Джен умела производить впечатление. Сегодня она надела длинное красное платье с глубоким декольте, убрала волосы на затылок в причудливой прическе, сделала яркий вызывающий макияж, да еще нацепила туфли на высоченной шпильке. Веня топтался рядом с ней как молодой щенок рядом с грациозной кошкой, то и дело одергивая рукава пиджака. Это была самая нелепая пара из всех, которые я видел. Они пришли раньше других гостей, заняли ближайший к сцене столик и позвали официанта. Джен заказала себе модный коктейль, а Веня - стакан апельсинового сока. Он водил старенький подержанный Мерс и не позволял себе выпить ни грамма.
Мне нельзя было выходить раньше времени, светиться перед камерами и журналистами, так что я наблюдал за ними исподтишка, из рубки позади зала. Техники торопливо настраивали оборудование, сновали туда-сюда, то и дело наступая мне на ноги. Извинялись, вежливо просили покинуть помещение и продолжали работу. Эта обстановка была сейчас самой подходящей, потому что так я не мог сосредоточиться на всей важности предстоящего момента.
Лиля с Александром пришли за несколько минут до начала. Я нарочно задержался, чтобы проверить, что они добрались и заняли хорошие места, и только потом побрел за кулисы, отмахиваясь от восторженных воплей гостей. Зинаида Константиновна, мой дорогой во всех смыслах менеджер, недовольно хмурила брови, так что они забавными дугами нависли над огромными оправами ее бессменных очков. Конечно, за кулисами я должен был торчать уже полчаса, по ее бесценному во всех смыслах мнению.
- Поприветствуем виновника сегодняшнего события - Григория Викторовича Заиграйло!
Терпеть не могу свою фамилию. На заре карьеры я был слишком пьян, чтобы обращать внимание на имидж, а потом менять настоящее имя на творческий псевдоним стало экономически невыгодно. Так и стал известен всей необъятной стране Григорий Заиграйло. Человек-миф! Человек-загадка! То есть, стало быть, я сам.
Лиля тихонько помахала мне, прикрываясь сумочкой. Она была скромной, тихой и обаятельной с самого детства. В каждом движении до сих пор я видел отражение того первого дня, когда Лиленька предложила мне свой стакан киселя за обедом. Ее улыбка, ее доброта и смелость грели меня всю жизнь. И, если бы однажды я не возомнил себя великим драматургом, наверное, сейчас она стояла бы на сцене, рядом со мной, а я с гордостью рассказывал о нашей счастливой семейной жизни.
- Добрый вечер. Очень рад видеть всех вас в этом зале. Большое спасибо Зинаиде Константиновне за то, что потратила множество бессонных ночей на организацию...
Неужели смотрит? Кажется, смотрит. Но ведь нельзя же проверить. Нельзя опустить взгляд и сказать, что изо всех гостей, которые пришли сегодня на бесплатную выпивку и современный заменитель бала-маскарада, важен только один человек? Это будет заметно, пойдут слухи, и мы оба окажемся в неприятной, двусмысленной ситуации.
- Рад сообщить, что мой последний роман 'Ночь желаний' выходит тиражом в один миллион экземпляров. За это нужно сказать отдельное спасибо...
Постоянно мелькает красный цвет. Кажется, он стал объемным и постепенно подбирается к сцене. Стоит на секунду задуматься о нем, и я забываю текст. Проигрываю в мыслях вчерашний вечер, репетицию, возвращаюсь обратно, в сегодня, и как в бреду продолжаю говорить:
- Кроме того, хочу, пользуясь случаем, поблагодарить некоторых людей, которые помогли мне в написании этой книги. Татьяна Ростиславовна, Вероника Викторовна, Елена...
