Аннотация: Книга 4-я. Всё! Дошлялись по югам. Хватит! Надоел мне этот барон. :-)) Кончена четвёртая книжка... Свабоду! Свабоду! Свабоду аффтарам...
Книга IV.
Хроники Бета-Мира.
Бегство в Приморье.
Глава 1. Возвращаясь к Итогам.
Учебка.
Буквально свалившиеся на голову компании Сидора тысячи лошадей, как своих, так и курсантов, и то, что произошло потом, совершенно по иному расставили все прежние, казалось бы незыблемые и давно устоявшиеся акценты. Было полное впечатление что в Корнеевской учебке незнамо откуда появился вдруг самый настоящий гадюшник.
Первое же, что стало известно сразу же всем по возвращению в город - выделять деньги на прокорм такой прорвы лошадей, оказавшейся у курсантов, городские власти отказались наотрез. Это совершенно не укладывалось ни в какие рамки финансирования из городской казны, и поэтому в новых тратах школе было категорически отказано. Содержать за городской счёт такую прорву лошадей городу было фактически не по силам. Именно это и явилось номинальным поводом для отказа.
Соответственно отпало и первоначальное требование городских властей о выделении курсантской школе из пригнанных лошадей некоего их числа для обучения, что городские власти и поспешили закрепить поспешно изданным указом от отказе в претензиях к компании Сидора. Сидору даже не пришлось ругаться с ними, настаивая на отказе от подобных необоснованных претензий. Лошадей в городе вдруг стало очень много и фактически никто не знал что с ними делать.
Голодная зима, грозящая массовым падежом с таким трудом и кровью добытого табуна, надвигалась на всех неумолимо. Поэтому городские власти предпочли лишний раз не рисковать и не вешать себе на шею каких-либо обязательств. Тем более что ранее с таким количеством лошадей никто в городе вообще никогда дела не имел.
Видя такое дело, цены на овёс и кормовое зерно резко скакнули вверх. На них даже не сказалась блокада, установленная амазонками на реке. Овса в городе и раньше было мало, и теперь он стал ещё более дорог. Сена тоже не было. По крайней мере столько, сколько сейчас было надо.
Потому, наверное и все разговоры у всех в городе, крутились вокруг одного и того же, вокруг кормов. И когда Сидор после болезни первый раз появился у Корнея в учебке, первое же с чем он там столкнулся, были разговоры опять же о кормах.
- Хоть продавай! - в сердцах рявкнул Корней, бросая на свой письменный стол в кабинете присланный поставщиком счёт с новыми расценками. - Хоть весь табун продавай. Всё одно через пару месяцев кормить будет нечем. Если только не продать половину табуна, а на вырученные деньги не накормить оставшихся. Только вот продашь задёшево, а купишь задорого. В городе цена лошади упала с пятидесяти золотых за голову до десятки. Где такое видано!
День и ночь курсантики косят траву, но накосить сена на всю зиму, на такое количество лошадей просто немыслимо! Раньше надо было схватываться.
Ты-то чего молчишь! - накинулся он на молча сидящего рядом Сидора. - Придумай что-нибудь! Ты же у нас самый умный! И это всё твоя затея.
Ну раз моя, - усмехнулся он. - То объясни мне, глупому. Почему, заранее закупив сена и зерна уже не на пять-шесть, а на восемь тысяч лошадей, у нас опять не хватает кормов? Отдали семьсот пленных в счёт пастухов для них, договорились о выпасе на клановых лугах. Это ещё нам встало в двести пленных. То есть в сумме потеряли уже около трёх с лих...ем миллионов. А у нас опять не хватает ни лугов для выпаса, ни пастухов, ни кормов?
Что у тебя здесь вообще происходит, Корнеюшка? - слегка прищурив глаза, Сидор внимательно смотрел на реакцию сердито бухтящего что-то своё Корнея.
- Что-что, - недовольно проворчал тот. - А то и происходит, что мы заготовили сена и зерна на пять, шесть тысяч лошадей, а нам надо прокормить двенадцать, - неожиданно возмущённо вскинулся тот. - Ведь не бросим же мы голодными лошади курсантов? Они же тогда падут от безкормицы!
- А почему нет?
Чуть склонившись над заваленным разными бумагами столом вперёд к нему, Сидор тихим, злым шёпотом поинтересовался.
Мы тебе тут что, мать Тереза? Может мы обещались кормить всех подряд? У нас здесь что, общественная столовая для лошадей? Или богадельня?
Это вообще не наша проблема, чем будут курсанты кормить своих лошадей. Я вообще не понимаю что у тебя здесь происходит. Почему ты кормишь за наш счёт чужих лошадей?
Сколько это безобразие будет продолжаться? Почему я должен бросать свою больничную койку, ругаться с докторами-ящерами и тащиться больным сюда, в твой гадюшник и наводить здесь порядок?
Они достались им по разделу добычи из числа трофеев. Так что содержание их полностью должно идти за их собственный счёт.
- Школа обязалась содержать курсанта, - резко вспыхнул Корней. - И мы...
- Мы не обязаны кормить чужой табун, - жёстким, холодным тоном, отрезал Сидор.
Худое, осунувшееся после болезни его лицо в этот момент напоминало больше посмертную восковую маску, чем лицо живого человека. Лишь пылающие злостью глаза выдавали что это живой человек, настолько оно было безстрастное и неподвижное.
Надо прекращать практику когда на нас смотрят как на дойную корову. Эти тысячи курсантских лошадей вытоптали все наши луга. Выбили траву до чёрной земли. Восстанавливать луга будет стоить денег. Больших денег и больших затрат.
И кто за это будет платить? - холодно посмотрел он на возмущённо пыхтящего Корнея. - Твои курсанты?
Из каких средств, скажи пожалуйста.
- Нехорошо это как-то, - сразу поникнув, тихо заметил Корней. - Как-то не по-людски. Да и лошадей жалко.
- Жалко? - злым, тихим голосом, медленно проговорил Сидор. - А вот им нас не жалко. И в их поступках чётко прослеживается желание повесить нам на шею ответственность за своё личное имущество. За лошадей, я имею ввиду, - тихо и зло добавил он. - Иль я не прав?
