулся подобно ей, - наградила! - подсаживая на себя.
   - А что? Гимар тоже росла, вширь. Когда я, ее спрашивала об этом, она говорила, жир наращиваю! Разве я не права?
   Мило осмотрел свою тощую, из-за перегрузок и недосыпа фигуру.
   - Пожалуй.
   Впрочем, жизнь в замке оживилась не только благодаря новорожденной, но и Оллой тоже. Сначала этого никто не заметил, либо боялись обсуждать. И лишь уверившись, что пока по настоящему Лесу никто не страдает, вздохнули веселей. Можно праздновать!
   Пир как всегда только по высшему разряду и лишь для близких и дружных.
   Завистники и их прихвостни, не приглашались.
  
   - Я была такая же, когда появилась? - спросила как повзрослевшая девочка, заглядывая в кроватку и пытаясь разглядеть там как можно больше подробностей.
   - Естественно!
   - Тогда почему волосы все такие редкие? И я даже сейчас, не похожа на тебя?
   Хм, утомила Гимар, вопросы, вопросы...
   - Ну, у всех родители разные, - попыталась в который раз, прояснить окончательно и досконально этот вопрос.
   - И даже братья и сестры?
   - Даже они, получают разное. - Подтвердила женщина.
   - Что получают, - уточняющее, - глаза и уши?
   Настырная какая, умилилась она, что случалось с ней в последнее время всё чаще и чаще.
   - Глаза, уши, цвет волос, черты лица...
   Девочка мгновенно переспросила.
   - А что у родителей так много запасов?
   Гимар, не выдержала, лукаво заулыбалась.
   - Нет что ты, - рассмешила, но, заметив напряженную мордашку, тоже стала серьезной, - это вода разная!
   - Значит, во мне и в маме она похожа?
   - Есть такое. Только не идентична.
   - Что это значит?
   - Хм, - как бы это правильно всё объяснить, - ну понимаешь ли, ты не мама, а совсем другая... ведь помимо всего прочего, в тебе есть жидкость и от папы. А, смешиваясь внутри, она дает еще разные всходы.
   - То есть, - закусила удила, - будь у меня сестра, она была бы совсем другой? Не я?
   - Олла, - преданно глядя в глаза, племяннице ответила та, - Пана - огонь, Мило - вода, какое, по-твоему, у них может получиться наследство?
   - А я?
   - Тебе решать.
  
   А все ли родители так распределяются?
   Нет.
   Понятно. Грустно. Я пошла.
  
   - Стой. Если чувствуешь гнев, лучше не ходи.
   - Почему?
   - А ты еще не поняла? - снова воспарила Гимар.
  
   Тёмная фигура, тенью промелькнула в дом. Скоро, скоро...
  
