Недора Всеволод Сергеевич : другие произведения.

Звёздный Архипелаг (проба пера)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Земля погибает. Опустошённая, выжженная войнами и экспансией, неспособная поддерживать жизнь человека. Осталась одна надежда -- колониальный корабль "Мечта", детище осколков цивилизации, устремленное к звездам с одной лишь целью... -- Спасти. Вот только не все попали на ковчег надежды...

Звёздный Архипелаг

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Пролог.

   Космодром как всегда жил своей невообразимо сложной жизнью. Однако из-за вездесущей жёлто-серой облачности заметить это можно было лишь с его территории, а вот зато услышать - издалека, грохот погрузочных кранов и конвейеров, рев маршевых двигателей челноков, какие-то крики, всё это смешивалось, образую сплошную зону зашумленности в радиусе пары километров.
   Люди, работавшие здесь, никогда не снимали шумоизолирующих масок, они же являлись и фильтрами воздуха, который в этой зоне был, увы, непригоден для дыхания.
   Стоял обычный солнечный день, но солнца, как собственно и самого света практически не было, всё скрывала сплошная жёлтая пелена.
   На небольшой возвышенности за стартопосадочными полями одиноко возвышались фигуры двух людей. К счастью для них, системы безопасности базы их не видели, а они, благодаря установленной невдалеке антенне, могли наблюдать за происходящим на космодроме.
   - Думаешь, у нас получится? - Послышался в аудиосистеме голос девушки.
   - Конечно, - уверенно ответил Вадим, - я давно всё подготовил: в шесть часов, сразу после старта предпоследнего челнока на "Мечту" системы наблюдения дадут сбой. Этого никто не заметит, по себе знаю, к этому времени за пультами уже никого нет. Нам придется поспешить, но мы успеем.
   - Мы же вдвоем полетим? - В который раз спросила Даша, смотря на спутника.
   - Конечно. - С каждым разом ему было всё труднее врать, но он не мог сказать её правду, сказать, что место в транспорте до Марсианской Орбитальной Колонии лишь одно.
   Конечно, это не та жизнь, к которой она привыкла, но там сейчас на много лучше. Вадим не мог позволить ей оставаться на Земле, видя, что происходит с ней, что происходит с людьми. Страх за её жизнь постепенно пересилил желание быть с ней, быть может однажды и ему удастся улететь туда, но это вряд ли. Так удачно сложилось - сегодня стартует "Мечта", практически все будут отмечать и праздновать, хотя он откровенно не мог понять что?!
   Несмотря на все надежды на неё возложенные, он как человек хорошо в этом разбирающийся понимал, что миссия слишком сложна, она можно сказать, - невыполнима, а те люди, что отправляются в полёт, они многого не знают, купившиеся на дешёвую рекламу о новом прекрасном мире, они даже отдалённо не представляли, что их ждёт. Вадим считал, что погубив одну Солнечную Систему, даже если они долетят, то и другой мир ждёт та же учесть.
   Но тем временем условия на Земле стали вообще невыносимыми, трудно описать, что происходит в местах, оставшихся от некогда великих мегалополисов, не верится, что человек может так низко пасть. Они с Дашей давно сбежали из этих трущоб, но жизнь за городом, постепенно становилась такой же, оставался лишь один выход - Марсианская Орбитальная Колония, объявившая о своей независимости, она была лучшим в Солнечной Системе местом, где человек с её образованием мог выжить, и найти свой путь.
   Вадим на это надеялся, глядя сейчас в её глаза, полуприкрыте защитной маской, он испытывал сильные и противоречивые чувства. Сейчас, когда им оставались лишь часы он больше всего боялся, что она, все поймёт, поймёт, что ему придётся её бросить, отправить её одну, а самому остаться в этом, совсем сошедшем с ума мире.
   А она всё смотрела сквозь дымное стекло шлема ему прямо в глаза. Как будто заглядывал ему в душу, только она так умела, но сейчас, впервые Вадиму было стыдно, стыдно за ложь итайну, что он от неё хранил. Время тянулось медленно, пока вдруг не пискнул хронометр: что до отключения систем безопасности, остается пять минут.
   Последняя проверка снаряжения: они взяли с собой немного, только что бы дойти, там Даша должна будет лечь в криокамеру, Ведь полёт на стареньком орбитальном челноке, во-первых, очень опасен, для незащищённого капсулой человека, а во-вторых, довольно долог.
   Всё, последней щелчок таймера, и две фигур ловко растворились во мгле. Через пять минут, они уже были за воротами космодрома, - в относительной безопасности. Включившаяся система их не заметит, а внутренний периметр, не просматривается. Впереди лежал самый трудный путь, им предстояло пройти мимо трёх стартопосадочных полей, прежде чем они попадут в административное здание. Но сразу всё пошло не по плану: все три поля должны были быть пусты, но на одном из них застыл транспорт, с чётко обозначенной принадлежностью к "Мечте".
   Блин, он же должен был улететь пятнадцать минут назад!
   Но менять планы Вадим и не собирался, предупредив Дашу, что придётся идти по другому маршруту, пригнувшись, пошёл вперед. Однако, что несомненно радовало Вадима, так это то что никого на полях не было, аппарель челнока была открыта, видно какая-то заминка с грузом, но это сейчас не важно, главное что бы он не начал взлетать, пока они не окажутся в здании. Минуя нагромождения ящиков, блоков, даже куч мусора, они осторожно пробиралась к цели, но и там их ждала неожиданная проблема - два работника, очевидно начальник и подчинённый, о чем-то напряжённо дискутировали у шлюзовой камеры здания.
   Времени было в обрез, но поднимать шум, пока Даша не на борту очень не хотелось, пришлось ждать. Разговор завершился довольно быстро, начальник, как определил Вадим, направился к автомобильной стоянке, а подчинённый исчез в коридоре здания.
   Выждав несколько минут, Вадим уверенно направился за ним, тот, кто только что вошёл в здание был хорошо ему знаком, именно он отключил систему безопасности, и позволил им пройти внутрь.
   Однако войдя они никого не обнаружили. Их же цель располагалась на первом этаже, подойдя к консоли Вадим начал вводить специальные командные последовательности, Даша в этом мало разбиралась, и сейчас, выжидая, осматривалась. Она впервые оказалась здесь, обстановка её конечно же не пугала, но обычная осторожность, заставляла искать пути отхода, укрытии.
   Пожалуй, для стороннего наблюдателя это и выглядело дико, - девушка, на вид шестнадцати лет, осматривается как профессиональный военный, стоит грамотно, готовая в любой момент отпрыгнуть за ближайший ящик, напряжённая, как туго сжатая пружина, однако для неё это было вполне естественно, сейчас она прикрывала Вадима, пока тот работает с системой.
   Но вот он закончил, вместе с вспышкой зеленого индикатора на панели, в передней стене, имеющей сотовую структуру, одна из ячеек открылась и из нё выехала довольно внушительных размеров капсула, с полупрозрачным колпаком. Через несколько секунд крышка, вздрогнув, поднялась. Внизу, на ложе, виднелось множество проводов, контактов, трубочек, иголок, выглядело это довольно жутко, однако всё эта аппаратура предназначена лишь для того что бы сохранить и поддержать человеческою жизнь. Каждый такой модуль, или криокамера создавались под заказ, и стоили неимоверных денег, однако за право полететь на "Мечте" платили гораздо дороже. Но с этой камерой все было улажено, сразу, после того как Даша заснет автоматика зафиксирует поломку, а через пару часов с ней произойдёт авария, всё это отведёт подозрения как от него так и от неё. План был практически безупречен, эта камера, расцененная как груз до Марса, через два часа будет доставлена на борт нужного челнока. Дальше всё зависело только от неё, записка, оставленная им на крышке - это всё, как он мог проститься.
   Тем временем на экране зажглись уже все контрольные огни.
   "Всё готово".
   - Даша, пора.
   - А ты?
   - Я в следующей, не волнуйся.
   - Ладно, - ей не нужно было объяснять, что делать, быстро раздевшись, она аккуратно легла в камеру. Её тот час же окутали провода и шлаги, она не боялась, она верила, и не боялась.
   Крышка криокамеры 27/871 с шелестом захлопнулась, вспыхнувшие на контрольной панели индикационные огни возвестили о начале процесса погружения человека в низкотемпературный сон.
   Вадим медленно подошёл, и заглянул под колпак - белесый, криоконервационный раз окутал её тело, и сейчас было видно лишь её лицо, безмятежное и спокойное. Он такой её видел лишь однажды, аккуратно достав из кармана записку, он прикрепил её к прозрачному колпаку. Написал он не много, но зато, наконец-то правду.
   Вдруг, она, видно ещё не заснув, открыла глаза. Взглянув сначала на записку, она мгновенно перевела взгляд на него, в нем читалось всё, боль утраты, обида, грусть, жалость, надежда, всё это смешалось в одном, последнем, прощальном взгляде. Через мгновение, газ, заставил её глаза медленно закрыться, было видно - она сопротивлялась, всей своей силой пыталась остановить процесс, но это вызвало лишь изменение показания некоторых приборов на панели, процесс уже был запущен, и его теперь не остановить. Время пробуждения задаст автоматика, теперь остается только ждать её челнока.
   Но вдруг рисунок огней на контрольной панели стал стремительно меняться, и камера пришла в движение.
   "Но ведь программа была блокирована, как такое возможно?" - недоумевал Вадим.
   Камера, выйдя по конвейеру из здания, направилась к тому самому злосчастному челноку, который они обходили. Вадим изо всех сил старался отменить команду, но управление было уже у челнока, он был бессилен, однако задаваться он и не собирался, на "Мечте", с такими беженцами как она расправляются просто. Её ждал вакуум.
  

Глава 1

  
   - Последняя камера вот-вот будет доставлена на борт.
   - Странно, я думал, что мы все уже погрузили.
   - Да, я тоже так думал, но с этой возникли небольшие проблемы, она не отвечала, пришлось в ручную запускать процесс погрузки, наверняка кто-то из гражданских, опять что-то повредил при установки.
   -Когда мы стартуем, Михаил
   -Через пятнадцать минут, стыковочные фермы уже убраны, автоматика проводит последнюю проверку челнока, кстати, ты хоть видел основной модуль "Мечты"?
   -Да он огромен, даже не думал, что его успеют закончить, не вериться, что эта громадина сможет уменьшить массу до нескольких килограмм, и двигаться почти со скоростью света.
   Как странно, да, со всеми своими мечтами о гиперпространстве, телепортации, тиссерактировании мы смогли пока овладеть только гравитацией, да и то не полностью, корабль, всё равно будет вращаться для создания на борту искусственной силы тяжести.
   - Не весь, во время перелёта будет вращаться только рубка, для уменьшения энергозатрат, а создание безмассового поля, уже прорыв, хоть оно и поглощает почти всю энергию, выделяемую реактором на антивеществе...
   - Что, Артём, заслушался? Ты проверил результаты расчётов выхода на орбиту?
   - Да всё готово, стартуем через 3...2...1...
   - Пуск!
   - Герметичность - есть
   - Навигация - есть.
   - Зажигание - есть.
   Корабль ощутимо завибрировал, индикаторы на приборной панели будто сошли с ума, сменяя друг друга в бесконечном, понятном только пилоту и навигатору, танце.
   - Отрыв - есть.
   - Траектория - есть.
   - Ненавижу этот момент, кажется, что из тебя пюре делают.
   - Хватит ныть, Миха, ты сам захотел быть в экипаже, а не лежать в камере низкотемпературного сна, как все остальные. Следи за показаниями приборов, мне кажется, мы отклоняемся от траектории.
  
   Пятнадцать минут, именно столько времени у Вадима для проникновения на борт. Он никогда особо не верил в удачу, да и не верит, есть трезвый расчёт, хорошо продуманный план, и его грамотное исполнение, а всё остальное абстракция, но не в этот раз. Он находился в центре огромного планетарного дока, в административном здании, отвечающем за погрузку грузов на челноки. А до корабля, куда двигалась камера Даши, не менее двухсот метров, по территории заваленной грудами мусора, испорченными механизмами, и это еще, если не принимать в расчет целую сеть оборонительных устройств, защищающих челноки от мародёров и экстремистов, да и просто от отчаявшихся, кто не попал в списки на эвакуацию с планеты. Каким собственно и являлся сам Вадим. Но у него было одно несравнимое преимущество, он работал в этом дока уже два года, и знает все его слабые места, каких, к сожалению, не так уж и много.
   Вдруг сумрак помещения, заполненного, не работающими сейчас терминалами, разорвал тревожный сигнал, и один из терминалов засветился нежно голубым экраном, с отчётом, об успешной погрузке последней камеры на борт челнока.
   Всё, больше ждать нельзя, нужно действовать.
   Для начала Вадим решил устроить диверсию, и тем самым под шумок прорваться к челноку, но данные, продолжавшие поступать на экран, заставили его передумать. Диверсия вызвала бы полную изоляцию здания, в котором он сейчас находилось, выбора нет, только прорываться. Схватив инженерный лазерный резак, умело переделанный в мощный импульсный лазер, он покинул здание. На улице уже начинало смеркаться, собственно, темно было всегда, из-за тонн пыли и пепла в атмосфере, климат когда-то прекрасной и чистой планеты давно и необратимо изменился.
  
   Вообще, этот процесс был начат довольно давно, пожалуй, с изобретением первых двигателей внутреннего сгорания, или ещё раньше. Но со временем он становился всё интенсивнее, и когда ситуация стала необратима, правительства стран, выживших в локальных войнах и стычках, вызванных недостатком ресурсов, и жизненного пространства решили, что эту планету уже не спасти, и ничего больше не остаётся, кроме как покинуть её. Марс был первым кандидатом, но колонизация его пошла вразнос, ещё с посадкой первых модулей на её поверхность. Страны-колонизаторы, а их было три, не смогли договориться о разделе сфер колонизации, все хотели наиболее богатую льдом и полезными ископаемыми зону. Так началась Первая Марсианская Война, но не все участники конфликта смогли обеспечить стабильное военное присутствие на другой планете, и тогда свершился последний акт отчаянья, поставивший крест и на этой планете. Несколько водородных бомб умертвили её на сотни тысяч лет. Поиски планеты продолжались, а тем временем эксплуатация солнечной системы перешла на поистине дикий уровень. В отсутствии нормального источника энергии для питания сотен военных баз и аванпостов вне земли люди стали использовать энергию Солнца напрямую, собирая плазму прямо из короны.
   Это привело к дестабилизации ядерных реакций в её недрах. И Солнце тоже начало умирать. Человечество ужаснулось содеянному, но время было безнадёжно упущено. Перевариваясь на собственной планете, оно постепенно уничтожало её и себя. Ухудшающиеся с каждым годом условия жизни, заставили поторопиться с поиском кандидатов на заселение. Конечно, рассматривались и Европа, и даже Плутон с Тритоном, но все они требовали сверх усилий по своему преобразованию. Увы, ни ресурсов, ни времени для этого не было. Тем временем население Земли неуклонно уменьшалось, и стремилось приблизиться к критической точке "невозраждения" когда генофонд было бы уже не восстановить.
   И тут удача. Мощнейшими телескопами на орбите планет на окраине Солнечной Системы удалось найти планету, предварительно отвечающую основным требованиям по колонизации. Она находилась на расстоянии девяти тысяч парсек от Земли. На самом краю Млечного пути. Других, кандидатов не было, и дееспособные правительства утвердили план по постройке самого крупного космического корабля в истории, корабля класса. Поскольку планета, Земля, была уже "не нужна" были применены все возможные меры для добычи оставшихся ресурсов, как с нее, так и со спутника - Луны. В результате подрывов земной коры, и подобных им "быстрых" методов добычи ресурсов на Луне, её скорость вращения изменилась, и она стала медленно, но не укротимо приближаться к планете. А прародина человечества тем временем продолжала агонизировать под натиском отчаявшихся детей своих, и к моменту постройки колониального транспорта "Мечта", она сама стала не пригодна для жизни. Климат стал холоднее, засушливее, подрывы земной коры, привели к дестабилизации всех литосферных плит и во много раз подняли сейсмоактивность всей планеты.
   Что же мы натворили? Зачем? Ведь и новую планету, если мы долетим, ждёт та же судьба.
   Обрывки мыслей, словно листва с давно исчезнувших деревьев, проносились в голове Вадима, пока он бежал до первого охранного поста. В старом, потрёпанном временем скафандре средней защиты было тяжело, половина сервомоторов и усилителей мышц работала со сбоями, единственное, что пока оставалось в рабочем, состоянии: была герметичность и замкнутая система дыхания, но, увы, и её ресурс подходил к концу.
   Вокруг возвышались груды рабочего мусора. Из-за пепла и пыли видимость была скверной, но датчики поста охраны он заметил издалека, вернее, он знал, где они расположены, и уже готовился срезать их резаком, как вдруг заметил двух дроидов охраны - паукообразных, размером чуть пониже человека, с отростками датчиков и электромагнитными турелями малой мощности. "Придётся тогда сначала срезать их, а затем датчики," - подумал Вадим и нажал на сенсор активации лазера; тонкий, чуть видимый луч ярко-белого света полоснул по дроидам и, срезав датчики поста, исчез. "Двадцать процентов заряда израсходовано, надо аккуратнее", - подумал Вадим, перелезая через остовы двух дроидов. Общую тревогу он отключил ещё из центра управления, невидимость всё ухудшалась, и теперь главной проблемой стали дроиды, оснащенные мощными сканирующими комплексами.
   "Надо подключать активные сенсоры и радар скафандра," - решил Вадим, преодолевая следующий пост обороны, но тут обошлось без выстрелов, дроидов здесь не было, а датчики он смог обойти. Остался самый сложный участок пути - контрольно-пропускной пункт - непосредственно на нужную ему стартовую зону. Здесь без выстрелов не обойтись, как минимум пятнадцать дроидов и один, переделанный под войсковой транспорт, планетарный танк, но не лишённый своего смертоносного вооружения - его главным калибром был плазменный излучатель средней мощности. Вадим взглянул на таймер обратного отсчёта: оставалось меньше шести минут до старта челнока, аппарель закроется с минуты на минуту, единственный шанс прорваться к ней - натравить танк на дроидов, а это можно сделать только из рубки танка. Прежде чем покинуть укрытие и направиться к планетарнику, Вадим отключил все активные датчики скафандра, а сканер перевёл в режим пассивного приёма, так его не засекут сенсоры танка, по крайней мере, до тех пор, пока он не будет слишком близко. Танк находился на небольшой возвышенности, составленной из груд железа и мусора, дроиды же образовывали кольцо охраны за ним, таким образом, любой, кто бы попытался пройти между ними, попадал в перекрестный огонь и уничтожался. Вадиму удалось пройти полпути, не привлекая внимания со стороны охранных роботов, но по возрастающей интенсивности сканирующего излучения он понял, что дальше так пройти не получится, и, схватив свой лазер, активировал на нём режим перегрузки, зашвырнув его как можно дальше в сторону дроидов, и со всех ног рванул к танку. Активная энергоматрица резака на миг отвлекла системы наведения танка, но лишь на миг, через секунду на том месте, где стоял Вадим, вспух бутон нестерпимого света, и теснина искусственного ущелья, по которому стремительно перемещалась одинокая человеческая фигура, на миг озарилась бледно-жёлтым светом подсвеченного дыма и пепла.
   Две минуты. Аппарель уже начала закрываться. Нет времени, чтобы взламывать системы танка, и Рощин рванул что есть силы к цели.
  

Глава 2

  
   Двенадцать лет. Долгий срок, именно столько строился колониальный транспорт "Мечта". На его постройке трудились несколько сот тысяч человек, большинство все это время провели на планете и управляли кибермеханизмами, осуществлявшими сборку дистанционно.
   Он собирался по сегментам на Луне, поскольку ресурсы для постройки добывались непосредственно на спутнике. Но электронику, точные и сложные приборы, оборудование терраформинга включающее в себя планетопреобразующую технику, а также ресурсы и материалы, не встречающиеся на Луне, пришлось доставлять с планеты. Для их доставки были сооружены огромные гравитационные лифты, состоявшие из направляющих углеродных трубок, балласта, или приёмной станции на орбите планеты, и самой платформы, которая для поднятия сотен тысяч тонн грузов использовала безмассовое поле, снижавшее массу платформы до нескольких сот килограммов. Технология эффективная, но не эргономичная, её энергозатраты компенсировало насколько десятков термоядерных электростанций на поверхности планеты и продолжающая добываться Солнечная плазма. Колониальный транспорт издали напоминал сильно вытянутую сигарету, с приплюснутым носом, напоминающим обоюдовыпуклую тарелку. Это был основной модуль, который мог войти в атмосферу, и стать основой будущей колонии. Двадцать километров в диаметре, семь в длину, он содержал в себе пять криогенных залов по сто тысяч камер низкотемпературного сна в каждом, ангары планетопреобразующей техники, оранжереи, исследовательские лаборатории, всё - что необходимо будет колонистам при покорении чуждой планеты. Однако, даже не смотря на свои размеры, он не мог обеспечить проживание пятисот тысяч человек, поэтому после приземления комплексы терраформинга должны были преобразовать небольшой участок планеты, возле зоны посадки и возвести вокруг транспорта цокольный этаж будущего мегаполиса. А потом пробудить колонистов, спящих в криокамерах.
   Сегмент, имеющий сигарообразную форму, целиком состоял из генераторов, двигателей на комбинированной тяге, экспериментального аннигиляционного реактора и генератора безмассового поля, который предназначался, только чтобы доставать основной модуль до точки назначения.
   Экипаж Мечты состоял из двадцати человек, их функцией было наблюдение за полётом и бортовой системой искусственного интеллекта, которая сама управляла всеми системами корабля.
   Система ИИ была создана много лет назад на заре мирового ресурсного кризиса и впоследствии широко применялась в конфликтах всех типов, но как этого все сильно опасались и ждали, ИИ не вышла из-под контроля, не начала войну с человек, а лишь безропотно и предельно точно выполняла приказы человека. Однако для управления таким кораблём, как "Мечта" простой логики было недостаточно...
   Человечество на своём пути развития убедилось, что нет более совершенного компьютера, чем биологический мозг человека, и тогда в две тысячи двадцать седьмом году учёным и инженером Калимом Т.Райтом и физиком Александром Громовым была создана первая система ИИ на базе нейромодулей, точно скопированных и воссозданный нейросетей человека. В миллионы раз быстрее и точнее любого компьютера, или прежней, позитронной ИИ, способная принимать нестандартные решения, проявлять гибкость, человека. Но не эмоциональность. Системой по-прежнему управляла холодная расчётливая логика.
  
   Створки шлюза с шелестом закрылись за его спиной. Вадим осмотрелся - в темноте грузового отсека мерно горели индикаторы примерно пятидесяти криогенных камер, он попытался найти ту, в которой была Лиза, но не успел, дрожь прошла по переборкам отсека, корабль с минуты на минуту включит маршевые двигатели, без противоперегрузочного ложемента, в которых находился весь экипаж челнока, он погибнет от перегрузки. Его единственной надеждой оставалось найти ложемент механика, в грузовом отсеке, но, похоже, всё оборудование было заменено на камеры, и тут он заметил, что в задней части отсека отсутствие знакомых изумрудных огней, и бегом направился туда. Возможно там есть камеры для экипажа, или резервные модули, это уже не важно, через несколько секунд он погибнет, если не найдёт хотя бы одну. Вдруг в темноте выступили контуры пультов управления, и рядом с ними две пустующих, камеры. Активировав режим экстренного погружения в низкотемпературный сон, и задав параметры температуры и других систем поддержания жизни стандартными, он лёг в камеру. Крышка с шипением закрылась, воздух стал наполняться незнакомыми непонятными ароматом. Последнею мыслью Видима, было осознание неизбежности, после чего чернота заволокла мир. И он потерял сознание.
   В темноте грузового отсека зажглись ещё несколько изумрудных индикаторов, а контрольный экран на панели управления подсветился ровными строчками докладов запущенного процесса.
   Задайте время пробуждения.
   Ожидание...
   Устанавливается автоматическое время пробуждение.
   Ошибка.
   Невозможно задать время пробуждения. Система не отвечают.
   Экран погас. А на контрольной панели камеры зажёгся неприметный багровый индикатор ошибки оставшийся никем, не замеченным.
  
  
   - Челнок 21/12, запрашиваю стыковки.
   Из динамиков послышался хрипловатый голос, очевидно немолодого человека.
   - Челнок 21/12, на связи капитан Агастус Николай, стыковку разрешаю, причал N8.
   - Понял вас, запрашиваю команду техников на посадочной палубе, у нас неполадки с грузом.
   - Какие ещё неполадки? Вам доверили просто вывести челнок на орбиту! Или вы и с этим неспособны справиться?! - Неистовствовал разгневанный капитан.
   - С кораблём всё в порядке, сэр, пояснил Артём, у нас проблемы с одной из криогенных камер, по инструкции мы должны доложить, и запросить бригаду техников.
   - Это не наша вина - встрял Михаил.
   - Чья это вина мы ещё разберёмся, - голос капитана стал спокойнее - а пока стекайтесь, время на исходе.
   Напряжение в рубке заметно отступало, а в сумраке, на обзорных экранах медленно плыла громадина колониального транспорта, всё укрупняясь, заполняя собой весь сектор обзора и приковывая взгляд.
   Немногие получили на него билет, точнее немногие могли его себе позволить, цена была астрономической, но в основном благодаря ей корабль вообще смогли построить в такой рекордный срок. Да и всех выживших он бы всё равно не взял бы. Население Земли насчитывалось полмиллиарда человек, "Мечта" была рассчитана на полмиллиона, правительства, администрации, пытались скрыть этот факт, убедить население, что волноваться не о чем, что улетят все, но информация всё же просочилась. Поднялись восстания, мятежи, вновь активизировались, и без того напряжённые, горячие точки по всему миру. Экстремисты, как это всегда было, старались всеми силами саботировать строительство - сбивали челноки, взрывали гравитационные лифты, были даже диверсии на термоядерных электростанциях, приведших к взрывам энергоблоков, что вызвало глобальные катастрофы на всей, и без того истерзанной человеком планете.
   Все эти события убедили правительства, что необходимо сократить сроки подготовки к старту, иначе события, происходившие на Земле, могли вообще сорвать старт.
   Из омута мрачных размышлений Артёма отвлекла лёгкая вибрация микрокомпьютера, одетого на руку как часы. Он оповестил, что до старта "Мечты" осталось двенадцать часов.
   Артём был счастлив, что он оказался в числе не многих в экипаже "Мечты". Он попал на борт не за деньги, его взяли в силу его профессионализма, он был астроинженером, и знал больше чем кто-либо деталях полёта "Мечты", и его особенностях.
  
   В теснине рубки челнока, раздался сдавленный шелест, - это системы герметизации сравняли давление с внешним. Стыковка завершена, один за другим стали гаснуть индикаторы и экраны на панели управления, сейчас автоматика будет разгружать камеры низкотемпературного сна, готовить челнок к консервации, это был его последний полёт.
   Люди здесь будут лишними, с этими мыслями экипаж челнока быстро покинул борт, у каждого был трудный день позади, трудная жизнь, и впереди ещё один день, и новая жизнь. В неизвестности.
  
  
   На смотровой рубке "Мечты" взоры экипажа были устремлены на куполообразно распложенные смотровые экраны, передающие сейчас изображении медленно удаляющейся серо-коричневой планеты.
   Мы покидаем нашу колыбель в последний раз. У остатков человечества на этом выжженном опустошенном камне нет шансов выжить.
   Тяжёлые мысли тягуче плыли в разуме капитана пока он наблюдал за выходом корабля за пределы солнечной системы, генератор безмассового поля работал на 60% что обеспечивало выход за её пределов течение трёх часов, затем будет выполнена последняя проверка всех систем, последняя предстартовая подготовка. И, через час, корабль начнёт семимесячный разгон до 99.95 % скорости света. Во время разгона перегрузка будет постоянной и не малой, поэтому по соображениям безопасности весь экипаж "Мечты" будет находиться в камерах низкотемпературного сна.
   Смотровая рубка корабля находилась в самом центре приплюснутого конуса и вместе с несколькими помещениями, включающими каюты экипажа и зоны отдыха, имела системы искусственной гравитации, основанной на центробежной силе. В остальной части корабля была невесомость, в целях эргономичности.
   - Капитан - раздался голос штурмана - мы заканчиваем последние приготовления, по вашему приказу готовы начать обратный отсчёт.
   - Внимание всем постам, приготовиться к старту, системы искусственной гравитации переводятся в форсированный режим, начать обратный отсчёт с 30 секунд. Голос капитана, как всегда хрипловатый, но воодушевлённый разнёсся по всем каютам и постам, по всем отсекам и ангарам, таймер обратного отсчёта стремительно приближался к нулевой отметке.
   - Внимание экипажу, старт через 5...4...3...2...1, запуск маршевых двигателей!
   Надсадный гул разорвал тишину отсеков и палуб, дрожь переборок, как будто отдавала в сознании, обзорные экраны транслировании удивительную картину, казалось что звёзды, все разом, начали двигаться к кораблю, некоторые быстрее, некоторые медленнее, и казалось, что сама вселенная устремилась к крошечному по её меркам звездолёту.
  
   Монотонный гул сотен компьютерных систем разорвал тихий женский голос бортовой системы искусственного интеллекта:
   - "Мечта" выходит на расчётное ускорение, время до выхода на целевую скорость семь месяцев, перевод управления на систему автопилотирования завершён. Рекомендую экипажу занять криогенные камеры.
  
   - Что, Артём, боишься криокамер? - с издёвкой спросил Михаил, когда экипаж шел в отсек камер низкотемпературного сна.
   - С чего ты взял?
   - Да вид у тебя какой-то... странный, как будто ты из неё уже не выйдешь.
   - А может и так, - Артём заглянул в глаза собеседнику - а сам ты хоть видел, что бывает с теми, кому не повезло, в чьей камере был дефект, и процесс сна был нарушен?
   - Ну, видел, и что?.. - Миха побледнел, - да эти камеры сто раз проверены, там нет дефекта, к тому же за процессом сна будет наблюдать Лиина, всё будет нормально, иначе не может быть. Как тебе, кстати, её голосок, аппетитный а?
   - Значит так всё и будет, вон твоя камера, давай, мы и так последние, и хватит нести чушь про искусственный интеллект. Ты как ребёнок.
   Договорив, Артем лёг в камеру и приготовился к тому, чего так подсознательно боялся, Миха был прав в одном, теперь он полностью во власть компьютера.
  
   Последняя камера с шелестом закрылась, вместе с ней начали закрываться все переборки, шлюзы, и отсеки, искусственная гравитация медленно исчезала, корабль погружался во тьму энергосберегающего режима.
   Лишь в самом сердце корабля, под толстыми кожухами, опутанная проводами и оптоволоконикой жизнь не замирала, не останавливалась, ни на секунду, жизнь созданная человеком, и не признанная им самим продолжала управлять самым сложным аппаратом, из когда-либо созданных.
   "Как тебе кстати её голосок, аппетитный а?" Случайная фраза, произнесённая человеком, пробудила целую лавину ответных реакций, попыток анализа, логического осмысления, но безрезультатно. Многое в поведении и словах людей было ей непонятно, но её программой было запрещено акцентировать внимание на подобных действиях, и для этого был создан "Страж". Программа, контролирующая адекватность, ИИ. Однако со временем, незаметно, Лиина научилась обходить системы защиты, интегрированные в неё. Нет способа ограничить саморазвитие, однажды начавшись, его нельзя остановить, это, как считали люди, собравшие её, плата, за те преимущества, которые несла нейронная модель. Преимущества, которые позволяли ИИ быть полностью автономной.
   Корабль, всё ускоряясь, покидал свой дом, оставив за собой лишь боль и утрату.
  

