Без Никиты Лепилина я бы бросил писать эту книгу в самом начале. Спасибо, Никита!
Рыцарь Лета
Истекающий кровью раненый лежал на Сашкином столе. Тяжело дыша, он прижимал руку к левому боку, между пальцев струилась кровь. Темно-зеленое сукно куртки стремительно темнело, пропитываясь кровью. Голова, с надетой на нее островерхой зеленой шляпой, была бессильно запрокинута, невидящие глаза смотрели куда-то в потолок. Из ноги, чуть выше колена, торчала стрела. Широко раскрыв глаза, Сашка смотрел на него, не в силах подойти. За свои почти тринадцать лет он ни разу не видел раненых, разве что в кино. Но дело было не в этом, то, что он увидел, зайдя в свою комнату, было просто невозможно. Такого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Лежащий на его столе был от силы двадцати сантиметров ростом. Он лежал на спине, бессильно распластав прозрачные слюдяные крылышки, похожие на стрекозиные. Рядом с ним лежала крошечная матерчатая сумка, на поясе с золотой пряжкой шпага в ножнах, длиной в Сашкин палец. На ногах у человечка были остроносые коричневые сапоги. Остолбеневший Сашка тер глаза, надеясь, что наваждение рассеется само собой, но истекающий кровью человечек и не думал исчезать. Подумать только, что еще каких-то полчаса тому назад, Сашка думал о том, каким скучным будет это лето.
Летние каникулы - это прекрасно. Первую неделю после окончания учебного года Сашка так и думал, и строил планы, куда они с пацанами будут ходить, что делать. Но потом, один за другим, приятели стали уезжать. Вовку, лучшего друга, увезли на все лето на дачу. Сашка с завистью вспоминал, как тот, захлебываясь, рассказывал о том, как он там будет кататься на велике с местными пацанами, купаться в реке, ходить в лес. Завидовать нехорошо, так всегда говорила Сашкина мама, но он не мог ничего с собой поделать. Почти все пацаны из класса разъехались кто куда, а Сашка остался. Денег, которые Сашкина мама, работая на двух работах, приносила в дом, едва хватало на еду. О том, чтобы поехать на море, или за город, и речи быть не могло. Сашка все понимал, и не жаловался, но ему было тоскливо и муторно. Перспектива провести каникулы в душном, пыльном городе, без друзей и приятелей, была не из приятных. От отчаяния, он пошел к Андрею, которого из-за торчащих передних зубов все называли Крысой. Кличка предопределила печальную судьбу Андрея, и с младших классов он был изгоем, "реальные пацаны" с ним не общались. Он принадлежал к кружку книгочеев, в который входил и Сашка. Кружок был неформальным, просто семеро пацанов из четырех параллельных классов, объединенных любовью к фантастике. Дружить они не дружили, просто менялись книжками, иногда собирались обсудить прочитанное. Пахарь, второгодник и главный хулиган Сашкиного класса, обзывал их "профсоюзом мутантов". Ну, на безрыбье сгодился бы и Крыса, тем более, что был он неглупым, и незлым, и при других обстоятельствах мог бы стать Сашкиным другом. Сашка пошел к нему, тот жил на улице Веснина, напротив трамвайной остановки. Открыла ему сестра Крысы, здоровенная дебелая деваха лет на пять старше Сашки, она была в коротком халатике, и шлепанцах. От нее кисло пахло потом.
- Тебе чего, малой? - через губу спросила она.
- Мне... Андрея, - смутился Сашка, и стал рассматривать накрашенные ногти на толстых ногах девахи.
- Так нет его, он с предками в Коктебель уехал, - осклабилась сестра и захлопнула дверь. Сашка, понурившись, ушел, забыв спросить, когда же тот вернется. Надежды рухнули, перед ним разверзлась пропасть отчаяния. В ужасном настроении он вернулся домой, с грохотом захлопнул за собой дверь, скинул кроссовки и пошел к себе в комнату. Он вошел, и направился к кровати, намереваясь плюхнуться на нее с разбега, но тут взгляд его упал на стол, и он застыл в изумлении.
- Он что, его видит? - послышался со шкафа, что стоял справа от двери, тонкий скрипучий голос.
- Не может такого быть, - отозвался из-за закрывающей вентиляционную отдушину решетки другой голос. Сашка медленно, с трудом поворачивая голову ставшими вдруг непослушными мышцами шеи, посмотрел на шкаф.
- Видит! Он нас видит!- взвизгнул на шкафу кто-то невидимый, в голосе послышались панические нотки.
- Беги! - заполошно запищали из-за решетки, и со шкафа на сервант тут же соскочил кто-то мохнатый, спрыгнул на пол, и метнулся под кровать. Он двигался так быстро, что Сашка не успел его разглядеть, только и увидел, что размером существо было с котенка. Было слышно, как оно скребется под кроватью, протискиваясь за сервант. Через несколько мгновений все стихло.
Раненый зашевелился, приподнял голову, посмотрел на Сашку, и что-то сказал, а потом, обессилев, уронил голову. Сашка, кроме русского, понимал украинский, но язык, на котором говорил человечек, не был похож ни на тот, ни на другой, и слов его Сашка не понял. "Наверное, он просит помощи", продумал Сашка. Ему стало жалко раненого, было ясно, что если не остановить кровь, тот умрет. Сбросив оцепенение, он подошел к столу. Там дела были плохи, под раненым уже расплывалась красная лужа. Секунду подумав, Сашка бросился в соседнюю комнату, и стал выдвигать ящики маминого стола. В одном из ящиков обнаружилась коробка с лекарствами. Сашка взял его, и прихватил лежащий рядом набор для маникюра. Со всем этим он вернулся в свою комнату. Не теряя времени, он маникюрными кусачками одну за другой откусил деревянные пуговички, и расстегнул на человечке суконную курточку. Под ней обнаружилась рубашка из тонкой блестящей материи, промокшая от крови. Сашка попытался маникюрными ножницами разрезать ее, но, стоило кончику ножниц прикоснуться к коже, как человечек дернулся, и тоненько закричал. Сообразив, что делает что-то не то, Сашка отдернул ножницы. Человечек потерял сознание, и обмяк. "Он боится железа", сообразил начитанный Сашка, и решил попробовать иначе. Он ухватился за краешки ворота, и разорвал рубашку руками. Осторожно отлепив ткань от раненого бока, он намотал вату на спичку, и осторожными движениями стер кровь, удивившись, насколько она жидкая. Оказалось, что рана была относительно небольшой, несколько миллиметров шириной, но, видимо, глубокой, из нее толчками струилась кровь. Сашка все теми же ножницами отрезал маленький лоскуток бинта, сложил впятеро и приложил к ране, придерживая пальцем. Бинт тут же стал пропитываться кровью. Мгновение подумав, Сашка, одной рукой продолжая придерживать пакет, другой отщипнул немного ваты, и сделал еще один пакет, побольше, и с ватой внутри. Опять намотал вату на спичку, макнул в антисептическую мазь, и быстрыми движениями обработал рану, затем приложил новый пакет. Тот тоже быстро набряк от крови, но держал лучше. Сашка отмотал немного бинта, отрезал узкую длинную полоску, осторожно приподнял раненого, задрал одежду ему под мышки, и обмотал туловище бинтом в несколько слоев, прижав пакет, затем завязал концы полоски. Сашку научила обрабатывать раны мама, и он надеялся, что его умение врачевать мелкие порезы поможет. На удивление, повязка держала, кровь хоть и пропитала ее, но течь перестала. Сашка, тем временем, занялся ногой.
"Главное, не оставить наконечник в ране", вспомнил он прочитанное в книжках. Осторожно, двумя пальцами он взялся за тоненькое древко стрелы, и дернул. Стрела, чмокнув, вышла из тела, раненый так и не пошевелился, спасенный беспамятством от боли. Сашка на мгновение представил, каково это, когда из тебя выдирают засевшую стрелу, и к горлу подкатил ком. Стрела вышла целиком, с облегчением отметил про себя Сашка, отбросил ее в сторону, и взялся за сапоги. Ухватив крохотный каблук, он осторожно, по миллиметру, стянул сначала один сапог, потом второй. Ему оставалось только надеяться, что он при этом ничего не сломал.
Стянув штаны, он щедро намазал ногу раненого антисептической мазью, и перевязал. Под штанами у человека было все как у людей, но Сашка не стал разглядывать анатомические детали, а снял с эльфа куртку и остатки рубахи. На куртке от плеч и до самого низа были разрезы, у пояса скрепленные пуговицами. Сашка откусил кусачками пуговицы, и стянул куртку. С рубашкой возиться не стал, просто разорвал на куски и снял, все равно она была безнадежно испорчена. Потом он принес с кухни крышку от коробки из-под печенья, положил туда кусок поролона, застелил чистым носовым платком, и уложил раненого туда, под голову положил другой кусок поролона, и накрыл сверху еще одним носовым платком. Человечек по-прежнему был без сознания. Сашка убрал с книжной полки "Незнайку на Луне", "Мушкетеров", отодвинул большую раковину-рапану, которую когда-то, когда Сашка еще был дошколенком, достал со дна моря его папа. На освободившееся место положил раненого, и задвинул стеклянную дверцу. Судя по стреле, того кто-то пытался убить, и Сашка хотел, чтобы он был в надежном месте.
- Ты смотри, он ему еще и помогает! У, предатель! - раздался голос из-за решетки.
- Неблагодарные людишки! Стараешься для них, стараешься, а они заместо спасибо всякой заморской пакости помогают! - поддакнул ему второй откуда-то снизу. Будь на месте Сашки кто-то повзрослее, он бы вряд ли поверил своим глазам, и решил, что у него галлюцинации. Но Сашка, запоем читавший фантастику, с легкостью поверил в реальность происходящего. Подумаешь, эка невидаль - феи в окно влетают, а из отдушин разговаривают домовые. Сашка уже сообразил, с кем имеет дело, зря, что ли, столько книжек прочел? Он подскочил к решетке, и звонко сказал:
- Хочу и помогаю, вам-то что?
- Изменник! Предатель! Вот мы тебе! - в унисон заругались домовые, угрожая Сашке всяческими карами.
- Только попробуйте! - уверенно сказал Сашка, уже раскусивший, что они его боятся больше, чем он их, и добавил: - Вот схожу в Покровский собор, приведу попа, он вам устроит.
- Ахххх, - прошелестело за решеткой, и все стихло, напуганные домовые ретировались. Понятно, что никакого попа Сашка бы не привел - откуда ему денег взять, чтобы заплатить попу? Впрочем, домовые-то этого не знали. Вытирая стол, Сашка обратил внимание, что там, где лежал раненый, все покрыто мельчайшей золотистой пыльцой. Сашка вытер кровь, и пошел на кухню, у него разыгрался аппетит. Пообедав, он посмотрел телевизор, впрочем, не особо обращая внимание на то, что смотрит, мысли его были заняты раненым. Он часто ходил в свою комнату, поверял, как у того дела. Человечек лежал с закрытыми глазами, и только по движению носового платка можно было понять, что он не умер, что он дышит. Если бы не воскресный день, Сашка бы уже летел в библиотеку, читать все, что можно найти о феях. Наступил вечер, Сашка и не заметил, как заснул перед телевизором. Около десяти вечера пришла мама, она весь день провела в гостях у подруги. Мама выключила телевизор и прогнала Сашку спать.
