Аннотация: Все дороги когда-то заканчиваются. А что вы положите на весы в конце пути?
НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Победи себя, и выиграешь тысячи битв.
Будда
Тепло.... Если придвинуться поближе к огню, то становится совсем хорошо. Горячий воздух волнами катится от потрескивающего пламени, которое пробует на вкус свежие поленца. Оранжевые язычки ластятся к сухому дереву, скользят по поверхности, срываются, свиваются в спиральки и взмывают вверх. Огонь в очаге танцует, как живой, гипнотизируя бесконечными мимолётными формами.
Можно еще протянуть к нему руку и ощутить его скрытую ярость. Он может укусить, больно укусить - этот ласковый золотой зверёк имеет такой нрав, что шутки с ним плохи. Он умеет хорошо скрывать свою неистовую сущность, представляясь лучшим другом, но стоит лишь на мгновение забыться, и древняя сила проснётся в невесомых лепестках. Взметнувшись, стихия поглотит то, что недавно еще мирно согревала, пройдётся смертельным вихрем, спалит до золы....
Золотые искры мерцают, отражаясь в зрачках. Пятна света выхватывают из темноты нахмуренные брови, складочку между ними, высокие, жёсткие скулы, тонкий нос. Сплетённые пальцы, в которые упираются губы и подбородок, освещены неверным, дрожащим светом. Блестит широкий золотой браслет на запястье, отбрасывая хрупкие блики на лицо. Тёплая шерстяная рубаха, схваченная на поясе широким кожаным ремнём, кажется совсем чёрной от неяркого света, да ещё накинутый на плечи мех вместо белого выглядит совершенно рыжим. Высокие зашнурованные ботинки упираются в низкую чугунную решётку, огораживающую очаг. Жар не чувствуется сквозь толстую подошву, но приятно согревает порядком замёрзшие ноги после долгого пути сквозь заваленную снегом долину.
Зима постаралась на славу, за пару ночей отрезав жилища друг от друга высоченными сугробами, появившимися как по мановению волшебной палочки. Непогода бесилась вовсю, воздвигая белоснежные стены и заметая низины. Ветер нес потоки белесой мути, торопясь захватить то, что только что было во власти осенней роскоши, срывая листья, засыпая последние цветы, загоняя всё живое в укрытия. Такого безумия здесь давно не помнили. Природа словно мстила за долгое летнее тепло, стирая следы беспечной жизни и устанавливая свои правила. Дороги сгинули под слоем снега без малейшего намёка на существование, увесистые шапки лежали на еловых лапах, пригибая их до самой земли, крыши домов жалобно поскрипывали от тяжести мокрых сугробов, озёра мигом прихватились ледком, который тут же начало заметать.
Мир замер, сдавшись на милость белоснежной царице, ворвавшейся в зеленую долину и по своему вкусу перекрасившей её во все оттенки бело-голубого, сровнявшей острые углы до плавных волн и усыпав пространство миллиардами крошечных бриллиантов, искрящихся на робко проглянувшем солнышке. Оно сумело прорвать пелену туч лишь к вечеру второго дня, чтобы хоть как-то добавить миру цвета. Но зима не позволила загубить своё творение, вместо затихшей пурги послав ледяной ветер. Его порывами сорвало остатки листьев, оставив деревья в их лаконичной красоте прозрачных крон, пригнуло к земле помёрзшую траву там, где её не успел накрыть снег, сбило последние яблоки в садах. Он рвал в клочья робкие струйки дымков, взвившихся над каминными трубами, выл в дымоходах, хлопал плохо закрепленными калитками, швырял ледяную крошку в оконные стёкла.
Внезапный холод заставил птиц попрятаться в тепло, под еще не остывшие крыши, загнал в норы обитателей лесов. Ненастье распугало всех, чьи жилища угодили под эту пришедшую с северных гор волну ледяного воздуха, предвещавшего долгие дни среди слепящее-белого покрывала снегов.
А внутри дома было тепло, несмотря на высокие потолки и просторные комнаты. Может быть, где-то там, на чердаке, ветер и нашёл для себя лазейку в уютную тишину, но путь в жилую часть для него был надёжно перекрыт двойной дверью. Хозяин дома знал толк в утеплении. Опыт - лучший учитель, но уж чего-чего, а опыта у него хватало.
Одно из поленцев неожиданно громко щелкнуло в огне, выбив из меланхоличной задумчивости того, кто сидел возле камина, глядя в пустоту перед собой. Он сморгнул от резкого звука, возвращаясь из мира грёз на землю, шевельнулся, поправляя почти сползшую с плеч накидку, и бросил рассеяный взгляд в окно. Да, к вечеру, похоже, метель совсем уляжется, можно будет даже выйти на порог. Можно, вот только зачем?
Он уронил руки на подлокотники кресла и откинулся назад, развалившись на бархатном сиденье. Затылок ощутил неровности богатейшего резного узора на спинке - кресло делали настоящие мастера, опытные, талантливые, но и просящие за свою работу немало золотых монет. Денег за такую красоту было не жалко, потому-то и стояли два шедевра, вышедших из рук мастера-древореза, в просторной гостиной перед очагом, выложенным из обожженного кирпича и природного дикого камня. И был этой паре не один десяток лет, но за эти годы она ничуть не стала хуже. Только набиралась благородного потемнения, как хорошее вино, которое тоже не портится с течением дней.
Видимо, здешний климат благотворно влиял на всё, кроме владельца дома....
Он вздохнул, выпрямил спину, потягиваясь, провёл ладонями по отросшей за осень непослушной рыжей гриве едва заметно вьющихся волос, собирая их в толстый хвост. Замер, так и забыв про руки, оставшиеся где-то за головой.
Скучно.
Даже можно сказать так: тошно.
Друзей не было видно давным-давно. То ли они решили держаться подальше от источника недовольства верховного правителя, то ли просто занялись устройством своей жизни, пока непогода мешает выходить на свежий воздух. Раньше за ними такое замечалось лишь в особо противные дни, когда за порогом ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Но там, на родине, и в снег, и в туман никто не боялся высунуть нос из тепла. А здесь - малейший ветерок, и всё замерло.
Куда ж вы пропали, бесстрашные герои?
Он поднялся, подошёл к залепленному снегом окну, постучал ногтем по стеклу, схваченному возле рам колючим папоротником наледи. Глуховатый звук раскатился в тишине комнаты и затих в дальнем углу. Приблизив лицо к замерзшему стеклу, он подышал на созданный морозом узор и с вялым любопытством проследил, как острые иголочки рисунка расплываются и стекают крупными каплями. Рука сама потянулась к разрушенной красоте, пальцы размазали остаток волшебных ледяных зарослей по мокрой поверхности. Медленно сжалась в кулак....
Короткий и резкий удар по перекрестью рамы сбил с её внешней стороны наметённый валик снега и спугнул птиц, которые в поисках корма выбрались из-под стропил крыши и теперь, нахохлившись, расселись по веткам соседнего дерева. Тоненько звякнули стёкла. Рука проехалась по отполированному временем дубовому окну, по дороге зацепившись тыльной стороной за какой-то невидимый гвоздик.
Зашипев от неожиданной боли, хозяин дома потряс кистью, раздражённо посмотрел, нашёл царапину и инстинктивно лизнул её языком, снимая набухшую капельку крови. Это маленькое происшествие вывело его из состояния, близкого к апатии, и взгляд внезапно обрёл осмысленность, а лицо - твёрдость. Он встряхнулся, повернулся к камину и небрежно щелкнул пальцами, в ответ на что пламя, уже освоившее сухие поленца и собравшееся было поникнуть, с новой силой взвилось, полыхнуло и весело загудело.
- Вот так-то лучше, - одобрительно кивнул рыжий и криво улыбнулся. По кисти тут же пробежался знакомый всплеск мелких уколов, как бывает, если затекает рука после долгого сна. Но тут-то причина была совершенно иная.... Он развернулся на пятках и неспешно пошёл в глубину дома, мимо красивой резной мебели из потемневшего дуба, мимо причудливо вьющихся растений, заполонивших всю стену живым ковром, на ходу легонько коснулся пальцами свисающего с потолка стеклянного колокольчика, который отозвался хрустальным звоном, бесшумно пересёк белоснежный меховой ковёр и вышел в просторный холл, откуда вели в разные стороны несколько дверей.
Средняя из них была широко распахнута и демонстрировала всем желающим помещение, находящееся за ней. Там, на многочисленных полках хранилось сокровище, которому не было цены - книги. На разных языках, разной формы, и всё равно они все были книгами. Их авторов разделяли не только расстояния, но и время. Порой это разделение было настолько огромно, что трудно было представить, что две книги могли встретиться на одной полке. Но они стояли рядом и уживались вполне мирно, даже если их авторы принадлежали к враждующим народам. Безмолвные тома, свитки, кристаллы, металлические пластинки, костяные цилиндры, связки бус - они просто хранили информацию, и им не было дела до каких-то неурядиц.
Рыжий вошёл и остановился на пороге, на поскрипывающем паркете, в котором отражались высоченные шкафы и корешки фолиантов. Здесь тонко пахло особой пылью, как может пахнуть только в библиотеках. Сцепив руки за спиной, он окинул довольным взглядом тех, кого считал своими единственными учителями, которые не покинут своего ученика никогда. Здесь он чувствовал себя лучше всего, несмотря на распространившуюся дурную славу лжеца и безобразника - пусть думают и болтают что угодно, лишь бы это не мешало искать новые знания, делающие однажды поставленную цель хоть немного ближе.
Взгляд, бесцельно поблуждав по корешкам книг, зацепился за пустоту в одном из верхних рядов.
Он знал, что именно там раньше хранилось, не требовалось даже напрягаться, чтобы вспомнить. Обращение к пост-образу утраченного предмета недвусмысленно указало на одно из самых ценных сокровищ, которое только можно было представить. Книга Арен. Одна из трёх, существующих в материальных мирах.
Лицо непроизвольно дёрнулось, скривилось с выражением откровенной досады, благо, никто этого не видел, но он даже злиться не мог, думая о том, чьи руки извлекли древний фолиант из его укрытия. Знал, что вторая такая книга лежит сейчас у него в кабинете на столе, а третья - в далёком отсюда доме в Мидгарде, скрытая под кучей ненужных уже журналов по археологии и истории. Там её точно никто не отыщет. Да и не подумает искать.
