Наумов Максим Валерьевич : другие произведения.

Пансионат Кома

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Молодой парень неожиданно для себя оказывается в старом огромном доме именуемым - пансионат для выздоровления. Милая управляющая обещает излечить его душу или убить если он откажется; постояльцы похожие на самых настоящих психов, преследуемый ужасными до исступления галлюцинациями он решается на побег, который может стоить ему жизни. Но планируя его он заглядывает в самые дальние уголки старого дома и находит - неизлечимых и того, кого лучше бы он не находил никогда. С тех пор в доме начинает твориться необъяснимая вакханалия... И только смерть станет спасением...

Глава 1

Гость

  
   Не успела ещё у стоящего в дверях человека растаять тьма перед глазами, как локоть его сжали чьи-то цепкие пальцы. Он вздрогнул.
   - Проходите, проходите. Вот сюда пожалуйста, - услышал он мягкий, приветливый, голос, но с явными нотами нетерпения.
   Наконец, темнота рассеялась и перед ним проявился невысокий мужчина в белом медицинском костюме. Черные, густые волосы местами приобрели заметные пучки белизны. Круглое лицо было изрезано тонкими ещё не глубокими морщинами, а уголки губ слегка приподняты. Всем своим выражением крепко державший за локоть неизвестный в медицинском костюме пытался выказать наибольшее добродушие. Однако же, взгляд его совсем не подходил к этому лицу: он был излишне усталый и излучал толи тоску, толи... сострадание.
   Высокий человек в черном плаще, шляпе и с красным саквояжем в правой руке, ошеломленно смотрел на державшего его невесть откуда взявшегося по-видимому медицинского работника, и явно не понимал, что вообще сейчас происходит.
   - Идемте же. Вот сюда пожалуйста, - повторил он, и не ослабляя хватки повлек нового гостя к длинной стойке регистрации, за которой уже приветливо улыбалась девушка в медицинском халате и с белым колпачком на голове.
   Изумленный гость подчинился и не уверенно зашагал. Он удивленно и с очевидным страхом стал озираться по сторонам, откровенно не понимая где он находится и как он здесь оказался.
   Вестибюль протянулся на десятки метров в каждую сторону. Пол из белого мрамора отсвечивал большими желтыми пятнами горящих на выбеленном потолке ламп в фарфоровых плафонах. Через каждые несколько метров были огромные окна. На стенах меду ними висели по паре бра. Все стены от пола до потолка обшитые лакированным темно-коричневым деревом придавали этому месту мрачный оттенок.
   Осторожно ступая и осматриваясь вокруг, он чуть не подпрыгнул от внезапно возникшего скрежета у него за спиной. Резко обернувшись, он увидел, как большие двухстворчатые двери быстро сжимали льющийся из широкого проема свет, превращая его в узкую полоску, и с грохотом захлопнулись, оставив вместо него лишь тонкую черную линию зазора. Тяжелый удар громом раскатился по вестибюлю и эхом отдался прямо в сердце испуганного и ничего не понимающего человека. Сердце его тут же сжалось и отозвалось смертью. Смертью надежды.
   - Доброе утро. Мы так рады, что вы попали именно к нам, - защебетала широко улыбающаяся девушка.
   Она открыла лежащую перед ней черную папку и продолжила:
   - Так, давайте проверим анкету. Ваше имя?
   - Кирилл, - неуверенно ответил человек с саквояжем.
   - Та-ак. - Она что-то пометила. - Фамилия?
   - Биглер.
   - Какая у вас фамилия красивая, - так искренне обрадовалась этому девушка будто замуж за него собралась и станет сама её обладательницей.
   - Да. Вроде немецкая, - отрывисто отвечал Кирилл, не скромно заглядывая в черную папку.
   - Полных лет?
   - Двадцать восемь.
   - Так. Хорошо Кирилл. Меня зовут Анастасия. Знаете, вообще-то я сестра-хозяйка и это не моя работа, принимать новеньких. Но за не имением, - она развела руками, - так сказать приходится. Эх, - она тяжело выдохнула. - Время такое, что поделать. Экономия, всюду экономия.
   - Дааа, будь она неладна, - проскрипел человек все ещё державший за локоть Кирилла.
   - Ой. Простите, забыла же представить. Это наш санитар Юрий Филиппович, - она протянула через стойку к нему руку ладонью вверх и слегка склонила голову. - Золотой наш человек.
   - Да ну бросьте вы, Настасья Владимировна, - залился краской санитар.
   Кирилл, не замечая их обмена любезностями продолжал пристально осматриваться, силясь понять где он.
   - Оздоровительный пансионат, - точно прочитала его мысли медсестра и расплылась в широкой улыбке. - но уверяю вас ничего страшного в этом нет. Хоть я и медсестра, а Юрий Филиппович санитар, здесь не какая ни больница, но об этом вам расскажет мадам после того как вы заселитесь. Да отпустите уже гостя нашего Юрий Филиппович. - И она залилась звонким раскатистым смехом.
   Санитар отпустил локоть Кирилла и оперся грудью на стойку сложа на неё руки. Кирилл не вольно оглянулся на двери ведомый на миг вспыхнувшей мыслью о побеге.
   - Здесь никто никого насильно не держит, - любезно продолжила медсестра, пристально смотря на Кирилла. - Тем более, что вы сами к нам пришли. - Она расплылась в широкой улыбке и часто заморгала, хлопая густыми и неестественно длинными ресницами.
   - Правила, - сказал санитар, положив подбородок на скрещенные на стойке руки.
   - Ах, да. Правила. Так. - Она перевернула листок в раскрытой папке. - Здесь указано, что вы будете находиться у нас на выздоровлении от воровства. Поэтому, не могли бы вы сдать ваши вещи?
   Кирилл смотрел на неё с непонимающим видом.
   - Ваши вещи, - повторила она и кивнула на правую руку Кирилла.
   И только сейчас он заметил, что его правую руку что-то оттягивает. Он посмотрел вниз и с удивлением обнаружил, что держит весьма увесистый саквояж из красной лакированной кожи.
   - Понимаете, - продолжила медсестра, - здесь все равны и ни у кого не должно быть ни чего ценного, ну... дабы не искушать. Вы же хотите выздороветь?
   Кирилл молча поставил саквояж на отполированную до блеска стойку. Он начал снимать плащ, но медсестра решительно остановила его:
   - Нет, нет, этого не нужно, - закрутила она головой. - мы вам доверяем. Юрий Филиппович, любезный, проводи пожалуйста нашего гостя к нему в комнату. Вот ключик. - Она протянула ключ с круглым брелоком уже почти распластавшемуся по стойке санитару. Он сразу оживился. - Всё остальное вам расскажет мадам.