Сколько эмоций может пробежать от одной огненно-красной вспышки. Детская нежность, искренняя дружба, совместные надежды и мечты. А потом пропасть - огненная рыжеволосая пропасть, в которой растворилось несколько лет. Все, чем мы были до нее, ушло в никуда. И после этого на мягких подушечках этой кошачьей грации подкралась ненависть. Я ее по-настоящему возненавидел.
Два шага. Мы стояли в тот день также близко друг к другу, всего в двух шагах. Кажется, нужно было совершить всего два движения, и тогда изменилось бы все. Навсегда. Но на деле за этими шагами стояла огненная пропасть - ад, преисподняя. Пройти два шага может любой, но миновать ад и остаться невредимым невозможно. Я ненавидел ее всем сердцем, и сейчас это чувство всплывало в груди с несвойственной легкостью.
- Я честно хочу признаться вам, что в моей жизни были периоды, когда только дружеская поддержка и внимание моих родных не позволили мне опуститься...
В аду нельзя оставаться трезвым. В аду можно выжить, только если рассудок заполнен опиумом или водкой. Тогда пытки, издевательства, боль - все это отходит куда-то вдаль, и ты остаешься наедине с собой, в полной безопасности. К счастью в такие моменты муза не отходила от меня ни на шаг, как будто пытаясь уберечь от самого страшного из исходов. Я был нужен ей, чтобы она могла пожить еще немного. Потом появилась Зинаида Константиновна и ее замечательный психиатр, и они вместе смогли превратить меня в станок для производства шедевров и денег.
- Усилия этих чудесных людей я не забуду никогда, и сегодняшний вечер хочу посвятить именно вам. Большое спасибо, что в минуту...
На их лицах сожаление, некоторые - самые сентиментальные или глупые - достали носовые платки. Пиарщик убеждал, что такой ход способствует повышению продаж книги на десять процентов, что в переводе на язык денег вполне может обеспечить меня новой машиной или даже квартирой. Раньше такие разговоры наводили на случайных слушателей тоску, заставляли просить счет в ресторане или вспоминать об утюгах и молоке на конфорке. Теперь они приносят деньги.
- На этом у меня все, и я хотел бы представить вам своего менеджера - Зинаиду Константиновну Брингстон.
То ли немка она, то ли еврейка - как тут различить. Судя по характеру, скорее из ближнего зарубежья, во всяком случае, истовая любовь к салу и горилке, на почве которой мы познакомились, едва ли свидетельствует о благородных корнях.
- Гринюля появился в моей жизни пять лет назад, и я сразу поняла, что...
Что я за бутылку на Эверест залезу. За Зинаиду Константиновну тогда цеплялся не один десяток юных даровний, снабжая ее рукописями всех мастей совершенно бесплатно, а порой даже приносили в довесок дорогие бутыли. Страсть Зиночки к алкоголю стала притчей во языцах. Меня она подобрала в каком-то второсортном питейном заведении, где я практически без одежды (и уж точно без документов) требовал у хозяйки бесплатных сто грамм, цитируя Пушкина.
- Такого оригинального, честного и талантливого человека я не встречала в своей жизни еще ни разу. У меня было много добросовестных учеников, однако...
Они требовали гонорары. А я написал свой первый роман за ящик водки, после чего целый месяц бродил по книжным в тщетных попытках проверить, что из моей нетленки убрала беспощадная цензура. Но та на удивление тепло приняла шедевр, и несоответствий я в результате почти не обнаружил. Критики отозвались стройным рядом одобрений, потому что с некоторыми Зиночка была на короткой ноге, а других подкупил мой 'оригинальный и честный' стиль. Тираж разошелся, Зинаида связалась с крупным издательством, а через три месяца заявилась ко мне в конуру с солидной пачкой деревянных тысяч. Надо отдать ей должное, несмотря на свои, то ли еврейские, то ли немецкие корни, истовой тяги к деньгам у нее не было. И хоть никаких договоров я с ней не заключал, отношения наши с самого первого романа были почти дружеские.
