Рецепт катастрофы.

Отчаянные домохозяйки.

Если бы вы прогулялись по Вистерия Лейн в тот солнечный день, вы бы увидели разноцветные палатки, улыбающиеся лица и благотворительные плакаты. Вы бы подумали, что попали на идеальный пригородный праздник. Но я знаю, что за каждой улыбкой на нашей улице скрывается история, за каждым жестом, тайна.

Знаете, что интересно в благотворительности? Она обнажает не только щедрость, но и тщеславие. Когда решили организовать кулинарный марафон, никто не предполагал, какие страсти разгорятся над этими безобидными пирогами и кексами.

В пригородах люди отчаянно цепляются за иллюзию совершенства. Они улыбаются, когда хотят кричать. Они пекут идеальные пироги, когда их брак рассыпается на части. Они флиртуют с новым соседом, пытаясь заглушить одиночество.

В тот день на Вистерия Лейн каждая женщина принесла к столу не только свое блюдо, но и свои секреты. И пока жители нашей улицы наслаждались выпечкой, судьба готовила для них совсем другое угощение горькое, неожиданное, меняющее жизнь.

Да, благотворительный марафон должен был собрать деньги для нуждающихся. Но в итоге он собрал нечто большее ревность, обиды, разоблачения. Забавно, как часто мы приходим к не тем выводам о людях, которых, казалось бы, знаем лучше всего.

Но такова жизнь на Вистерия Лейн. За идеальными газонами всегда прячутся сорняки, за безупречными фасадами трещины, а за благими намерениями самые темные желания.

* * *

На Вистерия Лейн наступил тот редкий день, когда жители этого идеального пригорода с его безупречными газонами и сияющими фасадами домов решили объединиться ради благого дела. Или, по крайней мере, сделать вид, что их волнуют чужие проблемы. Поводом стало ежегодное благотворительное мероприятие, организованное комитетом домохозяек под громким названием Кулинарный марафон во имя спасения. На этот раз вырученные средства должны были пойти на помощь осиротевшим детям, хотя, как шептались некоторые, половина денег традиционно оседала в карманах организаторов для непредвиденных расходов.

Идея марафона была проста, каждая участница готовила свои лучшие блюда, продавала их на ярмарке, а выручка отправлялась в фонд. Звучало мило, почти невинно, если бы не одно но. Вистерия Лейн была местом, где даже благотворительность превращалась в арену для выяснения отношений, интриг и мелких катастроф. И, конечно, в центре всего этого хаоса оказались Бри Ван де Камп и Сьюзен Майер, две женщины, чьи подходы к жизни были столь же различны, как бисквит и подгоревшие макароны.

Бри, как всегда, восприняла мероприятие с маниакальной серьёзностью. Её кухня уже с утра превратилась в подобие операционной. Стерильная чистота, идеально выверенные ингредиенты, а на плите томился соус, который, казалось, мог бы получить звезду Мишлен, если бы только звёзды раздавали за домашнюю стряпню. Она решила поразить всех своим фирменным блюдом, пирогом с кроликом и трюфельным кремом, рецепт которого был довольно сложным.

Бри двигалась по кухне с грацией балерины, но с точностью хирурга. Её рыжие волосы были уложены в идеальный пучок, а фартук выглядел так, будто его только что вынули из упаковки.

Рекс, дорогой, позвала она, не отрываясь от замешивания теста, ты не забыл, что должен помочь мне с транспортировкой пирогов на ярмарку?

Муж, сидевший в гостиной с газетой, лишь устало вздохнул. Их брак давно превратился в поле битвы, где каждый шаг был миной, а каждое слово детонатором.

Бри, я договорился с коллегами о гольфе, буркнул он, не поднимая глаз. Ты же знаешь, как важен этот день для моих связей.

Женщина замерла. Её рука с деревянной ложкой повисла в воздухе, а губы сжались в тонкую линию.

Связей? подумала она. Единственная связь, которая у тебя осталась, это с твоей любовницей, о которой ты думаешь, что я ничего не знаю.