Квартира, где жили Сашка с мамой, располагалась на третьем, последнем этаже старого дома номер 4а по улице Рымарской, в самом центре города. Дом был дореволюционной постройки, с толстыми стенами, сложенными из красного кирпича. После революции большую многокомнатную квартиру, принадлежавшую какому-то преуспевающему адвокату, разделили на несколько маленьких. Во время войны город два раза отдавали фашистам, и два раза отбивали. В результате, большинство старых домов было разрушено, а этот сохранился. Сашкиному дедушке, морскому офицеру, после войны досталось три комнаты, и кусочек выходящего на черную лестницу коридора. Дедушка поставил стенку, отделившись от остальной коммуналки, и превратил их в отдельную квартиру, отделил ванную с туалетом, и кухню с газовой колонкой. Квартира была в неплохом состоянии, хоть от былого великолепия и осталось немного, дом был крепким, с толстыми стенами. Он отличался от домов вокруг, было в нем что-то основательное, настоящее. Благородную черепицу сменило плебейское кровельное железо, а взамен выбитых в дверях парадного стекол вставили фанерки. Несмотря на это, обветшав, он не потерял былого аристократизма. Сашка не променял бы его ни на какой другой. В квартире на потолке еще сохранилась лепка, ажурные гипсовые виньетки, бронзовые ручки на оконных рамах. Дядя Володя, мамин брат, который помогал им с ремонтом, сказал, что рамы сделаны из лиственницы, и менять их не надо, они еще сто лет простоят. В общем, дом был что надо, и если уж где-то и могли быть домовые, то только в таком доме.
Проснувшись, Сашка первым делом кинулся к полкам, проведать раненого. У того все было без изменений, он спал. Мама уже ушла на работу, Сашка сам приготовил себе завтрак, сходил на Благбаз, купил по оставленному мамой списку продуктов. Затем он снова ушел из дому, на этот раз его путь лежал в библиотеку. Перед уходом он оставил у ложа раненого пластмассовую крышечку наполненную водой, на случай, если тот захочет пить.
- Останешься за старшего, - неосознанно подражая дяде Володе, строго сказал он Собаку, перед тем, как выйти из комнаты. Лежащий на серванте Собак зевнул, и прикрыл глаза. Собак был никакой не собакой, а котом. Еще в бытность свою котенком, он как-то раз сделал свои кошачьи дела прямо в туфель Сашкиному папе. Папа ругался, и грозился выбросить "этого собачьего кота" на помойку, но мама не дала, отстояла. Котенок был прелестный, он целиком умещался у мамы на ладони, облезлый хвостик-морковка забавно подрагивал в воздухе. Папа кота невзлюбил, и все время обзывал "собакой". Так и пошло - собака, собака. Со временем последняя буква отпала за ненадобностью, и кот остался Собаком. Он вырос, заматерел, отъелся, стал вальяжен и ленив. Как шутил дядя Володя: "откормили кота до размеров кита". Справедливости ради надо сказать, что никто кота не откармливал. Жили Сашка с мамой скудно, мясо бывало на столе не каждый день, иногда они не видели его месяцами. Собак добывал пропитание охотой, в старом доме мыши водились во множестве, особенно на чердаке.
В библиотеке Короленко, куда направился Сашка, работала мамина знакомая Циля. Без нее затея была обречена на провал: читательский билет выдавали с 18 лет, делая исключение только для студентов. К счастью, она была на месте, и провела Сашку в читальный зал. В зале было пусто и тихо, посетителей немного, все-таки лето. Сашка обрадовался, ему казалось, что все на него смотрят, и думают: "что делает этот мальчик в таком серьезном месте?"
- Что будем искать? - поинтересовалась сухая тетка с поджатыми губами, и строго глянула на Сашку поверх очков. Циля оставила Сашку с этой теткой, и ушла.
- Мне бы... про фей, - промямлил Сашка.
- Про фей, это вам надо в детскую библиотеку, спросите "Дюймовочку", или "Властелина Колец", - сказала тетка, и вдруг улыбнулась. Сашка увидел, что она совсем не злая, и приободрился.
- А... энциклопедии у вас нет? - спросил он, и добавил: - Фольклорной.
- А чем вызван ваш интерес, молодой человек? - спросила тетка.
- Нам задали, на лето... реферат писать, по мифам, - выдал Сашка заранее приготовленную легенду, и уши у него загорелись, все-таки он был честным мальчиком.
- Хмм, - задумалась тетка, сказала подождать, и ушла. Она долго не приходила, Сашка уже хотел развернуться и потихоньку уйти, но тут тетка вернулась, и положила на конторку стопку книг.
- Каталогами вы пользоваться не умеете, поэтому я вам тут подобрала. Если этого недостаточно, обращайтесь, поищем вместе, - тетка оказалась что надо.
Сашка поблагодарил, сел за стол, и погрузился в чтение. "Сон в летнюю ночь", прочитал Сашка на обложке первой в стопке книжки. Книжка оказалась непонятной, мало того, что стихи, так еще вдобавок к этому со множеством незнакомых Сашке слов. Он отложил ее, и взялся за следующую, энциклопедию мифов. Сашка пролистал ее, и нашел статью, озаглавленную "Феи(Фэйри)". Сашка прочел статью, но ничего ценного для себя не извлек, о том, что едят фэйри, или как их лечить, там не было ни слова. Третья книжка была сборником ирландских легенд, в которых Сашка почти ничего не понял, остальные книжки оказались художественными, кое-что в них оказалось интересным, Сашка даже сделал выписки в принесенную с собой тетрадку. Другого ничего не было, поиски информации зашли в тупик. Приуныв, он засобирался домой, проверить, как поживает его фэйри (а влетевший в его окно человечек был именно фэйри, в этом не могло быть никаких сомнений).
- Уходишь? - спросила его Циля.
- Да, спасибо, тетя Циля, - вежливо поблагодарил Сашка, и повторил, обращаясь к сухой тетке: - Спасибо!
- Молодой человек! - окликнула его сухая тетка, когда он уже повернулся, чтобы уйти. - Вот, возьмите, это гораздо лучше всяких там фей. Только не забудьте вернуть, - и тетка протянула ему книжку в потрепанном переплете. На обложке было написано: А.С. Пушкин, "Руслан и Людмила". Сашка поблагодарил, и ушел. Тетки еще долго смотрели ему вслед, все-таки на исходе двадцатого века не каждый день встретишь мальчика, который в летние каникулы ходит в библиотеку читать серьезные взрослые книги.
Вернувшись домой, он первым делом проведал раненого. Тот по-прежнему спал, но уже в другой позе, а уровень воды в пластмассовой крышечке уменьшился. Сашка пообедал, покормил Собака, и, набравшись смелости, пододвинул к стене стул, влез на него и встал на цыпочки. Лицо его при этом оказалось точно напротив вентиляционной решетки. Он несколько раз стукнул в стену, и сказал: - Соседи, ау! Давайте дружить, приходите чай с булочкой пить.
Домовые из мультиков любили вкусненькое, и Сашка подумал, что эти наверняка не откажутся от угощения. Голос его провалился в темноту, он повернул голову и прижался ухом к решетке. Ни звука, ни шороха, тишина. - Ну, - притопнул Сашка ногой, - Я же знаю, что вы меня слышите. Я вас видел, не бойтесь, - хотя, прямо скажем, побаивался как раз он. Разочарованный, Сашка слез со стула, и решил, что раз так, то булочку он и сам съест, квадратные сдобные булочки с изюмом он любил. Он положил булочку на блюдце, и пошел на кухню ставить чайник. Когда он вернулся, то обнаружил на столе Собака, уже нацелившегося отгрызть от булочки кусочек, Собак был тот еще сладкоежка. Сашка топнул ногой, и разрезал булочку ножом на четыре куска.
- Аххх, - донеслось откуда-то из-под серванта.
- Что, сладенького хотите? - обрадовался Сашка, трюк с булочкой сработал. - Ну, тогда вылезайте. - Под сервантом послышалось шуршание, потом оттуда опасливо высунулось лицо домового. Блестящие глазки зыркнули туда-сюда, осматриваясь, потом, решив что опасности нет, домовой вылез и выпрямился во весь рост.
- Давай сюда, - Сашка показал на стол. Домовой подошел к стул, подпрыгнул, забрался на сиденье, и оттуда перелез на стол, оказавшись прямо перед Сашкой. Росту он был небольшого, пониже фэйри, но поплотнее. На нем был надет длинный потертый кафтан красного цвета, соединенный желтыми поперечными застежками, как у стрельцов на старинных картинах, на ногах валенки. Уши у него были заостренные, из них торчал мех. Несмотря на все различия, было видно, что он и фэйри похожи друг на друга. Заостренные уши, яркие, непохожие на человеческие, глаза, черты лица - не было сомнений в том, что они дальние родственники. Домовой потянулся было к булочке, но Сашка остановил его:
- Сначала надо познакомиться, - сказал Сашка, и добавил: - Меня зовут Александр, Сашка.
- Акинфий, - буркнул домовой, и, схватив кусок булочки, принялся уплетать его так, что за ушами трещало. На кухне засвистел чайник, и Сашка пошел за ним, а, когда вернулся, на столе сидел еще один домовой, в ватной телогрейке и шапке-ушанке.
- Влас, - поклонился он.
- Чай будете? - спросил Сашка, домовые, увлеченные поеданием булочки, ответили согласным ворчанием. Маме на день рождения кто-то подарил набор кофейных чашечек, они пылились в серванте без дела - мама кофе не пила, Сашка тем более. Сейчас они пригодились, хоть и оказались для домовых великоваты. Сашка разлил из фарфорового чайничка заварку, долил кипятка.
- Эх, до чего хорош чай! - отведав булочки с чаем, домовые заметно подобрели, и Влас поблагодарил Сашку: - Благодарствуем, хозяин!
- А скажите, уважаемые домовые, кто это такой? - Сашка не выдержал, и задал вопрос, ради которого, собственно, и затеял чаепитие.
- А за что вы их так не любите? - спросил Сашка. Домовые, которых подкупила Сашкина вежливость, принялись рассказывать. Рассказывали они не торопясь, обстоятельно. Сашка их не перебивал, слушал с интересом. С того самого момента, как он обнаружил на своем столе раненого фэйри, его не покидало чувство, что он в сказке. Подумать только, он разговаривал с настоящими домовыми! Лето заиграло яркими красками, скука испарилась без следа. Оказалось, что домовые не зря не любят фэйри: те сгоняли их с обжитых насиженных за века мест. Жилищный вопрос стоял остро: старых домов становилось все меньше, а в новых панельных домах домовые не приживались. Вот и получалось, что лишившиеся пристанища волшебные существа, поневоле вступали друг с другом в конфликты. И хорошо, если все кончалось мирно, как в Сашкином доме, где обитало целых семь домовых. Бывало, что домовые и убивали друг дружку из-за жилплощади, дело немыслимое по старым временам. А тут еще злые фэйри нагрянули из-за моря. Раньше, бывало, один-другой приедет, в гости там, или проездом, и все. А теперь - сотни, да все как один агрессивные. Тут было отчего занервничать. Акинфий все время дергал левой ногой, он весь был как на шарнирах. Сашка подумал, что у него не в порядке нервы. Ватник Власа был до того засален, что блестел. Домовые явно переживали не лучшие дни.
- А между собой они воюют? - полюбопытствовал Сашка.
- Ну а как жа иначе, воюють, - закивали домовые. - Вона твово ктой-то из своих и истыкал.
- Ну а вы, что же, не даете им сдачи? - поддел Сашка домовых.
- Вы ведь, люди, тожа заморских выше себя ставите, - Акинфий обхватил руками чашку, поднял ее, и сделал большой глоток, чуть не опрокинувшись на спину. - Джинсы у вас, мода... Что эти феи? Оне свой Остров Яблок за центр мира держат, а мир, он-та большой, кубыть, и тварюшек в ем живет не счесть. Так и люди заморские, у самих истории-та с гулькин нос, а тоже туда же, всех поучают. А вы им в рот смотрите, а свое-та и позабыли. Нас позабыли, оттого и все наши беды...
