Надейка Надя : другие произведения.

Безразличие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Начат - 02.05.07

Закончен - ?

ПРОЛОГ

6029 год от В.В.Б.

Vas soli.

Плохо быть одному (лат.).

   Ветер, играя, разносил над морем капли брызг и морскую пену. Холодные волны, накатывая, омывали небольшой островок. Этот пестрящий красками и жизнью кусочек земли посреди огромного океана казался чудом, и трудно было поверить, что вокруг в радиусе всего нескольких километров расположилось ещё полтора десятка таких островов.
   Этот кусочек суши был некогда один из самых смертоносных вулканов. Теперь он спал, наполовину вросший в землю и закованный льдами. От прежнего великолепия осталась лишь вера людей и их память.
   Утреннее солнце заливало и пронизывало небо и воздух, отражаясь в бликах воды. Оно было повсюду: в водах океана, в каплях росы, в глазах людей.
   Остров испокон веков населяло племя светловолосых и светлокожих людей. Их мужчины были искусными войнами, а женщины - колдуньями. Несмотря на всю свою мощь это были мирные люди. Уже несколько стозимий они не покидали пределов своего острова. Лишь редкие корабли, проплывающие мимо этого северного кусочка суши, доносили до них известия с материков. Там шли бесконечные войны и распри, а здесь уже много веков было спокойно. Жители острова высоко ценили свою свободу и в прошлые века ни один народ не смог покорить страну людей льда. Даже теперь, после образования империи никто не пытался захватить эти свободные земли.
  
   Именно таким летним утром, когда у моря почти тепло, а на горе был огромный, не тающий слой льда, мимо острова проплывал один из фрегатов империи. Он был сделан из блестящего закаленного в огне и боях металла. Над огромной палубой возвышались три мачты с парусами цвета крови - официального цвета империи. Флагман с легкостью скользил в воздухе метрах в десяти от поверхности воды. У его левого борта толпились люди. К ним лицом, прижавшись спиной к доскам борта, стояла высокая черноволосая женщина и прижимала что-то к себе. Вперёд вышел капитан и что-то сказал - один из стоявших взмахнул рукой. Женщина попыталась заслониться свободный рукой, но внезапно вздрогнула и, продолжая что-то крепко к себе прижимать, с криком перевалилась за борт. Человек, махнувший рукой, перегнулся вслед за женщиной.
   - Мы её больше не увидим, - его лицо озарила странная ухмылка, а старый шрам от левого глаза до подбородка стал ещё четче. - Здесь не жалуют таких, как мы.
   - Спасибо, Заир, - капитан похлопал его по плечу и, дав всем знак расходиться, направился прочь.
  
   Нарадан сидел на камне и смотрел на девочку лежащую перед ним. Он перевёл взгляд с ребёнка на тело женщины, которую несколько минут назад достал из воды. Она успела сказать "Алмер" и умерла. Нарадан развернул сверток и увидел там маленького ребёнка, девочку. Она была совсем маленькая, черноволосая с темными глазами.
   Девочка нетерпеливо посмотрела на Нарадана своими темно-синими глазами, а затем звонко заплакала. Это привело его в чувства. Нарадан взял ребенка на руки и быстрым шагом направился в свое село.
  
   - Ты совсем с ума сошел?
   - Зима, успокойся, - Нарадан бессильно опустился на скамейку и перевел взгляд на спящую в кровати их сына девочку. - Она же ребёнок.
   - Она не наша, - отрезала женщина и начала нервно теребить длинную белую косу. - Зачем ты её принёс? Оставил бы там и никаких вопросов.
   - Дорогая, что ты говоришь? - в его голосе послышался ужас. Нарадан не мог узнать своею жену. Прежняя беззаботность и красота куда-то девалась всего за одну минуту. Стоило Зиме увидеть девочку, как у неё началась истерика. Нарадану с большим трудом удалось её успокоить и заставить накормить и уложить ребёнка спать.
   - А что говоришь ты? - белые брови Зимы изогнулись в упреке. - Вот, что мы скажем, откуда у нас этот ребенок. Если бы она была похожа на нас, то никаких проблем, а ты посмотри на её кожу - как песок у реки, а волосы - настоящая сажа, а глаза - темные,
   как небо перед грозой. Эта девочка исчадье ада. Нарадан, избавься от неё.
   - Зима, она ребёнок.
   - Ты меня совсем не понял, - Зима встала и подошла к девочке, которая мирно спала. -
   Мы не должны её никому показывать, иначе нас засмеют. Она человек огня.
   - Зима, - Нарадан подошел к ней и обнял за плечи.
   - Что?
   - Ты же не такая.
   - Отнеси её к Приближенной, как скажет - так тому и быть, - Зима отвернулась от девочки. Её лицо исказилось в пренебрежении, ненависти и призрении. - Учти, что я никогда не приму её.
   - Пусть будет так, как ты сказала, - Нарадан подошел к кровати и взял ребёнка на руки. Девочка на секунде приоткрыла глазки и тут же снова захлопнула их. Нарадан улыбнулся: она была такая беззащитная.
  
   На улице лил дождь. Нарадан прижал девочку сильнее. Как ни странно она ещё не успела проснуться, или просто не плакала, понимая, что пока ей не нужно привлекать к себе лишнее внимание. Из-за угла немного скошенного на правый бок деревянного дома выбежал маленький мальчик и застыл перед отцом. Его светлые волосы были в грязи, а рубашка вся изодрана.
   - Пап, а ты куда? - спросил мальчик и наклонил, светлую головку. - Что это?
   - Богдан, ты бы хотел иметь сестру? - спросил отец и ещё сильнее прижал к себе не
   большой сверток.
   - Ну, - задумался мальчик. - Если не такую, как Светлана, то да. Хочу, чтоб она от всех девочек отличалась.
   - Поверь, отличается и даже очень, - Нарадан задумался. - Хочешь, пошли со мной.
   - Куда?
   - К Приближенной, - Нарадан тронулся вперед. - Догоняй, если пойдешь.
   Мальчик улыбнулся и побежал вслед за отцом, хлюпая босыми ногами по лужам.
  
   Приближенная жила около водопада. Она была так же светловолоса и светлоглаза, как и её соплеменники. В селе её считали сумасшедшей, но никто в округе не лечил хвори так хорошо, как она. Именно по этому к Приближенной редко, но захаживали люди, кто за советом, кто за микстурой. Нарадан с сыном пришли и просто положили перед ней ребёнка. Приближённая посмотрела на девочку и, взяв её на руки, зашла к себе в дом. Пробыв там, около четверти луи женщина вышла.
   - Расти её, как свою дочь. Береги её, она уйдет сама, когда ей это понадобится. И тогда не пытайся её остановить, а пока путь живет как все дети: учиться и играет. Судьба все расставит по своим местам, - она передала девочку ему на руки. - Зиме скажи, что я разрешила девочке остаться у вас. Иди.
  
   Богдан уже несколько минут пытался рассмотреть девочку получше. Её внешность произвела на мальчика неизгладимое впечатление.
   - Пап, я согласен на такую сестру. Она совсем не похожа на наших девочек и на Светку тем более, - глаза Богдана заиграли в предчувствии чего-то особенного. - Пап, а можно мне на неё посмотреть поближе?
   - Давай сначала прейдем домой, - ответил Нарадан. Сын на секунду умолк, но потом принялся рассуждать о своей новой сестрёнке. А девочка все продолжала спокойно спать.
  
   - Она прямо так и сказала? - Зима устало присела на лавку и погладила по волосам старшую дочь Свету. Она была на год младше брата и очень похожая на мать.
   - Так и сказала, - ответил ей Нарадан. - Как мы её назовем?
   - Как хочешь, я сказала, что мне эта девчонка не нужна, - Зима взяла дочь на руки и вышла из избы, хлопнув дверью.
   - Сын, ты что скажешь? - Нарадан повернулся к Богдану. Тот оторвал взгляд от девочки.
   - Ну, она такая чернявая, - он на секунду задумался. - Чернава.
   * * *
   Богдан лениво сделал несколько упражнений с деревянным мечом и, откинув его в сторону, направился в избу. Матери и отца ещё не было. Они утром ухали в город на ярмарку и обещали вернуться к заходу солнца. Мать взяла с собой всех детей, кроме Богдана, оставленного на хозяйстве, и Чернаву. Зима так и не приняла девочку и старалась всякий раз показать ей, что она здесь чужая. Нарадан, наоборот, очень любил приемную дочь и пытался хоть как-то сгладить неприязнь жены. Сколько раз он привозил
   из города ей красивые дорогие платья, но Чернава никогда не носила их.
   Девочка росла дикой и нелюдимой. В свои четыре года она ничего не смыслила в магии, хотя другие девочки её возраста уже давно учились колдовать у своих матерей или бабушек. Зима отказалась от её обучения, заявив, что не собирается воспитывать чужого ребёнка.
   Нарадан очень редко появлялся дома, и у него не хватало времени, чтобы заняться девочкой. Последние полгода он провел дома около трех недель, все остальное время он был в Огнеграде - главном городе их острова. Там был развернут военный лагерь, где Нарадан командовал подготовкой одного из подразделений.
   Именно поэтому девочка росла одиночкой. Ровесники не желали с ней общаться, говоря, что она исчадье ада. Все свободное время Чернава проводила в лесу у водопада. Богдану было жаль её, но мать запретила своим детям с ней общаться и строго следила за выполнением своего запрета. С Чернавой разговаривали только в двух случаях: когда приезжал отец или по бытовым делам.
   Богдан выпил молока и вышел на крыльцо. Каково было его удивление, когда он увидел, что его меч находится в руках сестры, которая размахивает им в разные стороны. Девочка с поразительной точностью повторяла движения, которые он делал несколько минут назад. Меч был для неё немного тяжеловат, и это отражалось на движениях, но все равно точность была поразительная. Черные волосы, заплетённые в косу, растрепались и повторяли движения головы девочки. Солнце играло на них, разбрасывая во все стороны яркие блики. Лицо девочки было сосредоточено, но глаза светились счастьем. Изодранный сарафан уже давно потерял свой истинный цвет и был ей великоват. Зима никогда не заботилась о девочке, и это было заметно везде: во внешнем виде, в повадках и дикости.
   Богдан даже залюбовался девочкой, но потом вспомнил, что ему сегодня предстоит ещё многое сделать.
   - Чернава, - окликнул он сестру. Девочка вздрогнула и, подняв на него свои огромные бездонные глаза, бросила на землю меч и быстро убежала за ворота. Богдан подошел к оставленному оружию и посмотрел ей в след. В его душе было двойственное чувство: одна половина говорила, что нужно остаться на месте и продолжать занятия, а другая - догнать сестру. Богдан на секунду остановился, но тут же сорвался с места.
  
   Сестру он нашел около водопада. Она сидела около воды и смотрела на неё. Богдан тихо подкрался к ней сзади. Она услышала его и рванулась вперёд, но он поймал её.
   Богдан посмотрел в лицо девочки и ужаснулся: по нему текли крупные слезы. Чернава вырывалась первые несколько секунд, но потом просто сжалась.
   - Ты чего плачешь? - спросил он. Девочка всхлипнула и попыталась вытереть тоненькими ручками слезы. Богдан улыбнулся.
   - Да, не плач же ты, - сказал он, погладив сестру по волосам. Девочка всхлипнула и повернула к нему лицо. В синих глазах была страшная грусть.
   - Чернава, тебе меч мой нравится?
   Девочка кивнула.
   - Ты откуда мои упражнения знаешь? Наблюдала что ли?
   Она снова кивнула.
   - Из-за чего ты плакала? - спросил Богдан и задумался. - Ой, и ввалит мне мама, если узнает, что я с тобой разговаривал.
   Вдруг из глаз Чернавы снова потекли слезы. Внезапно Богдан понял, почему она плачет.
   - Чернава, давай ты сейчас перестанешь плакать, а я покажу завтра тебе ещё несколько упражнений с мечом? - предложил он. Девочка вскинула на него свои темные грозовые глаза и улыбнулась.
   Богдан засмеялся и встал. Девочка вопросительно посмотрела на него, вдруг насторожилась. На её плечо опустилась ласточка и, чирикнув, улетела. Девочка проводила её странным взглядом.
   - Что случилось? - спросил Богдан.
   - Папа уже выехали из города, через несколько луй будут здесь, - коротко ответила девочка.
   - Откуда знаешь? - спросил брат. Чернава улыбнулась.
   - Птицы, животные, травы, - она задумалась. - Я понимаю их.
   - Ты и говорить умеешь? - Богдан ещё не разу не слышал её голоса. Девочка, молча делала все, что от неё требовали.
   - Да, - ответила Чернава. Он не успел ответить, потому что услышал, как к ним кто-то приближался. Через секунду ветви кустов, скрывавших их от посторонних глаз,
   раздвинулись, и на полянку вышла высокая светловолосая женщина. Она наклонилась
   к девочке и погладила её по черным волосам.
   - Здравствуй, дорогая, - женщина присела, её собранные в косу волосы опустились на землю. - Как твои дела? Как мать? Как отец? Как учишься?
   - Кто вы? - спросила девочка. - Я вас не знаю.
   - Я та, кто оставила тебя жить, - задумавшись, ответила женщина. - Ответь на мои вопросы.
   - Хорошо. Я не учусь, - ответила Чернава и перевела взгляд на брата. Тот с изумлением смотрел на женщину.
   - Почему?
   - Мать отказалась от неё и сказала, что не будет учить чужого выродка, - Богдан ответил за девочку. При этом его рука ободряюще легла на хрупкое плечо девочки Женщина оценивающе посмотрела на него. Чернава опустила глаза. Её непослушная косичка сползла на плечо.
   - Богдан, ты вырос с нашей последней встречи, - сказала женщина. - Девочка, ты любишь воду? Почему ты так много времени проводишь здесь?
   - Спокойно, - ответила Чернава. Женщина посмотрела на небо. Там летел клин журавлей.
   - Ты права, здесь удивительно спокойно, приходи завтра ко мне, - женщина улыбнулась и направилась восвояси. - Богдан, надеюсь, ты не забыл, где я живу.
  
   На деревянном столе стояла свеча и страшно чадила. Дым разъедал глаза, но девочка продолжала упорно перелистывать страницы книги. На скамейке около печи сидела женщина и ждала. В избе пахло пирогами, дымом и застоявшимся влажным воздухом. Девочка оторвала глаза от книги и оглянулась на неё.
   - Чернава, может, хватит? - женщина встала и начала вытаскивать что-то из печи. - Сходи и позови Богдана: будем пробовать, что у меня вышло.
   - Ладно, - девочка закрыла книгу и босиком выбежала на улицу. Богдан был во дворе и что-то капал. За ним ходило десятка полтора разноцветных кур. Их шествие возглавлял белый с красными перьями в хвосте петух. Он ревностно оглядывался вокруг в поисках соперника, но тот уже куда-то делся. Петух на всякий случай осмотрелся ещё раз и принялся усердно что-то искать в мягкой земле. Кур его проблемы заботили мало и они уже давно начали поиски. Петух понял, что упустил свой шанс порисоваться и начал усердно навёрствовать упущенное. Чернава заливисто засмеялась над ним. Богдан оглянулся и резким движением испугал кур. Те бросились наутек, а петух опять упустил момент и остался стоять на месте, размышляя, что дальше делать.
   - Ит дже яр улират? - спросила Чернава. Богдан усмехнулся. Он прекрасно понимал язык сестры. Она начала говорить на нем всего шесть или семь зим назад. Это случилось сразу после того, как Зама выгнала её из дома и уехала в город.
   - Иду, иду, - Богдан откинул лопату. Язык сестры всегда напоминал ему о том дне, когда семь зим назад мать сказала, что отец погиб, и они переезжают в город. Чернаву она даже не пустила на порог и со словами: "я не собираюсь воспитывать чужого выродка" - захлопнула дверь. Богдан вернулся позже и застал у крыльца плачущую сестру. Небо было серым, и моросил непрерывный дождь. Земля вокруг дома превратилась в грязь и слякоть. Именно в такой день и пришлось Богдану сделать выбор: семья или сестра. Он выбрал второе. Мать отреклась и от него, спокойно продолжая командовать младшими детьми, захлопнула дверь перед носом сына, тем самым, давая понять, что раз он выбрал сестру, то в семье нет места им обоим.
   Тогда Богдан взял сестру за руку и повел к Приближенной. Девочка молча тащилась за ним, ославляя босыми ногами на грязи глубокие, как раны в её душе, следы. Приближенная приняла их и оставила у себя. Он заботилась от детях лучше родной матери, но прошло не меньше полгода, прежде чем Чернава заговорила, да и то на незнакомом языке, ещё несколько недель ушло на то, чтобы она заговорила снова на своем родном.
  
   Пироги получились отменными. Приближенная сидела на лавке и дожевывала
   очередной, когда в дверь постучали. Чернава взметнулась и побежала посмотреть кто
   там. Богдан встал, чтобы пойти вслед за ней, но приближенная остановила его
   взглядом. Он сел, но все ещё беспокойно поглядывал в сторону двери. Приближенная
   вела себя спокойно, впрочем, как и всегда.
   Через секунду в комнату влетела Чернава, за ней вошел седобородый человек. Он поклонился. Богдан привстал, но тут же вернулся на место, поймав взгляд Приближенной.
   - Здравствуй, Лихозар Болеславович, садись за стол, - спокойно ответила Приближенная. - Чернава.
   Чернава мгновенно слезла с лавки на которую уже успела забраться. Седобородый присел на место девочки. Он был не очень стар - около сорока зим, но весь его вид выдавал бывалого воеводу. Лихозар командовал одной из дружин Огнеграда.
   - Здравствуй, Олеля Любоборовна, - он посмотрел на вечно-молодую знахарку. - Не у тебя ли живет Богдан, сын Нарадана?
   - У меня, Лихозар Болеславович. Что хотел ты от сына человека, погибшего на твоих руках?
   - Олеля Любоборовна, отпусти его в мою дружину.
   - Он уже не мальчик - спроси его сам, - Приближенная встала из-за стола и вышла, захватив с собой Чернаву.
  
   Часть I. На пути.
   6046 год от В.В.Б.
  
   Глава 1. Поцелуй песка или отражение.

Ne gladium tollas, mulrer.

Не берись за меч, женщина (лат.).

  
   Она шла по главному городу страны Льда. Люди оборачивались на её черную косу и на меч в ножнах. Девушка не обращала на них внимания и молча шла к северной стене города. По обеим сторонам улицы стояли разнообразные лавочки. Все, кто здесь жил занимались ремеслом и торговлей. Именно по этому тут было так людно. Люди с разных концов страны приезжали в Златоград торговать. Улица вела к главной торговой площади, находившийся за спиной девушки. Там попадалось множество купцов из империи, которые приезжали в Златоград тайком торговали иноземными товарами: бусами, пряностями, тканями, оружием. По закону их здесь не должно было быть, но часть прибыли, отдаваемая страже, решала эту проблему.
   Девушка вышла на один из частых перекрёстков и резко повернула налево. В конце узкой улочки вырисовывалась цель её путешествия - воевода Лихозар Болеславович. Четыре года назад он забрал с собой её брата, а теперь девушка сама пришла к нему. Четыре года упражнений с оружием вперемешку с магией. Ей было тринадцать, когда приехал посланник и сказал, что брата захватили Империане. Она тогда на неделю ушла в лес и вернулась только в первую грозу. Лес жалел и понимал её. Именно он посоветовал девушке стать тем, кем она была сейчас.
  
