Неделько Григорий Андреевич : другие произведения.

Энтропер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [Научно-фантастический ужастик со всеми страшными подробностями, что вы всегда хотели прочесть. :) ]

Григорий Неделько

Энтропер

Порой не видишь вещи, потому что они слишком малы,

а порой не замечаешь их, поскольку они слишком велики.

(Стивен Кинг "Лангольеры")

   Уинк не понял, что произошло: просто в один момент он осторожно шёл внутри густой вязкой тьмы, затапливавшей неосвещаемый коридор космического корабля, а в другой - нечто быстрое, массивное и мощное обхватило его, сдавив, казалось, сразу всё тело. Воздух разом вышел из лёгких Уинка; он пытался сопротивляться, вырываться, драться за свою жизнь, но то, что пленило его, издевательски легко обнуляло результат всех стараний.
   Начало жечь горло, в голове помутилось, туман наполз снаружи и изнутри, Уинк начал терять сознание. В процессе этого он предельно ясно - гораздо чётче, чем в любое другое, обычное время, - ощущал, что его руки и ноги выворачиваются, бесконечно покорные чужой враждебной воле. Стали трещать кости, потом - ломаться. Хотелось закричать, он даже выдавил из себя некое слабое подобие звука, что, впрочем, мгновенно и навсегда погибло во мраке длинного широкого холодного коридора.
   Раздался удар - будто здоровенным молотком били по стене звездолёта... а затем и по полу, а после и по потолку. Уинка - или то, что от него оставалось: полуживое, полудышащее, полумыслящее - подняло в воздух. Высота коридора - три с лишним метра, однако поражённого беспомощностью человека, испытывающего колоссальные и (какая-то часть сознания твердила и твердила это!) нереальные, ни коим образом не вероятные в обыденной жизни перегрузки и боль, - что-то без всякого сомнения убеждало несчастного: он преодолел намного большее расстояние.
   Правда то или нет, выяснить Уинку не удалось - точнее, даже если ответ и проник внутрь сознания и назвал себя, незримый могущественный пленитель сдавил покорное, наполовину мёртвое тело так, что превратил человеческую фигуру в бесформенный, полный мяса и крови мешок. Кровь потекла струйками и закапала на идеально ровный, поделённый на сегменты пол космического корабля.
   Далее последовала... полная неподвижность. Через несколько секунд - глухой удар об пол. Массивная смертельная угроза почти беззвучно покинула этот отсек корабля, и сцена событий опустела. Ни звука, ни движения; лишь плотная тьма - всёпоглощающая и безразличная.
  
