Нечипорчик Андрей Владимирович : другие произведения.

Под руинами души

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


ПОД РУИНАМИ ДУШИ

   Он бежал. Не помнил сколько времени это продолжается, не помнил, когда началось, даже не помнил, куда бежит. Но бежал изо дня в день, с упорством обреченного. Перебивался тем, что попадалось на пути, часто голодал по несколько дней, иногда мучался от жажды.
   Бегство стало смыслом его существования. Нечеловеческий страх, однажды резанувший душу, заставлял вскакивать по ночам, хватать истрепанную сумку и бежать сквозь мрак. Он научился отлично видеть в темноте, ловить тончайшие запахи и слышать на расстоянии полета стрелы. Все это дал ему страх...
   Русвур проклинал это чувство, но понимал, что именно благодаря ему умудрился прожить столько времени. На своем пути он встречал многих, кто не знал страха, или тщательно скрывал его. Они пытались снова изменить этот мир, и... всякий раз становились кормом для червей. А он бежал дальше.
   Иногда просыпались полустертые, больше похожие на сон, воспоминания. Он видел себя в окружении улыбающихся людей, слышал приветливые голоса, даже музыку. Чувствовал странные приятные запахи, ощущал вкус еды. Но видение быстро исчезало, уступая место обычной реальности: страху, голоду, вечной настороженности.
   Рассвет застал Русвура в остове автомобиля. Переночевать в такой обстановке было для него редкой удачей, потому что несколько часов сна бока терлись не о твердую землю, а об обивку заднего сиденья, сохранившегося почти полностью.
   Рядом что-то зашелестело. Он замер, напрягся, готовый к рывку. Но по характеру движения существо было совсем не большим. Скосив глаза, он увидел сквозь рваную дыру в железе курицу, деловито гребущую поросшее травой костровище. Рука чуть приподнялась, застыла. Положение неудобное, но рискнуть стоит.
   Кончиками пальце Русвур ощутил прохладу металла, самую малость приподнялся и метнул нож. Курица повалилась на бок, несколько раз вяло трепыхнулась и затихла.
   Долгую минуту он лежал без движения, вслушиваясь в рассвет. Поблизости вполне мог оказаться еще кто-нибудь, кто позарится на добычу. А ради еды, за которой уже не надо гнаться, можно и убить того, чей нож вошел в нее по рукоять. Но все было спокойно, и Русвур выбрался наружу.
   Что ж, день начинается неплохо. Теперь у него есть еда минимум на два дня. Значит, можно будет не тратить время на охоту, останавливаясь только на ночной отдых.
   Когда он взял тушку, в желудке завозилось. Судя по всему, под перьями не так уж много мяса, однако даже в лучшие времена ему не требовался богатый харч. Есть чем червячка заморить, и ладно.
   Поел только через полтора часа, когда между ним и местом ночлега пролегли добрые пять километров. Впервые за последние две недели он не торопился запихать в себя все съестное, а готовил и ел основательно. Тушку, целиком обваленную в глине, как следует прокалил на костре. Когда образовавшаяся корка разлетелась, освободив одуряющий аромат, у Русвура закружилась голова. Вместе с запахом жареной пищи появилось что-то давно забытое, из прошлой жизни, но мощный голод мгновенно вытоптал все сантименты. Он просто впился в мясо и стал есть, не замечая костей и хрящей.
   Когда внутренности, взбудораженные снедью, наконец успокоились, он оторвался от курицы и аккуратно разобрал то, что осталось. Мясо и мелкие косточки еще раз прожарил на плоском камне, переложил листьями и обернул чистой тряпицей. Этот туесок удобно устроился в заплечном мешке, суля мизерное облегчение жизни на ближайшую пару дней.
   Русвур закидал костер землей и снова двинулся в путь, меряя землю широкими пружинистыми шагами, очень скоро перешедшими в размеренный бег.
   Остановиться его заставило странное ощущение, похожее на взгляд в спину. Он мгновенно распластался по земле, стараясь вжаться поглубже, рука выхватила нож. Он весь превратился в слух и обоняние, ловил струйки теплого воздуха, пропитанного запахами одичавшего поля.
   Да, где-то поблизости люди, но жилья не видно на пять полетов стрелы кругом. Рядом лишь небольшая падь, где не спрятаться и вдвоем. А их явно больше.
   Русвур поднял голову, осмотрелся. Стянул мешок, намотал лямки на руку и пополз вперед. Перед падью снова остановился, прислушался. Сквозь легкий шелест листвы на кустах донеслось журчание воды. А вот это совсем странно, ибо родника тут нет. Он внимательно всмотрелся в заросли, не спеша достал второй нож, потом резко подался вперед.
   С силой броска чуть переборщил, потому что, легко проломившись сквозь кусты, едва ли не грохнулся во влажную темноту. Рывком назад восстановил равновесие, раскинул руки, в которых поблескивала сталь.
   Перед ним неширокий коридор, под ногами хлюпает вода. От стен густо прет сыростью, где-то впереди негромко журчит.
   Он решил, что таиться нет смысла, потому что его появление здесь трудно не заметить. Пошел, держа оружие наизготовку. Через двадцать шагов коридор расширился, превратившись в некое подобие галереи. Людьми запахло явственнее.
   Он сделал еще шаг, как вдруг слева сдавленно пискнуло и метнулось наперерез. Рука мгновенно схватила юркую тень, раздался треск разрываемой материи, потом надсадный вопль. Что-то забилось, отчаянно пытаясь освободиться.
   -Не надо, пожалуйста, не надо! - Детский голос оборвался хриплым кашлем.
   Впереди задвигалось, кто-то наступил на консервную банку.
   -Отпустите ее немедленно! Мы вооружены! - В голосе было больше плохо скрываемой дрожи, чем повеления.
   Русвур чуть расслабился, но нож в левой руке мгновенно перехватил за лезвие.
   -Оружие надо было использовать раньше, когда я шел по узкому проходу, - сказал он. - Это означает, что у тебя нет либо его, либо мозгов. Либо того и другого сразу...
   Глаза привыкли к темноте. Он рассмотрел невысокую фигурку, позади которой толпились пятеро и того ниже. Человек действительно что-то сжимал в руках, но это была, скорее всего, простая палка.
   -Отпустите ее! - Вновь потребовал голос.
   -Да что это такое!?
   Продолжая сжимать пойманного им, Русвур спрятал второй нож, достал зажигалку. Огонек выхватил из темноты чумазое лицо молоденькой девушки, позади которой стояли дети. К себе же он прижимал насмерть перепуганную девчушку лет десяти.
   Рука разжалась сама собой. Он отшатнулся, уперся в стену. Зажигался дрогнула и погасла.
   В темноте быстро прошлепали шаги маленьких ног, зашелестел придушенный шепот.
   -Кто вы такие? - Он сам удивился своему изменившемуся голосу.
   -А Вы?
   -Мы? Я один... А, ну да... Меня зовут Русвур.
   -Вы не будете нас убивать?
   -Не будем. То есть, не буду.
   Об пол стукнулось что-то металлическое.
   -Меня зовут Татьяна Анатольевна. Это третий Б класс...
   -Пятый, - поправил чей-то голос.
   -Уже пятый.
   Послышалось щелканье, потом затрепетало пламя. Через несколько минут галерею осветили пять факелов.
   В трех шагах от Русвура стояла Татьяна Анатольевна, чей рост едва ли доходил ему до плеч. Исхудавшую донельзя фигурку скрывали остатки некогда строгого костюма. На ногах неопрятные намотки, правая голень перевязана тряпками. Шесть человек пятого Б класса выглядят испуганными зверьками, сбившимися в кучу. Все тощие, оборванные, перемазанные не весть в чем. Четверо парней держат в руках грубо наточенные железки, девочки жмутся к Татьяне Анатольевне. То, что было названо оружием, оказалось простым заступом, лежащим сейчас у ее ног.
   -Вы тут откуда взялись? - Спросил Русвур, Маленько приходя в себя.
   -Прячемся. Давно уже.
   -Понятно. Как не передохли?
   Формулировка вопроса поставила учительницу в тупик. А Русвур никак не мог понять, что она так долго не отвечает.
   -Мальчишки нашли эту пещеру, а она оказалась каким-то военным подземельем. Здесь есть вода и склад с продуктами. Тем и живем...
   -И вас тут до сих пор не нашли?
   -Нет. Тут мало людей. Мы видели всего шесть раз, но всегда далеко. Успевали спрятаться.
   Русвур почесался, глядя на них. В сознании что-то зашевелилось, пытаясь продраться сквозь ставшую нормой пелену примитивных стремлений.
   -Молодцы, - наконец сказал он.
   Татьяна Анатольевна и пятый Б смотрели на него, будто чего-то ждали.
   -А можно я с вами? - Неожиданно для самого себя спросил он.
   -Что, с нами?
   -Побуду с вами, останусь...
   -Можно, - без колебаний ответила молоденькая учительница.
   По телу Русвура вновь прокатилась волна напряжения.
   -И ты говоришь это так сразу, ничего не зная обо мне? - Спросил он, не заметив, как перешел на "ты".
   -Да. Вы не похожи на человека, способного навредить детям.
   -Спасибо... - Русвур поглядел на чумазые исхудавшие физиономии. - Тогда покажите, что у вас тут есть.
   -Я покажу, - вызвался один из парней, что стояли до этого молча. - Идем, - и он махнул в сторону густой темноты.
   Русвур пошел за ним.
   Очень скоро им встретилась развилка.
   -Там ничего нет, - сообщил проводник, - завал. Склад дальше, - и они повернули направо.
   Еще через сотню шагов в темноте несколько раз чиркнуло, зажегся факел. Русвур про себя отметил, насколько свободно парень ходит в абсолютной темноте. Знать, действительно давно здесь живут.
   Просевшая металлическая дверь открылась со скрипом. Они вошли в низкое помещение, до потолка заполненное ящиками. Под ногами захрустели щепки.
   -Вот, здесь мясо, - паренек указал на ящик с отодранным боком. - А там консервы с бобами. Но Татьяна Анатольевна говорит, что они испортились. Так долго лежать не могут.
   Русвур взял консервную банку, погрузив пальцы в покрывающий ее солидол. Несколько раз ударил ножом, отогнул крышку. В лицо ударил запах тушенки.
   -Ну нифига себе! - Вырвалось у него.
   Руки задвигались раньше, чем им это приказал разум. Он ел ножом, а когда тот заскреб по жестянки, начал выуживать пальцем. Ученик пятого Б стоял в сторонке, во все глаза глядя на него.
   Разделавшись с банкой, Русвур потянулся за второй, но остановился.
   -Тебя как зовут?
   -Сережа.
   -Меня - Русвур.
   -Да, я слышал.
   -А, ага... Ну, будем знакомы, - и грязная пятерня пожала детскую ладошку.
   -Вода у вас где?
   -Там, дальше есть колодец. Пойдем?
   -Пошли.
   Русвур зашагал за ним, чувствуя, как желудок радуется тушенке, совсем не замечая в ней примесь солидола. Ну не до того было, чтобы перебирать...
   Они добирались довольно долго, пока не уперлись в тупик.
   -Здесь, - Сергей указал на металлическую крышку.
   Русвур поднял, заглянул. На него смотрела грязная, заросшая рожа в бахроме спутавшихся волос.
   -Вода близко, хорошо.
   -Тут и колонка есть, - Сергей потянул за рычаг, у стены звонко зажурчало.
   -Покачай малость, - Русвур подставил под струю руки, отмыл, начал умываться.
   Плескался долго, с расстановкой. Ворот плаща и грудь вымокли, но он не обращал на это внимание. Какая разница, все равно стирать...
   -Серега, а мы там мимо дверей проходили. Что за ними?
   -Не знаю. Они не открываются.
   -Ясно. Пошли назад.
   На обратном пути снова заглянули на склад, взяли консервов. Как объяснил Сергей, скоро время обедать.
   И действительно, их встретил свет небольшого костерка, над котором раскалялось нечто вроде жаровни. Девочки, под руководством Татьяны Анатольевны, деловито суетились вокруг. Ребята о чем-то переговаривались в стороне.
   -Ну как, посмотрели? - Спросила учительница при их появлении.
   -Да, неплохо устроились. - Русвур не смог удержаться от взгляда на промасленные банки. - А угореть не боитесь?
   -Неа! - Отозвался еще один мальчишка. - Тут вентиляция. Вон, дырки в стене.
   -Так дым сверху виден.
   -Неа! Не видать совсем. Мы с пацанами проверяли.
   -Как тебя зовут, боец? - Улыбнулся Русвур.
   -Толик!
   -Да, дети, а ведь мы еще не представились! - Спохватилась Татьяна Анатольевна.
   Следующие несколько минут Русвур торжественно знакомился с оставшимися представителями пятого Б. Кроме Толика и Сереги здесь оказались Витя, Денис, Алена и Света, смотревшая на него чуть боязливо. Оно и не удивительно, ведь именно с ней он столкнулся у входа в тоннель.
   Откуда-то появилась обширная сковородка, на угли встали консервные банки с неумело приделанными ручками, в которых быстро закипела вода.
   -Все к столу! - Позвала Татьяна Анатольевна.
   Дети расселись рядом с ней, Русвур занял другую сторону.
   Сидеть спиной ко входу было непривычно, но он напоминал себе, что если они так вольготно пользуются огнем, да еще и галдят без умолку, то тут должно быть безопасно. И все же голова сама норовила развернуться в ту сторону.
   -Приятного аппетита.
   К сковородке потянулись семь двузубых вилок, выструганных из ящичных деревяшек.
   -И вам того же, - ответил Русвур, доставая нож.
   Поели быстро. Только когда сковородка опустела, Русвур понял, что сожрал едва ли не все.
   -Извините... - Пробормотал он. - Я как-то...
   -Ничего. Ешьте, - улыбнулась Татьяна Анатольевна. - Запасов хватит надолго. Толя, Витя, принесите еще.
   Пацаны тут же вскочили.
   -Да, но когда-нибудь они закончатся. Так нельзя... Я не хотел, правда...
   -Ну хватит вам! Это всего лишь еда.
   -Всего лишь? - Русвур смотрел на нее с откровенным изумлением. - А вам приходилось не есть по четыре дня? Вам приходилось видеть, как убивают из-за десятка картофелин? Вам приходилось... - Он осекся.
   -Нет, - ответила учительница тихо. - Мы нашли это место практически сразу. У нас еще свои запасы не кончились...
   -Да откуда вы взялись!? - Русвур даже подскочил.
   Дети боязливо отстранились от огня. В глазах Татьяны Анатольевны мелькнула настороженность.
   -Мы с классом ехали на экскурсию, когда это произошло. Собирались пробыть в Самаре три дня, поэтому у всех была еда...
   -А где остальные?
   -Погибли, - тихо ответила она. - Были еще трое, но они умерли потом от какой-то болезни. Наш автобус перевернулся, начался пожар. Мы сумели спастись чудом... - На ее глаза навернулись слезы.
   -Извини, я не хотел. Отвык... Вы сумели остаться людьми...
   -Как это? - Спросила Света.
   -Так, как есть. Вы не представляете, насколько счастливы. Даже ад, по сравнению с тем, что творится на поверхности, можно назвать детским садом. Сразу после катастрофы началась чума, ее сменил страшный голод. Те, что ее пережили, уже не были похожи на людей. Из всех законов остался один: выживи любой ценой. Любой... Там, - он указал на верх, - больше ничего нет. Большие города погибли сразу, те, что поменьше, стали рассадниками новых болезней. Люди обезумели от страха, от чумы, от безысходности. Каждый бежит дальше от всех. Некоторые объединяются в группы, тоже бегут. Если встречают кого-то, кто слабее, убивают. Если им попадаются более сильные, либо гибнут сами, либо разбегаются...
   -Но это же кошмар, - прошептала Татьяна Анатольевна. - Мы думали, что за нами придут. Что скоро все нормализуется, и можно будет выйти, попытаться вернуться.
   -Нет! - Это слово прозвучало как выстрел. - Возвращаться некуда. Там только смерть!
   -А как же вы?...
   -Я выжил, потому что бежал. Бежал, не помня себя, вообще ничего не помня. Нужно двигаться, постоянно двигаться, иначе смерть... То, что вы здесь - невероятно.
   Вернулись Толик с Виктором. Пыхтя, стали открывать банки. Русвур отстранил их, справился с жестянками несколькими ударами ножа.
   -Но и сюда придет смерть, - закончил он мысль.
   Разом повисла тишина, в которой лишь потрескивало пламя. Потом негромко заплакала Алена. Татьяна Анатольевна прижала ее к себе, погладила.
   -Тогда что делать? - Спросил Серега.
   -Не знаю, - честно признался Русвур. - Но помощи ждать неоткуда.
   -Как же это произошло, как!? - Раздался дрожащий голос учительницы, которая сама едва не плакала.
   Как? Сколько раз он задавал себе этот вопрос. Еще тогда, когда были силы и время. Потом их не стало, потом надо было просто выживать. Размышления о случившимся стерлись, уступили место простым и ясным мыслям каждого дня. Так было проще; от того сейчас становилось еще страшнее.
   Русвур вспомнил ясный весенний день, вечно запруженные московские улицы, толпы народа. Он, как и миллионы других, не мог подумать, что такое произойдет. Каждое утро приходил в ухоженный кабинет, занимался рутинными делами, суетился, что-то писал, ждал зарплаты и обсуждал погоду. Выходными днями ездил на дачу, латал дом и копался в огороде. А когда не было желания или погоды, часами пропадал в гараже, вечно находя, чем можно подсобить старенькой машине.
   Тот день не отличался от остальных. Пришел, поздоровался со всеми, прикинул объем работы на сегодня, про себя улыбнулся. Ибо сделать предстояло немногое, а отчитаться мог за семь дел - вчера как следует потрудился. Покурил, заварил чайку, взялся за очередное поручение, что принесли из протокольного отдела. Опять проект распоряжения, опять проверить на соответствие и не противоречие... Приемник разговаривал о чем-то своем, за столом напротив деловито стучала клавиатуры, монитор скрывал задумчивую физиономию. Потом передача, которую никто не слушал, разом оборвалась. Серьезный голос проговорил: "Внимание, внимание, внимание...". С этих трех слов начался кошмар, который не прекращается по сей день.
   Сначала они думали, что идет атмосферное возмущение. Но все, что накрывала стена густого, неправдоподобно темного воздуха замолкало. С областями, где произошла волна, никто не мог связаться, посланная навстречу техника пропадала.
   Абсолютно бесшумный ураган двигался на Москву со скоростью девяносто два километра в час. Не больше, не меньше... Откуда он возник и что собой представляет, никто не мог понять. А стена темной пелены приближалась, накрывая мир до самого горизонта.
   Объявили штормовое предупреждение, по этажу пронесся взволнованный начальник техотдела, приказывая запереть окна и отключить кондиционеры. Работу мигом забыли. Все, как мухи, облепили двойные стекла.
   Оно клубилось уже совсем рядом, шло с неотвратимостью времени. Кто-то начал теребить приемник. Сквозь шум помех прорвался голос журналиста, что находился как раз перед стеной. Видимо, в этот момент она как раз накрыла его. Взволнованные несвязанные слова оборвались диким криком. Все затихло.
   Мгла уже пожирала Москву. Когда до их здания оставалось с десяток кварталов, кто-то из женщин не выдержал, закричал. Это стало будто сигналом. Люди ринулись к лестницам, к лифтам. И только Русвур продолжал зачарованно смотреть на колышущуюся стену, что перла с силой тарана.
   Уже потом, много позже, он понял, что именно благодаря этому остался жив. Множество народу погибло как раз во время удара. Началась невообразимая паника, давка. Люди выпрыгивали из окон, многих просто размазали по дверным косякам на выходе, затоптали. Машины рвались по тротуарам, не обращая внимание на тех, кто там был.
   Темнота принесла с собой удивительную тишину. Пелена накрыла собой город, поглотив все звуки. Русвур отшатнулся от окна, когда по нему заструился темно-серый густой воздух. Именно воздух, а не туман или еще что-то. Он видел, как это потекло из неконопаченых щелей, как пробралось через кондиционер. Тонкие струйки красиво лились на пол, ползли под столы. И все, чего они касались, будто старело. Пластмасса рамы изогнулась и потрескалась, резиновые прокладки осыпались трухой. Кондиционер тоже начало коробить, крепежные болты покрылись мягкой ржавчиной.
   Русвур пятился, пока не уперся в стену. Тогда впервые его душу лизнул этот страх, который очень скоро поселился там. Густой воздух достиг его ног, окутал ботинки. Он почувствовал странную приятную прохладу, повинуясь неодолимому желанию нагнулся, зачерпнул ладонью. Будто и нет ничего, только горсть холодит, да кожу видно сквозь серенькую муть. Представив себе, что с ним может произойти то же самое, что с вещами, он отшвырнул от себя это как ядовитого гада, вякнул тонким голосом, ринулся в коридор.
   Мозг, гонимый страхом, работал с невероятной скоростью. Он понимал, что бежать можно только сквозь этот мар, а это гибель. Но попробовать все равно стоит, ибо лучше умереть набегу.
   Скатился на первый этаж, кинулся прочь от входа, где до сих пор давились, вломился в пустой буфет, на ходу подхватил стул и швырнул в окно.
   Он прыгнул в эту тихую пелену как в воду. Вдохнул рывком и... не ощутил никакой разницы. Чуть прохладнее, не более того. Остановился, сделал еще несколько глубоких вдохов. В сердце колыхнулась надежда, что это действительно редкое атмосферное явление.
   Позади с треском обвалилась часть стены нового здания, слом оскалился кусками арматуры, которая начала гнить на глазах. Нет, погода такое не вытворяет.
   И он побежал. Инстинкт подсказал, что нужно рвать из города. Мимо дома, мимо всего остального. Подальше от закованного в железо, стекло и бетон города, который начинает рассыпаться.
   Бегать всегда терпеть не мог, но теперь бежал во весь дух. Иногда казалось, что даже летит - звука шагов не слышно.
   Старался держаться дворов, несколько раз с наскока проламывался сквозь толпу. Если вылетал на большие улицы, устремлялся прямо по крышам столкнувшихся автомобилей. Несколько раз проваливался в чьи-то лобовые стекла, сильно порезался, испохабил новый костюм...
   На одно из тихих улочек встретил магазин спецодежды и снаряжения. Кругом никого, со стены хлопьями облетает штукатурка.
   Внутри Русвур орудовал быстро и умело. Первым делом сорвал со стены рюкзак, разбил витрину с ножами, схватил сразу три. Дальше начал пихать одежду и обувь, не задумываясь о размерах. Сверху кинул походный котелок, флягу, два мотка крепкой веревки, две шапки, теплые перчатки и варежки, пачку носков. Затолкал плащ-палатку, сунул вещмешок, бинокль, часы, компас, сгреб все зажигалки... На себя нацепил универсальный пояс, куда всунул две милицейские дубинки и маленькую рацию, которую, в прочем, очень скоро выбросил. В последнюю очередь нацепил жилет со множеством карманов и выскочил на улицу.
   Он не отбежал и сотни шагов, как здание начало величаво оседать...
   Русвур бежал по улицам, пригибаясь под тяжестью рюкзака. Он не заметил, как постепенно серая муть начала бледнеть. Но вот глухо, будто издали, зазвучали его шаги, а впереди упала длинная размазанная тень. Он обернулся. Позади, сквозь колышущиеся марево, проступило солнце, глядящее уже на новый мир. Еще через десять минут воздух колыхнул ветер, потянуло гарью, завихрилась пыль. Где-то поблизости загрохотало. Русвур увидел, как складывается небоскреб.
   Волна страха накатила с новой силой, ноги сами перешли на бег. На повороте он не успел затормозить, схватился за угол дома, и... рука прошла сквозь бетон как сквозь творог. Под ноги хлынула струйка песка, рукав пропитался тонкой пылью. Он долго кашлял, выплевывая серы сгустки слюны, побрел прочь. Уже не бежал.
   Дома рушились медленно, будто нехотя. Некоторые просто сползали песком, некоторые роняли целые блоки, гудели, лопались. Кругом слышались надсадные крики, плач, стоны. А Русвур просто шел, инстинктивно держась подальше от стен.
   -Помоги! Помоги мне! - Раздалось совсем рядом с ним.
   Руку больно обхватили чьи-то пальцы. Русвур поглядел на мужчину лет сорока. Тот буквально повис на нем, ошалело глядел в лицо.
   -Доктора!
   -Я не доктор... - Русвур мягко отстранил его.
   -Помоги!
   Незнакомец захрипел, бледное лицо пошло пятнами. Он схватился за горло, сделал несколько шагов, не удержался, упал. Из глотки вырвался странный крик, тело выгнулось дугой, начало биться об асфальт. Русвур видел, как пятна на коже наливаются багровым, начинают трескаться. Потекла густая тягучая кровь.
   Через улицу к нему бежала какая-то женщина, нелепо размахивая руками. Неожиданно запнулась на ровном месте, упала. Вместе с криком изо рта хлынула желтая пена, рука со скрюченными пальцами потянулась к нему.
   Он не думал, что может так кричать. Ободрал гортань, едва ли не раскрошил зубы собственным воплем. Помчался уже не разбирая дороги, несколько раз чуть не попал под завалы, а однажды провалился в просевший асфальт.
   Опомнился лишь тогда, когда впереди показалась вопящая толпа. Русвур оглянулся. Он был один среди десятков покореженных машина. А впереди, в сотне метров, вопили люди. Кто-то уже катался по земле в корчах, другие шарахались как перепуганные овцы. Но вот один из них увидел фигуру, пригнувшуюся под рюкзаком, бросился в его сторону. Остальные, как по команде, сорвались следом.
   Русвур не стал ждать. Дубинки сами оказались в руках, он метнулся навстречу. Что было дальше, помнил с трудом. Долго, бесконечно долго молотил во все стороны, спотыкался о чьи-то тела, через кого-то перепрыгивал, на кого-то наступал. Несколько раз тело обожгло резкой болью, слышал треск собственной одежды, отплевывался кровью. Завидев просвет, ринулся в него как взбесившийся бык, кого-то сшиб или отшвырнул...
   Он мчался, слыша лишь грохот собственной крови в ушах. Сердце бешено колотилось о ребра, во рту клокотал хрип. Неведомая сила забрала его целиком, заставляла передвигать ногами и размахивать руками, что продолжали сжимать дубинки.
   Остановился лишь тогда, когда не осталось сил. Просто упал, хрипя и кашляя кровью. Чуть придя в себя и осмотревшись, он понял, что оказался где-то на окраине, среди одинаковых жилых многоэтажек. В просвете между домами виднеются могучие трубы ТЭЦ. Он почти ушел из города...
   Русвур забился в густые заросли у забора детского сада. Здания далеко, да и буйно разросшаяся листва надежно скрывает от чужих глаз. Правда, крепко пахнет мочой, но это ничего, это терпимо.
   Так он дождался темноты. Потом, стараясь держаться плотной тени, пошел к МКАДу. Выбравшись на открытое место, он увидел густое оранжевое зарево над городом: начались пожары. Русвур поглядел туда, где, ориентировочно, находится его дом. Там было темно.
   Здравый смысл подсказывал, что нужно бежать, но нашлось что-то сильнее. Держась края дорожной насыпи, он быстро пошел в ту сторону.
   Добрался, когда было уже далеко заполночь. Пару раз чуть не столкнулся с людьми, но вовремя успевал либо свернуть, либо затаиться, переждать. Дом несколько раз обошел по широкой дуге, и лишь убедившись, что поблизости никого нет, устремился к двери.
   Ключи не потребовались - подъездная дверь лежала на земле. Он шагнул за порог будто ступил на тонкий лед. В тусклом лунном свете поднялись облачка пыли, но нога не утонула в бетоне.
   Вихрем взмыл на третий этаж, зазвенел ключами у двери на площадку. Скважина поддалась удивительно легко, на руки посыпалась ржавчина. Немного повозился с язычком замка, что оказался покрепче прочих частей, но и с ним справился. Потом его едва не прихлопнуло дверью. Благо дело, успел поймать.
   Для отпирания квартиры и ключей не потребовалось, он просто выдавил оба замка вовнутрь. Вошел, прислушался. Также тихо, как и обычно. Пахнуло знакомыми запахами, но он уловил горьковатый привкус пыли и чего-то еще.
   Стараясь двигаться как можно осторожнее, начал собирать самое ценное. Так хотелось взять родные компьютеры, книги... Но это уже прах, или очень скоро станет им.
   Сердце колотнулось громче, когда увидел плюшевого котенка. Он все так же сидел на своем обычном месте, терпеливо дожидаясь хозяина. Рука потянулась к нему, коснулась истертой ткани. Ожидал, что пальцы провалятся в нее, или котенок превратился в горстку пыли, но этого не произошло. Взял с величайшей осторожностью, прижал к себе, погладил. С ним ничего не случилось, совсем ничего! Впервые за эти часы Русвур улыбнулся.
   Котенка бережно положил в рюкзак, укутал поплотнее. Потом прокрался на балкон, начал собирать инструмент. Держался так, чтобы силуэт не был видел в окне. Большинство железяк покрывал густой слой ржавчины, но были и те, что совсем не пострадали. Русвур мимолетно отметил, что именно этими инструментами пользовался чаще всего.
   Вернувшись в комнату, достал ножи. А те, магазинные, положил на их место. Может, они и лучше, но свое всегда роднее. Да и лезвия все такие же прочные и острые, а твердые рукояти приятно холодят руку.
   Три ножа оказались в рюкзаке рядом с котенком, негромко брякнули об инструмент. Вроде бы, все. Деньги? Но кому они теперь нужны. Драгоценности? Да и их нет. В последнюю очередь Русвур забрал иконы и распятье. Все это уложил как можно глубже, предварительно перемотав тканью.
   Теперь точно все. Хотел перекрыть воду, но подумал, что запросто вывернет краны и устроит потоп. Хотя, какая теперь разница...
   Выходил также тихо. Притворил дверь, кое-как вправил замки. Тенью прошмыгнул в подъезде, выскочил, и быстро зашагал к кольцевой. Походя, обратил внимание на странную пустоту улиц. Только раз видел непонятное движение в тени, а так никого нет. Куда подались?
   К утру Русвур успел отойти от города километров на десять. С шоссе свернул сразу же, пробирался среди каких-то построек, а когда начались жилые массивы, бежал дворами. Здесь народу было побольше. Всюду слышались голоса, плачь. Несколько раз доносились властные окрики, кто-то пытался навести порядок. Пару раз, в свете пожаров, видел драки. Страшные, молчаливые и многочисленные, на смерть. Что делили, вникать не стал. Убежал.
   Утро его застало в небольшой рощице. Перед самым рассветом Русвур наведался в небольшой магазинчик, и сейчас расправлялся с головкой сыра и батоном, запивая все это минеральной водой. Повинуясь странному порыву, на кассе оставил стоимость украденного. Сам понять не мог, зачем так сделал.
   Шел почти весь день, до далеко не продвинулся. Приходилось огибать многочисленные населенные пункты, подолгу прятаться. Отдохнул на закате, ночью снова пошел. На этот раз двигался быстрее.
   Остановился под самое утро, схоронившись в зарослях у какой-то речки. Сон уже почти накрыл его тяжелым одеялом, как вдруг раскаленный металл резанул внутренности. Дыхание, застрявшее в горле, не позволило вытолкнуть крик. Русвур рухнул на траву, начал кататься, царапать землю. Дикая боль связала его в узел, несколько раз вывернула на изнанку, напихала в его внутренности раскаленных углей и поволокла по остро колотому льду...
   Он не помнил, сколько метался так. Забытье приходило как избавление, но боль вырывала из него снова. И опять что-то чудовищное и беспощадное рвало его на части, никак не давая умереть.
   Он очнулся через три дня, тут же закашлялся от тяжелого зловонья. Себя нашел всего в грязи, в том, что исторгли его внутренности. Рвотный спазм крепко схватил за глотку, но внутри уже давно ничего не было. Только из растрескавшихся губ потекла кровь.
   Едва шевелясь, Русвур дополз до речки, плюхнулся в нее, поднимая тучи ила. Вода остудила звенящую голову, разбавила и смыла облепившую его дрянь. Внизу по течению повяла трава и передохли лягушки...
   Свои пожитки он нашел на том же месте, где и оставил. Глянул на часы, с удивлением обнаружил, что провалялся так трое суток. Первым делом допил воду, к съестному прикасаться не стал - стухло.
   Очень огорчило то, что рюкзак успел основательно истлеть. Лямки и клапана оторвались, полотно буквально рассыпалось, оставляя плотные бесполезные швы. Кое-что из вещей также одряхлело. Пришлось распрощаться с одними камуфляжными штанами, парой демисезонной обуви, летней шляпой с накомарником и биноклем. Его линзы, правда, остались целы.
   Все остальное Русвур тщательно проверил и сложил в мешок. Ту рвань, что была на нем, с омерзением выбросил. Правда удивился, что уцелевшая ткань осталась первозданно-прочной.
   Офицерская полевая форма пришлась как раз в пору. Рукава, правда, малость коротковаты, да это мелочи жизни. Он одевался долго, основательно. От части потому, что любил неторопливость, но больше этому поспособствовали дрожащие руки, которые всякий раз приходилось уговариваться застегнуть пуговицу или завязать шнурок.
   Вещмешок показался невероятно тяжелым, он с трудом взвалил его на плечи и заковылял прочь от этого места, где осталась выдранная трава и тяжелый запах.
   В это время как раз начался исход обитателей Москвы и ее окрестностей. Дороги были запружены людьми, согнутыми под тяжестью клади. Кое-где пытались протиснуться машины, но в большинстве случаев это заканчивалось тем, что они летели под откос, зачастую вместе с хозяевами.
   Уже тогда Русвур начал замечать принципиальную ошибку большинства: тащили слишком многое. А так как поклажа состояла, в основном, из ценностей, то часто гибли за бесполезное, в общем-то, барахло.
   Общее смятение способствовало разгулу насилия. Прошло всего несколько недель после удара, а кругом уже царствовал жуткий беспредел. Многие бежали из городов от мародеров, но сталкивались с дорожными грабителями, которые оказывались намного опаснее.
   Первые несколько дней Русвур шел вместе с потоком, но потом стал удаляться. Ночуя в брошенном автомобиле, разжился подробным атласом, и теперь выбирал места побезлюднее. Так и шел, хоронясь от всех.
   Во время одного из таких переходов наткнулся на стоянку нескольких семей. Расположились основательно, по хозяйски, будто ожил кусочек рухнувшего мира. На костре что-то жарится, распространяя вкусный запах, дети резвятся на травке, звонко гавкает пудель, мужчины ловят рыбу, женщины перебирают ягоды.
   Русвура не испугались, сразу пригласили за стол. Он не стал долго церемонится, с удовольствием воспользовался гостеприимством. Обе радушные семьи оказались из ближайшего Подмосковного города Железнодорожного, где Русвур неоднократно бывал. Мало того, выяснилось, что они были знакомы с семейством его лучшего друга. С невероятным облегчением он выяснил, что тот спасся, покинув город одним из первых.
   Русвур проникся симпатией к этим простым и открытым людям. Запросто поделился с ними своими нехитрыми приемами, которыми овладел за это время, назвал, к чему следует относиться более внимательно, посоветовал бросить кое-что из пестрого скарба и двигаться налегке.
   Вполне логичным итогом их знакомства стало предложение Русвуру присоединиться к семействам. Он без колебаний согласился, и уже был готов поверить, что жизнь налаживается, как вдруг произошло событие, надолго подломившее эту веру.
   Они уже собирались уходить, допаковывая последнее в объемистые рюкзаки, когда на реке показался катер. Выглядел он вполне мирно, даже возникла идея попроситься на борт, но Русвур сразу ощутил подвох. Своими подозрениями он поделиться так и не успел.
   Из рубки по берегу хлестнула автоматная очередь, свалив на песчаный берег главу одного из семейств. Потом загремели одиночные выстрели, несколько раз пальнули ружья. Заряд дроби угодил Русвуру в грудь, швырнул в заросли осоки, вышиб дух. По счастливой случайности грабители, занятые расправой с остальными, просто забыли о нем.
   Через несколько часов, придя в себя, Русвур увидел на берегу то, что вывернуло его желудок. Борясь с дурнотой, он закинул за плечи свой вещьмешок и побежал оттуда... А потом много ночей подряд просыпался в холодном поту, давился собственным криком и остервенело тряс головой, пытаясь избавиться от страшной картины, что стояла перед глазами.
   С тех пор он почти все время передвигался бегом. Не быстро, но все-таки бежал, стараясь обходить по широкой дуге кого бы то ни было.
   Шло время. Он стал все чаще натыкаться на трупы. Многие были убиты, но попадались и те, которых швырнула на землю непонятная болезнь. Тощие, обтянутые высохшей кожей в глубоких трещинах, с ладонями, развороченными сырыми язвами.
   Так Русвур узнал о чуме, что косила тысячами. Однажды, обходя по пригорку поселок в пять домов, он увидел их еще живыми. Люди бесцельно слонялись по улице, шатались, будто пьяные. Пустые глаза скользили по пространству, ни на чем не задерживаясь. Время от времени кто-то из них падал, затихал. Тогда Русвур подумал, что в этой болезни есть извращенный гуманизм: зараженные сходят с ума и перестают чувствовать боль раньше, чем она начинает раздирать их тела.
   Он бежал до первого снега, прокладывая между собой, и тем, что еще осталось от старого мира, все больше и больше километров. В самом начале зимы, когда холод жалил еще не так люто, во время одного из лесных переходов наткнулся на брошенный дом. Похоже, здесь когда-то жил лесник, еще до катастрофы. Дом обветшал, но все-таки оставался жилищем.
   Русвур несколько дней скитался по округе, возвращаясь лишь для ночевок. Но ни людей, ни даже намека на соседство не обнаружил. Зазимовать решил здесь. Неделю корячился, латая дыры, зато потом, даже в самые холодные ночи, мороз его не доставал.
   Здесь впервые узнал о настоящем, долгом голоде. Запасов на зиму, разумеется, не было, так что перебивался чем придется. Ловил рыбу на недалеком озере, однажды даже умудрился свалить кабана, но чаще жевал хвою, давясь тягучей горькой слюной. В середине зимы заболел, провалялся полторы недели. Благо дело, перед тем, как свалиться, натопил достаточно снега и натаскал дров. Когда лихорадка отпускала, через силу поднимался, пил, вновь разводил огонь в остывающем очаге, снова падал, не в силах доползти до грубой постели. Воспаленные глаза видели собственные руки, исхудавшие донельзя, покрытые жесткой кожей, что трескалась со странным хрустом. Из разломов выступала кровь, висела рубиновыми каплями долго не сворачиваясь. Уже потом, оклемавшись, думал, что это привиделось. Но ладони чесались еще с месяц, розовея нежной кожей после того, как старая слезла.
   Весну встретил страшно худым, заросшим и немытым. Увидев в луже свое отражение, сначала отшатнулся, но потом вернулся, рассматривал долго-долго, ища в этой роже черты прежнего Русвура. И не нашел. Что-то изменилось, затвердело, покрылось толстой коркой.
   Ранней весной, во время охоты, далеко-далеко услышал голоса людей. Страх встрепенулся после долгой спячки, больно заскреб коготками душу, заставил рвануться прочь. Он вихрем ворвался в дом, собрал пожитки за минуту, опрокинул в очаг ведро воды и понесся прочь, даже не закрыв дверь.
   Лес сменился заросшими полями, стали попадаться селения. Почти все брошены, некоторые сожжены. Русвур разглядывал их украдкой, не рискуя подходить больше, чем на полкилометра. Но однажды изменил себе. Долго-долго присматривался к одной деревне, где теплились дымком только два дома, наблюдал за их обитателями. Два ветхих деда, старушка и женщина лет сорока. Больше никого...
   На четвертый день своего бдения решил показаться. Шел открыто, но в длинных рукавах прятал по ножу. А ногам так хотелось развернуть худое тело и унести его подальше.
   Его встретили без страха, с каким-то безразличием. Деды сразу заговорили о погоде, а бабулька заохала над тетеркой, что он молча протянул ей только подойдя. Женщина не показывалась долго.
   Под мерное гудение двух аксакалов Русвур рассматривал хозяйство. Держатся из последних сил, но все-таки держатся. Расковыряли огороды, квохчут пару тощих курей да задрипанный петух пытается вспомнить о былой силе.
   Деды заспорили о том, дождило ли в августе лет эндцать тому назад. Русвур молча встал и пошел к сараю, где редко вжикало точилом по косе. Женщина вздрогнула при его появлении, замерла с поднятой рукой, сжимающей обломок точильного камня.
   -Помогу? - Предложил Русвур.
   Она протянула ему косу.
   Он посмотрел на щербатое железо, вздохнул и начал точить. Какой никакой, а все-таки инструмент.
   -Как вы тут? - Спросил он, водя ногтем по лезвию.
   -Не померли пока, - ответила она тихо.
   -Как зимовалось?
   -Тяжко. Даже мышей сожрали.
   -Ничего, зато живые, - он попытался улыбнуться, но забыл, как это делается.
   -Вообще голодно. Как-то человек проходил, рассказывал, что кое-где друг друга есть начали. Еды совсем не осталось. В полях не растет. Да и кому растить-то? - Она поглядела на него как-то странно, наверное, сама удивилась длине своего монолога.
   -Плохо, - согласился Русвур. - Уходить не собираетесь?
   -Куда? Здесь лучше помрем.
   -Тоже правильно.
   Бабка позвала за стол. Все молча уписывали суп из тетерева, две луковицы подели по-братски.
   На следующее утро Русвур ушел. Наточил топор, выправил помятый таз, насадил лопату на новый черенок и ушел. Смерть уже пришла туда, он чувствовал.
   Снова бежал, находя в этом какую-то туповатую радость. Мысли скользили в такт тряске, простые и легкие. Иногда трепыхался тот, другой Русвур, но быстро уставал напоминать о чем-то дальнем и совсем ненужном.
   Так он и бежал, мок под дождем, сох на ветру, потел под солнцем. Если было тепло, купался в попадавшихся речках и озерах, а то и не неделями не стягивал рубахи, что стала второй кожей.
   Так дотянул до холодов. Второй раз на везение рассчитывать было глупо, и он стал готовиться к зиме загодя. Лишь только попался более или менее густой лес, поплутал в нем, убедился в полном одиночестве, начал обживаться. На небольшой полянке свалил две ели, ветви которых образовали естественный навес, начал рыть землянку. Работал долго, не жалея сил, зато получилось неплохо. Настелил крышу в три наката, уплотнил стены, сверху закидал землей и дерном. Сложил грубый очаг, поближе к поверхности вырыл нишу, которая должна была стать холодильником.
   Зверья набил немного, но это было больше, чем ничего. Он уже неплохо стрелял из лука, но все-таки промахивался не так уж редко.
   Когда ударили настоящие холода, старался вылезать только за дровами и по нужде. Как можно больше спал. К удивлению своему обнаружил, что научился засыпать в любое время дня, причем не важно, сколько времени дрых до того. А еще перестал видеть сны.
   Так прошла вторая зима. По первому паводку Русвур выбрался из своей берлоги и зашагал дальше, не оборачиваясь.
   Неезженые дороги развезло, трава росла буйно, отвоевывая место у асфальта. Некоторое время Русвур шел по какому-то шоссе, перешагивая через повалившиеся столбы и ночуя под редкими мостами. Несколько раз натыкался на маленькие поселения, что раньше были придорожными деревнями или просто автозаправками. И всякий раз по телу пробегала колючая волна, заставляя ноги двигаться быстрее, переходить на легкий бег. Потом он просто бежал, даже если на километры кругом не было ни души. Так ему было спокойнее.
   Однажды встретился со стариком, что жил в автобусе, наполовину вкопанном в землю. От него он узнал о новой волне голода этой зимой, о странных болезнях, что несут жители немногих городов, где еще теплилась жизнь. Еще старик сбивчиво рассказал о каком-то далеком месте, где нет этого кошмара, куда стремятся те, у кого еще осталась воля жить. Тогда Русвур счел эти слова одной из тех выдумок, что помогают хоть как-то обмануть безнадегу. Старик говорил, что это поселение находится далеко на севере, что там с радостью встречают любого, кто дошел. Больше ничего сказать не мог, и Русвур крепче убедился в вымышленности услышанного.
   Он пробыл у обитателя автобуса два дня, а на третий вновь побежал. Лишь через неделю он обратил внимание, что в своем движении придерживается одного направления - на север. Для себя объяснил это тем, что здесь почти нет людей, и побежал дальше.
   Одну из ночей провел в брошенной машине, а утром сподобился сбить тощую курицу метательным ножом...
   Угли тихо потрескивали под жаровней, прозрачный дым уходил вверх ровным столбом.
   -Вам нехорошо? - Спросила Татьяна Анатольевна, глядя ему в лицо.
   -Нет. Задумался, - ответил он, и добавил: - Вспоминал.
   -Вы много видели. Расскажите, - попросил Денис.
   -Там нет ничего интересного, - ответил он, глядя в пространство, - везде одна боль.
   -Ребята, Русвур устал, - негромко проговорила учительница. - Не нужно вопросов.
   Он посмотрел на нее, ничего не сказал, только чуть отодвинулся от догорающего костра, будто пытался от чего-то защититься.
   Руки сами подгребли поближе мешок, привычно проверили ножны. Сытость разлила по телу приятное тепло, и он не заметил, как начал засыпать. Татьяна Анатольевна, внимательно наблюдавшая за ним, знаками попросила детей не шуметь.
   Русвур впервые за все это время заснул без страха не проснуться.
   Его разбудил негромкий гомон. В ярком свете пяти факелов он рассмотрел детей, рассевшихся на ящиках напротив стены. А там, что-то выводя куском кирпича на чистом квадрате бетона, стояла Татьяна Анатольевна. Она произнесла несколько незнакомых слов, четко разделяя слоги, сопровождая их взмахами руки, будто дирижировала. Дети послушно повторили за ней.
   Русвур не сразу понял, что идет урок иностранного языка. Французского, скорее всего. Учительница говорила легко, улыбалась, сама радовалась музыкальности этих звуков. Дети прилежно повторяли за ней.
   Он не знал, сколько времени прошло, но вот она постучала металлическим прутом по подвешенной консервной банке. Началась перемена.
   -Доброе утро, - проговорила Татьяна Анатольевна видя, что он проснулся. - Это не мы Вас разбудили?
   -Нет, я сам.
   -Завтракать будете?
   -Не голоден. Вчера поели хорошо, - он обратил внимание, с каким трудом выталкивает из себя слова, невольно сравнил с только что слышанной мелодичной речью.
   Дети смотрели на него с явным интересом, будто за ночь что-то изменилось. Русвур подошел поближе к доске, посмотрел на латинские буквы.
   -Зачем это?
   -Артикли указывают на принадлежность существительного и времена.
   -Зачем это им?
   -Мы занимаемся по программе...
   -Зачем это там? - Уточнил Русвур, указывая пальцем на верх.
   Татьяна Анатольевна не нашлась, что ответить. Ребята тоже начали переглядываться.
   -Правильно, - наконец сказал Русвур, будто помогая ей. - Ведь надо чем-то заниматься...
   Он сделал несколько шагов в темноту, остановился, будто спохватившись.
   -Я видел закрытые двери. Попробую открыть, хорошо?
   -Ладно. Но мы пробовали, они заперты очень прочно.
   -Все равно. Вдруг получится.
   С этими словами он быстро пошел ко коридору, который запомнил вчера.
   -На развилке факел. Возьмите! - Зазвучал вслед голос Толика.
   Так Русвур и сделал. Нащупал обрезок трубы, обмотанный тряпкой. В ноздри ударил запах солярки. Интересно, для чего здесь горючее?
   Первую дверь осматривал долго, не прикасаясь к ней. Подогнано плотно, без щелей, хороший замок, двойные петли, чтобы открывать в обе стороны.
   Сначала ударил легонько, пробуя на прочность. Коридор наполнился глухим эхом, но дверь не шелохнулась. Русвур долго шарахался, ища камень поувесистее. От завала приволок кусок бетона с торчащей арматурной за которую было удобно держаться. Долго прицеливался, а потом саданул так, что самого отбросило. На следующие удары рассчитывал силу точнее, стараясь бить по одному и тому же месту.
   Он лупил мерно, как паровой молот. Дверь начала поддаваться, наметилась щель. Русвур наддал, помогал удару всем корпусом, в самый последний момент отворачивая лицо от острых брызг бетона. И вот последний замах, удар, замок со скрежетом вылетел из паза, а дверь ушла в темноту.
   Русвур тут же схватился за факел, затрепетавший от потока спертого воздуха, шагнул в проем. Свет заплясал на запыленном стекле, рассыпался множеством мелких всполохов. Он стоял в медицинском кабинете, стеллажи которого ломились от склянок.
   -Ура!!! Получилось!!! - Раздался ликующий вопль Вити, а потом дробный топот.
   Через минуту здесь были все, во главе с учительницей. Принесли еще огня, стало светлее.
   -Вот это да! - Алена потянулась к запаянной колбе, наполненной бледно-розовой жидкостью.
   -Не трогай. Может быть яд, - предупредил Русвур.
   Девочка отдернула руку, отшатнулась.
   Он начал методично исследовать кабинет. Здесь много всего, что могло пригодиться. Самое главное, нашлись несколько книг с описанием этого хозяйства и справочник первой помощи. Но даже не это порадовало Русвура. Больше всего его вдохновил пожарный щит в дальнем углу, на котором висели багор и топор.
   -Теперь откроем... - Пробормотал он, снимая железяки.
   Из коридора донеслись робкие удары камня по металлу. Серега, вдохновленный примером Русвура, начал сражаться с ближайшей дверью. Очень скоро послышался отчаянный вопль - угодил камнем по пальцу.
   Врачевать накинулись всем скопом, благо, было чем. Русвур же пошел к той неподатливой двери. Теперь бил точно, экономно расходуя силы. Потребовались несколько минут, чтобы с корнем выворотить замок.
   За дверью оказался пункт связи. Панели запыленного оборудования, несколько карт, жгуты проводки. На первый взгляд, ничего интересного.
   Не став разбираться, Русвур пошел дальше. Следующая дверь далась легче, открыв кухню. Вот тут было много всего, даже давно забытая стеклянная посуда. Неугомонный Серега, вырвавшийся из-под опеки эскулапов, первым заголосил о находке.
   А снеся следующую дверь, Русвур готов был визжать сам. Он открыл склад амуниции. Здесь штабелями лежала одежда, висели ремни, поблескивала смазкой обувь. Богатство, настоящее богатство.
   Осталось еще две двери. За одно Русвур нашел здоровый дизель, тем самым сняв вопрос о происхождении смазки, а о вторую едва не обломал топор. О важности того, что внутри, говорило слоеное железо и сейфовый замок с воротком.
   Очень хотелось пробиться, но он привык к последовательности и воздержанности. На сегодня и так достаточно находок.
   Этот день в подземелье стал маленьким праздником. Бурно радовались тому, что из кранов на кухне течет вода, под которой так замечательно начинают блестеть стаканы. Сразу же было решено закатить пир, приготовив тушенку на настоящей посуде.
   Русвур, как виновник этого события, принимал благодарность немногословно, чаще просто кивал. Но он чувствовал, как внутри что-то начинает оживать. За едой тоже отвечал короткими репликами, а когда в брюхе не осталось места, пожелал всем спокойной ночи и ушел в медицинский кабинет.
   Операционный стол ничуть не пугал его своей жесткостью, и Русвур с удовольствием взгромоздился на это ложе. Вещмешок, как всегда, лег под голову, руки скользнули по рукоятям ножей. Он несколько раз глубоко вздохнул, всем своим существом ощущая сытость, закрыл глаза и... почувствовал, что сон не идет.
   Из-за двери слышалось громыхание посуды, плеск воды, радостное голоса детей. Похоже, решили устроить помывку. Что ж, если воду можно греть в баках, а не консервных банках, то почему бы и нет. Однако заснуть ему мешало не это, ведь дрых же и не в таком шуме... Что-то новое, а, точнее, крепко забытое старое, начало подниматься в нем. Скорлупа треснула, сквозь нее просочились воспоминания, неся с собой непривычные чувства, эмоции. Он вспомнил, что все может быть по-другому. Вспомнил ясно, в деталях, без спешки.
   В темноте мягко поплыли те дни, когда не надо было бежать, прятаться, голодать подолгу и неимоверно радоваться тому немногому, что нечасто удавалось запихнуть в утробу. Другая жизнь, другой мир... Магазины с едой и одеждой, работа, много людей, машины, компьютеры. Ножи так редко оттягивают пояс, а ножны покидают лишь для того, чтобы показать насечку на клинке да полежать в ладони удобной рукоятью. Дети ходят в школу, играют, ссорятся, через минуты забывая обиды. Бывают проблемы, даже большие проблемы, но это жизнь. Жизнь, а не выживание на грани смерти. И нет боли, что всегда рядом, что привычна, как собственная кожа.
   Они уже давно затихли, а Русвур все вспоминал, разливая невидимым туманом свою жизнь. И чем больше изнутри просачивалось того, чего сейчас нет, тем крепче становилась злость. Так не должно быть! Так просто не может быть!!! Почему здесь эти шестеро детей и молоденькая учительница, что сама почти ребенок? Почему они в темном подземелье, а на верху, где солнце, смерть в тысяче ее обличий!?
   Рука сама сжалась в кулак, бухнула по гладкости операционного стола. Металл глухо загудел, Русвур подскочил, ошалело осматриваясь. Привыкший к темноте взгляд прыгал по банкам, колбам, слабо белеющим дверцам шкафов.
   В глазах защипало. Русвур сказал себе, что это пыль, просто поднятая им пыль, не более того. Сильно потер веки, всколыхнув стаю цветных пузырьков и многоугольников. И как-то неожиданно, будто окрик в пустом зале, пришло понимание чего-то простого и важного. Он появился здесь случайно, просто наткнулся на этих детей с учительницей благодаря своему чутью. Также легко и быстро он может уйти. Но этого не будет. Отныне он станет делать все, чтобы им стало лучше. Чтобы они увидели жизнь, а не выживание.
   На душе посветлело. Русвур улегся вновь, поерзал на жестком ложе, запахнулся плащом и уснул с улыбкой на устах. А этого с ним не бывало давно, очень давно.
   Утром встал раньше всех, бесшумно прокрался на кухню. Они спали здесь же, устроившись на одеялах, принесенных со склада. Такие маленькие, странно неуместные в этом мире. И Татьяна Анатольевна с ними. Да какая там Анатольевна, просто Танюша - дите дитем...
   Русвур шагнул в темноту, притворил дверь. Пуская спят, пока есть такая возможность. Сам же отправился в генераторную, которую накануне осмотрел только мельком.
   Следующий час Русвур позвякивал железом, перебирая покрытые пылью, а чаще толстым слоем солидола, сокровища. Здесь было полно всякого инструмента, и для грубой работы, и для тонкого ремонта, множество электромеханизмов, надежно законсервированных, но явно действующих.
   Потом Русвур начал осматривать дизель. В технике разбирался слабо, но просто не включенное устройство от безнадежно сломанного отличить мог, причем даже если повреждения не так очевидно. Наверное, сказывалась его давнишняя (хоть и подспудная) вера в то, что вещи, приносящие настоящую пользу, имеют нечто, похожее на душу. Дизель же казался просто спящим силачом.
   Оставив подальше факел, Русвур приволок бочку солярки, долго возился с горловиной, пытаясь поменьше шуметь, потом ручной помпой заполнил бак двигателя.
   -Ну, родный, заведемся? - Спросил он в полголоса.
   Рука уже потянулась к шнуру стартера, как вдруг вспомнил о масле. Глаза сразу же отыскали блестящий бок объемного жбана, а на дизеле - небольшой бак. Туда и залил.
   Стартер рванул с силой, едва не опрокинулся, увлекая за собой шнур. Двигатель закряхтел, чем-то лязгнул, но не завелся. Вновь взялся за рукоять, дернул резко, но без того усилия. Громко чихнуло, закашлялось, а потом победно заревело. Угол комнаты осветился фонтаном искр, запахло паленой проводкой, но под потолком замигала лампочка. В коридоре тоже что-то затеплилось.
   До Русвура докатились удивленные возгласы, и вот уже фигура шустрого Сереги появилась в дверном проеме.
   -Работает!? - Неверяще спросил он.
   -Работает, - ответил Русвур, вытирая руки куском ветоши.
   -Электричество... Как здорово! Совсем как раньше! - Раздался восторженный голос Татьяны Анатольевны.
   Сейчас она как никогда была похожа на своих подопечных: то ж сияние глаз, румянец на исхудавшем лице, порывистость движений.