   - Пойдемте, дорогой. Хороший номер, кстати, - добавил он, взглянув на брелок.
   - Всего хорошего, отдыхайте и выздоравливайте, - самым искренним тоном пожелала медсестра Кириллу.
   Кирилл кивнул и зашагал вслед за санитаром. Ноги сами несли его.
   Они прошли вдоль стойки регистрации и завернули за её угол. Высокие шкафы картотеки стоящие сплошной стеной скрывали за собой большой холл.
   В самом центре скрытого от глаз холла стоял высокий фонтан, вырезанный всё из того же белого мрамора. Основанием его служили три трехметровые уродливые скульптуры людей. Они стояли плечом к плечу, образуя треугольник. Головы их были опущены вниз, а лица скорчены в страшных гримасах. Из глаз тонкими нитями лилась вода. На вытянутых руках над головой эти мраморные титаны держали громадную чашу с водой.
   У той скульптуры, что первой увидел Кирилл из живота вырывалась гигантская змея и обвивала грудь несчастного. Справа стояла статуя с ненормально широко раскрытым ртом из которого также выползала змея и обвивала свою жертву за шею, её он разглядел, поднимаясь по лестнице. Последнюю статую и общую композицию Кирилл рассмотрел уже с балкона. Все та же змея пронизывала насквозь её голову через уши и обивала руки скульптуры.
   От фонтана до дальней стены отстроенной полукругом тянулись четыре длинных ряда деревянных скамеек со спинками. Самый широкий центральный проход кончался полукруглыми дверьми; такими же большими и двухстворчатыми как входные.
  Две широкие лестницы с резными причудливыми перилами плавно вздымались вверх, огибая уродливый и величественный фонтан и соединялись вверху балконом, с которого Кирилл и оценил всю грандиозность и мерзость мраморного изваяния. Над лестницами висели искусно выполненные портреты. Он мельком взглянул на некоторые из них, но никого не узнал.
   С балкона они ступили на фиолетовую бархатную дорожку коридора второго этажа. Санитар свернул вправо и припустил. Коридор растянулся так далеко вперед, что конец его виднелся лишь слабо мерцающей точкой стоящего на тумбочке абажура. Они шли, минуя расположенные слева нескончаемые белые двери с круглыми золотистыми ручками и гудящие током медные бра с матовыми пожелтевшими плафонами, прикрепленные в промежутках между ними. Они были здесь единственным источником света отчего в этом бесконечном коридоре царил неуютный полумрак.
   Слабое гудение тока в светильниках и глухой стук ботинок о блестящую бархатом дорожку внезапно разрезал чей-то далекий истошный вопль:
   - Хватит топать.
   Кирилл резко оглянулся, но мрачный, похожий на тоннель коридор был совершенно пуст. В туже секунду он врезался в спину санитара.
   Он с удивление обнаружил, что стоят они почти у самого конца коридора, возле того самого абажура, который казался лишь мерцающей точкой, когда как во время раздавшегося истошного крика они не прошли и половины расстояния.
   Выделенная ему комната была предпоследней, но как смог различить он, странный коридор на этом вовсе не заканчивался, а поворачивал влево.
   Санитар вставил ключ, отворил дверь и бодро шагнул внутрь темной комнаты. Кириллу же на момент показалось, что что-то во тьме комнаты движется и даже несколько раз блеснуло. Дыхание его в миг перехватило, а сам он чуть не вскрикнул, когда с ужасом разгадал что это: в метре над полом плавно покачивались чьи-то начищенные до блеска ботинки. В этот момент в комнате вспыхнул свет и ботинки исчезли.
   - Проходите, располагайтесь, - весело сказал санитар.
   Кирилл вошел. Комната была не большая, но уютная; и в сравнении с коридором, светлая.
   - Ну... кровать, - начал крутиться в центре комнаты санитар, показывая и так видимую с первого взгляда обстановку. Обычная, аккуратно заправленная кровать стояла вдоль левой стены.
   - Тумбочка. - Он указал на стоящую в изголовье маленькую тумбочку на ножках колесом. - Стол. - Санитар махнул на не большой стол расположившийся у противоположной входу стены вместе с задвинутым стулом. - Тут шкаф. - Тот стоял прижатый к правой стене. - Ну а там туалет с ванной. - Кивнул он на узкую дверь слева от входа.
   - Вот ваш ключик, - санитар положил его на стол и направился к выходу.
   -Располагайтесь, не буду вам мешать. Если что нужно, звоните. - И он спешно вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
   Кирилл долго стоял в пороге осматривая свое новое жилище. Наконец, он медленно пошел к прибитому справа от шкафа большому овальному зеркалу и встал напротив него. Снял странную шляпу, коих он никогда в жизни не носил, закрыл глаза и пальцами стал массировать уголки глаз у переносицы, не веря, что все происходящее реально.
   Открыв глаза, он не без сожаления обнаружил, что ничего вокруг не изменилось.
   Он стоял все в том же черном плаще, в той же комнате, отраженной в том же зеркале. Осознав реальность происходящего, он подошел к столу, бросил на неё шляпу и только сейчас заметил и не на шутку огорчился, что комната досталась ему без окна.
   - А говорил хороший номер, - усмехнулся Кирилл. Он снял плащ, и пренебрегая шкафом бросил его на кровать. Оставшись в черной шелковой рубашке, черных отутюженных брюках и до блеска начищенных туфлях он сел на кровать рядом с лежащим плащом и хлопнул себя ладонями по коленям. В этот миг раздался оглушительный звон телефона.
   Кирилл буквально подпрыгнул от неожиданности и ошарашенно уставился на звонящий на тумбочке белый телефон. Он мог поклясться, что ещё секунду назад ни чего подобного на ней не было, она была пуста. А теперь вот он: реальный, белый с несколькими прямоугольными кнопками вместо циферблата и неугомонно трезвонит.
   "Может я его не заметил", - пронеслось у него в голове.
   Все же сколько раз бывало такое, что ищешь что-то, хоть ту же сахарницу на столе, проверяешь взглядом каждый сантиметр стола - нет её. А потом отвернёшься, повернёшься снова и вот она, стоит посреди стола, и сама тебе в глаза бросается.
  Кирилл вспомнил, что, уходя, санитар сказал звонить если что, а значит телефон здесь действительно имелся просто он его всерьез не замечал. Что ж бывает, подумал он и снял трубку.
   - Алло, - неуверенно спросил он.
   В трубке раздался милый женский голос, но не похожий на голос встретившей его медсестры:
   - Простите за беспокойство. Вам удобно если к вам сейчас подойдет наша управляющая?
   - Конечно.