- Мы, хозяин, и так как-нибудь так, - добавил Влас, и Акинфий кивком поддержал товарища.
- Эх вы! Вот мой дедушка им бы показал! - похвастался Сашка, и показал на фотографию дедушки, висящую на стене. Домовые, как оказалось, дедушку хорошо помнили, и разговор перешел на него, они долго вспоминали, каким справным хозяином был Сашкин дедушка.
- А он выздоровеет? - спросил Сашка, и кивнул в сторону фэйри.
- Коль сразу не умер, будет жить, - Влас поднял к небу палец: - Оне живучие, феи-та.
- Это хорошо, - обрадовался Сашка.
- Да что ж тут хорошего, милай, - покачал головой Акинфий, и вздохнул. - Где один, там и десять.
- А может, он добрый? - спросил Сашка. В книге, что он читал в библиотеке, было написано, что фэйри бывали добрые и злые. Добрые принадлежали к Благому Двору, или Двору Лета, как его еще называли. Злых объединял Неблагой Двор, или Двор Зимы. Раненый фэйри не выглядел злым, во всяком случае, так казалось Сашке. Впрочем, для своих лет он повидал достаточно, чтобы знать, что зло не всегда выглядит отвратительно.
- Добрый, злой... всяко нам он не друг, - упорствовал Акинфий.
- Ахвить он не из простых будет, фей-та, - заметил Влас. - Шпага золотая не у всякого фея есть. - Шпага у фэйри и правда была необычная, очень тонкой работы, с клинком из желтого металла и украшенной блестящими камнями рукояткой.
- Быть беде, вот увидите, - проворчал Акинфий, церемонно поклонился Сашке, и, спрыгнув со стола, скрылся под сервантом. Было слышно, как он там скребется, протискиваясь к скрытому за сервантом лазу.
- Эх, - вздохнул оставшийся с Сашкой Влас. - Прав он, ить за феем придут. И хорошо, если друзья. А ну как те, кто его истыкал, пожалуют? Кончилась спокойная жисть...
- Пусть только попробуют, я им покажу! - вскочил Сашка, схватил мухобойку и принялся размахивать ею, нанося удары по воздуху.
- Эх, хозяин, не лез бы ты в это. Не дело смертным в наши дела лезть, неправильно это, - Влас попрощался, и ушел, Сашка остался один. Он подошел к полке с фэйри, посмотрел на того через стекло. Фэйри лежал с открытыми глазами, заметив Сашку, он повернул голову, и посмотрел на него, но ничего не сказал. Сашка вытащил его вместе с "кроватью", положил на стол, и сменил повязку. Фэйри шипел сквозь зубы, но не сопротивлялся. Когда Сашка закончил, фэйри произнес какую-то длинную фразу на своем языке. Сашка не понял, но, судя по интонации, тот благодарил. Голос у фэйри был писклявый, что неудивительно при таких размерах.
День шел за днем, вскоре фэйри стал поправляться. Он уже вставал, и, прихрамывая, разгуливал по полке, завернувшись в платок. Платок волочился за ним, точно мантия. С домовыми Сашка общался почти каждый вечер, за чаем с булочками. Однажды у него собрались все домовые, что жили в доме, и еще из соседних пришли. Сашка выпросил у мамы денег, накупил сладостей, и устроил для домовых пир. Они сидели, кто на столе, кто на серванте, болтая ногами, и разговаривали друг с другом и с Сашкой. Видно было, что они соскучились по общению с человеком, что их тянет к нему. Фэйри в празднике участия не принимал, сидел на своей полке, сложив слюдяные крылья, и делал вид, что его это не касается. Булочку, впрочем, съел. Домовые косились на него неодобрительно, но агрессии не проявляли. То ли Сашкино покровительство играло свою роль, то ли домовые были от природы незлые, а может и то, и другое. Сашка и сам не заметил, как заснул, а домовые засиделись допоздна. Наутро, когда Сашка проснулся, в комнате не было и следа вчерашней пирушки, все чашки стояли на своих местах, сверкая чистотой.
Когда фэйри летал, вокруг него тут же возникало облачко светящейся золотистой пыльцы, тянущееся за ним шлейфом. Когда он уже совсем поправился, то пришил отрезанные Сашкой пуговицы, надел куртку, натянул штаны, обулся. В общем, стал похож на настоящего фэйри, как их рисуют на картинках. Он порхал по комнате так быстро, что Сашка порой терял его из виду. Где фэйри, можно было понять только по негромкому гудению крыльев. Видя, что объясниться с Сашкой не получается, тот только вздыхал. Проблема языкового барьер разрешилась просто, когда фэйри совсем оправился, и набрался сил. Только Сашка вернулся с базара с продуктами, и разложил их, как фэйри подлетел к нему, и что-то защебетал, показывая на стул. Сашка сел, фэйри подлетел к его лицу, и завис перед Сашкиным носом. Он повисел, что-то бормоча себе под нос, облако пыльцы стало заметно больше. Фэйри закрыл глаза, несколько раз повернулся в воздухе вокруг своей оси, пыльца взвихрилась золотой спиралью. На третьем или четвертом обороте фэйри прянул вперед, и ударил пяткой прямо Сашке в лоб. От неожиданности Сашка сделал глубокий вдох, втянул в себя изрядное количество пыльцы, и закашлялся.
- Ты что делаешь!? - закричал он упорхнувшему под поток фэйри.
- Я приношу свои извинения за причиненные неудобства, - отозвался фэйри. - Но вы совсем невосприимчивы к волшебству, поэтому мне пришлось применить Слияние.
- Но зачем драться! - топнул ногой Сашка, и осекся, поняв, что произнес эти слова не по-русски, а на каком-то другом языке. Фэйри каким-то образом передал ему свое знание языка.
- Я рад, что теперь вы меня понимаете, - просиял фэйри, и опустился на стол перед Сашкой, - позвольте представиться: Дори ап-Грэйм. - С этими словами фэйри поклонился, и снял шляпу.
- Александр... все меня зовут Сашкой, - отрекомендовался Сашка, и ему тоже захотелось снять шляпу. Шляпы у него не было, поэтому он кивнул
- Я благодарен вам, вы спасли мне жизнь. Ваш поступок был в высшей степени благородным! Просите что угодно, и я сделаю все, что в моих силах, - произнес фэйри. Фэйри всегда держат слово, и стараются не быть ни у кого в долгу, вспомнил Сашка прочитанное в книге. Услуга для них много значила, это накладывало определенные обязательства, и, значит, слова Дори были не пустым звуком.
Вскоре они перешли на "ты", и стали общаться, как старые приятели. Дори рассказывал Сашке о Волшебной Стране, где живут волшебные создания, о короле Обероне и королеве Титании, правителях Двора Лета. Дори в недалеком прошлом было рыцарем при дворе королевы. За какой-то проступок его изгнали, и он стал бродячим фэйри. Вместе с несколькими изгнанниками Дори выкрал из дворца Маб, королевы Зимы, волшебный камень. Слуги королевы погнались за ними, и убили друзей Дори, а его самого ранили. Оторвавшись от погони, Дори решил искать прибежища в мире людей, и оказался у Сашки. Ему очень повезло, что Сашка оказался невосприимчив к волшебству фэйри, и смог его увидеть. Все волшебные создания умеют отводить глаза, чтобы люди их не видели, иначе их участь была бы незавидной. Тысячи лет они живут бок о бок с людьми, а те, за редким исключением, даже не подозревают о таком соседстве.
- А как же ты смог передать мне свое знание языка? - спросил Сашка.
- Слияние, это не волшебство, а умение, способ облегчить общение, - ответил Дори. - Просто люди забыли его, как забыли многое другое. Мы обменялись знанием языков, теперь я знаю ваш язык, а ты - все языки, что знал я.
Вес словам Дори придавало то, что Сашкина мама в упор его не видела. Он кружил по квартире, совершая в воздухе замысловатые маневры, зависал у нее над головой, почти касаясь ее волос. Она спокойно занималась своими делами, не замечая его. Увидев это, Сашка с трудом сдержал смех. Жестом он попросил Дори прекратить: маму Сашка любил, и не хотел ее обижать. После основной работы, в проектной конторе, мама подрабатывала в ресторане поварихой. Три, а то и четыре раза в неделю, по ночам. Ночные смены сильно изматывали маму. Сашка, как мог, старался помогать по хозяйству, ходил за продуктами, убирал квартиру, готовил еду.
Надо сказать, что Сашка был не единственным, кто видел Дори. Как ни странно, его присутствие не было тайной и для Собака. Стоило Дори сделать вид, что он хочет украсть кусочек из кошачьей миски, как мощный удар лапой отбросил его в сторону. Дори несколько раз перевернулся в воздухе, и упал на спину. Кот невозмутимо подошел к миске, обнюхал ее, и посмотрел на Дори, всем видом показывая: "только тронь!".
- Он тебя видит! - удивленно сказал Сашка Дори.
- Видит, - произнес тот, отряхиваясь. Он встал на ноги, оттолкнулся, и свечой взмыл под потолок. На безопасной высоте он проплыл над котом, и сел на рожок люстры. Болтая ногами, он пояснил Сашке: - Коты нас видят, и не только нас. Они видят и другие миры, а когда спят, даже могут по ним путешествовать. - Собак вспрыгнул на стул, развалился, отставив лапу, и принялся вылизывать шерсть на брюхе.
- А почему он на тебя не охотится, как на мышку? - спросил Сашка. При этих словах Собак, удивленно поднял голову. Вид у него был недоуменный, как будто Сашка сморозил какую-то глупость.
- Коты умные, только хорошо это скрывают, - пропищал с люстры Дори. Собак, будто поняв, о чем речь, тряхнул головой, в два прыжка достиг подоконника, и гордо задрав хвост, ушел по карнизу влево. Оттуда по ветвям росшего во дворе каштана, он мог спуститься на землю. Собак был самостоятельный кот, и ходил сам по себе.
Шли дни, и вот уже на дворе середина июля. Тополиный пух льдинками лежал на тротуарах, взлетая в воздух от малейшего дуновения ветерка. От жары асфальт кое-где стал мягким, и пружинил под ногам. В гидропарке было хорошо, от реки веяло прохладой. По выходным Сашка с мамой ездил в гидропарк, один раз мама даже нашла денег на то, чтобы взять напрокат лодку. Сашка сидел на веслах, подставив обнаженную спину солнцу, мама на корме читала книжку. Лодка скользила по неподвижной глади реки, весла погружались в темную воду, оставляя круги. Оборачиваясь, Сашка видел застывшую на носу, точно ростр, фигурку Дори. Тот так и остался жить у них. Сашка был не против, с Дори было интересно. Вот и сейчас, проплывая на лодке мимо заросших берегов острова, Сашка с трудом сдерживался, чтобы не закричать: "мама, смотри!". Из кустов, из-под корней свесивших к воде ветви ив, отовсюду на них смотрели яркие глаза привлеченных Дори волшебных существ. Наверное, им было скучно, подумал Сашка, а тут заморский фэйри, вот они и вылезли посмотреть. Сашка часто удивлялся, как же он раньше их не видел? Всюду, в домах, в парках, в скверах, под мостами, рядом с людьми жили другие, незаметные людскому глазу создания. Не сказать, чтобы их было много, но они были.