   -Да, хорошо, - проговорил Русвур. - Но долго работать не должен. Вибрация слишком сильна, ее могут заметить сверху.
   -А сколько можно? - Спросила Алена.
   -Немного. Но пока пусть будет.
   Русвур вновь загромыхал железяками, извлекая непонятное устройство, обмотанное толстым проводом. Никто не узнал в нем сварочный аппарат, но Русвуру требовалась именно такая техника. Правда, он смутно представлял себе, как им пользоваться, но жизнь научила разбираться в том, чего раньше никогда не видел.
   Громоздкая тяжелая конструкция, даже снабженная колесиками, ехала с трудом, а поворачивалась и того хуже. Но он приволок ее к неподатливой двери, потом вернулся назад, волоча за собой кабель.
   Клеммы встали на место с треском, сыпанули искрами. Русвур едва ли не бегом вернулся к аппарату, который уже начал гудеть. Видать, включил случайно. Он одел толстые рукавицы, осмотрел технику со всех сторон и взялся за рабочую рукоять. Сюда, вроде бы, надо электрод. Футляр предусмотрительно устроен на корпусе самого аппарата, штырей полно. Что ж, можно попробовать.
   Он приложил контакт к воротку замка, а электродом коснулся чуть выше. Руку сильно тряхнуло, по глазам хлестнула вспышка. Второй заход сделал осторожно, уже надев маску. Между электродом и металлом заплясала короткая злая молния, но сталь нагрелась до вишневого цвета, нехотя потекла.
   Русвур резал долго и старательно, рассыпая вокруг себя фонтан искр. Татьяна Анатольевна держала детей на почтительном расстоянии, но наблюдала за его работой с не меньшим интересом, чем они сами. Но вот Русвур опустил занемевшие уже руки, выключил устройство, сразу заполнив коридор тишиной.
   Из-под маски на них глянуло усталое, залитое потом лицо. Русвур убрал налипшие на лоб волосы, встряхнулся и с силой ударил дверь ногой. Дымящийся замок грохнулся на бетон, петли протестующе скрипнули, но дверь открылась.
   Все разом устремились к этому темному проему, но Русвур чуть оттеснил их. Сказалась привычка бояться незнакомых помещений.
   Он шагнул первым, помахал рукой по стене, в поисках выключателя, щелкнул. Вспыхнули сразу несколько ламп, осветив хорошо подобранный арсенал.
   -Я-то думал, чего так прячут... - Проговори Русвур, глядя на ряды поблескивающих маслом стволов.
   Русвур, а вслед за ним и все остальное население подземелий, вошли в длинный зал с невысокими сводами. Дети молча рассматривали оружие, безошибочно угадывая в нем холодную тупую силу. Русвур же взирал на железо спокойно, объективно оценивая его полезность в нынешнем мире. Тот, у кого в руках было ружье, сразу становился намного сильнее, но оно не спасало от удара в спину, от холодов и от дикого голода, когда кругом нету не то, что дичи, - даже червей. Тем более, такому оружию нужны патроны. Сколько бы их не взял, они рано или поздно закончатся. А вот привычка поражать цель на расстоянии уйдет далеко не так быстро. И это может стоить жизни.
   Его заинтересовали полки с холодным оружием. Вот здесь лежали вещий действительно важные и нужные. Штык ножи, ножи метательные и универсальные, ножи комбинированные, здоровенные мачете и изящные стилеты, предназначенные для одного-единственного удара.
   Он долго рассматривал эти полки, но ни к чему не притрагивался. Нож хотелось выбрать в одиночку, а объяснить причину этого желания не смог.
   -Витька, положи пулеметную ленту, - проговорил он, когда рядом что-то загремело. - Ни к чему это.
   -Да тут столько всего...
   -Оно бесполезное. Почти все.
   -Так мы ничего не возьмем? - Разочарованно спросил Толик.
   -Возьмем, только позже. Сейчас есть дело важнее и интереснее.
   -Какое?
   -Переодеваться, - и он первым зашагал к двери.
   Татьяна Анатольевна быстренько выпроводила подопечных из арсенала, а Русвур закрыл дверь. Мелькнула мысль, что не мешало бы замок понадежнее, чем просьба не лазить сюда, но можно и обойтись. Дети научились понимать необходимость таких просьб.
   Первым делом Русвур выключил генератор. В темноте сразу же раздались недовольные возгласы, но они быстро иссякли. Привычные факелы заменили лампочки, а тишина показалась роднее гула двигателя.
   И вот тут начался процесс выбора одежды. Русвур невольно улыбался, глядя, как учительница подбирает костюмы детям. Форма шилась явно не на такие росты и комплекции, но она старалась, изо всех сил старалась. Алена со Светой помогали ей во всю, загоняв пацанов просьбами принести тот или другой комплект.
   Пока они разбирались, Русвур тщательнее обследовал склад и нашел ящик с множеством принадлежностей для шитья. Вот это была удача, настоящая удача.
   -Умеешь шить? - Спросил он, поставив это богатство перед Татьяной Анатольевной.
   -Немного...
   -Хорошо. Я тоже немного. - Он посмотрел на детей, что путались в длинных штанинах и рукавах. - Ну, скидывай это безобразие!
   Все удивительно быстро выскользнули из обновок, под которым оказалось привычное рванье. Никто даже не подумал о том, чтобы от него избавиться.
   -Так, первыми одеваем пацанов.
   -Почему? - Тут же спросила Света.
   -Потому что их больше и шить на них проще.
   -Почему проще?
   -Потому что им не надо, чтобы было красиво. Им только удобно и прочно. А девочкам еще и красиво, - терпеливо объяснил Русвур.
   Татьяна Анатольевна усмехнулась его словам.
   Так как все были примерного одинакового роста и сложения, за образец взяли спокойного Дениса. Раскроили самый маленький костюм, стали подгонять булавками. Пыхтели часа два, а Денисок все это время мужественно держался. Зато когда его наконец оставили в покое, забрался на ближайший стеллаж и без лишних разговоров уснул.
   Шили в четыре руки, мешаясь друг другу, постоянно попадая иглами по пальцам. То, что получилось, было далеко от совершенства, зато действительно прочно и надежно. По меньшей мере, так казалось.
   Следующий костюм уже пошел проще. За шитье усадили девчонок, а потом и ребята начали путать нитки. Видя всю их никчемность в портняжном деле, Русвур поручил подобрать ремни, обрезать и подогнать дыры каждому по талии. Этим и занялись.
   Шили долго, даже на обед не стали прерываться, отправив ребят питаться самостоятельно. Зато итогом их трудов стали четыре готовых костюма, а пятый, на Аленку, успели сметать. Потом голод стал брать свое, и они наскоро перекусили.
   Закончили глубокой ночью, когда дети уже спали. Татьяна Анатольевна хотела перебраться на кухню, где они так хорошо переночевали накануне, но Русвур посоветовал ей не шарахаться лишний раз. Здесь места полно, да и уютнее на кипах одеял.
   -А ты почему уходишь? - Спросила она негромко, глядя, как Русвур берет факел.
   -Не знаю, просто привык, наверное. Долго жил один.
   -Но теперь не один. Теперь здесь.
   -Да, теперь не один, - ответил он. Помолчал, хотел что-то добавить, но развернулся и вышел в темный коридор.
   Татьяна Анатольевна еще несколько мгновений смотрела ему в след, а потом стала укрывать детей.
   На этот раз Русвур проспал долго, и встал когда уже все были на ногах. Весь пятый Б шумно обсуждал обновки, девчонки крутились друг перед другом, а пацаны осваивали обилие карманов. Все это умытое, нестриженое, тощее донельзя воинство выглядело как-то трогательно и комично. Особенно ребята, перетянутые широкими ремнями.
   -Доброе утро! - Поприветствовали они его хором.
   -Ага, - согласился он.
   -А почему Вы не переоделись? - Спросила Света.
   -Успеется. Татьяна Анатольевна там, - он указал на дверь склада, - себе одежду шьет?
   -Да. А как Вы узнали?
   -Догадался, - улыбнулся Русвур.
   Возле двери остановился, постучал.
   -Можно?
   -Конечно. Зачем спрашивать?
   -Ну, мало ли, вдруг ты примеряешь... - Он вошел на склад.
   Татьяна Анатольевна ловко орудовала иголкой, подшивая брюки.
   Русвур понаблюдал за ней некоторое время, чему-то усмехнулся и пошел вглубь склада. Некоторое время оттуда доносилась возня, пару раз слышалось его приглушенное бормотание. Но вот все утихло, и из-за стеллажа появился Русвур с комплектом обмундирования.
   -Надо подшить? - Спросила учительница.
   -Нормально. И так сойдет. Пойду, ополоснусь.
   Командный пункт, обнаруженный им, пока никак не использовался, и Русвур решил приспособить его под общественные нужды - устроить тут баню. Притащил пару баков, вместительный таз, раздобыл на складе кусок мыла и холстину, что могла заменить мочалку. Нагреванием воды обременяться не стал - умел мыться и так.
   Плескался он долго, основательно, с наслаждением. Улил какую-то сложную технику, но оттерся на славу. Потом разложил на каком-то пульте свою одежду и начал ее ревизовать. От белья остались одни обрывки. Нижняя рубашка тоже превратилась в лохмотья, один ворот да манжеты кое-как сохранились. Верхняя еще ничего, если бы не стала расходиться по швам, когда снимал. Свитер почти целый, только одна дырка. Короткая куртка тоже ничего, хотя бок где-то разодрал. Штаны почти новые - нашел в прошлом году. Пара дыр да заплатка из мешковины не считаются. А вот плащ держится молодцом, отличная вещь!
   Он встряхнул его, поглядел в свете факела на истертую кожу. Этот плащ чем-то напоминал его самого: потрепанный, но крепкий и надежный. Нашел он его случайно, когда забрался в какие-то развалины. Видимо, там раньше был магазин, но стена серой мути и несколько волн грабителей не оставили ничего. Тогда Русвур собирался уже уходить, но нога зацепилась за неровность в полу. Расшвыряв обугленные деревяшки, он увидел люк. Поднял с великим трудом, протиснулся в тесный подвал. Здесь лежала ткань. Мотки, что были сверху, прокалились от пожара, бушевавшего над ними, и теперь рассыпались в труху. Нижние съедала плесень. А вот чемодан, что стоял на дальней полке, не пострадал. В нем-то Русвур и обнаружил это сокровище. Новый, почти не ношеный плащ из настоящей кожи.
   С тех пор плащ стал его неизменным спутником, они будто срослись. Зимой он не снимал его вообще, да и летом стягивал лишь в самые жаркие дни. Все остальное время пропитывал подкладку своим потом, от чего та стала бурой, пошла белесыми разводами.
   И вот теперь Русвур разглядывал свой плащ, трогал надежные швы, смотрел потертости, прикидывая, когда заведутся дыры. Да, хорошая вещь, действительно хорошая, износу нет.
   Перебрав барахло, Русвур разложил обновки. Но прежде, чем начать одеваться, он извлек из мешка бритву и кусочек мыла. Этими вещами не пользовался очень давно, однако не выбрасывал. Ведь весят мало, да и места почти не занимают.
   Бритье заняло больше времени, чем купание. Справится со спутанными зарослями оказалось ох как не просто. Но вот, в очередной раз смыв пену, Русвур провел ладонью по подбородку. Непривычно гладко, даже как-то холодно...
   Он достал компас, в крышке которого было встроено зеркальце, заглянул. Оттуда посмотрело незнакомое лицо. Вроде бы молодое, но уже с надежно улегшимися морщинами, даже не смотря на выпирающие скулы, туго натянувшие кожу. Вокруг запавших глаз густые тени, в темных волосах блестит проседь. А ведь ему нет и двадцати пяти...
   Русвур вздрогнул от этой мысли. Последнее время о возрасте не думал вовсе, и вдруг такое откровение! Ему всего двадцать четыре года... Хотя, какая разница, сколько лет. Каждый прожитый день нужно воспринимать как подарок, ведь этому миру наплевать, сколько рассветов ты встретил до того, как упал в смерть.
   Сзади что-то шевельнулось. Рука мгновенно выхватил нож, тело развернулось, готовое кинуться на врага. В дверях стоял Серега, глядя на голого по пояс Русвура.
   -Шнурок... - Пробормотал он.
   -Чего?
   -Я шнурок порвал.
   -И что?
   -Думал, может здесь есть?
   -А на складе был?
   Серега замялся, чувствуя нелепость своего объяснения.
   -Что хочешь? - Спросил Русвур, убирая нож.
   -Да мы тут с пацанами... Это... На верх собирались. А Татьяна Анатольевна говорит, что теперь у тебя надо спрашивать.
   -Правильно говорит, - Русвур заулыбался. - А ты молодец.
   -Почему?
   -Потому что пришел и сказал. Могли бы просто улизнуть, так?
   -Так.
   -На верх пойдем, только вместе. Я сейчас оденусь.
   -Хорошо! - Серегины глаза засияли.
   -Иди, шнурок ищи пока.
   -Ага! - Донеслось уже из коридора.
   Русвур быстро натянул новые вещи. Было не привычно, будто забрался в чужую кожу. Но это пройдет. Одежка хорошая, добротная. В армии всегда умели барахло делать. А вот ботинки - самое оно, давно о таких думал.
   Когда он вошел на склад, стоящий там галдеж разом смолк. Все уставились на него.
   -Что, не узнаете? - Спросил Русвур. - Я и сам себя не узнал, когда в зеркало глянул.
   -А вы красивый... - Вдруг сказала Алена, и сразу спряталась за спину подруги.
   -Нет, - спокойно ответил Русвур. - Просто ты очень давно не видела действительно красивых людей.
   Его взгляд сам собой упал на Татьяну Анатольевну. Он хотел тут же поправить себя, но не стал. Учительница и так отводила глаза.
   -Ну, кто на верх собирался?
   -Я! - В один голос отозвались пацаны.
   -Так дело не пойдет. Один должен остаться. - Физиономии всех четверых вытянулись. - За главного, - добавил Русвур. Ну, так кто?
   Они неуверенно переглядывались, Толик что-то зашептал Витьку.
   -Ладно. Остается Денис. Как самый опытный и могущий защитить базу.
   -Базу? - Переспросил он.
   -Именно. Ведь теперь у нас не только ящики с едой, но и склад с обмундированием, столовая и даже арсенал. Чем не база?
   -Точно! - Ответил он, возгордясь ролью защитника цитадели.
   -Вот и хорошо. Остальные - за мной.
   Воинство прошагало за Русвуром, стараясь попадать в ногу. В коридоре он велел им остановиться взмахом руки, подумал секунду.
   -Стойте здесь.
   Сам бесшумно исчез в темноте, через пару минут вернулся с тремя штык-ножами.
   -Это вам. Но без дела из ножен не вынимать, договорились?
   Пацаны благоговейно приняли клинки, начали прилаживать к поясам.
   -Может, ружье взять? - Предложил Толик. Всем своим видом он выражал воинственность: рука на рукояти ножа, плечи гордо расправлены, одна нога чуть вперед. - Я мигом сбегаю!
   -Мы не воевать идем, а осмотреться.
   Снаружи их встретил ранний вечер, теплый и безветренный. Кругом стояла звенящая тишина, небо, облитое закатным солнцем, упиралось в далекий лес на горизонте.
   Кто-то из мальчишек радостной ойкнул, глядя на такое великолепие. Русвур тут же шикнул, жестом приказал молчать. Сам отошел на шаг, вытянулся весь, будто пытался услышать или почувствовать то, что скрывала тишина. Остальные тоже замерли.
   Они пошли по полю, ступая след в след за Русвуром. Обошли распадок кругом, несколько раз останавливались, вглядывались во все стороны.
   -Спокойно, вроде... - Наконец в полголоса проговорил Русвур.
   Ребята дружно закивали.
   -Отойдем подальше. Если почувствуете что-то странное, не важно что, просто падайте и не шевелитесь, понятно? По первому моему слову бегом обратно!
   -Хорошо, - ответил за всех Серега.
   Они добрались до рощи, что отстояла на полтора километра от распадка. Русвур внимательно вглядывался в деревья, пытался заметить, не примятую траву или обломленный сучок. Но ничего такого не было.
   Набрели на поросль дикой мяты, начали собирать. Русвур также рвал ромашку и мать-и-мачеху. Сказалась привычка не пренебрегать тем, что могло сгодиться в дело. Ребята с радостью лазили по траве, Витек нашел землянику, начали выкашивать и ее.
   Русвур чуть отошел от них, но не переставал следить за всеми троими. Рука, тянувшаяся за крупным листом мать-и-мачехи сорвала синий цветок. Он машинально собирался отбросить его, но вдруг остановился. В душе что-то колыхнулось, заскреблось, увязло комом в горле и защипало в глазах. Он смотрел на этот цветок, совсем простенький, неброский... Смотрел и чувствовал, как появляется тихая радость, которой не встречал так давно. Он жив, он здесь, он держит в руках простую и великую красоту. Если она еще сохранилось, значит мир не погиб. Значит, у него есть шанс...
   Тишину нарушил чужой звук. Русвур моментально вскинулся, напрягся. Где-то далеко гудела машина, причем не одна. И, похоже, они направляются в эту сторону.
   -Назад, быстро!
   Ребята непонимающе уставились на него.
   -Бегом!!!
   Повторять не потребовалось, они вихрем понеслись к распадку. Русвур бежал позади, до рези в глазах вглядываясь в горизонт. Он успел различить четыре движущиеся точки. Две идут близко друг к другу, и две с флангов, чуть отстав.
   Он наддал, добрался до кустов первым. Поднял ветки, пропуская пацанов. Юркнувший последним Толик замешкался, вопросительно посмотрел на него.
   -Давай, давай! Я сейчас.
   Когда тот растворился в темноте, Русвур опустил ветви и выглянул из оврага, инстинктивно вжимаясь в землю.
   Машины приблизились достаточно. Он видел четыре вездехода на широких колесах. Машины переделаны, но все выглядит надежным и крепким. Вместо стекол специальные жалюзи с прорезями для стволов, на корпус наварены мощные конструкции, предназначенные для таранов. Колеса и двигательный отсек дополнительно защищены.
   Русвур не стал больше ждать, бесшумно раздвинул ветви и пробрался в подземелье. Через несколько шагов его встретила Татьяна Анатольевна и весь пятый Б.
   -Что там?
   -Тихо! Не здесь.
   Они прошли по знакомому коридору, Русвур открыл перед ними дверь склада. Когда последний вошел туда, плотно притворил ее и метнулся в сторону.
   Жизнь в дикости научила обходиться без света. Он без труда нашел арсенал, а в нем все, что нужно. Когда вернулся на склад, в руках у него были по автомату.
   -Так что там? - Шепотом спросила учительница.
   -Люди. Четыре машины. Похожи на разведывательную партию. Нам надо уходить.
   -Но зачем? Может быть, они...
   -У них оружие, - перебил ее Русвур. - Вот такое, огнестрельное.
   Он плохо различал черты ее лица в темноте, но угадал непонимание.
   -Таня, они приехали на переделанных машинах. Это значит, у них есть топливо, есть возможность обслуживать эту технику и их много. Мы видели только авангард, потому что они ехали без запасов еды, воды и горючего. Скоро тут окажется много других людей.
   -Почему они обязательно захотят убивать нас?
   -Потому что им понравится это место. Здесь много ценного.
   -Но мы же будем прятаться. Нас не увидят...
   -Если я нашел, то и другие найдут. Надо уходить!
   Она молчала.
   -Я не могу приказывать вам. Но если вы останетесь, то останусь и я. Это будет означать неминуемую гибель. Только собственная смерть меня пугает намного меньше, чем то, что умрете и вы. Все! А если не умрете, то очень скоро позавидуйте тем, кто на небесах!
   -Хорошо. Что надо делать? - Спросила она, старательно сдерживая дрожь в голосе.
   -Все берут вещевые мешки и собирают только самое необходимое: комплект одежды, обуви, по два одеяла, медикаменты и еду. Еще берем оружие и инструмент.
   -Оружие? Детям?
   -Да. Не исключено, что они останутся одни. Так могут протянуть чуточку дольше... А могут и не протянуть. Готовьте одеяла, еду и одежду. Я соберу остальное.
   Не дождавшись ответа, Русвур скрылся в темноте. Первым делом он пошел в арсенал. Сразу отложил десять штыков, семь фляжек, пять саперных лопаток. Чуть поколебавшись, добавил автомат с четырьмя магазинами и два пистолета с тремя запасными обоймами на каждого. Еще прихватил десяток гранат. Все это завернул в кусок брезента, потащил на склад.
   Здесь уже шла оживленная деятельность. Перед каждым уже лежал ворох одежды, два одеяла и пара обуви.
   -Нет, слишком много.
   Русвур быстро уменьшил количество одежи на две третьих. Теперь у каждого были брюки, летняя куртка с подстежкой для холодов, плотный свитер и пара ботинок.
   -Вот оружие, - Русвур развернул брезент. - У каждого будет по два ножа и фляге. Мужики берут по саперной лопатке. Сделайте перевязи из ремней так, чтобы можно было вешать ее за спину.
   -А почему по два ножа? - Спросил вечно неугомонный Серега.
   -Потому что у тебя две руки.
   -А автомат только тебе?
   -Только мне. Но я его выброшу, как только мы отойдем достаточно. Это оружие сейчас непрактично. Разбирайте.
   Сказав это, он вновь растворился в темноте. Теперь он побывал в генераторной, где подобрал набор инструмента, и в лазарете. К его возвращению все уже были готовы. Возле каждого стоял плотно сбитый вещмешок, на поясах висели ножи, а из-за спин пацанов виднелись рукояти лопаток.
   -Молодцы, - похвалил Русвур. - Теперь всем спать. Уйдем завтра на рассвете.
   Дети запротестовали против такого раннего отбоя, но Татьяна Анатольевна умело справилась с ними. Уже через двадцать минут все смирно лежали на ворохах одеял и старательно делали вид, что спят. Скоро все увлеклись в этом деле настолько, что действительно уснули.
   Не спали только Русвур с учительницей, распределяя между собой дополнительный груз.
   -Спасибо тебе, - сказала Татьяна Анатольевна, завязывая мешок Русвура. - Честно говоря, я все время боялась, что ты уйдешь...
   -Это вам спасибо.
   -За что?
   -За то, что помогли мне вспомнить, каким я был. Время, проведенное в бегстве, запрятало память о прошлом куда-то глубоко. Да она тогда и без надобности была. А теперь, глядя на вас... - Русвур осекся. - Глядя на вас, я вспомнил, как надо. И как должно быть.
   -Так как же?
   -По-доброму. Но не так, чтобы просить вознаграждение за добро, а просто... - Он помолчал немного. Руки сами ощупывали уложенные в специальный чехол и плотно увязанные инструменты. - Ты сама не представляешь, как много сделала.
   -Много? - Лицо ее стало удивленным. - Я?
   -Ты. Ты не только спасла этих детей. Здесь, в этом подвале, ты сохранила часть мира. Там, - он указал на верх, - его давно нет. Там все решает только сила. А силен тот, кто злее.
   -Кошмар... Наверное, мы остались такими потому, что верили. Думали, там все наладится, нас найдут, мы вернемся...
   -Эта вера сохранилась именно благодаря тебе. - Русвур аккуратно взял ее тоненькую руку, удивительно легкую и теплую. - Спасибо тебе, Таня.
   Больше он ничего не говорил. Проверил завязки на своем вещмешке, положил его под голову и растянулся во весь рост. Руки быстро скользнули по ножнам, успокоились.
   Еще несколько минут Русвур слышал, как возится Татьяна. Потом все утихло. В тишине глубоко дышали шестеро ребятишек и их молодая учительница, что смогла сберечь бесценное сокровище.
   Русвур проснулся первым. Ему не требовались ни какие часы, чтобы определить время. Он просто почувствовал, что светает, хотя кругом стоял мрак, огороженный невидимыми бетонными стенами. Факел давно прогорел, но его остатки можно было найти по характерному запаху. Значит, рядом другой.
   Русвур чиркнул зажигалкой, желтые отсветы запрыгали по стенам.
   -Вставай, - прошептал он, прикоснувшись к Таниному плечу.
   -Что? - Она резко подняла голову, посмотрела на него испуганно.
   -Все хорошо. Буди детей. Завтракаем и уходим.
   Он воткнул факел в держак, выскользнул в коридор. Но не прошло и минуты, как он бесшумной тенью влетел обратно, схватил факел, кунул его в бак с водой.
   -Там кто-то есть, - прошептал он.
   Таня подавила крик, вцепилась в его руку с неожиданно силой.
   -Очень тихо будем детей.
   Они подходили к каждому, осторожно расталкивали, сразу же приказывая молчать. Когда все вернулись из мира Морфея, Русвур в двух словах описал случившееся. Таня, на всякий случай, была возле девочек, чтобы те не раскричались с испугу.
   -Что же делать? - Спросил Витек.
   -Прорываться. Вещмешки у всех рядом?
   -Да, - прозвучало шесть раз шепотом.
   -Отлично. Одевайте. Ножи? Лопатки, пацаны?
   И снова утвердительные ответы.
   -Теперь в дальний конец склада, за стойки с обувью. И чтоб ни звука.
   -Мне в туалет надо, - сказала Света.
   -Придется потерпеть. Девайте, быстро!
   Пока Татьяна Анатольевна отводила детей, Русвур вытащил припрятанные заранее фонари. Это были серьезные устройства с тяжелыми аккумуляторами и мощными светильниками. Всего пять штук. Он не показал их остальным, потому что понял бесполезность таких вещей. Батареи рано или поздно сядут, для их зарядки потребуется запускать генератор, а это слишком большие хлопоты. И потом, эти штуки действительно тяжелые и неудобные. Факелы намного практичнее.
   Татьяна вернулась к нему, ступая в темноте почти бесшумно. Но не на столько, чтобы Русвур не заметил ее.
   -Это фонари, - он взял ее руку, положил на них. - Выключатели здесь. Только не зажги сейчас! Бери два и становись вот сюда, - он подвел ее к стеллажам, где лежали рубашки. Направь светильниками на дверь. Как только я скажу, включай и сразу падай, поняла?
   -Да. А зачем?
   -Чтобы нас не увидели. Включаешь и падаешь, ясно? Здесь одеяла, не ушибешься. Потом иди к детям. Не высовывайся, не поднимайся.
   Русвур почувствовал, как ее руки сжали рифленые рукояти.
   Сам он встал у другого ряда стеллажей, тоже держа два фонаря. Один поставил у ног.
   В коридоре послышались голоса, шаги. Было всего три человека. Скорее всего, четвертого оставили снаружи. Значит, экипаж одной машины.
   Открылась одна из дверей, послышались удивленные возгласы. Они набрели на лазарет... Еще одна дверь чуть скрипнула, голоса стали громче. Там была кухня. Но вот шаги послышались совсем рядом, кто-то толкнул дверь на склад.
   -Давай! - Скомандовал Русвур.
   В дверной проем ударили четыре мощных светильника, шедший впереди зажмурился, отшатнулся, будто получил обухом между глаз.
   Русвур видел, как ничком свалилась Татьяна. Он вскинул автомат и вдавил скобу. Очередь камнепадом загрохотала в замкнутом помещении, раздался отчаянный визг. А Русвур продолжал палить, чуть водя стволом.
   Когда пальба кончилась, тишина навалилась тяжестью горного хребта. Он метнулся к дверь, держа оружие наизготовку, но там уже не с кем было воевать. Три человека лежали у дальней стены, по полу растекалась кровь.
   -Детей не выпускай! - Крикнул Русвур, и помчался по коридору.
   Четвертого он встретил у входа. Даже выстрелить не успел, просто съездил прикладом в морде со всего маху. Тот молча отлетел к стене, треснулся уже расколотым черепом, осел. Русвур вылетел на верх, огляделся. Больше никого, а машина стоит чуть поодаль.
   Не теряя ни секунды, он рванул назад. На складе схватил пару одеял, набросил их на убитых.
   -Таня, выводи ребят! Уходим!
   Дети шли как заводные куклы. И так бледные лица были белее мела, губы дрожали. Девочки размазывали по щекам слезы, да и учительница чуть не плакала.
   -Все хорошо, - подбодрил Русвур. - Поедем на машине.
   -На машине? - Переспросил Серега.
   -А ты как думал?
   У самого входа Русвур понял, что не позаботился о последнем трупе. Что ж, на войне как на войне...
   Он вывел их в распадок, велел попрятаться по кустам.
   -Ты куда!!? - Испуганно спросила Алена.
   -Сейчас вернусь.
   Он мухой слетал на склад, притащил две мощные мины, гранату и длинный шнурок. Все это хозяйство быстро рассовал возле входа, а шнурок потянул за собой.
   -В подземелье много оружия, но и хороших вещей достаточно. Обвалим только вход. При необходимости можно будет отрыть. - Он еще раз поглядел на неприметный овраг, поросший кустарником. - А теперь все в машину!
   Татьяна Анатольевна усадила детей, забралась сама. Этот транспорт не был предназначен для поездок с комфортом, но все же лучше, чем на своих двух, да и намного быстрее.
   Русвур привязал веревочку к бамперу, прыгнул за руль. Он так давно не водил машину, что по началу даже растерялся. Но навык взял свое, а вместе с ним пришла холодная мысль, что ключи могут оказаться у кого-то из убитых. Однако Фортуна оказалась на его стороне: машина вообще не имела замка зажигания, просто кнопку.
   Двигатель завелся легко, заработал с приятным мерным шумом.
   -Держитесь, - сказал Русвур, нажимая на педали.
   Техника тронулась рывком, недовольно взревела, но потом пошла плавно. А через несколько секунд над их спинами грохнуло, в рассветное небо взвился фонтан земли.
   -Надеюсь, крепко завалило... - Пробормотал Русвур, сосредоточенно глядя на бездорожье, что убегало под капот.
   Минут через тридцать пришлось остановиться. Света пулей вылетела из машины, но тут же остановилась, потому что кустов поблизости не было, только лес на горизонте. Русвур услышал сдавленные всхлипы.
   -Да нормально все, иди за машину. Там все равно стенка глухая, а окошко открывать не будем.
   -Я так не могу...
   -Светочка, ну что ты! - Татьяна Анатольевна выскочила следом, что-то зашептала ей, гладя по голове. Обе удалились в указанном направлении.
   Через минуту вернулись, довольные и спокойные.
   И вновь бездорожье заколыхало их, заскрипело амортизаторами. А лес на горизонте стал помаленьку приближаться.
   В середине следующего дня машину пришлось бросить. Русвур объявил двухчасовую передышку, посоветовав усталым донельзя ребятам выспаться, а сам отправился в разведку. Пока они дрыхли без задних ног, попадав возле замершего вездехода, он обходил стоянку по широкому радиусу. Кругом было удивительно спокойно и безлюдно, но это настораживало. Кожей чувствовалась опасность, будто чей-то холодный взгляд буравил спину. Много раз Русвур замирал, распластавшись на земле, прислушивался, принюхивался, а пальцы до хруста костей сжимали рукоять ножа.
   На закате он поднял свое тощее воинство. Велел подкрепиться и двигаться дальше. Ели молча, усталые тела с трудом принимали пищу, но дети знали, что так надо. Учительница, как могла, подбадривала их, хоть и сама выглядела измотанной до крайности.
   Пошли в ночь. Когда стало совсем темно, Русвур достал длинную веревку, привязал каждому к поясу, а конец зацепил за свою пряжку. Так и шли цепью, время от времени останавливаясь, поднимая тех, кто споткнулся о кочку или просто уснул на ходу.
   Следующий привал был на рассвете, снова короткий глубокий сон, не прогоняющий усталость, и следующий марш.
   Дети жаловались на перебой, девочки то и дело принимались всхлипывать. Русвур сначала объяснял, что так надо, что от этого зависит их жизнь, что скоро они привыкнут, а потом просто стал встречать их стоны молчанием. Стискивал зубы и молчал.
   В таком ритме двигались неделю. Потом кончились запасы провизии. Русвур вновь стал охотится, благо, по дороге попадалась дикая птица. Автомат все еще был с ним, поэтому на добычу еды уходило не так много времени. Всякий раз спуская скобу, он вспоминал, как часами лежал без движения, ожидая осторожную тварь, или вычислял по ее полету гнездо, где можно было разжиться яйцами.
   На вторая неделя началась очень тяжело. Толик и Света исходили соплями, надсадно кашляли. Русвур заваривал травы, кутал их одеялами на привалах, а потом едва ли не пинками заставлял двигаться, даже бежать, чтобы разогнавшаяся кровь выгнала болезнь.
   К концу второй недели начались обмороки. Даже стойкая Татьяна Анатольевна несколько раз упала на ровном месте. А безжалостный Русвур поднимал, отпаивал водой с отваром малиновых листьев и заставлял идти. Чувство опасности становилось все сильнее и сильнее.
   В один из дней он почувствовал, что наступил перелом. Обычный жалоб стало меньше, а в глазах детей появилось новое выражение. Страдание сменилось молчаливым упорством, движения приобрели четкость и экономность. Исхудавшие, измученные, издерганные, они становились сильнее. Русвур начал верить, что у них есть шанс спастись.
   Между тем похолодало. Для зимы было еще рановато, но они неуклонно двигались на север, встречая резкий ветер. Еще через две недели сорвался первый снег.
   На одном из привалов Татьяна Анатольевна подсела к Русвуру, долго молчала, глядя в пламя костра.
   -Что ты хочешь сказать? - Наконец спросил он.
   -Мы выживем?
   -Не знаю. Но нужно попытаться. Изо всех сил.
   -А куда идем?
   -На север.
   -Зачем?
   -Мы бежим от опасности, что за нами. Дальше идти будет труднее. Но не только нам, а еще и тем, кто пойдет следом.
   -Откуда ты знаешь, что за нами гонятся.
   -Знаю, - уверенно ответил Русвур. - Научился чувствовать.
   -Дети не выдержат. Они уже сейчас на пределе.
   -Выдержат. Закаляются, я вижу. Нужно только верить, что все получится. Они смогу сделать это, смогут!
   -Дай-то Бог... - Проговорила Таня, но в голосе ее уверенности не было вовсе.
   Еще через неделю пошел снег. С неба густо падали пушистые хлопья, укрывали землю плотным ковром. Облачность не сулила бурана, но ожидать можно было всего. Русвур до рези в глазах вглядывался вперед, пытаясь угадать место для очередной стоянки. Иногда ему казалось, что видит лесок или кустарник, но это был всего лишь обман зрения, не более того. С топливом становилось все труднее, да и охота не давалась с такой легкостью. Он ввел предельную экономию пищи, понимая, что дальше будет намного хуже.
   Дни стали одним нескончаемым кошмаром. Они шли по бескрайнему заснеженному полю, оставляя за собой вьющуюся цепочку следов. Снежная равнина, протянувшаяся от горизонта до горизонта, наводила тоску. Русвур, пробивавший дорогу, слышал за спиной приглушенные всхлипы и успокаивающий голос учительницы. Нет, они не на пределе, они уже перешагнули этот предел...
   На ходу Русвур прислушивался к мимолетным мыслям, не препятствуя их хаотичному бегу. Один раз даже криво улыбнулся, подумав, что автомата больше нет. Патроны кончились, и он закопал его четыре дня назад. Зачем тащить лишнюю тяжесть?
   Вдруг по сознанию что-то хлестнуло. Он вскинул руку, замер. Остальные тоже остановились. Алена, не выдержав, села прямо в снег.
   -Что? - Шепотом спросил Денис, шедший прямо за ними.
   Русвур не ответил. Его взгляд скользнул по неприметным снежным холмикам. Прошла еще секунда, и они стали разгибаться. Каждый превращался в человека, сжимающего в руках зазубренный гарпун.
   Их набралось с десяток. Невысокие, кряжистые, лица обветрены и обморожены. Одеяния из толстых кож сшиты грубо, но подогнаны плотно, на шее каждого очки, что защищают глаза в метель. На поясах ножи. У некоторых еще и небольшие топорики.
   -Кто такие? - Спросил хриплым голосом один из них.
   -Проходим мимо. Не желаем никому зла, - ответил Русвур ровным голосом.
   -Вы вторглись в земли Герцога.
   -Мы не знаем, чьи это земли. Идем, никого и ничего не трогаем.
   -Вы в землях Герцога, - повторил человек. - Платите дань.
   -У нас ничего нет, - ответил Русвур. - Совсем ничего.
   -Это я вижу. Мы забираем двоих, будут рабами. Остальные могут идти.
   -Они - дети. Работать не могу.
   -Ничего, научатся. Если взять в таком возрасте, будут хорошие рабы.
   -Тебя как зовут? - Спросил Русвур.
   -Десятник Лорис.
   -Вот что, десятник Лорис. Уйди с нашей дороги. Я не хочу неприятностей. Вижу, и ты их не хочешь. Давай просто разойдемся, или будет хуже.
   -Можешь подтвердить слова делом? - Десятник заулыбался, поудобнее перехватил гарпун, подошел к Русвуру ближе.
   -Предлагаешь поединок?
   -Я скормлю твои кишки собакам, - пообещал Лорис. - А они, - он указал на сбившихся в кучу детей, - будут чистить выгребные ямы нашего города.
   Русвур ударил первым, без дальнейших предупреждений и разговоров. Нож блеснул тусклой молнией, по рукоять вошел в грудь Лориса. Тот подавился вздохом, глаза округлились, уставились на руку, что сжимала нож. Потом он с хрипом выдохнул и завалился на бок.
   -Ваш десятник погиб. Уходите, - сказал Русвур, обращаясь к остальным.
   Ответом ему был хриплый рык, вырвавшийся из девяти глоток. Они ринулись разом, держа гарпуны перед собой. Русвур упал на колено, выхватил пистолеты. Троих уложил сразу, четвертый, уже мертвый, налетел на него, подмял. Он же и принял первые удары. Русвур вывернулся ужом, откатился и сделал несколько выстрелов. Еще двое упали в снег. Остальные развернулись и опрометью кинулись прочь.
   Дети, уткнувшись друг в друга, тихонько скулили. Татьяна Анатольевна, прижав их к себе, смотрела на Русвура остановившимся взглядом.
   Он не стал вдаваться в объяснения. Первым делом вытащил нож из десятника, перезарядил пистолеты и начал обыскивать убитых. При них не оказалось ничего ценного. Русвура это не огорчило. Он снял с них теплые куртки, обувь, рассовал эту добычу по вещмешкам.
   -Все, надо уходить, быстро!
   Дети не двигались.
   -Идемте! Скоро их тут будет намного больше.
   -Ты убил их... - Выдавил из себя Серега.
   -Да. Иначе бы они убила нас. Пошли! Давайте, пошли!
   Они зашагали прочь от этого места. Никто ни разу не обернулся.
   Теперь Русвур гнал их без остановок. Шли до тех пор, пока сразу трое не упали на снег. Тогда он расстелил одеяла, трофейные куртки, велел всем собраться вместе. Оставшимися одеялами накрыл их, начал забрасывать снегом. Сам устроился рядом.
   -Спать. Скоро пойдем дальше.
   Ему никто не ответил.
   Пошел снег. Русвур улыбнулся растрескавшимися губами. Значит, их следов никто не найдет. Конечно, преследователи будут прочесывать местность. Наверное, оно и к лучшему. Если повезет, наткнулся на тех, кто идет следом... А они идут, непременно идут.
   И вновь бесконечный изнуряющий переход. Снег, кругом только снег, который день ото дня становится все глубже. Да и мороз крепчает.
   Утром уже неизвестно какого по счету дня, когда дети молча выбирались из-под одеятльно-снегового укрытия, проваливаясь по пояс, Русвур увидел на горизонте черные точки. Скоро чуткие уши уловили характерный звук. Это были машины. Много, десятка два, не меньше.
   -Что это? - Спросил Толик.
   -Те, кто идут за нами.
   Русвур посмотрел на свое воинство. Исхудали настолько, что стали почти тенями. Лица пожелтели, глаза запали глубоко, смотрят на мир будто из пещер. Таня вообще кажется тростинкой даже в громоздких одежках. Дунь - сломается.
   -Держатся за мной, - велел Русвур.
   Дети встали за его спиной. Краем глаза он видел, как пацаны трясущимися пальцами достают ножи. На душе стало очень горько...
   Русвур потрогал пистолеты. Патронов не много, но хватит. Он сглотнул тугой ком, расперший горло. Патронов хватит, вот только бы хватило сил... Но ему придется сделать это, потому что то, что их ждет, может быть страшнее смерти.
   Вездеходы шли резво, не смотря на то, что широкие колеса до половины проваливались в снег. Русвур рассмотрел несколько машин с цистернами. Да, это настоящий поход. Хотя, на основные силы не похоже. Просто ударный передовой отряд, что расчищает дорогу, ведет разведку боем. Над одной машиной мерно раскачивалась длинная антенна. Значит, у них и связь есть.
   Машины перестроились полукругом, остановились в полусотне шагов. Вперед выдвинулось легкое багги.
   -Мессир несет свою волю всем! - Без предисловий начал человек, сидящий справа от водителя. - Женщину получит мужчина. Дети будут приняты на воспитание и обучение.
   -Кто ты такое? - Спросил Русвур.
   -Глашатай Мессира.
   -А кто твой Мессир?
   -Владыка всех земель, предводитель Войска Спасения!
   -Бред какой-то... - Пробормотал Русвур.
   -Воля Мессира такова: любой может вступить в войско, если он не преступник и не сумасшедший. Женщины и дети отправляются в Спасенный город. Каждый, кто может трудится, трудится. Воля Мессира священна!
   -Иди ты в жопу со своим Мессиром, - спокойно сказал Русвур.
   -Ты будешь казнен, - сообщил глашатай, явно не удивленный таким ответом, - за преступления против воли Мессира.
   -И что я совершил?
   -Воспротивился его воли, убил четверых воинов Спасения. Это карается смертью.
   Русвур молчал. Его руки легли на рукояти ножей, потянули из ножен.
   -Все когда-нибудь умрем, - проговорил он. - Лишь бы не напрасно!
   И в этот момент в воздухе прокатился боевой кличь, который подхватили сотни глоток. На снегу появились фигуры в маскхалатах, прямо из белизны поднялись ярко-оранжевые паруса, наполнились легким ветром, повлекли буеры...
   У Русвура перехватило дыхание. Он знал прокатившийся вопль, мог бы узнать его из тысячи. Запрокинув голову, он заорал в ответ, потрясая ножами.
   На переднем буере распрямился человек. Половину его лица скрывала защитная маска, но было видно, как губы расползлись в улыбке.
   В считанные секунды вездеходы были окружены. На них смотрели стволы автоматов и пулеметов, даже гранатометчики застыли с патрубками на плечах.
   -Мы можем уничтожить вас, всех до единого, - проговорил человек, спрыгивая с буера. - Но пришли не за этим. Эти люди, - он указал в сторону Русвура и детей, - пойдут с нами. Вы можете уходить. С оружием и машинами. И передайте Мессиру, что в этих землях ему делать нечего! В спину стрелять не будем, обещаю.
   -Кто ты, дерзкий? - Спросил глашатай.
   -Мое имя тебе знать не обязательно. Просто разворачивайтесь и уходите. У вас ровно минута. Хотя ребята могут не утерпеть...
   Глашатай что-то сказал водителю, багги покатилось назад.
   -Мы вернемся, - проговорил он.
   -Не советую. Но это свободные земли. Пришедший сюда с миром будет встречен по-хорошему. А кто решит вторгнутся силой, здесь и останется. В качестве удобрения.
   Вездеходы начали разворачиваться. Но стволы тех и других все еще были готовы заговорить в любую секунду. Лишь когда вездеходы превратились в темные пятна, скользившие по снегу, люди позволили себе расслабится. Послышались приглушенные разговоры, оружие бряцало уже не так зловеще, потому что его убирали.
   Тот, что говорил с глашатаем, пошел навстречу Русвуру. На ходу он стягивал маску. Русвур тоже двинулся к нему. Последние несколько шагов они преодолели бегом. Обнялись крепко, как подобает старым друзьям.
   -Аскер, живой... - Выдохнул Русвур.
   -Рус, я знал, что рано или поздно увижу твою рожу! - Знал, что ты припрешься и, как всегда, влипнешь в неприятности. Знал!!!
   Их руки сжались крепко, надежно. Так встретились два человека, привыкшие называть друг друга не иначе, как брат.
   -Вижу, ты не один. Компанией, значит, обзавелся?
   -Так сложилось, - ответил Русвур. - Ты сам-то откуда взялся?
   -Долгая история. Но у нас еще будет время поговорить, много времени. А теперь пора двигать.
   -Куда?
   -Туда, - Аскер указал на север. - В полудне пути побережье. Там нас ждут корабли.
   -А потом?
   -В море, на остров, - он перехватил удивленный взгляд друга, добавил: - Это тоже часть долгой истории, - он хлопнул его по спине. - Пошли, познакомишь.
   Дети и их учительница во все глаза наблюдали, как их провожатый общается с одетым в добротную куртку вооруженным человеком, что так внезапно появился вместе с сильным отрядом.
   -Не бойтесь, - сказал Русвур, подходя. - Это мой давний друг Аскер. - Он сделал небольшую паузу. - Похоже, мы шли правильно. Наша дорога окончена.
   -Здравствуйте, - Аскер кивнул, заулыбался. - Добро пожаловать в Оазис.
   -Оазис? - Переспросила Татьяна Анатольевна.
   -Так называется место, откуда мы пришли. Скоро вы убедитесь, что ему не зря дано это название.
   Позади них послышались возгласы. Отряд уже расположился на буерах, ждали только Аскера. Он махнул в ответ и жестом пригласил следовать за собой.
   -Ну же, мы в безопасности! - сказал Русвур, и в его голосе звучало столько искренности, что невозможно было не поверить.
   Они погрузились на один из буеров, который только со стороны казался хрупкой игрушкой. Внутри продолговатого корпуса могли разместиться восемь человек и внушительный объем поклажи. Детей и Татьяну Анатольевну расположили в корме, укрыв хорошо выделанными моржовыми шкурами. Русвур с Аскером ушли на нос.
   От буера к буеру полетел протяжный клич. Паруса начали подниматься, хватать легкий ветер, натягиваться. Русвур увлеченно следил за тем, как двое умело управляются со снастями.
   -А если ветра не будет?
   -Тогда уберем мачту и пойдем на двигателе. Он вон под тем кожухом. Но в этих местах редко бывает полное затишье.
   Буер скрипнул полозьями, начал поворачиваться. Справа и слева захлопали яркие паруса, начали перекликаться впередсмотрящие. Через несколько минут они уже сформировали маршевый строй, рассекли снежную равнину правильным клином.
   -Аск, у вас жратва есть?
   -Конечно, есть! Тьфу, ты же голодный! - Аскер хлопнул себя по лбу.
   -Перебьюсь. А вот детей покормить надо. Последний раз позавчера ели.
   -Сейчас.
   Ловко проскальзывая между сидящими, Аскер добрался до ящиков, расположенных по правому борту. Русвур увидел в его руках объемистые консервные банки, потом сверкнул нож. Откуда-то появились ложки, кто-то протянул котелок. Не прошло и пяти минут, как у каждого из голодных пассажиров оказался рыбный паштет и банка персикового компота.
   -Ешьте быстрее, остынет, - посоветовал Аскер. - Вернемся, плотнее поедим. Это так, сухой паек.
   -Спасибо, - сказала Татьяна Анатольевна за всех. - Огромное вам спасибо.
   -Да не за что! Вы ешьте, ешьте.
   Ее подопечные уже лихо работали ложками, не обращая внимание ни на что на свете.
   Аскер, захватив еще одну банку, вернулся на нос, протянул Русвуру.
   Тот молча кивнул, срезал крышку, с удовольствием вдохнул запах теплого паштета. Он уже потянулся за ножом, но Аскер достал ложку.
   -Как в лучших домах... - Пробормотал Русвур.
   -А то! Приятного аппетита. Жри.
   Второго приглашения не потребовалось. Русвур всегда удела быстро схватывать ситуацию и действовать согласно ей.
   -Ты, это, расскажи... - Проговорил он, когда половина банки уютно уместилась в утробе, а движения ложки стали не столь порывисты. - Откуда такое богатство.
   -Ладно, слушай, - Аскер поудобнее устроился на скамье, подтянул завязки капюшона. - Когда весь этот беспредел начался, мы одними из первых свалили. Погрузили барахлишко и ушли тремя машинами. Ехали долго, пока в одном городке, уже и не помню в каком, не попали в настоящий бой. Мои-то проскочили, а я не успел. Машину всю разворочали, сволочи! Сам еле живым ушел. Ну, пока опомнился, пока туда-сюда... Потом начал искать своих. Сначала думал, что их убили, но нет. Кто-то видел, как две машины сначала уехали, потом одна вернулась. Тогда им тоже досталось, на силу ушли... Эти отморозки крушили все без разбора. Скоты! Видимо, мои решили, что мне конец пришел, или сказал кто. Короче говоря, так мы потерялись. Я помыкался там еще денек, а потом пешком пошел в ту сторону, куда ехали. По дороге расспрашивал о них, да все без толку. Месяц я так проковылял. Пару раз чуть не зашибли, но ничего, выбрался. Потом набрел на одного мужика, который в точности описал машины и моих родичей. Сказал, что они на север двинули. Там, будто бы, все уцелевшие собираются. Я попытался уточнить, да он сам только это и знал. Тогда и я туда пошел. По дороге кое-каким барахлом обзавелся, одно время даже ствол имел. Со жратвой, правда, было туго, да тут еще эти эпидемии начались. Так я еще три месяца шел, ну а там уже дело к зиме пошло. Надо было где-то место искать, переждать, да я все думал, что еще денек пройду, и остановлюсь, и еще денек, и еще... А однажды в такой буран попал, так замерз, что мне уже Кандратий стал мерещиться. Все, думаю, отходился, нафиг... Наверное, так бы и помер, не наткнись на меня патруль. Оказывается, я уже достаточно далеко прошел, причем брел туда, куда надо. Меня отогрели, накормили, и увезли в Оазис. С тех пор там и обитаю. Правда, своих так и не нашел.
   -Что за Оазис-то?
   -Это остров, причем довольно большой. Там раньше военная база находилась. Ее лет двадцать назад законсервировали, но ввозить ничего не стали. Когда же все это случилось, туда несколько человек рванули, которые про нее знали. Все склады и коммуникации под землей, так что пострадало немногое. Самое лихое время они там переждали, а потом начали на материк выбираться, помогать тем, кто доходил сюда. Так первая сотня набралась, потом первая тысяча.
   -А сколько сейчас народу?
   -Около семи тысяч, но разместиться могут до десяти тысяч.
   -Жрать что будут?
   -Море хорошо кормит. Летом почти все на промыслах и заготовках. Еще есть гидропонные плантации, свое хозяйство. На одежду пушного зверя бьем. Их что-то расплодилось...
   -Прямо так уж всех и принимаете?
   -Не всех. Бывает, народ совсем двинутый добредает. Таких гонят прочь. Здесь, на побережье, несколько баз и один порт, так что без приглашения особо не запрешься.
   -Эх, бляха муха, как все просто получилось. Старая военная база...
   -Просто? Да ты хоть знаешь, сколько туда трудов вбухано!? Когда я пришел, там народу едва за тысячу перевалило. Все вкалывали как проклятые. Одни эти буеры чего стоили!
   -Ладно, извини, я не хотел, - Русвур старательно облизал ложку. - Просто сам на такое насмотрелся. Извини.
   -Ничего, фигня. А я всегда знал, что ты припрешься. И где тебя носило столько времени? - Заулыбался Аскер.
   Русвур молчал. Его взгляд скользил по снежному полю впереди буера. Он не отворачивался и не пригибался, встречая снежную пыль, пропитавшую тугой встречный ветер.
   Монотонное поскрипывание буера и стремительное движение убаюкивало. Дети скоро уснули, да и Татьяна Анатольевна все чаще роняла голову. А Русвур все также стоял на носу, глядя вперед. Рядом с ним застыл Аскер. Оба казались частями этого корабля снегов.
   Но вот во встречном ветре что-то изменилось. Русвур уловил пряный запах морской воды, а вместе с ним что-то еще.
   -Гарь, - сказал он, не отрывая взгляд от горизонта.
   -Что?
   -Впереди горит.
   Аскер поднял бинокль, долго всматривался в белоснежный горизонт.
   -Тебе показалось. Конечно, там есть огонь, но с такого расстояния костер не учуешь.
   -Костер - нет, а пожар - запросто.
   Прошло еще несколько минут, и они различили столб сизого дыма в трепещущем мареве. А потом в небо ударили черные густые клубы.
   Люди на борту загомонили, послышались крики впередсмотрящих.
   -Там порт... - Пробормотал Аскер. - Там, мать их так, наш порт! Запустить двигатели!!! - Рявкнул он, перекрывая шум ветра.
   Двое метнулись к корме, обтекаемый кожух треснул пополам, сложился. С металлическим лязгом лопасти встали в пазы, недовольно взвизгнул стартер, по борту прошла вибрация. Корабль резко рванулся вперед, нос на миг оторвался от земли и снова плюхнулся в снег, прочертив передним полозом глубокую борозду.
   Теперь они пулей неслись по слежавшемуся насту, едва ли не обгоняя ветер, который до того надувал паруса. Мачту снимать не стали, но полотнище быстро прибили к палубе, скатали, увязали специальной сеткой.
   -Что происходит? - Спросила пробравшаяся на нос учительница.
   -Беда, - ответил Русвур. - Иди к детям. Что бы ни случилось, не высовывайтесь.
   Они уже видели кромку моря и портовые строения. Возле них суетились люди, вспыхивали выстрелы, от причалов поднималось пламя. Русвур рассмотрел мачты кораблей...
   -К бою! - Понеслось от буера к буеру.
   Затворы лязгнули злобно, как изголодавшиеся пасти. Стрелок бесцеремонно оттеснил Русвура с Аскером, открыл люк, из которого поднялся двуствольный пулемет.
   -Кучеряво живете.
   -Как умеем, - Аскер проверил обойму короткого автомата, взялся поудобнее.
   Они разглядели несколько десятков машин, среди которых были тяжелые грузовики, переделанные автобусы, знакомые вездеходы. Удар по порту, похоже, был нанесен с моря, откуда и высадили эту технику.
   Буеры, шедшие широким полукольцом, ударили одновременно. Очереди жестоко хлестнули по машинам, вырывая клочья металла. Но к их появлению были готовы...
   Со стороны захваченного порта взвились десятки ракет и реактивных гранат. Воздух прочертило огненными полосами, каждая из которых закончилась взрывом.
   -Чтоб тебя... - Только и выговорил Русвур глядя, как ракета разнесла вдребезги ближайший к ним буер.
   Пары стрелков, одетые в маскировочные костюмы, не отличались от снега. Ракеты взвивались со всех сторон. Некоторых все же удавалось достать очередями, но большинство успевало уйти, бросая отстрелянные патрубки.
   Из двенадцати буеров два потеряли только на подходе. Еще один разнесли буквально в упор. Аскер одним из первых оценил ситуацию, велел глушить двигатель и уходить на снег. Быстро нацепив маскхалат, он швырнул другой Русвуру и спрыгнул на жесткий наст.
   -Все вниз, вниз! - закричал Русвур, кидаясь к детям.
   Двоих он буквально выкинул за борт, остальные поспрыгивали сами, перепуганные стрельбой.
   Он схватил перепуганную Татьяну, резко встряхнул.
   -Таня, слушай меня! Слушаешь!?
   -Да...
   -Уводи детей вон к тем камням. Там зарывайтесь и ждите. Если поймете, что нас одолевают, ищите что угодно, что может плыть, и выходите в море. Понятно, в море! На берегу смерть, возвращаться нельзя! А там у вас есть шанс добраться до Оазиса! Поняла!? В море, только в море!
   -Хорошо.
   -Вот и молодец, - он сунул ей в руки маскхалат и кинулся вслед за людьми Аскера.
   В порту завязался жестокий бой. Численное преимущество было на стороне нападавших, но пришедшие на буерах умели драться. Отряду Аскера удалось захватить два вездехода и грузовик. Прикрываясь этой техникой, они продвигались к причалам, где горели корабли...
   Русвур быстро сориентировался в происходящем и понесся к длинном зданию склада, откуда били два пулемета. Его заметили, рядом хлестнула очередь. Он рухнул в снег, через мгновение вскочил, чтобы швырнуть две гранаты, и снова отлетел в сторону.
   Бухнул сдвоенный взрыв, с головы до ног обдало щепками. Одним длинным прыжком Русвур одолел расстояние, отделявшее его от пролома, и кинулся в темноту. По стене злобно забарабанило, оставляя неровный ряд дыр.
   Он продирался через собранные сети, мешки с паклей, бухты веревок и какие-то бочки. Впереди слышались резкие голоса, заскрипела лестница.
   "Должен быть второй ход..." - Мелькнула мысль.
   Глаза, уже привыкшие к полумраку, отыскали на потолке люк. Разумеется, никаких лестниц поблизости не было. Русвур чертыхнулся, вскарабкался на пирамиду бочек, ухватился за балку и полез в ту сторону. Добрался как раз в тот момент, когда отцеженный дырами свет выхватил из темноты фигуры преследователей. Повиснув на одной руке, Русвур зашвырнул гранату в дальний угол, вцепился крепче, зажмурился.
   Пакля погасила силу взрыва, но в воздух взвилось столько лохмотьев, что он очутился в плотном тумане. Наверное, это и спасло... Выбравшись на верх, целую минуту лежал, приходя в себя и давясь надсадным кашлем. Потом огляделся, прислушался. Внизу топали, громко и нескладно ругались. А пулеметы грохотали где-то впереди, невидимые за глухой стеной.
   -Ну и хрен с ним, - пробормотал Русвур.
   Смерил взглядом расстояние до слухового окошка, кивнул самому себе и достал оставшиеся гранаты. Связка удобно легла под основную балку, к которой крепились стропила. Пожалев о том, что не захватил с собой веревки, Русвур дернул кольцо и опрометью кинулся к окошку. Он не добрался нескольких шагов, когда под ногой что-то лязгнуло, обхватило лодыжку и с силой ударило его о пыльные доски. За спиной грянул взрыв, волна тугого горячего воздуха поволокла вперед, уши заложило. Последним услышанным им звуком был треск складывающейся крыши.
  
