Бубачка : другие произведения.

  — Не стреляй...те!

  Пистолет держала девочка лет пятнадцати, одетая в рваную одежду. Конопатый нос и смешные косички. Ей бы в куклы играть или мальчишек дразнить. Но спорить с двенадцатым калибром совсем неохота.

  Дети перекинулась несколькими словами, и меня повели внутрь здания, когда-то служившего школой.

  Здесь жили вефиканцы или повстанцы, как называет их пресса. Безжалостные убийцы, вандалы, насильники. Те, из-за кого наша страна на годы утонула в беспорядках и взрывах. Мама рассказывала, что после войны одаренные словно взбесились. Простые нанивийцы боялись выходить на улицу без оружия. И с оружием тоже. Существовала даже программа бесплатной отправки на Вефику всех желающих. Но зачем же «победителям» возвращаться в нищую страну? Вефиканцы как пиявки. Паразиты, готовые на все, лишь бы только остаться здесь. Последней каплей в чаше терпения властей стали массовые беспорядки по всей Нанивии. Правительство действовало радикально: принудительно отселило всех вефиканцев и полукровок в отдельные кварталы. С тех пор в стране значительно спокойнее. Среди одной из таких тюрем размером с квартал я и стою.

  — Марава нахта! Нанива - табиба! — мальчик развернулся и начал дергать рыжую за одежду.

  — Табиба? Ты врач?

  — Да-да! Пожалуйста, не стреляйте. Забирайте, что хотите! — наконец-то родной нанивийський! С акцентом, но разобрать можно.

  — Не дергайся, дура, — девчонка крепче сжала пистолет.

  После тщательного обыска меня куда-то повели, не забыв при этом насадить мешок на голову. Потом без особых церемоний пнули в угол старой раздевалки. Я запустила пальцы в волосы, свыкаясь с мыслью, что очутилась в плену в двоих детей. Рыжую, похоже, звали Ида Она отлично управляется с оружием и курит ужасную дрянь, от которой слезятся глаза.

  Я ждала кровожадного палача или кого-то, вроде, наших менталистов. Но нет... Через пару минут пришли седой мужчина с двумя женщинами. Завязался громкий спор. Ида не вмешивалась до тех пор, пока сюда не вбежал зареванный мальчик. Старик сразу бросился успокаивать мальчишку, оставив меня наедине с девочкой. Куда ушли женщины я не заметила. Да, и как-то не до них было.

  — Слушай сюда, повторять не буду! Мне все равно, кто ты. На их месте, я приказала бы убить тебя еще на улице. Но тебе, возможно, сохранят жизнь взамен на медицинскую помощь раненым. Так как? — нахалка вытащила изо рта сигарету и выпустила дым мне в лицо.

  — А если кто-то из них умрет?

  — Ты к нему присоединишься, нанивийка...

  Древняя мудрость: прав тот, у кого пистолет. Иллюзия выбора была очевидна. Под прицелом я зашла в школьный спортзал, под ним блевала от вони, стоявшей в помещении, и под ним же пыталась помочь людям, которые меня игнорировали, орали и даже кусались.

  Контраст между тем, что я знала о вефиканцах и увиденным поражал. Тысячи вооруженных до зубов террористов, развратные женщины, увешанные драгоценными камнями, жили, наверное, в параллельной Вселенной. Спортзал был переполнен уставшими и голодными ранеными. Ободранная одежда, грязные волосы. Не уверена, что здесь кто-то утром принимал душ. Не уверена, что они видели душ вообще. Где-то плакал ребенок, слева слышались стоны. Мужчина в дальнем углу тихо пел.

  Рыжеволосая, заметив мой ступор, подтолкнула вперед:

  — Пропадешь из вида - найду и пристрелю как безродную суку, — прошипела Ида, и, прокричав что-то в толпу, подошла ближе к одному из пострадавших.

  Раненых было много. Слишком много для меня и трех вефиканок. Уже и не сосчитать, сколько раз за последние два часа я пожалела, что прогуливала занятия по здешнему языку.

  Одной из раненых была женщина, которая, к счастью, знала нанивийский.

  — Ты ведь одна из них, — зеленые глаза пациентки смотрели сквозь меня. Абсолютно пустой взгляд в никуда.