   Была еще одна мысль, которую ей не терпелось осуществить. Король. Она не знала, как к нему относиться. Этот человек, вроде бы требовал к себе уважения и почтения, но только как взрослый. Чужой ли он, или можно считать его родственником? Дядей?! Ей непонятно. И еще, Ллеёр, ладно, к нему она относилась сносно... можно сказать, терпела, и всё. Однако, заметив, однажды, какое недовольство это вызывает у Гимар, смирилась с его присутствием. И даже иногда разговаривала.
   И всё-таки, гадала она? Родня они мне или нет?
   - Гимар! - без предисловий, влетела в комнату, опрокидываясь прямо на кровать. Где, между прочим, сидела мать с младенцем.
   Но Гимар тоже изменилась, и потому прореагировала вполне достойно.
   - Сядь, - подняла ее со спины, подогнув под себя подушку, и положив дочку с другой стороны. Чтобы Олла в порыве радости не сделала с ней что-нибудь, придерживала за руку. - Слушаю.
   - Ты не могла бы мне объяснить! - на одном дыхании сказанула девочка. - Какое отношение, твой сын, например, - кивнула в окно, где утром тренировался Ллеёр, - имеет ко мне?
   Не поняла, так и читалось на лице женщины. Она и в самом деле не понимала, а не делала такой вид. Растерянность сменялось вопросами, а вопросы растерянностью, однако произнесено ничего так и не было.
   Олла наседала.
   - Как появляются дети, ты мне объяснять не будешь, это я уже поняла. То есть, почти поняла, скоро, однако, у меня День Рожденье, и я прошу, нет, требую СКАЗАТЬ МНЕ ВПЕРЕД, КЕМ Я ТЕПЕРЬ ЯВЛЯЮСЬ!??
   Гимар тронула ее за лицо.
   - Девочка моя, что такое, я не понимаю твоих вопросов... и твоего, твоего гнева! Причем тут Король вообще и я?
   - А при том, - обиженно засопела племянница, не вытирая слезы, - что я не знаю, как его называть!
   - Кого? Кого звать?
   - Твоего мужа. Он ведь тебе муж, правда?
   Гимар отпрянула, чуть сама не скинув ее на пол.
   - Я хочу только знать, - продолжала надрываться, - кто он тебе? - откровенно глядя в глаза, в душу, открываясь и открывая.
   - Всё это сложно, милая, - скрестила руки на груди Гимар, - разве папа тебе не объяснял?
   - Нет, а что, что он мне должен был открыть?
   - Олла, - как можно мягче начала она, и осеклась; в проем двери заглядывал любопытный мальчик, и никак не хотел уходить. Призвала сына к себе, и что-то шепнула ему на ухо, быстро погладив по голове. Взяв сестренку, нежданный посетитель удалился очень быстро.
   - Олла, - продолжила Гимар, - дети ведь так просто не появляются. Нет, не спорь, я не в этом смысле... а на этом острове, в этой жизни, мы не сможем избежать формальностей. И в том числе на эту тему.
   - Я незаконно рожденная? - прошептала, а может, и нет, она свою догадку.
   Теперь нежности хватило и ей. Учительница мягко улыбнулась, привлекая ее к коленям.
   - Нет. Мама твоя позаботилась об этом! Понимаешь, дитя, дети здесь, не то чтобы не существуют, но имеют прав, как остальные, в другом мире. Требуется бумага, разрешение рождать! И твоя мама ее получила, за два-три дня до предполагаемого события! При этом, должна присутствовать, как минимум еще одна женщина. Плюс отец, у нас к этому только приучают, а там это давно практика.
   И не важно, есть у нее муж или нет. Всё решает закон! Закон о "НовоРожденных"! Но с другой стороны, Мило то там не было!?
   - А какое отношение это имеет к тебе? И ему? - Переспросила, промолчав несколько минут и отставив слезы.
   - Я не получала бумаг. Выходит, ты здесь законнее, чем я или Ллеёр.
   Задумавшись.
   А почему... - осмелившись, - почему ты этого не сделала?
   Тишина.
  
   Выйдя от кормящей матери, Олла ненадолго приостановилась в шаге от... с вызовом, в глазах, повернула обратно.
  