   -Живой, живой, не ври, - донесся до него знакомый голос.
   В лицо плеснуло холодным, грубо потрясли за плечо.
   -Аскер, отвали...
   -Вставай, разлежался! Вставай уже!
   Русвур открыл глаза. Над ним стоял его друг, а из-за его спины выглядывали осунувшиеся физиономии пятого Б. Русвур сел, зачерпнул горсть снега, умылся. В ладони осталась багровая кашица.
   -Ничо, будешь жить, - пообещал Аскер. - Вставай, жопу отморозишь.
   Русвур поднялся, поглядел по сторонам.
   -А где все?
   -Нету.
   -То есть?
   -А то и есть! Из наших осталось семнадцать человек. А эту сволоту выбили всю, до единого.
   Порт представлял собой удручающее зрелище. У причала догорали остовы кораблей, большинство строений были либо сожжены, либо порушены. Только башня маяка высилась так же гордо и непреклонно.
   -А я чо? - Как-то невпопад спросил Русвур.
   -Ты большое дело сделал. Эти козлы на крыше задолбали просто! Весь берег простреливали, гады. Ты их там похоронил.
   Русвур смотрел на склад, второй этаж которого лежал в руинах, и не верил, что это его рук дело. Машинально потрогал затылок, стряхнул с пальцев кровь.
   -Ты почти успел, - сообщил Аскер. - Но если бы протормозил еще чуть-чуть...
   -Меня за ногу что-то схватило.
   -Цепь это. Просто цепь, о которую ты споткнулся.
   Русвур поморщился, вспоминая тот страх, накрывший его прежде, чем гора обломков. Что ж, он не "почти", а успел. Именно успел.
   -Теперь плохие новости. Они уничтожили все корабли. До Оазиса добираться не на чем.
   Аскер сказал это спокойно и открыто, ничуть не заботясь о том, что позади стоят люди, едва не отдавшие жизни на пути сюда. А Русвур видел, как лица детей и учительницы стали пепельно-серыми.
   -Отойдем, - коротко сказал он.
   В молчании они добрели едва ли не до кромки воды. Море выплескивало на берег обгорелые деревяшки, куски веревок и парусов, отказываясь принимать то, что туда скинула людская злоба.
   -Я тебя понимаю, - сказал Аскер, - но скрывать это не было смысла. Первым делом они сожгли все корабли и лодки... Связи с островом у нас нет, дополнительный транспорт никто высылать не будет. А эти сволочи сюда вернутся, и очень скоро.
   -Назад тоже дороги нет, - продолжил его мысль Русвур.
   -Нет. Сейчас люди собирают оружие и боеприпасы. Окопаемся. Будем держаться, сколько получится. - Лицо Аскера стало твердым, будто вырубили из камня.
   Друзья смотрели друг на друга ясно и спокойно; так смотрят люди, четко знающие свое будущее...
   Русвур вернулся к детям. На их лицах он видел немой вопрос.
   -Ребята, дело плохо. Уплыть не получится, просто не на чем. Люди, что сожгли корабли и разрушили порт, вернутся. Они хотят убить нас. - Он сделал паузу, вздохнул. - Не могу вам сказать, как все обернется, но одно знаю точно: просто так им нас не взять.
   Они молчали. Огонек в глазах постепенно начал гаснуть.
   -Пока есть время, помогите людям Аскера. Они собирают боеприпасы. Это просьба, не приказ...
   Русвур развернулся на месте и зашагал прочь. Он чувствовал, что не сможет чем-то утешить или подбодрить их, потому что просто разучился врать.
   Бесцельно блуждающий взгляд зацепился за уцелевшие буеры. Всего четыре. Один продырявлен осколками, но три целы и невредимы.
   Он рванул назад, не замечая сугробов, иногда доходивших до пояса.
   -Аскер!!!
   -Чего тебе?
   -Можем выбраться, - Русвур подлетел, обдав своего друга снежной пылью. - Уйдем на буере.
   -Они предназначены для передвижения по суше...
   -Я знаю. Но если изменить полозья и как следует разогнаться, можно и по воде!
   -Утонем.
   -Все равно подыхать.
   -Русвур, я не...
   -Нужны два человека. Только два человека мне в помощь. Рожай быстрее, времени в обрез!
   -Ладно. - Аскер позвал двоих из своей команды.
   Русвур в двух словах объяснил суть идеи. Те молча покачали головами, выжидательно уставились на Аскера.
   -Я знаю, знаю... Но попробовать стоит. Все равно терять нечего.
   -Хорошо, - ответил один из них.
   Пока они шли к буеру, Русвур растолковал свою задумку. План был прост: поставить корабль на широкие полозья-поплавки, сбалансировать его, разогнать на берегу и войти в воду.
   Помощники слушали молча, но в какой-то момент Русвур заметил на их лицах интерес. Он привел еще пару доводов и искренне понадеялся, что все будет не напрасно.
   Работали быстро и уверенно. На расчеты и чертежи времени не было, поэтому сколачивали на глаз, но крепко. С оставшихся буеров Русвур поснимал баки, среди обломков одного из сооружений нашел четыре весла, а кто-то указал на целый ворох спасательных жилетов, что раскидало взрывом.
   Они уже заканчивали, когда издалека донесся рокот моторов. Люди на миг застыли, глядя на неровную цепь машин, что двигалась от горизонта. Шли не быстро, полукругом. Они еще не видели оружия, но кожа уже чувствовала сотни стволов с затаившейся в ней смертью. По распаренным работой спинам пополз противный ледяной страх.
   -Давайте, ребята, давайте! - Крикнул Русвур, остервенело наматывая веревку. - Еще малость!
   Они закрепили последнюю уключину, когда машины подошли настолько близко, что можно было разглядеть людей. Все держали оружие наизготовку и, похоже, переговоры не входили в их намерения...
   -Аскер, готово!
   Тот высунул голову из-за наскоро собранного укрепления.
   -Решай!
   -А все уместимся?
   -Уместимся. Рожай, чтоб тебя!
   Еще секунду Аскер смотрел на дело рук своего друга, а потом перемахнул бруствер.
   -За мной!
   Люди понеслись по снегу, ежесекундно оглядываясь на приближающиеся машины.
   -Жилеты, все берут жилеты! - Русвур всунул их двум первым подбежавшим, остальные стали хватать сами.
   Примчались дети с учительницей. Их буквально покидали на борт, передавая с рук на руки. Последними взбежали Аскер с Русвуром. Тот сразу кинулся к двигателю.
   Мотор взревел сильно и уверенно, поднял винтами целую метель.
   -Почему не двигаемся!?! - Заорал Аскер.
   -Обороты набираем!
   Вой стал протяжным, захлебывающимся. Русвур перерубил веревку, и буер рванул с места. Но них докатились остервенелые вопли, стрельба. Передние вездеходы рванулись вперед, заухали гранатометы.
   Буер мчался к берегу, загребая снег широкими полозьями. Русвур молился, чтобы ничего не отломилось. Совсем рядом ухнул взрыв, забросал их снегом и мерзлой землей. Еще несколько гранат разорвались позади.
   И вот они влетели в воду. Буер резко просел, поднял носом тучу брызг.
   -Все на хвост!!! - Заорал Русвур не своим голосом.
   Люди метнулись назад. И без того шаткая конструкция дрогнула, начала заваливаться.
   -Весла в уключины! Балансируй!
   Преследователи достигли берега, открыли огонь из всех орудий. Несколько раз грохнули среднекалиберные пушки, тяжело загудел станковый пулемет.
   Вода вокруг них взлетала пенистыми фонтанчиками, пули стучали о борт, оставляя аккуратные дыры. Несколько раз ударило по двигателю, откуда-то вырвалась струйка горячего масла.
   Русвур матюгнулся, схватил автомат, высунулся и широко махнул стволом, накрывая берег рассеянным веером. Он стрелял до тех пор, пока патроны не кончились, потом схватился за свои пистолеты, разрядил их и бросил в воду.
   В небо ушли реактивные гранаты, но упали далеко впереди. Их продолжали остервенело обстреливать, но все меньше и меньше зарядов достигали цели. Они оторвались...
   Буер шел резво, хоть и зарывался достаточно глубоко. Люди распределились так, чтобы держать равновесие наилучшим образом, весла, поставленные теперь с обоих сторон, то и дело касались воды, оставляя пенные полоски.
   Берег скрылся из виду. Теперь они шли всего в каком-то метре от ледяной воды на том, что и плавать-то не приспособлено.
   Двоих легко ранило, одному перебило руку еще во время боя на берегу. Но это можно было не рассматривать как потери. Люди держались бодро, даже старались перешучиваться. И только Русвур напряженно молчал, вцепившись в руль. Только он знал, что в любую секунду эта конструкция может рассыпаться, оставив им несколько минут умирания в воде.
   -Нормально все, брат, - проговорил Аскер. - Пока живем.
   Русвур кивнул.
   -Ты знатно придумал. Останься там, сейчас бы уже того...
   -До острова далеко?
   -На корабле шли день.
   Он проглотил ругательство, с тоской посмотрел на горизонт.
   -Так все плохо? - Спросил Аскер, понизив голос.
   -Эта хреновина может утопнуть в любой момент, да еще и движок зацепили, сволочи! - Но вдруг его лицо растянулось в улыбке. - А вообще, здорово мы их! Из под самого носа!
   -А то! - И Аскер понял, что все будет в порядке.
   Люди на корабле с интересом посматривали на странного человека, что стоял возле двигателя. Они привыкли к тому, что в Оазисе появляются самые разные типы, но этот отличался от других. В его взгляде, одежде, даже повадках, было что-то особенное даже для этого свихнувшегося мира. Странная тоска проглядывала сквозь напряженные черты, нечто невысказанное и невыраженное, загнанное глубоко, и все же проступающее в мелких деталях.
   Хрустнуло, будто переломилась тонкая кость, по борту пробежала трещина, раздвоилась. Аскер и Русвур замерли, глядя на то, как обшивка начинает постепенно расходиться. Борт, не рассчитанный на такие нагрузки, начал рушиться.
   Аскер первым кинулся к ящику с инструментами, еще несколько человек подхватились, начали быстро и умело готовить крепеж.
   Русвур скрипнул зубами, крепче вцепился в рулевой рычаг. Его взгляд скользнул по лицам учительницы и детей, что сбились на носу. В их лицах он видел надежду...
   Борт потрескивал, но держал. Аскер велел смотреть внимательно, стягивать любую трещину и не рыпаться без надобности. Буер набрал скорость, но устойчивости не прибавил. Любое резкое движение на борту могло опрокинуть хрупкую посудину.
   Часы тянулись медленно, будто цеплялись за что-то невидимое, не желая приближать людей к цели. На борту царило молчание, редко разбавляемое односложными репликами, поскрипывали уключины, да весла опускались в воду с плеском.
   В кармане Аскера что-то пискнуло, зашипело. По кораблю будто прокатился разряд тока, все глаза моментально устремились в одну сторону. Покопавшись немного, Аскер извлек рацию, нажал на кнопку приема.
   -Назовите себя! - Раздалось требовательно. - Немедленно назовите себя!
   -Говорит четвертый буер разведывательного корпуса. На связи десятник Аскер. С кем я разговариваю?
   -Буер!? На воде!!?
   -Да, твою мать! Ты кто такой?
   -Патруль Оазиса. Вы на нашем радаре. Кто идет следом?
   -Что? Как далеко от нас?
   -На расстоянии полутора километров за вами движется значительный объект. Что это?
   -Никого не вижу. Повторяю, никого не вижу! А где вы?
   -Через семь минут будем в зоне прямой видимости. Не меняйте курс. - Связь оборвалась.
   Люди непонимающе переглядывались, молчали. Не смотря на пасмурную погоду, море просматривалось далеко, но позади них оставался лишь пенистый след, да пустое море.
   Обещанные минуты пролетели быстро, и они увидели небольшой катер. На носу стоял человек в оранжевом жилете, мерно размахивая двумя флажками.
   -Свои... Добрались! - Выдохнул кто-то из бойцов.
   -Лодка!!! - Тут же раздался другой голос.
   Мощно разрезая волны, за ними поднималась обтекаемая рубка субмарины. Не смотря на свою обшарпанность и две заплатки, старое дизельное корыто выглядело внушительно. Из люка на палубу посыпался экипаж, двое кинулись к пушке, остальные передавали по рукам крупнокалиберные пулеметы, устанавливали их в специальные гнезда.
   -Кто на борту? - Донеслось из рации.
   -Оставшиеся бойцы разведывательного корпуса, шестеро детей, женщина и один гражданский.
   -Откуда дети?
   -Из проклятой земли, - ответил Аскер. - Добрались.
   Катер помолчал немного, потом все тот же голос произнес:
   -До Оазиса два с половиной часа ходу. Сможете принять на борт еще четверых?
   -Нет. Только если буксиром.
   -Хорошо, спускаю шлюпку. И прибавьте ходу, если есть чем.
   -Браток, нас сейчас в капусту порубают, - сообщил Аскер.
   -Не боись, пехота. Этому железу, что всплыло за вами, место на дне морском. Туда оно и отправится.
   Лицо Аскера почернело.
   -Как твое имя?
   -Руд. Доберись домой, чтобы рассказать, как все было.
   -Доберусь, - ответил Аскер. - Твое имя не забудут, капитан Руд. О тебе сложат песни, твоим именем назовут детей.
   -Спасибо, десятник. Успехов тебе.
   Аскер отключил рацию, секунду смотрел на затихшее устройство, потом рявкнул:
   -К бою!
   Но оружие и так уже было в руках. Даже Хес обнажил нож, отдавая почесть Руду.
   На катере возникло замешательство, потом с борта плюхнулась шлюпка. Они видели отсюда, как коренастый мужчина, заросший бородой, едва ли не пинками сгоняет в нее цепляющихся за снасти людей. Как только последний оторвался от борт, он перерубил канат и шлюпка отвалила, а катер начал набирать обороты.
   Подводная лодка стала ускоряться, мощная и уверенная. Люди замерли у пулеметов, пушечный ствол отслеживал движения буера. Расстояние быстро сокращалось. Они не собирались тратить патроны, намереваясь закончить все быстро и безжалостно.
   -Давай, родный, давай! - Прохрипел Русвур сквозь стиснутые зубы.
   Двигатель захлебывался, дрожал от натуги, но буер пошел чуть быстрее.
   А катер уже несся на всех парах. Старое судно преобразилось силой человека, что управлял им крепкой рукой. Теперь это был боевой корабль. На мачте трепыхался штандарт с символом восходящего солнца.
   -Прощайте, братушки!!! - Раздался крик Руда.
   Гудок взревел радостно, призывно, будто боевой рог. И тут же подводная лодка разразилась шквалом огня. Очереди хлестнули по бортам, прошили надстройку, злобно гавкнула пушка. В ответ буер ударил из всех стволов, хоть люди и знали, что пули упадут в воду. Но это был салют Руду.
   Глаза капитана застилала пелена боли, прострелянные ноги пропитали кровью штаны, но рука продолжала сжимать штурвал. Ему хватило сил растянуть улыбку, он видел, как перекосились лица тех, кто из крупного калибра крушил его многострадальную посудину.
   Катер влетел в лодку на полном ходу, проскользил по палубе, размазывая о металл тех, кто был на ней, и с маху врезался в надстройку. Громыхнуло мощно, столб пламени взвился высоко над водой. Рубка субмарины превратилась в покореженные руины, среди которых бушевало пламя. Обезглавленный корабль судорожно дергался, пенил винтами воду. На мгновение показалось, что он вот-вот выровняется, рванется вперед, чтобы разнести своим корпусом буер, но вдруг лодка стала заваливаться на бок, полыхнула длинной струей огня.
   Море принимало то, что отдал ему Руд.
   Буер вздрогнул, ощутив на себе тяжесть шлюпки. Нос задрался вверх, но весла и вес просившихся туда людей не дали кораблю перевернуться.
   Аскер видел лица этих людей. Капитан Руд подобрал себе отличную команду, и теперь у тех, кто послал сюда эту лодку, прибавилось врагов. Злейших, беспощадных и упорных.
   Через три часа ходу на горизонте показался берег. Вновь ожила рация, попросила назвать себя. Аскер откликнулся, и вскоре от берега к ним направился корабль.
   -Как швартоваться будем? - Спросил Русвур.
   Аскер непонимающе взглянул на него.
   -Если остановимся, то потонем. Буер не продержится на плаву и минуты.
   -Что ж ты молчал!!?
   -Я думал, ты знаешь...
   Аскер коротко выругался, схватил рацию.
   -Пятый борт, пятый борт, отзовись!
   -Слышу тебя. Готовься к швартовке.
   -Наше корыто на плаву только пока движется. У вас трал с собой?
   -С собой... Даже не вздумай! Вы продырявите сеть, а их сейчас...
   -У меня на борту два десятка душ, - перебил Аскер, - так что раскатывай свою тряпку!
   -Тряпку!!! - Русвуру показалось, что до него докатился рев, минуя динамик рации. - Да я тебя, крысеныша...
   -Заткнитесь оба! - Русвур выхватил рацию из рук своего друга. - Шкипер, слушай сюда. Никто твою сеть рвать не будет. Только страви малость так, чтобы нам по самой палубе прошлась, и закрепи. Люди сами зацепятся, только ты назад по быстрому встаскивай, чтобы потом за бортом не вылавливать.
   -Кто там квакает?
   -Я тебе отвечу, когда лично встретимся. А сейчас сделай милость, поторопись. У нас на борту шестеро детей и женщина.
   В рации что-то забулькало, заскрипело, а потом и вовсе затихло. Но стрела, на которой крепился трал, качнулась за борт, сеть начала опускаться.
   -Всем приготовиться! - Крикнул Аскер. - Второй попытки не будет. Вцепились и держимся крепко, все понятно?
   Люди молча закивали. Каждый проверил, надежно ли держится автомат за плечами и пояс с боеприпасами.
   -Дети пойдут первыми, - продолжал Аскер. - Они должны зацепиться. Должны!
   Они уже стояли на носу, глядя на приближающуюся сеть. Татьяна Анатольевна обернулась, взглянула на Русвура. Тот кивнул, даже попытался улыбнуться.
   Буер начал сбавлять ход. Полозья зарылись в волны, захлюпало в опасной близости от борта. Когда до свисающей сети оставалось всего несколько метров, Русвур с размаха воткнул в цепную передачу заранее заготовленный гаечный ключ. Мерзко взвизгнуло, полетели осколки шестерней, сразу запахло паленым. Но лопасти, прекратив вращение, теперь лишь натужно подрагивали.
   Сеть накрыла корабль, над водой зазвенел отчаянный визг, потом раздался окрик одного из бойцов.
   -Все! - Гаркнул кто-то.
   Аскер с Русвуром оттолкнулись от борта одновременно, и также синхронно плюхнулись в ледяную воду. Навешенное железо потащило в низ не давая опомниться, но вот чьи-то сильные руки ухватили за волосы и воротники, рванули обратно, буквально всунули в толстые канаты сети. Потом балка качнулась в сторону, их крепко приложило о борт, подняло немного и бросило на палубу.
   -Живые? - Прогудело над ними.
   Русвур попытался вскочить, но сильная рука опередила его, рывком поставив на ноги. То, что он увидел, в первое мгновение показалось ожившей фантазией. Перед ним стоял викинг. Огромный, русоволосый, с длинной окладистой бородой и кристально-синими глазами. Не смотря на холод, руки оголены по плечи, а куски плотной дубленой кожи, из которой сшита одежда, не могу скрыть могучих мускулов, перевивших крепкие кости.
   -Живой, спрашиваю?
   -Да, - ответил Русвур. - Ты кто?
   -Йон. Капитан "Айсберга", на чьей палубе ты стоишь.
   -Впервые в жизни я рад видеть твою рожу, Йон! - Раздался голос Аскера.
   -Ну, крысеныш! - Рыкнул капитан, и, отстранив Русвура, направился к Аскеру.
   Русвур непроизвольно потянулся за ножом, но его ладонь не успела коснуться рукояти, как растопыренные руки Йона сомкнулись на Аскере. Он оторвал его от палубы, встряхнул как мешок с отрубями, а потом стиснул до хруста костей.
   -Живой! Живой! - Грохотал Йон, хлопая Аскера по спине с такой силой, будто собирался расплющить.
   -Хватит, хватит тебе! - Аскер на силу вырвался, отступил от капитана корабля. - Я тоже очень рад тебя видеть. Познакомься, этой мой друг Русвур. Тот, о котором я тебе рассказывал.
   -Так вот чей голос я слышал, - Йон улыбнулся, показывая ряд безукоризненно белых зубов. - Добро пожаловать в Оазис, - и он протянул ладонь размером с весло.
   Русвур пожал крепкую мозолистую руку.
   Через десять минут они причалили к острову. Не смотря на промокшую одежду и пронизывающий ветер, Русвур остановился на пирсе, заворожено рассматривая открывшийся вид. Перед ним был город, где слились два прошлых: то, что было давным-давно, и не столь давнее, но уже позабытое.
   Берег облепили крепкие рубленные дома под крышами из гонты. У ближних пирсов толпились парусные лодки, виднелись даже два корабля, очень напоминавшие драккары. Всюду сновали люди, одетые в добротные одежды из шкур и меха. Чуть поодаль виднелись приземистые бетонные постройки военной базы, в небо смотрели сетчатые антенны.
   -Это только на берегу, - сказал Аскер, поглядев на своего друга. - Все остальное находится в центре острова. Там несколько гейзеров, которые обогревают теплицы, построена термальная электростанция. Еще деревообрабатывающий завод и мастерские. Планируют сделать сталеплавильный цех, но для этого нужны специалисты. Есть несколько подземных сооружений. Там склады с продовольствием, арсеналы и библиотека.
   -Даже библиотека...
   -Не такая большая, но Эорио всеми силами стремится сохранять и преумножать знания.
   -Кто этот Эорио?
   -Глава Совета. Он был одним из первых, кто пришел сюда.
   Русвур продолжал рассматривать берег, все еще не веря тому, что это возможно. Старик, встреченный им в пору странствий, не соврал. Здесь действительно место, где сохранилась жизнь...
   -Пошли, простынешь.
   -Ага, иду. А где дети?
   -За них не беспокойся. Здесь у них будет все необходимое. Не так давно открылась школа. Кстати, очень хорошо, что с ними учительница. Кадров катастрофически не хватает.
   Они подошли к ладно срубленному двухэтажному дому. Первый этаж занимал то ли диспетчерский пункт, толи еще какая-то вспомогательная контора. А второй отводился под гостиницу, где можно было отдохнуть и обогреться.
   Густое тепло, пропитанное смолистыми запахами, ударило с силой тарана. Русвур даже покачнулся, ухватился за косяк. Здесь пахло жильем, настоящим жильем!
   -Раздевайся, надо обсушиться, - проговорил Аскер.
   -Барахло не отдам.
   -Да никому оно не нужно, успокойся. Я сейчас.
   Аскер исчез, а Русвур начал не спеша стягивать одежду. Много раз он оказывался в воде, но предпочитал, чтобы все сохло на нем. Так надежнее.
   Его друг вернулся с двумя комплектами одежды и одеялами. Он быстро скинул свою одежу, растерся пушистым полотенцем и начал натягивать штаны и плотный свитер. Русвур заметил два шрама на его спине, но спрашивать не стал.
   Теплые вещи принесли ощущение покоя. Ноги умастились в прочных унтах, что щекотали голени мехом.
   Аскер снова исчез, а когда вернулся, в руках у него была бутыль и две алюминиевые чашки. Наполнил их густой остро пахнущей жидкостью, одну протянул Русвуру.
   -Алкоголь... - Он поморщился, ловя крепкий запах.
   -Надо. Первое средство от простуды и прочих гадостей. Не вкусно, зато эффективно. Давай!
   Русвур вздохнул. Спиртное он не употреблял даже до катастрофы, а потом если оно и попадалось, то шло либо на мену, либо использовалось в качестве горючего.
   -Ну, за встречу. - Чашки глухо стукнулись, оба выдохнули и залпом опрокинули содержимое.
   -Ядрена вошь... - Прохрипел Русвур.
   -А я те че говорил?
   Русвур бережно поставил чашку на стол, смерил своего друга долгим взглядом и вдруг опрокинулся на кровать где сидел.
   -Забирает, - изрек Аскер, нетвердо дошагал до соседней койки и рухнул бревном.
   Русвур проснулся первым. Еще до того, как открылись глаза, ноздри уловили незнакомые запахи, и рука метнулась к ножу. По телу прокатилась волна холода, когда вместо привычной шероховатости, пальцы ухватили воздух. Он вскинулся, готовый драться если не сталью, то зубами и ногтями...
   Комнату по-прежнему наполняло густое тепло, за окном было темно и звездно, на соседней кровати иногда всхрапывал Аскер. А запах, что разбудил Русвура, струился от просыхающего плаща, впитавшего все ароматы его скитаний.
   Мышцы расслабились, на лице появилась улыбка. В который раз надо привыкать к новым условиям, но в первые он будет делать это с удовольствием. К таким условиям... Если ничто не изменится, конечно.
   Аскер завозился беспокойно, перевернулся с боку на бок, поднял голову.
   -Чем это так несет?
   -Мой плащ сохнет.
   -А, понятно. Я думал, что-то сдохло. Ты что, его вместо портянок наматывал?
   -Да иди ты! - Русвур потрогал все еще влажную кожу. - Отличная вещь!
   -Я не спорю, - Аскер потянулся, захрустев костями, зевнул с таки воем, что местные собаки разбежались кто куда. - Есть хочешь?
   -Хочу.
   -Я тоже хочу. Тут корчма недалече. Сходим?
   -Давай.
   Русвур скинул казенные тряпки, начал натягивать свою одежду.
   -Это тебе, можешь забирать, - Аскер указал на небрежно брошенные штаны.
   -Спасибо, мои совсем новые. Ни одной дырки.
   Через минуту Русвур был готов. Недосушенность плаща ощущалась сквозь одежду, но он научился не придавать значения таким пустякам. Аскер одевался дольше, обстоятельнее.
   -Кстати, а что это за место?
   -Оазис.
   -Нет. Этот дом.
   -Здесь размещают тех, кто возвращается из проклятых земель или приходит с моря. Отдыхают, потом разъезжаются по домам.
   -Тогда где же люди, пришедшие с нами?
   -Сразу разъехались, а то и пешком ушли. У них семьи.
   -У тебя нет?
   -Издеваешься?
   -Да ладно, че ты. Я так просто спросил, - Русвур хлопнул Аскера по плечу. - Так где тут твоя харчевня?
   Они вышли в ясную морозную ночь. С тепла колючий воздух ударил особенно резко, заставил закашляться. Аскер пробормотал что-то на счет погоды и ускорил шаг.
   Корчму они услышали раньше, чем увидели. Нестройный хор голосов орал похабную песню, иногда звучали отдельные выкрики, некоторые из которых обрывались слишком резко.
   -Бойкое место, - проговорил Русвур глядя, как из широких дверей вылетело тело и забарахталось в снегу.
   -Зато кормят вкусно.
   Они вошли в просторное помещение, освещенное десятками светильников. Здесь стоял неумолчный гам, ор и ругань наполняли комнату так же густо, как чад и кухонные запахи.
   За тремя столами, занявшими дальнюю часть комнаты, гуляли бравые ребята во главе с Йоном. Завидев вошедших, он взмахнул руками, промычал что-то нечленораздельное. Аскер отмахнулся. Они, мол, только поесть. Йон не стал настаивать, ухватился за исполинскую кружку в которой, при желании, можно было утонуть.
   Друзья сели за свободный стол у стены.
   -Чего? - Спросил подошедший мужик в засаленном переднике.
   -Пожрать.
   -Сколько?
   -На двоих.
   -Чем платишь?
   -Танами.
   Корчмарь быстро удалился.
   -Таны? - Переспросил Русвур.
   -Местная валюта. В Оазисе действует норма потребления, и все необходимые вещи люди получают бесплатно. Особенно топливо. Но по мере того, как население росло, возникла надобность в платежном средстве. Танами пользуются те, кому нечего предложить для обмена. Как мне, например. - И Аскер достал мешочек, из которого вытряхнул десяток квадратных каменных пластинок, испещренных насечками.
   -Хитро, - проговорил Русвур, разглядывая одну из них.
   -Это походные. Эорио оплачивает ими время, пока человек оторван от хозяйства. А так у меня небольшая слесарная мастерская. И еще хожу на промыслы в сезон.
   -Слушай, у тебя хата большая?
   -Места хватит, не боись, - улыбнулся Аскер.
   -И это правильно.
   Перед ними поставили большую миску с супом, принесли овощной салат и полковриги сероватого хлеба.
   -Картошки нет? - Спросил Русвур, когда корчмарь ушел. - Давно картошки не ел...
   -Нету. Пока только экспериментальные делянки. Выращивать трудно.
   Суп оказался удивительно вкусным. Наваристый, с острыми травами. Оба ели молча, часто-часто работая ложками.
   Из дальнего угла раздался громоподобные рев, за которым последовал глухой удар. Послышался треск мебели, умелая ругань.
   -Сейчас будет драка, - равнодушно сообщил Аскер. - Ребята Йона истосковались по твердой земле...
   -Как связано одно с другим?
   -Да никак. Но драться будут.
   И действительно, воздух сотрясли уже несколько воплей, зазвучали смачные удары. Человек семь или восемь свалились в кучу, отчаянно молотя друг по другу. Йон пока сидел на своем месте, наблюдал за схваткой поверх обода кружки. Когда на стол перед ним кто-то рухнул, он умелым движением подхватил ее, а наглеца смахнул как муху.
   К драке присоединялось все больше народу. Кого-то действительно задевали, а кто-то лез сам, норовя расплескать застоявшуюся силушку. Русвур с Аскером продолжали трапезничать.
   Йон сделал большой глоток, сыто улыбнулся. Его парни теснили противников, дрались быстро и умело. На стены летели брызги крови, иногда вместе с зубами. Но это ничего, ничего... Уже к утру все будут обниматься и клясться в вечной дружбе пьяные вдрызг. Оно и хорошо.
   Здоровенный бугай с ревом мчался через всю комнату, расшвыривая столы и тех, кто еще не участвовал в побоище. Но вот умелая подножка превратила бег в полет, и он со всего маху саданулся о стол Йона. Буйна головушка описала дугу, треснулась в кружку, черепки которой полетели во все стороны. Честные глаза, подернутые пленкой обильных возлияний, уставились в лицо капитана "Айсберга". Несколько мгновений Йон не двигался, сверля взглядом незадачливого бойца. Потом кулаки сжались, размолов в пыль отломанную рукоять кружки, лицо потемнело от прихлынувшей крови.
   От его вопля зазвенели мутные стекла, а с потолка хлопьями посыпалась сажа. Неведомая сила швырнула Йона вперед, он вломился в толпу дерущихся как ледокол в первую наледь. Заревел еще отчаяннее и страшнее, начал расшвыривать гуляк.
   Русвур нес ко рту ложку, когда прямо в тарелку рухнул сапог. Посуду не разбил, но обильно обрызгал ее содержимым обедающих.
   -Корчмарь!!! - Заорал Аскер. - Хрен тебе, а не таны!
   -Вы сожрали больше, чем стая оголодавших медведей по весне, и еще отказываетесь платить!? - Проговорил внезапно появившийся перед ними хозяин.
   -У тебя сапоги в супе.
   -Это не мой сапог. У моих подошва в три слоя, а здесь всего один!
   -Мне наплевать, сколько у него слоев! Почему в твоей корчме сапоги оказываются в супе, а не на ногах?
   -Все заказывают разное, - без запинки ответил корчмарь и поднял за шиворот распластавшегося на полу гуляку. - Они заказывали поесть, выпить, снова выпить, еще раз выпить и повеселиться. Вы - только поесть. И плата соответствующая. - Крепкие пальцы разжались, тело плюхнулось на пол. - Так ты будешь платить, или нет?
   -Сколько это стоит?
   -Три тана.
   -Даю полтора.
   -Два.
   -Полтора тана, и сапог можешь оставить себе.
   -Идет.
   -Стол мы донесем до выхода. Тебе все равно мебель сдвигать при уборке.
   -Хорошо.
   Хозяин взял деньги и, ловко маневрируя между дерущимися, прошмыгнул на кухню.
   -Пошли, что-то мне здесь разонравилось, - сказал Аскер, переворачивая стол.
   Они ухватились на ножки и стали пробираться к выходу вдоль стены, прикрываясь столешницей. Об нее время от времени что-то разбивалось, порой стучали кулаки и даже головы.
   -Не поубивают друг друга? - Спросил Хес, высовываясь из укрытия.
   -Нет. Минут через пять хозяин прекратит этот беспредел.
   -Как!?
   -Поставит выпивку за счет заведения. Тот, кто после трех глотков останется на ногах, все равно не сможет драться.
   -Та бормотуха, которую мы пили?
   -Считай, что попробовал облегченный вариант. Здесь подают настоящую кислоту.
   Русвур судорожно сглотнул.
   Столешница затрещала, одна доска переломилась, а друзей едва не впечатало в стену. Через край к ним заглянул Йон и спросил чистым голосом:
   -Уже уходите?
   -Да, пора, - ответил Аскер.
   -А, ну счастливо. И осторожнее на дороге. Подморозило.
   Его рев снова заметался по комнате, а разбитые кулаки начали летать с удвоенной скоростью и силой.
   Аскер с Русвуром добрались до выхода без приключений. Стол оставили у порога не надеясь, в прочем, что он дождется завтрашнего утра в целости и сохранности.
   -Здесь часто так? - Спросил Русвур.
   -Нет. Но раз в два-три месяца драки случаются. Людям надо как-то размагничиваться. Смертей не было не разу, раны затягивались да и кости срастались. В прочем, на моей памяти особо не калечили. Максимум, ребра ломали.
   -А Совет знает об этом?
   -Конечно. Корчмарь регулярно получает субсидии на восстановление своего заведения. Один раз так разошлись, что крышу проломили... Эорио считает, что это наилучший вариант. Хуже, когда начнется поножовщина на улицах, а не в этих стенах. Тут есть своеобразные правила драки: оружие не применять, лежачих не бить. А если совсем уж жарко станет, у хозяина есть мощная помпа. Десяток-другой литров холодной воды кого хошь образумят.
   Русвур ничего не сказал, но про себя отметил резонность этих правил. Глупо обуздывать человеческие страсти, которые так или иначе прорвутся. Другое дело, направлять их в определенное русло. Так и безопаснее, и надежнее, да и народ власть любить будет.
   -Какие еще законы здесь есть? - Спросил Русвур.
   -Да никаких нету. В смысле, написанных. Обычные правила выживания: не убивать, не красть, не предавать...
   -Ну а если какие-то споры?
   -На то есть Совет. Он решает любые дела. Но можно обойтись и без него, созвав девять жителей Оазиса. Только стороны предварительно должны договориться подчиниться решению такого суда в любом случае. А если потом проигравший откажется, за дело возьмется Совет.
   -На смерть осудить могут?
   -Могут. Изнасилование и употребление наркотических средств без медицинских целей карается смертью. Казнят также за подлое убийство, но в этом случае убийце предоставляется возможность покончить с собой.
   -Подлое? А есть еще не подлое?
   -Любую обиду можно решить поединком, если на словах не получилось. Когда бьются на смерть, то оставшийся в живых уходит с правдой...
   -И даже если победил тот, кто заведомо не прав?
   -Такого может вызвать на поединок любой, причем тут же.
   -И часто тут такое?
   -Да раза два было. Хотя, на самом деле, народ здесь мирный. Мелкие склоки решают сами, а до крупных просто не доходит. Намного важнее выжить, чем грызть друг другу глотки. Если в Оазисе появляются те, кто так не считает, они надолго не задерживаются.
   -А что происходит с ними?
   -Изгоняют. Дают оружие, трехдневный запас пищи и вывозят с острова на материк. Если он пытается вернутся, патруль имеет право убить на месте. Также поступают с ворами и прочей сволочью. Оставшиеся здесь хотят жить... Они повидали достаточно дерьма в проклятых землях. Тут им оно не нужно.
   Русвур понимал суровую простоту и правильность местных порядков. Мир изменился, оставив в прошлом суды с тоннами бумаг и месяцами времени. Жизнь требовала упрощения многих вещей, иначе можно было запросто остаться вне ее...
   Они вернулись в гостиницу. Сонный смотритель, сидевший на первом этаже, не стал задавать никаких вопросов. Проводив их мутным взглядом задремал еще до того, как на лестнице затихли шаги.
   -Завтра поедем ко мне, - сказал Аскер. - Ты пока обживешься, осмотришься...
   -А ты?
   -Я к Эорио. На берегу твориться что-то неладное, нужно быть готовым ко всему.
   -Слушай, а ты будешь набирать людей в свою десятку? - Спросил Русвур, когда они уже легли.
   -Да. Но ты даже не думай.
   -Почему?
   -Рус, я вижу, что ты умеешь сражаться, причем хорошо. Но ты привык воевать один. А если войдешь в мою десятку, то придется быстро и беспрекословно исполнять любые приказы. Сможешь?
   -Не знаю, - признался Русвур.
   -А такого быть не должно. Ты сначала пооботрись, привыкни. А там посмотрим. На нашу с тобой долю еще хватит, ой как хватит.
   -Да знаю я, знаю. Ладно, спокойной ночи.
   -И тебе спокойной. - Аскер поднял ботинок, чтобы метнуть его в светильник, но передумал и, шепотом ругаясь, вылез из-под одеяла.
   Русвур проснулся с первыми лучами солнца. Он знал, что мог бы проспать несколько суток к ряду, но организм научился довольствоваться малым отдыхом. И даже теперь, когда кругом было мирно и спокойно, сон уходил с рассветом.
   -Ну ты и дрыхнуть силен! - Прозвучал голос Аскера.
   Русвур заворчал, сделал вид, что переворачивается на другой бок.
   -Ладно, не прикидывайся. Все, пришедшие из проклятых земель встают с рассветом. Потом не могут отвыкнуть. Как я, например.
   -Почему ты зовешь эти земли проклятыми?
   -А сам как думаешь?
   Русвур сел на постели, взгляд скользнул по ножам, что лежали у изголовья.
   -Аск, здесь кто-нибудь знает, что там произошло?
   -Нет. Но Эорио занимается исследованиями. Говорит, кое-какие предположения наклевываются, но не более того.
   -Ясно. Завтракать будем тоже в корчме?
   -Ага, щас. По дороге перекусим.
   Через двадцать минут они вышли в морозное утро и зашагали по укатанной дороге. Русвур отметил, что не смотря на ранний час, Оазис уже проснулся. У колодцев громыхали ведра, слышались голоса, кое-где топоры звонко кололи промороженные поленья. Да, привычки уходят с трудом...
   Быстрая ходьба отогнала холод. Русвур чувствовал, что ноги порываются перейти на легкий бег, но сдерживал себя. Несколько раз он все же переходил на бег чтобы догнать Аскера, метко запустившего в него снежком, но чаще просто уворачивался.
   Позади них заскрипело, послышалось фырканье и мерные перестук по твердому насту. Их догнала подвода, груженая мороженной рыбой.
   -Приветствую, Исаия, - улыбнулся Аскер. - Как здоровьице? Как жена и дети?
   -Благодарствую, помаленьку, - отозвался мужик, закутанный в толстый тулуп. - Садитесь, - он подвинулся, чуть придержал лошадь.
   -Аскер, я слышал, ты вернулся из проклятых земель. Что нам ждать оттуда на этот раз?
   -Беды, - коротко ответил он.
   -Оно не удивительно... Затишье длилось слишком долго, а там что-то шевелится, копит силы.
   -Ты-то откуда знаешь?
   -Поживи с мое. - Морщинистое лицо растянулось в улыбке. - Да и не так уж трудно предугадать. Ведь ушли восемь десятков, а вернулась горстка воинов. Но, не спи! - Исаия дернул вожжами. - Да и народ перестал приходить... А моя сестра Софа слышала от рыбаков, что в последнее время стали появляться странные корабли, рассматривающие Оазис от самого горизонта. Ты знаешь Софу? Она врать не будет.
   -Ничего, прорвемся. Ты не переживай.
   -Да я и не переживаю. Пережил уже столько, что хватит на пять жизней. - Исаия завозился, извлек откуда-то сверток. - Это велела передать моя Рахиль. Так и сказала: "Встретишь Аскера, обязательной отдай ему".
   -Прям вот так и сказала?
   -Слово в слово. Ты же знаешь мою Рахиль!
   -Спасибо тебе, - Аскер взял сверток, в котором чувствовалась разделанная рыбья тушка. - И Рахиль передай мою благодарность. Скажи, что Аскер желает благоденствия ее дому.
   -Спасибо. А это для твоего друга, - и Исаия протянул пару добротных унтов.
   -Благодарю... - Пробормотал Русвур. - Но мне нечего дать взамен...
   -Не стоит, не стоит, - Исаия с улыбкой глядел на него. - Когда придут лихие времена, пусть твои ножи будут остры, а рука тверда. В том и есть благодарность.
   Дальше ехали молча, каждый думал о своем, вслушиваясь в мерные перестук копыт и поскрипывание снега под полозьями.
   Они миновали бетонные постройки, перевалили через невысокий холм.
   -Удачной торговли, Исаия, - проговорил Аскер, спрыгивая на снег.
   -И вам светлой жизни, - он взмахнул мохнатой рукавицей. - Но, не спи! - Лошадь встрепенулась, затрусила бодрее.
   Тропинка вывела их к десятку хаток, что лепились вокруг замерзшего пруда. Аскер подошел к той, что стояла чуть на отшибе, попробовал открыть калитку, обильно заваленную снегом, плюнул и лихо перемахнул через невысокий штакетник.
   Дверь не поддавалась долго.
   -Перекосило, твою мать! Нук, навались!
   Они разом хряснулись плечами, петли взвизгнули, и оба ввалились в сени. Русвур налетел на ведра, загрохотал, смачно выругался.
   -Аккуратнее, хозяйство же! - Воскликнул Аскер.
   -Да какое хозяйство! Тараканы с голоду у тебя перемерли и пауки повесились.
   В доме лежал добротный слой пыли и царил классический бардак, к которому Русвур так привык за время знакомства с Аскером. Но, не смотря на эти мелочи, все выглядело крепким и основательным. Дом сложен из толстых бревен, надежно проконопачен. Потолочные и половые доски широки, хорошо обструганы и пригнаны друг к другу в плотный стык.
   -Кучеряво живешь, - сказал Русвур, стоя посередь комнаты.
   -Да уж как есть. Иди за дровами. Поленница за домом.
   Таская колотые чурки, Хес размышлял, откуда тут взяться лесу. Видать, остров больше, чем кажется. Или с большой земли привезли? Нет, вряд ли...
   Дом промерз основательно, но печь прогрелась быстро. Потянуло живым теплом, в углах начал таять иней. Пока Аскер хлопотал у печи, Русвур выволок несколько ведер сора. Потом, дабы не замерзнуть, стал пробивать дорожку к покосившемуся сортиру. После этого долго громыхал в сарае, подыскивая материал для второй кровати.
   -Ну, как тебе моя берлога? - Спросил Аскер, когда они вечером сели за стол.
   -Жениться тебе надо, - Русвур заглянул в горшок с похлебкой. - А так ничо, потянет.
   -Да какой из меня жених? Прибьют где-нибудь, и все... А тут житуха тоже не медом намазана.
   Русвур смолчал. Он прекрасно понимал, что сейчас не время обзаводиться семьей, но все же в душе что-то шевельнулось. Вспомнил, как они по долгу рассуждали о том, какими будут их семьи, как обустроят быт, какие дома поставят. Что ж, Аскер преуспел в том хоть немного: дом уже есть.
   До глубокой ночи в окошке горел свет. Им было что сказать друг другу, и они говорили не спешно. Обоим довелось хлебнуть с избытком, но теперь хоть и потихоньку, со скрипом, жизнь стала поворачиваться в другую сторону. Они подспудно начинали верить, что все наладится, только не произносили это в слух, боясь спугнуть.
   На утро Русвур проснулся в остывшей избе и один. Выскользнув из-под одеяла ругнулся на холод, быстро оделся и побег за дровами. Пока печь нагоняла выветрившееся за ночь тепло, он мастерил кровать, ибо спать на лавках не улыбалось. Потом перекусил наскоро, приготовил снедь к приходу Аскера и вышел на двор помахать топором.
   Прокаленные морозом поленья разлетались легко, со звоном. Щепки усеивали снег, тут же покрываясь щеточкой инея. Русвур разогрелся, рубил лихо, с уханьем. Остановившись в очередной раз вытереть испарину, вдруг услышал колокольный звон. Не поверил, прислушался, но кто-то действительно перебирал колокола.
   Он оставил поленья, дошагал до ближайшего холма, с которого увидел церквушку, отстоявшую на километр. Потом еще некоторое время пробирался по слежавшемуся насту, пока не вышел на тропку.
   В церкви были всего двое. Священник в потертом залатанном облачении, да при нем алтарник - нескладного вида парень лет семнадцати.
   Русвур стоял и слушал. Негромко потрескивали лампады, под низким сводом звучали не понятные разуму, но трогающие душу слова священника. Негромким, но ясным голосом, он читал молитву, что поднималась вверх, вверх, вверх... И мир вдруг колыхнулся, начал таять, смазываться, а Русвур все стоял, боясь лишним движением, даже вздохом спугнуть это чувство.
   -Здравствуй, мой друг, - вдруг прозвучал тот же голос.
   Он повернулся чуть резче, чем хотел. Его взгляд встретился с добрыми усталыми глазами, что смотрели из-под седых бровей.
   -Здравствуйте... - Пробормотал он.
   -Тебе понравилась служба?
   -Да. Только я не с самого начала...
   -Это я видел. Недавно здесь?
   -Два дня. Меня зовут Русвур.
   -А меня - отец Игнатий. Это мой сын Алеша.
   Парень застенчиво улыбнулся, протянул руку. Русвур пожал худую ладонь.
   -Чаю хочешь? - Спросил отец Игнатий.
   -Спасибо. С удовольствием.
   -Тогда пойдем.
   Они обошли церковь, сразу за которой стоял маленький домик-пристройка под односкатной крышей.
   Они дошли до крыльца, когда Русвур вдруг остановился, посмотрел на священника и его сына.
   -А вы не боитесь?
   -Чего?
   -Меня. Ведь совсем не знаете.
   -Нет, не боюсь, - улыбнулся священник. - Я не спрашиваю, как ты выжил и что делал все это время на большой земле. Но вижу в тебе добрую душу. Поэтому и не боюсь.
   -Как вы можете это определить?
   -Просто видел твое лицо, когда ты стоял в церкви. Проходи.
   Миновав тесные сени, Русвур оказался в чистой светлой комнате. От скудной обстановки жилища Аскера ее отличал лишь обшарпанный кабинетный стол, примостившийся в углу, да несколько стеллажей с книгами.
   Отец Игнатий ушел за перегородку, там слышалась возня, негромкий голос. Потом загремела посуда. Он вышел уже без облачения, в простом тулупе, сшитом неказисто, но добротно.
   -Ты садись, садись, не стесняйся, - он пододвинул стул. - Где обосновался?
   -У Аскера.
   -А, сосед мой. Хороший парень. Говорят, Аскер вернулся с остатками отряда, ушедшего неделю назад... Опять кровь льется...
   -Да, был бой. Мы смогли уйти чудом.
   Алеша появился из-за перегородки с двумя чашками и чайником. Быстро поставил, ушел такой же тихий и незаметный. Русвур вопросительно поглядел ему в след.
   -Не беспокойся, он один чаевничать любит.
   -Да все равно неудобно как-то...
   -Наоборот. Так Алеше будет лучше. Немой он.
   Русвур перевел взгляд на священника, хотел что-то спросить, но передумал.
   -Ты сам-то откуда будешь?
   -Из Москвы. Но родился далеко, на другом конце страны.
   -Понятно. А я вот в Новгороде Великом служил...
   Отец Игнатий долго рассказывал о жизни, рухнувшей в одночасье. Говорил спокойно, без сожаления, простыми словами. И в них Русвур слушал непоколебимую надежду на то, что все наладится. Священник не вдавался в искания причин катастрофы, у него были другие дела. Возблагодарив Бога за то, что даровал жизни ему и сыну, стал трудится в меру своих сил для продолжения этого мирозданья. Он служил в церкви, лечил больных немудреными средствами, привечал тех, кому требовалось хоть немного отдохнуть душой.
   Русвур и сам разговорился. Он не стал вдаваться в подробности своих скитаний, но впервые признался другому человеку в страхе, который постоянно гнал его, и который был все еще жив. Отец Игнатий слушал с пониманием, смотрел на своего собеседника добрыми усталыми глазами. За суровым нравом, закаленным многими страданиями, он видел в этом человеке нечто такое, о чем тот сам еще не догадывался.
   Вернулся Русвур когда стемнело. Он не успел отряхнуть иней с пальто, как в сенях загрохотало, раздалось приглушенное ругательство.
   -С возвращеньецем.
   -Иди ты, - Аскер потирал ушибленный лоб. - Ну и темнотища... А тебя где носило?
   -В гостях был. Есть хочешь?
   -Еще бы.
   -Тогда катись руки мыть.
   -Ты покомандуй еще!
   -Рот закрыл свой!
   Так, в шутку переругиваясь, они поджидали, пока разогреется обед. Русвур наворотил Аскеру мощную порцию, а себе положил чисто символически.
   -Чего скромничаешь? - Спросил тот, протолкнув первую ложку в утробу.
   -Да я уже чайку попил. Говорю, в гости ходил.
   -Куда?
   -К твоему соседу священнику.
   -А, Игнатий. Знаю. Хороший мужик.
   Больше Аскер не сказал ничего, так как рот был занят более важным делом.
   -Чего такой смурной? - Спросил Русвур видя, как в глазах его друга гаснет голодный блеск, да и ложка стала летать медленнее.
   -У Эорио был... Плохо все, брат.
   -В смысле?
   -Сегодня утром вернулась разведка. На Оазис готовится массированное наступление. Судя по тому, как стягиваются силы, ждать надо через неделю. Максимум - десять дней. Но все дело в том, сколько их собирается. Похоже, в проклятых землях появилась мощная сила, способная управлять другими. Она знает о нас и хочет уничтожить. У них техника, оружие... И их очень много. Шансов выстоять практически нет.
   -А укрытия? Те, которые военная база.
   -Что толку? Всех туда не спрячешь, да и не выжить там слишком долго. Запасы продовольствия были использованы в первое время существования Оазиса и почти не возобновлялись. Ушедшие туда протянут максимум полгода, если их не достанут раньше.
   -А пытались вступить в контакт с теми, кто готовит удар?
   -Пытались. Они убивают парламентеров.
   -Такое уже было раньше?
   -Нет. Оазис никому не мешал. - Аскер смотрел в тарелку, будто там пряталось решение. - Завтра Эорио ждет тебя к себе.
   -Меня!? Зачем?
   -Ты долго жил в проклятых землях, знаешь их. Возможно, твои знания помогут.
   -Какие, к черту, знания!? Я прятался как мог, и все. Убегал, снова прятался, опять убегал!
   -Рус, ты не только добрался сюда, но и привел семерых. Это еще никому не удавалось.
   Русвур не знал, что ответить.
   -Завтра с утреца пойдем к Эорио, а там видно будет. Он мужик толковый...
   -Ты говоришь так, будто вся надежда теперь только на него.
   -В общем, так и есть. А теперь спать. Я устал как гад. И еще: я больше не десятник.
   -Это еще почему?
   -Отказался. Хватит. Из моей десятки обратно вернулись четыре человека. У тех, кто не пришел, здесь были семьи. Как я буду смотреть в глаза тем людям?
   -Война, Аскер...
   -Знаю. Поэтому больше и не хочу. Посуду помоешь?
   -Помою.
   Русвур загромыхал тарелками, а Аскер растянулся на койке.
   -Слышь, а знатную ты кровать сгондобил.
   -Самому нравится. У тебя книжки есть?
   -Книжки?
   -Ну да. Книжки, почитать.
   -Нет, нету. У Игнатия есть...
   Русвур хотел ответить, но раньше, чем успел открыть рот, до него докатились волны богатырского храпа. Аскер даже не удосужился раздеться. Благо дело, сапоги стянул.
   А утром они отправились в сторону приземистых бетонных построек. Вопреки ожиданием Хеса, резиденцией Эорио оказался добротный двухэтажный дом, а не железобетонные катакомбы, спрятанные под промерзшей землей.
   От дома во все стороны расходились ряды столбов с натянутыми проводами. Как объяснил Аскер, отсюда можно связаться с обоими причалами, береговой батареей и десятками постов, разбросанных по побережью. Подземные линии соединяют дом с центральной частью острова, где находятся термальные станции, лаборатории и теплицы.
   -Неплохо устроился... - Пробормотал Русвур, шагая по широким ступеням крыльца.
   Первая комната была чем-то вроде приемной. Вокруг трех столов толпились люди, что-то выспрашивали, доказывали, спорили.
   -Снабженцы, - пояснил Русвур. - Сезон ловли в самом разгаре, три дня назад ушла рыболовецкая флотилия, а сейчас Эорио отзывает ее. Теперь каждый считает своим долгом грозить голодной смертью.
   Они поднялись на второй этаж, Аскер без стука толкнул тесовую дверь, пропустил своего друга. Они оказались в просторном, хорошо натопленном помещении. Из двух широких окон льется свет, все стены увешены картами, два стола завалены книгами, кипами бумаг, рулонами ватмана.
   -Доброе утро, - проговорил Аскер. - Позвольте представить: мой друг Русвур. Это он привел из проклятых земель учительницу с детьми.
   -Очень приятно, - первым ответил невысокий человек с гладко зачесанными седыми волосами. - Меня зовут Эорио.
   Оба друга пожали крепкую руку.
   -Это мой штаб, - он указал на остальных присутствующих. - Кресан отвечает за оборону острова, Рандал занимается продовольствием и припасами, а Нит ведает всем корабельным хозяйством.
   Народ подобрался колоритный. Все высокие, широкоплечие, похожие на сторожевые башни. Такие чаще встречаются на большой дороге, а не рядом с главой поселения. Но помимо силы в руках, что сейчас лежали поверх карт на столе, Русвур успел увидеть в их глазах острый разум. Что ж, в этом мире выживает только сильный и умный. Причем именно с таким сочетанием, не иначе.
   Эорио с улыбкой следил за Русвуром. Он прекрасно понимал, о чем думает его новый знакомец. Многие невольно сравнивали его самого, не наделенного высоким ростом и витыми мышцами, с этими людьми, будто пришедшими из скандинавских мифов. Но мало кто знал о потрясающей выживаемости и молниеносной реакции, а также прочих качествах, что достались Эорио в виде компенсации.
   -Садитесь, нужно поговорить о многом, - он указал на свободные стулья. - Полагаю, Аскер рассказал тебе, в каком мы сейчас положении. Угроза уничтожения Оазиса велика как никогда. Сила, собирающаяся в кулак, значительна, а противопоставить ей нам практически нечего.
   При этих словах Кресан натужно засопел, будто изо всех сил сдерживал ругательство.
   -Я знаю, что твои люди, да и все прочие, будут драться до конца. Но у них нет огнестрельного оружия. На весь остров мы наберем едва ли пять сотен стволов ручного оружия. А мечами, ножами и топорами против десанта, пусть даже не очень организованного, но многочисленного, не попрешь.
   Эорио сделал небольшую паузу.
   -Так вот, из всего этого напрашивается единственно верное решение. Мы должны найти то, что формирует эту силу в проклятых землях. Найти и уничтожить.
   -Для этого вам потребовался я? - Спросил Русвур, в упор глядя на него.
   -Именно.
   -Ваши аргументы я знаю. И скажу сразу, это полная чушь. Я действительно смог долго продержаться там, но я убегал, а не преследовал кого-то, я прятался, держался подальше от людей и ни во что не ввязывался.
   -Многие поступали также, но погибли, - отвечал Эорио.
   -Мне повезло.
   -Вот этим ты от них и отличаешься.
   -Дважды так не свезет.
   -Но хоть попытаться ты можешь, сынок? - Голос Кресана гудел как со дна бочки.
   -Не сынок я тебе, - спокойно отвечал Русвур. - И указывать ты будешь своим дуболомам.
   Кресан рыкнул, подскочил с молниеносной быстротой, навис над всеми как гранитная скала. В его глазах полыхнул огонь, кулаки сжались, став похожими на наковальни.
   Русвур сидел расслабившись, но отточенный взгляд Кресана уловил, как пальцы на миллиметры придвинулись к рукояти ножей, а нога согнулась так, чтобы мгновенно бросить тело вперед.
   -Спокойно! - Голос Эорио прозвучал негромко, но твердо. В помещении будто потянуло холодным ветром.
   -А он мне нравится! - Физиономия Кресана перекосилась в улыбке, длинная борода зашевелилась. - Такой действительно где хошь пролезет!
   -Чего ты хочешь? - Спросил Рандал.
   -Покоя. Задолбало уже, если честно. Я понимаю, что со дня на день здесь... - Он осекся, подбирая слова, - будет залито кровью по колено. Но если я уйду туда, это все равно случится. Так какой смысл? Вы сделали хорошее дело, вы помогли всем этим людям хоть сколько-нибудь пожить в мире. А теперь за это нужно будет биться. Последний раз, только и всего.
   -Ты говоришь об этом слишком спокойно.
   -Все мы смертны. Это первое. А второе то, что я тоже буду биться. Здесь. Так хотя бы подохну не зря.
   В комнате воцарилось молчание. Сквозь толстые стены неопределенным гулом доносились голоса с первого этажа, за окном пронзительно заржал конь, вдалеке заскрипел колодец.
   -Мы в состоянии отбить первую атаку, - наконец сказал Эорио. - На это уйдут почти наши силы, но немного времени выиграем. Если ты действительно готов что-то сделать, решай сейчас. Скажешь нет, и на этом разговор закончится.
   -Почему именно я? То, что так долго смог выжить, не основная причина, так?
   -Да. Ты отличаешься от других не только этим. В тебе есть ум, холодный и ясный, натренированный на многое, включая расчетливую жестокость. Но еще есть душа, благодаря которой ты продолжаешь оставаться добрым человеком. Хоть с первого взгляда и не всякий скажет...
   -Откуда знаешь? Аскер рассказал? - Русвур зыркнул на своего друга.
   -Нет. Сам видел.
   -Да ну! Вот прямо так и видел?
   -Помнишь берег реки, тех людей?
   Русвур вздрогнул, почувствовал, как кровь отливает от лица.
   -Да, я был там, - произнес Эорио и быстро добавил, видя, как рука потянулась к ножу, - нет, не на катере с этими подонками. Но я шел за ними, чтобы убить, отомстить. Тогда я в одиночку искал тех, кого можно перевести на Оазис. Нашел пятерых, вел их обратно, когда появились эти гады. Они убили всех, а мне повезло уйти. И я решил, что не вернусь, пока не издохнет последний из них. Я вышел на тот берег за двадцать минут до их появления, видел тебя, слышал, о чем и как ты говорил.
   -Почему не предупредил!? - Сквозь зубы выдавил Русвур.
   -Было уже поздно. Они все равно перебили бы вас. Что было дальше, ты знаешь. Пока они грабили мертвых, я пробрался на катер, заложил гранату возле бака. Когда они вернулись и вышли на середину реки, успел прикончить двоих прежде, чем остальные взорвались вместе с этим корытом. Сам тогда чуть не потонул, но увидел, что никто не выбрался. Когда вернулся на тот берег, тебя уже не было...
   -Хорошо, - проговорил Русвур, лишь только Эорио закончил. - Сделаю все, что нужно. План разработан?
   -Разработан, - отозвался Кресан. - Теперь дело за вами.
   -Так я иду не один?
   -Размечтался, - сказал Аскер.
   -Кстати, у меня убавилось на одного хорошего десятника. Имей это в виду, - будничным тоном заметил Эорио.
   Через два часа они вышли из дома в сопровождении Кресана и Рандала. Нит остался о чем-то договорить с Эорио, а эти двое были приставлены к Русвуру и Аскеру.
   -Сначала в оруженю, - прогудел Кресан. - Подберете что потребуется. Дальше вас проводят.
   -Можете не торопиться, - бросил Рандал, сворачивая на боковую тропку.
   Они остановились возле покосившегося сарая с дырявой крышей. Русвур чуть было не отпустил ехидное замечание на сей счет, но вовремя прикусил язык. Перешагнув порог, Кресан пинком отшвырнул циновку, припорошенную снегом, и потянул за скобу люка. Тот нехотя открылся, выпусти поток теплого воздуха, пропитанного незнакомыми запахами.
   -Быстрее. Неча улицу греть.
   Они долго спускались по металлическим ступеням, пока наконец не оказались в ярко освещенном зале, где стоял неумолчный лязг и скрежет. Здесь делали оружие.
   Раньше Русвур думал, что много знает о средствах уничтожения себе подобных, но сейчас понял, насколько глубоко заблуждался. В руках людей, сидевших и стоявших за верстаками, они видел самые удивительные клинки. Ножи всех мастей, мечи, топоры, клевцы, шестоперы, кистени, ударники, багры... По всему этому лязгали точильные камни и шуршал наждак, постукивали гравировальные молоточки и скреблись зубила. Иногда мертвый электрический свет рассыпался в отполированном лезвии, и тогда казалось, что в помещении зажглось несколько солнц.
   -Бог в помощь, Паша, - проговорил Кресан, подойдя к одному из мастеров.
   -Благодарю на добром слове, - ответил тот, поднимая лицо, покрытое тончайшей металлической пылью.
   -Дай-ка, - Кресан взял с верстака изящный метательный нож. С наслаждением взвесил в руке, коснулся заточки, провел пальцем по насечке на рукояти. Потом вдруг крутнулся на месте и без замаха швырнул нож в стену. Лезвие сверкнуло прозрачным диском, коротким ударом вошло в щиток.
   -Что дуришь!? - Рассерженный голос перекрыл лязг металла. К ним повернулся старик с собранными под обруч седыми волосами. - Руки девать некуда?
   -Прости, батя, не удержался. Знатные твой племяш ножи делает.
   -Вот и пусть делает, а кидаться зачем. Если вот я махать начну, что будет?
   Он легко взмахнул над головой здоровенной секирой, с гулом распарывая воздух.
   -Ну извини, извини, не серчай.
   Старик, что-то ворча под нос, вернулся к работе.
   Кресан похлопал Пашу по плечу и двинулся между верстаками. Друзья последовали за ним. За следующей дверью их ждала тишина, которую они все никак не могли нарушить. На оружие, что укрывало собой стены и десятки столов, можно было смотреть только с молчаливым восхищением.
   -Нравится? - Спросил Кресан.
   -Да, - прошептал Русвур.
   -То-то. - Он по хозяйски прошелся вдоль стены, разглядывая мечи. - Оно и хорошо, что теперь так воюют. Стрелять любой дурачок умеет, а по-настоящему мало кто. Ладно, идите сюда.
   Он провел их в дальний конец зала.
   -Чтобы ваши задницы как можно дольше оставались в целости и сохранности, возьмете кольчуги. Да, не удивляйтесь, у нас и они есть.
   -Даже я не знал, - пробормотал Аскер.
   -Потом что мало очень. Только для особых случаев. Да и делать стали совсем недавно.
   Он открыл небольшой продолговатый ящик, извлек мягко шуршащую рубаху из тысяч мелких колец.
   -Три слоя. Выдерживает пистолетный выстрел в упор. При этом очень легкая, можно постоянно носить. Примерь.
   Он протянул Аскеру. Тот несколько секунд перебирал в руках это чудо, гладил, прислушиваясь к шороху, потом поспешно стал стягивать одежду.
   -Это тебе, - Вторую Кресан протянул Русвуру.
   Тот одел скорее, стремясь почувствовать эту вещь на себе. Обоим сначала показалось, будто натянули рыбью чешую. Движений кольчуга не сковывала, но ощущения вызывала странное.
   -Она выдаст нас с головой, - проговорил Русвур, прислушиваясь к шороху.
   -Умный ты, как я погляжу. Снимайте. Да разве ж ее просто так таскают?
   Оказывается, под кольчугу сначала следовало одеть рубаху-сетку из толстой мягкой веревки, а на нее тонкую полотняную робу с завязками на манжетах. И тогда при самых резких движениях действительно не доносилось ни звука.
   Следующим этапом стала обувь. Кресан дал им по паре сапог с высоким голенищем. Великолепная кожа, простеганная прочнейшей проволокой, была не единственным их достоинством. Ударив подошвой определенным образом, можно было явить миру два широких лезвия у носка и задника. А если стукнуть сапоги пятками друг о друга, на подошве выскакивали шипы.
   Еще Кресан выделил им поручи с налокотниками, которые служили не только защитой, но и могли стать оружием, ощетинившись острыми зубьями, и наколенники.
   -Как альпинисты, бляха муха, - проговорил Аскер, глядя на все это добро.
   Кресан буркнул что-то на счет неуважительного отношения к произведением искусства и повел их дальше.
   -Выбирайте оружие, - проговорил он, остановившись возле длинного стола.
   Русвур сразу же потянулся к наборному луку, рядом с которым висела туго набитая тула стрел, а Аскер начал перебирать мечи.
   -Ты управляться-то с ним могешь? - Спросил Кресан, глядя на выбор Русвура.
   -Маленько.
   Тот размотал витую тетиву, набросил ее на один рог, навалился всем весом, согнул лук, и накинул петлю на второй. Попробовал натяжение, прислушался к низкому гулу.
   -Нашел! - Раздался голос Аскера.
   Он сиял как начищенная пуговица, покачивая в руках боевой молот.
   -Знатная штука!
   -А не тяжеловат? - Спросил Русвур.
   -В самый раз.
   -Пошли, - бросил Кресан после недолгого молчания.
   Друзья собрали вновь обретенное имущество и последовали за провожатым. Он вывел их другим ходом, что оканчивался на тренировочной площадке. Упражнявшиеся там бойцы разом обернулись при появлении командира, а потом загрохотали железом еще активнее. Над лязгом и скрежетом то и дело взвивались окрики инструкторов.
   -Сначала ты, - Кресан ткнул пальцем в Русвура. - Видишь то деревце? - Он указал на сосну, высившуюся в сотне шагов. - Попадешь?
   -Куда именно?
   -Там щиток для метательных ножей. В него, если сможешь.
   Русвур наложил стрелу, начал поднимать лук, оттягивая тетиву. Левая рука прекратила подъем, когда правая была возле уха. Потом пальцы разжались, послышался хлопок, через несколько мгновений резкий удар.
   -Дима, погляди, куда стрела угодила, - крикнул Кресан.
   -В щиток, в самую середку. Расколола! - Донесся ответ.
   -Молодца. Где так стрелять научился?
   -Жизнь заставила, - ответил Русвур, потирая левую руку, на запястье которой вздулась багровая полоса. - Перчатку бы еще...
   -Будет тебе перчатка. Теперь ты, - он повернулся к Аскеру.
   Тот кивнул, продолжая раскачивать молот.
   -Сеня, поди сюда! - К ним подошел высокий широкоплечий воин, с ног до головы закованный в железо. Из-за его спины выглядывала рукоять топора. - Тут Аскер решил автомат на молот поменять. Погляди, не зря ли?
   Стальная махина повернулась к Аскеру.
   -Шутишь что ли, десятник?
   -Какие уж тут шутки, - спокойно отозвался Аскер. - И потом, я больше не десятник.
   -Ты доспехи бы одел, а то пораню ненароком.
   -И то верно.
   Аскер снял с ближайшего стенда легкий панцирь, что не сковывал движений, но защищал только груди и спину.
   Под шлемом хмыкнуло, рука в боевой рукавице потянула топор. Русвур еле сдержал возглас, когда увидел размеры этого оружия и прикинул вес.
   -Я легонечко, только обухом, - пообещал Сеня. - Но ты не обессудь, коли поцарапаю.
   -Ничего, нормально все. Давай.
   Топор взметнулся в верх со скоростью дирижерской палочки. Русвур отпрыгнул, пропуская удар и тут же пригнулся, уходя от топора, что сразу метнулся верх. В следующий миг он поднырнул под руку, блокировал замах рукоятью молота, извернулся, и с невероятной прытью оказался за спиной противника. Послышался удар, скрежет металла, добротная ругань. Сеня, не смотря на свой вес и тяжесть доспехов, обернулся молниеносно, махнул наискось, достав-таки Аскера. Тот покачнулся, непроизвольно сделал шаг назад, но на ногах устоял.
   А потом произошло что невероятное. Молот исчез из вида, оставив смазанную полосу. Несколько раз грохнуло по доспехам, прогнуло, оставило глубокие царапины. Топор метнулся к Аскеру, но его уже не было на том месте. Он отпрыгнул в бок, перехватил молот и ударил рукоятью в шлем противника. Тот оступился, с размаха воткнул топор в землю, чтобы устоять, обхватил топорище обеими руками. Аскер остановил замах, когда закругленный конец молота почти коснулся опущенного забрала.
   -Сеня, живой!? - В его голосе прозвучала неподдельная тревога.
   Он отбросил оружие, начал обеими руками стягивать шлем. Когда и тот шлепнулся под ноги, все увидели совсем молодое лицо русоволосого парня, что часто-часто моргал, будто из темноты вышел на яркий свет.
   -Уф, достал все-таки, - его губы растянулись в улыбке. - Не даром я к тебе в десятку просился.
   -Извини, не нарочно. Силу не рассчитал.
   -Да ладно, спасибо за бой! - Он оторвал руки от топорища, сгреб Аскера, легко поднял его над землей.
   -Пусти, а то задавишь, - проговорил Кресан.
   Голос оставался таки же грубым, но друзья видели, как потеплел его взгляд. Военноначальник, или воевода, как все его здесь называли, ценил молодецкий удар и отвагу, но намного он больше ценил, когда это сочеталось с умом и холодным расчетом.
   -Вижу, что не зря железок понабрали, но учиться вам все равно есть чему. Так что вместо пьянства, проведите-ка эти два дня здесь. Мои ребята вам кое-что покажут.
   -Так я вовсе не пью, - сказал Русвур.
   -Тем более. Что тебе еще делать?
   И ушел, оставив их на попечение улыбающегося Сени.
   До ночи друзья не слышали ничего, кроме ударов, звона стали и ругани бойцов. Домой, кроме волчьей усталости, оба принесли богатую коллекцию синяков и ссадин. Особенно досталось Аскеру, который все-таки уступал Сене по многим показателям, но стремился этого не показывать. Русвур был осторожнее, но, даже не смотря на это, чувствовал себя так, будто переломали все кости.
   Утром встали с трудом, перекусили и вновь потащились на тренировочную площадку. К их радости, на этот раз пришлось упражняться лишь с оружием. Они до посинения метали ножи и топоры, а Русвур, в добавок, испортил две рукавицы, упражняясь в стрельбе из лука.
   -И чего мучаемся? - Проговорил Аскер во время краткого перерыва. - За два дня все равно ни шина не прибавится.
   -Верно. Зато и не убавится. - Нож, брошенный Аскером, рассек воздух и звонко ударился о стенд рукоятью.
   Во второй половине дня за ними зашел Рандал. Оглядел сброю, выделенную Кресаном, скептически хмыкнул.
   -А Кресановы ремесленники ничего, свое дело знают, - изрек он. - Но вам потребуется еще и настоящее снаряжение. Идемте.
   Их путь кончился у дверей массивного ангара. Рандал открыл перед ними боковую дверцу, через которую друзья прошли в мастерскую. Посередь комнаты на возвышении стоял аппарат, в котором друзья не сразу узнали снегоход. Вокруг деловито сновали пять человек, то и дело подтаскивая блоки оборудования на тележках.
   -Почти готово, - проговорил старший, увидев Рандала. - Последняя проверка.
   -Орик, оторвись. Вот те, для кого ты делаешь эту машину.
   Мастер подошел, молча оглядел Русвура с Аскером так, будто решал, сгодятся ли, или сразу отправить в утиль.
   -Ясно, - на его лице отразилось нечто среднее, между жалостью и скупым интересом. Причем первое чувство было обращено далеко не к этим двоим. - Идите сюда.
   Друзья подошли к возвышению.
   -Это транспортное средство предназначено для передвижения по любым поверхностям, но лучше всего ходит по снегу. Двигатель мощен и прост, питается аргоном. Как только газ кончится, машину придется бросить, но запас рассчитан на максимально длительный срок. Из вооружения два пулемета, ракетная установка и гранатомет. Для ближнего боя предусмотрены шиповые метательные установки. За один раз выбрасывают шестьдесят вот таких игл, - он протянул заостренный металлический штырь длинной в палец. - Можно атаковать как в одном направлении, так и веерно. На передней части установлена таранная штанга. Бортовые бамперы оснащены выкидными лезвиями. Все просто, прочно и очень надежно. - Голос Орика звучал с любовью, а взгляд скользил по полированному борту снегохода.
   -Он работает бесшумно? - Спросил Русвур.
   -Нет, такой двигатель не может...
   -Мужик, ты хоть знаешь, зачем мы туда идем? - И, не дожидаясь ответа, Русвур продолжал. - Ты и твои ребята, конечно, молодцы, но играть в Джеймса Бонда там не будет ни возможности, ни желания. Будь мы на этой невиданной хреновине, за нами погонятся все хотя бы из желания взглянуть на нее. У половины этого сброда сразу возникнет мысль получить ее себе. А если нас еще и будет слышно на всю округу, то соберется столько народу, что никакие ракетницы и пулеметы не помогут. Наша задача - уйти незамеченными. Тихо, очень тихо.
   Орик непонимающе смотрел то на Русвура, то на Рандала. Лицо последнего было непроницаемым.
   -А мне нравится, - вдруг сказал Аскер. - Классная штука. Я бы прокатился.
   -Мы с тобой туда не кататься идем. Лучше бы вместо этой беды дали пару маскхалатов и спальных мешков. Белого цвета, разумеется. А если нету, то пойду сам искать.
   Сказав это, Русвур развернулся и вышел из мастерской.
   Аскер нагнал его, когда тот уже был на широкой, хорошо укатанной дороге, ведущей в сторону его дома.
   -Чего ты так взъелся? - Спросил он, переводя дух. - Ребята в самом деле сотворили знатный механизм.
   -Не сомневаюсь, - ответил Русвур. - Но знаешь, сколько народу погибло из-за того, что ехали на машинах, мотоциклах и даже велосипедах? Не знаю, что случилось с этим миром, но в людях возникла странная ненависть к технике. Тех несчастных просто убивали на месте, а машины уничтожали.
   -Но ведь люди Мессира на вездеходах. У них-то этого маразма нет!
   -От чего нам несказанно легче, - с сарказмом ответил Русвур. - Тем проще им идти по нашему следу. Столько, сколько потребуется. А потом нагнать и прикончить, или взять ночью.
   -Слабенькие у тебя доводы, - Аскер, любивший технику, начал заводиться.
   -Запомни, - Русвур резко остановился. - Там можно выжить, полагаясь только на себя. С самого начала. Спасут только голова, руки и ноги, а любая техника будет обузой. Поверь, у меня было множество возможностей завладеть автомобилем. Даже убивать никого не требовалось. Но тем самым я бы сократил себе жизнь до нескольких дней, а то и часов.
   Русвур пошел снова, Аскер зашагал рядом. Он понимал справедливость слов своего друга, но перед глазами так и стоял обтекаемый профиль снегохода, виделась мощная гусеничная тяга, грозные стволы и тупые носы ракет.
   -Кстати, Рандал сказал, что палатка, спальные мешки, маскхалаты и еще кое-какое барахло будет. Харчей дадут на три дня сухим пайком.
   -Вот это хорошо, это по-нашенски, - проговорил Русвур.
   Они прошли еще немного, как вдруг он застыл на месте, рука оказалась у ножен. Аскер прислушался и тоже уловил протяжный клич.
   -Муэдзин, - сказал он.
   -Что?
   -Здесь мечеть рядом. Видимо, время молитвы, вот муэдзин и скликает.
   Русвур непонимающе смотрел на своего друга.
   -Удивлен? А в Оазисе полно мусульман. Им же надо где-то молиться. Мечеть тут появилась месяцем позже православной церкви. Кстати, и ту, и другую строили все вместе. Еще есть синагога, но она дальше. Да и у других конфессий есть место, где собраться. Народ самый разный подобрался.
   Русвур стоял, вслушиваясь в протяжный клич, что летел в морозном воздухе.
   -Такое место должно жить, - проговорил он.
  