   - Меня зовут Чернава, и я пришла на место моего брата, - я села на широкую дубовую скамейку. Седобородый мужчина оторвался от окна и повернулся ко мне.
   - Как ты сумела пройти сюда?
   - Спросите у тех, кого вы называете войнами: мне не составило труда остановить всех, кто пытался мне помешать. Так вы принимаете мое предложение? - мое лицо не выражало ничего, кроме спокойствия. Мужчина оглядел меня с ног до головы и оглянулся на шум в дверях. Там появилась вся дружина в полном боевом вооружении и направилась в мою сторону. Именно их минуту назад я расшвыряла по горнице, как щенков. Я немного напряглась и потянулась к мечу. Дружина выглядела сильно помятой, но готовой отстоять свою честь перед воеводой.
   - Не трогать. Вон, - усмехнулся воевода. Кто-то из дружинников попытался что-то сказать, но благоразумие победило, и он смылся. Воевода оглядел хрупкую, одетую в лохмотья девушку.
   - Если ты та, кто я думаю, то ты выросла, девочка, - он тепло улыбнулся. - Скажи, зачем ты пришла в мой дом? Я не возьму тебя вместо брата: он уже давно мертв. В плену у империанцев никто не выживает. Приезжие купцы рассказывают о каменоломнях и рудниках. Если Богдана не убили по дороге, то он погиб на них. Иди домой девочка: Олеле
   Любоборовне нужна преемница и наследница.
   - Она сама благословила меня на дорогу.
   - Ты врешь. Олеля уже несколько зим просит у богов преемницу, а тут сама отпускает тебя, не зная, куда и зачем. Я не верю? Почему?
   - Преемница должна созидать, я же не созидатель, а воин. Я не сильнее её в медицине и заговорах, но использую свою силу исключительно для разрушения. За последний год вдали от дома я многому научилась. Лела Черногорская многому меня научила. Олеля Любоборовна с самого начала понимала, что я уйду. Я не тот человек, который займет её место, - я замолчала и опустила глаза на стол. Взгляд скользнул по деревянным кружкам, ложкам и миске с варёной картошкой. Над ней поднималась тонкая струйка пара, давая понять, что блюдо только что из печи. Рядом с миской стояла крынка со сметаной. Её минут пять назад принесла пленная девушка. Она была черноволоса и в наряде северных людей выглядела нелепо. Воевода знал, что она дочь знатного князя Империи и надеялся получить за неё неплохой куш. Девчонка была упряма и, хотя и делала все, что ей поручали, но когда её били в кровь за неповиновение, она вскидывала свои черные, полные ненависти глаза и молча терпела все.
   - Ты училась у жрицы Маары? - удивился Воевода. - Девочка, прости, но в нашу дружину не берут женщин. Ты иди домой и стань хорошей матерью и женой. Не думаю, что бы твой брат хотел, что бы ты погибла на поле сражения. Я не могу тебя взять.
   - Ах, так, - прошептала я и, вскочив с места, прижала к горлу Воеводы холодный клинок. Я знала, что у меня хорошая скорость. Не многие могут за секунды преодолеть несколько метров и скрутить закаленного в боях война. Воевода отпрянул от меня и задел затылком стену. Глаза этой девушки были точно также полны ненависти, как и у пленницы. Только тут Воевода понял, на сколько они похожи. Один овал лица, одни глаза, один характер. Перед ним стояла точная копия Империанской княжны, но выросшая в стране Льда.
   - Успокойся. Иди вниз и прикажи, пусть тебя устроят. Ты остаешься, - в голове воеводы промелькнула одна идея.
   Я от неожиданности выронила меч и отпрянула назад. Как он мог так просто согласиться? Что-то случилось, но что? Зачем мне было надо всё это? Я любила брата и люблю. Он часть моей жизни. Её утраченная часть. Когда все говорила, что он мертв - я не верила. Я и сейчас не верю. Богдан выживет, где бы он не был. Выживет только из принципа. Он обещал мне вернуться, и он вернётся. Я в это верю. Именно по этому я не стала колдуньей леса, какой была приближенная. Я разрушитель. Я не могу создавать. Я могу убивать, калечить, но не возрождать. Слишком многое я отдала за обучение у Лели Черногорской. Слишком много сил и времени. Маара приняла меня, но я не осталась и там. Я ушла, чтобы исполнить цель, к которой так долго шла.
  
   - Слушай меня, девочка, через пять дней ты отправишься в Империю. Там ты должна будешь разузнать как можно больше об их планах относительно Страны льда. Теперь запоминай: тебя зовут Алтер, ты княгиня Империи, дочь Урината Верского, сестра Агнета, Игоры, Юмалы. Ты средняя из трех сестер, - воевода склонился надо мной. - Тебе нужно пообщаться с ней и выучить язык, только быстро. Поняла?
   - Да, прибудут с вами боги, - я поклонилась и вышла. Сегодня мои темные волосы были заплетены золотой лентой в толстую косу. Пришедшая служанка надела на меня платье из тех, которые носили дочери богатых купцов Страны льда. Черный материал струился по стройной фигуре. По подолу платья были вышиты золотыми нитками обережные узоры моего родного острова.
   Я медленно спустилась по деревянной лестнице и остановилась, решая, куда идти. Горница была пуста. На столе виднелись следы недавно кончившегося застолья и к тому же уже почти утро. Я перешагнула через деревянную кружку и вышла на крыльцо. Так как дом стоял на краю острова, то от него вела тропинка к небольшому заливу. В другой стороне виднелись горы. Их высокие заснеженные макушки были скрыты облаками. Я точно знала, что там, за горами, там, где восходит солнце и находится Империя. Мне вспомнился брат и из глаз потекли слезы. Я оперлась на стену и съехала по ней вниз. Теплые бревна мягко поддерживали мою напряженную спину. На черной ткани платья оставались маленькие древесные опилки. Я содрогнулась, и тоненькая прозрачная слеза, прочертив бороздку на левой щеке, упала за ворот платья.
   - Где ты, Богдан? Жив ли, или уже нет? Стоит ли мне идти на эту авантюру? Скажи, - сама не зная почему, я резко вскочила и, сбежав с крыльца, остановилась. Седые вершины гор освещало солнце, столь яркое и высокое для раннего времени. Оно слепило меня, высушивало беззвучные слезы. Я упала на колени. Моя черная коса оказалась на земле. Легкий порыв ветра поднял пыль и погнал её на меня. Я подняла глаза. Передо мной стоял человек. Он, казалось, был в центре пылевого облака. Он подошел ко мне и легонько провел рукой по волосам. Я замерла и посмотрела на него. Он склонился надо мной и поцеловал меня.
  
   Наваждение исчезло в секунду. Пики гор снова оказались в темноте. Человек сделал шаг назад и рассыпался. О том, что это был не сон, напоминал лишь песок на моих губах и в волосах.
   - Спасибо, Мать Сыра-Земля. Спасибо, отец Ветер, - я поднялась с колен. - Теперь я знаю, что мне делать.
  
   Алтер была очень похожа на меня. Если не сказать, что мы били с ней - одно лицо. Она испугалась, увидев меня. Сказать по-честному по моему телу тоже прошла волна дрожи. Алтер заговорила что-то на своем языке. Я прислушалась и поняла, что она молит богов убрать наваждение.
   - Значит, это язык империи? - спросила я её. Алтер подняла на меня удивленные глаза.
   - Кто ты? Почему ты знаешь мой язык, и почему ты выглядишь, как я? Что тебе надо?
   - Я Чернава, дочь воина Нарадана, а кто ты я уже знаю. Я не хочу тебе зла. Алтер,
   поверь мне. Ты веришь? - объяснила я и удивилась, насколько не плохо я говорила на этом языке. - Этот язык я знаю всю свою жизнь. Я по крови такая же, как и ты, Империанка.
   - Ты пойдешь на моё место?
   - Да, но потом ты попадешь домой. Ты хочешь этого?
   - Да...
   - Тогда подожди, пока выполню свою миссию и вернусь. Помоги мне, Алтер, - я села рядом с ней. Эта девушка меня боялась, причем безумно. Этот страх застыл в её глазах, он присутствовал даже в движениях.
   - Что ты хочешь от меня? - Алтер посмотрела мне прямо в глаза.
   - Помоги мне на время стать тобой, и я помогу тебе вернуться, - я не отводила взгляда от глаз, как две капли воды похожие на мои собственные. - Я клянусь тебе.
   - Не говори громких фраз. Я помогу тебе, на то есть воля богов, но и ты выполнишь свое обещание и поклянись своими богами, что ты уедешь со мной.
   - Клянусь, мне нечего терять. Я все равно собиралась возвращаться.
   - Тогда слушай. Я покажу тебе все, - Алтер откинулась на скамью, - положи руки мне на плечи и расслабься. Я пока произнесу одно заклинание, которое на несколько мгновений поменяет нас местами. Этого должно хватить, чтобы ты получила обо мне необходимые знания, а я о тебе. Согласна?
   Я кивнула. А что ещё оставалось мне делать? Если Алтер согласилась, то упускать шанс я не имела права. Обмен, так обмен. Что тут поделаешь?
  
   Она оказалась дочерью одного из родственников императора, княгиней Алтер. После трагической смерти матери отец женился ещё раз, и новая жена родила ему дочь. Её назвали Юмала, что на языке восточных народов означало "играющая с водой". У Алтер были старший брат и
   сестра. Агнет - от Импарского "ветер" - всегда
   недолюбливал сестру, а Игора - от верского "Дождь" - наоборот старалась заменить малышке мать. Когда в семью вошла новая жена, то она сразу попыталась отдалить от отца детей, но это получилось только с дочерями. У Алтер был только один человек, которому она могла довериться - старая нянюшка Юрдаш, которая нянчила ещё её отца. Нянюшка знала о девочке все.
   Мода в империи была совершенно отличная от Страны льда. Волосы империанки носили на много короче, чем местные девушки, одевались совершенно по-другому, да и сама жизнь была другой.
   Всего за несколько секунд я впитала в себя то, что вкладывалось в Алтер годами. Теперь мы обе знали друг о друге все.
   - Я доверяю тебе, - Алтер опустила руки. - Иди, и благословят тебя боги огня.
   - Спасибо, - я поклонилась и направилась к двери.
   - Подожди, - окликнула меня империанская княжна. - Ищи его на рудниках в долине Красных кристаллов: там строят новый храм, посвященной богине войны и смерти. Это единственное место, где он может быть.
  
   - Я готова, - я в очередной раз повторила одну и туже фразу. На дубовый стол с
   грохотом опустился огромный кулак. От удара подпрыгнул подсвечник и с грохотом упал на пол, где и погас.
   - Нет, ты не могла всего за несколько минут узнать все, что тебе нужно. Как это получалось? Я не верю тебе, - седобородый воевода опустился на лавку рядом со мной. - Как ты смогла узнать все так быстро?
   - Их ритуал: моя сила, её слова, - я посмотрела ему в глаза. - Я должна поехать. Пожалуйста. Обещаю, я не подведу, ни одна живая душа не узнает, кто я.
   - А как ты собираешься объяснить счастливое возвращение Княжны Алтер?
   - Я подойду к империанским купцам и наймусь на работу.
   - Что же с тобой делать? Делай, что хочешь, - воевода поцеловал меня в лоб. - Я благословляю тебя, Чернава, дочь Нарадана, сестра Богдана, ученица Олели и Лелы Черногорской.
  
   Глава 2. У каждого своя свобода и своя любовь.

Свобода - это роскошь которую

не каждый может себе позволить

о. фон Бисмарк, немецкий политик.

Никакое притворство не может долго

Скрывать любовь, если она есть,

Или изображать - когда её нет.

Ф. де Ларошфуко, французский писатель

  
   Торговый корабль империи плыл по просторам океана. Купец Иридал вез на родину товар, а его молодая жена Олера нянчила наследника и перебирала побрякушки. Именно эти люди согласились взять во служение девушку из Страны Льда и то из-за того, что она была безумно похожа на империанку, да и других кандидатур не находилось.
   Иридал был человеком зим сорока с угольно черными, но уже посеребренными сединой волосами. Олера, наоборот была молода и весела. Мне казалось, что она больше подходит Иридалшу в дочери. Малыш Акен походил на отца, но был весел, как мать. Олера не чаяла в нем души и постоянно играла с ребёнком. Мне же оставалось только поддерживать хозяйственные дела этой семьи. Я всего лишь стирала, убирала и готовила. Иногда, когда корабль причаливал в больших портах и Олера с Иридалом сходили на берег, мне доставалось сидеть с малышом Акеном.
   Солнце уже почти село, когда мне удалось выйти на палубу. Сегодня был трудный день. Хорошо, хоть поесть я приготовила ещё вчера, а сегодня только разогревала. В этом путешествии меня настораживало отношение ко мне матросов. Они постоянно норовили ущипнуть меня или ещё чего. Эх, если бы я могла, то они давно бы ходили без некоторых конечностей, но меч здесь нельзя было доставать. Конечно, я взяла его с собой. Воин без меча - смешно. Только воспользоваться им можно было только в самой сложной ситуации. Ведь для всех я была всего лишь служанкой. До Империи оставалось около трех дней пути. Честно, эта поездка шла мне на пользу: я начала лучше говорить на Империанском языке.
   Я перегнулась через борт и стала любоваться морем. Блики угасающего солнца ещё играли на волнах. У нас в стране Льда море было холоднее, чем здесь. Но море это было одно, а раз так то можно было произнести молитву.
   - Спасибо вам боги Воды и Ветра за то, что ведёте нас правильными дорогами, - я сделала поясной поклон во все четыре стороны света. По палубе пронесся звук тихих шагов. Я оглянулась.
   - Госпожа, - я, как обычно, поклонилась. Олера кивнула и подошла ко мне.
   - Что ты сейчас делала?
   - Молилась своим богам, - ответила я. Олера оглядела меня с ног до головы.
   - Вы, народ страны Льда, очень странные люди.
   - Почему, госпожа?
   - Вы молитесь Силам природы, а мы тем, кто владеет этими силами. Наши боги очень отличны от ваших, - пояснила Олера. - Чернава, ты всегда жила в стране Льда?
   - Да, госпожа, с рождения.
   - Так почему ты похожа на империанку самых знатных кровей? Как может в стране с беловолосыми и светлоглазыми людьми появится ребёнок, подобный тебе?
   - Не знаю, госпожа.
   - Откуда ты знаешь наш язык?
   - Я долго жила у порта. Госпожа, ваш народ тоже странный.
   - Почему? - Олера не смогла скрыть удивления.
   - У нас детей с трех зим начинают готовить ко взрослой жизни: девочки учатся колдовать, а мальчики - воевать.
   - Значит, ты колдунья?
   - Нет, я знаю только основы этого ремесла, так как меня почти не обучали из-за моего внешнего вида. Мать оказалась от меня, а отец редко бывал дома. Только после его смерти я смогла учиться.
   - Ты очень похожа на нас, но ты другая. Я завидую тебе, - тихо, как бы стыдясь своих мыслей произнесла Олера.
   - Почему, госпожа? Я бедна и... - я начала было оправдываться. Меня пугали речи Олеры. Как может женщина, живущая в достатке, воспитывающая ребенка и не беспокоящаяся о том чем его кормить завтра, говорить о зависти ко мне. Чему завидовать в моем положении? Тому что я скиталица, живущая призрачной целью? Тому что у меня нет и никогда не будет дому? Тому, что большенсво моих дней начинается с вопроса, как его прожить?
   - И ты свободна, - перебила меня Олера. - Я завидую твоей свободе. Ты можешь делать, что захочешь, и никто не упрекнет тебя.
   - Госпожа, я не так свободна, как вам это кажется. Я одинока, это скорее подходит к тому что вы видите, - мне хотелось доказать ей, что у неё хорошее положение. А что в будущем светит мне? Войны? Убийства? Ненависть? Бедность? Да, мне все это светит зелёным светом. Я ничего не умею, кроме того, как убивать. Да, я уже убивала. Иначе как бы, по-вашему, меня согласилась учить жрица богини смерти? Уйдя от Олели, я направилась странствовать и вскоре узнала, что на одном из наших островов живет жрица богини смерти, которая обучает убивать. Я пошла к ней. Я с самого начала знала, что без умения убивать, мне не спасти брата. Лела приняла меня без разговоров. Не знаю, что она увидела во мне. Может, поняла, что я не отступлю, может что ещё. Я не знаю, но на следующий день она стала учить меня. Все, что я помню - тренировки. Они были и днем и ночью. Когда Лела хотела - тогда я и начинала заниматься. У меня не было выбора: цель оправдывает средства. Я убивала людей, даже тогда, когда ещё не была в обучении у Лелы. Ведь дороги страны Льда не так безопасны. У нас
   полно разбойников, а одинокие девушки привлекают их внимание особенно сильно. Мое первое убийство было выбором из разряда - или они или я. Миленький такой выбор, закончившийся не в их пользу. Я впервые использовала полученные умения. Тогда я ещё не была так сильна, как сейчас. Я многого не умела. Только Лела научила меня убивать сотнями способов. Я выживала за счет своего умения убивать и только когда поняла, что с сотни шагов могу попасть ножом в сердце человека, к которому стою спиной. Только тогда я ушла. Лела не пыталась меня остановить, она прекрасно знала, что мне известны условия ухода. Меня прокляли. Я не знаю, в чем проявится это проклятье, но я к нему готова. Если бы Олеля узнала, чем я занималась - меня бы уже не было, но я жива. Это главное и я иду к своей цели.
   Олера вздохнула.
   - О чем думаешь, Чернава?
   - О своем прошлом, - я ответила напрямую. Олера поправила выползшую из прически прядь. Как мне нравились её медные волосы. Внешность Олеры поражала воображение. Казалось, что она ангел, спустившийся с небес. Я же наоборот была похожа на демоницу. Я ей, наверное, и была.
   - У тебя было весёлое прошлое?
   - Да уж, госпожа, - я легонько усмехнулась. Мое прошлое - страх, смерть, потери. Действительно весело. Я усмехнулась ещё раз. Неожидан перед глазами появился образ смеющегося брата. Именно таким я видела его в последний раз прежде чем он пропал. На глазах выступили невольные слезы.
   - Чернава, ты что? - глаза Олеры расширились от удивления. Я взяла себя в руки.
   - Простите, госпожа, это на меня так действует море.
   - Знаешь, у меня была сестра? - спросила Олера. Я пожала плечами.
   - Откуда, госпожа?
   - Её убили вместо меня, - Олера, казалось, не слышит меня. - В Империи есть закон. По нему всех одного из родившихся близнецов необходимо убивать. Я родилась второй, и мне дали шанс выжить, а Имену забрали. Интересно, какая бы она сейчас была?
   - Госпожа, а почему там такой закон? - мне стало интересно. Чем могли провиниться перед государством младенцы. У нас до такого никогда бы не додумались.
   - Ходят слухи, что Императору около двадцати зим назад приснился сон. В нем его убивает соединившийся из половинок золотой топор. При дворе много мудрецов, но только один смог разгадать сон. Мудрец Алимер сказал, что Императора погубят две части одного целого. Когда император спросил, о чем он, мудрец сказал, что близнецы царских кровей погубят его. После этого Император и издал закон, - Олера всмотрелась в небо. - Он приказал убить даже собственного сына, но бог забрал у него и второго.
   - Госпожа, а почему ты рассказываешь мне все это?
   - Раз ты решила отправиться в нашу страну - ты должна знать её законы, - Олера взглянула на меня. - Чернава, у нас жестокая страна. Зачем ты отправилась в этот путь.
   - Так нужно, госпожа, - я поклонилась. - Извините, но мне надо ещё многое сделать.
   - Иди, - Олера снова вскинула глаза к небу. Солнце уже окончательно село. На потемневшем небе были видны отблески звезд. Почти полная луна едва пробивалась на небосклоне. Я оглядела ночную мглу и закрыла за собой дверь на палубу. Оказывается, Олера живет с виной по жизни. Но разве она виновата, что не умерла вместо сестры? Кто внушил в её голову этот бред? Нужно попробовать объяснить ей, что она не виновата, пока я ещё здесь. К полной луне мы будем уже в Ипаре. Говорят, это красивый
   город. Вот я посмотрю.
   Я соврала Олере. Нет, конечно, дел у меня было по горло, но все при желании можно было отложить на завтра. Зачем я это сделала? Просто, для того, чтобы у меня было время придумать, как объяснить ей, что она тут не причем.
   Я вошла в свою комнатку. Конечно, это название подходило ей меньше всего, но все же. В отличие от большинства прислуги я имела свой уголок. Маленький мой мирок. Сундук Олеры вместо кровати и на другом сундуке свеча. Все. Но именно этот уголок стал моим домом на корабле. Здесь я могла скрыться от всех проблем и помечтать. В душе я была мечтателем, но за годы это почти погибло во мне. Помню, мы с братом часто сидели на чердаке и, смотря на дождь, мечтали о том, как будем жить, когда вырастим. Богдан хотел стать купцом и странствовать по земле, а я мечтала всегда быть с ним. Брат смеялся и говорил, что с моей любовью к оружию я скорее стану воином, чем хорошей женой. Он был прав: я стала убийцей. Один мудрец сказал, что первое убийство не забывается. Вот и меня долгое время преследовали призраки минувших лет, пока я не научилась отстраняться от них.
   Клинок моего брата разил направо и налево, когда я отбивалась от лесных разбойников. Когда все было кончено, я оглядела десяток окровавленных тел и, рухнув на землю, разрыдалась. Богдан не застал исполнения своих слов. Я каталась по земле и кричала. Уже после я поняла, что надо мной разразилась настоящая буря. Гремел гром, сверкала молния, хлестал косой и крупный дождь, а все каталась по земле и плакала. Тогда я просто боролась за жизнь, а после...
   Лела говорила, что убивать можно всех без разбора, но я не могла убивать детей. Много раз Лела пыталась заставить меня это сделать, но безрезультатно. Я убивала легко, как говориться, кончиком клинка. Высшая степень владения клинком - когда убитый улыбается после смерти. Нет, так я не могла, но я знала людей, который могли так сделать. Его звали Миродар. Тогда я впервые в жизни увидела, что такое смерть.
  
   Я шла по длинному коридору. Кругом был мрак, лишь где-то в конце виднелась точка света. Я огляделась и побежала к свету. Вскоре там стал, различим силуэт человека. Я остановилась и уставилась на него. Человек манил меня одним своим видом. Я не выдержала и бросилась к нему. Я бежала и бежала, а расстояние между нами не уменьшалось. Наконец я с разбегу ударилась о какую-то невидимую преграду, которая с силой оттолкнула меня. Я закричала и... проснулась.
  