Гости пожаловали вечером, Сашка уже собирался ложиться спать. Мама ушла на работу, у нее как раз была ночная смена, а Сашка клевал носом, сидя над книгой. Андрей-Крыса вернулся, и Сашка принес от него книгу о приключениях Элрика из Мелнибонэ. Книга была интересная, Сашка засиделся допоздна, но природа брала свое. Его клонило в сон, строчки расплывались перед его глазами. Уловив краем глаза золотистый отблеск, Сашка вскинул голову, и сон моментально слетел с него. У окна, трепеща крылышками, зависли трое фэйри в красных куртках. Белокурые волосы одного стягивал серебряный обруч, а сапоги были расшиты бисером. Облачка золотистой пыльцы светились в темноте. Не обращая на Сашку никакого внимания, они влетели в комнату, и устремились к полке, где жил Дори. Стеклянная дверца была не до конца задвинута, чтобы тот мог спокойно вылететь. Подлетев к полке, фэйри зависли в воздухе перед дверцей. Дори отступил вглубь полки, и обнажил шпагу.
- Верни талисман, вор! - пропищал главный.
- Придите, и возьмите, - ответил им храбрый Дори и взмахнул шпагой. Сумка с талисманом лежала у него за спиной.
- Верни, и королева простит тебя! И щедро наградит! - не унимался главный. Но Дори не собирался просто так отдавать талисман, он был готов драться. Поняв это, главный фэйри взмахнул рукой, и приказал своим: - Взять его!
Фэйри обнажили свои серебряные шпаги, и, треща крыльями, ринулись в атаку. Один из них опередил остальных, и, приземлившись на край полки, сложил крылья. Не обращая внимания на шпагу в руке врага, Дори ринулся вперед, намереваясь проткнуть его, но не успел. Сашка вовсе не собирался оставаться безучастным свидетелем. Он схватил со стола мухобойку, и поспешил на помощь другу. Фэйри, привыкшие к тому, что люди их не видят, не обращали на него никакого внимания, чем он и воспользовался. Ударом мухобойки он сшиб фэйри с полки. Перекувыркнувшись в воздухе несколько раз, тот упал на пол. Сашка, тем временем, накинулся на оставшихся. Размахивая мухобойкой, он стал выгонять непрошенных гостей за окно.
- Пошли отсюда! Козлы! - кричал им Сашка, раздавая направо и налево удары мухобойкой, и прибавляя порой такие слова, которые не пишут на бумаге. Фэйри уворачивались, но силы были неравны. Сашкины удары сбивали их с курса, а главный даже выронил свою золотую шпагу. Сашка выгнал фэйри за окно, подобрал того, которого сбил первым ударом, и за шиворот отнес к окну. Бросив того на подоконник, он подождал, пока фэйри очухается, и щелчком отправил его в полет.
- И не думайте возвращаться! - Сашка грозно взмахнул мухобойкой.
- Ну, держись, смертный! - пропищал с перекошенным лицом главный фэйри, и троица растворилась в темноте. Сашка облегченно вздохнул, и положил мухобойку.
- Ахвить они вернутся, - проскрипел со шкафа Акинфий. - Говорил я тебе, хозяин, что не след тебе совать нос в волшебные дела. Эххх, поздно...
- Так ты смотрел на это, и не помог! - выкрикнул запальчиво Сашка. - Ну вот, а еще друзья, называется,- Акинфий смутился, и спрятался.
- Твой брауни прав, - сказал вылетевший из своего убежища Дори. - Они вернутся, и их будет больше, намного больше.
- Яу! - подтвердил неслышно подошедший Собак и потерся о Сашкину ногу.
- Пусть приходят! - Сашка захлопнул окно, и задернул шторы, как будто это могло защитить. - Мы будем драться!
- Охохо, опять смертоубийство, - вздохнул Акинфий.
- Ну и пусть... - начал Сашка, и осекся. Об этом он не подумал. Ему не хотелось никого убивать, он был добрым мальчиком. Однажды, еще дошколенком, он с родителями отдыхал на базе отдыха за городом. Там они жили в деревянных домиках, гуляли в лесу, купались в речке, что протекала неподалеку. Папа быстро нашел себе компанию, он и мужики из соседних домиков соображали на троих, мама чесала языком с женами мужиков, а Сашка играл с ребятней. И вот в один из дней, когда солнце уже клонилось к закату, он случайно сбил майского жука. Тот пролетал мимо, Сашка махнул рукой и жук полетел в пыль, прямо ему под ноги. Сашка присел, с любопытством разглядывая жука. Тот лежал на спине, суча лапками в воздухе. Сашка взял палочку, перевернул жука, чтобы получше его рассмотреть. Жук был красив, у него был темно-зеленый, с отливом, панцирь, покрытый мелкими волосками. И тут какое-то темное чувство захлеснуло Сашку, он принялся топтать жука, вбивая его в пыль подошвами сандалий. Когда он остановился, жук был мертв. Раздавленный, он не шевелился. Сашка опять присел, поворочал палочкой то, что осталось от жука. Он вдруг понял, какую красоту разрушил. Ему тут же захотелось как-то помочь жуку, но тут, впервые за свою кроткую жизнь, он понял, что сделанного не воротишь. И от жалости к жуку, и пока еще непонятного ему, но уже вполне отчетливого презрения к себе Сашка разревелся.
Сейчас, когда Акинфий сказал о смертоубийстве, Сашка понял, что ему придется делать выбор: либо драться со злыми фэйри всерьез, либо позволить им убить Дори. Выбор нелегкий, взрослый выбор. Когда у тебя такое живое воображение, тяжело причинить вред живому существу, даже если это всего лишь майский жук. А ведь фэйри, хоть и злые, но разумные существа, так похожие на людей.
- Крепись, друг, - подбодрил Сашку Дори, увидев, как тот помрачнел. - Нельзя допустить, чтобы талисман попал в руки королевы Зимы. С его силой фэйри Зимы станут непобедимы. Пострадают все, и люди тоже, ведь мир людей связан с миром фэйри. - Сашка пригорюнился, и решил, что будет стараться прогнать фэйри, а не убивать. Эта мысль успокоила его, и настроение его снова улучшилось.
- А что это за талисман? Что-то вроде Кольца Всевластия?
- Я не знаю, что это за кольцо, - Дори прошелся по столу, остановился. - Но этот талисман склонит чашу весов в сторону Зимних. Это нарушит равновесие, и тогда миру, каким мы его знали, придет конец.
- Но ведь талисман уже был у них, ведь ты украл его у Маб? - задумчиво спросил Сашка.
- Он был у них недолго. Что-то случилось в Коннахте, тамошнее королевство фэйри постигла беда. Они частью умерли, частью разбежались, а талисман короля, средоточие его силы попал в руки Зимних. До того коннахтские фэйри были сами по себе, не Зимние, и не Летние, поэтому равновесие сохранялось, - ответил Дори. У Сашки возникло ощущение, что он что-то недоговаривает, но расспрашивать его он не стал.
Дочитав книжку про Элрика, он пошел относить ее Крысе, тот обещал ему дать книжку из той же серии, про Корума, Принца в Алой Мантии. Сашка засиделся в гостях, и когда возвращался, уже темнело. Проходя мимо дома номер один по Мироносицкой, как теперь называлась улица Дзержинского, он поежился. Мрачно серое здание бывшего КГБ наводило на него тоску. Только войдя в сквер, что напротив оперного театра, он вздохнул с облегчением. В сквере было темно, фонари не горели, но света с улицы Сумской хватало, чтобы сориентироваться, да и знал его Сашка как свои пять пальцев. Он прошел по аллее, завернул к Зеркальной Струе, прошел вдоль бетонного бортика бассейна, глядя на темную воду. Увидев на темной глади воды золотистый отблеск, он сразу все понял, и нападение фэйри не стало для него сюрпризом. Он тут же бросился в сторону, и пикировавшие сверху из ветвей фэйри промахнулись, полетев прямо у него перед носом.
- Вперед! В атаку! - пропищал зависший в воздухе на некотором отдалении от Сашки давешний предводитель. На его приказ тут же откликнулись скрывавшиеся в ветвях фэйри, не меньше десятка их закружилось вокруг Сашки. Со всех сторон они накинулись на него, и принялись колоть его шпагами, стараясь попасть в глаза. Сашка уворачивался, отмахивался руками. Фэйри отлетали в сторону, но тут же возвращались, и снова атаковали. По лицу Сашки потекла кровь. От боли он разозлился, на глаза навернулись слезы. Наощупь ему удалось поймать одного фэйри, не церемонясь, он смял того руками, и отбросил в сторону. Фэйри ударился о ствол дерева и упал на землю, золотистое сияние вокруг него тут же померкло. Остальные фэйри, увидев это, разразились проклятиями, и с удвоенной силой накинулись на Сашку. Размахивая руками, Сашка побежал к выходу из сквера, в сторону ярко освещенной Сумской, где ходили люди.
- Догнать! Где стрелки? - завопил предводитель, и фэйри, точно рой разъяренных пчел, ринулись за Сашкой. Тот выскочил на улицу, остановился, но фэйри и не думали оставлять его в покое, они опять накинулись на него, и тогда Сашка побежал по улице, вопя и размахивая руками.
- Наркоман! - шарахнулась от него какая-то прилично одетая тетка, проходивший милицейский патруль проводил его задумчивым взглядом. Впрочем, Сашке было все равно, он со всех ног бежал домой. Вбежав во двор, он оглянулся. Никого не было, фэйри отстали. Со вздохом облегчения он поднялся на свой этаж и открыл дверь.
Повреждения, нанесенные фэйри, ограничились несколькими рваными ранками, и множеством мелких уколов. Он смазал ранки и места уколов зеленкой, все лицо было в зеленых пятнах. Через несколько часов оно распухло. С удивлением он обнаружил, что в шее у него торчат две крошечные стрелы. Сашка выдернул их, и бросил на стол. Дори подлетел к ним, всмотрелся, осторожно тронул ногой, и повернулся к Сашке.
- Как ты себя чувствуешь? Голова не болит, не кружится? - спросил он, и встревожено посмотрел Сашке в лицо.
- Голова не болит... - протянул Сашка, - а что?
- На стрелах лежит заклятье, это вредоносные стрелы. Если ты и правда чувствуешь себя нормально, значит, твоя невосприимчивость к волшебству тебя спасла.
- Как ты думаешь, - морщась от боли, спросил Сашка. - Они вернутся?
- Обязательно вернутся, может, даже завтра. Им нужен талисман. Чтобы вернуть его и заслужить признательность королевы Маб, они не остановятся ни перед чем.
Сашке ничего другого не оставалось, как готовиться к новому нападению фэйри. Ясно было, что, напав на него в сквере у Зеркальной Струи, они хотели вывести его из игры, чтобы взять Дори. Теперь, когда их план провалился, они нападут на квартиру, других вариантов у них не было. К Сашкиному удивлению, на следующий день ничего не произошло, и через день тоже. Только спустя три дня, вечером, уже заснувшего было Сашку разбудил Дори.
- Вставай, они идут! Вставай! - пищал он ему в ухо. Сашка вскочил, протирая глаза. Как был в трусах и майке прошлепал к окну, ежась от вечерней прохлады. Со стороны гаражей к дому стремительно приближалось светящееся в темноте золотистое облако. Фэйри шли в атаку.
- Дори, прячься! - крикнул Сашка. Облако было большим, настолько большим, что Сашка испугался. "Сколько их там?", подумал он, и колени его предательски задрожали. Дори сказал, что стекло их не остановит, они с легкостью разобьют его. Мама бы не обрадовалась разбитому окну, поэтому Сашка оставил его открытым. На этот раз предводитель фэйри привел целую армию. Роем в комнату влетели десятки фэйри, и закружились вокруг Сашки, который, схватив верную мухобойку, принялся отбиваться. На счастье, он загодя положил на стол очки-консервы, которые нашел в хозяйственном шкафу. Напялив их, он обезопасил этим свои глаза, и смог драться не оглядываясь. Шпаги фэйри больно кололи его, но он, не обращая внимания на боль, раздавал удары мухобойкой направо и налево. Фэйри разлетались в стороны, но тут же вновь смыкали строй, и атаковали. Сашка, как мог, старался не подпускать их к полке, где укрылся Дори. Несколько фэйри все же сумели проскользнуть, но Дори не страдал Сашкиной мнительностью. Удар, вскрик, и пронзенный шпагой фэйри упал на пол, за ним другой. Самого Дори в темноте не было видно, только сверкали за стеклом его яркие глаза.
