Ничего не бывает вечным: жизнь, смерть, какие-то ссоры и конфликты, минуты радости и счастья, друзья, семья, родные и близкие, единственно, что остаётся вечным в любых обстоятельствах - это любовь. Люди свято верят в любовь, ждут и надеются. К кому-то она приходит, а от кого-то уходит торопливым шагом, её не остановишь, её легко потерять среди тысячи мелочей, среди тысячи проблем. Любовь - это наркотик, сильно действующий наркотик, если когда-нибудь ты попробовал любить или быть любимым, то отказаться от этого практически невозможно. Все мы хотим быть под защитой, а эту защиту должен обеспечить нам мужчина, вот мы и ищем идеальную "стену", только не каждая стена прочна, как кажется на первый взгляд, так и не каждый мужчина может защитить свою женщину, свою любовь. О, эти громкие слова, кому они сейчас нужны, дорогой читатель, эта история не просто о любви, это история о большой любви, которая царит вокруг нас, она так хочет коснуться нашего плеча, наших рук, так хочет что-то очень нежное шепнуть на ушко.
На дворе далёкий, но в тоже время такой близкий 2125 год. Многие даже не могут себе представить, что когда-нибудь этот год настанет, он настал, но что он сулит? На улице вечный покров белого снега, он не прекращает идти, с каждым днём становится холодней. Невозможно просто пройтись по улицам города, тебя сносит ветром, уже через некоторое время покрываешься инеем. Учёные стараются облегчить нам наше существование: создают спецодежду для любителей вечерних и утренних прогулок. Город медленно умирает от мерзлоты, от холода. Улицы пустуют, больше по ним не ходит транспорт, всё засыпано снегом, несколько лет уже никто не чистит город. Кстати о транспорте и вообще об электронике, в наше время нет такого предмета, который бы не работал от пульта управления или от хлопка. Автомобили стали более удобными и практически экологически чистыми, что уже не считается особо важным достижение, ведь нам нет необходимости ими пользоваться. Мерзость, мерзость не только на улице, но и в душе, в душе каждого выжившего человека. Живёшь будто с самого начала, с чистого листа, где даже нет полей. А надо же всегда начинать с полей, прочертишь поля, дальше продолжаешь писать, придумывать или просто размышлять. Читатель, а тебе никогда не приходило в голову всё начать с самого начала, бросить всё, что у тебя сейчас есть и начать жить по-новому. Поменять имя, фамилию, адрес, семью, работу, всё. Страшно даже подумать об этом, вот и мне было страшно, страшно и очень одиноко.
Знаете, я не видела солнца вот уже 20 лет, его нет больше с нами, оно спряталось за тучами. То солнце, которое дарило позитив весной и летом, поднимало настроение зимой и осенью. Дарила свет, проникало в наши окна, как всё это было давно, слишком давно. Я могу видеть его только на картинках в книжках, хотя книг сейчас осталось очень мало, только в старинных библиотеках. Книги я люблю, люблю запах старых книг: открываешь первую страницу, видишь имя писателя или поэта, философа или критика, ощущаешь этот величественный запах, который может надолго остаться с тобой. Но, увы, сейчас не так просто найти книгу в переплёте. Практически всё население Земли пользуется переносными компьютерами, где и находятся их небольшие электронные библиотеки. А вы думаете очень просто выйти на улицу, когда там чуть ниже 40 градусов, когда тебя заносит снегом. Метель, тьма. Вспоминается А. Блок:
"Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком - ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит - ах, бедняжка!"
Я уже очень давно не видела зелени или поющих птиц, из-за мороза многие просто погибли, а птицы и животные исчезли в неизвестном направлении. Многие континенты и страны стёрлись с лица Земли из-за глобального потепления, природных катаклизм и из-за глупости человечества. Некоторые восточные народы просто поубивали друг друга, не известно, из-за чего, в то время как правительство сидело в своих тёплых домах и молчало. В наше время правительство вовсе не нужно, зачем управлять таким маленьким количеством людей, да и дело не в этом. У нас не существует вообще умных и образованных людей в правительстве, мерзость и там присутствует. Ещё в 2000 году население нашей страны составляло около 150 миллионов человек, сейчас не будет и 60 миллионов, куда все делись? Старики не выдержали глобальных изменений в природе, то же произошло и с младенцами, которые не достигли 5 лет. Русские, которые отдыхали или иммигрировали в другие страны в тот момент, так же оказались под властью природы.
