Они вышли из полутемного антикварного магазинчика на залитую светом улицу.

- Все, можно дать ему уйти, - сказал Жермен, опускаясь на скамейку под деревом.

- Пометил его?

- Да, бросил в карман запонку.

- А если найдет?

- Обязательно найдет! Но не выкинет, - он усмехнулся.

- Почему?

- Это очень хорошая запонка.

Она пожала плечами. Ему виднее, он давно уже очень известный в своем деле мастер, а Клер всего лишь ученица. Впрочем, теперь - в их общем деле. Клер заканчивала школу сноходцев, и следовала за Жерменом тенью - для нее это была практика, для него - наказание за самовольные прыжки. Ходить по снам дело не очень простое, зато довольно опасное. И самодеятельность здесь может дорого обойтись.

Во-первых, это опасно из-за самой структуры снов. Нет, конечно, если вы попадаете в чей-то сон в разгар сражения - вы не погибните, хотя неприятно, безусловно, будет. Но дело в том, что сноходцы, как правило, не останавливаются на одном сне. Они путешествуют не для развлечения, а по делу - и им нужно найти во снах определенную информацию. Для этого нужно переходить изо сна в сон - чаще всего нужно переходить последовательно по снам одного и того же человека, но его сны могут быть далеки друг от друга и тогда, чтобы не рвать ткань, приходится перебираться из его сна в какой-то другой, ближе по смыслу, но принадлежащий уже не ему, и дальше - и часто есть риск выйти очень далеко от того места, где входил... Чтобы держаться в зоне нужных снов следует очень чутко и точно выбирать себе дорогу - Жермен это умел. Но не любил. Зато любил шляться по снам, разглядывая их и изучая.

И здесь возникала масса опасностей. С такими прогулками ты никогда не знаешь, где вывалишься из очередного сна. А что, если на корабле? В самолете, в тюрьме, да где угодно! На государственном совещании, наконец! Это было чем-то похоже на путешествие в прошлое, когда машина времени сломалась и тебя выкидывает каждый раз непонятно, где, и к тому же хорошо бы еще и домой вернуться.

Поэтому обычно сноходцы стараются, все-таки, придерживаться своего первого источника - для этого нужно оставить у него какую-нибудь свою вещь, маячок, - в течении суток по ней его можно будет отследить. Самое простое - незаметно зацепить на одежду волос. Но он работает лишь для недолгих близких переходов. Чем дольше сноходец обладал чем-то и чем больше дорожил - тем сильнее был маяк. Самый сильный разумеется, как в сказках, - кровь.

Однако прийти ночью в квартиру, и просто положить предмет под подушку, тоже было недостаточно. Носитель должен был некоторое время находиться с ним в контакте - маяком работала не вещь, а именно этот вот самый контакт. Впрочем, теорию устройства маяков и сигналов Клер не очень хорошо учила. Это был тот самый случай, когда практически все просто и очевидно, а теоретически - лучше и не начинать.

Еще одна опасность в хождении по снам заключалась в том, что сны иногда таяли или прерывались. Конечно, ни один сон не прерывается вдруг, как бы резко не зазвонил будильник, чтобы ни случилось - всегда есть миллисекунды, которые позволят опытному сноходцу выскочить в ближайший сон - ну, или выскочить вообще, если активный переход окажется слишком далеко.

Ну и, наконец, главная опасность таилась в выходе из зоны. Где-то там, за гранью зоны снов. Наше бессознательное, - каждого из нас, - является часть коллективного бессознательного. А наше коллективное бессознательное - точно так же является частью более общего нечто, чего никто не знает и не видел, - потому что от туда не возвращаются. Может, там ничего нет, а может - там и есть высший разум... Как бы то ни было, известно несколько, - к счастью, всего несколько, - случаев, когда сноходцы исчезали безвозвратно, выходя за зоны.

И это тоже непредсказуемо. Двигаясь изо сна в сон - ты никогда не знаешь, что будет дальше, пока не попадешь туда. Словно переходишь из одного облака в другое.

Одной из пропавших оказалась Джоанна. Джоанна была долгие годы напарницей Жермена. Говорят, у них была любовь, но век сноходца довольно короток. Настоящие профессионалы видели такое разнообразие мыслей и образов, что простым смертным их трудно чем-то удивить, и большие длительные страсти у них тоже редко возникают, поэтому Клер считала все эти разговоры досужими сплетнями. Просто Джоанна и Жермен были лучшими. А лучшие всегда вызывают сплетни.

Когда Джоанна пропала, - и было подозрение, что пропала она, именно выйдя из зоны, - Жермен некоторое время вообще не мог работать. Он перестал выполнять задачи - он только искал ее. Он переносился изо сна в сон, изо дня в день - безрезультатно. Потом он вообще исчез на несколько месяцев. А когда вернулся - стал работать, как прежде, только от напарника отказался. Но он все-еще был лучшим, он мог то, чего не мог никто другой, - а это было самым главным, - и Жермен продолжал работать на своих условиях.

Казалось, он смог справиться с собой, но однажды он пропал на несколько дней - а когда вернулся, выяснилось, что все это время он шел по снам. Так случалось еще несколько раз. Это не мешало работе, но ставило под угрозу его жизнь - а он, как уже говорилось, был лучший. Помочь ему не могли, и тогда решили как-то заземлить, что ли - практикантами. Теперь он не мог уже так безоглядно уноситься в путешествия. Его цель на этот месяц была - научить Клер практически всему тому, что она долго теоретически изучала в школе. И сегодня был их первый день вместе - их первый переход.

Вводная задачка была очень простая. Найти страхи вот этого вот джентльмена в пальто и шляпе. Он принимал снотворное, спал крепко, и риска не было. Не нужно даже переходить между снами - достаточно было лишь заходить в сон, изучать его, выходить и ждать следующего - ну или идти дальше, если сны перетекали один в один. Это было очень просто, и Жермен оставил достаточно сильный маяк, так что бояться нечего.

В ожидании вечера, они сидели на солнышке и рассматривали проходящих мимо людей. Девушке было чертовски интересно, о чем они все думали! И что им снилось... Она оглянулась на Жермена: "Невероятно, но скоро я стану одной из них! Я тоже научусь читать сны..."