  
   Ботинки Гросснера - высокие на толстой подошве, с механическими заклёпками и шнуровкой, - ступали по самоочищающемуся титану сектора H-7. Двухметровый брюнет с короткой стрижкой и мощными плечами водил из стороны в сторону самоподзаряжающимся от среды фонариком в надежде с его помощью развеять окружающий мрак и тайну, что пряталась в чёрном чреве. Слева от Гросснера вышагивал среднего роста блондин с зачёсанной наверх чёлкой, значительно сдобренной гелем; рука бортмеханика Маккинена держала фонарик чуть меньшего размера, который, хоть и светил не столь ярко, обладал функцией автоматического регулирования луча. По правую от Гросснера руку вышагивала доктор Вишницкая - совсем невысокая женщина с большими голубыми глазами (но предпочитавшая зелёные линзы), с объёмной высокой грудью, крутыми бёдрами и удивительно изящными руками; в распоряжении врача не было источника света, зато ей достались два миниатюрных, лёгких, с малой зарядкой энергера. У старпома и бортмеханика "обойма" энергеров в два раза превосходила такую вместительность, поэтому шансы, в целом, уравнивались.
   Гросснер ступал по непонятно как и откуда здесь взявшемуся стеклу. При каждом новом похрустывании старпом непроизвольно морщился.
   - Зря мы согласились, чтобы туда отправился Уинк, - вполголоса - давила тишиной и неизвестностью темнота коридора - проговорил Маккинен.
   - Он капитан, - просто и тоже сохраняя определённую таинственность в голосе ответил Гросснер.
   - Ну и что? Без него нам...
   Гросснер не дослушал - резко повернул голову и недовольно бросил:
   - Хватит. Может, с ним всё в порядке, а мы зря волнуемся.
   - Тогда почему он не выходил на связь? - вступила в разговор Вишницкая.
   Гросснер не стал заниматься измышлениями:
   - Не мог.
   - Но почему?
   - Это мы и пытаемся выяснить. - Старпом замер на месте и внимательно посмотрел на Вишницкую. - Разве нет?
   Двое спутников также были вынуждены остановиться.
   - Да, - подтвердила врач. - Но неужели ты не чувствуешь...
   - Верно, - поддержал Маккинен. - Тишь, и ни хрена не видать. И разбитое стекло... Откуда оно взялось-то? Хотя есть у меня предположение...
   - А что тут предполагать? - Вишницкая направила луч фонарика вглубь коридора и на стену, потом щёлкнула кнопкой усиления. - Глядите.
   Гросснер подошёл ближе; на ходу, не сдержавшись, пнул осторчетевшие осколки. Старпом поднял фонарик и посветил туда же, куда и Вишницкая.
   - Отлично... - и выдохнул, и выплюнул он, после чего прибавил пару подходящих случаю выражений. - Лампы разбиты...
   Действительно, шагов через двадцать пять - тридцать от них начинался участок коридора, где все - все без исключения лампы оказались уничтожены. Будто бы взорваны изнутри. Стильные, надёжные и яркие светильники в сверхпрочном прозрачном корпусе и не менее крепкие "вечные" лампочки теперь превратились в ворох осколков под ногами. Этакий снег из стекла XXIV века.
   - Но там, сзади, осветительные приборы целы, - указала Вишницкая.
   - Верно. - Маккинен кивнул. - Значит, что бы тут ни случилось, это случилось в дальней части H-7.
   - Но почему мы ничего не слышали?
   Гросснер усмехнулся.
   - Дорогой доктор, а вы вообще имеете представления, что произошло?
   - Увы, нет.
   - В том-то и дело. Если причина обыденна, мы, скорее всего, отыщем её. Если же нет...
   Все трое некоторое время помолчали.
   - Хочешь сказать, - заговорила наконец Вишницкая, - суть кроется не в системных неполадках корабля и не в прописанных возможных сторонних факторах?
   - Ничего я не хочу сказать, - чуть импульсивнее, чем следовало, отозвался Гросснер. - Хочу только понять, куда делся Уинк.
   Тут раздался голос Маккинена: пока коллеги рассуждали, он прошёл дальше и повернул за угол. А там...
   - Да идите же сюда!
   Ни старпому, ни врачу не понравилось, каким голосом звал бортмеханик. Взволнованные, они ускорили шаг. Миновав прямой участок коридора, свернули направо и едва не натолкнулись на Маккинена.
   - Ну... - начал было Гросснер.
   И тут же замолк.
   Страх проник под их кожу, заставив непроизвольно сжаться изнутри. Гросснер сглотнул; рука Маккинена, сжимавшая пистолет, задрожала; Вишницкую вырвало.
   Весь видимый участок коридора, насколько хватал глаз, усеивали разбитые стёкла, кое-где лежавшие почти что кучами. Многие поблёскивали красным - цветом крови. А причину такого блеска размазало по полу и правой стене; кровавые пятна, уже засохшие, угодили и на потолок. И вокруг валялись ошмётки мяса, обломки скелета, куски мозговой массы...
   Маккинен отвернулся, сдерживая рвотный позыв. Гросснер протянул Вишницкой платок и приобнял врача за плечи.
   - Что ж, Уинка мы, кажется, нашли, - неестественно тихо произнёс он.
  