По натуре я пессимист, живу, пока мне выпадает такой шанс. Расскажу немного о себе, зовут меня Светлана Георгиевна. Мне 25 лет, живу и работаю в Санкт-Петербурге. Окончила Ленинградский Государственный Университет, работаю журналистом в небольшой газете, иногда появляюсь на телевиденье, так как в наше время люди газет не читают. Чтобы человек прочитал газету, курьерам приходится заходить в каждое жилище и бесплатно вручать, многие отказываются, больше не желают слышать плохие новости. А сейчас единственный шанс выжить - абстрагироваться от всего, а я просто продолжаю жить, как жила и моя мама, и моя бабушка. Моя мама умерла, когда мне было всего 15 лет, для меня это было самое большое потрясение в жизни, я любила её больше жизни. Она была для меня святой, ангелом, только без крыльев, хотя когда мама умерла, я думала, что в любой момент она прилетит за мной, и мы отправимся на небо, поближе к звёздам и Солнцу. Но этого так и не произошло, детские мечты постепенно рушились. После её смерти я стала жить с её лучшей подругой, так как родственников у меня больше не было, а Мария Викторовна, так звали подругу, была самым близким мне и маме человеком. Она любила меня, как свою родную дочь, заботилась обо мне, всегда помогала и верила в меня, верила, что у меня всё получится. Я её тоже очень любила и до сих пор люблю, но совсем недавно она скончалась, её похоронили рядом с могилой моей матери. Она была тем человеком, который на всё имел свою точку зрения, любила спорить. В ней было что-то такое, что привлекало людей, а она не любила людей, призирала их, говорила, что "они не достойны ходить по этой земле". Мне в первое время было очень с ней сложно, она постоянно указывала на мои ошибки и недочёты, ругала и поправляла. Вот тогда у меня и стал формироваться мой характер.
А как же отец, спросите вы меня. О его существование я узнала всего 5 лет назад, до этого мне все врали, что он погиб. Он позвонил Марии Викторовне, сказал, что очень хочет увидеть дочь, Мария Викторовна не позволила ему видеться со мной. Мне она говорила, что он безумец, лечился в психбольнице, так как возомнил из себя гения, много писал стихов, рисовал иконы, но это я узнала позже. После смерти Марии Викторовны, у меня было огромное желание встретиться с ним, начала искать, но так и не нашла. Мне был страшно интересен этот человек. А около года назад, я как-то зашла в комнату Марии Викторовны, при жизни она не позволяла мне это делать, хотела что-нибудь узнать про отца. Нашла письма, которые он писал моей опекунше, не матери, он писал от руки, почерк у него был великолепен. Он писал слова любви, говорил, что любит до безумия, хочет вернуться, писал что-то о самоубийстве, за что его и поместили в лечебницу. Вместе с письмами лежала целая стопка тетрадей со стихами, все они были посвящены Марии Викторовны. На стене в комнате висела икона девы Марии с младенцем на руках, на обороте была надпись: "Ты мой ангел Мария, наш сын - это жизнь всего человечества. Георгий". Это была икона моего отца, для меня остаётся загадкой, про какого сына говорил отец, ведь у Марии Викторовны не было детей, может, и были, но об их существовании я не знала. Конечно, меня поразило, что письма он писал не моей матери, а её близкой подруге, а как же моя мать, что тогда произошло у них в прошлом, почему моя опекунша не позволила встретиться с ним?
Сегодня понедельник, пора на работу, вставать опять лень, что там делать? Всё равно тебя не читают. Надо хотя бы появится, отметиться. Через час я уже вхожу в офис, там меня встречают два курьера, которые появляются на работе раньше всех. Захожу в кабинет, Надюшке ещё нет. Надя - это моя единственная подруга и коллега по работе, мы с ней вместе в институте учились, потом нас обеих взяли сюда на работу, так как больше кандидатов не было.
Надя - это тот человек, который меня всегда или практически всегда понимает, я ей доверяю всё. Для меня она очень родной человек. Сама она странная, у неё очень непонятный и в тоже время обычный характер, то изменчивый, иногда вспыльчивый и сумасшедший, иногда спокойный и уравновешенный, а иногда она просто может быть хорошим собеседником. Вкусы у нас во многом совпадают, что очень мне нравится, не всегда можно найти человека, с которым так легко и просто. А если этот человек ещё и работает с тобой, так вообще прекрасно.
Через полчаса Надежда зашла в офис, лицо у неё было недовольное и угрюмое.
- Привет, как дела? - спросила я.
- Привет, нормально.
- Что-то случилось? - продолжила я.
- Нет, - она села на стул и уставилась в одну точку, в руках у неё была книга, я была уверенна, что это Ф.М. Достоевский, он был её любимым писателем, - Свет, зайдёшь сегодня ко мне, мне надо поговорить.
- Зайду. А что случилось?
- Ничего, просто поговорить.
- Хорошо, просто поговорить, - повторила я.
Мы молчали около 20 минут, это была обычная ситуация, я к ней уже привыкла. Но разговор всегда начинала подруга:
- Что ты будешь делать с отцом?
- А что мне с ним делать, если бы я его нашла, то о многом бы узнала, а так.
- Тебе Сашка звонил? - спросила подруга. Вот, Сашка, главный герой моего романа. Говорить о нём стоит очень много. Он - моя бывшая любовь.
- Нет, не звонил. Не начинай, и так плохо, так ты ещё со своими расспросами.
- Света, хватит себе врать,- сказала Надя и пошла за чаем.
