В небольшую комнату старого дома екатерининских времён, из щели в плотных шторах пробился первый луч, и в синеватых сумерках нового утра вырисовалась стоящая у окна новогодняя ель, подле которой скрипело старое кресло, прогнув спинку под тяжестью бородатого мужчины неопределённого возраста. Мужчина был одет в махровый халат, босые ноги он укутал в подвёрнутый угол ковра - по полу сквозил из приоткрытого окна январский морозный воздух, хотя в комнате было тепло от теперь уже забытого в современных домах открытого печного пламени, и особый уют придавали его блики, гуляющие по стенам и бросающие пляшущие на месте тени от мебели и прочей утвари. Доктор Оде (Dr. Awde - так подписывал свои письма мужчина) курил ореховую трубку, и аромат самого крепкого из сортов табака "Samson" наполнял комнату. На столе перед ним стояла кружка портера с ещё не осевшей густой и ароматной светло-коричневой пеной. Для окончательной завершенности классической английской идиллии не хватало только дога, лежащего у ног хозяина. Но доктор Оде не любит собак, и вместо пятнистой псины на его коленях свернулась довольно урчащим калачиком белая ангорская кошка. Одной рукой доктор зарылся в её тёплый мех, а другой теребил свою жёсткую бороду-эспаньолку.
На первый взгляд доктор Оде - педантичный консервативный тип, каких было много в Англии девятнадцатого века. Но это обманчивое впечатление. Из множества стилей он может выбрать любой, какой на душу ляжет; он склонен к смелым экспериментам, но если обстоятельства требуют чего-то более-менее традиционного, он выберет классический стиль, не задумываясь. Халат, как и прочая одежда доктора, выбран в основном по одному главному критерию - удобство в ношении и стирке без необходимости глажения. Борода, слегка старящая его, в действительности молодого человека, которому тогда ещё не было тридцати лет от роду, - альтернатива ежедневному бритью, на которое обречена большая часть его сверстников. Его причёска типа "каре" также требует минимум ухода, и выбрана после многих юношеских экспериментов с фасоном, длиной, покраской (и даже завивкой!) только за свою неприхотливость. Справедливости ради стоит отметить, что эта причёска, как и борода, вполне ему к лицу, и это подтвердят те немногие, кто общается с ним по роду его деятельности, и кто достаточно близко знает доктора. При достаточно обширных интересах нашего доктора кажется немного странным, что таких людей наберётся не так уж и много. Все эти избранные уже привыкли к такому его облику, как и к тому, что доктору Оде наплевать на стиль, да и на состояние растительности на голове, часто неухоженную одежду, обувь, окружающий интерьер. Да и вообще, ему наплевать на многое, составляющее непреходящие ценности рядового обывателя. Но они ценят его, как редкого специалиста, способного решать их неординарные задачи, и потому прощают ему все его странности. Таким, как он, приходится прощать многое - не только эксцентричность. К такому уж сорту людей принадлежит этот доктор....
II
Отблески пламени на старом комоде становились всё призрачнее с рассветом. Этот тёплый живой свет газовой форсунки еле пробивался через небольшое отверстие в печи, и потому был не в силах бороться с утренними сумерками, в отличие от полностью открытого пламени классических английских каминов. Но он давал главное - тепло, и мерцал он не в доме какого-нибудь славного британского лорда девятнадцатого века, а в моей старой запущенной квартире, остававшейся десятки лет без ремонта, в большом городе на Юго-Востоке. И утренний свет, затмивший пламя и свет стоящего передо мной монитора, - это пришло утро нового тысячелетия.
Первое января две тысячи первого года.
За добрую половину ночи глаза устали смотреть в семнадцатидюймовый Самсунг, несмотря на отличное качество изображения моего хорошо настроенного монитора. Я закончил письмо и нажал кнопку "Отправить". Почтовая программа сама вставит в конец письма мою подпись - Dr. Awde, и через пару секунд новогоднюю флеш-открытку получит очередная виртуальная подружка, живущая за тысячи километров от меня. А может, её и нет вообще, этой подружки? Может, это бот или прикидывающийся девушкой какой-нибудь чудак мужского пола. Но меня это нисколько не волнует - достаточно того, что нечто хочет, чтобы я воспринимал его как девушку. Что ж, так я и делаю. Какая разница, кто она в реальном мире? Да и насколько реален видимый нами вне рамки монитора мир? Если вдуматься, то многие вещи (например, кино или сны) давно доказали: считать реальным всё, что можно увидеть, услышать или ощутить другими органами чувств - детская наивность. А сколько всего скрыто от наших глаз и ушей за пределами возможностей их восприятия... А сколько иллюзий могут подсунуть наши органы чувств или мозг, с присущей ему ограниченностью врождённых инстинктов обрабатывающий поступившие в него образы? В определённых состояниях человека неизбежны сбои в обработке даже привычных мозгу сигналов. Более того, человек умеет строить сам себе иллюзии и потом верить в них, и даже заставить поверить в этот самообман других. В случае с реальной подругой из плоти и крови даже волнующие и вполне осязаемые её груди и эротически очаровывающий голос могут оказаться иллюзией - медицина уже давно научилась творить такие чудеса. Только подавай ей материал для работы - любое тело любого пола, а главное - подавай деньги... Будет много денег - и из-под лазерного резца Пигмалиона в белом халате явится миру прекрасная Галатея.