Но вслух она лишь холодно произнесла:

Конечно, дорогой. Я понимаю. Пироги сами себя не доставят, как и твои обещания.

Рекс что-то пробурчал в ответ, но Бри уже не слушала. Её мысли были заняты не только пирогами, но и тем, как бы не дать Сьюзен Майер испортить ей этот день. Подруга, с её вечным невезением и талантом превращать всё, к чему она прикасается, в катастрофу, была для Бри настоящим испытанием. И, как назло, именно сегодня та решила участвовать в марафоне.

Тем временем в другом доме, Сьюзен стояла посреди кухни, окружённая хаосом, который выглядел так, будто здесь только что прошёл ураган. На столе громоздились миски с непонятным содержимым, пол был усыпан мукой, а из духовки доносился подозрительный запах горелого. Женщина решила приготовить кексы. Что может быть проще? Но уже на этапе замешивания теста она умудрилась перепутать соль с сахаром, а потом, отвлёкшись на звонок, забыла выключить миксер, который разбросал содержимое по кухне.

О, это будет замечательно! бодро сказала она самой себе, вытирая муку с лица. Я докажу всем, что могу быть не хуже Бри. И, может быть, Майк заметит, какая я Хозяйственная.

Майк Дельфино, сосед и объект воздыханий половины Вистерия Лейн, был причиной ещё одного конфликта, который назревал на горизонте. Сьюзен была влюблена в него с первого взгляда, но, к её ужасу, Иди Бритт, местная роковая женщина с репутацией, которая заставила бы покраснеть даже сирену, тоже положила глаз на этого загадочного сантехника. И если Сьюзен пыталась завоевать Майка своей неуклюжей искренностью, то Иди действовала с холодной расчётливостью акулы, почуявшей кровь.

Иди, дорогуша, ты ведь не собираешься участвовать в этом марафоне? спросила Сьюзен, столкнувшись с ней у почтовых ящиков.

Её голос был пропитан фальшивой любезностью.

Иди, в своём облегающем платье и с улыбкой, от которой у мужчин слабели колени, а у женщин закипала кровь, лишь пожала плечами.

О, Сьюзен, я не готовлю, я продаю, промурлыкала она. Моя задача убедить людей расстаться с деньгами. А вот ты Ты уверена, что твоя еда не отправят кого-нибудь в больницу?

Сьюзен вспыхнула, но, прежде чем она успела ответить, Иди уже ушла, покачивая бёдрами так, что даже почтовый ящик, казалось, засмотрелся ей вслед.

Она невыносима, подумала женщина. Но я не дам ей победить. И уж точно не позволю ей заполучить Майка.

К полудню ярмарка на Вистерия Лейн была в самом разгаре. Уютный парк, обычно служивший местом для утренних пробежек и вечерних сплетен, превратился в настоящий гастрономический карнавал. Столы ломились от разнообразных блюд. Линетт Скаво принесла знаменитые сэндвичи, которые, по её словам, были единственным способом накормить её четверых детей; Габриэль Солис, разумеется, не утрудилась готовкой, но зато наняла шеф-повара, чтобы тот сделал для неё экзотические тако, которые она выдавала за свои; а Бри, как королева, восседала за столом, где её пироги с кроликом выглядели так, будто их только что сняли с обложки кулинарного журнала.

Сьюзен, напротив, выглядела, будто пережила апокалипсис. Её стол был завален кексами, которые больше напоминали угольки, чем выпечку, а сама она то и дело роняла что-то на землю, вызывая смешки у прохожих. Но женщина не сдавалась. Она натянула самую обворожительную улыбку и громко зазывала покупателей:

Кексы! Свежие домашние кексы! Всего доллар за штуку, и вы помогаете несчастным детям!

Сьюзен, раздался холодный голос Бри, которая подошла к её столу с видом инспектора, ты уверена, что это можно есть? Я не хочу, чтобы тебя обвинили в отравлении.

Сьюзен закатила глаза.

Бри, не все могут быть такими идеальными, как ты. Некоторые из нас просто стараются помочь бедным детям.