- Гринюля очень отзывчивый человек. Работу над этим романом он закончил вовремя только благодаря своему доброму сердечку. Вы все знаете, что половина средств от продаж пойдут в Фонд Поддержки...
И ведь действительно пойдут, уж не знаю, как у нее это получается. Если бы у меня могли вспыхнуть чувства к этой удивительной женщине, я предложил бы ей свадьбу еще года два назад. Но, к сожалению, все мои чувства уходили в кроваво-красную пропасть, а Зина была слишком ранимым человеком, чтобы связать себя 'по расчету'. Все равно ей доставались неплохие гонорары, а работать со мной оказалось легко. После ее психиатра я не брал в рот спиртного почти четыре года.
- Хочу сказать спасибо всем участникам проекта 'Второй Шанс', и тем, кто нас поддерживает. Для тысяч людей по всей стране эти деньги - единственный способ обрести надежду на...
Из-за этого проекта я снова встретил Лиленьку. Не знаю, кого благодарить - судьбу, Бога, Зинаиду, а может быть всех вместе, за то, что из всех благотворительных фондов мы наткнулись именно на Лилин. Как приятно было увидеть ее лицо: на нем остались блики нежности и наивности, но теперь к ним добавились оттенки благородства, уверенности. Ее муж - прекрасный человек - сдувал с нее пылинки, стараясь угождать во всем. А она, как раньше, заботилась об окружающих. В первую очередь, конечно, о нем, но ее щедрости и доброты хватало на десятки тысяч.
- Лилия Андреевна, наш дорогой партнер, смогла сегодня посетить это скромное мероприятие. Пожалуйста, Лилия Андреевна, встаньте, мы приготовили для вас небольшой подарок.
Да, конечно, подарок. Я даже успел забыть.
- 'Моей драгоценной Лилии, за то тепло, которым она согревает всех нас в этом холодном мире'...
Мое посвящение. Ей, за то, что смогла вытащить меня тогда, в детстве. За веру, преданность, за те бессонные ночи, когда сидела и вычитывала каждую строчку, и бесконечно хвалила. Жаль, что тогда меня не поддержал такой же хваткий человек, как Зина. Возможно, не пришлось бы шататься по кабакам. Лиля терпела до последнего, вызывала скорую, обзванивала морги. Лиля делала все, чтобы в моей жизни оставалось хоть немного любви. Господи, как у нее хватало на это терпения, ведь на взаимность - пусть даже мимолетную, вызванную вином или страстью - рассчитывать было нельзя. Я был так благодарен ее мужу, что он нашел ее и сделал счастливой, что в день нашего знакомства, кажется, впервые в своей жизни упал на колени. Для меня этот миг был одним из самых счастливых. День, когда я понял, что справедливость существует, и если ты отдаешь всего себя, когда-нибудь, обязательно, тебе воздастся.
- Мне очень приятно, Григорий Викторович, что вы решили посвятить свою книгу мне, и я, честно признаться, не ожидала такого поступка. Хотя я всегда знала и верила, что Вы - один из самых талантливых людей нашего...
Неужели любит? Неужели любит до сих пор? Несмотря ни на что, вопреки всему. Ведь это невозможно, это рушит всю мою теорию. Наши взгляды встретились всего на секунду, но их хватило на то, чтобы мысль о справедливости вылетела из головы в пропасть недоумения.
- Большое спасибо, Гриша, мне действительно очень приятно. Я уверена, что вместе мы делаем очень нужное и правильное дело.
Рукопожатие. Ее хрупкая маленькая ладонь в моей, грубой и холодной от нервов. Кажется, что мы очень близко, но это расстояние в сотни раз длиннее тех двух шагов, что отделяют меня от красной тени. Даже если мы будем бежать навстречу друг другу всю жизнь, нам не преодолеть его, не стать ближе ни на йоту. Поэтому она грустно улыбается, принимая свой заслуженный первый экземпляр, приветственно машет им в зал и степенно уходит со сцены. Грациозная, обаятельная. Почему я не влюбился в нее?