В обозримой мне части мира, традиционно называемого реальным, на почти вдребезги разбитом раскладном диване-"пианино" рядом спит моя реальная подруга. Ох, не повезло мне с ней... Стройная, кареглазая, с длинными волосами, она всегда оставалась желанной. Чувство к ней было ещё сильней благодаря свойственной ей таинственности, выражавшейся в молчаливости и недомолвках. Это одновременно и привлекало, и иногда было просто невыносимо. Кого угодно выведет из равновесия излишняя скрытность!
Она работала кассиром на железной дороге, и только под самое утро пришла с дежурства, выпавшего на новогоднюю ночь. Она была страшно далека от компьютеров, хотя на своём рабочем месте постоянно имела дело с допотопной персоналкой, собранной лет десять назад не помню уж в какой стране бывшего "соцлагеря" - то ли в Венгрии, то ли в Болгарии. Этот комп был подключен к железнодорожной сети "Экспресс", которая жутко тормозила, и пассажиры по другую сторону окошка ожидали по нескольку минут, пока на зеленом текстовом дисплее появится информация о свободных местах на нужный рейс. От долгого ожидания пассажиры нервничали и барабанили пальцами по стойке; этот звук, в свою очередь, выводил девушку из равновесия. Поэтому у Аллы (так звали мою девушку) иногда были конфликты с пассажирами, приводящие к проблемам с начальством. В такие дни она приходила домой не в духе, и скандал был обеспечен. Но главной причиной ссор в течение наших четырёх лет совместной жизни были компьютеры. Она жутко ревновала меня к моей персоналке, считая, что я слишком много уделяю внимания какому-то гудящему ящику, вместо того чтобы внимательно в который раз выслушать новую, но так похожую на все предыдущие историю, случившуюся за этот день в её рутинной работе. Она считала мои интересы малозначимыми, даже бессмысленными, потому что они приносили мало денег; компьютеры она почти ненавидела. А для меня они уже успели стать всем в жизни - любимой работой, средством для отдыха и общения без границ и расстояний; сеть Интернет стала для меня местом постоянного обитания и неиссякаемым источником информации любого рода. Все радующие меня увлечения оказались прекрасно компьютеризованны, и вообще все мои интересы на тот момент оказались так или иначе связаны с хай-теком. Злость Аллы на меня и мой дражайший разогнанный Селерон немного утихла гораздо позже - тогда, когда я занялся цифровым видео, сначала в качестве хобби, а потом записывая его за деньги на матрицы клиентов, и в доме почти ежедневно десятками стали появляться лучшие фильмы последних лет. В этом она увидела для себя единственную пользу от компьютера, тем более что видео в формате МПЕГ или АВИ, даже посредственного качества, на хорошем девятнадцатидюймовом мониторе (я сменил впоследствии свою семнашку на больший, и тоже Самсунг) выглядит гораздо лучше, чем самая качественная запись на видеокассете, выводимая на экран телевизора пусть даже и с большей диагональю, но жутко мерцающего с частотой в пятьдесят герц. От этого мерцания через час начинает болеть голова, и многие не понимают, почему в выходной день, проведённый у телевизора, они устают так, будто весь день провкалывали на работе или ковырялись в земле на даче, а не валялись на диване. Когда наконец сгорел ещё не очень старый телевизор Акай, то деньги, которые надо было потратить на его ремонт, я вложил в ТВ-плату производства Авермедиа, ещё больше расширив функциональность компьютера - теперь в моём распоряжении оказался в одном флаконе стогерцевый телевизор (точнее - стодвадцатигерцевый) и цифровой видеомагнитофон, что окончательно укрепило бы в глазах Аллы позиции компа как нужной вещи в доме. Но на тот момент я уже расстался с ней... Иначе и быть не могло, если мы вынуждены были терпеть друг друга как вредную привычку, и единственное, что нас постоянно сближало - отличный секс. Мы были почти идеальными партнёрами, и это не давало окончательно пропасть в пылу ссор ещё теплившимся чувствам. Ну а теперь я уже давно живу один, и на новые знакомства просто нет времени...