- Почему ты не пошла в создатели? - спросил вдруг Жермен.

- Ну... мне интересно наблюдать. Когда сон создается искусственно - это же уже не совсем чистый сон? Хотя платят там больше.

- И работа интереснее.

- Почему тогда ты не пошел в создатели?

- А как ты думаешь, почему я такой хороший сноходец?

- Ты... ты начинал создателем? - воскликнула Клер. Их было всего пятеро. И, действительно, они получали астрономические деньги. И работа была безумно интересной! Одно дело - носиться воздушными шариками по чужим видениям - знай себе, наблюдай да маскируйся, даже вмешиваться нельзя! И совсем другое - создавать чужие сны, создавать достоверно, так, чтобы человек считал, что они его, что это он сам... Но это было не то, чего искала Клер.

- Чтобы создавать хорошие чужие сны, нужно очень четко управлять своими. Это требует полной перестройки личности... Конечно, безумно интересно, но чертовски... Я ушел, когда встретил Джоанну. Мы познакомились с ней на корректировке.

Корректировка - это такое занятное мероприятие, когда создатели корректируют механизм сновоспроизведения сноходцев. Сноходцы не видят собственных снов - пока еще наука не дошла до такого уровня, где они могли бы и по чужим снам ходить, и со своими не путаться. Поэтому незадолго до выпускных экзаменов все сноходцы проходят через процедуру корректировки сновидений.

- У Джоанны были такие фантастические сны, что я не смог отключить их... Я смотрел их и смотрел. Я потерялся в них, я... Джоанна была единственным сноходцем с открытым центром сновидений... Вру. Не единственным.

- Ты тоже, да?

- Корректировка - это техника безопасности. Наши сны могут быть опасны для нас, мы можем запутаться в двойном слое, - ну, там сложно все... Словом, корректировка нужна для чистоты и безопасности. Но это как... как кастрация, извини. Именно корректировка не дает сноходцам подняться выше, чем они есть - именно поэтому мы с Джоанной были лучшими.

- Да ладно, не только по этому. Хотя, возможно, и это сыграло свою роль... А почему ты мне все сейчас рассказываешь?

- Я хочу, чтобы ты знала, с чем имеешь дело. Я не хотел работать с напарником - именно потому, что у моей работы во снах есть своя специфика. И это риск не только для меня, но и для тебя. Я не смог отказаться от практики с тобой - поверь, очень старался, но не смог. И по этому я предупреждаю сейчас... Чтобы ты знала это.

- Ну, тогда я тоже должна тебе признаться... Я не думала, что это так серьезно... Понимаешь...

Жермен молчал.

- Я не проходила корректировку.

- Ты - что?

- Только не говори никому. Ну, так получилось. Я не могла в тот день... Ну... Было мероприятие, которое я никак не могла отменить. И я попросила подругу... ну...

- Не ври. Нельзя сделать корректировку другому человеку - с этим все слишком строго.

- Ну да... Но я попросила подругу... Она работает у... Помнишь, когда пропала Джоанна, два года назад, - был большой переполох и... и большая путаница с бумагами, и там еще... ну, когда выяснилось про то, что корректировки делались иногда тем, кто этого хотел, но кому было не положено, и... ну, когда один из создателей... Ну, ты знаешь!

- Да, я знаю.

- Подруга смогла подделать бумаги, по которым выходило, что корректировку мне сделали еще при поступлении - сразу. А про свои сны я сказала, что врала... Я собиралась придумать, как пройти корректировку после - когда все уляжется...

- Почему было не перенести ее на другой день?

- Ты веришь в случайности? Вот и я нет.

- Да... - не понятно было, расстроился Жермен или просто удивился. - Допустим, в этом есть доля правды. Твое дело, как - но допустим, ты действительно не проходила корректировку... Впрочем, это легко проверить. И лучше прямо сейчас.

Они быстро направились вниз по улице, и скоро уже звонили у ворот большого загородного дома.

- Пол, открой, это я! - крикнул в домофон Жермен. Ворота нехотя распахнулись, и парочка заспешила по подъездной дорожке.

Жермен, держа Клер за руку, бежал так быстро, что та еле поспевала за ним.

- Подожди здесь, - шепнул он ей у высокого тисового дерева недалеко от входа. - Пол - создатель и главный инженер. У него в доме есть работающие варианты машин - он уже слишком стар и ленив, чтобы ездить куда-то далеко. Это единственное место, где мы сможем убедиться, что ты говоришь правду.

- Но ты ведь ничего не сделаешь? Ну, то есть... мои сны, ты...

- Давай по порядку, хорошо? Просто постой пока здесь.

Через некоторое время он вернулся с ключами. Не очень понятно, как он убедил Пола - хотя, скорее всего, просто вообще ничего не сказал ему о своих планах.

Они обошли дом, - что заняло порядочно времени, - и, спустившись по ступеньками, вошли внутрь. Коридор уходил вниз, но абсолютно темно не становилось - от куда-то лился слабый голубой свет. Жермену его вполне хватало - он явно был тут не в первый раз.

Вошли в большую комнату. Тот же голубоватый свет.

- Быстрее, у нас мало времени. Ложись.

Клер нерешительно села на большую кровать.

- Я должна заснуть? Я точно не смогу.

- Нет. Просто ляг и расслабься... Постарайся расслабиться.

Он отошел к непонятной машине, стоявшей в другом конце комнаты, и вывез ее поближе. Вернулся к девушке, приветливо улыбнулся... В нос ударил резкий запах и следующее, что та увидела, - был Жермен, сидящий на стуле рядом с кроватью. Он грустно смотрел на нее. Клер никак не могла понять - она ведь ничего такого не сделала! Ну, сны и сны, что?

- Ты так похожа на нее, - грустно выдавил он, наконец... Ты невероятно похожа на нее! Ты такая же смешная... наивная... открытая... С такими же безудержными фантазиями!

Клер не знала, что ей делать. Она похожа на Джоанну. Это хорошо или плохо? Это хорошо - потому что означает, что у нее хороший шанс стать лучшей. Или, все-таки, плохо - потому что... потому что что?