- Что ты предлагаешь?
- Помочь им определиться, - мрачно оскалился Сидор. - Если не могут прокормить, то пусть продают.
- Многие покинут школу, - тихо проговорил Корней. - Боюсь, что даже все. - Никто не захочет бросить на произвол судьбы с таким трудом доставшееся дорогущее имущество. Поэтому они вынуждены будут уволиться и полностью заняться подготовкой к зиме. В ином случае они потеряют своих лошадей.
- Нас это не касается, - жёстко отрезал Сидор. - Это их проблемы. Это должно касаться Совета. Это должно касаться их собственных кланов. Это должно касаться их семей и их самих.
Всех, кроме нас, - жёстко подчеркнул он.
И если Совет и кланы интересует подготовка курсантов, если их это действительно интересует, то они должны выделить тебе деньги на содержание животных. Или просто дать корма.
Нет, значит, нет.
- Могут расформировать школу, если курсанты разбегутся, - мрачно проговорил помрачневший от его слов Корней.
- Значит, придётся на это пойти, - жёстко отрезал Сидор. - Неужели ты не понимаешь, что нас, именно нас, а не твоих курсантов загоняют в угол? Не понимаешь, что курсанты это только средство в руках городской Старшины добраться до нашего кошелька. На нас собираются повесить содержание такой прорвы лошадей, да ещё в условиях того, что к этому мы совершенно не готовы, а в городе резко выросли цены на кормовое зерно и овёс. Да и на сено цены уже уверенно поползли вверх.
Неужели ты не видишь, что на нас все пытаются банально заработать, абсолютно пренебрегая нашими интересами.
- Многие вынуждены будут вернуться в свои кланы, - хмуро проговорил Корней. - А там им придётся расстаться со своей добычей.
- Не хотят отдавать трофеи, пусть уходят из кланов, - жёстко оборвал его Сидор. - Это не наше дело за них решать.
Сколько у них голов?
- Около четырёх тысяч, - нехотя отозвался Корней. - Плюс, минус, никто толком и не считал.
- Это плюс к нашему табуну?! - ахнул Сидор, на какое-то мгновение даже растерявшись. - Ого? - почесал он затылок. - Много! А я как-то не задумывался о том, сколько им досталось, - задумчиво пробормотал он, вдруг как-то странно углубившись в самого себя. - Понятно теперь почему там все кусты и деревья в округе обглоданы, - тихо пробормотал он.
Понятна теперь позиция Совета, - Сидор нервно подрагивающей рукой вытер выступившую на лбу испарину. - Это же какие деньжищи то надо выделить, чтобы закупить одного только зерна на прокорм.
- Хочешь хохму? - вяло улыбнулся Корней, искоса посмотрев на ошарашенного новостью Сидора. - Голова с твоим друганом Старостой на этом ничего не заработают.
- Как это? - от удивления Сидор даже резко откинулся назад. - Эти два жука и ничего не заработают?
- Маня скупила на корню весь их урожай кормового зерна и овса. Да ещё и всё сено с их сенокосов. Ещё до всего этого. Скупила, как ты понимаешь, на тот момент очень дорого. Но теперь, на фоне нынешних цен, это уже выглядит, как по дешёвке.
Ну помнишь, когда ты только привёз первую партию, они оба по очереди подходили, предлагали купить у них овёс.
А! - понимающе кивнул Корней головой, глядя на удивлённого Сидора. - Ты же тем вечером уже отбыл обратно и ничего не знаешь. - Так вот. Вечером, сразу после того как ты отбыл с Пашей и курсантами за второй партией лошадей, к нам в Берлог подвалил Староста. Без Головы, заметь. Сам! И предложил купить у него овёс, а Голове ничего об этом не говорить. За это пообещал скидку. Хорошую скидку, - усмехнулся Корней.
Маня конечно тут же согласилась ничего не говорить Голове, и купила у него весь овёс, всё кормовое зерно, а заодно и всё будущее сено, что он накосил и ещё накосит на своих лугах. И заплатила вперёд! - с насмешливой ухмылкой Корней смотрел прямо в удивлённо распахнутые глаза Сидора. - Скупила, как говорится, на корню.
А потом точно такую же операцию провернула и с Головой. Тоже пообещав ничего не говорить, теперь уже Старосте.
Так мы полностью обеспечили себя кормовым зерном на плановые сначала пять, а потом, с запасом, и на семь тысяч голов. Плюс ещё наше заготовленное сено. Так что даже на пригнанных восемь тысяч, впроголодь, но нам хватит. А если ещё дополнительно наймём людей и подкосим сена по опушкам, как я с самого начала и предлагал, то совсем можем быть спокойными. На курсантов в этот раз можно не рассчитывать, у них о своих лошадях голова теперь болит.
Вот так и вышло, что мы теперь то никак не зависим от установившихся в городе высоких цен на зерно. А вот курсанты - нет, - тяжело вздохнул он. - Они влипли как кур в ощип. И как теперь ребята будут выбираться, я даже не представляю. У многих из них нет столько денег, сколько надо для годового содержания даже одной лошади. А у некоторых их по нескольку.
Боюсь, что многим теперь придётся лошадей продать, - тяжело вздохнул он.
- И что? - равнодушно зевнул Сидор. - Ну не наше это дело, корней. Пойми ты!
Повторяю! Не наше дело заниматься спасением чужих голодных лошадей.
Я тебя понимаю, - Сидор мотнул недовольно головой. - Лошадей жалко. И мне жалко, - посмотрел он прямо в глаза Корнея. - Но я пальцем о палец больше не ударю чтобы им помочь. И вам с Машей этого сделать не дам, - жёстко отрезал он.
- Простить им не можешь того, как они с тобой там поступили, при делёжке трофеев, - мрачно констатировал Корней. - Зря! Зря ты так!
- Нет! - тихо отозвался Сидор.
Во-первых, это действительно не наша проблема.