- Вениамин Александрович, генеральный директор холдинга 'Искандер-групп', выразил желание сказать несколько слов по поводу нашего сотрудничества.
Голос Зинаиды становится чужим. Он отражается эхом от драпировки зала, остается в ушах и заставляет сделать несколько шагов назад.
- Мы познакомились с Григорием много лет назад, в лицее. Всем, и учителям в том числе, уже тогда было ясно, что Гриша талантлив. К сожалению, его творчество нашло своего читателя не сразу, и нам всем - его знакомым и друзьям - пришлось наблюдать за тем, как великий человек...
Великий человек. Ирония. Веня научился говорить такие фразы не сразу. Он никогда не был трудоголиком, но тщательная работа над собой сделала из него утонченного аристократа, который, правда, был абсолютно равнодушен к любым проявлениям роскоши. Я всегда мечтал видеть рядом с ним кого-то вроде Лили: добрую, отзывчивую и по-своему простую девушку, которая могла бы обеспечить домашний уют, позаботиться о нем, подарить любовь. Но рядом стояла Она. Бесконечный источник моих терзаний. Ревности, ненависти, внутренней боли. Когда она появилась в моей жизни впервые, на вечеринке наших общих с Веней друзей, мое сердце перестало биться. Вечером я написал свой первый 'настоящий' рассказ. Он и сейчас лежал у меня в рабочем столе, в папке 'Отложено', и я перечитывал его не реже одного раза в месяц. Вместе с этой женщиной пришло отчаяние, страх и новая, одетая в красное, муза. Я ненавидел ее.
- Мне всегда особенно нравилось в творчестве Гриши то, что он мог умело передать человеческие мысли, эмоции и настроение. Иногда мы обижались, что его герои слишком похожи на нас. К счастью, все его сюжеты вымышлены, так что в 'Ночи желаний' вы не найдете ни одного реального факта...
Зачем он вышел на сцену? Кто угодно мог сказать эти фразы, произнести нужное количество текста для журналистов, заинтриговать и дать почву для размышлений издателям. Почему Веня, черт бы его побрал? Из-за красной фурии возле его руки? Кто и за какие деньги, в конце-концов, пустил его на сцену? На вчерашней репетиции его не было.
- Моя супруга, Анжелика Викторовна, тоже хотела сказать несколько слов.
Вот, снова это чувство. Сердце не бьется, не получается сделать вдох или выдох. Время замирает. Она собралась сказать 'несколько слов'? Что она может сказать? Облить меня грязью прилюдно? Нахамить? Рассыпать двусмысленности?
- У нас с Григорием Викторовичем всегда были непростые отношения. Думаю, тут дело в моей дурной манере говорить людям в лицо все, что приходит в эту хорошенькую пустую головку.
Взрыв хохота. Конечно, с ее обаянием можно говорить что угодно - публика будет аплодировать и просить еще.
- Тем не менее, я всегда очень ценила знакомство моего мужа с этим выдающимся человеком. Жаль, что нам не удалось помочь ему, но, к несчастью, Григорий Викторович очень честный писатель, и уговорить его делать что-нибудь 'на продажу' было невозможно. Я рада, что нам не удалось превратить такой талант в обычный станок для производства денег.
Она подождала немного, как будто вспоминая текст, а я вдруг понял, что в точности такую же мысль сегодня уже произносил про себя. О чем же она была?
- Иногда жизнь превращается в ад. Многие из присутствующих здесь, наверняка, помнят такой период. В книге 'Ночь желаний', которую я прочитала по пути сюда, Григорий Викторович смог передать чувства людей, которые изо всех сил пытаются преодолеть кровавую пропасть, миновать то время, когда само их существование кажется коридором преисподней.