Добытые великим трудом, три тома учили древнему искусству владения стихиями. Давно сгинувший народ, чья мудрость таилась за угловатыми значками, покрывающими страницы, изложил свои знания в невероятной форме, позволяющей учиться бесконечно. Но не каждому. Книга сама, лишь по ей ведомому признаку, позволяла прочитать себя лишь избранным. Лишь им становилось доступным скрытое в них умение работать с такими стихиями, которые позволяли творить невероятные вещи, в том числе и строить порталы, соединяющие миры - умение это считалось утраченным в бесконечной древности. Постигший в совершенстве умение сжимать пространство имел все шансы стать властителем всех дорог по всем мирам.
В качестве приятного бонуса к неограниченной власти давалась наука о преобразовании материи.
Ну, это-то как раз он умел практически в совершенстве. Вплоть до ухода от опасности в "межмирье", превращаясь в легкий, гаснущий след. Этому научил его тот самый том, которого сейчас не было на полке, а руки, вытащившие его оттуда, сейчас находились на расстоянии недолгого перелёта на флиппе. Может быть, именно в этот момент они держали на коленях эту самую Книгу Арен...
Болезненный укол задетого самолюбия лишь на мгновение омрачил высокий лоб лёгким облачком. Лишь на краткий миг тщательно скрываемым чувствам было позволено выплеснуться из бесконечной глубины подсознания, но этого хватило, чтобы сердце отозвалось стремительным ускорением ритма. Легкий румянец разлился по лицу, едва в памяти возник знакомый образ. Лицо: удивление и тревога в глазах, потом растерянность, изумление.... Пришлось даже глубоко вдохнуть, чтобы подавить вихрь эмоций, поднявшийся в душе. Легче не стало. Каждый раз, когда мысль цеплялась за последний разговор с побратимом на повышенных тонах, во время которого они чуть не разругались по старой традиции, всплывал этот облик - маленькая женщина с большими серыми глазами.
Как сложно было признаться себе, что опять наделал ошибок! Хорошо, если не непоправимых.... Но он это сделал. И единственный глаз властителя Асгарда, чуть прищуренный, насмешливо наблюдал, как наступает на горло собственной гордости его рыжий братец. Бесится, но произносит верные слова, не поднимая взгляда от пола. Прошение позволить смертной остаться здесь в нарушение всех законов.
Поначалу последовал отказ. Потом шумная ссора. Накричавшись вволю так, что попрятались мыши, живущие в подвале дома, оба обиженно сопели и молча пили кисловатое вино, извлечённое из зимних запасов. Сверкали друг на друга глазами. И оба не сдавались. Каждый упрямо стоял на своём, и было непонятно, то ли из-за упрямства, то ли по крайней необходимости. Когда последние капли из кувшина перекочевали в кружки, он попытался еще раз, но уже более мягко и осторожно. Атака в лоб не удалась, как никогда и никому не удавалось одолеть старого упрямца с наскока. Оставалось только убеждать, обещать и просить.
Один молча выслушал все доводы, нахмурился и тяжело вздохнул. А потом всё-таки задал вопрос, который рыжий повелитель огня сотню раз задавал себе сам, но так и не смог найти ответа на него:
- Зачем тебе это всё?
- Не знаю, - честно ответил тот.
- Она тебе нравится?
- Да, - пришлось немедленно приложиться к кружке, чтобы избежать дальнейших объяснений. Но Одина было не сбить с толку таким простым способом. Он дождался, пока содержимое посуды перекочует в желудок гостя и продолжил.
- И только?
Взгляд, которым его одарили, сказал больше, чем слова.
- А тебе-то зачем это всё?
- Мир хрупок.... Есть вещи, которые трудно объяснить, Локи. Тебе ли этого не знать.
- И на что ты надеешься? Что ты сумеешь оградить его от изменений, запрещая жить здесь тем, кто не является по рождению асгардцами?
- Асгарду достаточно тебя.
- Можно подумать, что я тут такой один, - обиделся рыжий.
- Не один. Но чем больше вас, тем труднее удерживать равновесие.
- Что, всё обрушится, если здесь будет жить эта женщина?!
- Она недолговечна. Пройдет немного времени, и она состарится, а потом умрёт. Как ты думаешь, легко ли ей будет видеть тебя, меня, твоего приятеля, давшего ей кров и защиту, не меняющимися внешне, тогда как она....
- Вакцина, братец. Такой простой способ тебе не подходит?
- А если это несовместимо с её обменом веществ? Ты рискнёшь сделать ей инъекцию, не зная, убьёт она её или подарит обновление?
В ответ Локи лишь нахмурился и отвернулся. Побратим был прав: никто и никогда не проверял на совместимость с человеческим организмом сложнейший состав нескольких капель волшебного вещества, дарящего жителям Асгарда возможность жить так долго, сколько они пожелают. То, что находилось в миниатюрной капсуле, было запрещено изучать любому, кто не имел отношения к единственной лаборатории, где получали бесценный состав. И эту тайну хранили так, как не хранили больше ничего в этом мире. Формулу знали лишь те, кто делал смесь, да ещё Локи, владеющий секретом поискового импульса. Ему хватило догадливости однажды "прихватить" им содержимое капсулы, потом разобраться в полученном "отзвуке" и с помощью нескольких нехитрых приемов научиться синтезировать вещество прямо в собственном кровотоке, минуя этап вакцинирования. Но он был такой один на весь мир. Узнав об этом, Один чуть не оторвал голову не в меру шустрому побратиму, схватился даже за оружие, но довольно быстро остыл, обнаружив, что попасть в неизменно ускользающего повелителя магии не результативнее, чем в солнечного зайчика.
- Значит, ты против?
Он явно ждал суровой отповеди, но правитель вдруг рассмеялся:
- Да на здоровье, пусть живёт пока. Я же не могу выставить из Асгарда жену одного из здешних жителей!
Иногда слова бьют больнее плети.
Плечи Локи неожиданно дёрнулись и закаменели, когда Один небрежно произнёс эту фразу. У него на лице не отразилось ни единой тени, но глаза не соврали, став холодными и глубокими, как два прихваченных зимним ледком колодца. Побратим не назвал имени, но этого и не надо было делать. И без того было понятно, о ком речь.
Катрэя он не видел с того дня, когда тот увёз Тэсс из парадного зала, от окутанного защитным покрывалом трона Асгарда. Того самого, на котором теперь одиноко сверкал и переливался драгоценными камнями Драконий венец, который стал видимым, едва Локи снял его со своей головы, идя наперекор воле своего побратима. Отказался от щедрого дара, хоть и знал, что этот дар не только даёт право на трон и все возможности, предлагаемые им. Власть той ценой, которую пришлось заплатить за неё, не устроила повелителя магии.
Тэсс спасла ему жизнь второй раз. А что он предложил ей взамен?
Ничего....
Этот камень так и висел на шее Локи. Быть должником он терпеть не мог, но вернуть долг было нечем. Единственное, что он мог предложить ей - вечность - могло стать смертельным даром, а руку и сердце, выходит, предлагать уже поздно. Катрэй не стал долго рассуждать и метаться в сомнениях, а просто взял и сделал.
Он всё понимал: и что не было никаких обещаний, и что Каэрни поступил правильно, и нельзя держать зла на тех, которые нашли друг друга, но лёд в душе лишь нарастал слоями, стараясь не дать выплеснуться истине. Девочка из Мидгарда оказалась чем-то вроде того арбалетного болта, коим наградила его Дайна однажды недоброй ночью. Время прошло, утихли страсти, но рана, нанесённая им, никак не хотела заживать.
* * *
Раганри не мог пожаловаться на плохие условия. Помещение, в котором его держали, было похоже на дом, выбитый прямо в скале. У него были даже окна, но выходили они на отвесную скалу, над пропастью, уходящую вниз настолько глубоко, что у эрса даже не мелькнуло мысли покинуть свою темницу этим путём. Со здравомыслием у него пока всё было в порядке.
Обследованная дверь тоже не внушала оптимизма, поскольку при осмотре больше напомнила каменную плиту, вдвинутую в пазы в стенах. В закрытом виде её запросто можно было принять за обычную стену.
Пищу ему доставляли с помощью узкого стенного лифта, шахта которого оказалась настолько мала, что её не хватало даже для половины Раганри. Он успел проверить это, отжав дверцу и заглянув внутрь. Блюда прибывали уже на тарелке, горячими, из чего он сделал вывод, что кухня где-то недалеко.
Больше всего ему мешала почти полная тишина, царящая в двух предоставленных комнатах. Одна была спальней с простенькой кроватью и шкафчиком для одежды, другая больше напоминала кабинет. Тут стоял стол, кресло, панель визора с доступом в библиотеку. Можно было заказать книги, музыку, словари, даже игры.... Эрс даже некоторое время посвятил стратегической игре, передвигая по чёрно-белым квадратам разные фигуры. Правил он не знал, но быстро изучил, следуя подсказкам. Развлечение ему понравилось. Чей бы народ ни был автором этого шедевра, отказать ему в мудрости было невозможно: играя, можно было учиться логике и дальновидению. Честь и хвала изобретателю.
Раганри на время отложил цикл, именуемый почему-то партией, и продолжил искать способ, которым можно было воспользоваться, чтобы очутиться на свободе. Не для того он так рвался в Асгард, чтобы бездарно проиграть на самом пороге. А поражение оказалось глупейшим донельзя. И объяснить, как вместо тихого Альвхейма, куда стабилизатор портала должен был бы вывести первую волну армии Трейи, они очутились прямо в Асгарде, на крошечной площадке высоко в горах, не смог бы никто.
Да ведь никого и не осталось. Весь отряд закончил свои дни в пропасти под порталом.
А он, Раганри, сын Ри, остался жив лишь благодаря тому, что пошёл в портал последним, когда с таким трудом сформированный канал уже практически распался, и можно было просто перешагнуть через пространство, чтобы оказаться в другом мире. Не спешить. Просто войти в круговерть слепящих красок на несколько мгновений и, не торопясь, покинуть её, очутившись перед выстоившимся и готовым действовать авангардом.
