Сейчас стало очевидно подавляющему большинству, что современная, так называемая, буржуазная демократия в России, поддерживаемая корпоративно-клановыми сообществами бюрократии, дискредитировала себя. Она, правда, пытается устоять, разыгрывая разные сценарии социальной заботы. Но кредит доверия к ней, имевшийся со стороны некоторой части населения, полностью исчез. В умонастроения россиян отчётливо уже наблюдается тяга к тенденциям, ориентированным на новый социал-демократизм.
Социал-демократизм имеет самую широкую трактовку. Начиная, пожалуй, с середины шестидесятых годов прошлого века исследования социал-демократических процессов в Западной Европе, их динамики, прогнозирование их результативности имеют со стороны политиков, социологов, экономистов, богословов самые разные оценки. Особую интерпретацию концепций социал-демократизма и ту или иную практическую реализацию некоторых из них в сфере государственной политики и экономики взяла на себя Великобритания в лице лейбористской партии. Появились очень интересные, привлекательные своей оригинальностью и заманчивостью, иногда обстоятельные, иногда спорные, работы учёных туманного Альбиона. Поэтому трудно отдать приоритет одной из них. Достаточно вспомнить хотя бы Д.Маруэнда с его идеей включения в права собственности признания ряда обязательств перед обществом или же шотландского теолога Дж.Макмюрея с концепцией "сообщества", соединявшего в себе социализм и христианство. В целом же, они способствовали модернизации лейбористских взглядов, появлению нового лейборизма. Это убеждает в многообразии трактовок социал-демократизма. Противостояние между консерваторами и лейбористами приводило порой к странным трансформациям. В одних случаях и моментах консерваторы левели, приближались к лейбористам, а в других, наоборот, лейбористы соглашались с некоторыми позициями консерваторов. Эта трансформация рафинировала социал-демократизм не только в самой Англии, но и ощутимым резонансом отдавалась в ряде западных стран Европы.
В Советском Союзе же западноевропейский социал-демократизм воспринимался руководителями единственной партии с позиции некоторого политического снобизма. Он отчасти принимался лишь потому, что питалась надежда на расшатывание им самой капиталистической системы. И только. Хотя, как показали последующие события в СССР, следовало было уже в то время переносить всё рациональное их зарубежного социал-демократизма в советский социализм. К сожалению, считалось, что коль социал-демократизм характерен только для капиталистических государств, то, дескать, и нет особой необходимости заниматься его апробированием в социалистическом государстве. Более того, как это ни странно, даже сейчас, когда социализм в ССССР развален, в программных выступлениях руководителей КПРФ отметается социал-демократизм, ибо считается ими, что он всего лишь "поддавки с капитализмом". И всё же в современной России стало появляться повышенное внимание к социал-демократизму, в надежде, что он сможет противостоять и победить "дикий капитализм" и связанный с ним кланово-олигархический и корпоративно-бюрократический мощный спрут. Действительно, может возникнуть вопрос, а возможны ли на данном этапе в России эффективные социал-демократические преобразования? Или же настолько всё "схвачено" и "заплачено" этим спрутом, что в ближайшие десятилетия не может быть и речи о реализации социал-демократических идей в жизнь. Думается, что возможны. Российская социально-экономическая реальность такова, что она подведёт, а это уже происходит, некоторых представителей политической и интеллектуальной элиты к пониманию срочной необходимости интенсивно двигаться по пути социал-демократизма, дабы не попасть в тупиковую или в катастрофическую ситуацию. Понятно, что этому движению будет противостоять колоссальное противостояние. И если кланово-олигархические или корпоративно-криминальные щупальца спрута можно, при достаточных усилиях, разумеется, разжать, то борьба с классом бюрократов (именно с "классом", подчеркнём это особенно в скобках, а не просто с бюрократами) потребует особых мер. Одними из них могут быть и должны быть, как показывает историко-политический опыт разных стран, автократические методы, связанные с социальным, экономическим, правовым, государственным принуждением. Не трудно догадаться, что со стороны псевдодемократов и тех, кто представляет заинтересованные структуры, стоящие на страже бюрократического класса, тут же раздастся кричащий возглас: "Опять нам предлагают диктатуру! Мы ею сыты по горло!". Да, не будем скрывать, принуждение есть одна из форм государственного управления. Если эта форма отвечает интересам большинства, то называйте её как угодно: командно-административной, государственной диктатурой или авторитарной. Любое государство использует меры принуждения. Взять, например Англию последней четверти 20 века, страну, претендующую постоянно отстаивать демократические ценности. Когда пришла к руководству Маргарет Тэтчер, экономика её государства шла к заметному упадку. Надо было что-то делать, срочно выходить из тяжёлого положения. Как правило, принятие решительных мер связывают с нарушением демократии. В этом смысле Маргарет Тэтчер не была исключением. Бюрократы были заклятыми её врагами. Они обвинили "железную леди" в том, что она своей политикой разрушает традиционную английскую демократию, что её режим носит авторитарный характер. Она же, несмотря на словесные нападки недругов, неуклонно проводила свои социально-экономические реформы. Несомненно, Маргарет Тэтчерв тот период была автократическим лидером. Однако ей это не только не помешало в её политической деятельности, но и вывело страну из незавидного состояния. Социал-демократизм, как и иные социально-политические системы, имеет право отстаивать свои принципы. Следует сразу же отметить, говоря о российских социал-демократических процессах, которые будут проходить разные фазы своего развития, что они обречены в силу многих исторических обстоятельств не только на упорную борьбу с бюрократическим классом, но и на очень длительное противостояние с психологией бюрократического коллективизма, которая захлестнула значительную часть российского общества. Его корни в России настолько глубоки и разветвлённые, что, думается, не найдутся этому примерные страны, во всяком случае, в Европе. А потому без принудительных мер, если российский социал-демократизм желает по-настоящему достичь успехов, просто не обойтись. Понятно, что при этом, как и в случае с Маргарет Тэтчер, должна проявляться высокая политическая воля руководителей российского государства, его первых лиц во главе, конечно, с Президентом. Если этого не будет, если будет наблюдаться их политическое малодушие, а иногда и трусость перед вышеупомянутым спрутом, тогда, как в народе говорят, не по Сеньке шапка, тогда социал-демократизм в России будет отодвинут на неопределённый срок, и она будет продолжать задыхаться в лапах ненасытного социального монстра. Чтобы этого не произошло, интеллектуальная и культурная часть российского общества, ориентированная в своих умонастроениях на социал-демократические преобразования, должна консолидироваться, заявлять о себе, участвовать в гражданских институтах и обращениях, активным образом подавать сигналы тем, кто стоит или будет стоять у руля государства, что на путях социал-демократизма она окажет им необходимую поддержку. Без результативного участия этой части общества за социал-демократические преобразования Россия исчезнет как государство. А надо ли это потомкам современных россиян?