  
   Полчаса спустя они сидели в комнате отдыха и отпаивались кто чем: Вишницкая - чаем с коньяком, Маккинен - водкой, Гросснер - тёмным пивом.
   - Что с ним... сделалось? - дрожащим голосом нарушила застоявшуюся тишину Вишницкая.
   - Или сделали, - внёс возможную поправку Маккинен.
   - Да... Кто... или что... способно на такое? И главное... зачем?!
   Гросснер пожал плечами и одним глотком допил пиво.
   - Не знаю, - сказал он после, - но, боюсь, придётся это выяснить. Если, конечно, не хотим закончить так же.
   - Но ведь... никаких следов! - воскликнул Маккинен. Постарался успокоиться и продолжил уже на нормальной громкости: - Камеры не засекли ничего подозрительного: ни действий, ни шумов. Словно бы...
   - ...Словно бы всё случилось само собой. Без помощи извне, - закончил за него Гросснер.
   - Или виновник куда-то исчёз, - выдвинула версию Вишницкая.
   Все обернулись к ней, ожидая продолжения. И оно последовало:
   - Помните историю с "Зенитом - 9"?
   Маккинен и Гросснер одновременно кивнули.
   - Он пропал без вести, - сказал Гросснер.
   - Внезапно, - добавил Маккинен. - И это притом, что находился в секторе, круглосуточно контролируемом следящей аппаратурой.
   - Да, - подтвердил Гросснер, - в секторе Земной Конфедерации.
   - А ещё "Стрела - 2", - вспомнила Вишницкая. - С ней произошло то же самое... Ну, то есть неясно, что именно произошло, но она пропала во время рядового рейса. Сто раз возила медикаменты с Земли на Плутон и возвращалась обратно. А на сто первый...
   - ...вылетела и сгинула. - Маккинен, естественно, тоже знал рассказываемую историю. - Но это в пределах Солнечной системы. А за ней? "Восход", "Метеор", "Звезда"...
   - Система понятна, - прервал его Гросснер. - В общем понятна. Осталось найти связующие звенья.
   - Если речь о системе, - внёс уточнение Маккинен. - А если это совпадения? Или какие-то из случаев - совпадения, а другие - части системы?
   - Да и системы встречаются различные, - присоединилась Вишницкая. - Принцип построения может быть практически любым. Всё зависит только от фантазии и математических способностей отдельного индивидуума, если это он создаёт систему. Или - от причуд Вселенной.
   - О которой нам известно крайне мало, - произнёс, будто сплюнул, Гросснер.
   Они ещё недолго помолчали.
   - Каковы же наши действия? - спросил Маккинен. - Гросс, теперь ты за старшего.
   Гросснер покатал во рту невидимую жвачку.
   - Во-первых, оставаться начеку, - ответил он. - Во-вторых, успешно завершить задание - это в любом случае самое важное. А помимо прочего... Ты, Вишницкая, отправишься исследовать место смерти Уинка, а также его останки. Сумеешь? Не побоишься?
   Он помнил реакцию медицинского работника на поистине сверхъестественный ужас, представший их глазам.
   - Всё будет нормально, - бодро и, по возможности, весело откликнулась Вишницкая. - Тогда сработал фактор неожиданности.
   - Да уж, фактор... Признаюсь, сам от такого фактора чуть в штаны не наделал.
   - Короче говоря, можешь на меня рассчитывать.
   - Хорошо. Тогда ты, Маккинен, свяжешься с Землёй, опишешь им ситуацию и попросишь прислать нам информацию об этой части галактики. Особенно важно и интересно было бы ознакомиться с последними сводками.
   - Принято.
   - Ну а я... я поведу корабль дальше, а заодно проверю, как работают системы корабля, нет ли неполадок и не происходило ли других загадочных происшествий. Кто знает, может быть, увиденное нами - лишь маленькая снежная шапка наверху огромного айсберга, вроде того, что потопил "Титаник". Ах да, ещё переговорю с принимающей стороной: вдруг они что любопытное засекли.
   - Давно бы уже сообщили, если б так, - заметил Маккинен.
   - Ты прав. Но есть ли у нас выбор?
   Маккинен вздохнул; Вишницкая промолчала.
   - Тогда вперёд, - резюмировал Гросснер. - Чем быстрее разберёмся с этим, тем лучше. Не хочу закончить, как Уинк... и, думаю, никто из вас тоже.
   Молчание выразило общее согласие. Затем, сгрузив в автомойку грязную посуду и убрав со стола, они разошлись каждый по своим делам.
  