Он вышел и едва успел остановиться, наткнувшись на странную женщину, напросившуюся ему в попутчики, жительницу Мидгарда, представительницу презираемого эрсами племени людей. Та вовремя вскрикнула, предупредив его: еще шаг - и пропасть. Спасла жизнь, как ни странно... Но к чему ему теперь эта жизнь, если он проиграл?!..
Шлем остался где-то в ином измерении, ожидающим владельца, планировашего лёгкий, стремительный поход, и жестоко обманувшегося в ожиданиях. Теперь приходилось терпеть на лице маску из биогеля, делающую его похожим на человека. Он горько усмехнулся. Надо же, никчёмные людишки и эрс теперь похожи друг на друга! Было неприятно, но всё же лучше, чем с открытой головой. Уж слишком внешность эрсов отличалась от местных пухлых мордашек с голой кожей и плоскими челюстями....
Что было самым неприятным, так это полное отсутствие идей, как можно покинуть помещение. Раганри прощупал каждый стык двери, осмотрел все подозрительные выступы и трещины в стене, долго стоял у окна и думал. Его немалая сила ничем не могла сейчас помочь. Просто не к чему её было приложить. Хитрые асгардцы просто не оставили ни малейшего шанса подставиться под удар. Они просто не приходили к своему пленнику, исправно снабжая его всем необходимым посредством крохотного лифта.
Но ведь не до конца жизни они собираются его тут держать, в конце-то концов! Если бы хотели уничтожить врага, то зачем кормят и поят? Раганри знал, что Один хитёр и умён - эту истину сообщали всем юным эрсам, решившим посвятить свою жизнь воинской славе. Врага надо знать хорошо, считал император Темин, и был прав. Рано или поздно встреча произойдёт, повторял он, и вы должны быть готовы к ней.
И вот не кому-то, а именно Раганри, видимо, повезёт лично увидеть вечного властителя Асгарда лицом к лицу.
Он задумчиво провёл широкой ладонью, покрытой белыми штрихами шрамов, по холодному камню стены. Шершавая поверхность отозвалась едва ощутимой вибрацией. Раганри изумленно отдёрнул руку, от неожиданности решив, что ему померещилось. Но, спустя пару мгновений, помянув коварных духов тьмы, вновь прикоснулся к скальной породе, в которой была выбита комната. Стена едва заметно дрожала, отзываясь на какие-то действия асгардцев. К счастью ли было такое открытие или ничем не могло повлиять на судьбу пленника?
Эрс напряг слух, закрыв глаза для верности. Показалось, что равномерное постукивание приходит откуда-то из недр скалы. Тогда он приложил к стене ухо и чётко различил гулкий звук, поднимающийся из глубины, ускоряющийся, меняющий тональность, как приближающийся тяжелый транспорт или иной механизм. Вот уже подрагивание перестало быть едва заметным, приняв вполне отчетливый ритм и направленность. Такое впечатление, что где-то в глубине горы пробивали тоннель. Может быть, так и было на самом деле. Раганри не интересовало, чем занимались местные, он хотел знать, как это применить себе на пользу. Но пока что это был лишь звук.
Терпению эрсов учили с пелёнок. Мир, потерявший большую часть своих ресурсов, с постоянно плохой погодой, с перенаселённостью, превышающей все разумные границы, должен был научить своих детей уживаться друг с другом. Агрессия должна быть направлена на кого угодно, только не на подобных себе - это каждый усваивал с рождения. Любая попытка бунтовать и ссориться пресекалась на корню жестко и недвусмысленно. Выстроивший железную пирамиду из бесконечно преданных идее захвата более подходящего для жизни мира, Темин держал свою армию на коротком поводке. Время от времени он устраивал величественные парады, поддерживающие своих подданных в тонусе и в постоянном желании атаковать, но всегда делал шаг назад, когда его армия была готова броситься вперёд. От этого градус ненависти к более удачно устроившимся соседям только повышался. Но терпение - вот то, что приведет эрсов к победе.
Раганри ничем не отличался в плане "дрессировки" от своих собратьев. Он получил точно такую же порцию идеологической вакцины, что и остальные. Только он был умнее и немного дальновиднее, что не спасло его от нынешней ошибки. Однако ошибки надо исправлять, и он ждал подходящего мгновения для этого.
Звук из скалы неожиданно усилился, перешёл в резкий визг. Потом что-то глухо бухнуло, отдавшись в камне тяжёлой волной, и всё стихло. Наступила такая тишина, что Раганри подумал, уж не оглох ли он. Потыкав пальцем в ухо, понял: просто выключился постоянно нагоняющий свежий воздух насос, до сих пор издававший почти неслышный, но непрерывный гул.
Он прикоснулся к сенсору, включающему освещение, и обнаружил, что тот тоже перестал работать. Чуть позже выяснилось, что подача воды тоже прекратилась. Отключился и экран, с помощью которого Раганри хоть как-то убивал время.
И еще какой-то тихий, короткий посторонний звук отметили его уши, чувствительные настолько, что смогли уловить почти беззвучное смещение какого-то механизма. Это звучало, как легчайшее цоканье языком. Эрс покрутил не слишком подвижной головой на короткой, мощной шее, и попытался определить, с какой стороны донесся подозрительный щелчок, ощутив растущий в душе азарт. Знакомое ощущение приближения чего-то важного... Первое, с чего следовало начать - дверь.
Раганри шагнул к каменной плите и сильно нажал на её шершавую поверхность. Разумеется, она не поддалась ни на миллиметр, но он не оставил попыток. Если не попробовать несколько раз, можно пропустить единственный шанс. Просто вес двери мог оказаться настолько велик, что с первого раза не сдвинуть... Эрс не напрасно был избран командиром треты: командовать мог только тот, кто умеет мыслить последовательно. А он мог, поэтому, внимательно осмотрев перпятствие, лишь немного изменил угол толчка, попытавшись сдвинуть камень в другую сторону. И не этот раз его усилия оказались щедро вознаграждены. Плита с противным скрежетом трущихся друг о друга камней немного сместилась, оставив между собой и стеной тоненькую щель, в которую пока не мог пролезть даже палец пленника. Но это только пока.
Щелчок, уловленный ушами эрса, оказался результатом отключения блокирующего механизма двери, едва что-то очень своемвременно случилось где-то неподалёку. Раганри не сомневался: была бы ночь - сидеть всем в полной тьме, пока техники не отремонтируют разрушенное.... А еще он подумал, что удача наконец-то повернулась к нему лицом.
* * *
- Бежал?!
Нет, правитель давно уже ни на кого не повышал голос. Он просто удивился, едва разобрав, что там шепчет себе под нос молоденький страж, видимо, за крайнюю молодость отправленный с недоброй вестью к самому Одину. Видимо, пославший его решил, что старый воин пожалеет зеленого новичка и не оторвёт ему голову, как непременно сделал бы любому более опытному бойцу. Охрана столь важной персоны, как командир треты эрсов была поручена отряду из десяти асгардцев, занявших весь этаж в выдолбленном в каменном теле горы замке, выстроенном именно ради содержания важных пленников. Или заложников. Или преступников - это уж как повезёт. Считалось, что крепость неприступна, да так и было до сего дня, когда трём строителям новой галереи не повезло перерубить своим инструментом питающий кабель. Всё бы ничего, но монолитная дверь, перекрывавшая вход в камеру, запиралась на замок, контролируемый именно через тот злосчастный канал, который попал под нож. И снова не было бы беды - плита устанавливалсь сюда настолько тяжёлая, что с места её могли сдвинуть только мощные сервомеханизмы. Даже если откроется замок, никому не по силам в одиночку сместить дверь изнутри.
Но стражам не повезло трижды. Поначалу не просто отключился замок, а ещё и эрс услышал это. Почти звериный слух привёл его к двери, чтобы разобраться, что изменилось. Потом выяснилось, что Раганри обладает не только догадливостью, но и небывалой силой, которой хватило, чтобы столкнуть голыми руками плиту в сторону на ширину локтя и выбраться наружу. В довершение всех неудач, эрс оказался прекрасным беглецом, с навыками настоящего мастера, умеющего не только крушить, но и передвигаться скрытно и беззвучно. Он не стал никого убивать, он просто ушёл, оставив десяток охранников в шоковом состоянии, когда те обнаружили пустую клетку, которую обязаны были беречь, как зеницу ока. Раганри не оставил ни единого следа: он буквально растворился в воздухе. Разумеется, стражи подняли тревогу, перекрыли выходы, обыскали все тёмные углы, но всё было напрасно, словно вечная тьма, царящая в галереях и залах, проглотила ушедшего в неё. Несколько десятков довольно опытных следопытов прочесали лабиринт коридоров, заглядывая во все уголки, и всё напрасно.
Один выслушал сбивчивый доклад и лишь слегка прищурился, отчего стоящий перед ним совершенно растерялся и окончательно умолк на полуслове. Понял, наверное, что больше уже ничего не надо объяснять.
- Бежал, говоришь, - негромко повторил правитель, поглаживая охватывающий запястье широкий золотой браслет с красивым узором. Штучка эта, по гуляющему поверью, обладала возможностью одним махом стереть в порошок всё живое вокруг своего владельца, окружив его защитным коконом. Никто пока не видел её в действии, но у страха глаза велики, и корявые пальцы, играющие с покрытым сетью тончайших линий золотом, до икоты пугали молодого асгардца, приученного к мысли о вспыльчивости начальства.
Парень лишь кивнул и сглотнул ком, застрявший в горле. К этому времени он уже перестал гадать, чем обернётся для него этот доклад. Выгонят ли с позором в лучшем случае, самого ли отправят на место беглеца...
Правитель покосился на совершенно белое лицо посланца и оставил в покое браслет, повернувшись к усыпанной бумагими столешнице. Пальцы Одина медленно принялись постукивать по зеркально гладкой поверхности стола, за которым он сидел, ещё недавно изучая документы - рутина, а ведь приходится делать, иначе уютный мирок разом превратится в хаос. Верховная власть всегда была тяжким бременем, лежащим на плечах того, кто рискнул его принять. Тут уж либо ты правитель, либо... Равномерные удары были единственным звуком в кабинете, освещенном потоками солнечного света, которые падали сквозь окно. Лучи вызолотили левое плечо и часть заплетённых в сотни тонких кос седеющих волос, лежащих на спине Одина, и рассыпались искрами на богатом, шитом шелковыми нитями оплечье. Отблески играли на хмуром лице, повернутом совсем в другую сторону от едва дышащего посланника, который даже не замечал, что ещё немного, и...