   Солнце ещё не встало, а я уже была на ногах. Сон не выходил из головы. Я наконец-то вышла на палубу. Мимо проходили матросы и норовили случайно прикоснуться ко мне. Я, сжав зубы, терпела. Другие служанки посматривали в мою сторону в неприязнью. Я прекрасно знала, чем они рассеивают скуку, но не хотела присоединяться к ним. Только матросов это устраивало не очень. НЕ знаю, что во мне было такое, но они прямо вились рядом. Вот и сейчас ко мне подошел один молодой империанин.
   - Девушка, не желаете к нам присоединиться сегодня вечером.
   - Отвали, - я толкнула его и забежала обратно во внутрь корабля. Руки тряслись. Ведро для воды упало на пол, его содержимое разлилось, а я из досады принялась колотить стены.
   Черт. Почему нельзя их всех тут зарезать? Удар - и никто ко мне больше не лезет. Ненавижу. Зачем я вообще сюда подалась? Кто меня сюда звал? Будто я не знала, что так и будет? Дура. Я не такая, как эти корабельные шлюхи, я другая. Другая. Лучше? Хуже? Не знаю, но другая. Я берегу себя для любимого человека. Хотя, кому нужна убийца без роду без племени?
   Мои мысли внезапно перекинулась на сон. Кто был этот человек? Почему меня к нему тянуло? Так тянуло?
   - Эй, ты, - меня привел в себя крик. Я очнулась и огляделась. У моих ног лежало ведро, а вокруг была вода. Я поклонилась, не смея поднять глаза.
   - Убери, сейчас же, - сказал человек и, развернувшись, ушел. Я взглянула ему вслед и принялась вытирать воду подолом собственного платья. Она больше размазывалась, чем вытиралась. Наконец, кое-как убрав воду, я вышла за новой порцией на палубу. Привязав ведро к веревке, я скинула его в темную пучину моря. Бурлящая стихия быстро заполнила его до краев. Я начала тянуть верёвку, стараясь не проронить ни капли.
   - Убралась? - раздалось сбоку. От неожиданности выпустила веревку. Ведро скользнуло вниз. Вода в нем плеснулась на последок, явно прощаясь со мной. Послышался дружный хохот матросов и присутствующей прислуги. Но я не обращала на это внимание: верёвку в самый последний момент подхватили руки того самого человека, который приказал мне убраться. И где в это время была моя хваленая реакция? Я этого не знаю. Наверное, я просто не могла ничего делать - я смотрела на него. Секунда, но какая. Мне не хотелось, чтобы она кончалась. Если в первый раз я не рассмотрела этого человека, то теперь каждая черточка его лица намертво засела в моей душе. Он был красив, даже больше, чем красив. Я отвела глаза и, выхватив у него из рук многострадальное ведро, пошла было обратно, но привязанная верёвка дернула меня назад. Я чертыхнулась и, со злости вытащив из-за пазухи маленький нож, резанула по ней. Только после этого я смогла беспрепятственно проследовать уже давно заданным курсом. Маня сопровождал хохот. Я не выдержала и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, матернулась на языке страны Льда.
  
   Прошло уде два дня, а я не могла забыть того человека. Он оказался охотником. В нашей стране я никогда не слышала о этих людях, но Олера объяснила, что он убийца нечисти. Да, в нашем мире встречалось много разных тварей: тролли, грифоны, оборотни и все такое. Даже живя у приближенной, я часто слышала истории об этих кровожадных тварях. Уже после отъезда Богдана я принялась читать всевозможные книги о них. Многое из того, что я тогда узнала, после помогло мне спасти свою жизнь. Но это прошлое, о котором мне совсем не хотелось вспоминать.
   Его звали Ильяр. Красивое, но чуждое мне имя. Я тайком наблюдала за ним. Я ловила себя на мыслях о нем. Я будто помешалась. Каждый случайный взгляд его изумрудных глаз пробуждал во мне целую бурю эмоций. За секунду я успевала умереть и возродиться. Что это было? Я не знала ответа на этот вопрос. Олера смотрела на меня с улыбкой, а я теряла здравый смысл.
  
   - Чернава, ты не влюбилась ли? - спросила она меня. Я раскраснелась, как школьница. Только её вопрос объяснил все мои чувства одним простым словом - любовь. Да, я влюбилась. Влюбилась первый раз в жизни. С осознанием этого момента в душе наступило спокойствие, о котором я так давно мечтала.
   - Кажется, - неуверенно произнесла я. А что мне оставалось делать? Олера и так все поняла. Хотя разница в возрасте у нас составляла только около семи зим, но она была гораздо умнее меня. Это чувствовалось в каждом движении, слове, взгляде. По сравнению с ней я казалась горячной, даже слишком. Но это было лишь на первый взгляд. В своей жизни я пережила намного больше, чем Олера. Единственная сфера жизни, которая меня не коснулась - любовь. Я всегда старалась походить на брата и всему училась у него. В то время как мои сверстницы готовились стать жёнами и матерями, я занималась отражением ударов, тренировкой силы, выносливости, воли. Жизнь дала мне понять, что мне придется надеяться на себя. С моей внешностью мечтать о семье, муже, который бы меня оберегал, детях, которые бы радовали глаз, мне не приходилось. Для всех в деревне я была и остаюсь исчадьем ада. Испокон веков у нас недолюбливали империан, внешность которых я унаследовала, и считали, что они пришли от дьявола.
   - Я так и думала, - Олера улыбнулась и посмотрела на Ильяра. - Он?
   - Да, - призналась я и снова залилась краской. - Как вы узнали, госпожа?
   - Да, твоего взгляда только слепой не заметит, - Олера смерила Ильяра взглядом. - А он ничего. Только осмотри, Чернава, не уподобляйся местной прислуге: такие, как он не выносят шлюх. Они нужны им всего на одну ночь.
   - Спасибо, - я удивилась, как легко сказала мне это Олера. По её словам выходило, что измена мужа не имела значения. Именно так я поняла её слова. Внезапно вспомнилось
   все увиденное на корабле. Ночами здесь творился настоящий беспредел: напившиеся матросы таскали в трюм кричащих служанок, которые вопили только ради приличия. Я отворачивалась и уходила. Ненавидела я это дело, хотя порой кто-то пытался попробовать затащить и меня, но резко одумывался, стоило мне сверкнуть глазами. Ещё Богдан порой замечал, как в моих глазах пробегают искорки. - "Снова гроза?" - спрашивал он, сравнивая их с дождливым небом, а искорки он называл "молнией".
   Где же ты, братик?
   Я глубоко вздохнула и отошла от Олеры. Взгляд против моей воли снова остановился на Ильяре. Он стоял и смотрел на море. Я тоже устремила взгляд на полотно воды. Тихо. Корабль медленно плывет, подгоняемый легким попутным ветром. Я улыбнулась. Ильяр, почувствовав мой взгляд, повернулся. Я опустила глаза. Кто я здесь? Служанка? Да, служанка, не больше. Что я хочу от этого человека, если он богат и, наверное, знаменит. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и хотела уже уйти.
   - Эй, ты, - остановил меня его звонкий голос. Он обращался ко мне. От этой мысли потемнело в глазах. Я развернулась и тихо подошла к нему.
   - Да, господин, - я поклонилась. Он с интересом оглядел меня.
   - Как тебя зовут? - Ильяр говорил спокойно, но в его голосе я услышала нотки властности.
   - Чернава, господин, - я продолжала смотреть в пол. Слишком страшно было встретить его взгляд.
   - Странное имя для империанки, - он задумался.
   - Я не империанка, господин, - ответила я тихо, стараясь не мешать ходу его мыслей.
   - Как? - Ильяр удивился.
   - Я из страны Льда, - я продолжала смотреть в пол, ощущая, как мое сердце начинает учащенно колотиться.
   - Сколько тебе зим девочка? - спросил он. В моей душе возник протест: я уже не девочка, я - воин. Хотя, здесь я присутствую далеко не в этом качестве.
   - Семнадцать, - ответила я. Это был совершенно честный ответ. Когда забрали Богдана, мне было только четырнадцать.
   - А почему ты здесь?
   - Так решила судьба, господин, - ответила я. Ну, не могла же рассказать ему цель всего этого ненормального мероприятия?
   - Подними глаза, девочка, - он на секунду задумался. - Чернава, ты уже пробуравила дырку в полу. Ещё немного и мы пойдем ко дну.
   - Да, господин, - я вскинула на него свои глаза цвета грозы. Наши взгляды встретились. В изумрудных зрачках Ильяра промелькнул смешок.
   - Кому ты служишь? - спросил он.
   - Купцу Иридалу, господин, - ответила я. Ильяр снова задумался. Его глазах промелькнуло сожаление.
   - Что ж, передай своему хозяину, что у него очень красивая служанка, - Ильяр развернулся и ушел, оставив меня в недоумении стоять на палубе. Я постепенно пришла в себя и подошла к борту. Солнце близилось к закату, окрашивая море и небо во все оттенки красного. Я улыбнулась. "Передай своему хозяину, что у него очень красивая служанка". Именно эта фраза всплыла у меня в голове. Я развернулась и, как маленькая, вприпрыжку побежала к Олере. Та стояла неподалеку.
  
   - Что? - спросила я, поймав на себе её укоризненный взгляд, но тут же осеклась. - Извините, госпожа.
   - Чернава, Чернава, - Олера покачала головой. Я смутилась. Может, она и была права, но когда я видела Ильяра - теряла рассудок.
   - Что, госпожа? - я попыталась скрыть эмоции, которые во мне бушевали. Олера окатила меня холодным взглядом.
   - Не думай, что он сделает для тебя исключение, - сказала она. - Ты совсем не умеешь общаться с мужчинами и не знаешь их.
   - Госпожа, - я чуть было не сорвалась.
   - Чернава, я не хочу тебе зла, просто предупреждаю, чтоб тебе потом не было плохо. Ты подумай над тем, что я сказала, - ответила Олера.
   - Спасибо, госпожа, - я поклонилась и ушла. Умом я понимала её правоту, но сердце не хотело в это верить. Я решила все не усложнять и подождать до завтра.
  
  
  
   Глава 3. Спой мне любимый.

Любовь не знает законов.

Боэций, древнеримский философ.

   Я спала, когда меня разбудили голоса. Вернее не голоса, а вопли. Я
   чертыхнулась и встала. Мои опасения оправдались: служанки опять начали свои игры.
   Противное зрелище, от которого меня передергивало. Я не выдержала шума и поднялась на палубу. Там было тише, хотя и проскальзывали редкие парочки. Я прошла дальше к другому концу корабля и стала смотреть на небо. Звезды целиком покрывали темное пространство. Я залюбовалась ими.
   - Тоже не спишь? - спросил меня голос, от которого потемнело в глазах. Я обернулась. Так и есть, метрах в двух от меня стоял Ильяр.
   - Да. Господин, - я поклонилась.
   - Неужели не нашлось человека, способного скрасить твое одиночество?
   - Нет, я этим не развлекаюсь, - я потупила глаза. Ильяр сделал шаг в мою сторону.
   - Молодец, - сказал он. - Хочешь, пойдем, прогуляемся?
   - Как вам угодно, господин, - я осталась стоять на месте. Ильяр подошел ко мне и взял за руку. Я попыталась вырваться, но он держал крепко.
   - Не бойся, - единственное, что я расслышала, прежде чем он поцеловал меня. Я инстинктивно потянулась на встречу ему, но разум взял верх, и я отстранилась.
   - Господин? - я не знала, что сказать. Ильяр улыбнулся.
   - Извини, я не сдержался, - в его голосе не слышалось ни капельки раскаянья.
   - Да, господин, - я поклонилась. - Извините, но я пойду.
   - Ты уверена?
   - Да, господин, - я поклонилась ещё раз и почти бегом отправилась к себе. Одна часть меня рвалась обратно, но другая гнала в глубь корабля. Я послушалась последней.
   Что я почувствовала, когда он меня целовал? Ничего. Я просто была не в состоянии ничего чувствовать. Я летала, я падала, я умирала, я возрождалась, а ещё была целая буря неизвестных мне ранее эмоций. Я думаю, вы меня поймете. Я точно знала, что я этого не забуду. В голову снова пришли те несколько коротких фраз. Я снова ощутила вкус поцелуя. Мне не стыдно было сказать себе, что это любовь. Ильяр буквально зажег во мне неведомый ранее огонь. Я чувствовала, что этот огонь сладостный, но опасный. Я как бабочка могла отдаться чувству и сгореть, но остановилась. Почему? Сама не знаю. Просто, бунтарская душа взяла свое. Я любила, Любила, ЛЮБИЛА. В голову пришла старая песня, которую мне спела однажды Лела и я, сама не знаю ,почему, запомнила её слова.
   - И луна взошла,
   И настала ночь.
   Девушка ушла,
   Никто не в силах ей помочь.
   За любовь свою
   Душу он отдал
   И гореть в аду
   После смерти стал.
  
   А она ему принесла цветы:
   "Небо я прошу, чтоб вернулся ты,
   И земля разверзлась
   Черт уже не рад,
   Что невинной жертвой
   Ты отправлен в ад".
  
   И луна опять
   Начала вставать
   Превращенье девушка
   Начала опять.
   Помолилась богу
   И ушла к нам в ночь
   "Я найду дорогу,
   Чтоб ему помочь".
  
   И она ему принесла цветы
   "Сделаю я все, чтоб вернулся ты
   И земля разверзлась
   Милый, ты не рад
   За невинной жертвой
   Я отправлюсь в ад".
  
   Время чуть прошло
   И луна ушла
   Девушка за ним
   Сама в ад пришла
   И взяла его,
   Увела с собой:
   "Ты прости меня,
   Миленький ты мой".
  
   А она ему принесла цветы:
   "Как же хорошо, что вернулся ты.
   Отпустили нас
   Или ты не рад?"
   "Милая, сейчас
   Ты вернешься в ад".
  
   Именно напевая эту песню я и уснула.
  
   Утро. Солнце встает, а мне надо вставать раньше него. Как сложно вырываться из сладкого сна. Я вырвалась далеко не с первой попытки. Я села на кровать и задумалась. Сон ни как не вспоминался. Я точно помнила, что он был хороший, но содержание упорно ускользало из головы. Через пять минут я решила забросить это безнадежное дело и отправилась умываться. Вода вернула меня в реальность и заставила совсем забыть про сон. Сегодня нужно было сделать Олере завтрак и успеть постирать.
   Ильяра я встретила случайно. Он посмотрел сквозь меня. Настроение сразу испортилось. Я развернулась и пошла прочь.
   Ближе к трюму Ильяр догнал меня и схватил за рукав платья. Я резко развернулась, но взгляд изумрудных глаз лишил меня всякой решимости.
   - Обиделась? - спросил он.
   - Нет, господин, - я поклонилась. Ильяр усмехнулся.
   - Тогда почему убежала?
   - У меня есть обязанности, господин, - я смело подняла на него глаза. Что ты мне скажешь на это? Не ожидал?
   - Вчера их у тебя не было? - он ловко вышел из положения. Я поникла. Мне никогда не выиграть у него.
   - Были.
   - Но ты их забросила?
   - Я собиралась спать, господин.
   - Ты ведь знаешь, что завтра с утра мы приходим в конец пути?
   - Нет, - я оторопела. Теперь весь день придется паковать вещи вместе с Олерой. Но в душе возникло ликование. Братик, я уже почти в Империи.
   - Приходи сегодня после захода солнца на палубу.
  
   Весь день мы с Олерой и Акеном собирали вещи. Мальчик улыбался и называл меня куклой. Я смотрела на него и ничего не понимала.
   - Кукла - это красавица, - объяснила мне Олера. Я лукаво улыбнулась. Мне было очень приятно слушать от Акена эти слова. Мне никто ещё никогда не говорил, что я красивая. Первый раз это случилось вчера, а теперь и Акен. Я буквально запорхала по комнате. Меня окрыляло все: любовь, слова ребёнка, конец морского путешествия.
   Олера наблюдала за мной, а после расхохоталась. Я остановилась и вопросительно
   взглянула на неё.
   - Госпожа, что-то не так? - спросила я. Олера подмигнула мне.
   - Просто, я ещё никогда не видела тебя такой. Что случилось, Чернава? - она немного прищурилась. - Ты просто светишься.
   - Мам, а тётя сечка, дя? - спросил Акен. Он не выговаривал букву "в". Олера
   потрепала белобрысую голову сына. Это была единственная черта во внешности,
   выдававшая их родство. Светлые, слегка витые локоны падали Олере на плечи и спускались ниже, заканчиваясь в районе пояса. У Акена на голове тоже были снежно-белые, закрученные в непослушные кудряшки, волосы.
   - Чернава, ты свечка? - спросила Олера.
   - Нет, госпожа, - ответила я не понимая, к чему этот вопрос. Мои мысли сейчас вообще были не здесь. Я была с Ильяром.
   - А мой сын считает, что ты светишься, как свеча, - Олера весело подмигнула мальчику. - Акен, я права?
   - Дя, - он довольно улыбнулся в ответ матери.
   До самого вечера мы собирали вещи. Иридал весь день следил за подсчетом грузов и их подготовке к отправке на берег.
   Я внесла в комнату две тарелки и поставила на стол. Олера отослала меня поужинать и сама села есть. Я тихо уплетала, только что приготовленную своими руками стряпню, когда в крошечное окошечко влетел скомканный листок бумаги. Я встала и подняла его с пола. Читать на языке империи я умела. Это пришло само, как и способность говорить.
   - Ты не забыла? Жду, - я перечитала его несколько раз, пока до меня не дошло, кто его автор.
   - Госпожа, можно, я пойду, прогуляюсь? - спросила я у Олеры. Та кивнула и продолжила запихивать в Акена мою стряпню. Мальчик упрямился скорее для вида. Это была такая игра. Олера качала головой, а он передразнивал её. Я всегда с улыбкой наблюдала за этим действом, но сегодня у меня были немного другие планы.
  
   - Пришла? - раздался голос сзади меня. Я обернулась.
   - Да, господин, - отвесив поклон я остановилась в столбняке. Ильяр подошел ко мне.
   - Ты не против, если я покажу тебе свою каюту? - спросил он. В моей голове промелькнуло сомнение. Зачем ему это было надо?
   - Не бойся, я не сделаю тебе ничего дурного, - он будто читал мои мысли. От его слов сомнения, подпираемые только здравым смыслом, вовсе испарились. Если бы я знала, чего мне будет стоить это решение, то никуда не пошла бы. Хотя, именно из-за того, к чему оно привело в будущем, мне стоило идти.
   - Как вам будет угодно, господин, - ответила я. На лице Ильяра отразилась улыбка, от которой у меня потеплело на душе, а все оставшиеся сомнения исчезли. Ильяр приблизился ко мне и взял за руку. Я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня. Да, и ощущение теплоты от его пальцев привело меня в чувство эйфории. Я покорно пошла за ним. Ильяр шел не оглядываясь, пока не остановился у одной из многочисленных дверей. Я вошла внутрь после него. Комната была красиво обставлена: дорогая мебель и большая кровать в середине. Я не привыкла к такой роскоши и буквально раскрыла рот от удивления. Ильяр зажег свечу и подошел ко мне.
   - Ну, как тебе? - спросил он.
   - Прекрасно, господин, - сказала я, продолжая оглядываться. Ильяр обнял меня за талию и притянул к себе. Мною овладело двойственное чувство. С одной стороны на ум приходили слова Олеры о местных нравах, а с другой - я, как и все влюбленные, верила, что Ильяр исключение из правил.
   - Ты тоже прекрасна, - говорил он, целуя меня. Я должна была за секунды решить, нужно ли мене все это. В конце концов, чувства и любовь взяли верх и я, решив, что кто не рискует - не пьет шампанское, плюнула на мысли, отдавшись чувствам.
   Каждое чувство, пережитое мной за эту ночь, было для меня новым, неизведанным. Ильяр подарил мне такое наслаждение, что мы уснули только под утро. В том, что произошло между нами у меня не было никакого опыта, но увиденное ночами на корабле помогло мне очень сильно. Ещё с детства я заметила, что обладаю удивительной обучаемостью. Движения мечом я запоминала, единожды увидев их.
   Именно это и произошло с этим. Увиденное когда-то мельком быстро сложилось в моей голове в нужном порядке. Я начала действовать. Что я вытворяла я не помню, но помню реакцию Ильяра. Он был на пике экстаза. Это было видно по его глазам. Ещё Приближенная учила меня, что только глаза могут рассказать о человеке то, что он пытается скрыть. Нет, я увидела там не любовь, а какое-то животное влечение, но не предала этому значения. Меня просто не интересовали такие мелочи. Я была выше, там где уже не задумываешься о последствиях своих действий, там откуда не хочется уходить. Меня переполняли эмоции. Их было столько, что название многим я даже не могу дать.
  
   Я проснулась оттого, что на меня попал яркий луч солнца. Я открыла глаза и замерла. Ильяр сидел на кровати и наблюдал за мной. Ещё немного полежав, я окончательно открыла глаза.
   - Проснулась? - спросил улыбаясь Ильяр.
   - Да, господин, - я хотела встать и поклониться, но вспомнила, что одежда осталась на полу. Ильяр улыбнулся.
   - Зови меня Ильяр.
   - Да, господин, - я опустила глаза. - Да, Ильяр.
   - Так-то лучше, - он нагнулся ко мне и поцеловал. Я вспомнила прошлую ночь и раскраснелась. От него не укрылось мое смущение. Ильяр подошел к небольшому окошку и окончательно раздернул штору. Яркий свет ударил мне в глаза. Я зажмурилась и вдруг осознала, что проспала. Обычно я вставала ещё до восхода солнца, но сегодня оно ехидно смотрело на меня с большой высоты. Я подскочила, но вдруг вспомнила, что раздета и, прикрывшись одеялом села, на кровать. Ильяр понял меня без слов и протянул платье. Я быстро оделась и молча выскочила из комнаты. Краем глаза я успела заметить странную молчаливую улыбку Ильяра.
  
