Откуда они приходили и куда исчезали, я думаю, теперь уже не скажет никто. Дислокация их места была постоянна, плюс минус метр, на обочине пешеходного тротуара. Сидящий маленький человечек с кастыликами, пропорции которого явно не дотягивали до шаблонного человека процентов пятьдесят и его маленькая собачонка с удивительно преданными глазами навыкате.
Всё, от глаз её, до кончика хвоста, включая всех её блох, говорило о верности, о верности которой у человека нет места. Нет лучше так, это был симбиоз двух особей разделенной лишь хлопком и шерсткой. Одно от другого просто перестало бы существовать в одно мгновенье.
Ну и, конечно, же, шляпа, прибитая градом монет перед ними.
Впервые увидев, их я чуть не воскликнул: "О, Господи, неужели у тебя закончилась на этом создании "глина", из чего ты лепишь нас примитивных, так зачем же ещё один полуфабрикат ты выпустил с конвейера в людской муравейник. Где же твой образ и твоё подобие?"
Но впоследствии я готов был взять эти невысказанные вслух слова обратно.
Однажды, проходя мимо них, протоптанной асфальтовой тропою, я задержался чуть дольше обычного. Среди океана людской суеты, вдруг миражом воспарился островок необычного счастья.
Ну, до чего - же должно быть странен и не понятен этот мир. Свет счастья, искрившийся в четырех глазах, как свет прожекторов, на фоне светляков, разливал, словно из мартеновской печи, ещё и лаву тепла в проплывающий мимо безликий людской поток ...
С наступившей осенней прохладой они стали появляться всё реже и реже, а выпавший первый снег и вовсе согнал их с насиженного места. Только музыкальный ритм семенящих людских ног, был как всегда постоянен, правда, слегка потяжелев...