А в то новогоднее утро она спала рядом, совершенно мне не мешая, что случалось не часто. Ночное дежурство и какое-то количество шампанского, выпитое ею на работе с сослуживцами по случаю такого праздника, быстро убаюкали её, оставив меня наедине с компьютером и Сетью. Обычно она не ложилась спать до двух часов ночи, когда я подключаюсь к Сети, и сразу начинала требовать выключить компьютер, потому что тихое равномерное гудение его кулеров, видите ли, мешает ей уснуть. Как будто до двух часов не хватало времени... По обыкновению, наши жаркие постельные баталии завершались много раньше, и у неё оставалось не меньше часа на удовлетворённое засыпание, пока я не включил комп. Но она могла долго сидеть с книгой (вы знаете, эти глупые женские романы в мягкой обложке и второсортные современные русские детективы), или уйти покурить на кухне, хотя уходить было бесполезно, потому что весь дым сквозил прямо в комнату. Было, правда, у неё одно достаточно интеллектуальное занятие, которое я одобрял - решение сканвордов. Так она с успехом дотягивала по часа Икс... и до нового скандала...
Я приоткрыл штору, и утро ворвалось в комнату, просвечивая через ароматные лапы новогодней ели. Теперь стало возможным рассмотреть, чем она была украшена вместо обычных ёлочных игрушек и мишуры. С колючек свисали компьютерные комплектующие - древняя ИСАшная сетевая карта, внутренний модем, флопповод, мышка с клавиатурой, старые дискеты - и всё это было увито серпантином из интерфейсных кабелей. Моя киберпанковская новогодняя ёлка оставалась бы унылым и неприглядным зрелищем, если бы не пара десятков радужных дисков с пиратским софтом. Но эта ёлка была ещё ничего по сравнению с прошлогодней в космическом стиле, когда я вкрутил в деревянное перекрытие потолка огромный шуруп и привязал к нему ёлку вверх тормашками, как когда-то видел в старом репортаже с орбиты. Если в космосе верх и низ - условные понятия, то в обычной земной квартире ёлка, свисающая аки люстра с потолка, производила неизгладимый эффект на зрителей. Зато она совершенно не занимала места, которого мне так не хватает в маленькой комнате для мониторов, принтеров, сканеров и разных разбросанных по полу и столам запчастей от компьютеров. А ещё вспомнилось, как когда-то в студенческие годы я наряжал свою первую нетрадиционную ёлку, в стиле "криминальный экстрим", собранную в высокой и узкой щербатой глиняной вазе из еловых лап, которые я срезал тёмным предновогодним вечером бандитским выкидным ножом с кровостоком и зубцами с огромных деревьев, растущих прямо возле здания Службы безопасности в центре города. Конечно, я выбирал самые ненужные ветки, отсутствие которых, на мой взгляд непрофессионального садовника, неискушённого в обрезке деревьев, совсем не повредит ни елям, ни тем более СБ. Но какую дозу адреналина я ощутил, когда несколько раз прятался за стволами елей от света фар проезжающих мимо авто! В то время был энергетический кризис, в городе ещё не было столько личного автотранспорта и нескольких десятков таксомоторных фирм, и около девяноста процентов автомобилей, проезжающих в такое время по улицам, были милицейскими патрульными машинами...