Во-вторых, взвалив на свою шею решение чужих проблем мы никакого уважения себе этим от них не добьёмся, чтоб ты тут мне не говорил. Какие бы песни об их благородстве не пел. Ну не такой здесь народ, - раздражённо хлопнул он ладонью себе по коленке. - Как смотрели на нас, как на халявщиков и потенциальных дойных коров, так и смотрят до сих пор. И что бы ты мне тут не расписывал про бедных голодных лошадушек, но сей факт имеет место быть. А эту тенденцию надо ломать. Раз и навсегда.
И я её сломаю, - угрюмо бросил он.
Никто! Никто из твоих курсантов даже не подумал подойти к тебе или ко мне, и хотя бы поговорить о своих проблемах, попросить помощи.
Или скажешь, что не так? Был кто?
Нет! - тихо проговорил Сидор. - Нравится тебе, не нравится, но они хотят за наши деньги решать свои собственные проблемы. Надеются что втихую проскочат за нашей спиной.
А я этого не хочу! И ты прав! Я никому из них не прощу того, что они там на поле сделали. И не потому что мне так хотелось поучаствовать в равном разделе добычи. Или что мне всё барахло никому не нужное досталось. Или что на меня дерьмо тебе известное повесили. А потому что они поступили не по совести.
Я никому не прощу слов, типа того, что у тебя и так всего много, с тебя и этого хватит. Никому! Если делить, то честно. И подсовывать мне, нахрен ни на что не нужные мечи, которые и годны что только на стенку повесить или в переплавку сунуть кузнецам. И какие-то дурацкие родовые печатки баронов в которых и серебра то ни на грош, - это как ни крути, со всех сторон подлость. И ты сам это знаешь. Тем более, что они даже по деньгам далеко не дотягивают до равной доли. И это раненому, кому положена ещё одна дополнительная, половинная доля? Которую просто нагло зажали.
И никакими пленными амазонками, якобы в виде подарков, этого не прикроешь.
И то, что теперь все в городе говорят, что это именно я отдал приказ казнить полторы тысячи раненых рыцарей, что это была полностью моя инициатива, хотя всё там было совсем не так, я им тоже этого не прощу. Это ведь с их слов распускаются подобные слухи.
Боятся, - тихо проговорил Корней, глядя в сторону. - Кураж прошёл, вот они теперь и боятся. Боятся мести со стороны родственников казнённых. Вот на тебя всё и сваливают. Ты теперь барон, с тебя спроса нет. Так и с них, теперь, тоже спроса никакого нет.
- А мне говори, не говори, теперь всё одно, - зло буркнул Сидор. - прежде чем что-то решать, могли бы и предупредить. А теперь легенда уже создана, запущена в свет и живёт своей собственной, самостоятельной жизнью. И в ней я полное дерьмо, а не человек. Палач!
Меня с ног до головы облили грязью и что? Предлагаешь утереться? Или терпеливо ждать очередного ведра дерьма на голову?
Мне даже к Изабелле стыдно теперь подойти. Она, наверное, на меня смотрит, как на монстра какого-то. За всё время, что я рядом, в соседней комнате пластом лежал, ни разу не навестила, не подошла. Хоть всё время была рядом, чуть ли не в двух шагах, - тихо проговорил он.
Как ты знаешь, её Маша поселила пока в нашей с профессором землянке, чтобы не так посторонним бросалось в глаза то, что мы не муж и жена. Так после своего возвращения я её практически ни разу не видел. Так, - поморщился он от какого-то неприятного воспоминания, - раз или два за всё это время. Даже за столом не пересекаемся.
Избегает она меня, - тихо проговорил он. - Обедает она отдельно, в обществе только своего Советника. Завтракает и ужинает тоже отдельно. Кухня у неё отдельная - носят пищу из соседнего трактира. Гуляет одна. Даже выход из землянки персонально для себя приспособила отдельный. Тот, что у нас раньше был заколочен и проход куда забит был разным хламом.
Так что мы теперь даже на кухне, даже случайно не пересекаемся, - грустно уточнил он. - В дверь постучишь - "Я занята". Постучишь позже - "Меня ни для кого нет, у меня срочные дела".
Срочные. - грустно улыбнулся он. - Заходил как-то в её отсутствие. Голые стены, голый, без скатерти стол, топчан с рваным одеялом, тощий продавленный матрас, да куцые какие-то занавески на окнах под потолком. Всё её имущество, что она смогла с собой захватить из брошенного замка когда убегала.
Нищета! И это жильё для молодой, красивой женщины?
- Ну так обустроил бы, - заинтересованно хмыкнул Корней. - Тебе что, денег жалко?
- Да сказал уже ящерам, - тяжело вздохнул Сидор. - Они за её отсутствие, пока она где-то гуляла, так всё вылизали и в такой порядок привели, что даже ахнула когда вошла.
Так хоть бы слово, хоть бы спасибо мне сказала. Ни-че-го! Как так и должно.
Я что тебе, железный, что ли? Могла бы хоть улыбнуться, раз уж слов благодарности от неё не дождёшься.
- М-да? - задумчиво хмыкнул Корней. - Трудно тебе с ней будет. Точно тебе говорю. Я таких, с гонором знаю. Шляхта!
Чтоб добиться внимания такой женщины, одних пирожков, да занавесок маловато будет.
- А спасибо? - грустно посмотрел на него Сидор. - Что? Язык отсохнет? Или породистой дамочке вежливости не хватает для прислуги?
- М-да. Трудно тебе с ней будет, - грустно повторил Корней. - Может, бросишь?
- Хотел бы, да не могу, - уныло вздохнул Сидор. - Люблю я её. Как дурак - безумно. Как никогда, никого не любил. Кажется, всю бы жизнь на руках её носил. А как гляну, так сердце кровью обливается. Не нужен я ей.
Это точно, Корней. Уж это-то я точно, всем сердцем понял. Я, ей, не ну-жен, - тихо, по слогам, медленно проговорил Сидор.
Бросить всё? Уехать, что ли куда?