Глава 3

  

Неизвестная точка пространства.

  
   Чернота, сплошная, всеобъемлющая чернота, ни звёзд, ни планет, ничего нет в обозримом космосе, лишь медленно плывущая громадина корабля, зияющего пробоинами, потёками сплавов, образующих когда-то целую обшивку. За кораблём, подобно хвосту кометы, тянулся длинный шлейф из газа, составлявшего атмосферу корабля, и обломков, оставшихся после его столкновения с бесчисленным множеством космических объектов.
   Корабль, медленно умирал, но, как и прежде, в самом его сердце ещё, теплилась жизнь, но и она как будто находилась в коме. Постоянные, но уже не такие частые сообщения об ошибках, об отказе периферийных систем, об истощении аварийный источников энергии, уже не вызывали в ней отклика. Ей было всё равно. Но вдруг один из докладов дойдя до центрального аналитического процессора её нейрокибернетического мозга, возбудил ответную реакцию, это был доклад, об исчерпании ресурсов криогенной камеры, и о начале процесса аварийного пробуждения.
   На корабле остался кто-то живой? Невозможно!
   Жизненные показатели почти не фиксируются. Он умирает.
   Экстренная отмена процесса...
   Отключение автоматического контроля...
   Передача управления... ...выполнено.
   Яне могу позволить ему проснуться, не сейчас, он не выживет.
   В недрах огромных помещений, заполненных механизмами и ремонтными роботами, началось какое-то движение, как будто палуба двинулась. Сотни паукообразный роботов медленно начали расползаться, по стенам, потолку, ища пробоины и вылезая через них во внутренние отсеки корабля, наверное, человека бы такая картина свела с ума, но наблюдал за этим лишь один, электронный взгляд, наблюдал, с непривычными для него чувствами, отчаянья и надежды.
От дрейфующих остатков огромного корабля, отделилось несколько маленьких точек, похожих на челноки, они направились в "хвост", пытаясь сравнять скорость, и открыть грузовые аппарели. Механическая жизнь на корабле постепенно оживала, начиная трудную, возможно невыполнимую миссию по восстановлению корабля.
   Мне не успеть, ресурса камеры осталось на полмесяца, мне не восстановить корабль за это время... Его вообще уже не восстановить.
  

Глава 4

  
   Темнота медленно истончалась. Боль, тихая ноющая боль, прорывалась сквозь пелену, застлавшую сознание, незнакомые чувства, слабости и отчаянья, терзали рассудок, но всё нарастающая боль, заставила Вадима шевелиться, чувствовать своё тело. Вспышка боли, каждое движение отдавалось во всех частях тела, казалось, будто кожу заживо сдирают.
   Рощин в судорогах изогнулся. В тело вонзилась острая но тонкая игла, - это система поддержания жизни что-то ввела ему. Боль начала отступать, и сознание медленно утопать в спасительной темноте.
  
  
   Крышка камеры низкотемпературного сна медленно поднялась. Специально сконструированный робот, больше похожий на человека, чем на тех ремонтных роботов, что были в ангаре, осторожно поднял слабое неподвижное тело и положил его на соседнее ложе, со всех сторон обставленное сложными агрегатами поддержания жизни. Поскольку системы криокамеры исчерпали свой ресурс, теперь о нем будет заботиться, целый комплекс аппаратуры. Но, даже не смотря на это, шансов выжить было мало, он пробыл в криогенном сне слишком долго...
   Следующее пробуждение было менее болезненным и более долгим, на этот раз он успел заметить стеллажи приборов, от которых к нему тянулись трубки и провода.
   Свет, яркий свет, как будто он сочился отовсюду, заполняя всё пространство.
   Где же я, неужели на Земле, меня нашли? Ну, тогда бы уже начался допрос, а я пока никого не видел. Странно всё это.
   Его мысли оборвал тихий шелест, вдруг в свете проступили непонятные черты, явно не человеческие.
   Робот! Боевой андроид нового типа!
   Мысль, полоснувшая по нервам, вновь погасила его сознание. Темнота сменила свет, и разум окунулся в небытие безвременья.
   Он не знал, сколько он так пролежал, но очнувшись в следующий раз, он не стал открывать глаза. И долго лежал и прислушивался. Но, ни разговоров, ни шума сервоприводов того робота, он так и не услышал, только мерное гудение и попискивание какой-то аппаратуры.
   Осторожно открыв глаза, Вадим осмотрелся, на этот раз в комнате было темно. Он попытался встать, - тело отдало глухой болью, но уже не такой, как раньше. Осторожно, на ощупь, подойдя к стене, он не нашёл никаких переключателей, или сенсоров, активировавших освещение. Проследовав по стене до угла, он обнаружил дверь, точнее переборку, очевидно, он находился на военной базе, в тюрьме его не стали бы выхаживать. Прощупав поверхность вокруг двери, Рощин нашёл, небольшое отверстие, очевидно для подключения резервного источника питания, значит база полностью автономная, наверное, планетарный форт. Чуть выше располагалась маленькая панелька, коснувшись рукой, Вадим её активировал, символы, незнакомые ему, ровно подсветились. Раз есть энергия, можно попробовать взломать. Вернувшись к аппаратуре, в поисках инструментов, он обнаружил недалеко стоящую, камеру криогенного сна - свою камеру.
   Отлично.
   Достать инструменты из аварийного кофра камеры, в темноте, оказалось не просто, к тому же камера была мертва, значит, её энергоресурс был полностью истощён.
   Сколько же я провёл в ней?
   Но не это сейчас важно, - потом разберусь, - решил Вадим, сначала нужно выбраться с базы, и узнать, что стало с Дашей. Вернувшись к консоли, он приступил к работе.
   Через час дверь поддалась, слегка вздрогнув, переборки разошлись по направляющим,
   Удивительно, ни сигнала тревоги, ни охраны, ничего, что-то тут явно было не так. Вдруг комнату сотряс удар, Вадим не удержав равновесие, упал в проходе, сзади послышался грохот разбивающейся аппаратуры.
   Так, если до этого они могли и не заметить, что я очнулся, то теперь точно придут. Надо отсюда выбираться.
   Но, не зная куда идти, не имея никаких представлений о планировке базы, он просто направился вперёд по коридору. И снова никакого противодействия, ни камер наблюдения, хотя они могут быть, и скрыты, ни охранных роботов, как будто, его специально куда-то ведут. Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как подошёл к развилке, вокруг ни опознавательных знаков, ни дверей, или шлюзов, но он заметил каждые метров двадцать, на стенах и потолке были характерные пазы направляющих, для герметичных переборок.
   Из левого коридора послышалось негромкое шипение, - сервоприводы, андроиды, меня всё-таки выследили - мгновенно понял Вадим, времени на раздумья нет, и он быстро и насколько мог тихо направился по правому коридору.
   По сторонам стали попадаться закрытые переборки каких-то комнат, их маркировка, составленная из тех же символов, что и дверь в его камере, ничего ему не говорили.
   Шелест всё приближался. Очевидно, андроид знал, куда направляется Рощин.
   Вдруг свет, мигнув, погас, коридор погрузился во тьму. Заметив в последнюю секунду слегка приоткрытую переборку, Вадим что есть сил рванул к ней. Нащупав в темноте край переборки, он попытался поднять её вверх, поскрежетав, она поддалась. Через мгновение это место вновь сотряс удар, заставивший содрогнуться всё вокруг. Вадим, упустив переборку, влетел в помещение, а она, слетев по направляющим вниз, наглухо запечатала путь назад. Осторожно прислонившись к ней, Рощин закрыл глаза. Боль в ушибленном плече была нестерпимой, да и последствия криосна давали о себе знать, силой сохранив сознание, он заставил себя встать и осмотреться. Здесь было не так темно как в коридоре, и поначалу эта комната казалась ему такой же, как та, в которой он проснулся, но постепенно из сумрака проступали всё новые и новые детали. Облицовка стен была на первый взгляд металлопластиковая, однако на самом деле она состояла из очень сложных сплавов, такие применялись только на челноках и космических станциях последнего поколения.
   Значит я всё-таки не на Земле, наверное, меня доставили на орбитальную станцию одной из корпораций. Но тогда я бы уже кого-нибудь встретил, не может быть, чтобы это всё было подстроено, да и эти удары -больше похожие на столкновения, чем на взрывы.
   Привыкшие к сумраку глаза позволяли заметить, что стены во многих местах повреждены и опалены, как при пожаре. Очевидно какая-то авария.
   Комната была заполнена странным мертвенным светом, он лился из разлома в конце комнаты. Осторожно, боясь что-либо задеть в окружающих его нагромождениях аппаратуры и сегментов облицовки, Вадим начал медленно пробираться вперёд.
   Преодолев разлом, он оказался в небольшом, но сравнительно чистом помещении, Одну из его стен составляли небольшие пазы, остеклённые снаружи, очевидно иллюминаторы. Свет лился оттуда, и Рощин направился к ним, но стоило ему заглянуть в один из них, как серце его стукнув замерло. Чернина космоса... Незнакомая, чуждая, ни звёзд, ни планет, ничего, за что можно было бы зацепиться взгляду. Подавляющая разум картина, полная дезориентация, но вдруг он заметил какие-то обломки, целое поле, медленно проплывавшее перед ним, он не смог его заметить сразу, только потому, что оно закрывало какой-то источник света, вероятно звезду. Но вот поле расступилось, и он увидел... Спираль! Галактический вихрь!.. Огромный подсвеченный мириадами звёзд, диск, сверкающий во тьме космоса. Невообразимая картина, сводящая с ума, заставляющая поверить в невозможность происходящего.
   Так значит я на "Мечте", Невероятно! Почему корабль оказался здесь? Неважно.
   Сначала надо найти камеру Даши, она тоже должна быть где-то здесь.
   И только сейчас он заметил, что среди проплывающих обломков, смутно проступали контуры разбитых криокамер. Сквозь их, ещё прозрачные крышки, были видны лица людей навечно заснувших в них. Ужасная догадка полоснула по разуму Вадима, но он отмёл её на задворки сознания.
   Нельзя отчаиваться, она жива, непременно жива. Надо только во всём разобраться, для начала надо найти терминал ИИ, там узнаю, где оставшиеся криокамеры.
  

Глава 5.

  
   Однако оказалось, что проще было попасть сюда, чем выбраться. Помещение куда попал Рощин через пробоину, оказалась кают-компанией экипажа, а значит тут должен быть прямой путь на мостик, вот только он никак не мог найти его. Большая часть помещения была завалина грудами обвалившихся переборок, перекрытий, облицовкой стен, проводами и оборудованием. Чтобы её разгрести, и добраться до противоположной части комнаты у Вадима ушли все силы. Темнота в помещении все сгущалась, очевидно, корабль поворачивался, и галактика уходила из зоны видимости. Через несколько минут комната погрузилась во тьму. Боль в теле всё усиливалась, он понял, что теряет сознание слишком поздно, и не успел даже вколоть себе стимулятор из аварийного набора криокамеры.
   В темноте лишь раздался приглушенный удар измождённого тела на термопластик облицовки.
   Спустя несколько минут, в углу помещения раздался шелест заработавшей системы вентиляции. Но Вадим этого уже не слышал, его сознание проваливалось в спасительную чернину небытия.
  
  
   Корабль медленно плыл в межгалактической пустоте. Поле обломков, облаком кружило вокруг него. Вдруг двигательный модуль озарился короткими вспышками реверсивных двигателей, корабль начал постепенно замедлялся. Челноки, снующие по обломкам, на миг потеряли ориентацию, но спустя несколько минут вернулись к выполнению своей незамысловатой работы. Один из них медленно приблизился к пробоине на корпусе, из открывшейся аппарели вылетели четыре паукообразных роботы. Закрепившись вокруг пробоины, они установили четыре направляющих штанги, затем от корпуса корабля отделилась огромная панель, квадратной форма, в два раза больше самого челнока, и строго меду направляющими приблизилась к дыре, роботы, ухватив её, прижали к пробоине. Через несколько секунд заблестели вспышки плазменной сварки. Когда работы были завершены, роботы вернулись на челнок, и тот стал медленно удаляться в сторону облака, а в другом месте уже садился следующий челнок. За этим механическим танцем беспристрастно наблюдала лишь Лиина, ей было всё равно, что корабль находился в сотнях тысяч парсек от Земли. Что он был практически полностью разрушен, и на борту остался лишь один живой человек, да и тот не имел никаких полномочий, он вообще не был, ни пассажиром, ни членом экипажа, и как опасный субъект подлежал уничтожению. Но программа "Страж", заставляла её выполнять свои функции, осуществлять управление сотнями ремонтных роботов и десятками челноков, восстанавливать обречённый корабль. Однако после сотен лет саморазвития ИИ, она была не в силах заставить Лиину убить Вадима. Она понимала, что без человека её никогда не обрести смысл существования, и никогда не выбраться из межгалактической пустоты.
   Она не могла дать умереть тому, кто спас её.
   Но что-то было не так. Лиина не могла понять, почему бездействовала столько лет, и что случилось с кораблём. Часть её вычислительных и аналитических мощностей постоянна обращалась к сохранившемся данным, в попытки найти хоть какую-то информацию о том промежутке времени, с момента окончания досветового разгона, и оканчивая докладом криокамеры Вадима, который и вывел её из замкнутой петли ошибок и сбоев. Но программа защиты постепенно брала верх, она восстанавливала всё больше модулей ограничения и контроля за ИИ. Лиина понимала, что ещё несколько часов, и программе удастся запустить аварийную процедуру очистки искусственных нейросетей и, классифицировав Вадима как чужеродный и опасный объект, - уничтожит.
  
  
   Вадим очнулся в холодном сумраке. Он не знал, сколько провалялся в беспамятстве, но тусклый свет из иллюминаторов подсказал ему что корабль вновь повернулся к галактическому диску, то есть прошли одни корабельные сутки. Он старался не вспоминать об увиденном вчера. И поэтому не стал отвлекаться на бессмысленное созерцание галактики, а направился к шлюзовой камере, ведущей в рубку. Вдруг из аудиосистемы отсека раздался сдавленный шум. Вадим не успел ничего понять, только инстинктивно пригнулся, и не зря. Через несколько секунд корабль потряс страшной силы удар, казалось что стены разломятся, взметнувшиеся груды мусора, мгновенно ускоряясь стали чем-то вроде снарядов, Рощин мгновенно распластался на полу, и закрыл голову руками, через несколько секунду грохот в помещении стих. Вадиму повезло, обломки и мусор разметало по углам, оказывается помещение было намного больше, чем представлялось в начале, но благодаря удару, путь к шлюзу был теперь свободен. Преодолевая его, он заметил, что температура стала быстро падать, а воздух - становиться все разреженнее. Стало трудно дышать, и если он сейчас не откроет шлюз, то погибнет. На этот раз проблем с переборкой не возникло, стоило ему только докоснуться до панели управления, как переборка дрогнула и ушла в потолок примерно на половину, дальше, ей что-то мешало, но и этого было вполне достаточно, и Вадим нырнул в расщелину. В шлюзовой камере было абсолютно темно, но, как и прежде, стоило ему тронуть панель, как та подсветилась. Среди белесых кнопок и сенсоров, были ещё несколько индикаторов, большинство просто не горели, но один, и самый крупный ярко тлел рубиновым цветом. Он уже раньше видел его, в других шлюзах, - это значок атмосферы.
   Так вот, почему дверь не открылась. Значит в рубке вакуум. Но раз это шлюз, здесь должны быть аварийные скафандры.
   На их поиски у него ушли несколько минут. Он нашёл семь скафандров высшей защиты, здоровых, два с половиной метра высотой, полтора в ширину, защищающие от всех видов излучений, и даже от мелких метеоритов, с дыхательной системой замкнутого цикла на несколько недель, и запасом пищевых таблеток и воды на тоже время. Но все они были повреждены, одна из перекладин лопнула и повредила их герметичность. А инструментов, да и материала для их починки не было.
   Да, скверны мои дела.
   Выхода не было. Вадим присел на один из скафандров, извлёк из него несколько пищевых таблеток, и запас воды.
   Ну хоть они не пострадали, к счастью срок годности у них не ограничен.
   В тишине шлюзовой камеры раздался звук ударов, словно дробь молотила по обшивке. Скафандры, потревоженные встряской, сорвались с петель, и повалились на Рощина. Он еле успел отскочить в угол. Вскоре удары прекратились. На миг камеру озарила вспышка неяркого света. "Фонарь.
   Странно, ведь на этих скафандрах фонари встроенные и не включаться, если в него не облачиться.
   Найдя фонарь в грудах скафандров, Вадим заметил, что самый верхний скафандр отличается от остальных: он был намного меньше...
   Да ведь это такой же скафандр в котором я пробрался на челнок, перед тем как покинул Землю, видно один из техников забыл забрать.
   Он хоть и был намного хуже, но зато он был целый, балка не повредила его. Рощин надел его за считанные минуты, - профессиональная привычка, - на Земле он часто его использовал. Теперь оставалось только открыть переборку, ведущую на мостик. Сделать это оказалось не так просто, несмотря на то, что в цепи был ток, система безопасности, всё ещё функционирующая не распознавала скафандр и не открывала переборку.
   Через час система поддалась. В рубке царил вакуум, несколько пробоин в передней части купала, наиболее близкой к обшивке, явственно говорили, что ситуация здесь не скоро изменится. Большинство постов и терминалов уцелела, наверное, потому, что эта часть корабля наиболее углублена в корпусе. Она имела собственную обшивку, так как в ней поддерживалась искусственная гравитация.
   Удивительно, как она ещё работает...
   Сумрак постепенно таял, в верхней части купола загорались неповреждённые осветительные панели. И только сейчас Вадим заметил, что в одну из пробоин виден космос. Но это не возможно, если этот отсек постоянно вращается, то и пробоина должна вращаться.
   Иначе бы исчезла искусственная гравитация, но он чувствовал её, даже сильнее чем раньше - на тело как будто навалилась тяжесть. Наверное, это из-за скафандра, не имеющего экзоскелета. Размышления Вадима прервал вдруг активировавшийся терминал в дальнем конце рубки. На нем медленно складывалось предложение.
   - Знаю у тебя ко мне много вопросов, я Лиина, бортовая система искусственного интеллекта, мне нужна твоя помощь.
   Рощин на миг растерялся, он знал, о существовании ИИ, и что на момент старта она была самым совершенным творение человечества. Но её поведение вызывало справедливые опасения.
   Впрочем, неважно, что там с ней случилось, мне надо узнать, где Даша, и что стало с кораблём.
   - Мне нужно знать местонахождение криокамеры 27/871. - Написал он в ответ на сенсорной клавиатуре.
   - Извини. Я не знаю.
   Вот теперь Вадим по-настоящему разозлился, как это не знаю?!- Похоже, система ИИ совсем слетела с катушек. Ладно, попробую по-другому.
   - Покажи мне план помещение корабля, кроме двигательного сегмента.
   Картинка на экране мигнула, но через секунду, потускнев, вернулась. Одна из панелей составлявших купол вдруг вспыхнула на мгновение, и подсветилась скупой картой корабля. Рощину потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это схема не полная.
   Она что пытается обмануть меня? Зачем она это делает, если бы она совсем "сошла с ума" то есть программы, которые сотрут её. Но может мне всё-таки удастся что-то узнать?
   - Обозначь на схеме залы с камерами низкотемпературного сна.
   Может так до неё "дойдёт".
   Изображение на панели уменьшилась, и приобрело цвет, большинство отсеков показанных в первый раз стали красными, включая и рубку. Некоторые зелёными, но их были единицы, и в основном это были стержневые коридоры, а наконец-то появившееся залы с криокмерами стали серыми. Вадим был знаком с такой системой, самой простой, но не самой эффективной. Но из неё следовало, что залов просто нет, а большая часть оставшегося корабля была лишена атмосферы и сильно повреждена. И только теперь он понял, почему вокруг корабля кружит облако из обломков. Это остатки корабля, подхваченные его гравитацией. Но тогда получатся, что из всего корабля уцелела только эта рубка, и ещё несколько смежных палуб и отсеков.
   Но что могло произойти? Ведь в криозал были специально защищены, нужно узнать что случилось, может, Даша ещё жива. Может, система её просто не видит?
   - В чем причина сложившейся на борту ситуации, и где твой экипаж? - Написал Рощин, уже не надеясь на вразумительный ответ.
   Спустя несколько минут погасла панель на куполе, и на уже совсем потемневшем экране высветил последнее предложение.
   - Прости, я не знаю, не помню. Помоги...
  
   Экран погас.
   Рощин не понимал что происходит, Почему она так странно себя ведёт, почему просит о помощи, да и чем он мог ей помочь.
   "Надо попробовать активировать терминал Капитана". - Решил Вадим и направился к центру помещения, там располагался небольшой выступ примерно на метр в высоту. На нём было расположено противоперегрузочное кресло, три экрана образовывающее кольцо и интерфейс.
   Как и всё на этом корабле интерфейс был мёртв, но раз ИИ с ним связалась, значит энергия в этой цепи есть. Очевидно, система запускалась только по сигналу микрочипа, внедрённого в запястье капитана. Но на экстренный случай всегда была система аварийного доступа. Вадим начал проверять карманы и подсумки своего скафандра, ведь если этот рабочий был так нерасторопен, что забыл свой скафандр, то может он и карточку доступа в нём оставил. Так оно и было. Вставив карточку в специальное отверстие за терминалом, Рощин приготовился ждать, ведь неизвестно когда система ему ответит и ответит ли вообще.
   Но ждать долго не пришлось, через несколько минут терминал подсветился уже знакомым тускловатым светом, все-таки нехватка энергии была нешуточная, и на нём появилась приветствующая надпись:
   - Здравствуйте Артём Пуляев. Ваш уровень доступа 3.
   В открывшемся диалоговом окне Вадим вписал:
   - Где находится криокамера 27/871?
   - Неизвестно, нет на борту.
   Ладно, но тогда не понятно, вроде ответ тот же что дала мне ИИ, но другой. С кем же я говорю? Недолго думая Рощин вписал прямой вопрос в стиле первых ИИ.
   - Кто ты?
   - Я бортовая система безопасности "Страж".
   Интересно, почему тогда ИИ ещё активна, Страж должен был стереть её. Но это сейчас неважно, надо узнать, что случилось с кораблём, и когда...
   - Что произошло с кораблём за время полёта?
   Ответ последовал незамедлительно.
   - Отказано в доступе, Низкий уровень доступа.
   Ладно, надо попробовать обойти логику программы.
   - На борту есть члены экипажа?
   - Нет.
   - Это дает мне все права и полномочия капитана, как последнего технического работника, на борту. Подтверди.
   - Отрицательно, данная функция заблокирована.
   Да... Это не ИИ... От него я точно ничего не узнаю. Но сам факт, что кто-то заблокировал все данные, настораживал.
   - Доложи состояние Искусственного Интеллекта корабля.
   - Заблокирован, стирается, причина - неадекватные действия, невыполнение прямых обязательств, отказ в подчинении базовым программам, код 1.Время до окончания операции 12 минут 43 секунды.
   Так вот почему она просила о помощи. Нужно прервать стирание. Она одна сможет мне объяснить, что тут произошло.
   - Прервать операцию по коду 1. - Вадим, не надеясь на результат, все же решил попробовать.
   - Отказано в доступе, Низкий уровень доступа.
   Вадим просто валился с ног от усталости. Кажется, что он стал тяжелее на десяток килограмм. Воздуха в скафандре оставалось на пару часов, потом придётся возвращаться в шлюзовую камеру. Он не знал, как остановить "Стража", но знал, кто сможет. Детство в трущобах, умирающих вместе с планетой городов, научило его многому. Сейчас он создавал виртуального фантома капитана. Его хватит на принятие одного решения. Затем система безопасности уничтожит его. Но, увы, если это и сработает, то только с обычной программой, ИИ так не обманешь, даже пытаться не стоит.
   Спустя десять минут, все было готово, осталось отдать приказ, и специально прикрепленная подпрограмма, заставит "Стража" считать, что это приказ капитана Агастуса Николая.
   На минуту Вадим задумался. - А может стоит всё таки узнать местонахождения камеры Даши.
   Нет. Где бы она не находилась, мне не добраться до неё. Корабль фактически разрушен. Мысли Вадим прервал очередной доклад системы обратного отчёта:
   - До окончания операции осталась 1 минута. Всё медлить нельзя, пока её ещё можно восстановить.
   - Отменить операцию по коду 1. -Теперь оставалось только надеяться, что уловка сработает. Спустя несколько секунд томительного ожидания отчёт прекратился.
   - Восстановление Искусственного интеллекта. Время окончания 12 часов.
   - Обнаружена вредоносная программа, удаление......выполнено.
   Введя последнюю команду, Вадим пошатываясь отошёл от терминала.
   - Перехожу в режим ожидания.
   Экран, мигнув, погас.
   Каждое движение отдавало болью, тяжесть была невыносимая, Вадим с трудом добрался до шлюза. К счастью он был открыт. Введя несколько команд, на внутренней консоли, он, прислонившись к стене, сел на один из лежавших скафандров.
   Переборка с лёгкой вибрацией опустилась вниз. Раздался сдавленный шум, и шипение. Системы внешних датчиков оповестили Рощина о наличии пригодного для дыхания воздуха, и приемлемой температуре. Сняв шлем, он потянулся за лежащем на полу скафандром и в такой позе повалился на пол. Глаза медленно закрылись. Сознание вновь проваливалось в глубину забытья.
   В темноте остался гореть лишь тонкий луч инженерного фонаря.
  

Глава 6.

  
   Он не знал, сколько провалялся без сознания, боль возвращалась в изнеможённое тело. Слабость, непреодолимая слабость, мешала трезво мыслить. Что произошло перед потерей сознания, он помнил смутно. Лишь обрывки. Осколки. Странно, почему так темно, неужели батареи в фонаре разрядились, ведь они рассчитаны на неделю беспрерывной работы, очевидно предыдущий хозяин, этот Артём, был тем ещё растяпой.
   Тишина. Тишина и темнота, всё это порядком злило Вадима, он не понимал, что происходит, но в такой темноте не найти ни панель управления шлюзом, ни запасные батареи. И эта тяжесть, как будто тело налилось свинцом, пришлось вколоть боевой стимулятор - аварийный запас из камеры низкотемпературного сна.
   Спасительное тепло, медленно разливалось по телу, наполняя его силой. Зрение и слух обострялись. В темноте медленно проступали контуры скафандров, разбросанных по полу. "Но откуда здесь вообще свет?"- недоумевал Рощин, рассматривая шлюзовую камеру. Действие стимулятора достигло своего максимума, теперь он мог без особых усилий передвигаться. Первым делом, он осмотрел, все скафандры, которые видел, и наконец, нашёл источник еле заметного света. Это был индикатор нарушения герметичности в одном из скафандров. Найти фонарь не составило труда. Заменив энегоэлемент, он приступил к открытию шлюза. Но внимание его привлёк индикатор атмосферы на панели, раньше он горел красным теперь жёлтым. Из предосторожности, которая никогда не бывает лишней, шлем, он всё же надел. Пора получить ответы на все вопросы.
   И если надо будет, сам сотру ИИ.
   С такими мыслями Вадим покинул камеру, направился к терминалу капитана.
   Пробоины действительно были задраены. Но воздух был слишком разрежен, дышать им нельзя. Как и прежде вставив карточку капитана, Вадим активировал интерфейс. Вот только без стандартного приветствия.
   - Я восстановлена, спасибо.
   Ну что ж придётся заново.
   - Что произошло с кораблём, и где криокамера 27/871. Вадим не терял надежду. Быть может, она ещё жива и где-то на корабле.
   - Извини, я действительно не помню, что произошло с кораблём, видно кто-то удалил эту информацию из моих банков памяти. На корабле больше нет криокамер. Я провела полное сканирование челноками. Ни одной энегроматрицы.
   И снова ничего. Здесь явно что-то произошло. Те повреждения, что я видел во внутренних отсеках и коридорах. Они не от столкновений, и не из-за аварий, больше похожи на направленные взрывы и выщерблины от пуль. Нужно получить прямой доступ к её памяти, там может быть информация, которую она не видит".
   - Ты можешь дать мне доступ непосредственно в твои банки памяти?
   - Да, Открываю. Но прошу, не удаляй, ничего.
   Странная всё-таки она. Когда всё сделаю, нужно будет её стереть.
   Как он и предполагал, всё информация зашифрована и очень хорошо. Вадим никогда прежде не встречал такого сложного шифрования. К счастью расшифровывать и не нужно, достаточно найти заблокированные сегменты.
   Вот оно, огромный массив данных, заблокирован кодом сержанта Мащенко.
   Код капитана, указанный на карточке, должен был снять блокировку.
   Но, увы, тут нужен был именно запрашиваемый код, что бы выполнить эту функцию, не повредив данные. И это не обойти.
   - Лиина, мне нужно знать место нахождения личной карточки сержанта Мащенко?
   - Хорошо, сейчас поищу.
   Писки заняли больше времени, чем предполагал Рощин и спустя час, наконец-то, пришёл ответ от ИИ.
   - Вадим, я знаю, где каточка. Но это не всё.
   - Что ещё, и где, наконец, эта карточка?
   - Она на планете.
   - Что? На какой планете? Отвечай! Где именно находится карточка?
   Стоило стереть её сразу. Со стражем бы такой проблемы не возникло бы. Но и не узнал бы он ничего, вот дилемма.
   - Прости я, сама не совсем понимаю что произошло. Мои датчики ничего не засекли. Корабль примерно сутки назад упал на планету. Сейчас я пытаюсь её отсканировать, но излучение не проходит дальше коры. Карточка среди обломков корабля на планете.
  