Пройдёт несколько лет, и я буду безразличен даже к этому празднику, наряжая ёлку просто как дань вековой традиции, на случай, если вдруг неожиданно придут гости. Праздники для меня стали своего рода обузой, лишними хлопотами. Это совсем не значит, что я стал нелюдимым изгоем, не умеющим радоваться жизни. Напротив, я радуюсь ей в полной мере, но радуюсь по-своему. Например, когда я наконец приобрёл долгожданную железку для компа, или очередной высокотехнологичный гаджет. Или когда разрешил очередную софтовую проблему, над которой бился уже долго и безуспешно. Или просто выпал денёк для отдыха, и есть желание отдохнуть. В такие дни я с удовольствием устраиваю шумные вечеринки и позволяю себе расслабиться с друзьями и подругами. Тогда я пью особенно много пива, гораздо больше, чем в обычные дни. И уж очень редко принимаю что-нибудь покрепче. А в праздники обычно работаю дома или у клиента, роюсь в железках, тестирую новый софт, читаю новинки компьютерной литературы или с головой ухожу в киберпространство Сети. И конечно же пью пиво, как всякий нормальный компьютерщик, хе-хе... О наркотиках и всяких сильных возбуждающих средствах, которыми сплошь балуются герои книг того же Вильяма Гибсона, отца киберпанка - не может быть и речи. Представление, что киберпанк - это худой нарк с тёмными кругами вокруг впалых глаз - расхожее заблуждение, книжный стереотип. Если такие индивиды и появляются в разношерстной околокомпьютерной тусовке, то ненадолго. Настоящий киберпанк, будь то программер, хакер, крекер, железячник или просто толковый юзер, не представляющий свою жизнь без компа, - должен быть всегда с трезвой головой, разве что слегка под действием пива, которое только помогает делу. Иногда ещё незнакомый тебе компьютер не желает войти с тобой в доверительный контакт где-то на уровне тонких энергоинформационных полей, из которых состоит душа всего сущего, даже камня... Ты не можешь нащупать причину его глюков, пока не выпьешь пива, и твоё усилившееся биополе не подавит наконец его сопротивление, и не обретёт власть над высокотехнологичным другом человека. Ведь его душа более грубая, чем у биологического организма. Не научились пока ещё люди создавать нечто, отличное от продукта самовоспроизводства, называемого ребёнком, со столь же тонкой и нежной структурой полей, как у их собственного тела. Хотя, справедливости ради сказать, тонкая полевая структура любого куска кремния, коим в основе своей является процессор даже самого завалящего Синклера, настолько же отличается от полевой структуры обычного булыжника, насколько душа человека отличается от биополя инфузории... А наркотики - это больше удел хиппи. Их лозунг "Любовь, Наркотики и Рок-н-ролл" применительно к киберпанку должен звучать так: "Вирт, Пиво и Транс", хотя по поводу рока наблюдаются общее согласие с хиппи.
III
С того памятного Нового года прошло уже пять лет. Много это или мало? Для инженера в домашнем халате это всего ничего. А вот для киберпанка - ух как много! Посудите сами: за это время под ёлочкой в стиле хай-тек-треш успело в душе зародиться нечто, затем оно укоренилось, возмужало и заставило человека прийти к новому мировоззрению и самоопределению. Почему я так ностальгически-пространно и сентиментально вспоминаю ту новогоднюю ночь, спросите вы? Да просто потому, что тогда я окончательно осознал, что всё, чему учился долгие годы и чем пытался заниматься профессионально (а я всё-таки дипломированный инженер-механик и экономист с уклоном в учёт и аудит), мне совершенно до фени, и своё побочное занятие (скорее даже хобби) следует сделать основным родом деятельности. Именно тогда умер обыватель и родился киберпанк. Хелло, уорлд! Но название, которое я мог дать себе тогда, было простое и незамысловатое - компьютерщик. Да меня только так и могли называть почти все - то ведь были годы тотальной хай-тек-безграмотности... Тогда я ещё не был админом, инженером-системотехником и сервис-инженером. Это стало основной работой через полтора года, отодвинув на второй план дизайн с компьютерной графикой, которые я изучил с тех пор в дополнение к двум в/о и которыми более-менее успешно профессионально занимался, создавая рекламные блоки, сайты и этикетки. Попутно я решал для знакомых и их мелких фирм разные компьютерные проблемы, до которых не доходили руки у местного системного администратора. Практически уже тогда я был законченным киберпанком, хоть и не примерял на себя это слово. Я тогда ещё не читал Кристиана Кирчева с его Манифестом киберпанка (хотя давно прочёл почти все шедевры киберпанковской литературы), который стал последним звеном в цепи моего самоосознания, но уже тогда у меня сложилось киберпанковское мировоззрение. Конечно же, дело не в околокомпьютерных занятиях. Не каждый, кому пришлась по вкусу Матрица братьев Вачовских, и кто даже смог пару раз подвесить институтский сервак, является киберпанком. А будет ли настоящим киберпанком жалкий сетевой взломщик, с помощью троянов ворующий пароли у легкомысленных юзеров, или кардер, или преступник, использующий хай-тек во вред другим в своих корыстных целях? Да никогда!!! Они навсегда останутся люмпеном, жуликами, мошенниками и прочими преступниками, хоть и с приставкой "кибер".