  
   Подступить к процессу анализа для Вишницкой было сложнее, чем казалось вначале, - вернее, чем она верила. Врач убеждала себя, что первичная реакция - прямое следствие неожиданной и шокирующей информацией, но на деле всё выглядело гораздо хуже. Какими бы пугающими и внезапными ни были сведения, если ты профессионал такого уровня, тебя не может, не должно остановить ничто. Значит? Значит, объяснение, на первый взгляд, необъяснимой трагедии прячется в местах гораздо более тёмных и труднее представимых, чем способна вообразить молодая доктор.
   И всё-таки годы учёбы, практики и работы дали себя знать, помогли. Автоочистку здесь они отключили ещё до того, как уйти; не тронули лишь вентиляцию, ибо запах стоял преотвратный. Он-то сразу и привлёк внимание Вишницкой; запах едва-едва выветривался, несмотря на совершенную (так, во всяком случае, убеждали производители), последней модели систему вентиляции. Запах был инородный - в чём-чём, а в этом Вишницкая не сомневалась.
   Нацепив лёгкую металлическую автомаску (регулировка дыхания, подача кислорода и пр.), Вишницкая присела, вытащила из-за пояса раздвижной, трансформирующийся держатель и взяла несколько проб. Мясо и кости по отдельности положила в твёрдые вакуумные контейнеры с самозавинчивающейся крышкой; кровь - в суперпрочный пакетик из модифицированного и апгрейдированного пластика.
   Встала, вдохнула пару раз - то ли чудилось, то ли вонь, минуя защитные механизмы маски, всё равно проникала в ноздри. Да нет, нонсенс! Просто слишком много эмоций, к тому же отрицательных, за столь короткий промежуток времени. Вишницкая сняла с другого бока анализатор запахов, похожий на укороченный бластер с сенсором; коснулась квадратного сегмента, и трубовидный прозрачный резервуар, закреплённый на анализаторе сверху, заполнился образцом здешнего воздуха, когда короткое "дуло" втянуло его в себя по принципу пылесоса.
   Почему-то мысль о древнем механизме, которым раньше избавляли поверхности от пыли, заставила Вишницкую усмехнуться. Сейчас новейшие робососы постоянно сканируют квартиру на предмет грязи, что следует убрать, и аккуратно, всячески стараясь не мешать владельцам апартаментов, разбираются с обнаруженным. А встречаются и полностью автоматизированные квартиры, где ванна знает, как и сколько тебя мыть, где кухня лично подбирает блюда к завтраку, обеду и ужину и готовит их, где свет сам прекрасно осведомлён, включаться ему или гаснуть, делаться тише либо же, наоборот, увеличивать яркость...
   Мысль Вишницкой была абсолютно понятна: в ситуации, куда по воле жестокого слепого случая угодили она с двумя мужчинами-коллегами, прослеживалась явная нить неизведанного, чуждого. И поистине кошмарного. Объяснения пока не находилось, и это, разумеется, лишь добавляло обстоятельствам коварной и жуткой экзистенциальной неизбежности. Знать бы, что угрожает им, и стало бы вмиг легче; но, похоже, у судьбы имелись собственные планы, делиться которыми она - в данный момент, по крайней мере, - отнюдь не собиралась.
   Что за странный мерзкий запах? Что или кто разорвало Уинка, в буквальном смысле, на части? Произошло это изнутри или снаружи, или одновременно с разных сторон? Почему синхронно сломалось (было уничтожено?) всё освещение в конце сектора H-7? И что обнаружил Уинк перед смертью?
   Вишницкая помнила его крик. О боже! Поскорей бы забыть тот вопль, идущий будто бы из глубочайших бездн Ада! А самое страшное... самое страшное - длился вопль всего одно мгновение; потом - тихий-тихий, бесконечно жалостливый, беспомощный хрип - и тишина... через пару десятков секунд разрываемая звуком, который они с коллегами, не сговариваясь, именовали взрывом. Но, конечно же, слышали они не взрыв, а громкий водянистый хлопок, сопровождаемый отзвуками чего-то рвущегося и ломающегося. Стоило на секунду представить, что описанные "спецэффекты" сопровождают смерть раздираемого на куски неведомой волей живого существа - живого, мыслящего существа, человека разумного! - как мгновенно опять накатывала тошнота...
   Гоня прочь навязчивые безжалостные мысли, Вишницкая закончила сбор образцов и, не глядя ткнув сенсор ручного запуска системы очистки, поспешила в сектор I-2, где располагалась лаборатория.
  