   Олера сидела и смотрела в окна на приближающийся город. Я постучалась и вошла. На меня никто не обратил внимания. Олера даже не повернулась в мою сторону. Я подошла к ней и поклонилась.
   - Госпожа, - договорить я не успела. Олера залепила мне пощечину. Я отшатнулась назад и упала.
   - Как ты могла? - спросила Олера, оглянувшись на меня. - Ты хоть понимаешь, что ты сделала?
   - Госпожа, - опять начала я, но её взгляд заставил меня замолчать. Отпираться было бесполезно: она все знала. Олера встала и присела рядом со мной.
   - Ты стала падшей девкой. О чем ты думала, когда шла на это? Тебе в лучшем случае достанется роль любовницы. Ты должна знать, что ни в империи, ни в твоей стране никто не возьмет в жены нечистую девушку, - Олера присела рядом со мной.
   - Госпожа, он меня любит, он меня не бросит, - сказала я, замечаю, что полностью уверена в своих словах. Олера ничего не сказала, а просто обняла меня. Мы долго сидели молча, пока колокол не сообщил о том, что мы заходим в порт. Олера встала и отвернулась к окну.
   - Иди, собирай вещи, мы скоро приплывем, - сухо сказал она. - Деньги получишь, как только мы сойдем с трапа.
  
   Я зашла в свою импровизированную комнатку. Сундук, заменявший мне кровать испарился. Видно, Олера приказала его вынести. На полу в углу стоял собранный ещё
   вчера узелок. Он был маленький, да и что мне было с собой брать? Два платья, которые мне дала Олера я оставила здесь, а своего у меня было только меч, да заношенное, но приличное платье, которое я купила ещё в стране льда. Ну, не ходить же мне в тех обносках, в которых я притопала к воеводе? Да, мне предлагали взять с собой одежду, но я предпочла поношенное, но купленное самолично. Такой характер, что сделаешь?
   Платье было красивым и удобным. Я специально, когда его покупала, проверила, не стесняет ли оно движений. Ткань платья была крепкой и довольно красивой. Темно-синий цвет придавал ему дорогой вид. Рукава отсутствовали, но вместо них были довольно симпатичные лямочки. Ещё в мое узелке были мужские штаны и рубаха, купленные в одном из попутных портов. Такая форма одежды придавала мне уверенности в себе, но все же я решила облачиться в платье. Незачем пугать Империан.
   Я отдернула половицу, служившую мне тайником, и достала свой меч. Не долго подумав, я решила, закутать его в лежавшую неподалеку тряпку, многие дни служившую мне одеялом. Так, все мое жалкое барахло собрано, а значит, можно и в путь. Я оглядела напоследок комнатку и вышла. Олеры уже не было, а значит, мы уже почти причалили.
   Глава 4. Я буду жить без тебя.
  

Величайшая трагедия жизни состоит не в том,

что люди гибнут, а в том, что они перестают любить.

С. Моэм, английский писатель.

   Я, шурша юбкой, сошла с трапа. Порт был полностью заполнен людьми здесь
   были сотни, даже тысячи обитателей империи. В основном это были люди, но
   встречались и маги. Их легко было отличить, по особой манере держаться. Как рассказывала мне Олера, магов в империи было не много и все они входили в специальное объединение - союз. Нет, конечно, людей способных на мелкое колдовство было огромное множество, но вот настоящие маги встречались довольно редко. Алтер тоже была магом, но скорее самоучкой. Именно так я поняла её память.
   Я огляделась. До самого горизонта простирался город. А по левую и правую руку стояли сотни кораблей. Я медленно начала спускаться, но кто-то толкнул меня в спину, и триумфальное схождение отложилось само собой. И чего я хотела показать этим людям? Что я особенная? Сама не знаю. Так получилось, что все мои попытки выделится, были обречены на провал. Вот и сейчас я быстрым шагом спускалась и высматривала глазами знакомые лица. Наконец я увидела Ильяра. Он стоял метрах в пятнадцати от причала и разговаривал со стоящей спиной ко мне девушкой. Я сунула упакованный меч под мышку и заспешила к нему. Олеру я искать не собиралась, да и деньги её мне не были нужны. Проживу. Просто не заслужила я этих денег. Я обманула Олеру и за это сама себя наказываю.
   Я пробиралась к Ильяру. Он меня пока не видел. Девушка, стоящая перед ним была облачена в элегантное платье небесно-голубого цвета. Кажется, такую одежду могли позволить себе лишь представители дворянства. Я подошла к ним и, не вслушиваясь в беседу, заговорила.
   - Здравствуй, Ильяр, - проговорила я. Его реакция поразила меня. Мой любимый несколько раз изменился в лице и задрожал. Девушка смерила меня презрительным взглядом. Она была красива, как фея или эльфийка. Едва ли старше Олеры, но с умными глазами. Каштановые волосы девушки были коротко пострижены и уложены.
   - Здравствуй, Чернава, - сдавленно произнес Ильяр и указал на девушку. - Познакомься, это Софья.
   - Здравствуйте, - я не стала кланяться. Порядки корабля остались там в прошлом. Мне хотелось подойти и обнять Ильяра, но его взгляд удерживал меня.
   - Здравствуй, - ответила Софья. - Ильяр, кто эта милая особа?
   - Ну, она служила на корабле, - Ильяр замялся и кинул на меня странный взгляд. Мне показалось, что там застыла ненависть. Лицо Софьи изменилось, казалось, она уже все для себя решила.
   - Что ж, дай мне серебряную монету, - Софья окинула Ильяра презрительным взглядом. Он залез в кошелёк и достал круглую серебряную монету. Софья взяла её.
   - Держи, девочка, - она протянула её мне. - Это тебе за то, что ты ублажала моего мужа в этом тяжелом пути. Пошли, Ильяр.
   - Да, милая, - он окинул меня взглядом и пошел за девушкой. В его глазах была ненависть. Я оторопела. В душе была буря. Кажется, я слышала, как разбилось мое сердце и упало на камни причала. Я не осознавая того сунула монету к неприметный карман платья. Это было действие руки, а не разума. Я стояла посреди кишащей людьми толпы, а из глаз текли слёзы. Я не плакала даже тогда, когда сказали, что Богдана больше нет. У меня была жива надежда, а сейчас её не было. Я захлебнулась в эмоциях и закричала. Сотни глаз уставились на меня. Это привело меня в реальность. Спеша скрыться от этого позора, я побежала. Куда? Не знаю. Я бежала, не разбирая дороги, да я её собственно и не знала. Сотни раз я наталкивалась на людей, сотни раз падала, но вставала и продолжала бежать. Сзади слышались проклятья на империанском языке. Я не придавала им значения. Для меня сейчас не существовало этого мира. Все ушло, осталась только боль. Невыносимая, душевная боль, от которой хотелось кричать, биться головой о стену, но я лишь бежала. Местность менялась и менялась. Я не знаю, когда у меня кончились силы, но я смогла лишь прислониться спиной к каменной стене, какого-то дома и сползти по ней вниз. Только тут слезы огромным потоком хлынули из глаз, но я не издала ни звука, а просто сидела. Когда во мне умерли остатки эмоций, а боль превратилась в ноющую, я смогла осмотреться кругом. Я была на небольшой улице состоящей из маленьких, но аккуратных домиков. Жители, проходившие мимо, сострадательно косились на меня, но не решались подойти. Я пошарила рукой рядом с собой: меч и узелок были здесь. Странно, как я их не потеряла? Мимо прошла супружеская пара: женщина зим сорока и мужчина зим сорока пяти. Женщина хотела подойти ко мне, но муж её отговорил. Я подняла на них глаза. Неприязнь и призрение. Почему? Я оглядела себя. Все, как обычно. Может, их не устраивает само мое появление? Я поднялась на ноги и, схватив свои пожитки, демонстративно направилась проч. Интересно, что они на это скажут? Женщина хотела подойти ко мне, но муж удержал её. Она стряхнула его руку.
   - Девочка, - я оглянулась. Позади меня стояла та самая женщина и улыбалась.
   - Что?
   - А ты почему здесь сидела? - женщина подошла ближе. Я отстранилась.
   - Я уже ухожу, - процедила я сквозь зубы.
   - А тебе есть куда идти? - спросила женщина. Я остановилась. Что ей надо, в конце концов?
   - А вам какая разница? - я насторожилась.
   - Скоро стемнеет и здесь начнется такое, - женщина замялась и оглянулась на мужа.
   - Что начнется? - спросила я.
   - Сразу видно, что ты не местная. Все жители после захода солнца стараются не выходить на улицу, - ко мне подошел мужчина. - Так тебе есть куда идти?
   - Не знаю, - я пожала плечами. Да, и куда мне идти? Кому я нужна в этом паршивом городе?
   - Пошли к нам, - женщина снова оглянулась на мужа. Тот кивнул.
   - Если хочешь, пойдем к нам, переночуешь, - поддержал он. Я насторожилась. Ничего в мире не делается просто так.
   - Что я вам за это должна буду?
   - А ты умная. Мы хотим найти помощницу по дому. Если ты согласна на наши условия, то пойдем, - сказал мужчина.
   - Я не смогу у вас долго работать, - честно ответила я.
   - Неделю нам хватит, чтобы найти тебе замену, - ответил мужчина. Женщина молча стояла рядом. Прохожие уже исчезли с улицы, и мы стояли совсем одни. Внезапно по улице пронесся удар колокола, потом ещё один, потом ещё.
   - Пойдем, - сказала женщина, хватая мужа под руку.
   - Ты идешь с нами?
   - Да, - ответила я и заспешила за своими новыми хозяевами.
  
   Милина, а именно так звали мою работодательницу, уже битый час пыталась объяснить мне, где находится рынок. Говорила она путано, и я поняла только то, что нужно свернуть два раза налево, потом по улице прямо и на первом повороте направо, дальше прямо, пока не упрусь в рынок.
   - Мила, я найду, где этот чертов рынок, - я не выдержала и сорвалась. Ну, сколько можно засорять мои мозги? Хотя их наличие довольно спорный вопрос. Я решила отвязаться от неё и поскорее найти этот долбанный рынок. По-другому просто не получалось: Милина сама, не желала туда идти ни за какие коврижки.
   - ладно, Чернава, - Милина вздохнула. Видно, ей не хотелось отпускать меня. Конечно, я понимаю её тревогу. Да, мне не знаком город, но это не означает, что я, как последняя дура, в нем заблужусь.
   - Значит, мне можно идти?
   - Иди, думаю, что все правильно объяснила тебе, - в глазах Милины я увидела тревогу. Странно, но она волновалась. За кого? Ответ на этот вопрос я не знала. Скажу честно, моя голова была забита совсем другими мыслями. Я вспоминала Ильяра. От одной мысли о нем ноющая боль в душе становилась сильнее и буквально рвала меня на части. Я хотела кричать, плакаться в жилетку, но для этого нужно было сначала найти желающего. Да, и не могла я к себе никого подпустить. Слишком сильно повлияла на меня эта ошибка. Единственный человек, которому я могу доверять, сейчас слишком далеко от меня. При мысли о брате у душа начинала разрываться ещё больше. Я ничего о нем не знала. Я жила надеждой и верой в то, что смогу его найти и вытащить. Я ненавижу неизвестность, но именно она дает мне смысл жизни. Сегодня я впервые задумалась, что будет, если мой брат мертв? Следом за этой мыслью пришло смятение, и я разревелась. Второй раз в жизни. За последние два дня я пролила столько слез, сколько не было за все годы моей сознательной жизни. А вдруг я сломалась? Это пугало меня больше всего. Я не могла, я не должна была допустить того, чтобы у меня опустились руки. Я просто не имела права: слишком много сил ушло на то, чтобы стать тем, кем я была сейчас. И позволить этому рухнуть в один момент из-за своей слабости я не могла. Я просто плюнула на все и решила ждать. Банальное решение, но именно оно спасло меня от сумасшествия.
  
   Я шла на проклятый рынок и считала повороты. Милина, даже провожая меня из
   дома, продолжала повторять маршрут. Её слова сводили меня с ума, и я поспешила
   поскорее уйти.
   Теперь я шла по улицам Ипара и разглядывала все вокруг. По обеим сторонам улицы стояли аккуратненькие двухэтажные домики. Прям, рай какой-то. Я усмехнулась. У нас в стране Льда такого не было, да и не могло быть такой идиллии. Все проходившие по улице здоровались друг с другом и мило улыбались. У нас же скорее сосед соседу разбил бы нос, чем так поздоровался. Нет, мне здесь не нравилось. Все эти улыбочки казались лицемерием. Я уверена, что стоит этим людям прийти домой, как они начинаю перемывать друг другу косточки. У нас все всё говорят в глаза, не стесняясь в выражениях. Многие их наших пьют, но это не считается сильным пороком. У нас принято, что муж - глава семьи, а жена - шея, которая эту голову поворачивает в нужную сторону. Здесь же все было наоборот. Слишком просто, слишком наиграно, что ли. Меня раздражала эта фальшивая вежливость, доброта. Казалось, все в этом месте было фальшью. Ещё меня удивляло, как у людей с подобными принципами жизни могли появиться на свет такие чудесные люди, как Олера? Это я не понимала.
   Несколько поворотов уже было сделано, и впереди виднелся долгожданный рынок. Я поспешила к нему. Так что там просила купить Милина?
   Я вошла на площадь усыпанную людьми и торговцами. Милина говорила, что все нужное мне на втором ряду. Я направилась в нужном направлении, продолжая оглядываться. Улыбающиеся торговцы звучными голосами зазывали покупателей.
   - Лук у вас есть? - спросила я пожилого торговца, в крови которого, явно было намешано множество народов. Его лицо бороздили морщины, а остатки волос полностью покрывала седина. Он оценивающе посмотрел на меня.
   - Да, девушка есть, а вам сколько? - спросил он шамкающим голосом.
   - Ммм, - протянула я. Сколько просила Милина?
   - Так что? - старик явно не желал ждать, пока я вспомню.
   - Давайте, три пучка, - неуверенно сказала я. Внутренний голос говорил, что нужно было больше, но после наставлений Милины о маршруте все сказанное ей ранее просто вылетело у меня из головы.
   Торговец вытащил откуда-то три полумертвых пучка лука и протянул мне. Я автоматом взяла их и кинула на дно корзины, которую впихала мне Милина. Старик выжидательно уставился на меня. Я непонимающе посмотрела на него.
   - Три медяка, - наконец сказал он. Я вытащила из маленького кошелёчка горсть монет и отсчитала нужную сумму. Старик расплылся в улыбке, видно не каждый день у тебя покупают три пучка лука не торгуясь, и, пожелав мне всевозможных благ, спрятал куда-то деньги.
   Я поняла свою ошибку и чертыхнулась. Надо было торговаться, а не мух ловить. Немного поругав себя, я, с чувством выполненного долга, отправилась дальше. Кругом толпилась пестрая масса жителей Ипара. Кто-то пересказывал сплетни, кто-то громко торговался с продавцом, кто-то просто стоял и смотрел на эту массу. Я услышала, как недалеко от меня заголосила женщина. Значит, здесь промышляют воришки. Не думаю, что я сегодня попаду им жертвой. Будто в доказательство этого я поймала у своего пояса тонкую мальчишескую руку. Попался, милый. Не обращая внимания на рвущегося в моих руках белобрысого мальчишку я потащила его к краю рынка. Мальчик пытался вырваться, но я не зря училась у Лелы. Моя хватка была покрепче, чем у некоторых представителей мужской половины человечества. За одной из раскинутых палаток я остановилась. Мальчонка уже притих и молча плелся за мной.
   - И? - я потребовала объяснений.
   - Тетя, отпусти. У меня мама больная, сестренкам есть нечего, - заверещал он. Ага, так я и поверила. Мать у него больная, как же. А этот сороказимний лоб, который, как бы невзначай наблюдает за нами из-за угла, видимо и есть больная мать.
   - И? - снова сказала я.
   - Тетенька, отпусти, я больше так не буду. Это хозяин. Он злой человек. Он меня выпорет, - мальчонка запел другую песню. Вот, так уже лучше. Посмотрим, что будет дальше.
   - И?
   - Что и? - не понял мальчик. Видно, он не ожидал такого ответа. Да, милый этому тебя научить, небось, не успели? Хотя, он довольно умный. Даже сейчас пытается стащить у меня кошелек.
   - Кошелёчек-то оставь, - спокойно потребовала я. Рука мальчика задрожала и разжала мешочек с деньгами. Я, держа его одной рукой, приподняла подол платья и достала из голенища короткого сапога небольшой ножичек.
   - Ещё раз, милый мой, ты попытаешься это провернуть со мной и эта игрушка познакомится с тобой поближе, - я улыбнулась, продемонстрировав ему настоящий нож гномий ковки. Эти мастера жили на одном из островов страны Льда и выкованное ими оружие было довольно не легко достать. Этот нож подарил мне Богдан, когда первый раз приехал из дружины в гости. Клинок был коротким всего двадцать сантиметров, но сталь могла выдержать огромную силу. На рукоятке стояла эмблема колонии гномов, выковавших этот нож. По всему лезвию, заточенному с двух сторон, шел замысловатый рисунок, состоящий из символов древней письменности нашей страны.
   - да, - ответил мальчик, и, стоило мне разжать руку, как он скрылся в толпе, сверкая голыми пятками. Мужчина, наблюдавший за мной, отвел глаза и поспешил за своим подопечным. Я нагнулась и спрятала нож обратно.
  
   Я купила все, что заказывала Милина и даже умудрилась отторговать чуть меньше чем половину цены для каждого товара. Воришки ко мне больше не подходили. Видимо мальчик предупредил своих друзей.
   Теперь я шла домой. Там мне дали даже комнату, до конца нашего договора оставалось только пять дней, и мне нужно было найти способ попасть в столицу империи город Грейм.
   Я понятия не имела, где находится этот город, но надеялась узнать нужные мне сведения у Милины. Только она не спешила их мне выкладывать. Их семья вообще казалась мне странной. Милина всеми силами старалась привлечь внимание мужа, а он каждый день говорил и делал одно и тоже. Сначала я думала, что так принято, но не могут люди жить, как механизмы. Однообразие. Кругом только оно. Я пожила там два дня и поняла, что начинаю чахнуть. Конечно, у нас было спокойно, но однообразием жители страны Льда явно не страдали. Сколько раз в дом к Приближенной прибегали возбужденные женушки и просили "водичку" от самогона. Олеля всегда давала, а мы с братом тихонько смеялись. Я редко бывала в деревне. Слишком там меня не любили. Ещё в детстве мои ровесники не упускали случая меня отдубасить, а позже девушки вообще стали меня ненавидеть, а парни наоборот не упускали случая понаблюдать за мной. Я думаю, что девочки меня просто ревновали. Чем я так привлекала к себе внимание мужского населения нашей округи - я не знаю, но это не принесло мне ничего хорошего. Но это прошлое. Только прошлое и больше ничего. Прошлое, от которого остались только воспоминания.
  
   Милина сидела на стуле и рассматривала какую-то бумажку. Я вошла, хлопнув дверью, что бы привлечь внимание хозяйки, но это не помогло. Оставив продукты на кухне, я подошла к ней.
   - Что-то случилось? - спросила я. Милина протянула мне бумажку и ушла. Я не поняла её поведения и развернула листок.
   Госпожа Гиней, спешу сообщить вам, что вашего мужа переводят в Омилар и вам в срочном порядке необходимо собрать вещи и к вечеру сего дня ждать извозчика. Жилье вам предоставит императорская канцелярия.
   Искренне ваш старший Геврасий Олернск.
   Что значит, это послание и почему моя хозяйка плакала - я не знала. Я вообще не понимала смысла письма.
   Я положила листок на стол и пошла искать хозяйку. Милина была на втором этаже. Она сидела на полу в спальне и плакала. Я закрыла дверь и подошла к ней.
   - Что случилось?
   - Чернава, Анила переводят, - прошептала Милина. Я остановилась в ступоре. Что тут такого? Подумаешь, перевод. Почему она плачет-то?
   - И? - я честно не понимала её слёз.
   - Его переводят в Омилар, - проговорила Милина.
   - И? - я ничего не понимала. Омилар. Какой Омилар?
   - Его переводят на рудники Красных кристаллов, - сквозь слезы проговорила Милина. Я
   оторопела. Рудники красных кристаллов? Именно там мне советовала искать брата
   Алтер. Что это за место? Почему Милина так убивается из-за этого? Сколько вопросов и как мало ответов.
   - А что это за место? - спросила я хозяйку. Она посмотрела на меня, как на умалишенную. Я напряглась. Куда они засунули моего брата, что при мысли о нем Милина пускается в слезы?
   - это место обречённых. Там никто долго не живет. Там умирают. Там нет законов. Единственный закон там - смерть. Жестокости местных надсмотрщиков позавидует и главный палач империи. Ты не представляешь, что такое рудники Красных кристаллов. Ты не можешь себе представать, - сказала Милина. - Туда переводят Анила.
   Последняя фраза Милины была сказана так обреченно, что я поверила ей. Я поверила и испугалась. Страх пронзил все мое существо. Я боялась не за Анила, я боялась за брата. Если он и, правда, попал туда, то его уже нет в живых. Эта мысль проникла в самую глубь моего сознания и засела там. Я содрогнулась. Если одна мысль об этом месте пробуждает в людях такой страх, а Милина боялась, я видела это в её глазах, то что там твориться на самом деле? От этой мысли меня бросило в дрожь, и на лбу выступил холодный пот.
   Милина потянула меня за руку, усаживая рядом с собой. Я опустилась на холодный пол.
   - Там так страшно? - спросила я. Она кивнула.
   - Туда попадают только те, кому нет место в этом мире, - прошептала она. - Пусть боги оберегут тебя от возможности попасть туда.
   - Но почему? - я спрашивала скорее себя, чем Милину.
   - Они нашли виновного, - ответила она. - Они все свалили на Анила. Ему больше нет места в мире, как и мне.
   - Почему? - я не могла прийти в себя. Все чушь, обман. Это сон. Я сейчас проснусь, и все окажется простым глупым сном. Нужно, только проснуться.
   Но я не просыпалась. Я даже не спала. Все было явью и это пугало меня. Меня пугала неизвестность. Меня пугал страх. Леденящий душу, останавливающий сердце страх. Чувство, которое забылось, но вернулось с новой силой. Оно поглощало меня не оставляя надежды. Оно убивало все.
   Я сильная. Сильная. Сильная? СИЛЬНАЯ. Я должна быть такой во имя моей цели. И кто сказал, что именно в эти рудники отправили моего брата? Никто.
   Страх отошел на второй план, и в душе снова затеплилась надежда. Богдан жив. Хотя бы потому, что по-другому не может быть.
  
