До Рождества оставались считанные дни, и Гермиона с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы рассказать родителям о Хогвартсе и волшебстве. Она, конечно, писала письма, но этого было недостаточно. Кроме того Гермиона хотела оказаться как можно дальше от Дафны Гринграсс. Один вид того, как Нага лежал у нее на коленях, выводил Гермиону из себя. А последовавший спор с василиском и вовсе испортил все настроение.
В последние пару недель уже никому не удавалось успешно попасть в неё заклинанием, поэтому по коридорам замка она могла ходить смело. Гермиона с легкостью уклонялась от заклинаний или рассеивала их с помощью защитной магии. Ученики, видимо, поняли, что издеваться над ней больше не получится, и оставили её в покое. Почти.
Она только вошла в кабинет защиты от темных искусств, как дверь позади нее с грохотом закрылась. Испугавшись, Гермиона развернулась. Все произошло настолько быстро, что она даже не успела почувствовать магию, которая теперь исходила от двери.
-- Не беспокойся Гермиона, это всего-лишь маленькая предостарожность, -- прозвучал голос профессора Квиррелла у нее за спиной. -- Я не хочу, чтобы кто-то прервал или подслушал наш разговор.
Нага зашипел, и высунул голову испод её мантии. Он не был обеспокоен, скорее озадачен.
-- Почему? Ведь раньше в этом не было необходимости.
-- Потому что это последняя наша встреча в этом учебном году.
-- Вы имеете в виду полугодие?
-- Нет. Я больше не буду преподавать в этом году.
-- Почему?
Некоторое время он не отвечал, рассматривая свою руку.
-- Потому что это тело умирает, и я не смогу долго поддерживать жизнь в нем.
-- Вы умираете? -- в ужасе от этой мысли, спросила Гермиона.
Профессор Квиррелл рассмеялся, и покачал головой.
-- Помнишь о Философском камне?
-- Он может вас вылечить! -- тут же поняла она.
-- Я рад, что ты столь трепетно относишься к моему здоровью, Гермиона, но мне удалось выяснить, что Дамблдор одурачил меня. Камень -- подделка, и все это лишь большая ловушка, целью которой было заманить меня к камню, и заключить в Зеркало Еиналеж. Искусная ловушка, которая бы несомненно сработала, не будь я осторожен.
-- Зачем... Дамблдору устраивать для вас ловушку?
-- Потому что он собирался избавиться от меня раз и навсегда. Ведь это логично: раз меня нельзя убить, то можно заточить. Я тебя запутал, Гермиона, не так ли? Позволь мне представиться. Моё настоящее имя Том Марволо Реддл, наследник Слизерина. Не думаю, что ты слышала обо мне.
-- Нет, -- потрясенно ответила Гермиона.
-- Это потому что я больше известен под другим именем. Я дам тебе подсказку. Это анаграмма.
Гермиона тут же принялась перебирать различные комбинации. Ей понадобилось лишь несколько секунд для того чтобы понять. Она отступила на шаг. Это было невозможно. Он был мертв.
-- Почему ты меня боишься? -- спросил Том Реддл. -- Разве я хоть раз причинил тебе вред? К тому же, твой василиск с легкостью перенесет тебя прежде чем я успею поднять палочку.
Это её несколько успокоило: Нага действительно поможет ей выбраться. Василиск, к её удивлению, был спокоен, словно не чувствовал угрозы.
-- Тогда что вы хотите?
-- Провести мои последние минуты в приятном обществе.
-- Я думала, что вы ненавидите маглов и маглорожденных.
-- Это было бы лицемерием. Мой отец был маглом.
Не веря своим ушам она несколько раз моргнула встряхнув головой. Отец Темного Лорда был маглом, а сам Темный Лорд не был пуристом?
-- Я вам не верю, -- сказала она, качая головой.
-- Помнишь мы разговаривали о Всеобщем благе?
-- Помню.