Помочь? -приподняла бровь подруга. Дорогая, если твои кексы это помощь, то я боюсь представить, что ты считаешь вредом.

Прежде чем Сьюзен успела ответить, к её столу подошёл Майк. Тёмные волосы мужчины слегка растрепались на ветру, а улыбка была такой, что у Сьюзен тут же подкосились колени.

Привет, сказал он, глядя на её выпечку с любопытством. Решил поддержать благое дело. Что у нас тут?

О, Майк! чуть не подпрыгнула от радости Сьюзен, но тут же попыталась придать себе вид уверенной хозяйки. Это мои фирменные кексы! Ну, не совсем фирменные, но Очень старательные. Попробуй, они Уникальные!

Дельфино, будучи человеком вежливым, взял один из кексов, которые выглядел так, будто пережил ядерный взрыв, и откусил кусочек. Его лицо на мгновение застыло, а затем он мужественно проглотил, выдавив из себя улыбку.

М-м, действительно Необычно.

Сьюзен сияла, принимая его слова за комплимент, но тут, откуда не возьмись, к столу подплыла Иди. На ней было платье, которое, казалось, нарушало сразу несколько законов физики, а в руках она держала поднос с коктейлями, которые, конечно же, не готовила сама, но зато умело рекламировала.

Майк, дорогой, пропела она, намеренно игнорируя Сьюзен, не трать своё время на эти угольки. Попробуй лучше мой коктейль Искры страсти. Он точно не отправит тебя на тот свет.

Сьюзен почувствовала, как её кровь вскипела. Она открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент один из её кексов, который она неосторожно поставила на край стола, соскользнул и шлёпнулся прямо на туфлю Иди. Туфлю, которая, судя по всему, стоила больше, чем месячная зарплата сантехника.

Ой, Иди, прости! воскликнула Сьюзен, но в её голосе не было ни капли искренности. Это, наверное, моя вечная неуклюжесть.

Иди посмотрела на неё взглядом, который мог бы заморозить лаву, и медленно стряхнула кекс с туфли.

Сьюзен, дорогая, прошипела она, если бы неуклюжесть была олимпийским видом спорта, ты бы давно получила золото. Но, знаешь, не всем дано быть грациозными. Или готовить.

Майк, чувствуя, что воздух между женщинами вот-вот начнёт искрить, решил ретироваться.

Эм, дамы, я, пожалуй, пойду посмотрю, что там у Бри.

Тем временем Бри, наблюдая за этой сценой со стороны, лишь покачала головой.

Иди и Сьюзен, подумала она, две стороны одной катастрофы. Одна ураган, другая торнадо. И обе не умеют держать себя в руках.

Но её собственные мысли были прерваны появлением Рекса, который, к её удивлению, всё-таки явился на ярмарку, хотя и с мученическим видом человека, которого заставили чистить канализацию.

Я здесь, сухо сообщил он, не глядя ей в глаза. Давай уже с этим покончим.

Бри выпрямилась. Её губы сложились в идеальную улыбку, которая, однако, не доходила до глаз.

О, дорогой, как мило, что ты нашёл время между своими связями, сказала она, и каждое слово было пропитано ядом. Помоги мне переставить пироги на центральный стол. И постарайся не уронить ничего, как в прошлый раз.

Рекс закатил глаза, но всё же взял поднос с пирогами. Однако, как назло, в этот момент мимо проходила Сьюзен, которая, всё ещё кипя от гнева на Иди, не смотрела по сторонам. Она налетела на Рекса с такой силой, что поднос вылетел у него из рук, и пироги Бри, эти произведения кулинарного искусства, рухнули на землю, превратившись в жалкое месиво из теста, кролика и трюфельного крема.

О, нет! воскликнула Сьюзен, схватившись за голову. Бри, я не хотела! Это всё Иди, она меня отвлекла!

Подруга медленно повернулась к ней. Её лицо было таким спокойным, что это пугало больше, чем если бы она закричала. Глаза сверкали, как два остро заточенных кинжала, а голос был холоднее, чем арктический лёд.