   Милина собирала вещи, а я ей помогала. Молчание тянулось уже несколько луй. Солнце начало садиться, а мы ещё не упаковали и половины вещей. Милина уже не рыдала, а ходила по дому как тень, прощаясь с ним. Я тоже прощалась. Теперь моя судьба опять становилась неопределённой. Милина сказала, что я могу поехать с ними, но эта перспектива меня не радовала. Да, мне придется попасть в Омилар, но позже. Сейчас нужно добираться до Грейма. Милина не сказала за вечер не слова. Она просто молчала и ждала Анила. Он пришел после боя часов. Милина обняла мужа. Я отвернулась. Не за чем было им мешать. Моя песня в их судьбе спета. Дальше наши дороги расходится.
   - Чернава, - Анил подошел ко мне. Я оглянулась на него.
   - Что?
   - Прощай, тебя ждут на улице, - сказал он указывая на дверь. Я вопросительно взглянула на него. Кто это меня ещё ждет? Кому я здесь нужна?
   - Кто? - изумленно спросила я.
   - Зачем ты нам соврала.
   - Вы о чем?
   - Ты княжна Алтер, захваченная Людьми льда, - он пронзительно посмотрел на меня. От этого взгляда захотелось перерезать себе горло: настолько укоризненным он был. Внутри меня все похолодело. Как он узнал? От кого?
   - Откуда? - спросила я.
   - Тебя ждут, иди, - он кивнул на дверь.
   - А вещи я забрать могу? - спросила я. Анил кивнул. Я встала и направилась за шмотками. Кто бы меня не ждал, но оставлять меч я не собиралась. Я взяла ножны меча и спустилась вниз. Анил посмотрел на них с интересом. Ещё бы их домработница
   таскает с собой метровый ножичек. Я кивнула ему и вышла. Перед домом стояла карета у её двери меня ожидал человек. Именно его я тогда видела на площади. Так вот кто это - я не знала. Мужчине было зим сорок на вид. Одет он был, как знатный человек. Я порылась в воспоминаниях Алтер и ничего не нашла. Она тоже его не знала или не помнила.
   - Алтер, ты поедешь со мной, - в упор сказал он. Я усмехнулась. Ещё не нашлось ни одного человека, который бы заставил меня идти с ним против моей воли. Нет, я не спорю, были такие экземпляры, но их попытки заканчивались не очень хорошо. Для них конечно.
   - Это с какой же радости? - поинтересовалась я.
   - Меня зовут Заир. Твой отец прислал меня за тобой, девочка. Не упрямься, Алтер, а то я применю силу, - проговорил человек. Я пригляделась к его лицу и увидела тонкий шрам от левого глаза до подбородка.
   - Применяй, - спокойно ответила я. Его идея применить силу мне понравилась. Посмотрим, что из этого выйдет.
   Заир застыл в непонимании. Видно, моя наглость выбила его из колеи. Для поддержания эффекта я с наглым видом развернулась и зашагала в противоположную сторону.
   Посланнику моего папаши хватило всего пары секунд, чтобы прийти в себя. Что ж честь и хвала ему. Посмотрим еще, как он эту силу применит.
   - Алтер, подожди, - крикнул мне в вдогонку Заир. Я не оборачиваясь махнула ему рукой. Интуиция подсказывала, что сейчас его терпение помашет лапкой и у меня начнутся проблемы.
   - Стой, - крикнул он и неведомым образом оказался позади меня. Я была поражена его скоростью. Заир одной рукой схватил меня за пояс и резко наклонил, другой он - поймал мою руку, тянувшуюся к мечу. Не плохо, что ж ещё сказать? Только Заир явно считал меня за дурочку.
   Резким движением свободной руки я выудила из голенища сапога припрятанный нож. Ещё нескольких секунд мне хватило, чтобы вырваться из захвата Заира и приставить нож к его горлу.
   Посланник взревел и попытался вырваться, но я держала крепко.
   - Что б тебя, - крикнул он. Я усмехнулась.
   - Теперь давай поговорим без надрыва? - предложила я.
   - Отпусти и поговорим.
   - А, по-моему, и так неплохо? Или я не права? Заир, ты ведь больше не собираешься применять силу? - не знаю почему, но решила поиздеваться над ним. Просто всегда приятно ставить на место людей, которые упорно не желают туда возвращаться.
   - Нет, отпусти, - спокойно сказал Заир. Тон его голоса сказал мне, что посланник не боится, даже больше - смотрит на меня с высока. Что ж это его право.
   Я разжала руку и отскочила от него. Заир усмехнулся и размял спину. Его высокомерный взгляд выводил меня из себя.
   - Что ж неплохо, очень неплохо, - именно этими словами он оценил все мои действия.
   - Спасибо, - ответила я. Мое самолюбие трещало по швам. Умом я понимала, что являюсь далеко не лучшим войном, но так меня ещё никто не опускал.
   - Не огорчайся, девочка, - Заир смотрел на меня с высока. - Папочка быстро выбьет из тебя всю эту дурь. Поехали, он ждет.
   - Я никуда не поеду, - отрезала я. Заир пожал плечами. Такого хладнокровия я ещё не видела. Полное спокойствие. Интересно, если ему будут отрезать голову - он будет так же безмятежен? Интуиция подсказывала, что он сам скорее будет отрезать голову противнику, чем допустит обратное.
   - Последний раз предупреждаю, поехали к отцу, - произнес Заир.
   - Нет, - твердо сказала я.
   - Что ж, это твой выбор, - Заир улыбнулся. От его усмешки у меня мурашки поползли по коже.
   - Мар хай терен, - произнес посланник. Я подсознательно испугалась. Это была магия, но такого заклинания я ещё никогда не слышала.
   Прошло несколько томительных секунд, и по моему телу раскаленным железом разлилась боль. Все мое существо будто сковало пламенем. Рука разжалась, и нож упал на землю. Я начала задыхаться. Воздух не попадал в легкие, заставляя меня заглатывать его ртом, но и это не помогало. Внезапно мое тело осело на землю. Ещё миг и я упаду.
   - Нет, - закричала я во весь голос, и мое сознание начало угасать.
   - Да, моя дорогая, - к моему телу подошел Заир и погладил меня по волосам. Здесь я окончательно отключилась.
   Глава 5. Возвращение в чужой родной дом.

vim vi repellere licet

насилие разрешается отражать силой (лат.)

  
   Пропасть. Кругом лишь вязкая тьма и больше ничего. Я падаю вниз. Сколько? Не знаю. Здесь нет времени. Здесь нет вообще ничего. Я пытаюсь кричать, но тьма съедает звук. Тогда я начинаю молиться богам Льдов: прекрасной Елень, Гильмир, Гаюру, Гендару, Орену, Даймиру, Гальну.
   Молитва обрывается на полуслове: все семь властителей льда отвергают мои слова. Тогда я начинаю молиться забытой богине. Той, которую проклинают, но почитают сильнее, чем всех других властителей вместе взятых.
   - Богиня смертей, страха, ужаса, - беззвучно шепчут мои губы. - Великая Маара, спаси ту, что служила тебе. Спаси ученицу своей жрицы Лелы.
   - Да, будет так, как ты хочешь, - во мраке пролетел ледяной порыв ветра. Я поежилась. Самая страшная богиня страны льда обернулась на меня. Мне дали шанс.
   - Помни, ты нарушила клятву верности, - прошелестел ветер. - Ты проклята жрицей Лелой, но ты получишь помощь.
   - Благодарю тебя, Богиня, - ответила я.
  
   - Спасибо тебе, Заир, - где-то рядом проговорил человек. Я попробовала открыть глаза, но мне не хватило на это сил.
   - Я всегда к вашим услугам, господин, - сказал Заир.
   Я услышала звук шагов и хлопок двери.
   - Юрдаш, как только она очнется - позови меня, - проговорил незнакомый голос. Снова шаги и хлопок двери.
  
   - Открывай глаза, прислужница смерти, - сказали мне. Я сделала огромное усилие и взглянула на мир. Я была в богато обставленной комнате. Край глаза цеплял резной потолок, отделанный под золото. Узоры из невиданных мною цветов вплетались в сказочные мотивы резьбы. Я залюбовалась этой красотой.
   - Очнулась, прислужница смерти? - в действительность меня вернул грудной женский голос. Я с трудом повернула голову. В метре от кровати стояла женщина. Нянюшка Юрдаш - всплыло в памяти. Я представляла её по-другому. Юрдаш было около 35 зим. Её смоляные волосы ложились на плечи тяжелым грузом. Зелёные глаза смотрели на мир с задором и добротой. Тонкие изящные руки женщины венчало множество браслетов. Они были разных цветов и размеров.
   - Здравствуйте, Юрдаш, - сказала я, глядя на неё зачарованным взглядом.
   - Кто ты такая? - спросила меня женщина.
   - Я Алтер, - сказала я заранее приготовленную фразу. В следующую секунду на ум пришло то, что Юрдаш меня уже раскусила.
   - Нет, я знаю Алтер с рождения, и ты не она, хоть и похожа, - на лице Юрдаш мелькнуло странное, отстраненное выражение. - Где моя Алтер, и кто ты?
   - Я и есть ваша Алтер, - мне нужно было выиграть время, чтобы понять, что делать.
   - Не ври мне, прислужница смерти. Зачем ты пришла в наш дом? - Юрдаш стояла на своем. - Я ещё не выдала тебя отцу, но если ты скажешь мне правду, я дам тебе уйти. Где Алтер? Говори, прислужница смерти.
   - Я ваша Алтер и есть, - выпалила я, лихорадочно оглядываясь вокруг в поисках своего меча. Ничего.
   - Ищешь свое оружие? - спросила меня Юрдаш. Она что мысли мои читает? Но как? Ладно, все потом, а сейчас нужно думать, как выбираться отсюда.
   - Нет.
   - Не ври мне, - глаза Юрдаш превратились в магниты. Меня притягивал этот зелёный цвет, и хотелось смотреть на него бесконечно. В голове появился какой-то туман, и я начала засыпать.
   Стоп. Она меня заколдовывает. Ведь именно так она делала с Алтер, когда хотела, чтобы та что-нибудь забыла. Например, как отец её...
   - А...А...А... - я закричала от ужаса того, какая картина из прошлого Алтер выплыла в моей голове. Это было даже не целое воспоминание, а разрозненные эпизоды. Я сомневаюсь, что сама Алтер их помнила, но я видела и слышала все, что происходило за её недолгую жизнь. Я уверена, что нянюшка заблокировала эти воспоминания, чтобы не травмировать девушку, но вместе со всей её памятью они передались мне.
   - Ты что? - осеклась Юрдаш. Блеск зелёных глаз исчез, осталось только выражение непонятного испуга.
   - Я убью его, - сказала я, отходя от того, что увидела.
   - Нет, ты сделаешь так, чтобы он больше не трогал Алтер, - спокойно сказала Юрдаш.
   - Сделаю, - отозвалась я. Юрдаш улыбнулась. Только теперь я поняла, как глупо провалила весь свой план. А был ли смысл скрывать от этой женщины кто я, если она и так все знала? В любом случае теперь уже поздно что-то менять.
   - Расскажи мне все, прислужница смерти. Думаю, теперь ты поняла, что отпираться у тебя не осталось никаких шансов? - медленно, чтобы я услышала каждое слово, проговорила она.
   - Что ж? слушайте. Меня зовут Чернава. Я из страны Льдов. В одном из Империанских рудников находится мой брат, и я пришла за ним. Все, - так в двадцати словах я рассказала всю свою краткую биографию.
   - Прислужница смерти, зачем ты заняла место Алтер?
   - Так нужно. Я ничего ей не сделаю. Как только я выполню свою миссию - ваша воспитанница вернётся. Я уже говорила, что мне нужно найти брата, а это была единственная возможность попасть в империю.
   - Хорошо, я верю тебе, - Юрдаш похлопала меня по плечу. - Сейчас я позову отца Алтер и скажу, что ты очнулась. Прислужница смерти, только не наговори ему ничего лишнего.
   - Постойте, а почему вы зовете меня прислужницей смерти? - своим вопросом я остановила Юрдаш около двери. - Меня зовут Чернава.
   - На тебе печать мертвой богини, - ответила мне нянюшка. - Если тебя не устраивает, тогда будь Чернавой.
   - Идите, за отцом, - я была удовлетворена предложением Юрдаш.
   Значит, меня раскусили, но дали шанс. Спасибо и на этом. Теперь нужно не проколоться папаше. Только он сильно обломится, если решит сделать со мной то, что пытался сделать с Алтер. Что Юрдаш ведьма - и слепому понятно, но почему она так смотрит на меня. Я вроде не приведение. Этот взгляд полон недоумения и, пожалуй, страха. С каких пор ведьмы боятся учениц знахарок - не понятно. Если она распознала меня, то определить, что моя магия скорее для меча, чем для простых сражений, не составило бы ей особого труда. Ладно, об этом подумаем позже, а сейчас главное притвориться Алтер. Если меня раскроют, то можно петь песню моей покровительницы.
  
   - Здравствуй, доченька, - входная дверь открылась, и вошел пожилой господин. Уринат - подсказала память Алтер. Как мне вести себя? А как себя вела она?
   - Здравствуйте, отец, - скованно произнесла я. Уринат усмехнулся. Поверил? Сомневаюсь.
   - Как чувствуешь себя, дочка? - спросил он. Я невольно задрожала. Человек, стоящий предо мной вызывал страх. Он был подтянут, и я с легкостью определила в нем прекрасного война. Было жутко от мысли, что он может быть таким, каким помнила его Алтер. Страшным, жестоким, ненавистным - именно таким этот человек стал для своей дочери. Она боялась его, и я тоже невольно ежилась перед его взглядом.
   - Хорошо, отец, спасибо, - проговорила я. Голос сам переходил на шепот.
   - Выздоравливай, дочь моя, - спокойно произнес Уранат. - Заир сказал мне, что ты умеешь воевать. Это правда?
   - Да, - я не могла ему врать. Если он сейчас спросит, где его дочь - я расколюсь.
   - Выздоравливай, проверим, чему ты научилась, - он улыбнулся. От этой улыбки у меня сжалось сердце. Этого человека больше волновало, то как его дочь научилась воевать, чем что с ней было в стране льда и как она добралась обратно.
   - Да, отец, - прошептала я. Он молча встал и вышел. Я откинулась на подушку. Этот человек буквально выпивал силы.
   - Привыкнешь, - ко мне подсела Юрдаш. - Он умеет подчинять себе людей. Надеюсь, ты сильнее своей сестры.
   - Что? - мой слух зацепился за последнее слово. К чему это сказано? Какая сестра?
   - Ничего, - осеклась Юрдаш. - Чернава, не бери в голову.
   - Сейчас я буду спать, - я озвучила единственное свое желание на этот момент. Юрдаш улыбнулась. Мне сразу стало как-то спокойнее, если не считать того, что я сейчас в чужом доме, с чужими людьми. Желание спать убивало все прочие страхи. Глаза сами закрывались, но сознание не спешило отключаться.
   - Ты же собиралась спать? - спросила сидевшая рядом Юрдаш. Я глубоко вздохнула.
   - Не могу я спать здесь. Почему Уранат так влияет на меня? Почему я боюсь его? Почему она боялась его? - спросила я. Юрдаш устроилась поудобней на краешке моей кровати.
   - Чернава, это Белый замок. Всю свою жизнь Алтер жила здесь. Потом она пропала, а через полгода появилась ты. Господин Уринат нашел Алтер жениха, но перед самым обручением она пропала. Теперь жди, что тебя снова попросят обручиться.
   - Юрдаш, а как мне попасть на рудники в долине Красных кристаллов? - я снова вспомнила слова Алтер.
   - Зачем тебе туда? Если твой брат жив, в чем я сомневаюсь, то его держат под такой охраной, что одной тебе туда не пробиться, - Юрдаш немного промолчала. - Ты даже драться не умеешь, а магию знаешь на уровне залечить царапину.
   - Не говори, чего не знаешь, нянюшка, - я перешла на "ты". - Стоит мне только немного подлечиться, и я умотаю отсюда. Меня ничего не остановит.
   - Ты слишком высокого мнения о себе, - Юрдаш неожиданно встала. - Придет время и проклянешь свои способности, если они есть. А теперь спи.
   - Я прокляну только то, что захочу, - с вызовом ответила я. - До завтра, Юрдаш.
  
   Так, где интересно они спрятали мой меч? Да, и кинжал жалко. Я уже облазила половину замка, но их нигде нет. Сам этот замок далеко не маленький. Уже вторую неделю по ночам я брожу по коридорам и призываю свои вещи. Только за это время я вряд ли обошла и половину всего замка.
   Люди здесь вообще не водятся. Днём ко мне приходит только Юрдаш. Отец больше не заходил. Ночью же в замке пусто, как в пустыне Каменных черепов.
   Сейчас я стояла в северной части замка. Здесь как и везде все было в мрачных готических нагромождениях. Через каждые десять метров по всей длине коридора горели факелы, опускавшие странные тени на каменный пол и сделанные из серого камня стены.
   Я сделала шаг и произнесла заклинание призыва. Снова ничего. Через несколько минут я повторила процедуру. Самое лучшее, что было в этом замке - в нем нельзя было заблудиться: слишком прямые коридоры, слишком все просто построено, да и память Алтер мне превосходно помогала.
   - Здесь, - услышала я шепот в голове. - Мы здесь.
   - Где?
   - Уринат, - голос пропал. Я лукаво улыбнулась. Это уже хорошо. Осталось выудить мои вещички из лап папаши. Только как?
   Внезапно огни факелов всколыхнулись и взметнулись вверх. По пустому коридору пронесся звук шагов. Я замерла в нерешительности. Бежать или нет? Но шедший человек опередил меня.
   - Дочь, - холод сковал все моё существо. Я обернулась. Уринат стоял сзади. На его лице скользила странная улыбка, больше похожая на усмешку. Его глаза оглядывали меня с не скрываемым интересом. Уринат изучал меня.
   Что во мне такого интересного? На неё он никогда так не смотрел. Да, и зачем ему было смотреть на Амтер? Он и так прекрасно знал свою дочь.
   - Да, отец, - дрожащими губами произнесла я. Уринат сделал шаг, другой. В голову пришла мысль о бегстве, но я отогнала её. Дочь не убегает от отца. Даже от такого.
   ...А ведь она пыталась убежать, правда первое время, пока не поняла, что этот человек намного сильнее её. Потом Алтер просто перестала видеть в этом смысл, ведь ей все равно ни когда не удавалось избежать встречи с ним. Это был его дом, его царство, которое он превратил в ад для своей дочери...
   - Я вижу, ты поправилась, - спросил Уринат, продолжая изучать меня.
   - да, отец, - преодолевая себя, я отвечала. Он подошел ко мне совсем в плотную. По моему телу прошла волна дрожи. В памяти стали легкой, нарастающей дымкой бродить образы чужого прошлого.
   - Пойдем, посидим, дочка, - это была не просьба, а приказ. Я кивнула и покорно поплелась за ним.
   ...Она тоже всегда так шла за ним. Глаза опущены в пол. По щекам текут слезы. Еле переставляя ноги она шла за ним, ибо знала, что стоит ей остановиться, и он просто потащит её. Первое время Алтер пыталась сопротивляться, но он просто ударял её о стену и волок дальше. Кричать смысла тоже не было: ни один слуга все равно не выйдет. Сколько раз Уринат волок дочь по замку среди бела дня, но слуги продолжали заниматься своими делами, будто и не видели всего этого...
   Мы шла молча. Несколько поворотов и перед нами оказалась неприметная дверь. Уринат открыл её с ноги и вошел. Я вздохнула и последовала его примеру. Стоило мне взглянуть на комнату, как из горла вырвался невольный крик.
   Царивший вокруг полумрак разгонялся светом восходящего солнца, который пробивался в два небольших узких окна. Огромная с белоснежными простынями кровать занимала едва ли не половину комнаты. Её кованные спинки были выполнены в виде орнамента из переплетенных между собой цветов.
   Память сразу выдала череду образов. Страшных образов. Крики, кровь, слезы, скомканные простыни - все это соединила в себе эта комната.
   - Помнишь? - спросил он, усаживаясь в глубокое черное кресло.
   - Да, - заикаясь, проговорила я. Перед глазами стояли картинки из прошлого Алтер. Страшные картинки. Мне захотелось убежать, вернуться домой и все забыть, но я сделала над собой усилие и села в кресло напротив отца. Тот удивленно поднял бровь.
   - А ты изменилась, девочка, - кривая усмешка испортила красивое лицо седого человека. - Что ж, ты говорила, что умеешь воевать?
   - Немного, - произнесла я. - Где то оружие, которое я привезла с собой?
   - Ты о кинжале и старом мече? - я снова удивила его. - Хочешь, я отдам их тебе.
   - да.
   - Тогда, ты знаешь, что делать, - увидев мое побледневшее лицо, Уринат встал. - Я думал, ты хочешь получить эти вещи?
   - Хочу, - прошептала я. Перед глазами снова плыло прошлое Алтер.
   ...Он любил поиграть с дочерью. Только она всегда играла пассивную роль. Этакая прекрасная статуя богини вечной грусти. Он рассыпал её длинные волосы по оголенным плечам, вытирал катившиеся градом слезы...
   - Держи, - отец выхватил откуда-то меч и кинул мне. Я легко поймала оружие. Привычная рукоятка легла в руку. Я улыбнулась. Отец ответил улыбкой.
   - Так, а теперь, - он поманил меня рукой. - Давай, дочка, ты же знаешь, что делать.
   - Нет, - резко ответила я. - Не подходи. Я буду защищаться.
   - Что ж, посмотрим, на что ты способна, - иронично проговорил Уринат и, достав меч, стал наступать на меня. Я уняла дрожь в теле и стала ожидать удара. Уринат ухмылялся и делал пугающие выпады. Зная эту штуку, я не реагировала. Пусть поразвлекается, а я пока немного прейду в себя. Уринату надоела эта игра, и он сделал выпад. Я отразила его и напала сама. Мое сознание полностью отключилось от мира. Сейчас для меня был только противник и желание победы. Старинная комната огласилась лязгом оружия. Противник превосходил меня по массе, но это давало мне преимущество в движении. Я с трудом уходила от ударов этого человека, успевая наносить ответные. Он ухмылялся и теснил меня к стене. Через несколько минут мое тело начало уставать. Слишком мало времени прошло с тех пор, как я пластом лежала на кровати. Уринат сделал очередной выпад, и я не успела его отразить. По правой руке потекла струйка крови. Я на секунду зажмурилась и пропустила второй удар. Меч отлетел на середину комнаты. Уринат прижал меня к стене. Я попыталась отпихнуть его, но разница в массе на этот раз помогала моему противнику.
   - Ты проиграла, - он усмехнулся и с размаху ударил меня по лицу. Во рту появился привкус крови. Я снова сделала бесполезную попытку оттолкнуть от себя этого кабана, но опять получила удар.
   Уринат, как собачонку, одной рукой кинул меня на кровать. Я в панике стала озираться по сторонам, но на меня навалилась тяжелая туша папаши Алтер.
   - Отвали, - закричала я и по-женски начала колотить его кулаками. Уринат усмехнулся и начал разрывать на мне платье. Перед глазами снова встали воспоминания Алтер.
   ...Эти страшные руки делали с ней то же самое. Только Алтер, в отличие от меня, не кричала, а спокойно воспринимала свою участь. Я вспомнила все, что она чувствовала, всю ненависть к этому человеку и к себе, все слезы, все...
   - Макер хай, - в панике прокричала я старинное заклинание призыва. Уринат на секунду прервался.
   - Тебе никто не поможет. Игора у мужа, а моя жёнушка с дочерью в поместье у твоего братика. Заткнись, - ещё одна оплеуха врезалась в мою щеку. Я взвыла и принялась лихорадочно искать глазами меч. Неожиданно в моих руках появился кинжал гномов. Не задумываясь, что делаю, я воткнула его в Урината. Тот не понимая, что происходит, впился поцелуем мне в губы и захрипел. Кровь из пробитого легкого забрызгала меня и я, с омерзением столкнув с себя ещё живого Урината, потеряла сознание.
  
