Иллюзия рая - сладка, как сон, но надо проснуться ради бодрствования.
Руины Пальмиры стояли как немые свидетели былого величия. Это было в год от Хиджры 582, когда вор по имени Рашид аль-Дим спустился в подземелья.
Он не был обычным вором. Поэт, каллиграф, знаток древних текстов - но судьба обошлась с ним жестоко. Долги задушили его, как песчаная буря. И вот он искал то, что искали многие до него и не нашли: сокровища царицы Зенобии, легендарной правительницы, бросившей вызов самому Риму.
Цистерны под городом уходили глубоко. Своды их были выложены камнем, почерневшим от времени. Воды давно не было - только пыль, толстым слоем покрывающая пол, и тишина. Такая тишина, что слышно было собственное сердцебиение.
Рашид шёл с масляным светильником в руке. Пламя дрожало, отбрасывая на стены дрожащие тени. Он уже третий день блуждал по этим лабиринтам. Ничего не находил, кроме обломков глиняной посуды да костей - то ли людских, то ли звериных.
И вот - блеск.
Золото меж камней.
Рашид присел, сердце забилось быстрее. Брошь. Старинная, с гравировкой в виде пальмы и льва. Символ Зенобии! Он протянул руку, пальцы коснулись металла...
Что-то шевельнулось в темноте.
Рашид обернулся - ничего. Только тени. Но когда он снова посмотрел на брошь, заметил: от неё тянутся нити. Тонкие, почти незаметные, цвета песка на закате. Они шевелились. Ползли.
Прежде чем он успел отдёрнуть руку, нити обвились вокруг запястья. Мягко. Нежно. Как прикосновение любовницы.
Рашид не смог даже вскрикнуть - вместо крика из груди вырвался вздох.
Нити ползли выше, обвивали руку, плечо. Не сжимали - ласкали. И с каждым прикосновением мир менялся.
Цистерна растворилась. Вокруг раскинулся дворец. Золотые колонны, мраморные полы, фонтаны с кристальной водой. Рабыни в шёлковых одеждах несли подносы с финиками и гранатами. Музыканты играли на уде. А перед ним - сундуки. Десятки сундуков, полных монет, украшений, свитков.
- Всё это твоё, - прозвучал женский голос. Очень нежный голос. - Ты искал, ты нашёл. Отдохни. Ты заслужил.
Рашид улыбнулся. Опустился на подушки, возникшие из ниоткуда. Закрыл глаза. Блаженство разливалось по телу.
Елена спустилась в цистерну час спустя.
Её привели сюда не поиски сокровищ - нужда. Бедуины захватили караван отца неделю назад. Её саму взяли в заложницы, требуя выкуп. Но венецианский купец был далеко, за морем, и выкупа не будет. Елена это понимала.
Поэтому сбежала. Ночью, когда стража задремала. Взяла с собой всё, что смогла унести: кувшин с маслом (прогорклое, но его еще можно было продать), мешочек с пряностями, нож.
Руины Пальмиры казались безопасным укрытием. Здесь её не найдут. Здесь можно переждать, а потом двинуться к побережью.
Она увидела слабое мерцание в одном из проходов. Кто-то здесь. Путник? Или разбойник?
Елена шла осторожно, прижимаясь к стене. Светильник лежал на полу, пламя его почти угасло. А рядом - мужчина. Молодой, в дорожном плаще, с улыбкой на лице. Лежал на спине, руки раскинуты. Вокруг него - нити. Тысячи нитей, тонких и шелковистых, сплетающихся в кокон.
Елена замерла.
Мужчина не шевелился. Дышал медленно, поверхностно. Улыбка его была странной - блаженной, отрешённой. Будто он видел что-то прекрасное, недоступное другим.
- Господи, - прошептала она.
Нити шевелились. Из тьмы выползло нечто. Длинное, извивающееся тело, покрытое тем же бархатным ворсом, что и нити. Размером с крокодила, но не рептилия. Червь? Нет, не совсем. Лапок не было, какие-то отростки. Множество отростков, каждый заканчивался чем-то вроде крючка или присоски.