Ох, уж эта подруга, она меня с ума сведёт, я ей говорила, любовь прошла, больше не вернётся, а она утверждает, что я сама себе вру, что люблю его до сих пор. Я должна как-нибудь вам представить его - Александр, просто Александр, он мой ровесник, мы с ним родились практически в один день. Что он за человек? Человек живёт только по своим принципам, по принципам "нетипичного человека". Он говорит: "Таких людей, как я, нет". Такие люди творческие натуры, их никто не понимает, но и они не хотят быть понятыми. Ошибка их в том, что они не слышат других людей, они не слышат, как критики, так и похвалы. Вы можете сказать, что это просто самовлюбленные, эгоистичные типы? Но эгоисты не любят, они ничего или никого не любят. Весь мир, все люди вращаются вокруг них, они понимают, что им никто ничего не должен, так чего они ждут? Понимания? Нет, им ещё больше нравится, когда их не понимают, они считают себя человеком с большой буквы. Они ставят себя рядом с Богом, хотя многие утверждают, что его нет. И этого человека я любила, любила около 5 лет, а может больше, любил меня и он. Мы думали, что будем вместе всегда, наша любовь вечна, сильней и крепче неё нет даже во Вселенной. Но мы глубоко заблуждались, после того, как мы стали вместе жить, начали часто ссориться, нас замучили бытовые проблемы, хотя и до этого мы ссорились практически каждый день, но это были даже не ссоры, а небольшие проблемы. Я ненавидела его национализм, его некоторое спокойствие и уравновешенность, я же очень эмоциональный человек, могу сказать слишком много, что очень не нравится людям, а он меня любил и такой. Он меня любил со всеми моими недостатками, а у меня их больше, чем достоинств, со всеми моими изъянами. Он любил меня, любит и сейчас. Когда мы с ним расстались, он обещал убить себя, спасла его я. Я обещала ему, что всегда буду рядом, но мы просто "не будем целоваться и обниматься". Мне было очень сложно сказать ему в лицо о своём решение, поэтому написала письмо, а сама в тот момент стояла за дверью, чтобы он что-нибудь с собой не натворил. Я боялась потерять его, боюсь и сейчас. Я люблю этого человека, только уже не той любовью, не с той страстью и нежностью, это просто любовь к другу. В этот момент раздался телефонный звонок. Это был Сашка.
- Здравствуй, Света.
- Привет, как у тебя дела? Всё нормально?
- Нет, я хочу к тебе. - И так продолжалось каждый день: он звонил мне, говорил, что хочет ко мне, говорил, что любит, а затем мы договаривались о встречи, которую я всегда отменяла.
- Я очень рада, - больше я ничего не могла сказать.
- Я уезжаю. - Но на этот раз всё было по-другому.
- Куда? Саш, ты чего? Ведь ты любишь Питер, зачем уезжать?
- Ты меня дослушай, мне предложили работу. Нормальная работа, я уезжаю.
- Сашка, а что за работа? Ты любишь свою страну, ты не сможешь никуда. Не ври мне, я сейчас приеду. - Я сразу всё поняла, он опять что-то хочет сделать с собой. Я выбежала из офиса, натолкнулась на Надю, по моему взгляду всё было понятно. Подруга успела только крикнуть: "Звони...", дальше я слов не слышала. Хорошо, что Сашка жил не далеко от моего офиса. Через 5 минут я стояла уже у его квартиры.
- Саша, открой мне. Я тебя прошу, - кричала я.
- Не кричи, я уже иду, - послышался голос за дверью. Сашка нажал код, и дверь открылась. Я вбежала в квартиру, в комнате пахло табаком и алкоголем.
- Сашка, зачем ты так со мной?
- А ты? Зачем меня мучить? Зачем ты издеваешься? Ведь я тебя люблю, я жить больше не хочу, прости меня, что очень потревожил.
- Саш, ты ведь всё прекрасно знаешь, я люблю тебя...
- Стоп, - перебил меня он, - не надо таких громких слов. Я люблю тебя, а ты, ты просто мне делаешь вдвойне больно, ты меня не любишь, ты мне не даёшь умереть, почему?
- Я не хочу терять тебя.
- А зачем я тебе нужен, зачем? - Сашка перешёл на крик, такого раньше я за ним не наблюдала.
- Я люблю тебя, как друга...
- Я..., - перебил меня он.
- Дай мне договорить, спасибо. Ты мне нужен, как друг, нужен, как товарищ, ты и Надя, у меня больше никого нет.
- А у меня есть? У меня даже тебя нет.
- Есть, вот она я, - я старалась говорить спокойно.
- Света, не издевайся, ты убила мою душу, дай мне убить моё тело, прошу тебя.
- Я не позволю тебе этого сделать, не хочу всю жизнь винить себя в твоей гибели.
- Только поэтому? Не хочешь носить камень на душе, пошла вон.
- Саша, не груби и не надо сердиться, всё прекрасно, - пыталась я его успокоить.
- Светка, ты плохой психолог, ты меня не успокаиваешь, а наоборот.
- Поехали, покушаем лучше, - предложила я.
- Нет, ты точно издеваешься. Ты остаешься у меня, без разговоров.
- Я должна сегодня к Надьке съездить.
- Обойдётся.
- Можно я ей хотя бы позвоню?
- Звони, это твоё дело.
Я прошла в ванную комнату. Квартира у Сашки была небольшая, много окон, много дверей. У него была огромная библиотека, о ней мы мечтали вдвоём, в ней были собраны такие книги, которых сейчас больше не найдёшь. Я набрала Надежду:
- Надя, это я.
- Как ты? Что случилось? - встревоженным голосом спросила подруга.
- Ничего, всё нормально, он меня не выпускает из квартиры, говорит, чтобы я сегодня осталась с ним, прости, мы не сможем поговорить.