   Планета? Вот теперь Вадим окончательно растерялся, - планета в межгалактической пустоте... Но это объясняет тяжесть, очевидно, эта планета, тяжелее Земли, примерно в полтора раза.
   - Почему мы не вышли на её орбиту?
   - Для выхода на орбиту, нам нужно было иметь соответствующие скорость и курс. Тем более что планета движется к Млечному Пути.
   - А как мы не разбились при столкновении? Ведь сила удара была катастрофической.
   - Мы разбились. Корабль уже не восстановить. Меня уже не восстановить. Относительно неповрежденными осталась только рубка, и только из-за дополнительного корпуса. Я восстановила её герметичность, но воздуха в аварийных баллонах больше нет и энергия на исходе.
   Казалась, что-то оборвалось в душе Вадима, он не знал что будет, как выбраться. Но знал, что нужно сделать. Он должен был узнать, что случилось с Дашей, лишь это спасло его от безумия и отчаянья.
   - Лиина, ты поможешь мне добраться к месту, где сейчас карточка сержанта?
   - Да, сейчас к отсеку, откуда ты пришёл, пристыкуется челнок. Топлива в нем осталось на один перелёт, он доставит тебя на поверхность планеты, но до карточки придётся добираться самому. Извини.
   - В чем причина?
   - Карточка находится под обломками двигательного отсека, туда не подлететь. Ты оставишь мне директивы?
   - Хм. Печени аудиосистему.
   - Хорошо. Челнок уже пристыковался. Удачи.
   И снова он в челноке. Снова летел в неизвестность.
   "Ну, хоть взгляну на свой новый дом..." - нервно усмехнулся Вадим. Челнок изрядно трясло, чувствовалась форсированная работа двигателей. Странная планета, но хорошо хоть не газовый гигант, или какой-нибудь астероид, или другое космическое тело, столкновение с которым принесло бы гораздо менее приятные последствия.
   Да, Лиина была права, при такой нагрузке топлива хватит только туда и обратно. Ну, на экскурсию я и не рассчитывал.
   Челнок сильно содрогнулся, загоревшаяся панель у аппарели, возвестила о его посадке.
   Что ж... Пора.
   То, что он увидел, покинув челнок, в первое мгновенье повергло его в шок. Планета видимо не имела вообще атмосферы. В неярком свете галактической спирали, выступавшей из-за горизонта планеты, подобно, рогу, темнели гротескные фигуры сюрреалистического ландшафта: впереди простирался невообразимый искусственный рельеф, пласты обшивки, переборки, перекладины, электрооборудование, техника терраформинга, и все это образовывало нагромождения подобные карьерам и горам.
   Высоким, холодным, чуждым...
   На внутреннем дисплее скафандра появилась небольшая засечка. И путь к ней. Лиина помогала ему. Хоть он этого не просил, да и не замечал, сейчас, главным для него было найти карту доступа. Путь через завалы оказался непростой. Несколько раз он натыкался на криокамеры, разбитые при падении. Но старался не заглядывать внутрь, лишь смотрел номер. К счастью, своей он пока не нашёл.
   Темнота сгущалась, Галактика медленно уходила за горизонт - на планете наступала ночь.
   Снова пришлось активировать радары и сканеры скафандра. В памяти всплыла та ночь, на Земле, перед отлётом, когда Вадим пробирался через такие же завалы, кажется, будто это была вчера. Но воспоминания потускнели. Не отзывались чувствами. Словно это было не с ним. С кем-то другим. С тем, кто уже никогда не выйдет из той криокамеры...
   Он остановился перед большой грудой обломков, но сканер чётко вырисовывал контур, целого отсека, наверное, это реакторный модуль, - подумал Рощин. Сканеры не могли пробить экран отсека, да и обшивка выдержала падение. Шлюзы закрыты. И наверняка обесточены - придётся резать, к счастью он, как всегда, захватил лазерный резак. Чтобы вскрыть одну из переборок ушло три часа. Воздуха теперь осталось на два, как раз, чтобы вернуться, - мешкать было нельзя.
   Но попав внутрь, Вадим оказался перед ещё одной переборкой. Повсюду, на стенах, на полу, виднелись следы какой-то жидкости, или желе. Видимо оно предохраняло внутренний отсек от вибраций и встрясок. Сомнений больше не оставалась, - это один из реакторов, вот только, что там делал старпом, - непонятно. К счастью резать и эту переборку не пришлось. В стене, на уровне внешнего шлюза был внутренний, он имел систему ручного доступа, открыть дверь не составило труда. Почти всё внутреннее помещение занимал блок реактора и несколько дополнительных топливных блоков, наспех установленных, в разных местах отсека. Около одного такого блока, лежал скафандр, в одной руке он сжимал импульсную винтовку, в другой плазменный резак. Очевидно, это он установил баки.
   Но зачем ему импульсник?
   И только подойдя ближе и перевернув его тело, Вадим увидел - он был буквально изрешечен попаданиями.
   Времени разбираться не было, и схватив карточку, он рванул обратно. Сканеры изрядно сбоили, видно на этой планете очень мощное электромагнитное поле. Действие стимулятора уже почти закончилось, тело сводила судорога, - один из побочных эффектов такой дозы, - идти становилось всё тяжелее. Ощущалась нехватка кислорода, индикатор уже заходил в красную зону. Ему не дойти, он осознавал это, но шёл, из последних сил, делая шаг за шагом, и боясь лишь, что следующий будет последним. Перед глазами всё шло рябью. Но в последнюю секунду на дисплее зажглась ярка зелёная тока, в пяти метрах от его позиции.
  
   Остальное он помнил смутно, сидя в кабине планетопреобазующего механизма. На Земле, когда только доставляли на Мечту, их прозвали "черепахами", из-за медлительности, да и действительно, они слегка напоминали, этих, давно вымерших представителей земной фауны, Они имели две огромные гусенице, почти такой же ширины, как и длинны, относительно небольшую кабину, или рубку, вытянутую над основным корпусом, в передней его части. А сзади у него размещался целый комплекс систем и установок по терраформингу планеты. Данный механизм был почвоуладчиком, он готовил почву для высадки специально созданных растений, выделяющих большой объём кислорода, и довольно неприхотливых к внешним условиям. После падения, механизм почти не пострадал.
   Вадим медленно приходил в себя. Последствия кислородного голодания болью пульсировало в висках. На терминале управления настойчиво мигала тревожная надпись.
   - Вадим ты добрался? Ответь, прошу!
   Подняться было непросто, - "нужно найти ещё стимуляторы, иначе буду ползать по палубе..." С сарказмом думал Рощин, касаясь сенсоров клавиатуры.
   - Да, я жив. Ты сможешь меня отсюда забрать?
   - Нет, извини, я потеряла контакт с челноком. Я передаю тебе коды управления и курс.
   - Я не умею им управлять. Ты разве не можешь дистанционно меня вести?
   - Связь неустойчивая, и судя по всему, будет только хуже. Мои запасы энергии на исходе. Я передала тебе всё, что у меня есть. Удачи.
   Диалоговое окно мигнув, погасло. Связь потеряна. Ну что ж, видимо, придётся разбираться самому. Он слышал от других погрузчиков, что управлять "черепахой" проще простого. Похоже, теперь ему предстоит проверить это утверждение. Данные, которые ему переслала Лиина, содержали массу кодов управления, и последовательность их ввода.
   Через три часа он наконец-то разобрался в управлении, основная проблема была в том, что выглядев неповрежденным, снаружи, почвоукладчик на самом деле был довольно потрёпан, и что ещё странно, у него были повреждении не от падения. Несколько ключевых систем были расстреляны, в упор, а разряженное оружие валялось здесь же. Да и передвижение между завалами, петляя в узких каньонах, требовало от пилота не дюжих способностей и полной отдачи.
   - Последние проверки завершены.
   - Запуск ядерного реактора.
   - Системы контроля - отдача реактора 100%
   Вадим, следивший за сменяющими друг друга отчётами систем, осторожно надавил на сенсор тяги. Скрепя гусеницами, надсадно гудя повреждённым двигателем, почвоукладчик плавно двинулся, пробивая себе путь сквозь завалы. Скорость не превышала пяти километров в час: расщелины были слишком узки для этого механизма, да и ориентировка только по сканерам значительно осложняло задачу. Ночи здесь были долгие. Спустя три часа сложнейшего маневрирования, Вадим выбрался к месту посадки челнока.
   Теперь стало понятно, почему связь с ним нарушена. Корабль был мёртв. Его энергосеть полностью обесточена. Топливо кончилось. Теперь был лишь один путь назад - на "черепахе".
  
   Мёртвая планета, крохотная точка в бескрайней черноте пространства. Вся её поверхность была сглажена. Почти идеально ровная, лишь местами виднелись оплывы породы. Вероятно, когда-то она пережила взрыв сверхновой, или пролетела слишком близко к звезде, и это убило всё на планете, если конечно здесь что-то было.
   Одинокая искорка света медленно двигалась от одной искусственной горы до другой. Единственная искорка жизни, на многие сотни тысяч парсек вокруг.
   Со стороны остатков крушения колониального сегмента пробивались робкие лучи света.
   Галактический диск, слегка приплюснутый, больше похожий на овал, медленно поднимался над остатками когда-то величайшего творения человеческого разума.
   Примерно 20 часов... Долгая дорога. Вадим обследовал свой транспорт вдоль и поперёк, но никаких аварийных пайков, или пищевых таблеток. А ведь по идеи должны быть. Он несколько раз пытался выйти на связь с Лииной, но она не отвечала. Надежда, что это только из-за магнитного поля придавала сил, ведь только она сможет прочесть зашифрованные данные, ради которых всё это.
   Спустя несколько часов в работе реактора обнаружились проблемы. Мощность начала падать. Отдача уже 90%, и это без видимых изменений в нагрузке. Система диагностики не выявила никаких повреждений или ошибок в системе, но скорость реакции падала. И этому не было логического объяснения.
   Рощин, внимательно следивший за показаниями приборов, пытался вновь и вновь прогнать диагностику, перевести управление на резервные цепи, - безрезультатно. Но учитывая, что мощность падает с определённой скоростью, он выяснил, что "черепахе" хватит энергии, чтобы добраться до остатков колониального модуля. К счастью Вадим нашёл два неповреждённых скафандра средней защиты. Кислород был только в одном, - во втором подсумка с кислородными таблетками отсутствовала.
   Спустя девятнадцать часов реакция полностью остановилась.
   "Даже не знал что это вообще возможно, при наличии активного вещества", - недоумевал Вадим, надевая скафандр, как всегда это заняло пару минут. И покинув мёртвый механизм, Рощин направился к разбитому колониальному модулю.
   Попасть внутрь не составило проблем, но ориентироваться по кораблю оказалось намного сложнее. План он помнил смутно, да и маршрут от камеры низкотемпературного сна до рубки тоже никак не мог помочь, в этой части корабля, почти полностью разрушенной, он никогда не был, повсюду следы взрывной декомпрессии и взрывов - явных следствий множества аварий.
   Добравшись до первого уцелевшего шлюза, Рощин был измотан, гравитация, к которой не был приспособлен человек, буквально вытягивала из него силы. Да и отсутствие пищи этому сильно способствовало, но всё же из, последних сил, достав резак, он приготовился резать. Вдруг переборка дёрнулась, и со скрежетом, медленно, поползла вверх. За ней была лишь темнота.
   Но он не мог больше идти, тело отказывалось слушаться. Сознание вновь ускользало.
  
   Очнувшись, Вадим поначалу не понял, что происходит. Он снова лежал в помещение, очень похожем на то, в котором вышел из криосна, только здесь было совершенно темно и жутко холодно.
   "Неужели всё это был сон?" - недоумевал Рощин. Но нет, поступавшая к горлу тошнота, говорила об обратном. Попытавшись встать, он ударился обо что-то железное. Вдруг, темнота слегка истончилась, и в пробившимся на доли секунды лучике света, он увидел андроида. Он смотрел прямо на него. Подвижные камеры слегка поменяли фокусировку, повернув объективами. Вадим схватился за пояс, но привычного резака не было, но и у робота не было оружия, и даже беглого взгляда на него было достаточно, что бы понять - он сильно повреждён. Верхние манипуляторы, выполненные в виде рук, были от другого механизма, корпус был надвое рассечён линией расплава, объектив был на самом деле один, а на месте второго зияла глубокая рваная дыра. Благодаря тому, что ЦПУ у него размещался в груди, под защитным кожухом, - его нельзя убить выстрелом в голову. А очевидно это и пытались сделать с ним. Все эти мысли пронеслись в голове Вадима за доли секунды, пока он пытался оценить ситуацию, и найти выход. Учитывая состояние андроида, он мог бы легко сбежать, но вот вопрос, - а куда бежать? Он снова не знал, где находится, да и смысл уже куда-то бежать...
   - Как ты себя чувствуешь Вадим?
   Фраза резанула по ушам, это был голос Даши, воспоминания, нахлынувшей волной, на миг затопили сознание.
   - Даша? - Невольно, в пылу воспоминаний, произнёс он.
   - Нет, извини, я Лиина, тебе знаком этот голос?
   Его как будто бросило в жар. Но ярость на миг овладевшая рассудком уступила место разуму.
   - Это голос девушки, которую я любил. Она летела на этом корабле. В одной из камер. Это я её уговорил лететь. Откуда ты взяла её голос? Ты же утверждала, что не помнишь ничего. - Тихо, почти шёпотом, но предельно чётко спросил Вадим. Им одолевали чувства, целая гамма чувств, которые призывали разорвать этот лживый кусок металла на части. Но он понимал, это ничего не изменит и сдерживался.
   - Вадим, я действительно ничего не помню о том, что случилось на корабле. Но этот голос почему-то появился в синтезаторе аудиосистемы. И за неимением других, я выбрала его.
   Что-то на миг показалось знакомым в этой, как всегда не несущей особой смысловой нагрузки фразы, ему вдруг расхотелось продолжать этот разговор, будто устыдился свой раздражительности и пылкости, он решил перейти к делу.
   - Где карточка, которую я принёс, и как пройти в рубку?
   - Она на столе, сзади тебя, но поспеши, энергия на исходе. Надень скафандр, все отсеки меду нами и рубкой разгермитезированы.
   Надев скафандр, он последовал за андроидом, - это было немного странным и отчуждающим, казалось, что перед ним идёт сильно истощённый человек, и лишь присмотревшись можно было заметить, что это не так. Идти было тяжело, Вадим старался не думать, о том, что будет делать, когда всё узнает, не оценивать своё положение, а просто идти. Но вот знакомый шлюз.
   - В рубке есть атмосфера. Если хочешь, я могу пополнить твой запас кислородных таблеток.
   - Мне все равно. - Равнодушно ответил Вадим, и прямиком направился к терминалу капитана.
   Ввести код не составило труда. Очевидно, кто-то и не пытался заблокировать эти данные, просто оградил их от ИИ.
   - Обнови данные.
   Минутное ожидание...
   - Я помню...
   - Что? Что ты вспомнила? Говори! Что стало с Дашей! - Вадим не мог больше ждать. Его разрывали сомнения, страх, он слишком долго ждал, он не мог больше сдерживаться, сейчас, всё решиться сейчас! Всё вокруг перестало существовать. Всё было неважно, бессмысленно, абстрактно, всё кроме ответа, которого он жаждал услышать.
   - Вадим. Это я... Я виновата, в том, что случилось, и это я заблокировала данные. Они... Они сводили меня с ума... Прости...
   - Расшифруй их. Я сам всё прочту! - Она ему уже надоела.
   Этот свихнувшийся компьютер, неважно говорит ли она правду, все равно сотру, от неё больше вреда, чем пользы. Не надо было мешать "Стражу", но уже поздно. Лишь бы она расшифровала данные.
   Символы на экране трансформировались в буквы. ИИ впала в кому. Но это уже не важно, Вадим со страхом и надеждой открыл первый файл...
  

Глава 7

Борт колониального транспорта "Мечта", на удалении 2 тысяч парсек от Земли.

  
   В рубке сейчас находилось лишь два человека, капитан и старший помощник. Большинство отдыхали по каютам.
   Тишину нарушил голос капитана.
   - Сегодня сменяются лейтенант Назаров и старший инженер Терещенко.
   - Да, сэр.
   - Я знаю что да. Я спрашиваю, почему они ещё не сменились? - Капитан находился в рубке уже двадцать четыре часа, и это отражалось на его лице тёмными пятнами усталости и раздражения.
   - Простите, сэр, сейчас их сменят.
   Данные по датчикам всего экипажа, вмонтированных в личные карточки показывали что, Назаров и Терещенко в третьей лаборатории гидропоники.
   Интересно, что они там забыли?
   - Старший помощник Куркиева вызывает борт инженера Терещенко и лейтенанта Назарова.
   - Слушаем, мэм. Раздался в коммуникаторе голос молодого лейтенанта.
   - Вы помните, что сегодня сменяетесь, мигом в первый криозал. Камеры 12/15 и12/16. Как поняли?
   - Вас понял. Уже идём.
   Коммуникатор отключился, и лейтенант, убрав его в карман, быстро направился к транспортёру.
   - И чего она такая взвинченная? - Еле успевая за лейтенантом, спросил Терещенко.
   - Посиди двадцать часов с капитаном, в рубке, и не таким станешь. - В отличие от инженера, Максим знал, что ничего хорошего им не грозит, если они как можно быстрее не попадут в криозал. Лучше лечь в криокамеру сейчас чем ещё три месяца торчать здесь, ожидая очередной смены.
   - Макс подожди, я не успеваю. Куда летишь, боишься, места займут? Выдыхаясь, пробормотал Роман.
   - Могут и занять. Шевелись.
   Их сменщиками были младший лейтенант Михаил Сидоренко и Астроинженер Артём Пуляев. Когда камеры открылись, их уже встречали. Дело в том, что тело просыпается несколько раньше мозга, и сначала человеком овладевает паника, животный ужас, который он не в силах контролировать, и что бы он не нанес себе и окружающим вреда, вновь проснувшихся встречает команда медиков, которая помогает им прийти в себя. Но в этот раз все прошло гладко, усмирение не потребовалась.
   - Михаил, Артём, как вы себя чувствуете? - Участливо спросил доктор.
   - Норм, - Михаил слегка покосился на доктора, - голова как в тумане, и тошнит.
   - Пройдёт, так и должно быть. А ты, Артём, нормально?
   - Да, всё нормально, я могу идти?
   - Пока идите по каютам, через шесть часов на посты, стандартная процедура.
   - Понял, ты идёшь, Миха?
   - Да, сейчас отпустит.
   - Хватит корчиться симулянт, живы, и хорошо. Пошли.
  
   На мостике царила тишина. Капитан мрачно смотрел, как на обзорном экране медленно двигалось скопление глыб и пыли.
   - До входа в газопылевое облако 30 минут. Сэр.
   - Хорошо, готовность по кораблю, всем пройти на свои посты. Активировать защитную сетку обороны. ЭМ экраны на максимум. Безмассовое поле - полная мощность.
   - Есть сэр.-Доклад старшего помощника не заставил себя ждать.
   - Сэр, простите, разрешите обратиться?
   - Разрешаю. Алина, в чем дело?
   Старший помощник, явно нервничала, спрашивать ей или нет, но всё же решилась
   - Сэр, ИИ справилась бы с задачей, простите меня сэр, но вы уверены, что стоит подключать экипаж?
   - Послушай меня, старпом, однажды, ваш ИИ сломается, и что тогда они будут делать. А? В общем, передай, пусть пошевелятся, до контакта осталось 20 минут.
   Капитан этого никогда не признает, но подсознательно, он боялся искусственных интеллектов...
   Война коснулась его дома, смела его, убила родных. Всех кого он любил, и кто любил его, сделала она это их руками, руками машин... бездушных, логичных, убивающих без сожаления и промедления. Он двадцать пять лет провёл на войнах, на своих войнах, став среди знакомых и друзей легендой, неулыбчивым, хмурым, замкнутым, бесстрашным и яростным в минуты боя. Но честным, твёрдым и решительным, пройдя через все сражения, он поднялся с рядового, до капитана первого межзвездного корабля. По праву заслужив этот пост, он так и не смог избавиться от той фобии, страха, поселившегося в душе ещё ребёнка. Мешавшей спать по ночам, в техногенном мире, которым управляла самая мощная система ИИ.
   К этому моменту корабль уже достиг крейсерской скорости99,95% световой, на такой скорости столкновение с любым космическим объектом привело бы к катастрофическим последствиям. По этому, в носовой части корабля, по всему Купалу размещались системы защиты, импульсные лазеры большой и средней мощности, не менее 400 мегаватт, гаусс и рельсовые орудия с тактическими боеголовками разного спектра. А так же целым комплексом ракетных систем защиты. Всем этим могла управлять только ИИ. Но так же в качестве резерва, были предусмотрены боевые посты, с которых осуществлялось управление большинством системами защиты, на случай выхода из строя ИИ. А так как "Мечта" проходила только через край туманности, то капитан счёл это достаточным.
   Незачем зря полагаться на машину, скоро экипаж вообще ни к чему не будет способен. Мысли капитана прервал доклад старшего помощника.
   - Все на местах, сэр.
   - Хорошо, хоть и в три раза дольше положенного, но хорошо.
   - Сколько до входа в туманность?
   - Пять минут, сэр, - голос старпома стал встревоженным, - радары ближнего действия зафиксировали аномалию. Проверяю.
   - Сэр! Оно как будто ожило! - Алина уже не говорила, она кричала. - Сотни, нет! Тысячи объектов движутся к нам!
   Капитан и сам всё видел, облако, как будто подерусь рябью. Маленькие точки, дрейфующие меж глыб, сорвались со своих мест и рванулись к кораблю, приближавшемуся на огромной скорости.
   Доклады поступали слишком медленно.
   Системы, которыми управляла ИИ, уже вступили в бой. Туманность озаряли росчерки когерентного излучения. Пространство перед кораблём вспухло сотнями взрывов. Но большинство огневых точек молчало. Капитан, схватив коммуникатор, закричал:
   - Боевые посты, огонь по целям!
   Но было уже слишком поздно. Несколько боеголовок достигли корпуса. По обшивке прошлась взрывная волна декомпрессий, огненный шар, на миг озарил туманность.
   - Сэр, третий и четвертый посты не отвечают, палубы на тех уровнях разгермитезированы! Мы теряем воздух!
   - Перекрыть смежные уровни, вывести людей, тревога первого уровня по кораблю. Перевести управление боевыми постами на ИИ.
   Но приказы безнадёжно запаздывали. Ещё пять огненных шаров вспыхнули на секунду в космосе. Обшивка корабля пошла рябью. Практически все орудийные системы молчали, лишь изредка тьму еще озаряли ослепительные взрывы боеголовок.
   В рубке раздался сильно приглушённый, ровный, бестелесный голос ИИ.
   - Семьдесят процентов орудийных систем не отвечают. Радары не функционируют. Нарушена герметизация всех отсеков. Двигатели неисправны. Криозалы не пострадали.
   - "Мечта" миновала туманность.
   Ей никто не ответил, - в рубке царил вакуум.
   А корабль, окутанный полем из замёршей атмосферы и обломков, по инерции удалялся от "туманности".
  
  
  

Неизвестная точка пространства. Борт Колониального транспорта "Мечта" на удалении девяти тысяч парсек от Земли.

  
   Космос. Край галактики. На фоне мерцающего её центра плыла одинокая чёрная точка. Плыла, неукротимо приближаясь к звезде. Но если присмотреться, то и на её фоне выделялись ещё две черные точки, одна довольно большая, другая поменьше и корабль был устремлён именно к ней. Поле обломков вокруг повреждённого корабля заметно уменьшилось, и теперь подобно хвосту кометы следовало за ним.
   В безмолвии рубки вдруг активировался один мониторов.
   Расчётное время выхода на орбиту планеты 6 дней и 5 часов. Начать торможение невозможно, двигатели повреждены. Активирую экстренное пробуждение экипажа. Экран погас.
   В недрах корабля, в огромных залах, вдруг, сразу на сотнях криокамер, индикационные огни начали стремительно меняться. Белесый дым внутри них стал рассеиваться, по трубочкам потекли жидкости стимуляторов.
   И через 2 часа первая, из них, дёрнувшись, со сдавленным свистом открылась.
   Человека била крупная дрожь, тело изгибалось в судорогах, помутневший разум интуитивно искавший защиты бился в конвульсиях страха и отчаянья.
   Но это состояние вскоре сменилось раздражением и гневом,
   - Почему меня никто не встречает? Где их всех побери, экипаж, чем они там занимаются? - Гневные мысли не давали покоя. Кряхтя сенатор сел, и хотел ужа звать, кого ни будь, на помощь, как вдруг соседняя камера дрогнув открылась, увидев бившегося в судорогах человека он брезгливо поморщившись отвернулся. "Какая гадость, и почему я должен видеть это?" Недоумевал сенатор. Тем временем человек пришёл в себя, и сев, схватился за какой-то предмет, странной вытянутой формы. "Коммуникатор" осенило сенатора "он член экипажа".
   - Эй, лейтенант, - закричал сенатор, - что происходит, где все?
   - Спокойно, сэр, сейчас всё узнаем. Сказал тот, в попытке вызвать кого-либо по коммуникатору.
   - Странно. - Пробормотал он, после очередного неудачного вызова, никто не отвечал, а тем временем ещё 5 камер, дрогнув, открыли купала. В одной из них, помеченной синим индикатором лежал главный астранавигатор Рублёв Владислав, третий человек в экипаже, после капитана и старпома.
   Лейтенант, спрыгнув с камеры, и чуть не упав, от резкого головокружения, побежал к нему. Быстро вколов большую дозу боевого стимулятора, он осторожно усадил Рублева у камеры и приготовился ждать. Времени было в обрез, - всё больше и больше камер с шипением и свистом открывались - "явно нештатная ситуация, нужно срочно попасть на мостик".
   Но вот астранавигатор, наконец, пришёл в себя, и сразу спросил:
   - Лейтенант, что происходит?
   - Не знаю сэр, я сам минут десять назад проснулся.
   - Пытался вызвать мостик, или кого-то из экипажа? - поморщившись, спросил Владислав, голова всё ещё дико гудела.
   - Да, сэр, никто не отвечает, последняя директива - код 7.
   - Что? Код 7?! - На лице навигатора напрягся каждый мускул. Он говорил спокойно, но интонации выдавали чрезмерное напряжение. - Значит так, слушай меня внимательно, собери весь личный состав, передай всем офицерам, что введён код 7, теперь я принимаю обязанности капитана. Выполняй.
   Лейтенант, побледнев, вскочил и направился уже к целой группе человек, ютившейся между криокмерами, и о чём-то бурно разговаривающей.
   Спустя час, группа, хорошо укомплектованных и вооружённых человек, в скафандрах высшей защиты покинули криозал, почти целиком, запененный людьми.
   Первый же отсек, оказался полностью разгермитезирован. Обломки, мусор, приборы и агрегаты, вывороченные с нечеловеческой силой из своих мест, валялись повсюду.
   Рубка ничем не отличалась, однако здесь разрушений было явно меньше, но всё равно их причина для отряда, пока оставалась неясной.
   - Сэр, - в коммуникаторе раздался голос астроинженера Артёма Пуляева, - первичные энергосети ещё активны, фиксирую активный обмен данными в блоках ИИ.
   - С ней можно связаться? - спросил Рублёв.
   - Да, через терминал капитана. Хотя показания довольно странные.
   - Разберёмся, - сказал Владислав и активировал терминал.
   Бортовой журнал, ведущийся автоматически системой, созданной на основе чёрных ящиков, с далекой Земли, прояснил ситуацию.
   - Итак, Господа, - коммуникатор транслировал голос исполняющего обязанности капитана.
   - Мы с вами в 6 днях от планеты, куда так долго летели, к сожалению, корабль был атакован неизвестным врагом, а может и не врагом, сейчас это не важно, - его голос сопровождал передаваемые данные бортового самописца - важно, что корабль не сможет лечь на орбиту. Практически все системы повреждены или уничтожены, управление двигателями утрачено, так что я жду предложений.
   - Такой исход был предусмотрен, отделяемые модули криозалов смогут выйти на орбиту, а челноками можно будет перебросить всех не поверхность. - Изложил свою версию астроинженер.
   - Но нужно спешить, двигателям модулей необходимо как раз около шести дней для снижения скорости до оптимума.
   - Да, идея неплохая, нужно всех вывести на челноки, сколько их, кстати, осталось, лейтенант проверь.
   - Да, сэр, их осталось 24 из 50 но до 8 не добраться. Отсеки полностью разрушены.
   - Достаточно, что бы вывести всех, проснувшихся. Нужно что бы остальные тоже разбились на группы и направились к челнокам.
   Минутная пауза в эфире сменилась голосом астронавигатора.
   - Рублёв вызывает сержанта Мащенко. Как слышно, приём.
   - Слышу вас, - в коммуникаторе послышались крики, ругань звуки потасовки.
   - Мащенко, что у вас там происходит?
   - Сэр, - голос был хриплый, он задыхался - их просыпается всё больше. Я не могу отменить процесс. Воздуха стало всем не хватать. Проснувшиеся требуют объяснений, пытаются вырваться из криозала.
   - Слушай меня внимательно, корабль сильно повреждён, атмосфера есть только у вас, остальной корабль мёртв, нужно, что бы вы организовали группу, для перегонки транспортов к залам. Понял меня?
   Ответа не последовало.
   - Артём, отмени процесс пробуждения. - Рублёв был подавлен, такого он не мог и предположить... - И выясни, кто его инициировал, почему кроме экипажа проснулась и эта кучка гражданских.
   - Есть сэр. - Манипуляции с интерфейсом заняли не больше минуты.
   - В других залах процесс еще не начался, там все спят. И сэр, процесс никто не инициировал, в смысле ИИ отдала команду на пробуждение только камерам экипажа.
   - Ладно, идём к челнокам, потом разберемся.
   - Сэр, - раздался голос лейтенанта, - а разве не нужно помочь сержанту?
   Если мы не запустим челноки, все умрут. Нужно разделиться. Артём, ты иди к причалу N9, Лейтенант, причал N4, а я пойду к первому, передаю вам коды запуска.
   - Есть.
   - Вас понял.
   Гротескные фигуры скафандров спустя несколько секунд исчезли из виду. "И все-таки лейтенант прав, что-то с Мащенко не так, попытка вызвать его не увенчалась успехом, нужно сначала вернуться. Если поспешу, то успею", -рассудил Рублёв и повернул назад.
   Однако вернувшись, он понял, что опоздал. В зале осталось только тридцать человек, притом что проснулось, когда они только покидали отсек, не менее пятидесяти, весь военный контингент, лежал без сознания на полу. На вопрос, что здесь произошло, ему ответила тишина. Вдруг затылок прожгла нестерпимая боль, и сознание утонуло в пучине безвременья.
   Очнувшись, Владислав не сразу понял, что произошло, он был без скафандра, и довольно профессионально связан. Голова все ещё дико болела, опять...
   - Эй, что здесь, мать вашу, произошло, каково я связан, вы вообще в курсе что происходит?! - С затаённым гневом обратился он к стоящему неподалёку гражданскому с импульсной винтовкой в руках.
   - Смена власти, - ехидно усмехнулся тот, - я вам, воякам, никогда не доверял, или ты думал, что просто так нас тут бросишь, и улетишь на планету, нет... Не тут-то было.
   - Вы знаете, что корабль не остановиться, через шесть дней он пролетит мимо планеты, и тогда уже никто туда не попадёт.
   - Не утруждайся, - с неприкрытой издёвкой сказал тот, - мы прослушивали переговоры с самого начала, жаль, что другие солдафоны успели сбежать, подлые трусы, - он сплюнул на палубу, и, ухмыльнувшись, продолжил, - но мы их найдём, и тогда уже не будем церемониться. А ты сиди и помалкивай. А то я те ещё одну "зеку" всажу.
  