- Я тебе уеду, - мгновенно всполошился Корней. - Куда ты уедешь? - накинулся он на безучастно сидящего Сидора.
- Да куда угодно, - безразлично махнул рукой Сидор. - Да хоть к ящерам, в гости к этой их Императрице. Надо же ей самому-то представиться, а то так и будет раков из нас тянуть, как будто у них своих креветок нету. Или лангустов, каких-нибудь, - грустно заметил он.
- Съест, - мгновенно успокаиваясь, насмешливо ухмыльнулся Корней. - Она, по слухам, как раз любительница подобных тупоголовых путешественников.
Съест, даже не сомневайся. Не раков - тебя, - чуть не рассмеялся он, ехидно глядя в ничего не понимающие глаза Сидора.
- Значит, в другое место, - равнодушно уставился куда-то в угол Сидор. - Туда, где никто не достанет. Где не едят. Где нет этой баронессы. Где я каждый вечер не буду слышать как она ходит по своей половине, шуршит юбкой, что-то делает, завтракает, обедает, ужинает. Делает тысячи дел, в которых для меня нет места.
Что мне здесь делать? - равнодушно заметил Сидор. - Лошадьми этими заниматься? Да пропади они пропадом!
Может, развеюсь?
- Пока не разберёшься с лошадьми, никуда ты не поедешь, - жёстким, холодным голосом оборвал его причитания Корней. - И прекрати ныть! Ничего ещё не решено. Может и полюбит. Женское сердце вообще тайна. Так что ты, главное, не торопись. Дай ей привыкнуть.
Быт наладил - уже хорошо. Потом, придумай ещё какое-нибудь для неё занятие. Водопровод свой персональный, с горячей и холодной водой в конце концов закончи. Давно же обещался. Для себя не хочешь, так хоть для неё сделай. Книжки, что ли дай ей почитать или ещё чего. У профессора же огромная библиотека. И та, что мы вывезли от князя, и то, что уже здесь насобирали. Неужели там не найдётся ничего для неё интересного? Не верю!
Предложи в конце конов ей покопаться в вашей библиотеке. Зря что ли ты столько времени и казённых денег на книжки всякие выкидываешь. Маня жалуется, что это чуть ли не самая затратная статья расходов у нас. Так что, попробуй. Вдруг и ей это будет интересно. А там, за разговором, глядишь и сойдётесь поближе.
Чем чёрт не шутит, а вдруг получится?
Польза от подслушивания.
Изабелла, урождённая баронесса де Вехтор, наследница огромного состояния, множества замков, земель и прочего, прочего, прочего, многого такого, о чём она до сих пор и сама ещё не имела точного представления, но что являлось основой, базисом, краеугольным камнем её огромного состояния, со скучающим видом видела за столом в своём рабочем кабинете. Под рабочий кабинет она только вчера с помощью ящеров приспособила одну из пяти выделенных ей для проживания комнат, вплотную примыкающую к половине, занимаемой её фиктивным мужем и служащей как бы буфером между двумя, в последнее время наглухо изолированными друг от друга частями обширного и когда-то в прошлом единого комплекса.
Со всё более растущим интересом она пролистывала выделенный ей для ознакомления учебник по химии, которым местный профессор, сосед, попытался отделаться от неё, согласившись на просьбу её мужа дать ей что-нибудь почитать, интересненького. Пролистывая книжку, Изабелла приходила во всё более и более возбуждённое состояние.
Здесь было много интересного. Не здесь в этом городе, куда она волею судьбы недавно попала, а в учебнике. Многое из того, что она только что прочитала, она встречала в первый раз и было по настоящему интересно. Ни с чем подобным до сих пор ей сталкиваться не приходилось. И как она только что поняла, её на словах хорошее, классическое образование, на поверку оказалось лишь весьма поверхностным, не дотягивающим даже до учебного курса какой-то обычной земной школы, правда, как здесь говорили, с химическим уклоном.
Как поняла из объяснений Изабелла, это означало лишь более детальные знания по химии и ничего более. Однако, как можно было продвинуться в развитии, изучая одну только химию и пренебрегая другими науками, она тогда из объяснения так и не поняла.
Впрочем, как раз это было ей сейчас безразлично, а вот то, что она обнаружила в обычном учебнике по химии для средней, рядовой школы, привело её в чрезвычайное возбуждение.
- Чёрт! - тихо выругалась баронесса.
Пользуясь тем, что в данное время в землянке никого не было, она могла себе позволить некоторое послабление в этикете, что и выразилось в конце концов в вырвавшемся у неё невольном восклицании.
- Чёрт! Как же мы отстали, - снова рассерженно проговорила она. - И ведь всё это достаточно элементарно, - раздражённо бросила она книжку на стол.
А Лидия то..., - хмыкнула она, снова нервно взяв в руки книгу и внимательно всматриваясь в обложку. - Собственность князей Подгорных, - медленно, внимательно разбирая полузатёртые буквы на внутренней стороне обложки, тихо прочитала она.
А Лидка то, дрянь, оказывается интересную себе библиотеку из земных книг подобрала, - медленно и задумчиво баронесса разговаривала сама с собой.
Точнее, раньше подбирала, а теперь, надо так понимать, её муженёк мой фиктивный грабанул. Ой, дура-ак! - тихо протянула она. - Такого врага себе нажил.
Впрочем, - небрежно бросила она снова книжку на стол. - Кто он и кто она, - презрительно сморщила на свой красивый носик.
Хотя? - задумалась она на мгновение. - Даже уборщик может тебе доставить неприятности, если вовремя не уберёт мусор. А этот уборщик, похоже, на многое способен.
"Жаль, что он не дворянин", - пронеслась у неё в голове совершенно неожиданная для неё мысль. Белла даже вздрогнула от неожиданности, поняв о чём она подумала.
Тут же торопливо загнав столь несвоевременные мысли за край сознания, чтоб даже отблески от неё ни до кого не докатились, Изабелла устало откинулась на спинку стула и с облегчением распрямила затёкшую от долгого сидения за столом поясницу.