  Как-то раз Нэла намекнула, что врать я не умею. Но как можно сказать женщине, что эту ночь она не переживет? Что тот малыш, который размазывает слезы по лицу и изо всех сил сжимает руку раненой, завтра станет сиротой? Я отвернулась и украдкой вытерла незваные слезы. Ненавижу это все! Чем здесь поможешь, если ее живот превратился в кровавое месиво? Обезболивающее почти закончилось. Да и смысл его вводить?

  — Вы похищаете наших детей. Убийцы! — женщина бредила и кашляла кровью. Я хотела уйти, чтобы быть как можно дальше, когда она умрет. Но ледяная рука до боли сжала запястье, а зеленые глаза, похоже, уже смотрели за грань этого мира.

  — Маммие? Маммие!? — малыш тряс руку умершей, а его голос все больше переходил в крик.

  — Тря!

  Если труп спрячут здесь, родителям даже нечего будет кремировать. Я била ногами стену, выплескивая напоследок все, что насобиралось за несколько дней.

  — На выход, — Ида влепила мне звонкую пощечину.

  За нами никто не пошел. Хотя какая теперь разница?

  Девчонка присела на груду обломков и начала что-то искать.

  — Будешь? — в маленькой ладошке появилась сигарета.

  — Нет. Бросила еще в школе.

  Уличная прохлада немного успокоила. Или это все сигаретный дым? Тря! Меня должны искать. Как дать о себе знать?

  — Что будет с тем мальчиком, Ида? Его отдадут в приют?

  — Наших туда не берут. Может, повезет, примет кто-то из родственников.

  — А если нет?

  — Воспитает улица.

  Кого? Озлобленного на весь мир террориста? Чем провинился этот ребенок перед Великим, Матерью, или кому здесь молятся? Почему кто-то решает, кому жить, а кому нет? Это все неправильно, несправедливо.

  — Ида, у меня с собой был медицинский чемодан. Там остались лекарства. Это капля в море, но... но может спасти чью-то жизнь. Мы должны пойти и отыскать его. Всего-то на пять минут... Сама посуди, я на Вашей территории. Куда мне бежать?

  ЗОХИ не бросают своих. Скоро стемнеет. Выбраться бы из этих развалин, а там я что-нибудь придумаю.

  Она опустила глаза и стала накручивать прядь волос. Колеблется?

  — Говорят, твой папаня большая шишка в правительстве. За дочь дипломата можно получить неплохой выкуп.

  Интересный ход мыслей.

  — А еще говорят, что мы похищаем вефиканских детей, — пошутила я. — Думаешь, имея столько влияния, мой отец отправил бы меня сюда?

  Ида ничего не ответила, выбросила окурок и долго смотрела вдаль.

  — Знаешь, у нас и, правда, пропадают дети. У многих сегодня отняли дом, семью, а сотни людей искалечили. А ты невредима, вся такая разодетая и ухоженная. Подлизываешься, стараешься угодить, но при первом случае сдашь нас ЗОХИ. Такая у вас, нанивийцев, гнилая суть. Ты же не хочешь, чтобы страдали твои близкие? Так ведь? Показывай, где твой чемодан и не делай глупостей.

  Ее глаза горели, странная девчонка заставляла себе верить. Я же надеялась, что просто выживу.

  На отряд мы наткнулись по дороге назад. Рыжая заметила их раньше, зажала мне рот, толкая за груду обломков.

  — ЗОХИ идут к старой школе. Вот говно!

  — Наверное, ищут...

  — Заткнись и смотри на меня!

  Она крепко схватила меня за руку, шепча что-то себе под нос. Зеленые глаза зло полыхали. Стало как-то не по себе.

  Ребят почти не задело. Они практически бесшумно осматривали сантиметр за сантиметром, отходя все дальше и дальше от нашего укрытия.

  — Оглохла? На меня! — в подбородок уперлось острое лезвие.

  Что не так с вефиканцами? Почему их ребенок ходит с ножом и целится с оружия в людей? Откуда у маленькой девочки столько злости?