   - А эта бумага, на меня, где она?
   - Там же где была, в месте рождения!
   Замелькали мгновенные тени. Голова закружилась, у Оллы мгновенно появилось ощущение присутствия. Присутствия себя, в совсем, в совсем другом месте... ночь, крики, хрип, лошади.
   И снова картинка назад.
   Разбойник закапывает что-то в землю, в двух шагах от нее, приговаривая.
   - Вот так, чтобы никто не узнал. Никто! - закапывая её, ЕЁ бумагу в грязь.
   Олла стоит рядом, но смотрит в другую сторону. Непроизвольно вскрикнув; Мама!
   Бледнея, словно лист на солнце выжженный. И волосы, ее светлые локоны превращаются в черные, лицо бледнеет, а взгляд полный надежды и любви к ней... исчезает в заутренних тенях.
   Стой! Кричит девочка, но не произносит ни звука. Потом смотрит, ее еще нет. Нет...
   Хочется зарыдать, но звука нет. Ног нет, рук нет, шея не двигается. Вся она замирает, как остановленная на последнем прыжке дичь. И смотрит, смотрит вперед, чтобы ничего не пропустить... не отпускать.
   Возвращаясь мысленно вспять.
   Вот мама тужиться, лицо бледнеет. Ночь лишь частично скрывает круги под глазами. Но она видит, и усилия и боль. Встает Гимар.
   - Пора, - говорит, а душа болит за подругу.
   Час спустя море крови, но ее еще нет. На подходе. Дыхание учащается, боли больше нет, есть небытие, полубессознательное и неодушевленное. Казалось сквозь него не докричаться. Вскоре или нет, но она слышит свой крик... а затем, радостно-удивленные глаза матери... Она оборачивается, говорит что-то тете. Та возражает.
   Мама побеждает, и Гимар уносит, ее кричащую куда-то.
   Куда? - кричит, рыпается, размахивает кулаками. Но время как река течет бесконечно, показывая продолжение.
   Вот мама снова вздыхает. Из ее уст вырывается густое облако дыма. Мерзнет. Укутывается во что-то. Шаль, да, это она... оборачивается, Гимар приносит ребенка. Спорят... мама, снова отклоняется, и закрывает глаза. Отдыхает, спит ли. Не видно...
   Кто-то хмуриться, кто-то смеется, но все заняты делом.
   Но тут, шорох. Пана поворачивается, растягивает губы в улыбке... и замирает; в нее летит острое блестящее лезвие. Даже отменная реакция, не дает ей ускользнуть после родов. Нож, вот-вот воткнется в ее тело, и унесет далеко-далеко.
   Хочется предупредить, но как всегда желание не сбывается. Она далеко.
   Еще секунда и всё... волосы встают дыбом, язык замирает в ротовом пространстве, так и не двинувшись.
   Но в последний момент, разбойник, наконец, замечает женщину. И понимая, что уже ничего не сделает, тоже застывает.
   Немая картина и летящий быстро, как стрела огонь.
  
   Где-то в кустах, отдыхает неопределенного возраста женщина. Не слыша, не криков не просьб догадывается что происходит, и спешит на помощь... поздно, лезвие в двух шагах. Она хмуриться, но уже, не мешает. Закрывает лишь ладонью лицо олененка, являющего косвенной причиной нападения. Ведь, если бы не он, не его жажда, мужчина бы и не заметил никого... а теперь... олененок облизывается.
   Зря, ты решил охотиться сейчас, малыш... поглаживает, за шкурку.
   Мгновения тянутся, как сквозь плотную череду слоем печка. Медленно, но неотвратимо, оружие преодолевает последнее препятствие. Вход жертвы пойман!
   Олла запирает в преддверии крика... но у нее, уже ничего не остается, только плакать. Протягивает невидимую руку, и... видит, да видит. Вспышка ослепляет ее, как никакой другой свет. Она падает навзничь, не досмотрев самого главного. Вскакивает снова!
   Небо...
   Её мама, светлая и ласковая, тает в последних лучах собственной красоты, словно высушенный фрукт. Только не съеживаясь, на испаряясь по кусочкам, подобно снегу, на жаре. Льду, на руке...
   Олла прокручивает всё опять. Как ни болезненно, но она хочет досмотреть "жизнь" до основания... ее охватывает трепет, и предопределение невозможного, когда она видит, как какой-то человек, входит в Пану. При их соприкосновении и происходит та вспышка, и мама превращается в тень.
   Натягивается тетива понимания. Острота добавляет чего-то нового. Что еще ждать? Ожидание, оно быстро вернет ее в момент обратно. Но ей не хочется, и она изо всех сил отодвигает тот момент, когда понимание подкрадется под кожу, заглянет в глаза, сживется, сбудется, осуществиться... Олла, кем бы она ни была (думает отстраненно) вернется в этот жуткий мир без нее. А пока весь мир это счастье! Это любовь! Это ОНА!
   Мгновение наступает. То самое, которое пробивает на ней свою мысль, будто гвоздем по дереву; с кровью и потом; ОН ДЕЛАЕТ ЕЁ ТЕНЬЮ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ОНА ДОЛЖНА БЫЛА УМЕРЕТЬ... но не умерла. ЖИВА-а-а... крик души, громче крика голоса, однако она по-прежнему себя не слышит.
   Ура! Слабо, пробуя еще и еще; УРА!
   Мир, счастливый мир, голосит вместе с ней!
   Не верит глазам. Растягивается в болезненную точку, медленно царапает самую важную часть себя - вспышка сердца. Воспоминания в слезах.
   Лес её спас, СПАС... только эта мысль бьется в ней, подобно второму сердцу. Урагану, внутри которого нет стержня, нет другого, кроме него.
   - Она жива, жива! - закричит она, сама того не понимая и бросившись в объятья тети, не понимая, что нужно то сейчас совсем другое. - Папа... - не придя в себя, бежит в кабинет.
   Бедная девочка, сочувствует Гимар, и вдруг видит отражение в зеркале. Глаза в глаза! Не своё. Не те глаза, не е эмоции... однако, совесть! Спохватывается за племянницей.
  