   Остывающие угли негромко потрескивали, а ветер что-то бормотал в трубе. Оба лежали без сна, хотя старательно претворялись, что спят. С первыми лучами солнца им предстояло отправиться в проклятые земли, чтобы найти и обезвредить ту силу, которую выродил этот свихнувшийся мир. Что именно нужно сделать, представлялось с трудом, но они верили, что получится, потому что иначе нельзя. Если безумие захлестнет и Оазис, не останется больше ничего. Мир канет во тьму.
   Хриплый рев сирены разорвал ночную тишину. Русвур с Аскером вскочили как от сильного удара и раньше, чем воздух перестал трепетать от их движения, оба уже были одеты.
   -Нападение, - бросил Аскер, распахивая дверь.
   Они выскочили в ночь, даже не потрудившись закрыть дом. Со стороны берега, невидимого отсюда, нарастал прерывистый гул.
   -К оружию! К оружию! - Донесся чей-то прерывистый голос.
   По утоптанной дороге прогромыхали копыта, через минуту донесся гул мотора.
   Грузовик даже не стал останавливаться, просто сбавил скорость. Оба зацепились за кузов, крепкие руки подхватили, втащили под тент. В сумраке поблескивало оружие и глаза тех, чьи руки его сжимали.
   Из скупого рассказа сидевших рядом они узнали, что двадцать минут назад на побережье высадился крупный десант. Нападавшие ударили с флангов, не рискнув зайти в бухту. Похоже, они надеялись опрокинуть сопротивление одним ударом, но воеводы Эорио держали людей наготове, что позволило в удивительно короткий срок организовать сопротивление и нанести контрудар. Первую группу атакующих уничтожили практически сразу, остальных стали теснить к воде, но у нападавших был резерв, который теперь спешно высаживался. Предстоял нешуточный бой.
   Грузовик затормозил не доезжая сотни метров до портовых построек, люди высыпались на снег, а машина развернулась у умчалась обратно. Со стороны моря доносилась пальба, крики, лязг металла. Несколько раз тяжело ухнули орудия береговых батарей.
   Приехавшие сразу же побежали к местам расположения своих десяток, а Русвур с Аскером понеслись к ближнему штабу. На полдороги их перехватил Кресан.
   -Чего так долго!!? - Рыкнул он вместо приветствия.
   -Пробки на дорогах, - огрызнулся Аскер.
   -За мной!
   Они побежали к пристани. Несколько раз совсем близко прозвучали взрывы, небо исполосовало осветительными ракетами.
   -Серьезно воюют, сволочи... - Процедил Кресан.
   Они пробирались позади складов и ремонтных мастерских. Попетляв среди приземистых строений, вынырнули к неприметному бревенчатому пирсу, возле которого ждал корабль.
   У сходни их встретил Рандал.
   -Все погружено. Можно уходить.
   -Давно бы так, - Кресан пропустил их мимо себя. - С Богом!
   В это мгновение рядом громыхнуло так, что всех едва не посбрасывало в воду. Разом зажглись десятки прожекторов, хлестнувших по берегу холодными синеватыми лучами. С причала увидели, как в их сторону несутся легкие маневренные катера.
   Затрещали пулеметы, выбивая фонтанчики воды и мелкую щепку. На корабле кто-то отчаянно вскрикнул и, раскидав руки, полетел за борт.
   Луч прожектора выхватил исполинскую фигуру, поднявшуюся во весь рост на носу корабля.
   -Твари!!! - Раздался громовой голос. - Дети червей!
   Йон рывком сорвал чехол с зенитного пулемета, схватился за рукояти. Палуба мелко-мелко затряслась, во все стороны брызнули фонтаны гильз, а две струи огня встретили ближайший катер.
   -За Руда! - Грохотал голос, перекрывая пальбу. - Получи!!!
   С протяжным воем понеслись реактивные гранаты, поднимая взрывами фонтаны воды и земли, смешанные со снегом. Шквал пуль обрубил мачту, ближайший пакгауз содрогнулся от взрыва, стена сложилась, оттуда взметнулись языки пламени.
   С борта корабля отстреливались из всех стволов, потопили три катера, но нападавших было значительно больше. Юркие посудины с лета выскакивали на берег, из них рассыпались десантники. Слышался глухой стук о борта, на палубу полетели кошки, над фальшбортом возникли перекошенные яростью физиономии.
   Йон взревел рассерженным медведем, оттолкнул пустой пулемет и выхватил из-за спины здоровенный топор. Его команда тоже побросала огнестрельное оружие, завязалась яростная сеча.
   Русвур с Аскером оказались на корме. В первые секунды они просто старались не попасть под ноги мечущимся морякам, но когда полезли со всех сторон, отшвырнули рюкзаки и взялись за оружие.
   Первый удар исторг из Аскера рев, которому позавидовал бы раненый мастодонт. Молот описал широкую дугу, снес чью-то башку, а потом пошел крушить направо и налево. Русвур блеснул двумя ножами, ринулся на ближайшего десантника.
   Они рубились без памяти и без остановки. Время от времени Русвур с Аскером сталкивались спина к спине, пару раз чуть не зашибли друг друга, но потом бой разносил их в разные стороны. В какой-то момент Русвур полетел за борт вместе с тем, в кого вцепился мертвой хваткой, еще в полете добил его, выскочил на берег и снова пошел колоть, резать и бить. Аскер сражался на борту, буквально разбрызгивая тех, кто лез на него.
   Внезапно наступило затишье. Кровь гудела в ушах, перед глазами плясали цветные искры, рты перекосились в безмолвных криках, руки были готовы и дальше наносить удары, но противника не было. На берегу оказались полтора десятка катеров, с причала и палубы корабля доносились стоны, в воде кто-то вяло барахтался, но с оружием больше никто не лез.
   Следы, ведущие от берега, указывали, что какая-то часть десантников ушла к порту, где завязался основной бой, но те, что остались биться с единственным кораблем, полегли все. И это сделали всего восемь человек: шестеро из команды Йона да Аскер с Русвуром.
   -Рус, живой!? - Раздался надтреснутый голос.
   -Да, - хрипло ответил Русвур. - Иду.
   Перешагивая через трупы, он поднялся на причал, неловко прыгнул, зацепился за борт, вскарабкался. Пока он поднимался на ноги, рядом прыгнул кто-то еще. Оказалось, на берегу дрался еще один.
   -Ты хорошо сражался, - пророкотал низкий голос. - Молодец.
   Русвур схватился за протянутую руку, поднялся, увидел перед собой улыбающиеся бородатое лицо. Этот был похож на Йона, не уступал ему ни ростом, ни шириной в плечах, но разве что казался моложе.
   С носа слышался бас капитана. Он уже раздавал указания.
   -Ты как? - Спросил подошедший Аскер.
   -Нормально, вроде. Потрепали не сильно. - Он оглядел свой плащ, залитый кровью. Поморщился при виде двух свежих дыр. - Как сам?
   -Тоже неплохо. Поцарапали, - Аскер показал разрез на плече. Рана уже почти не кровоточила.
   Они прошли на нос, где собрались остальные. Из всей команды был тяжело ранен только один - парусных дел мастер и по совместительству кок. Ему перебили ногу, а из бока торчала рукоять ножа. Но на бледном от потери крови лице играла улыбка.
   -Славный был бой, - прохрипел он. - Мы показали этим засранцам, на что способны.
   -И еще не раз покажем, вот увидишь, - сказал Йон, поддерживая своего товарища.
   -Покажете, ярл, только теперь без меня. Я уже слышу песню валькирий.
   -Нильс, ты нужен здесь! Ты должен быть с нами! Никто не умеет так готовить треску!
   Улыбка на лице Нильса стала еще шире.
   -Ничего, есть повара и получше меня. Главное, чтобы сети были полны... - Он закашлялся, на губах появилась кровь. - Я отомстил за брата. Ему будет не стыдно встретиться со мной. Не стыдно... Подними меня, ярл.
   Йон поставил его, держа за плечи. Крепкие руки подхватили Нильса, сохраняя его равновесие и позволяя не опираться на раздробленную ногу.
   -Руд, я уже близко, - пробормотал он, глядя в небо.
   Потом набрал в грудь воздуха и выкрикнул что-то сильное, резкое, как боевой клич. Тело дернулось и обмякло на поддерживающих его руках.
   Друзья видели, как по суровому лицу капитана скатилась слеза.
   -Не время скорбеть, - проговорил он после короткого молчания. - У нас есть дело, которое нужно доделать, чтобы эта смерть не была напрасной.
   -Йон, выход в море закрыт, - сказал Русвур, не дожидаясь следующих слов. - Корабль потопят сразу же.
   -Мы прорвемся. "Айсберг" - быстрый корабль.
   -Не сомневаюсь. Но их лишком много и они отлично вооружены. Так что это будет бессмысленный риск.
   -И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать? - В голосе Йона пророкотал гром.
   -Нет. Я слышал, что на другом конце острова расположена рыболовецкая артель. Это правда?
   -Да. Туда свозят часть улова.
   -Как быстро "Айсберг" сможет добраться туда?
   -За полтора часа на полном ходу.
   -Мы сможем добраться туда за час. Они не ожидают, что корабль пойдет вдоль берега, поэтому здесь действительно есть возможность прорваться. Если окажемся там целыми и невредимыми, выйдем в открытое море, обойдем остров по широкой дуге и пристанем к берегу западнее изначально намеченной точки.
   -В твоих словах что-то есть, - Йон гладил бороду.
   -Тогда поторопимся. Они считают эту часть берега не важной, поэтому и не нападают. Но в любой момент кто-то может задуматься о судьбе десанта, высадившегося здесь. Так что давай поторопимся.
   -Удачи, - бросил Йон.
   На корабле сразу же началась бурная деятельность. Капитан не успевал выкрикнуть команды, как его матросу уже бросались их выполнять. Сейчас они как никогда были похожи на один организм, четкий, слаженный, невероятно живучий.
   За борт полетели тела павших, двое кинулись на берег, чтобы стащить один из катеров и взять его на буксир. А друзья подошли к вместительному коробу, укрепленному на корме. Несколькими ударами Аскер сбил скобы, а Русвур стащил широкую сходню. Снегоход с легким скрежетом скатился, уткнулся в снег.
   -На совесть сделали, - пробормотал Аскер, проведя рукой по борту, где появилось несколько вмятин от угодивших пуль. - Поехали! - И он сел за руль.
   Двигатель загудел, ударил тусклой струей оранжевого пламени. Русвур вскочил позади своего друга, и снегоход рванул с места.
   Тусклое зарево, освещавшее противоположный край портового комплекса, стало быстро удаляться, оставаясь за правым плечом. Левый край небосвода тоже чуть посветлел, но то сияние было намного жиже. Солнце в это время года всходило нехотя, через силу.
   Защитное стекло и аэродинамическая форма снегохода спасали их от тугого встречного ветра, но не от холода. Они чувствовали, как утренний мороз начинает пробирать до костей. Жар, согревавший их в схватке, улетучивался.
   Они мчались по пологим холмам, похожим на застывшие волны. Снегоход лихо выскакивал на плоские вершины, а вниз катился с радостным ревом. Русвур думал, что технику сотворили действительно знатную. Едет быстро, почти не трясет, да и держаться удобно. Можно одной рукой, чтобы другой придерживать норовящий сорваться капюшон. Вот только пользы от нее на большой земле не будет, совсем не будет... Что ж, пускай послужит хоть здесь.
   Русвуру показалось, что сквозь вой ветра прорезался звон. Аскер тоже поднял голову. Звон повторился, чуть ближе. Звук летел отрывистый, сбивчивый, будто кто-то колотил во всю мочь, а его оттаскивали за ноги.
   -Это колокол! - Закричал Русвур. - Церковь!
   Аскер кивнул, давая понять, что понял, но ходу не сбавил. Он уже привык по утрам слышать звон, что созывал желающих на молитву.
   -Там что-то стряслось! - Русвур приподнялся, орал ему в самое ухо. - Поворачивай!
   -Нет времени!
   Они выскочили на очередной холм. Отсюда виднелась церквушка и колокольня, с миниатюрной фигуркой, что металась на площадке возле колокола. А далеко впереди показались две точки, то видимые, то исчезающие в просторных оврагах.
   -Вездеходы! Они здесь! - Русвур едва не слетел со снегохода.
   Аскер выругался, заложил крутой вираж, погнал к церкви. Они вылетели на дорогу, помчались еще быстрее, вихрем пронеслись мимо десятка домиков, что стояли по обочинам.
   Неожиданно Аскер круто завернул посередь улицы. Снегоход прошел немного боком и замер.
   -Войт! Где войт!!! - Заорал он.
   Неподалеку скрипнула калитка, появился человек с масляным фонарем. В другой руке он держал плотницкий топор.
   -Кто разорался!? - Он явно старался придать своему голосу лютость, но старческое дребезжание проступало слишком явно.
   -Я Аскер. Со мной мой друг.
   -А, десятник...
   -Войт, сколько людей в деревне?
   -Душ тридцать осталось. Женщины, дети и старики. Остальные часа полтора как ушли. На порт напали...
   -Да знаю я. Сюда едут две машины. Собирай всех, кто может держать оружие. Надо отбиваться.
   -И без того ясно. Набат-то слышь?
   -Идите к церкви, - посоветовал Русвур. - Там место удобное. У тех, кто идет, мощное оружие. Если останетесь здесь, сожгут вместе с домами.
   Войт спорить не стал, кивнул.
   -А вы куда? - Только спросил он.
   -По делу, - ответил Аскер, снова включая двигатель.
   За их спинами задрожал голос войта:
   -Люди, к церкви текайте! Дмитро, Прошка, Аян... - Дальше слышно не было. Но и без этого друзья поняли, что войт собирает ополчение из детей.
   -Достанем гадов! - Крикнул Русвур.
   -Тогда добраться не успеем, - отозвался Аскер, и после минутной паузы проговорил: - Достанем!
   Они остановились в ближайшем овраге на пути машин. Исход боя зависел от внезапности, оба это прекрасно понимали.
   -Первую колымагу надо завалить сразу, - сказал Русвур. - Да и вторую, пока не опомнились. Ты долбани-ка по ним как следует, а я с другой стороны обойду.
   -И в одиночку там всех передавишь? - В голосе Аскера звучала издевка.
   -Нет, создам видимость массированного наступления. - Сказал Русвур. - В одиночку.
   Раньше, чем его друг успел возразить, он соскочил со снегохода и побежал по склону оврага. Затаился за небольшим сугробом, очень надеясь, что его следы на снегу никто не станет рассматривать.
   Они услышали гул двух моторов, потом мощный лязг, и вот машины показались на вершине холма. Аскер выстрелил из обеих ракетниц, мелочиться не любил. Передний вездеход мощно подкинуло, перевернуло несколько раз в воздухе и ударило о склон. Второй ехал позади, но сбоку, поэтому проскочил невредимым. А дальше произошло то, на что так рассчитывал Русвур: водитель второй машины резко затормозил.
   Он прыгнул изо всех сил, грохнул о капот подкованными сапогами и кинулся на туго натянутый тент. Ноги прорвали ткань, воткнулись в мягкое, внутри раздался дикий вопль. Русвур ударил ногой в лобовое стекло, выдернул руки и сиганул вперед за мгновение до того, как резко хлестнула автоматная очередь.
   Падая в снег Русвур видел, как распахнулась задняя дверь вездехода, из нее выскочила массивная фигура. Он метнул нож, попал, но то ли ранил легко, то ли боец был живуч, но тот налетел на него как смерч. Русвур почувствовал два жестоких удара, потом садануло в лицо, он отлетел в сторону, ткнулся в снег.
   Пулеметная очередь ударила яростно, воздух над головой разорвался с сухим треском. Сзади застонало, тяжело бухнуло о землю. Русвур не шевелился до тех пор, пока не прекратилась пальба. Потом поднял голову, огляделся. Вездеход стоял утыканный дырами так густо, что его даже решетом нельзя было назвать. Никакого движения там не наблюдалось.
   Он поднялся, тряхнул головой, пытаясь разогнать рой нахальных разноцветных мошек. В ухе надсадно звенело, а во рту чувствовался вкус крови.
   Рядом остановился снегоход. Аскер спрыгнул, помог подняться.
   -Живой, а?
   -Вряд ли, - Русвур сплюнул кровь. - Зуб выбил, вот гнида! - Он поглядел на распростертое тело, что лежало в двух шагах.
   В машине что-то скрипнуло. Друзья упали ничком, но вместо фонтана пуль от машины отлетел покореженный клок железа.
   -Ладно, пойдем. - Аскер закинул за спину выхваченный было молот. - Скоро здесь будет войт со своим ополчением, они разберутся, что к чему. А нам поспешать надо.
   Через минуту снегоход уже несся к быстро приближающейся стене леса, в которой виднелась широкая просека.
   Аскер вел машину уверенно, явно наслаждаясь скоростью и мощью. Равнодушный же к быстрой езде Русвур предавался за его спиной нелегким мыслям. Они поступили правильно, спору нет, но уж слишком удачно все получилось. Сколько их там было? Ну десятка полтора, не меньше. И положили всех до одного! Это большая удача, а за годы странствий Русвур привык, что везение сменяется бедой, причем там, где ее меньше всего ждешь. Вот и теперь он старался предугадать, с какой стороны будет нанесен удар.
   По бокам мелькали деревья, пригнувшиеся к земле под тяжестью снега. Лес казался неким монолитом, изломанные края которого подступали все ближе и ближе. Просека действительно сузилась до простой дороги, а потом и вовсе превратилась в широкую тропу. Аскер же гнал с прежней скоростью.
   Внезапно лес кончился, открыв их взору просторную низину. Там расположились несколько десятков строений из бетона, а вокруг стояли уже деревянные постройки. Посередине высилась конструкция, напоминающая усеченную пирамиду.
   -Термальная станция! - Прокричал Аскер. - Здесь еще теплицы, лаборатории, экспериментальные мастерские. Большое хозяйство!
   Аскер крикнул что-то одобрительное и проводил взглядом проскользнувшие мимо постройки. Если останутся живы, надо будет наведаться сюда и познакомиться поподробнее.
   Они вновь поехали через лес. На этот раз Аскер сбросил скорость, потому что тропа вилась между деревьев как ошалевшая. Несколько раз даже приходилось останавливаться и убирать коряги, загородившие дорогу. Но вот в чаще наметились просветы, потянуло сыростью, а через минуту они услышали шум прибоя. Снегоход выскочил на берег и понесся по заснеженному пляжу. Они обогнули мыс, клином выдающийся в море и увидели несколько деревянных построек, от которых тянулся наполовину затонувший бревенчатый причал. Возле него стоял "Айсберг".
   Они остановились возле бревенчатого настила. Аскер вылез из-за руля, с сожалением посмотрел на снегоход.
   -Надо, - сказал Русвур, беря рюкзак. - Пойдем.
   -Хоть спрятать бы.
   -Если придут свои, то его отведут обратно. Если нет, то никакое прятанье не поможет. Идем.
   На корабле, как успели заметить друзья, прибавилось дыр, а крышу рубки управления украсил пролом.
   -Вы чего, дорогу искали? - Спросил Йон, когда они поднялись на борт.
   -Наоборот, указывали.
   -Кому?
   -Да тут десяток недоносков на двух машинах выискался...
   -И куда вы их отправили?
   -В ад, - ответил Аскер.
   -А мы когда подходили, корабль видели. - Сообщил Йон. - С него как раз две колымаги скатывались. Успели уйти, гады. Как оказалось, оно и к лучшему! - Он оскалился в хищной улыбке.
   -А где тот корабль?
   -На дне. - Йон посмотрел в сторону мыса, потом будто спохватился и заорал: - Чего спите, крысы! Ставь парус! Да чтоб мачту не сломали, и так запасная!!
   Друзья перебрались в единственную каюту, которая еще служила складом и мастерской. Разместили свое добро, сняли кольчуги. Русвур благоразумно заметил, что пока они на воде, лучше железа иметь на себе поменьше.
   -Странное дело, - проговорил Аскер, глядя на удаляющийся берег. - Тот, кто организовал все это, не плохо знает остров.
   -Так тут и знать нечего... Подходи и высаживайся.
   -Нет. Они не зря выбросили здесь две машины. Отсюда в центральную часть острова ведут тропа и дорога. Но в одном месте дорога разделяется, уходит в сторону лесозаготовок. Они знали об этом, не свернули, поэтому мы встретились так быстро... Какая же пакость крысятничает?
   -Как давно сюда последний раз приходили люди? - Спросил Русвур.
   -В начале прошлой весны.
   -Из них кого-нибудь изгнали?
   -Да был один недоумок.
   -Он мог вызнать об этой дороге?
   -Мог, в принципе, хотя и пробыл здесь не долго. Правда, секретов никаких нет...
   -Значит, внутри стукача может и не быть, - проговорил Русвур, хоть и сильно сомневался в своем выводе.
   Корабль мощно вспарывал серую воду. Йон покрикивал на моряков, хотя те и так делали все необходимое. Несколько раз они резко меняли направление, сбавляли ход, едва ли не полностью останавливались. Но кругом была все такая же пустота, катящая невысокие волны.
   Через час на горизонте показалась тонкая полоска суши. Йон повел судно параллельно ей, внимательно разглядывая берег в старый бинокль.
   -Скоро высаживаться, приготовьтесь, - сказал он, отнимая окуляры от глаз.
   -И так готовы, дальше некуда, - отозвался Аскер. - Давай скорее, капитан.
   -Быстро только кошки, сам знаешь. Мне поручили доставить вас в целости и сохранности. Так оно и будет.
   Еще минут десять корабль двигался параллельным берегу курсом, потом повернул и пошел на сближение.
   -Быстро в катер! - Скомандовал Йон, - там отмель, мы пройдем в полукилометре от берега. Дальше сами доберетесь.
   Друзья без возражений перетащили свои пожитки и устроились сами. Корабль все набирал ход, матросы замерли у снастей, готовясь к развороту.
   -Счастливо! - Прогудел Йон, легко перекрикивая скрип, что начал терзать уши с поворотом руль.
   Аскер перерубил веревку, а Русвур запустил мотор. Катер лихо запрыгал по воде, оставляя за кормой веер брызг, что переливались всеми цветами радуги не смотря на ненастную погоду.
   Они выскочили на пологий берег и несколько метров проскользил по снегу. Русвур первым перемахнул через борт, замер, приглядываясь и прислушиваясь. Кругом было тихо, как в первый день творения.
   -Чего нас тут вынесло? - Проговорил Аскер. - Могли бы и пару километров по воде пройти, чтобы на своих двоих не таскаться...
   -Там, - Русвур указал на море, - мы слишком хорошая мишень. А здесь, если повезет, выживем. Одевайся и пошли.
   Он первым скинул плащ, натянул кольчугу со всеми причиндалами, тщательно проверил, не шуршит ли, и лишь потом снова влез в свое потертое сокровище. Сверху одел маскхалат.
   Они зашагали по опушке леса, огибая выворотни и поваленные стволы. Ветер, постоянно дующий с моря, укатал снег до крепости асфальта, идти по которому было очень удобно.
   Русвур чувствовал, как организм сам собой перестаивается на "маршевый режим". Он привык так называть состояние, когда натянут каждый нерв, все чувства обострены, а мышцы превращаются в стальные канаты. Он мог идти так не считая часов и километров, но стоило остановиться, как страшная усталость наваливалась, пригибала к земле, заталкивала в любое укрытие, где можно было свалиться, закрыть глаза и тут же утонуть во сне. Но "маршевый режим" стоил того, и Русвур ощущал перемены с радостью.
   Через несколько километров они свернули в лес.
   -Куда это мы так ломонулись? - Спросил Аскер. - Судя по карте, нам поворачивать аж через...
   -Да ну ее, - перебил Русвур. - Те, с кем мы можем столкнуться, тоже руководствуются картами. Так что давай будем если не умнее, то неожиданнее.
   -Рус, ты, вроде, всегда любил планы, порядок...
   -Мы в проклятых землях, - напомнил Русвур. - Здесь свои порядки. И если придти сюда с чем-то другим, то шансов уцелеть практически нету.
   Аскер пожал плечами и пошел вслед за своим другом. Он покинул проклятые земли сравнительно давно, но до сих пор покрывался холодным липким потом, когда из памяти выныривало виденное и пережитое здесь.
   Они остановились лишь когда на небе появились первые звезды. Аскер наткнулся на брошенную землянку, наскоро подлатал крышу, пока Русвур таскал сушняк для костра. А когда загорелся огонь, то стало почти уютно, даже не смотря на сырость и полуобвалившиеся стены.
   -Чего так рожу перекосил? - Спросил Аскер, раскладывая ломтики мяса на горячем камне. - Или пахнет не вкусно?
   -Да нет, вкусно... Только понять я никак не могу!
   -Что?
   -Да все! Все как-то неправильно.
   -И ты только сейчас заметил?
   -Не о том речь. Вот ты сам вдумайся, какой смысл нападать на Оазис? Из его существования не делается тайны, все знают, что там относительный мир и порядок, что туда может придти любой...
   -Вот кому-то и не понравилось. Ты посмотри, какое дерьмо кругом, - ответил Аскер, поправляя мясо.
   -Но нужно быть идиотом, чтобы не понимать, насколько слаб Оазис. Пройдет еще очень много времени прежде, чем он станет реальной силой. И против него кидают такие войска! Ведь нас чуть не угробила едва ли не настоящая армия. Пусть не столь многочисленная, но вооруженная и организованная.
   -Рус, да знаю я все это. По-моему, все намного проще. Это ты сидишь тут и умствуешь, а у них последние мозги отшибло. Поэтому сбились в стаю и пошли крушить все на право и на лево. У этих людей не осталось ничего, кроме злости. Пока у них есть Оазис, будут долбить его. Как только справятся или поймут, что не одолеют, хотя вряд ли, конечно, то кинутся друг на друга.
   -Ими кто-то управляет... - Говорил Русвур, глядя в пространство. - И это мощная сила, которая знает, что делает. Если победит, то мир исчезнет уже навсегда.
   -Ешь давай, спаситель мира, - и он поддел кусок мяса.
   Сытость разбудила усталость, которая уже успела надежно угнездиться в их телах. Оба расстелили спальные мешки, но забираться в них не стали, использовали как подстилки. И раньше, чем пожелания спокойной ночи растаяли в тишине, оба уже крепко спали.
   Заря только-только коснулась восточного края неба, когда маскировка входа полетела вниз, увлекаемая человеческим телом. Все это рухнуло рядом с Русвуром, который подскочил так, будто сила падения незнакомца передалась ему. В его руках замерли метательные ножи, взгляд впился в полумрак, ища цель.
   У ног что-то застонало, забарахталось.
   -Спасите... - Раздался придушенный голос.
   Друзья различили крики, ругань. Судя по голосам, сюда шли пять человек с явным намерением убить того, кто потревожил их сон.
   -Лежи тихо, - прошипел Аскер, нащупав ногой тело незнакомца, а сам скользнул на верх. Русвур устремился за ним.
   Они появились как раз в тот момент, когда из-за ближайших деревьев показался первый преследователь. Нож коротко свистнул, и человек повалился на снег. В второй видел его падение, заорал дурным голосом.
   -Вот гад... - Процедил сквозь зубы Русвур, прячась за деревом.
   Двумя движениями он натянул лук и положил стрелу. За соседней сосной затаился Аскер.
   -Сулеман, выходи, гнида! - Раздался зычный крик. - Я твою шкуру на подошвы изведу, тварь плешивая!
   "И угораздило же нас, - подумал Русвур. - В прочем, как всегда"
   Прикинув, где должен быть говоривший, он рывком высунулся и пустил стрелу. Промазал.
   Аскер начал отчаянно жестикулировать, показывая в сторону преследователей. Русвур его не понял, но кивнул. Тут же в лесу зазвенел его крик:
   -Кто посмел вторгнуться на мои земли?
   -Какой червь смеет... - Фразу оборвал глухой удар, с каким стрела входит в плоть.
   -Кто еще рискнет повторить это? У меня столько лучников, сколько деревьев в этом лесу, - продолжал Аскер. - Выходите и, может быть, я отпущу вас живыми.
   Ответом ему было молчание.
   Русвур отчаянно потел. Страх клубился в душе, норовя прорваться в руки, сотрясая их дрожью. Не исключено, что они столкнулись с арьергардом большого отряда... Пока Аскер играет в феодалов, подтянутся остальные, и их перебьют как жуков в коробочке.
   Русвур достал небольшое зеркальце, чуть высунул из-за дерева. На нем тут же появилась физиономия, изуродованная глубоким шрамом. Обладатель этой отметины стоял в пяти метрах от него, но любую секунду мог нырнуть за дерево, выстрелом не достать.
   Чуть развернув зеркало, он дал возможность посмотреть Аскеру. Тот кивнул и начал доставать нечто, состоящее из шнуров и грузиков. Потом быстро раскрутил, оглашая лес свистом и швырнул прямо из-за дерева. Веревка обвилась вокруг ствола, где прятался меченый шрамом, послышался стон.
   Остальные двое выметнулись из-за деревьев и пустились на утек. Первого Русвур достал стрелой, за вторым кинулся Аскер. Несколькими длинными прыжками он сократил расстояние, на ходу выхватил молот и с маха швырнул. Послышался неприятный звук, ближайшие деревья обрызгало.
   Друзья первым делом собрали оружие. Аскер чуть повозился, распутывая свои шнурки. Тот, кого они так ловко достали, был все еще жив, но Аск церемониться не стал. Не привык.
   -А теперь давай посмотрим, из-за чего сыр-бор, - предложил Русвур, возвращаясь к землянке.
   Оттуда уже выбирался человек, тщетно стараясь прикрыть израненное тело какими-то лохмотьями. Увидев друзей он бухнулся на землю, начал что-то быстро-быстро говорить. Русвур вытащил нож, и незнакомец, видя такое дело, тонко завыл. Но лезвие лишь рассекло веревочную петлю на его шее, после чего благополучно вернулось в ножны.
   -Тихо, тихо, спокойно. Нет уже никого, - Аскер потряс его за плечи. - Ты кто такой?
   -Сулеман... - Всхлипнул тот.
   -Понятно. Имя у тебя есть. Ты как тут очутился, Сулеман?
   -Сулеман, Сулеман... - Повторял он, размазывая сопли по лицу.
   -Голодный, наверное, - предположил Русвур и принялся разыскивать под завалами остатки их ужина.
   Беглец накинулся на еду, едва не отхватив протянувшую ее руку. Ел быстро, глотал не жуя, поминутно оглядываясь. Потом принял дрожащими руками флягу, пил с таким видом, будто собирался проглотить ее вместе с водой.
   -Все, ожил? - Спросил Русвур. - Говорить будешь?
   Тот закивал.
   -Ты откуда, Сулеман?
   -Из деревни...
   -А как сюда занесло?
   -Убежал.
   -Это понятно. Что они от тебя хотели?
   -Убить. Они всех убили, а меня увели к главному. Думали, я дороги знаю, а я не знаю. Не знаю я, не знаю! - Его голос сорвался на визг.
   -Успокойся! Тихо! - Аскер зажал ему рот. - Верим мы тебе. Где твоя деревня?
   -Там, - он неопределенно махнул рукой. - Больше нет. Они все пожгли, всех убили. Три семьи жили... Всех убили...
   Его затрясло, глаза закатились, и он повалился навзничь.
   -Да, досталось мужику... - Пробормотал Аскер. - Что делать будем?
   -Надо расспросить, кто их так. Не похоже, чтобы эти пятеро уродов.
   -Да от него сейчас толку...
   -Ничего, оклемается. Пускай отдохнет малость, - Русвур вытащил свой спальный мешок из землянки, упаковал в него Сулемана.
   -И что?
   -А ничо. Пошли посмотрим, кого вслед за ним принесло.
   Имущество недавних преследователей Сулемана друзей не заинтересовало. Грубое холодное оружие, даже не ножи, просто заточки, истрепанная до нельзя одежда, пара безделушек. У одного нашелся обрывок карты, но изображение на эту местность совсем не походило.
   Задерживаться дольше друзьям не позволяло время. Сулеман спал, и на все попытки разбудить его отвечал невнятным мычанием. В итоге Русвур бросил это безнадежное занятие, затащил его в землянку, оставил немного еды и кое-как залатал вход. Имущество преследователей они свалили в кучу под ближайшим деревом надеясь, что оно хоть как-то поможет Сулеману прожить чуточку дольше.
   Весь день они пробирались чащей, постоянно меняя направление и бросая широкие петли. Несколько раз обоим казалось, будто вдалеке слышатся голоса или рокот моторов, но следующий порыв ветра превращал эти звуки в шорох крон.
   -Пока мы тут с тобой через коряги шарахаемся, в Оазисе вырежут всех, - сказал Аскер во время очередного короткого привала.
   -Не переживай, уже близко.
   -К чему?
   -К тому моменту, когда узнаем больше. Завтра утром подойдем к равнине, пойдем по кромке леса. Если повезет, к обеду наткнемся на их становище.
   -С чего ты так уверен?
   -Я более или менее представляю эти места. Здесь есть очень удобный плацдарм, и если их командир не последний дурак, он изберет именно его.
   -А ты не думал, что их командир может рассуждать также, как ты, и выставить там засаду вместо основных сил?
   -Задумывался. Но он не ждет нападения. Вот увидишь.
   -Опять будем изображать массированную атаку? - Аскер криво ухмыльнулся.
   -А чо? А легко! - Русвур хлопнул его по плечу и закинул рюкзак за плечи. - Пошли уже.
   Лес стал пореже, сквозь раздвинувшиеся кроны глянуло небо, затянутое высокими белесыми облаками. На горизонте собиралась кучовка, обещая ночной снегопад. Друзья прошли еще немного, как вдруг деревья расступились окончательно, открыв поляну с разлапистым дубом посередине.
   -Ну прямо как в сказке... - Пробормотал Русвур, глядя на могучее дерево.
   -Ага. Чем дальше, тем страшнее, - отозвался Аскер.
   И вдруг сзади что-то щелкнуло. Неведомая сила рванул Русвура вверх, он нелепо замолотил руками и выгнулся, стараясь инстинктивно освободиться. Аскер тоже взлетел, они столкнулись в воздухе, лязгнули навешанным на себя железом.
   На противоположном конце поляны задвигались неясные силуэты. Через минуту они оформились в пятерых человек, закутанных в маскхалаты. Русвур потянулся за ножами, а они, как по команде, подняли маленькие арбалеты.
   Над поляной воцарилось молчание. Пленители рассматривали друзей, а те чуть покачивались в двух метрах от земли.
   -Одежду и оружие заберем, вас убьем, - наконец сообщил тот, кто был здесь главным.
   -Еще идеи есть? - Спросил Аскер.
   -Нет.
   Русвур понимал, что дергаться бесполезно, но жить хотелось нестерпимо. Мозг лихорадочно перебирал варианты и отбрасывал их один за другим, но какая-то часть сознания со стороны отметила, что ситуация глупа до безобразия. Они попались в самую идиотскую ловушку, какую только можно придумать. Причем попали в нее явно не сейчас, а несколько часов назад. Кто-то следил за ними, кто-то двигался в лесу быстро и бесшумно, кто-то умудрился соорудить эти проклятые петли. Вот только как они смогли не натоптать? Русвур чуть повернул голову и увидел на древесной коре свежие царапины. Вот паразиты, со ствола на ствол перебирались! А ведь умны, ничего не скажешь...
   -Ладно, хватит, - проговорил Русвур. - У тебя и твоих оборванцев есть две минуты, чтобы убраться.
   -Даже не пытайся, - спокойно ответил вожак. - Мы не то тупое стадо, что бродит по равнине и рушит все, что не было разрушено до них. Попадались всякие, но на испуг взять никому не удалось. Вы одни. Но попытка достойная. Ты будешь награжден быстрой смертью.
   -Ну спасибо тебе, родной, уважил.
   -Не за что. А сейчас вы умрете, и ты будешь первым, - он поднял арбалет, целясь Русвуру в глаз.
   И тут воздух разрезало смазанное движение. Острога воткнулась точно между ключицами и, судя по встопорщившемуся маскхалату, вышла из спины. Мгновением позже Русвур извернулся как червяк, выхватил нож и перерубил веревку, на которой висел Аскер. За миг до этого тот успел освободиться от рюкзака, в момент падения перевернулся в воздухе и приземлился на ноги. Арбалеты звонко выплюнули стрелы, но Аскер даже не покачнулся, когда они ударили в грудь. Он взмахнул руками, раздался треск материи, и над рукавами появились загнутые шипы. Он налетел на тех двоих, что стояли ближе всего, ударил их запястьями, повалил собственным весом. Еще один из разбойников вдруг отлетел назад, брызгая кровью из разбитого лица, последний выхватил длинный изогнутый нож, но его достала вторая острога, брошенная также метко и сильно.
   Русвур все еще пытался утихомирить вращательное движение, вызванное его пируэтами, а Аскер барахтался с двумя трупами, которые никак не хотели отцепляться от шипов его поручей, когда на поляне появился Сулеман. В одной руке он держал нож, а в другой ременную пращу. Из-за спины выглядывало зазубренное жало остроги.
   -Ты!!? - Воскликнул Аскер, наконец освободив руки. - Это ты!?
   -Я, - ответил Сулеман. - Я же так и не сказал вам спасибо.
   -Ты убил их?
   -Не всех. Этот еще жив, - Сулеман показал на того, чье лицо превратилось в кровавое месиво.
   -Но ты же там... Это... А мы тогда...
   -Все правильно, так и должно было быть. Я расскажу обо всем.
   -С удовольствием тебя выслушаем, - раздался голос Русвура, - только снимите меня, а?
   Сулеман обернулся и выбросил вперед руку. Что-то свистнуло в воздухе, веревка со звоном лопнула и Русвур повалился на снег. А в руку Сулемана вернулся нож с двумя загнутыми клинками.
   -Итак... - Русвур поднялся, но тут же согнулся вновь и начал вытряхивать снег, попавший за шиворот.
   -Я знаю о том, что происходит, - начал Сулеман. - Мы знакомы с Эорио уже много лет, встретились еще за долго до того, как началось это безумие. Но потом наши пути разошлись. Он был за создание изолированной общины, а я не поддержал его. То, что он делает, лишь временная мера, и Оазис обречен на гибель. Спасение может придти только отсюда, из проклятых земель... Так мы разошлись, но делали, по сути, одно дело. Два дня назад я узнал о его решении направить сюда эмиссаров, чтобы они нашли и уничтожили угрозу его острову. Но ведь вы и сами понимаете, что это практически невозможно. Невозможно в одиночку. Однако объединив силы, мы сможем чего-то добиться, тем более, что момент к тому располагает. Впервые эта мерзость проявила себя открыто и заявила претензии на первенство. Их много, они неплохо вооружены и организованы, но все же уязвимы. Их самое слабое место - самоуверенность. Они готовы к периферийным стычкам, но удара в сердце не ожидают.
   -Эорио рассуждал именно так, - заметил Аскер.
   -Да, но он ищет врага здесь, а найдет только его подручных. Настоящий противник далеко отсюда. И я знаю, как до него добраться.
   -Это все хорошо, только у меня вопрос, - сказал Русвур.
   -Задавай.
   -Что же все-таки произошло там, когда мы перебили этих подонков?
   -Я хотел знать, с кем имею дело, - спокойно ответил Сулеман. - Вы были именно теми, кого я ждал.
   -И кого же ты ждал?
   -Людей, - коротко ответил он.
   Русвур собирался спросить что-то еще, но передумал.
   -У нас мало времени. До решающего удара три дня, плюс-минус день. Так что поторопимся. - Он схватился за торчащую в одном из разбойников острогу и рывком освободил ее. - Путь предстоит не близкий.
   -И куда же?
   -В Москву.
   Через минуту Сулеман собрал свое оружие, а того, в чью физиономию угодил камень из пращи, просто добил.
   -Я все понимаю, но только добираться туда мы будем недели две, - сказал Аскер, подтягивая лямки рюкзака.
   -Если на своих двоих, то даже больше. Здесь неподалеку есть мои люди, они нам помогут. Завтра к полудню будем на месте.
   -Сулеман, ты производишь впечатление хорошего мужика, но если что не так... - Аскер погладил рукоять молота.
   -Не дрейфь, все будет в ажуре. Пошли. - И они вновь направились к лесу.
   Через полтора часа, когда уже начало смеркаться, вышли на опушку. Отсюда невооруженным взглядом был виден лагерь, раскинувшийся на несколько километров. В небо поднимались дымы костров, слышался рев моторов, время от времени доносилась пальба и крики.
   -Они увидят нас, если уже не увидели.
   -Увидели, конечно увидели, - отозвался Сулеман. - Оденьте это. - Он достал из мешка какие-то лохмотья и помог напялить их обоим друзьям. Теперь оба были похожи на взбесившиеся огородные пугала с рюкзаками.
   -Что бы не случилось, ведите себя спокойно, за оружие не хватайтесь. Говорить буду я. Помните, от вашей выдержки зависят наши жизни. Пошли.
   И он неспешно зашагал вдоль опушки. Не прошло и пяти минут, как совсем рядом раздался рокот моторов. Им наперерез ехали три вездехода. Сулеман остановился, подождал приближения машин, потом пошел им навстречу. Друзья наблюдали, как он разговаривает с тремя звероватого вида мужиками. Те тыкали стволами в сторону друзей и размахивали руками. Сулеман выслушал, потом обнажил запястье и что-то им показал. А еще через минуту, повинуясь его повелительному жесту, машины уехали.
   -Сулеман, дружище, - проговорил Русвур по его возвращении, - ты бы поделился с нами, а то ведь всякое бывает...
   -Я показал им знак, дозволяющий мне делать практически что угодно, - он задрал рукав и друзья увидели кожаный браслет с выжженным на нем скорпионом. - Это символ Южного братства. Я являюсь одним из его наблюдателей.
   -Что за ботва? - Спросил Русвур.
   -То, что здесь творится, дело рук шайки ополоумевших фанатиков. Все в виде безобидного клуба тихопомешанных, но невероятным образом они оказались самыми жизнеспособными после катастрофы. Не исключено, что они же ее и сотворили, только я пока не понимаю как. В свое время я работал в службе, занимавшейся негласным контролем за такими обществами. А потом, когда все случилось, легенда оказалась как нельзя кстати. Теперь я занимаю место в Совете братства с правом голоса.
   -А Эорио?
   -Эорио как раз возглавлял отдел сект. Он имел доступ ко многому, и эта информация помогла ему создать Оазис.
   -Военная база... - Пробормотал Русвур.
   -В том числе. А ты быстро соображаешь.
   -Ладно, хватит трепаться, - Аскер поправил лохмотья. - Куда дальше?
   -Вперед, - и Сулеман вновь зашагал вдоль кромки леса.
   На небе появились первые звезды, когда они достигли порядком заросшей просеки и углубились в нее. Через километр все трое остановились возле неприметного холмика. Сулеман вытащил одну острогу и потыкал в снег. Что-то отозвалось глухим гулом, потом зашипело, и прямо рядом с ними появилась дыра, откуда клубами пара вырвался теплый воздух.
   -Быстро, - скомандовал Сулеман, толкнув Аскера.
   Они миновали тесный лаз, но вскоре оказались на площадке, огороженной металлическими перилами. Сулеман, повозившись со входом, нагнал их. Потом он пошарил в темноте, чем-то щелкнул, и все вокруг залил яркий свет. Друзья увидели просторное помещение, стены и пол которого состояли из одинаковых массивных блоков. Прямо перед ними стояла техника, которая вполне могла бы служить декорацией к фантастическому фильму. Ближе всех располагался некий симбиоз микроавтобуса и танка. Эта штука предназначалась именно для перевозки людей, но своей огневой мощью могла тягаться со всем, что передвигается по земле. Чуть дальше стояли две шестиколесные машины, у стены примостился грозного вида локомотив, на задней части которого явственно выделялись четыре дюзы, чуть дальше, поднятый на стапели, стоял длинный остроносый катер, а посередь зала находился самолет со сложенными крыльями обратной стреловидности. Присмотревшись, друзья заметили на стенах створки, через которые все это могло покидать зал.
   -Да, транспортом мы обеспечены не плохо, - сказал Сулеман, видя их замешательство.
   -Южное братство?
   -Нет, дружок. Всю эту роскошь создала система, опасаясь как раз таких братств.
   -А поезду-то где ездить? - Спросил Аскер, рассматривая локомотив.
   -Все ангары соединены между собой тоннелями. Эта штука незаменима при внутреннем сообщении, но на поверхности стоит небольшой армии. Она способна пустить под откос любой состав, оказавшийся на пути, уничтожить дорогу за собой, а станцию, будь то платформа или центральный вокзал, превратить в руины. Но нам сейчас нужно не это, - и он пошел к самолету.
   -Сулеман, там снегопад надвигается, - сообщил Русвур.
   -То, что надо, - ответил их провожатый, придвигая стремянку.
   В кабине было место для пятерых. Кресло пилота, а позади еще четыре кресла по два в ряд. Сулеман сел за штурвал, начал щелкать тумблерами. Друзья разместились сзади. Ни один не спросил, как они будут вылетать отсюда.
   Кабина закрылась с мягким шипением. Свет погас, и только приборная панель бросала на лицо Сулемана мертвенный отблеск. Потом что-то глухо загудело, и они ощутили движение вниз. Потом их колыхнуло в бок, самолет вздрогнул, явно разложив крылья.
   -С вертикальным взлетом и посадкой, - в слух предположил Русвур.
   -Самым, что ни на есть вертикальным, - отозвался Сулеман.
   И действительно, самолет начал поднимать нос, остановившись только тогда, когда он смотрел точно вверх.
   -Держитесь.
   Даже сквозь толстую броню и слои обшивки грохот показался оглушительным. Все кругом залило густым пламенем, а потом мощная сила швырнула их вверх.
   На поверхности сильный взрыв расшвырял деревья и тонны земли, открыв широкий лаз. Оттуда серебристо-черной струей выметнулся самолет и устремился в самый центр нагромождения тяжелых облаков.
   Друзья смогли перевести дух лишь через долгие минуты, когда старт и сумасшедшая гонка, последовавшая за ним, остались далеко позади. Теперь они летели над бескрайним полем облаков, а сверху сияли крупные ясные звезды.
   -Ну как, живые? - Раздался голос Сулемана.
   -Вполне, - ответил Аскер, - а ты не плохо управляешься с этой штукой.
   -Спасибо. Можете поспать. У нас впереди два часа лету. Если хотите есть, то пожалуйста.
   В подлокотниках открылись проемы, из которых появились серебристые пакеты со странными штампами. Русвур без лишних размышлений разорвал фольгу и начал выкладывать на откидной столик снедь.
   -Отлично у вас все организовано, - проговорил он, откусывая булку. - А еще что есть?
   -Да что надо, то и есть. Вот только на счет организованности... Это раньше так было, а теперь лишь остатки роскоши. Когда последние крохи подберем, работать будет не на чем. - Ответил он, и, подумав, добавил, - если мир не станет прежним, конечно.
   -Карта есть? - Спросил Русвур.
   -Есть. Тебе какую?
   -Километров триста от побережья где мы встретились, и размах километров пятьсот.
   -Держи, - Сулеман просунул сложенную вшестеро карту. Русвур, не переставая живать, расстелил лист, чем сильно стеснил Аскера.
   -Тебе чего неймется? - Спросил он, отмахиваясь от бумаги.
   -Да дело одно есть. Слышь, Сулеман, я одно местечко интересное недалече нашел. Теперь вот думаю, не ваше ли.
   -Что там?
   Русвур рассказал о военной базе, где встретил детей и учительницу.
   -И ты можешь показать это место на карте? - Спросил Сулеман каким-то чужим голосом.
   -Пытаюсь. Не совсем точно, конечно, но квадрат назову. Если я не ошибаюсь, это здесь, - он поставил крест огрызком карандаша, свернул карту и пропихнул ее обратно в щель между спинкой кресла Сулемана и колпаком кабины.
   Тот долго шуршал, потом раздалось удивленное восклицание.
   -Быть того не может!
   -Чего напрягся? Я там неделю жил. Благо дело, жрачки полно. Там еще есть госпиталь, арсенал, комната с каким-то оборудованием. Много всего, одним словом.
   -Сынок, ты хоть знаешь, что наткнулся?
   -Я тебе не сынок, Сулеман. И понятия не имею, что это за катакомбы.
   -Примерно в том районе должна находиться одна из баз управления системой глобальной безопасности. Если все действительно так, как ты говоришь, то тебя угораздило в наземную часть этого комплекса.
   -Наземную? Да надо мной было метра три грунта, не считая толстенных стен!
   -А под тобой было еще полкилометра... Ты не видел там больших металлических дверей?
   -Нет. Но один коридор оказался завален у самого его начала. Не исключено, что эта дверь за ним.
   -Это место надо разыскать, обязательно!
   -Я проведу туда кого угодно, если жив останусь, - проговорил Русвур. - Ты только не нервничай и не отвлекайся от управления этой штукой.
   -Ее ведет компьютер... - Рассеянно проговорил Сулеман.
   Друзья доели обеды, запили несколькими стаканами чая и погрузились в блаженный сон. А Сулеман продолжал глядеть в пустоту, напряженно размышляя о неожиданной новости. Если так, то у них действительно появился шанс изменить ход событий. Серьезный шанс.
   От раздумий его оторвал сигнал автопилота о приближении к цели. Он бросил самолет в почти вертикальное падение, чем вызвал недовольные возгласы пассажиров. Но их голоса затихли, стоило увидеть открывшуюся впереди картину. У самого горизонта трепетало огромное неровное пятно, состоящее из тысяч отдельных огоньков.
   -Москва... - Пробормотал Русвур.
   -Она самая, - отозвался Сулеман. - Там по-прежнему жизнь. Но лучше бы ее там не было вовсе.
   -Почему? - Спросил Аскер.
   -То, что вы увидите, есть ад на земле. Руины этого города населены самыми отъявленными подонками, мерзавцами и головорезами. Туда стянулось все, что выплеснулось в момент катастрофы и смогло выжить на крови других. Там идет бесконечная война всех со всеми, и полно такой грязи, которую и вообразить невозможно.
   Самолет заскользил над самой землей, постепенно гася скорость. Сулеман сделал разворот и мягко опустился возле какой-то рощи.
   -Вытряхайтесь, дальше пойдем пешком.
   -А машину оставлять не боишься?
   -Нет. Ее не найдут.
   Как только колпак открылся, они быстро спрыгнули на землю. Сулеман задержался, производя какие-то манипуляции над пультом. Но вот рядом оказался и он, все трое быстро зашагали в темноту. Причем Аскер с Русвуром ощущали непреодолимое желание уйти от этого места как можно дальше.
   -Гипноизлучатель, - сообщил Сулеман, стараясь приноровиться к их быстрому шагу. - Он погонит все живое на километр кругом. А с первыми лучами солнца включится визуальная защита.
   И они пошли в сторону разлившихся огней.
   С каждый шагом Русвур все яснее вспоминал те дни, когда он бежал из этого города. Паника и страх пропитывали воздух, люди походили на обезумевших животных. Сколько тогда было ужаса! Но где теперь кости тех, чьи души он пропитал?
   Они шли до рассвета, а когда с востока пробился первый луч, на расстоянии полета стрелы показалась насыпь, ощетинившаяся кольями и колченогими смотровыми вышками.
   -То, что получилось на побережье, здесь не пройдет. Нам нужно добраться до центральной части города, которая контролируется Южным братством. А окраины не подчиняются никому.
   Они сделали еще несколько шагов, как вдруг по ушам резанул вопль. По насыпи скатились несколько человек и понеслись к ним, размахивая над головой дубинами.
   -Любители легкой поживы, - сообщил Сулеман. - За кусок добычи они готовы на все.
   -То есть как это, за кусок? - Спросил Русвур.
   -А так. Отрежут и сожрут, пока не остыла. Остальное отнесут за насыпь, где будут жрать другие.
   Русвур поднял лук и в воздухе свистнула стрела. Один упал, перевернулся через голову и замер. Из руки Сулемана брызнул его летающий нож, а последний встретился с молотом Аскера.
   На насыпи началось движение. Среди кольев стали появляться десятки фигур, закутанных в тряпье, кто-то полез на вышки, прокатился многоголосый вой.
   -Валить надо, - сообщил Сулеман.
   Друзья понеслись так, будто ими выстрелили из баллисты. Но бывший работник спецслужб вскоре обогнал их, проявив завидную прыть. Они летели вдоль насыпи, с которой катилась живая волна, толкая перед собой плотную стену ненависти.
   -К бою!!! - Заорал Сулеман, выхватывая две остроги.
   Они влетели в какой-то распадок, тут же по колено провалившись в зловонную жижу. Сулеман метнулся к черному провалу, наполовину скрытому кустами. Оттуда донесся нечеловеческий вопль, потом смачный хряск. Друзья ринулись вслед за ним.
   Вонь ударила с силой тарана, но еще страшнее была масса живых тел, которая окружила их со всех сторон. Аскер взревел медведем и закрутил молотом. Русвур выхватил оба ножа, начал извиваться как угорь, уклоняясь от ударов и стараясь не попасть под руку своему другу.
   Прорвавшись сквозь первую преграду, они понеслись за Сулеманом, что смутно маячил впереди. Из боковых труб постоянно кто-то выкатывался, иногда вместе с потоками грязной воды, сзади завывало и улюлюкало. Но вот их провожатый остановился возле решетки в стене.
   -Чего встал!!? - Заорал Аскер.
   -Дай сюда! - Сулеман выхватил из его рук молот и с размаха врезал в стену. Он едва не упал в образовавшуюся дыру, но Русвур вовремя схватил за пояс.
   -За мной! - Они втиснулись в щель за несколько мгновений до того, как их настигла толпа преследователей. Возле лаза началась давка, но несколько перекошенных харь успели протиснуться.
   -Не спать!!! - Орал Сулеман.
   Он пропихнул друзей вперед, а сам несколькими ударами выбил какую-то подпорку. Сзади ухнуло, послышался истошный визг, а потом загрохотали камни. Через минуту все стихло.
   -Где мы? - Спросил Аскер, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в непролазной темноте.
   -В канализации, если ты еще не понял, - ответил Сулеман. - Я закрыл проход, но это еще не конец. Мы оторвались только от самых безмозглых и кровожадных. Те, кто будут дальше, умеют соединять злобу с рассудком. Это намного страшнее.
   В темноте чиркнуло, затрепетал огонек, потом с шипением загорелся факел. Сулеман повел их по тесному коридору.
   Их путь кончился в широком коллекторе, уходящих слизкими стенами в темноту, пропитанную смрадными испарениями. Темная вода двигалась лениво, с солидной неспешностью, и казалась неправдоподобно густой. А прямо рядом с выходом колыхалась ветхая лодка, привязанная к стальной скобе.
   -Дальше вы пойдете одни, - объявил Сулеман. - По этому тоннелю доберетесь до центральной части города. На поверхность выйдете возле завала. Вы поймете, что это такое. Потом вам нужно будет спуститься в метро. Центр Южного братства находится на одной из станций внутри кольцевой линии. Если будете вести себя естественно и не дергаться по пустякам, доберетесь. А сможете ли выбраться оттуда целыми, зависит уже от вас.
   -Да нас шлепнет первый же, на кого напоримся!
   -Держите, - Сулеман извлек из-за пазухи два кожаных браслета со скорпионом. - На все расспросы отвечайте, что вы здесь по поручению наблюдателя. То, что вы несете, предназначено только для ушей Принципала, и никого более. Ну а если не поверят, действуйте по обстоятельствам.
   -А ты куда? - Спросил Аскер.
   -Я должен вернуться и разыскать то место, о котором говорил Русвур.
   -Н-да? Хорошо... - Аскер поскреб затылок. - Если ты так говоришь, то, наверное, это правильно. Мы, значит, остаемся тут и ежесекундно рискуем схоронить собственные задницы, а ты ищешь эту базу. Как ее? Глобальной безопасности, да? Так может ты хоть намекнешь, что это такое, чтобы мы знали, ради чего подыхать идем?
   -Да, вы имеете право знать, - проговорил он после непродолжительного молчания. - Если моя догадка верна, то Русвур наткнулся на один из бункеров, откуда можно управлять самым совершенным оружием, когда-либо созданным человечеством. Десятки лет с Земли запускались научные спутники, которые, по сути, были лишь прикрытием. Все они связаны между собой, и достаточно одной команды с земли, чтобы через тридцать минут над ней появилась сеть, способная нанести удар по любой точке планеты.
   -Лазеры, что ли?
   -Нет. Генераторы антивещества. Самая разрушительная штука, какую только можно представить себе.
   -И ты хочешь включить все это?
   -Нет. Стопроцентная активация возможна только с головного пульта. Но оттуда я смогу узнать, была она произведена или нет.
   -То есть, ты хочешь сказать... - Пробормотал Русвур, глядя на его изможденное лицо.
   -Да, не исключено, что катастрофа стала следствием несанкционированного запуска системы. Тот, кто сделал это, просто не знал, с чем столкнулся.
   -А если бы знал и действовал наверняка?
   -Тогда какая-то часть этой планеты уже перестала бы существовать. А то и вся Земля целиком.
   -Что-то не сходится...
   -Поэтому я и должен проверить. Удачи вам.
   И Сулеман отступил в темноту, оставив факел воткнутым в щель.
   -Если только останемся жить, прибью его, - пообещал Аскер.
   -Если только... - Пробормотал Русвур, подтаскивая лодку.
   Тишина нарушалась только плеском весел и недовольным попискиванием крыс, которых тут водилось великое множество. Через четверть часа этого молчаливого путешествия в затхлой воде и спертом воздухе, лодка чиркнула днищем о камни. Друзья оказались перед завалом, перегораживающим тоннель.
   -Тот самый? - Спросил Русвур, глядя на куски бетона с торчащей во все стороны арматурой.
   -Черт его знает. Вроде, рано.
   Аскер перепрыгнул на потрескавшуюся плиту, начал взбираться вверх. Несколько раз из-под его под скрывались обломки, оглашая тоннель грохотом и плеском. Потом все стихло.
   -Живой, нет? - Спросил Русвур, выждав минуту.
   -Здесь люк, - донеслось откуда-то сверху. - Приржавел, зараза...
   -Сейчас, - он тоже выбрался на завал, стал подниматься, пару раз чуть не оборвался, но вот рука ухватилась за ногу Аскера, которая тут же лягнулась.
   -Спокойно, свои. Подвинься.
   -Я и так еле стою.
   Русвур, ругаясь сквозь зубы, нащупал зыбкую опору, потом дотянулся до шероховатости люка.
   Совместными усилиями им удалось сдвинуть крышку. Сверху брызнул яркий свет, крысы в страхе разбежались.
   -Давай, пошел! - Русвур толкнул Аскера, потом выбрался сам.
   Они оказались среди руин какого-то завода, никак не походивших на центр города. Но пустота и дикость этого места утешали.
   -Никогда не любил этот город, - пробормотал Русвур, начиная карабкаться на гору щебня, которая когда-то была стеной здания.
   Очень скоро стало ясно, что они оказались среди развалин АЗЛК. Кругом буйно разросся кустарник, кое-где стояли молодые тополя. На первый взгляд это место выглядело даже мирным, но холодок страха крепчал с каждой секундой.
   Они пошли дальше, держа оружие наготове. Где-то совсем рядом блуждал липкий ужас, готовый вот-вот показаться. Они обогнули чудом уцелевший корпус и буквально приросли к месту. В лицо ударил запах мертвечины с примесью чего-то еще, тяжелого, устойчивого.
   -Плохо дело дело, - проговорил Аскер, до хруста сжимая рукоять молота.
   -Тихо. Слышишь?
   До них донеслось сопение и странный цокот. Все это было впереди, за очередной насыпью гравия. Друзья сделали несколько шагов, прислушались. Потом еще и еще. Выбирая наиболее устойчивые участник, они поднялись по склону. То, что увидели, действительно походило на воплотившийся ад. Просторная площадка, неизвестно кем и для каких целей расчищенная здесь, была завалена трупами. И среди всего этого бродили сотни собак. Многие уже были сыты, но некоторые продолжали рвать полуразложившиеся тела.
   Русвур с трудом протолкнул ком в горле. Страшное оцепенение растеклось по всему телу, свело ноги судорогой.
   -Аск, только спокойно, - прошипел он, едва разлепляя губы. - Надо уходить, но тихо...
   Внезапно одна из псин оторвалась от трупа, повернула облезлую голову. Маленькие глазки, переполненные злобой, уткнулись в Русвура. Пасть выплюнула сиплый рык. И тут же, как по команде, сотни других морд повернулись в их сторону.
   -Атас!!! - Заревел Русвур, бросаясь вдоль по насыпи.
   Злобный вой покатился над руинами. Собаки сорвались единым движением, будто живая волна хлынула им вдогонку. Их оказалось больше, намного больше. Из щелей, из трещин, из-под завалов выскакивали все новые и новые тощие фигуры, одержимые одним стремлением. Они мчались к теплому мясу, пропитанному свежей кровью.
   Друзья летели вихрем, одним духом проскакивая там, где любой другой обязательно свернул бы себе шею. Волна воя и лая будто толкала их, переносила через трещины, заставляла прыгать по осыпающемуся бетону, взмывать на отвесные стены, которые за их спиной рассыпались в пыль.
   -Туда!!! - Захрипел Русвур, увидев высокие цистерны.
   Они добежали до цистерн и взвились по ржавой лестнице за секунду до того, как воющий оскалившийся поток ударился о металлические стенки. От лая заложило уши, а запах псины наполнил все кругом. Друзья оказались на верху, когда одна из собак с удивительным проворством вскочила на лестницу и поползла вверх, цепляясь за перекладины едва ли не зубами. Остальные продолжали в бессильной злобе кидаться на стенки, но вот уже и вторая полезла вслед, а там и третья... Их становилось все больше и больше, передние лезли на задних, копошащаяся гора начала расти.
   -Мочи их! - Завопил Русвур, кидаясь к горловине.
   Аскер встретил первую тварь ударом молота. Он расплющил лобастую башку о цистерну, вторую пакость едва ли не насквозь прошиб рукоятью, а потом методично наносить удары, швыряя вниз корчащиеся тела. Там началась драка за поживу, но остальные продолжали лезть. Псины цеплялись за трубы, взбирались на соседние цистерны, откуда безуспешно пытались допрыгнуть до этой. Но страшное упорство и неимоверное количество говорило о том, что скоро они сюда доберутся.
   Горловина поддалась. Русвур откинул крышку и увидел ручную помпу, трубки от которой шли в недра огромной бочки. Смотанный в бухту шланг не рассыпался от первого прикосновения. Причиной тому был то ли толстый слой масла, то ли потрясающая удача, но Русвур потихоньку начал верить в возможность спасения. Он размотал рукав, соединил клапаны и налег на рукоять помпы. Что-то отчаянно заскрипело, внутри гулко ухнуло, потом раздалось бульканье. Шланг встрепенулся, наполняясь жидкостью.
   -Там осталось давление... Давление... - Пробормотал Русвур, теребя кран.
   Давление осталось, но ржавчина въелась намертво.
   -Чего застрял! - Завопил Аскер. - Сюда иди!
   Русвур бросил мертвый механизм, кинулся к своему другу.
   -Аск, бросай этих тварей! Иди туда, там вентиль. Просто сшиби его, ладно! Кинь шланг за край и сшиби! Я тут управлюсь! - Он схватил обрезок трубы, ловко воткнул его в оскаленную пасть и тут же выдернул обратно для следующего удара.
   Аскер оказался возле помпы в три прыжка. Шланг размотался полностью, свесился за край площадки и тут же натянулся - одна из тварей повисла на нем. Потом послышался глухой удар, отборные проклятья и снова удар. Что-то зашипело, шланг дернулся как большой сытый червь и начал извиваться. Бензин пенящейся струей хлынул вниз, перебивая запах псины.
   -Ну, мать вашу, уроды!!! Ну, паскуды!!! - Ревел Русвур, сшибая направо и налево. - Давай, твари! Давай, выродки!
   Краем глаза он увидел, как в руке Аскера затрепетал огонек, искра полетела вниз, где тут же ухнуло, затрещало, заревело мощной и победно. Вместе с клубами черного дыма к небесам устремился истошный визг. Злость, исторгаемая сотнями глоток, сменилась ужасом. А Русвур продолжал с наслаждением швырять в пылающее море тощих облезлых собак.
   Аскер стоял у самого края, поливая бензином округу. От дыма дышать было нечем, слезы текли в три ручья, но он не замечал таких мелочей. Струя на излете превращалась в облако огня, накрывала копошащиеся тела, глушила ревом пламени дикие вопли.
   Он опомнился только тогда, когда цистерна дрогнула под ногами. Только сейчас Аскер обратил внимание, что рядом отчаянно орет Русвур.
   -Чего!?
   -...падает!!! Бетон рассыпается! Сейчас мы грохнемся!
   И действительно, подножье огромной бочки, неизвестно каким чудом державшееся до сих пор, под действием высокой температуры начало сминаться как творог. Цистерна дрогнула еще раз, заметно накренилась.
   Пока Аскер решал, что ответить, Русвур оказался на другом краю площадки. Он лихорадочно прилаживал веревку к стреле.
   -Рус, куда? - Заорал он сквозь рев пламени.
   -Туда! - Русвур указала на едва различимые контуры здания.
   -Идиот, разобьемся! В бочку стреляй, в бочку! - Он указывал на соседнюю цистерну.
   Русвур знал, что в критические моменты у его друга просыпается потрясающий дар принимать верные решения. Он уже оттянул тетиву, как вдруг Аскер закричал:
   -Нет!!! Вообще не стреляй. - Он сиганул так, что едва не упал в огонь. - Она упадет на соседнюю, мы должны перепрыгнуть. Потом стреляй, слышишь! На соседнюю упадет!
   Прорабатывать детали плана не было времени. Цистерна стала заваливаться быстрее. Друзья ухватились за борт, готовые к удару, который не замедлил последовать. Две металлические стены сошли с ужасным грохотом, железо стало плющиться и рваться. Вторая цистерна тоже начала падать, но та секунда, которая ушла на разрушение ее фундамента, спасла обоим жизни. Они успели-таки перескочить, а Русвур смог выстрелить и не промахнуться. Стрела ушла куда-то в бетонные конструкции, увязла там. Оба схватились за веревку и оттолкнулись от рушащегося металла. Крепости стены хватило ровно на столько, чтобы им долететь до нее. В последний момент стрела выскользнула, и оба рухнули на гору щебня. Ощущение малоприятное, но все же лучше, чем удар о бетон.
   Вторая цистерна падала на них, но делала это столь неспешно, что обоим хватило времени подхватиться и бежать сквозь пролом в здание. Потом грохот за спиной, обвал, складывающиеся стены, свет впереди, последний отчаянный прыжок, и вот они катятся по насыпи, задыхаясь в тучах пыли, поднятой рухнувшим зданием. И над всем этим торжествует пожар, затягивая густым черным дымом половину неба.
   Сквозь плотную завесу пыли проступили неясные очертания фигур. Аскер тяжело поднялся, опираясь на молот. Русвур тоже начал вставать, но с первого раза у него это не получилось.
   Они увидели десяток человек. Все грязные, заросшие, невероятно худые. Сквозь дырявое тряпье видно, как сухая кожа плотно обтянула кости, которые едва не дырявят ее.
   -Это вы подожгли завод? - Спросил один из них.
   -Мы, - ответил Аскер.
   -Зачем?
   -Там было много собак, иначе они убили бы нас.
   -Их больше нет?
   -Нет. А если и осталось, то совсем немного.
   -Мы слышали, как они умирают. Вы первые, кто вышел оттуда живыми. Откуда идете?
   -Оттуда, - Русвур, который наконец сподобился принять вертикальное положение, неопределенно махнул рукой.
   -Там есть еда?
   -Нет.
   -Здесь тоже нет. Зачем пришли?
   -Нам нужно пройти дальше в город, к центру.
   -Не пройдете, вас убьют. Здесь кончается мирная земля, а там правят серые солдаты.
   -Мирная земля, говоришь? - Русвур оглядел развалины. - Ну-ну...
   -Идите туда, откуда пришли.
   -Да ты не переживай за нас, прорвемся, - Русвур поправил рюкзак, качнув бахромой лохмотьев. - Пошли, - и он зашагал вниз по насыпи, поминутно оступаясь.
   Аскер последовал за ним, ни разу не обернувшись на странных людей. А те стояли и смотрели им в след пустыми мертвыми глазами...
   Друзья пробирались по развалинам, которые когда-то были застройкой вдоль Волгоградского проспекта. Вокруг так же тихо и безлюдно, солнышко припекло, будто решило последний раз побаловать теплом.
   Впереди послышались злобные окрики и лязг железа. Что-то свистнуло, раздался хлопок, потом стон.
   -Давненько не было... - Пробормотал Аскер, юрко скрываясь среди развалин. Русвур скользнул за ним.
   Через минуту на дорогу выехали четыре повозки. Каждая из них когда-то была автомобилем, а теперь стала уродливой колесницей, запряженной шестью людьми. Изможденные донельзя, практически голые, они тянули это железо по усыпанной щебнем дороге, оставляя кровавые следы. Время от времени резко свистел бич, опускаясь на чьи-нибудь плечи. В повозках восседали по двое в грязно-серых хламидах.
   Русвур зашипел. Пальцы сами выхватили стрелу, наложили на тетиву.
   -Тихо! - Аскер сжал ему плече. - Они сейчас уйдут.
   Резким движением Русвур сбросил его руку и шагнул из укрытия. Он вышел на середину дороги, встал перед повозками.
   -Кто здесь старший? - Спросил он, оглядывая седоков.
   Повозки остановились.
   -Я спрашиваю, кто из вас старший, черви? Кого мне вызвать на бой?
   -Как ты посмел встать на пути благородных хозяев, раб? - Спросил один из сидящих. - Или ты больше не желаешь быстрой смерти?
   -Похоже, старший здесь ты, - спокойно проговорил Русвур. - Будешь ли сражаться со мной, или умрешь как жалкая крыса?
   Человек легко спрыгнул на землю. Он шел к Русвуру покачивая коротким тяжелым бичом. На лице играла довольная улыбка.
   Она так и застыла, когда нож с коротким шмяком вошел в глазницу. Тело сделало еще один шаг и завалилось на бок. В развалинах коротко кашлянуло, потом еще раз и еще. Трое сидевших обмякли на своих местах, еще двое разом занесли бичи, но тот же звук прозвучал вновь, и они попадали на землю.
   И развалив вышел Аскер, держа в руках пистолет с глушителем.
   -Рус, а ты придурок, - констатировал он.
   -Развяжи их, - глухим голосом произнес Русвур.
   -Нет, ты в самом деле придурок. Ты только что чуть не оставил нас здесь, понимаешь? Ради чего? - Он подошел к одной из колесниц, выхватил нож и перерезал веревки, что опутывали несчастных. - И что? Ты посмотри на них! - Аскер потряс одного. Тот шарахнулся в сторону, упал, да так и остался лежать, закрыв голову руками. Остальные стояли, тупо пялясь перед собой. Никто даже не делал попытки освободиться от пут.
   Русвур помедлил немного, потом подошел к ним.
   -Гребаный мир! - Сказал он так, будто выплевывал эти слова.
   А потом Русвура затрясло. Из глотки вырвался странный сиплый вой, от которого мороз продрал по коже. Руки сжались в кулаки, глаза остекленели. Броня, воздвигнутая им самим за годы скитаний, рассыпалась, и из-под ее руин вырвалось что-то, что уже давно начало просыпаться в нем. Тот, прежний Русвур вернулся. Не отрывочными ощущениями и воспоминаниями, не вспышками ярких образов, а весь целиком. Он ожил, а то, что творилось кругом ударило, заставило согнуться пополам, едва не переломило. Он вцепился в Аскера, который стоял рядом, и тот застонал, почувствовав, как трещат кости.
   -Ну все, все, братан, давай, спокойно... Ты это... Тихо, а? Давай, тихо... Рус, Рус, ну чего ты... Ты же всегда, Рус... Ты же никогда...
   Аскер оттащил его к развалинам, усадил, начал стягивать рюкзак.
   -Ничего, ничего. Сейчас воды попьем, да? Где вода? Где, чтоб ее, вода!? А, вот, нашел. Все путем, Рус, все путем. Всем тяжко, ты же знаешь. Сейчас пройдет, крыша на место встанет. Тут в этом дерьме поживи, не так завоешь. А ты три года, и ничего, три года ведь... Так что нормально, не стесняйся. Давай...
   Он наконец справился с флягой, плеснул Русвуру в лицо, тот закашлялся, начал отфыркиваться.
   -На, попей воды. Ничего, сейчас полегчает...
   Русвур кашлянул еще раз, потом вдруг отвернулся, взмахнул рукой, будто пытаясь ухватиться за что-то, согнулся. Его тошнило.
   Пока суть да дело, Аскер подбежал к рабам и пинками погнал их оттуда. Они загромыхали повозками куда-то в сторону области. Трое возниц остались лежать на дороге.
   Когда Русвур чуть-чуть оклемался, он уже был рядом. Дал Русвуру воды, снова плеснул ему в физиономию.
   -Ну что, нормально, а? Живой, а? Во, а ты говоришь. Фигня это все, перезимуем! Все ведь путем, да?
   -Путем... - Пробормотал Русвур. Он взял флягу, сделал несколько больших глотков. - Слышь, Аск, ты того, прости... Я ведь в самом деле...
   -Да ладно тебе, нормально, - он улыбнулся. - Теперь это точно ты, а то я уже переживать начал. Ты прямо какой-то не такой был. А теперь вижу: вернулся.
   Русвур криво улыбнулся, поглядел на Аскера. Тот душил зарождающийся смех.
   -Ты чего прешься?
   -Ну и рожа у тебя...
   Русвур провел ладонью по лицу, еще больше размазывая потекшую грязь и копоть, представил, как это выглядит, тоже усмехнулся. Потом вдруг плеснул на Аскера. Теперь смеялись они оба, и это был первый искренний смех в мертвом городе руин.
  