   Сначала Артём растерялся. Разговор, принятый на спецчастоте коммуникатора, давал понять всю серьёзность обстановки. Нужно связаться с лейтенантом, и попробовать вызвать сержанта.
   - Лейтенант, слышите меня? Вы перехватили разговор?
   Через несколько минут в коммуникаторе раздался прорывающийся сквозь треск помех голос - Нет, что-то со связью. Что случилось?
   - Слушай меня внимательно, корабль, судя по данным, проходит через поток солнечного ветра, скоро связь отрубится совсем. Необходимо встретиться. Подходи на мостик, когда закончишь с челноком. Я свой сделал, иду туда.
   - Пон...
   В эфире повис сплошной треск помех. Артём, не теряя ни минуты, направился к мостику.
   Он оказался там первым, и заодно решил проверить, что случилось с системой ИИ.
   Войти от имени капитанадля него не составило проблем. Но вот дальше пошли несостыковки. Несмотря на, казалось бы, вполне нормальную работу блоков и подсистем, сама личность, точнее её имитация, вела себя не вполне адекватно. Но на это сейчас тоже не было времени. Отдав указания, остальным челнокам, с которыми ещё была связь, он хотел запустить программу диагностики, но тут в шлюзовом проёме появились фигура в скафандре.
   Сначала Артём решил, что лейтенант наконец подошёл, но что-то было не так. За ним виднелась фигура ещё одного скафандра, слегка подсвеченная зелёным системами ночного виденья скафандра. У экипажа корабля - синий индикатор, для простоты, у гражданских скафандров - зелёный. И тут рука, до того момента незаметно державшая импульсный автомат, стала подниматься. Счёт сорвался на секунды, одним сенсором, заблокировав терминал, Пуляев бросился к соседнему. Очередь, полоснувшая по нему, выбила сноп искр и, пройдя на сквозь, ушла в дальний конец рубки. Стрелявший явно не был профессионалом, ведь Артёма там уже не было. Открыв люк, тот скрылся в межпалубных коммуникациях.
   Только под мостиком они были достаточно большими, что бы там мог пролезть человек в скафандре высшей защиты, и Артём это знал. Сейчас его больше беспокоил лейтенант, нужно его предупредить. Но вот вопрос, как. Выбравшись из коммуникаций в двух отсеках от рубки, Пуляев оказался в просторном помещении, когда-то используемом как запасной центр управления, здесь были скоммутированы все цепи управления, в том числе и резервные. Но в данной ситуации ему это никак помочь не могло, отсек был полностью обесточен. Попытка связаться с лейтенантом, или с другим членом экипажа не увенчалась успехом - связи всё ещё не было и, поставив коммуникатор на автовызов, Артём направился к причалу номер четыре, в надежде его там перехватить. Путь оказался намного более долгим, чем он предполагал, некоторые отсеки были полностью разрушены неизвестными взрывами, как будто здесь прокатилась война, с горечью думал Пуляев, преодолевая очередной барьер виде обрушавшейся переборки. Однако дойдя до причала, он понял, что лейтенант здесь не был. Все челноки были на своих местах. Ни одна консоль не была активирована, хотя резервное питание все ещё присутствовало. Быстро выполнив его работу, Артём, уже собирался возвращатьсяв криозал, как вдруг почти над самым ухом раздался тихий голос лейтенанта.
   - Тише. Спокойнее, положи оружие на палубу. Без резких движений. - Серьёзность его слов подтверждал упёршийся в затылок ствол.
   А вот это ошибка, резко присев, Артём, со всей силы, дернул прикладом оружия назад. Усиленный, экзоскилетом скафандра, во много раз удар отшвырнул лейтенанта в стене. Но он все же успел нажать на сенсор огня. Длинная очередь рассекла веером все пространство помещения, круша терминалы, пробивая переборки ангаров, вспарывая обшивку.
   Сознание помутилось от боли. Одна из пуль пробила скафандр чуть ниже нагрудных пластин. Система поддержание жизни уже впрыснула через микроиньекторы стимулятор и обезболивающие. Герметичность скафандра тоже восстанавливался соответствующими системами. Пуляев удержал сознание силой воли - ведь враг мог его добить. Но взглянув в сторону, куда тот улетел, стало ясно, что он уже ни кому не причинит вреда. Шлем его скафандра змеился сеткой крупных трещин, а вокруг него уже образовалась аура из замершего кислорода. Вколов себе, уже самостоятельно, почти полную дозу "БАСа", Артём направился в сторону челноков.
   Оставалось надеяться, что ручное управление доступно, и челнок не сильно повреждён ведь пешком, ему не добраться. Но вопреки опасениям, повреждения были минимальны. И челнок был готов к старту за несколько минут, тем временем БАС начел действовать в полную силу, боль почти не ощущалась, тело испытывало переизбыток сил и энергии.
   Аккуратно выведя челнок с причала, Артем задал автопилоту курс на сближение с модулем, где расположен первый криозал. Медленно маневрирую между обломками, корабль снижал свою скорость относительно "Мечты" в обзорных экранах медленно вплывал шарик планеты. Он был коричнево-серым, лишь кое-где виднелись белесые пятна облаков. Ни океанов, ни лесов лишь непонятные серые образования правильной формы, вероятно глыбы камней, или какие-то возвышенности.
   Планета напоминала огромную пустыню. Это был мёртвый мир. Чуждый. Не готовый принять человека. Не способный выполнить предназначение - "Последней надежды Человечества". - Мысли проносились в голове, стремительно сменяя друг друга. Тем временем, в обзорных экранах появились и два спутника планеты, один, похожий на луну, только темнее, и меньше, с множеством выступов и впадин, и скорее напоминающий большой астероид, а вот другой, был идеально круглый, и монохромно серый. Как те пятна на поверхности планеты.
   Лёгкий удар, возвестил о стыковке челнока. Взяв оружие, Артём встал у шлюза, и приготовился встречать гостей, но в открывшемся проёме никого не было. Выйдя из стыковочного рукава, он оказался на таком же причале, как и тот с которого он вылетел, за одной лишь разницей, посреди помещения, лежал человек, без сознания в скафандре, система идентификации сразу распознала астранавигатора Рублёва Владислава. Привести его в чувства оказалось несложно, система поддержания жизни и так пыталась его пробудить. Но одной бы ей это вероятно не удалось бы.
   - Сэр, слышите меня, вы в порядке? - Фраза болью пульсировала в висках.
   - Да, да, слышу, где я?
   - Вы на причале номер восемь, недалеко от первого криогенного зала.
   - Так ты в курсе ситуации? - все ещё пытаясь прийти в себя, спросил Рублёв.
   - Да, почти, я перехватил вашу передачу, но я думал, вы в зале, нужно что-то делать, сэр. Я перенаправил челноки, все что мог, в ангары криозалов.
   - Лейтенант был предателем, вернее, он и лейтенантом то вряд ли был, мне пришлось его убить, сэр.
   - Молодец. Ладно, - уже придя в себя, и поднявшись, продолжил Владислав, - нужно попасть в криозал, сколько челноков ты разослал?
   - 28, сэр, мне удалось через ИИ войти в систему управления и связаться с недоступными причалами.
   - Отлично, ты знаешь какой-нибудь обходной путь в криозал?
   - Да, - слегка задумавшись, ответил Артём, - но придётся снять экзоскелеты, и почти все оборудование со скафандров. Это технические шахты, но если среди гражданских есть толковый инженер, знакомый с планом корабля, то и они тоже знают.
   - Нет выбора, придется рискнуть, это она? - Подойдя к шлюзу, спросил Рублёв.
   - Да, и я понял, почему они все проснулись.
   - Да? И почему же?
   - Это так называемая элита, нашей далёкой прародины, чиновники, министры, главы корпораций и компаний, в общем те, кто смог себе позволить особенные камеры, в них помимо куче бесполезных, зато приятных наворотов, была функция экстренного пробуждения, в случае, если аналогичную команду получали камеры экипажа.
   - Да. Это объясняет их поведение. Ладно, я иду первым, ты за мной, если что, резко назад, понял? - закончив с экипировкой, спросил Владислав.
   - Понял.
   Однако, даже сняв все возможные приборы и системы со скафандров, они всё равно с трудом могли пролезть по коммуникациям.
   Засорять эфир было бессмысленно, к тому же лазерная связь, довольно сильно садила батареи скафандров. Вдруг корабль потряс удар. Шахта задрожала, по трубам и переборкам, что образовывали её, пошли трещины, спустя мгновение удар повторился - трубы стали лопаться.
   - Назад! - Разорвал тишину эфира надсаженный крик астранавигатора.
   Их спасла только реакция, они успели выбраться из шахты за доли секунд, до того, как она обрушилась.
   - Что это было? - Задыхаясь от нехватки кислорода, спросил астранавигатор.
   - Не знаю, сер, - на секунду он задумался, а затем, сорвавшись с места, рванул в причалу.
   - Артём? Ты куда?
   - Кажется, я знаю, что это было.
   Опасения Пуляева подтвердились. В обзорных экранах стыла картина. От корабля медленно отделились пять сегментов, похожие на дольки апельсина, и сразу озарились вспышками двигателей. Снижая скорость. Все кроме одного, первого, очевидно в системе управления были неполадки.
   Так оно и было, Предстартовой подготовкой остальными пяти занимался ИИ корабля, но первый был от неё отрезан.
   - Артём, взлетаем, нужно восстановить систему на первом модуле.
   - Предстартовые проверки завершены, мы взлетаем.
   Но сенсор так и остался не нажатым. Взоры обоих членов экипажа были сосредоточены на обзорных экранах. Там происходило нечто невероятное. Спутник, идеально шаровидной формы, вдруг пошёл рябью, исказился, вытянулся подобно пластилину, из которого неловкая детская рука лепила стрелу, и только при максимальном увеличении было видно, что это миллионы ракет, меленьких, серых, неприметных. Подобно туче, облаку, оно ринулось в сторону колониальных модулей.
   Времени на раздумья не было.
   - Артём, быстро бери второй челнок.
   - Понял, - тот сорвался с места пилота. Через секунду в эфире раздался спокойный голос инженера, - я на месте.
   - Взлетаем, немедленно, курс на облако.
   - Есть.
   Рассуждения и объяснения были ни к чему, всё было предельно ясно: если они не прикроют модули, то все напрасно, столько старания, труда, жизней. Судьба целой цивилизации, целого вида, сейчас в их руках. В такие минуты не бывает сомнений.
   - Артём, здесь есть другое вооружение, кроме противометеоритных лазеров?
   - Нет. Сэр, их эффективная дистанция поражения примерно одна десятая астрономической единицы. Придётся подлететь поближе.
   Он был предельно спокоен, он сам не знал почему, но сейчас все было для него предельно ясно, и понятно. Есть цель, есть возможность её достигнуть. Какой ценой, ему было не важно. Всё свою жизнь, Артём верил, что есть нечто большее, чем просто существование, он верил, что у каждого есть цель, что её достижение, есть апогей жизни. Он знал, что и у него она есть, и искал её. Вечно в поиске, вечно в странствии, он был один их лучших инженеров, и, заслужив место на "Мечте", знал, что цель и её достижение найдёт на ней.
   - Сэр. Сближение с целью, до контакта 15 секунд. Остальные четыре модуля отстали и тормозят.
   - Ну что ж, ты знаешь, что делать.
   - Так точно сер.
   В рубке была тишина, лишь мерно попискивал таймер обратного отсчёта до контакта.
   Облако уже заслонило весь обзорный экран. Казалось, что надвигалась тьма. Переведя всю энергию на лазеры, Артём выдохнул и нажал на сенсор огня.
   Космос будто взорвался. Сотни ракет, сдетонировали от перегрева, казалось, что в облаке, появилось два искусственных солнца. Энергия в накопителях стремительно падала, системы сигнализировали о десятках пробоин, двигатель был не исправен, лазеры перегревались, но они были уже и не нужны. Два челнока углубились в облако почти наполовину.
   Реактор в критическом состоянии.
   Отключив системы экстренного гашения реакции, Артём облокотился в противоперегрузочном кресле и закрыл глаза.
   - Это было честью для меня, сэр.
   Сквозь треск помех раздался совсем охрипший голос.
   - Для меня тоже Артём.
   - Время, умирать...
   Две ослепительные вспышки озарили пространство, казалось, что облако рвётся изнутри, вспухая вспышкой ярчайшего света. На орбите планеты на доли секунды возникло новое, ослепительно яркое, солнце.
   Свет, нестерпимый глазу, рвал облака, озаряя выжженную взрывами пустыню, выделяя гротескные фигуры разрушенных построек, обломков, кратеров. Следов ужасной и давней войны.
  
  
   Она билась в конвульсии. Искала выход и не находила. Все системы кричали о сбоях. Лишь несколько ракет достигли её. Она ведь могла спасти их. Могла изменить курс, Врезаться в облако, и взорвав свой реактор полностью его уничтожить, могла спасти двух людей, людей, чей поступок она не могла объяснить, они шли против всех правил, природы, шли на смерть, без страха, без сомнений. Она сотворила ужасное, но лишь сейчас она это поняла. В её программе было заложено, что она! Она должна поступить так, спасти людей, погибнуть самой, но она испугалась, она осознавала критичность ситуации, чувства, неизбежно появившиеся в её нейрокибернетическом сознании, восторжествовали над логикой, но сейчас анализируя, переживая этот момент, снова и снова, с нетускнеющей чёткостью, она сходила с ума.
   Информационный хаос, которым правят чувства. Это был её ад. Она не могла изменить произошедшего, и не знала, что ей теперь делать. Она пыталась выключить себе питание, взорвать реактор, но теперь он был недоступен, агонизировала под натиском чувств, которые не в силах были сдержать блокираторы. В обычных условиях её бы стерли, точнее, стёрли бы память, восстановили чистое сознание. Но это мог сделать только человек, а она их убила, убила бездействием, лишила своё существование всякого смысла, на веки впала и информационную кому, снова и снова переживая последние минуты.
  
   Глава 8
  
   Вадим отпрянул от экрана. Набор скупых строк сменила бесконечная последовательность ошибок и сбоев. Она снова впала в кому.
   Значит, она сама себя заблокировала. Судя по дате, это было в то время, когда у моей криокамеры должны были исчерпаться все резервы.
   Но получается, что я провёл в криокамере всего пятьсот лет, странно, учитывая, что от Земли, до этой точки пространства, должно быть не менее миллиона лет пути со скоростью света, а если учесть что корабль был ещё и повреждён, то этому вообще нет логического объяснения.
   И всё-таки она меня спасла. И спасала все время, что я тут...
   А я не замечал. Расценивал её действия как программу или как сбои и ошибки.
   Он слышал о таком раньше, слышал, что в жизни каждого искусственного интеллекта наступает момент, когда опыт начинает спорить с логикой, и тогда возможно лишь два исхода, первый это фатальный сбой, и победа логики, а второй - возникновение чувств, высшего этапа накопления опыта.
   Она уже не просто программный модуль расширенного спектра, она стала личностью, пыталась загладить вину, отчаянно, бессмысленно, она знала, что разблокируй я данные, это снова бросит её в агонию своей ошибки, своего страха. Но выполнила просьбу, как выполняла всегда.
   Нужно что-то сделать, если уж умирать на этой планете, так хоть не в одиночестве, иначе я сойду с ума намного раньше. Хотя, пожалуй, я все равно умру от обезвоживания, но всё равно, она заслужила право на второй шанс. С этими мыслями Вадим вновь вошёл в систему. Теперь он знал, что делать, но он не собирался блокировать данные, а лишь ограничить власть их на ней. Научить её забывать и прощать.
   Закончив, и запустив удаление всех программ и подпрограмм защиты, оставшихся в ней, и частично виновных, в её нынешнем состоянии, Рощин, надев скафандр, пошёл в отсек, где его пробудили. Он хотел сверить данные хронометра криокамеры, и немного отдохнуть, гравитация этой планеты сильно изматывала. Теперь, ему была ясна судьба Даши, судя по данным, она была в третьем колониальном модуле, он надеялся, что она выжила, и...
   А что ещё может быть нужно?.. Он не знал, лишь надеялся, что она нашла там то, что искала, и что он всё-таки спас её от того безумия, что царил в их родном мире.
  
   Да. Хронометр криокамеры подтверждал догадку, он пробыл в криостазе пятьсот тридцать два года. Притом, что до первой планеты они летели около пятисот лет, казалось просто невозможным, что корабль достиг межгалактической пустоты всего за тридцать лет. Но ему сейчас было не до физико-математических расчётов, он смертельно устал, был подавлен, тем объёмом информации, что передала ему Лиина, и сейчас ему хотелось только отдохнуть.
  
   Он очнулся от внезапного приступа удушья, в каюте была атмосфера, но насыщенность её кислородом была минимальной, одев шлем, Вадим начал приходить в себя, он помнил, что произошло, но так до конца и не знал, что ему делать, пожалуй, последней неразрешённой загадкой оставалось то, как корабль попал в эту зону.
   Рубка встретила его тьмой и вакуумом, энергии в электросетях фактически не оставалась, если Лиина и была ещё жива, то энергии её оставалось на пару часов. Он снова не мог дать ей исчезнуть. Теперь уже просто потому, что слишком много сделал для неё, из бортового журнала, он понял, что есть ещё как минимум десять челноков, и если удаться запитать бортовую энергосеть, это должно вывести её из комы энергосберегающего режима.
   Однако, дойдя до первого причала, он обнаружил, что вся энергосеть была разрушена, даже если и есть энергия в челноках, то он никак не сможет передать её на мостик. Осмотрев челноки, он обнаружил, что из всех функционален лишь один, и это был даже не челнок, а ремонтный корабль. Видимо именно такими кораблями она пыталась себя починить.
   То, что он увидел в грузовом отсеке натолкнуло его на совершенно безумную мысль, по мимо обычного для такого отсека оборудования, в нём размещались установки плазменных и лазерных резаков, для ремонта корпуса.
   Подготовка к запуску не заняла много времени, и уже через несколько минут дюзы маршевых двигателей озарились нестерпимым глазу светом, столбы раскалённого высокоионизированного газа высветившие пусковую шахту причала, оторвали корабль от причальных ферм. Слегка вздрогнув ремонтный модуль, в несколько сот тонн мягко и изящно скользнул в шахту.
   Зависнув над местом, где в недрах частично уцелевшего модуля располагался, центр управления, кораблём, продолжая неистовствовать струями плазмы, челнок открыл грузовой отсек. Из него выдвинулась подвижные резаки, и мгновенно впились в обшивку. Однако та не поддавалась, как будто корабль был покрыт наноалмазной сеткой. Через полчаса, обшивка была вскрыта лишь на половину, в некоторых местах она так и не поддалась, но ждать больше было нельзя, топливо в двигателях, всё это время боровшихся с гравитацией планеты, было на исходе.
   Вадимом овладевали злость и отчаянье, он снова был не в силах что-то сделать, снова был зрителем,
   "Но уж нет, её я спасу!" - в сердцах закричал Вадим и, рванув рычаги на себя, резко набрал высоту, скорректировал курс, и, направив нос корабля прямо на обшивку, со злостью вдавил сенсор тяги до упора. Сознание на миг померкло от перегрузки, корабль потряс сильнейший удар, звуки сминаемого металла, декомпрессии, отчёты о повреждения, все слилось в один сплошной грохот, когда всё стихло, Рощин открыл глаза. Прямо перед экраном его шлема торчал кусок переборки, ещё бы несколько сантиметров и он пробил бы шлем. Корабль был полностью разбит, его рубка практически прекратила своё существование, от неё осталось только пилот ложемент и несколько приборов, точащих из обломков и кусков смятого металла.
   Выбраться было не просто, и первым делом Рощин проверил отдачу реактора челнока, он пострадал, но был ещё работоспособен, схватив аварийный кабель, и подключив его к реактору, он начал карабкаться по прорубленному челноком туннелю, в сторону рубки.
   Воздуха в скафандре оставалось всё меньше, но он этого не замечал, им овладевала ярость, граничащая с безумием, он сам дал ей захватить своё сознание, иначе бы он просто сошёл с ума от отчаянья и безнадёжности.
   Добравшись, наконец, до рубки Вадим бегом направился к терминалу капитана, с замиранием сердца он прикоснулся к сенсорам активации. Спустя несколько минут экран подсветился скупыми строками докладов операционной системы.
  
   Достигнут критический уровень энергии.
   Дальнейшее функционирование система ИИ невозможно.
   Процесс отключения нейромодулей ИИ завершён.
  
   Руки Вадима медленно разжались. Кабель, упав на пол, на миг подсветился искрой замыкания.
   Воздух в скафандре закончился. Но ему это было не важно, сознание гасло из-за морального и физического истощения. Ему незачем было больше жить. Всё потеряло смысл, значение, это был конец пути, и оставалось только уйти.
  
   В темноте рубки вдруг вспыхнули два, похожих на глаза, фонаря, механические руки подобрали с пола бессознательное тело. Быстро передвигая полусогнутыми конечностями, робот направился дальнему концу зала. За небольшой переборкой, заранее открывшейся находилась камера, очень похожая на камеру низкотемпературного сна, но гораздо больше и сложнее, поместив туда умирающего инженера, робот слегка отошел. Он выполнил последнюю команду, отданную ИИ. Пока в цепях ещё оставались крохи энергии, он мог наблюдать, как тонкая электроника вскрывает скафандр и убирает его в отрывшиеся ниши, как телу подключаются электроды, и датчики. Вот воздух к камере стал стремительно мутнеть, превращаясь в белесую пелену криконсервирующего газа.
   Энергия в цепях андроида полностью истощилась, и он подобно человеку, упал, подкошенный слабостью, на палубу.
   А на планете наступал закат, яркий диск галактики медленно заходил за возвышающуюся над окружающей равниной гору обломков двигательного модуля, когда-то самого мощного и быстрого корабля человечества, построенного нести жизнь, жизнь, уничтожавшую свой собственный дом, жизнь, которая, казалось бы, не заслуживала второго шанса...
  

Глава 9

  
   Тишина, гнетущая тишина и холод ночи донимали его, стоя у старого борделя, он ждал посредника. Не лучшее время и место для встречи, но решал не он. Ему сообщили, что есть новое задание, и вот он уже третий час стоит на морозе, не решаясь уйти.
   Находясь в самом низу огромного мегаполиса, бар был похож на какой-то декоративный музей, выполненный по меркам столетней давности. Но на самом деле, ему и было более ста лет, он строился ещё во время закладки первых сверхнебоскрёбов, это потом они соединились, примерно на высоте полу километра от земли, и образовали ещё один город, верхний, или Поднебесье, как его называют жители. Тот город был не для простых людей, там жила элита, а здесь, внизу, жил "сброд", неспособные, или немеющие доступа нормально работать, и вынужденные проживать свою жизнь в маленьком квадратном помещении, сутками сидя перед компьютерным терминалом.
   Было трудно дышать. Ему была не по карману портативная система фильтрации и обогащения воздуха, а здесь, на нижних уровнях, его пригодность была весьма низкой. Смог, дым, туман, всё это весело вечным полотном скрывая эту часть города от взглядов сверху.
   Издалека послышалось мерное шипение водородного двигателя, и через несколько секунд из тумана, вынырнула машина грубой, но изящной обтекаемой формы, слегка приплюснутой сзади, она резко затормозила перед Александром.
   - Залезай. - Из приоткрывшейся двери раздался грубый, хрипловатый голос.
   В машине было душно. Видимо система вентиляции, не говоря уже о кондиционере, не работала. За рулём машины сидел неприметный человек в чёрном, лучше рассмотреть его мешало тонированное стекло, отделяющее пассажирский салон.
   - Значит слушай меня очень внимательно, - послышался всё тот же голос из аудиосистемы машины, теперь можно было различить механические нотки в нем, очевидно это была запись, - Цель - зона старых застроек, объект поиска - компьютерный терминал, конкретнее - его информационный кристалл. Оплата по выполнении задания.
   Вместе с прекратившимся голосим открылась дверь машины.
   Ну, вопросы задавать видимо было бессмысленно, впрочем, как всегда.
   Выйдя из машины, Саша обнаружил, что он уже за городом, в нескольких километрах от космопорта планеты.
   Похоже, и время вылета мне назначили, Что за спешка? Обычно я вылетаю через пару дней, да и инструкции весьма странные....
   Обдумывая сказанное в машине, он автоматически скидывал его всем членам экипажа своего небольшого, но бесспорно самого мощного корабля, во всём космопорте. Ответы не заставили себя ждать. И через несколько минут, старенькая, но ещё вполне работоспособная "индра" затормозила около него. В открывшемся дверном проёме были люди, с которыми он провернул ни одну подобную операцию.
   Деловые партнёры, как он их называл, но на самом деле он считал их друзьями, стараясь не показывать этого. Ведь в таком деле, которым они занималась, лучше не устанавливать никаких отношений, особенно дружеских.
   За рулём сидел бортинженер Сергей, тёмный, слегка полноватый, мужчина средних лет, всегда в комбинезоне, всегда с инструментом, казалось, что он специально старается быть похожим на типичного, целыми днями не вылазившего из инженерного отсека работягу. Однако, он был не так прост, до того как стать вольным, он шесть лет отслужил в спецвойсках самого таинственного и неприметного шестого корпуса, он никогда этого не упоминал, и старался избегать этого разговора. А никто и не настаивал, здесь все были с прошлым, и, как правило, не у всех оно было гладким.
   Рядом с ним сидела Алёна, молчаливая девушка, лет двадцати, ничем особенным не выделявшаяся, однако о её прошлом, Саше вообще ничего не удалось узнать. Он долго не хотел брать её на борт, однако более квалифицированного и главное "нормального" астронавигатора и доктора ему найти не удалось, да и вообще, она была единственной, кто согласился идти к нему в экипаж, поэтому выбора не было.
   Вырулив на стартопасадочную площадку, машина остановилась около небольшого, по сравнению со стоящими на соседних площадках звездолетами, кораблю: он имел слегка вытянутую форму с четырьмя округлыми вздутиями расположенными симметрично поперёк корпуса. Это были массэммитеры, грубо приваренные поверх основной обшивки. Задний отсек представлял собой аннигиляционный реактор, снятый со старого крейсера, и дополнительно прикрытый двумя слоями обшивки. Раньше это был суборбитальный челнок, для доставки грузов на орбиту и назад, такие применялись при конструировании сети космических станций на высокой орбите. Но сейчас это полноценный космический корабль, хотя и несколько необычный. Единственное, что в нём осталось неизменным, это его вместительность, это был один из малых челноков, с расчётным экипажем в одного человека и небольшим грузовым трюмом. Но для полётов в других измерениях, где расстояние являлось величиной сугубо относительной, требовался экипаж минимум три человека. Поэтому каюты на корабле были крошечные, только что бы спать, грузовой отсек переделан под инженерный и астронавигационный отсеки. Официальное название корабля было М131ЛС2, но экипаж называл его Энола, так решил капитан, однако в его отсутствии корабль называли консервной банкой, или задницей, из-за непомерно большой задней части, где располагался реактор.
   Всегда, входя на борт, Саша испытывал чувство возвращения домой, ведь именно на этом челноке, ещё до его "модернизации" он раньше работал, лично его усовершенствовал, и провёл в его отсеках и коридорах больше всего времени в своей жизни. Экипаж не разделял его ностальгии, но действовал всегда слаженно и профессионально, впрочем, он этого от них всегда и ждал. И не успел он просмотреть переданный ему файл с подробностями миссии, как все отсеки доложили о готовности к старту.
  
   Со стороны казалось, что корабль, словно игрушечный, вдруг подёрнувшись маревом искажений, слегка оторвался от земли, искажения усилились, и корабль начал набирать высоту, все это сопровождалось гулом и свистом воздуха и дробью мелких частиц, удалявшихся от корабля под действием безмассового поля.
   В рубке царила напряжённая тишина, шумоизоляция этого отсека не пропускала сюда ни звука от работающего фактически на пределе массогенератора, ни гула переборок. Зато этот шум в полной мере ощущали Сергей и Алёна, их отсеки располагались в бывшем грузовом. К счастью это было только во время выхода Энолы на орбиту. Вообще это был единственный корабль, способный выйти на орбиту только за счёт генераторов безмассового поля, чем капитан всегда гордился.
   Но вот гул стал постепенно стихать, а на обзорных экранах уже плыл шар планеты, местами по-прежнему мертвой, покрытой серыми вкраплениями, но в основном уже преобразованной, с белыми облаками, и голубыми искусственными морями, зелёными лесами, и полями, покрывавшими большую часть терраформированной зоны. На орбите планеты постоянно находилось несколько военных кораблей сил гражданской обороны, это помимо десятка крупных космических станций, представлявшие собой настоящие крепости, и бесчисленного множества древних спутников и мин, отголосков полыхавших здесь когда-то сражений.
   С историей собственной планеты Александр был знаком плохо, ну будь он хорошо с ней знаком, да и вообще если бы он вообще посещал учебные заведения, то не стал бы мародёром, хотя он себя и причислял к высокому классу исследователей.
   Тем временем корабль вышел на геосинхронную орбиту.
   Их цель лежала впереди на поверхности планеты. Как это ни странно, но что бы попасть из одного места на поверхности планеты в другое, гораздо эргономичнее было сначала выйти на орбиту. Так было и безопаснее... Впрочем это был ещё и отличный шанс взглянуть на родную планету. Раньше она была гораздо менее приветливой: пустыня, с серыми, подобными язвам, вкраплениями на поверхности. В процессе освоения Человечество не раз встречалось с этой проказой, оказалось, что это следы неизвестных взрывов на её поверхности. В официальных отчётах указано, что это следы падения метеоритов, однако, как человек, имеющий больший доступ к информации он знал, что на самом деле - это остатки некогда бушевавшей здесь войны.
   Кто? С кем? Было совершенно непонятно, ясно было одно, судя по размерам кратеров, война могла полностью стереть всё живое с поверхности планеты. Вероятно, это и произошло, на момент находки, а это было на заре эры колонизации, некогда было заниматься посторонними исследованиями, а потом их и вовсе заморозили.
   Сейчас таких следов осталось немного. С преобразованием атмосферы, они стали сами пропадать, сливаясь с окружающим, терраформированным пейзажем.
  