   - Папа, ты сильно любишь маму?
   - Олла.
   - Скажи.
  
   По пути, к кабинету, Гимар наткнулась на Короля.
   - Подожди. Ты куда?
   - Я знаю, как вернуть Пану. Пусти! - пробивается, сквозь путы рук.
   Задерживает.
   - Откуда? Узнала что-то новое?!
   - Олла кричала. Я не могла не услышать! - вырывается.
   Останавливается подумать.
   - А оно ей надо?
   - То есть, как? - теперь замирает в полушаге Гимар.
   - Сама подумай, что хорошего может сделать девочка для своей матери, не рискуя собой?
   - Но она и не рискует. - Произносит с пылом. - Разве нет? - остывает, боязно.
   - Кто из нас больше знает, ты или я?! - словно о чем-то догадываясь, отпуская окончательно руки в стороны. - И разве не ты говорила, - глядя прямо в глаза, - как Олла относиться к матери... все мы относились к ней с уважением, - делает ударение, - но...
   Гимар и сама поняла.
   - Спасибо. - Уже ушла, уже позабыла о нем. - И поговорим, потом, ладно? - с надеждой во взгляде, нежностью в движениях. Словно дух ее уже никуда не торопиться, и никого не спасает.
   - Всегда рад, - улыбается, целует.
   Я знаю, знаю, что ты чувствуешь... До встречи!
   Покинула.
  
   - Нет, ну скажи, любишь? Это очень важно.
   - Люблю.
   Обрадовано, Олла.
   - Тогда я знаю, как ее вернуть! Только ты должен, очень-очень захотеть, договорились?
   - Но, дочка это...
   Как отрезала, прервала.
   - Она тень! Единственный способ вернуть ее... а ты не хочешь?
   - Хочу. Но...
   - Нет, я призову, а ты разгоришься...
  
   Вечером того же дня, достаточно наспорившись с отцом, снова пришла к тете.
   - Почему, но почему, она меня не слышит? Я уже столько раз пыталась.
   Лицо побледнело, глаза горящие надеждой потухли и сузились. Олла погрузилась в отчаяние. Погрузившись, в размышления, она не сразу заметила, как Гимар встала около.
   - А ты подумай. Как, как она может стоять здесь, если родила тебя где-то там... - они обе как по команде взглянули в окно, темной тенью в котором виднелись верхушки деревьев и границы рек.
   - Об это я не подумала. И как, чем призвать ее сюда?
   - Покажи путь.
   - Каким образом? - руками показывая, у меня ничего нет!
   Гимар стоило только приулыбнуться, чтобы изменить это мнение.
   - Огоньки! - вспыхнула девочка, заметавшись по комнате, как неугомонный мячик, пущенный кем-то издалека. - Точно, и как я не вспомнила! Солнечно! - поцеловала Гимар в щеку, срочно убегая.
   Эх, дитя.
   Внезапно и в ее сердце проснулась, до этого видимо спящая надежда; а вдруг можно? Что-то, загороженное материнством, и спящее под напором скепсиса очнулось, открыло глазки, распустило крылья, развязало вязанку знаний... вдруг, тук-тук-тук, вдруг - друг...
  