Дорогая, произнесла она, чеканя каждое слово, я понимаю, что ты не виновата. В конце концов, это не твоя вина, что ты ходячая катастрофа. Но, пожалуйста, сделай мне одолжение, держись подальше от моего стола.

Подруга, красная как рак, пробормотала что-то невнятное и отступила, но в этот момент к столу Бри приблизилась Габриэль, которая, как всегда, наслаждалась чужими драмами, словно это было её личное реалити-шоу.

О, протянула она, поправляя свои идеальные локоны, кажется, твои пироги решили устроить себе отпуск на земле. Может, это знак, что пора расслабиться? Ты слишком напряжена.

Бри смерила её взглядом, который мог бы испепелить и камень.

Габи, отчеканила она, если бы я была так же расслаблена, как ты, мой брак давно бы превратился в мыльную оперу. О, постой, твой уже превратился.

Габриэль лишь рассмеялась. Она хотела что-то ответить, но её отвлекло новое событие, которое разворачивалось неподалёку.

Сьюзен, протянула Иди, медленно обводя взглядом её кулинарные шедевры, не желая отступать без боя, я слышала, что детям нужна помощь, но не думала, что ты решила накормить их Угольками. Это новый тренд, да?

Сьюзен покраснела.

Иди, если тебе не нравятся мои кексы, можешь просто пройти мимо. Или тебе обязательно нужно воткнуть в меня свои когти?

Соперница притворно прижала руку к груди.

Милая, это почти трогательно, как ты стараешься И как неизменно терпишь фиаско. Может, тебе лучше просто жертвовать деньги? Так безопаснее Для всех.

Сьюзен сжала кулаки.

А твои искры страсти? Да все на этой улице прекрасно знают, что это скорее общественный пожар, доступный каждому, кто не боится обжечься или подхватить что-нибудь похуже одиночества.

(Иди замерла. Её улыбка стала ледяной.)

Милая, прошипела она, делая шаг ближе, ты хочешь войну? Потому что я могу устроить тебе такую войну, что Майк даже не посмотрит в твою сторону.

Попробуй, издевательски фыркнула Сьюзен. Может, тогда он наконец заметит, что ты красишься, как клоун на пенсии.

(Габриэль, наблюдающая за этим, чуть не поперхнулась коктейлем. Линетт прикрыла рот ладонью от сдерживаемого смеха.

Ты

Иди, дрожа от ярости, резко схватила ближайший кекс.)

Знаешь что? сжала она кулинарный шедевр в руке, и крошки посыпались на землю. Вот так я поступлю с твоими шансами на счастье.

Сьюзен, недолго думая, схватила со стола кувшин с лимонадом и плеснула Иди прямо в лицо и декольте.

Ой, извини! воскликнула она с фальшивой невинностью. Кажется, моя неуклюжесть опять дала о себе знать.

(Иди, облитая, с тушью, начавшей растекаться, напоминала теперь не роковую соблазнительницу, а мокрую кошку. Не в силах придумать достойный ответ, она резко развернулась и ушла, оставив за собой след капающего лимонада. Сьюзен, внезапно осознав, что только что выиграла раунд, глупо улыбнулась.

Ну, хоть кексы никому не понравились, пробормотала она, зато лимонад произвёл впечатление.

Линетт, вздохнув, протянула ей салфетки.

Если бы дуэли проводились с помощью пищевых метафор, ты бы стала королевой.

В толпе Бри покачала головой, но в уголке рта дрогнула улыбка. Даже она оценила эту дерзость.

К вечеру ярмарка начала сворачиваться, но не без очередного скандала. Бри, собрав остатки своих пирогов, подсчитывала выручку, когда к ней подошёл Рекс. Его лицо было мрачнее тучи.

Послушай, начал он, но она прервала его, не отрываясь от подсчётов.

Рекс, если ты собираешься сказать, что уезжаешь играть в гольф, то можешь не утруждаться. Я уже поняла, что твои приоритеты лежат где-то между девятой лункой и любовницей.