- Бежал... - повторил он третий раз, прислушиваясь к эху собственных слов. Потом неожиданно взмахнул кистью левой руки, указав пальцами в сторону двери - уходи. Парень не стал сомневаться ни секунды и исчез так стремительно, что могло показаться: и не было его. Где-то далеко прошуршала и захлопнулась дверь, погнав по кабинету поток теплого воздуха.
Оставшись наедине с собой, Один с сомнением качнул головой и хмыкнул, прочищая горло. Надо же, как причудливо складываются обстоятельства... Да, досадно. Из поимки столько важной персоны можно было бы получить немало выгоды. За эту персону можно было бы поторговаться с заносчивым Темином. А теперь руки пусты... Но прошлый опыт утверждал, что из любого поражения всегда можно сделать победу, важно только правильно приложить усилия. Значит, сдаваться рано. Мы ещё поиграем в эту игру.
Он прикрыл глаз и задумался. Жаль, что так и не научился тому самому приемчику рыжего йотуна, умеющего лишь мысленным усилием вылавливать из пространства информацию о местопребывании любого живого существа, но сожаления сейчас бесполезны.
Куда же мог направиться беглец, как не за своим имуществом?! Естественно, Раганри попытается вернуть вторую часть "Ночного костра", с которой он и явился в Асгард. Без неё ему просто не вернуться домой. Значит, он пройдёт через весь город к сокровищнице, куда поместили столь ценный трофей. Он постарается быть тише воды, ниже травы, поскольку в этом мире он один, без поддержки. Или же... Есть ещё кое-что, к чему могут потянуться его жадные лапы.
Он даже сам себе заулыбался, едва эта мысль возникла в голове и покатилась камешком с горы, вызывая стремительно разворачивающиеся картины будущих событий.
А ведь это, пожалуй, интересно!..
Но все равно надо бы утроить охрану главного блока, где находились самые ценные артефакты. Один эрс - всё равно эрс. И опасен он именно тем, что одинок. Бесшумный, сильный, хитрый. Ему нечего терять, он может идти напролом и ничего не бояться. Тем более, что командир треты - не крестьянин с вилами, его учили войне. Да он вообще сам учил других.
Одину почему-то вдруг очень захотелось немедленно уничтожить этот стабилизатор портала, пока до него не добрался беглец. Хорошо, что вторая половинка припрятана где-то в таком месте, что даже опытный Тьерви не смог точно определить её местонахождение. Камень был где-то рядом, но словно за тонким стеклом, гасящим исходящие от него поля. Если эти две половинки соединить, то владелец цельного "Ночного костра" с лёгкостью пробьёт блокировки, установленные на самые опасные в плане атаки порталы, и тогда кто возьмётся гарантировать безопасность Асгарда? Кто сможет противостоять силе? Только хитрость. И коварство.
Неужели снова приходится идти на поклон к этому рыжему обидчивому паршивцу, который непременно сначала припомнит все обиды, потом будет долго торговаться, а в итоге всё равно сделает по-своему?!
Он нахмурился и, не глядя, протянул в сторону руку. Где-то в соседней комнате немедленно раздалось какое-то шевеление, затем хлопанье крыльев: огромный чёрный ворон со свистом растопыренных маховых перьев промчался у него над головой и с разгону опустился на запястье, сложив крылья с шуршанием и поскрипыванием. Вцепившись в покрытый толстой воловьей кожей манжет загнутыми когтями, птица сверкнула антрацитовой бусиной глаза и, низко наклонившись, хрипло каркнула.
- Ну-ну, - Один с уважением осторожно погладил чёрные, переливающиеся тусклыми сине-зелеными оттенками перья. Ворон в ответ сделал полный оборот вокруг своей оси, перебирая лапами, показывая себя со всех сторон. - Как настроение? Хочешь прогуляться?
Птиц снова покрутил головой, рассматривая своего хозяина. В глазе, ясном и блестящем, можно было при желании отыскать даже тень разумности.
- Хотел бы я отправить тебя одного, да боюсь, дело слишком важное, чтобы слать гонца. Надо, наверное, самому.... Засиделся я что-то. Будешь сопровождать меня?
Ворон наклонился вперёд и слегка приподнял крылья. Это был знак, что он готов хоть сию секунду лететь туда, куда укажут. Но хозяин засобирался сам, извлёк просторную меховую накидку с капюшоном, переобулся в тёплые сапоги, поплотнее затянул пояс на шерстяной безрукавке - зимний день хоть и не кусался морозцем, но и не обещал тепла, а флипп, ждущий у порога, открыт всем ветрам...
Приготовившись покинуть уютный дом, Один бросил мельком взгляд на стену - туда, где над камином возвышался витой турий рог, украшенный золотом. Могучую костяную спираль покрывали тончайшие узоры, нанесенные неведомым мастером так давно, что в живых не осталось никого, кто помнил бы его имя. Этот рог не звучал уже многие века, не оповещая об опасности, грозящей тихой долине. В последний раз, когда раздался его голос, эрсы захватили почти половину свободного мира и продвигались вперёд с полной уверенностью в собственной победе. Рог остановил их, но какой ценой!..
Нет, нельзя. Один отвернулся и шагнул за порог.
* * *
Дэннис много раз пытался позвать своего "двойника". Тот не отзывался. Раньше образ в голове появлялся, стоило лишь произнести имя, сопроводив его лёгкой зовущей интонацией. Локи откликался, если только не оказывался где-нибудь в помещении, защищенном со всех сторон сталью. Сталь почему-то не пропускала сквозь себя бесплотный "голос".
Теперь же, четыре месяца спустя после того, как асгардец снял с себя Драконий венец, облегчённо вздохнув, он просто перестал реагировать ни зов. Фримен был уверен, что ничего с ним не случилось такого, что могло бы помешать хотя бы напомнить о своём существовании. Когда они расставались возле портала в Асгарде, Локи был немного задумчив и рассеян, но Дэн списал всё на слишком бурные события последних дней. Он знал, что его приятелю не повредит какое-то время пожить спокойно, чтобы разобраться в случившемся. Всё-таки поступок Катрэя.... Тут он тоже сбивался и терял мысль. Как-то странно всё получилось: Тэсс, пропавшая из Асгарда, чтобы научиться владеть тем, что смело можно было назвать магией, и Каэрни, вдруг ни с того, ни с сего воспылавший к ней высокими чувствами. Вот в последнее Фримену упрямо не верилось, хотя факты говорили совсем иное.
Он хотел просто спросить у друга, как дела. А тот словно не слышал. Может быть, снова произошло что-то вроде выдворения Локи из Асгарда с лишением того всех привилегий? Но за что на сей раз?! Ведь он остановил отряд Раганри и в очередной раз сохранил спокойствие земель, которые так и не узнали, что подверглись нападению.
Дэннис даже начал скучать по приключениям. Локи оставил ему стабилизатор портала, напрочь отказавшись взять его, точно так же, как и Один чуть раньше. Поэтому округлый контейнер с алым кристаллом внутри так и висел на крепкой цепочке на шее Фримена, напоминая о возможности в любой момент попасть как минимум, в гости к Эки. Дверь в Альвхейм пока осталась открытой. Рыжий асгардец объяснил, что сложная система смещающихся контактов между мирами не лишила путешествующих возможности пересекать черту в направлении, не блокированном специально. То есть в горный портал Асгарда Дэн с каменного круга на острове Секкен не попадёт до тех пор, пока с двух сторон одновременно не будет произнесена формула снятия блокировки, восстанавливающая необходимые параметры связки именно этих миров. А вот родина Эки вполне доступна, откуда можно с помощью Хранителя найти возможность перешагнуть дальше.
На просьбу объяснить, почему так, Локи лишь вяло отмахнулся, сказав, что сам пока не слишком разобрался, как работает удивительная транспортная сеть. Сослался на то, что еще не прочитал какую-то важную книгу по этому поводу. Может, и соврал, но кто ж его проверит?..
Дэннис с наступлением осени занялся тем, что отправился в тренажёрный зал, вдруг воспылав страстью к занятиям с увесистым железом. Любопытствующим пояснил, что наел за лето жирка, и надо бы его согнать. На самом же деле он просто хотел улучшить физическую форму для тренировок, обещанных ему Эки. Угнаться за шустрым альвом мог лишь такой же альв, но всё равно выглядеть на его фоне вялой сосиской Фримен не хотел. К тому же, нахватавшись полезных умений, Дэн лишь усовершенствовал и отточил мастерство владения оружием. Спектакли, которые из любительских постепенно становились более профессиональными, приобретали популярность. Его с компанией таких же поклонников средневековья стали приглашать в качестве оригинального украшения вечеринок. У "современных викингов", как негласно стали называть их небольшой коллектив, завелись деньги. Несколько раз они даже давали консультации, а однажды даже удосужились сняться в кино, изображая отряд под водительством весьма живописного вождя. Дэн не старался высовываться со своими талантами, но режиссёр смекнул, что один из "воинов" владеет оружием на порядок лучше приглашённого спортсмена-профессионала: было в нём что-то рационально-практичное, в отличие от рафинированного мастера. Это наблюдение вывело ученика Эксилитеми да Улли, Хранителя портала, из массовки в первые ряды. Еще чуть-чуть - и сценарий пришлось бы перекраивать, но, к радости Дэнниса, этого не случилось. Очень не хотелось привлекать к себе ненужное внимание.
Но тронувшуюся с места лавину остановить невозможно, и следующим шагом оказалось приглашение "викингов" на телевидение. Команда Фримена, ставшего к тому моменту негласным лидером, вопила от радости и размахивала руками, празднуя приход славы. Лишь сам командир недовольно хмурился, глядя на восторг напарников.
Артисты-любители постепенно входили во вкус, обзавелись более качественным арсеналом вместо деревянных мечей, разжились собственным консультантом по истории костюмов, даже отыскали такого же помешанного на старинном оружии кузнеца и завалили его заказами. Теперь они работали только за деньги, которые с каждым разом становились всё крупнее и солиднее. Лидера своего они обожали и изумлялись, почему тот не слишком рад. Впрочем, сумрачная тень на лице Фримена только украшала его, придавая таинственности и суровости.