- Вот и прекрасно, надеюсь, ты больше не будешь себе врать. Пока. - Я ничего ещё не успела ответить, а она уже отключила телефон. Я посмотрела на себя в зеркало - красные глаза, синяки под глазами, потрескавшиеся губы, я выглядела ужасно, себе очень не нравилась. Когда мне очень плохо на душе, я себя раздражаю, моё лицо меняется, глаза становятся блёклыми, улыбка сходит с лица. Я вышла из ванны, обнаружила Сашку в спальной, он сидел в кресле и курил трубку. Запах табачного дыма был повсюду.
- А, это ты, неужели, наговорилась? - спросил меня он, голос его был странный, будто он пьян. Я подошла ближе, села рядом с ним, глаза у него были помутневшими, а зрачки расширенными.
- Саш, ты много выпил?
- Нет, я вообще почти не пил, у меня другое увлечение - наркотики, знаешь, как расслабляют, так здорово становится. Хочешь попробовать?
- Нет, и тебе не советую. Зачем ты губишь себя?
- А ради чего жить? - спросил меня он.
- Ради меня, хотя бы.
- Вот я и живу ради тебя, а я сам тебе нужен?
- Да, очень нужен.
- Нет, дорогая моя, я тебе не нужен уже давно, ты со мной возишься, как с ребёнком, мне это не нравится, - говорил он спокойно, но с каким-то сарказмом, - скажи, что ты любишь меня.
- Люблю, как человека.
- Нет! Говори, любишь или нет.
- Люблю, как человека, родного и близкого, - повторила я.
- Врёшь ты всё. - Саша встал с кресла, поставил меня на ноги, ноги у меня стали ватными, я ели стояла, хотела лечь, закутаться в одеяло и пролежать в таком положении до конца своих дней, - Ты любишь меня? - повторил он свой вопрос.
- Я уже ответила.
- Ты врешь, говори правду.
- Я люблю тебя, как друга.
- Ты опять врёшь, Света, зачем надо было писать то письмо, зачем мне надо было делать больно, зачем ты сейчас издеваешься? - он говорил тихо, нежно, он плакал. Слёзы катились по его щекам, его губы дрожали. Я, по-моему, единственная, кто видел, как он плачет. Господи, как он красиво плачет, какие у него глаза.
- Саша, я тебе всё там написала.
- Там было написано, что ты всегда будешь меня любить.
- Не было там такого, я не могла так написать, - оправдывалась я.
- Я найду письмо и покажу тебе, - он поднял меня на руки и положил на кровать, накрыл одеялом, - Спи, завтра ты уезжаешь со мной.
- Куда? Саша, ещё совсем рано.
- Увидишь потом. Уже поздно, слишком поздно, а может, рано. Всё равно - спи.
- А как же Надька? - не успокаивалась я.
- Ты можешь взять её с собой. Пусть немного вещей возьмет и твои соберет, - он лёг рядом. Он был таким родным, таким любимым и тёплым, я так хотела подвинуться к нему, поцеловать, обнять, забыть все обиды, но я не смогла. Я смотрела на потолок, он был стеклянный, об этом он давно мечтал, говорил: " Я хочу стеклянный потолок в спальне, чтобы мы лежали и смотрели на звёзды", но ни звёзд, ни неба, ни любви.
Ночью я не спала, не спал и Сашка, я чувствовала, что он смотрел на меня, но старалась делать из себя спящую, в комнате всё ещё оставался запах табака, такой сладкий и манящий. Я смотрела на небо, оно было неподвижно, как и моё тело. Среди ночи я открыла глаза, Сашка всё ещё смотрел на меня.
- Почему не спишь? - спросила я его.
- На тебя смотрю, а ты почему?
- Мне не спиться.
- Я тебе мешаю? - спросил он.
- Нет...
- А что тогда?
- Не знаю, мысли о завтрашнем дне. Куда мы едем?
- Ты всё завтра узнаешь, тебе это поможет в журналистике. Закрывай глаза и спи.
Глаза я закрыла, но не уснула. На ум приходили странные вещи: про Сашку, про отца, про мать, я думала не связно, как-то по отдельности о каждом. А вот и утро. Я открыла глаза, передо мной висели небольшие часы, было 7 утра, я повернула голову, Сашкина голова лежала на подушке, глаза были закрыты.
- Доброе утро, - сказал он, не открывая глаза.
- Привет.
- Кофе будешь? - предложил он. Когда мы с ним жили, он мне каждое утро приносил кофе, а я этому очень радовалась.
- Буду.
- Хорошо, тебе, как всегда? - спросил он.
- Да, мои вкусы не изменились.
Сашка сходил в ванну, а затем пошёл неторопливым шагом на кухню. Запах табака смешался с запахом кофе. Я побежала в ванную, умылась, приняла душ и прошла на кухню, где меня уже ждал мой единственный и надёжный друг.
- Что ты так долго, я заждался, - спросил меня он.
- Я душ принимала.
- Пей кофе и звони Наде, нам скоро улетать.
- Так мы летим куда-то? - переспросила я.
- Да, летим в одно необычное место.
- А ты не скажешь, что это за место? - решила я снова узнать. Ответа не получила, только кивок головой.