   Сначала комнату огласил истошный женский крик, а потом меня стали бить по щекам. Это окончательно вырвало мое сознание из паутины мрака, и я рывком села на мягкой кровати. Передо мной сидела Юрдаш. Её глаза были размером с хорошее блюдце и смотрели куда-то в сторону. Я огляделась. Комната была мне не знакома. Токая же роскошная, как и все остальные, она все же вызывала какие-то неприятные ощущения.
   - Юрдаш, а ты че здесь делаешь? - я взглянула на нянюшку. - А я что здесь делаю?
   Она продолжала молча смотреть в сторону. Я набралась смелости и взглянула в направлении её взгляда.
   - Великий Гендар, - вскрикнула я, глядя на дело своих рук. На белоснежном ворсистом ковре в луже запекшейся крови лежал Уринат. Его руки были неестественно вывернуты. На лице застыла гримаса ужаса. В моей голове проснулись все события прошлой ночи.
   - Юрдаш, очнись, - я принялась трясти нянюшку за плечи. Ту всю знобило. Взгляд стал рассеянным. Она, наконец, отвернулась от тела хозяина и посмотрела на меня пустыми потухшими глазами. В них был ужас, страх и удивление.
   - да, очнись же ты, - я отчаянно начала трясти Юрдаш.
   - Как ты это сделала? - спросила та. Я вздохнула. Действительно как? Ну не скажешь же ей, что я призвала к себе кинжал и угрохала им дорогого папочку? Не думаю, что темная магия в почете у империан. У нас за мою магию бы уже давно бы побили палками и выгнали из деревни.
   - Так получилось, - кратко ответила я. Взгляд Юрдаш стал немного осмысленным.
   - Тебе нужно убегать, - кажется, нянюшка, наконец, начала приходить в себя. - Если его найдут здесь, то тебе не жить. Слишком многие знали, что делал Уринат со своей дочерью и другими девушками в этой комнате.
   - Почему она позволяла ему это? - спросила я. Поверить, что Алтер могла позволить проделать с собой такое, я не могла, хотя и носила в себе её воспоминания.
   - Она слабее тебя. Так получилось, что твоя сестра пошла в меня, - Юрдаш опустила глаза. Меня же словно током прошибло. Сестра. Вот оказывается, как все было просто. Мы сестры. Именно это объясняет нашу схожесть, но почему мы оказались в разных местах? Почему Юрдаш называет себя нашей бабушкой?
   - Почему? - спросила я. - Почему все произошло так?
   - Сейчас пятая луя, к седьмой проснется весь замок, - Юрдаш будто не слышала моего вопроса. - Ты должна уйти, как можно быстрее. Тебе нужно отрезать косу.
   - Косу? - это отвлекло меня от мысли о родстве. - Я не могу.
   - Ты должна быть похожа на империанку. По-другому нельзя. Мы носим короткие волосы. ...Алтер тоже долго носила короткие волосы. Ему так нравилось намного больше. Уринат любил женщин с длинными роскошными волосами. Именно по-этому однажды не выдержав, она обрезала свою косу и сбежала на корабль плывущий в одну из провинций империи, где жила сестра её матери. Но по дороге туда на корабль напали Люди люда и, убив всех, захватили груз и имперскую княжну в придачу...
   - Дай, мне кинжал, Юрдаш. Я сама уничтожу свою честь, - я взялась за холодную рукоятку, вытерла запекшуюся кровь о некогда белоснежное покрывало и, распустив косу, принялась отрезать свои черные пряди.
   - Слушай, сейчас я рассказу тебе то, что должна была унести с собой в могилу, - проговорила Юрдаш, с сожалением оглядывая черные пряди, упавшие на белые, запачканные кровью, простыни.
   Я повернулась к ней лицом, продолжая творить из себя жительницу империи. Юрдаш не на долго замолчала и задумалась.
   - Твою мать звали Сола. Мужа своего она никогда не любила. Это был сугубо политический брак. Я была нянькой ещё прабабушки Солы. Нет, Чернава, я не бессмертна, но я эльфийка и мой век намного превышает людской. Когда у Солы родился старший сын, я приехала сюда. Прошло около года и у нее появилась дочь. Уринат никогда не любил детей и периодически избивал Солу. Так получилось, что он уехал в свой дальний замок, и Сола осталась здесь со мной и детьми. Через месяц после отъезда Урината ко мне приехал сын. Так вышло, что Сола полюбила Заира и забеременела. Когда вернулся Уринат - она была на четвертом месяце. Стараясь скрыть беременность, я с твоей матерью отправилась к её сестрам в Герор. Эта земля находится недалеко от страны Льда. Уринат отпустил нас, но детей оставил здесь. С нами поехал и мой сын, твой отец.
   Сола родила по дороге назад. На свет появилось две прекрасные девочки - Алтер и Алмер. Ваша мать назвала вас в честь Имперских богинь близнецов. Я думаю, ты слышала про закон о таких детях императорской крови? Сола не хотела терять ни одну из вас, но так получилось, что вас обнаружили. На приказ капитана корабля отдать ему старшую дочь, твоя мать ответила отказом. Она взяла тебя на руки и бросилась бежать, но куда бежать с корабля? Её настигли у бортика на палубе, и Заир исполнил приказ. Я видела, как мой сын метнул нож, и твоя мать упала за борт. Мне приказали обо всем молчать и сказать, что Сола умерла при родах. В доказательство этого Капитан не стал убивать твою сестру. Через год после того, как мы вернулись сюда, Уринат женился, а ещё через полторы зимы у него родилась Юмала, - Юрдаш собрала рукой срезанные мною пряди. Теперь мои волосы едва касались плеч. Эх, и удивлю я братика.
   - Значит, я сестра Алтер? И как же мне сейчас себя называть? - я была в немножко в шоке от того, что узнала. Юрдаш улыбнулась и смахнула мои косы на пол.
   - Теперь тебе пора уходить. Найди своего брата и позаботься о сестре. После смерти отца ей здесь лучше не появляться. Уходи, я позабочусь о том, что здесь случилось. Алмер, наследница клана Черной звезды, дочь Заира и Солы, сестра Агнета, Игоры и Алтер, прощай.
   - Прощай, Юрдаш, - я встала, подобрала свое оружие и ушла. Юрдаш была права, эта страница моей жизни окончена и пора начинать новую.
   Глава 6. пустота.
  
  
   Я опять шла. Прошедшие два месяца пролетели незаметно. Уж не знаю, что сотворила Юрдаш, но все вокруг говорили о том, как господин Уринат зарезал себя и свою дочь Алтер. Люди качали головами и ссылались на колдовство. Что ж сказать, в империи не особенно жаловали ведьм. Магией могли пользоваться только люди, входящие в определенную организацию - Союз. Они могли не ограничивать себя в использовании волшебства. Маги делились на уровни:
   I - ученики магов первые три года обучения.
   II - рядовые маги с ограниченными возможностями. Такие, как они, лечили мелкие болезни, снимали сглаз, порчу, немного управлять погодой да творили заговоры. В народе назывались знахарями и имелись в каждой деревне.
   III - это были уже скорее воины, чем маги. Владели начальными знаниями в боевой магии, использовались в качестве начальников стражи. Лекарной магией владели на II уровне.
   IV - люди с этим уровнем могли лечить сложные болезни, снимать серьезные виды магических порч, управлять погодой, насылать сильные дожди, ветры или засухи. Имелись в каждом большом городе, столице провинции.
   V - эта каста магов владела на одинаковом уровне боевой и лечебной магией. Часто входили в специальные отряды, охраняющие покой короля или других важных особ.
   VI - шестой уровень означал, что маг способен справиться с любой задачей в одиночку. Этот уровень был пределом для многих и только некоторым удавалось достигнуть седьмого
   VII - Архимаги, люди, владеющие магией так, что могли убить взглядом. Их было всего
   несколько десятков человек во всей империи. Среди них был пожизненный глава союза, который выбирался после смерти предыдущего. Избрание проходило второго числа месяца Возрождения.
  
   Я доставала максимум до третьего уровня, правда знание магии Маары не входило в критерии Союза волшебников, да и моя магия была иного рода, чем империанская.
  
   Я оглядела появившуюся впереди деревню. Домов тридцать, не больше. Жителей было не видно. Сейчас середина месяца Война и все, наверное, на уборке урожая. У нас, в стране Льда, урожай начинали собирать только к концу месяца Ведьмы. Тогда целые деревни уходили на поля, оставляя дома только маленьких детей и стариков. Так продолжалось до конца месяца Солнца. В первый день месяца Влюбленных начинались недельные гулянья в честь окончания сбора урожая.
   В первый день недели урожая проходили встречи с родными, велась подготовка к ярмарке. Которая собственно и проходила на второй день. На третий день устраивались смотрины невест. Все незамужние девушки стремились показать себя во всей красе. Они
   наряжались и показывали родителям женихов свое рукоделье, а так же угощали их
   блюдами собственного приготовления. Правда, еду в этот день готовили не они а их матери, кормилицы или другие родственницы.
   На четвертый день было принято родителям ходить к своим замужним детям и проверять, как они живут.
   На пятый день в дома невест приходили сваты. Родители договаривались о свадьбах и так далее.
   Шестой день месяца влюбленных был посвящен домашним. В домах устраивались праздничные столы. Вечером сговоренные невесты устраивали девичники, где прощались с вольной жизнью. Подруги расплетали им косу и заплетали две - символ замужней женщины. Это означало, что девушка принадлежит уже не сама себе, а одна её половина принадлежит мужу.
   На седьмой день у нас играли свадьбы. Был ещё такой обычай, если родители были против свадьбы детей, то именно в этот день им давался шанс. Вечером, после завершения всех свадебных церемоний в середине деревни собирались все замужние женщины. Они приносили с собой какой-нибудь предмет наряда и складывали их в кучу. После этого к вороху одежды подходили вечерки и начинали наряжаться в эти тряпки. Замужние отсчитывали до десяти и поджигали ворох.
   В это время женатые мужчины вместе с холостяками на конце деревни ждали, пока заполыхает костер. Это было для них сигналом, что пора бежать туда.
   Если молодые вечерки успевали до их прихода одеться, то свадьба разрешалась, а если нет, то девушка считалась опозоренной и в невесты её уже никто не брал. Именно по этому на такой обряд решались не многие. Только те, кто по настоящему любил был готов использовать шанс.
   Свадьбы вечерок совершались почти ночью, а ранним утром молодых отпускали на свободу, запрещая появляться в этой деревне до рождения второго ребёнка.
  
   В нашей стране есть легенда о том, что раньше месяц влюбленных назывался месяцем Света. Это было ещё во времена первых богов, когда наши нынешние боги - их создания - ещё бродили по земле. Решили пожениться Орен и Елень, но воспротивились небесные владыки. Не бывать союзу Ведьмы и война, ибо, как сказано в пророчестве "... И дети детей восстанут против Владык, и дети станут богами детей...".
   Попытались тогда влюбленные повенчаться тайно, но за это были наказаны богами. Небесные владыки призвали к себе война, а ведьме было сказано, что он погиб. Не выдержав горя красавица Елень сбросилась с самого высокого здания в городе. Когда узнал об этом воин, то тоже убил сам себя. Долго плакала Гельмир, старшая сестра Елень. Боги лишь смеялись над своими детьми, и только Маара видела, как мучаются в её царстве души влюбленных. Не выдержала богиня их мук и обвенчала души. Тут же небо разразила молния и вернула к жизни влюбленных. Произошло это в месяц света, который дети богов - мы - прозвали месяцем Влюбленных. Дальше старинное пророчество исполнилось и дети Елень и Орена восстали против владык и дети стали богами детей. Победили потомки Елень и Орена, низвергли старых богов, только Маара осталась, ибо она дала им жизнь...
  
  
   Я вошла за околицу. Пустая улочка вела к середине деревни, где находился
   колодец. Я сделала шаг, другой и замерла. Нигде не было слышно собачьего лая. Это
   меня сильно насторожило. Ещё никогда я не видела деревни без собак! Даже во время
   урожая они водились в изобилии и не упускали случая облаять случайных прохожих. Здесь же была полная тишина. Я сделала ещё несколько шагов - безмолвие.
   - Так здесь что-то не то, - я подошла к первой же калитке и постучала. Все та же давящая тишина. Немного помедлив я вошла.
   Небольшой двор, усеянный привычной утварью. Откуда здесь взялись черепки крынок и посуды я не знала. Несколько шагов и крыльцо заскрипело под моими ногами. Я вздохнула и постучала в приземистую дверь. И опять тишина. Я толкнула дверь и она со скрипом открылась. Предо мной оказалась небольшая, но уютная комнатка, из полумрака вырисовывались контуры печи. Я улыбнулась. Это напомнило мне мой дом, добрую и весёлую Олелю, серьезного брата. Где все они сейчас? Что с ними? Если за Олелю я особо не беспокоилась, то именно судьба Богдана привела меня в Империи.
  
   Я обошла всю деревню - ни одного живого существа. Даже птицы, казалось, забыли этот уголок. Везде меня поджидала одна картина: уютные домики и беспорядок. Казалось, что жители в спешке покинули свои дома, забрав с собой все самое необходимое. В одном из домов я нашла чашку с несколькими, испортившимися, картофелинами.
   - Всего несколько дней назад, - определила я по их состоянию. - Но почему, они ушли?
   - А просто так, взяли и ушли, - ответили мне из под печки. Я обернулась. У печи стоял обросший маленький человечек. Больше всего он походил на обросшую дворовую собачонку, разве что стоял на двух ногах и говорил.
   - Ты кто? - я удивилась. - Домовой, что ли?
   - Михаська, - предварительно кивнув, ответил он мне. Я ещё раз окинула его взглядом. Конечно, здесь было другое государство, но я не ожидала, что домовые здесь настолько непохожи на наших.
   - А ты почему не ушел?
   - Не захотел, - он гордо блеснул серыми глазами. - Они все испугались, а я остался.
   - Чего испугались? Михаська, почему все ушли?
   - Страшное время настало в Империи. Люди бегут, звери бегут, все бегут. Император сходит с ума. Его слуги ищут неведомого сына по всей стране, но бояться появиться в Красных кристаллах, - домовой засмеялся и снова начал говорить. Из его уст вылетало бесконечное количество ненужных слов. Михаська говорил долго, используя непонятные мне словесные обороты. Из его рассказа я поняла, что люди сбежали из-за убийства местного знахаря. Он исчез всего несколько дней назад. Раньше в деревне тоже пропадали люди, но когда дело дошло до знахаря, народ испугался, что сумасшедший Император подумает на них и истребит всю деревню.
   Я не хотела оставлять домового, но он наотрез отказался идти со мной. Его мало волновала собственная судьба, но оставлять дом Михаська оказался не намерен. Напоследок он сунул мне в руку какой-то сверток.
   - Когда понадобится помощь - просто разверни его, - сообщил домовой. - Ты, это, поосторожней. Тот, из-за кого ушли все наши, ещё здесь. Иди, если поторопишься, к заходу солнца доберешься до "Теремков". Там Люди хорошие, приютят.
   - Ты точно не пойдешь со мной? - спросила я в последний раз. Михаська покачал косматой головой.
   - Удачи. Ты возвращайся сюда и оставайся навсегда.
   - И тебе удачи, - я развернулась и пошла прочь из оставленной деревни.
  
   По моим расчетам до Омилара оставалось около дня ходьбы. Покинутая деревня осталась далеко позади. Интересно, как там Махаська? Его подарок лежал на дне моей холщевой сумки. Что было в том свертке? Я не знала.
   В "Теремках" меня приняли довольно радушно, но не забыли взять и плату. В каждой деревне я старалась узнать что-то о Красных кристаллах. Слухи по империи ходили разные. Кто говорил, что в этой тюрьме не живут больше года, кто, что там одни ожившие мертвецы, кто - что тюремщиками там служат демоны. Многие считали, что Красные кристаллы - это тюрьма для первых богов. Единственным, в чем сходились все слухи, было предположение, что в Красных кристаллах находится первый сын Императора. Люди боялись этих рудников и говорили о них с таким ужасом, что, казалось, эта тюрьма была неприступной.
   Сейчас я лежала на соломе и пыталась уснуть. Сюда за три медных монеты поселил меня хозяин постоялого двора. Все его существо можно описать одним словом "слизняк". Мне показалось, что он способен продать душу за пару золотых монет. Его мутно-зеленые глаза оценивающе смотрели на мир так, будто стремились определить его стоимость в деньгах.
   Гмар, а именно так звали хозяина постоялого двора, улыбался всем приходящим и заламывал огромные цены за комнату. Естественно, денег у меня было не много, и он поселил на чердаке одной из конюшен, где хранилось прошлогоднее сено. Как не странно оно пахло не сыростью, а полем. Я удивлялась и радовалась этому. Все на сеновале напоминало мне дом. Только вот мой ли это дом?
   Я прислушалась к шуму ливня. Он барабанил о крышу так, словно хотел что-то сказать, но я не понимала его слов. Когда я была ещё маленькой девочкой, то могла разговаривать с животными, растениями, но после смерти Нарадана этот дар покинул меня. Тогда я начала говорить на незнакомом мне языке, который оказался империанским.
   Внизу всхрапнула лошадь. Я улыбнулась. Сейчас бы оседлать её и отправиться в Омилар. Интересно, что скажет хозяин, когда не досчитается своей лошадки?
   Я отогнала эту мысль и встала. Через несколько минут простенькое заклинание открыло дверь в конюшню. Я потрогала мокрые от дождя волосы и вошла.
   Лошади здесь были прекрасны. Я не удержалась и погладила черного жеребца по белой звездочке на морде. Конь довольно махнул головой. Я улыбнулась и открыла запор...
  
  
  
  
  
   Часть II. Книга Алмер.
   Глава 1. Ведьма.

Напрасны страх, тоска и ропот,

когда судьба влечет во тьму;

в беде всегда есть новый опыт,

полезный духу и уму.