  ***

  Медотсек глазами пациента выглядит скучным и серым. Единственным ярким пятном были волосы Шайлы. За окном почти совсем темно. Руки и ноги окоченели, в голове - неприятная тяжесть.

  — Как ты, Бетони? — рука коснулась волос.

  — Похоже, не очень, раз просыпаюсь здесь. Что со мной?

  — Тебя привезли без сознания, — Шайла замялась. — Лучше пока не вставать.

  — Вы не ответили.

  — У Тарана спросишь, — женщина печально улыбнулась.

  Наставник зашел в палату через несколько минут. Судя по выражению, лица он был в ярости.

  — Что у нас здесь, Шайла?

  — Сам взгляни, — женщина встала со стула и направилась к двери. — Я пока позову Орен.

  — Не надо, — Таран не отрывая своих глаз от моих, схватил женщину за руку. — Лучше посмотри со мной.

  — Что там? Ей, Вы слышите меня?

  Наставник что-то пробормотал на незнакомом языке, от чего Шайла слегка покраснела. Зрачки мужчины расширились настолько, что глаза стали черными. На мгновение я почувствовала, как он копается в моей голове, аккуратно перебирая воспоминания, словно листает страницы древнего фолианта. Или это все моя фантазия?

  — Таран, хватит. Она слишком слабая.

  Наставник отвел взгляд. На его лице выступили капли пота. Шайла и вовсе тяжело дышала. А мне... мне хотелось сдохнуть.

  — Я все же позову Орен. Не знаю как ты, из меня будто все высосали, — после этих слов наставница оставила нас одних.

  — Конахт, у кого-то из нас талант находить неприятности. Ты знаешь что такое блок?

  — Да. Отец позаботился о нашей личной жизни.

  — Так вот он - простой узелок по сравнению с тем вефиканским кружевом, которое я увидел? Тебя проще убить, чем спасать.

  — Подождите, а...

  — Я только осмотрел плетение. Сейчас у меня нет времени копаться. Ближе к концу недели посмотрим. Хочешь совет? Найди хорошего юриста.

  — В смысле? Меня поведут к медиатору?

  — Если облажаемся, нас повезут на кремацию.

  ***

  — Бет!

  — А? Чего так орать?

  Магди была непривычно бледная, но прям-таки искрилась энергией. Мне постоянно хотелось спать. И конфет.

  — Хватит медитировать над салатом. И вообще, почему не видно радости после снятия блока?

  Мой провал на операции - совсем не та тема, о которой хотелось сплетничать.

  — Я радуюсь. Юху! Видишь? Теа, все хочу спросить. Что было в «Сове» после моего ухода?

  Если б креидинка могла убивать взглядом, от меня осталась кучка пепла.

  — Скажи честно, ты специально все подстроила?

  — Вообще-то рядом не было никого, кому можно доверять. А твое состояние...

  — А кто сказал, что Тарану можно верить? Бет, а ты думала, почему он пришел в «Сову»? Чуть не забыла, наставник ждет тебя в кабинете, — Теа сорвалась с места и убежала прочь, чуть не выбив с рук поднос в одного из ЗОХИ.

  Разбирательства на счет моего исчезновения начались только спустя четырех дней. Лысый долго орал, потом угрожал, после сменил тон на пытливо-заинтересованный. Разговор утомлял.

  — Я уже все дважды повторила. Сначала побежала за мальчиком, но упала и не догнала его. Автомат сломался, и я оставила его где-то среди мусора. Потом мне стало плохо. А дальше Вы знаете.

  Все время в голове крутились мысли о пыли на полках и паутине в углу. Наставник ходил по кабинету, держа в руках мой отчет, и периодически кривился. Потом бумаги полетели на стол, а мужчина провел пальцем по грязным полкам.

  — Действительно пыль.

  С менталистами нужно быть очень аккуратной.

  — Я бы эту врунью... Таран, отдай ее мне на часок. Мои менталисты...

  — Исключено, полковник, — холодный тон не терпел возражений, а лидер отряда выдержкой не обладал.

  — Как знаешь. Тебе, похоже, мало проблем с одной курицей, раз взялся за эту. Только потом не говори, что я не предупреждал, — полковник смерил меня злостным взглядом и вышел, громко хлопнув дверью.