Как вы, наверное, догадались, вся предыдущая часть рассказа была всего лишь длинной завязкой, лирическим вступлением и развитием действия, то есть развитием меня как киберпанка. Теперь начинается кульминация. И смысл её в определении, что же такое киберпанк. Мало называть себя киберпанком, надо ещё и понимать, что это значит и чем грозит. Я к этому пониманию шёл пять лет, и теперь могу поделиться своим видением с вами.
Киберпанк - это особая философия, это образ жизни компьютерного полузатворника, отрицающего ценности, упорно навязываемые больным обществом. Это осознание себя частью субкультуры, которая стоит сейчас у истоков нового мира. Это желание, чтобы будущее не было столь мрачным, как в классической киберпанковской литературе. Мы уже прочли эти книги, мы видим, как не надо делать и чего стоит опасаться. Ведь о чём мы читали двадцать лет назад и в чём убеждаемся теперь воочию? Транснациональные корпорации усиливают влияние, они уже берут под контроль государственные органы управления. Вся власть уже практически сосредоточена в их руках, она только крепнет. Человек как личность берётся под жестокий контроль всё новыми службами; новыми законами всё больше ограничиваются права человека, всё меньше свободы ступить шаг в сторону от предписаний контролирующих органов. Внедряются биометрические метки в паспорта и тела, расширяются сети слежения за всеми и вся под предлогом борьбы с терроризмом. Сегодняшняя Америка - оплот демократии, где свобода личности превыше всего? ХА!!! То ли ещё будет завтра...
Будущее выглядит мрачно... А так хочется верить, что цивилизация, создавшая разумные машины, с их помощью сама станет умнее, и вместо войн и борьбы за власть займётся наконец делами, достойными человека, оставив машинам всю чёрную работу по обеспечению людей здоровой приличной жизнью, кровом и хлебом насущным. Внедряемые уже сейчас в некоторых странах примитивные подобия электронного правительства вполне могут в будущем отстранить от власти горстку продажных политиканов со стоящим за их спиной капиталом, и начнётся высшая и мгновенная форма абсолютной демократии - электронная. Электронные деньги заменят обычные, они выйдут из-под ревностной опёки государства и банков в их современном виде и потеряют власть над людьми, и вместо главной индустрии, которой они являются сейчас - индустрии добывания опять таки денег, обретут новое, а точнее давно уже забытое старое значение условного эквивалента, универсальной относительной (а не фактически абсолютной, как сейчас) единицы ценности предметов. Ведь килограмм является единицей их массы, и при этом килограмм как единица не объявлен национальной, не подвержен инфляции, не требует биржевых котировок и дополнительных эмиссий центробанка. Вот и валюты должны утратить свою спекулятивную сущность. И тогда в мире исчезнет та огромная часть зла, причина которой - деньги, потому что никто не будет стараться нагрести их побольше всеми правдами и неправдами, так же как сейчас никто, кроме совсем уж ненормального, не будет набивать свой кошелёк круглыми камнями или макулатурой, и копить ненужное сотнями килограммов. Конечно, останется ещё зло, вызванное другими атавистическими пороками человека, но и оно когда-нибудь исчезнет, когда возмужавшее человечество избавится от своих детских болезней. И любой хиппи получит желанные любовь и рок-н-ролл, а наркотики как средство протеста и бегства от пакостей жизни ему станут не нужны. Идеализм? Да, идеализм. Но вполне осуществимый.
Когда-то, на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков, во времена промышленного переворота в Великобритании вспыхнули стихийные восстания против применения машин. Бунтари уничтожали технику. Но разве технологии виноваты в неправильном устройстве общества? Разве в самом хай-теке заключён корень зла? Нет! Киберпанк никогда не будет разбивать вдребезги компьютер подобно отсталому британскому луддиту. Он использует технику в своих целях. Протест киберпанка - это протест против Системы, а не технологий, которые могут и должны служить во благо не Системе, но человеку.
А пока человечество движется в другую сторону. Барахтаясь в мутной капиталистической воде, оно плывёт навстречу абсолютному тоталитаризму, который будет намного более всеобъемлющий и античеловечный, чем сталинский или любой другой в истории, потому что никогда ещё властители не могли с помощью технологий контролировать каждый шаг, каждый вздох человека так, как сейчас. Мир течёт к пропасти, в глубины которой мы уже заглянули. И я буду плыть против этого течения, пока не остановлю его или пока не сгину в его гнилых водах. Привет, мир! Я - киберпанк!!!