ГУБЕРМАН Гарик

  
   Ветер хлестал в лицо. Дождь бил в глаза. По размокшей дороге галопом неслась лошадь. На ней верхом прямо без седла скакала всадница. Казалось сама Тьма расступается перед ними. Всадница прикрикнула и лошадь понесла быстрей.
   Далеко впереди замаячили огни огромного города. Он поражал воображение своими размерами. Крепостная стена, отделявшая его от остального мира возносилась к небесам. Многие считали, что она сложена из черепов, но всадница этого не знала. Скорее её даже не волновала эта мысль. Пораженная красотой города девушка притормозила лошадь.
   - Видишь, Ясень, как горят огни? - спросила она. Конь фыркнул и перешёл на шаг. Всадница не стала препятствовать его решению.
   Они медленно спустились с крутого холма. Омилар стал перед ними рукотворной горой. Девушка на глаз смерила расстояние - километра три - и пришпорила лошадь. Ясень снова понес галопом.
  
   Город из огня приближался со скоростью штормового ветра. Всадница изогнула черную бровь. Ещё несколько минут и перед ней встала стена.
   - Стой, Ясень, - громко крикнула девушка и натянула поводья. Лошадь всхрапнула, но остановилась, поднимая копытами комья грязи.
   - Дальше своим ходом, - объяснила жеребцу девушка. Тот ответил мотком головы. Всадница улыбнулась и, поправив озябшей рукой черную прядь выползших волос, решительно направилась вперёд.
   Сапоги девушки на несколько сантиметров погружались в лужи и цепляли серую жижу. Ясень покорно шел рядом, также хлюпая по лужам.
   Перед ними вырастает стена. Девушка делает шаг, но её нога оказывается в пустоте. Внизу движется поток воды. Глубины рва девушка не знает, но она должна быть большой.
   - Эй, - кричит всадница. - Откройте!
   - Чего тебе? - на стене появляется огонек факела. Ветер колыхает его и из мрака высвечивается кривоватая рожа стражника. Совершенно безразличное лицо со смазанными чертами. Огонь факела оттенял несколько шрамов.
   - Пусти, добрый человек, я с дальней дороги, - крикнула всадница. Стражник усмехнулся. Свет факела ответил его желтые зубы.
   - Проваливай, - крикнул он после долгого молчания. - Покуда солнце не взойдет никому нет ходу в Омилар.
   - А ночевать мне где? - просто из любопытства решила поинтересоваться девушка. Лицо стражника изменилось, отражая, мягко сказать, недовольство.
   - А где хошь, хоть в красные кристаллы иди, - с этими словами голова стражника исчезла, не забыв и факел. - Сто лет уже здесь живем, так не было такого, чтоб до восхода пускали.
   - И пойду, - проворчала про себя девушка. - Что, Ясень, теперь к красным кристаллам?
   Лошадь охотно подчинилась желанию девушки и поскакала вдоль осыпающегося края рва. Через четверть Луи всадница оказывается с противоположной стороны города. Ясень идет рысью. Всадница замечает, что дождь кончился. Это лишь немного порадовало её. Но на душе осталась дождевая морось.
   - Куда нам теперь, Ясень? - спрашивает девушка то ли себя, то ли лошадь. - Жалко, я забыла ваш язык.
   Повинуясь её задумчивость Ясень переходит на шаг. Девушка не утруждает себя тем, чтобы подогнать его. Она и сама не знает куда теперь направиться.
   - Чей ты язык забыла, красавица? - чья-то сильная рука берётся за поводья и останавливает жеребца. Это вырывает всадницу из моря задумчивости. Она скользить глазами по темноте. Ей видны лишь очертания человека.
   - Кто вы? - спрашивает девушка.
   - Ты что-то ищешь?
   - Кто вы? Отпустить поводья и дайте мне продолжить свой путь.
   - Я покажу тебе рудники, - голос человека становится боязливым. Всадница вздрагивает от неожиданности его слов.
   - Откуда?
   - Я покажу тебе рудники, если ты вылечишь мою метку, - тихо шепчет человек. - Я знаю, ты можешь.
   - Какую метку? Я странница.
   - Ты ведьма, - перебивает её человек. Повисает долгое молчание. Только из ноздрей Ясеня вырываются клубы пара.
   - Вылечи меня и я покажу тебе дорогу на рудники, - повторяет он.
   - Я хочу вас увидеть, - зябко отвечает всадница.
   - Что ж позволь мне отвести твою лошадь к тому месту, где ты сможешь увидеть меня.
   - Веди, - переборов себя отвечает девушка. Человек легонько начинает тянуть Ясеня. Лошадь упрямится, но, уверившись, что хозяйка не против, повинуется.
   Они идут по кромешной тьме. Под ногами хлюпает грязь. Лошадь неохотно повинуется ведущему её человеку и сворачивает на невидимом повороте.
   - Скоро? - спрашивает всадница.
   - Жди, скоро.
  
   Через пол-луи вдали замерцали огоньки селения. Всадница напряглась. Что поделаешь, но она не любила большие селения, особенно ночью.
   - Почти пришли, - словно почуяв её напряжение, сказал человек. - Не бойся меня.
   - Я тебя и не боюсь, - фыркнула всадница. Рука сама собой потянулась к спрятанному в сапоге ножу. Только усилием воли всадница взяла себя в руки и остановилась. Интуиция подсказала ей, что незнакомец усмехнулся.
   Они подошли к небольшой деревушке, сделали несколько поворотов и остановились у неприметного домика. Само селение всадница рассмотреть не могла: кругом была тьма ночи, лишь в некоторых окнах мерцали огоньки свечей. Вокруг было по-кладбищенскому тихо, только иногда вдалеке раздавались пьяные крики.
   - Где мы? - спросила незнакомца всадница.
   - Слезай, - он отпустил поводья и отошел на шаг назад. - Здесь живут семьи арестантов, которых скоро должны выпустить и бывшие арестанты, которым не нашлось место в основном мире.
   - Ты тоже был в рудниках? - спросила всадница и ловко спрыгнула с лошади. Ясень спокойно позволил ей это сделать. Всадница застыла с поводьями в руках. Куда лошадь-то девать?
   - Давай, привяжу. Никуда он не денется, - спокойно ответил на её мысленный вопрос незнакомец. Всадница, поколебавшись, протянула ему поводья. Незнакомец подхватил их и с легкостью привязал коня к кольцу в стене. Всадница удивилась, как он легко ориентируется в темноте. Лошадь всхрапнула, но тут же принялась жевать сено из кормушки, предусмотрительно поставленной поблизости.
   - Заходи, ведьма, - произнес незнакомец, распахивая дверь. Из дома полился тусклый свет, но всадница все равно прищурила глаза.
   Девушка оказалась в избе освещённой огарком свечи. Здесь не было ни сеней, ни каких-либо перегородок. Одну половину комнаты занимала печь. На другой стояли две лавки и деревянный стол. На одной из них сидела рыжеволосая девушка и держала в руках пылающую свечу.
   Всадница сделала шаг и вошла в избу. Когда глаза, наконец, привыкли к свету, она смогла разглядеть лицо незнакомца. Оно было миловидным, но левую щёку разрезал на две половины странный шрам в виде трезубца. Темно-рыжие волосы были длинные, но даже они не могли скрыть метку. Чернава подумала, что незнакомец был бы красавцем, если бы не шрам.
   - Грем, кого ты привел? - повернула голову рыжеволосая. Незнакомец подошел к ней.
   - Ыта, эта девушка поможет мне, - проговорил он. - Садись, ведьма, и давай знакомится.
   - Ну, - протянула всадница, но села на край лавки. - Как я поняла - вас зовут Грем, а вас - Ыта?
   - Да, а теперь представься, - подтвердила её слова рыжеволосая.
   - Я Чернава, - всадница преклонила голову. Незнакомец поклонился ей, а рыжеволосая ответила кивком.
   - Чернава, выслушай историю моего брата, - монотонно сказала Ыта. На её коротких волосах заплясали огоньки. В глазах появились молнии. Грем встал и ободряюще обнял её.
   - Рассказывай, - всадница устроилась поудобнее. - Только начни с самого начала.
   - Что ж, будь по твоему, - ответил Грем. - Меня зовут Грем. Моя мать была служанкой при дворе, но беременность мною вынудила её покинуть императора. Я родился в деревушке на юге страны, там спустя две зимы появилась моя сестра Ыта. Детство у нас было тяжелое. Когда мне исполнилось десять зим Дея, моя мать, умерла. Я остался с сестрой на руках. Чтобы прокормиться мы начали странствовать. Жизнь наша была сложной, пока в шестнадцать зим я не попал в красные кристаллы. Через три месяца меня выпустили, но на щеке остался знак преступника и раба. Поэтому мы с сестрой живем здесь. Эта деревня поселок изгоев. Живут здесь всего пять сотен человек.
   Чернава, я вижу, что ты не обычный человек. Прошу, помоги мне и избавь от этого шрама. Чернава, прошу дай мне шанс начать жизнь сначала.
   - Грем, я конечно не слабачка, но зарастить старый шрам, - всадница стыдливо замолчала. Олера множество раз учила её этому, но она рвалась к мечу.
   Всадница поднапрягла память. Крупицы знаний складывались воедино. Нет, она что-то все-таки могла.
   Девушка открыла глаза и заметила, что Ыта смотрит на неё с нескрываемым презрением. Грем наоборот пытается казаться безразличным, хотя Чернава прекрасно видит, как он взволнован.
   - Грем, я помогу тебе, только взамен ты окажешь мне услугу, - проговорила девушка. Грем вопросительно посмотрел на сестру. Та кивнула.
   - Я согласен, Чернава.
   - Тогда подойди ко мне и сядь, - проговорила девушка. Он подчинился. Обезображенное лицо оказалось прямо под руками всадницы. Шрам в виде трезубца отливался магической силой. Чернава улыбнулась. Тут придется побороться. Если у Богдана есть такая метка, то такой опыт окажется полезным. В любом случае отступать уже поздно.
   Чернава вскинула руки и обвила ими голову Грема.
   - Ключ. Ключ. Вода, вода. Горы, горы.
   Вода горы точит, крошит, ровняет.
   Так и ты кровь точи и ровняй шрамы.
   Точила вода гору долго точила,
   Да сделалась та гора как гладь воды плоская.
   Так и ты шрам уходи.
   Лицо стань, как было.
   Все что прошлое - забыла.
   Уходи, точи, прощай.
   Вода - кровь. Гора- шрам.
   Стирай, точи, ровняй, уходи.
   Как я сказала, так и стало.
   Ключ, вода, Маара... - закончила первую часть заклиная девушка. От её рук шло
   темно-синее сияние. Оно окутывало Грема, разливалось по всему его существу. Чернава провела рукой по щеке несколько раз.
   - ...Уходи забывай,
   Отдавай, забирай... - ещё одно касание. Бугры становятся значительно меньше, но девушка стремится, что бы об их существовании ничего не напоминало.
   - ...Ветер, ветер.
   Ветер вой.
   Сила вся моя с тобой... - рука ощущает теплую ровную кожу щеки.
   - ...Дай силу найти.
   Дай силе уйти.
   Уходи, не возвращайся
   Заклинаю Маарой, - заканчивает обряд девушка и отпускает руки. Грем падает без сознания. Его успевает подхватить Ыта. Она оглядывает Чернаву злобным взглядом и переключается на брата.
   Всадница ложиться на лавку и закрывает глаза. Ей плевать, что Ыта слушает дыхание Грема и отбивает его лицо пощечинами. Он проснется только утром, когда организм сможет частично залатать пробелы в энергии. Алмер закрывает глаза и понимает, что сама проспит едва ли меньше. Да, опыт вроде бы удался, но сколько сил это отняло... Все потом... Сейчас спать...
   Глава 2. Все дороги ведут в Омилар
  
   Солнце протискивалось в комнату сквозь единственное окошко. Блики света играли на черных волосах спящей на лавке девушки. Рядом с ней терпеливо сидела рыжеволосая. Прежняя злоба в глазах сменилась искренней благодарностью.
   Хлипкая дверь открылась, и вошел молодой человек. Его лицо было отточено красиво. Тонкие черты. Казалось, он был одним из императоров, скульптуры которых были у входа в Красные кристаллы.
   Снова Кристаллы. Все в этом забытом богами участке суши сводиться к ним. Омилар - город тюремщиков. Иначе его называют только в официальных кругах империи. Люди бояться этого места, но почитают. Через несколько десятков зим Омилар станет центром поклонения мертвой богине. Именно на строительство её храма положены сотни жизней. Именно её считают своим главным божеством все эти люди. Именно Маара вершит судьбы в Омиларе. Все здесь подчинено ей. Даже люди умирают во имя её.
   - Грем, она спит уже второй день.
   - Ыта, не трогай её, - произносит парень. Рыжеволосая хмыкает, но отходит в сторону. Парень обнимает её и улыбается.
   - Грем, но как ей это удалось? - Ыта вырывается из его объятий. - Я тоже знахарка, но у меня ничего не получилось. Почему?
   - Ты слышала, какие слова она говорила? - спросил Грем. Ыта качает головой. - Она служит другим силам. Ты пыталась заговорить меня силой земли, а она заговорила меня силой смерти. Знаешь, мне интересно знать, что привело такую сильную ведьму в Омилар?
   - Грем, но почему у неё получилось, а у меня - нет? Неужели она сильнее меня? - всхлипнула Ыта. - Какая тебе разница, что ей здесь надо? Грем, давай как можно скорее уйдем отсюда. Прошу тебя.
   - Нет, сестренка, сначала я узнаю, что ей здесь надо.
  
   Чернаве, наконец, удалось вырвать свое сознание из забытья. Щупальца мрака отпустили её и позволили вернуться в обычный мир. Сколько она провела в пустоте - этого девушка не знала. За это время полностью восстановились физические силы, но для восстановления магии необходимо ещё пару дней отдыха.
   Веки тяжело поднялись. Все тело сковывала слабость. Девушка снова закрыла глаза. Сил не было. Не в силах смотреть на ослепляющей мир она напрягла слух.
   За окном заливалась трелью неведомая птица. Слышались крики детей. Где-то мяукала кошка. В соседнем доме хозяйка ругалась со своим сыном.
   Чернава мысленно улыбнулась. Даже в этом забытом богом месте кипела жизнь. Что ж тут скажешь? Люди способны привыкать ко всему. Порой живущие в нищете бывают счастливее богатых. Деньги полностью захватывают сознание человека, но что захватывать, когда их нет? Бедняки свободней богачей.
   Чернава услышала скрип двери и знакомые голоса. Значит, он восстановился быстрее неё. Хотя, Грем почти не пострадал.
   - Брат, может переложим её хоть? - весело спросила Ыта.
   - Не надо, я уже говорил, что её нельзя беспокоить: организм должен восстановиться. Подожди немного и она сама проснется.
   - Грем, почему все же она смогла, а я нет?
   - Зато я отплатила за это сполна, - хрипло сказала Чернава. Рыжеволосая оглянулась на неё и застыла в изумлении. Грем одарил девушку улыбкой. Чернава с трудом открыла глаза и взглянула на мир. Жить все же стоило.
   - Ты пришла в себя, - бросилась к ней Ыта и улыбнулась. Грем тоже наклонился.
   - Ага, а сколько я проспала? - глупо улыбаясь спросила Чернава. Грем задумался.
   - Пять дней, - вместо него ответила рыжеволосая Ыта. Чернава немного помолчала и, сделав на собой усилие, встала.
   - А не рано? - спросил Грем, присаживаясь рядом с ней. Ыта поставила корзинку на стол и принялась вытаскивать из неё покупки. На столешницу легла какая-то зелень. Ыта задумалась и, оставив корзинку, повернулась к Чернаве.
   - Нет, у меня есть ещё дела в Кристаллах, - ответила всадница. - Как мой Ясень?
   - Милая лошадка, - вскинув глаза к потолку, проговорила Ыта. Грем хмыкнул.
   - Твой Ясень оставил на моей сестренке пару укусов.
   - Я не знала, что он такой, - будто оправдываясь, проговорила Чернава.
   - Ничего ей полезно.
   - Грем??!! - негодующе вскрикнула Ыта. Он тепло улыбнулся ей, давая понять, что разговор закончен.
   - Чернава, чем я могу тебе помочь? - спросил он серьезным тоном. Ыта снова занялась сортировкой покупок и навострила уши.
   - Мне ничего не надо, Грем. Я сама сюда пришла сама и уйду.
   - А зачем ты сюда пришла? Ты очень сильная колдунья, и я не представляю, как тебя могло сюда занести. Единственное, что приходит на ум, что ты кого-то ищешь. Я прав, Чернава?
   - Будем считать, что да, - подумав проговорила девушка. Зачем отрицать очевидное? Да, занесло. Да, ищу. А дальше-то что? Брата от все равно не знает. Чем мне может помочь этот человек? Ничем, но шанс ему дать все же стоит.
   - Зачем ты пришла сюда? Знаешь ли ты, что за многие зимы существования Кристаллов, ни один человек не сбежал оттуда? Если хочешь, то я расскажу тебе порядки Кристаллов.
   - Только в другом месте, - Чернава кивнула в сторону Ыты.
   - Она почти все знает, но все же ты права, - Грем окликнул сестру. - Ыта, мы пойдем прогуляемся.
   - Грем, я не вернусь, - тихо добавила Чернава. Грем кивнул.
   - Идите, - обиженно хмыкнула Ыта. В её душе бушевал ураган. Как брат посмел иметь от неё тайны? Или это не она выхлопотала ему досрочное освобождение? Или не она залечила его раны? Конечно, шрам - дело рук этой ведьмы, но все равно он не справедлив.
  
   На улице жизнь била ключом. Мимо черноволосой девушки и рыжего парня пронеслась стайка бедно одетых детишек. Чернава вспомнила свое детство и погрустнела. Как бы ей хотелось, что бы все дети были счастливы, а не бродили по улицам, как она в свое время.
   - Они счастливы, - поймав её мысли, сказал Грем. Чернава удивленно посмотрела на него. Он что мысли читает? Или как он узнал?
   - Такой мой природный дар, - улыбнулся Грем. Чернава остолбенела. Значит, он слышал все, что она думала?
   - Нет, не все. Твое сознание ставит неплохие блоки, но это не самая сильная твоя сторона? Так я и думал. Чернава, как-нибудь на досуге научись ставить блоки на сознание.
   - Ты прав, - согласилась девушка. - Куда мы идем?
   - Здесь есть одно место у реки, где нам никто не помешает, - Грем посмотрел куда-то вдаль.
   Они вышли за пределы деревни. Вопреки, предположениям Чернавы, она оказалась гораздо больше. Некоторые покосившиеся домики пустовали, но что-то подсказывало, что это не на долго.
   - Грем, а куда теперь вы? - оглядывая их спросила Чернава. - В Омилар?
   - Нет, в этот городке я жить не собираюсь. Первое время поживем здесь, накопим денег, а потом снимем номер в гостинице, хотя, если честно - я не знаю. Зимы здесь суровые и большинство перебирается за городские стены.
   - Знаешь, когда я сюда шла, то встретила на пути пустую деревню. Из неё люди ушли из-за какого-то зверя. Как я поняла, то возвращаться они не собираются. Грем, многим здесь некуда идти на зиму?
   - Многим, но из-за какого зверя они ушли?
   - Не знаю, но думаю - твоя сестра сможет его одолеть при случае. Грем, она очень сильная колдунья, но у меня просто другой вид магии. То, что она победит молитвой - я уничтожу проклятием. Шрам твой ставили во имя Маары. И во имя Маары я его уничтожила.
   - Чернава, я подумаю, но точно не знаю. Люди не могли просто так уйти.
   - Ты не знаешь людей, - вздохнула девушка. - Если надумаешь, то это севернее Омилара, через четыре луи от деревни "Теремки".
   - я подумаю, - Грем улыбнулся. - Что ты хочешь узнать о Красных Кристаллах?
   - Все. Ты не знал Богдана?
   - Чернава, кристаллы огромны. Я видел едва ли десятую часть всех узников, но я не слышал о Богдане.
   У кристаллов три уровня. Первый - временная каторга. Я был там. Содержаться там те люди, которые осуждены на сток до трех лет. По сравнению с нижними уровнями - там рай.
   Второй - уровень долгих. Здесь работают те люди сроки которых за преступление превышает три года, но не является пожизненным.
   Третий - уровень без солнца. Здесь сидят смертники. Те, которым никогда больше не увидеть солнца. Их убивают сотнями, но там есть только один человек, которого бояться убить тюремщики. Поверь мне, Чернава, они страшные люди. За любую провинность на первом уровне кристаллов наказывают плетью или карцером. Это такая яма метра три в высоту и полметра в ширину.
   Тюремщики второго уровня предпочитают плети и столбы. Столб - это когда тебя на пару дней привязывают к столбу. Ты стоишь без движения и тебя палит солнце или мороз.
   Третий уровень отличается тем, что про их наказания никто никогда не рассказывал. Просто оттуда не возвращаются.
   - Грем, а кто тот человек? Кто он, которого бояться убить? - встрепенулась Чернава.
   - Его называют Седой. Сколько ему зим - никто не знает. Ходят слухи, что он сын императора. Именно по этому тюремщики бояться убить его. Они его избивают до полу смерти и ждут, пока он сам уйдет к богам, но этого никак не происходит. Раны на нем затягиваются очень быстро. Именно по этому тюремщики решили, что именно он и есть наследник империи.
   - Грем, а что ты ещё можешь мне рассказать о кристаллах?
   - Ну, хотя бы то, что узников в кристаллы привозят под землей прямиком из Омилара и никто не знает, как но земле пробраться в кристаллы...
   - Тогда, я, наверное пойду? - спросила Девушка. Греем кивнул. Чернава встала и направилась прочь.
   - Если тебе понадобится помощь, то мы ещё будем здесь как минимум месяц.
   - Спасибо, - девушка улыбнулась. Греем пожал плечами.
   - Нет, это тебе спасибо...
  