  Наставник устало потер лицо.

  — В разгар операции исчезнуть на три часа с оружием, оставив раненого, и после всего нести полную чушь. Сломала автомат? Ты с большим успехом могла сломать руку. И не перебивай! Свои сказки оставь младшему брату.

  — У меня сестра, — буркнула я.

  — Что?! Да мне плевать, зелень. Вы все ежедневно напрашиваетесь на вылет. Лидер антитеррористического отряда плюется от злости. Не хочешь объяснить хоть что-то?

  Говорить? Где гарантия, что в голове не осталось еще одного сюрприза от милой девочки Иды. Как быть с людьми, которые сейчас скрывается в развалившейся школе? Может, самое время для встречи с отцом и слезных обещаний быть хорошей доченькой?

  — В сети министр отчитался об эвакуации населения. Но я почему-то видела так называемых «эвакуированных» с кишками наружу. Лысый здесь орал, что я связь не включила. Ха, бред! Браслет был активирован еще до высадки отряда. После взрыва у меня связь не работала. ЗОХИ откровенно налажали, а сейчас хотят сделать меня крайней.

  Наставник подошел и схватил за плечи. Тря! Не люблю его колючий взгляд.

  — Если все, что я только услышал, правда, кто-то должен ответить. Ты перепишешь отчет, а дальше будем разбираться.

  — Чтобы меня потом обвинили в сотрудничестве с вефиканцями? Вы этого добиваетесь? Представляете заголовок в сети: «Дочь дипломата — повстанческий шпион»? Здорово, не так ли?

  Таран не ответил, только резким жестом открыл дверь кабинета. Давно пора сбежать отсюда. Он был зол. Даже очень зол. И мне жаль того, на кого упадет гнев наставника.

  — Конахт? — он окликнул на выходе. — Я бы не называл лидера АТ отряда Лысым. У него просто очень короткие волосы. А теперь прочь! Мне надо подумать.

  ***

  На следующий день Теа ворвалась в медотсек, чуть не сбив с ног Немого. Эх, как не вовремя. Еще бы пять минут, и он наконец-то решился пригласить меня куда-нибудь.

  — Бет! Мне надо тебе что-то сказать.

  Конспиратор из нее такой себе. Немой фыркнул, одел наушники и уткнулся в коммуникатор.

  — Я совершенно случайно услышала разговор Тарана с полковником. Оны обсуждали операцию...

  — И что дальше?

  — Дальше? А дальше Таран меня увидел ... Бет, из-за тебя у нас всех будут неприятности.

  — То есть? Я вефиканський шпион, в конце концов!

  Юмор никто не оценил. Теа скорчила недоуменное лицо, а Немой с глазами-блюдцами вылетел из медотсека. Чувствую, в столовой опять на меня будут коситься.

  — Знаешь, если ты не виновата, то можешь расслабиться. Таран обязательно докопается до правды.

  О-хо-хо! Как интересно. Давно Магди его защищает?

  — Справедливый, говоришь? Напомни, Теа, за что тебя исключили из ЗОХИ? — девушка резко напряглась, а я, похоже, вошла во вкус: — Развела конспирацию. Тоже мне подруга.

  Молчит. Комкает салфетку и смотрит под стол. Дожимать девушку не стала. Все равно узнаю. Не от нее, значит от кого-то другого.

  — Раз меня не исключают, это надо отпраздновать! Теа, как на счет...

  — Иди ты знаешь куда?

  Я расхохоталась. Мое плохое влияние на лицо. Или это все Таран со своими методами воспитания новобранцев?

  Доктор Орен не такая уж и злая. Женщина фактически разрывается между работой в ЗОХИ и собственными исследованиями. Она воспитана, с прекрасным чувством юмора, а еще любит посплетничать. Воспользовавшись ее хорошим настроением, я пожаловалась на парня с коммуникатором, а в качестве компенсации отпросилась домой.

  — Неплохо выглядишь. Слышал, твоя голова собрала консилиум менталистов. Оны, наконец, нашли твой мозг, или там было только желе? — Аддаон нес целую коробку пыльных бумаг и, похоже, ликовал от своего чувства юмора.