После я позвонила Надьке, она была очень удивлена, взяла отгул на работе нам обоим, сказала, что мы поехали на журналистское расследование, через полчаса, она уже сидела в кресле в квартире у Сашки, что было очень непохоже на неё, обычно её приходится ждать очень долго. Сашка нервничал, бегал из комнаты в комнату, что-то искал, наконец, он успокоился и сел рядом с Надькой. Они были хорошими друзьями, иногда встречались, когда меня не было. После нашего с ним расставания они очень странно вели себя: не разговаривали, даже не смотрели друг на друга.
- Мы выходим через 10 минут, вы взяли всё необходимое, а то, как всегда, - спросил нас Сашка.
- Да, всё взяли, так куда мы едем, то есть летим? - на этот раз спросила его Надя.
- Надежда, ты и так всё в скором времени узнаешь, кстати, Свет, вот тебе письмо, прочитай, может, вспомнишь. - Он передал мне свёрнутую бумажку, Надя очень странно посмотрела на меня, ещё бы, она то, не знает, что здесь было, и о чём мы говорили.
- Всё, девчонки, поехали, наденьте шапки и плащи, там сильный снег, - скомандовал Сашка. Мы, с Надей, как две послушные собаки, встали с кресел, взяли наши сумки и направились к двери.
- Похоже, на сегодня поездка отменяется, - сказал Сашка, который только что поговорил по телефону.
- Почему? - в один голос спросили мы.
- Так получилось, завтра, встречаемся у меня в 8 утра. Света, - обратился он ко мне, - ты у меня останешься или к себе поедешь?
- Я к Наде поеду, а завтра вместе с ней к тебе.
- Хорошо, - ответил он. Надя продолжала стоять молча.
- Саш, ты с собой ничего не сделаешь, я боюсь тебя оставлять одного, - сказала я.
- Света, не волнуйся, мы на самом деле завтра летим в одно место, ничего не случится со мной. Всё, пока.
Мы вышли из его дома, сели в мою машину, так как Надя приехала на такси, и помчались к ней домой. По дороге мы молчали, всё было очень странно и как-то запутанно. Вскоре мы остановились у Надиного дома. Мы вышли из машины и прошли к её дому, это был один из тех домов, которые были построены в далёком 19 веке, а может раньше. Таких зданий в городе оставалось всего десять, половина из которых принадлежала правительству. Мы прошли к ней в квартиру. Вся мебель была выполнена в современном стиле - непонятной формы столы, стулья, кровати, разные шкафчики и полки. На одном из этих странных столов стояла ваза с высохшими цветами, а вокруг вазы лежали опавшие листья и лепестки. На стенах в этом необычном интерьере висели картины, на которых были изображены пейзажи, натюрморты художников 20 века. Мы прошли в спальню, где повсюду стояли и висели фотографии родных и близких и, конечно, себя, очень много было мягких игрушек, книга с пожелтевшими страницами лежала на кровати, это был Достоевский.
- Надя, какой раз ты перечитываешь эту книгу?
- Не могу сказать, я перечитываю её сразу после того, как дочитаю до конца.
- А что хотя бы читаешь? - спросила я.
- "Униженные и оскорбленные"
- Да, я так и думала.
Мы сели на кровать, Надя принесла чай и печенья. Я боялась, что она начнёт разговор, не зря я боялась.
- Как дела?
- Всё хорошо.
- Что произошло с Сашкой?
- Как обычно, хотел умереть, я ему не дала.
- А дальше, когда ты приехала к нему и осталась, что вы делали? - подруга не успокаивалась.
- Говорили. - Я опустила голову, не могла смотреть в глаза подруге.
- Ты ему сказала?
- Что я должна была ему сказать? - Я делала вид, что не понимаю её, но я знала, что Надежда имела ввиду.
- Ты сама прекрасно всё знаешь. Ты ему сказала правду?
- Да.
- Да? Ты сказала, что любишь его? - удивилась подруга.
- Да, я ему именно так и сказала. Я люблю его, как друга, как очень близкого и родного человека.
- Дура! Зачем его мучить? Света, скажи ему всю правду, вы ведь были так счастливы вместе, зачем всё рушить?
- Я никого не мучаю.
- Света, когда ты ему всё скажешь?
- Когда прилетим. - Я не знала, что ответить, я боялась разговора с Сашкой, который должен состояться в скором времени.
- Я надеюсь на это, но лучше, чтобы ты ему сейчас об этом сказала, - подруга выводила меня из себя.
- Надя, успокойся, я ему скажу, как только решусь. Кстати, он мне передал письмо, которое я ему написала при расставании.
- Давай, прочитаем, - предложила подруга. Я подошла к столу, где оставила свою сумку, на столе стояло фото, я взяла его в руки, на нём были я и Сашка, мы целовались. Я поставила фото и вытащила письмо из сумки.
- Надя, а зачем ты поставила наше с Сашкой фото? - спросила я подругу.
- Вы там оба очень счастливы, давно я не видела вас такими.
- Я и сейчас счастлива, - ответила я.
- Не ври опять, читай мне письмо.
- Не могу, мне страшно.
- Давай я прочитаю, - предложила подруга.
- Хорошо.- Я передала письмо Наде, подруга развернула листок бумаги. Она не начинала читать, смотрела на листок бумаги и молчала.
- Мне начинать? - спросила она.
- Начинай.