  
   Откалибровав курс "Лученосца - 1" (так назывался их корабль), Гросснер "зарылся" в бесчисленные папки, информационные таблицы и панели управления звездолёта. Он копался в них уже битых три часа и не обнаруживал ничего. Кроме того, его волновало, почему не приходят с отчётами Маккинен и Вишницкая; он надеялся, что причина, с одной стороны, достаточно веская, а с другой, абсолютно безвредная.
   И тут всё его внимание привлёк рапорт надзирателя - анализирующего автомата - в мусорном отсеке. Оповещение они пропустили несколько часов назад, просто потому, что в нём не содержалось ничего экстраординарного; обычный, очередной отчёт о работе рядовой части корабельной системной. Чертовски смущал, правда, несомненный факт: судя по отчёту, мусоросборник как минимум один раз открывался и закрывался, в то время как ни Уинк, ни Гросснер не отдавали соответствующего приказа.
   Гросснер быстро вызвал на экран изображение мусорного отделения. Постучал по сенсорным клавишам, прибавил освещения в отсеке и яркости на мониторе, а затем, двигая рукой по сенсочувствительной панели, принялся осматривать мусорку метр за метром - и ещё внимательнее.
   К концу этого процесса вопросов прибавилось. Гросснер, не отключая изображения мусоросборника, откинулся на пневмокресло и постарался понять, как, каким, мать его, образом что-то здоровенное могло само проникнуть внутрь корабля! Открыть люк, влезть, закрыть люк - и исчезнуть! Гросснер проверял показания приборов: хотя фоторегистратор, так же как звукосниматель, не засвидетельствовал ничего, системы движения, что называется, "в один голос" твердили: четырёх-пятиметровое нечто, внушительных же ширины и объёма, залезло в корабль, чтобы потом... пропасть. Просто испариться!
   Гросснер матернулся; приопустил голову, закрыл глаза, протёр пальцами веки.
   В этот миг дверь в рубку разъехалась на сегменты, впуская Вишницкую и Маккинена. Выдохнув, Гросснер открыл глаза, отнял пальцы от головы и постарался нацепить на лицо приличествующее рангу спокойное выражение - удалось с великим трудом! - вслед за чем повернулся к коллегам.
   - Ну как?
   Они молчали. Тогда Вишницкая легонько пихнула локоточком Маккинена в бок.
   - Начинай ты.
   Гросснер вопросительно приподнял бровь: он был внутренне готов к любым известиям... по крайней мере, ему так казалось.
   Набрав в грудь воздуха, Маккинен начал:
   - Ну, я переговорил с диспетчерами. Первые переключили меня на вторых, вторые - на третьих. С теми я долго общался, и, уж думал, впустую, когда догадался запросить данные о полётах грузовых звездолётов, чей маршрут проходил целиком через этот сектор... В общем, вот.
   Маккинен протянул распечатку, что до того держал за спиной. Гросснеру хватило единственного взгляда, чтобы всё понять.
   - Чтоб меня разорвало... - потрясённо вымолвил старпом.
   - Не желай - сбудется, - нервно пошутил Маккинен и неестественно хохотнул.
   - Три рейса за три месяца пропали без вести.
   Подошла Вишницкая.
   - Я проглядела сводки, пока мы шли сюда. Смотрите: все три рейса корабли отлетали десять лет назад. А после - ни одного похожего случая.
   - Вернее, не отлетали, - автоматически поправил Гросснер; его лицо приобрело смесь сардонического и взволнованного выражения.
   Пошевелив мозгами, но так и не придя к каким-либо конкретным выводам, он изложил Вишницкой с Маккиненом то, что узнал сам.
   - Начинает вырисовываться картина... - тише, чем общался обычно, проговорил Маккинен.
   - И эта картина мне совсем не нравится. - Гросснер покачал головой.
   Настала очередь Вишницкой.
   - Это ещё не всё.
   - Звучит обнадёживающе, - отреагировал Гросснер.
   - Ну, я рассказывала Маккинену по дороге...
   - Очень кратко, - уточнил механик. - Боюсь, я не всё понял.
   - Тогда тем более вам стоит пойти со мной.
   И, не дожидаясь реакции мужчин, Вишницкая повернулась и направилась к выходу из рубки.
   Маккинен развёл руками, как бы говоря: "Что делать? Идём".
   Гросснер поднялся с кресла, и они двинулись вслед за красивой миниатюрной фигуркой бортового медика.
  