  — Очень смешно. Ты до сих пор наказан за бой в «Сове», так что лучше помолчи. Меня вообще отпустили раньше за примерное поведение.

  — Серьезно? Я закончу через десять минут, дождешься?

  Растеряно кивнув, я прижала руки к пылающим щекам. Тря! Неужели мне интересны его тупые шутки? Или это жажда приключений?

  — Не хочешь перекусить? — Аддаон вытирал руки о форму и нисколько не заботился, как это выглядит со стороны.

  — С тобой?

  — Чувствую себя в долгу. К тому же моя девушка сейчас занята.

  — Смешно.

  — А что бы никто нас не узнал, наденем шапки, — и натянул на мой лоб тряпку черного цвета.

  Он потащил меня в какой-то подвал, переполненный сомнительными личностями, заказал большущий бутерброд и блюдо, отдаленно похожее на омлет. Я обошлась молочным коктейлем, пить который не собиралась. По подоконнику ползет таракан. В дальнем углу завязалась драка, а парочка напротив решила перейти к любовным ласкам. В общем, это напоминало пытку.

  — Слышал, в квартале ты встретила Иду.

  — Что, прости? — во рту резко пересохло.

  — Сумасшедшая с розовыми волосами закатила истерику, как только увидела труп, — голос рыжей он скопировал удачно.

  Я на секунду растерялась, а парень, как будто ничего не случилось, продолжил:

  — Пойдешь со мной в квартал?

  — Куда? Аддаон, ты по-моему совсем того. Какая еще Ида, какой квартал?

  — Да ладно. Я свой, можешь выключить дурочку, — Аддаон бесцеремонно глотнул из моего стакана. — Жуть. Как это можно пить? Бет, ты же видела вефиканцев и знаешь, как все на самом деле. У тебя отец - влиятельный человек. Если его подключить...

  Каждый день недалеко от Центра у старого дерева нищий просил милостыню. За все годы обучения в его коробке так и не появилась монетка с моего кошелька. Ежедневно находилось новое оправдание: мало денег, нет мелочи, спешу. И так продолжалось до момента, когда я просто перестала замечать таких людей. Отворачивала голову, опускала глаза, делала озабоченный вид. Душила милосердие и сострадание, пока их не стало. Зачем подавать, когда он все пропьет? Или грабители отберут? Пусть идет и работает, а не клянчит деньги. Все аргументы сводились к одному: это не мои проблемы. Скоро вернется Гвэрн, мы поженимся. Может, я вообще не буду работать, а только заниматься домой и собой? Зачем мне лишние неприятности? Какая-то часть души подсказывала, что все это - банальные отговорки. Равнодушие, черствость, эгоизм. Но почему мне никто никогда не помогал, а я всем всегда должна?

  — В другой раз, Аддаон. И вообще я очень спешу. Увидимся.

  Уже в такси я заметила, как нелепо на мне смотрелась черная шапочка. Комочек из дешевой ткани насквозь пропах знакомыми духами. Девушка у него, видите ли, занята. Почему бы не поразвлечься с дочерью дипломата и решить через нее все свои проблемы? Сколько раз я это проходила? Ничему меня жизнь не учит.

  Нет разницы, как часто и по каким причинам мы покидаем родительский дом. По возвращению мама обязательно заметит, что ты похудела, осунулась, уставшая и точно голодная. Сегодня я с ней согласилась. Теплая ванна с успокаивающими травами, расслабляющий массаж, несколько косметических процедур - и вот я вернулась. Как приятно быть дома. Цивилизация. Комфорт. Уют. А кровать... Моя мягкая хорошая кроваточка. Ха! Принцесса дома...

  Ужин прошел шумно. Давно наша семья собиралась вместе. Родители сердились на свою пустоголовую дочь, но до ультиматумов не дошло. В свою очередь, я рассказала несколько забавных историй, которые произошли с другими девушками. Пусть лучше думают, что моя работа в ЗОХИ сводится к лечению синяков и порезов. Однако, несмотря на все старания, светская беседа и мои рассказы только усиливали напряжение. Ждать разрядки пришлось недолго. Отец как раз рассказывал о завтрашнем приезде вефиканського посла, как Гравия завелась:

  — Я не буду участвовать в этом всем. Оны безродные дикари, которые разрушают нашу страну. Пусть убираются в свои леса.