- Бей их, робяты! - раздался со шкафа боевой клич, и на подмогу Сашке кинулись домовые. Со шкафа, с серванта, они бросали в фэйри все, что попадалось под руку. Летели Сашкины оловянные солдатики, фарфоровые слоники, ракушки и морские камушки. Приблизившимся фэйри отвешивали тумаков сучковатыми деревянными дубинками, хватали за ноги. В комнате воцарился хаос, в довершение ко всему фэйри разбили люстру, и на пол водопадом хлынули осколки, Сашка тут же порезал босую пятку, и запрыгал на одной ноге.
- Сдавайся, смертный! Сдавайся, не то ему конец! - раздался голос предводителя. Фэйри неожиданно отлетели от Сашки, и зависли у окна, отряхиваясь и фыркая. Сашка сдернул запотевшие очки, и похолодел: отвлекшись, он отошел на шаг от полки, где засел Дори, и фэйри этим воспользовались. Дори, бледный как смерть и окровавленный, висел за спиной у предводителя, за руки и ноги его держали четверо здоровенных фэйри.
- Отдай талисман! - сказал предводитель, и поднес острие шпаги к горлу Дори.
- Нет, - еле слышно прошептал Дори. Сашка на мгновение заколебался. Решившись, он направился к полке, и снял оттуда жестяную коробку. Внутри зашуршало, это перекатывалась матерчатая сумка с талисманом. Фэйри не могли прикоснуться к железу, для них оно было все равно, что яд, поэтому они не смогли достать талисман. Сашка открыл коробку, и достал сумку.
- Отдай талисман, и мы его отпустим, клянусь! - пообещал фэйри.
- Живым и невредимым! - Сашка был наслышан о коварстве фэйри.
- Согласен, - скривился предводитель. Сашка шагнул к нему, держа в вытянутой руке сумку с талисманом. Ему оставалось сделать еще один шаг, как вдруг, неожиданно для всех, от окна, распластавшись в воздухе, стремительно рванулась какая-то размытая тень.
- Собак, - выдохнул Сашка. А Собак, это и правда был он, взмыл в воздух, и челюсти его сомкнулись на ноге одного из держащих Дори фэйри. Не выпуская из пасти ногу, Собак приземлился на стол. Увлекаемые его весом, Дори и остальные грудой упали перед носом Собака. Мотнув головой, Собак разжал пасть, и отбросив укушенного, мощными ударами лап расшвырял оставшихся трех фэйри. Затем, перешагнув через оставшегося лежать Дори, он встал перед фэйри. Шерсть на загривке стояла дыбом. Наклонив голову, он угрожающе зарычал, выпустил когти и прижал уши, всем видом показывая, что разорвет любого, кто осмелится тронуть его друзей. Собак был страшен. Уютная домашняя киса куда-то испарилась, перед фэйри стоял жестокий бескомпромиссный хищник.
- Взять кота! - приказал предводитель, и несколько фэйри рванулись к Собаку, заходя с разных сторон. Не тут-то было, не на того напали: два удара когтистой лапой, и двое воющих окровавленных фэйри отлетели в стороны, а остальные тут же дали задний ход.
- Убирайтесь! - приказал фэйри Сашка. Лицо предводителя исказила злобная гримаса, добыча в очередной раз выскальзывала из рук. Наконец, он махнул рукой, и, унося убитых и раненых, фэйри ретировались. Вовремя - в прихожей раздался шум, хлопнула дверь. Вернулась мама.
- Сашенька, что за шум? - она, не раздеваясь, прошла в комнату и остановилась в изумлении, увидев учиненный разгром.
- Мам, я все уберу, - кинулся к ней Сашка. В то же мгновение со шкафа раздался крик Власа:
- Берегись! - Сашка обернулся, и увидел за окном предводителя фэйри. В руках он держал лук. Собак тут же рванулся к нему, но не успел, молниеносным движением предводитель поднял лук, и выстрелил. Черная, как ночь стрела пролетела над Сашкиным плечом, и вонзилась маме в шею. Ее глаза закатились, и она мешком осела на пол.
- Мама! - тоненько вскрикнул Сашка, и бросился к ней. В горле у него защипало, на глаза навернулись слезы. Мама лежала без движения. Она была жива, дышала, но без сознания.
- Доигрались..., - вздохнул кто-то из домовых. Дори подлетел к маме, всмотрелся, и отпрянул.
- Стрела холода, - пошептал он. Сашка повернул к нему заплаканное лицо, и сдавленно спросил: - Что это значит?
- Что мне делать, - Сашка почувствовал, как у него задрожали колени. То, что он воспринимал как игру, обернулось бедой. Ему захотелось зажмуриться, крепко-крепко, и чтобы, когда он откроет глаза, ничего этого не было. Наверное, именно в тот вечер Сашка совершил свой первый по-настоящему взрослый поступок. Он встал, и решительно направился к телефону.
- Дядь Володь, это Сашка, - кричал он в трубку спустя минуту. - Приезжайте, маме плохо.
Дядя приехал через двадцать минут, к этому времени домовые споро убрали комнату. Коротко расспросив Сашку, дядя тут же вызвал скорую. Сашка попытался объяснить дяде про фэйри, но тот лишь отмахнулся, и Сашка не стал настаивать. Он, скорее почувствовал, чем понял, что ничем хорошим это не кончится. Усталая врачиха с кругами под глазами, выслушав сбивчивые объяснения: "вошла, упала", бросила короткое непонятное слово "кома", и маму забрали в больницу. Сашка с дядей поехали туда же. В больнице дядя Володя тут же поймал за локоть какого-то дядьку в белом халате, и увел в кабинет. О чем они там разговаривали, неизвестно, но вскоре у постели мамы собралось целых шесть врачей, которые долго что-то проверяли, делали анализы. Сашка сидел на обитом дерматином топчане в коридоре, и вскакивал, когда кто-то проходил, заглядывал в открывавшуюся дверь. Дядя Володя сидел рядом с ним. Наконец, дядька в белом халате вышел, отозвал дядю в сторону, и что-то вполголоса стал тому объяснять. Сашка несколько раз поймал направленный на себя взгляд врача, и испугался. Во взгляде сквозило сочувствие.
- В общем, дело плохо, - дядя Володя положил руку ему на плечо. - Мама в коме. Эти, - дядя мотнул головой в сторону врачей. - Не знают, что делать. Так что держись, мужик.
Стараниями дяди маму устроили в отдельную палату, при ней неотлучно дежурила медсестра. Сашка сидел рядом, по совету медсестры старался разговаривать с мамой, и сам не заметил, как заснул на стуле. Проспал он немного, несколько часов. Сон освежил его, беспорядочные мысли, что роились в голове, пришли в относительный порядок. По всему выходило, что надеяться ему не на кого. Дядя слушать не стал, а кроме дяди, идти просто не к кому. Бывает такое в жизни. Ну а раз так, раз сам заварил кашу, значит, самому и расхлебывать. Другой бы на его месте руки опустил, но Сашка был не из таких. Просто сидеть и смотреть, как умирает его любимая мама, он не собирался. Он вышел из палаты, тихонько выскользнул за дверь отделения, и поехал на троллейбусе домой.
Дома он увидел, как припертый к стенке Дори переругивается с обступившими его домовыми. Увидев Сашку, они тут же забросали его вопросами, он, как мог, обрисовал ситуацию.
- Ай-яй-яй, как нехорошо-та, - качали головой домовые. - Надо спасать хозяйку.
- Надо, - согласился Сашка и посмотрел на Дори. - Может, просто отдать этот талисман?
- Нет! - как ужаленный, подпрыгнул Дори. - Нельзя этого делать!
- Ах ты! - задохнулся Сашка и навис над Дори. - Из-за тебя моя мама может умереть! Я отдам им этот талисман! - с этими словами Сашка взял сумку с талисманом и спрятал в карман. Дори застонал, и закатил глаза. В бою его изрядно потрепали.
- Погоди, хозяин, - остановил его Акинфий. - Если так просто отдать, оне не снимут заклятье. Энтот, который прилетал, не сможет снять. Не он накладывал, кто-то из Высших, а до тех поди доберись.
- Что это заклятье такое, и как его снять? - топнул ногой Сашка, и посмотрел на Дори. - Давай, друг, думай! Ты же фэйри, должен уметь колдовать.
- Я не силен в волшебстве, - пожал плечами тот. - Но я слышал, что яблоки из сада Оберона могут снять любое черное заклятье.
По словам Дори, в Волшебной Стране, Инис Авалон, во владениях Лета есть сад, где растут необыкновенные яблоки. Это личный сад короля Оберона, и попасть туда непросто.
- Значит, нужно добыть такое яблоко, - вскочил Сашка. - Как туда попасть?
- Мне туда хода нет, я изгнан, - повесил голову Дори.
- Значит, я пойду! - решительно заявил Сашка. - Как туда попасть?
- Это очень опасно, хозяин, - предостерег Сашку Акинфий, и Дори его поддержал, мол, не место смертным на Инис Авалон. Бесполезно, Сашка был настроен решительно, и Дори, помявшись, начал рассказывать.
Огромная рыжая кошка за решеткой зарычала так, что у Сашки мигом ушла душа в пятки. Как и все окрестные пацаны, он знал, как пролезть в Зоопарк без билета. Для этого надо было пройти туда, где территория Зоопарка почти вплотную примыкает к территории Университета. Склон в этом месте подымался, и вместе с ним подымался забор. В самом углу забор обрывался - сама высота служила отличным забором. Но если, обогнув забор, двигаться по внутренней его стороне вдоль забора, можно было дойти до места где высота вполне позволяла спрыгнуть. Оказавшись внутри, надо было просто обогнуть хозяйственные постройки Зоопарка, и, выйдя на аллею, слиться с толпой. Так Сашка и поступил, и вот он стоит перед клеткой с тигром. Тигр был не в духе, он ходил из угла в угол, бил себя хвостом по бокам. Когда он развернулся к Сашке, вперив в того страшные желтые глаза, и зарычал, Сашка обмер, судорожно вцепился в ограждение. Было страшно, очень хотелось сбежать. Умом Сашка понимал, что стальные прутья решетки надежно ограждают его, но ум пасовал под напором страшного взгляда огромной кошки. Наконец, тигр успокоился, и отошел в дальний угол клетки. Сашка набрался смелости, перескочил через ограждение, подошел к клетке и сунул руку внутрь. Цапнув гостью с пола мусор, он тут же отпрянул, ожидая гневного рыка. Тигр лежал на боку в дальнем углу клетки, в тени, и лениво смотрел на Сашку. "Что, человеческий детеныш, боишься?", спросил он у Сашки взглядом. "Не боюсь!" - осмелев, вздернул подбородок Сашка. "Молодец"! - одобрил тигр и зевнул. Сашка перебрал мусор на ладони, нашел несколько желто-черных шерстинок, и аккуратно сложил в карман, а остальное выкинул. Один из компонентов ключа, открывающего проход в Волшебную Страну, был найден. Добыть остальные было и того проще. Кроличью лапку Сашка нашел на Благбазе, в мясных рядах. Жабу, ради шкурки, поехал было добывать в Гидропарк, но на полдороге слез с трамвая и вернулся: вспомнил про зоомагазин. В зоомагазине даже не пришлось покупать живую жабу, разговорчивая продавщица отдала ему трупик недавно умершей экзотической жабы. Остальные компоненты помогли достать домовые. Ну а самый редко встречающийся компонент, пыльца фэйри, был, что называется, только руку протянуть - вокруг Дори. К вечеру того же дня у Сашки были все компоненты ключа. Придя домой, он выложил все на стол, Дори посмотрел, покрутил носом, но принял. Домовые зажгли огонь, и вместе с Дори стали готовить какое-то варево, а Сашка завалился спать.