Когда же одноразовая программа на телевидении переросла в сериал, Дэннис плюнул и перестал сопротивляться. Хотите шоу? Вы его получите.
Продюсер нашёл ему напарника - крепкого мужичка-фехтовальщика, умеющего владеть обеими руками в равной мере. Вдвоём они украшали наскоро сочиненный сериал своими показательными стычками. Теперь уже финансы полились рекой: под интересный проект нашлись деньги, и работа закипела. Дэн на пару месяцев выпал из реальности, занимаясь только съемками, и забыл про Локи. Лишь когда сезон был снят, а зима перевалила за середину, в самые глухие февральские дни Фримен опомнился. Прошло столько дней, а от асгардца по-прежнему не донеслось ни звука. Что мешало ему выйти на связь?
Дэннис стоял у прихваченного морозным узором окошка и смотрел, как падает снег, крутя в пальцах контейнер с кристаллом. Цепочка, на которой он висел, слабо позвякивала, раскачиваясь.
Однажды даже мелькнула вялая мысль, что можно было бы взять и съездить на далёкий, занесённый снегом остров, взобраться на открытый всем ветрам каменный лоб, рискуя съехать по обледеневшим камням, подняться на промёрзшую плиту и произнести навсегда врезавшиеся в память слова. Дверь в соседним мир для него открыта - только пожелай войти... Но зима, белым покровом окутавшая мир, вряд ли пропустила бы его даже до половины пути.
Он через плечо оглянулся на в полном беспорядке разбросанные по широкой кровати вещи: вчера закончился последний съемочный день, когда пришлось от всей души побегать и попрыгать в финальной сцене. Пришлось изображать нечто грандиозное, со множеством поединков. Почуявший золотую жилу продюсер требовал масштабности от довольно скромного проекта, и приходилось наскоро компенсировать отсутствие бюджета яркими сценами, в которых команда далеко не профессиональных актёров вовсю старалась быть как можно более убедительными. Дэн вспомнил, что в какой-то момент настолько увлёкся, что забыл о необходимости беречь партнёра от ран, и чуть не снёс полголовы своему техническому консультанту, которого тоже пристроили изображать участника схватки. Профи увернулся только чудом, благодаря многолетнему опыту и тренировкам. Фримен, конечно, потом долго извинялся, ссылался на случайность, но мастер смотрел на него недоверчиво, изумлённо покачивая головой. Ему, обучившего не один десяток таких вот любителей холодного оружия, было видно, что ему противостоял либо очень талантливый ученик, либо скрывающий навыки профессионал.
В результате Дэннис получил приглашение в спортзал на персональные занятия. Отвертеться не смог, даже сославшись на высокую цену услуг консультанта. Продюсер немедленно взял все расходы на счёт студии, заявив, что ему просто необходим хороший актёр, умеющий делать эффектные сцены. Видимо, мысль о будущем успехе сериала не давала ему покоя. Эту мысль активно поддержали и напарники по компании "викингов", шумно заявив, что потом будут учиться у него. Приятелям Фримен отказать не смог.
И вот теперь он никак не мог выбрать, что лучше: показать тренеру то, чему научился от Эки, или притвориться бестолочью. В первом случае мастер непременно потребует разъяснений, где можно научиться такому. Не рассказывать же ему, что альв по имени да Улли показал как-то пару приемчиков!.. А во втором есть риск быть изгнанным с позором и получить выволочку от спонсора уроков. Ну, и потерять доходную работу. Всю прочую он же потерял, увлёкшись кино. А жизнь не дешевеет, да и кушать всё время хочется....
"Надо будет как-нибудь заглянуть в старую квартиру Локи, - решил вдруг Дэн. Отражение в стекле смотрело на него с лёгкой укоризной, удивляясь странности внезапно пришедшей в голову идеи. Она родилась как-то уж слишком ниоткуда, и Фримен теперь даже сомневался, что это не одно из тех внезапных осознаний из разряда "так будет" или "так должно быть", которые иногда посещали его. Он не особенно верил своим провидческим талантам, но и не отвергал сходу возникающие в голове картинки. - Посмотрю, как там наше старое имущество хранится..."
До занятий с тренером было еще два дня, поэтому смело можно было посвятить своё свободное время визиту в опустевшую лабораторию.
* * *
- Локи?
Тишина в ответ.
Быть не может, чтобы дом был пуст. Один точно знал, что хозяин где-то здесь, и вся эта поездка сквозь непогоду была не напрасна. Снег неприятно летел в лицо, пока он плыл в своем флиппе от горного домика до тихой заросшей долины, где жил упрямо отказывающийся поселиться в великолепном парадном дворце рыжий йотун. Хотя имел на то все права.
Один сбросил у порога запорошённую снегом накидку, ощутив тёплый воздух, тянущий из глубины дома. Холл у входа был тёмен и нетоплен, но жилая часть явно обогревалась. Еще бы: властитель огня да сидит в холодном доме!
Поднявшись по ступеням, он с середины лестницы обернулся: показалось, что позади мелькнула чья-то тень. Всё-таки навыки опытного бойца до сих пор не оставили его, несмотря на долгие годы мира и тишины, и реагировать на мельчайшие изменения вокруг себя он ещё не отвык. Тень оказалась крупным серым котом, пересекшим бодрой рысью погруженную в сумерки нижнюю площадку просторной парадной лестницы. Сев возле перил, зверь обернул себя хвостом и уставился на гостя дымчато-голубыми глазами, чей взгляд не просто следил за пришельцем, но как-то по-особенному ввинчивался в сознание... Один только хмыкнул, отворачиваясь. Он точно знал, что кошек в доме его побратима никогда не водилось. Викки - вот кто смотрел пристальным взглядом в спину правителю. Древний народец, хранитель тайных знаний и домашнего тепла. Любознательный и скрытный. И вот сейчас один из них даже решил показаться на глаза, лишь бы не пропустить столь интересный момент, как встреча старых друзей-соперников.
Один немного сощурил глаз и неспешно погрозил коту пальцем: не смей подслушивать. Но куда там! Судя по презрительно встопорщенным усам, командовать пушистым королём не имел права даже сам хозяин этого дома. Викки мог стать невидимым и неслышимым, но свидетелем беседы он станет, в этом можно было не сомневаться.
Пришлось смириться и оставить кота в покое. Прислушиваясь к чуткой тишине, Один попытался определить направление, с которого следует начать поиск. Он был уверен, что его побратим где-то рядом, и лишь врожденная вредность мешает ему подать хоть какой-то знак. Вот, например, зал для гостей - просторные диваны, покрытые лохматыми шкурами, холодный камин, погашенный свет, экзотические растения, живым ковром покрывающие стену. Здесь пусто и темно. Дальше дверь распахнулась в большой зимний сад, полный таинственных звуков и ароматов. Но сюда гость заглянул чисто из любопытства: Локи был равнодушен к пышной растительности, содержа её лишь по старой привычке. Так было принято у него на родине, в холодном Йотунхейме. Там зелень была роскошью среди долгой зимы, и её холили и лелеяли, как могли, практически в каждом доме.
Окутанный сумраком коридор привёл Одина к еще одному холлу, откуда можно было сразу бросить взгляд в роскошно украшенную столовую в стиле "распад", который так любили альвы. Явно не обошлось без влияния да Улли, который часто бывал в гостях у своего друга и мог убедить его оформить хотя бы одну комнату в любимом стиле Альвхейма. Количество утончённых намёков на спиральность пространства просто зашкаливало, а средства, потраченные на явно знаменитого архитектора, взявшегося за оформление, выражались в неприличной сумме. Но повелителя магии такие пустяки не смущали, судя по всему. Он оплатил работу щедро, в должной мере выразил восхищение и равнодушно позабыл о вычурном помещении, как только архитектор покинул дом.
Вторая дверь вела в библиотеку. За тёмными полками, хранящими бездну информации, не было видно стен. Книги всех миров и народов стояли и лежали здесь, молчаливо и невозмутимо ожидая, пока чья-нибудь рука не извлечёт их. Один с трудом подавил острое желание без спроса покопаться в сокровищнице побратима, ведь то, что тот сумел собрать за долгую жизнь, цены не имело. Если где-то уникальный текст пропадал, то наверняка его следовало бы искать на этих полках. По какому принципу Локи собирал свои книги, знал только он, но непосвященному они могли показаться странной смесью, в которой, как острова в океане, таились ценнейшие труды по теории преобразования - то, в чём рыжий хитрец был силён, как никто.
Ноги не без усилия пронесли Одина мимо распахнутой двери в мир знаний.
Он заглянул еще в три или четыре помещения, затем решительно взялся за ручку двери, ведущей к не столь парадной лестнице, как та, что привела его на этот этаж. За ней начиналась территория, запретная для незваных гостей. Личные покои хозяина дома. Однако, Одина совершенно не смутила необходимость нарушить неприкосновенность этой части дома. Он затопал по лестнице, мягко ступая по отполированным временем ступеням из серого дуба, покрытым ковром. Ворс скрадывал звук шагов, отчего создавалось впечатление, что гость крадётся.
Лестница закончилась на площадке с тремя одинаковыми дверями. Локи всегда жил справа, насколько память не изменяла старому асгардцу. Возможно, и сейчас ничего не изменилось. Он посмотрел на левую дверь, досадливо скривился, вспомнив, что еще не так давно здесь жила девушка из Мидгарда - на правах гостьи. Но теперь просторные помещения, предоставленные ей, пустовали. Если бы братец проявил чуточку больше разумности...
Один качнул головой, и повернулся направо. Хотел было распахнуть дверь, но сдержался и деликатно постучал, обозначив своё присутствие, хотя и был уверен в том, что хозяин дома и без этого жеста вежливости знает, кто нанёс ему визит. Вот же чудеса-то! Правитель Асгарда просит позволения войти к рыжему йотуну!..
Звук затих, в ответ послышалось лёгкое шуршание, словно кто-то торопливо что-то прятал в самом дальнем углу помещения. Спустя некоторое время дверь распахнулась.
Возникший на пороге Локи был мрачен и напряжён, сведённые к переносице брови делали его похожим на древнего старика, раздражённого внезапным шумом, который оторвал его от размышлений. Потемневшие и запавшие глаза смотрели недобро.