  
   Не успела дверь лаборатории съехаться в целое за их спинами, как Вишницкая, указывая на матовые и прозрачные ёмкости, усеивавшие широченный металлический стол, принялась рассказывать:
   - На столе вы видите образцы плоти, крови, костей... - Она секунду помедлила, борясь с ноющим ощущением, на миг ворвавшимся в сердце.
   - Уинк, - понял Гросснер.
   Маккинен зачем-то кивнул.
   Вишницкая вроде бы никак не отреагировала - просто продолжила рассказ:
   - Обследование образцов не дало результата... за исключением одной престранной детали. Я пыталась понять причину, оттого и задержалась в лаборатории...
   - А потом пришёл я, - вставил Маккинен. - Она стала что-то мне втолковывать, однако я мало уловил. К тому же лучше, чтобы подобные вопросы обсуждались всей командой, мне думается.
   - Всей оставшейся командой. - Гросснер хотел сдержаться и не сказать этого, но боль от потери Уинка, давнего друга и незаменимого коллеги, отличного капитана, червём ела сердце. На рулетке жизни выпало лишь держаться. - И что же ты выяснила? - вернулся к насущному Гросснер.
   Приятный голосок Вишницкой сделался выше и ещё более взволнованным:
   - Образцы чересчур низкой температуры. За время, прошедшее с исчезновения Уинка, они не могли так остыть. Их точно... точно подержали в морозильнике, чтобы прямо перед нашим появление разбросать по коридору.
   - Ты же понимаешь, что это невозможно?
   - Понимаю. Но в чём тогда причина?
   - Хотел бы я знать...
   - Это не всё, - произнесла Вишницкая. - В коридоре H-7 я кое-что нашла.
   Она надела на одну руку защитную перчатку, взяла с лабораторного стола небольшую пробирку и, протянув к мужчинам, несильно повертела из стороны в сторону.
   - Что-то оранжевое, - принялся рассуждать вслух Маккинен. - Похоже на часть кожного покрова, но я никогда не видел подобной кожи.
   - Скорее, чешуйка, - присоединился к измышлениям Гросснер.
   - Вы оба почти правы, - резюмировала Вишницкая. - Это удивительным образом напоминает покров какого-нибудь земного паразита, вроде ленточного червя, только сухой, без слизи.
   У Маккинена и Гросснера глаза полезли на лоб.
   - Значит, к нам через мусорный отсек забрался здоровенный незримый паразит, - до конца не веря в то, что говорит, принялся озвучивать Гросснер. - И этот гад неведомо каким образом убил Уинка, а теперь... Да, что теперь?
   - Боюсь, он не совсем невидим. - Маккинен кивнул на пробирку с пробой "кожи".
   - М-да. Но что теперь-то? Дрожать каждую секунду от страха, что на тебя могут напасть? Или искать неведомого кого неведомо как... чтобы, может, не суметь противостоять ему, а попросту сгинуть в когтях, лапах, зубах, каменных спиралях тела - или чем там он убивает?!
   - Если это убийца Уинка обронил чешуйку, - размышляла Вишницкая, - а скорее всего, так и есть, то нужно быть внимательнее. Внимательность плюс правильное оружие - вот средство от любого врага. Ведь так нас учили в академии, верно?
   - Верно, - тут же подтвердил Маккинен.
   - Верно, - наполовину проговорил, наполовину прорычал Гросснер. - Только в академии нам не рассказывали, что в дальнем космосе живут гигантские плотоядные паразиты, которых едва ли возможно заметить.
   Отзвук фразы не до конца затих в просторной лаборатории, когда Вишницкая и Маккинен, да и Гросснер вместе с ними в один голос изрекли истину, давно известную всем космическим исследователям и путешественникам:
   - Это космос, дружок.
  