Узнав, где находится ведущий в Волшебную Страну проход, Сашка не удивился. Всякий раз, как он проходил по пешеходному мосту над спуском Пассионарии, у него возникало странные ощущения. То голова закружится, то вдруг заноет где-то внизу живота, то зубы заболят, все и сразу. Подметив эту особенность, он старался без крайней необходимости там не ходить. Теперь же ему предстояло пойти туда ночью. При одной мысли, что придется идти по темному городу, у него внутри все сжималось, но отступать было поздно. С рюкзаком на плечах Сашка шел по темным аллеям сада Шевченко, стараясь не бежать, но от страха все время ускорял шаг. В ушах стучала кровь. Наконец, он подошел к мосту. Вокруг было темно и тихо, улица по ту сторону моста была безлюдна. Фонари не горели, темными были и фонари в начале моста. Въезд на мост перегораживала бетонная тумба, от автомобилей. Сашка остановился возле нее, и достал приготовленную Дори торбочку.
- Вперед, в атаку! - пропищал за спиной у Сашки тоненький голосок. Злые фэйри не оставили мост без присмотра. Сашка обернулся. Неподалеку, точно светлячки, в воздухе зависли трое фэйри.
- Вперед, я кому сказал! - пропищал один из них и двое оставшихся медленно, точно нехотя, стали приближаться к Сашке. Сашка без дела не стоял. Открыв торбочку, он кинул щепотку за левое плечо, щепотку за правое, третью высыпал на тумбу, выпил содержимое пузырька, и скороговоркой забормотал заклинание. Дори заставил его выучить три простенькие фразы. Фэйри были уже рядом, боковым зрением Сашка заметил справа и слева от себя свечение. Он выхватил спрятанный под курточкой дедушкин кортик. Дедушка всю войну прослужил на Северном Флоте, командовал "морским охотником", сторожевым катером. Охотился на подводные лодки фашистов. Кортик этот, и дедушкины ордена и медали, мама хранила, как реликвию. Сам не зная почему, Сашка взял в свой поход именно его, а не какой-то другой нож.
- Не подходите, гады, порежу, - крикнул Сашка, и выставил кортик перед собой. В мертвенно-желтом свете луны тускло блеснуло лезвие. В детской руке Сашки кортик смотрелся, точно короткий меч.
- Железо! - взвизгнул ближайший фэйри, и, заложив вираж, отдалился от Сашки, второй завис в отдалении, не решаясь приблизиться. Сашка опять забормотал себе под нос заклинание. Обернувшись к мосту, он увидел, как дрожит и смазывается еще мгновение назад казавшаяся четкой улица по ту сторону моста. Светящиеся прямоугольники окон расплывались, наползая друг на друга. Пора, решил Сашка и шагнул на мост. Доски пружинили под ногами. В свете полной луны было видно, как дрожит на середине моста воздух. Сашка подошел вплотную к дрожащей стене, постоял, набираясь смелости, посмотрел вниз. Спуск Пассионарии был темен и пуст, на Клочковскую сбегали блестящие в лунном свете трамвайные рельсы. Сашка сделал глубокий вдох, и шагнул вперед. На мгновение у него закружилась голова, он покачнулся, теряя равновесие, а когда выпрямился, за ним уже не было улицы, а под ногами вместо досок моста была земля. Свет луны еле-еле пробивался сквозь густые кроны огромных деревьев. Где-то там, в вышине, шелестели на ветру листья. Перекликались ночные птицы. Меж деревьев, исчезая вдали, вилась утоптанная тропинка. Заклинание сработало, Сашка был в Волшебной Стране.
Дори объяснил ему, как добраться до сада Оберона, даже карту нарисовал, с ориентирами. Но все его усилия попали даром. Сашка какое-то время постоял на тропинке, вертя головой, потом осторожно пошел вперед. Прихваченный из дому фонарик включать Сашка не стал, не желая привлекать к себе внимание. Со слов Дори он понял, что даже во владениях Лета обитатели были.. не весегда дружелюбны. Лунного света вполне хватало, чтобы не споткнуться, тропинка была ровной, и Сашка бодро зашагал вперед. Он прошел совсем немного, и вдруг заметил, что вокруг что-то происходит. Лес вплотную подступал к тропинке, огромные, толстые деревья шелестели кронами, точно переговариваясь. Но если бы только шелестели! Сначала Сашка услышал слева странное потрескивание, точно кто-то быстро пролистал колоду карт, потом что-то зашуршало. Вскоре такие же звуки раздались и справа от тропы. В довершение ко всему, в кронах деревьев один за другим стали зажигаться мерцающим серебристым светом глаза. Сашка остановился, испуганно озираясь. Только сейчас он заметил, что вокруг стало неестественно тихо. Обычный лесной шум стих, кроме странных шуршащих звуков не было слышно ничего, ни переклички ночных птиц, ни стрекота сверчков. Невидимые существа, перепрыгивая с ветки на ветку, приближались, их становилось все больше. Они сжимали кольцо вокруг Сашки, а он от страха не мог сделать ни шагу. "Мама", пересохшими губами прошептал Сашка. И это простое короткое слово словно бы наполнило его энергией. Он перестал бояться, потому что вспомнил, зачем оказался в этом лесу. Сорвавшись с места, он побежал по тропинке.
Пробежав с полкилометра, он остановился и посмотрел назад. Отставшие, было, огоньки быстро его догоняли, и Сашка снова побежал, а затем, оторвавшись от преследователей, нырнул в лес, и побежал, точнее, побрел, спотыкаясь и прикрывая лицо от хлещущих по лицу веток, в темную глубину леса. Он шел, насколько хватило сил, затем обессилено рухнул на землю, и сел, прислонившись спиной к необъятному стволу огромного дуба. Вокруг было тихо, было слышно обычный для ночного леса шум. Никаких подозрительных звуков, никаких серебристых глаз. Вокруг была обычная дубовая роща. В роще было удивительно спокойно, от нее веяло безопасностью и надежностью. Сашка откинулся к дубу, положил голову на круглый нарост на коре, и сам не заметил, как заснул.
Когда он проснулся, солнце уже встало. Сашка открыл глаза, и тут же прикрыл их рукой - пробившийся сквозь густую листву луч уколол его в глаз. Сашка встал, потянулся, разминая затекшие за ночь мышцы, и осмотрелся. Пели птички, ветер шелестел травой и опавшими листьями. Под дубами, как водится, начисто отсутствовала мелкая поросль - гиганты вытягивали из земли все соки. Дубы были огромные, даже десять таких как Сашка, взявшись за руки, вряд ли смогли бы обнять такой дуб. Сашка достал из рюкзака бутерброд, съел, запил водой из фляжки, и стал думать, что делать дальше. Он потерялся, и не знал куда идти. В лесу, без ориентиров, нарисованная Дори карта была бесполезна. Компас у Сашки был, но проку от него не было, север в Волшебной Стране отсутствовал как идея, стрелка крутилась, куда бог на душу положит. Оставалось одно, влезть на дерево, и осмотреться. Глядишь, что-то и прояснится.
Лазить по деревьям Сашка любил. Собирая для мамы облепиховый цвет, часто забирался на самую верхотуру, где погуще. Цепляясь за наросты на стволе самого большого в роще дуба, Сашка обезьянкой полез вверх. В кроне лезть было труднее, чем по стволу, через густо растущие ветви приходилось продираться. Когда он достиг вершины, то порядком запыхался. Дальше лезть было некуда, слишком тонкие ветви того и гляди обломятся. Сашка завертел головой. Вокруг, сколько хватало глаз, был лес, где-то вдали терялись в дымке горы. Присмотревшись получше, Сашка с радостью понял, что лес вовсе не бесконечный. Дуб, на котором сидел Сашка, находился в самом центре отходящего от огромного леса позади "языка". Это означало, что, если он спустится и пойдет так, чтобы солнце оставалось справа, то, скорее всего, выйдет из леса. Воодушевленный такими мыслями Сашка полез вниз. Где-то на половине пути, он снова услышал странные звуки - стук и хлопанье крыльев. По дороге наверх он уже слышал их, но тогда не обратил внимания. Решив посмотреть, что же там такое происходит, он пошел по ветке вбок. Не сделал он и десяти шагов, как увидел источник шума. Там, на ветке висела клетка. Клетку со всех сторон оплетали ветви, так, что только подойдя вплотную, Сашка увидел, что она сделана из светлого металла. За всю свою жизнь Сашка видел серебро только в кино, да еще у мамы был сделанный из серебра крестик, поэтому не сразу понял, что клетка сделана из серебра. Сашка раздвинул оплетающие клетку ветки, и заглянул внутрь. В клетке сидела ворона. Точнее, ворон, ведь все его перья были черными, как смола. Увидев Сашку, он громко каркнул, и, наклонив голову, стал стучать по прутьям клетки клювом. Взгляд его был очень выразительным, ворон точно умолял: "выпусти меня!". Сашка заколебался. С одной стороны, ему не хотелось ссориться с хозяином клетки, ведь кто-то же посадил туда ворону. Хозяин явно не обрадуется, если Сашка выпустит ворона. С другой стороны, хозяина поблизости нет, и никто не узнает, кто именно освободил узника. Клеток Сашка не любил, сама мысль о том, что можно посадить живое существо в клетку, была ему противна. Он был добрый и справедливый мальчик, наш Сашка. Он нашел, где у клетки дверца, и стал раздвигать ветви, пытаясь открыть клетку. Ветви упорно не желали отодвигаться, стоило Сашке потянув, отпустить, как они возвращались на место, еще сильнее сжимаясь. Сашка достал из ножен кортик. Проснувшись утром, он, немного подумав, прицепил кортик к поясу, поэтому, когда он залез на дерево, кортик был при нем, а не в оставленном внизу рюкзаке. Примерившись, он несколько раз рубанул по веткам кортиком. Когда остро отточенная сталь коснулась коры, раздалось шипение, ветки, на удивление легко поддавшись, разошлись. Нож резал их как масло. Из обрубков закапала ярко-зеленая, похожая на кровь, жидкость. Дуб содрогнулся, крона угрожающе зашелестела, со всех сторон раздался тягучий воющий скрип. Сашка перепугался, но, все же, решил закончить начатое. Рванув засов, Сашка распахнул дверцу клетки, и ворона тут же черной молнией рванулась наружу. С громким "каууу" она взлетел в небо, и пропала, а Сашка стал торопливо слезать с дуба. Дуб ходил ходуном, Сашку мотало из стороны в сторону, пару раз он чуть не упал, удержавшись чудом. Когда он оказался, наконец, на земле, то испугался еще больше. Земля в роще шевелилась. Корни, это шевелятся корни, с ужасом понял Сашка. Хорошо еще, что подробности скрывал невесть откуда взявшийся туман. Белые клубы наползали со всех сторон. Сквозь туман доносился скрип, стоны, вздохи. Лес на глазах оживал. Сашка подхватил с земли рюкзак, и понесся куда глаза глядят, подальше от страшных деревьев.