-- Я считаю Дамблдора моим наставником. Если бы он только не был маразматичным дураком. Когда-то он и Геллерт Гриндельвальд были лучшими друзьями. У них были общие цели и убеждения. Они верили, что могут изменить мир к лучшему. Достаточно почитать исторические книги, чтобы узнать к чему это привело. Дамблдор не учел того, что Всеобщее благо для Гриндельвальда значило его собственно благо.
-- Все что делаю я, -- продолжил Темный Лорд, -- так же подчиняется моей цели сделать этот мир лучше. Все во имя Всеобщего блага. Люди могут бояться и ненавидеть меня, проклинать моё имя, даже после моей смерти, но это именно то, чего я добиваюсь. Пока я иду к своей цели, все остальное - неважно.
-- Вашей цели?
-- Когда я поступил в Хогвартс, то считал себя безродным сиротой. Шляпа отправила меня в Слизерин. Так же, как и ты, я был маглорожденным в логове змей. Однако у нас есть нечто общее: мы оба не маглорожденные.
-- Я маглорожденная.
-- Ты должна больше интересоваться историей своей семьи, Гермиона. Твой дед - Мариус Блэк. Сквиб, который покинул волшебный мир и взял фамилию Грейнджер, после того, как от него отреклась его семья. Половина учеников Хогвартса -- твои дальние родственники.
Как её дед мог быть сквибом? Почему она не знала об этом? Она, конечно, сомневалась, что её родители рассказали ему о том, что она ведьма. Они годами не общались с её дедом. Но откуда об этом мог узнать Темный Лорд? Он посетил её родителей? Её страшила эта мысль.
-- Но позволь мне продолжить историю. Мне удалось найти союзников. Август Эвери, Фрэнк Лестрейндж и Грегори Нотт -- они были не только союзниками, но и верными друзьями. Да, Гермиона, в Слизерине возможно найти друзей, просто это тяжело. Наши взгляды во многом совпадали. Наш мир стоял на месте, деградировал, древние искусства забывались, а нового практически ничего не появлялось. Мы видели, что пуристы вели волшебный мир по пути к неминуемой гибели, и поклялись предотвратить это.
-- Убивая маглорожденных? -- съязвила Гермиона.
-- Думаешь, это я начал нападения на маглорожденных? Поблагодари Дамблдора, который непоколебимо верит в лучшее в людях. После победы над Гриндельвальдом он стал Верховным чародеем, и инициировал целый ряд законов, намереваясь защитить маглорожденных.
-- И что же в этом плохого?
-- Видишь ли, большая часть маглорожденных отказывается изучать наши отрадиции и культуру, и в своем невежестве они совершают глупые поступки. Дамблдор считал, что закон должен быть менее жесток по отношении к ним. Внезапно любовные зелья стали практически легальными. В Азкабан теперь из-за них не попадешь, а ведь учитывая сложности системы наследования в волшебных семьях, древние и богатые чистокровные семьи встали перед серьезной проблемой.
-- Волшебные контракты -- к примеру, брачные и вассальные -- оказались вне закона, а ведь именно они были основой внутренней политики чистокровных семей.
-- Но эти контракты -- варварство.
-- Возможно, но благодаря этим контрактам волшебники поддерживали мир и жили бок о бок в течение нескольких сотен лет. И ведь это не все принятые законы. Поставь себя на место чистокровного волшебника. Как бы ты себя чувствовала, если бы все во что ты верила, все традиции, которые твоя семья чтила веками, оказались вне закона.
-- Естественно, древним семьям это не понравилось, и горячие головы начали убивать маглорожденных, вместо того чтобы просто говорить о них. Я и мои союзники лишь объединили движения пуристов, и взяли их под контроль.
-- Зачем?
-- Чтобы использовать их, свести потери к минимуму, и, в конечном итоге, уничтожить их так, чтобы даже слово "чистокровный" стало оскорбительным.
-- Бред собачий! -- воскликнула Гермиона, теряя контроль. -- Ты убивал детей, да ты даже пытался убить ребенка, которому не исполнилось и два года. Как ты собираешься оправдать это?
На мгновение ей показалось, что он её сейчас убьет, и отступила на шаг, понимая, что совершила ошибку, потеряв контроль.