Еще одна пауза и короткий внимательный взгляд в мою сторону. Неужели она говорит мне что-то? И как она успела прочитать мой роман? Допустим, Веня забрал из типографии один из первых экземпляров, все равно это... Ее-то уж точно в расписании пресс-конференции не было!
- В такие моменты некоторые опускают руки. Друзья, родственники, врачи могут только наблюдать за тем, как медленно уходит из человека жизнь. Потому что невыполнимые желания приводят в тупик. И там, в этом тупике, глухая боль становится единственным спутником. Григорий Викторович, конечно, не имел в виду свою собственную жизнь, и тем не менее, именно благодаря личному опыту, я уверена, ему удалось так тонко и точно передать настроение героев.
Литературный критик она что ли? Я считал ее кем угодно: проституткой, черной вдовой, нимфоманкой... Но чтобы она могла вот так стоять и проговаривать все эти фразы, без кокетства, без высокомерия? Даже волшебник-Веня не смог бы сотворить с ней такое.
- Без настоящих испытаний невозможно по-настоящему жить. Те, кому все достается даром, не становятся великими. Только узнав цену счастью, жизни, здоровью можно стать полноценным человеком. Поэтому сотрудничество Фонда Лилии Андреевны и команды авторов под началом Зинаиды Константиновны подтолкнуло меня и моего мужа на предложение о долгосрочном сотрудничестве холдинга 'Искандер-групп' с этими замечательными людьми. Мы готовы регулярно вносить крупные пожертвования и приложить все силы к тому, чтобы люди во всем мире обратили внимание на эту серьезную и сложную проблему.
Господи, что это. Шутка? Неужели за шутку в прямом эфире я тоже получу десять процентов к гонорару? Или Анжелика хочет таким вот нехитрым способом засветиться на первых полосах столичных газет? Слишком дешево, даже для нее. Впрочем, мысли этой женщины всегда оставались для меня загадкой. Что она нашла в Веньке? И что, черт возьми, он нашел в ней? Ведь это пустышка - оболочка без смысла, типичный шопоголик или нимфетка. А, скорее всего, и то и другое сразу.
- Мне кажется, 'Ночь желаний' - это самый удачный роман Григория Викторовича, и я рада, что именно он стал последним в творчестве Гришеньки.
Гришеньки? Последний? Да что она о себе возомнила?
Удар. Еще удар. Долгая тишина, а потом последний, самый слабый и робкий, стук из самых глубин груди. Как будто сердце стало в тысячу раз слабее. А потом остановилось.
Из всех сил я старался удержать сознание еще хоть секунду, и, видимо, именно поэтому смог заметить, как Анжелика превращается в столб пламени. Гости, кажется, отшатнулись, все, кроме Вени. Тот, наоборот, подошел ближе, подставляя ладонь жадным языкам огня. Судя по выражению его лица, ему не было больно, скорее приятно. И он выглядел каким-то просветленным.
- Врача!!!
Кто это? Лиленька или Зинаида Константиновна? Может быть, они обе. Какая разница, когда я уже умер. Видимо, это все снится мне.
- Гриша, ты меня слышишь?
А это Венька, совсем рядом. Сказать ему что ли, что он лопух, и жена у него - ведьма? Только бы губы послушались...
- Вижу, что слышишь, стал бы ты еще так вдумчиво молчать... Гриш, ты скоро все поймешь сам. Прости меня, если сможешь, ладно? Я не хотел.
Его-то за что прощать, дурака такого? Он же не знал ничего. Или знал? И дышать тяжело... совсем тяжело. Совсем.
У меня в романах рай всегда бывал разным. Иногда я описывал бескрайние поля, а порой ограничивался белым фоном. В тех книгах, которые так и не опубликовали, рай был разноцветным, ярким и едким. Тогда я не бывал трезвым дольше пары часов в сутки, и вселенная в моем восприятии была куда дружелюбнее.
- Вы пойдете дальше?