- Пойдем. Нам надо идти. Нам надо работать. И еще - мне многому теперь надо тебя научить.

Они стояли у дома того высокого джентльмена в плаще и шляпе.

- Почему обязательно физически находиться рядом?

- Ты сама как думаешь?

- Почему нельзя придумать какую-нибудь систему, чтобы не вламываться ночью в чужой дом?

- С такими вопросами тебе надо работать в другом отделе. Все, пора. Пошли.

Осторожно подойдя к дому, Жермен легко открыл дверь, и вот они уже стоят у кровати. Джентльмену на вид было лет 50. Он крепко спал, на столике рядом валялся пустой пакетик от снотворного порошка.

- Ты все поняла? Ты все запомнила? Чтобы ни случилось - самое главное для тебя сегодня - это не потерять меня. Держись все-время рядом. Что бы ни произошло. И если я что-то говорю - делай, не раздумывая, как бы глупо или непонятно это не звучало. Понятно? В первый раз все всегда немножко странно, потому что у тебя за годы учебы сложились определенные ожидания, и теперь они либо оправдаются, либо нет. Главное - не бойся. С опытом все придет. Здесь важна только практика. Ну, готова?

Клер кивнула, Жермен достал переносной трансформатор, и комната медленно поплыла перед глазами. Было неприятное ощущение - как будто першит в горле - только першило все тело... Это, однако, быстро прошло - и они оказались на смотровой площадке.

Ясный солнечный день, с площадки открывается прекрасный вид - справа торчат вершины стеклянных современных зданий - словно гигантский сити-центр из небоскребов. Левее, в самом центре, вплотную к нему - огромный замок, замок 12 века, - с круглыми башнями и широкими каменными лестницами. По высоте замок был вровень с небоскребами. Дальше - совсем уже слева - какое-то нагроможденное сооружение из стекла и железа, а ближе к площадке, - на переднем плане, - большой круглый дом, состоящий из железных заплат.

Джентльмен стоял в центре площадки и любовался открывающимся видом. Клер с Жерменом облокотились о парапет - как делали несколько человек вокруг. Они выглядели точно так же, как и все остальные элементы этого сна.

Джентльмен подошел к ним:

- Видите, этот круглый дом? Так живут трое. Они коптят рыбу.

Жермен улыбнулся, но промолчал.

- Нда... - джентльмен отошел. Он еще немного постоял, разглядывая замок и небоскребы, пришептывая - "красота, какая фантастическая красота!" и направился по тропинке к круглому домику. Сноходцы медленно пошли за ним. Вошли за ворота, подошли к дому, обогнули его... Джентльмен исчез.

- Может, вернемся к площадке? - Предложила Клер.

- Зачем?

- Ну, мы его увидим от туда.

Жермен тихонько рассмеялся:

- Это не реальность. Это - сон. Тебе необязательно возвращаться на площадку. Ты можешь просто взлететь, или удлинить себе шею на несколько метров, или смотреть сквозь дома. Не бери в голову - привыкнешь. А когда привыкнешь - научишься. И потом, мы здесь не для того, чтобы за ним следить. Мы здесь - чтобы найти его страхи. Идем.

Они пошли обратно, к воротам - но те были закрыты. Навстречу, с другой стороны, шла парочка - они открыли дверь ключом и закрывали их, когда сноходцы подошли ближе. Перед ними оказалась маленькая девочка - лет 5 - Клер крикнула:

- Не закрывайте! - и девочка вставила прутик между створок ворот. - Спасибо! - улыбнулась она девочке, но та обернулась и Клер увидела вместо лица бешеный оскал...

Как она испугалась! Земля пропала под ногами, ей показалось, она падает... Откуда-то издалека девушка слышала крик Жермена, но не могла разобрать слов. Вдруг Клер увидела его руку и схватилась за нее - вцепилась изо всех сил... Уже сидя на полу рядом со спящим дядечкой, она все еще держала его руку так, словно от этого зависела ее жизнь.

- Ну-ну-ну, все уже хорошо. Успокойся! У тебя просто сегодня слишком много впечатлений. Все пройдет, слышишь?

- Что это было?

- Это твой страх. Теперь ты понимаешь, зачем нужна корректировка? Если бы ты не подделывала бумаги - этой страшной девочки бы не было, и мы бы спокойно продолжали решать свою задачу.

- Ты тоже ее видел?

- О, она была более реальна, чем все остальное!

- Я... я уже в порядке, - Клер глубоко вздохнула. - Мы можем вернуться в тот же сон?

- Попробуем. Держись. Готова?

На этот раз они оказались в парке замка. Шли по дорожке, ничем не отличаясь от остальных гуляющих. Хоть на это у Клер хватало мастерства. Под людей маскироваться легче всего - человеком, все-таки, проще себя видеть, чем, скажем, забором или каминной трубой. Просто смотришь вокруг, и видишь себя такой же... Девушке нравилось, как она выглядела в средневековом платье. И длинные волосы ей тоже нравились. Только на этот раз ей было страшно.

- Что теперь? - прошептал Жермен, почувствовав, как напряглась ее рука.

- А как я смогу отличать свои сны от чужих?

- Твои сны сопровождаются чувствами. Чужие - нет. Это примерно то же самое, как есть мороженое самой или смотреть, как это делают другие.

- Но ведь чтобы видеть сон - я должна заснуть?

- Не обязательно. Есть много способов, как именно твое подсознание... тихо, смотри!

К городу приближался огромный, - гигантский, - трактор. Его колеса были выше башен замка. Замок и небоскребы теперь казались такими маленькими... Но они стали вырастать на глазах... И, тем не менее, трактор все-равно был больше. Он приближался, все ближе и ближе - и уже не осталось ни людей, ни деталей строений, - лишь приближающаяся чернота...

- Пойдем, там следующий сон - Жермен взял Клер за руку и прыгнул в черноту. Она, разумеется, - за ним. - Не волнуйся, ты научишься различать эти переходы со временем. Сегодня твоя задача только попробовать все это на вкус. И все. Быстро, просто, безопасно.

Они долго летели в черноте. Далеко-далеко были какие-то вспышки время от времени, но чернота не пропадала.

Жермен притянул напарницу к себе и обнял крепче.