   Олла около часа стояла на каком-то выступе, вне замка, пытаясь сосредоточиться. Но одна лишь мысль, о матери лишала всю силу духа основания и руки опускались, что-либо делать. Взять себя в руки, смогла только на рассвете, уже решив, хватит, больше не могу.
   Огонь разгорался маленькими темпами, словно проверяя, а, правда, можно. Пробуя и угасая. То, поднимаясь выше головы, то, уходя в землю, проверяя ее на прочность. Лаская ладони, кожу, волосы... иногда уходя внутрь глубинных вопросов, на которые, даже у него не существовало ответов. Забыв, казалось, что и сам часть их. Наконец, осознав, и что можно, и что нужно в одно мгновенье разгорелся, даже не выше ее, а во все стороны, словно надуваясь, как большая рыба. В каждом отблеске пламени виднелись, как минимум по три шарика.
   И что дальше? - Глядя на волнующееся море, подумала создательница.
   Дай, им, задачу, - подсказала Гимар второпях, не надеясь подойти вовремя.
   Ооо...
  
   А в это время, отпущенные на свободу, огоньки мчались от замка к лесу, оставляя за собой огненный след. На цветах, не трогая их, в пыли, не зажигая ее, теперь покоились рыжие светлячки, без движения сидевшие на самых высоких своих "постах". Наконец, пламя вторглась в чащу, продолжая победное шествие по ней. Углубляясь всё больше и больше, находя и теряя, не то, не то... скорость возраста, покрыв уже не малое расстояние, и обойдя весь лесной массив целиком, пламя потеряло энтузиазм.
   Возвращаться?
   Олла с отчаянием посмотрела на Гимар.
   Пора.
   Она не откликнулась!
   Нет.
   - Домой. - Чуть не заплакав, и не сломав ногти о каменную кладку, прошептала она.
   Провалившаяся попытка, еще больше настроила ее на то, как мало она знает. Еще помнила слова учительницы; силу умножают знания, но и эмоции - не последняя стадия. Помни, чем ты сильнее, тем лучше ты должна чувствовать и понимать, что ты делаешь. И никакого экспромта!
   Предупреждай последствия и действуй в соответствии с ними, а не смиряйся!
   Сжав себя практически в кулак, Олла целенаправленно училась. Как создавать огонь, так и обуздывать его. Ничто теперь, не должно было встать перед ней. "Всё вижу, всё знаю!" стало ее девизом! И ни на шаг, раньше, ничего, никого между нами...
  
   Альвинал... Альвинелла... Альви, дочка... - через густое марево, как сквозь толщу воды пробивались к ней некоторые мысли. Играя с ней, зазывая, возбуждая интерес - ничего... Удалились, не пробившись.
   Чуть-чуть зашевелились травы рядом. Зашелестел ее ресницами ветер.
   Пана не слышала. Она вся была в прошлом. Там как в детстве, можно было меняться ролями, как кубиками, вкладывая то себя, то кого-то другого. Слова, слова, сколько их еще. А интонаций? В Немереном. И все она их прошла, проиграла, прозвала, ощутила, и забыла... всё в прошлом, теперь ЗА ним, и никакого результата, всё равно.
   Быстрая, словно белка струя воздуха вырвалась из груди. Всё-равно...
  