   Сулеман обливался потом, таская камни. Несколько раз он падал, вставал, и, пошатываясь, брел к завалу за новым булыжником. Все тело ломила отчаянная боль, но он не позволял себе даже думать об отдыхе. Сквозь нагромождение камней уже проступил металл двери. Надо добраться до щитка управления, обязательно добраться. Расслабиться можно потом, когда окажется внутри. Разбитые руки уже не чувствовали боли, они продолжали цепляться за острые грани, отваливать слежавшиеся куски, отгребать крошку.
   Он скорее почувствовал, чем услышал чье-то присутствие. Резко обернулся и в свете факела увидел две фигуры. Один высокий и невероятно тощий, на лице тупая ухмылка. Другой низкорослый крепыш с полузаросшей пустой глазницей. На обоих грубая одежка из мешковины.
   -Пошли вон, - проговорил Сулеман.
   -Братец, а оно еще и разговаривает! - Прогудел низкорослый удивительно низким голосом.
   -Агы-ы-ы... - Отозвался второй.
   -Старик, мы тебя съедим, - сообщил первый. - Мы с братцем давно не ели. В тебе мяса не много, но на ужин хватит. Так, братец?
   -Ы-ы-ы... - Из уголка губ долговязого потекла слюна, глаза по-прежнему ничего не выражали.
   -Здесь полно еды. Склад с тушенкой и консервированными овощами. Можете обожраться до заворота кишок, дебилы.
   -Братец, он дразнится! А мы не любим, когда дразнятся, так, братец?
   -У-э-ы-ы-х!
   Долговязый качнулся вперед, извлек из-за спины что-то, напоминающее багор на короткой рукояти. Нелепо махнул несколько раз перед собой.
   -Мне некогда с вами связываться, убирайтесь!
   -Братец, сегодня твоя очередь. Возьми его. А разделаю, так уж и быть, я. - Одноглазый ухмыльнулся, показав гнилые зубы.
   Идиот сделал еще шаг и начал поднимать руку для замаха. Сулеман отступил, уперся в груду камней. И вдруг багор метнулся вперед с неожиданной для медлительного дегенерата скоростью. Он едва успел уклониться, как железо чиркнуло о камень, выбив искры. Долговязый извернулся, в другой его руке сверкнул длинный нож, но к этому Сулеман был готов. Он рванулся, выбросив вперед обе руки. Идиот сдавленно крикнул, выронил багор и нож.
   Сзади раздался рык, сильный удар повалил Сулемана на труп долговязого, бок ожгло болью. Он извернулся, наугад взмахнул рукой. Выдвижное лезвие вошло во что-то упругое, низкорослый завыл, но тут Сулеман высвободил вторую руку и ударил еще раз, теперь точнее. Его противник дернулся и затих.
   Едва сдерживая крик, он отполз в сторону и ощупал бок. Рука наткнулась на рукоять заточки. Обычный трехгранный напильник, отточенный до остроты иглы, вошел в него на добрый десяток сантиметров. Сулеман понял, что это конец.
   Целую минуту он лежал неподвижно, пытаясь научиться не замечать пульсирующую боль. Потом начал потихоньку ползти к сумке, оставленной им возле факела.
   Чертовы дегенераты! Надо же им было появиться именно теперь! И все из-за его поспешности. А стоило-то лишь включить гипноизлучатель, накрыв полем и разобранный вход в подземелье. А теперь... А что теперь?
   Стискивая зубы до скрежета, он приподнялся, подтянул к себе сумку, нащупал гладкий футляр. Столько лет эта невзрачная коробочка была при нем. "Бархатная смерть" - так ее называли те, с кем он работал. Интересно, сколько народу воспользовалось ей? Что ж, пришла и его очередь.
   Он достал одноразовый иньектор, посмотрел на янтарную жидкость, странно переливающуюся в свете пламени. Отогнул воротник и приложил впрыскиватель к шее. Легонько кольнуло. Он почувствовал, как содержимое ампулы всасывается в его тело.
   Пальцы разжались, пустая склянка покатилась по полу. Он отполз чуть в сторону, лег, одной рукой ухватился за рукоять заточки. Пятнадцать секунд, максимум двадцать... Сулеман задержал дыхание и рванул железку из себя. В этот момент тело скрутила страшная судорога.
   Он катался по полу, выл нечеловеческим голосом, царапал бетон окровавленными пальцами, рвал на себе одежду. Первые полторы минуты сознание, натренированное на невероятную выносливость, погружалось в раскаленный ад боли, а потом отключилось. То, что происходило с ним, не мог выдержать ни один человек, и остаться при этом в здравом рассудке.
   Он очнулся резко, рывком вынырнул на поверхность бытия. Во всем теле ощущалась легкость, мозг работал быстро и четко. Глаза выдели прекрасно, свет факела скорее мешал. Немного чесались пальцы, покрывшиеся корочкой запекшейся крови, а бок приятно покалывало. Он встал, посмотрел на изорванную и перепачканную одежду, скривился.
   Хотя, ладно. Его здесь все равно никто не видит. Да и потом никто не увидит. Сейчас главное добраться до этого проклятого щитка. Добраться и активировать замок. Он подошел к завалу и начал расшвыривать камни так, будто они были из пенопласта.
   Пока руки быстро и четко разбирали завал, он, почти забыв о них, предавался ощущению тихой радости и безмятежности, затопившей все существо. И лишь на самом краешке этого лучезарного покоя шевелилась мысль о том, что так будет только сутки. Всего лишь двадцать четыре часа, а потом лекарство прекратит свое действие. Он умрет от нервного и физического истощения, от смертельного ранения, которое получил здесь. Но это потом, а пока он может двигать горы. Причем в прямом смысле.
   Последний камень отлетел далеко назад. Он сорвал крышку щитка, не утруждая себя возней с замком и прикоснулся к сенсорному датчику. Тот вспыхнул, на полированной глади проступила цифровая панель. Сулеман улыбнулся и начал вводить двадцатизначный код первого уровня допуска.
   Дверь скрипнула, а потом неожиданно легко и бесшумно ушла в стену. Камни обвалились внутрь открывшейся шлюзовой камеры. Сулеман набрал еще один код на внутренней панели. Мощный овальный люк, снабженный воротом, начал неспешно открываться. За ним осветилась тесная лифтовая кабина. Потом минута скольжения вниз, и он оказался перед третьей бронированной дверью, которая пропустила его также легко. Наконец, он ввел последний код, и мощны стальные створки раздвинулись ровно настолько, чтобы пропустить одного человека.
   В комнате управления все сверкало чистотой и новизной. Даже пыли не было. Стоило ему оказаться внутри, как засветилась большая панель, занимающая всю стену. Здесь была карта мира, исполосованная траекториями спутников. Больше сотни светящихся точек медленно ползли по этим линиям.
   Сулеман взглянул на это великолепие лишь мельком. Сейчас его интересовал терминал управления. Первый же раздел выдал сведения о входе в систему. Оно имело место единственный раз, почти четыре года назад. Доступ был осуществлен из незарегистрированной точки управления.
   Следующий блок данных показал степень активации пусковой программы. Она была задействована без использования каких-либо шаблонов. Из всех возможных вариантов неизвестный оператор использовал только один раздел: рассеянный удар группой спутников из семнадцати единиц. Причем мощность удара была установлена на максимум. Через полторы секунды после пусковой команды последовала ее отмена, но мощнейший импульс антиматерии уже двигался к поверхности индийского океана. Менее чем за четверть секунды до удара об воду его догнала рассеивающая волна, но погодные условия не позволили ей сработать надлежащим образом. В тот миг бушевал мощный ураган, и тугие слои воздуха, пропитанные грозой, первыми приняли на себя удар антиматерии. А потом все это соприкоснулось...
   Регистрирующие приборы на спутниках зафиксировали появление энергетической субстанции, не поддающейся идентификации. В течение восемнадцати секунд она заполнила собой более полутора тысяч квадратных километров, а потом волной пошла к материку, по дороге расширяясь.
   То, что не смогли опознать приборы, было полем энтропии, как его называл для себя Сулеман. Энергия неизвестного свойства и непредсказуемого поведения пошла по Земле, вторгаясь в атомную структуру любой материи, с которой соприкасалась на своем пути. Все, что оказалось на поверхности планеты, так или иначе претерпело изменения. Больше всех от ее воздействия оказались защищены живые существа, обладающие биополем, и некоторые вещества искусственного происхождения. Все остальное подверглось изменениям...
   Сулеман смотрел на монитор чувствуя, как в его ясном сознании закипает злоба. Кто-то несколькими нажатиями клавиш опрокинул планету в хаос, который теперь предстоит расхлебывать неопределенно долгое время. Кто-то умудрился добраться до сверхзащищенного оружия, способного с высоты нескольких сот километров с одинаковой эффективностью превратить в нестабильную протоплазму и букашку, и целый континент.
   Следующий информационный раздел содержал сведения о готовности к запуску всей системы. Она находилась в первой степени и держала постоянную связь с основным центром управления. Сейчас было достаточно ввести цифробуквенную комбинацию и повернуть ключ, чтобы все спутники разом ударили по поверхности планеты, превратив ее в пустыню.
   Сулеман помнил, как много лет назад впервые узнал о строительстве системы глобальной безопасности. Тогда оно только начиналось, и мало кто знал о ее истинной мощи. За полгода до этого были получены неоспоримые доказательства существования разумной жизни в галактике, и по всем признакам она превосходила человеческую цивилизацию. Ксенофобия распространилась со скоростью степного пожара. В результате сверхсекретных согласований, проведенных странами, обладающими достаточной научно-технической мощью, было принято решение создать защиту от возможного вторжения. То, что начали делать, было призвано засечь и уничтожить любой объект искусственного происхождения, приближающийся к Земле.
   Когда же система была почти завершена, кто-то высказал идею о наделении ее еще одной функцией. Аналитики допускали, что это оружие может не оказаться серьезной преградой на пути захватчиков, что они все-таки высадят свой десант на поверхность. Тогда была предусмотрена возможность нанесения ударов по планете, тогда же был создан "шаблон Омега", при активации которого система должна была уничтожить Землю вместе с пришедшим на нее агрессором.
   -Сволочи!!! - Закричал Сулеман, и его крик поглотил сверхпрочный полимер стен.
   Кулаки с грохотом обрушились на столешницу, где неярким светом мерцала сенсорная клавиатура.
  