- Здесь должен был быть сон, да? И его нет? Были признаки сна? И его нет? Может, он проснулся? Или просто сон перешел в другую фазу?

Раздался крик. Громкий-громкий крик, он все приближался и приближался - ближе и ближе, переходил в визг, и она вдруг поняла - не услышала, не узнала, а именно поняла - что это ЕЕ визг!

- Что это, - едва выдавила из себя Клер?

Но Жермен не ответил. Он, крепко прижимая ее к себе, летел вперед - он искал выход из этой темноты, из этого крика, из...

Яркий свет, сильный удар, тишина.

Они сидели посреди ослепительно белого света. Жермен был бледен, он что-то говорил Клер - но та не слышала - лишь видела его двигающиеся губы.

Она протянула к нему руку, но не могла дотянуться. Ей вдруг стало страшно. Ей показалось, что там - за этим ослепительным белым светом - такая же ослепительная чернота, наполненная всеми дьяволами мира! Она видела картину - штормовое море, маленькой корабль, а сквозь огромную волну - в несколько раз больше корабля - просвечивают узкие глаза, огромная черная голова и кривые рога... Как она испугалась! Было так жутко... За этим белым светом - та самая голова... И она, действительно, увидела волну - и эта волна вот-вот накроет Жермена...

Черт! Черт-черт-черт, он же говорил, он что-то говорил ей про это! Надо расслабиться. Надо перестать думать! Точно. Надо перестать думать. Клер не может. Ей страшно. Она не может перестать бояться. Что же делать? Он что-то продолжает безмолвно кричать, она не понимает, не может даже разобрать по губам... Гигантская черная голова с узкими синими глазами все ближе, все... Она закрывает глаза. Видит белый свет. И - близко-близко - лицо Жермена. Он целует ее. Ей становится хорошо. Страх уходит. Страх уходит... Страх уходит.

Они снова на полу в комнате джентльмена.

- Ты как? - негромко спрашивает Жермен.

Клер пожала плечами.

- Подожди здесь. Тебе на сегодня достаточно. Но работу нужно закончить.

Он сказал - тебЕ или тебЯ?

Его не было всего несколько минут. Вернувшись, он кивнул ей следовать за ним, вытащил по дороге запонку из кармана пальто пожилого джентльмена, они вышли из дома, закрыли за собой дверь...

Ночной ветер немного привел девушку в чувство.

- Ты ничего не хочешь мне объяснить? - спросила она.

- Тебе придется пройти корректировку, - ответил Жермен.

- Но почему?

- Потому, что ты ловишь чувства других, и как усилитель - многократно увеличиваешь их.

- Ты нашел его страхи?

- Да. И это было именно то, что ты показала. Это гениально. Этого никогда не было раньше. Но ты не сможешь работать сноходцем. Как ты смогла выбраться?

- Честно?

- Хотелось бы.

- Я представила, что ты меня целуешь. И страх пропал... Мне стало очень легко и хорошо - и страх пропал. А потом ты нас вытащил, да? Когда я перестала создавать ту волну? Это ведь я создавала... усиливала...

- Хм... Ты поймала мой поцелуй? Невероятно.

- Твой поцелуй?

- Мы так поступали с Джоанной, когда положение сильно осложнялось нашим влиянием - я целовал ее, и это обычно срабатывало, как выключатель.

- Ты целовал меня сейчас?

- По привычке... Это требует практики. Я не думал, что ты поймаешь. Ты была в его сне... В своем, и даже в моем. Как тебе это удается?

Она не знала. Она, правда, не знала.

- Здесь есть какая-то неправильность, тебе не кажется? Если во мне так сильны все эти страхи - ты должен был увидеть это там - в доме у Пола?

- Нет. Все эти чувства и страхи в большей или меньшей степени присутствуют у всех. У тебя их, возможно, больше - но они очень незначительны сами по себе. Ты не испытываешь свои страхи - ты усиливаешь чувства пациента...

Твои страхи срабатывают, как... как правильно подобранные увеличительные стекла микроскопа. Маленькое чужое чувство в нем увеличивается. Если научиться управлять этим - гениально! Но...

- Ты боишься, что для меня этого слишком много? Для маленькой, слабой, неопытной меня?

- Я боюсь, даже для меня этого много. А еще я думаю, что это возможно только в случае таких вот маленьких... слабых... неопытных, - он замолчал. - Поедем, нам надо заполнить бумажки и по домам.

- Жермен... - нерешительно протянула она. - Ты ведь никому не расскажешь?

- Дорогая, я не готов рисковать твоей жизнью. Я никому не расскажу. Но у тебя есть выбор. Пройти корректировку или сменить профессию... Или пойти в создатели. Это будет два в одном - ты сможешь работать со снами без коррекции.

- Это не то, чего я хочу.

- Чего же?

Она не ответила.

- Жермен, ты же лучший! Ты можешь научить меня? Мы же можем работать вместе - сначала на практике, потом ты сможешь взять меня в напарники... Жермен?

- Нет.

- Я хочу работать. Я хочу научиться ходить по снам. Я хочу помогать людям. После этой практики я хотела бы перейти в медицинский отдел. И там мои способности бы очень пригодились! Мы могли бы так явно и открыто видеть то, что спрятано глубоко и не выводится на поверхность даже снами! Ты же научил Джоанну?

Жермен молчал. Клер не знала, что сказать. Она должна была его убедить - иначе и начинать не стоило. Он молчал, и девушка боялась его потревожить. Она понимала, что это решение он должен принять сам, и ей больше нечего сказать такого, что смогло бы как-то на него повлиять. Все, что могла - она уже сделала. Показала ему, на что способна, смогла поймать его сигнал, напомнила ему Джоанну. Она была искренна с ним. Ну, или почти искренна. Он не сможет отказать. Не сможет. Не должен.

- Хорошо, - медленно протянул, наконец, Жермен. - Мы посмотрим, как пойдет все это - пока ты на практике. Но я еще ничего не ответил. Я просто даю тебе шанс.

Когда Клер, наконец, вернулась домой, было уже позднее утро. Быстренько забравшись под одеяло, она закрыла глаза.