-- Ложь. Пожиратели Смерти убивали, но я никогда намеренно не убивал детей. Единственным ребенком, которого я пытался убить, был Гарри Поттер, и то лишь из-за проклятого пророчества. Я скорее буду вечно в аду гореть, нежели позволю какому-то ребенку вырасти, и лишить смысла все жертвы на которые мне пришлось идти. Что же касается других жертв, то все они были приненесены во имя Всеобщего блага..
-- Благими намерениями вымощена дорога в ад, профессор Реддл, -- сказала Гермиона.
Профессор зашипел от боли.
-- У меня совсем не осталось времени, чтобы спорить с тобой. Присоединишься ли ты ко мне?
-- Почему я должна это делать?
-- Скоро я вернусь, и начнется война. Ты и твои родители будут в безопасности под моей защитой. Я могу сделать из тебя величайшую ведьму со времен самой Морганы. Даже Белла не подавала таких надежд, как ты.
Мысль о величии очень льстила Гермионе, но это совсем не меняло того факта, что человек, которого она уважала оказался монстром.
-- Почему я вам вообще нужна?
-- Я боюсь, -- после недолгого колебания ответил он, -- что не смогу помешать пророчеству свершиться. Я пытался убить Гарри Поттера, но в результате едва не погубил все, над чем так долго работал. Мне нужен кто-то, кто сможет продолжить мою работу, в случае если я потерплю неудачу. Мне нужны люди, которым я доверяю. Грегори, Август, Фрэнк давно мертвы. Белла - в Азкабане, и я не знаю, сохранила ли она разум.
-- Нет нужды давать ответ прямо сейчас. Мы скоро снова встретимся, -- сказал он, и нахмурился. -- Дамблдор идет. Ради своего же блага, не говори ему о нашем разговоре, и моем предложении. Не забывай про окклюменцию.
В следующее мгновение дверь кабинета внезапно распахнулась, и Гермиона инстинктивно повернулась посмотреть. Это был Дамблдор с палочкой в руках. Он неотрывно смотрел на Темного Лорда позади неё. Она оцепенела от страха, когда услышала убивающее проклятие.
Нага переместил её в другой конец комнаты прежде чем она осознала, что проклятие летело в неё. Она была в секунде от смерти. Темный Лорд хотел её убить или всего-лишь убрал её с дороги, зная, что василиск её перенесет?
Но думать об этом у Гермионы времени не было, потому что перед ней разгоралось потрясающей красоты дуэль между двумя великими волшебниками. Сражение напоминало ей фентезийные книги: яркое, молниеносное, и летальное. Огонь и вода, свет и тени -- они смешались воедино в невероятном танце двух волшебников. Так ужасно, но так красиво.
-- Это все же ты, Том, -- сказал Дамблдор. -- Твоя магия.
-- Узнал, все же, -- прошипел Темный Лорд. -- Мы скоро встретимся, Дамблдор.
Том направил палочку на самого себя, и мгновением позже его теперь уже безжизненное тело упало к ногам Гермионы. Она отшатнулась, и, оступившись, полетела на пол, но заклинание Дамблдора поймало ее. Он подошел к ней, и произнес:
-- Все в порядке, мисс Грейнджер, все уже хорошо.
-- Он мертв? -- дрожащим голосом спросила она, наблюдая, как в комнату стекалось все больше учителей.
-- Мне искренне жаль, что ты стала свидетелем этого сражения. Северус, отведи мисс Грейнджер в больничное крыло.
Гермиона не спорила, и двинулась за профессором Снейпом. Идти было тяжело: её ноги не слушались, а руки содрогались от дрожи. У нее кружилась голова, и она чувствовала как к горлу подкатывал ком. Она, наконец, осознала, что находилась в одной комнате с волшебником, которого страшился весь волшебный мир. Больше того, Волдеморт обучал ее в течение целого полугодия. Почему он вообще тратил на нее свое время?
А еще Нага был необычайно тих, она была уверена, что василиск был погружен в свои собственные размышления. Ей было интересно о чем он думал.