   -Сволочи... - Прохрипел Русвур, плюхнувшись в зловонную жижу.
   Над ним прошелестели несколько зарядов, очень похожие на осветительные ракеты, и расшиблись о стену ближайших руин.
   Давя противных белесых червей, Русвур пополз к ближайшему завалу. Спрятавшись за камень, он натянул лук и достал стрелу. Где же Аскер!? Вот приспичило ему угнать эту чертову колымагу! Шли бы себе спокойно и шли...
   Русвур высунулся из-за камня, мгновенно прицелился и выстрелил. Кто-то сдавленно вскрикнул, догорающими звездами полетели новые заряды.
   Ругаясь сквозь зубы, Русвур начал распарывать на себе ткань. Через несколько секунд он отшвырнул лохмотья, оставшиеся от одеяния серого солдата и извлек из рюкзака свой плащ. Если уж помирать, так быть при этом самим собой...
   Знакомая одежда будто передала сил. Он перебежал до другого завала, откуда снова выстрелил.
   Преследователей, судя по плотности огня, стало больше. По его расчетам, недалеко должна находиться станция метро, а значит и воздуховоды, которыми можно воспользоваться.
   Еще один заряд упал совсем рядом. Завертелся на месте, злобно шипя и расшвыривая искры. Русвур прихлопнул его камнем, потом разворошил ножом дымящиеся останки. Магний и грубый порох... Это выстреливалось из однозарядного ружья необъятного калибра, быстрая перезарядка которого требовала изрядной сноровки. Такое ружье было на небольшое расстояние и не всегда туда, куда целился стрелок, но в случае попадания заряд не оставлял жертве никаких шансов.
   Русвур сначала уловил запах немытого тела, и лишь потом услышал осторожные шаги. Кто-то обходил его сзади. Он делал вид, что усиленно поправляет наконечник стрелы, каждым своим нервом ощущая движения незнакомца. Вот он остановился за поваленной плитой, ждет момент для удара, вот негромко лязгнул нож, покидая ножны, вот пошевелилась нога, выбирая опору потверже.
   Все последующее произошло в течение нескольких секунд. Русвур обернулся как раз в тот момент, когда нападавший покинул свое убежище. Он был уверен, что жертва не подозревает о его существовании, поэтому вложил в рывок всю силу. Русвур же наоборот, не стал зря расходовать энергии. Он просто выставил перед собой оба ножа и напрягся, в ожидании удара.
   Немытый жлоб чуть не вывихнул Русвуру обе руки и придавил его едва ли не сотней килограмм потного тела. Палаш, зажатый в обоих руках, прошел в сантиметре над Русвуровой головой и скрежетнул по камням.
   Вывернувшись из-под туши, Русвур изготовился для броска, но необходимости в нем не возникло. И порукой тому стали два ножа, вошедшие по рукояти.
   -Скотина... - Процедил Русвур.
   Он с трудом перевернул труп, высвободил клинки, и только тут заметил, что на бугае висит ружье. Скрученная проволокой конструкция казалась нелепым детским пугачом, но Русвур уже успел убедиться в ее смертоносности.
   Неуклюже орудуя шомполом, он начал заряжать берданку. Причем чем ближе этот процесс был к завершению, тем сильнее ему казалось, что что-то он делает не так. Но вот заряд плотно встал в стволе, курки были взведены, а капсюль уложен в гнездо.
   Позади зашуршал осыпающийся гравий. Инстинкт сработал быстрее разума, заставив Русвура упасть ничком. Рядом с ним неуклюже бухнулось что-то тяжелое, извернулось, и в момент когда он поднимал голову, заехало ему сапогом по лицу. Русвур отлетел на метр, едва не напоровшись на торчащие во все стороны арматурины.
   -Подохнешь! - Прогнусавил нападавший, поворачиваясь к Русвуру.
   Он увидел лицо, наполовину съеденное мокнущей язвой, и страшную злость в заплывших глазах. Обмотанная тряпьем пятерня взмахнула лопатой, отточенной с одного края, но тут бубухнуло, и их обоих заволокло дымом.
   Когда облако поредело, Русвур увидел своего противника, с удивлением созерцавшего дыру в собственном животе.
   Изуродованный язвой пробормотал что-то невнятное и рухнул на спину, а Русвур отшвырнул ружье как ядовитую гадину. Он не был против стрельбы как таковой, но прожигать сквозные дыры в других ему совсем не нравилось. Путь даже для спасения собственной жизни.
   В стороне загрохотало и залязгало. К этому шуму прибавился сбивчивый рокот и серия громких хлопков.
   -Наконец-то... - Русвур схватил лук и полез на насыпь.
   Из-за поворота, расшвыривая орущих и стреляющих недоумков, появилось нечто, покрытое многими слоями ржавого железа. Когда-то это был обыкновенный городской Икарус, но теперь от автобуса осталась лишь изможденная ходовая часть и более или менее угадываемые очертания. Все остальное превратилось в нагромождение стали, щипов, колючек, цепей и иззубренных краев.
   Всем этим великолепием управлял Аскер, с наслаждением разгоняя остервенелый сброд, что последние полчаса так отчаянно пытался убить их. Он подлетел к насыпи юзом, откинул люк.
   -Быстро!
   -Уже иду.
   Русвур ввалился в темное, пропахшее солярой нутро. Крышка захлопнулась, и невероятная махина загромыхала дальше. Совсем рядом раздался отчаянный вопль, потом колеса подпрыгнули на чем-то упругом, но все-таки податливом...
   -Чтоб ты пропал! Меня там чуть не угробили! - Русвур вскочил на ноги. - На кой черт тебе этот гроб!?
   -Спокуха, - Аскер с наслаждением ворочал рулем. - Машина - зверь, баки полные, теперь мы за полчаса доберемся.
   -И вся округа будет знать об этом.
   -Плевать!
   О борт глухо ударилось, донесся истошный вопль. Сзади громыхнуло два выстрела, на обшивке появились два малиновых пятна, потек удушливы жар.
   -Аск, они дорогу перегородили, - Русвур оторвался от щели, проверил натяжение тетивы и взял стрелу.
   -Вижу. Держись, сейчас покачает.
   Он дернул какие-то рычаги и потянул за веревку, очень напоминавшую слив допотопного унитаза. Рев двигателя сменился надрывным стоном, все загромыхало еще нестерпимее, будто собиралось прямо сейчас рассыпаться и похоронить двух незадачливых ездоков.
   Разогнавшийся автобус со всего маху налетел на баррикаду, возведенную из обгоревших остовов легковушек, покореженных телефонных будок и еще Бог весть чего. По бортам заколотили снаряды, стало нестерпимо жарко, несколько ярко светящихся комков зашипели в салоне. Что-то звонко хлопнуло, автобус стал заваливаться на левый борт.
   -Давай, чтоб тебя, давай, зараза!!! - Аскер до отказа выжал акселератор.
   Автобус пер как выпущенный из катапульты булыжник. Что-то скребло асфальт, с хрустом отлетали куски железа, но дребезжащая и громыхающая махина продолжала ускоряться. Они расшвыривали завалы, с маха влетали на кучи гравия, даже снесли угол здания.
   Под днищем что-то звонко лопнуло. Двигатель залился таким воем, что зубы свело, в пол ударило, противно захрустело, потом бумкнуло и автобус лихо подпрыгнул.
   -Держись! - Аскер одной рукой вцепился в поручень, а другой схватил Русвура за воротник. Тот тоже вцепился в железяку, а еще через секунду автобус повалился на бок.
   Их разворачивало, кидало, подбрасывало, норовило разорвать об острые края покореженного железа, душило смрадом. Но вот постепенно беспорядочное движение стало затихать. Автобус перевернулся последний раз и замер.
   Первым, что увидел Русвур, открыв глаза, был клок воротника. Остальная его часть свисала из пятерни Аскера. Тот уже приходил в себя и сейчас пытался выбраться из водительского кресла, которое теперь оказалось на стене.
   -Сильно помяло? - Спросил Аскер.
   -Ничего, нормально. А вот плащ жалко...
   -Да брось ты из-за шмотки напрягаться!
   -Кому шмотка, а кому... - Русвур недоговорил, потому что в этот момент его друг справился с покореженным поручнем и вывалился из своего гнезда.
   На Аскере синяков и кровоподтеков было ничуть не меньше. Куртка на плече пропиталась кровью, а на бедре сочилась глубокая царапина.
   -Зато классно покатались, - заявил Аскер, видя озабоченный взгляд Русвура.
   -А ведь не зря я всегда машины недолюбливал, - проговорил Русвур, помогая ему встать. - На своих двоих надежнее.
   -Не будь этой колымаги, твои двое сейчас бы там лежали, причем отдельно от потрохов.
   Русвур хмыкнул, проверил вооружение и начал шарить в поисках Аскерового молота. Тот обнаружился очень скоро и тут же был пущен в дело - Русвур несколькими ударами проломил им стену, впустив в стальную коробку прохладный воздух и солнечный свет.
   Чуть подождав, они шагнули в пролом, сделали несколько полных вздохов, проморгались...
   Перевернувшийся автобус окружали человек тридцать. На каждом длинный черный балахон из плотной материи, капюшон надвинут на глаза. Руки уверенно держат небольшие арбалеты с короткими стрелами. На каждом отличная обувь армейского образца, в переулках виднеются всадники, по крышам замерли лучники с оттянутыми тетивами.
   -Спокойно, мужики, без нервов, - пробормотал Русвур. - Мы свои.
   -Любое резкое движение, и вы будете убиты, - сообщил тот, что стоял ближе всех. - Без предупреждения.
   -Да уж, надо думать, - Русвур очень медленно опустил молот, снял со спины лук.
   Потом он дотронулся до рукава. Арбалеты чуть шевельнулись, готовые в любой момент истыкать его максимально густо.
   -Нет-нет, все нормально, - Русвур очень медленно отодвинул ткань, показывая браслет со скорпионом. - Мы свои.
   Аскер сделал то же самое, поднял руку над головой.
   Говоривший с ними подошел ближе, внимательно поглядел на браслеты.
   -Я старшина зелотов Цох, - отрекомендовался он.
   -Я наблюдатель Русвур. Имею важные сведения для Принципала.
   -Я Аскер.
   -Вы будете подвергнуты карантину, как и все, пришедшие из проклятых земель. В это время Совет решит вашу судьбу. Если вы завладели браслетами обманным путем, будете убиты немедленно.
   -Разумно, - кивнул Русвур. - А кормить-то хоть будут?
   -Будут, - отозвался Цох. - С этим проблем нет.
   Он взмахнул рукой. Его спутники начала разряжать арбалеты, лучники скрылись. Из переулка выдвинулись трое всадников с лошадьми в поводу.
   -Я провожу вас в карантинную зону.
   Русвур чувствовал себя в седле неуверенно, но в общем знал, как это делается. Аскер же запрыгнул с ловкостью урожденного индейца, загорцевал на месте.
   Они двинулись по пустой чистой улице. Завалы были разобраны, упрятаны за деревянные щиты вдоль тротуаров. Как понял Русвур, это сделано не только с эстетическими, но и оборонными целями. Стоило выбить подпорки, и кучи щебня, удерживаемые этими заборами, завалили бы улицу. Несколько раз его взгляд выхватывал схроны, устроенные на оставшихся зданиях. Замаскированы они были неважно, но к секретности и не стремились. Скорее всего, это были сигнальные посты.
   Они двигались в глубь центральной части города. Очень скоро начали попадаться прохожие. Где-то неподалеку гудели голоса, что-то скрипело, щелкало, шуршало... Так могла звучать стройка с использованием примитивных механизмов.
   Через два квартала, миновав несколько заградительных постов, они въехали в жилую часть. Там, где раньше громоздились офисные комплексы, теперь стояли ряды одноэтажных жилых домов. Дороги усыпал хорошо разровненный гравий, кое-где он даже был покрыт растрескавшимся бетоном.
   -А где дерево берете? - Спросил Аскер, наблюдая, как конопатят один из домов.
   -Доставляем по реке, - отозвался Цох.
   -Разумно.
   За жилыми кварталами потянулись приземистые сооружение, какие-то склады или мастерские. В просветах между ними виднелись огороды.
   Друзья не могли не заметить, что все организованной очень рационально, и народ живет здесь далеко неплохо.
   Но самой большой неожиданностью для них был мост. Не он сам, а тот вид, который с него открылся. Река Москва оказалась запружена десятками самых разных плавстредств. Здесь были и здоровенные баржи, которые тянули вдоль берега, пользуясь древней как мир технологией, и маленькие одноместные лодочки, и парусники всех мастей, и невиданные симбиозы различных лодок... На воде стояла непрерывная ругань, слышался треск сталкивающихся бортов, звякало железо. Чуть подальше шла разгрузка кораблей с металлоломом, откуда тянулись ряды вагонеток к чадящему зданию, явно кузнице. На другом берегу в сухогруз загоняли табун коней...
   Обозревая все это, Русвур одновременно размышлял, а может ли быть такое, что наблюдатель Южного братства никогда не бывал здесь. Если нет, то они уже покойники, потому что никакой самоконтроль не может скрыть удивление жителя проклятых земель при виде всего этого.
   Они перебрались на другой берег, поднялись, лавируя между людьми, спешащими к паромной переправе, и остановились возле удивительным образом сохранившегося здания. Русвур тут же назвал его для себя комендатурой.
   У них вежливо попросили сдать оружие, потом извинились и обыскали. Оба восприняли эти меры спокойно, а оружие выдали все и сразу. Ну почти все... Кольчуги, правда, не отобрали.
   Судя по реакции досмотрщиков, такой арсенал был для них в порядке вещей. Русвур очень надеялся, что и для наблюдателей тоже. Потом их отвели в очень приличные апартаменты с отдельной ванной, правда, без горячей воды.
   Дверь закрыли накрепко, пообещав в скором времени принести обед.
   -Ну и? - Спросил Аскер, глядя на своего друга.
   -А сам как думаешь?
   Он покачал головой, Русвур кивнул в ответ.
   Оба прекрасно понимали, что люди, организовавшие все это, далеко не дураки. И примитивный план Сулемана либо уже провалился, либо на самой грани провала. Но, как бы то ни было, оставался один вопрос: почему они все еще живы? Хотя оба чувствовали, что очень скоро они получат ответ.
  
   Пальцы Сулемана порхали над клавишами, а взгляд скользил по быстро меняющимся строкам. Ему доводилось работать быстро, даже очень быстро, но никогда в таком темпе, как теперь. Мозг, пропитанный убийственной дозой стимулятора, ломал сложнейшую конструкцию защиты основного терминала управления системы глобальной безопасности. Но стоило одолеть один уровень, как на его месте появлялся другой, еще более изощренный и запутанный.
   Сулеман начал ощущать легкое жжение в боку. Боль еще далека, но она начинает напоминать о себе. Но он успеет, обязательно успеет.
   На поясе слабо загудел зуммер. Рука закончила очередной изысканный гамбит над клавиатурой и схватилась за миниатюрное устройство. Секунду Сулеман смотрел на мигающий светодиод, а потом начал прилаживать коробочку к местному компьютеру.
   Дополнительный экран засветился контурной картой, пересекшейся крупной сеткой. Потом изображение стало приближаться, и вот уже уместилось в один квадрат. На нем замерцал мерно пульсирующий сигнал.
   Миниатюрное устройство, вмонтированное в рацию, путешествующую вместе с Аскером и Русвуром, оказалось в зоне действия излучателя и активировалось. Вводя специальные команды, Сулеман вспоминал, как сам принимал участие в разработке генератора этого излучения. Тогда он был молодым ученым-радиоинженером, талантливым, подающим надежды, умеющим по-новому взглянуть на проблему. Он помнил, каких выдающихся результатов добивался, как поражал всех итогами испытаний, как в один прекрасный момент ему все это обрыдло и он возненавидел то, что делает.
   И судьбе было угодно поставить его против своих же собственных изобретений. Много раз он вот так же, как сейчас, настраивал сверхточный пучковый передатчик в среде гасящего поля. Он точно знал уязвимое место генератора, прототип которого создал когда-то.
   Последняя клавиша щелкнула звонче других. Светодиод вспыхнул последний раз и погас. А где-то там, за многие километры, на большой глубине отключилась группа генераторов, создающее поле, поглощающее любое излучение. Даже радиоактивное. И все это благодаря маленькому устройству, вмонтированному в рацию.
   Сулеман вернулся к первому монитору. Самовосстанавливающаяся система успела нагородить десяток уровней. И конца этому не будет... Что ж, создававший ее был сообразительным парнем. Уязвимой эта штука станет только в предпусковом режиме. Тогда у него будет чуть меньше полутора секунд, чтобы овладеть основными узлами управления. Только бы ребята не сплоховали. Только бы все повернулось так, как он думал...
  
   Дверь бесшумно открылась и на пороге появился невысокий человек в опрятной одежде.
   -Вас желает видеть Принципал, - сообщил он.
   -Ага, отлично, - Русвур вскочил пружиной, а вот Аскер чуть помедлил: оторваться от хорошо накрытого стола было трудно.
   В коридоре к ним присоединились еще двое. Шли чуть поодаль, но каждое их движение выдавало профессиональных убийц. Быстрых и безжалостных. Все пятеро погрузились в крытую повозку, возница тронул.
   -Нет ли каких-нибудь жалоб? - Осведомился низкорослый.
   -Нормально все, - благодушно ответил Аскер. - И еда хорошая.
   -Приятно слышать, - узкое лицо треснуло морщинистой улыбкой.
   Они ехали минут тридцать, и все это время сопровождающий болтал без умолку, при говоря интересно и занимательно о совершенно незначительных вещах. Из его речи друзья не узнали ничего нового о Южном братстве. Да вообще ничего не узнали.
   Повозка остановилась возле величественных руин центрального корпуса МГУ. Правое крыло высотки обрушилось полностью, верхних десяти этажей тоже не стало, но все остальное более или менее сохранилось. Сейчас здание было облагорожено и в нем чувствовалась жизнь.
   Однако друзей провели мимо центрального входа. Они остановились возле неприметного строения, больше похожего на трансформаторную будку. Провожатый несколько раз гулко ударил в дверь. Петли скрипнули, и на пороге возник их давешний знакомей Цох.
   -Проходите, - он посторонился.
   Друзья протиснулись мимо него и зашагали по хорошо освященной лестнице. Они ожидали лабиринта тесных коридоров со множеством дверей и отсечек, но практически сразу оказались в хорошо отделанной приемной. Здесь за столами сидели пять человек, перелистывая бумаги и о чем-то переговариваясь.
   -Сюда, - Цох открыл перед ними одну из трех дверей.
   Снова хорошо отделанная комната, запах канцелярии и бумажной пыли. Теперь уже трое, что-то сосредоточенной пишут.
   Русвур не видел ничего особенного, но инстинкт безошибочно указал на фальшь. Прикидывавшиеся клерками были бойцами, а позади панелей, укрывавших стены, располагался целый взвод. Хотя с виду все казалось мирно и даже скучно.
   Они миновали целую анфиладу таких комнат. И только последняя была настоящей караулкой, где их остановили, вежливо, но умело обыскали. Аскер, покорно поднимая руки и расстегивая одежду, снисходительно улыбался. Он тоже успел заметить странное несообразие происходящего.
   Перед ними открылась дверь, как две капли воды похожая на предыдущие, и они вошли в скромно обставленный кабинет. Единственной деталью, отличавшей его от казенной канцелярщины, был аквариум. Небольшой, всего с пятью рыбками.
   За столом сидел человек с зачесанными назад волосами и аккуратно подстриженной бородкой. При их появлении он оторвался от книги и встал навстречу.
   -Здравствуйте, присаживайтесь пожалуйста, - рука, перевитая синими жилами, указала на стулья. - Вы Русвур и Аскер, эмиссары Оазиса, - проговорил он. - Меня все называют Принципалом, я возглавляю Южное братство.
   Друзья сели, Принципал вернулся в свое потертое кресло.
   -Как поживает Эорио?
   -Неплохо, если ваши орды еще не вторглись в Оазис.
   -Нет, конечно нет. Но они заняли все ключевые позиции и готовы в любой момент сделать это.
   -Чем вам помешал остров? - Спросил Аскер.
   -Да ни чем. Но модель общества, сохраняемая там, все так же обречена на провал. А время сейчас диктует необходимость создавать нечто другое.
   -И что же это?
   -Если не вдаваться в подробности, то жесткая, централизованная диктатура. То, что вы видели, оказавшись на территории братства, есть внешнее проявление крайней степени авторитаризма. Все население жестко разбито по территориальному признаку, каждая территория подчиняется одному лидеру. Тот лидер, который над ним, ставит ему задачи и не вникает в технические вопросы исполнения. И ему, соответственно ставятся задачи, но уже более общие. Концептуальные же направления формулирую я. Я же устанавливаю правила, за нарушение которые виновного постигает быстрая и неотвратимая кара. Правила самые простые, но действенные.
   -Например? - Поинтересовался Русвур.
   -Не допускать напрасных затрат ресурсов, в первую очередь человеческих. Не допускать какого бы то ни было произвола. Не пренебрегать любой информацией. Устанавливать единоличную ответственность. Только так. Я не требую работы на износ. Я не требую жертв. Я называю это адекватным обменом. Люди содержат власть, а власть обеспечивает им нормальную жизнь.
   -Старо, как мир. Даже если все это работает, с вашей смертью общество погрязнет в диктатуре, развалится на десятки обособленных групп...
   -Безусловно. Поэтому я сейчас решаю задачу саморегулирующийся системы. Применительно к социуму это крайне сложно. Но задача имеет решение. По меньшей мере, я брал на себя смелость утверждать это с кафедры, когда преподавал кибернетику в стенах ВУЗа, руины которого вы лицезрели.
   -А какова цель этого сообщества?
   -Выживание, укрепление, мощь.
   -А остальное?
   -В смысле?
   -Ну, культура...
   -Лишь после того, как будут достигнуты основные цели. Я помню о пирамиде потребностей. Но пройдут годы, а то и десятки лет прежде, чем мы сможем начать обеспечение потребностей второго и последующего порядка. Ни сил, а, тем более, времени, на них нет.
   -Машина, состоящая из машин, - пробормотал Русвур.
   -По меньшей мере, они живы. Они не превратились в безмозглых пожирателей крыс.
   -Задуманное вам удастся, - как-то отрешенно проговорил Русвур. - Вы создадите эту чертову систему, вы отладите ее. Ведь явно в ваших расчетах присутствует не только психологические, но и физиологические рычаги регулирования.
   -Увы, нам приходится вмешиваться в определенные процессы...
   -Вы гасите эмоции? - Аскер посмотрел на него в упор.
   -В том числе. Но это вынужденная мера, самый эффективный способ борьбы со страхом.
   -Черт бы вас побрал...
   -И воздействие осуществляется посредством особого поля, - как-то глухо проговорил Русвур.
   -Да.
   Его глаза вдруг засветились холодной яростью.
   -И ты, гад, использовал спутники, чтобы разом накрыть всю землю, - сказал он четко разделяя слова. - Но вместо этого чуть не погубил ее!
   -Спутники использовал я, - позади Принципала бесшумно открылась ниша, из которой выступил высокий русоволосый человек с неправдоподобно голубыми глазами.
   Взгляды обоих друзей остановились на его фигуре. Высокий рост, великолепная стать, легкая одежда облегает безукоризненно развитые мышцы, движения плавные и четкие, но пропитанные силой. Весь его образ был слепком с какого-то античного бога. Или наоборот...
   -Познакомьтесь, это Сорир.
   -Аскер и Русвур, очень приятно. - Он сделал несколько пружинистых шагов по комнате. - А вы догадливы... Да, Аскер, ты прав. Только в науке это называется Хомо Супер. Нет, конечно нет. Клонирование - слишком грубо. А вот направленный генетический отбор с внутриутробной инженерией - в самый раз. Молодец, Русвур. Могу... Могу... И это могу. Ну уж ты загнул. Хотя и законы гравитации могут быть пересмотрены. По меньшей мере, телекинез мне подвластен. Нет, не один. Много, хотя и не достаточно, чтобы заявить о себе в открытую.
   Сарир остановился, глядя на них с снисходительной улыбкой.
   -Нет, я ничего не имею против обычных людей, - сказал он.
   -Тогда зачем угробил стольких?
   -Система несовершенна, - спокойно ответил он. - Для меня не составило труда обойти всю защиту, но в последний момент что-то пошло не так, и генераторы выработали поле с отклонениями от заданных параметров.
   -Скажи лучше, что не смог разобраться с управлением.
   -Нет, разумеется, нет. Хотя я не исключаю, что в момент выброса сработал какой-то модуль, управляемый из другого места. Но вероятность этого близка к...
   В ящике стола что-то пискнуло и зашипело. Принципал достал громоздкую рацию, подрегулировал настройки.
   -Я знал, что ты отзовешься, - раздался знакомый голос.
   -А я знал, что ты вызовешь, - ответил Принципал с улыбкой. - Наш спор завершен, Сулеман.
   -Горальд, ты был бездарем, ты им и остался. Плохо то, что ты очень упрямый бездарь. Причем твое упрямство стоило жизни миллионам.
   -Твои слова - не более чем потуги проигравшего. Сулеман, история идет своим чередом, и никто не в силах ее остановить. Просто пришло время, эволюция завершила очередной виток. Новая ветвь окрепла, стала доминирующей, пора бы признать это.
   -Эволюция обошлась бы без твоей помощи, - донесся усталый голос Сулемана.
   -Все случилось как случилось. Ты уже не властен что-либо изменить.
   -Все могло бы быть не так, совсем не так. Если бы не ты, Горальд...
   И рация отключилась.
   Принципал поглядел на двоих друзей, перевел взгляд на Сарира. Тот чуть заметно кивнул ему.
   -Что ж, пора подвести итоги, - Принципал поднялся из-за стола, сделал несколько шагов, сильно прихрамывая. - Вы сражались достойно, вы доказали свое мужество. Вы имели цель, но она недостижима по объективным причинам, поэтому не вините себя. Штурм Оазиса начнется через сорок минут, соответствующее распоряжение уже отдано. Однако это не означает поголовное истребление его жителей. Будут бой, обе стороны понесут потери. Обороняющихся погибнет больше, это факт, но как только сопротивление будет подавлено, все боевые действия прекратятся. Эорио организовал великолепную колонию, она будет существовать и дальше, только несколько в других условиях. По меньшей мере, людям не надо будет каждый день бороться за свое выживание. Что касается непосредственно вас двоих, то вам будет предоставлена полная свобода. Вы получите оружие и возможность направиться куда угодно. Захотите - оставайтесь здесь. Если нет, то мои люди обеспечат ваш проход через окраины города, а дальше ступайте на все четыре стороны. Можете вернуться на остров. Это все.
   Друзья молчали. В позе каждого из них чувствовалось невероятное напряжение, но причины были различны. Аскер приготовился к рывку, молниеносному удару, а Русвур застыл, будто сведенный судорогой. Он был близок, как никогда близок к пониманию происходящего. И вдруг мелькнула мысль, та самая, одна из миллиона, которая разом соединяет все в единую и прочную цепь.
   -Позвольте. - Проговорил он.
   -Да?
   -Сарир, бедный Сарир...
   -С чего это ты взялся меня жалеть, сапиенс?
   -Ты прав, мое чувство близко к жалости, хоть это и оскорбительно. Прости, Сарир. Твоей вины в этом нет, виноваты люди, что так поступили с тобой.
   -О чем ты говоришь? - Античное лицо оставалось бесстрастным.
   -Ведь в системе не было никакого сбоя, так? Не было никаких модулей с удаленным управлением, не было скрытых функций. Ты запустил спутники с целью расчистить дорогу тебе подобным. Те, кто создал вас, не располагал столетиями для замены вида Хомо Сапиенс видом Хомо Супер. Они хотели при жизни увидеть мир обновленным. Для этого требовалось ликвидировать его нынешних обитателей. Не всех, но как можно больше. Создавшие тебя умны, даже по-своему гуманны. Ксеноцид без боли, без мук. Ведь спутники способны генерировать поле антиматерии, рассчитанное только на определенный объект. Например на человеческие тела, что при соприкосновении с ним просто исчезнут, мгновенно. Вы все продумали, все подготовили, и почти исполнили. Но в самый последний момент, когда уже импульс двигался к Земле, что-то заставило тебя повернуть процесс вспять. Ты сделал это, только ты! Добровольно, осознанно!
   Лицо Сарира чуть дрогнуло, на нем еле уловимо скользнуло сомнение.
   -А знаешь, что заставило тебя поступить так? Ведь знаешь. Эмоция. Ты не смог убить столько народу, потому что сам один из них. Не смотря на всю селекцию и геноинженерию, ты ощущаешь свою связь с видом. Ведь ощущаешь, ну? Поэтому ты не Хомо Супер, Сарир. Ты Сапиенс. С гипертрофированными способностями и покалеченной душой. Спроси за это с тех, кто сделал тебя таким.
   Сарир молчал. Но теперь его взгляд был устремлен на Принципала.
   -А они в самом деле достойные соперники, - проговорил он чуть помедлив. - Отрадно осознавать, что такие еще есть. Сарир, проводи их.
   Друзья вышли в коридор. Давешние клерки теперь провожали их внимательными профессиональными взглядами, держа руки под столами. Но вид спокойного Сарира чуть разредил напряжение, потрескивающее в воздухе.
   У выхода они получили свое имущество. Оружие, рюкзаки, даже рацию виденную только что в ругах Принципала. Все в сохранности и даже со следами мелкого ремонта. Что ж, приятно иметь дело с галантным противником...
   -Вы станете одними из нас, - проговорил Сарир, как только они оказались на поверхности.
   -А если нет?
   -Альтернатива отсутствует, - убежденно ответил он.
   -В этом твоя слабость, дружок.
   Сарир лишь пожал плечами. Он считал эту задачу решенной, и не хотел тратить усилия своего мощного интеллекта на ее повторный анализ.
   Не прощаясь, он повернулся и зашагал обратно к неприметному строению.
   -Твою так! - Аскер в сердцах топнул. - Просрали! В самый последний момент просрали! Ну надо же! И еще отпустили просто так, сволочи! Даже дырки заштопали. Еще бы носки постирали, твари!
   -Спокойно, - Русвур взял рацию.
   Но прежде, чем он успел донести палец до кнопки, прозвучал сигнал вызова.
   -Сулеман?
   -Да, - донеслось сквозь помехи. - Ребятки, вы молодцы. Спасибо вам... Вы сделали очень многое. Намного больше, чем понимаете.
   -О чем ты говоришь!? - Спросил Аскер, едва ли не выхватывая рацию из рук своего друга.
   -Потом, Аск, потом. Помощь идет. Через пятнадцать минут... Все получится...
   Даже сквозь шум помех в голосе Сулемана слышалась боль.
   -Вы справились, справились...
   Он проговорил еще что-то, но голос потонул в очередном разряде статического электричества.
  
   Микрофон выпал из ослабевших пальцев. Сулеман прищурился, пытаясь разглядеть пульт сквозь кровавую пелену. Его взгляд остановился на таймере. Там бесшумно и быстро растворялись секунды. Последние секунды его жизни.
   Невероятно тяжелые руки легли на клавиатуру. Пальцы сами набрали нужную комбинацию, помедлили немного, стали вводить контрольные значения. Вот, последняя цифра... Руки будто примерзли к пульту, налились болью и апатией. Сулеман вздрогнул, навалился на край стола грудью. Его пожелтевшее лицо перекосилось, на губах выступила кровавая пена.
   -Эорио, давай... - Прохрипел он и нажал пусковую кнопку.
   На двухсоткилометровой высоте десятки спутников начали маневрирование. Внутри каждого из них ожил генератор, готовя к запуску импульс энергии.
   А над руинами Москвы начинался дождь. Первые крупные капли посыпались лениво, нехотя, но потом застучали все быстрее и быстрее, выплетая ведомую им одним мелодию.
   Русвур откинул волосы, прилипшие ко лбу, вытер лицо.
   -Ну чего, повоюем, - спросил он.
   Аскер кивнул.
   Рюкзаки упали на уже промокшую землю, рядом плюхнулись скатки маскхалатов. Аскер сбросил куртку, стянул свитер, начал высвобождаться из кольчуги.
   -Что они делают? - Спросил Принципал, глядя на экран монитора.
   Сорир молчал. Он смотрел, как Русвур набрасывает тетиву, как умащивает на поясе двое ножен. Аскер достал молот, продел ладонь в петлю, удобно взялся за рукоять.
   В небе глухо зарокотал гром, вода хлынула потоком.
   -Осень. Не должно быть... - Пробормотал Русвур.
   Он еще раз откинул волосы, одел свой плащ, застегнулся.
   -Зачем тебе? - Крикнул Аскер. - Все равно же испоганят.
   -Так роднее. Привык к нему.
   Тот улыбнулся в ответ, протянул руку. Русвур пожал крепкие мокрые пальцы.
   На столе Принципала запищал зуммер, засветился маленький зеленоватый монитор, на котором в обратную сторону отсчитывались тридцать секунд.
   -Что!? Что это?
   И тут с места сорвался Сарир. Смазанной молнией он пролетел по подземелью, вырвался под дождь, едва не снеся дверь.
   -Вам не остановить! - Прокричал он, с легкостью заглушая дождь.
   Рядом стали появляться очень похожие на него возмужалые боги. В их фигурах, движениях, взглядах скользила уверенная сила. Им потребовались доли секунды чтобы через мыслеконтакт узнать все, что знает Сарир. Столько же ушло на принятие решения. Они прониклись уважением к Аскеру с Русвуром, уверились в их мужестве, а еще в том, что такие противники должны быть убиты. Так удобнее...
   Русвур выпустил стрелу, Сарир невидимо взмахнул и перерубил ее ребром ладони в воздухе. И тогда друзья ринулись вперед, вскинув оружие. Боевой клич раздробился на многоголосое эхо, смешался с шумом дождя, почти погас... Как вдруг его подхватили сотни других глоток. В потоках воды появлялись люди с перекошенными в яростном вопле лицами, с воздетым к дождливому небу оружием, которое секунду назад видело прокаленную морозом лазурь, раскинувшуюся над Оазисом.
   Впереди всех несся могучий викинг, потрясая над головой исполинским топором. Йон налетел на ближайшего противника как ледокол на торосы, смял его, а потом развалил от макушки до паха. Это был первый Хомо Супер, павший от руки человека.
   Завязалась жестокая сеча. Площадь заполнилась сражающимися, со всех сторон бежали люди, гремели выстрелы. Но обитатели Оазиса появились слишком неожиданно. Стремительным ударом им удалось опрокинуть сбежавшихся бойцов Южного братства, завладеть оружием и приспособленными к обороне позициями. Битва продолжалась только на площади перед высоткой, где дрались питомцы Принципала. Всего двадцать человек, но каждый из них стоил двух сотен бойцов. Невероятно быстрые, сильные, способные предугадывать движения противника, они громоздили вокруг себя завалы трупов, но все же падали под ударами тех, кто вставал на место убитых ими.
   Как только стало ясно, что перевес безусловно на стороне столь неожиданно появившихся пришельцев, оставшиеся вояки кинулись в подземелье. Как только последний скрылся за дверью, невзрачная будка обрушилась, под землей что-то заворчало и дрогнуло.
   -Не преследовать! - Раздался голос Эорио. - Все на позиции, на позиции!
   Очень скоро его войско заняло весь университетский комплекс. Эорио с безошибочной точностью указывал на склады с оружием и потайные ходы. Не прошло и двух часов, как последние стычки прекратились. Все те, кто не обладал способностями суперов, были либо изловлены, либо уничтожены на месте.
   Эорио тут же разослал адъютантов на поиски Русвура с Аскером, а также велел установить связь с Сулеманом. Кресан, занявшийся выполнением последнего приказа самолично, добросовестно терзал старенькую рацию минут двадцать, после чего наконец сообщил:
   -Не выходит ничего, пусто там.
   -Быть не может, - отозвался Эорио, что-то быстро и уверенно писавший. - Давай еще. Он там. Он говорил.
   -Нету. Я по всем частотам пробовал. Сигнал сильный, устойчивый, даже странно на нашей-то развалюхе. Но там никого нет.
   -Готовь группу на координаты.
   -Ты умом тронулся после телепортации!? Это же неделя пути быстрым маршем! Что ты хочешь там найти? Как ты собираешься вырваться из города?
   Эорио порывисто вскочил, сделал несколько шагов по комнате.
   -Там одна из самых защищенных баз на планете! Если он был внутри, значит, ему уже ничто не угрожало. Продолжай вызывать!
   Кресан безнадежно мотнул головой и снова взялся за рацию.
   Эорио подошел к окну, за которым во всю лил дождь. Сквозь струи воды, сквозь низкое серое небо он смотрел на то, что происходило много лет назад. Да не так уж много, по большому счету, просто тогда все было по-другому. Он вспоминал упрямого, вечно несговорчивого Сулемана, который твердил о настолько нелепых опасностях, что над ним даже насмехаться никто не брался. И каково же было удивление многих, когда происходило нечто, очень похожее на его предсказания. Потом он исчез на несколько лет, а когда появился вновь, выглядел усталым и постаревшим. Никто не знал, где он был и что делал. Да и в тот раз он пробыл с ними совсем не долго. Встреча однокашников превратилась в прощание. Он как-то странно, но очень искренне пожелал всем удачи, после чего исчез вновь. И вот совсем недавно, какие-то сутки назад из старой рации раздался голос Сулемана. Сквозь хрип и шорох помех он приказал держаться. Не попросил, а именно приказал. Держаться для того, чтобы нанести удар в самое сердце противника, воспользоваться возможностью и нанести. После этого он выходил на связь дважды. Первый раз сообщил о том, что сосредоточенные на побережье войска пришли в движение с явными признаками подготовки к штурму острова. Второй раз велел собрать всех, кто может держать оружие и приготовиться к телепортации.
   Так хотелось обматерить его и послать куда подальше, но что-то внутри Эорио заставляло верить словам этого непонятного человека. Как всегда, он ничего не стал объяснять, но пообещал защитить остров и предоставить им шанс отвоевать себе право на будущее. Один шанс, только один.
   В назначенный час они стояли на берегу. Все, кто мог воевать. Что-то около пяти тысяч человек. День выдался удивительно солнечный, промороженный воздух пропитался непередаваемым вкусом моря. В этой залитой светом прозрачности они видели, как линия горизонта исказилась десятками точек, идущих оттуда, с большой земли. Очень скоро они стали разномастными посудинами, от шлюпов до самоходных барж. Все это двигалось неотвратимо, мощно, готовое загромыхать тысячами стволов, смести остров ураганом огня. А они стояли на берегу, сжимая в руках мечи, топоры, алебарды, копья, иногда просто дубины.
   Но когда до покрытой ледяной кромки оставалось километра три, с неба рухнула стена плотного марева, разом накрыв флот. Люди, стоявшие на берегу, видели, как к небу взлетают белые пенистые фонтаны, в которых мелькают обломки кораблей. Многоголосый рев полетел тогда далеко в море, чтобы через секунду превратиться в яростный боевой клич, когда они оказались уже здесь, под этим дождем и небом.
   -Не отзывается никто, - вновь раздался голос Кресана. - Хошь, еще повызываю?
   -Оставь. Как только сможем, пошлем туда людей.
   -Ладно. Я сам подберу.
   -Хорошо. И как только объявятся Аскер с Русвуром, гони их ко мне.
   -А если они того?
   -Того? Если того, тогда я к ним...
  
   Ливень отгремел, уступив место унылому прямому дождю. От площади перед руинами высотки побежали грязно-бурые ручейки, но вод было намного больше крови, и скоро они иссякли, став обычными мутными потоками. Оставшиеся в живых после этого побоища спешно укрепляли рубежи на окраине университетского комплекса, а те, кто не принял участие в битве, методично прочесывали здания.
   Это место, насквозь промокшее и пропитанное смертью, могло вселить ужас в самую крепкую душу, но все-таки нашелся один человек, кто пришел сюда сам, без чьего-либо приказа. Он поскальзывался, падал, разбрызгивая грязь, но вставал снова и продолжал тормошить тела. Несильные руки хватались за скользкую окоченевшую плоть, тянули, переворачивали, отодвигали, но всякий раз под мертвецом оказывался другой мертвец, либо раскисшая земля. И все равно он продолжал, упорно и молча.
   В очередной раз оскользнувшись и плюхнувшись в грязь, он вдруг почувствовал, как дрогнуло тело, подвернувшееся под ногу. Моментально вскочив, он начал оттаскивать чьи-то изувеченные останки, с невероятным трудом отвалив труп, он ухватил за кожаный воротник и начал тянуть. Сорвался, снова ухватился, нащупал ногами опору, потянул еще, откинувшись всем весом.
   Тот, на кого было потрачено столько усилий зашевелился, глухо застонал...
  