Сначала пусть будет просто поле. Поле, тяжелые колосья... Добавила ветер. Потом дорисовала птиц, грозовые тучи, запах озона...

Клер могла нарисовать любую картинку. Могла создавать во сне краски и запахи. Но она не испытывала никаких чувств. Никогда - вообще никогда. Иногда ей бывало страшно. Или очень страшно. И только. Сноходцем она хотела стать для того, чтобы научиться чувствовать. Знала, что это возможно - если не проходить корректировку. Конечно, она наврала Жермену, и с корректировкой все было совсем не так, но это не важно. Важно - что она имела доступ и к своим снам, и к своим чувствам. Джоанна часто рассказывала Клер о том, какие возможности дает хождение по снам, если использовать свои навыки грамотно. И еще Клер знала, что Жермен - единственный теперь сноходец с открытым центром сновидений, как и у нее. Именно поэтому ей так важно было попасть на практику именно к нему. Во-первых, он один не сдал бы ее я в первый же день. Во-вторых - он один мог понять, что она видит и чувствует. И, - главное, - он один мог научить Клер, как и что с этим делать.

Она выключила сны и погрузилась в теплую темноту.

Глупо было ожидать, что утром они встретятся, как ни в чем не бывало. Жермен согласился учить стажерку, но не стал ей от этого доверять. А пока он не будет доверять ей - ничего не получится, ничего. Он будет учить ее технике, он будет учить ее блокировать собственные возможности, он будет следить за ее безопасностью, насколько это возможно, - но он не даст ей того, чего она от него действительно хочет.

Напарники неторопливо шли по набережной. Мимо медленно ползли машины - утренний час пик уже прошел, но сужение на набережной скорости им не прибавляло.

- Что на сегодня?

- Прежде всего - обещание меня слушаться.

- Обещаю.

- Слишком быстро. Впрочем... ты либо будешь меня слушаться, либо нет. И обещаниями этого не изменить. Хорошо. Сегодня ты ставишь маячок. Мы сейчас пойдем в библиотеку. Я покажу тебе человека. У тебя есть что-нибудь?

- Насколько сильным должен быть маяк?

- Достаточно сильным.

- Хорошо. У меня есть.

Они еще некоторое время проболтались по городу, уже после обеда дошли, наконец, до широкого, плоского здания библиотеки. Жермен придержал дверь, пропуская девушку вперед.

Поднявшись по лестнице, зашли в читальный зал. У Жермена в руках были выбранные ими книги, у Клер - маленькая иголочка. Он кивнул ей головой на сидящего через несколько столиков впереди, мужчину. Клер пошла вперед, уколола палец и сделала вид, что оступилась. Схватилась за мужчину рукой - кровь испачкала его волосы. Если он не моет голову каждый день, сегодня у них будет прекрасный маяк.

Жермен, однако же, неодобрительно покачал головой, когда девушка вернулась к нему:

- Не надо использовать такие сильные маяки без особой необходимости.

- Почему? - поинтересовалась та, заклеивая палец пластырем.

- Потому, что кровь держится долго - до тех пор, пока не пропадет совсем. Если он моет голову раз в неделю - ты рискуешь слышать этот маяк еще несколько дней.

- Я смогу отличить его от новых?

- Пока еще вряд ли. Старые маяки ощущаются несколько иначе - чем больше в них носителей, тем меньше в них владельцев, так что со временем они меняются, но для того, чтобы это понимать, нужен опыт. Нам повезет, если в ближайшие несколько дней наша работа будет достаточно далеко от него... Ну, или если ты ухитришься перед уходом начисто смыть следы своей крови с его головы, - он усмехнулся. - На будущее давай, пожалуйста, без неожиданностей. Мне бы хотелось быть в курсе всего, что ты хочешь предпринять.

- Хорошо, - легко согласилась Клер. Он подозрительно посмотрело на нее, но ничего не сказал.

Они вышли из библиотеки и направились к кафе.

- Кофе? - спросил Жермен.

- Да, пожалуй. И пирожное. Вон то, с ягодами.

Жермен заказал и вернулся к столику.

- Нус, моя дорогая. Давай поговорим о сегодняшнем вечере. Задание опять очень простое - вся первая линия заданий - разовые и простые. Они не требуют перехода между снами и сложных действий. Они нужны лишь для того, чтобы почувствовать, что на практике представляет из себя переход, и как все это выглядит не в учебнике и не в лаборатории, а в жизни. Итак. Этот человек - гениальнейший ученый. Очень давно он пишет исследование, но никому не показывает его, - даже самым близким, - и не может его закончить. Есть предположение, что он закончил его уже давно, но бесконечно правит и перепроверяет, а исследование это очень важное и его ждут... Словом - наша задача найти, что ему мешает.

- И убрать блок?

- Нет, это уже не наша задача, - улыбнулся Жермен. - Ситуация облегчается тем, что профессор знает об исследовании. Он не знает, что именно оно в себя включает, ему и не надо этого знать, - но он придет вечером в больницу и, по крайней мере, нам не потребуется вламываться в дом.

- А кто решает, в чьи сны нам надо лезть?

- Обычно люди сами приходят за помощью. В очень редких случаях - это делается под видом других исследований, но опять же в тех случаях, когда люди просят помощи. И уж совсем редко - без их ведома. Скажем, как вчера. Но мы не принимаем таких решений. У нас - своя миссия. И я не советую тебе задумываться о причинах. Для этого есть специально обученные люди. Твоя задача - вытащить информацию. И, пожалуйста. Мы учимся пока блокировать твои собственные проявления. Для того, чтобы уметь ими грамотно пользоваться, нужно уметь ими управлять, иначе они будут управлять тобой. Поняла?