  — Дочка, если один из них убийца, нельзя всех называть головорезами.

  — Оны - террористы. В прошлом году этот посол заявил, что правительство Нанивии уничтожает вефиканцев, но умолчал, сколько людей гибнет на Вефике от грабителей. И после всего ты будешь сюсюкаться с этим мерзким вруном? Пусть у себя в стане сначала порядок наведут.

  Папа покраснел от злости, мама потянулась за успокоительным. А я?.. Я сидела и не узнавала свою сестру. Точнее - узнавала в ней себя. Такую же упрямую и прямолинейную. Семейный ужин закончился руганью и новой порцией лекарств. Только отец сидел за столом и делал вид, что ничего не случилось.

  — Бетони, я собираюсь пригласить посла с семьей к нам на ужин. Никакого официоза. Посидим семьями.

  — Мне кажется, это... это будет познавательно.

  — Мы с мамой были бы очень рады твоему присутствию.

  — И что я должна сделать на этот раз? Вести светские беседы, молчать и улыбаться или как тогда... флиртовать с дипломатом, который годился мне в отцы? — на этих словах мама закашлялась, а папа накрыл ее руку своей как раз на полпути к новой порции таблеток. О, Великий, я повторяю ошибки сестры. Кто тянул меня за язык?

  — Нет-нет, дочка, — продолжил он, тепло улыбаясь. — Просто будь собой. У посла сын примерно твоего возраста. Думаю, вам будет, о чем поговорить. Гравия захочет поскандалить. А ты всегда умела находить подход к мужчинам.

  — Похоже, кто-то этим часто пользуется, — отшутилась я. Просьба отца не стала неожиданностью, но плохое предчувствие не давало покоя. Ого! Время позднее. Что-то я засиделась.

  — Мне пора.

  — Тебе же не обязательно, — мама не без помощи поднялась из-за стола. — Возвращаться в казарму. Твой дом здесь, дочка. Оставайся, а утром полетишь.

  Соблазнительно, но нет.

  — Мам, придется вставать затемно. Не хочу всех будить. Я постараюсь прийти на ужин. И не надо водителя. Излишнее внимание мне только вредит.

  ***

  Город жил. Дышал, высасывал все силы и смеялся над маленькими беспомощными людишками, что по ошибке стояли на вершине эволюции. С закатом яркие краски растворялись в хищной темноте, прятались по углам, и тогда в полной мере можно было почувствовать мрачное нутро столицы. Гасли последние огни в домах, корабли были редкостью. Луны снисходительно смотрели на одиноких пешеходов.

  Позади меня шло несколько ребят, судя по лексике, не совсем трезвых. Стыдно признаться, но я решила срезать через парк, причем со скоростью спринтера. Пока не зацепилась за корни и не плюхнулась на грязную землю.

  — Тря!!!

  От парка до корпуса буквально двадцать метров. Днем люди часто срезали дорогу. Но ночью... без освещения. Вспомнился наставник с его рассказами о насильниках. Лезут в голову всякие страшилки. Как в таком виде в корпус идти? Едва сумочку не потеряла. Пальто испорчено, брюки порваны. Ну за что мне это?

  У входа в корпус кто-то стоял. Надеюсь, хоть не журналисты дежурят. Пристроившись возле густых кустов, я разведывала обстановку. Бык, то есть Аддаон, клеил подозрительно знакомую девушку. Парочка обменивалась любезностями, и периодически сюда долетал кокетливый смех девушки.

  — Ну, давайте прощайтесь уже. Я здесь замерзну. Сколько можно сюсюкатся? — бубнила я, согревая руки дыханием, и растирая ушиб.

  Толстозадая брюнетка, которая так усердно напрашивалась к Тарану в отряд, бесстыдно вешалась на Аддаона. Кто сейчас ведется на подобное? Эти приемы стары как мир. Дилетантка.

  Наконец-то девица побежала в корпус, не забыв обслюнявить Аддаона на прощание. Фу! Бык точно отмороженный, если верит подобным уловкам. Кстати, почему он здесь торчит?