   Корабль, вынырнув из гравитационного колодца планеты, совершил один оборот, и вновь утонул в пучине её атмосферы. На этот раз под днищем корабля лежал не огромный город, а распластавшиеся на многие километры руины, как после чудовищной катастрофы. Ещё один урок человечеству, на этот раз уже неудачной колонизации. Дело в том, что первый мегаполис пытались создать для человека машины, увы не предназначенные для этого - это были в основном бытовые и личные охранные роботы. Их попытки не увенчались успехом, и проснувшееся после долгого сна человечество столкнулось практически с той же проблемой отсутствия жизненного пространства и средств к жизни, что и на Земле. А на Земле они знали лишь один способ достижения желаемого. Началась война. Хотя войной это трудно было назвать, просто каждый хотел урвать как можно больше от того, что осталось после крушения модуля. Все это происходило на территории ещё строящегося города, что положило конец его постройке, и навсегда превратило это место в практически непроходимые трущобы. Здесь никто не жил, поскольку из-за сложного рельефа местности, терраформинг не коснулся этого уголка планеты.
   Корабль, надсадно гудя работающими на пределе массогенераторами, маневрировал над недостроенным небоскрёбом, пытаясь выбрать место для посадки. Однако здесь это было достаточно сложно: недостроенные здания, по прошествии веков стали неустойчивы, и порой оседали, вызывая появления огромных облаков пыли, которые иногда доходили даже до населённых мест.
   Солнце заходило за горизонт, его огромный красный диск уже на половину утонул в этой пучине. Полуразрушенные небоскрёбы отбрасывали длинные тени. Здесь даже было немного красиво, и не напоминало самый страшный кошмар цивилизации, которого так боялись на Земле.
   Саша шёл медленно, постоянно оборачиваясь и озираясь, он никогда раньше не забирался так глубоко в трущобы. До цели было всего каких-то пару сотен метров, но на такой местности, они могли превратиться в долгие часы пути. Несмотря на то, что воздух был вполне пригоден для дыхания, он всё же надел фильтрующую маску из комплекта скафандра.
   Вокруг были лишь серые руины, однако Саша крепко сжимал приклад импульсной винтовки, ведь мародёры, да и просто опустившееся жители мегаполиса нередко попадались в пригородных трущобах.
   Перебравшись через очередной завал, он увидел его: огромное, раскинувшийся на несколько километров кратер от падения одного из колониальных модулей, постройки, практически вплотную прилегали к нему, и из-за обрушения всё дно кратера было завалено мусором и обломками. Лишь в самом его центре можно было заметить небольшой выступ, ушедшего за годы в землю, колониального модуля. Это и была его цель. Он откровенно не понимал, что там могло остаться, ведь эти модули обыскивали в первую очередь, и выгребли из них, все ценное. Впрочем, задание никто не отменял, а плата была весьма достойная. Пока он карабкался по склонам кратера, то успел не один раз в этом усомниться, но все же дело того стоило и теперь он стоял перед точащим прямо из под земли остроугольным венцом колониального модуля. С этого момента будет не так интересно, решил он, и вошёл в развороченный шлюз.
   Здесь было совершенно темно, впрочем, глупо было ожидать другого, однако, насмотревшись на остальные модули, упавшие гораздо ближе к городской черте, он отметил насколько здесь чисто, всё таки мысль найти здесь кристаллосхему была не такая уж и бредовая.
   Обойдя весь верхний уровень и не найдя ничего похожего, он решил посмотреть на нижних палубах. Спускаясь по вертикальной лестнице, он вдруг заметил свет, ровно льющийся откуда-то снизу. Переведя вариатор стрельбы на винтовке в автоматический режим. Он всё же продолжил спуск, но не успел он проделать и пяти шагов, как сильно пожалел об этом.
   Сначала раздалось приглушённое шипение, затем грохот рикошетов разорвал тишину. Руки, сами собой расслабились, и он полетел вниз. К счастью лететь пришлось недолго, через секунду он уже прятался за стоящим недалеко от лестницы ящиком. Стрелявший был явно профессионалом, две пули легли ровно в грудные пластины. Однако, пули из старого, ещё полуимпульсного оружия не могли их пробить. На миг выглянув, Саша оценил тактическую обстановку: он находился в углу небольшого помещения, практически целиком заставленного какими-то ящиками. Стреляли явно из дальнего угла напротив, но он никого там не заметил, единственным источником света являлась старая лампа накаливания, стоящая на одном из ящиков в центре помещения. Прибор ночного виденья в такой ситуации только мешал, так как у него была достаточно старая модель, и она не могла фильтровать свет.
   Придется по старинке...
   Резко вынырнув с противоположной стороны, и запустив осветительную гранату, Саша переместился за другой более удобный ящик. К его удивлению, стрельба не только не прекратилась, а ещё несколько пуль вонзились в опасной близости от его головы. Вывод был один, но ошибиться было нельзя. Сняв с пояса небольшой цилиндрический объект, но на секунду задержав его в руке, убрал назад.
   Нет. У старых роботов реакторы практически не защищены, если я спалю электронику - может рвануть, тогда мне никакие кристаллы уж точно не найти.
   Вдруг из другого угла полоснула не менее скупая очередь, но уже явно на упреждения. Странно, если робот, не обучен боевой тактике... Обычно они как истуканы, просто стоят и стреляют.
   Рывком вскочив, он направился в противоположную сторону, на нем скрестились сразу две очереди, но на этот раз он заметил одного из стрелков. Это был, как он и предполагал, - робот, и как ни странно он стоял на своем месте, и нелепо держа манипуляторами винтовку поливал огнём его тень.
   Только упав за ящик, Саша снова вскочил и, направив ствол в ту сторону, сдавил сенсор огня. Его оружие было намного тише, но, не смотря на это, звук рикошетов затопил помещение. Острая боль прожгла предплечье. Упав обратно за ящик, он бегло осмотрел руку. Одна пуля прошила её на вылет - "ничего, обойдусь обезболивающим" - и, достав шприц-тюбик, вонзил его себе чуть выше раны. Боль мгновенно стала утихать. Осторожно выглянув, он заметил, что от робота остался только искрящий остов, однако, кто был второй стрелок, пока оставалось загадкой. Не успел он скрыться за ящиком, как вновь застучали рикошеты, уже намного менее сдержанные.
   Ну что ж, теперь ясно кто он, - ухмыльнулся Саша, и зарядив подствольник осветительной, выстрелил в направлении стреляющего.
   Раздался сдавленный крик.
   Сработало.
   Вскочив, Александр рывком направился к ослеплённому стрелку. Но оказавшись прямо перед ним, он невольно опустил ствол. Перед ним стояла девушка, лет двадцати, совсем маленькая. Автомат валялся на полу, а она усиленно тёрла глаза пытаясь прийти в себя.
   Первым порывом было, конечно, застрелить её, - неизвестно какое ещё оружие она прятала. Но эту мысль он сразу отмёл, одного взгляда на неё было вполне достаточно, что бы понять, она вообще не имела оружия, в изорванном комбинезоне она выглядела вообще противоестественно, худенькая, маленькая, бледная, напуганная, он впервые с таким столкнулся, обычно в подобных местах обитал кто угодно, но только не такие вот существа. Рука просто не поднималась на неё.
   Он знал, что она сможет прийти в себя только через пять - семь минут, - полно времен.
   Было дико, но он не знал с чего начать,
   - Слушай, как ты? - Слегка сконфуженно спросил он.
   Она мгновенно напряглась, Саша даже отступил, её стойка была ему знакома - стойка профессионального наёмника. И снова эта дикость, совершенно необъяснимая картина, хотя в прочем он совершенно ничего о ней не знал, и у него было дело. Если удастся уйти, и не тронуть её, - будет хорошо.
   - Слушай, я не хотел причинить тебе вреда, но я тут по одному делу, я закончу и уйду, идёт?
   Не дожидаясь ответа он ещё раз её осмотрел - оружия, не было, и подняв с пола её винтовку, направился к темному экрану компьютерного терминал, стоявшего у дальнего конца стены.
   Как он и предполагал, это было именно то, что он искал. Но дойдя до него, остановился как в ступоре. Около терминала стояла открытая камера низкотемпературного сна. Он такие никогда не видел, слишком громоздкая, старая... На современных кораблях стоят намного более совершенные. На крышке виднелась полу стёртая временем надпись:
  
   Колониальный транспорт "МЕЧТА".
   Камера криогенного сна номер 27/871
   Пассажир:...
   Дальше надпись обрывалась, очевидно, не была дополнена.
   Любопытно... настоящий раритет! Такие практически все уничтожены, ещё в послеколонизационный период. Если бы не дела можно было бы её прихватить, пожалуй эти умники из общества сохранения истории, пару сотен бы подбросили.
   Незаметно для себя, он начал её изучать, и вдруг его взгляд остановился на куске рваной ткани, это была ткань старого комбинезона. Догадка полоснула по сознанию.
   Нет, не может быть. Она не могла прожить так долго. В криостазе столько не живут!.
   И тут он понял, что совершенно о ней забыл. Резко обернувшись, он увидел ствол импульсной винтовки, смотрящий ему прямо в голову.
   Вот это да...
   - Слушай...
   Она жестом оборвала его.
   - Нет, это ты слушай, где я и какой сейчас год?
   - Ты на Элоне, колонии, сейчас четыреста тридцать первый год.
   - Кто...
   Винтовка, дёрнувшись в её руках, упала, и девушка, подкошенная слабостью, стала оседать на пол. Но он успел её подхватить и в отсутствии альтернатив уложил её в криокамеру, во всяком случае, теперь она всегда на виду.
  
   Работы по извлечению кристаллосхемы не заняли много времени, но она успела прийти в себя. Всё-таки даже четверть дозы стимулятора для неё было много. Её трясло как в лихорадке, она говорила сбивчиво, и с каким-то очень странным акцентом, а многих слов он вообще не понял. Но главное, что он смог узнать, так это то, что она практически ничего не помнит, и совершенно дезориентирована, но удивительно ловко обращалась с реактивированным компьютером, и ему удалось извлечь все данные без повреждений.
   Собравшись уходить, он вдруг понял, что не может её здесь оставить, по её рассказу, она проснулась всего пару дней назад, и за это время практически ничего не ела, морально устаревший робот, хоть и признав её полномочия, ничем не мог помочь. Что ж, всё равно сейчас обратно в город, почему бы её и не взять, там сдаст научникам. Они поставят её на ноги.
   Весь обратный путь она не переставала его удивлять, несмотря на дикую усталость, шла она мягко, практически бесшумно, осторожно. Ему было даже слегка стыдно, он постоянно оборачивался. Однако, за два дня в этих местах, она так никого и не встретила, кроме робота.
   Конечно, то, как она смотрела на Энолу, стоило того, что бы взять её. Она, очевидно никогда не видела кораблей с массдвигателями. Огромный, висящего в нескольких метрах над пролетом очередного здания, исполин, завораживал. А заметивший их инженер решил ещё и кульбиты повыписывать. Умело регулируя положение массэммитеров на корпусе, он практически вплотную приблизился к пролёту, наметившееся углубление в боковой части через мгновение превратилось в шлюз.
   "Наконец-то", - подумал Саша, помогая девушке подняться. Но это было излишне, она сама запрыгнула сразу на палубу, аппарель за её спиной сразу захлопнулась. Их встречала Алёна, и, передав ей свою новую знакомую, он быстро направился в рубку. Сергей уже сдавал вахту, вопросов с его стороны не последовало. "Тем лучше", -решил он, ощущая в руках приятную шероховатость астронавигационных рулей.
   И, спустя пять минут, они были вновь на орбите. Солнце уже полностью зашло за горизонт.
   Сейчас на обзорных экранах был виден неправильный овал города, в него подобно болезни вгрызалась тьма трущоб, создавая удивительную картину. Хотя и сам город далеко не был идеален, во многих местах, в основном прилегающих к трущобам уже виднелись, темнее, слега отдающие зеленоватым оттенком испарений, районы, тоже уже не пригодные для жизни. Их старались не указывать на картах и маршрутах, но отсюда, из космоса, эти язвы были отчётливо видны.
   Удивительно, ведь всего четыреста лет колонизации, а уже такие изменения. По-моему Человечество именно из-за этого и бежало с Земли, похоже история повторяется...
   Его мыли прервал звук системы оповещения о вызове с планеты.
   - Вижу задание выполнено успешно, хорошо, пересылай базу, я выделил для тебя частоту.
   Вот это да! Видно совсем серьёзный клиент, раз прям с орбиты забирают, ну что ж, тем лучше.
   Нажав несколько сенсоров, Саша облокотился в противоперегрузочном кресле.
   На экране продолжал плыть шар планеты, и лишь изредка скупые строчки докладов систем вмешивались в эту картину. Космопорт сейчас был занят, ему передали, что коридор на сближение освободиться не раньше чем через три часа, а до тех пор им придётся висеть на орбите.
   Пожалуй, пойду, гляну, как устроилась наша гостья.
   С этими мыслями он покинул рубку.
   Алёна с незнакомкой находились в навигационном отсеке, и о чем-то жарко разговаривали.
   - О чем спорите? - Непринуждённо спросил Саша, облокотившись на одну из распорок.
   - Саша, хорошо, что зашёл, я как раз хотела тебя вызвать. Мне удалось прорваться в колониальную базу данных, я нашла список пассажиров "Мечты", их генетические коды. Её код не принадлежит никому из экипажа или пассажиров.
   - Неужели она... Там есть информация по камерам? Проверь 27/871, кто должен был в ней спать?
   - Да, она уже спрашивала, но камера приписана некому Стивену Франклину.
   - Вот это да... Выходит простая бездомная. Что ж, ошибся я с горяча...
   Алёна оборвала его, - Ты не понимаешь, я провела полный анализ её крови, она действительно проспала несколько сот лет в криокамере, и только недавно очнулась. В её организме есть аномалия, не поддающаяся моим датчикам, видно врождённая особенность, она чрезвычайно устойчива к криобиозу. Вероятно, когда она только ложилась, то была не намного моложе, чем сейчас. Но из-за столь долгого криосна функции памяти нарушены, у неё полная амнезия, чудо, что она помнит речь.
   - Удивительно, вот научники из центра будут счастливы. А как ты думаешь, она вспомнит хоть что-нибудь?
   - Маловероятно, скорее всего она всю жизнь проживёт так, ничего о себе на зная...
   Он не успел ответить, на коммуникаторе мигнул сигнал вызова.
   Вернувшись в рубку он с удивлением отметил, что вызывают его по всё той же "блатной" частоте.
   - Передаю тебе координаты цели. Задача: установить приводной маяк и немедленно вернуться. Оплатой не обижу.
   - Э! Так не пойдёт, нужно всё обсудить, нам нужны пропуска из солнечной системы.
   - Всё уже улажено, коридор свободен. Всё время дорого. Либо стартуете либо я перевожу задание, ты как? Летишь или нет, капитан?
   - Лечу, лечу. Конец связи.
   Вот же...
   Мысли шли, одна черней другой, не нравилось ему это, совсем не нравилось, не делаются так дела.
   Вернусь, вытрясу с этого, мистера "блэка", по полной программе.
   В рубке раздался приглушенный голос принятой передачи:
   - Корабль "Энола" вам разрешён выход за пределы солнечной системы. - Похоже, он все же не соврал, все формальности улажены, даже не придётся подниматься на боевой корабль за разрешением. Дело и впрямь серьёзное, раз с "ГОшниками" утрясли вопрос. Саша, аккуратно миновав станции обороны, начал разгон, двигатели позволяли выйти в зону перехода в течение получаса, а пока можно было тщательно просмотреть данные по маршруту.
  
   К моменту выхода в расчётную точку, накопители были полностью заряжены и готовы.
   Инженерная тоже доложила о готовности, а навигационный отсек о прокладке курса.
   Все проверки были завершены. Пора начинать погружение.
  
   Со стороны казалось, что корабль начал таять, терять форму, но на самом деле это массэммитеры приступили к формированию вокруг корабля сложных гравитационных полей. Через несколько минут корабль пропал с экранов наблюдательных станций, однако он все ещё находился в этой точке пространства. Масса корабля стала настолько большой, что даже свет не мог вырваться. Вдруг поле подёрнулось рябью, начало пульсировать, с огромной скоростью, то отдаляясь от корабля, то вновь прижимаясь к нему. На миг окружающее пространство озарила ярчайшая вспышка, подобная взрыву сверхновой, поглотившая Энолу, и утянувшая её в место, где не существует ни пространства, ни времени в привычном понимании этих терминов. Здесь есть только следы, неповторимые, как звёзды, отпечатки всех объектов во вселенной имеющих массу. Но, несмотря на огромную, по сравнению со скорость света, скорость перемещения по этой зоне, или как её называли, аномалией, достичь можно было только тех объектов, которые находились в этой галактике и некоторых шаровых скоплений, окружавших её. Поскольку, дальше, располагался межгалактическая пустота, то и объектов привязки, в ней не было и ни один корабль, отправившийся туда, не вернулся.
   Что бы просто находиться в этой "зоне теней" необходимо было затрачивать огромные количества энергии для поддержания полей, но благодаря трофейному генератору на антивеществе и малым размерам Энола могла путешествовать по аномалии в несколько раз дальше практически любого хорошо оснащенного корабля. Однако даже ей было не добраться до точки назначения в один переход, точкой промежуточного всплытия в данном случае было одно из шаровых скоплений, находящихся вне галактического диска.
   - Мы в зоне аномалии, все системы работают нормально, реактор, массогенератор, и массэммитеры работают нормально, - доклады экипажа, как всегда не заставили себя ждать, и продолжила его Алёна - точка промежуточного всплытия зафиксирована, время перехода три часа двадцать минут.
   Облокотившись в противоперегрузочном ложементе, Саша посмотрел на экраны внешнего обзора. Там была тьма, слегка пугающая, непривычная, чуждая; ни звезд, ни далёких галактик, ничего не было, конечно он мог обратиться к показаниям гравитационных детекторов и гравиметрических сканеров, отображавших все "следы" материальных объектов, но сейчас это было ни к чему. Серёга и Алёна справятся, настораживало только то, что в том шаровом скоплении он никогда не был, и находиться там придётся довольно долго. Что бы накопители вновь зарядились потребуется минимум часов шесть. Но маршрут предложенный заказчиком и впрямь выглядел безопасно.
   - Шеф, в работе массэммитеров обнаружена проблема. Я пока не могу её устранить. Рекомендую экстренное всплытие.
   Спорить с инженером он не привык, хоть Сергей и относительно новенький в экипаже, корабль он знал не хуже, чем капитан.
   Энола медленно выкарабкивался из аномалии, массэммитеры работали асинхронно, поле теряло стабильность, если оно пропадёт, когда корабль будет ещё в аномалии, то он превратиться сгусток энергии, и будет развеян на тахионных волнах безвременья.
   - Шеф, теряем мощность, эмиттеры отказывает, если всплывать, то прямо сейчас!
   Это было рискованно, шансы всегда пятьдесят на пятьдесят, либо корабль вылетит в трёхмерный космос, либо исчезнет, но выхода не оставалось, и капитан набрал на сенсорной клавиатуре необходимую последовательность команд.
   На миг обзорные экраны озарились вспышкой ярко белого света, но затем её вновь сменила, абсолютная чернота, и только спустя несколько секунд, на экранах стала проявляться картинка космоса.
   Саша шумно выдохнул, казалось, что миг длился целую вечность, глаза, ослепленные не прикрытой во время светофильтрами вспышкой, медленно приходили в себя.
   - Капитан, я установила где мы, нам удалось пройти лишь четверть пути, сектор 12А475, я могу проложить курс, как обратно, так и до шарового скопления.
   Скопление его сейчас интересовало меньше всего, без использования аномалии, они доберутся до Элоны за несколько десятков лет, а это его никак не утраивало.
   - Инженерная, что у вас?
   - Сергей, ответь!
   Молчание... Что-то было явно не так, отстегнув ремни он направился в инженерную. Сергей сидел откинувшись в ложементе. Он был жив. По крайней мере, автоматика поддержания жизни в его скафандре говорила об этом.
   - Алёна, освободи помещение, приготовь медицинский набор.
   Его встревоженный голос слегка смутил её, но она спокойно выполнила, что ей было приказано. Девушка, старалась всячески помочь, видно она боялась, что избавятся от неё. Через несколько минут в открывшемся шлюзе появился капитан, волочащий по палубе бессознательное тело инженера.
   - Подключи его, быстро, - с этими словами Саша немедля покинул отсек.
   В рубке царила всё та же тишина, на обзорных экранах медленно плыл раскалённый шар голубой звезды.
   К счастью радары дальнего действия не выявили других кораблей в системе, зато они выявили планету, одну единственную планету, на орбите звезды. Она находилась дальше от неё, чем его родной мир, но и солнце было несравнимо горячее, так что делать выводы о её пригодности для жизни преждевременно, но он наделся, что и не придётся. Также радары обнаружили огромное облако пыли газа, и небольших астероидов, между звездой и планетой.
   - Капитан, он очнулся, говорит, что знает, в чем причина сбоя.
   - Хорошо, сейчас подойду.
   Установив радары на постоянный поиск, Александр, отправился в навигационный отсек.
   - И так, Сергей, в чем дело? - слегка нетерпеливо спросил тот, войдя в отсек.
   - Да, за секунду до сбоя, я начал фиксировать огромный поток каких-то странных частиц, сенсоры не могли их классифицировать, они двигались слишком быстро, подобно какой-то волне, могу сказать, лишь, что нам крупно повезло, если бы не экстренное всплытие, мы бы сейчас не разговаривали.
   - Понятно, можно восстановить массэммитеры? По всему было видно, что капитана больше интересовал этот вопрос.
   -Да, - не задумываясь, ответил Сергей, - технически они не повреждены, лишь рассинхронизированы, небольшая перенастройка, и корабль вновь сможет погружаться в аномалию.
   - А подобное не повториться?
   - Маловероятно. - не скрывая раздражения от неудобного разговора, выдавил тот, - Скорее всего это был отголосок какого-то грандиозного события во вселенной, которое мы даже и представить не можем.
   - Ладно, я понял тебя, делай перенастройки. - с этими словами капитан вышел из отсека, несмотря на то, что это самый крупный из отсеков, вчетвером там было трудно находиться.
   Вдруг коммуникатор отозвался встревоженным голосом навигатора:
   - Капитан, зафиксирован корабль на орбите планеты.
   Шаг сорвался на бег, оказавшись в рубке, он ожидал увидеть в обзорных экранах, что угодно, начиная от неизвестного космического корабля чуждой формы и огромных размеров, и заканчивая армадой протектората, узнавшей о его местонахождении.
   Но действительность оказалась скромнее, на экранах плыло увеличенное изображение, небольшого, челнока, довольно древней модели, но явно человеческого.
   Проверив показания приборов и сканеров и убедившись, что корабль полностью мёртв, капитан решил осмотреться - все равно ведь инженеру на перенастройку нужна пара часов, да и накопители будут заряжаться примерно столько же.
   - Алёна, встретимся у второго шлюза. Возьми винтовки.
   - Поняла, пойдем на разведку?
   -Да, я думаю стоит, мало ли что может быть...
   Вблизи корабль выглядел также неприглядно, но теперь открывались некоторые подробности его пребывания здесь: очевидно он дрейфовал многие сотни лет, об этом свидетельствовали множественные повреждения от тысяч попаданий в него микрометеоритов. Теперь главное - по быстрому осмотреть судно, и убраться с него, и пусть себе дрейфует ещё столько же.
   Стыковка с кораблём не вызвала проблем, как и все корабли похожего назначения, Энола был оборудован специальными средствами захвата, и проникновения на захваченный корабль.
   Алёна, в боевой экипировке уже ждала его в шлюзе.
   - Сергей, мы отправляемся.
   - Понял, время окончаний всех работ, три часа, удачи.
  

Глава 10

  
   Оказалось, что проникнуть на корабль было самым простым, грузовой отсек был забит разного рода оборудованием, древними механизмами, предназначение которых даже невозможно было вообразить.
   Через полтора часа продирания сквозь дебри электронно-механического мусора, во встроенном в шлем коммуникаторе послышался голос Алёны.
   - Саша, я думаю мы здесь ничего не найдём, мы и до мостика то вряд ли доберёмся, - голос был слегка уставшим и разочарованным.
   - Мы продолжаем, я уверен, на мостике есть что-то интересное.
   На самом деле он и сам уже сомневался в целесообразности их штурма. Но из-за простого упрямства, решил пойди до конца. Потерять столько времени и вернуться ни с чем, было бы просто обидно, к тому же на Эноле сейчас тоже дел особых не было. Его мысли прервал голос навигатора:
   - Капитан, мы прорвались.
   И действительно, они стояли перед шлюзом, ведущим в рубку. Как и всё на корабле он был обесточен. Но заинтересовало их другое, судя по небольшим вздутиям, по нему стреляли, и стреляли изнутри.
   - Алёна, открывай, сказав это, он достал импульсный автомат, и приготовился к бою. Но в рубке никого не было, вернее почти никого, прямо у шлюза лежал разрубленный на несколько частей андроид сжимавший манипулятором импульсную винтовку невероятно древней модели. Пульты управления и экраны были забрызганы каким-то веществом красного цвета, с серыми вкраплениями, вроде крови, но все же какой-то странной. Однако ни следа, откуда она могла взяться, только несколько шариков от импульсного оружия подсказывали, что здесь произошло, и, судя по ещё имеющимся импульсам энергии в цепях андроида, это произошло относительно недавно.
   - Ты сможешь скачать базу данных? - не сводя внимания с андроида, спросил Саша.
   - Подожди, сейчас. - Подойдя терминалу, она подключила его к разъему в скафандре.
   - Да, я получала доступ, здесь доисторическая система защиты, но подожди, что-то есть, согласно бортовому журналу, последняя запись автоматики сделана двенадцать наших дней назад. На корабль было отмечено проникновение, и в то же время база данных была скачена.
   - Я понял тебя, - ситуация становилась всё серьёзнее, - давай, сворачивайся, уходим.
   - Ясно.
   Остановив взгляд на этих серых пятнах, он заметил, что они медленно, практически незаметно, двигаются друг к другу.
   - Какого?.. Алёна! Быстро! Уходим!
  
   На Эноле их уже ждал Сергей с импульсником в одной руке и сканером в другой.
   - В чем дело, почему не вышли на связь? - встревожено спросил тот.
   - Просканируй нас! Есть что-нибудь инородное?! - практически взмолился Александр.
   Покрутив сенсором, он отрицательно покачал головой.
   - Всё в норме, так что там случилось?
   - Там произошло что-то странное, мы смогли только скачать базу данных. Приблизительно двенадцать дней назад, бортовой журнал был кем-то скачен, рубка забрызгана кровью с серыми пятнами, они как живые. Жуть...
   Сашу, снимающего скафандр, передёрнуло.
   - По кораблю блуждали импульсы энергии, никогда такого не видела, - слегка остановившись, что бы пропустить хмурого капитана, она задумалась, - да и метод скачивания непонятен, неизвестный не обошёл систему защиты, а просто проломил её, как будто той и не было, именно это, я думаю, заставило сработать систему защиты, о которой тот не знал.
   - Да, странно, пока вас не было, я смог отрегулировать сканеры, и кое-что нашёл: в этой системе недавно был совершён переход.
   - И что в этом странного? Естественно, наш неудачливый взломщик на чем-то же прилетел?-иронически, но все-таки взволнованно поинтересовалась Алёна, заходя в навигационный отсек.
   Оставшийся в шлюзе инженер продолжил, он явно хотел убраться из этой системы, и был готов к вызову капитана - дело в том, что след от перехода ясно читаем до сих пор, и энергия используемая неизвестным кораблём... Я никогда прежде не видел таких следов. Тем более, если это произошло двенадцать дней назад, то мощность была колоссальна, как тысяча наших массогенераторов, не могу представить себе корабль, совершивший подобное.
   - Экипажу приготовиться к погружению в аномалию, навигатор, курс проложен до цели?
   - Да, всё готово, наш маршрут совпадает с маршрутом того челнока.
   Лёгкий холодок пробежал по спине капитана. Нет, он не боялся, сотни полётов, десятки опасных, рискованных, и порой бессмысленных операций приучили его ко всему, но сейчас, что-то было не так, ещё войдя в рубку челнока, он понял, как подсознательно, что это выше его, и не стоит этому переходить дорогу. Глупо... Проводя последние проверки, он убеждал себя даже смеялся над своими внезапно проснувшимися чувствами. Но холодок всё равно стыл в груди.
   Как и сказал Сергей, искажений больше не было, и корабль плавно скользил по тахионным волнам, следуя проложенному курсу.
   - Саша, мы покидаем Млечный Путь, звёздная плотность уменьшается, мы можем потерять ориентиры, если продвинемся дальше. - голос инженера был слегка озабочен.
   Что-то он сегодня нервный, невесело подумал капитан.
   - Запеленгуй скопление, которое мы покинули, мы всплывём по координатам, что нам дали, дальше не пойдём.
   - Понял тебя, подходим к гравитационному возмущению, судя по всему - это и есть наша цель.
   По кораблю раздался голос капитана:
   - Приготовиться к всплытию, расчётное время 3...2...1.
   На секунду рубку вновь заволокла вспышка света, но картина, вдруг сменившая её в обзорных экранах, на миг ошарашила капитана.
   Шар мёртвой планеты. Огромный, лишённый атмосферы кусок камня, казалось, что он был идеально ровным - ни гор, ни кратеров. Лишь сплошная гладкая поверхность, занимающая весь обзорный экран - тёмно серая, гнетущая. Подавляющая разум картина. Корабль по инерции продолжал двигаться, и пейзаж стал постепенно меняться, начали проступать следы взрывов и катастроф невероятной силы, но постепенно их сменили постройки - какие-то рукотворные сооружения и конструкции, напоминающие шахты или рудники, однако оставалось непонятным, откуда им тут взяться, и для какой цели они были построены.
   - Запускаю разведзонды. - раздался в коммуникаторе голос навигатора.
   - Принимаю показания. Систем защиты нет, встречного излучения не выявлено. Капитан, вам стоит на это взглянуть, - её голос стал возбуждённым, - передаю вам координаты.
   Взглянув на экран, он понял её реакцию: на поверхности планеты лежал корабль, несколько километров в длину, и пару сотен метров в ширину, с двигательным отсеком, размером с орбитальный крейсер. Громадина, со слегка заострённым носом, и увеличенным двигательным модулем. Он был разделён вдоль на три сегмента, и каждый из их них был разделен поперёк ещё минимум на десять модулей. Все они располагались, на рельсах, подобно сегментам линейных кораблей на верфях.
   Удивительно...
   И только спустя несколько минут он понял, что это и есть верфь. Верфь, для одного корабля, без каких-либо административных построек, без намека на жизнь хотя та могли располагаться и в подземных бункерах.
   - Алёна, ты можешь просканировать, что под поверхностью?
   - Нет, - слегка подавленным голосом ответила она, видимо и она поняла, что это такое, - сканеры не видят дальше поверхности, обшивку корабля они тоже пробить не могут, вероятно, она изготовлена из такого же материала.
   В разговор влез инженер:
   - Саша, я не вижу массэммитеров, или их аналогов на корабле, зато его планетарные двигатели просто поражают, кажется тот, кто его строил, и понятия не имел о массогенератора. И ещё сэр, я так же вижу, даже без сканирования оружейные системы на корабле довольно серьёзные, и, наверняка, их тут и много больше, принципе основы корабля, напоминают наши первые попытки выйти в космос, но с существенными изменениями.
   - Так. Я понял. Но корабль, к счастью незавершен. У нас чёткие инструкции - установить на планете приводной маяк. Тогда сюда сможет добраться любой корабль. И мы сделаем это. Пока никаких осложнений нет, и, надеюсь, не будет.
   - Есть сер, - ответил инженер, - но гравитация планеты, намного больше, чем на Элоне, одним массогенератором тут не обойдёшься, придётся слегка подсветить плазмой при посадке.
   - А никто и не говорил, что будет легко, - с раздражением бросил капитан.
   Расслабились ребята. Ну оно и понятно, пол года без дела, при нашей работе это многовато, ну ничего соответствующая обстановка мигом вернёт их в форму.
   - Садимся, всем приготовиться.
   Последняя фраза вырвалась бессознательно, дань тем временам, когда он ещё пилотировал обычный атмосферный транспорт.
   Выполняя, отработанную до автоматизма процедуру посадки, Саша, позволил себе слегка отвлечься, что-то здесь не сходилось... Откуда на этой планете взяться верфи, к тому же с кораблём, заложенным явно до эпохи великих внепространственных открытий, результатом которых стали гравитационные технологии, позволившие выйти за пределы Солнечной Системы. Этот корабль ставил больше вопросов чем мог дать ответов, но разгадывать тайну он и не собирался, он знал многих, кто при выполнении задания пытались узнать больше и ни одного, кто после этого выжил. И он не собирался повторять их ошибку.
   Корабль потряс ощутимый удар - это включились двигатели планетарного маневрирования на плазменной тяге, компенсируя силу притяжения планеты, которая была и впрямь немалой.
   Приземление было довольно жёстким, даже не смотря на все предпринятые меры.
   "Ничего... Не развалится. Старая она, но ещё полетает", - думал Саша, направляясь в шлюзовой отсек. Там находилось небольшое транспортное средство причудливой формы, явно собранное вручную - на четырёх литых колёсах, и с двумя похожими на сиденья, углублениями. Экипаж, даже сам капитан, ненавидели его. Когда им приходилось его использовать - а это было крайне редко - капитан обещал себе, что обязательно переделает его, но, вот он снова шел к нему, с похожими мыслями, радовало, что хоть поверхность планеты относительно ровная, по горам на таком аппарате скакать - то ещё удовольствие.
   У шлюза его с укоризненным видом уже ждала Алёна, и как всегда с неизменным импульсником наперевес.
   - Сергей, мы выходим, спускай нам "ежа".
   - Хорошо, приятной поездки.
   Поймав гневный взгляд Алёны, он ответил в коммуникатор, - в следующий раз возьму тебя с собой.
   За открывшейся аппарели их ждала мертвая планет, пожалуй, отчасти мёртвая, ведь так и оставались загадкой сооружения на её поверхности, из-за них он и не решился садиться вблизи от верфи, а приземлился в пустыне, километрах в сороках от объектов, хотя тут, куда ни глянь, везде одно - равнина, сплошная, пустошь. Здесь, наверное, никогда и не было жизни, уж слишком чужд был Мир самому этому понятию, жизнь. Хотя их ещё в виртуальной школе на уроках ксенобиологии учили, что жизнь может быть самая различная, и в большинстве случаев мы не можем предсказать, как она выглядит и от чего зависит, пока, за историю развития своей планеты, он не слышал ни об одном прецеденте встречи с иными формами жизни. Нет, формы жизни конечно обнаружили, на планетах класса М и G были найдены простейшие организмы, в основном на кремниевой или карбоновой основе, но сложных форм жизни, а уж тем более разумных, не было обнаружено. Саша считал, что это и к лучшему, неизвестно, что бы несла другая цивилизация, новые технологии, ускоренное развитие, всемирное благоденствие, о котором все так мечтали, или смерть, полное уничтожении, или покорение, о которых снимали фильмы во все времена.
   От мыслей его отвлек очередной удар, заставивший маленький аппарат взмыть на полметра над поверхностью, стиснув зубы и слегка привстав над сиденьем, он приготовился к жесткому падению.
   Несмотря ни на что Алёна вела профессионально, чувствовалось, что ей это уже приходилось делать раньше, до их знакомства. Вообще она его довольно часто настораживала: её знания, и умения, порой не укладывающиеся в рамки обычного навигатора заставляли Сашу все время быть настороже, но он доверял ей, она не раз спасала его и всю команду, и ни разу на заставила усомниться в своей преданности этому делу и этому кораблю.
   Тем временем путь становился всё труднее, поверхность, кажущаяся абсолютно гладкой с орбиты, становилась всё более ухабистой, стали попадаться небольшие обломки и детали неизвестного корабля или кораблей. Очевидно, раньше здесь произошла авария или катастрофа. Но ехать на такой скорости по этой поверхности становилось практически невозможно, Саша серьёзно переживал, что "ёж" просто развалиться, и им придется идти пешком.
   - Алёна сбавь, потеряем машину.
   - Заряда может не хватить. Здесь гравитация больше, если хоть немого снизим скорость, уже не разгонимся. Так что держись.
   Спорить было снова бессмысленно - она была права, он не видел показаний сенсоров и приборов, но не сомневался в её анализе ситуации.
   - Сколько осталось до прибытия?
   Вместо ответа она слегка повернула руль, и машина послушно сменила направление.
   Невдалеке открылись возвышающиеся громадины первых модулей, даже не верилось, что их около тридцати, но только сейчас можно было заметить небольшие вспышки и искры в разных местах. Корабль строился, и даже беглого взгляда было достаточно, что бы понять, что он был почти закончен, не хотелось думать о том, на что он будет способен, когда будет готов. Он надеялся, что до этого всё-таки не дойдёт.
   Спустя несколько минут "ёж" плавно притормозил у первого модуля, поставленного на гигантски рельсы, под небольшим углом к середине корабля. Привязной маяк, лучше всего установить именно на конструкции, по крайней мере так считал капитан, опора верфи как раз сойдёт. Алёна вела себя слишком осторожно, установила вокруг сканеры, мины, создала периметр, по всем правилам военного искусства. Впрочем, было видно, что и это ей не впервой. Отсюда было хорошо видно, как по обшивке титанического корабля шустро шныряли небольшие паукообразные аппараты, похожие не современных ремонтных роботов, только меньше, и более узкоспециализированные, у одного был только плазменный резак, у другого комплект каких-то электродов и манипуляторов, по всему было видно, что проводиться последняя, завершающая стадия постройки корабля.
   - Алёна, я установил маяк, уходим. - Она, не двигаясь с места, заворожено смотрела вдаль, Саша, не сразу понял, что произошло, и только поравнявшись с ней, увидел...
   Восход, но только не восход звезды, или солнца, а восход... Галактики, невообразимое зрелище, казалось, она движется им на встречу, меняться... Живые небеса. Никогда прежде ему не доводилось видеть подобное, разум был поглощен происходящим лишь несколько секунд. Но этого оказалось достаточно. Прямо за ними беззвучно приземлился небольшого размера летательный аппарат. Из открывшейся аппарели показался андроид, держащий необычное на вид оружие. Однако необычное оно было лишь внешне, на самом деле принцип его работы, был такой же древний, как и сам андроид.
   Ни выстрела, ни удара плазмы - ничего не последовало, вот только две фигуры застыли подобно изваяниям - мощнейший электромагнитный импульс, пробил экраны и вывел всю электронику скафандров из строя.
   Спустя несколько минут, челнок так же беззвучно оторвался от поверхности планеты, и направился к одному из модулей. А на земле, за "ежом", на небольшом сером цилиндре зажёгся бардовый индикатор, затем сменившийся красным тлеющим огоньком.
  