Она кивнула. Кофе был вкусный. Пирожное, неожиданно, тоже. Они еще сидели какое-то время в кафе, и Жермен продолжал объяснять коллеге тонкости и особенности работы при наличии собственного поля снов. Та слушала в пол-уха. Она рассматривала его. Джоанна его любила. Безумно любила. Но в какой-то момент ей перестало хватать реальных чувств, и она отправилась за поиском ощущений в чужие сны. Она уже очень хорошо умела владеть своим полем, и теперь училась обратному - не резонировать с чувствами пациентов, а питаться ими - за счет силы их страха, любви, страсти - увеличивать свои ощущения. Но в какой-то момент, видимо, что-то пошло не так... Клер не верила, что она вышла из зоны. Видимо, и Жермен не верил - иначе не искал бы ее... Просто что-то пошло не так - и она то ли взорвалась, то ли осталась в чьем-то сне... То ли не справилась с силой ощущений, потеряла контроль, то ли... Впрочем... Может быть, там, где начинаются такие настоящие сильные чувства - там и заканчивается зона снов? Почему нет?

- Жермен... ты можешь объяснит, почему это происходит? Почему я боюсь.... Не могу управлять... не то. Почему я...

- Ты просто слишком много думаешь.

- Что?

- Случается что-то... И становится страшно. И ты говоришь себе, что это плохо. И хочется, чтобы это никогда не повторялось - и вот тогда ты включаешь контроль... А контроль, как любая мышца - растет от частых упражнений... Как твои физические мышцы крепнут от физических упражнений - там мышцы твоего духовного тела крепнут от упражнений духовных. Надеюсь, мы не будем вдаваться в обсуждение трех тел - ты согласна с тем, что мы состоим из физического, интеллектуального и духовного тел? Возможны терминологические разногласия, но сейчас это не важно.

Он выжидающе смотрел на нее, и Клер кивнула. Конечно, он прекрасно знала о триединстве, и останавливаться на этом было бессмысленно. Как бы иначе они могли ходить по снам, если бы не было возможности перемещения между телами!

- Как физическое тело подвержено болезням - так и остальные тела подвержены простудам и переломам. И как мы пытаемся научиться лечить и содержать в хорошей физической форме наш основной сосуд - так и с другими телами... Одним из способов является контроль. Это как гипс, накладываемый на сломанную ногу. Только с ноги гипс снимают после того, как кости срастаются, а с душой все не так очевидно - и на ней гипс остается... потом поверх накладывают новый и новый... И получается замкнутый круг. Ты боишься - ты начинаешь контролировать - ты боишься потерять контроль - ты контролируешь еще жестче, но чем сильнее ты пытаешься контролировать - а мы помним, да, что в этом мире возможна лишь иллюзия контроля, на самом деле это фикция, этого нет - тем страшнее тебе становится, потому что чем уже круг ожиданий - тем больше вероятность несовпадения результатов... И ты сжимаешься, костенеешь в этом контроле.... И приходишь к единственному в такой ситуации выводу - пусть лучше никак, чем неожиданно. Вот и все...

Клер пораженно молчала. Так просто!

- Разожми руки. Впусти страх. Он пройдет. Он принесет с собой другие чувства, а сам пройдет... И тогда ты увидишь... Ты увидишь. И, когда увидишь, - поверишь.

Клер пока еще не до конца понимала, но впервые в душе ее поселился хотя бы намек на надежду.

Жермен попросил счет, заплатил, и они медленно вышли в теплый вечер.

- Куда теперь?

- В госпиталь. Наш пациент, думаю, уже там. Пока мы доберемся - все приготовления должны быть завершены, и он некоторое время будет в полном нашем распоряжении... Ты сама как - готова?

- Да. Мне... Немного не по себе, но я думаю, я справлюсь.

Палата была большая, пустая и холодная. Профессор спал в кровати и громко храпел. Клер поморщилась.

- Готова? - Жермен достал трансформатор, и тело снова превратилось в большой першащий комок.

Они оказались в университетской аудитории, сразу же легко смешались со студентами. Клер казалась себе очень смешной в их дурацкой форме, но зато ничем не отличалась от остальных. Жермена, видимо, ничто не могло испортить. Он выглядел в этой глупой толстовке так же привлекательно и элегантно, как сегодня в рубашке и джинсах, как вчера - в средневековом костюме, высоких ботфортах и со шпагой.

Профессор читал лекцию. Девушка ни слова не понимала из того, что он говорил - но чем дольше они там сидели, тем темнее становилось вокруг, тем непонятнее были слова, тем...

- Профессор, вы не могли бы повторить последнюю фразу? Я не успела записать! - громко и четко произнесла Клер. Жермен кинул в нее грозный взгляд, а профессор растерянно умолк. Она медленно поднялась со своего места: - Пожалуйста... Еще раз повторите?

- Но если я повторю - вы все поймете! И я буду больше не нужен... И моя задача в этой жизни будет выполнена! И я умру... Я не хочу умирать!!!! - закричал он так громко, - или это было усилено ее восприятием, - что их выкинуло из учебной аудитории...

- Что-то не так? - спросила Клер Жермена. - Я не слышу маяк.

- Я тоже его не слышу. Вернее, я едва-едва слышу его, но не могу определить направление... Черт! Старый зануда, он принял ванну перед тем, как ехать на обследование!

- Это моя вина. Я не...

- Это ничья не вина. Мы так можем долго ходить кругами, выясняя, кто тут и в чем виноват. Это не важно сейчас, - это никогда не важно, - важно, что делать, чтобы это исправить.

- Мы можем перейти в другой сон и выйти?

- Мы уже в другом сне. Просто сон такой - как молочные помехи. Такие тоже бывают.

- Ну, так мы можем выйти.

- Не можем. Расстояния между снами не такие, как между реальными людьми. Переходя в соседний сон - ты попадаешь именно в соседний сон, а не в соседнего спящего, понимаешь? Мы сейчас можем быть на другом конце земли или вообще в космосе!

- А как мы поймем, где мы?

- Такие вот никакие сны - они везде. Они просто как облака. Близость расположения снов зависит от их энергетики, от насыщенности, здесь свои единицы измерения. Давай руку. Мы сейчас сделаем несколько переходов. Наша работа на сегодня оказалась проще, чем я думал, - но тебе нельзя было вмешиваться.

- Почему?

- Ты, действительно, закончила школу? Потому, что ты не можешь влиять на сон. Ты - это ты, а он - это он. И он не просил тебя делать для него явными свои неявные опасения. Понятно? Может быть, он не готов их увидеть - какими бы простыми и банальными они не казались тебе. Давай руку. Наша задача - хотя бы вернуться в ту же страну. Лучше - в тот же город. Давай, поищем. Только не влезай больше ни во что, хорошо?