  Этот нахал развалился на ступеньках и глубоко дышал. Тря! Моей смерти ждет что ли, спортсмен несчастный?

  В какой-то момент показалось, что парень меня увидел. И эта глупая улыбка. Ха! Нет, это невозможно, тем более в такой темноте? Со злости или от холода я показала ему неприличный жест. И сразу после этого Бык медленно встал и пошел прямо к моему укрытию. Сделав несколько шагов назад, я спряталась за старым деревом. Еще не хватало, чтобы Аддаон напридумывал себе историй. Тс-с-с... Может, хоть на этот раз повезет? Шаги становились все ближе и стихли где-то рядом. Я затаила дыхание.

  — Злишься, Конахт? — его голос послышался ну... очень близко. Стоит где-то рядом может, даже за этим деревом. — Завидуешь? А что тебе еще остается? Кого заинтересует джа, которая побывала почти в каждой постели? Правильно, никого.

  Я закрыла рукой рот, чтобы не выдать себя. Отмороженный! Идиот! Можно подумать он свечу над каждым держал. Тупоголовый!!!

  — Журналисты просто так ничего не выдумывают, правда? Клеила очередного богатого дядюшку? Мясо с овощами, дорогое вино. Сколько тебе заплатили?

  Что это он мелет? Точно спятил. Секунду! Откуда он знает, что у родителей на ужин было мясо с овощами? Наш дом под охраной. А вино? Угадал? Мне это все, ой, как не нравится.

  — Молчишь? Какая жалость, что мир не крутится вокруг Бетони Конахт. Все, что в тебе есть, - красивая оболочка. А внутри ничего. Ты пустая, Конахт. — снова послышались шаги. — И поменяй, наконец, эти треклятые духи!

  Одинокий сверчок напевал мелодию. Одинокая девушка стирала с глаз росу. Если бы слова могли бить, меня бы нашли только на рассвете. Злость рвала душу. Что я ему вообще сделала? И какая разница, с кем я встречалась? Тоже мне, какой правильный нашелся! Носится со своей брюнеткой, и на здоровье...

  Девушки давно спали. Толстозадая громко храпела, и, не сдержавшись, я тихонько рассмеялась. Чего вообще переживать? Журналисты и не такое писали...

  Несмотря на все мои старания Теа все же проснулась, хотя девушка настаивала, что не спала. Мой распухший нос стал поводом для допроса.

  Мы сидели на подоконнике. Одни на весь коридор, и казалось, на целый корпус. Заспанная креидинка напоминала кудрявого мишку, но слушала без язвительных комментариев.

  — Чего молчишь?

  Мыслями Теа была далеко. Может, и не слышала моих откровений?

  — А что я должна сказать, Бет? Надо упрекнуть? Или пожалеть? — ее тон совсем не нравился. Эти посиделки в одно мгновение утратили былую привлекательность.

  — Услышать взгляд со стороны. Или хоть что-то...

  Магди почесала макушку и громко зевнула.

  — Помнишь первый день отбора? Когда ты подошла знакомиться, мне хотелось провалиться от стыда. Знаешь, бойцы до сих пор спорят, хватит ли ужина в ресторане, чтобы затянуть тебя в постель? Для них ты... ну, сама понимаешь. Бык прав: никто не подойдет к тебе с серьезными намерениями.

  — Тря!!! Извини, вырвалось помимо воли. Ну, не могу сидеть в четырех стенах, понимаешь Теа?

  Креидинка опустила голову и молчала. Точно меня не слушает. Совсем не в себе.

  — Может, расскажешь, что с тобой?

  — Ничего, особенного, спать хочется.

  — Ладно, последний вопрос и в кроватку. Только ответь честно. Я не обижусь. Чем от меня пахнет?

  Было заметно, что девушка сбита с толку. Креидинка принюхалась и вынесла свой вердикт:

  — Духами. Немного вином. Ничего особенного. А что случилось?

  Приветствую, Бет, ты понемногу сходишь с ума.

  — Да так... Интересно стало. Идем. Может, под храп толстозадой уснем?

  — Чей храп? — Теа едва с подоконника не слетела.

  — Да так, одной брюнетки. Не обращай внимания.