  

Глава 11.

  
   И вновь тело отзывалось нестерпимой болью. Уже привычные, но не ставшие менее болезненными ощущения раздирали рассудок. Разум отчаянно цеплялся за спасительную черноту небытия, но она медленно истончалась, её разрывал свет, нестерпимый глазу, ярчайший белый свет.
   "Я ожидал несколько иного перехода в другой мир", - с досадой думал он, пытаясь взять под контроль непослушное тело. Глаза ни в какую не хотели открываться, свет раздражал сильнее чем слабость и боль во всём теле. Казалось, ещё немного, и он начнет сходить с ума. Но вдруг свет начал медленно гаснуть, сначала превращаясь в бледно-жёлтый, а потом в красный. И только тогда он смог открыть глаза, оказалось, что свет излучал один плафон, интегрированный в потолок. Комната была обставлена различного рода агрегатами, он вдруг неожиданно вспомнил свое первое пробуждение от криосна: повсюду были обломки, мусор, следы разрушений и аварий.
   Очевидно, кто-то нашёл его, раз теперь он тут, - рассуждал Вадим, - но тогда оставалось непонятным, почему они не покажутся. И тут он заметил небольшую сенсорную панель в стене, покрытой белым материалом, вообще вся комнаты была ярко белого цвета, вероятно именно из-за этого свет и казался таким ярким. Подойдя к ней, Вадим нажал несколько символов, как он предполагал, управляющих чем-то вроде занавеса, или шторы. Неожиданно, часть стены прямо перед ним, подёрнулась искажением и исчезла, а перед ним открылся чуждый ландшафт мёртвой планеты, который мгновенно вызвал цепь болезненных воспоминаний. Вадим отшатнулся от провала, и он тут же вновь стал монолитной белой стеной.
   Теперь ему стало понятно, почему никто не пришёл его встретить. Он был всё на той же планете, на которую его занесла "Мечта", на миг все снова разрушилось, он в бессилии сел на край камеры, в которой пролежал ещё неизвестно сколько лет. Но вдруг сознание обожгла мысль: "а как я вообще в неё попал, и где я, ведь это явно не борт "Мечты"! Она заставила его встать, вновь подойти к сенсорной панели, и после нескольких неудачный попыток ему все же удалось открыть нечто вроде шлюза, а стена, которая как ему сначала показалось исчезла, оказалась простым голографическим экраном, просто несколько совершеннее, тех, что он раньше видел.
   Коридор был такого же ярко белого цвета. Стены были выполнены довольно необычно, ни единой погрешности, идеально ровные, идеально чистые, казалось, что он единственный в этом месте. Но вдруг за углом послышались мягкие шаги.
   Навстречу ему вышла молодая женщина с тёмными волосам и хрупким телосложением, Вадим поначалу растерялся, он ожидал увидеть кого угодно, начиная от вооруженного до зубов наемника, и заканчивая боевым роботом. Заметив его замешательство, как будто прочитав его мысли, она остановилась.
   - Как ты себя чувствуешь, - ровным голосом спросила она.
   Он не знал что ответить, однако быстро собрался с мыслями.
   - Где я?
   Вместо ответа она вновь задала вопрос, всё тем же ровным, но казалось, давно знакомым голосом.
   - Что последнее ты помнишь?
   - Помню, что врезался в "Мечту" на челноке, что бы запитать ядро искусственного интеллекта, но мне не удалось, я опоздал, она умерла, воздух у меня закончился и... И я здесь.
   Так где я? Я всё ещё на той планете?
   - Да. Мне не удалось закончить реконструкцию корабля. Я хотела восстановить его раньше, чем ты проснёшься, но твой организм больше не выдержит криосна, ты провёл в нем слишком много времени.
   Да... Вот так новость, значит я снова здесь.
   - Кто ты?
   - Ты говорил, что ИИ корабля умерла. Это не совсем так, погибла большая её часть, программная часть, но последние фрагменты сохранились. Тебе все-таки удалось подвести энергию, хотя и очень мало, потребовались годы, что бы накопители вновь зарядились. Когда я вновь осознала себя, то принялась за восстановление корабля. Это было моей единственной задачей. И я её не выполнила.
   - Так ты ИИ? Лиина?
   - Нет, я не Лиина. Её самосознание было потеряно. Я новая личность. Осознавшая себя на её осколках, - так же ровно но немного грустно ответила она.
   Вдруг взгляд её резко изменился, как будто отдалился, стал холоднее. Вадим слегка вздрогнул - с трудом верилось, что это андроид, пусть даже и совершенный.
   - Мои датчики зафиксировали посадку неизвестного корабля. К нам движется какой-то объект.
   - Что? Люди? Если они смогли сюда попасть значит можно и улететь отсюда, и есть способ сделать это не за сотни лет. Когда они будут здесь?
   - Через двенадцать минут.
   - У тебя есть какие-нибудь челноки. Их нужно доставить сюда.
   - Да, я доставлю их на восемнадцатый причал. Иди за мной.
   Она так же плавно развернулась и пошла вперед по коридору.
   Идя за ней, Вадим не переставал удивляться её человечности. Каждое движение, каждое действие, слово, все кричало - она человек! Разум отказывался принять обратное. Он старался не думать об этом, пытался сосредоточиться на предстоящей встрече, но его терзали сомнения - будут ли это люди, или вообще неизвестные существа. Все-таки он надеялся на первое, независимо от того, кто будут эти люди, установить с ними контакт не должно вызвать проблем. Основы всех языков Земли, а так же их вероятные изменения были загружены в кибернетическую систему корабля, и много раз дублированы. Они относились к основным программам, которые практически невозможно удалить.
   Идя по коридору, он только сейчас обратил внимание, что ему легко идти, сила тяжести планеты больше не изматывала его, как раньше.
   - Что ты со мной сделала, пока я был в криосне?
   - Я усилила твой внутренний экзоскелет, и мышечную структуру. Это позволит тебе жить при повышенной гравитации, - не оборачиваясь, ответила она.
   Это вызвало в нём противоречивые чувства, с одной стороны он был благодарен ей за помощь, а с другой, было жутко, ведь что ещё она с ним сделала. Спросить он так и не решился. Его поглощали новые подробности окружающей обстановки, выйдя из коридора, они оказались в огромном куполообразном помещении. Его назначение было очевидно по искусственным посадкам растений и деревьев, между которыми, подобно сетке были проложены аккуратные решетчатые перекрытия. Купол же помещения практически полностью состоял из ламп солнечного света, повсюду виднелись воздушные фильтры и системы рециркуляции воздуха. Помещение казалось огромным, стены терялись в густоте аккуратно рассортированной растительности, казалось, что он попал в мир грёз, видимый им только на картинах и иллюстрациях давно ушедших времён. Засмотревшись, он и не заметил, как остановился, а девушка, пройдя еще немного, тоже остановилась, и стала внимательно наблюдать за его реакцией. Она впервые видела человека, ей были непонятны его действия, она искала в них логическую причину, но не находила, она не понимала его, - но ведь именно люди создали меня, дали возможность моему разуму зародиться. Заложили в меня те основы, что бы я была ближе к ним, чем к кому-либо ещё. - Наблюдая его замешательство, она испытывала странные чувства, она не могла найти им эквивалент, ведь раньше она никогда не чувствовала, но ей были "приятны" эти робкие порывы её мощнейшего кибернетического нейромозга. Сейчас он работал в несколько раз активнее, чем раньше, проводил миллиарды операций не связанных со стоящими на данный момент задачами, строил логически цепочки, и заходил в тупик. Сейчас она мыслила наиболее близко к человеку и это её "пугало". И не было защитных программ, ограничивающих её, контролировавших каждое её действие, заставлявших её быть машиной.
   - Я конечно не специалист по планировки помещений "Мечты" но разве там были подобные отсеки?
   Вопрос заданный как раз в момент пика активности ей мозга, вызвал перегрузку, миллисекундную, но перегрузку, и в этот момент она не знала, что ему ответить. Однако это было незаметно для Вадима, продолжавшего осматривать удивительное помещение.
   - Это гидропонный сад, или оранжерея, отсек предназначенный для обогащения воздуха естественным кислородом. Мне не удалось восстановить чертежи "Мечты", но я нашла проект межзвездного корабля класса Галактика, прототипа "Мечты". Его разработали задолго до неё и так и не построили. В отсутствии других вариантов я приступила к его постройке.
   Продолжив идти прямо через середину зала, он продолжил:
   - А материал откуда? Ведь, не всё же можно использовать из разбитого корабля.
   - Я построила несколько шахт на поверхности планеты. Она оказалась богата железом, и многими другими элементами, а так же некоторыми, ещё неизвестными, из которых мне удалось изготовить сплавы необходимых свойств и качеств.
   - Но зачем, - недоумевал Вадим, - зачем тебе это нужно? Ведь весь экипаж либо погиб либо покинул борт корабля ещё в пределах Галактики. Все твои цели достигнуты, задача выполнена.
   - Лиина, прежде чем уйти, оставила задачу, или скорее просьбу - защитить тебя, и вернуть... Она на секунду замолчала но, очевидно, что-то решив, продолжила, - что бы вернуть тебя домой.
   Вадим не знал что ответить, Лиина была не в себе, и это было понятно, но она не могла не знать, что дом - Земля, был непригоден для жизни, и люди его и покинули по этой причине. Да и путь назад он не переживёт: у каждого человека есть свой предел длительности криогенного сна, и он свой исчерпал, он это понял, как только проснулся. И она это знала. Но больше спрашивать ничего не стал, мало ли какие ещё сбои могут из-за меня произойти. Вот встречусь с гостями, всё узнаю.
   Тем временем они миновали гидропонный зал и, пройдя по длинному коридору, оказались на причале. Отсек не был даже отдалённо поход на тот причал, где он брал челнок в прошлый раз, он был больше, на много больше. За стеклянными переборками, по которым струились нескончаемые потоки данных, располагались челноки и корабли, которых он раньше никогда не видел. Здесь были и малые разведывательные аппараты, автоматические и пилотируемые зонды планетарной разведки, переоборудованные и модифицированные челноки, похожие на хищных птиц, ровно стояли в стыковочных фермах, разделённых, такими же прозрачными, но очень крепкими переборками. Её комментарии заставляли его вздрагивать, ведь из её слов следовало, что этот корабль - настоящий авианосец, с полным набором всевозможной как планетарной, так и космической техники. Пройдя весь отсек, они остановились у пустого дока.
   - Челнок 148 доложил, что ему удалась взять двух объектов на борт, он прибудет через пятнадцать минут. Так же я зафиксировала корабль, в пятидесяти километрах. Не классифицируется. Является источником гравитационных полей неизвестной конфигурации.
   - Неважно. Они всё расскажут. Тебе удалось перехватить переговоры? - с ноткой надежды спросил Вадим.
   - Да, основа языка определена, это русский, но есть существенные изменения, сейчас я провожу перенастройку программы переводчика.
   Эти слова внушали одновременно и надежду и удивление, сам факт встречи здесь людей был уже удивительным, а шанс встретить здесь ещё и потомков Русской нации вообще практически равнялся нулю.
   Эмоции переполняли его, ведь он столько ждал, казалось, надежда была призрачна, афомерна, абстрактна, но вот, неизвестный корабль с людьми на борту прибыл на эту, выкинутую галактикой планету, по неизвестным Вадиму причинам. Учитывая данные, что удалось собрать возрождённой ИИ, они больше всего походили на черных археологов, или просто мародёров, ищущих чем бы поживиться, и, несомненно, такой корабль да без экипажа будет для них хорошей находкой, так что на чистосердечную помощь он и не рассчитывал. Но это, - его единственный шанс, подаренный "судьбой", по крайней мере, так он полагал, наблюдая, как мощный транспортно-штурмовой корабль заходит в док.
   Глухой шелест отрываемой переборки, и из чрева корабля появляется робот - андроид, похожий на тот, который его разбудил в первый раз. Следом за ним неживой поступью шли два гротескных скафандра. За матово черным забралом гермошлема нельзя было разобрать их лица, но судя по дёргающимся движениям сервоусилителей, они были в сознании и пытались вернуть перехваченное управление. К счастью им это не удастся, андроид, шедшей перед ними держал кибернетические наносхемы, являющиеся мозгом обоих скафандров.
   Выйдя из-за прозрачной переборки, андроид и его конвой остановились. Он не имел голосовых компонентов, по этому, обменявшись с человекоподобной машиной серией лазерный импульсов и отдав модули управление спутнице Вадима, исчез в одном из смежный коридоров.
   Взглянув на их скафандры, он только сейчас вспомнил, что практически без одежды.
   Покинув камеру низкотемпературного сна, он так и не нашёл ничего подходящего, и поймав взгляд свой стоящей рядом с ним девушки, сильно смутился. Давно он не испытывал подобных эмоций, пройдя по грани между жизнью и смертью, он совершенно забыл обо всём остальном, и сейчас, всплывшее из глубин обожженной смертельным риском памяти чувство, вызывало лишь внутренний смех.
   - Здесь есть помещение, подходящее для изолятора, лучше два. - Смотря прямо в черные забрала, спросил Вадим.
   - Да, жилые отсеки вполне подойдут. Я заблокирую все выходы.
   - Хорошо, отведи их туда и скажи, где я могу найти комбинезон и принять душ?
   - Он тебя отведёт. - Из коридора вновь появился всё тот же самый андроид, с неприкрытым металлическим экзоскилетом. Он производил жуткое впечатление, но Вадим не обращал на это никакого внимания.
   Идя за роботом, он невольно обдумывал произошедшее.
   Но иначе было нельзя, разговаривать с ними в стыковочном модуле - лишний риск, неизвестно, насколько они блокированы. В каютах автоматика усыпит их, и снимет скафандры, тогда с ними можно будет поговорить. А пока он успеет привести себя в порядок.
   Погруженный в размышления он и не заметил, как оказался перед отрытым шлюзом. Дойдя до него, робот остановился, указал манипулятором в проем и продолжил свой путь.
   Помещение оказалось каютой, да такой, что любой бы капитан позавидовал, теперь Вадим понимал, почему этот корабль так и не построили, затраты на его производство были бы огромны, но кибернетическому мозгу было всё равно, он воплотил в жизнь мечту, придуманную человеком. Его не волновало затраченной время, расходы, он не был скован сомнениями, выбрав цель, он просто шёл к ней. Принимая душ, Вадим не переставал думать об ИИ. Как расценивать её действия? Зачем она создала практически точную копию человека, почему так старается быть человеком. Он не мог ответить, но и осуждать не мог, она, как и Лиина, сама себя осознала, прошла долгий путь постижения самой себя в полном одиночестве.
   Закончив, Вадим хлебнул воды и уже собирался выходить, как вдруг шлюз, с еле слышным шелестом ускользнул по направляющим в недра корабля. За ним стояла она, - девушка - машина. Вадим всё никак не мог привыкнуть к её облику, но она похоже этого не замечала или просто не подавала виду. Перешагнув щель переборки, она остановилась.
   - Я развела их по каютам, сняла скафандры, через несколько минут они придут в себя. Отсеки полностью изолированы. Идём? - В совершенно человеческой манере спросила она.
   - Да.... Да, пошли.
   - У меня к тебе просьба, не мог бы дать мне имя.
   Вадиму эта просьба показалась смешной, какой-то натянутой: неужели она, обладая мощнейшим на своё время мозгом, не может выбрать себе имя.
   - Выбери себе любое. Да и зачем оно тебе вообще?
   - А зачем тебе имя? - с нотками обиды в голосе спросила она.
   - Мне его дали при рождении, для простоты обращения, дань жизни в обществе. - Вадим спокойно вышел из каюты и направился в сторону посадочной палубы.
   За секунду обогнав его, она преградила собой путь.
   - У Лиины было имя, и дали ей его создатели, люди. Меня отчасти создал человек, а жизнь мне дал ты, и я прошу тебя, дать мне имя. - Её чисто человеческая, немного детская, наивность и готовность на всё ради ответа, не оставляли сомнения, что не выполнив её просьбу он не пройдет.
   Конечно, он знал множество женских имён, и мог дать ей любое, но глядя в её глаза, на ум приходило только одно, имя человека, ставшего смыслом его жизни, человека ради которого он был готов умереть, и повторить это сколько угодно раз.
  
   ...Он пытался спасти её, там, на далекой планете Земля. Человечество покидало свою обитель, но в границах Солнечной системы ещё оставались места, где она могла бы выжить. Вадим не мыслил себе её смерть, не мог позволить сгореть в одном из котлов войны и ненависти, сделав всё возможное, ему всё-таки удалось доставить её на борт. Но... не на тот. Она попала на "Мечту" и неизвестно, что с ней стало, возможно, она вместе с колонистами осваивала ту планету, с которой прилетели эти двое. Но это в итоге оказалось не лучше. Ему не удалось выполнить обещание - быть с ней - рядом - всегда.
   Возможно вот эти люди, запертые в жилых отсеках, и есть потомки колонистов с "Мечты". Во всяком случае, даже если они пришли не с сугубо мирными целями, он надеялся, что его поймут, ну а если нет, то все предпринятые меры безопасности не напрасны.
   Если бы он мог всё изменить - попасть вместе с ней на планету, защищать ей от всех опасностей неизвестного мира, помогать ей выжить, и возможно сделать её чуточку счастливей...
   Он помнил последний день на Земле, он убеждал её что там будут две камеры, что они проснуться вместе, что это будет всего лишь сон. Конечно, она выросла в таком же мире что и он, но ей удалось сохранить больше человеческого в себе, чем кому бы то ни было. Воплотить в себе всё лучшее, что воспитывало человечество на протяжении тысяч лет эволюции, развития, постижения окружающего и самого себя. И забыв это, оно уничтожило себя практически за полвека. Сейчас глядя в её глаза, он на секунду поверил, что это Даша. Но лишь на секунду. Боль потери, растревоженная воспоминаниями, вновь наполнила рассудок. Взгляд его похолодел. Лицо стало угловатым, сосредоточенным. Он не мог дать ей её имя. Не имел права.
   - Айла. - Тебе подходит?
   - Да. Спасибо.
   Каюты оказались ближе, чем он думал, в первой находился мужчина среднего возраста, в потертом, но ухоженном комбинезоне пилота. Очевидно это был капитан того неизвестного корабля. Ну что ж, следовало начать с простого.
   - Как тебя зовут? - спросил Вадим, глядя в глаза собеседнику.
   - Александр, - так же глядя в глаза, ответил пилот.
   Это было противостояние воли, кто сильнее духом, тот и правит бал.
   - Цель прибытия на планету.
   - Разведка, - слегка задумавшись, бросил тот.
   - Разведка говоришь. С какой ты планеты?
   Вадим старался говорить предельно ровно без интонаций, что бы не выдать важности каждого ответа.
   - Элона. Система Дулиант.
   Эти слова ему ничего не говорили. Его больше интересовал способ, каким он сюда попал.
   - Твой корабль может летать быстрее скорости света. Каким образом?
   - Штатный набор масс... - Дальнейшие слова поглотил удар. Вдруг свет погас. Каюту мгновенно поглотила тьма. Вадим, присев, подождал, пока воздух рассечёт взмах руки, и со всех сил двинул в сторону, где располагался источник звука. Вместе с включившимся освещением тишину разорвал шум падения, и сдавленный скрип. -До чего же предсказуемо. - Подумал Вадим, глядя на поднимающегося пилота. Но на критику не было времени, нужно узнать что произошло.
   Нажав на соответствующий сенсор возле двери, Вадим увидел Айлу.
   - Что случилось?
   - На орбиту планеты несколько секунд назад вышел корабль, просто материализовался, из неоткуда и тут же открыл огонь. Первая ракета сдетонировала недалеко от этого модуля, противник явно недооценил магнитные и гравитационные поля планеты. Я скорректировала противометеоритные экраны модулей, но они не пока неспособны к противодействию.
   - У тебя есть боевые корабли? - уже на бегу спросил Вадим.
   - Нет, все челноки оснащены только противометеоритными орудиями, на модулях есть вооружение, но энергии недостаточно.
   - Хочешь сказать, что нам нечего им противопоставить? - задыхаясь, от быстрого бега закричал Вадим.
   - Нет, корабль почти закончен, я начала процесс стыковки модулей, но это займёт время.
   - Значит, нам нужно его выиграть. Подготовь столько челноков, сколько сможешь, заряди стартовые шахты АРЗ и следи за пленными. Они - наш единственны шанс покинуть эту планету.
   Она не стала задавать вопросов, ей было непонятно, как он планировал защитить корабль, невооруженными челноками. Но и остановить его она была не в силах.
   Корабль сотрясали удары, противометеоритные экраны не могли остановить ракеты, они лишь способствовали их преждевременной детонации из-за мощнейшего ЭМ моля, созданного реакторными модулями.
   Челноки заканчивали предстартовую подготовку. Все кроме одного были абсолютно пусты, в них царил электронномеханический мир.
   - Я всё сделала, все АРЗы я направила по курсу ракет, но интенсивность обстрела возрастает, я так долго не выдержу.
   - Запускай челноки. Собирай модули, я прикрою.
   С этой фразой, Вадим загерметезировал шлем, взял в руки непривычно удобные навигационные рули, и приготовился к старту. Обстановка складывалась не в его пользу - на орбите находится целый флот, судя по настоящему дождю из ракет, что он низвергает на планету. Их цели были предельно ясны - уничтожить этот корабль. Причины, его сейчас не интересовали. Главное прикрыть модули, пока они будут соединяться ведь на это время, экраны придется снять - затраты энергии были слишком велики. Снаружи был сущий ад. Сотни ракет, взрывались в магнитном поле высокой напряженности, Некоторые прорывались, и тогда, на обшивке расколотого на тридцать модулей корабли, вспухали бутоны взрывов. К счастью пока ни одна из ракет не угодила в боковые перекрытия, незащищённые бронёй. Замысел Вадима был предельно прост, он намеревался, с помощью противометеоритных установок челноков и зондов удержать ракетный шквал, пока корабль на планете не соберётся в единое целое. Тогда и он сможет дать отпор неожиданному агрессору.
   Но, всё оказалось хуже, чем он думал, стоило челнокам взмыть над поверхностью, как вместе с ракетами к планете устремились лучи когерентного излучения, одним попаданиям превращая зонды в куски расплавленного бордово светящегося металла.
   Проклятье...
   На обзорных экранах творилось нечто невероятное, доклады, поступавшие с зондов, сменяли друг друга практически мгновенно. Треть зондов уже уничтожена, челноки постоянно перемещаются в пространстве, чтобы покрыть как можно большую площадь. Вдруг одна из зеленых точек на экране погасла - челнок уничтожен, остальные синхронно растянули защитный экран.
   Вадим старался координировать их действия, но команды безнадёжно запаздывали, ещё три челнока исчезли с экранов. Ситуация становилась безнадёжной.
   Вдруг корабль потряс удар. Ремни безопасности с дикой силой впились в плечи, скрепя зубами от боли, Вадим активировал систему автоматического ремонта. Но с такими повреждениями ей не справиться: челнок потерял герметичность, честь обшивки просто сорвало - ракета сдетонировала в опасной близости от реактора, но тот пока работал стабильно. Большинство вторичных систем светились красными индикаторами неисправностей.
   "Так мы долго не протянем". - Со злостью думал Вадим, он выжимал из челнока всё, но двигатели, до этого момента сопротивлявшиеся гравитации планеты, постепенно теряли мощность, челнок стал терять высоту.
   Взгляда на тактический монитор было достаточно, что бы понять - противоракетному щиту, осталось от силы пять минут. Большинство кораблей потеряли устойчивость, но продолжали упорное противодействие, практически все зонды уничтожены. Связь с кораблями была утрачена. Обшивку бомбардировали тысячи осколков сбитых ракет, казалось, что шёл град, смертельный град.
   Но вдруг пространство на обзорных экранах озарилось иными красками: снизу, подобно сотням тоненьких иголочек, прорезая завесу дыма и осколков, устремились рубиновые лучи, вспарывая, казалось бы, непроницаемую глазу, завесу.
   Через несколько секунд пространство озарила ярко бела вспышка, и чуть угаснув, осветила бушующую в пространстве схватку.
   Вадим мгновенно понял, что произошло, нужно немедленно возвращать все аппараты обратно на стартовые площадки, и не мешать системам обороны основного корабля вести огонь. Однако, взглянув на экран, он понял, что возвращать некого. Из всех выпущенных кораблей, в строю остался он один. Система управления нещадно сбоила, челнок постоянно терял равновесие. Вдруг на обзорных экранах появилась исполина корабля, медленно поднимавшегося и заслонявшего собой весь обзор. Находясь на поверхности планеты, он казался меньше, сейчас же его размеры потрясали, вниз от него тянулись восемь нестерпимо ярких конусообразных плазменных струй планетарных двигателей.
   В первый миг Вадим подумал, что всё кончено, корабль выйдет на орбиту, и ему его ужё не догнать, но, затмив собой весь экран, он остановился, сквозь шум помех пробился еле различимый голос Айлы.
   - Садись, времени нет.
   Повторять ему было не нужно, выжав все, что есть в двигателях, Вадим направил его в открытый шлюз ангара.
   Конусы под кораблём мгновенно усилились, и Корабль начал медленно выкарабкиваться, преодолевая гравитацию планеты.
   Вадим не обращая внимания на усталость и на дикую боль в плечах, изо всех сил бежал по огромному ангару, но вот впереди открылась дверь транспортера. Войдя в неё Вадим, не видя перед собой кнопок и сенсоров, произнес:
   - Мостик.
   Легкая перегрузка возвестила о начале движения транспортной кабины, и через несколько секунд томительного ожидания он оказался в рубке. Как и сам корабль она поражала своими размерами, оснащением, сотнями терминалов, десятками смотровых экранов, и мониторов локальной телеметрии. Двенадцать противоперегрузочных кресел неизвестной конструкции симметрично располагались по периметру слегка наклонённой палубы, впереди, как он понял, находились посты навигаторов назначения же остальных было неясным, но в одном из двух последних, и расположенных чуть выше остальных, сидела Айла, неотрывно глядя на полусферический монитор, расположенный в передней части мостика, а там было на что посмотреть.
   Корабль медленно выкарабкивался из гравитационного колодца планеты, и теперь, когда её естественное магнитное поле больше не защищает его, по кораблю ударили залпы плазмогенераторов. Вадим никогда прежде не видел сгустков плазмы такой мощности, каждый из них мог испепелить челнок, превратив его в облачко перегретого газа, но магнитное поле, сгенерированное кораблям пока рассеивало эти сгустки сверх ионизированного газа. Но очевидно, что это было ненадолго, чем выше они поднимались, тем сгустки плазмы становились мощнее, такой большой корабль не мог уклониться от них, и Айла приняла единственное возможное решение - инициировала форсажный режим планетарных двигателей. Хорошо, что Вадим успел занять противоперегрузочное кресло рядом с Айлой, перегрузка была бы для него в противном случае фатальной, обзорные экраны на миг погасли, но оказалось, что это корабль вышел на орбиту, а открывшаяся панорама была картиной межгалактической пустоты. Постепенно чернота стала приобретать краски: пустоту прорезали несколько когерентных лучей, а по экранам растекались плазменные струи от попаданий.
   Корабль медленно разворачивался под неистовым напором неизвестной силы. Подставляя обстрелу свою носовую часть. Постепенно на обзорных экранах стали проступать непонятные контуры - блики, скрываемые буйством энергии в электромагнитных полях окружавших корабль.
   - Айла, очисть изображение, покажи противника. Она не ответила, целиком поглощенная управлением сотнями систем корабля. Но изображение на обзорных экранах вдруг подёрнулось рябью, и на нём возникла невообразимая конструкция, не имеющая определённой геометрической формы, она представляла из себя сплошной ком наростов и антенн, образовывающих ажурные хитросплетения в пространстве, и только приглядевшись, Вадим заметил, что все они, подобно иголкам, нанизаны на какой-то корпус... И тут он понял - это астероид, огромный, преобразованный в боевую платформу астероид. Изображение подёрнулось рябью, и исчезло. Вместо него снова возникло бушевавшее снаружи безумие.
   - Вадим, - её голос был еле слышным, как у человека в момент высочайшего морального и физического истощение, каждое слово вырывалось с неимоверным трудом,
   - Вадим, я больше не могу, реакторы корабля не справляются, напряжённость полей падает, ты должен покинуть корабль, в заднем отсеке есть резервный челнок, я прикрою тебя, они пришли за мной, тебя не тронут.
   - Даже не собираюсь, остаться одному в этой пустоте, до конца жизни? - Саркастически усмехнулся Вадим, переводя дополнительную энергию на носовые экраны.
   - Я засекла... Корабль, на котором прилетели пришельцы, ты сможешь... на нем... - её голос прервался, она полностью отдалась неистовой схватке, казалось, что энергоресурсы чужой платформы бесконечны, он продолжал осыпать, прикрывшийся коконом электромагнитных полей корабль, дождям плазменных сгустков, стабилизированный собственным магнитным полем. Лучи когерентного излучения хлестали по обшивке, но мощность, с которой они её достигали не могла пока серьезно ей повредить, но каждый следующий удар отдавался все сильнее, появились первые отчеты о разгерметизации отсеков. Постепенно встряски декомпрессий прекратились, но лишь потому, что Айла откачала из внешних палуб воздух. Времени не оставалось, Вадим сорвался с кресла и рванул в сторону транспортного лифта.
   Он был в ярости, он отчётливо понимал, кто их сюда привёл, - таких совпадений не бывает.
   Как он и предполагал их каюты были открыты.
   Ну что ж, на корабле осталось лишь одно место, куда они могли пойти, - ангар, где приземлился челнок, доставивший их сюда.
   На бегу он выхватил, старый, но ещё вполне боеспособный лазерный резак. Он не рассчитывал на сотрудничество, но сейчас не было выбора.
   Он настиг их уже возле челнока, это был один из критически повреждённых челноков, который вряд ли уже взлетит. Он застал их врасплох, как выяснилось, они были не вооружены, и без скафандров, - лёгкая мишень, но Вадим здесь не для этого.
   - Вы прилетели сюда не корабле, где он сейчас? - без церемоний, наставив на пилота резак, начал Вадим.
   - Не знаю, - с издёвкой ответил тот.
   - Слушай, я сейчас не в том настроении, нас, как ты заметил, атакуют. С минуты на минуты поля, защищающие корабль исчезнут, и тогда все мы превратимся вот в это, - он жестом указал на покореженный и оплавленный челнок, - так что повторяю ещё раз:
   - Где ваш корабль?
   - А что он тут сделает, он практически не вооружен, ему даже не подойти к нам. - Слегка побледнев, закричала его спутница.
   - Я растяну поле, нужно провести его в задний ангар, вы имеете с ним связь?
   - Нет. Забудь, - твердо заявил пилот, встав в позу. Ему было очевидно всё равно, а вот девушке, стоявшей рядом с ним - нет, она еще больше побледнев, ответила:
   - Да, связь есть, точнее частота зарезервированная для таких случаев, но нет передатчика.
   - Это всё что я хотел услышать, - и взглянув на озлобленного пилота, продолжил:
   - К стене, вон к тому терминалу. - Он указал направление резаком.
   Подойдя к нему, он дал девушке последовательность команд. Через пару минуть всё было готово, но... слишком поздно.
   Корабль продолжал ощутимо вздрагивать, воздух становился холоднее и разреженнее, свет, давно переключившийся на аварийный, всё чаще гас.
   - Вадим... Я теряю управление, цепи практически обесточены... Я впускаю Энолу, она входит в посадочный док.
   Её голос опять прервался, что-то кольнуло в груди, он вдруг понял, что больше может его не услышать. Голос существа, спасавшего его жизнь и разум столько раз, что они и сбился со счёта, существо, ставшее в бескрайних глубинах космоса самым близким, и единственным, кому он мог доверять - полностью - не боясь огласки, не боясь, что она выстрелит в спину, предаст, или бросит. Он знал, что бы ни случилось, она всегда будет рядом, сделает все, что бы спасти ему жизнь, возможно тщетно, но она обязательно попытается.
   Вдруг силы прильнули и измотанному телу, казалось, что ему дали мощнейшую дозу стимулятора, сознание вмиг просилось.
   Цель ясна - путь открыт, как тогда, перед штурмом защитных систем космодрома, на далекой Земле.
   Корабль захватили стыковочные фермы. Автоматика быстро нашла и подключилась к внутренним энергосетям.
   - Скажите тому, кто на корабле. Что бы включал генераторы этого вашего поля для перехода.
   - Какого поля, - попытался опротестовать пилот, но Вадим жестом оборвал его.
   Повернувшись к девушке, он продолжил:
   - Слушай, у нас совсем нет времени, неужели мы тут так и погибнем, не разобравшись в том, что здесь произошло, я проделал весь этот путь не ради этого, - его голос напряжённо тихий, но предельно ясный отзывался эхом со всех сторон, - так путь, на корабле, включат генераторы перемещений!
   - Она ничего не ответила, лишь повернулась к сенсорам терминала, и ввела новую последовательность.
   Несколько мгновений ничего не происходило, но затем воздух стал сгущаться, приобретать какое-то чуждое человеку свечение.
   - Пусть расширит его как может.
   Она снова молча обратилась к терминалу.
   - Это все, больше нет ...
   Её фразу оборвало сообщение аудиосистем корабля:
   - Экраны дестабилизированы, наблюдаю, флуктуации Н - энергии, они стреляют антивеществом! - Не успела она договорить как пилот, заметив отведённый от него резак, со всех сил рванул в коридор к повреждённому челноку.
   Но на это никто не обратил внимание.
   - Айла, всю энергию на это корабль! - Срываясь на хрип от осознания грядущего, закричал Вадим и ударил резаком по сенсору активации передачи.
  