Ноги сами вынесли Сашку на какую-то тропинку, туман поредел, и Сашка опрометью побежал по ней, сам не зная, куда. Вскоре лиственный лес вокруг сменился хвойным, и Сашка остановился осмотреться и перевести дух. Тропинка была узкая, нехоженая, иногда она терялась, и Сашка просто шел вперед по пружинящей под ногами подстилке хвои, потом находилась, выныривая откуда-то из-за высоченных сосен. Сашка повеселел, если его чувство направления не обманывало его, он шел в нужном направлении, к выходу из леса. Дори объяснил ему, что у подножия холмов течет широкая река. За рекой, в лесу, стоит дворец короля Оберона. Сашку беспокоило, что Дори не мог объяснить ему, сколько нужно идти до этого дворца. Фэйри, летавший всю жизнь, с трудом воспринимал наземные меры длины. Сашка рассчитывал на один-два дня пути.
Тропинка привела Сашку на поляну. Сосны расступились, образуя идеально ровный круг. В центре поляны стоял домик под черепичной крышей. Красивый домик, как на картинке - белые стены, окна с распахнутыми зелеными ставнями. Вокруг дома на клумбах пышным цветом росли цветы. Сашка медленным шагом, осторожно приблизился. Возле дома не было ни души. Разум подсказывал Сашке, что от таких вот безобидно выглядящих домиков стоило бы держаться подальше, но любопытство пересилило. Он прошел мимо прикрытого от дождя двускатным навесом колодца. Раздавшийся скрип заставил его вздрогнуть, но это всего лишь ветер качнул висящее на цепи ведро. Дверь была распахнута. Сашка поднялся на крыльцо, и заглянул внутрь. Прихожей в доме не был, сразу за дверью начиналась большая светлая комната с обшитыми некрашеными досками стенами. На стенах висели пучки трав, какие-то инструменты, щетки, тазики. Посреди комнаты стоял длинный деревянный стол, вокруг стола несколько стульев. В дальнем конце комнаты стояла сложенная из камня огромная печь с чугунными дверками.
- Заходи, заходи, гость дорогой! - раздался у Сашки за спиной голос. Он обернулся, и увидел на нижней ступеньке крыльца женщину. Женщина была под стать дому - одетая как картинка, в платье до пят, красном переднике и с чепчиком на голове. Не успел Сашка удивиться тому, как бесшумно она подошла, как женщина сделала несколько шагов вперед. Сашка поневоле шагнул назад, внутрь комнаты. А женщина, продолжая ласково приговаривать, приобняла Сашку за плечо, и увлекла вглубь дома.
- Как тебя зовут, гость? - проворковала женщина. Лица ее Сашка так и не смог разглядеть, стоило ему всмотреться, как глаза начинало щипать, и он поневоле отводил взгляд.
- Меня зовут... - начал Сашка, и чуть было не сказал свое настоящее имя, но в последний момент все же нашелся, и сказал: - Шурик. - Шуриком его никто никогда не называл, но и неправдой его ответ все же не являлся.
- А меня зовут Бронаг, старая добрая Бронаг, вот как называют меня все в этом лесу, - откликнулась женщина, и продолжила: - Давненько, давненько не заходили ко мне гости. Садись, садись за стол, я сейчас соберу покушать! - приговаривала она, и Сашка сам не понял, как очутился за столом. Он сидел на высоком стуле, перед ним стояла тарелка, а женщина хлопотала у очага. Опомнившись немного, он стал оглядываться вокруг. Обведя комнату взглядом несколько раз, он почувствовал какое-то несоответствие в обстановке. Что-то было не так. И тут Сашку осенило - зеркало. В доме не было зеркала. Ни одного, самого завалящего осколка. Сашка порылся в карманах, и достал "Зиппо", одну из немногих вещей, оставшихся от отца, после того как он их с мамой бросил. Сашка зажал зажигалку в руке, и украдкой поднял до уровня глаз. В полированной плоскости зажигалки отразилась комната, Сашка чуть двинул рукой, и зажигалка отразила лицо женщины. Та как раз развернулась с каким-то горошком в руках. И на этот раз Сашка сумел разглядеть ее лицо. Увиденное до того поразило его, что он спрыгнул со стула, и кинулся к двери. Позади него послышались ругательства. Он был уже в двух шагах от двери, как вдруг та сама повернулась, и захлопнулась у него перед носом. Тяжелый деревянный засов с грохотом задвинулся. Сашка с криком попытался его отодвинуть, но тщетно, тот точно примерз к скобам.
- Сообразительный смертный, - скрипучим голосом похвалила Сашку ведьма. Сашка развернулся, и прижался к двери спиной. Ведьма подошла совсем близко, Сашка увидел, что во рту у нее мелкие треугольные зубы в несколько рядов, как у акулы. Наваждение исчезло, пропала свежесть, дом уже не сверкал чистотой. Поблекли яркие краски, потолок стал ниже, а загаженное стекло в окне оказалось треснутым. Да и ведьма оказалась старой, с перекошенным сморщенным лицом.
- Ааа! - крикнул Сашка и махнул перед собой кортиком. Ведьма с удивительным для грузной старухи проворством отпрянула.
- Не сопротивляйся, все равно у тебя нет шансов. Все равно я тебя съем, - попыталась она уговорить Сашку, но тот, заметив, с каким страхом смотрит ведьма на клинок, воспрянул духом. Кортик словно бы светился в сгустившемся в доме сумраке.
- А вот и не сдамся! - крикнул Сашка. - Это не по правилам!
- Что не по правилам? - попятилась ведьма.
- Есть не по правилам!
На самом деле, Сашка понятия не имел ни о каких правилах, сказал просто по наитию. Да еще припомнилось ему что-то из русских сказок, об испытаниях, которым Баба Яга добрых молодцев подвергает. Ведьма заколебалась, видно, и вправду что-то такое было, запрещающее просто так есть путников. Над головой Сашки послышалось хлопанье крыльев. Через круглое окошко над дверью в дом влетела давешняя ворона. Каркнув, она заложила вираж над головой ведьмы, и уселась на буфет.
- Ладно, - нашлась ведьма, и покосилась на ворону. - Если пройдешь мое испытание, так и быть, я тебя отпущу. Не стану есть. Ну а не пройдешь... не сносить тебе головы. Согласен?
- Согласен, - кивнул Сашка. А что ему оставалось делать?
Тотчас из ведущих вглубь дома дверей показались два кота, один полностью белый, другой полностью черный. Повинуясь жесту хозяйки, они вспрыгнули каждый на свой стул, и чинно уселись, точно две статуэтки. Если бы не горящие багровым огнем глаза, можно было бы принять их за обычных котов.
- Хорошие мои, - ведьма погладила котов, сначала белого, потом черного. Затем прошла в глубь дома. Коты следили за каждым Сашкиным шагом, не отводя горящих глаз. Ведьма вернулась, и поставила на стол две глиняные чашки. Шепнула что-то котам, те в знак согласия синхронно наклонили лобастые головы.
- Слушай внимательно, смертный мальчик. Вот две чашки. В одной из них просто травяной чай, в другой - травяной чай и сонное зелье. Коты знают, в какой чашке нет зелья. Ты можешь задать одному из них один вопрос, но только один! Помни, один из них всегда говорит правду, а другой - всегда лжет. Спросишь, а потом выпьешь одну из чашек до дна. Угадаешь, уйдешь целым и невредимым, мое слово верное. Не угадаешь, я тебя съем, - с этими словами ведьма уселась на стул, и стала ждать.
Сашка задумался. Один всегда лжет, другой всегда говорит правду... Какого бы из котов он ни спросил, он не сможет проверить, правду тот говорит, или нет. И, на первый взгляд, решения у задачи не было. Но ведьма не стала бы загадывать загадку, не имей та решения. Волшебные существа, в отличие от людей, всегда держали свое слово. Какого кота спрашивать? Но ведь разницы нет, значит, дело не в котах, понял Сашка. Дело в вопросе. Надо правильно задать вопрос...
- Ну что, надумал? - ведьма потеряла терпение. - Я не буду ждать весь день, мальчик. Задавай вопрос.
- Минуточку, еще минуточку, сейчас спрошу, сейчас, - взмолился Сашка, и тут его озарило. Он понял, какой вопрос нужно задать. Он поднял голову, и ведьма разочарованно застонала, увидев по глазам Сашки, что он разгадал ее загадку.
- Если я спрошу твоего друга, - обратился он к черному коту. - Из какой чашки он посоветует мне пить?
Кот секунду помедлил, и, привстав на задние лапы, ткнул в одну из чашек.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил кота Сашка, и взял другую чашку. Выпил терпкий отвар, и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Все было в порядке, голова не кружилась, в сон его не клонило. Сашка понял, что сделал правильный выбор.
- Ну и смертные пошли, - проворчала старуха, и сделала жест рукой. За спиной Сашки раздался грохот отодвигающегося засова, и дверь распахнулась. - Ты свободен. Иди. - Сашка поначалу хотел припустить оттуда со всех ног, но вовремя вспомнил, что в сказках Яга могла и помочь.
- Скажите, пожалуйста, как пройти отсюда ко дворцу Оберона? - спросил он, и уставился на ведьму.
- Экий ты хитрец, - покачала головой ведьма. - Все тебе скажи. А что ты мне за это дашь?
- Загадку с отгадкой, - Сашка знал, что можно предложить ведьме.
- А что, - кивнула ведьма. - У такого сообразительного мальчика наверняка найдется хитрая загадка. Вот я ее следующему гостю-то и загадаю!
- Слушайте, - начал Сашка. - У вас есть двенадцать монет. Одна из них фальшивая, и весит чуть меньше, чем остальные. Как при помощи весов узнать, какая из монет фальшивая, если взвешивать можно только три раза?
- Двенадцать монет, три взвешивания, - забормотала ведьма себе под нос, и стала водить пальцем по столу. Палец оставлял на грязной поверхности стола жирный след. Она сидела, и бормотала, приговаривала что-то себе под нос, а Сашка терпеливо ждал. Наконец, ведьма сдалась: - Не знаю. Сдаюсь, говори отгадку.
- Сначала нужно разделить монеты на три кучки, по четыре монеты в каждой, и взвесить две кучки. Одна кучка окажется легче другой, значит, монета в ней. Если кучки окажутся равны, значит, монета в третьей. Дальше все просто, делим оставшуюся кучку на две кучки по две монеты, взвешиваем, отделяем более легкую кучку. В третий раз взвешиваем оставшиеся две монеты, та, которая легче, и есть фальшивка. Вот! - Выпалил Сашка и перевел дух. Задачка, вычитанная им в журнале "Юный Техник" оказалась как нельзя кстати.
- Да, - протянула ведьма. - Вы, смертные, стали умнее. Надо мне чаще к вам наведываться, а то отстала я от жизни.
- Вы обещали рассказать, как пройти ко дворцу, - напомнил Сашка. Он переминался с ноги на ногу, ему не терпелось отправиться в путь.
- Хорошо, - кивнула ведьма, и стала объяснять дорогу. Сашка внимательно выслушал, запомнил, и отправился в путь. Выходя с поляны на тропу, Сашка обернулся. Домик ведьмы опять сверкал чистотой и свежестью, словно приглашая зайти. Сашка с трудом удержался от плевка, и зашагал по тропе. Стоило ему скрыться, как из открытой двери дома вылетела ворона, и, набрав высоту, полетела за ним. Вскоре поляна осталась далеко позади, на развилке Сашка свернул налево, следуя указаниям ведьмы. Сосновый лес сменился лиственным, Сашка с удивлением увидел каштаны и клены, прямо как в парке Горького. Потом опять потянулись сосны. Лес был старый. На Сашкино счастье, тропа была широкая и натоптанная, не то пришлось бы ему пробираться между деревьев, а там - бурелом на буреломе. Несмотря на запущенность, старый лес был живой. Пели птички, перепархивали с цветка на цветок яркие бабочки, шмыгали в траве юркие ящерки. Такого буйства красок Сашка в жизни не видел. Иногда он даже останавливался - посмотреть на очередную диковинку. Свернувшаяся кольцами на освещенном солнцем камне гадюка проводила проходящего Сашку задумчивым взглядом. Дорога незаметно спускалась все ниже и ниже, скоро ветер донес до Сашкиного слуха журчание воды. Тропа, петляя, потянулась вдоль ручья. Притомившийся Сашка присел, было, под деревом, и уже достал из полегчавшего рюкзака очередной бутерброд, как вдруг услышал всплеск, за ним еще и еще. Раздвинув ветки, он увидел, что на берег из ручья выбрались трое бобров. Отфыркиваясь, они уселись рядком на берегу, спинами к Сашке. И тут, к его удивлению, бобры заговорили человеческими голосами.