   Русвур тонул. Молотил ногами и руками изо всех сил, отталкивался, рвался кверху, но все равно продолжал тонуть. Он чувствовал, как неведомая сила засасывает его, держит крепко, надежно, неумолимо тащит ко дну. Во время очередного рывка он хлебнул воды, закашлялся и пришел в себя. Тут же по телу хлестнула боль, а правая нога по колено погрузилась в расплавленный металл. Русвур застонал, открыл глаза. На него лились потоки воды, забивавшиеся в рот и нос. Все было мутным, расплывчатым, неживым.
   Преодолевая невероятную силу тяжести, он поднял руку и протер глаза. Сквозь муть проступило склонившееся над ним лицо. Худое, все в грязных потеках, со свалянными в запекшейся крови волосами и чистыми ясными глазами. Русвур глядел в это лицо долго, бесконечно долго, пока на нем не появилась улыбка. Такая усталая, изможденная...
   -Леха... - Прохрипел он. - Леха...
   Он протянул руку и почувствовал пожатие, не сильное, но крепкое, надежное. Другой рукой ухватился ему за плече и оттолкнулся от промокшей грязи. Леха тянул изо всех сил, чуть не отпустил его, но все же смог поднять. Русвур сел, а сам он, влекомый своим движением, завалился назад. Но тут же встал.
   С трудом поворачивая голову, Русвур смотрел кругом. Десятки, сотни убитых. Руки, сжимающие оружие, перекошенные лица, страшные раны, обнажающие внутренности. И на все это льет дождь, будто небо старается смыть с земли этот кошмар, растворить его, отправить в небытие.
   -А Аскер? Аскер где? Ты его нашел?
   Леха покачал головой.
   -Так чего же ты!? - Русвур попытался встать, но с воем повалился обратно.
   Правая нога полыхнула нестерпимой болью, лужа под ней окрасилась кровью.
   -Леша, ищи Аскера, - сквозь зубы заговорил Русвур. - Он здесь, поблизости, мы рядом были. Ищи его, Леха, не стой! Ищи же!
   И он начал искать, снова переворачивал и оттаскивал трупы, падал в грязь, вставал, снова падал.
   Мир несколько раз смазывался перед глазами Русвура, заливался яркими красками, рассыпался фонтаном искр, но потом вновь становился прежним. И всякий раз сквозь полосы дождя виднелась нескладная фигура Лехи, согбенная над чьими-то останками.
   Так продолжалось довольно долго, как вдруг он вскинулся и замахал руками. Русвур прокричал что-то, рванулся, умудрился встать на ноги, но тут же повалился на мокрое окоченевшее тело, завыл от страшной боли.
   Рассудок, накрытый горячей пеленой, бездействовал, но рефлекс не спал. Рука сама метнулась к поясу и схватилась за рукоять ножа, который чудом вернулся в ножны. Ощутив, как знакомо и прочно в ладонь легло отполированное тысячами прикосновений дерево, Русвур пришел в себя. Стискивая зубы и давя крик, он пополз к Лехе, втыкая нож в раскисшую землю и подтягивая себя.
   Он обползал трупы, а иногда просто переваливал через них, бессчетное количество раз падал, но снова собирался и полз, полз, полз всаживая в грязь лезвие и отталкиваясь уцелевшей ногой.
   Леха успел оттащить два тела, но еще двое, застывшие в гротескных позах, прижимали Аскера к земле. Теперь они навалились вместе, оба стонали, один от боли, другой от бессилия, но все же тянули.
   И вот наконец Русвур смог схватиться за Аскера, тряхнуть его, выдавив из себя что-то нечленораздельное. Сквозь изорванную одежду он почувствовал твердое холодное тело, увидел, как голова его друга безвольно мотнулась.
   -Аск! Аскер! Аскер!!! - Закричал он, и его крик полетел сквозь пустые этажи высотки. - Аск, братан! Живи!!! - Он захлебнулся собственным криком, и уже сорванным голосом просипел: - Ну пожалуйста, живи...
   И тут Аскер вздрогнул, выбросил вперед руки, пальцы сомкнулись на горле Русвура. Они оба повалились в промокшую грязь, а Леха кинулся разнимать их. Потом был долгий протяжный вопль, похожий на вой смертельно раненного животного, и еще что-то странное, неразборчивое, срывающиеся с губ вместе с кровавой пеной.
   Русвур наконец смог разомкнуть руки Аскера, и первым делом ударил его по морде. Голова мотнулась как тряпичная, но глаза вдруг открылись, осоловело уставились на него.
   -Ты что же, зараза, своих давишь...
   -Рус, - негромко, но отчетливо проговорил Аскер. - Живой...
   -Да, живой, и ты живой. Мы прорвались, путем все... Прорвались...
   Аскер попытался чуть подняться и не смог, только вздрогнул, застонал сквозь стиснутые зубы.
   -Холодно. Что ж так холодно, - прошептал он.
   -Леха, помоги, - поддерживая одной рукой Аскера, Русвур начал стягивать плащ.
   -Леха? Леха, сосед... Ты-то здесь как? - Аскер чуть улыбнулся, закашлялся, сплевывая кровь.
   Плащ наконец поддался, выскользнул из-под Русвура. Леша тут же укрыл им Аскера, а когда подворачивал края, зацепил искалеченную ногу Русвура. Тот, чтобы не выпустить крик, прикусил губу, да так, что прохватил ее насквозь.
   -Ну все, хорош меня пеленать. Ты лучше позови кого-нибудь... Позови... А мы пока тут побудем, - Аскер слабо шевельнул рукой. - Хоть и холодной здесь.
   Оскальзываясь в грязи и оступаясь на трупах, Леха побежал в дождь, а Аскер с Русвуром остались на этом поле боя. Единственные живые среди мертвых, среди воды, низвергающейся с небес.
   -Слышь, Аскер...
   -Ну?
   -Устал я, братан. Совсем устал. Задолбала такая житуха. Вот выберемся отсюда, и все, брошу. Уйду.
   -Куда?
   -К отцу Игнатию. Попрошу, чтобы рукоположил меня во дьяконы. Буду служить... Хорошо, тихо... Благодать... Вернем в Оазис, пока у тебя перекантуюсь, а летом хатку срублю поближе к храму. Поможешь? Во... Так ведь лучше, да? А то устал я совсем, устал... Жизни никакой нету, только бежишь да боишься...
   Русвур говорил еще что-то, долго, несвязанно, многократно повторяя одно и тоже. Но Аскер не слышал - он потерял сознание.
   Когда отец Игнатий оказался рядом с ними, оба лежали в кровавой луже. Аскер запрокинул голову к дождливому небу, а Русвур отключился, пытаясь поправить наброшенный на него плащь.
   -Эх вы, вояки... - Проговорил отец Игнатий, глядя на иссиня-бледное, заострившиеся лицо Русвура, на свалявшуюся шевелюру, где так отчетливо белела седина.
   Одним рывком он забросил его на плечи и пошел, согнувшись под тяжестью расслабленного тела. Леша засуетился рядом с Аскером, пытаясь укрыть его и уложить поудобнее. А когда появились галдящие добродетели, готовые подхватить и понести, Леха начал с неожиданной прытью отгонять их. Никто не ожидал от неприметного тщедушного алтарника такого напора, и поэтому все как-то опешили.
   Ситуация решилась с появлением отца Игнатия. Молча раздвинув стоящих, он так же взвалил на плечи Аскера и пошел.
   -Да подожди, куда! Вдвоем-то проще! - Раздался чей-то голос.
   -Оставьте. Они уже навоевались, - ответил священник, не оборачиваясь.
   А Леша подхватил волочащийся по грязи край плаща.
  
   Бред тянулся долго, сжигал разум и выворачивал наизнанку тело. В короткие минуты просветления он видел над собой либо усталые, заострившиеся черты Алексея, либо обрамленное русой седеющей бородой лицо отца Игнатия с ввалившимися глазами. Однажды совсем близко раздался голос Эорио.
   -Кто им позволил снять кольчуги? Зачем мы им... - Дальше он слился в монотонный гул, а потом вдруг вынырнул спокойный баритон отца Игнатия.
   -Какая теперь разница? Они почти... - И вновь все провалилось в однотонный шум.
   Но вот жар начал ослабевать. Последовали почти сутки крепкого сна, после которых истерзанный разум впервые согласился вернуть своим владельцам усталые, но уже не корежимые судорогами тела и реальность, чистую от мутных видений.
   Аскер с трудом оторвал голову от подушки, оглядел разбавленный лунным светом мрак комнаты. Возле его постели, неуклюже подобравшись на стуле, спал Леха. А в глубине комнаты, склонившись над книгой у оплывшей свечи, сидел отец Игнатий. Судя по мерному дыханию, он тоже спал.
   Стараясь двигаться как можно осторожнее, Аскер сел на постели. Во всем теле ощущалась невероятная слабость, хотелось спать и двигаться одновременно. Он закрыл глаза, несколько раз тряхнул головой. Из обрывков мыслей вырвалась яркая картинка. Когда-то давным-давно он вынырнул из липкого моря, пропитанного болью, и увидел над собой сосредоточенное лицо Лехи. Он осторожно водил ему по лбу мокрой тряпкой, а потом поднес стакан холодной воды, и Аскер пил. Это было так хорошо, так мирно, что он не выдержал и снова провалился в липкую боль.
   Немой алтарник, чуть сутулый, вечно сторонящийся всех и вся... В Оазисе они почти не общались. Пару раз отец Игнатий присылал его с записочками, в которых просил инструмент, а еще суетливую фигуру можно было увидеть у колодца, когда он пристраивал два ведра к коромыслу. И этот парень поил его водой, когда вода была нужнее всего на свете...
   Лунный свет зацепился за что-то, моментально приковав к себе глаз. В темноте Аскер разглядел ночной горшок. Целую минуту он смотрел на оббитую эмалированную поверхность, а потом почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
   Всю жизни он был сильным человеком и гордился этой силой. Ему никто никогда не помогал, не решал его проблем. Он мог почти все, он добивался почти невозможного, он двигался в обход и напролом... Но теперь он как никогда отчетливо представил, кем был последние дни. Беспомощным, бессловесным, практически безумным. И вот этот парень, что спит сейчас скрючившись на стуле, подавал ему горшок.
   Аскер ощутил слезы на своих щеках. Но плакал он не от злости, что так случилось, не от досады на судьбу, и уж тем более не от жалости к себе. Он плакал от благодарности и от чего-то еще, что жило в нем всегда и что теперь нашло выход в слезах. Он кусал мятый пододеяльник и плакал.
   Где-то неподалеку ухнуло, и ночная тишина заполнилась нарастающим гулом.
   -Ложись!!! - Вдруг раздался крик Русвура, и с его постели к отцу Игнатию метнулся ком тряпья.
   Аскер сложил в толчок все силы, бросил свое тело на Леху, и они вдвоем грохнулись на пол как раз в тот момент, когда реактивная мина разорвалась совсем рядом, озарив все кругом желтым светом и забрызгав комнату осколками стекла.
   Ухнуло еще раз, а потом еще и еще. Судя по плотности канонады, начался массированный артобстрел.
   Русвур наконец выпутался из постельного белья и стал шарить кругом в поисках одежды. Отец Игнатий, разбуженный столь необычным образом, сразу вскочил, но тут же едва ли не упал, потому что Русвур схватил его за ноги.
   -О, ребятки, очнулись... - Пробормотал он, глядя на Аскера, который барахтался рядом с Лехой.
   -Портки где? - Спросил Русвур.
   -Что?
   -Штаны, говорю, мои где?
   -В шкафу...
   Русвур едва ли не по-пластунски добрался до шкафа, стянул на пол груду одежды и начал искать свое барахло.
   -Пригнись, пригнись! - Закричал он, видя, как Леша пытается встать.
   Тот послушно шлепнулся на пол.
   -А в чем дело? - Спросил отец Игнатий, глядя на зарево пожара. - Почему гремит-то все?
   -А фиг ее знает... - Проговорил Русвур, и вдруг резко обернулся.
   -Батюшка!? Отец Игнатий!!?
   -Да, я это. Ты только не волнуйся, тебе вредно.
   -Где мы!? Аск! Где мы!?
   -Тихо, тихо, не кричи, - отец Игнатий тут же оказался рядом с ним, накинул на плечи куртку. - Мы в Москве. В том, что от нее осталось. Это университетский городок. Вы дрались, вас ранило. Тебя полегче, а Аскера тяжело. Вы сильно болели...
   -Вы-то здесь откуда?! Добираться же месяц!
   -Нас перебросили сюда спутники. Я тебе потом расскажу, хорошо? А теперь давай обратно.
   -Куда обратно?
   -В постель. Слаб ты еще, вон какой бледный. Давай, - он забрал из его рук какую-то тряпку и подтолкнул к кровати.
   И тут грохнуло совсем близко. С потолка посыпалась штукатурка, вихрь тугого воздуха швырнул их на пол, раму вместе с остатками стекла вынесло и ударило о противоположную стену.
   Первым поднялся Леха. Суетливо, будто путаясь в собственных руках и ногах, он начал утверждать в вертикальном положении Аскера, которого малость оглушило.
   -Уходить надо, уходить! - Донесся голос Русвура из-под вороха тряпья.
   На ноги он поднялся уже в штанах.
   Отец Игнатий начал быстро и сосредоточенно помогать ему одеваться дальше, а вокруг пришедшего в себя Аскера хлопотал Леха. Пока они возились с одежками, отец Игнатий успел рассказать о произошедшем за последнюю неделю.
   После памятного боя на площади перед высоткой массовых стычек больше не было. Войска Эорио с легкостью разогнали остатки Южного братства и крепко окопались на территории университета. Тем более, что и прежние хозяева знали толк в обороне. За два последующих дня было найдено много оружия, провианта и прочих интересных вещей, но самого главного найти не удалось. Оставшиеся после побоища суперы будто растворились в пространстве.
   Эорио приказал прекратить их поиски и бросить все силы на завладение командным пунктом системы глобальной безопасности. Буквально вчера удалось разобрать последние завалы, возникшие после взрыва части подземного комплекса, и пробиться ко входу в бункер. Справились ли технари Эорио с дверью, отец Игнатий не знал.
   Зато он знал, что вокруг городка идет постоянное движение. С окраин стягивался всякий сброд, разрозненные и вечно враждующие группировки полусумасшедших дикарей начали сплачиваться. Более или менее серьезных вылазок не было, но периметр беспокоили постоянно. Сегодня же началось что-то совсем необычное...
   -Это штурм, - сказал Русвур, выслушав священника. - Они ждали подмоги с периферии, а теперь кинутся все скопом. Суперы, судя по всему, руководят ими.
   -Да, похоже на то. Эорио говорил то же самое.
   -А это значит, что нам кранты, - рассудительно заметил Аскер. - Теперь их будет настолько много, что никакая оборона не выдержит. Суперы пошлют вперед этот ополоумевший сброд, а по их трупам двинутся настоящие войска.
   -Да. Я много думал об этом последнее время. Самый удобный путь - по реке. Если мы захватим причалы, то на лодках...
   -Будем отличными мишенями, - перебил священника Русвур. - Нет, батюшка. Отсюда должен быть другой путь, под землей.
   -Откуда ты знаешь?
   -Догадываюсь. И у нас не так много времени, чтобы проверить эту догадку.
   -А если ошибаешься?
   Русвур не ответил. Еще неверными пальцами он застегивал пряжки на ремнях, проверял ножны. Габаритного оружия видно не было, но ножи сложили вместе с одеждой. Но это даже к лучшему. Лук и молот все равно им сейчас не помогут.
   -Отец Игнатий, где они нашли проход в бункер?
   -Недалеко отсюда, полквартала.
   -Нам туда.
   В очередной раз раскатисто загрохотало. С потолка посыпалась штукатурка, за окнами обвалилась стена, закрыв все облаком пыли.
   На улицы не оказалось ни одной живой души. Эорио сумел отлично наладить оборону городка, и как только начался обстрел, все быстро и без суеты были расставлены по позициям.
   Бункер находился в одном из учебных корпусов. Вовнутрь они прошли беспрепятственно, но возле неприметной двери с надписью "Техническое помещение" их встретили шесть человек.
   -Открыли? - Спросил Русвур вместо приветствия.
   -Вечером еще, - отозвался угрюмый страж. - Но дальше у них опять затык...
   -Это не важно. - Русвур отошел на несколько шагов. - Батюшка, Леша, оставайтесь здесь. Что бы ни случилось, не уходите. Мы вернемся через пятнадцать минут.
   -Куда?...
   Но друзья уже бежали к выходу, на ходу поддерживая друг друга. Снаружи оба привалились к стене, перевели дух.
   -Тяжко, - прохрипел Аскер. - Видать, здорово нас потрепало.
   -Ничо, заживет.
   -Надо искать Эорио и валить отсюда.
   -Думаешь, он пойдет?
   -Не пойдет, и остальные не пойдут. Но это их война.
   -Русвур...
   -Да, Аск, это их война. Не моя и не твоя, даже не смотря на то, что ты прожил с ними столько лет. Теперь мы с тобой права подыхать не имеем. По меньшей мере, не сейчас.
   -Рус...
   -Слушай сюда, - Русвур буквально повис на своем друге, вцепившись ему в ворот. - Священник и этот парень нас с тобой с того света вытащили. Если мы сейчас ввяжемся в бойню, они тут лягут, понял? А если они тут лягут, значит, мы с тобой напрасно задницу рвали. Меня не так сильно приложило, как тебя, так я пораньше очухался. Ничего еще не мог делать, даже пописать по-людски, но соображать уже начал. И понял одну вещь. Знаешь, что я понял? Да пропади пропадом все человечество. Просто биться за всех, а ты побейся за конкретного человека. Вот это сложно, понимаешь? А они дерьмо из-под нас выносили, с ложечек нас кормили, на стульчиках рядом спали. Так теперь, что, мы им руку пожмем и кинемся за все человечество подыхать? Нет уж, братан, долги возвращать надо. Как думаешь?
   -Правильно все, - проговорил Аскер после долгой паузы. - Правильно. Заколебала эта война. Я сам тут, когда только в себя пришел да увидел... - Русвур осекся.
   -То-то и оно. А теперь пошли Эорио искать.
   И они затрусили по улице, отчаянно борясь с головокружением и слабостью в ногах.
   Штаб оказалось найти не так трудно. Вокруг небольшого здания царило оживление, люди вбегали и выбегали, кто-то на кого-то яростно орал, слышались позывные и цифровые комбинации. В разбитом окне порхали тени, оттуда время от времени, перекрывая гомон, доносился голос Эорио, спокойный и властный.
   Друзья пошли напролом. Оставляя после себя потоки брани, они все-таки протиснулись к двери, а последний метр взяли с наскока в прямом смысле слова.
   Эорио оторвался от какой-то карты на столе и с изумлением посмотрел на них.
   -О, болящие. Мне говорили, что без сознания, а тут едва ли дверь с петель не своротили.
   -Сматываться надо, командир, - сказал Аскер, пряча за спину дверную ручку, оставшуюся у него в кулаке.
   -Спокойно. Шли бы вы... ну туда, откуда взялись. Вокруг вас, вроде, священник хлопочет, так флаг ему в руки.
   -Эорио, это штурм, - сказал Русвур.
   -Спасибо, что предупредил, - отозвался тот с саркастической усмешкой. - А то я все гадаю, это они праздник празднуют, или с бодуна бесятся?
   -Берегись!!! - Вдруг раздался истошный вопль.
   -В окно!!! - Завопил Эорио не своим голосом.
   Он сгреб в охапку ближайшего к нему и буквально швырнул в раму, другие двое успели выпрыгнуть сами, друзья метнулись в дверь, а потом начали рушится перекрытия.
   Прокашлявшись от пыли, они увидели, что часть здания снесена. Туда угодили сразу три мины, но в ту часть, которая была необитаема. Тем не менее, дом разворочало основательно. Под окнами кто-то ругался, на чем свет стоит, слышались стоны раненых.
   На Эорио они наткнулись практически сразу же. Он все также властно и спокойно раздавал приказания санчасти.
   -А теперь слушай сюда, - Русвур схватил его за плечи и сильно тряхнул (при этом чуть не свалился сам), - хочешь тут подыхать, подыхай. Но дай команду пропустить нас в бункер. Я знаю, там должна быть подземная дорога. По ней уйдем и уведем раненых.
   -Ни хрена ты не знаешь, - сообщил Эорио, глядя ему в глаза. - Просто шкуру свою спасти хочешь.
   -Если я убью тебя сейчас, одни они умрут намного быстрее, чем с тобой, - неожиданно спокойно сказал Русвур. - Ты сам прекрасно знаешь, что это последний бой. Там, за стенами, тысячи подонков, которыми командуют суперы. Ведь вы так и не перебили их. И сейчас все это полезет на стены. Вы отобьетесь, понесете потери, но отобьетесь. Настоящий бой начнется потом, когда в него вступят действительно войны. Это не орущий сброд, кидающийся на ножи. Они начнут быть методично, передвинут артобстрел, с расстояния разрушат все, что возможно, а потом нанесут сильные удары в нескольких местах сразу. У тебя не хватит людей заткнуть все дыры, и фронт прорвется. А дальше ты будешь сражаться за каждое здание, за каждую комнату, постепенно отступая. И вот когда выхода не остается, ты пойдешь на прорыв с горсткой усталых, израненных, полумертвых людей. И вы погибнете, все. Но это правильно. Знаешь, почему? Потому что ты в это веришь! Скорее всего, вы перебьете суперов, а остальные очень скоро рассеются. И Оазис, с теми, кто там еще есть, будет продолжать жить. Ведь так?
   -Так.
   -Но это не мой путь. Есть другой вариант, Эорио, принципиально другой. Сейчас долго объяснять, но он есть.
   -Я знаю, - он стряхнул с себя руки Русвура. - Что ж, ты говоришь правду, я вижу. - Он достал из внутреннего кармана металлическую пластинку с гравировкой и протянул ее Русвуру. - С этим вас пропустят сразу. Забирайте раненых и уходите. Их у нас двенадцать человек... - Эорио как-то странно поглядел на него. - Слышь, Русвур, а я рад, что ты повстречался на моем пути. Странный ты тип. И умный... Вся эта дрянь не смогла выбить из тебя ум. Но еще более странно другое: в тебе осталась душа. Будущее мира именно за душами. Но ты не станешь родоначальником этого мира, не обольщайся. Хотя у тебя есть все шансы попробовать быть его проводником. - Он криво улыбнулся. - Что, не догоняешь, о чем я толкую?
   -Догоняю. Ты супер? - Неожиданно спросил Русвур.
   -Да, - ответил Эорио. - Один из первых. Те, которые затеяли все это, совершеннее меня, но и я много могу. Я был бракованным экземпляром. Они вытравили мою душу, но кое-какие эмоции оставили.
   -Поэтому ты создал Оазис... Поэтому спасал...
   -Наверное. А, может быть, потому, что на своей шкуре убедился, каким дерьмом будет мир, населенный похожими на меня. Хотя и населенный народцем, вроде тебя, он тоже будет не подарком.
   -Ты же сказал, что мне не светит быть его родоначальником. Да и есть более достойные кандидатуры.
   -Это точно. Ладно, вали отсюда. Бери Аскера и вали, а то ему сейчас Рандал морду набьет. И чего они там сцепились?
   Аскер действительно препирался с замом по тылу, и обмен мнениями уже перерос в яростную ругань. На счет чего они зацепились, было не понятно, но грызлись азартно...
   -Все, ладно, хорош, - Русвур взял своего друга за рукав, - пошли.
   -А мне начихать, понял! - Аскер, не глядя на него, начал вырываться. - Да я на твои кольчуги!... Ты их глаза видел? Ты их рожи видел!?
   Русвур буквально волоком поволок Аскера, который кричал что-то еще и отчаянно размахивал руками. Но вот он выдохся и сразу как-то обвис, начал загребать ногами землю.
   -Все, братан, уходим, - проговорил Русвур. - Сейчас в санчасть, а потом нафиг отсюда, слышишь меня?
   Аскер прогудел что-то невразумительное.
   -Аск, подъем! Давай! - Русвур затряс его, приводя в чувство. - Потом отдохнешь. А сейчас держаться надо. Ведь скоро...
   Вокруг все загрохотало, к небу взвились фонтаны огня. Они повалились в какую-то канаву, чудовищная сила вдавила в грязь, обрушила сверху горы земли и битого кирпича. А потом грохот слился в один непрерывный гул и небо заволокло багровым маревом.
   Отплевываясь и ругаясь сквозь зубы, Аскер выбрался на дорогу. Здание, мимо которого они проходили, превратилось в гору щебня, а соседний дом обрушился наполовину. Небо чертили огненные стрелы, полет которых заканчивался яркими белесыми всполохами. Воздух вибрировал от густого гула.
   -Совсем плохо! - Раздался рядом крик Русвура. - Сейчас они пристреляются, а потом разнесут тут все в пыль.
   Аскер кивнул.
   -Ладно, пошли уже.
   И, пригибаясь как можно ниже, они побежали дальше. Несколько раз оба падали на засыпанную гравием дорогу, чтобы пропустить очередной раскаленный вихрь, а однажды едва успели нырнуть в переулок.
   Те, за кем они шли, встретились за следующим поворотом. Как оказалось, госпиталь разнесло несколькими прямыми попаданиями. Из двенадцати раненых в живых остались семеро, которые теперь горели желанием попасть на передовую и поквитаться с супостатом. Тот факт, что они еле передвигают ноги, не казался им таким уж серьезным препятствием. Уцелевший доктор то увещеваниями, то пинками пытался отвратить их от верной гибели, но особого успеха не добился.
   -Короче, так, - сказал Русвур в затишье. - Эорио приказал эвакуироваться и поставил задачу подготовить плацдарм для отступления. Сделать это должны мы с вами. Приказ ясен?
   -Эорио не мог приказать такого, - проговорил один из них, половина лица которого была перемотана окровавленной тряпкой.
   -Ты решаешь за своего командира? - Спросил Аскер.
   -При всем моем уважении к командиру, пусть он идет в задницу с такими приказами, - проговорил еще один. - Я уже набегался, хватит.
   Остальные одобрительно загудели.
   -Вы сборище кретинов!!! - Вдруг закричал Русвур. - Вас велено вывести отсюда, чтобы остался хоть кто-то, понимаете вы это или нет! Хоть кто-то, кто мог бы потом рассказать о бойцах Эорио. Хоть кто-то, кто воздал бы честь и память людям, которые останутся здесь на всегда! Это понятно!!?
   -Да иди ты... - Прохрипел еще один и, с трудом оторвавшись от стенки, зашагал на зарево.
   Остальные последовали за ним. Возле друзей остался только доктор.
   -Ну а ты? - Спросил Аскер усталым голосом.
   -А я должен оставаться с ними. До конца.
   -Удачи тебе, человек, - проговорил Русвур, пожимая ему руку.
   Доктор слабо улыбнулся и двинулся вслед за своими подопечными.
   Через двадцать минут друзья наконец добрались до здания, где оставили отца Игнатия с Лехой. В пустом коридоре не было ни души. Охрана тоже куда-то делать.
   -Ну, бляха муха, на минуту оставить нельзя... - Проговорил Аскер.
   -Вас не было почти час! - Раздался знакомый голос.
   Дверь со скрипом открылась, и из темноты какой-то кладовки появился отец Игнатий, его сын, а также пятеро вояк. Судя по виду, каждому из них едва исполнилось шестнадцать.
   -Здорова, мужики, - сказал Русвур. - Какими судьбами?
   -Отряд прикрытия, - сообщил один из них. - Личный приказ Эорио: организовать защиту во время операции по проникновению в подземный комплекс.
   -Хорошо, - проговорил Русвур, а про себя многословно поблагодарил Эорио за то, что тот прислал этих пацанов. Ну хотя бы они уйдут, хотя бы...
   Проникновение в подземный комплекс осуществлялось на лифте. Они доехали до самого нижнего этажа, расположенного в доброй полусотне метров под зданием, где обнаружили следы недавней бурной деятельности. Могучая дверь стояла приоткрытой, из щели тянуло ровным сухим теплом. Как только люди вошли вовнутрь, на потолке начали зажигаться неяркие лампы.
   Коридор тянулся бесконечно долго и кончился такой же дверью. Только в отличие от первой она была закрыта. Вдоль стен стояло какое-то оборудование, явно предназначенное для ее вскрытия.
   -Мышеловка, - проговорил один из группы прикрытия.
   -Отставить, - отозвался Аскер. - Мы еще даже не искали.
   -А что здесь искать?
   -Вход. Другой вход.
   Справа и слава от них тянулись одинаковые светло-серые блоки стен. Зазоры между ними были запаяны так, что волос не просунуть. Каждая лампочка, снабженная автономным элементом питания, наглухо встраивалась в потолок. Пол был залит монолитным стеклобетоном.
   -Он здесь, - проговорил Русвур. - Обязательно.
   Люди стояли возле второй запертой двери. Один отодвинул ящик с оборудованием и заглянул в щель. На лицах было недоумение и ожидание дальнейших приказаний.
   И тут Леха пошел к выходу. Парень из группы прикрытия хотел было крикнуть, но Аскер взмахом руки остановили его. Леша сделал несколько шагов, перекрестился и пошел вновь. Опять остановился и перекрестился. Зашагал дальше. Еще через пять шагов он замер на несколько секунд и начал неспешно поворачиваться через правое плечо.
   -Что это он? - Шепотом спросил один из ребят.
   -Тихо.
   Лицо Алексея было сосредоточено и напряжено. На лбу выступили капли пота. Он весь сжался, даже присел. Отец Игнатий, прошептав что-то невразумительное, шагнул к нему, но тут Леха прыгнул и ухватился за светильник. Негромко щелкнуло, плафон остался в его руках, а в стене справа открылся несимметричный лаз.
   -Слава Богу! - Выдохнул отец Игнатий.
   В несколько прыжков он оказался возле сына и подхватил его, потому что тот валился с ног.
   -Идем, быстро! - Русвур первый скользнул в непролазный мрак дыры.
   Дальше они шли в абсолютной темноте, цеплялись за гладкие стены, несколько раз спотыкались на ступеньках. Но вот, судя по звуку, теснота исчезла, под ногами загрохотал металл. Русвур начал шарить на ощупь, и вскоре рука наткнулась на выпуклость выключателя. Лампы дневного света среагировали не сразу, ну а когда до них наконец дошло, люди увидели круглый зал с техникой. Самолет, комбинированный локомотив, катер и машина на десять человек.
   -Жаль, не полетаем, - проговорил Аскер.
   -Почему? - Спросил один из парней, и только благодаря этому подобрал отвисшую челюсть.
   -Управлять никто не умеет. А вот поездить - это пожалуйста, - и Аскер направился к машине.
   -Нет. - Голос Русвура прозвучал неожиданно громко. - Уходить надо на поезде.
   -Да ты рехнулся!
   -Аск, автодорога выходит на поверхность. Дальше придется прорываться через трущобы. Хватит с меня этих гонок со смертью. А железная дорога лежит под землей. Она тоже кончится, но намного позже.
   Сверху что-то грохнуло. Да так, что затряслись арочные своды.
   -Братишек бьют... - Проговорил один из ребят задушенным голосом.
  
   -Вперед!!! - Эорио выскочил на бруствер, размахивая автоматом. - Вперед!!!
   -У-а-а-а! - Загремело со всех сторон.
   Люди ринулись навстречу темной копошащейся массе, озаряемой вспышками белого света. Они сшиблись там, где еще двадцать минут назад стояла стена, а теперь были лишь догорающие руины.
   У наступающих практически не было оружия, кроме дубинок и камней, но они брали числом. Полоумное отребье, гнавшее перед собой волну зловонья, хлынуло неудержимой лавиной. Бойцы Эорио били их беспощадно, в упор, не жалея боеприпасов. Но те перли и перли, подгоняемые невиданной злобой, внушенной им суперами. Тех, которые прекращали огонь хоть на секунду, рвали голыми руками.
   Но контратака удалась. Они смогли откинуть очередную волну, и теперь возвращались на позиции под прикрытием огня тяжелых орудий.
   -Батареи отодвигать! - Прохрипел Эорио, рухнув в окоп. - Их там еще много. Всем отходить ко второму рубежу. Огнеметчикам приготовиться. Как только последний отойдет, залить здесь все напалмом к чертовой матери!
   Приказы тут же полетели во все стороны. Заговорили дальние батареи, которые не несли урон противнику, но создавали видимость мощной обороны. Ближние пушки стронулись с насиженных мест и потянулись вглубь городка. Саперы стали взрывать здания, организуя завалы.
   Эорио отступал одним из последних. Он понимал, что это конец.
   За их спинами поднималась волна пламени. Оборонительные сооружения и укрытия превратились в море огня. Но вот тяжело заухали кислотные бомбы, поднимая облака плотного тумана, в котором гас огонь. В этой пелене стели проступать очертания людей, шедших уверенно, с оружием наперевес.
   -Позиции не оставлять, бить прицельно. Артиллерию отвести. Если пройдут этот рубеж обороны, боеприпасов не жалеть. - Скомандовал Эорио, и добавил тише: - Оставшиеся снаряды нам все равно не понадобятся.
   Он не дошел до бруствера двадцати шагов, когда холодный колючий взгляд резанул по спине. В тумане были видны лишь расплывчатые тени, но Эорио знал, что они там, непременно там. Его руки сжались в кулаки, скрипнув обветренной кожей. Он несколько раз глубоко вздохнул и, запрокинув голову, издал вопль, неслышный человеческому уху. Тут же четыре голоса отозвались на клич.
   -Выходите, чего тянуть, - сказал он пси-сигналом. - И так все понятно. Пусть будет честный бой.
   -Ты проиграл, - прозвучало у него в сознании.
   -Проигрывает тот, кто отказывается играть до конца. Я здесь. Приди и возьми.
   Туман колыхнулся, возникло смазанное движение, и Эорио отлетел от страшного удара.
   -Ты всего лишь бракованная модель, - зазвучал все тот же голос, - тебе не сравнится с нами.
   -Приди и возьми, - повторил Эорио.
   Мир вокруг него замер, звуки растянулись и сгустились. Среди сумрака он увидел четыре фигуры, оттолкнулся от земли и швырнул свое тело к ним.
   Однажды, много лет назад, в тренировочном зале он дрался с двумя виртуальными противниками, вчетверо превосходящими его по всем параметрам. Тело, облепленное электродами, воспринимало боль ударов и броски движений. Он бился полтора часа к ряду, пока не упал без сознания. Но тех противников создала машина, а эти были живыми, из плоти и крови. Вчетвером.
   Со стороны казалось, будто в куске пространства возникли странные завихрения. Сражающиеся двигались настолько быстро, что их невозможно было увидеть. Воздух вокруг них нагрелся, начал потрескивать электрическими разрядами. Время от времени из этой круговерти вылетали куски одежды и брызги крови.
   Но вот бешеное движение замерло. Сквозь колебания нагретого воздуха проступили фигуры пятерых. Могло показаться, что они заняты степенным обсуждением какой-то проблемы без намека на противоречия. Но вот один из четверых сделал неуверенный шаг назад, ноги его подломились, и он неуклюже повалился на бок. В следующее мгновение один из оставшейся четверки бросился на стоящего рядом, между ними вспыхнул ослепительный разряд, и вновь воздушные бурунчики подняли осевшую было пыль.
   -Ты силен, старик, - прозвучал пси-голос одного из суперов, - но мы лучше.
   -Скажи это ему, - отозвался Эорио, с потрясающей быстротой нанося удары и става блоки.
   Вслед за этой фразой последовал град ударов, которые отнесли его на сотню метров от поля боя. Он упал, моментально вскочил и снова ринулся на противников. Уже легче, их уже трое...
   Однако нынешнее поколение сверхлюдей в самом деле оказалось превосходно подготовленным. Тот, что пал от его руки, был либо ранен, либо оказался "браком", каким и сам был Эорио. Остальные не выказывали даже признаков усталости, продолжая молотить не только его физическое тело, но и ментальную сущность. Мозг Эорио содрогался от титанических ударов. Он чувствовал, что наступают последние моменты его жизни.
   Тело, работавшее сверх всяких пределов, не чувствовало боли. В течение какой-то наносекунды он проанализировал состояние своего организма и пришел к выводу, что резерва на последний удар хватит. С разумом обстоит сложнее. Но если снять блок и войти в резонанс, должно получиться. Дальше он спроецировал возможные варианты исходов, отсек сомнительные линии, еще раз прогнал в аналитической части разума ситуацию и совершил немыслимый прыжок, вознесший его на три десятка метров.
   -Слабак! - Прогремело вдогонку три голоса.
   -Вы сильнее меня, - ответил Эорио, приземлившись. - Но я умнее вас. Хотя, даже это не главное. Знаете, почему победа за мной? Там, где бьется нелюдь и человек, победит последний. Потому что в любом случае побеждает добро.
   -И ты считаешь себя добром? - Произнес один из суперов обычным голосом, направляясь к нему.
   -Нет, увы. Потому что создан подобным вам. Но те, кто останутся, есть носители добра, не смотря на то, что вы сделали с этим миром, поганцы.
   -Ах, какие высокие речи... Ты просто слюнтяй, старик. Отработанный материал, ошибка эксперимента. Да, в прочем, ты и сам все знаешь.
   -Знаю. Но, в отличие от вас, я попытался исправить то, что сотворили со мной. И сейчас настало время завершить эту работу.
   Супер подошли к нему вплотную. На всех трех физиономиях кривились снисходительные ухмылки.
   Эорио вскинул вверх руки, закрыл глаза и снял пси-блоки, которые хранили его все эти годы. Его организм и разум, созданные людьми, не знавшими себе равных в гениальности и жестокости, могли в ступать в резонанс со вселенской энергией, которая пронизывала все и вся. Он был единственным из существ, способным воспринимать Творящую Энергию, пропитавшую этот мир в момент его появления из небытия. Он был единственным из созданных на Земле, кто мог настолько приблизиться к Творцу. И это было его страшным бременем. Ни одно создание не могло пережить резонанса с такой энергией. Он тоже не мог...
   Эорио будто полыхнул изнутри. Вся его фигура моментально стала ослепительно-чистым светом. Его рот раскрылся в беззвучном крике, дрожащие струи света полетели во все стороны, и последним своим движением он кинулся на троих суперов, обхватил их и буквально втиснул в сияние, льющееся из его разрушающейся плоти.
   Прозвучавший взрыв поколебал землю. Фонтан преобразовавшейся энергии ударил в небо упругим столбом, осветил руины Москвы и самых дальних окрестностей. А потом наступила тишина. Глубокая, полная, первозданная...
  
   -Они выстоят, - проговорил Аскер в наступившей тишине. - Им просто деваться некуда.
   Русвур кивнул его словам и первым забрался в кабину локомотива. Остальные набились сюда же, хоть кабина и была рассчитана на двоих.
   Если не считать того, что никто не умел управлять такой штукой, все было нормально. Правда, от самолета она отличалась тем, что органы управления хоть отдаленно походили на когда-то привычные, да и эксперименты с ними были более безопасными.
   Русвур начал лихо орудовать переключателями, искренне надеясь, что среди них не окажется запускающего систему самоликвидации или еще чего-нибудь в том же духе. Его чаяния оправдались. Кабина осветилась приглушенным желтоватым светом, компьютер провел диагностику, в утробе локомотива что-то мерно заурчало.
   -Ну, с Богом, - проговорил Русвур, аккуратно потянув самый большой рычаг.
   Тяжелая махина тронулась с места так, будто и не было долгих лет бездействия. Локомотив покатился легко и практически бесшумно. Ворота, закрывающие тоннель, разъехались в стороны, пропуская набирающий ход электровоз.
   -Прямо как в метро. Я раньше ездил... - Сообщил один из отряда прикрытия.
   -Да, практически, - отозвался Русвур. - Только станций у нас будет всего две.
   В управлении поезд оказался действительно прост. Уже через двадцать минут каждый из них мог занять кресло машиниста и управлять совершенно без риска для жизни остальных. При условии, что не будет трогать незнакомых кнопок, конечно.
   -Ладно, хорошь толпиться, - сказал Русвур, зафиксировав рабочие режимы. - Тут должно быть полно места, а то уже дышать не чем...
   Люди с ворчанием начали выбираться из кабины. Но очень скоро их недовольство сменилось радостными возгласами. Видимо, салон подходил для длительных поездок намного больше.
   За пультом остались только Аскер с Русвуром, да Леша незаметно примостился на откидном кресле.
   -Как думаешь?... - Спросил Аскер, не закончив вопрос.
   -Смотря где выскочим. Если недостаточно далеко от Москвы, то вряд ли.
   -А если достаточно?
   -Как пойдет. Все от путей зависит.
   -Тут, вроде, оружие должно быть...
   -Есть. Управление на отдельную консоль выведено. Да вряд ли оно потребуется. Как окажемся наверху, надо будет сматываться. Стоит этой штуке остановиться, и она станет нашим гробом.
   Аскер ничего не ответил, рассматривая дополнительный пульт.
   -Интересно, куда мы едем? - Спросил он наконец.
   -Вперед, - отозвался Русвур. - И только вперед, - он откинулся на кресле, с хрустом потянулся.
   Вместе с приятным ощущением в теле колыхнулась волна слабости. Нестерпимо захотелось сползти на пол, свернуться калачиком и уснуть.
   -Не сейчас, - прошептал он сквозь стиснутые зубы. - Не сейчас...
   -Чего?
   -Хорошо идет, говорю. Слушай, тут харчи должны быть. Поищи, а?
   -Легко.
   Аскер скользнул в салон, где тут же начал возмущаться по поводу чего-то. Видимо, съестные запасы уже нашли и изрядно потратили.
   Тоннель мелькал однообразными арками. Мощные фары освещали пятьдесят метров впереди, но картинка была столь однообразной, что казалось, будто они стоят на месте.
   Русвур ощутил движение позади себя и обернулся. Рядом стоял Леша, глядя на струящиеся под днище рельсы.
   -Знаешь, а мне страшно, - вдруг, неожиданно для самого себя, сказал Русвур.
   Леха посмотрел на него долгим внимательным взглядом и чуть кивнул.
   -Не за себя страшно. А вот если все это оказалось напрасным... Столько крови, столько раз под пули, под нож, и все зря... Четыре года я ходил по проклятым землям, я выживал там, где выжить почти невозможно. И когда эти рельсы кончатся, станет известно, зря оно, или нет. Вот этого боюсь, Леша. Никогда не боялся, а сейчас боюсь.
   Рука легла на плечо Русвура, сжала неожиданно крепко и надежно.
   -Спасибо тебе, - сказал он. - Ведь мы с Аском так и не поблагодарили вас. Ведь если бы не вы... Я и бате твоему скажу. На у коль не успею, так ты передай, ладно?
   Он кивнул, продолжая серьезно глядеть на Русвура.
   -Ладно, иди, поешь. Потом я.
   Леша отрицательно покачал головой.
   -Ну, как хочешь.
   Он жестами предложил Русвуру сходить и принести что-нибудь.
   -Да нет, не надо. Спасибо тебе.
   Леха не стал настаивать, снова водрузился на свое место. Русвур же занялся детальным исследованием систем локомотива. Он слабо разбирался в железнодорожном транспорте, но точно знал, что на обычных поездах система форсажа не предусмотрена. Здесь же было что-то такое, причем двух уровней. Но интереснее всего была устроена система вооружения. На носу и корме локомотива размещались две орудийные установки. Двадцати семимиллиметровая пушка, два пулемета и два миномета с автоматическим наведением. Еще по каждому борту блок из шести неуправляемых ракет и двух управляемых. А в носовой части можно было выпустить нечто вроде тарана. Причем все это могло управляться как компьютером, так и человеком.
   Русвур оценил такой набор, но ему трудно было представить, насколько все это эффективно в деле. Стоило уничтожить рельсы впереди, и локомотив становился великолепной мишенью. Ну а все остальное было делом техники и терпения...
   От мрачных размышлений Русвура оторвал Аскер, положив перед ним многоэтажный бутерброд.
   -Харчись!
   -Благодарю, - Русвур с наслаждением откусил.
   -А умеют они транспорт делать, ничего не скажешь. Тут даже ванная есть, представляешь? А еды столько напасено - месяц жить можно. - Аскер сделал небольшую паузу. - Ты знаешь, а вообще, правильно сделали, что на машине не поехали. Там я карту нашел. Тоннеля еще около двухсот километров. Выскочим где-то за Тулой. А там можно хоть до Владивостока, если рельсы остались.
   -Ну, это вряд ли, - проговорил Русвур, справившись с большим куском.
   -Да не скажи. Я много железных дорог видел, и все более или менее целы. Рельсы просто никому не требовались. Вот разве что завалы могут быть, но это ерунда. С такой колымагой что хошь растащить можно.
   -Зачем нам во Владивосток? - Вдруг спросил Русвур. - Нам в Оазис надо.
   -А дальше?
   -А дальше решать, что делать. Либо оставаться там на зимовку и уходить по весне, либо сниматься прямо сейчас.
   -Но куда!? Кругом проклятые земли, а если идти водой, то там сотни километров ледяного моря.
   -Не знаю я, Аск. Все бы хорошо, да вот чуется мне, что на смену этим уродам придут другие, которых мы уже так просто не перетопим. И обороняться от них нечем. Точнее, не кем...
   -Да ты умен, я погляжу. Может, придумаешь кем народ оборонять, если на континент подадимся?
   Русвур покачал головой. Только теперь он начал понимать, насколько плачевное положение создалось. Перипетии последних дней, битва за собственную жизнь, бегство, постоянная слабость, готовая вот-вот затопить мозг, не давали сосредоточиться на этой проблеме. Но теперь, в минуту передышки, из предмета для размышления она превратилась в отвесную скалу, штурмовать которую не было никаких сил.
   -Аск, так не должно быть, - тихо проговорил Русвур. - Выход есть. Мы с тобой не зря выжили, я чувствую.
   -Ты не торопись. То, что выжили, это еще пока не факт. Да и вообще... Делать-то что?
   -Молиться, - ответил Русвур, и повторил еще тише: - Молиться.
   Оба как-то разом обернулись. Леша, беззвучно шевеля губами, склонялся над молитвословом. На не переворачиваемые вот уже сколько времени страницы падали крупные капли пота, а закрытые веки время от времени подрагивали.
   -Господи, помилуй, - пробормотал Русвур, и рука сама прочертила крестное знамение.
   -Чего это он?... - Спросил Аскер.
   -Не мешай, не надо, - Русвур включил блок автоуправления и бочком подался из кабины, увлекая за собой Аскера.
   Отделке пассажирского отсека можно было бы удивляться долго и искренне, но у Русвура просто не было сил. С трудом обойдя спящего прямо у дверей бойца группы прикрытия, он пробрался к столу, на котором красовались остатки пиршества. Проголодавшийся народ подъел припасы основательно...
   Люди спали вповалку, не выбирая места. Слышалось всхрапывание, смачное посапывание с причмоком, да время от времени негромко бормотал отец Игнатий, вздрагивая во сне.
   -Намаялись... - Все так же шепотом проговорил Русвур.
   -Слышь, ты бы тоже. А то ведь свалишься, - Аскер подтолкнул своего друга к свободному углу. - За поездом я присмотрю.
   -Сам-то тоже еле стоишь.
   -Ничего, ты меня знаешь.
   Русвур сполз по стене, с наслаждением вытянул гудящие ноги. Только теперь он заметил, что койки второго яруса даже не откинуты. Что ж, верно. Не смотря на свою молодость ребята знают толк в таких делах. С пола быстрее подхватиться, да и стрелять удобнее. Ведь каждый спит в обнимку с оружием.
   При этой мысли его рука привычно скользнула по поясу. Ножи здесь, а это главное. Кстати, тут же должен быть арсенал ручного оружия.
   -Аскер, ты посмотри тут... - Начал Русвур.
   -Да посмотрю, посмотрю. Дрыхни уже, - Аск накинул на него свою куртку. - Посмотрю я.
   Русвур еще некоторое время пытался выловить в гаснущем сознании нужные слова, чтобы обозначить свою мысль, но так и не смог. Сон затопил его, утащил на самое дно, где было тепло и уютно.
   Пронзительный свист резанул ржавой бритвой. Русвур моментально оказался на ногах и увидел перекошенную физиономию Лехи, стоявшего посередь комнаты.
   -Держаться всем!!! - Заорал Русвур и буквально сшиб Алексея с ног.
   От удара чуть не повылетали зубы. Один из ребят дико завыл, насквозь прокусив губу. Потом все потонуло в грохоте и лязге, локомотив встал на дыбы, позади что-то гулко лопнуло, явственно потянуло паленым. Движение продолжалось еще несколько секунд, а потом все разом стихло.
   -Аскер! Аск!
   Стряхнув потерявшего сознания Леху, спотыкаясь о чьи-то руки и ноги, Русвур ломонулся к двери. Раму перекосило и замок заклинило намертво. Зато петли буквально вырвало с мясом, и Русвур снес дверь со второго удара. В глаза сразу ударил яркий свет. И первым, что он увидел, был обильно залитый кровью пульт управления.
   -Аскер!!!
   -Да что разорался? Тут я, тут. Помоги лучше.
   В углу шевелилась серая бесформенная масса, сквозь которую время от времени проступали очертания различных частей тела. Русвур начал копошиться в прорезиненной ткани, и вскоре извлек из-под нее своего друга. Лоб Аскера пересекала глубокая рассеченная рана, всю физиономию залило кровью. Он поминутно отфыркивался и протирал глаза.
   -Тихо, не дергайся, - Русвур поймал его руку, в очередной раз устремившуюся к голове. - Я сейчас.
   Здешнюю аптечку он приметил сразу же, и теперь благодарил свою наблюдательность.
   -Да ладно, оставь, прошло уже...
   -Прошло, - Русвур положил рядом с собой два мотка бинта. - Скажи спасибо, что башку не снесло. Обо что тебя так?
   -Об рычаг, наверное. Я вырубился на несколько секунд, а очнулся уже под этой фигней, - Аскер пнул ком тряпья.
   -Что это, кстати?
   -Палатка.
   -Палатка? Здесь!?
   -Именно, палатка. Хозяйственные ребята этот паровоз делали. Я тут еще кое-что интересное нашел.
   -Агаэ И палатку ты решил поставить прямо в кабине.
   -Да пошел ты. Ай, больно, блин! - Аскер дернулся, и Русвур уронил бинт. - Это палатка сама раскрывается, видимо. Я ее тут оставил, потом убрать хотел.
   -Тихо, не трепыхайся. Все уже. Будешь как новый. Теперь можешь зенки протереть.
   -Сестра милосердия, бляха муха... - Проворчал Аскер.
   -Не за что, приходи еще. А куда нас занесло, ты в курсе?
   Сквозь стекло, покрывшееся густой сетью трещин, ничего не было видно. Единственно, что можно было определить наверняка, так это положение локомотива. Остановился он с хорошим креном на левый борт.
   -Чего тут? - Донесся голос командира охранной группы. - Все живы?
   -Да вроде того. Как у тебя?
   -Тоже нормально. Один губу прикусил, другой палец сломал. Священник с сыном целы.
   -Хорошо. На выход, бойцы.
   Аскер услышал, как залязгали затворы.
   "Когда же это кончится..." - Подумал он. Но рука сама проверила ножи на поясе.
   -Кто-нибудь знает, где мы находимся? - Донесся голос отца Игнатия.
   -Нет, батюшка, выясняем.
   Аскер с Русвуром завозились возле двери, налегли, чем-то звонко щелкнули и открыли. Первым на улицу высунулся Русвур.
   Погода стояла тихая, безветренная. С неба крупными хлопьями падал снег. А с земли к небу поднимались столбы дыма. Их были сотни. Столько же, сколько костров возле неказистых жилищ, сделанных из жердей и самого разнообразного тряпья. Кругом стояли люди, а за их спинами подходили все новые и новые. И у каждого в руках что-то было. От дубины с зазубренным наконечником до некоего пародия на огнестрельное оружие.
   -Так, - проговорил Русвур, втягиваясь обратно.
   Вслед за ним выглянул Аскер. Он юркнул назад практически сразу.
   -Ну? - Командир бравых телохранителей пристально смотрел на них.
   -Если коротко, то мы влипли, - проговорил Аскер, с силой захлопывая дверцу и задвигая замок, на открытие которого было потрачено столько усилий.
   Тишина снаружи разорвалась многоголосным ревом. По локомотиву будто забарабанил крупный град, стекло несколько раз содрогнулось, покрывшись трещинами еще гуще. Защелкали выстрелы, потом что-то ухнуло и локомотив качнулся.
   Аскер ударил по кнопке на пульте. Изнутри стекло закрыл бронированный экран, погрузив кабину во мрак.
   -Короче, там полно выродков, которые явно не настроены на мирную беседу. Сейчас они перебесятся и поймут, что так просто нас не выковырить. Потом начнут ломиться сюда. А когда им станет ясно, что и так ничего не выйдет, станут либо разбирать паровоз по винтику, либо обложат дровами и подожгут к чертовой матери. В том и другом случае нам конец. Вопросы есть?
   -Что с оружейной системой? - Осведомился один из ребят.
   -Пока не проверял, но частично она работает, это точно. Мы сможем их шугануть. Возможно, даже не один раз. Правда, патрону у нас не вечные, а они обосновались тут надолго. Зимуют, видать. Надеяться на то, что потеряют терпение и уйдут, я бы не стал.
   Говоривший помолчал немного, а потом умело выматерился.
   -Не сквернословь! - Строго сказал отец Игнатий.
   -Да чего уж тут...
   В дверь начали сильно и размеренно колотить. Друзья заложили ее специальной металлической балкой, а потом Аскер на всякий случай притащил сварочный аппарат, о существовании которого успел прознать за время своего бдения.
   -Мы так и будем сидеть? - Спросил командир бойцов.
   -Нет, спать ляжем, когда они угомонятся.
   Русвур, устроившись с максимальным удобством за пультом, включил дисплей. Карта повреждений его не интересовала, он сразу активировал консоль оружейной системы. Две камеры из шести были уничтожены, одна показывала крайне нечетко, зато остальные три работали отменно. Обозрев окрестности насколько возможно, Русвур решил не мелочиться и шарахнул из миномета. Несколько ближайших чумов разметало, а народ с диким воплем ринулся врассыпную от локомотива.
   -Не хило, - проговорил боец.
   -И так будет до тех пор, пока они либо камеры не разобьют, либо в ствол чего-нибудь не напихают. И не матерись, не поможет.
   Выдержки зимовщиков хватило минут на тридцать, потом полезли снова. И опять они получили залп, только на этот раз вместе с минометами работали пулеметы. Несколько человек осталось лежать на истоптанном снегу, очередной чум превратился в гору обгорелого тряпья, кто-то истошно завыл, остальные ретировались.
   Русвур устроился в углу кабины, уступив свое место Аскеру. Остальные ушли в салон. Правда, Леха скоро вернулся, умостившись на своем откидном сиденье.
   -Аск, ты будешь смеяться, но у меня такое чувство, что мы выживем, - вдруг сообщил Русвур.
   -С каких это пор ты доверяешь своим чувствам?
   -Давно.
   -А мозгам?
   -Еще дольше.
   -Так если головой подумать? - Аскер стиснул гашетку и дал длинную синхронную очередь.
   -Прекрати ты эту пальбу, все равно всех не перебьешь. Свалим мы отсюда, Аск, вот увидишь, свалим.
   Русвур развернул к себе монитор основного компьютера, начал что-то просматривать.
   -Ты где остановился?
   -На системе аварийного жизнеобеспечения.
   И он стал смотреть дальше, методично, раздел за разделом, не пропуская ни одной схемы. А Аскер колошматил тех, кто бесновался снаружи, также методично, не тратя зря боезапас.
   -Прорвемся, - вдруг сказал Русвур.
   -Куда денемся!
   -Нет, в самом деле. Я тут нарыл кое-что.
   -Ну, давай!
   -На. В локомотиве есть два квадроцикла. Оба в заднем отсеке. Добраться до них можно либо снаружи, либо разобрав стенку салона и аккумуляторный блок. Если все это своротим, то уйдем.
   -И на сколько народу они рассчитаны?
   -Это не важно.
   -Рус, на сколько?
   -На двоих каждый. А мы погрузимся все вместе. Если тут написана правда, то у них отличная проходимость и скоростные характеристики.
   -Это самоубийство. Но раз уж другого ничего нет... Ну вот куда ты полез! - Аскер полосонул из пулемета. - Раз нет ничего, говорю, все равно попробовать стоит. Бойцы!
   В дверь просунулись сразу трое.
   -Хорошь отдыхать, дело есть.
   Русвур в двух словах объяснил суть идеи. Его выслушали молча, и также молча за первый подвернувшийся под руку инструмент.
   Ломали быстро, со знанием дела. Как только прорубили достаточную брешь в стене, отец Игнатий взялся за сварочный аппарат. Тесное помещение наполнилось невыносимым смрадом.
   Осаждавшие немало удивились, когда из локомотива полетели куски конструкций, но, чуя неладное, возобновили атаки. Теперь били наверняка, стараясь поразить оружейные системы.
   -Пристрелялись, твари, - проговорил Аскер, когда один из пулеметов заклинило.
   Кто-то догадался притащить бочонок горючей смолы, и по обшивке растеклась лужа пламени, залепив одну из камер.
   -Быстрее там, - крикнул Аскер, - а то они нас тут живьем зажарят.
   -Не боись, перезимуем, - отозвался командир группы, с трудом выволакивая очередную аккумуляторную батарею.
   -Я-то не боюсь. Все равно подыхать, - ответил Аскер.
   Неуверенность в его голосе мог заметить только Русвур. Но он промолчал, или действительно не заметил.
   После четырех часов кропотливой работы, обливаясь потом и кашляя копотью, они добрались до заветной переборки. Сварочный аппарат сдох на первых минутах резки, и дальше стали вскрывать вручную. Металл поддавался с неохотой, рвал острыми краями руки, намертво вцеплялся в стены и профили жесткости.
   Еще через три часа последнее крепление было вырвано с корнем, и тусклый свет упал на хромированные части квадроциклов.
   -А выезжать-то как будем? - Спросил один из ребят, поправляя грязную тряпку на израненной руке.
   -По очереди. Разложенная рампа образует что-то типа трамплина, так что приземлимся как раз там, где их гуще всего. Уходи в таком порядке: на первом четыре человека, один рулит, остальные трое стреляют. Их задача увести за собой как можно больше народу. В момент выхода откроем огонь из всех орудий, радиус поражения максимальный. Если повезет, там, - Русвур показал пальцем через плечо, - начнется паника. Через тридцать секунд после первого выходит второй. На нем все остальные. И прорываются прямо, без всяких виражей. Задача: уйти как можно дальше от становища. Если за ним увяжутся, ехать до тех пор, пока хватит горючего. Потом бежать. Ясно?
   -Куда бежать-то?
   -На север. Строго на север.
   -А второй что?
   -Второй догоняет первого или уводит погоню, по обстоятельствам. Точка встречи здесь, - Русвур одним движением развернул истрепанную карту и посветил фонариком. - Прибывшие на место первыми ждут ровно сутки. Если за это время вторая группа не приходит, они направляются к Оазису.
   -Почему именно туда? - Спросил командир защитников.
   -Есть другие идеи?
   Он не ответил, только мотнул головой.
   -Хорошо. Если больше вопросов нет, то... - Русвур неожиданно осекся. - Слушайте, пацаны, а мы ведь так и не познакомились, - проговорил он внезапно изменившимся голосом.
   Это произошло столь неожиданно, что в пропитанном копотью полумраке повисла гробовая тишина. Стало слышно потрескивание пламени снаружи и приглушенные крики.
   -Роман, - проговорил командир группы, протягивая руку.
   -Женя.
   -Сергей.
   -Толя.
   -Василий.
   -Петр.
   -Вот теперь нормально, - Русвур чумазо улыбнулся. - Вот теперь все будет путем.
   Аскер только неопределенно хмыкнул, глядя на него. Но не удивился, потому что всегда считал Русвура малость того, с прибабахом.
   -Ну чего, пошуметь, значит, требуется? - Аскер потер перемазанные руки. - Это правильно, это я люблю. Кто со мной?
   -Это куда ты собрался? - Спросил Русвур, медленно поворачиваясь к нему. - Это ты что удумал, рыбьи кишки?
   -Чего!!? - Взревел Аскер.
   -А того! Ты хлеборезку-то завали и послушай, что тебе скажут!
   На протяжении следующих десяти минут казалось, что они хотят извести друг друга. Оба не раз хватались за нож, но ни один клинок так и не покинул ножен. Они вцепились друг другу в воротники, зашипели как придавленные гадюки, и вдруг разом смолкли.
   -Ты же понимаешь, что так надо, брат. - Русвур пристально посмотрел в глаза Аскеру. - Понимаешь ведь...
   -Да знаю я, чтоб тебя, знаю... - И они крепко обнялись. - Рус, как с тобой было бы просто, будь ты хоть малость глупее.
   И оба заулыбались, потому что смысл этой фразы был понятен только им двоим.
   По борту что-то глухо ударило, гарью потянуло сильнее.
   -Все, разговоры кончились, - Русвур свернул карту. - Рома, кто из твоих ребят пойдет с первой группой?
   -Я сам, Серега и Васька.
   -Хорошо. Выходим через пять минут. Аск, будь готов открыть огонь из всех орудий.
   -Эт запросто, - Аскер протиснулся в кабину и сел за гашетки.
   Через несколько секунд в дверь просунулся Русвур.
   -Ты, вроде, сказать что-то хочешь, а?
   -Хочу. А почему командуешь именно ты?
   -Если выберемся, подай на меня в суд за самоуправство.
   -Ай, иди ты! Я тебе лучше по морде дам. Знаешь, сколько удовольствия? - И Аскер заулыбался неповторимой плотоядной улыбкой.
   -Это мы еще посмотрим, кто кому, - отозвался Русвур из задымленного отсека.
   Усесться вчетвером на двухместный квадроцикл оказалось сложно, но они справились. Русвур сидел за рулем, справа от него пристегнулся ремнями Рома, а позади уместились Сергей с Василием. Все они держали по два автомата, и у каждого на груди были пристегнуты три запасных магазина.
   Русвур поерзал, поудобнее умащивая на спине рюкзак, взглянул на часы. Стрелка побежала по последнему кругу.
   -Отец Игнатий, благословите.
   Священник произнес сакраментальную фразу и осенил их крестным знамением.
   -Ну, братцы, с Богом, - Русвур повернул стартер.
   Квадроцикл завелся бодро, заполнив тесный отсек сытым гулом турбированного двигателя.
   -Открывай!!!
   Локомотив скрежетнул, прямо перед ними прошла щель, впустившая дневной свет, разбавленный клубами дыма.
   Рампа раскладывалась с убийственной медлительностью. Но вот крепления встали в пазы, гофрированная поверхность протянулась вверх. Русвур до отказа дал газ и отпустил сцепление. Колеса крутанулись на месте, Женя, стоявший наготове с ножом, отхватил стропы, держащие квадроцикл. И в тот же миг Аскер ударил из всего, что могло стрелять. В невообразимом грохоте они рванулись вперед, описали дугу и рухнули в истоптанный снег. Русвур заорал дурным голосом, а его спутники разом открыли огонь.
   Они неслись напролом, разметывая костры и сшибая тех, кто оказался на дороге.
   -Держись! - Русвур включил форсаж, ударив в снег двумя струями пламени.
   Неуклюжая с виду машина понеслась со скоростью степного пожара. Они мчались по широкой дуге вокруг локомотива, внося смятение в ряды осаждающих. Но полный круг еще не замкнулся, когда сброд ринулся за ними с удивительной прытью. В квадроцикл полетели камни, палки, острые железяки, пули стали выбивать фонтанчики мерзлой земли.
   -Патроны не жалеть! - Орал Русвур, пригибаясь к рулю.
   В один из виражей он увидел, как тяжело плюхнулся в их следы второй квадроцикл, облепленный людьми. Они поехали быстро, но все же не так, как должны были.
   -За мной, твари, за мной! - Завопил Рома. - Возьми меня, возьми!
   На полном ходу они врезались в какой-то чум, запутались в тряпье, и будь оно чуть менее ветхим, так и остались бы здесь, но полусгнившее полотно разлетелось грязными хлопьями.
   Стойбище превратилось в гудящий муравейник, движение упорядочилось. Разбившись на несколько групп, люди начали обходить квадроцикл по широким траекториям, оттесняя его к оврагу, а Русвур носился между группами, заманивая их ближе и ближе.
   Когда камни стали попадать по спинам и головам все чаще и чаще, он резко вильнул в сторону и понесся прямо на одну из толп. Двое не успели убраться с дороги, и протектор тяжелых колес вмял их в снег.
   -Все, сваливаем! - Закричал Русвур. - Наши прорвались.
   Он понесся по краю становища, глядя, как сбившаяся толпа обходит его слева.
   Рома, упершись ногами в раму, развернулся и начал прицельный огонь. Серега с Васей не отставали.
   -Да фиг с ними, не жгите патроны. Все уже!
   Они вихрем пронеслись мимо очередного покосившегося жилища, как вдруг Вася ойкнул и навалился Русвуру на плечи.
   -Васька!!! - Не своим голосом заорал Роман. - Васька!!! Русвур, стой, останови! Они Ваську убили, твари! Ваську убили! Да я их щас всех положу! Русвур, стой, стой!
   -Заткнись! - Русвур рванул его к сиденью. - Это война, а на войне убивают. Каждый знает, на что идет.
   -Да ты... Да ты слышишь... Да мы с ним... - Рома задохнулся.
   -Знаю. Только если остановимся, сдохнем. И кто тогда расскажет о нем? Кто расскажет, что был Васька, погибший вот так, за нас, за них!!? - Русвур вытер испарину на лбу. - Все, Рома, все. Оплачем его потом. - И он прибавил газу.
   На горизонте появилась черная точка, которая стала быстро расти. В первое мгновение у Русвура отлегло от сердца, когда он узнал в ней квадроцикл, но чем ближе они подъезжали, тем холоднее становилось внутри. Квадроцикл стоял. Все, кто были на нем, сгрудились рядом.
   И когда они подъехали совсем близко, сердце оборвалось. На снегу лежал Леха. Отец Игнатий, стоя на коленях, поддерживал его голову. Остальные молча смотрели. Из раны в правом боку пульсирующими толчками вытекала кровь. Рядом лежал зазубренный нож.
   -Как? - Прохрипел Русвур, сваливаясь с квадроцикла.
   -У них тут кордоны, - мертвым голосом проговорил Аскер. - Мы проскочили мимо одного из них. Там пятеро было. Трое выстрелили, а один нож метнул. Петьку тоже малость задело, а вот Леха...
   Русвур упал рядом с ним на колени, заглянул в лицо. Оно было бледнее обычного, и только в глазах вместо напряженного внимания светился покой. Леха узнал его, слабо улыбнулся.
   Русвур поглядел на рану, потом поднял глаза на Аскера. Тот чуть заметно покачал головой.
   -Автомат, - проговорил Русвур.
   -Что?
   -Автомат дай.
   Рома молча протянул ему ствол. Русвур проверил магазин, передернул затвор, тяжело поднялся.
   -Не надо, - тихо проговорил отец Игнатий. - Пожалуйста, не надо. Хватит крови, хватит.
   Автомат упал, лязгнул. Русвур дышал так, будто горло ему стянули тугой петлей.
   -Так не должно быть, - просипел он, - не должно быть.
   Аскер опустился рядом, положил ему руку на плече.
   -Рус, братан...
   -Не должно быть, - проговорил он и медленно, будто ворочал непомерную тяжесть, поднял лицо к небу.
   -Господи, на все воля твоя, но прошу Тебя, Господи, прошу Тебя... - Проговорил Русвур.
   По его лицу скатилась слеза, оставив след на копоти.
   -Слава Тебе, Господи...
   Его сердце бухало все реже и реже, легкие со свистом втягивали воздух. Но вот сведенное судорогой лицо расслабилось, сложилось в улыбку. И все увидели, что вечно собранный, серьезный Русвур умеет улыбаться совсем по-детски, искренне и открыто. Он вздохну еще один раз и мягко завалился на бок. Его лицо оказалось рядом с лицом Леши. Тот посмотрел на него пристально, вздрогнул и вдруг зашелся кашлем.
   -Тихо, тихо... - Пробормотал отец Игнатий.
   Но Леха продолжал кашлять, будто собирался выплюнуть свои легкие. Он сначала сел, потом встал, согнулся пополам, сделал два неловких шага, свалился на колени и продолжал кашлять. Так продолжалось несколько минут. Потом он затих, неуклюже поднялся, обернулся, прикоснулся к ране на боку. Ладонь стерла кровь, под которой был свежий шрам.
   С неба начал падать снег. Первые редкие хлопья казались нелепо большими, будто кто-то разметал подушку. Но вот вся земля от горизонта до горизонта оделась в полупрозрачную пелену. Снег шел густой, обильный и абсолютно неслышный.
   -Что это было? - Спросил Толя в абсолютном молчании.
   -Чудо, - ответил Аскер. - Чудо.
   -Русвур умер?
   Аскер прикоснулся к шее своего друга. Где-то глубоко, под остывающей кожей едва пульсировала жилка.
   -Нет. Но он и не жив.
   -Как это?
   -А вот так, - Аскер судорожно вздохнул, проглотил ком в горле. - Загружайтесь, поехали. Снег нам кстати, следы заметет.
   -А Васька? - Спросил Рома.
   -Похороним, но не здесь. Подальше от этих выродков.
   И они поехали сквозь густой снегопад, но уже без сумасшедшей гонки. И не потому, что преследователей сзади больше не было. Даже не потому, что видимость упала до предела. Просто когда рядом один, вернувшийся с того света, другой, ушедший туда, и третий, которого уже не вернуть, гнать не хотелось. Совсем.
   Василия похоронили следующим утром. Пока отец Игнатий отпевал его, остальные рыли могилу, тупя ножи о смерзшуюся землю. Было холодно, пронизывающий ветер гнал острую ледяную крупу. Но не от этого стыла кровь. Было трудно, невыносимо трудно смотреть на почти детское лицо с нетающим в глазницах снегом и мертвые руки, накрепко вцепившиеся в автомат.
   Васька погиб не дожив до своей шестнадцатой весны.
  