- "Здравствуй, моё солнышко. Пишу тебе письмо. Мне так легче выразиться, легче высказаться. У меня два понимающих друга: ручка и бумага. Так эти друзья посоветовали мне написать тебе.
Прости, прости за всё, но я не могу больше доставлять тебе боль, я люблю тебя, но больше люблю себя. Я стала самым натуральным эгоистом, я не могу побороть себя. Просто нет сил, а может, они есть, но их не хватает для такого тяжелого дела. У нас слишком много разногласий, много ссор, я это не люблю, а остановить не могу, уж такой у меня характер.
Я не смогу жить без тебя, но не могу жить с тобой, мне больно это говорить, неприятно,...но больше нет выхода, нам стоит...расстаться! А вот и слёзы, я стала столько плакать, я ненавижу себя, прости, может, я умру, а может, Бог будет издеваться надо мной и дальше! Хотя я в него уже не верю...Я не во что не верю, Бог мне не хочет давать немного сил, сил на ЛЮБОВЬ, он сам никого не любит, не любит своих собственных детей.
Я так устала, а никто не поймёт. Даже ты, ты ведь тоже эгоист. Знай, я всегда буду рядом, чтобы не случилось, всегда буду тебе помогать и поддерживать. А я так верила в ВЕЧНУЮ ЛЮБОВЬ, а её нет, только в аду! Давай умрём вместе и отправимся в ад. Там хорошо, там тепло, там нас ждут!
ПРОСТИ! Это невыносимо больно, но так лучше, поверь мне.
P.S. Я тебя люблю. Прости. Но я больше не могу!
Твоя Света".
- Какая ты глупая, ведь всё можно ещё исправить, ты ведь любишь его, ты любишь, но надеешься, что он сделает первый шаг к примирению.
- Он его делает. - Я плакала, из моих глаз на руки падали слёзы.
- Света, не плачь, всё образумится. - Надя подсела ко мне поближе, крепко обняла и поцеловала в лоб. Подруга, моя верная и надёжная подруга. Как я её любила.
- Надя, я хотела тебя всегда спросить. А ты когда-нибудь любила?
- Да, любила, не будем об этом. Сейчас речь не обо мне, а о тебе. - И так было всегда, Надежда никогда мне не рассказывала о том, кого она любила и любила ли. Для меня это осталось до сих пор загадкой, хотя дружим мы уже больше 7 лет.
- Хорошо. Уже почти 9, на улице уже темно, как долго мы разговаривали, а казалось, всего минут 10. Сейчас время летит очень незаметно, странно всё это, - тихо проговорила я.
- Наша жизнь вообще странная. Пойдём уже спать, я что-то очень устала, столько всего случилось, хотя ничего и не случилось. - Надя любила философствовать, получалось у неё это очень хорошо. Философствовала она на разные темы: о любви, о смерти, о будущем, о нашей жизни, говорила странные фразы и слова. Мне в ней это очень нравилось, иногда с ней спорили, но чаще мы сходились в одном, на этом наш спор прекращался.
Мы легли в кровать, от подушки пахло Надиными духами, постельное бельё было розового цвета, любимый цвет моей подруги. Надя молчала, постоянно подправляла простыню, эту самую простыню я ещё помню со студенческих времён. С моей подругой невозможно было лежать на одной кровати, она постоянно ворочалась, ей вечно что-то не нравилось: то одеяло скомкается, то подушка не так лежит, то свет в глаза светит.
На утро я открыла глаза, лежала я на боку, так как больше всего любила именно так спать, повернулась на другой бок, где лежала Надя, но её не было. Я поднялась с кровати, прошла на кухню, Надя сидела с какой-то запиской и плакала.
- Что случилось? - встревожено спросила я.
- Его нет...
- Кого его? - не поняла я.
- Кролика, он умер сегодня ночью. - Кролик - это Надин зверёк, который жил у неё 5 лет, он был маленьким и пушистым, беленьким комочком, но из-за ужасного климата, заболел, Надя отвезла его к своей матери, чтобы она о нём пока заботилась, но этой ночью зверёк умер. - А что это за записка? - спроси я.
- Мама не решилась мне сказать по телефону, написала письмо. - Надя плакала, так по-детски, так искренно. Я подошла к ней, обняла и сказала:
- Хочешь, я тебе нового подарю?
- Нет, я хочу этого! Чтобы она ожила, моя бедная Зайка, без меня, без своей мамочки ушла в иной мир.
- Надя, успокойся. Я понимаю, что тебе грустно и неприятно, но ведь это животное.
- Это не просто животное, это моя Зайка.
- Хорошо. Успокаивайся, а я пока нам завтрак приготовлю. - В 2125 году готовить завтрак самим не обязательно, можно всего лишь нажать на кнопку, через минуту завтрак готов. Можно приготовить завтрак, как ужин, с традиционными блюдами разных стран. Но я предпочитала наш, русский завтрак: блины, икру, чай, бутерброды.
- Надежда, ты успокоилась? - спросила я подругу.
- Угу.
- Давай к столу, зачем ты купила это ненужную и неудобную мебель?
- Мне удобно. Она приятная на ощупь.
- Хорошо, что не на вкус. - Надя улыбнулась, улыбнулась и я. - Скорей, нам через полчаса надо быть у Сашки.
