Поезда в подземке шли с увеличенными интервалами. Но, несмотря на это, сначала Александр ехал в вагоне один. Только на Китай-городе зашли несколько мужчин. Все, словно выращенные в одном питомнике молочные поросята, крепкие розовощекие, в длинных кожаных пальто и кепи с откинутыми вверх ушами. По странной местечковой моде, в последние время так любили одеваться курляндские помещики. Поставив на пол чемоданы, они расположились у входа и сквозь стук вагона долетала мешанина русских и немецких слов.
После одетого в мрамор Китай-города следующие станции, начиная с Мясницкой, больше напоминали казематы. Глядя на унылые скаты бетонных стен, Александр вспомнил, рассказы отца о том, как в Государственной Думе обсуждался проект реконструкции и расширения Петроградской и Московской подземки. Уже не молодой архитектор с забавной фамилией Душкин пытался убедить высочайшее собрание, что подземные интерьеры, через которые ежедневно проходят десятки тысяч людей, имеют право выглядеть как дворцовые залы. Доводы нашли отклик у законодателей, но потом, из-за традиционной нехватки денег, правительство положило проект его под сукно...
Странно, что мысли о несостоявшихся подземных дворцах пришли именно сейчас. Еще более странным был похожий на наваждение короткий сон. Задремав, под размеренный стук колес, Александр вдруг увидел как на станции Сухаревка, стены вдруг засверкали мраморными плитами. В вагон зашли молодые люди в одежде напомнившей картинки модных европейских журналов. Зазвучала вроде бы и русская, но не совсем понятная речь. Но, через мгновение, мираж исчез. Поезд, набирая ход, снова вез почти пустой вагон мимо серых бетонных блоков с позеленевшими от грунтовой воды стыками.
Курляндские помещики сошли на Рижском вокзале, и женский голос из репродуктора сообщил, что следующая станция Сельскохозяйственная, конечная.
Трамвайные пути начинались у чугунных ворот Главной Имперской сельскохозяйственной выставки. Вагон германского производства, подпрыгивая на стыках российских рельс, повез его мимо усадьбы Шереметьевых в сторону Марьиной рощи. Сначала он опять был в одиночестве. Лишь после поворота, на перекрестье с улицей Кащенкин Луг в салон заскочили два парня в грязно синих "ковбоях" и бесцветных куртках. На следующей остановке степенно зашли несколько подмосковных крестьян в потертых овчинных тулупах. На Александра посматривали с явным недоумением. Вид человека в дорогом сюртуке без верхней одежды вызывал подозрение.
С правой стороны по ходу трамвая замелькала решетка московского ботанического сада. Слева проплывали безликие фасады доходных пятиэтажек. Увидев вывеску "Гостевой дом товарищества "Свиридовъ" Александр сошел на ближайшей остановке. По дороге к гостинице, словно по заказу, попалась вещевая лавка. В торце пятиэтажки над входом в подвальное помещение висела вывеска с неуклюжей претензией на остроумие:
" Товары из вторых рук. Здесь можно дешево купить, поможем и штаны пропить!"
Пока он спускался по ступеням, навстречу из дверей вынырнул мужчина в низко надвинутой на глаза вязанной шапке. Хотя столкнулись почти нос к носу, Александр не успел, даже в общих чертах, разглядеть лицо, будто эта важная часть у незнакомца вовсе отсутствовала. В такой безликости чувствовался профессиональный навык. Проводив взглядом быстро удаляющуюся фигуру, Александр подумал, что здесь, похоже, не брезгуют скупкой краденого.
Внутри лавки пахло нафталином и старой одеждой. Плотно сложенный бородатый тип в душегрейке больше походил не на приказчика, а на хозяина заведения. Надменно сытые щеки, наглые и шустрые, как черные тараканы, глаза выдавали хамскую натуру. Когда Александр вежливо спросил можно ли посмотреть верхнюю одежду, лавочник, усмехнувшись, поинтересовался:
"Шубейку прогулял на широкой масленице? Или на Сухаревке на гоп-стоп взяли?"
Прежний Александр Чангаров должен был бы гордо развернуться или даже влепить пощечину. Но теперь он спокойно ответил:
- Вам что за дело, любезный. Я же не спрашиваю, где товар берете.
Укол видимо попал в точку.
" Пошел отсюда, голь конторская!" - побагровев, зарычал хозяин. Не спеша, развернувшись, Александр двинулся к дверям. На ходу так же спокойно бросил:
" Может в участок зайти? Рассказать, кто тебе товар носит."
- Тебе чего надо! - еще громче заорал лавочник, но сквозь ярость в голосе теперь проступали нотки испуга.
- Да так, ничего. Одежду хотел посмотреть, - пожал плечами Александр.
- Так давай смотри, и отваливай!
Дальше разговор от эмоций перешел в деловую плоскость:
-Вот, на любой выбор! - буркнул хозяин, показываю на стойку где, висели мужицкие тулупы, потертые до дыр мотоциклетные куртки, пошитые в маньчжурской зоне синтетические пальто с искусственным мехом. Единственной приличной вещью оказалась добротная шинель, из тех, что носили чиновники среднего ранга и представители инженерного корпуса. Она пришлась почти в пору, только рукава были чуть коротковаты.
- Хорошая вещь. На семь с полтиной потянет - заявил хозяин и выжидающе посмотрел на клиента.
- За пять отдашь? - срезал Александр.
- За шесть, не меньше!
Идет. Только вот с этим в придачу, - согласился Александр и показал на соседнюю стойку, где висело несколько кепок из плотной черной материи. Они, как две капли воды, походили на те, что носили курляндцы, но пошиты были не в чопорной Риге, а где-то в лачугах Харбина.
Выходя из лавки, Александр почувствовал себя другим человеком. Защищая от сырой промозглости туманного утра, кепи и шинель придавали уверенности. Казалось, что вместе с приличной зимней одеждой он вернул себе и частичку прежнего статуса. Поднимаясь по ступеням гостиницы, Александр насвистывал арию тореадора. И вдруг спиной ощутил чей-то взгляд. Быстро обернувшись, успел увидеть, как метрах в пятидесяти шмыгнула за мусорный бак худенькая детская фигурка.
" Лавочник послал, проследить. Дернул же черт пугать полицией! "
Со стороны желудка накатила волна нервного спазма. Но он быстро взял себя в руки. Человек, переживший щелчок револьвера над черной протокой, не должен был бояться козней местного жулья!