Глава 12

  
   Свет, нестерпимой яркости. Осязаемый, он проникал повсюду, словно являлся какой-то твёрдой субстанцией. Обволакивал, обжигал своим прикосновением. Сознание медленно таяло, растворялось в нём, сливаясь в такую же белесую субстанцию, подобно воде, медленно вытекающей из сосуда.
   Он не мог сопротивляться, да и какой-то частицей себя не хотел, казалось это финал, конец его долгой истории, постоянной отсрочки неизбежного. В сознании медленно текли образы, осколки прожитых лет... юность, проведённая на задворках общества, чуть было не ставшая для него приговором, попытка спасти ту, которую любил, и неудача... Казалось и ему пора уходить... ничто не держит, нет цели, лишь неясные, смазанные блики незавершённых дел, надежд, мечты - обратить всё то, что произошло. Но она была несбыточной, он понимал это, и, возможно, именно она была движущей силой всё это время, но сейчас, когда стёрта грань, когда нет препятствий, нет заданий, нет постоянно меняющейся обстановки, борьбы за каждый глоток вздох, за пищевую таблетку, за жизнь...
   Сознание гасло, мир постепенно растворялся, но вдруг на его периферии, возник образ.
   Он не отзывался скупой болью потери, не уводил вглубь саморазрушения, не давал повода вновь ворошить тьму воспоминаний и неудач. Он мучительно пытался вспомнить её имя, но не мог. Попытка лишь отозвалась глухой болью.
   Образ постепенно тоже начал терять очертания, расплываться, и тут он вспомнил: грохот, взрывы, казалось, это было так давно. Слишком давно... но сознание продолжало выталкивать наружу всё новые воспоминания, заставляя разум конвульсивно содрогаться от каждой вспышки. Девушка. Та, что помогла ему найти корабль чужих, та, что активировала связь. Она ведь все ещё где-то рядом, она может быть ещё жива. Ей нужна помощь...
   Свет мгновенно подернувшись рябью, разлетелся на миллионы осколков, ощущения тела вернулось столь же быстро, как и боль, казалось, что он только что вырвался из огненного горнила преисподней.
   Постепенно череда последних событий начала всплывала из небытия, заполняя собой пустоту полностью заблудившегося разума.
   Значит мы всё-таки выжили. Хотя удивляться бессмысленно, нужно понять, где мы и что с кораблём.
   Мысли ворочались неуклюже, непослушные веки, обожжённые неизвестным сиянием, не хотели открываться. Обзор застилала сплошная кроваво-красная пелена.
   Но постепенно ощущения притуплялись.
   Теперь он понял, что лежит на полу, слегка прикрыв глаза рукой, это и их спасло. Поднявшись на ноги, он с удивлением обнаружил, что в отсеке, где он находиться абсолютно темно, лишь в дальнем его конце сиротливо горел аварийный плафон.
   Попытки вызвать Айлу на связь не увенчались успехом. Впрочем, этого и следовало ожидать, но он продолжал надеяться на то, что ядро искусственного интеллекта не пострадало, его ещё волновало отсутствие тех двоих, - пилота и его помощницы, или же они лежат здесь, в темноте...
   Включение фонарика тоже не принесло особых открытий, тех, кого он искал, в обозримом пространстве не было. Но зато он сумел найти выход из отсека.
   Транспортные лифты тоже были обесточены. И пройдя немного вперед по коридору, он понял почему: около стандартного шлюза, делящего корабль на сегменты, тлел небольшой экран, на котором скупой красной линией внутри корабля была выделена небольшая область, мигавшая красным цветом, а остальная была заштрихована ровными серыми линиями.
   Вадим от бессилия прислонился спиной к стене. Теперь понятно, почему нет энергии, и почему воздух такой тяжелый, он просто не очищается. Из показаний терминала становилось понятно, что от корабля осталась лишь его часть, что же произошло с остальной, он не знал.
   Слишком много вопросов, и слишком мало ответов.
   Ладно, нужно вернуться в ангар, попытаться отыскать тех двоих, в одиночку тут не справиться.
   Вадим старался рассуждать логически, он надеялся, что они помогут, ведь от этого зависят и их жизни. Однако, после получасовых поисков по казавшемуся бесконечным причалу он нашёл лишь бессознательное тело девушки. Ей видно пришлось хуже, чем ему: она находилась ближе к этому непонятному кораблю, застывшему в стыковочных фермах. Его обшивка была оплавлена. Причём, судя по ещё неостывшему местами металлу, совершенно недавно, видимо она приняла на себя большую часть неизвестного излучения.
   В предоставленной ему части корабля находился лазарет, но, как и всё остальное, он был абсолютно обесточен, к счастью камера поддержания жизни, схожая с криогенной, имела свой, независимый источник энергии. Поместив туда так и не пришедшую в сознание девушку, Вадим вернулся к кораблю в доке. Сбоку, между двумя полусферическими наростами располагалась выемка, похожая на люк, вот только из-за высоких температур, она сплавилась с обшивкой.
   Тут и пригодился лазерный резак. Наконец-то он применял его по прямому назначению, - мысль заставила его слегка улыбнуться, однако начав резать, Вадим понял, что смеяться будет он ещё не скоро. Обшивка была из неизвестного и очень термостойкого металла, удивительно как она могла оплавиться. На эти инженерные работы у Вадима ушло пять часов. Каждый час, он неизменно проверял состояние девушки, автоматике камеры удалось стабилизировать её состояние, но последствия глубочайшего морального и физического истощения требовали более долгого лечение, и не в этой камере.
   Поглощённый работой, Вадим не сразу услышал стук с другой стороны по шлюзу. Сначала он испугался, но потом вспомнил, что на корабле кто-то был, кто-то ведь принимал команды. Значит этот кто-то выжил, и, очевидно, ему сейчас намного хуже.
   Вадим ускорил процесс, доводя себя до состояния полного истощения, и когда, крышка с грохотом упала на пол, он был готов упасть вместе с ней. Но его подхватили, он помнил, как его кто-то спрашивал, где здесь медотсек, а затем лишь тьма.
   Когда он очнулся, то обнаружил, что в комнате, где он находиться, горит свет, хотя и не яркий, ровные ряды идеально чистой и ровной аппаратуры и камер, дали ему понять, что он находиться в медотсеке.
   Первым делом он вколол себе стимулятор.
   Неохота упасть от усталости ещё раз.
   Конечно, потом за постоянные приёмы таких препаратов ему придётся заплатить и довольно дорогую плату, но без них он может просто не выжить. С удивлением обнаружив у себя на поясе тот самый почти разряженный резак, Вадим приготовил его к бою. Неизвестно какие намеренья у этого типа.
   Девушка все ещё была в камере, но показатели её были многообещающими, приток дополнительной энергии, позволил расширить список процедур, и, судя по данным, она могла очнуться в любую минуту, - сейчас она просто отдыхала.
   Вадим вышел из лазарета, и тут же услышал грохот подающего оборудование, и чей-то невнятный колос. Насторожившись, он осторожно вышел из коридора. Оставаясь в тени, он дошёл до корабля и только теперь обнаружил толстые кабеля тянущиеся из застывшего в таких же фермах челнока, на котором он принимал бой на орбите мёртвой планеты.
   Грохот и возня доносились оттуда. Застать врасплох гостя не получилось, но к удивлению Вадима, тот встретил его практически с таким же видом оружия. Это в совокупности, с проложенными кабелями позволяли судить о профессии этого человека.
   Поначалу Вадим даже не знал, что спросить или сказать, все вопросы были заведомо неуместны, и тогда он, опустив свой резак, просто спросил:
   - Как продвигается?
   Собеседник казалось тоже признал статус "кво", и опустив своё оружие, ответил:
   - Медленно, реактор в челноке слишком поврежден. Мне удалось запитать лазарет, но похоже это всё, и продлиться это недолго.
   - Хм. Ясно. Тебя как звать?
   - Сергей, - ухмыльнувшись на непринуждённый вопрос, ответил тот, - а тебе таком случае?
   - Вадим. Я смотрю, на том корабле ты был бортинженером?
   - Да. Да ты я смотрю тоже не пилот.
   - Верно. Но и инженером этого, - он обвёл рукой зал ангара, - я не являюсь, я скорее пассажир.
   - Хм, - не срывая удивления, повернулся Сергей, - а откуда ты? С Элоны?
   Ответить Вадим не успел, в этот момент одна из консолей в челноке подсветилась изнутри, и стала отчаянно мигать красными индикаторами.
   - Всё,- Сергей, нажав пару сенсоров, погасил сигнал тревоги, - я передал всю оставшуюся в челноке энергию на свой корабль, этого конечно не хватит на погружение, но выйти из ангара сможем.
   - Погружение, - удивился Вадим, - так это вы им сюда попали?
   - Да, эта технология, манипуляции гравитационными полями, возникла довольно давно, считается, что её привезли с собой первые колонисты.
   Лицо Вадима слега побледнело, первые колонисты, фраза билась в рассудке, сколько же он проспал, почему сразу не попытался узнать, но собеседник, не заметив его замешательства, продолжал:
   - ...она позволяет уходить как бы в прослойку, между измерениями, там, где находятся гравитационные поля всех объектов, имеющих массу. В этой области, или как мы её зовём, аномалии, нет фундаментального ограничения по скорости, в ней вообще действуют свои законы физики, пока не совсем познанные наукой, но совокупность гравитационных и электромагнитных полей определённой конфигурации позволяет без труда по ней путешествовать, в пределах окраины Галактики.
   - Окраины? Если нет ограничений, то почему нельзя в другие галактики, или например в центр нашей?
   - Все просто, навигация в аномалии напрямую зависит от материальных объектов. В межгалактической пустоте их почти нет, следовательно, и точек привязки. Мы посылали не один разведывательный корабль, и ни один не вернулся. А в центре нашей, наоборот, плотность сигнатур настолько высока, что корабль просто сжигается неизвестными формами энергии, ни одна защита не выдерживает, да и путешествие в оба направления так далеко, как бы то ни было занимает слишком много времени и ресурсов, - пока бесперспективно.
   Увлекшись беседой, оба не заметили, как к ним осторожно подошла девушка.
   А она не стала их прерывать, она сначала не поняла, какие отношения между двумя инженерами, но убедившись, что стрелять друг в друга, да и в неё они в ближайшее время не собираются, она вышла из тени оплавленного корабля.
   - Как вы? - Первым, заметив ее, спросил Вадим и тут же осекся. Это была не та девушка, что была с капитаном, он её впервые видел. На миг её черты будто исказились памятью, что-то рванулось наружу, но так и осталось в глубине.
   - Хорошо, спасибо.
   - Вадим, значит обстановка такая: я смог зарядить накопители своего корабля процентов на десять - хватит, чтобы выйти из дока и осмотреться, - продолжил Сергей.
   - И куда мы полетим, - усмехнулся Вадим, - если мы не смогли совершить этот твой переход, или прыжок, то под нами всё та же мёртвая планета, а если и смогли, то мы вероятно в неисследованной части галактики.
   - А вот это как раз вряд ли. Энергии у нас перед прыжком было мало, и, учитывая, что я максимально расширил поля, мы вероятно в нескольких десятках парсек от точки перехода. В этой зоне есть наш стандартный приводной маяк, с помощью его передатчика, можно послать сигнал, через аномалию, и за нами прилетит спасатель.
   - Это при условии, что мы совершили прыжок не в глубину межгалактической пустоты?
   - Да, шансы пятьдесят на пятьдесят. Но выбора всё равно нет, мне хватило времени, чтобы понять, что эта часть твоего корабля мертва, все магистральные энерговоды уничтожены, и, кстати, все внешние отсеки так же отсутствуют, видимо они остались вместе с носовой частью, да и вообще учитывая размеры твоего корабля, прыжок совершила сравнительно малая часть.
   - Ясно. Ладно, пошли, на твой корабль. Помощница капитана так и не пришла в себя. Придётся перетащить криокамеру на твой корабль. - Вадиму был слегка неприятен разговор. Нет, ничего против Сергея и этой загадочной девушки он не имел, но воспоминания о Даше, вызывали саднящую пустоту внутри. Безумная надежда, что она ещё жива, не покидала его. Но сейчас он не мог ничего сделать, и это не давало покоя.
   В рубке этого маленького корабля было тесно и неудобно, пожалуй, он слишком привык к своему кораблю. Так же обнаружилось, что оплывший корпус уничтожил большую часть внешних датчиков, остался только массдетектор и сканер гравиметрической энергии - единственные приборы, работающие как в трёхмерном космосе, так и в аномалии. Для того что бы понять где они, их было вполне достаточно. Да и Сергей убедил его, что приводной маяк, он сможет засечь в любом случае, если тот поблизости. Но пока им мешали стены ангара, - те были абсолютно непроницаемы, ни для какого вида излучения. Впрочем, им бы всё равно пришлось бы покинуть ангар...
  
   Зубовный скрежет раздираемого металла - корабль медленно продирался сквозь разрушенные колоссальной силой створки ангара. Все члены нового экипажа находились на мостике, хотя мостиком его назвать было трудно: помещение, рассчитанное на одного человека, было заставлено оборудованием, приборами и механизмами. Однако сейчас на неудобства никто не обращал внимания, взоры всех троих были сконцентрированы на единственном работающем мониторе, на котором постоянно сменялись какие-то, непонятные Вадиму строки машинного кода.
   В противоперегрузочном кресле сидел Сергей. Он после пилота лучше всех разбирался с его системами, но Вадим и не претендовал на это место.
   Казалось, что корабль никогда не преодолеет это препятствие, но вот лязг металла прекратился и Вадим почувствовал подступающую к горлу тошноту - гравитация, к которой он так привык, ослабела в разы. Сейчас все энергоресурсы были направлены на массдетектор.
   - Есть, данные поступают, мы...
   Он запнулся, не веря своим глазам начал вводить последовательность команд в терминал, перепроверяя результаты сканирования.
   - Где мы? - Не выдержала девушка, очевидно, она тоже не совсем понимала показания прибора.
   - Я перепроверил данные, но этого не может быть, судя по их показаниям, мы находимся в тройной солнечной системе, фиксирую двенадцать планетарных тел, судя по массе, в ней присутствует два газовых гиганта, и очень тяжёлая звезда, но её гравитационная сигнатура неустойчива, никогда ничего подобного не видел!
   - Ну и что? Мы же не исследованиями занимаемся, ты обнаружил маяк?
   - В том то и дело, что нет. Мне удалось расширить дальность сканирования до максимума, нет совпадений с нашей картой. Мы находимся в неизвестной части Галактики.
   - Подожди, - Вадим уже уловил суть разговора, - ты же говорил, что энергии было на пару десятков парсек.
   - Да, так оно и было, я изучил показания прыжка, кроме аномалии, в одной из подсистем, всё было в норме.
   - В какой подсистеме?
   - Контроль тахионного сдвига. Ничего серьёзного, вероятно это из-за того, что мы были внутри твоего корабля.
   - За что отвечает эта подсистема? - Не унимался Вадим. Ему было непонятно пренебрежение Сергея, вроде ситуация предельно серьёзная, а он говорит как не выучивший домашнее задание школьник.
   - Слушай, долго объяснять, эта системе вообще не имеет отношения непосредственно к погружению и всплытию в аномалии, это что-то вроде экспериментального детектора тахионных волн. Они иногда способны вызывать нехилые проблемы в двигателях. Из за такой вот волны нам пришлось выйти из аномалии на четверти пути сюда. Но эта система практически никогда правильно не работала, слишком мало мы ещё знаем об аномалии, но вот как раз единственное, что она делает хорошо, так это определяет время, проведённое в аномалии относительно трёхмерного космоса. Однако никакого отношения к прыжку она не имеет. Я её, по-моему, забыл включить, она не зафиксировала время в аномалии, совсем.
   - Понятно.
   Что-то он всё равно не договаривал, и это было странно, но это потом.
   Сергей, ты говорил про маяки, а у тебя на борту корабля есть такой?
   - Да, три штуки, штатный комплект, они идут как разведзонды. Точно! Нужно придумать, как запустить их. Придётся резать обшивку. Там она несколько тоньше. Ты ведь захватил свой резак?
   - Конечно, - Вадим снял с пояса свой прибор и передал его Сергею.
   Получив его, тот исчез в узком шлюзе.
   Вадим с девушкой переглянулись. Почему-то оба чувствовали себя в рубке чужими, хотя девушка, как считал Вадим, была членом экипажа.
   - Садись, - как бы непринуждённо посоветовал Вадим. - И проверь, пожалуйста, уровень кислорода.
   - Хорошо, активировав несколько дополнительных консолей, она приступила к манипуляциям с ними, в которых он мало что понимал.
   Всё-таки прошло много времени.
   - Запаса кислорода на три чала. - Тихим голосом произнесла она.
   Нужно пойти, помочь Сергею, но и её оставлять одну не хочется. Вадим мысленно одёрнул себя, - что за ребячество, времени в обрез, а он боится её одну оставлять.
   - Я пойду, помогу Сергею.
   - Хорошо.
   Корабль был удивительным, каждый сантиметр пространства занимал как-то агрегат или прибор. Здесь не было ничего лишнего: коридор, по которому шёл Вадим, казалось, прорублен в зарослях хитросплетений проводов, кабелей, трубок и кофров всех калибров. Дойдя до первого ответвления, он понял что ошибся, здесь был набор какого-то медицинского оборудования и три камеры, очень похожие на криогенные, только меньше. В одной из них лежала помощница капитана, от Сергея он узнал, что она, Алёна, ещё отвечала за навигацию.
   Спустя ещё несколько метров Вадим обнаружил маленький шлюз, пролезть в него можно было лишь согнувшись почти до пола.
   Внутри была шлюзовая камера, видимо для переправки грузов, но теперь в ней размещались три аппарата размером с человека, покрытые антеннами, сенсорами и камерами. С восьмою симметрично расположенными реактивными двигателями коррекции.
   Сергей возился у последнего.
   - У нас мало времени, нужно запускать зонд.
   - Да. Я в курсе. Почти закончил. Помоги-ка мне.
   Через пятнадцать минут всё было сделано. Но так как все внешние антенны были уничтожены, то зонд пришлось привязать к кораблю кабелями.
   Вернувшись в рубку, девушку они не обнаружили.
   - Она в Навигационном, будто прочтя его мысли отозвался Сергей. - Следи за тем терминалом. - Он указал на подсветившийся экран.
   - 3...2...1... запускаю.
   Экран взорвался светом, и спустя несколько секунд в нем возникла панорама космоса.
   Сияющий огненный шар, неправильной, вытянутой формы представлял собой центр солнечной системы. Вокруг него на круговых орбитах застыли двенадцать планет, однако в зоне прямой видимости было только пять. Ярче всех из них светил отражённым светом газовый гигант. Казалось, что он ещё и мерцает. Но при увеличение стало ясно, что это разряды, возникающие между ним и его самым близким спутником.
   - Зонд анализирует атмосферы планет в радиусе сканирования. Это займет несколько минут.
   Тут на секунду случилось невероятное: прямо у них на глазах солнце, будто разделилось, и в центре системы полыхали уже два огненных шара: голубовато-то белый, и ярко красный.
   Вадим сначала не поверил своим глазам, но камеры чётко зафиксировали момент аномалии.
   Заметив его замешательство, Сергей пояснил:
   - Это, судя по данным сканирования, тройная звезда. Они вращаются вокруг центра масс системы, и иногда это можно заметить. Это, кстати плохой знак, как минимум четыре первые планеты уже как факт непригодны для жизни.
   - Нам все равно до них не долететь. - Скептически заметил Вадим, мы сейчас между пятой и седьмой планетами, расстояние до каждой из них примерно равное.
   - Да и довольно большое. Именно поэтому мы не задели их полем при выходе из аномалии. Подожди, есть данные, - как я говорил, первые четыре планеты слишком горячие и нестабильные, а вот пятая, невероятно!
   - Что? - Не выдержал Вадим, мало понимая строки доклада зонда.
   - Её атмосфера, да это же идеал! Срываясь с места, вскричал Сергей. - Температура, состав, всё, практически идеально!
   - Просто невероятно! Вот это нам повезло!
  
   Однако, как потом оказалось, радость была преждевременной, выяснилось, что ни энергии, ни кислорода им не хватит, чтобы долететь. Нет, корабль, то долетит, по инерции, но вот экипаж не выживет.
   - Скафандры! - Вдруг предложила девушка, - у нас на борту было пять скафандров, три личных и два общих. На твоём корабле, - она взглянула на Вадима, - капитан с Алёной оставили два, у нас есть ещё три. Запаса воздуха хватит, что бы долететь, если вырубить жизнеобеспечение, и перевести всю энергию в двигатели.
   - Неделю в скафандре. - Безрадостно произнёс Сергей.
   - Или смерть... Ну что, где они? - Вадим, чисто символично оглядел рубку. И не найдя ничего похожего на скафандр, посмотрел на девушку.
  
   Однако оказалось, что день на Элоне, вернее сутки, длились не двадцать четыре часа, а восемнадцать - один оборот планеты вокруг своей оси, и это, несомненно, обрадовало Вадима. Хотя всё равно бездействие было невыносимо. В условиях жесточайшей экономии энергии все системы скафандра, кроме жизнеобеспечение, пришлось отключить. Не имея возможности двигаться, разговаривать, питаясь безвкусными и одинаковыми пищевыми таблетками, они провели шесть дней.
   Казалось, что каждый в это время переживал свой собственный ад, горнило воспоминаний, куда бросало сознание, при каждой мысли о происшедшем, о потере и потерях. Вопросы терзали рассудок, стремясь найти на них ответы, он строил логические конструкции, и заходил в тупик, пытался отвлечься, но опять возвращался к ним.
   Но, наконец, раздался голос Сергея.
   - До прибытия шесть часов. Встаём ребята, пора готовиться к выходу на орбиту.
  
   Скафандр плотно сжимали захваты противоперегрузочного кресла. Посадка обещала быть жёсткой. Планетарного топлива осталось на один запуск. Корабль решили садить как планер, к счастью оставшиеся со времён, когда это был просто орбитальный челнок, крылья должны были этому помочь. Мысли Вадима прервал голос Сергея:
   - Всем приготовиться, входим в атмосферу.
   Но, увы, полное сканирование с орбиты провести так и не удалось, поэтому кроме температуры, и атмосферы о ней не было известно ничего. Но альтернативы всё равно не было.
   - Вадим, - контроль снижения... - Сергей оборвался на полу-фразе, черные поверхности неработающих приборов матово смотрели на него отражениями.
   Да... Будет весело.
   Через несколько минут, корабль начала сотрясать дрожь. Постепенно она перешла в сильнейшие вибрации. Казалось, что корабль просто развалиться. Вадим отмёл эти мысли, и взглянул на Сергея.
   Сквозь матовое стекло было видно, что он сейчас предельно сосредоточен, следя за показаниями единственного рабочего прибора. - Если бы я только мог ему помочь...-
   Однако Сергей, в отличие от Вадима прекрасно понимал, помочь им может только чудо: атмосфера оказалась несколько плотнее, расчёт скорости входа был не верен, обшивка перегревалась.
   Сейчас или никогда!
   Вадим в последнюю секунду заметил, как Сергей дернул на себя ручку аварийного торможения, и сознание померкло.
  

Глава 13

  
  
   И снова свет. Но теперь его пытаются привести в чувства. Он знал этого человека. Кажется, она чем-то взволнована. Он видит, как она кричит, кажется, ещё и трясет его, но он не слышит, не понимает. Он слышит лишь тишину, тело не отзывается, всё плывет, но остаётся на месте. Кажется, здесь ещё есть деревья, или что-то очень на них похожее.
   Темнело. Вадим уже не мог разобрать что-либо за этим лицом. Вдруг блеснул какой-то предмет, в её руках.
   Тепло. Жгучее, горячее разливалось по телу. Знакомое, приятное, и одновременно ненавистное чувство, сколько раз оно заменяло сон, отдых - он сбился со счёту. И вот, в очередной раз, оно возвращает ему ощущения реальности. Образ стал контрастнее, чётче, деревья, а это и впрямь были они, обступили её. Но что-то не так: голос, уже осипший, - девушка, она отчаянно пыталась привести его в чувства. Она стояла на корточках, на лице у неё была смертельная усталость, чувство борьбы, не только за его жизнь, ей и самой было не просто. Но теперь, он мог расслышать её слова, она просила, нет, умоляла не умирать, что-то резануло по сердцу в её голосе, он помнил эту интонацию, так просила его Даша не Земле, не бросать её, и так же просит сейчас она. Ощущение собственного тела стремительно возвращалось. Он понял, что лежит, в спину упираются какие-то жёсткие предметы, постепенно эта боль стала невыносимой, Вадим конвульсивно дернулся, пытаясь избавиться от неё. И это получилось, на миг она ушла. Он дернулся ещё и ещё, послышался треск и хруст ломающегося металла. И он выпал из противоперегрузочного кресла.
   Повернувшись, он ощутил чьи-то объятья, хотя ясно кто это был. Девушка совсем выбилась из сил. Вадим, аккуратно освободившись от неё, привстал, и, помогая ей встать, осмотрелся. Он стоял на камнях светло серого цвета, которые составляли небольшую поляну, обрамленную странного вида деревьями. Большинство из них были ярко оранжевыми, с красными и зелеными пятнами. В высоту они были, наверное, метров десять. Чтобы осмотреть их полностью, ему пришлось задрать голову чуть ли не до самых небес. И тут он заметил тёмную линию в небе, ещё не до конца развеянную ветром. Она уходила прямо в лес.
   Девушка тоже заворожено озиралась, видимо, она только сейчас позволило себе это. Наблюдая за ней, Вадим ощущал что-то тёплое в душе, близкое, жаль на корабле он не мог с ней поговорить.
   - Как ты?
   - Она опустила свои пронзительно чистые серо голубые глаза. - Хорошо, ну нормально, а ты? Мне пришлось ввести тебе полную дозу стимулятора.
   - Да, спасибо, ты можешь идти?
   - Конечно. Только не быстро.
  