   - Тогда не уходите пожалуйста ни куда. Большое спасибо, - в трубке раздались длинные гудки.
   Кирилл повесил трубку и только посмотрел на дверь как в неё тут же постучали.
  

Глава 2

Мадам Елена

  
   На пороге стояла приятная женщина средних лет, облаченная в длинный медицинский халат и широко, искренне улыбалась. Черные густые волосы стянуты в тугую косу до колен.
   - Доброе утро Кирилл Владимирович, я Лили;т Елена управляющая этим замечательным местом, - она протянула ему руку, и он пожал её. Кирилл улыбнулся и невольно заметил, что ладонь её была холодной, очень холодной.
   - Прохладно здесь, - передернулась Елена, обняв себя за плечи. - Вы не возражаете?
   - Да, да, конечно. - Кирилл сделал шаг в сторону, пропуская Елену. Она вошла, растирая плечи. За ней же проследовал шлейф тяжелого, душного воздуха.
   "Прохладно?", - удивился он, прикрывая дверь.
   - О, смотрю вы уже обосновались, - иронично сказала она, заметив шляпу на столе и валяющийся на кровати плащ. - Это хорошо.
   Кирилл усмехнулся.
   - Можно и так назвать, - он подошел к столу, взял за спинку стул, крутанул его и отпустил. Массивный, угловатый стул с ощутимым грохотом ударился спинкой о стол. Елена понимающе улыбнулась.
   - Понимаю вас, - начала она, - и постараюсь вам все разъяснить самым подробнейшим способом.
   - Да уж попробуйте. - Кирилл сел на кровать, несмотря на то, что его собеседница осталась стоять. - Что это за санаторий такой?
   - Сейчас это оздоровительный пансионат. Когда-то его построил один француз, как семейную усадьбу. Но волею судьбы он остался один и посчитал, что такого дома много для него одного. Он великодушно разрешил местным властям использовать его как им заблагорассудится. С тех пор это старое здание много чего повидало: и веселую детвору, когда здесь была школа, и горькие детские слезы, когда здесь располагался приют. Видели эти стены и смерть, когда здесь был госпиталь во время войны. Здание постоянно достраивалось и перестраивалось пока не превратилось в то, что оно есть сейчас - пансионат для выздоровления.
   - То есть здесь лечат от всяких болезней, как я понял? - брезгливо спросил Кирилл.
   - Скорее нет, чем, да и да, чем, нет. Здесь лечат не тело... но душу. - Она отвернулась и продолжая, медленно подошла к зеркалу. - Все эти лекарства, вакцины, они способны исцелить плоть, личину... мясо. Но они не способны излечить наше существо, то, чем мы являемся на самом деле: наши страхи, желания... грехи. Хоть мы и не пренебрегаем уколами и таблетками, основу же нашего лечения составляет общение, простое общение с такими же выздоравливающими как вы. Плоть лечить легко, достаточно нужного лекарства и всё, вы здоровы, а попробуйте излечить душу. На это уходят месяцы если не годы. Но в результате вы получите чистую душу - в этом и есть истинное предназначение этого места.
   - Годы? - воскликнул Кирилл. - Вы сказали годы?
   Она рассмеялась.
   - Простите, не хотела вас пугать. Просто некоторые остаются у нас жить. Так им здесь нравится. Здание большое, здесь много комнат.
   "Что ж, все может быть". - Опасения Кирилла слегка отступили.
   - Я почему-то не помню, как сюда попал. Кто меня привез?
   - Вы сами пришли.
   - Сам? - вскинул брови Кирилл.
   - Конечно сами. - Елена повернулась, держа в только что пустых руках несколько печатных листов, и подойдя к Кириллу, протянула их ему.
   "Может в кармане были, - подумал он, посмотрев на два больших квадратных кармана на халате. - Точно, в кармане."
   Он принял из её рук листки и на первом же из них большими буквами красовалось слово ДОГОВОР.
   - Понятно, - сказал Кирилл пренебрежительно, - это или ошибка, или какая-то подстава. Я ни каких договоров ни с кем не заключал.
   - Но ведь там стоит ваша подпись, - вежливо сказала Елена, указав на договор тонким пальцем. Он перевернул страницу и действительно увидел свою подпись.
   - Да, но...
   - Вероятно, вы просто не помните.
   Он принялся читать подписанные им бумаги. Я Биглер Кирилл Владимирович с одной стороны именуемый в дальнейшем "Выздоравливающий" и прочее, и прочее. Он пробежал взглядом текст, особо не вдаваясь в подробности, и зацепился за раздел ПАЦИЕНТ ОБЯЗАН где перечислялись вполне стандартные обязанности для таких мест как это. Там было указано, что он обязуется пройти лечение до конца, соблюдать распорядок дня, подчиняться персоналу ещё что-то из не интересного, а вот последней обязанностью значилось ОПЛАТИТЬ ПОЛНУЮ СУММУ. Прочитав последний пункт, Кирилл напрягся. Он в тревоге стал искать предполагаемую сумму лечения или выздоровления, желая, чтобы цифра там был поменьше, но нашел совершенно другое.
   Он вскочил.
   - Сердце, - закричал он. - Сердце. Я должен заплатить своим сердцем?
   - Вам не нужно ничего платить, - мягко, успокаивающе сказала Елена. - Там же написано. Вы просто не всё прочли. Вы обязуетесь внести плату в виде пожертвования своего сердца только если прервете свое выздоровление. Ну а пока вы никому ничего не должны. Вот и всё. Разрешите? - Она протянула руку за договором и у Кирилла в голове промелькнула мысль порвать его и убраться из этого жуткого места.
   - Он все равно в двух экземплярах, - сказала она, чем погасила сверкнувшую искру надежды. - Этот, кстати, ваш. Лежал у вас в сумке. Просто лучше будет если он будет храниться у нас. Это одно из правил.
   Изумленный Кирилл невольно отдал ей договор, запустил пальцы в волосы и в отчаянии опустился на кровать.
   - Итак, основной курс нашего лечения будет составлять...
   - Ааа, я понял, - Кирилл неожиданно расхохотался. - Это уроды эти подстроили. Ну гады, вот выберусь я отсюда, ну я вам носы-то переломаю. Ну всё. Теперь мне всё ясно. Не даром последнее, что я помню, это как мы напились, обмывая наш план, а потом бац и я здесь. Ну уроды. Напоили меня значит... От воровства... Лечить от воровства. И сердце это... Боже. - Его смех постепенно переходил в истерику; на глазах навернулись слезы.
   - Вы сейчас говорите про своих друзей? - спокойно спросила Елена.
   - Ага, про них. Ох, - пытался успокоится Кирилл, - если их можно так назвать после этого.
