Этого острова нет на картах.
Оптикой спутников нашарить его нельзя.
Ни на собачьей упряжке, ни на подлодке, ни вертолётом не попадёшь
к берегам его, переменчивым, как погода.
Много попыток было и разных.
Зря.
Лишь на одну треть материален, на треть в астрале, оставшейся третью - ложь,
остров этот служит пристанищем облезлой дворняге и одному старику.
Пёс не прост, он о двух головах: отродье Цербера.
Про старика тоже забыла Смерть... ну, почти.
Раз в тысячу лет проведывает племяшку.
Садится с ним о бок на западном берегу - и они встречают закат под тенью косы.
Пёс оба горла суёт под пальцы, делая хвостом верть-верть.
А чего бы не сделать так, когда в три руки чешут, иногда порыкивая в такт?
Это очень приятно собачьей душе и к тому же нехило так чистит карму.
Но,
увы, потом Смерть уходит работать, чесание кончается, старик перхает в кулак
и тоже идёт работать - по всем правилам, вдоль берега, как в немом кино.
Он местный смотритель. Пусть вокруг давно никого, но порядок-то быть должон!
Пёс тащится следом, украдкой поглядывая на волны: нет, ну правда, а вдруг - корабль?
Но пуст океан, небеса - как сталь.
Сделав круг, старик карабкается на донжон,
забирается в смотровое гнездо и долго меряет взглядом облачную рябь.
Когда-то на острове этом жили высокие эльфы.
В лесу его пасся Последний Единорог.
В пещеру на дальнем мысу, где астрал особенно плотен, прилетал лиловый дракон.
Ключевое слово - "когда-то". Старик непременно изменил бы это, если бы мог...
Увы, он там просто смотритель - не хозяин, не герцог и не барон.
Просто троюродный племянник Смерти, позабывший имя своё и суть.
И он ждёт, не смыкая глаз и не размыкая губ,
надеясь, что всё изменится... или даже обратится вспять...
Что вахта его на ненаходимом острове закончится когда-нибудь.