- Ты ему хоть позвони.
- Да, надо позвонить. - Я набрала его номер, Сашка ответил сразу же:
- Свет, привет.
- Всё нормально? - спросила я.
- Да, сегодня мы точно летим, всё улажено.
- Я рада...
- Я люблю тебя, - сказал он, а я не успела ничего ответить, как он отключился.
В скором времени мы сидели у меня в машине, и через 10 минут были у Сашкиного дома. Сашка поприветствовал нас, запустил в дом, напоил чаем, и мы отправились на крышу его дома. Там нас уже ждал непонятный, летающий агрегат. Что-то среднее между вертолётом и ракетой. Такие машины я никогда не видела, даже не знаю, как они называются.
- Свет, не нравится мне всё это. Давай не полетим, а если это опасно? - затараторила Надя.
- Успокойся, мы ведь с Сашкой, а он не бросит нас в опасности.
- Я знаю, но всё же, страшно.
Не зря Надя боялась, когда мы сели в эту непонятную машину, мы набрали неимоверную скорость, волосы поднялись вверх, ноги дрожали у нас обеих. Мне казалось, что летели мы не больше 15 минут, а оказалось всего 30. Я посмотрела в иллюминатор, под нами была вода, одна сплошная вода, на небе не видно было облаков, Солнце светило мне в глаза. Неужели я вижу Солнышко, неужели я вижу чистую воду океана? Где мы находимся, что вообще происходит? Я посмотрела на Надю, она так же уставилась в окно и не отрывала глаз от Солнца и от воды. Сашка смотрел на меня и улыбался, улыбалась и я.
Затем наша "летающая машина" стала снижаться, медленно, плавно. Мы почувствовали небольшой толчок, казалось, что мы приземлились на землю, на клочок земли среди океана.
- Сидите пока, я подам знак, когда можно будет выходить, - скомандовал Сашка. Он поднялся с сиденья, открыл дверь и глубоко вздохнул чистым воздухом. Тёплые лучи проникли в кабину, стали греть мне ноги, это было так приятно, так знакомо, просто не выразить словами. Когда в одно время есть что-то волшебное, что тебе очень нравилось, а потом оно куда-то исчезает, но в какой-то момент появляется, и тебе становится так тепло и хорошо.
- Девочки, вставайте. Только очень осторожно спускайтесь, - сказал Сашка и скрылся. Первая пошла Надя, она тихо спускалась по небольшому трапу, постоянно оглядывалась на небо, следом за ней пошла я. Мне было как-то не по себе, я тоже смотрела наверх, боялась, что дождь начнётся и снова всё погубит, погубит эту красоту. Я огляделась вокруг, когда уже стояла на земле, вокруг было полно зелени: цветы, пальмы, необычные деревья и кустарники. Слышно было пение птиц, где-то вдалеке раздавались человеческие голоса.
- Света, как ты? - спросил Сашка.
- Я нахожусь в том состоянии, которое не объяснить словами. Где мы находимся? - В этот момент я уже стала приходить в себя.
- На острове, посреди Тихого океана.
- Мы в Тихом океане, но ведь это очень далеко, до него лететь около 12 часов, - удивилась Надя.
- На этом "летающем агрегате" мы долетели за 15 минут.
- Но это невозможно! - прокричала Надя.
- Сейчас ничего нет невозможного, - сказал Саша, взял меня за руку, повесил к себе на плечо мою сумку и повёл в неизвестном направлении. Надя шла рядом со мной, её сопровождал какой-то неизвестный мужчина, оказалось, что это пилот той самой машины.
- А куда мы направляемся? - спросила Надя.
- В одно очень интересное место, - спокойно ответил Сашка. Пока мы шли, я не могла отвезти глаза от прекрасных цветов и деревьев, под ногами бегали маленькие зверьки, а на листьях деревьев расположились жуки и пауки. Надя постоянно вскрикивала, она очень боялась всяких букашек и таракашек, очень боялась мышей и крыс. Хотя сама утверждала, что она их не боится, они ей просто неприятны.
Через какое-то время мы оказались на огромном поле, на котором было много небольших домиков, как в книге Даниеля Дефо "Робинзон Крузо".
- Где мы? - спросила Надежда. Её глаза стали какими-то синими, то ли от восторга, то ли от страха перед неизвестным.
- Это остров, который вот уже 50 лет обитаем.
- Кем? - спросила я.
- Людьми.
- А где они сейчас? - меня одолевал интерес.
- Я не знаю. - Сашка странно прищурил глаз и посмотрел куда-то вдаль, немного приподняв голову. За нами всё ещё следовал пилот того самого "летающего аппарата". Он был таким тихим и спокойным. Надежда странно поглядывала на него, улыбалась, но ответа на своё кокетство от него не получала. Сашка крепко держал мою руку и немного приобнял за талию. Так хотелось взлететь в тот момент, всё стало каким-то розовым. Не понимайте в буквальном смысле. А вот и первый человек.
- Вы кто? - прокричал незнакомец. Это был мужчина, на вид около пятидесяти лет, сутулый, руки были очень длинные, болтались, будто они существуют отдельно от тела. Голос у человека был какой-то хрипучий и в тот же момент очень мягкий. Сашка заговорил первый:
- Простите нас. Меня Александр зовут.