   - К ним мы возможно ещё вернемся, а сейчас я бы хотела поговорить о вас.
   - А что я? Я всё понял. - Он встал, утирая слезы. - Приношу вам свои извинения за этих дебилов. Больше они вас не побеспокоят. И сколько же они денег отдали за все это. - Он взял плащ, шляпу и направился к двери. - Ещё раз приношу свои извинения...
   - Тогда сердце, - ошеломила его Елена и протянула руку ладонью вверх. - У вас оно сильное, такой донор достанется хорошему человеку, поверьте.
   - Что? Да иди ты на...
   - Гришенька, - крикнула Елена, не дав договорить Кириллу куда ей идти. Дверь тут же отворилась и через порог переступил ещё один человек в медицинском костюме. В отличие от Юрия Филипповича, который едва доставал ему до плеча Грише пришлось нагнуть голову, чтобы не ударится переносицей о верхний косяк и чуть повернуться боком дабы не застрять плечами в дверном проеме.
   Кирилл хоть и был не из робкого десятка: драки, стрельба, был даже ранен, но завидев такое человекоподобное существо похолодел, и попятившись назад, рухнул на поставленный им же стул.
   - Но... но... я... - пытался он, что-то сказать.
   - Договор дороже денег. Так в ваших кругах говорят? - лукаво улыбнулась Елена.
   - Меня будут искать, - задыхаясь, сбивающимся голосом сказал Кирилл, пытаясь проявить угрозу.
   - Кто? Ваши друзья? Да если вы потеряетесь, им же лучше - не придется делится с вами после того как они осуществят последний разработанный вами гениальный план. Кроме матери у вас больше никого нет Кирилл Владимирович. Полиция вряд ли вас будет искать: не раз судимый вор пропал без вести. Вот трагедия для мира. - Гриша громко усмехнулся. - Зато если останетесь и выздоровеете...
   - Я не болен, - вскочив, крикнул Кирилл. Он дрожал. - Я не страдаю, этой вашей... клептоманией.
   - А я и не говорила, что вы ей страдаете. Вы просто грабитель Кирилл Владимирович...
   - Мне пришлось. Я не хотел, правда... - затараторил он, оправдываясь.
   - Ну вот. Уже лучше. Мы с вами плавно вернулись к тому с чего и начали. Как я уже говорила: основное наше лечение-это просто, общение. Но, к сожалению, об этом чуть позже, сейчас время завтрака. Так что вы надумали, останетесь с нами? На вас накрывать? - Елена говорила так спокойно, обыденно, будто она каждый день, вот так вот запросто в случае отказа отправляла людей на бойню. Кирилл с пол минуты смотрел ей прямо в глаза. Он ждал, что она шутливо рассмеётся и скажет, что всё это блеф.
   "Нет, не скажет".
   Конечно, убивать его никто не собирается, но и выпускать тоже. Его уже бывшие друзья смогли как-то задурманить его, заставили подписать этот треклятый договор и привезли сюда; сам он пришел, ага. Но сейчас голова его соображает, как надо, и он точно не скажет ей то, чего она хочет. Хоть на чуточку, но он покажет, что не сломлен и остается здесь только потому, что таковы обстоятельства, а значит: при первой же возможности... Он сжал зубы и молча положил вещи на стол.
   - Вот и хорошо, - сверкнув глазами, сказала Елена. - Гриша, будь добр, сходи пожалуйста на кухню, скажи, что у нас пополнение.
   Гриша кивнул квадратной головой, что-то прорычал и довольный вышел. Комната без него заметно опустела.
   - На завтрак вас позовут. Там и познакомитесь с другими выздоравливающими. Надеюсь, у нас вам понравится. Ну, не буду более вас отвлекать. - Она собралась уходить как неожиданно остановилась в дверях и обернулась:
   - Кстати. Из-за моей фамилии меня все зовут мадам. Это уже стало как прозвище. Но я нисколько на них не сержусь. Елена Генриховна язык сломаешь, правда? - спросила она шутливо. - Так что если вам будет удобно, то можете звать меня просто, мадам Елена.
   Она вышла и долго ещё Кирилл стоял, прислушиваясь, как глухой, удаляющийся стук каблуков в коридоре, болезненно отдавался в его сердце, в один момент ставшему теперь его самой большой драгоценностью.
   - Сука, - прошипел он, смахнув со стола вещи.
  

Глава 3

Постояльцы

  
   Кирилл нервно ходил взад-вперед, припоминая планировку холла, вестибюля и весь путь в его комнату.
   - Так. Что мы имеем. Большую эту прихожую со стеной-картотекой, - вслух рассуждал он, рисуя в памяти вестибюль. - Там, большие двери, такие же, как входные, - продолжал он, вспоминая холл со скамейками.
   В голове его четко обозначился план Т- образного первого этажа. По крайней мере из того, что он успел заметить и запомнить выходило именно так.
   - А здесь, тогда как? - спросил он сам себя, поразившись. - Эти коридоры явно длиннее чем ширина всего первого этажа. Хм, интересно. И там тоже, - вновь вспомнил он вестибюль. - Много окон, -- только вот... странно как-то: на улице точно было светло, а внутри темно как... Закрыты чем-то; точно, закрыты. Наверное, чтобы не выбрались, - заметил он с горькой иронией.
   "Нет, все же она говорила слишком спокойно, чтобы это было правда: что будто меня разделают как свинью", - думал он, уже поднимая откатившуюся к двери в ванную комнату шляпу. Больше похоже на обычное запугивание, как при радикальном лечении от алкоголизма, когда говорят, что, если выпьешь хоть глоток - умрешь. Брехня всё. Первое же, что он сделал после освобождения из тюрьмы где его добровольно-принудительно, вылечили: надрался так, что забыл, как его зовут - и ничего, жив здоров.
   - Ну гады, чтоб их... - выругался он на своих друзей, швыряя шляпу в шкаф. - А кто же ещё? - спросил он в пустоту шкафа. - Не мама же.
   - Хм. Да, да, да. Точно. - Он задумчиво смотрел на лежащий у его ног плащ, раскрывшийся и похожий на гигантскую летучую мышь. - Сто процентов это они, - выпалил он с жаром. - Она же сказала, и делится с тобой не надо будет. Подожди, если она знает про то, что мы...то... Вот я...
   Кирилл в отчаянии рванул с пола плащ и осекся, увидев небрежно оторванный кусок тетрадного листа. Он взлетел вместе с полами плаща, и раскачиваясь спланировал к центру комнаты. Кирилл зачарованно проводил его полет взглядом и поднял. На обратной стороне он прочитал старательно выведенные слова: ОТКРОЙ ГЛАЗА.