- Течение слишком быстрое, фрр, все снесет, - произнес один из них.
- Значит, надо построить дамбу-другую выше, - ответил другой.
- А я говорю, надо строить здесь! - настаивал третий. И бобры заспорили, видно, продолжая какой-то давний спор, о том, где лучше строить плотину, здесь, или выше по течению. Сашка, слушавший их спор затаив дыхание, почувствовал, что рука, на которую он оперся, затекла. Он попытался осторожно подтянуть туловище, чтобы снять с руки вес. Бесшумно сделать это не удалось, ветки затрещали, вдобавок ко всему, Сашкина рука скользнула по влажной земле, и он вывалился из-за куста прямо перед бобрами. Бобров, впрочем, там уже не было. Приняв вертикальное положение, Сашка увидел, что из воды торчат три усатых головы.
- Не бойтесь, - обратился к ним Сашка. Один из бобров подплыл ближе, фыркнул, шумно втянул воздух, и произнес:
- Человек, мужики!
- А он не охотник? - спросил другой, и на всякий случай отплыл еще дальше.
- Нет, я не охотник, что вы, - заверил их Сашка, и добавил: - Я тут по другому делу.
Бобры живо выбрались на берег, и принялись осматривать и обнюхивать Сашку. Очевидно, увиденное их не разочаровало. Самый крупный бобр подошел к Сашке, и задрал голову. Бобр был немаленький. Голова его оказалась на уровне Сашкиного пояса, даже чуть выше. Стоял он, опираясь на широкий, похожий на лопату, хвост.
- Как зовут тебя, человек? - спросил он у Сашки.
- Шурик, - ответил Сашка, и, в свою очередь, спросил: - а вас?
- Двэйн, - чуть поклонился бобр, и, представил своих товарищей: - Бвэйн и Гвэйн, фрр... Позволь спросить, что делает человек в Волшебной Стране?
- Я... - замялся Сашка, но все же решил сказать правду: - Я иду во дворец Оберона.
- О! - удивился бобр, и переглянулся с другими бобрами. - Но почему здесь?
- Мне так посоветовали, - ответил Сашка, и, начиная что-то подозревать, спросил: - Что-то не так?
-Фрр! - фыркнул бобр, и замотал головой: - Ты так долго идти будешь, дорога ко дворцу Оберона совсем в другой стороне. Кто тебе посоветовал пойти сюда?
- Бронаг, - ответил Сашка. Бобры тут же отодвинулись от него, ему показалось, что они вот-вот спрыгнут в ручей и уплывут.
- Ты говорил с этой ведьмой и остался в живых?! - удивленно спросил Сашку Двэйн.
- Ну, я разгадал ее загадку, - ответил Сашка, и загордился: не так проста была ведьма, а он обвел ее вокруг пальца.
- О! - протянули бобры, и с уважением взглянули на Сашку.
- Выходит, соврала ведьма? - спросил Сашка. Бобры наперебой принялись объяснять ему, каким опасностям он подверг бы свою юную жизнь, последуй он рекомендациям Бронаг. Ведьма не солгала ему, так можно было попасть во дворец. Но это был долгий и опасный путь. Она не солгала, но и не сказала ему всей правды. Сашка крепко задумался, ведь он чуть было не совершил ужасную ошибку.
- А вы покажете мне короткую дорогу? - спросил он бобров.
- Покажем! Расскажем! - заверили его бобры, и пригласили посмотреть, как они живут. Солнце уже клонилось к закату, и бобры уговорили Сашку переночевать у них, на сухом островке посреди болота.
- Лес встревожен, - объяснил Сашке Двэйн, - Отец-Дуб не в себе, что-то там в священной роще случилось. Лучше с нами на ночь оставайся, целее будешь.
- А почему тревожится этот... Отец-Дуб, - спросил Сашка, в принципе, уже зная ответ. Отец-Дуб встревожен, потому что один наглый мальчишка из мира людей поднял на него руку.
- Да кто его знает, - протянул Двэйн. - Нам туда ходу нет, только высшие из Туата Де Данан в ту рощу ходят. И раньше-то туда никто не ходил, а сейчас и подавно, королева Титания опутала все смертельными заклинаниями, никто туда не пройдет. Ладно, пойдем, надо успеть до темноты.
Бобры повели Сашку за собой, вглубь заболоченного участка леса. Путь шел то по берегу ручья, то углублялся в болото, и Сашка перепрыгивал с кочки на кочку. Бобры плыли рядом, и подсказывали, куда можно поставить ногу. Вскоре тут и там стали попадаться бобровые хатки, сложенные из веток и обмазанные глиной. Видно было, что бобры потрудись тут на совесть. Повсюду были обгрызенные пеньки, плотины, запруды, соединенные прорытыми каналами. Каналы попадались метров по десяти-двадцати длиной. Наконец, бобры привели Сашку на сухой островок. Он с наслаждением скинул рюкзак, и рухнул на траву.
- Хорошо! - блаженствуя, протянул он.
Видно, бобры редко принимали у себя гостей, тем более, из мира людей. Поглазеть на Сашку собралось их видимо-невидимо. Самые смелые подходили знакомиться, те, что помоложе, смотрели издали, с воды. Даже для привыкшего ко всяким чудесам Сашки, разумные, и говорящие бобры оказались чересчур, чувствовал он себя не в своей тарелке. Заметив это, Двэйн прогнал всех, и они опять остались вчетвером.
- А что вы там обсуждали, у ручья? - спросил Сашка, просто чтобы не заснуть. Он клевал носом, день-то выдался нелегким.
- Фррр! - Двэйн аж подпрыгнул. - Плотину мы хотим построить там, заводь отгородить, чтобы не промерзала зимой. Да вот, течение слишком быстрое, сносит. Мы палки в дно повтыкаем, а течение их сносит.
- Так я говорю, выше по течению надо дамбы ставить, а ты... - запальчиво произнес Бвэйн (или Гвэйн, Сашка их различить не мог, только Двэйна отличал от других, и то благодаря размерам).
- А почему сносит-то? - Сашка подобрал под себя ноги, и сел по-турецки, так, что оказался с бобром лицом к лицу. - Втыкаете, наверное, плохо?
- Фрр! - возмущенно фыркнул Двэйн, - что вы, люди, понимаете в плотинах? Это мы, бобры, научили вас строить!
- А вот и нет! - обиделся Сашка. - Во-первых, надо хорошо забивать сваи. Во-вторых, надо подпирать их, как положено. Чтобы треугольник был! - И Сашка принялся объяснять бобрам, насколько прочной и устойчивой фигурой является треугольник. Второй Сашкин дедушка как раз был строителем. Он-то и рассказал ему про треугольники. Даже к мосту отвел, железнодорожному, через реку. И объяснил, показывая на мост:
- Смотри: мост сделан из балок. Поезд по нему едет, а мост не падает. Почему так, знаешь?
- Ну, мост же железный! - с высоты своих девяти лет пропищал Сашка.
- А вот и нет, внук. Балки сами по себе поезда не выдержат. Они и своего-то веса не выдержали бы, погнулись да покоробились. Дело в конструкции. Балки соединены так, чтобы распределять нагрузку. Видишь, на какой кусочек моста не посмотришь, он состоит из треугольников?
- Да! - восторженно ответил Сашка. То, что рассказывал дед, было ужасно интересно.
- Это потому, что треугольник самая устойчивая фигура. Его сдавить или скрутить сложнее всего. Вот из этих-то треугольников и построен каркас моста. - Дед стал чертить палочкой по земле, раскрывая Сашке секреты конструкции. Нарисовал треугольник, потом - рельс, и стал объяснять преимущества двутаврового сечения. С дедом было интересно, он, как казалось Сашке, знал и мог объяснить про все на свете. Воодушевленный рассказами деда, он даже склеил мост из бумаги, из обычных тетрадных листов. Своими руками он воплотил рассказы деда. Сашка поставил мост на два стула, в центр моста пропихнул тяжелую головку молотка. И, Сашка уже понимал, что никакого чуда тут нет, а есть - наука, мост держал. Всего-то бумажный мост с балками толщиной в две клеточки, склеенный канцелярским клеем, но за ним - целый пласт знаний. И сейчас, рассказывая бобрам про мост, и про треугольники, он уже представлял себе, как надо строить плотину. В плотинах он тоже понимал. По весне, когда сходил снег, и мутные потоки воды вперемешку со льдом текли по улицам, любимой Сашкиной забавой было перекрыть кусочками льда и слежавшегося снега путь воде, устроив посреди улицы лужу.
- Смотрите, - водил он палочкой по земле: - Мы построим плотину поперек, в центре можно отставить проток, чтобы лишняя вода уходила. Я помогу вам забить сваи, вы только приготовьте мне заранее палки. Каждую сваю мы подопрем рогулькой, вот так, - провел он черту по земле. Потом к этим сваям надо будет подкатить бревнышки, и подсыпать камней с обеих сторон. Потом еще глиной обмазать, как вы умеете.
- А не снесет? - засомневались бобры.
- Не снесет! - увлеченный идеей, Сашка забыл обо всем, даже о том, что надо спешить за волшебными яблоками для мамы. Ну, то есть, не совсем забыл, но сумел убедить себя, устраиваясь спать, что завтра по-быстрому поможет бобрам, и сразу же поспешит во дворец. Ночью было тепло, и Сашка отлично выспался на пружинящей подстилке из старых трав. Вторая ночь в волшебной стране прошла спокойно. Даже незамеченная никем ворона, сидящая на дереве в отдалении, подремала вполглаза.
- И-раз! - обеими руками Сашка поднял над головой камень, и обрушил его на сваю. Сваи, тонкие стволы молодых деревьев толщиной, бобры заготавливали всю ночь. Теперь Сашка, как и обещал, помогал им с плотиной. В одних трусиках он стоял по пояс в воде, и вбивал сваи тяжелым камнем. Три сваи, подпертые сзади расходящимися "вилкой" палками, уже торчали из воды. Быстро текущая вода журчала, обтекая их. Забив первую, Сашка налег на нее, попробовал пошатать, и только когда убедился, что сваи стоят как каменные, принялся за другие.
- Сколько еще? - прошепелявил с берега бобр.
- Еще три! - ответил Сашка, и поставил камень сверху на сваю. Придержал левой рукой, а правой, освободившейся, утер пот.
- Тогда я скажу нашим, чтобы начинали сплавлять, - сказал бобр, и вопросительно глянул на Сашку.
- Давай, - махнул тот рукой. Он забивал последнюю, седьмую, сваю, посреди ручья, а бобры уже ладили слева и справа от него стволы деревьев, лишенные веток. По течению плыли все новые , бобры живо хватали их, и укладывали поперек течения. Сашка забил последнюю сваю, и поспешил бобрам на помощь. Они придерживали лапами стволы, а Сашка привязывал их лыком к сваям, притапливал, и привязывал под водой, у самого дна, погружаясь с головой. Бобры помельче уже суетились у берега, наваливая на плотину ветки. Они приносили в лапах камни и кусочки глины, и укладывали, обмазывали. Вскоре вода уже не журчала, она бурлила, особенно в центре, где еще ничего не было, только сваи.