   Вставай... ай-ай-ай... - сказал кто-то рядом с ней.
   Просыпаться не хотелось. Да и зачем?
   Отвернувшись от голоса, она опять задремала.
   И не стыдно тебе, дочь зовет, а она отмахивается...
   Толстые слои равнодушия пропустили только одно слово; Дочь?
   Нахмурилась. Нет, в том возрасте, что она сейчас, не успела бы стать матерью... всё-равно, всё-равно, пели ей голоса откуда-то сверху. Хотелось пощупать, ощутить, что это действительно так, но не могло - рук нет. Ничуть не огорчившись, продолжала лежать без движения. Земля никакая, ни холодная, ни горячая. Любая, лишь бы не любимая!
   Мама! - Заволновалась толща, раздаваясь эхом у нее в ушах. Мама, где ты?
   Я здесь, заметил некто, вдруг очнувшись. Я это сказала? Разве?
   Где... де... дееее...
  
   Возмущенный лес сам открыл ей глаза.
   Вставай.
   Я вижу?
   Иди.
   Встала, как будто тело еще было с ней.
   Куда?
   К ней, своей Альвинелле!
   Я не знаю такой...
   Вот там и узнаешь, подтолкнул ее другой голос.
   Отказываться стало даже как-то неудобно. И она неохотно, хмурясь, как если бы у нее было чем, сделала первый шаг. И действительно впереди, для нее мелькали яркие огоньки, как бы показывая путь.
   Да? Да.
   Следующий шаг был уже смелее.
  
   - Ну, почему пап, я не понимаю.
   - Что тебе сказать, я многое знаю о тенях. Но совсем не в курсе, с какой стороны к этому подошла Гимар. А теперь ты еще говоришь моя жена, тоже знала.
   Сестра пошевелилась.
   - А ты что не знал? Не расспрашивал?
   - Мы говорили, - "успокоил" Мило, - но я думал практически, вы к этому не дошли.
   - Странно, а она вроде была уверена, что в курсе. - Продолжила рассуждать в слух.
   - Вот и я о чем, - обрадовано встряла Олла, между ними. - Если папа знал, где она и как ее можно вернуть, то почему не сделал?
   У Мило лицо аж потемнело.
   - Я не знал.
   Гимар поверила. Олла тоже. Но вопросы остались...
   - Тогда другой вариант, ПОСКОЛЬКУ МАМА НЕ СЛЫШИТ НАС ЗДЕСЬ, ПОШЛИ ВСЕ ВМЕСТЕ В ЛЕС?
   Этому воспротивились почти все взрослые, и в этот вечер, как и во многие другие, они не пришли к общему знаменателю.
  
   Ночью Гимар сообщила Королю о своем желании выйти за него замуж.
   - Если конечно, ты до сих пор чувствуешь, что и я?
   Отвечать не потребовалось, и в этом важном для них обоих вопросе достигли полного взаимопонимания.
   - И еще, - спустя час или два, возобновила свою речь, будущая жена, - пусть Олла и Ллеёр подружатся. Я хочу, чтобы у нее осталось, кому доверять, когда надолго уеду.
   Официальная церемония? - читалось в его взгляде.
   Ты же хочешь? И я тоже. Так что это решено.
   - А как же Мило?
   - Это другая история, - отмахнулась она.
   - Ты его недооцениваешь, и сильно. - Поспорил бы он.
   - Скорее наоборот. - Не спорь. - И я права!
  