   В этот момент раздался стук.
   "Завтрак".
   Он сунул бумажку в карман брюк и распахнул дверь. За порогом стоял молодой парень лет двадцати, в мешковатых светло коричневых штанах и таком же пиджаке.
   - Здравствуйте, - начал он застенчиво, - я ваш сосед, отсюда. - Он пальцем показал на комнату справа от него, ту, которая была угловой и которую огибал коридор. - Вы недавно заехали, да?
   - Сегодня, - раздраженно ответил Кирилл и вернулся к шкафу, чтобы повесить плащ.
   - А я услышал, как мадам Елена разговаривала и подумал, что должно быть новенький заселился.
   - Ага... заселился, - буркнул Кирилл, проверяя карманы плаща: вдруг там ещё что-то есть. Но они оказались пусты.
   Парень стоял, застенчиво переминаясь с ноги на ногу и пристально разглядывал косяки.
   - Здесь так-то не сильно много народу, - начал парень для поддержания беседы. - Я вот уже давно здесь, - смущенно произнес он.
   - Да? - Услышав это, Кирилл бросил ощупывать плащ и громко хлопнул дверцей шкафа. - Это хорошо, - протянул он, хищно смотря на стоящего в дверях и не понимающего почему это хорошо, парня.
   - Ну вы проходите, проходите, - оживился Кирилл.
   Парень стеснительно прошел и стал осматриваться так, будто все номера в этой лечебнице разные. На этот раз перед тем как закрыть дверь Кирилл выглянул и убедился, что никаких Гриш и других на него похожих рядом нет.
   - Кирилл, - он протянул стоящему посреди комнаты парню ладонь.
   - Саша, - парень нерешительно, но крепко пожал её.
   - Извини, кофе не предлагаю...
   Саша внезапно хлопнул себя ладонью полбу:
   - Вот я балда.
   Кирилл от такого выпада соседа опешил и чуть отстранился.
   "Не тот ли это псих из коридора".
   - Завтрак, - выпалил Саша. - Вы пойдете?
   - Да, конечно. Теперь-то уж как не пойти, - сказал он с горькой улыбкой.
   Уходя, Кирилл обнаружил, что смахнутый со стола вместе с вещами ключ, лежал сейчас под кроватью у самой стены.
   - Я помогу, - любезно подрядился Саша и одной рукой поднял кровать.
   - Спасибо, - сухо сказал Кирилл, но мысленно был бесконечно благодарен ему за то, что он избавил его от неудобной ситуации лазания под кровать перед мало знакомым человеком.
   Они вышли, и Кирилл на мгновенье замер глядя в даль коридора. Он протер глаза и посмотрел ещё раз. Мрачный коридор показавшийся на первый взгляд бесконечно длинным тоннелем на самом деле был весьма обычным, каких он в свой жизни видел тысячи и не мог вызвать к себе ни каких подозрений.
   "Бред какой-то".
   Кирилл, как и большинство из его круга общения в мистику не верил и все сверхъестественные и непонятные вещи как этот меняющий длину коридор, или возникший из воздуха телефон быстро списал на побочные действия от неизвестного транквилизатора, подсыпанного ему друзьями или на сильный стресс, или на что-нибудь ещё.
   - Я здесь живу, - сказал Сашка, ещё раз, но уже более радостно, показывая пальцем на свою дверь. Кирилл ему дружески улыбнулся.
   "Он псих что ли?", - подумал он, запирая дверь.
   Сосед с первых минут показался ему каким-то чудаковатым и это было ещё одной каплей в чашу недобрых предчувствий и догадок, нарастающих в нём. Тот псих в коридоре кричавший чтобы не топали; санитар крепко державший его за локоть в вестибюле; Гриша: акселерат-переросток для решения проблем; хищная, улыбчивая женщина, обещавшая вылечить его душу и теперь ещё этот - идущий впереди тяжелой, переваливающейся походкой коротко стриженый, широкоплечий сосед Саша. Всё это создавало в нем стойкое впечатление, что это место далеко не общество анонимных алкоголиков или что-то на него похожее. Где-то в глубине души Кирилл уже отчетливо понимал, что это за место, но не хотел до конца верить в это, и идя теперь в столовую, во всю силу желал, чтобы догадки его не сбылись.
   Они дошли до выхода на балкон, и к ещё одному удивлению, Сашка не свернул к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж где и располагались подобные места во всех известных ему заведениях. Вместо это он остановился около двойной двери прямо напротив балкона и отворил одну створку пропуская изумленного Кирилла вперед. Он не смог припомнить, чтобы видел их прежде, когда входил сюда, ведомый Юрием Филипповичем: это были старые, темно-коричневые двери украшенные ручной резьбой под растрескавшимся местами лаком, с литыми латунными ручками, в некоторых местах затертыми до блеска. Слева на стене висела металлическая табличка "СТОЛОВАЯ 2".
   "Значит есть ещё", - подумал он, переступая порог.
   Столовая занимала не больше четырех комнат с убранными между ними перегородками и была самой обыкновенной. Пол выложен из белого чуть шершавого кафеля, заштукатуренные и выкрашенные до половины в темно-синий
   "Больничный"
  цвет стены, остальная часть, как и потолок выбелена. Сверху светили длинные люминесцентные лампы. Запах кипяченого молока и клубничного варенья окунул его в детские воспоминания: летний лагерь, походы, костры до небес.
   За небольшими квадратными столами, расставленными без порядка, сидели человек пятнадцать, все они были одеты в ту же одежду, что и его сосед, а значит скоро её примерит и он сам.
   - О, новенький, - воскликнул кто-то и все почти одновременно повернули головы на него.
   - Вот там накладывают, - сказал Кириллу, вошедший за ним Сашка и указал на три сдвинутых вряд стола у левой стены. На них стояли две большие алюминиевые кастрюли с торчащими половниками, эмалированный таз и подносы с посудой, накрытые белыми вафельными полотенцами.
   Открыв крышку первой кастрюли и увидев горячую наваристую овсяную кашу, Кирилл припомнил уютную кухню снующей у плиты бабули, часы с кукушкой и толстого, лазурного кота лениво мяукавшего под столом. Он без раздумья наложил себе полную чашку. В другой кастрюли был прохладный янтарный компот. В тазу Кирилл обнаружил намазанный маслом и клубничным джемом большой ломтик хлеба. Положив его сверху на стакан с компотом, он повернулся и аккуратно пошел к свободному столу. Все присутствующие молча сопровождали его взглядом, оборачивались, разглядывая с неприкрытым любопытством, или как бы невзначай скользили по нему взглядом, когда он проходил мимо. Кирилл в свою очередь старался не смотреть на них, будто не подозревая, что кроме него с Сашкой здесь есть ещё люди.
