"Мдаа-а-а-а," -- протянул Максим Петрович, закончив чтение -- "тяжёлый случай, я бы даже сказал очень тяжёлый..." -- сказал он сам себе, вставая из-за стола и подходя к окну. Там он простоял пару минут размышляя о том, как лучше всего себя вести при первой встрече. Потом вернулся к столу и включил скрытую съёмку. Затем подошёл ко второму столу, который был поставлен вплотную к первому, и за которым предстояло сидеть его подопечному. Здесь он убрал фарфоровую статуэтку, которая изображала беспечно играющих в мяч медвежат. Закончив приготовления, он ещё раз окинул столы, а потом весь кабинет своим внимательным взглядом -- ведь мелочей в его работе не бывает. Взгляд его остановился на большой фотографии в рамке. Он быстро подошёл к стене и со словами "а вот этого ему точно лучше не видеть" снял фотографию и запрятал её за шкаф. Вот теперь он был полностью готов.
"Михалыч! Веди его сюда", -- крикнул Максим Петрович, выглянув в коридор, и поспешил занять своё место за столом. Ждать долго не пришлось. Сначала из далека послышались вопли, потом вопли стали приближаться, затем уже можно было разобрать отдельные слова. И наконец втащили сам источник этого переполоха. Посадив его за стул, Михалыч с напарником молча удалились.
Максим Петрович первым делом стал внимательно осматривать своего нового подопечного. Это был молодой человек лет тридцати, весь взъерошенный и растрёпанный. На его красном разгорчённом лицом лице с левой стороны красовался синяк, который он получил во время вчерашнего инцидента. Он о чём-то скороговоркой говорил, или правильнее сказать почти кричал. Если бы у него были свободны руки и ноги, то он наверняка бы сейчас бегал по всему кабинету, размахивая руками... и тогда бы не только фарфоровым мишкам, но и всему кабинету пришлось бы туго.
"Что и следовало ожидать" подытожил про себя Максим Петрович свои наблюдения. После чего стал внимательно вслушиваться в сбивчивый монолог гостя, который, как оказалось, взахлёб рассказывал какие жуткие муки ждут Максима Петровича и всех его коллег, и всех их родственников до десятого колена. Наконец Максим Петрович выловил секундную паузу в непрерывном словестном потоке, хлопнул ладонью по столу, резко встал и произнёс:
-- Не хотите ли чаю?
Подопечный явно ничего похожего не ожидал, и застыл с открытым ртом. Пока он пытался понять что ему сказали, и можно ли принимать такие предложения от своего врага, прошло несколько секунд, но этого было достаточно... Максим Петрович уже размеренно и не спеша ходил взад и вперёд и так же неспешно говорил:
-- Ну что Вы так расшумелись? Вас же никто не бьёт, никто не пытает... Сейчас мы с Вами немного поговорил, выясним все подробности, и я уверен, что все недоразумения сами собой отпадут и Вы сможете вернутся к своей работе.
-- Как же я буду пить чай со связанными руками? -- наконец вставил гость. Он был явно сбит с толку и потихоньку успокаивался. Собственно этого Максим Петрович и добивался.
-- Вот если бы не вчерашний инцидент, то никто бы Вас не стал связывать. Ну Вы поставьте себя на наше место. Вы набросились на Михалыча, искусали его... Мы вообще сначала решили, что у Вас бешенство... Ну вот скажите мне, что он Вам сделал такого плохого, что Вы его кусали и пытались задушить?
-- Он исчадие ада! Он презренный богохульник посмевший заявить, что нету никакого Господа! Он... -- но Максим Петрович не дал ему договорить дальше, поняв, что надо срочно менять тему.
-- Какой работой Вы хотите заниматься?
-- Работа у меня может быть только одна -- служение Господу! -- с гордостью ответил подопечный.
-- В смысле? -- немного растерялся Максим Петрович -- Как именно будет выглядеть ваше работа?
-- Я должен ежедневно отмаливать свои грехи! Соблюдать все посты, каяться, молиться и снова каяться!
-- Но ведь любая работа должна приносить пользу людям? Что будет толку от Вашей работы?
-- Я спасу свою грешную душу. Я буду вознаграждён вечным блаженством. Разве этого мало? И вам не удастся убедить меня отказаться от своей Веры! Никакими вашими пытками!
"Значит мы ещё и эгоисты" -- подумал про себя Максим Петрович, а вслух сказал:
-- А если я тоже хочу спасти свою душу, Вы мне не поможете?
-- Почему же помогу... -- прозвучал растерянный ответ.
-- Ну тогда расскажите мне про свою единственно верную Веру, с самого начала!
Подопечный не много замялся, по нему было видно, что с такими просьбами к нему ещё никто не обращался. Потом всё-таки начал:
-- Ну в общем... давным-давно (несколько тысяч лет назад) ничего кроме Господа Бога не было. Потом он за неделю создал весь мир, в котором мы живём. Всё-всё, даже первых людей... Потом они согрешили, и теперь они обречены отмаливать свои грехи, иначе не смогут попасть на небе в рай...
Гость явно был не готов к тому, чтобы вести проповеди. А Максиму Петровичу стоило больших усилий чтобы не рассмеяться. И прервать затянувшуюся паузу он спросил:
-- Ну откуда Вы знаете, что было именно так, а не иначе?