Благодаря неожиданной, непонятной щедрости её фиктивного муженька обстановка в её половине уже не была столь убога как прежде. И если уж говорить начистоту, то по комфорту и удобству намного превосходила всё то, с чем ей до сих пор приходилось сталкиваться. Особенно учитывая её тяжёлое финансовое положение последних нескольких лет.
По крайней мере, питаться она стала намного больше, лучше и разнообразнее. И намного чаще, чем все последние годы, как она себя помнила уже в сознательном возрасте. Не говоря уж о последней зиме, когда она, чуть ли не помирала от голода в пустом, продуваемом всеми ветрами замке. По крайней мере, Изабелла как-то поймала себя на мысли что у неё пропало чувство постоянно сосущего голода, подспудно державшее её всё время в напряжении.
Ну, а устроенная по его личной инициативе роскошная, отделанная шлифованным розовым конкарским мрамором моечная комната, с подогреваемым полом, чугунным, облитым голубой глазурью бассейном, называемым здесь почему-то ванной, всегда горячим душем из титана, огромными стеклянными, страшно даже для неё, баронессы, дорогущими зеркалами, покрывающими моечную комнату по потолку, по стенам и даже местами по полу, в которых всё отражалось без малейших искажений, буквально ввергли её в ступор.
Как сказали мастера ящеры, отделывающие моечную комнату, это была идея её муженька, Главы их клана, что чуть было не послужило причиной для её отказа от подобного подарка. Но! Искушение победило. О чём она с того дня ни разу не пожалела.
Во всём этом комфорте был несомненный плюс её нынешнего положения. Наверное ещё и поэтому она не стала сразу же разрывать отношения с господином Сидором, как только тот вернулся после этого перегона лошадей домой, решив отложить развод на потом, когда она сможет спокойно вернуться обратно домой, спокойно найти священника и спокойно провести обряд расторжения брака.
А потом внезапно амазонки ввели свою чёртову блокаду и прорваться на судне куда-либо из этого чёртового города стало совершенно невозможно. Правда, был ещё сухопутный путь через перевал, и дальше через горы на юг, в Приморье, а потом морем к себе домой в баронство. Но путь этот был долог, тяжёл, нуден и страшно опасен из-за свирепствующих по всему Приморью неисчислимых банд разбойников. Так что Изабелла, согласившись с доводами своего Советника, решила ненадолго, до окончания всей этой сумятицы задержаться в этом глухом, Богом забытом городке. Тем более что тут оказались такие интересные книжки, да ещё из знаменитой библиотеки самого Подгорного князя.
- "В прошлом, - проскочила у неё в голове ехидная, насмешливая мысль. - В прошлом знаменитой библиотеки".
Изабелла неожиданно себя поймала на том, что эта мысль доставила ей удовольствие. Но, поразмыслив поняла, что после всего произошедшего в том своём "баронском" городе, она во многом иначе стала смотреть на князей Подгорных. Впрочем, как и на людей, возглавлявших в прошлом тот её "баронский" город.
Размышляя над всеми этими странностями, плотно окружившими её последнее время, Изабелла поймала себя на мысли, что всё то время, как кончила читать и отложила в сторону учебник по химии для 10-го класса средней школы, она невольно, краем уха прислушивалась к слабо слышимым голосам, раздающимся из-за неплотно прикрытой двери в соседнюю, мужскую половину.
Недовольно поморщившись, что у неё давно уже незаметно вошло в привычку, как только она слышала что-то, или сталкивалась с чем-либо, связанным с её фиктивным мужем, она решительно встала и вышла из комнаты. Решительным шагом Изабелла направилась по соединяющему две половины комплекса короткому коридору в сторону как оказалось, неплотно прикрытой второй, дальней двери, из-за которой доносились глухие, невнятные голоса. Тёплые мягкие войлочные домашние тапки, последний подарок её муженька, глушили её лёгкие, неслышные шаги.
- Да на кой хрен она тебе сдалась! - громкий, отчётливо прозвучавший гневный возглас разом остановил собравшуюся было плотно прикрыть дверь баронессу. - Что значит любишь? - всё тот же самый хриплый, сердитый голос гневно укорял кого-то, голос которого Изабелла при всём возникшем вдруг интересе, так и не смогла сразу разобрать.
Едва слышимое "бу-бу-бу", раздававшееся в кратких перерывах между громким, раздражённым голосом Димона, который тут же признала баронесса, и кем-то говорившим, не позволяло сразу разобрать что же тот говорил. Но по редким, очень конкретным комментариям, посылаемым, совершенно точно в её адрес Димоном, не позволяло сомневаться, что собеседник его и есть тот самый человек, благодаря которому она и оказалась в столь незавидном положении, в столь неподходящим для себя месте и компании.
Хватит ныть! - резко оборвал "бу-бу-бу" сердитый голос Димона.
- Твою мать! - громкий, сердитый голос Сидора перекрыл даже отчётливо различимый в коридоре голос Димона. - Сказал же не лезь! Значит не лезь! Без тебя разберусь! Ишь! Учить все вздумали! Учителя хреновы. Ты хотя бы в своих бабах разобрался сперва, а потом ко мне с советами лез!
С двумя тёлками связался. Урод! Одной мало?
- Не твоё дело!
- Сексуальный маньяк!
- Любовный придурок! Было бы хоть на что посмотреть, а то ведь тощая! Глазищи здоровые! Маленькая! Рыжая!
Она рыжая! - орал уже в полный голос Димон.
- Да уж! - ядовитый голос Сидора сочился откровенным ехидством. - Не твои белобрысые дылды! Не твоя любимая коломенская верста! Размером не совпадает!
- Ты мою дылду не трож! Она одна такая!
- А вторая? - яду, подпущенному в голос Сидором позавидовала бы очковая кобра.
- Ну всё? - спокойный голос профессора, а не признать его для баронессы было просто невозможно, настолько плотно она общалась с ним последнее время, разом прервал разгорающуюся прямо на глазах ссору.
- Всё, всё, - раздавшиеся голоса спорщиков уже были гораздо спокойнее и тише. - Замяли. А то глядишь, из-за ерунды в глотку вцепимся друг другу.