   На его счастье пустых столов было в избытке, и он даже прошел несколько из них мимо, чтобы сесть поодаль от остальных. Сашка сел с ним.
   - А тебя как сюда угораздило? - спросил Кирилл Сашку.
   - Да я... как и все сам пришел, - ответил он, замявшись на мгновение и принялся за кашу.
   - А я вот и не помню, как сюда попал. Помню только как подношу ко рту стакан с вискарем, - он отпил компот, - а потом бум: и уже стою у входа.
   - Тебя как звать-то дружище? - раздалось из-за спины Кирилла. Он оглянулся. Все пялились на него так, что и не разобрать кто из них спросил.
   - Кирилл, - с напускной грубостью ответил он и отвернулся.
   - Ишь ты какой бойкий, - раздался скрипучий голос, по-видимому принадлежавший сухому старичку; совсем седому, с впалыми глазами и белой козлиной бородкой.
   - Какой есть, - сказал Кирилл, смотря себе в тарелку, но так, чтобы его непременно услышали.
   - А ты за что загремел-то? - Спросил кто-то Кирилла тяжелым басом, нарочно не заметив его грубости.
   "Загремел?"
   - Да бандит он, - осуждающе сказал старик и тут же присовокупил: - как ты.
   - Чего? - рассердился басовитый.
   - А чего, не так что ли? - продолжил старичок. - Ты вон давеча благодетельницу нашу мадам Елену обругал. А досталось потом кому? Не помнишь разве? - И выпучив глаза на него, крикнул: - Балагур.
   - Это кто балагур? Кто балагур-то, а? - закричал он на старичка, вставая. - Да она змея, змея. Она... демоница. А ты приживальщик её чертов. Заступник. Такой же черт как она.
   - А ты не вопи как баба визгливая, все и так слышат, - сказал старик.
   - Что? - Глаза его округлились, щеки задрожали. - Ух, да я тебя сейчас за твою бородишку так оттаскаю. - И он, опрокинув стакан с компотом на пол рванул к старику.
   - Караул! - взвыл старик. - Убивают, насильничают. - И метнул ложкой во врага, но промахнулся. Она просвистела мимо уха Кирилла, пролетела в аккурат над головой Сашки, и отлетев от стены, звеня запрыгала по кафелю.
   "Мать моя женщина, куда я попал".
   Кирилл обернулся и увидел крепкого детину, пробирающегося к хилому седому старичку. Он стал наблюдать разраставшееся у него на глазах представление, решив для себя, что чтобы сейчас ни случилось он не вмешается.
   - Держи его, - крикнул плюгавенький мужичок с густыми усами, подскакивая с места.
   Молодой парень лет двадцати пяти со шрамом на переносице, быстро сообразив, что к чему, стартанул со своего места за ближайшим от скандального старичка столом. Он проворно проскочил между спинками стульев и перехватил надвигавшегося в его сторону разъяренного бугая, обняв его борцовской хваткой. В узких проходах между стульев они стали шататься и раскачиваться как два неуклюже танцующих медведя, сшибая зевак со своих мест и расталкивая столы. Металлические стулья с грохотом опрокидывались, ложки летели на пол, тарелки и стаканы катались по столам словно шары для боулинга.
   - Тихо вы, - крикнул кто-то, чуть не надорвав горло, и стукнул кулаком по столу так, что громыхнула посуда. Однако в наведении порядка это не помогло, а наоборот слилось в общую какофонию криков, визгов, звона и грохота, дополнив и разукрасив её.
   В какой-то момент здоровяк поскользнулся на разлитом компоте и стал заваливаться на бок. Он пытался устоять на ногах, но крепко повисший на нем паренек выполнил роль дополнительного груза и только предал падающему ускорения. Они разбежались и со всего маха врезались в стоящий около стены стол, впечатав его в стену. Довольно толстый слой краски со штукатуркой лопнул и угол массивной столешницы с треском пробил доски. Сухой треск похожий на противный хруст медленно ломающихся костей на миг заполнил все пространство. Кости. Они сломали старые, дряхлые кости скелета древнего особняка. Дом молча стерпел... Сцепившиеся, завалились на стол и державший буяна паренек, воспользовавшись моментом ловко зашел сзади и сцепил руки замком на его животе. Он присел и неожиданно для всех рванул лежащего на столе амбала на себя, выгнул спину и как только у того оторвались ноги от земли, повернулся влево и они вместе грузно упали на бок. Здоровяк взвыл. Падая, его ноги подлетели, и он голенью пнул стол, на котором они только что лежали и перевернул его.
   - Ааа, - он поджал ногу к груди, обхватил её руками и корчась от боли стал кататься по полу. - Ааа, старый черт.
   - А вот и поделом тебе, - снова расхорохорился старик.
   - Да всё, уймись, - сердито сказал на него худой и высокий парень. Он стоял и обтирал полотенцем кашу со штанов.
   В этот момент в столовую ввалился уже знакомый Кириллу Гриша, но теперь вместе с напарником: таким же ненормально гигантским, как и он сам, только у второго голова была маленькая и круглая как небольшой глобус.
   Они таращились на устроенный здесь настоящий погром будто не могли поверить своим глазам, что такое вообще возможно.
   Следом вошла мадам Елена.
   Она обвела столовую суровым оценивающим взглядом. Все отряхивались, протирали столы и пол от каши и компота, поднимали посуду, в общем: делали хоть что-нибудь, только бы не встретиться с ней взглядом.
   - Ааа, вы здесь, - сказала она таким тоном словно нашла потерявшуюся, но очень нужную вещь. - Вам звонили на завтрак пригласить, но вы трубку не взяли. Мы уж подумали, что вы где-то заблудились. Но хорошо, что вы здесь и плохо, что стали свидетелем такого происшествия.
   Кирилл молча покачал головой как бы сказав, что все в порядке.
   - Этого в медкабинет, - скомандовала она, кивнув на катающегося и воющего у противоположной стены пациента.
   Люди скалы молча выполнили распоряжение. Они взяли его под руки, легко как пушинку подняли с пола и стали выводить. Мадам Елена сделала шаг в сторону и даже не взглянула на прыгающего мимо неё на одной ноге пострадавшего.
   - Через десять... нет, через двадцать минут все в актовом в зале. Здесь - идеальный порядок, - сказала она и вышла вслед за санитарами мутантами.
   Кирилл с сожалением смотрел на то, что осталось от столовой и на этих перепачканных в каше и в клубничном джеме людей. Они шатались среди разрухи потупив взгляд, не зная с чего начать.