Вот это вопросик. Куда? Зачем? Откуда? Как? От недостатка информации впору лопнуть и умереть еще раз. Ведь я, судя по всему, действительно мертв. Живые, даже в полной невменяемости, ощущают хоть что-то. А я просто часть пространства, обретшая разум. Ни о каком теле речи быть не может. Или это просто качественный морфий?
- Вы пойдете дальше?
Заткнись, говорилка. Как же мне ответить, когда у меня нет рта. Куда мне идти, если я уже пришел до самого конца?
- Вы хотите идти дальше?
Чертов голос, будь ты неладен трижды. Нет, не хочу я никуда идти. Ничего не хочу. Меня предали и продали с потрохами. Я только что пал жертвой неведанного чуда. Как она смогла сотворить такое? Да еще у всех на виду? Почему Веня ничего не сделал? Может быть, он знал обо всем с самого начала, а все это затеял из зависти? Генеральный директор холдинга... Ха! Небось, мечтал о моих лаврах.
- Не мечтал.
Ах ты, говорилка, еще и дразнишься. Я умер, черт возьми, а ты дразнишься. Или ты и есть Веня?
- Нет.
Хорошо, что мне нечем тебя ударить, правда?
- Правда.
Вот ведь. Наверное, это мне за мои грехи. За то, что пил. Что спал со случайными женщинами. Что мечты у меня всегда были глупые и неправильные. Что писал всякую муть. Да?
- Наверное.
Зачем ты вообще нужен, говорилка? Поддакивать и подначивать я умею получше твоего.
- Вы хотите идти дальше?
Нет. Как я могу идти дальше, если я до сих пор не могу понять, каким образом оказался тут? Презентация книги, выступление этой подлюги, а потом еще огонь... Что это было? На этот вопрос ты можешь нормально ответить?!
- Смотри...
Это 'смотри'. Как будто голос заполнил меня целиком, стал мной, а потом эхом оттолкнулся от стен, усилившись тысячекратно. Я открыл глаза, и увидел Веню.
Так он выглядел, когда нам было по двадцать пять. Помню, у него тогда только начинался стремительный взлет по карьерной лестнице, и он постоянно ходил гладко выбритым, чтобы соответствовать статусу. Это потом, куда позже, он забросил уход за собой и стал больше похож на сельского учителя, чем на руководителя холдинга.
- Гриша?
Почему-то он смотрит на меня обеспокоенно. Ах, да! Конечно, я же умер, должно быть, он только что понял это. Только как он успел переодеться? И как этот возраст...
- Гришка!
Эй! Не вздумай реветь, мужик ты или кто? Я живой, разве не видно? Живехонек, как есть. Сейчас только пошевелю рукой...
- За что?
Только Венька мог говорить так проникновенно. Самому захотелось плакать от его интонации. Как будто это не я сам умер, а...
- За что? Почему он? Ведь он мог сделать так много. Он был таким талантливым, таким...
Не хочу это видеть. Нет-нет-нет, я хотел узнать, почему я умер, а не посмотреть очередной бред, вроде тех, что снились мне каждую ночь про смерть, погони и снежных людей. Зачем мне смотреть, как Венька рыдает? Это не ответ на вопрос, говорилка. Верни меня обратно!
- Вениамин, если не ошибаюсь?
Ох. Этот голос. Рыжая бестия говорила так, когда хотела добиться своего. Она всегда своего добивалась, даже если это стоило чудовищных потерь всем окружающим. Стерва, что с нее взять. Что она делает тут?
- Да. Вы кто?
Это что, день их знакомства? Но почему я-то лежу в той же комнате, я же не видел всего этого? Я встретил их на вечеринке, и тогда мое сердце... мое сердце остановилось.
- Обойдемся без имен, впрочем, можете называть меня Анжеликой. Вы хотите спасти своего друга?
- Он мертв, вы это видите не хуже меня.