Ход её мыслей снова кардинально поменял направление. Он предложил ей присоединиться! Это было сумасшествием! Зачем она ему? Она была обычной ведьмой, в ней не было ничего особенного!
-- Мисс Грейнджер, пожалуйста, выпейте это.
Гермиона вздрогнула. Она даже не заметила, как оказалась в больничном крыле. Перед ней была медсестра, держа в руках склянку с некой жидкостью.
-- Это успокоительный отвар, -- объяснила мадам Помфри.
Гермиона выпила отвар, и присела на кровать. Она не знала, что подействовало: зелье, или Нага, потершийся о ее щеку,чтобы успокоить ее, но она почувствовала себя лучше. Самое главное -- Нага был с ней, и она всегда могла положиться на него.
-- Спасибо, Нага, -- прошептала она.
Василиск тихо прошипел в ответ, вызвав на ее лице улыбку.
--Мисс Грейнджер.
Повернувшись на голос она увидела директора Дамблдора. Выглядел он хуже чем обычно: усталым и постаревшим. Сражение не прошло для него бесследно -- сказывался возраст. Но его взгляд от этого не был менее пронзающим. Дамблдор присел напротив нее, и посмотрел ей в глаза. Она тут же почувствовала вторжение в свой разум, и в панике подняла свои щиты, чтобы сохранить разговор с Темным Лордом в тайне.
-- Пожалуйста, расскажите, как вы оказалась в кабинете с... профессором Квирреллом.
-- Я ходила к нему на дополнительные занятия, -- ответила она, осознавая насколько ужасно это звучало. Темный Лорд давал ей уроки, и она открыто сообщила об этом его главному врагу. Превосходно, черт возьми!
-- Когда вы начали посещать эти занятия?
-- Он предложил мне посещать дополнительные занятия в начале полугодия, -- ответила она, ощущая присутствие директора в своем разуме. Гермиона знала, что не сможет соврать, её шиты были еще не столь хороши, но она могла говорить не всю правду.
-- И чему он вас обучал?
-- Самообороне: волшебному восприятию, различным волшебным щитам.
-- Это все чему он вас обучал?
Черт! Врать было нельзя.
-- Нет, -- ответила она. -- Мы обсуждали идею Всеобщего блага, и оправдывает ли цель средства.
-- И что же ты думаешь по этому поводу? -- спросил директор после короткой паузы.
-- Я думаю, что ничто не может оправдать гибель невинных, -- ответила Гермиона.
-- Я рад это слышать, -- с улыбкой произнес он. -- Теперь расскажи, что случилось в кабинете защиты от темных искусств.
-- Я пришла на дополнительные занятия, как обычно, но он начал говорить о Философском камне, а затем рассказал, кем был на самом деле. Он мог использовать меня, чтобы добыть информацию о том, как охранялся камень. Я просила Нагу посмотреть, что там, а затем говорила об этом с ним. Возможно, я потом стала ему ненужной, и он попытался меня убить тем проклятием, когда вы зашли. Простите меня, я думала...
-- Не беспокойтесь об этом, мисс Грейнджер, -- прервал ее Дамблдор. -- Многие волшебники и ведьмы стали жертвами его обмана и манипуляций. Вы не сделали ничего плохого. А теперь, ложись спать, Поппи даст тебе зелье сна без сновидений, чтобы ты могла отдохнуть.
-- Можно Нага останется со мной?
-- Конечно, -- добро улыбаясь ответил директор, -- ведь он спас тебе жизнь.
Дамблдор развернулся и двинулся к выходу.
-- Скоро снова будет война, да? -- спросила Гермиона.
Директор остановился, и до нее донесся шёпот:
-- Да.
Гермиона осталась наедине с огромным количеством вопросов: знал ли Дамблдор о предложении Темного Лорда, говорил ли Темный Лорд правду, были ли его намерения благими? А затем она, вдруг, вспомнила, слова мастера волшебных палочек. Был ли это тот самый выбор, о котором говорил Олливандер?