  
   Они отужинали в тишине и скорее автоматически, чем обращая внимание на вкус воды и пищи, ведь умы занимали много более важные проблемы. Проблемы, от которых по-прежнему иногда шевелились волоски на затылках.
   Приближалось время сна. Разобравшись с трапезой и привычно отдав грязную посуду в гибкие и умелые "руки" автомойки, они по привычке пожелали друг другу спокойной ночи - что прозвучало в лучшем случае как издевательство - и разбрелись по каютам.
   Сработав от таймера, освещение погасло во всех частях корабля, кроме, собственно, трёх кают; свет в четвёртой, принадлежавшей трагически погибшему Уинку, пришлось выключать вручную. Да горел слабый свет в рубке, на капитанском мостике, в механическом отсеке... в общем, там, куда, по той или иной причине, могло внезапно понадобиться прийти.
   Приняв вечерний душ и готовясь отойти ко сну, Вишницкая уже погасила голосовым сигналом потолочную лампу и настенные бра, когда уха коснулся какой-то звук. Он привлёк внимание больше своей необычностью, чем неуместностью. Безусловно, шуметь тут нечему: у каюты превосходная звукоизоляция, а внутрь не попасть незваным гостям вроде насекомых, животных или, тем более, людей - уже потому, что первых двух на борту не находилось, коллеги же наверняка не станут шуметь. Подобные шутки да в такое-то время определённо поймут неправильно, с соответствующими последствиями. Ну а понадобится обратиться с каким-нибудь делом, просто придут и постучат в дверь.
   Воображение тотчас разыгралось, рисуя картины одна другой фантастичнее и страшнее. На ум моментально пришло воспоминание о неизмеримо кошмарной, жутчайшей кончине Уинка. Тошнота, казалось бы, поборенная, опять начала подниматься из низа живота к горлу.
   Вишницкая встала ровно, сделала полдесятка глубоких, медленных вдохов-выдохов. Помогло не слишком, но она хотя бы поборола неконтролируемый страх. Неконтролируемый и, конечно же, беспричинный, ведь в каюте никого. Кто сюда проникнет? Да и зачем?
   Ответ всплыл в сознании чуть ли не раньше, чем был задан вопрос: громадное невидимое существо - или что это? - заползшее в корабль через мусорный отсек. А если оно способно пробраться и сюда? Его не запечатлели камеры слежения: Вишницкая с Гросснером и Маккиненом очень внимательно просмотрели записи; и, надо думать, его ничуть не обеспокоили запирающие и защитные системы, сигнализация... Оно (а кто же ещё?!) жестоко расправилось с Уинком - и исчезло, будто его и не было. Где оно теперь? Чего ждёт? Или ищет?..
   [Продолжение в сборнике - увы, платно... :| :// ]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"