- Для меня это не важно. Допустите на секунду маленькую вероятность того, что я могу подарить ему жизнь.
- Сколько?
Вот это я понимаю бизнесмен. Неудивительно, что он стал генеральным директором холдинга. К нему приходит рыжая бестия и говорит, что может вернуть мертвого к жизни, а он спрашивает 'Сколько?'. Да я бы в штаны наделал от страху или вызвал врачей! Это же бред. Он ведь понимает, что это бред?
- Пятнадцать лет.
- Цена пятнадцати лет?
- Я стану вашей женой, Вениамин. Я буду наблюдать за ним, присматривать, найду нужных людей.
- Это что - благотворительность от нечистой силы?
Как же он просек, что она - нечистая сила? Вот бы глянуть на нее краем глаза. Жаль, что глаза не поворачиваются.
- Нет, я не черт и не демон. У меня вовсе нет интереса в том, чтобы он был мертв. Я муза.
- Муза!?
Муза!? Что же это за жестокая муза, которая приходит в красном платье и отнимает всякую надежду? Что это за муза, которая вкладывает в ладонь сто рублей для первой бутылки в запое? Какая муза толкает на улицу в полночь, когда бог знает что происходит в стране?
- Вы не ослышались. Ему понадобится пятнадцать лет, чтобы написать один роман, и я очень хочу прочесть его. Вы, думаю, тоже. Когда он напишет роман, я позволю вам еще раз увидеть его, и посмотрю сама. Мы убедимся, что его работа закончена, и я заберу его и уйду. Он обретет покой.
- Он уже обрел покой.
- Он - да. А вы?
Негодяйка. Хочет сыграть на его хорошем отношении? Достучаться до жалости? Венька, не поддавайся ей, она сволочь!
- Я? Это его жизнь, и я не имею к ней никакого отношения.
- Да ладно вам, Вениамин. Я муза, а не дурочка. Вы еще пятнадцать лет будете видеть его. Он проживет неплохую жизнь, сделает много интересного. Я же не прошу душу или деньги.
- Лучше бы вы попросили деньги...
- Если не согласитесь вы, я пойду к Лиле. Чтобы дать ему пятнадцать лет, мне нужно забрать что-то очень дорогое. Вы же понимаете, о чем я?
- Вы готовы идти дальше?
Говорилка, опять ты? Я не досмотрел. Он согласился? Он что, действительно согласился? Решил за меня? Так это из-за него я пятнадцать лет? Или из-за Лили? По чьей милости я шатался от забора к забору в одних трусах? Кого поблагодарить за пятнадцать лет ада?
- Слушай...
Я снова растворяюсь. Сейчас будет еще одна картинка. Наверное, это имеет какой-то смысл - показать мне, как могла рыжеволосая стерва стать пламенем.
Но картинки не появилось. Приторно-сладкий голос диктора, какой-то местный канал, никогда не смотрел их толком...
'Сегодня ушел из жизни молодой писатель Григорий Заиграйло. Трагедия произошла на презентации его нового альбома о жизни детей-наркоманов. Григорий Викторович пал жертвой безумной фанатки, которая прямо на сцене расстреляла его из пистолета. Прокуратура отказалась комментировать инцидент, но, по словам очевидцев, девушка тут же покончила с собой. Ее муж находится под следствием, однако, заявлять о его причастности к произошедшему пока...'
Я же видел пламя. Видел огонь, который окружал ее и поглотил целиком!
Да, наверное, моя муза могла быть только такой. Жестокой, вечно пьяной нимфеткой с копной огненно-рыжих волос. И, уж конечно, она не смогла бы пережить моей смерти. Ведь это моя муза. Хорошо бы напоследок узнать, кто это был - Веня или Лиленька? Они оба ушли от меня пятнадцать лет назад, один женился, другая - вышла замуж. Один был несчастен, другая - безмерно счастлива. Кто из них погрузил меня в уютную конуру ада? Может быть, они оба?