- Позволишь войти?
Тот безмолвно шагнул в сторону, освобождая дорогу, потом совсем отвернулся и пошёл вглубь комнат, выразив полное равнодушие к титулам своего визитёра и послав ко всем демонам ночи самые элементарные правила приличия. Пришлось Одину проглотить почти оскорбительное поведение побратима, напомнив себе, что пришел не просто на бокальчик винца, а по делу. Этот бесцеремонный наглец был нужен старому соратнику по множеству сражений и побед, ныне оставшихся в далёком прошлом. Если бы ещё они остались там навсегда... Но вот нет же, обстоятельства складывались так, что следовало снова обороняться, выискивая новые пути решения этой вечной проблемы.
Пока Один осматривался, Локи вернулся - какой-то весь взъерошенный, нахохлившийся и растерянный. Всё так же без слов сунул в руки гостю бокал густого золотистого вина, а второй рассеянно поднёс к губам, сделал глоток и только тогда оторвал от пола глаза:
- Зачем пришёл?
Правитель изумлённо поднял брови, в который раз удивляясь бесцеремонности, с которой его явно пытались побыстрее выставить из дома.
- По делу.
Он тяжело вздохнул, постаравшись сбедать это как можно более бесшумно, но хозяин дома всё равно услышал и довольно прищурился, пока занятый дегустацией гость не видел его лица. А вот вино оказалось неплохим: бархатным и нежным, как шерстка пушного зверька. Один посмотрел содержимое бокала на просвет, одобрительно покивал и снова пригубил.
- Говори, - ровным голосом произнёс Локи, а сам отвернулся к окну и стал смотреть, как зима захватывает пространство, занося снегом застывший мир.
- Ты не слишком любезен.
- Я никого сегодня не ждал.
- Такие, как я, обычно приходят без приглашений, - Один далее слегка приосанился, чтобы стать выше ростом. Но рыжий даже ухом не повёл.
- Тем больше поводов тебя не впускать. Но, уж коли вошёл - говори.
- Хорошее у тебя вино.
Только теперь Локи соизволил наконец-то глянуть через плечо, но, похоже, решил не ссориться - промолчал. Хороший знак. И Один решился сразу выложить правду. Набрал побольше воздуха и выдохнул:
- Раганри бежал.
Рыжий сдавленно кашлянул, когда воздух внезапно комом застрял у него в горле, а потом медленно-медленно повернулся на пятках. Так медленно, что было время рассмотреть, как меняется выражение его лица. От недовольного до ошарашено-изумлённого.
- Что?!.. - он спросил почти шёпотом, но в тишине пустого дома этот вопрос прозвучал звоном похоронного колокола.
* * *
Ключ легко повернулся в замке, несмотря на то, что почти полгода в эту квартиру никто не заходил. В своё время хозяин установил самый лучший из найденных - механическое чудо было скромным на вид, но хранило безопасность жилища с неизменным качеством. Дэннис помнил, как на спор приводил сюда специалиста по запирающим устройствам, и тот так и не нашёл способ, которым можно было справиться с замком. Сказал, что такой проще выломать, чем открыть. Владелец квартиры спор выиграл, с довольным видом приняв из рук проигравшего банку пива, словно это была величайшая ценность. Хотя, ценнее того, что хранилось у него за этой самой неприступной дверью, просто не было.
А у Фримена просто имелся ключ.
Он толкнул ладонью тяжелую створку, и та бесшумно распахнулась в пыльную и сумрачную тишину. Перешагнув порог, Дэн не стал включать лампочку над головой - и так помнил, куда идти. Да и слабого зимнего света, пробивающегося сквозь задёрнутые плотные шторы, хватало, чтобы не споткнуться обо что-либо. Покидая это помещение в последний раз, ни он, ни тогда еще считавший себя Лейфом Патерссоном асгардец не собирались отлучаться надолго: и у того и у другого было достаточно нерешенных проблем и дел, чтобы вот так запросто их бросить. Вот лежит разобранный блок сканера, который Дэннис собственноручно пытался отремонтировать, да так и не успел. Даже паяльник не убран. На столе разбросаны книги и журналы, какие-то распечатанные письма. Глиняные осколки прижимают края развернутой карты, на которой красным маркером обведены какие-то никому не ведомые координаты: археология, которой хозяин квартиры отдавал всё своё время, требовала не распространяться о своих планах на будущее. Мало ли чьи глаза увидят...
Тонкий слой пыли покрывал мебель, книги, пол, приборы, компьютер. За полгода некому было стереть её с полок, никто не поливал забытый на окне цветок в горшке, и он превратился в сухую закорючку.
Фримен обошёл стол, рассеянно оглядев разбросанный по нему хлам, приподнял стопу журналов и заглянул под неё. Странное чувство не покидало его. Словно он играл в некую игру, где требовалось угадать, что понадобится тебе в будущем, если даже неизвестно, что тебя ждёт.
Проведя пальцем по кожуху сканера, Дэн брезгливо отряхнул ладони и отправился дальше, осмотрел просторную кухню, заглянул в холодильник и поморщился. Затем поискал по ящикам стола и, вынув большой мусорный пакет, решительно выгреб в него банки с испортившейся едой. Следом полетели открытые пакеты с забытыми чипсами, какие-то стаканчики, высохшие до состояния камня булочки. Оставил только кофе да замороженную лазанью в холодильнике. Наведя порядок, Дэн с одобрением оглядел образовавшуюся первозданную пустоту и перешёл в спальню.
Тут царил хаос. Видимо, владелец квартиры справедливо считал, что уж сюда-то точно никто не станет заглядывать, и просто бросил всё, как есть, не позаботившись создать хотя бы видимость попытки что-либо убрать. В тот день, когда пришлось покинуть жилище, он лишь удосужился набросить плед на помятую постель да кое-как засунуть одежду в шкаф. Остальное лежало, висело и стояло так, словно тот вышел ни минутку и сейчас вернётся. Книжные полки на стене, заставленные сотнями предметов, чьё назначение было понятно только хозяину, выглядели музейной витриной, сильно запущенной, но притягивающей взгляд восхитительным беспорядком. Бесспорный антиквариат перемежался пластмассовыми фигурками гномиков с огромными топорами, которых можно было купить в любом сувенирном магазине, грудами битых черепков, ржавыми подковами и образцами бисерной вышивки. Сверху на них были навалены груды книг, стопки которых представляли собой грозящие обвалиться пирамиды.
Фримен скользнул взглядом по их пыльным залежам. Книги, книги, книги... Интересно, Локи прочёл это всё или просто на всякий случай таскал в дом? Бывают же такие личности, которые волокут в свою норку всё подряд, как сороки - блестящее, не понимая, для чего это нужно. Но ведь его друг совсем не такой...
Он перешагнул через разбросанные по полу подушки, осмотрел тиснёные корешки и снял сверху первую попавшуюся книгу. Это оказался старинный фолиант, которому, судя по его виду, место было даже не в библиотеке, а в музейной витрине. Переплёт из потемневшей кожи украшала витиеватая надпись потускневшим от времени золотом, глянув на которую Дэн на мгновение подумал, что глаза ему врут. Он протер глаза и повторил попытку. Такого просто быть не могло, чтобы буквы - а эти завитушки ничем иным и быть не могли - самостоятельно перемещались по поверхности! Не поверив увиденному, прижал пальцем "хвостик" последнего значка. Посмотрел. Ну конечно же померещилось! Как ни поворачивай голову, а смещение символа совершенно виртуальное, как в детских трёхмерных картинках, когда кажется, что предметы выступают над поверхностью и даже двигаются, но если вот так же потрогать их рукой, то всё сразу становится на свои места. Палец-то оставался точно на одном и том же месте.
Надо же...
Он развернул книгу наугад и даже на секунду зажмурился от увиденного: весь текст внезапно превратился в поверхность ковша с водой, в которой плавали мелкие капли цветной краски. Они бурлили и перемещались, то расплываясь, то уходя в глубину, то всплывая. Значки прямо на глазах меняли форму, становясь то угловатыми, то округлыми, то превращаясь в штрихи, то напоминая иероглифы, то скручивались в спирали, то вытягивались бахромой. Книга словно искала подходящую форму изложения содержания, подстраиваясь под возможности читателя. Невероятно, но она сама выбирала язык, на котором читатель мог бы её понять! Дэннис ошеломлённо уставился на этот безумный хоровод, не в силах отвести глаз от гипнотического танца. Через минуту у него закружилась голова, пришлось сесть на край кровати и перевести дух.
"Ничего себе... - он рассеянно взлохматил волосы, пытаясь прийти в себя. - Это что такое я нашёл?!"
Книга лежала у него на коленях, как ни в чём не бывало: обычный старый том, слегка попорченный временем. Всё было бы хорошо, если б не буквы под обложкой. Они вели себя, как рой пчёл возле улья, и это было крайне неправильно.
Дэн осторожно положил находку рядом с собой и уставился на неё с таким видом, словно она была живой.
А ведь Локи-то ничего не говорил про то, что у него есть такая штука. Обычно он хвалился редкими вещицами, но тут почему-то промолчал... или не успел рассказать?
Снова осторожно приоткрыв обложку, Фримен еще раз попытался поймать момент, когда значки на странице находятся в покое, но лишь заработал головную боль и неприятное ощущение где-то в районе солнечного сплетения. Резко захлопнув найденный фолиант, он потёр лицо руками, избавляясь от неприятного чувства внезапно онемевших скул. Зато пропало то чувство опасности, с которым он недавно перешагнул порог. Разумеется, можно было бы воспользоваться своим умением "просматривать" ситуации, сравнивая вероятности в будущем, но он и без того ощущал, что шёл сюда именно за этой книгой. То ли он нашёл её, то ли она сама притянула его, но встреча состоялась.
Мир вокруг продолжал слабо кружиться и покачиваться, а потому Дэннис повалился на спину и уставился в потолок. Его ровная, белая поверхность успокаивала и возвращала уверенность в себе. Еще бы: вот, лежит рядом вещь, совершенно невероятная, но реальная настолько, что становишься в тупик, едва понимаешь это. Создавший её нашёл поразительный способ установки своеобразного пароля на доступ к смыслу изложенного в книге. Если пароль узнать, то... А что - "то"?