Клер молча протянула руку и так же молча последовала за Жерменом.

Признаться, она вообще не понимала, по какому принципу он выбрал следующий сон для перехода.

Сначала они попали в большой зоопарк, где звери разгуливали по дорожкам, а люди сидели в клетках. Только один человек был снаружи - он сидел на возвышении, за большим столом, ел и пил много и вкусно, и разглядывал, как в клетках на коленях стояли люди и умоляли его выпустить их, а по дорожкам бродили звери и кидали в людей камни. Клер не очень понимала, чем этот сон близок тому, предыдущему, но не стала думать об этом - она почувствовала здесь совсем другие эмоции - не страх, но ненависть - жгучую ненависть... Чем эти сны похожи? Энергетически, так он сказал? Стоп. Она чувствовала... Она чувствовала эмоции!

Теперь сноходцы были парой обезьян, и осторожно передвигались от клетки к клетке. Время от времени Клер чувствовала словно касание небольшого облачка, почти невидимое, скорее как легкое дуновение ветра... Насколько она понимала, это и были зоны перехода. Но Жермен шел все дальше и дальше, не останавливаясь. Наконец, по каким-то своим признакам он выбрал, куда будет следующий шаг - и вокруг них оказался большой корабль, а сами они теперь были матросами, выстроенными вместе с остальной командой, вдоль палубы. Капитан говорил на незнакомом языке, но Жермен, казалось, этого не замечал. Он смотрел вдаль, за спину капитана - на все увеличивающуюся точку... И тут Клер с ужасом обнаружила, что точка стремительно приближается - становится огромной волной, а сквозь нее... Жермен не стал ждать - он резко дернул девушку за руку, и они попали в очередной переход - долгий, серый, - снова, видимо, мутный сон... И выскочили из него в операционной, когда больному уже вот-вот готовы были раскромсать череп... Что же за ужасы снятся людям, а! И чем, чем все это похоже на сон старого профессора? Или уже не похоже - они уже потерялись? Тем не менее - летели дальше, - сменилось еще несколько снов. Жермен устал.

- Давай, немного передохнем?

Они выбрались еще в один сон без изображения.

- Мы потерялись?

- Мне кажется, ты нарочно все запутываешь. Что ты хочешь? Кто ты?

- Слышишь?

Далеко и очень тихо - но теперь они определенно слышали маячок.

Через несколько мгновений напарники стояли на полу в госпитальной палате.

- Не слишком ли легко мы выбрались? - поинтересовалась Клер.

- Я бы сказал - слишком сложно. Я ограничил наши передвижения - мы не могли уйти так далеко. Но когда мы оказались внутри, границы почему-то сместились... Ты, случайно, не в курсе, почему? - он зло смотрел на нее некоторое время, потом развернулся и ушел.

- Мне нужно подумать! Бумаги заполнишь сама.

Клер медленно поплелась к выходу.

- Сегодня - третий день, и третье и последнее задание в линии простых. Сегодня будет еще один безпереходной сон - и мне бы и хотелось, чтобы он был именно безпереходным. Я клянусь - если сегодня ты снова что-нибудь выкинешь - это будет наше последнее с тобой задание. Ты все поняла?

Клер молча кивнула. Сказать, что Жермен был взбешен... было бы, наверное, все-таки небольшим преувеличением. Ну, или ей очень хотелось на это надеяться.

Сегодняшнее задание казалось очень простым - и очень сложным. Не нужно ничего искать. Они должны были лишь наблюдать за сном, отмечая любые мелочи, запоминая его максимально. Возвращаться, описывать, и идти в следующий сон. За всю ночь требовалось посетить всего три сна. Разных сна. Без переходов. Что может быть проще! Теоретически... Но Клер понимала, что это ее последний шанс. И завтра Жермен откажется работать с ней. Она знала это точно. Даже если все пойдет хорошо - он догадается. Он не сможет больше не замечать - он прекрасно все поймет... Или сегодня, или никогда.

Он сам поставил маяк. На сей раз это снова была запонка. Видимо, он давно носил ее, - носил в кармане, - и она была ему чем-то очень дорога... Хотела бы Клер знать, чем!

Сон был простым. Видимо, перед тем, как заснуть, их сегодняшний пациент считал баранов. И теперь вся эта посчитанная скотина паслась на необъятном пастбище у закатных склонов гор.

- Нужно сосчитать всех овец или достаточно сказать просто слово - стадо?

- Ты могла бы научиться оценивать порядок с точностью до 1-2.

- Ага.

- Хотя бы рассмотри их. Они все одинаковые? Какого цвета, размера, что делают? Насколько похожи на реальных? И постарайся ничего не менять.

Это было сказано зря. Клер вспомнила, что может поменять и... Вот все-таки страх это или возбуждение? В стаде промелькнул оскал волка. Быстро, как 25 кадр. Потом снова. И еще раз - в другом месте.

- Прекрати, - услышала девушка голос Жермена.

- Я не могу, - промямлила она.

- Пойдем от сюда. Выходим. Слышишь маяк?

Она слышала маяк, но... Овцы вдруг превратились в огромные камни, долина наклонилась, как будто привели в действие скрытый механизм - и стала продолжением склона горы.

Камни, огромные камни летели вниз - и она испугалась, что сейчас же ее перемелет в пыль! Стоп! Она могла стать любым элементом сна. Она могла стать камнем! Одним из этих огромных, подпрыгивающих камней - настоящая каменная буря! Клер летела вниз и искала глазами Жермена. Она хотела раздавить его, стереть с лица земли - стереть в порошок, она хотела его уничтожить! Такого чувства ненависти Клер не могла даже предположить в себе!!! На мгновение она видела там, высоко-высоко, - огромную голову с узкими глазами... Это не ее страх - это она сама! Это ее желания! Это - ее чувства! "Я не боюсь этого дьявола - я боюсь того, что я и есть этот дьявол! Боюсь настолько сильно, что блокирую все свои чувства... Вот в чем дело!"