   - Меня сожрут, меня сожрут, они убьют меня. Пожалуйста... - рыдал за столом тот, который пытался утихомирить всех криком "тихо вы" и Кирилл опознал его по голосу. Это был он. Именно он кричал через весь коридор, что бы они не топали.
   "Психи. Это же мать моя женщина психи. Это же..."
   Вдруг, состояние наступившего откровения и осознание безысходности стал сменяться накатывающимся смехом. Он улыбнулся и отвернулся, пытаясь сдержаться.
   "Психи".
   Но только он открыл рот, чтобы откусить бутерброд из него тут же вырвался смешок.
   "Боже... Психи!"
   И дальше он уже не смог сдерживаться. Громкий истеричный хохот со звоном вклинился и разорвал монотонные шарканья, невнятные бормотания и звяканья собираемой с пола посуды.
   Рыдающий "псих из коридора" тут же затих, и шмыгнув носом поднял на Кирилла мокрое раскрасневшееся лицо. Слонявшиеся среди беспорядка люди замерли и уперлись в Кирилла угрюмым неодобрительным, а кто-то и презирающим взглядом. Он сидел, откинувшись на спинку стула, с запрокинутой головой с надкусанным бутерброд с маслом и клубничным джемом и звонко, задыхаясь гоготал.
   Только сидящий напротив Сашка смотрел на него и широко улыбался.
  

***

  
   Спустя десять минут они с Сашкой уже были на балконе, оставив недовольных выздоравливающих наводить порядок и судя по оставшемуся времени им необходимо было поторопиться. Перед ними предстала огромная мраморная чаша полная воды.
   Внезапно, что-то ударилось о водную гладь нарушив её покой. Кирилл поднял голову. С верху слетело несколько крупных капель.
   - А крыша-то протекает, - усмехнулся он и они пошли к правой лестнице.
   Кирилл положил руку на темно-коричневые массивные перила - она приятно заскользила. Укрытые бордовой дорожкой ступени чуть прогибались пот тяжестью ступающих, тихо поскрипывая. Спускаясь, он стал уже более детально рассматривать портреты, висящие вдоль лестниц, чем его спутник, поспешил воспользоваться:
   - Это основатель, месье Отюз де Люлли, - сказал Сашка, глядя на тот же портрет, что и Кирилл. С него вот уже несколько веков смотрел хмурый мужчина с овальным худощавым лицом, изрезанным тонкими линиями морщин, угольно черными волосами, аккуратными усами, плавно переходящими в строгую треугольную бородку и чуть прищуренным, словно целящимся в смотрящего взглядом. На фоне точно подогнанного черного жакета мастерски расшитого золотом он держал скрещенные кисти рук и на среднем пальце правой руки, той что была сверху, красовался увесистый золотой перстень с квадратным черным камнем в середине и золотым узором в виде розы.
   - И там тоже он. - Сашка показал на противоположную стену где висел портрет совсем юного парня в офицерском мундире и тоненькой полоской усов. Свежий и наивный. - И там, - сказал Сашка, показывая пальцем на портрет совсем седого, изрезанного глубокими морщинами старца с вдумчивым, полном мудрости взглядом. Если бы Сашка не сказал кто это, то Кирилл бы угадал что это был один и тот же человек только по перстню, который присутствовал на всех портретах. Все остальное в нем разительно менялось с возрастом.
   - А это когда здесь был приют, - сказал Сашка, проходя мимо большой картины со стоящими в три ряда детьми. Все они были разного возраста, от совсем маленьких, до старшеклассников. Края среднего ряда замыкали две женщины в белых фартуках и чепчиках, а позади всех, по центру и выше всех находился мужчина во фраке. Все они стояли на фоне фасада здания. Кирилл остановился, разглядывая её более пристально чем все остальные.
   - Во время войны здесь прятали детей, которые... ну скажем так, которые по мнению некоторых не заслуживали право жить. - Сашка рассказывал, разглядывая лица ребятишек как они спасались, как учились и многое, многое другое.
   Только Кирилл вряд ли сможет повторить все то, что рассказал ему Сашка. Сейчас его заботило совершенно другое.
   "По всей видимости портрет написан с общей фотографии и хорошо было бы найти оригинал. Хотя...".
   Он рассматривал не лица спасенных детей или их воспитателей, а фон, задний фон на котором были большие двери, окна, и... крыльцо. Кирилл не помнил, чтобы он поднимался по нему.
   "С того времени много могло поменяться".
   - А есть фотографии, альбом там какой, - неожиданно спросил Кирилл. Сашка в ответ лишь скривил рот и пожал плечами.
   В этот момент сверху послышались шаги. Двое, с большими кастрюлями в которых грохотала грязная посуда торопливо пробежали мимо стоящих на лестнице. За ними поспешили остальные.
   - Да, пойдем, - заторопился Сашка.
   Они спустились и проходя мимо фонтана, Кирилл задержался. Ему было интересно куда девается вода, вытекающая из глаз мраморных исполинов. Как оказалось, тонкие струйки точно попадали в два выверенных отверстия в полу не на многим больше самих струй. Он искренне удивился такой точности мастеров и сожалел о том, что сегодня, так уже не делают.
   - Грешники, - сожалеюще сказал Сашка, смотря на фонтан и зашагал к стоящим в четыре ряда скамейкам. Кирилл хмыкнул и последовал за ним. По настоянию Кирилла они с Сашкой заняли места в первом ряду... с конца. Остальные рассаживались в разброс, по двое, по трое, по всем скамейкам без порядка.
   "Демократия", - заулыбался Кирилл, глядя как рассаживаются пациенты.
   Двое, пронесшихся мимо них с кастрюлями вернулись, придерживая под руки хромавшего здоровяка.
   - Антон так-то мирный, - сказал Сашка, сопровождая его взглядом. - Так только: может за ухо подергать или за нос оттаскать, ну или за бороду, - усмехнулся он, - а бить - нет. Никогда ещё ни с кем не дрался. Он хоть и большой, и вспыльчивый, а добрый. И смешной, - добавил он.
   "Ага. Все они такие, а потом - бац, и нож в спине. Вот посмеётесь", - думал Кирилл, вращая головой как сова, изучая то, что называлось актовым залом.
   Спереди стояла вогнутая как призма стена с большими, до потолка двустворчатыми дверьми по центру. Он никогда раньше не видел таких дверей, таких... кривых и огромных. Они скорее походили на ворота для грузовика. Кто знает, быть может когда-то здесь был склад. Но на кой черт им было делать такие двери. Нет, они были здесь с самого начала и... точно. Его вдруг осенило.
   "Декорации. Это явно декорации."