Он вдруг неожиданно вспомнил момент, когда Тэсс показывала Локи какую-то книгу в Тамре, как тот задумчиво и с недоверием смотрел на старинный фолиант. Может быть, они как-то связаны, эта и та?
Какая-то смутная мысль настойчиво вертелась у него в голове, всё никак не оформляясь во что-то конкретное, словно облако, которое трудно привести к более-менее внятному виду. При попытке сосредоточиться, она упрямо ускользала холодной рыбой. Оставив попытку разобраться в мелькнувшем и пропавшем образе, Дэн снова взялся за книгу. Теперь она показалась ему уже не такой странной. Необычной - это да, но какие только необычности не привозил из своих путешествий его приятель! Большинство из них, конечно, навсегда сгинули в научных лабораториях и в запасниках музеев, но самое примечательное, видимо, осталось здесь, на полке. Он перелистал страницы, еще раз с любопытством проследя, как двигаются значки, меняя форму. Теперь уже голова так резко не кружилась от постоянного смещения изображения, мозг привык к плавающему тексту и перестал яростно сопротивляться, как-то приняв его.
Вот бы теперь спросить у хозяина книжки, как это читать?..
Щёлк.
Дэннис резко поднял голову и прислушался. Что это было? Щелчок в тишине квартиры прозвучал отчётливо и громко. Ошибки быть не могло - это не где-то там, а здесь, в паре шагов от него.
Щёлк.
Он тихо-тихо закрыл книгу, прижал её к груди, поднялся и бесшумно шагнул к двери, стараясь не задевать по пути ничего.
Щёлк.
Звук исходил от замка на входной двери. Того самого, который открывался единственным ключом, который сейчас лежал в кармане Дэна. Кто-то пробовал войти без спроса.
Фримен ощутил неприятный холодный клубок, немедленно застывший где-то в желудке. В голове воцарилась восхитительная пустота, а уши чуть ли не развернулись вперёд, ловя каждый шорох. Если бы он мог, то попытался бы даже перестать дышать, лишь бы оказаться совсем невидимым. Но невидимость - не то, что дано людям. Зато им щедро была отмерена возможность совершать дурацкие поступки, последствия которых просчитать не мог никто. А поэтому Дэннис аккуратно подобрал с пола свою сумку, сунул в неё книгу, которую до сих пор сжимал в руках, и прижался спиной к стене возле двери в погружённом в сумерки холле. Кто бы там ни пытался вломиться в жилище Локи, званым гостем не был, в этом сомневаться не приходилось, а посему намерения у ковырявшегося в замке могли быть только недобрыми.
Рука сама заскользила по стене, ища то, что могло сойти за оружие. С голыми руками бросаться на наглого вора могли только киношные герои, а Фримен себя героем отнюдь не считал. Нащупав в углу за спиной зонтик-трость, он с удовлетворением ухмыльнулся и сжал в руке крепкую деревянную ручку.
Зонтик делали по особому заказу, и этот маленький секрет столь простого предмета знали только Локи да его приятель. Трость, на которой держался изящный купол, выполнили из стального прута, весом в несколько килограмм. Локи брал эту штуковину с собой в разные поездки, уверяя, что тяжелая основа зонта не раз спасала ему не только здоровье, укрывая от дождя, но иногда и жизнь... Дэн не особенно интересовался, каким именно образом, но вот наступил момент, когда пришла пора тоже воспользоваться этим полезным приспособлением.
Ещё один щелчок, и дверь едва заметно отодвинулась от рамы. В образовавшуюся щель из коридора упал тонкий луч света, прочертивший на полу длинную желтую полосу. Дэннис даже затаил дыхание, слушая, как учащается пульс - так хотелось броситься вперёд, на посмевшего вломиться в чужие владения, но он сумел убедить себя: подожди. Этому учил Эки, однажды объяснявшего своему ученику истины, выработанные за века. И ученик вспомнил о добром совете. Когда пальцы сами по себе сместились по рукоятке, поудобнее охватывая теплое дерево, в самом дальнем уголке сознания шевельнулось некое одобрение. Изгибы оказались как раз на нужном месте, чтобы оружие не выскользнуло из ладони.
Стоящий по ту сторону двери тоже прислушивался и не спешил входить. Затем тень пересекла лежащий на полу луч света. Лишь на миг, но Фримен успел подобраться и приготовиться.
Кто-то осторожно стал отодвигать от себя створку, которая бесшумно поехала в сторону Дэна, затем, не дойдя до него пары десятков сантиметров, остановилась и загородила ему обзор. Но и для непрошеного гостя Фримен оказался невидим. Лоб у него покрылся испариной, и капелька пота поползла по виску, щекоча кожу, но вытереть её не было никакой возможности, поэтому он лишь нервно облизнул губы и перестал дышать.
Силуэт человека возник в дверях, освещенный со спины со стороны лестничной площадки, и его тень вытянулась на полу, искажённая и странная. Лишь заставив себя скосить на неё глаза, Дэн понял, что гость явился в мотоциклетном шлеме, скрывающем голову. Широкие плечи скорее всего были объемной курткой с многочисленными карманами. Шел он так легко и осторожно, что стало ясно: не в первый раз этот человек занимается подобными вещами, действуя нагло и решительно. Он предусмотрел почти всё: и время, и собственную безопасность, и имел великолепный набор средств, чтобы суметь открыть надёжный замок с четвёртой попытки... Наверняка, он еще и был вооружён, а потому связываться с таким специалистом как-то расхотелось.
Едва дыша, Дэн превратился в камень, думая лишь о том, чтобы не защекотало в носу. Еще не хватало чихнуть в спину непрошеному гостю!.. А тот тем временем вошёл, мягко прикрыл дверь, не запирая её за собой, но и чтобы она не бросалась в глаза тому, кто случайно может оказаться в коридоре. Хотя, кто тут будет ходить в рабочий день.... Кошачьими шагами вор переместился в сторону комнаты, служившей лабораторией. По сторонам он даже не посмотрел, уверенный в том, что квартира пуста. По его уверенным действиям было видно, что этот человек пришёл с совершенно определенной целью. Его интересовало нечто, чем занимался владелец помещения, и что находилось здесь и сейчас. Он не бросился искать деньги или хватать электронику, он шёл за чем-то конкретным. Но сейчас попавшему в ловушку Дэннису было всё равно, за чем именно явился незваный гость, его больше интересовала собственная судьба.
Фримен прикрыл глаза, лишь бы не смотреть этому человеку в спину: некоторые люди очень чувствительны к таким взглядам. Ни к чему рисковать.
Для верности он начал считать ритм шагов, которыми тот перемешался, и в миг, показавшийся наиболее удачным, тоже синхронно сделал шаг. Точно так, как советовал один из его знакомых, специализирующийся на вопросах безопасности. Бесшумно, как тень. Человек шагнул дальше, а Дэннис покинул своё укрытие. Третий шаг разделил их чуть больше, потому как они начали двигаться в разных направлениях. Чем дальше вор углублялся в лабораторию, тем ближе к порогу смещался Дэн, по пути положив пальцы на дверную ручку и начав закрывать дверь за собой следом. Они словно танцевали странный танец, когда партнёры стараются разойтись как можно дальше друг от друга.
Наконец, он переступил порог - массивная стальная плита, замаскированная под изящные ясеневые доски, почти закрылась за ним. Дэн нажал на ручку, потянул за неё и плавно отпустил, не издав ни малейшего щелчка. Потом вставил зонт так, что тот намертво заклинил смещающуюся часть ручки, уперевшись в стену и порог одновременно. Снял с руки часы со стальным браслетом и защёлкнул их на своем импровизированном замке так, что выбить зонт из этого положения стало практически невозможно. Теперь стало проще погнуть лом, чем выбраться наружу.
Он сделал шаг назад и облегчённо выдохнул, извлёк из кармана сотовый телефон, попутно обнаружив, что руки мелко и противно дрожат. Но теперь уже бояться было нечего - гость попал в ловушку, и можно было с лёгким сердцем поручить властям разбираться с этой проблемой. Дэн нажал пару кнопок и приложил трубку к уху:
- Алло? Полиция? Хочу сообщить о грабителе, проникшем в квартиру моего знакомого...
* * *
- Великий, книги у него нет.
- Ты уверен?
- Да. Я обыскал весь дом сначала просто так, а потом вязл в руки индикатор и прошёлся вторично. Там есть несколько предметов, которые при желании можно было счесть магическими, но это не книга.
- Хм. Куда же он сумел её задевать? Ведь не в межмирье же он будет держать солидный том. Это не ключ и не бриллиант, чтобы позволить себе такие затраты энергии только на поддержание "кармана"!
- Он сильнее, чем кажется, правитель...
- Возможно. Проблем с замком не было?
- Ну... Не считать того, что меня заперли внутри и вызвали полицию.
- Что? Заперли?!..
- Кто-то увидел, как я вошёл...
- Ты не глянул, стоит ли там видеокамера! Солидный промах, приятель.
- Ничего, я выпутался.
- Угу... Больше так не делай, слышишь?
Глядя тяжёлым неподвижным взглядом вслед гостю, который беспрекословно покинул кабинет, едва уловил знакомое движение кисти руки - "свободен" - хозяин дома тяжело вздохнул. Парень талантлив, но... чего-то ему не хватает. То ли воображения, то ли смелости. Вечная беда с этими молодыми, так и хочется добавить им своего собственного опыта и хитрости, чтобы к их бьющей фонтаном энергии добавилось то, что делает героя героем. Если на одну удачу приходится три неудачи - это плохой результат.
Поджав губы, он отвернулся к столу. Рука сама потянулась к оставленному серебряному кубку, полному осенним золотистым вином, десяток бутылок которого уютно устроились в погребе, рядом с такими же соседками. Эти подарил Катрэй Каэрни. Вот уж кто никогда не скупился на хорошие подарки... Даже когда был не в духе - а не в духе он в последние годы бывал довольно часто - о хороших манерах не забывал никогда.
Тонкий аромат кислых яблок коснулся обоняния, будоража и тревожа, вызывая в памяти далёкие годы, когда мир вокруг казался много проще, чем теперь. Один закрыл глаз, лишая себя возможности увидеть вино и ощущаяя его только носом и языком. Так оно казалось еще великолепнее.