- Что вы здесь делаете? Или вы новая партия? Не очень похожи, - продолжал незнакомец.
- Нет, мы не новая партия. Мы журналисты.
- Проваливайте. Чтобы больше вас здесь не видели. Демоны.
- А почему так сразу категорично? Вы ведь нас не знаете. Плохого мы вам не желаем, - тут уже вступила в разговор я, - я сама не знаю, где я и кто Вы. Меня сюда вот этот молодой человек привёз, - сказала я, указывая на Сашку. Голос почему-то дрожал.
- Проходите вот в этот дом. - На лице у незнакомца образовалась милая улыбка. Его небольшие глаза засияли. Причина мне была неизвестна. - Простите меня за мою грубость, к нам не так часто прилетают, только чтобы кого-нибудь опять привезти.
- А что это за место? - спросила Надя, которая всё это время стояла неподвижно, только иногда делала изумленный вид. Пилота рядом с ней уже не было. Он отправился к своей "машине", обещал, что будет через 3 дня.
- Это остров, куда ссылают "выскочек и врагов народа". - Незнакомец засмеялся. Где-то я уже слышала эти слова. Неужели история повторяется?! - Я забыл представиться, Дмитрий Иванович. Называйте просто дядя Дима.
- Вас правительство сюда ссылает? - спросил Сашка.
- Ага. Оно. Сами мы бы сюда не поехали, - дядя Дима опять засмеялся каким-то истерическим смешком. Напоминал он мне какого-то крестьянина, даже говор его был похож.
- А Вы кто по профессии? - спрашивал Сашка.
- Я? Дворецкий огромного дворца.
- Вы называете это место дворцом?
- Сынок, пойми меня правильно, нервы не выдерживают, приходится, так сказать, шутить. В прошлой жизни писателем хотел стать, а про профессии историком значился. Хотел книжку написать. Замысел такой хороший. Про наши войны, убийства и другую ерунду. Думал, что займусь просвятительской деятельностью в наше-то время. Не думал, что окажусь "врагом народа". Мне дед рассказывал про те времена, вот ужас. Людей убивали, ссылали. Думал, что такое не должно повториться, а что сейчас? Нас здесь 1000 человек, не много, но всё же. И все мы "враги народа". Стыд. Что творится?
- Дядь Дима, а где люди? - Сашка всё спрашивал, а я не сводила с него глаз. У него такие прекрасные черты лица. А губы такие сочные и нежные. Я помню вкус его губ, их прикосновения, такие мягкие и божественные.
- Люди? Спрятались. Сейчас выйдут.
В эту же минуту в домик зашла женщина, поклонилась и вышла. На улице послышались голоса, смех и детские крики. Неужели и детей ссылают? Я очень хотела выйти наружу. Сашка чувствовал моё рвение. Он подошёл к висячей тряпке, которая служила дверью, и немного отодвинул её. По улице бегали дети, женщины шли с ведрами воды, мужчины таскали бревна. Вы не представляете, что значит попасть из того мира, где всё автоматизировано, в мир, где нет ничего электронного, есть только природа и человек. Для меня это было чем-то необычным, но в то же время таким знакомым, будто я уже где-то эти видела.
- Хотите подойти к ним и поговорить? - спросил незнакомец.
- Конечно. - Я вышла на улицу. Толпа ребятишек окружила меня. Они пристально смотрели на меня, женщина подбежала к одному из мальчишек, увела его в сторону и накричала. Мальчик посмотрел на мать и показал ей язык. Я ожидала любой реакции, но не такой: женщина рассмеялась и обняла мальчугана.
- Хотите поговорить с теми людьми, кто всё вам объяснит? - Дмитрий Иванович подошёл со спины и, не дождавшись ответа, повёл куда-то. По другую его сторону шёл Сашка. Он внимательно, даже пристально смотрел на людей. Они ему улыбались вслед. Надежда медленно шла за нами. И что-то говорила сама себе. - Мы пришли. - Впереди нас находился дом значительно больше остальных. Его окружал огромный сад с различными экзотическими деревьями.
- Нам сюда? - Сашка спросил как-то отдаленно, будто был увлечен чем-то другим. Он часто курил. Жаловался, что сигарет осталось у него очень мало.
- Сюда. Я с вами не пойду. О вас уже знают. Не волнуйтесь. - Сказав последнюю фразу, дядя Дима медленно удалился в глубь леса.
- Не нравится мне это, - Надежда вязла меня под руку и медленно повела.
- Нет. Всё не должно закончится хорошо. Что-то произойдёт.
Мы шли через сад. На деревьях сидели экзотические птицы и пели песни. На соловья они мало чем были похожи. Я осматривала каждый зелёный листочек, пока ещё могла видеть это чудо природы, слушала каждый шорох травы и движение птиц. Смотрела на голубое небо, которое дарило уют и тепло. А солнце? Как оно сияло! Как оно грело! Его лучи проникали в самое сердце, грели и оставались там, в глубине. А Сашка? Он был рядом, был рядом всегда. Он подошёл ко мне и отвёл в сторону:
- Скажи, что любишь.
- Что? - я делала вид, что не понимаю.
- Скажи, что любишь меня.
- Почему сейчас?
- Ведь тебе нравится всё это? - он широко раскинул руки.