Муж замер. Его лицо побледнело, а жена, наконец, подняла на него глаза. Её голос был спокоен, но в нём чувствовалась сталь.

О, не делай вид, что ты ошеломлён, дорогой, продолжила она. Я просто ждала, когда ты наберёшься смелости признаться. Или, может, мне стоит испечь пирог с начинкой из твоих грязных секретов и подать его на следующей ярмарке?

Рекс открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент к ним подбежала Сьюзен, которая, похоже, решила, что день ещё недостаточно испорчен.

Бри, я так виновата! выпалила она. Я хочу всё исправить. Может, я помогу тебе с уборкой? Или Или испеку что-нибудь для следующего раза?

Бри повернулась к подруге.

Сьюзен, начала женщина, я ценю твоё желание помочь, но, боюсь, твоя помощь это как тушить пожар бензином. Давай договоримся, ты держишься подальше от моей кухни, моих пирогов и, желательно, от всего, что может гореть, ломаться или взрываться.

Сьюзен открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его, поняв, что спорить с Бри в таком состоянии всё равно что дразнить голодного тигра. Она лишь пробормотала что-то вроде хорошо, я поняла и, понурив голову, побрела к своему столу, где Линетт уже пыталась навести хоть какой-то порядок.

Сьюзен, сказала Скаво, вытирая пот со лба, я понимаю, что ты старалась, но, честно, в следующий раз принеси только один лимонад. Или, ещё лучше, просто стой и улыбайся. Улыбаться ты умеешь, а вот готовить Ну, скажем так, это не твоё призвание.

Женщина вздохнула, но в глубине души была благодарна Линетт за её прямолинейность.

Подруга, как всегда, являлась воплощением практичности. Женщина, которая могла одновременно ругать детей, готовить ужин и планировать побег из тюрьмы, если бы это понадобилось. Её сэндвичи, кстати, разошлись на ура, и она уже подсчитывала выручку, мысленно прикидывая, сколько из этих денег пойдёт на новую стиральную машину, а не на каких-то никому неизвестных несчастных сирот. Дети и у неё самой были, и также нуждались во многом.

Тем временем Габриэль, которая весь день провела, флиртуя с покупателями и демонстрируя свои тако, как будто это были не просто произведения искусства, а экспонаты Лувра, внезапно застыла, заметив, что Карлос, её дражайший муж, слишком уж долго задержался у стола Иди. Она прищурилась, словно ястреб, высматривающий добычу, и поправила декольте, чтобы напомнить всем присутствующим, кто здесь королева. Иди, мерзавка, конечно, не упустила случая поиграть на нервах Габриэль. Она, то наклонялась к Карлосу чуть ближе, чем того требовали приличия, то поправляла волосы с таким видом, будто снималась в рекламе шампуня, а его шутки О, эти жалкие попытки остроумия! встречала преувеличенно громким смехом, как будто Карлос внезапно превратился в нового Эдди Мёрфи. Или, по крайней мере, в его дублёра.

Габриэль, не отрывая взгляда от этой сцены, смахнула невидимую пылинку с идеального маникюра и театрально вздохнула, привлекая внимание парочки случайных зевак. Затем она двинулась к столу Иди, покачивая бёдрами так, будто каждый шаг был частью хореографии к клипу Бейонсе.

Карлос, дорогой, позвала она сладким голосом, как сироп, но с таким явным привкусом угрозы, что у ближайших гостей мурашки побежали по спине, ты не забыл, что обещал помочь мне с уборкой? Или ты слишком занят, наслаждаясь Хм, коктейлями?

Она сделала многозначительную паузу, выразительно посмотрев на бокал в руке Иди, который та держала с таким видом, будто это был не просто мартини, а Оскар за лучшую роль второго плана.

Я? Нет Уже, дорогая

Карлос, почувствовав неладное а он всегда чувствовал неладное, когда Габриэль начинала говорить этим тоном, быстро отошёл от Иди, пробормотав что-то невнятное о том, что ему пора, и чуть не опрокинул при этом вазу с цветами, стоявшую на столе. Он даже попытался изобразить невинную улыбку, но под взглядом Габриэль она выглядела так, будто он только что признался в краже её любимых туфель от Маноло.