-- Но ведь так написано в Священном Файле!
-- Вы меня не поняли... Как Вы проверили, что Бог существует, а в Писании написана правда, а не сказка древних народов? Может быть Вы видели Бога сами? Или кто-то из ваших знакомых? Ведь уже двести лет как нету ни одного верующего!
-- Я не видел Бога, его никто не может увидеть! Но он ко мне является каждую ночь и мы с ним разговариваем! А про то, что верующих давно нету -- вы неправду говорите. Они всегда были, есть т будут! Просто такие как вы их мучаете и убиваете! Вот им и приходиться от вас скрываться! Но только знайте что эти мученики за веру попадут в рай, а вам вечно жариться на сковородке в аду! Вы палачи! Вам никогда нас не сломить, потому что за нами истинная Вера!
Дальше уже не было смысла слушать, гость опять вышел из себя и стал нести всякую чепуху. Максим Петрович сел за стол и задумался. Всё, что ему требовалось на текущий момент, он узнал, и надо было принять решение о том, как именно действовать дальше. Наконец гость немного выговорился и спросил:
-- Ну что Вы решили? Вы будете верить в Бога?
-- Нет, мы будем Вас лечить... - задумчиво произнёс Максим Петрович.
В следующее мгновение ему пришлось отдёргивать руку... Гость извернувшись выпрыгнул из своего стула и распластавшись на обоих столах щёлкнул зубами воздух, где только что была рука Максим Петровича.
-- Михалыч! -- закричал Максим Петрович, разглядывая разъярённого зубастого червяка, лежащего у него на столе...
Михалич вместе с напарником тут же вбежали в кабинет, и схватили разбушевавшегося подопечного. В ответ он только рычал и пытался извернуться и кого-нибудь укусить.
Максим Петрович начал свою речь:
-- Наивные люди думают что мы здесь лечим психикосоциальные аномалии... Наивные... На самом деле вы попали в третье отделение семнадцатой божественной артели по особо важным божьим рабам! Сюда попадают только по прямому указанию Господа Бога! Вы говорите что мы вас будем пытать? Я не люблю этого слова... Если вы попали к нам, то значит там на верху возникли сомнения в истинности и искренности вашей веры. Так что мы просто будем проверять вашу твёрдость в вере, так сказать... А любое Божье испытание надо принимать смиренно, не правда ли? Так что Вы своим буйным поведением лишний раз подтверждаете Божьи сомнения. Мы могли бы вас например поджарить на костре... -- с этими словами Максим Петрович вытянул вперёд руки, сложив их лодочкой. Из них со свистом вырвалось облачко дыма, тут же превратившееся в облако огня. Когда от облака остался только один едкий запах он с силой провёл пальцем по животу изумлённого молодого человека и продолжил: а могли бы вот так распороть Вам живот. А потом медленно и не спеша накручивать кишки на колесо... Но я Вас разочарую, ничего такого с Вами мы не будем делать... Все это старые и неэфективные методы времён инквизиции. Их даже такие еретики как Джордано Бруно могут вынести! Нынче у нас есть методы куда более эффективные! -- с этими словами Максим Петрович открыл шкафчик и достал от туда шприц.
-- А начнём пытки мы прямо сейчас -- продолжил он -- если Вы конечно прямо сейчас же не откажитесь от Веры в Бога. А? Может быть Вы прям сразу согласитесь, а я тогда перед дьяволом похлопочу за место попрохладней в Аду? Ну соглашайтесь же!
-- Ничего у вас не получиться - зло прошипел подопечный, однако последовавшей дальше инъекции он никак не сопротивлялся. Закончив процедуру Максим Петрович продолжил:
-- Сейчас я ввёл Вам специальный препарат, который вызывает сомнения в существовании Господа Бога. Так что можете идти в свою камеру и неистово молиться, ибо Вас больше уже ничего не может спасти...
Максим Петрович кивнул Михалычу, и процессия во главе с гордым сумасшедшим покинула кабинет. Через пару минут Михалыч ворвался в кабинет со словами:
-- Ну Петрович! Ну молодец! Ну не ожидал, что ты его так ловко успокоишь! Я думал мы ещё долго будем мучатся с этим буйным!
-- Такая у меня работа -- ответил Максим Петрович -- хотя какой я к чёрту молодец, если даже с огнём не умею обращаться... Не то что наши первобытные предки -- со смехом добавил он, потирая слегка обожённое место на руке. Не много помолчав он стал говорить, то ли рассказывая Михалычу, то ли разговаривая сам с собой:
-- Пока он не вошел обратно в буйную стадию надо срочно действовать. Как проснётся после снотворного -- сразу же в камнетаскательную, причём пока одиночку. Здесь нужна самая жёсткая трудотерапия. Сны его лекарствами конечно подавим, но главное это трудотерапия. На самом деле-то случай простой... Я бы даже сказал очень простой, только очень запущенный. Так что через годик-другой закончит он нашу космическую трудо-программу и можно будет его выписывать... Состоять на учете ему правда придётся до конца своих дней. Но главное, что станет совершенно нормальным человеком!