- Что-о? - послышался буквально наливающийся гневом голос Сидора, до того уже казалось успокоившегося.
- Красивая, красивая, - тут же перебил его насмешливый голос Димона. - Самая красивая и самая привлекательная. Для тебя лучше всех. Единственная, - чуть и не по слогам, с отчётливо прозвучавшим ядом в голосе, насмешливо проговорил он. - Но давай договоримся, что только для тебя. Я здесь ни при чём.
- Ещё бы ты был причём, бошку бы оторвал, - негромкий, сердитый голос Сидора уже опять был едва слышен из-за неплотно прикрытой двери.
- Ладно, профессор, давайте вернёмся к тому, из-за чего собственно здесь и собрались.
- Что делаем с плантациями? Насколько я понял из объяснения Димона, взять их можно в любое время. Только вот сомневаюсь я, что это самое любое другое время у нас когда-нибудь будет. В ближайший год я его точно не вижу, хотя бы даже для того чтобы распотрошить пару сотен жемчужниц. Такие вещи надо делать заранее, спокойно, без суеты и тайно. А потом всегда держать жемчуг под рукой, чтобы в случае какой нужды не надо было спешить и торопиться, пытаясь достать за семи морями спрятанное богатство.
Повторяю. Всё должно быть под рукой. Конечно не столько, сколько хотел хапнуть Ведун со своим наглым Советом, это вообще хамство, но для нас чтоб было достаточно. Хотя бы на то время, когда можно будет организовать туда новый поход и набрать нового жемчуга.
- Пф-ф..., - перебил его непонятно чей насмешливый вздох.
- Ты уверен что они собирались набрать все четыре фургона жемчуга? - голос профессора, по видимому обращавшегося к Димону, был полон сомнения. - Это же чудовищно огромные деньги. Куда ему столько?
- А что мы о нём вообще знаем? - перебил его голос Сидора. - А что мы знаем о его нуждах и о его тратах? Может он тратит в день столько, сколько мы и за год не придумаем куда пристроить? Может это для него так, тьфу, а не деньги! Плюнуть и растереть!
- Не знаю, - устало отозвался Димон. - Ничего не знаю. Но вся эта история мне сильно не понравилась. Тем более что он нас ни о чём подобном и не предупреждал. А то что он собирался набрать и вывезти целых четыре фургона с жемчугом - факт. Там в одном из фургонов, когда загружали раков, я обнаружил кучу пустых мешков.
- Очень много мешков! И если их хорошенько набить, то как раз бы хватило на все четыре фургона. Да ещё и с горкой.
А вот хватило бы там места ещё и для чанов с нашими раками, я как раз и не уверен.
Короче. Они шли за нашим жемчугом и ни за чем иным. Шли нагло, наплевав на нас и на наши интересы. Шли просто грабить найденные нами плантации. И хорошо что у них ничего не получилось. Иначе там от богатейших плантаций ни хрена бы не осталось. Хищники! Настоящие хищники
Изабелла невольно поймала себя на мысли, что подслушиваемый ею разговор начинает представлять для неё всё больший и больший интерес. И что ей приходится себя останавливать, чтоб не прижаться горящим от возбуждения ухом к щели в плохо прикрытой двери в соседнюю комнату, жадно впитывая в себя всё что там говорили.
Понимая едва ли половину из того, о чём шла речь, она, тем не менее была уже наслышана о богатстве, основе благосостояния приютившего её клана землян. И всё что с этим было связано, ей показалось вдруг жутко интересным.
- А ты дома один? - вдруг неожиданно расслышала она отчётливо заданный вопрос Димона. - То, о чём мы говорим, даже теоретически не должно быть никому кроме нас троих известно. Даже Маше, даже Корнею, даже Пашке, когда он вернётся, ничего нельзя говорить. Уже много и того что об этом мы трое знаем.
Хватит! Уже целыми фургонами повадились наш жемчуг таскать! Просто одного, двух мешков жемчуга им мало. Разграбят же всё подчистую, сволочи. Даже на развод не оставят.
Дурачьё! - сердито выругался Димон. - Раззвонили по всему свету об источниках своего богатства. Вот и получили на шею. И Ведуна с его проблемами в своём Совете, и Голову, так и норовящего нас обобрать, и всех прочих, таких же халявщиков. А тут ещё и баронесса твоя нарисовалась, такая же... халявщица.
- Довольно! - грохот кулака по столу и звон упавшего на пол стеклянного графина ясно показал Изабелле, что произошло в комнате.
Она не стала больше задерживаться и выяснять что же там точно случилось, поторопившись скрыться на своей половине, едва услышав направившиеся в её сторону шаги.
- "И здесь тоже политика. Опять эта политика, - уныло думала она вечером, устраиваясь спать в недавно подаренной Сидором огромной, роскошной, двуспальной кровати. - Куда ж без неё.
А кто же такой этот их Ведун?" - была последняя мысль, которую она ещё успела подумать до того, как провалилась в спокойный, летний сон.
Горячие северные девки.
Следующее утро было на удивление тихое и солнечное. Ничто не напоминало о царившем вчера ещё хмуром, затянутом облаками небе и моросившем последнюю неделе мелком, надоедливом дожде.
Поднявшись рано, когда все её соседи по землянке казалось ещё спали, Изабелла выбралась на улицу и с удовольствием расположилась погреться немного на утреннем солнышке, с удобством устроившись на дровянике в дальнем, тихом углу двора.
- А вы оказывается дома?
Громкий голос, внезапно раздавшийся совсем рядом, заставил разнежившуюся в утренней тишине Изабеллу от неожиданности вздрогнуть. Повернувшись, она окатила стоящего по её мнению чересчур близко к ней Димона холодным, раздражённым взглядом и голосом барственной, скучающей хозяйки, нехотя поинтересовалась.
- А где я по вашему должна быть? Или вас что, не поставили в известность где я живу?
- Почему же...
