Лёша - вообще-то Алексей. Мужчина неулыбчивый, не склонный к фамильярности. Застёгнутый на все пуговицы. У него пекарня и продуктовый магазинчик. Привлекательность в том, что стоит на краю национального парка Лосиный остров. Когда проведёшь целый день в морозном лесу, так приятно выпить горячего кофе с эклером.
Белые столы, стулья с белыми кожаными сиденьями, рядом лыжи стоят, прислонённые к стенке. Входят школьники - рядом несколько школ, - лакомятся пирожками в своих стайках или с мамами и бабушками, с папами и дедушками.
Так было не всегда. Пирожки я раньше покупала у станции и съедала в лесу. Таскала чай в здоровенном термосе и мечтала о такой булочной - пекарне в конце прогулки. И вдруг она появилась!
Примерно через год начались проблемы. Продуктовая часть расширилась, Продавщицы выглядели как бомжихи, а потом исчезли совсем - за прилавком всегда стоял Лёша. Он продал печку. Видимо, крыша его была ненадёжна. Смотреть на него, наслаждаясь кофе, было больно, - поворачивалась боком. Однажды сообщила ему, что в торговле главное - держать удар. Печка-то у него отличная была, продал за хорошие деньги.
Затем на месте пекарни появилась Пятёрочка, а в 50 метрах от неё - ещё одна. Где вы, бабушки, почему не стучали во все двери? Вам разве не нужна пекарня? И где теперь Лёша?
И вдруг - на задворках Пятёрочки, снова - кондитерская-пекарня! И, кажется, надёжная крыша! Пекарня сетевая, непонятно, чья. Выбор по всей Москве одинаковый, но неплохой. Красивые изображения на стенах, вроде фресок, но в современной манере. Симпатичная мебель, тоже белая. Те же дети с взрослыми и без.
Смотрю в стеклянную стену кондитерской. Сонно в сумерках падает снег. На той стороне бабушка забыла, что надо взять внучку за руку при переходе через улицу. Та сама за неё хватается. Вошли. Бабушка покупает внучке пирожное, кладёт его на блюдце перед ней и запрещает есть, не объяснив, почему.
Отворачивается и покупает что-то себе. Девочке непонятно, почему ей нельзя лакомиться пирожным. Она воровато оглядывается на спину бабушки и украдкой с удовольствием отщипывает немытыми руками по кусочку. Бабушка возвращается от прилавка со своим пирожком и чаем и молча протирает руки внучки влажной салфеткой. Пирожное на первый взгляд выглядит нетронутым. Девочка продолжает есть.
Входит красивая женщина с двумя дочками и ноутбуком. Все трое пьют чай, но мама ещё разговаривает по скайпу с клиентом с металлическими оттенками в голосе. Милое лицо, от которого так и ждёшь улыбки. А её нет! Дочки привыкли, что мама занята. Ну оторви ты руки от клавиатуры и погладь дочек по головкам! Удивились бы, наверно. Но вот она что-то говорит дочкам. И тем же металлическим голосом! Мы с мамой так в кондитерскую не ходили. Мы разговаривали, я чувствовала её теплоту...И с мужем так в кондитерской не сидели, а до этого с поклонниками.
Входит отец с мальчиком. Вот оно, то, о чём я вспоминала с ностальгией!
Мальчик взахлёб о чём-то рассказывает, отец с интересом, слушает, вставляет реплики, улыбается. Может быть, мамам не хватает сил на нежность в борьбе с окружающими проблемами, а у сильных, не у всех, конечно, мужчин, она осталась?