Женщина, однако, уже переключила своё внимание на соперницу. Она скрестила руки на груди, отчего её декольте стало ещё более вызывающим, и одарила Иди своей фирменной улыбкой той самой, что была милой, как конфетка, но холодной, как лёд в коктейле, который Иди всё ещё сжимала в руке.

Знаешь, протянула она, растягивая слова, как жвачку, я понимаю, что тебе трудно удержаться от флирта с чужими мужьями. Это, наверное, единственное, что у тебя хорошо получается, кроме умения носить платья на два размера меньше, чем нужно. Но, может, стоит попробовать что-то новое? Например, найти себе собственного мужика? Или хотя бы хобби, которое не включает в себя попытки разрушить чужие браки?

Иди, ни капли не смутившись, откинула волосы назад, и рассмеялась. Её смех был таким же острым, как её каблуки, и таким же фальшивым, как её загар из солярия.

О, Габи, ответила она, постукивая длинным ногтем по краю бокала, я просто даю мужчинам то, чего им не хватает дома. Ну, знаешь, немного внимания, немного смеха Немного любви. Но не переживай, я не собираюсь красть твоего Карлоса. Хотя

Она сделала паузу, многозначительно глядя на Габриэль поверх бокала.

если он сам этого захочет, я вряд ли смогу отказать. Я же не бессердечная.

Габриэль прищурилась. Её улыбка стала ещё шире, но в глазах загорелся такой огонь, что, казалось, он мог испепелить не только Иди, но и весь стол с её дурацкими коктейлями. Она шагнула ближе, наклоняясь к сопернице так, что их лица оказались в опасной близости, и прошептала с ядовитой сладостью:

Не льсти себе. Рецепт мартини? Пожалуй. Хотя Карлосу больше нравятся вещи с настоящей выдержкой, а не те, что пытаются замаскировать свой возраст дешёвым алкоголем. Твой мартини это максимум 'интересного', на что ты можешь рассчитывать.

Она выпрямилась, победно окидывая взглядом толпу, которая уже откровенно наслаждалась спектаклем, и добавила громче, чтобы слышали все:

И, кстати, если тебе так хочется внимания, попробуй записаться на курсы актёрского мастерства. Судя по твоему смеху, тебе это не помешает.

Развернувшись на каблуках с грацией пантеры, Габриэль удалилась, оставив Иди с открытым ртом, а зрителей с желанием аплодировать.

В этот миг в стороне раздался громкий треск. Все обернулись и увидели, как один из шатров, под которым продавались десерты, начал медленно заваливаться. Оказалось, что Сьюзен, пытаясь помочь с уборкой, нечаянно зацепила одну из опор, и теперь вся конструкция грозила рухнуть на головы собравшихся.

О, нет, только не это! закричала женщина, бросаясь к шатру в тщетной попытке его удержать.

Майк, как всегда, оказался рядом в нужный момент. Он подхватил опору, предотвратив катастрофу, но при этом его рубашка порвалась, обнажив мускулистый торс, от чего половина женской аудитории ярмарки дружно ахнула, а Сьюзен чуть не упала в обморок.

Сьюзен, сказал Майк, тяжело дыша, я начинаю думать, что ты мой личный вызов судьбе.

Женщина, красная как помидор, пробормотала что-то невнятное, но в её глазах светилась надежда.

Может, подумала она, моё невезение всё-таки приведёт к чему-то хорошему?

К вечеру ярмарка наконец закончилась, оставив после себя горы мусора, несколько испорченных репутаций и, как ни странно, приличную сумму для несчастных детей. Бри, собрав остатки своих пирогов, вернулась домой, где её ждал Рекс. Напряжение между ними достигло точки кипения, и, когда он попытался уйти, не сказав ни слова, Бри не выдержала.

Рекс, остановила она его. Если ты думаешь, что можешь продолжать жить двойной жизнью, то ошибаешься. Я не из тех женщин, которые закрывают глаза на измены. И, поверь, если ты решишь уйти, ты пожалеешь, что вообще родился.