Задумчиво поглаживая гладко выбритый подбородок, Димон внимательно глядел на Изабеллу холодным, настороженным взглядом. По его холодным, внимательным глазам хорошо было видно, что роль избалованной, туповатой барыни Изабелле явно не удалась и лишь вызвала ещё большую у него настороженность.
Баронесса зябко поёжилась. Димон был единственный в этой компании, что без восторга и едва ли не враждебно встретил её в городе. И самого начала знакомства выказывал если не открытое пренебрежение, то уж никак и не восторгался ни её красотой, ни её богатством, ни её присутствием в их компании, стараясь по возможности просто тупо её избегать. Поэтому то, что он сейчас подошёл к ней сам, настораживало своей непонятностью.
Изабелла мгновенно сменила личину.
- Насколько я знаю именно эта землянка определена мне под жильё? - холодно поинтересовалась она, презрительно сузив глаза.
- А где вы были вчера вечером, баронесса? - не обратив на её вопрос никакого внимания, вроде бы как небрежно поинтересовался Димон.
Изабеллу мгновенно пробил холодный пот, настолько подозрителен и враждебен был тон заданного вопроса. Тот явно что-то подозревал.
- А это вас не касается, господин Димон, - не менее холодно отозвалась Изабелла.
- Надеюсь, надеюсь, - глядя на неё чуть прищуренными, холодными глазами, Димон как бы рассеянно окинул её фигуру внимательным, настороженным взглядом.
В этот момент Изабелла остро пожалела что оставила в своей комнате саблю, до того постоянно носимую ею с собой, и что она, расслабившись в этой кажущейся тишине и спокойствии, даже не захватила с собой маленького кинжальчика, обычно всегда прицепленного у неё на поясе.
Во взгляде стоящего напротив человека было нечто, что заставило её подобраться и, неожиданно резко пожалеть, что она вчера не дослушала разговор до конца.
- "Кажется я слишком рано расслабилась", - подумалось Изабелле под внешне рассеянным, безразличным взглядом Димона.
- Это что ещё за малявка? - звонкий девичий голос мгновенно разрушил сгустившееся вокруг них напряжение. - Селянка?
- Димочка, ты перешёл на селянок?
- Какой у неё чудный платочек.
Изабелла ещё более остро пожалела, что выходя утром из комнаты, она не потрудилась одеться поприличней, что расслабилась, и выходя, набросила на плечи лишь тёплую пуховую шаль из горской козьей шерсти.
Короткие, светлые ночи середины лета были последние дни на удивление холодные, и выходя утром, Изабелла машинально укуталась тёплым, пуховым платком.
- Это что, пуховая шаль? Ты делаешь такие подарки? Какой-то селянке?
Высокая, красивая стройная амазонка, незаметно подошедшая пока они мерились с Димоном враждебными взглядами, остановившись возле него, схватила его за шею и требовательно притянув к себе беззастенчиво впилась ему в губы.
- Так что здесь делает эта худая немочь? - повторила она вопрос, даже не глядя в сторону нахмурившейся княжны. - Ты что, дорогой, уже начал интересоваться детьми? Или тебя стали интересовать кости?
- Сейчас это худенькое дитя выпорет большую жирную тётеньку одной маленькой, толстой хворостиной. Не такой длинной, как стоящая рядом дылда, но достаточно прочной, чтоб наставить ей больших, красивых синяков.
- Кто-то рядом раззявил хайло?
Высокая, красивая амазонка медленно отлепилась от Димона и как бы нехотя, лениво повернулась в сторону Изабеллы.
- Ба-а! Селянки нынче пошли наглые и открывают рот?
- Это не селянка, - с откровенно насмешливой ухмылкой на губах, стоящий рядом Димон, с любопытством смотрел на раскручиваемый из ничего конфликт.
Видно было, что складывающаяся ситуация забавляет его, доставляя большое, откровенное удовольствие, и он с нескрываемым любопытством готов с охотой принять участие в разворачивающимся прямо перед ним скандале.
- А-а-а! - перебила его не слышащая уже ничего амазонка. Наглая худая девчонка напротив вызывала у неё горячее желание отодрать девчонку хорошей гибкой хворостиной. - Так это не селянка! Это горожанка!
- Невелика разница, - наконец-то повернувшись в сторону Изабеллы и посмотрев ей прямо в глаза, амазонка окатила ей презрительно полыхнувшим взглядом голубых, холодных глаз.
- Может её поучить немного? - как бы нехотя, она отлепилась от Димона и медленно, грациозной походкой сильного молодого хищника двинулась к сараю.
- Вот тут и палочки подходящие есть, - сноровисто перебрав валявшиеся под стеной сарая обрезки каких-то дрынов, давно ещё заготовленных Сидором для устройства плетня вокруг двора, он внезапно бросила один из них Изабелле. - Лови!
- Поймала, - с лёгким недоумением, на миг отразившимся на её красивом личике, амазонка с гораздо большим интересом посмотрела на Изабеллу.
- О-о? - с откровенной насмешкой демонстративно удивилась она. - Эта горожанка даже знает как правильно надо поставить ноги и как хватать шест? Тем интереснее будет, - мурлыкнула она.
- Я пропустила что-то интересное?
Быстро появившаяся из-за угла сарая ещё одна амазонка, словно копия похожая на первую, стоящую с палкой в руке, незамедлительно подцепила мыском сапожка с земли следующую палку и подкинув его, ловко перехватила в воздухе. С насмешливой улыбкой на лице она демонстративно встала рядом со своей сестрой. А то, что это были сёстры близняшки, видно было с первого же взгляда, настолько они разительно походили друг на друга.
- Девочки, - слегка нахмурясь, Димон уже без улыбки, недовольно смотрел на выстроившихся рядом ним противников. - Девочки, двое против одной, это не честно.
- А лезть на чужую территорию честно? - раздражённо огрызнулась первая амазонка.
- Очень хорошо.
Как-то необычно ловко крутанув в руке доставшуюся ей короткую, толстую палку, Изабелла с насмешливым любопытством посмотрела на стоящих напротив амазонок.
- Давненько я так не развлекалась, - ухмыльнулась теперь уже и она. - Большие дылды хотят маленькой демонстрации? Или им стоит преподать мастерский урок?