Существо подползло к мужчине, склонилось над ним. Один из отростков коснулся его шеи, присосался. Мужчина вздохнул и сладко простонал.
Елена поняла: оно пьёт. Не кровь - жизнь. Медленно, по капле.
Нужно было бежать. Сейчас, немедленно. Но она не могла оставить человека умирать.
Она огляделась. Мелкие камешки и пыль. Ничего, чем можно ударить. Нож? Бесполезно против такой твари.
Тогда она вспомнила слова слепого старца.
Она повстречала его год назад, еще в Венеции. Древний, ссохшийся, как мумия. Глаза его были затянуты белой плёнкой, но казалось, что он видит.
- Дочь моря, - прохрипел он. - Ты придешь туда, где спит тот, кто ткёт сны. Он жаждет тишины и покоя, но ненавидит резких ароматов жизни.
Елена тогда не поняла. Теперь - догадалась.
Она выхватила кувшин с маслом. Развязала мешочек с пряностями - там был перец, корица, нечто едкое, отец называл это зелье "огненной травой". Высыпала всё в кувшин, встряхнула.
Червь повернулся к ней. Медленно, словно нехотя. Отростки его дрогнули, потянулись в её сторону.
Елена с размаху швырнула кувшин о камень.
Глиняные осколки разлетелись. Масло растеклось по полу - густое и вонючее. Едкий запах прогорклого масла, смешанного с пряностями, резал ноздри.
Червь дёрнулся. Отростки его сжались, нити задрожали. Он издал звук похожий на что-то среднее между шипением и стоном. Тело его стало конвульсивно извиваться.
Нити вокруг Рашида ослабли.
Елена рванулась вперёд, схватила мужчину за плечи. Улыбка всё ещё не сходила с его лица.
- Очнись! - она ударила его по щеке. - Очнись, чёрт тебя побери!
Рашид моргнул. Один раз. Второй. Глаза его были мутными, взгляд отсутствующий.
- Нет никаких сокровищ! - Елена снова ударила. - Очнись!
Червь между тем оправился. Запах масла всё ещё висел в воздухе, но существо научилось терпеть его. Отростки снова потянулись, нити поползли по полу.
- Бежим! - Елена дёрнула Рашида за руку.
Он наконец немного очнулся - достаточно, чтобы встать на ноги. Они побежали, он ковылял, спотыкаясь, держась за стену.
Червь пополз за ними. Нити его тянулись по полу, цеплялись за камни, подтягивали тело вперёд.
Они выскочили в другой коридор, потом ещё в один. Елена не помнила пути - они просто бежали, куда глаза глядят. Рашид задыхался, хрипел, но не останавливался.
Наконец - свет. Дневной свет, пробивающийся сквозь трещину в своде.
Они вывалились наружу, в жару и песок, и рухнули на раскалённые камни.
Из темноты подземелья донеслось шипение. Червь не последовал за ними. Дневной свет он не любил.
Рашид пришёл в себя только к вечеру. Сидел, обхватив голову руками, и молчал.
- Что ты там видел? - спросила Елена.
Он не ответил сразу. Потом, тихо:
- Рай. Я видел рай.
Она ничего не сказала.
- Оно... оно дарит сны, - продолжил Рашид. - Такие сны, что не хочешь просыпаться. Я был счастлив. Впервые за много лет - счастлив. И всё, что нужно было - просто лежать. Просто не двигаться.
- Пока оно не высосет из тебя всю жизнь, - добавила Елена.
Рашид кивнул.
Они молчали. Солнце садилось, окрашивая руины в багрянец.
- Спасибо, - сказал он наконец. - Ты спасла мне жизнь.
Елена пожала плечами.
Он посмотрел на вход в цистерну.
- Иллюзия счастья.
Они ушли из Пальмиры на следующий день. Вместе дошли до побережья, потом до Триполи. Там разошлись - она села на корабль, плывущий в Венецию, он ушел с караваном на восток, в Багдад.