Рекс посмотрел на неё. Его лицо было смесью гнева и стыда, но он ничего не ответил. Он просто вышел, хлопнув дверью, а Бри осталась стоять посреди своей идеальной кухни, сжимая в руках фартук.

Однажды, подумала она, я испеку пирог, который станет твоим последним в жизни.

Тем временем Сьюзен, вернувшись домой, обнаружила у своей двери записку от Майка. В ней было всего несколько слов: Спасибо за интересный день. Может, как-нибудь выпьем кофе?

Женщина прижала записку к груди. Её сердце билось так, будто она только что пробежала марафон.

Может, подумалось ей, я не такая уж и катастрофа?

Иди, сидя на своём крыльце с бокалом вина, наблюдала за ночной улицей с лёгкой улыбкой. Она знала, что её присутствие на Вистерия Лейн, это как соль на рану для остальных, и это её вполне устраивало.

Пусть ссорятся, размышляла она, пусть дерутся. А я буду просто наслаждаться шоу.

Габриэль, вернувшись домой, ворвалась в гостиную, как ураган, и устроила Карлосу грандиозный скандал, который мог бы стать основой для нового реалити-шоу под названием Кто громче кричит. Она швырнула сумочку на диван с такой силой, что та отскочила, как баскетбольный мяч, и ткнула пальцем в грудь мужа, сверкая глазами, как пара бриллиантов, готовых вот-вот превратиться в оружие массового поражения.

Ты думаешь, я не видела, как ты пялился на эту хищницу в дешёвом платье? прошипела она, делая драматическую паузу. Или ты решил, что я ослепла от твоего обаяния, которое, кстати, давно пора обновить!

Карлос, пытаясь сохранить остатки достоинства, поднял руки в примирительном жесте, но тут же пожалел об этом, когда Габриэль восприняла это как приглашение к ещё более громкому монологу. Через пятнадцать минут криков, двух разбитых тарелок и одного случайно опрокинутого цветочного горшка, их ссора, как всегда, закончилась страстным примирением, прямо на том самом диване, который только что пережил атаку сумочки. Впрочем, это примирение, как и все предыдущие, не решило ни одной из их проблем, зато добавило ещё одну. Теперь им точно придётся покупать новый горшок для фикуса.

А в это время Линетт, сидя за кухонным столом, подсчитывала выручку с таким видом, будто решала уравнение квантовой физики, позволив себе редкий момент гордости. Она даже почти улыбнулась, но тут же вернулась к суровой реальности, когда её дети, словно по сигналу, устроили драку из-за последнего куска пиццы. Сцена напоминала эпизод из документального фильма о львах в саванне, только вместо антилопы был кусок пепперони, а вместо благородного рыка, визг, от которого у Линетт зазвенело в ушах. Она бросила калькулятор на стол, схватила кусок пиццы и разломила его пополам с такой решимостью, будто это была не еда, а символ её материнского авторитета.

Ещё один звук, прорычала она, размахивая половинками пиццы, как генерал боевыми знамёнами, и вы оба будете ужинать овсянкой до конца месяца! Без сахара! И без ложек!

Дети, оценив серьёзность угрозы, замолчали, но продолжали сверлить друг друга взглядами, полными обещаний мести. Линетт же, устало опустившись на стул, посмотрела на свой бокал вина, который так и остался нетронутым.

* * *

А где-то в тени, за идеальными фасадами Вистерия Лейн, Мэри Элис Янг, чей голос звучал в голове каждого, кто знал её историю, наблюдала за всем этим с лёгкой грустью.

На Вистерия Лейн, думала она, даже благотворительность становится поводом для войны. Но, возможно, именно в этом хаосе и кроется смысл их жизни.

И так, под покровом ночи, ярмарка закончилась, но конфликты, интриги и мелкие катастрофы продолжали тлеть, как угли, готовые вспыхнуть при первом же дуновении ветра. Вистерия Лейн оставалась верна себе. Идеальной снаружи и безумной внутри.