   Перед стеной лежала невысокая, в две низкие ступени, площадка, построенная полукругом к зрителям и таким образом получалась импровизированная овальная сцена. С обеих сторон сцены были обыкновенные двери вероятно для артистов.
   Справа и слева, от расставленных скамеек, под лестницами, стояли на высоких кованых ножках абажуры, похожие на раскрытые зонтики. От них и до самой сцены, тянулись чередуя друг друга старые бра и картины. На первый взгляд ничего не обычного, но даже в этом обычном Кирилл смог различить кое-что странное. На остроте его зрения и восприимчивости к мелочам сказался стресс - реакция организма на агрессивную среду. Жажда свободы и предчувствие беды делали свое дело.
   Подсвеченные мертвенно желтоватым светом абажура доски стен явственно выдавали свою тайну. Интересно кто-нибудь ещё это замечал. Все дело было в том, что, если параллельные черные стыки между досок шли вертикально одной линией - это было нормально, то горизонтально они должны быть в шахматном порядке: стык двух досок приходился по середине соседних и так далее - и так оно и было. За исключением одного: недалеко от абажура, черная полоса, означающая стыки или... прорезь, растянулась на пять досок, разрезая некоторые из них пополам и на высоте около двух метров над полом. Это без сомнения означало только одно - потайные двери.
  Кирилл оглянулся и увидел, что на соседней стене также. Две потайные двери. Но радоваться было ещё рано, это могли оказаться и обычные кладовые с ведрами и швабрами, а могли и... кто знает, что там могло быть. Если здесь когда-то были представления, то возможно оттуда неожиданно появлялись артисты, может фокусники. А может это вообще... запасный выход. Кирилл от этой мысли аж подпрыгнул.
   "План. План эвакуации", - осенило его и в кровь ворвалась небывалая порция адреналина. Грудь резко сдавило, стало тяжело дышать. Он привстал и стал осматриваться в поисках плана, плана его спасения. Голова закружилась. Он тяжело дышал.
   Из вестибюля донесся методичный стук металлических каблуков о мрамор. Все присутствующие оживились и заерзали - старые скамейки под ними нервно, визгливо заскрипели. Кирилл, нахмурив брови бегло оглядывался по сторонам, пытаясь найти белый плакат-схему. Лишь Сашка сохранял спокойствие: он с легкой веселостью на лице смотрел прямо перед собой на сцену, как смотрели когда-то сидящие здесь - и уже давно умершие - люди в предвкушении хорошего представления. Стук нарастал и приближался пока наконец, из-за лестницы не появилась она: стройная, высокая женщина с черной косой до колен и безупречно белом и выглаженном халате.
   Она грациозно прошла по центральному проходу прямиком к сцене. Кирилл проводил её пристальным, оценивающим взглядом. Может где-нибудь в другом месте он бы и приударил за ней, стрельнул номерок телефона, проводил до дома и как знать может даже не улизнул бы после первой ночи; где-нибудь, хоть в самом аду, но только не здесь. В этот момент он ещё и не подозревал, что те огромные двери, что захлопнулись за ним пару часов назад и были настоящие врата в ад куда он, если верить мадам Елене, добровольно переступил порог.
   Кирилл понял, что на свое обаяние рассчитывать не приходится, ведь она знает кто он на самом деле и судя по сегодняшней сцене в столовой здесь много таких - один-то уж точно есть.
   "Вон он хромой"
   Так что на его преступную романтику она не клюнет. И при том не надо забывать самое главное: здесь психи. Как бы их не называли, а это самые настоящие психи и раз он в их обществе и не в белом халате, то... Кирилл грустно усмехнулся, глядя ей в спину.
   Она не стала подниматься на сцену, а миновав первый (и он же пустой) ряд скамеек остановилась, и на цыпочках развернулась к присутствующим.
   - Прежде всего, доброе утро! - сказал она, чуть кивнув, и ласково улыбаясь, обвела всех радостным, добрым взглядом, будто ничего не произошло. Сидящие живо отозвались нестройным хором. Кирилл промолчал. - Начнем с того маленького и грустного происшествия, случившегося сегодня в столовой. Я несказанно рада, что в этом недоразумении сильно никто не пострадал. - Она посмотрела на Антона, и он демонстративно потер саднящую голень. - А ведь это могло закончится весьма печально: кто-то мог удариться головой о пол или об угол стола. Вы не подумали об этом? - спросила она с явным укором и знала, что ответа на него не последует. - Вы также не подумали в каком свете вы выставили себя перед нашим новым гостем. - Она жестом указала на Кирилла. Все вновь - уже в третий раз за сегодня - посмотрели на него. - Что он теперь про вас подумает? - упрекнула она.
   "Психи"
   - Не уверена, что в том сумбуре, вы успели с кем-то познакомиться. - Обратилась она к Кириллу. - Вас не затруднит, - сказала она или спросила неопределенно, и указала на место рядом с собой.
   Кирилл, натужно кашлянул, пробрался через Сашку и направился к ней. Мадам Елена смотрела ему прямо в глаза. Он ей. Взгляд её черных глаз казалось прожигал его насквозь, впивался прямо в мозг разнося в нем мерзкую мысль как вредоносный вирус:
   "Ты никогда не выйдешь от сюда".
   Шаг за шагом они сближались как дуэлянты за исключением только того, что она стояла на месте.
   Взгляды психов, как он их для себя охарактеризовал, впились в него как пиявки, которые он ощущал буквально физически. Все ожидали развязки, яркого представления на уже вековой сцене. Вот сейчас они сойдутся и распалится немыслимая битва: она - Минотавр, грозный хранитель и защитник этого старого лабиринта из трухлявых стен; он - славный Тесей призванный спасти их. Он смел. Он новенький и не знает её и потому он так смел и горд. Но скоро он узнает её, хорошо узнает. Ему сочувствовали и уже жалели, наперед. Но им и гордились.
  Когда Кирилл проходил третий ряд сладкая улыбка на лице её слегка дрогнула - край алых, тонких губ еле заметно приподнялся - и на миг явилась злобной ухмылкой. А глаза... глаза стали необыкновенно черными заполнив всю радужку. Но то было только на миг, а по его спине уже предательски пробежала мелкая дрожь.
   Мадам Елена, слегка склонив голову, отступила вправо, любезно приглашая его встать на свое место. Когда же Кирилл оказался рядом с ней от неё повеяло холодом как будто она только пришла с мороза и в голову как стрела, вонзилась страшная мысль и не в виде догадки, а точного, верного знания:
   "Она убьет меня".
   Мадам Елена хищно прищурившись, скосила на него глаза точно прочитала его мысли.
  
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
   Чего-нибудь пишите, комментируйте, советуйте и так далее.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"