- Тебе самой, малявка, сейчас преподадут мастерский урок, - сразу, без подготовки бросилась в атаку вторая амазонка.
Дальнейшее напоминало какой-то красивый, воинский танец, настолько ловко и умело Изабелла кружила между двумя амазонками, легко отбивая сыпящиеся на неё с двух сторон удары и периодически вынуждая противников сталкиваться друг с другом.
Вошедшие в раж амазонки, рассерженные неожиданным сопротивлением и невозможностью даже мало мальски достать ловкую, вертящуюся словно вихрь небольшую фигурку, уже не сдерживали своей силы и от души лупили по ней, надеясь уже справиться только одним ударом. И ничего! Ни один удар не достигал цели.
А вот короткие, жалящие уколы и лёгкие постукивания палки Изабеллы по открытым частям тел амазонок, окончательно привели обоих девиц в неконтролируемое неистовство.
- Прекратить!
Громкий, командный рык, внезапно громом раздавшийся посреди двора, на миг сбил вихрь мечущихся по двору женских фигур.
С детства вбитые старым сержантом учителем инстинкты на какое-то мгновение сбили Изабеллу с настроя, заставив замереть на одно мгновение. Чем незамедлительно и безжалостно воспользовались вошедшие в раж амазонки, обрушив с двух сторон на её незащищённую голову свои палки.
Однако с детства вбитые в плоть и кровь инстинкты сделали своё дело, ловко уведя гибкое тело Изабеллы из-под удара.
Вспыхнувший разом гнев мгновенно потопил лень и покровительственную вальяжность, с которой Изабелла до того развлекалась с амазонками. Голос, который она сразу признала и который посмел ей приказать, вызвали в её душе бурю настоящего, неконтролируемого бешенства. Что мгновенно почувствовали на своей шкуре зашедшие слишком далеко амазонки. Атаковать опустившего меч было безчестно, хоть это был и учебный меч.
И Изабелла принялась методично и жестоко избивать амазонок своей короткой палкой, мгновенно решив примерно наказать нахалок.
Ни о каком сопротивлении с той стороны уже не было даже вида. Первыми же двумя ударами Изабелла выбила их палки из рук, а дальше принялась просто их жестоко и методично избивать, безжалостно лупя палкой по бокам, спине, рукам и ногам несчастных девчонок.
- Изабелла, - донёсся до помутнённого гневом сознания баронессы ненавистный голос её мужа. - Они же вам не ровня. Что вы делаете. Покалечите же девчонок.
Внезапно остановившись, Изабелла сердито откинула сбившуюся прядку волос, единственно вырвавшуюся из аккуратной, уложенной утром причёски и гневно зыркнула на загнанных в глухой угол между двумя сараями амазонок. Она глядела на избитых амазонок, глядящих на неё широко распахнутыми от ужаса глазами полными слёз и ей стало вдруг мучительно стыдно, хоть и совершенно не хотелось в этом самой себе признаваться.
Они действительно были ей не ровня ни по мастерству, ни по уровню подготовки. И к тому же они действительно были ещё совсем молоденькие девчонки, лет по шестнадцать, семнадцать, как теперь совершенно отчётливо видела Изабелла.
Обманутая их ростом и выдающимися статями, она первоначально приняла их за взрослых женщин, но сейчас, загнанные в угол, избитые малолетки выглядели точно на свой юный возраст. Но больше всего потрясли её распахнутые от ужаса, полные слёз глаза.
- Тьфу на вас! - раздражённо отбросила она в сторону палку. - Только хорошее настроение с утра испортили.
- Девочки! - по тому, каким тоном это было произнесено, становилось понятно что и Димон, наблюдавший происходящее, сильно раздражён и едва себя сдерживает.
- Девочки, позвольте вам представить баронессу Изабеллу де Вехтор, жену моего лучшего друга Сидора, барона де Вехтор, до момента вашего выкупа вашего непосредственного хозяина.
- Боже! - в один голос ахнули обе амазонки. Казалось в этот момент они ещё больше съёжились, настолько их потрясли слова Димона. - Сама Изабелла де Вехтор?
Казалось что они обе в это мгновение впали в ступор, полностью забыв про то, что их только что жестоко избили.
- Да ещё и жена душки Сидора?
- Что? - недоумённо повернулась в их сторону Изабелла.
Ей вдруг неожиданно стало жутко интересно, что это значит: "Сама Изабелла де Вехтор", что они такого имели ввиду.
Но видимо амазонки совсем по другому истолковали её возглас, мгновенно запаниковав.
- Нет! Нет! Не душки! Это так. Это шутка!
- Госпожа баронесса спрашивает что значит "Сама Изабелла де Вехтор"? Что вы имели ввиду? - холодный голос Сидора поправил их.
- Ах это, - облегчённо перевели дух обе девчонки с испугом поглядывая на Изабеллу.
Тем не менее благоразумно стараясь близко не приближаться к стоящей рядом баронессе, они тихими мышками проскользнули у неё за спиной, и мгновенно укрылись, как щитом, спиной ухмыляющегося Димона. Сразу же почувствовав себя гораздо увереннее, что тут же отразилось в их сразу вдруг ставшими наглыми позах, но тем не менее опасливо косясь в её сторону, они обе чуть ли не в унисон заявили.
- Нас в учебном корпусе заставляли чуть ли не наизусть заучивать список имён тех, с кем никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя сталкиваться и даже ссориться.
- Там баронесса Изабелла де Вехтор везде стоит в числе первых.
- А в числе вторых? - ухмыльнулся Димон, с внезапно вспыхнувшим интересом оборачиваясь к ним.
- А во втором списке кто-то из правящих княжон. Сейчас уже и не упомнишь.
- Учить лучше надо было, - тихо прошипела одна из двоих амазонок, сердито пхнув свою сестру локтем в бок.
- Кажется кто-то из семьи Подгорных владетельных князей, - тут же поправилась первая, невинно глядя прямо перед собой, словно отвечая на уроке.