Он с благодарностью к хорошему вкусу Катрэя сделал глоток, улавливая тончайшие оттенки щедрого на разнообразие напитка. Удивительно, что молчаливый любитель разбираться в чужих тёмных тайнах асгардец так прикипел душой к этому вину. Оно совсем не похоже на его характер. Светлое и сверкающее. А тот выслушает, молча наклонит голову в знак понимания и уходит, словно никаких собственных мыслей в его голове даже возникнуть не может, а потом сделает всё именно так, как хотелось бы правителю, путь тот даже и не высказался по этому поводу. Даже жутковато становится, когда твои задумки столь очевидны для кого-то.
Одним махом опустошив кубок, Один решительно оставил его на краю стола. Каэрни, Локи, мидгардцы, затесавшиеся в чужие планы, вечное противостояние с империей Темина, десятки других миров с их интересами, хрупкое равновесие, чудом сохраняемое с помощью едва ощутимых корректировок... В последнее время всё это начало ощутимо крениться в сторону очередного столкновения, которого нельзя было допустить ни в коем случае. Он механически стал поглаживать тыльную сторону левой руки пальцами правой, словно разглаживая старые шрамы. Это помогало думать. Помогало анализировать смутные течения между мирами, приносящие едва уловимые изменения. Некогда запущенный пробный шар стремительно возвращался обратно, неся с собой то, что невозможно было описать словами. Значит, пора было начинать действовать. Хватит наблюдать, иначе вся эта компания с их талантами и обидами отправит мир под откос...
* * *
Серебряная цепочка с пробитой монеткой на ней, сверкая в свете пляшущего в камине огня, вращалась в воздухе, наматываясь на палец, то в одном, то в другом направлении. Издавая тихое позвякивание, звенья ложились ровными рядами, потом расплетались и, продолжая бесконечный полёт, снова наматывались до тех пор, пока монетка не стукалась о них с характерным металлическим лязгом. Это непрерывное движение продолжалось уже давно, и Одину оставалось только терпеливо следить за призрачным диском, рождающимся от крутящейся безделушки.
Удобное кресло, придвинутое к огню, располагало к неспешности и приятному безделью. Оно предназначалось именно для вот такого долгого созерцания и служило бы пределом мечтаний в долгие зимние вечера, если бы не повод, который привёл сюда властителя Асгарда. Откровенно говоря, идти не хотелось. Поэтому и уютное сидение, и подставленный под ноги плотный валик из овечьей шерсти, и тёплый плед, который следовало положить на колени - всё это сейчас не радовало. Чувствовать себя обязанным кому-то - не самое приятное ощущение. Как ни хотелось обойтись без этого визита в дом к рыжему йотуну, а пришлось идти, поскольку все остальные варианты решения проблемы результатов не принесли.
Один справедливо полагал, что Локи ему не обрадуется. Так и получилось. Встреча получилась более чем прохладной: тот не сделал ничего такого, что могло бы выглядеть невежливым, но особой душевности не проявил. Может быть, ждал, что гость вспомнит про оставленный за непреодолимой преградой Драконий венец? Но Один благоразумно не упомянул про свой "подарок", опасаясь вызвать волну недовольства. И всё равно хозяин дома, узнавший, зачем пришёл побратим, не проявил особой радости по поводу прихода старого друга. Был сдержан, вежлив, внимательно выслушал историю бегства Раганри и ничего не сказал до сих пор, что было для него совершенно несвойственно. Только задумчиво снял с шеи вот эту самую цепочку с серебряным кругляшом и принялся крутить её в руках. Его глаза неподвижно смотрели куда-то вдаль, в покрытое снегом пространство, сквозь пустоту.
Мудрый асгардец ждал. Опыт подсказал ему, что сейчас слова не нужны. Пусть Локи домыслит то, что заставило его умолкнуть столь надолго. Он потом обязательно что-нибудь скажет, возможно, единственно верное. Пока отряженные на поиск отряды ищут растворившегося в пространстве эрса, ничего изменить нельзя. Скорее всего, хитрый йотун по привычке попытается выторговать что-нибудь в обмен на свои услуги - Один был готов и к этому, лишь бы тот согласился нарушить своё добровольное затворничество и помочь.
Основная проблема заключалась в том, что вся хвалёная структура слежения, все эти детекторы и сканеры не сумели отследить перемещений беглеца. Эрс как сквозь землю провалился. Пятый день подряд его ловили по всему Асгарду, а от него и следов не осталось. Чем таким особенным сумел воспользоваться Раганри, что ослепило визоры, потерявшие его уже за порогом отсека, который он покинул, едва растяпы перерезали кабель, питающий замки на дверях. Силищи хватило, чтобы сдвинуть дверь и выбраться в коридор. Но сила - это старый и знакомый бонус, отличающий эрсов от прочих, а вот "невидимка" - это нечто новенькое.
Монетка летала в воздухе, монотонно стукаясь о серебро, а Локи всё смотрел и смотрел в пространство, словно забыв о том, что у него в доме - гость. И этот гость ждёт ответа на простой вопрос. За окном снова принялся падать снег, укрывая первый, уже порядком размокший, слой новым белоснежным покрывалом, скрывая следы птиц на лужайке под окном. Точно так же он скроет следы беглеца, если тот сообразит покинуть свое убежище именно сейчас. Возможно, Раганри уже догадался это сделать. Было бы странно, если бы тот, кто родился и жил в мире, где снег так же привычен, как леса в Альвхейме, не постарался воспользоваться своим преимуществом. Асгардцы не ходят по земле, они предпочитают использовать флиппы, а это отучило их от привычки смотреть под ноги. Естественно, они эрса упустят.
Подумав об этом, повелитель огня едва заметно вздохнул.
- Так что ты скажешь? - Один не замедлил воспользоваться этим моментом, чтобы поторопить ответ.
Рыжий развернулся к нему лицом, сжав цепочку в кулаке. Вид у него был не слишком обнадёживающий, но правителя было трудно смутить: за столько лет, сколько он знает своего побратима, ни тому, ни другому даже в голову бы не пришло разыгрывать спектакли в надежде обмануть другого. Первый прекрасно чувствовал ложь, второй слишком хорошо умел прятать свои цели.
- Он не уйдёт без своего кристалла, либо попытается ухватить что-нибудь более ценное, что попадёт ему на глаза. Раганри не из тех, кто будет просто бежать, не попытавшись нанести как можно больше вреда. Если его не поймали сразу, то он уже возле сокровищницы. Скорее всего, ему хорошо известно, где она, значит, ждите его там.
- Сколько ждать?
- Столько, сколько живут эрсы, - усмехнулся Локи. - Или ищите, пока у вас не пропало ничего. Пока он не ушёл из Асгарда. Больше я ничем не могу помочь.
- Ты же знаешь, почему я пришёл к тебе...
- Знаю. Я в курсе нашей самой большой тайны, - он сунул руки в карманы и неспешно прошёлся по мягкому ковру, гасящему звук шагов. Постояв несколько мгновений перед широко распахнутыми дверями, за которыми простирался тёмный холл, вернулся и сел на подоконник прямо напротив своего побратима.
"Давненько я не видел его таким", - подумал Один, рассматривая запавшие глаза и жестко обрисовавшиеся скулы с вертикальной складочкой возле рта, всегда придававшей лицу улыбчивого и насмешливого йотуна беззаботный вид. Сегодня же от привычной лёгкости ничего не осталось, будто его подменили.
- Так ты поможешь мне ещё разок?
- Пока не вижу причины соглашаться.
Ну, что ж. Вполне ожидаемый ответ.
Один тяжело поднялся.
- А когда увидишь? Когда эрс взломает замки в хранилище артефактов?
Локи посмотрел в обветренное и уставшее лицо старого напарника по долгим странствиям, хорошего друга, никогда не предававшего и не обманывавшего, но всегда остававшегося скрытным и не слишком разговорчивым. А с течением лет, после того, как после очередного странствия по мирам в руки ему попал Драконий венец, ставшего и вовсе себе на уме. Планы, планы внутри планов: он жил ради неведомых целей, успевая при этом хранить покой своего мира. Он искал знания, но находил лишь новые проблемы, перестал видеть вокруг себя друзей, стал смотреть на мир сквозь лишь ему понятные вещи. За холодным взглядом одинокого глаза скрывалась бездна, полная причудливых идей. Один остался наедине с собой, получив высшую власть, но она великим грузом легла на плечи некогда великого воина, сгибая его с каждым годом всё сильнее и сильнее.
Интересно, чего стоило ему прийти сюда и просить о помощи?
Рыжий привалился плечом к оконной раме и криво усмехнулся, глядя куда-то в пустоту между столом и камином:
- Он уже в твоей сокровищнице.
- Что?!
- Вошёл. Идет мимо всякого хлама и смотрит по сторонам. Ищет свою собственность, - Локи не стал изображать провидца. Он всего лишь мысленно привычно "забросил сеть", которая немедленно поймала отпечаток эрса в пространстве. Если тот и пользовался каким-либо устройством, скрывающим от глаз, то уж от поискового импульса ему было не уйти. Если бы Один не медлил, взвешивая варианты и ища выгоду, а сразу начал с просьбы отыскать Раганри, то беглеца можно было остановить ещё по пути к заветной цели. Но теперь, пока охрана соберётся...
Правитель немедленно выхватил из кармана на поясе плоский и невесомый коммуникатор, похожий на полупрозрачное зеркало, поднёс к лицу.
- Закройте город щитом.
- Не стоит, - негромко произнёс рыжий, продолжая глядеть в пустоту остановившимся взглядом.
Один немедленно повернулся к нему:
- Почему?
- Он уйдёт всё равно.
- С чего ты взял?!
Но тот лишь рассеянно пожал плечами, предоставив разгадывать эту задачку самому спросившему.
- А-а-а!... - правитель раздражённо махнул рукой, резко развернулся и решительно затопал к выходу, даже не попрощавшись.
Локи посмотрел ему вслед с выражением, понять которое было трудно: то ли едва заметно улыбнулся удовлетворённо, то ли с сочувствием, тщательно скрываемым за маской презрения.
На следующее утро ему принесли это, как новость - пойманные возле горного портала после неудачной атаки на Асгард непрошеные гости бежали из-под стражи. Бежали вдвоём.