   Еще один. Прошел еще один час, вечер, год, не важно. В одиночестве. Полное, отрешенное, будто предназначенное только ему... и всё такое же мрачное и терпеливое. Кто он теперь? Сам себя спросил Мило, уставившись в зеркало. Мутным и темным было там его лицо.
   Мало. Слишком мало ответов. И не одного просвета...
   Один. Наедине сам с собой... опять, когда от мыслей, разбудил скрип деревянной двери. Тихий такой, не похожий не на что. Напряг сначала все мышцы, прислушиваясь. Ничего. Кто-то очень легкий или слегка самонадеянный смеет бродить около его комнаты безнаказанным.
   Лёг уже, и тут шепот из-за соседней двери.
   Ему очень хорошо слышно, разговаривают двое. Возбужденно, быстро, на незнакомом ему языке. Через минуту стихают, но он уже взбудоражен и поднимается.
   Одевшись, хозяин спустился вниз, в столовую. Рядом располагался и тронный зал и маленькая комнатка для дам.
   Задел ногой что-то твердое. Зажег факел, присмотрелся, тело.
   Странные вещи творятся тут, только подумал, как в углу, самом темном и дальнем зашевелилась неизвестная женская фигура. Подумал извиниться, но здесь же и замер с открытым ртом:
   - Пана?!!
   Женщина повернулась, и теперь ясно стало, что она прикрывала собственной рукой сияние шедшее от нее же во все стороны, словно брошенный внутрь костра сухой брусок. Неловко улыбаясь, она тоже смотрела на него не в силах оторваться и что-либо сказать.
   Шоком это назвать нельзя. Внутри него всё сузилось, а после резко расширилось. Не только глаза выдали это, но и руки. Пальцы непроизвольно схватили ручку, другие сжались в кулак. И тех, и других разжать без чужой помощи он так и не смог.
   - Пана, Пана?!! Неужели, это ты!?
   Кто разлил тут воду? - Сконфузилась она. - Муж мой!? Не знаю, остались ли у меня чувства, но я рада тебя видеть. Весьма рада, - тихо засмеялась, выпуская радость, затем громче и громче, и вскоре во всех уголках замка звучал женский радостный смех.
   Он не мог больше сдерживаться. Шагнул к ней и провалился... да, нечто не пускало его к ней, защищая плотным облаком. Но ее глаза, как путеводитель, видели его, и он ее видел... шагая и шагая, отбрасываясь назад. Надеясь и спеша, хоть дотронуться.
   Кожа его любимой горела, освещая комнату, подобно самому большому и теплому солнцу.
   Тепло, он произнес это вслух или нет, но прорываться не переставал. И вот когда уже все надежды потеряны, а пальца так и не соприкоснулись друг с другом, сделан рывок, отброшено всё. Мысли как стрелы разлетелись врозь, что-то отделилось от него и поплыло к ней... еще и еще, ближе, нет дальше.
   Еще одна попытка и разочарование.
   Не надо, любимый. Оставь!
   Быть может это, а может и тон, с которым она это сказала, прорвали, наконец сдерживающую его нить. Раздался треск, и он ПРОРВАЛСЯ - да, лента, связывающая их, лопнула, и он ДОТРОНУЛСЯ, ДОТРОНУЛСЯ, ДО ЕЕ ЛИЦА... достиг предела, обжегся, но не свернул, не оставил, а лишь только приблизился. Между ними вспыхнула заря, еще мгновенье, решая, быть или не быть... натянул, еще больше напрягся, потянул еще.
   На всякий случай, Она улыбнулась. Нежно, ответно, только для него!
   Огонь, вырвавшись из нее, ударил ему в грудь, заливая пространство, нестерпимым светом, как бы испытывая, растягивая, мучительный миг одиночества и НЕВОЗМОЖНОСТИ СОЙТИСЬ... отпустил. Живи те... тут же, Мило потерял своё тело и уплотнившись, встал рядом с ней, но уже целиком.
   Дурачок! Обняла, удержала, засмеялась. И теперь уже их общий смех разбудил обитателей замка посреди ночи.
   Наша дочь, наша дочь, а не я совершили этот подвиг! Для тебя...
   Для нас! Оборвала она. Всех нас, вместе!...
  
   На следующее утро.
   - Ура, - закричала прибежавшая Олла, - так и есть! Они снова вместе!
   - Ты не огорчена? - при обняла ее Гимар.
   - Абсолютно! Я же этого хотела!
   Пауза.
   - А как же ты?
   - А что я, что? Я тут останусь, с тобой. Помогать, - хитро щурясь, и они мне!
   Отскакивая от стен, по темным и светлым коридорам еще долго носился общий смех.
  

КОНЕЦ ЧАСТИ

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"