   Горючее кончилось на следующий день. И хотя квадроциклы оказались скоростным и проходимым видом транспорта, они бросили их без сожаления. Почти сутки езды на них по заснеженным полям и оврагам врезались в память каждого страшной пыткой, составленной из ветра, холода и постоянно опасности свалиться под колеса.
   Для Русвура соорудили некое подобие носилок-волокуш. Первым две грубо обструганные жерди взвалил себе на плечи Аскер и тяжело зашагал, по колено проваливаясь в снег. Остальные потянулись за ним молчаливой цепочкой.
   Следующие дни слились в сплошную череду неимоверных усилий. Они обходили все любые мало-мальски подозрительные места, держались далеко от прохожих дорог и любых населенных пунктах. И шли. Понуро, молча, стиснув зубы, борясь с непреодолимым желанием заснуть и грызущим внутренности голодом.
   С питанием стало совсем плохо. Рома и Толя, ходившие на охоту, все чаще возвращались пустыми. Зверье вокруг будто вымерло. Правда, один раз им удалось подстрелить тощего волка, а еще через два дня они притащили двух невесомых белок, почти полностью состоящих из пуха и тоненьких костей.
   Петр умер на шестой день пути. Он был самым молчаливым из всех, никогда не жаловался и чаще других брался за носилки Русвура. Свою бесконечно скудную порцию он неизменно пытался разделить с Лешей, и всегда натыкался на твердое и такое же молчаливое сопротивление.
   В тот день он, как обычно, шагал в середине колонны, глядя себе под ноги. Вдруг размеренный ритм его шагов сбился, нога зацепилась за ногу и он свалился в сугроб.
   -Ну, Петруха, вставай, - шедший сзади Рома обхватил его за плечи, попытался поднять.
   Петя дернулся и зашелся хриплым сдавленным кашлем. На губах запузырилась кровавая пена. Потом так же внезапно он затих, нетвердой рукой вытер лицо, попытался встать. Рома поднял его на ноги.
   -Ничего, нормально все, с кем не бывает...
   -Да. С кем не бывает, - сипло ответил Петя.
   Его лицо дрогнуло, попыталось сложиться в улыбку. И у него почти получилось. С этим выражением он упал вновь.
   И еще одной безликой могилой на этой истерзанной безумием земле стало больше.
   Но они продолжали идти, по очереди впрягаясь в волокуши, падая без сил, вставая, чтобы вновь двигать одеревеневшими ногами и тащить невыносимо тяжелые тела. Уже никто не помнил, сколько дней продолжается так, не помнил, когда они последний раз ели. Из всего, что было и будет, осталось лишь одно: идти. И никто не мог ответить, зачем это нужно, почему не остановиться, не упасть в мягкий снег, не закрыть глаза и позволить сознанию ускользнуть в спасительную темноту.
   Берег моря оказался перед ними как-то внезапно, будто вынырнул из однообразной снежной белизны. Они подошли к самой кромке воды, и лишь тогда через оцепеневшие сознания продралась мысль, что дальше ходу нет.
   Аскер чувствовал, что надо что-то сказать или сделать, но среди обрывков примитивных мыслей не было ничего подходящего.
   -Привал, - прохрипел он.
   Это слово на протяжении последних недель действовало безотказно. Люди опустились там, где стояли, сползлись в кучу и практически сразу уснули. Не смотря на холод, на промерзшую землю, на крепкий ветер с моря...
   Стоять остались только Аскер, отец Игнатий и Леха. На всем протяжении их пути отец Игнатий делал заметки на карте, и теперь мог хотя бы примерно сказать, где они находятся. Он развернул истрепанный лист и стал водить обмороженным пальцем. Леша подхватил трепыхающиеся края.
   -Русвура откопаю, - сообщил Аскер, которому дела не нашлось.
   Волокуши, к которым был привязан его друг, порядком запорошило. Аск как всегда тщательно смахнул снег и проверил, дышит ли Русвур. Тот дышал, хоть и крайне редко. Решив, что все необходимое сделано, Аскер уснул в той же позе: на коленях возле волокуш. А когда проснулся, отца Игнатия с сыном не было. Размышлять о том, к чему бы это, не хотелось. Аскер отметил факт и заснул снова. Следующее его пробуждение сопровождалось несильными, но настойчивыми толчками в плечо. Открыв глаза, он увидел изможденную физиономию Лехи.
   -А?
   Леша указал на берег. Там, вытащенная на прибрежную наледь, стояла лодка.
   -Хорошо. Будим остальных, - произнес Аскер с долгой паузой.
   На расталкивание охранной группы ушло полчаса. Ничего не соображающие, они открывали глаза, кивали и снова засыпали без задних ног. Но вот наконец все поднялись, отряхнули снег, сбили наросшие на воротниках сосульки и стали грузится в громоздкий шлюп.
   -Надо грести, - сказал отец Игнатий. - Сейчас будет легко, потому что отлив, но до острова далеко. Надо смочь, ребята, очень надо. Сможем?
   -Сможем, - отозвался Рома, с трудом сталкивая весло. - И большее могли.
   И они действительно справились. Через четыре часа шлюп проломил прибрежную наледь и ткнулся в гальку. К тому моменту половина его пассажиров была без сознания, другая половина едва отдавала себе отчет в происходящем. Черный от усталости Аскер бормотал что-то невразумительное, отец Игнатий просто смотрел на неприветливый берег, Леша едва шевелил потрескавшимися губами. Молился.
   Из-за мыса появились четыре человека. Шли открыто, но не торопились и оружие держали наперевес. Отец Игнатий первым выбрался из шлюпа, упал, неловко поднялся и пошел им навстречу, держа руки над головой.
   Те четверо остановились, двое из них подняли винтовки. И вдруг над промерзлым пляжем раздалось:
   -Батюшка!
   Один из четверки отбросил ствол, кинулся к священнику. В момент объятий отец Игнатий едва удержался на ногах, но когда он наконец рассмотрел исхудавшую донельзя физиономию с двумя дорожками слез на щеках, силы окончательно оставили его, и священник тяжело опустился на гальку.
  
   Аскер сидел возле печи, держа полено наготове. Прошла уже неделя, а он все никак не мог отогреться, топил круглые сутки и постоянно думал, что печь прогрелась еще недостаточно.
   В дверь постучали.
   -Открыто!
   В сенях затопало, громыхнуло ведром, скрипнула дверь в комнату. Отряхивая снег, вошел отец Игнатий.
   -Здравствуй. Ты все дрова палишь?
   -Здравствуйте. Помаленьку, - Аскер открыл заслонку и поковырялся в углях.
   В комнате было жарко до духоты, но отца Игнатия это ничуть не смущало. Сам намерзся и наголодался сверх всякой меры.
   -Как он?
   -Без изменений.
   Оба поглядели на кровать, где лежал Русвур. Все такой же бледный, с заострившимися чертами и глубоко запавшими глазами. И все тот же намек на улыбку, застывший на его лице.
   Отец Игнатий молча покачал головой.
   -Как Леша?
   -Нормально. Лена от него ни на шаг не отходит, а он стесняется.
   -Ничего, пройдет, - Аскер усмехнулся. - Они замечательная пара.
   -Дай-то Бог... - Отец Игнатий был явно горд за сына и одну из своих самых близких духовных дочерей. Ту, что первой встретила их на берегу моря.
   Аскер вздохнул и запихал в топку полено. Заслонка встала на место с трудом.
   -Он поправится, обязательно, - проговорил отец Игнатий.
   -Поправится, - глухо отозвался Аскер.
   -Ты молодец, так поступают настоящие друзья. Но все же не стоит изводиться до такой степени. А то когда он вернется, у тебя просто не хватит сил встретить его.
   -И что нужно делать?
   -Хотя бы перестать круглые сутки сидеть возле печи. Там, - священник указал на заиндевевшее окно, - очень много дел. В них ты обретешь силу и спокойствие. Ведь ты же не можешь не помогать кому-нибудь. Как и он.
   Аскер ничего не ответил.
   -Ну хорошо, я еще зайду. - И отец Игнатий направился к двери.
   Аск еще долго сидел без движения, глядя в одну точку, потом поднялся и не спеша подошел к кровати.
   -Эх, Русвур, какая же ты все-таки зараза, - проговорил он, садясь на одеяло. - Ну что же ты так, а?
   Пошарив рукой под кроватью, он достал мешок Русвура. Тот самый, с которым он появился на этом острове. Вчера ночью Аскер перебирал небогатый скарб своего друга, и наткнулся на запечатанный пакет. Под несколькими слоями плотной бумаги и целлофана он нашел письмо, адресованное ему же. Оно было датировано кануном их ухода в проклятые земли.
   "Здорова, Аскер!
   Если ты сейчас читаешь это, значит что-то стряслось. Ведь иначе ты бы не стал рыться в моем барахле, так? В общем, все плохо, насколько я понимаю. Что ж, не удивительно. В проклятых землях по другому практически не бывает.
   Вариантов должно быть немного. Если все более или менее обошлось, значит, я погиб, и только. Мы справились (или ты справился), а теперь сидишь вот и читаешь эти строки. Ладно, не горюй. Было бы об чем! Все там будем, Аск. А я уже достаточно навидался и намаялся... Короче, мне сейчас хорошо. Лучше, чем тебе. Поэтому подбери сопли и слушай сюда.
   Во-первых, всем возможным помогай отцу Игнатию. Ты можешь не верить в то, что он делает, и в Того, Кому служит, но в любом случае он прекрасный человек, и благодаря ему этот мир станет чуть лучше. Будь рядом с ним и научись выдерживать ту ношу, которую он несет.
   Во-вторых, сматывайтесь с острова. Если Эорио жив, постарайся убедить его в том, что это западня. Удобная, хорошо охраняемая, надежная западня. Рано или поздно сюда кинутся орды полоумных мерзавцев, и никакими силами спасти Оазис не удастся. Так что уводите людей. Куда? Как можно дальше отсюда...
   Второй вариант. Тоскливый, прямо скажем. Если я не помер, а это письмо все-таки попало к тебе в руки, значит, меня либо тяжело ранило, либо контузило, или еще что-то в этом духе... Разумеется, ты дотащил меня, сам чуть не угробился, но дотащил. Нет мне от тебя покоя!
   Аск, а если серьезно, то ты знаешь, что делать, братан. Представляю, каково тебе. Но лучше так, чем быть овощем, или долго и мучительно. Пожалуйста, брат, не откажи мне в этой последней просьбе.
   Ну вот, заканчиваю, а то проснешься еще... И тут такая темнотища, что я глаза сломал.
   Аскер, ты давай, остепеняйся. Хатку подлатай, женись, и чтобы дети были. Все как следует, в общем. Ну, ты сам знаешь. И убери это проклятое ведро из сеней, я опять чуть не грохнулся!
   Ладно, счастливо тебе. Все было классно. Только теперь ты за двоих. Так что не подкачай. Держись."
   И подпись: "Русвур"
   -Как скажешь, Рус, - шепотом проговорил Аскер, - как скажешь.
   И он начал готовиться. Первым делом разложил на столе оружие Русвура. Два больших ножа, четыре метательных и один складень. Все видавшее виды, но надежное и проверенное. Точил долго, не торопясь, доводил кромку до изумительной остроты. Потом придирчиво проверил ремни и ножны.
   Остальной скарб Русвура не требовал такого пристального внимания. Свои дорожные мелочи он всегда содержал в порядке, но Аскер пересмотрел каждую вещицу, обновил, подточил, отполировал. Даже складную лопатку наострил, а обух топора очистил от ржавчины.
   Обветшавшей одежке Русвура ничего помочь уже не могло. Но Аск и ее не обделил вниманием: заштопал карман рубахи и пришил оторвавшуюся пуговицу. Неизменный Русвуров плащ он осматривал особенно тщательно. Дыр на нем в этом походе прибивалось, как и бурых пятен от крови. Аскер залатал основные прорезы, а истрепанную подкладку прихватил длинными стежками, чтобы лохмотьями не болталась.
   А вот вещмешок Русвура сохранился на славу. Лямки сносились малость, но были все так же прочны и надежно пришиты.
   В последнюю очередь Аскер достал плюшевого котенка, которого Русвур хранил на самом дне мешка. Это было той странной прихотью, которую Аскер никогда не понимал. Он знал удивительно трепетную привязанность своего друга к старой игрушке, уважал ее и втихаря посмеивался. Небольшой плюшевый котенок, потертый и заштопанный, был таким же, как и много лет назад, когда Аскер увидел его в комнате Русвура. Уж, казалось бы, такая ненадежная вещица, столько у нее было шансов порваться, потеряться... Но нет, он был здесь, сейчас, как всегда недалеко от своего хозяина.
   Иконки и распятье Аскер трогать не стал. Решил, что когда все кончится, отдаст отцу Игнатию. Там они будут уместнее.
   Аскер вернул котенка в специальную коробочку, проложенную изнутри мягкой тканью, а сверху обитой войлоком, положил в мешок.
   Ботинки Русвур разбил окончательно, а чинить обувь Аскер не умел. Он долго рылся в своем шкафу, пока не выволок пару зимних армейских полусопог. Берег для особого случая, и кто бы мог подумать, что этот самый случай будет именно таким...
   Одеть Русвура оказалось не просто. Был он весь каким-то неповоротливым, хоть и не тяжелым, все время норовил свалиться на пол или выскользнуть из только что натянутой одежки. Аскер трепал его немилосердно, слепо надеясь, что Рус сейчас очнется, станет от него отбрыкиваться и ругаться. Но нет, не очнулся.
   И вот последняя пуговица была застегнута. Русвур выглядел так, будто собирался куда-то, но задремал на минутку. Вот-вот вздрогнет, откроет глаза, рывком сорвется, скажет что-нибудь свое обычно-неожиданное и понесется...
   -Держи, братан, - Аскер положил ему на колени вещмешок. - Все твое здесь. Я подлатал где-то, ну да ты разберешься. Надеюсь, штиблеты тебе понравятся, - он посмотрел на его ноги. - Знатные штиблеты. И ножики твои я поточил. Знаю, сам точить любишь, да я аккуратно... - Аскер судорожно вздохнул. - Все, вроде.
   Он наклонился к своему другу, внимательно посмотрел ему в лицо. Долго-долго прислушивался, пока не уловил глубокое и крайне редкое дыхание. Да, Русвур жив, но это не жизнь, это даже хуже смерти. Аскер вздрогнул, что ему самом пришлось бы так.
   Он выпрямился, положил Русвуру на плечо руку.
   -Конечно, лучше бы стоя, но ты прости. В любом случае будет так, как ты хотел, - он достал из правых ноже Русвура клинок и вложил отполированную рукоять в руку. Пальцы даже не потребовались поджимать, они рефлекторно обхватили знакомое дерево. Лезвие тускло блеснуло.
   Аскер отошел на шаг, достал свой нож и отсалютовал. Так, подняв руку, держа лезвие к земле, он замер на долгие мгновения, чувствуя, как остывает в жилах кровь, как медленнее начинает биться сердце, как крепнет рука, сжимающая сталь. Будто во сне он сделал шаг. Глаз привычно определил место удара и траекторию движения.
   Он специально усадил Русвура так, чтобы его голова была чуть откинута назад и ничто не загораживало горло...
   Рука начала отодвигаться для замаха, нож лежал в ладони как влитой.
   В дверь постучали.
   -Кого там!!? - Рявкнул Русвур.
   Потянуло холодом, громыхнуло треклятое ведро, дверь в комнату открылась и на пороге появился Леха, за которым маячила фигурка Лены.
   -Братцы, не сейчас, - проговорил Аскер. - Потом зайдите.
   Но Леша, против обыкновения, протиснулся в комнату и встал рядом с Аскером, пристально глядя на него. Лена осталась в сенях.
   -Леха, потом зайди, слышишь? Я сейчас... - Он осекся.
   Алексей поглядел на зажатый в его руке клинок, на Русвура, будто собранного в дальнее путешествие.
   -Леша... - Процедил Аскер уже сквозь зубы.
   Дверь снова скрипнула, и в комнату вошел отец Игнатий, пряча покрасневшие на морозе руки в рукава. Не успел он слова сказать, как вновь раздались шаги, и в Аскеровой комнате появилась Татьяна Анатольевна, закутанная в небывалых размеров шубу. В сенях затоптался кто-то еще, и еще...
   -Что происходит? - Спросил Аскер.
   -Зашли вас позвать, - проговорил священник.
   -Куда? Зачем?
   -Все увидишь, пойдем. - И он довольно заулыбался.
   -Спасибо, конечно, но...
   -И очень хорошо, что Русвур одет. Ты, прямо, как знал.
   Отец Игнатий подхватил Русвура под одну руку, Леша под другую, а Аскер едва успел подхватить выпавший из разжавшейся ладони нож.
   Когда глаза привыкли к яркому солнечному свету, рассыпавшемуся по свежему снегу, Аскер увидел, что возле избы еще человек двадцать. Здесь были все ученики Татьяна Анатольевны, как пришедшие с ней из проклятых земель, так и здешние, жители ближайшей деревни, еще какие-то люди.
   Аскер насторожился. Он был не робкого десятка, но такие вещи выбивали его из колеи. Его дом, стоящий на отшибе, очень редко принимал гостей, да и то все приходили по делу. А тут...
   Галдя что-то довольное, народ двинулся к храму. Судя по проторенной дорожке, они пришли сюда именно оттуда. Аск держался поближе к Русвуру, и время от времени ощупывал рукояти ножей. Просто так, для спокойствия.
   Когда они поднялись на холм, процессия вдруг остановилась. Аскер и подумать не мог, что живет в таком красивом месте. Яркое синее небо, искрящийся снег, чуть видное море с одной стороны, кромка леса с другой, засыпанная снегом весь из десятка будто игрушечных хаток и храм...
   -Красота какая... - Выдохнул Аскер.
   Люди задвигались, встали плотнее. Татьяна Анатольевна взяла Русвура за одну руку, другую его ладонь обхватила маленькими ручонками Света, с которой он познакомился тогда, вечность назад, схватив ее в темноте подземелья.
   Люди встали так, что Русвура больше не требовалось держать специально, но каждый, оказавшийся рядом, поддерживал его. Все молчали.
   И вдруг отец Игнатий негромко, на распев начал молиться. Аскер, никогда толком не понимавший этих слов, ощутил в них благодарность. За то, что кругом этот мир, за что, что рядом люди, за то, что живы, что просто дышат, что не разучились видеть красоту. За то, что Господь даровал все это им, для них, ради них! Впервые за много-много времени Аскер почувствовал, как его душа наполняется чем-то, как глухое непролазное отчаяние начинает таять, и из-под него проступает нечто совсем другое, доброе, хорошее, простое и великое. Лицо само растянулось в улыбке, и он машинально положил руку на плечи Русвуру, будто желая передать это состояние.
   Русвур вздрогнул. От этого движения Аскера будто током пробило. Он крутанулся на месте, кого-то сильно толкнул, вцепился в Русвура до хруста костей. А тот сделал неуверенный шаг, покачнулся и открыл глаза.
   Десятки рук схватили Русвура, оторвали его от земли, начали трясти как тряпичную куклу. Он же что-то слабо бормотал и пытался то ли отмахнуться, то ли дотянуться до Аскера, который орал дурью в поднявшемся гвалте.
   Безобразие прекратил отец Игнатий. Его голос прогудел над шумом, прибил его как частый дождь траву. Русвура перестали теребить, но все так же крепко держали. Чтобы не упал, наверное.
   -Как ты себя чувствуешь? - Спросил отец Игнатий, глядя ему в глаза.
   -Нормально... - Ответил Русвур после небольшой паузы. - Мы в Оазисе?
   -Да.
   -Аскер? Леша?..
   -Да здесь я, здесь! - Аск потряс его. - И был здесь, пока ты, рожа небритая, дрых!
   -Здесь... - Русвур улыбнулся так, будто вспоминал, как это делается. - Здесь...
   Перед ним возник Леша. В его всегда пристальном взгляде читалась неподдельная радость и совсем чуть-чуть беспокойство. Русвур протянул руку, пожал его узкую ладонь.
   -Ну вот, нормально все, прорвались, - сказал он. - Слава Богу!
   -Слава Богу! - Повторил отец Игнатий.
   И народ всей гурьбой двинулся к храму. По округе зазвенели радостные голоса, смех, визг. На это веселье стал стягиваться народ из ближайшей веси. О том, что все началось возвращением из небытия Русвура, знали далеко не все, но ощущение чего-то легкого и праздничного коснулось каждого сердца. Поэтому вполне естественно зазвучали хвалебные гимны и песнопения, поэтому с таким воодушевлением подтягивали даже те, кто не знал слов. А потом народ двинулся крестным ходом, и отец Игнатий шествовал впереди в торжественном облачении рядом с иконой Троицы, несомой заботливыми руками.
   Было в этом шествии что-то удивительное, неправдоподобное. Радость на усталых лицах, громкие голоса вместо шепота, уверенность и надежда вместо страха, ставшего обыденностью. И дети, много детей, вспомнивших о своем детстве. Вот только нет-нет, да виделось, как десятилетний паренек привычным движением поправляет карабин за плечами, а его друг машинально теребит клапан кобуры, из-под которого поблескивает рукоять пистолета...
   Но таковой была жизнь. Все-таки жизнь, не смотря ни на что.
   Русвур с Аскером, по началу бывшие в первых рядах этого шествия, потихоньку отстали. Они, вроде бы, не делали этого намеренно, но Русвур пока еще передвигался без прежней прыти, да и так сложилось, что оба не любили излишнего внимания ко своим персонам.
   И вот, оторвавшись от сутолоки, они побрели обратно. Русвур шагал не твердо, однако самостоятельно, а Аскер постоянно держался рядом, готовый подхватить и поддержать.
   -Аск, слышь, ботинки знатные. У меня, вроде, таких не было...
   -Не было, - отозвался Аскер.
   -А по какому случаю появились?
   -Нравится - носи.
   -Не, ну ты скажи.
   -Отвали.
   -Я и так носить буду, честно. Ну скажи, а? Ведь такие вещи сейчас не достанешь.
   -Ну я это припрятал, а потом на тебя надел. Доволен?
   -Зачем? Ты знал, что я очухаюсь?
   -Нет. Не знал, совсем.
   -Так чего же?
   -Слушай, ты что домотался? Нравится барахло, пользуйся молча. Чего пристал-то?
   -Аск, кого ты лечишь? Было бы все так просто, ты бы не отбрыкивался. Так что колись. Давай!
   -На. Письмишко я твое нашел и прочитал, понял?
   Русвур остановился, начал заваливаться на бок, но поймал равновесие и устоял.
   -Спасибо, братан... - Только и выговорил он.
   -Дурак ты, Русвур. Я же тебе чуть глотку не перерезал. - Он внимательно посмотрел на своего друга, сглотнул ком. - А ты бы со мной так поступил?
   Слов Русвур не произнес, но в его глазах Аскер прекрасно видел ответ. Он хлопнул его по плечу, да так, что Русвур тут же повалился в снег.
   -Вставай уже, хватит валяться, - Аск рывком поставил на ноги своего друга. - Пошли уже.
   Оставшуюся до дома часть пути они одолели в молчании.
   -Есть хочешь? - Спросил Аскер, как только дверь за ними закрылась.
   -А то! Тебе бы столько времени не жрамши!
   -Сейчас будет, - и Аскер загромыхал сковородками возле печки.
   Русвур, устроившись за столом, с удивлением наблюдал, как хозяйствует его друг. Обычно заставить Аскера сделать что-нибудь по дому было крайне сложно, и вдруг...
   -Рус, я у тебя вот что спросить хотел, - проговорил он не оборачиваясь.
   -Чего?
   -Ты что учудил-то там?
   Русвур молчал долго, а Аскер не торопил его с ответом.
   -Они должны жить, брат, - проговорил он наконец. - Леха, отец Игнатий, Танюша, дети... Будущее в них. Мы пропитались проклятыми землями, наверное, поэтому и научились выживать там. А они остались людьми. Вот я и просил тогда у Господа, чтобы он дал Лехе жить, чтобы он оставил его здесь, потому что он нужнее меня. Да вот только... - Русвур запнулся, - Только решать такие вопросы не нам, я это хорошо понял.
   -Это точно. Видать, вы оба нужны. Вот только ты нафига сдался, я так и не догнал. Одна морока от тебя, - Аскер широко улыбнулся.
   -Слышь, а в грызло?
   -А здоровьица-то хватит?
   -А проверять рискнешь?
   Оба замахнулись, но этот замах закончился крепким рукопожатием.
   -Ладно, давай есть. У меня тоже кишки на ребра кидаются.
   -Аск, да в тебе проснулся поэт! Такие яркие образы, такие точные сравнения!
   -Иди ты!
   Но самым удивительным в этом дне было то, что после ужина Аскер без всяких напоминаний заколготился мыть посуду. Причем даже мурлыкал что-то бодрое и жизнеутверждающее себе под нос. Русвур хотел высказаться на этот счет, но не стал, боясь спугнуть редкостное мгновение.
   Отгремев мисками, Аскер начал поглядывать на койку и с завыванием зевать. Русвур же, наоборот, не ощущал сна ни в одном глазу.
   -Ладно, не мучься, - сказал он. - Иди дрыхнуть, а я еще малость посижу.
   -Что делать будешь?
   -Аск, ну ты совсем в седелку превратился... Ничего я делать не буду, книжку почитаю. Расслабься.
   -Пока ты бревном валялся, Рус, я чуть умом не тронулся, - неожиданно серьезно проговорил Аскер. - Ты не представляешь, что это.
   -Да понимаю я все. Вот и иди спать, отдохни. Ты заслужил. Со мной ничего не сделается, обещаю.
   Аскер укладывался не долго. Уже через пять минут он спал глубоким ровным сном, а Русвур видел, как напряжение потихоньку сходит с его лица, черты разглаживаются, становятся живыми. И он был благодарен, очень благодарен, искренне, молчаливо, по-мужски.
   Сам же Русвур попытался делать то, о чем говорил, но чтение не клеилось. Его разум все время уносился прочь от текста, скользил по прошлому, пытался коснуться будущего... И из этого движения родилась одна мысль, яркая, неумолимо четкая, заставившая его вскочить как от удара током.
   Он выскочил из дома даже не зацепив ведро в сенях и понесся к церкви, по колено проваливаясь в снег. До пристройки, в которой жили отец Игнатий с сыном оставалось еще полсотни шагов, когда дверь открылась, и в освещенном проеме появился силуэт священника.
   -Что случилось? - Спросил он, когда Русвур оказался рядом.
   -Да ничего. Поговорить нужно, батюшка. - Он вытер рукавом испарину со лба.
   -Заходи.
   В сенях Русвур одним махом скинул плащ, буквально выпрыгнул из сапог. Отцу Игнатию даже пришлось чуть придержать его, не давая грохнуться в стремительности движения.
   Они вошли в чистую комнатку, сели за стол.
   -Чайку хочешь?
   -Нет, спасибо. Поели уже.
   -Так о чем ты хотел поговорить?
   -Обо мне самом, - ответил Русвур после недолгого молчания.
   -Я слушаю.
   -Это не просто... Наверное, отвык...
   -Не спеши, у нас достаточно времени, - отец Игнатий улыбнулся.
   -Давно, когда еще не было всего этого, я был другим, - начал Русвур. - Не знаю, плохим ли, хорошим, но не таким, как теперь. А потом, когда мир кончился, научился выживать. Причем выживать как зверь, драться за свою жизнь, почти всегда на смерть. Я боялся безумно, и страх гнал, заставлял делать то, о чем и подумать-то раньше не мог. Стал сильным, быстрым, безжалостным, практически бесчувственным, но живым... Но недавно все это кончилось. Там, в проклятых землях, когда мы с Аском рвались сквозь руины, я вдруг почувствовал, как что-то возвращается. Радоваться, грустить, переживать, думать о чем-то еще, кроме еды и укрытия... Было безумно тяжело, ведь именно там требовалось просто выживать. И я снова загнал все это вглубь. Убивал, чтобы выжить. Так было до тех пор, пока почти не умер сам. - Русвур помолчал немного, глядя куда-то в пустоту. - Ведь я действительно почти умер. И вот сегодня вернулся. Благодаря вам, благодаря вашей любви и заботе. Только чувствую, что вновь быть таким, как раньше, не смогу. Проклятые земли прокляты именно потому, что меняют людей. Безвозвратно. - Русвур судорожно вздохнул. - Отец Игнатий, я не умею ничего, кроме выживания. Даже не смотря на то, что вспомнил прежнюю жизнь. Я слишком хорошо научился драться. Но больше так не хочу, не могу! Ведь должно быть по-другому!!! - Последние слова Русвур почти выкрикнул. - Я не хочу больше воевать, я хочу служить. Людям, добру, любви. Это все живет, оно осталось, оно есть. А таких, как я... быть не должно.
   За спиной Русвура шевельнулась занавеска, разделяющая комнату. Во мгновение ока он метнулся в сторону, прижался спиной к стене, до хруста в костях сжал рукояти ножей, которые выхватил раньше, чем успел подумать об этом.
   Леша смотрел на него спокойно и сосредоточенно, но на этот раз в его взгляде было какое-то особенное непередаваемое понимание.
   -Успокойся, - проговорил отец Игнатий. - Тебе ничего не угрожает, - он подошел к Русвуру, взял из его рук ножи. - Все хорошо, ты среди своих. Садись.
   Русвур вернулся за стол, его руки машинально ощупали пустые ножны, дотронулись до незаметной складки одежды.
   -Они пока побудут у меня, хорошо? - Отец Игнатий отложил его ножики. - И тот тоже, давай, - Русвур молча протянул ему метательный нож. - И все? - Спросил священник.
   Перед ним легли еще два клинка. Он отодвинул весь этот арсенал подальше.
   -Тебе неуютно без них?
   -Странно... Непривычно... - Ответил Русвур.
   -Твоя душа в руинах, но она жива. Не перечь, я знаю, что говорю. Не будь так, ты бы не пришел ко мне, не сказал всего этого. Русвур, ты выжил, не просто твое тело и твои инстинкты, но ты сам. Все то, что ты назвал прошлой жизнью, под этими руинами, но не так глубоко, как ты думаешь. Я видел, как ты просил Господа за моего сына... Бездушный человек, умеющий лишь воевать, не смог бы так. Понимаю, как неуютно тебе сейчас. Ты оказался среди людей, хотя последние несколько лет бежал от них, ты был беспомощен, когда привык полагаться на себя, ты не знаешь, что дальше, а ведь всегда видел цель, пусть не очень большую и далекую, но ясную. Просто жизнь изменилась, Русвур, и изменилась к лучшему, поверь мне.
   -Я смогу когда-нибудь служить Богу? - Тихо спросил Русвур.
   -Сможешь, - ответил отец Игнатий. - И ты будешь помогать тем людям, у которых не хватит сил самим выбраться из-под руин.
   -Спасибо, - проговорил он еще тише. - Спасибо вам огромное...
   -Не за что, - отец Игнатий подошел к нему, положил руку на плечо. - Все есть так, как должно быть. То промысел Божий.
   Русвур кивнул. Его физиономия сложилась в улыбку. Настоящую, спокойную и безмятежную. И они молчали. Долго-долго.
   -А знаете, что мне помогало там все эти годы? - Спросил Русвур.
   -Нет. Что?
   Он взял нож с захватанной до черноты рукоятью, отер лезвие о рукав.
   -Вот...
   Свет керосиновой лампы скользнул по клинку, и на металле проступила надпись "Не верь, не бойся, не проси".
   -Мой самый первый, - проговорил Русвур.
   Отец Игнатий ничего не ответил, но его рука лишь крепче сжала плечо.
   Пальцы Русвура плотнее стиснули рукоять, на руке проступили вены, обозначились тугие жилы. Он смотрел на клинок не отрываясь, будто заглядывал в саму сталь, в закалку, в ее твердость и остроту. Вдруг нож тонко зазвенел, рассыпал искорки желтоватого света по заточке. Звон оборвался звуком лопнувшей струны, лезвие переломилось, упало на стол. Рукоять, выскользнувшая из разжавшихся пальцев, стукнулась рядом.
   -Потому что теперь все по-другому, - сказал Русвур, глядя на опустевшую ладонь, - и так правильно.
   Потом они говорили, не замечая бесшумного бега времени над заснеженным островом. Фитилек керосиновой лампы судорожно затрепетал, померк, угас совсем, но это ничуть не помешало им. Обычно немногословный Русвур говорил едва ли не больше, чем слушал. И лишь потом он начал осознавать, с какой удивительной легкостью произносит слова, которые раньше никогда не звучали, были глубоко в нем.
   Отец Игнатий тоже сказал не мало, очень просто и как раз то, в чем нуждался Русвур. Он не убеждал, не доказывал, не увещевал, но его слова падали в душу, чтобы остаться там навсегда.
   Их разговор начал постепенно угасать к рассвету. Русвур неожиданно клюнул носом, и отец Игнатий сказал, что на сегодня достаточно. Его гость тут же засобирался, но выпущен никуда не был. В этом доме всегда была свободная постель, которую и занял Русвур. Впервые за очень долго время он засыпал, не чувствуя где-то рядом прохлады отточенной стали и теплоты отполированного его ладонью дерева. Засыпал крепко и глубоко, обнимая подушку.
   А потом было первое утро, когда он проснулся не мгновенно, одним рывком, а вернулся из мира сна постепенно. В комнате было темно, через окошко заглядывали внимательные ясные звезды. Русвур с наслаждением потянулся, выбрался из-под теплого тяжелого одеяла. Он проспал не так много, но усталость за это время растворилась совсем.
   Русвур двигался бесшумно, хоть и чувствовал, что в доме один. Подошел к окну, дыхнул на холодное стекло, приложил ладонь. Потом дотянулся до ковшика с водой, с наслаждением попил. Есть почему-то не хотелось. Постоял еще немного, зевнул и направился к выходу. Уже у самого порога Русвур вдруг остановился. Только теперь он сообразил, что чего-то не хватает. Пояс не оттягивает привычная тяжесть, под одеждой на правом боку и на левой лодыжке не ощущаются знакомые очертания. Он забыл про ножи! Забыл напрочь!
   Весь его арсенал все так же лежал на краю стола, рядом поблескивал сломанный клинок. Русвур протянул было руку, но остановился. Вместо того, чтобы убрать ножи в ножны, он не спеша отстегнул пояс и положил его рядом. Потом снял потайные чехлы.
   Больше Русвур не задерживался. Шагнул к двери, и через минуту уже хрустел по свежему снегу, оставляя еще одну цепочку следов, ведущих ко входу в храм
   Внутри было тихо и тепло. В полумраке, разбавленным пламенем свечей, он сразу увидел отца Игнатия в облачении. Тот приветливо улыбнулся ему.
   Русвур сделал несколько шагов, в нерешительности остановился.
   -Иди сюда, - позвал священник. - Хочешь исповедаться?
   -Д-да, - слегка неуверенно ответил Русвур, - только я никогда раньше...
   -Ничего страшного, ведь все когда-то случается впервые.
   И Русвур подошел. Он ответил на вопросы, нашел что сказать сам. На этот раз получилось не без усилий, и все же он сказал. Правду.
   Отойдя куда-то в уголок, он стоял и внимательно прислушивался к себе, пытаясь понять, что же изменилось. В нем сдвинулось что-то практически незаметное, но все же очень важное, основное. Будто встало на свое место...
   Несколько раз скрипнула дверь, в храме появился кто-то еще. Отец Игнатий закончил исповедовать, стал служить Литургию. А Русвур все стоял в своем уголке, незаметный сам и не замечающий других. Он не совсем понимал смысл происходящего, но чувствовал тихую радость и тепло на душе. Было хорошо, по-настоящему, безусловно...
   Ему еще предстояло разобраться, ощутить неповторимую красоту и гармонию службы, задать массу вопросов и натолкнуться на невозможность получить ответы. Предстоял долгий и, зачастую, бесконечно трудный путь смирения собственной гордыни, отречения собственной воли, послушания. Он еще не знал, насколько сложно будет признавать собственные слабости, о которых так старательно старался забыть все эти годы, как невыразимо тяжело попросить помощи... Однако ему пока не было ведомо и что-то еще, великое, невыразимое, и в то же время простое как сама жизнь.
   Так он и стоял в своем уголке, чувствуя, как будто снова рождается на свет.
   После службы он зашагал домой, но на полдороги свернул и начал взбираться на один из холмов. Оттуда, с вершины, стоя по колено в снегу, он видел все окрестности. Аккуратный храм с пристройкой, окошко которой уже светилось, просыпающуюся весь со столбиками дыма над крышами, заснеженный лес, пустую дорогу, далекие постройки на берегу, одиноко стоящий на отшибе дом Аскера.
   Но пришел он сюда не за этим, и понял лишь тогда, когда увидел. На востоке проступила полоска нежного света, первые лучи потеснили надежно обосновавшуюся темноту, стали пробираться все выше и выше. Ночь сдавала позиции не охотно, но все же уходила.
   -Весна... - пробормотал Русвур.
   И вот по вершинам заснеженного леса рассыпалось красно-желтое сияние, рассыпалось по полю, бесшумной волной покатилось дальше, оживляя бело-серебристый пейзаж.
   Позади захрустел снег. Обернувшись, Русвур увидел Аскера, запыхавшегося, но довольного, без шапки. Он молча встал рядом со своим другом, положил ему руку на плечо. Снова скрипнул снег, но уже по другому склону холма. Оба заулыбались, глядя, как карабкается Татьяна Анатольевна, проваливаясь едва ли не по пояс. Несколькими прыжками оказались возле нее, ловко подхватили под руки, буквально принесли на вершину.
   -Там еще ребята... - Проговорила она.
   И действительно, вслед за ней по снегу барахтался весь пятый Б класс. Друзья, встав рядом, стали буквально вылавливать их и передавать друг другу. Через минуту вся дружная, но сейчас удивительно тихая компания обступила Татьяну Анатольевну.
   Снова заскрипел снег. На верх без посторонней помощи взобрались отец Игнатий и Алексей с Леной, которую он держал за руку.
   И вот рассвет обнял их, прокатился по холму, застремился дальше, во все стороны и вверх. Над этим суровым краем всходило яркое живое Солнце.
   Русвур почувствовал прикосновение к своему рукаву. Большими серыми глазами на него снизу вверх смотрела Света. Он улыбнулся, ловко подхватил ее на руки. И она как-то сразу устроилась, обняла его за шею.
   -Как красиво... - Проговорила она.
   -Да, очень красиво, - ответил Русвур, поправляя свободной рукой воротник ее пальтишка.
   Чуть повернувшись, он перехватил взгляд Тани, которая смотрела как-то особенно, без обычного беспокойства за одного из своих питомцев, вдруг оказавшегося не рядом с ней. Татьяна Анатольевна смущенно улыбнулась, опустила глаза.
   Так стояли они на вершине холма, среди нежного серебрящегося света, провожая ночь и встречая день. А на востоке вставало Солнце, чтобы осветить поднимающийся из руин мир, просыпающиеся души людей.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"