Жермен тоже был теперь камнем, но гораздо больше, чем Клер, - он летел за ней и... пытался вытолкать ее в переход? Лавина у них за спиной все росла и росла! Клер хотела убить его, а он... Он тоже, наверное, в конец-концов хотел ее убить... Только по-другому.

Они влетели в жаркую любовную сцену огромными булыжникам, - благо героям было не до них, - и быстро стали элементами разбросанной по полу одежды.

- Что ты делаешь? - прохрипел Жермен.

- Я пришла сюда, чтобы это узнать, - ответила Клер. - Я не знаю. Я ничего не знаю. И я ничего не чувствую. Я хочу вернуть себе возможность чувствовать!

- Ты могла это раньше?

- Да. Давно. Но потом как будто выключили свет - и все... А вот теперь... мне кажется... медленно, но эмоции снова начинают возвращаться - по крайней мере, я понимаю теперь, почему их нет.

Ткань сна вдруг резко стала меняться.

- Это осознаваемый сон! Быстро отсюда, ищем переход!

Из осознаваемых снов выйти чертовски сложно. Клер не очень хорошо училась, это правда, и теорию не помнила. Помнила только, что чем больше влияние человека на события во сне, - чем больше задействована активная часть его мозга, - тем лучше блокируются переходы. И маяки в таких снах не слышны. Интересно, чей это сон, - подумала вдруг она, - мужской или женский? Судя по Камасутре над ними... Такое может вообразить только мужчина!!! Хорошо, что Клер была рубашкой - а то бы покраснела до самого позвоночника. Жермен тоже видел, что делается на кровати, и девушке стало еще неудобнее.

- Может, уберемся от сюда, наконец?

- Ты видишь хоть один переход?

Нет. Она не видела ни одного. Что говорило о том, что хозяин полностью овладел не только женщиной, но и контролем над ситуацией во сне. А это означало, что Клер до конца дней своих может остаться рубашкой.

- Что будем делать? - поинтересовалась она у галстука-Жермена.

- Варианта два. Либо ждать, пока он, наконец, поймает оргазм - и это ослабит на некоторое время его контроль над сном... Но очень велика вероятность, что от этого он проснется. Либо - попытаться взломать его мозг. Ты что выбираешь? Он слишком жестко контролирует границы сна - мы не сможем дотянуться до перехода.

Клер развернулась так, чтобы глаза ее были в зацепившемся за кресло рукаве - от сюда было все прекрасно видно.

- Есть еще один вариант... - негромко произнесла она. - Ну, то есть первый вариант, конечно... Если мы не хотим жертв - мы можем дождаться, пока он кончит - и вот в тот самый момент, если мне удастся усилить его ощущения, - он может на мгновение потерять контроль, и если ты тогда успеешь ухватиться за переход... Это, конечно, тоже не пойдет ему на пользу... Но тут у него хотя бы есть шанс.

- Ну, хорошо.

Клер внимательно наблюдала за тем, что происходило на кровати, одновременно нащупывая в себе резонансные ощущения. Ничего. Тишина. Опля!

"Стоп. Я пытаюсь создать ощущения... И в то же время блокирую их. Нужно выключиться, замолчать... Ну-ка... Это его сон - и его чувства, и..." Не понятно было, сам ли он до такого доснился, или ее усилитель сработал, только оргазмической волной их вышвырнуло на берег, где одиноко загорала длинноногая красотка.

- Как ты думаешь, он в состоянии будет идти сегодня на работу после такого сна? - спросила Клер, отплевываясь от песка, и торопливо превращаясь из рубашки в большую раковину.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? - Жермен был крабом.

- Я - раковина, и я разговариваю с крабом... Нет, я ничего не хочу тебе сказать.

- Тогда - приятно оставаться! Выбирайся сама, как знаешь!

- Ты не можешь бросить меня здесь! Ты отвечаешь за мою безопасность!

- Да? За что еще я отвечаю?

- Скажи, чем вы с Джоанной занимались в чужих снах? Вам не хватало своих ощущений - в какой-то момент вы начали питаться чужими, это стало как наркотик, и вы не могли уже остановиться - и тогда Джоанна... Она ведь не выходила из зоны? И именно поэтому с тех пор так строго стало с корректировкой! Как ты мог скрыть, что... Ах, да, ты же был создателем! Ты мог обмануть - легко - других, и... И Пол? Это он помог тебе тогда, фальсифицировав твою...

- Чего ты хочешь?

Жермен схватил ее, они легко вывалились в переход - мутный сон - и он кричал, тряся Клер за плечи:

- Чего ты хочешь? Чего ты хочешь???

Он снова стал искать переход, но тут Клер услышала пронзительный крик:

- Другой! Другой маяк, другой!!!

И вдруг за его спиной стала расти огромная волна, - она росла и росла, - 9 вал - нет, 139 вал, она была огромной, гигантской, любые цунами фильмов ужасов казались на ее фоне ветром в луже! Она была толстая, желто-зелено-прозрачная, она была так близко - девушка могла различить водоросли, камни и даже мелкую рыбу в ее толще, а за ней - за ней была та самая гигантская черная голова с горящими узкими глазами и кривыми рогами, и она уже не понимала, чего боялась больше - волны, головы, глаз ее, или - себя, создавшей все это!!! Клер была этой головой!!! Не зная, как и почему, просто была этой головой - она знала это!!! Она чувствовала это! Но только теперь, после разговоров с Жерменом, не как страх. Как освобождение, возбуждение!

Жермен вдруг изо всех сил швырнул ее в волну!!! Последнее, что помнила Клер - солнечный взрыв...

Жермен сидел на полу. Он был весь мокрый. Устало оттирая лицо руками, он негромко прошептал:

- Как ты?

- Теперь хорошо, - тихо ответила Джоанна. Она тоже была вся мокрая. - Держи - она протянула ему вторую запонку. - Видишь, это сработало.

- Бедная девочка...

- Ничего. Это правильно.

- Ты думаешь?

- Иди ко мне! Мне теперь столько надо тебе рассказать! И показать.

Жермен медленно поднялся и, опустившись рядом с Джоанной, обнял ее. Они сидела так долго-долго, крепко обнявшись. Серебряная запонка с большой черной головой с кривыми рогами и сапфировыми глазами валялась на полу рядом.