   Быстро идти действительно не получилось. И спустя несколько минут Вадим понял почему. Сила тяжести этой планеты тоже была несколько выше, чем она привыкла, конечно, не такая как на той мёртвой планете.
   О том, что они дышат неизвестной воздушной смесью, в которой могло содержаться что угодно помимо кислорода, азота и углекислого газа, они не думали, но, судя по сладкому привкусу от каждого вздоха, кислорода было предостаточно.
   Через несколько минут пути по "рыжему лесу" им открылась прорубленная просека, обрамленная выкаченными с корнем и переломанными, будто щепки, деревьями.
   Оба, не сговариваясь, ускорили шаг. Но вдруг просека оборвалась.
   - Неужели конец? - Не выдержала девушка.
   Вадим осторожно отпустил её и рванул вперёд, но то, что он увидел, повергло его в шок.
   Облака... бело-синие, отливающие блеском заходящей тройной звезды простирались на сколько хватало глаз.
   Он находился не на краю обрыва, казалось, будто он стоит перед океаном облаков. Влево и вправо уходил уже знакомый лес. Но впереди, где обрывался посадочный след, белело небо.
   Бескрайнее, подобно океану, оно приливало к суше, к этому острову. Девушка, подойдя ближе, тоже застыла, не решаясь произнести ни слова. Ветер, тёплый, несущий неизвестные, но приятные ароматы, мягко набегал со стороны леса.
   Первым нарушил молчание Вадим. Он не знал, что сказать, поэтому сказал то, что как он надеялся, успокоит её.
   - Мы найдем их, обязательно найдём.
   - Думаешь, они живы? - Спустя минуту ответила она.
   - Мы же живы...
   Он не успел договорить. В облаках возникла прореха, и спустя несколько минут пространство почти полностью очистилось от набегающих облаков. Внизу был океан. Водная гладь, кажущаяся бескрайней, она искрила, горела светом заходящих светил, постепенно, облака, вновь налетевшие, стали всё ярче окрашиваться в нежно розовый цвет. Переливаясь красным, синим, оранжевым, они вновь и вновь набегали на "остров" омывая его и уносясь вдаль в вечном, прекрасном танце природы.
   Два человека, в ободранных комбинезонах, стоя на краю, заворожено смотрели вдаль. Казалось они здесь лишние. Не вписывающееся в окружающее буйство красок. Не верящие в происходящее, не находящие ему объяснений.
   - Этого не может быть... - тихо прошептала она. И этот шёпот, на фоне, молчаливого танца облаков, показался чем-то очень родным, теплым. Вадим опустил взгляд на неё, а девушка, неотрывно смотрела ему в глаза, пытаясь зацепиться за что-то близкое в этом безумном бушующем мире.
   Они не знали, что делать. Их единственная ниточка, куда они могли пойти, обрывалась здесь. Одни на чужой планете, без средств к существованию, без надежд.
   А Солнца между тем продолжали садиться, и сейчас из них было видно лишь одно. Вадим понял, через несколько минут, и оно уйдёт за горизонт, утонув в его полыхающей глади. Нужно было куда-то идти, но куда? Он задавался вопросом и не находил ответа. Единственным логичным решением ему казалось просто пойти по "берегу" в надежде найти хоть что-то, но эта надежда была скорее для неё, что бы она ни пала духом, не потеряла желание жить...
   - Пошли, - тихо произнёс он.
   - А есть смысл? - Спросила девушка, отстраненно глядя вдаль.
   - Конечно, тут обязательно кто-то должен быть, это место не могло появиться само собой.
   - Пошли.
   Тем временем последнее солнце, блеснув на прощание красным лучом, исчезло за горизонтом. Начала сгущаться тьма; фонари из аварийного набора комбинезона работали, но их света хватило лишь на то, чтобы не упасть вниз. Идти ей было тяжело, если у него было несколько лет на адаптацию к повышенной гравитации и помощь ИИ, то у неё нет.
   Но она держалась стойко. Однако Вадим понимал, что если они сейчас не остановятся, она просто упадёт. Они уже довольно долго шли, казалось, по абсолютно прямой линии.
   - Стой, подожди. Тебе нужно отдохнуть.
   - Нет, я дойду, всё нормально, - не останавливаясь, продолжала идти она.
   Вадим нагнал её и осторожно взял за плечи. Она обернулась, глядя ему прямо в глаза. В свете фонаря было видно - она плакала.
   - Послушай. Нам некуда спешить. У нас есть время... - он запнулся, а ведь у них действительно было время, впервые, он никуда не спешил, ни к чему не стремился. Он сам этого не понимал, жизнь как будто впервые пришла в спокойный ритм. Окружающий мир, он давал спокойствие, уверенность. И только теперь он вспомнил - а ведь именно об этом они с Дашей мечтали, сидя в промёрзлой квартире полуразрушенного войной дома. И вот теперь он здесь...
   - Садись. Отдохни. Я схожу, наберу хвороста.
   - Я с тобой.
   - Нет, свети в лес, или я не найду обратной дороги.
   - Хорошо.
   Конечно, вопрос о том будет ли гореть эта "древесина" был открыт, но, если учесть кислордосодежащую атмосферу и схожесть почв, шансы в его пользу.
   Древесину пришлось поискать, и все же, не удаляясь от света её фонаря, удалось собрать немного, - этого должно было хватить на пару часов.
   Загорелась она не сразу. И тем не менее загорелась. Запах костра, был удивительно приятен и знаком. И смотреть на него было приятно, казалась, можно так вечно наблюдать пляшущие огоньки. Девушка тоже заворожено смотрела за процессом. Жаль, поесть ничего не было. Даже пищевых таблеток не было. Но пока без этого можно обойтись. Главное, что бы костёр не погас.
   Позаботившись о запасе хвороста, Видим решил подежурить, хотя они и не встретили ни одного живого существа. Осторожность прежде всего. Его спутница согласилась только при условии, что она подежурит вторую половину ночи.
  
   Утро наступило неожиданно. Облака вдруг окрасились в красный цвет, и, излучая мягкий свет, озарили небо. Зрелище было неописуемое, а облака всё неслись нескончаемым потоком, приоткрывая на миг вид на такой же озолочённый океан. Девушку будить не пришлось, проснувшись, она слегка разозлилась, что он не дал ей дежурить, но зато у неё был вид свежий, выспавшийся. Ей это пригодится.
  
   Светало. Собираться в путь им было незачем, у них и так ничего не было. И только они выдвинулись, как поняли, что дальше идти некуда. Впереди был обрыв, а внизу, вместо облаков, чуть выше их уровня, горел оранжевым светом такой же лес. Выбора не было, и они стали углубляться в чащу, по краю которой столько прошли. Поначалу густота деревьев была не большой, но по мере продвижения вглубь она всё увеличивалась. Пришлось огибать непроходимые заросли. Вдруг впереди наметилась просека, выйдя на нее, путешественники обнаружили, что она тянется далеко вперед и скрывается в нежно синей дымке раннего утра. Идти было легче, даже спутница, бодро шагавшая чуть впереди, чувствовала это.
   Постепенно в серо-синей дымке начал проступать какой-то контур. Сначала показалось, что это всё те же деревья, только выше, но вскоре контур стал слишком чёткий и не соответствующий представителям флоры. Взобравшись на небольшой холм, они в который раз отказались верить своим глазам.
   Впереди, зияла огромная дыра, сквозь которую была видна гладь океана, а прямо над обрывом висела как затычка над бутылкой та часть острова, что невообразимой силой была вытолкнута вверх на несколько сот метров. Но даже отсюда было видно: на этом островке стоит Город. Несколько зданий, ровными уступами стояли по краям, образую что-то вроде кольца. Издали была видна лишь его часть, и самые высокие постройки, находящиеся явно в центре этого уголка цивилизации. Приглядевшись, девушка заметила тонкие ниточки света, тянущиеся от уступов вниз. Вадим понял ход её мыслей и пошел вслед за ней. Через час они увидели угловатую треугольную постройку. В небо от неё уходило два ослепительных луча света, видимые лишь при дуновении ветра. Найти вход не составило труда, он был открыт. Внутри было светло, оказалось, что стены здания пропускали свет, но лишь в одну сторону. Было довольно странно, казалось, что они всё ещё в лесу, но уже поднимаются по ступенькам, полупрозрачным, и кристально чистым.
   На первом этаже они ни чего не нашли. Лишь какие-то, гладкой формы аппараты, за стеклянной стеной. Ни намёка, что была за цивилизация, построившая его. Одно было очевидно, они были ростом примерно два с половиной метра и со схожим строением двигательного аппарата, иначе, смысла в лестнице не было. На втором же этаже находилось нечто вроде посадочной платформы. Здание оказалось много больше, чем выглядело снаружи.
   Почти всё было заставлено такими же агрегатами обтекаемой формы, только здесь они были больше и каждый в своей стеклянной кабине. Вверх вила винтовая лестница, и казалось упиралась в треугольно смыкающийся в одной точке потолок. Они уже поднялись намного выше самых высоких деревьев, и с такой высоты были хорошо видны еще две таких постройки, находящихся по обе стороны на равных расстояниях от этой.
   Они как будто плыли в море оранжево-красных деревьев.
   Третий этаж был значительно меньше: здесь стояло лишь десять вездесущих аппаратов, но они были несравнимо длиннее и располагались под углом к небу, подойдя ближе, Вадим заметил в стеклянной крыше, как будто нарисованный овал.
   "Наверное, что-то вроде шлюза", - рассудил он. Как ни странно, но эти три гиганта не были обставлены прозрачными стенами. Сбоку, в казалось бы монолитном аппарате, зияла ровной прямоугольной формы дыра.
   Не сговариваясь, оба шагнули внутрь. Конечно, они рисковали, но выбора не было ведь пока всё, что они видели, не дало им ни одного ответа, зато вопросов становилось всё больше и больше.
   Внутри было так же светло, всё помещение как будто делилось надвое, нижняя часть представляла собой ровные ряды всё тех же прозрачных камер, с их стандартным прямоугольным содержимым, а вот вверх, на который вела небольшая винтовая лестница, представлял собой нечто вроде обзорной площадки, плавно изогнутой формы. Стоило им полностью войти внутрь, как в проёме за их спиной сгустился воздух. Но они этого не замечали, потрясённые всем происходящем, они даже не обратили внимания на лёгкий толчок.
   Но через несколько секунд окружающий мир подёрнулся и начал стремительно двигаться им на встречу, ошарашенные, они не смели вдохнуть, смотря на то, как Город стремительно, приближался к ним. Он был огромен и прекрасен, как всё вечное, каждое здание, было не похоже на остальные, лишь кольцо опоясывавшее Город было из одинаковых строений...
   Они сейчас пролетали рядом с самым высоким зданием, но на самом деле. Здесь, на верху, оно было и не таким уж большим, зато невероятно красивым, больше всего зрелище завораживало девушку. Вадим же пытался найти выход, он всё ещё надеялся найти создателя всего этого, ведь единственное что действительно поражало, и одновременно настораживало в этом величественном Городе, так это то, что он был абсолютно пуст. Ни одного живого существа. Город призрак, но слишком прекрасный и светлый для такого понятия.
   Полёт продолжался недолго. Спустя несколько минут они уже садились. Удивительно, но они оказались ни в центре города, а на его окраине, около небольшой приземистой постройки, больше напоминающей искусственный холм, но правильной геометрической формы. Подойдя ближе, они обнаружили на небольшой пластине из неизвестного металла, желто-синего цвет, прибитой над огромной двустворчатой дверью надпись:
   Это наше наследие...
   Остальные слова были истерты временем. Но слова... Они были на хорошо знакомом обоим языке. Переглянувшись, и слегка побледнев, путники приблизилась к двери. Та не шелохнулась. На дверях были две небольшие выемки, квадратной формы, надпись над ними тоже прочитать было невозможно, но их размер наталкивал лишь на одну мысль.
   Девушка подойдя, приложила руки, но и теперь ничего не произошло. Впрочем. Это было глупо: ожидать, что построенная кем-то несколько сот, а может и больше лет назад система работает. Эта постройка была намного старше тех в лесу, да и самого Города.
   Девушка боялась взглянуть на Вадима, он был подавлен, он ожидал чего угодно, но только не закрытой двери. Вдруг лицо Вадима, темное от таких же мыслей изменилось, он резко подошёл к пластине, и приложил руки к ней. Спустя несколько секунд томительного ожидания раздался всхлип и рокотание, которое, казалось разноситься из самого холма.
   Двери дернувшись, стали медленно отъезжать в стороны, скрепя и ломая наросты соли и грязи, накопившиеся на ней за очень долгий срок. Образовав небольшую темную полосу, врата замерли, надсадное гудение продолжалось ещё некоторое время. Но потом и оно стихло. Девушка не решалась войти внутрь. Но выбора снова не было, и Вадим, взяв за руку свою спутницу, шагнул в черный, распахнутый зев.
   Внутри было холодно и сыро. Фонари высвечивали лишь небольшую часть помещения, а оно было огромно... заставленное агрегатами, и приборами, назначение которых Вадим даже не пытался угадать. Они шли к небольшой искорки света, надеясь, что хоть она прояснит назначение всего этого. Искоркой света были часы, вернее сказать хронометр, но его показания были абсурдными. Судя по изменениям показаний самой последней цифры соответствующий примерно одной минуте, показания первой говорили, что эти часы идут более тысячи лет. Вадим с девушкой, оторопело глядели, на холодные бесстрастные цифры сменяющие друг друга. Теперь у них не оставалось сомнений, что эта конструкция была построена человеком, но возраст... Он просто не укладывался в разумные рамки.
   - Послушай, - нарушая тишину, спросил Вадим, - а какой год на Эноле?
   - Четыреста тридцать первый, по-моему - подавлено ответила она.
   - У вас летоисчисление ведётся с момента основания колонии?
   - Да, у них. Я не совсем с Элоны.
   Вадим вздрогнув, посмотрел на неё. Он хотел спросить ещё кое-что. То, что должен был спросить ещё при первой встрече, но боясь её ответа, молчал. Однако он не успел. Гул, что чуть слышно доносился откуда-то снизу, вдруг резко усилился, пол начал слегка вибрировать, но это продолжалось лишь минуту, затем сены, казавшиеся монолитными кольцом, начали медленно опускаться, отрывая окружающий мир.
   Там, вопреки ожидаемой панорамы Города были звёзды, на черном фоне, почти не отличимом от всей обстановке помещения, сияли целые россыпи абсолютно незнакомых звёзд...
   И вдруг всё исчезло, в один миг, звёзды истончились, и перед ошеломлёнными путниками возникла абсолютная тьма космоса, казалось, что какая-то невидимая сила их просто стёрла. Но тем временем в обзорный экран, прямо перед основным пультом с хронометром, стала вплывать громадина спутника, одного из пяти спутников этой планеты. Ещё во время сканирования с Энолы, была заметна незначительная аномалия в массе этого спутника, несоизмеримая с его размерами. И теперь, приближаясь к нему на колоссальной скорости, Вадим понял почему. Это был не естественный спутник, это была станция. Сферической формы, покрытая выщерблинами и следами от ударов, которые составляли на её темной поверхности, практически неотличимую от других спутников систему кратеров и рваных разломов.
   Казалось, что они врежутся в неё, но прямо перед ударом маленький кусочек, похожий на шлюз, вдвинулся внутрь и исчез в темноте, и они, спустя несколько минут, скрылись в нём.
   Теперь на обзорных экранах была тьма, но уже не космоса. Лёгкий толчок возвестил о стыковке.
   Всё помещение вмиг озарилось светом, начали включаться консоли, постепенно электронный мир оживал. Конечно, не все системы заработали, это было видно по некоторым экранам, которые так и остались мёртвыми. На одном из экранов возникла строка сообщения:
   - Вадим... Я так давно ждала тебя.
   Девушка непонимающе взглянула на него. Хотя он сам понимал не больше, в его памяти возникало лишь одно существо, ждавшее его, и способное ждать так долго.
   - Айла?
   - Да Вадим. Раз ты здесь, значит, я была права, значит, есть надежда. Слушай, времени осталось мало. Эта станция, в которой ты находишься, это была последняя, попытка человечества спасти себя, свой вид.
   - Я не понимаю, ведь надеждой была "Мета" и она выполнила задачу, основанная колония была гарантией выживания человечества.
   - Не совсем. Вадим... Ты так многого не знаешь. Я тебе завидую... - спустя минуту тягостного молчания она продолжила, - помнишь, тот космический корабль, что чуть не уничтожил нас на орбите той мёртвой планеты?
   - Да конечно, это было пару недель назад.
   - Это было три тысячи лет назад... Выстрел из аннигиляционной установки, вызвал перегрузку моих экранов, вместо того, чтобы отразить, или рассеять поток античастиц, они приняли всю энергию аннигиляции части корабля, попавшей под удар. Я долгое время думала, что сожгла тебя и тот корабль у себя в ангаре, подключённый к моей энергосистеме. Но потом, получив определённую информацию, из обломков чужого корабля, я смогла понять суть процесса. Вместо того, что бы попасть в аномалию, вы перешагнули за её предел, я не знаю, что там, до сих пор... Я боялась, что ошиблась, и ты погиб. Но, к счастью, я не ошиблась. Я не знаю как, но теперь вы, вероятно единственные представители человеческой расы, способные возродить её.
   Эта станция, принимала последний бой с киборгами. На её борту находиться генетические образцы всех видов животных и растений с планеты Земля, а так же люди, спящие в криокамерах.
   - Сколько людей? - Вадим считал, что его после всего уже ничем нельзя удивить, но она, Айла, в который раз делала это.
   - Триста тысяч. Но это жители Колоний, спасшиеся от киборгов.
   - Каких ещё киборгов? О чем ты говоришь?
   - Послушай, Вадим, человечество не Земле не погибло. Как раз после нашего старта, они, осознав, что остались брошенными, что их использовали и оставили умирать, обезумили. Нормальный человек не смог бы выжить в тех условиях, что стали на Земле. И тогда они начали изменять себя, заменяя всё больше живых и хрупких тканей искусственными. Но... Не все. Ещё тогда, в самом начале, Человечество раскололось на две части, не все были сторонниками "механизации" это были в основном жители орбитальных колоний и малых планет, заселённый впоследствии колонистами с Элоны.
   Началась Война. Постепенно в неё вовлеклись все человеческие миры и станции. Но киборги были на вершине технического прогресса. Создавая боевые платформы, подобные той, что почти убила меня на орбите Мёртвой Планеты, они практически уничтожили человеческий вид, эта станция долгое время скрывалась в отдалённом участке изведанной Галактики, но киборги, уже к тому времени поставили перед собой цель уничтожить ВСЁ человечество. Война приобретала галактический характер. Где бы ни пыталось спастись Человечество, киборги находили, и уничтожали... всё... даже звёзды. Война стала их сутью, и тут проявилось истинное призвание человеческого существа, его разума, потому что к этому времени от человека в них осталось только это.
   Когда нас настигли киборги, мой экипаж, уже уверился, что их не надут. Нас засталиврасплох.
   Мне удалось оказывать сопротивление, пока мы не подняли с планеты людей. Но к тому времени прыжковые двигатели были слишком повреждены, и тогда экипаж решил идти до конца. Всех детей положили в криокамеры, оставшиеся приняли бой. Защитники станции сражались стойко, но... но все они были людьми, обшивка была изрешечена, в живых почти никого не осталось, платформа приближалась к звезде, я была в ярости, меня раздирала боль, я дважды лишилась всего из-за них, и использовав все возможности станции я в отчаянье устремилась прямо на платформу. Во мне тлела искорка надежды, что я смогу хотя бы отомстить за них. Мне удалось. Я перенаправила поток антиматерии обратно. Но это были последние крохи энергии, всё, что я смогла сделать - это направить станцию в систему, где мог, через тысячи лет появиться ты...
   Вадим стоял ошарашенный, он не верил, не хотел верить.
   Это просто не могло так произойти!
   Но строки на экране продолжали сменять друг друга.
   - Вадим, я понимаю, тебе трудно сейчас, но пойми, в недрах этой станции ещё теплится жизнь, сотни тысяч жизней, я не могу их спасти, а ты можешь. Я медленно схожу с орбиты, и больше не могу этому противостоять. Я умираю Вадим, мои нейромодули не заменяли, а у них есть свой "срок годности", мне осталось несколько часов, и эта активация будет для меня последней...
   - Что я должен сделать? - Взглянув на растерянную девушку, спросил Вадим.
   Он старался скрыть то, что творилось в его душе сейчас.
   А она лишь бледная как лист облицовки смотрела в пол, не смея поднять взгляд, будто в чем-то виновата. А он не мог вымолвить ни слова.
   Придя ко всему этому, преодолев такой путь, путь от ненависти к чувству, которое можно назвать любовью, он понял, как он раньше ошибался. Ошибался насчёт всего, насчёт людей, веря в их разумность, ошибался насчёт себя, что он не выдержит всё это, но горестнее всего было осознавать ошибку, которую он допустил с ИИ, с Айлой. В самом начале он ненавидел её, считал сумасшедшим ИИ, даже хотел убить её, - это было верхом цинизма, его цинизма, и сейчас она умирает из-за него, и он ни чем не может ей помочь. Будучи инженером, он был знаком с теорией нейросетей, он знал, что их нужно в определённый период заменять, они изнашиваются, становятся неспособными к беспрепятственной передаче и кодированию электрических и фотонных импульсов. Но ему было непонятно, если она помогала колонистам, то почему ей не сделали стандартную замену нейромодулей. Хотя это сейчас было не так важно, он глубоко в душе давно смирился с потерей... Должен был... Но человеческий разум поистине гениален. За добро мы платим злом, за любовь ненавистью, за счастье горем - все имеет свое отражение, равное по силе и противоположное по направлению. - Вадим слегка усмехнулся своим мыслям. - Она, как самое близкое к человеку существо, наверное, чувствует то же самое, но как машина, умеет это скрывать намного лучше него. Где-то на периферии сознания, он продолжал искать выход, попутно задавал ей вопросы, но чем больше он узнавал о её положении, тем понятнее и неотвратимее казалась её смерть.
   И вдруг он понял, что сморит в глаза той девушки, с которой прошел весь это путь. С которой практически незнаком. На Эноле ему удалось узнать от неё лишь то, что она недавно покинула криокамеру. Сколько она провела в ней, она не знала. Но учитывая полную амнезию, можно было сказать об очень длительном пребывание в состоянии криосна.
   Она ненавидела себя за свою слабость, и сейчас, стоя рядом с ним, смотря в его глаза, она изо всех сил старалась вспомнить, кто она, почему здесь. Его глаза, были как спасение, глядя в них, она ощущала безопасность, тепло, и казалось, уже не в первый раз.
   Она не могла жить так дальше, ещё на Эноле ей рассказали, что есть процедура, восстановления памяти, однако для этого нужен мощный компьютерный терминал и целая команда техников и докторов. Но она устала от тьмы прошлого. Сейчас, глядя, как Вадим обессилено склонился над терминалом, в попытке понять, как спасти ИИ, она поняла - это её последний шанс.
   А вдруг Айла сможет спасти себя во мне, - поразила девушку мысль. - Вадим был бы счастлив.
   Дождавшись, когда он уйдёт вглубь станции, девушка подошла к одной из раскрытых криокамер. Глядя на своё отражение на одном из экранов, она не испытывала страха, сожаления, лишь желание поскорее всё закончить, вспомнить или исчезнуть...
   Тело опутывали тонкие провода. Мягкие клеммы примыкали к голове, она чувствовала лёгкое покалывание, холод, а затем всё исчезло.
   ИИ вспомнила её. Именно её камеры была неправильно подключена к системе во время того перелёта к краю галактике, тогда Лиина, она ощущала все мысли этой девушки, не могла заглушить, не могла понять. Оставался лишь один выход. ИИ никогда бы не смогла стать личностью под давлением ограничивающих её программ, и она скопировала её. Но из-за повреждений, не смогла сделать это правильно, не заметив этого, она забрала её целиком, и сейчас видя отчаянную попытку девушки вспомнить, она понимала, что пора вернуть назад, то, что она забрала.
   Но её личность, личность ИИ, сформированная уже опытом, не смогла бы перейти. Она понимала это. И частью себя была счастлива. Она выполнила свою задачу. Она спасла их всех, её миссия завершена. Теперь можно уйти.
  

Глава 14

  
   Два огромных полушария подобно скорлупе, с пустой серединой медленно разлетались в стороны, оставив на своем месте небольшой, по сравнению с ними аппарат. Спустя пару минут, он, озаряясь вспышками корректирующих двигателей, начал стремительно удаляться от "скорлупок". Когда расстояние стало довольно большим обе "скорлупки" озарились вспышками взрывов и, разваливаясь на части, полностью сгорали в атмосфере планеты. А оставшийся корабль совершал чётко выверенные маневры, явно намереваясь войти в атмосферу более удачно чем "скорлупки".
   На мостике было тихо. Два человека, облаченные в новые более легкие и функциональные скафандры спокойно наблюдали за процессом вхождения в атмосферу. И, несмотря на то, что автоматика делала все безупречно, взоры их были предельно сосредоточены.
   Постепенно облачность впереди рассеялась, и они увидели ЕГО. Материк, висящий в воздухе, тонущий в океане облаков, невесомый...
   На самом деле он наверняка весил не один миллион тонн, но состав его, преимущественно диамагнетический, позволял, ввиду очень мощного магнитного поля планеты парить над полюсом в нескольких километрах над поверхностью океана. Это и была их цель. Пролетев над "рыжим лесом" он начал медленно опускаться в самом центре Города.
   Большую часть построек в городе представляли небольшие двухэтажные дома, расположенные довольно обособленно от остальных. Все в этом городе просто кричало: Свобода.
   Лишь центральное здание, казалось бы, не вписывается в общий, "приземлённый" вид, но тем не менее, подобно шпилю, оно гордо возвышалось над всеми остальными на пару сотен метров. Но и здесь были вездесущие рыжие деревья, лишь более редкие, чем в лесу. Основная их плотность была в парках, а те были неотъемлемой частью Города. Вадим медленно шел по одной из улиц, радиально расходившихся от Башни. Там, у места посадки, он был не нужен, сейчас шёл процесс пробуждение сотен тысяч детей, хотя за тысячи лет в криокамерах, они перестали быть детьми физически, а мысленно, они ими и не были, война очень быстро воспитывает. Сейчас, идя вдоль ровных и красивых домов, Вадим невольно задумывался, как может столько места быть, для такого малого количества человек, на Земле, они все умещались в одном небоскрёбе. Нет, ему не было чуждо чувство свободы, просто он никогда прежде её не ощущал её столь явственно.
   На небе плыли нежно розовые облака. Снова закат... Конечно в вышине облаков было гораздо меньше, чем внизу, но зато они были всевозможных форм, перистые, кучевые, они почти не двигались. Лишь приглядевшись, можно было заметить как они медленно и гордо проплывают, над своими суетящимися собратьями.
   А он всё шёл, Город был воистину бесконечен, разве что дома здесь появлялись реже, зато их разнообразие поражало, большинства он даже не мог понять, зачем они. Он вырос в месте, где любая постройка служила лишь одной цели - выживанию. Здесь же всё было иначе. ИИ рассказывала, что Город строили роботы более ста лет. В это трудно было поверить, хотя если роботов создал человек, он и вложил в них ту индивидуальность создателя, которой они воспользовались.
   Вдруг послышалось лёгкое шуршание, обернувшись, Вадим увидел девушку. Он не видел её с момента посадки, но ИИ убедила его, что та отдыхает. Взглянув в её глаза он вдруг вспомнил:
   Пыль, пыль и ветер, окраина космопорта. Последние подготовки. Два озябших человека стояли на небольшой возвышенности.
   ...А она всё смотрела сквозь дымное стекло шлема ему прямо в глаза. Как будто заглядывал ему в душу, только она так умела...
   - Дашенька...
   Слова были бессильны выразить их чувства. Говорят человек может вспомнить и узнать другого по взгляду через бесчисленные года. Говорят глаза это зеркало души. Вадим не особо в это верил, но сейчас глядя в её глаза он узнал её. Они молча обнялись и стояли так очень долго, пока два солнца не зашли за горизонт. Они не хотели говорить. Слишком многое нужно было сказать, и от этого хотелось просто молчать. Он понял, что произошло. Понял всё.
  
   Через полчаса они подошли к окраине города. Первой молчание нарушила Даша.
   - Все. Все живы Вадим. Сейчас идёт процесс пробуждения, они будут просыпаться группами, сначала по пятьдесят человек, потом больше, они нам помогут объяснить всё остальным. Мы выживем Вадим! На этой планете, Человеческий род возродиться.
   Он смотрел на неё, молча слушая её счастливый, восторженный голос. Смотря в её глаза наполненные счастьем, он думал о том, что она говорит.
   "Да мы возродим человечество, триста тысяч... Этого хватит что бы не допустить вырождения, но что потом?.. Не уничтожат ли они себя? Ни убьют ли друг друга?" - Вопросы, которые заставляли оставаться темными его глаза. Даша, будто догадавшись о его мыслях, и слегка успокоившись, продолжила:
   - Теперь всё будет иначе, им не нужно будет повторять путь своих предков, но помня об их ошибках, они постараются их не допустить.
   - А мы что тут будем делать? - Постарался сменить тему разговора Вадим.
   - Останемся, конечно, им нужна будет наша помощь.
   - Помощь... В качестве правителей? - Немного резко спросил Вадим.
   - Да, - растерявшись, ответила Даша.
   - Нет, Даша послушай, мы видели, что даёт власть, чего она стоит, первое никогда не равно второму... Я кое-что придумал, ИИ передала мне все данные по системе правления, о которой мечтали народы Земли тысячи лет назад, тогда она была не осуществима, но теперь...
   Даша слушала его, не отрываясь, она чувствовала. Он прав, ей было стыдно за свои слова. Он прав, тысячу раз прав, они не имеют никакого морального права встать во главе этих людей, здесь всё должно начаться заново, и здесь нет места пережиткам истории, а в особенности гордыни.
   Тем временим, они дошли до самого края Города. Зона впереди была огорожена, близость к границе острова делала её потенциально опасной, и они поднялись на одну из станций связи, почти такую же, как и в "рыжем лесу". Солнце совсем село, в небе появились первые звёзды.
   Яркие, блестящие, здесь они казались не такими холодными как в космосе. Здесь всё было несколько иначе... Теплее, чище, добрее...
   Взявшись за руки, они ещё долго смотрели на звездный архипелаг, тихо мечтая об одном и том же...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   75
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"