   Всадница погладила лошадь по морде. Ясень дружелюбно всхрапнул.
   - Ждал меня? Конечно, ждал, - ответила она сама на свой вопрос. - Теперь поедим в Омилар. Я должна кое-что узнать, а после к кристаллам. Идет?
   Лошадь довольно фыркнула и помчала рысью.
   Чернава снова приближалась к Омилару. Этого города ей не удалось избежать при всем желании. Чернава понимала, что для исполнения её плана необходимо знать правильное направление. Ещё ей нужно было как можно ближе подобраться к кристаллам, чтобы как можно меньше израсходовать сил при проведении обряда. Таким образом, получалось, что ответы на все вопросы находятся в Омиларе.
   Солнце ещё не дошло до полудня, а значит, стража обязана её пустить. Чернава скрипнула зубами, как хотелось поговорить по душам с тем стражником. А если бы её волки сожрали, или ещё кто?
   Дорога к южным воротам заняла не больше луи. Народ толпился около подъемного моста и ждал. Кто-то отмахивался от мух. Кто-то проверял содержимое повозок. Пара мальчишек шныряли в толпе, но поживиться не решались. Брать у бедняков было нечего.
   - Чего такое? - спросила Чернава, остановив Ясеня около небольшой повозки, груженной яблоками. Возница - бородатый мужик с меткой-трезубцем - окатил девушку оценивающим взглядом.
   - Пересмена караула, - ответил он. - Уже полторы луи ждем.
   - Боги пламени, - буркнула Чернава и отъехала от мужика. Тащиться к другим воротам смысла не было. Придется торчать здесь. Девушка слезла с лошади. Ей не очень хотелось привлекать к себе внимания. Пусть лучше Ясень стоит рядом, чем она будет возвышаться на нем над всей толпой, за исключением повозок.
   Солнце уже изрядно склонилось в сторону горизонта, когда за воротами появилось движение.
   - Расходись, - крикнул высунувшийся из-за стены молоденький стражник. Народ привычно отошел от края обрыва на несколько метров. В это время тяжелый мост начал опускаться. Стоило ему лечь на землю, как в проходе выросли пятеро стражников. Они начали пропускать первые повозки. Пока двое брали с возницы плату, трое других обыскивали повозку на предмет контрабанды.
   Наконец повозки кончились, уступив место простым людям. Чернава порылась в кармане - семь медяков, три серебряника и один золотой. Должно хватить.
   - Три медяка: один за тебя, два за лошадь, - молодой безусый стражник выставил вперёд руку, мешая ей пройти. Чернава грозно засопела, но вытащила нужную сумму. Стражник ехидно ухмыльнулся и взял протянутые монеты.
   - Может в гости зайдешь, красавица? - спросил он, все ещё мешая пройти. Чернава бедром оттолкнула его и освободила себе путь. Ясень заспешил вслед за хозяйкой, чуть не отдавив охраннику ногу.
   - Отстань.
   Девушка прошла под сводом крепостной стены и оказалась на одной из площадей Омилара. Он была круглой, метров пятьдесят в диаметре. На середине площади стояла статуя высокорослой женщины, одетой в длинное платье с открытым верхом, отделанным мехом. Её длинные волосы были заплетены в тоненькие косички, стянутые на затылке в высокий хвост. В руке женщина держала длинный посох, заканчивающийся каким-то камнем.
   Чернава тряхнула головой. Черная челка, спавшая на глаза, вернулась на свое
   законное место. Статуя поразила девушку. Она ещё никогда не видела таких женщин.
   В этой переплеталось все: внешняя холодность и пламя страсти в глазах, доброта и отвага, дружба и предательство. Эта женщина пережила все, что можно представить. Она предавала, страдала, была счастлива, сражалась за врагов, убивала друзей и любила. В свое время это чувство пылало в ней, истребляя трезвость мыслей. Она любила бесповоротно, безропотно. Именно ради любимого эта женщина перевернула
   свою жизнь так, что потом не смогла всего восстановить. А после он её оставил. Бросил в самый тяжелый момент. Она сразу поняла, что её использовали. Это и сломало её.
   Чернава подошла к статуе и заметила у неё на шее медальон. Шипящая от гнева змея обвивала меч.
   - Это Сагошь, - уловив заинтересованный взгляд девушки сказала нищенка, стоявшая немного дальше Чернавы.
   - Почему она стоит у входа в этот город? - спросила девушка. Нищенка улыбнулась. Весь её вид говорил, что каждая собака в Омиларе знает эту историю.
   - Ну, несколько десятков лет назад в наш город вошла чужачка. Её все сразу приметили - она была другой, ну, как ты что ли. Она у нас пробыла недолго, но потом прошел слух, что эта девушка убила законного императора, освобождая дорогу его брату, которого она безумно любила. Но новый император предал девушку, замуровав её в строящиеся стены храмы Маары, - нищенка окинула статую взглядом. - У неё ещё, говорят, дочь родилась, но умерла. Вообще, смелая была девка. Жуть. Она мужика любого за секунды мечом побеждала.
   - А вы её знали? - удивилась Чернава. Ясень потянулся к фигуре, но девушка легонько дернула его назад.
   - Забудь, - бросила нищенка и засеменила прочь. Чернава покачала головой. Все же скульптура впечатляла. Ясень никак не реагировал на то, что вызвало восторг хозяйки. Его сейчас волновали другие проблемы.
   - Ты прав, нам нужно найти пристанище и кое-что узнать, - поняв его мысли сказала Чернава. - Интересно, где здесь дешевенькая гостиница? Как думаешь?
   Лошадь фыркнула и потянула девушку за собой на одну из ответвляющихся улиц. Дома здесь были высокими этажа в три или четыре. Пару раз Чернава увернулась от летящих с верху помоев. Немного сзади послышались грозные вопли.
   - В кого-то попали, - улыбнулась Чернава и вскочила на лошадь. Так ехать было гораздо быстрей. Благо дело Ясень знал дорогу. Ясень? Нет, это абсурд. Откуда лошадь могла понять желание хозяйки, разве только... Разве только Чернава не совсем утратила забытый детский дар общения с животными.
   Пораженная этой мыслей девушка радостно улыбнулась. Если дар снова проявился, то животные знают намного больше людей. Птицы летают там, где людям нет ходу. А крысы водятся вообще там, где людей и быть не может. Но как получилось так, что Ясень её понял? Хотя понял ли вообще - это ещё вопрос. Да, мы едем, но куда? Может, его вообще переклинило: сенца захотелось или решил воспользоваться беспечностью хозяйки и прогуляться? Прежде, чем мечтать, нужно узнать, что мечты имеют право на существование.
   Ясень шел медленно, но уверено. Казалось, что он прекрасно знает дорогу. Это предало Чернаве уверенности в своей правоте. Хлипкая надежда крепла с каждой минутой, пока Ясень не вынес девушку на богом забытую улицу в другом районе города. Как они туда добрались, Чернава не помнила: слишком уж была погружена в свои мысли и мечты.
   Улочка была чистая. По обеим сторонам дороги тянулись канализационные желоба, по которым невесть куда уносились нечистоты. Эту систему слива поддерживала и дорога: её края были немного ниже уровня середины, чтобы вода и помои могли стекать.
   Ещё по обеим сторонам тянулись небогатые одноэтажные дома, где-то впереди маячило аккуратненькое двухэтажное здание. Ясень уверенно направился именно туда.
   Значит, он все-таки понял. В душе Чернавы появилось ликование. Дар не забыт, осталось только научиться им управлять. Но сейчас не об этом. Сейчас главное, чтобы она оказалась права.
   Ясень остановился напротив двухэтажного здания. Оно было за высоким забором из ровных, красных досок. Чернава спрыгнула с лошади и огляделась. За забором было какое-то движение, но больше разглядеть девушка не смогла. Мимо проходили редкие прохожие - все они были довольно прилично, для этого места, одеты.
   - Ты кого ищешь здесь, девка? - раздалось за спиной девушки. Чернава оглянулась. Да,
   человек стоящий там был ей знаком, но кто он?
   - Анил? - робко спросила Чернава. Он улыбнулся. В карих глазах появились отблески радости. Анил изменился. Конечно, как поняла Чернава, Омилар меняет все, чего касается. Но такого девушка не ожидала. При их первой встрече седина только затрагивала его волосы, а теперь они блестели, как от снега.
   - Чернава? - спросил он удивленно. Узнал? Кто знает. Чернава кивнула.
   - Теперь уже Алмер, княгиня Верская, - поправила она. Анил обнял девушку и закружил. - хотя я все ещё не отказалась от своего имени. Так что ты прав - Чернава.
   - Даже так? Но как? Как ты здесь оказалась? - приговаривал он. Чернава засмеялась.
   - Все так просто, - принялась отговариваться Чернава. - Меня просто занесло сюда. Как вы? Как Мила?
   - Пойдем к нам, там все и узнаешь, - Анил наконец-то отпустил её. Чернава подошла к Ясеню и погладила его по морде.
   - Не ревнуй, - успокоила она лошадь. - Пойдемте.
   - Пойдем, дочка, нам есть о чем поговорить.
   - Анил, а что это за дом? - спросила Чернава оглядываясь. Анил на секунду задумался. Лицо стало грустным и испуганным.
   - Это суд, который решает, на какой уровень отправить преступника, - проговорил он с болью в голосе. - Пойдем, девочка, тебе нечего здесь делать.
   Глава 3.

Destitutis ventis remos adhibe -

Когда утих ветер, берись за весла

  
   Алтер собирала травы. Руки уже сами легко находили нужные. Что ж скажешь - привычка. Сколько она здесь - девушка не знала. Хотя, её это особо не беспокоило. Слишком уж хорошо было у Олели.
   Алтер вспомнила то, как попала к Приближенной. Смешная, так сказать, вышла история. Особенно если вспомнить лицо воеводы, когда Олеля ворвалась к нему и потребовала отдать свою ученицу. Никто из дружины даже не пытался её остановить. Все хотели прейти домой своими ногами, а не на костылях - это в лучшем случае.
   Воевода принялся отнекиваться, но тут в комнату вбежала Алтер с посланием от одного из дружинников. Тогда Олеля спросила у него, кто же это такая?
   - Ну, это... - воевода запнулся. Олеля подбоченилась. Её глаза стали метать искры.
   - Я забираю свою ученицу, - Олеля схватила Алтер за руку. - И только попробуй мне помешать. Ещё и волосы девки обрезали, позорники.
   - Олеля... - начал воевода, но она, не слушая его, вышла, захватив с собой пленницу. Свою ошибку колдунья поняла скоро, но, разобравшись, оставила девушку у себя. Олеля усмехнулась и решила попробовать обучить девушку. Как ни странно, но у Алтер получалось довольно не плохо.
  
   - Я собрала все, что нужно, - Алтер вошла в избушку и поставила корзинку на стол. Из неё выглядывали душистые травы.
   Олеля отошла от печки и подошла к столу. Она с легкостью вытащила все травы.
   Алтер поразилась, с каким изяществом и почтением тоненькие пальчики Олели скользили по травам, осматривая их.
   - Молодец, - добродушно сказала она. - Давай теперь посмотрим, что делает твоя сестренка.
   - олеля, почему вы называете Чернаву моей сестрой? - в который раз спросила Алтер.
   - А кто ж она тебе, как не сестра? - удивленно воскликнула та. - Вы ж похожи, как отражение в зеркале.
   - Но...
   - Что но? - спросила Олеля, но тут же переключилась на травы. - Давай-ка, сварим одно умное варево?
   - Ну, я не против, а что оно сделает?
   - Покажет нам Чернаву, да ещё кого-нибудь, - ответила Олера и принялась задумчиво крутить в руках листок какой-то травинки. Алтер села рядом.
   - А почему ты раньше этого не делала?
   - Алтер, я конечно, пока тебе ещё не говорила, но существуют такие периоды, в которые определённые зелья или заклинания получаются намного лучше, чем обычно. Я хотела использовать это варево по максимуму. Сегодня оно может показать нам намного больше, чем в обычный день, - поправив белоснежную косу, объяснила Олеля.
   - Да, как мало я знаю, - Алтер погрустнела. - Неужели этому искусству нужно столько учиться?
   - Да, дорогая моя, - Олеля достала из под лавки чугунок и налила в него воды из ведерка. - Хорошая вода, ключевая. Алтер, подай мне кривой корень.
   - Держите, - девушка протянула ей несколько травинок, похожих на скрюченные пальцы. - Олеля, а чему училась Чернава?
   - Ну, она воевать училась, - Олеля щелчком поставила чугунок в печь и, сняв с подола платья нож, принялась резать кривой корень. - Она мечом владеет лучше чем магией, моей, по крайней мере. Знаешь, она какое-то время училась у жрицы Маары.
   - А кто такая Маара.
   - У вас, если не ошибаюсь, ее зовут мертвой богиней, - Олеля отложила поерзанную траву в сторону и начала смотреть на огонь. - Она - разрушитель. Ты наоборот - можешь понять и использовать мою магию в полной мере. Вот закипит наше варево - посмотрим, как она там. Алтер, дайка мне вон ту травинку. Да, да, эту с острыми краями.
   - Олеля, а почему она так в империю рвалась. Я, конечно, многое про неё знаю, но просто не понимаю, почему? - спросила Алтер. Олеля выхватила из её рук острую траву и закинула её в чугунок. Следом за ней отправился кривой корень. Варево забурлило.
   - Вот, ещё чуть-чуть и закипит, - констатировала факт Олеля. - Знаешь, ты не сможешь её понять. Вы уж слишком разные. Она любила брата и, как только он пропал, дала себе слово найти его и привести обратно. Я её отпустила сразу, поняла, что не удержать её ни мне, ни кому. Вот такая у тебя сестричка. О, кажется, наше варево кипит. Сейчас посмотрим, что там наша Чернава делает. Алтер, освободи-ка стол.
   - Олеля, а я смогу остаться у тебя в обучении?
   - Вот сейчас мы это и узнаем.
  
   Чернава сидела за деревянным столом, который покрылся довольно большим слоем грязи. Она предавала дереву странную мягкость и липкость.
   Анил сидел напротив, а Мила накрывала на стол. Как же она изменилась. Даже постарела и стала похожа на серую, безликую массу бедняков. Пропал даже некогда сияющий блеск глаз.
   - Чернава, зачем ты сюда приехала? - спросил Анил.
   - Мне нужно попасть в красные кристаллы, - напрямую ответила Чернава. Мила уронила кружку с водой. На грязном земляном полу появилась лужа, которая тут же начала впитываться в почву.
   - Чернава, ты думаешь, что говоришь? - вскрикнула она. - Ещё не один человек добровольно не желал оказаться в кристаллах.
   - Мила, успокойся, - хладнокровно произнес Анил. - Кого ты собралась оттуда вытаскивать? Чернава пойми, что это невозможно: у тебя просто не хватит сил.
   - Вы не знаете мою магию. Там строят храм Маары, а моя сила - её дар. Я справлюсь. Анил, помоги мне.
   - А ты знаешь, где тот человек, которого ты ищешь?
   - Знаю, он на нижнем уровне, - соврала девушка. Анил поник. Девушке показалось, что самые страшные его предположения оправдались.
   - Чернава, чем я могу помочь тебе? Ты должна чувствовать смерть. Ты сама можешь найти рудники.
   - Я ещё не достаточно восстановилась. Разреши мне остаться у вас и если сможешь, устрой работать поближе к кристаллам.
   - Ты опять за свое, Чернава?
   - побойся богов, Анил, ибо им видны мои намерения, они знают, что я не желаю никому зла, но перед своей целью не остановлюсь. Скажи, ты можешь мне помочь или нет.
   - У нас живи, сколько хочешь, но в кристаллы мне тебя при всем желании не провести.
   - Тогда я останусь у вас на несколько дней, пока не восстановлю силы, а потом пойду своей дорогой.
   Анил кивнул. Мила закрыла глаза и молча вышла из комнаты. Разговор был закончен.
   - Чернава, иди за ней, она покажет где ты будешь спать, - это было последнее, что произнес Анил за сегодняшний вечер. Чернава встала и последовала за Милой.
  
   - Олеля, почему ты молчишь? - Алтер присела рядом с наставницей. Та задумчиво улыбнулось.
   - Она уже не вернется сюда.
   - Почему? Она же сказала им, что пойдет своей дорогой, - Алтер непонимающе пожала плечами.
   - В том-то и дело, что своей. Когда Нарадан с Богданом впервые принесли мне её, я сразу поняла, что эта девочка пойдет только своей дорогой. Я увидела небольшую часть её будущего, и мне этого хватило, чтобы приказать оставить её. А последующие годы я наблюдала за ней. Необычный ребёнок: Чернава могла разговаривать с лесом. Она была очень близка к лесным девам, Дриадам по-вашему. Но я всегда чувствовала в ней чуждый людям льда - огонь. Чернаве было проще побороть в бою на мечах половину местных воинов, чем запомнить слова простенького заклинания. Ты же Алтер противоположна ей: ты прекрасно справляешься со всем, что я поручаю тебе, но ты никогда не сможешь убить.
   - А она может? - спросила девушка. Олеля вздохнула. Было видно, что она сожалеет о судьбе своей первой ученицы, но не в силах Приближенной изменить её.
   - Она уже много убивала. Алтер, твоя сестра не боится смерти, она ей служит.
   - Маара?
   - Да, мертвая богиня.
  
   Чернава не могла заснуть. В голове крутились слова Анила о том, что она должна чувствовать смерть. Если магия Маары и подарила ей этот дар, то он пока спит. Чернава понимала, что должна попасть в кристаллы любой ценой, но что если она ошиблась? Какова будет плата за промах? Слишком уже безрассудный поступок она затеяла: не зная практически ничего о тюрьме попытаться попасть в её и найти брата.
   Девушка была уверенна только в одном, что она почувствует Богдана. Вот только, что будет если его не окажется в Кристаллах?
   Чернава прислушалась к своим чувствам: Нет, Богдан не умер, и он находится не далеко. Слишком уж хорошо чувствовала биение его сердца юная служительница Маары. Девушка закрыла глаза и мысленно позвала брата, попыталась слиться с его сознанием...
   ...Пред глазами была давящая темнота. Рядом стонал какой-то каторжник. Стоило шевельнуть рукой, звякнули и натянулись цепи....
   - Он там, - Чернава вырвалась из минутного забытья. Анил оказался прав, теперь, побывав в самом лоне смерти, девушка прекрасно чувствовала её. Чернава прекрасно знала, где находятся кристаллы, а главное, как туда попасть.
   Девушка резко встала и, проверив на месте ли кинжал, вышла из комнаты и, преодолев кухню, оказалась на улице.
   - Ясень, - позвала она. Лошадь всхрапнула совсем рядом. Девушка щелчком пальцев вызвала небольшое пламя у себя на руке, так и есть, Ясень привязан к столбу.
   - Родной, мы уходим не на долго, - девушка погладила рукой морду лошади и вспрыгнула ей на спину.
   - Ты знаешь, где западная стена? - спросила Чернава. - Нам туда, а дальше я сама.
   Глава 4.

Morituri te salutant, Caesar

Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь

  
   Я понимаю, что идея из самого Омилара пробраться в Красные Кристаллы была безумством, но я была уверенна, что смогу её осуществить.
   Все получилось, как нельзя лучше. Мы с Ясенем беспрепятственно добрались до западной стены, периодически обходя ночные патрули.
   Оказавшись недалеко от стен города я слезла с лошади и ещё раз прислушалась к своим чувствам: направление было правильное. Из темноты выступали контуры небольших зданий, кое-где в окнах ещё остался свет. Улица была пустынной и даже безжизненной. Я глубоко вздохнула и осмотрелась вокруг. Интересно, сколько людей станет свидетелями моего безумного поступка?
   - Ясень, уходи, когда ты мне понадобишься - я тебя позову, - на мои слова лошадь только фыркнула. - Иди, ясень, иди.
   Удивительно, что он меня понял, он, как только лошадь скрылась в темноте, я принялась подготавливаться к заклинанию. Оно было одним из самых сильных известных мне. Лела когда-то говорила мне, что такие заклинания являются лишь шаблоном, для плетения собственных, а именно этим мне и предстояло заняться. Для начала я произнесла коротенькое заклинание сна. Через несколько минут оставшиеся окна погасли: все живые существа вокруг будут спать эту ночь до самого восхода солнца.
   Прислушавшись к ночным звукам, я улыбнулась: все было спокойно. Теперь мне предстояло самое главное - заклинание перемещения. Раз красные кристаллы - подземная тюрьма, то мой выбор пал на стихию земли.
   - Маара, повелительница всего мертвого, Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae1, - одним движение руки я очертила вокруг себя на земле круг радиусом около полуметра и продолжила произносить молитвы. На секунду по периметру круга прошла высокая волна пламени, очищая меня. Сейчас я просила помощи у своей стихии, стихии смерти, мрака. Огонь означал, что оно получено.
   - Гельмир, Terra parens, дай мне силу пройти сквозь твои владения и прийти вслед за сердцем...
   При этих словах периметр круга засветился мягким зелёным светом. Он окутывал меня коконом.
   - ...приведи меня к тому, что я ищу. Благослови меня, Гельмир, - на этих словах земля подомной расступилась и я оказалась заживо погребенной в одном месте, чтобы появиться в другом.
  
Земля приняла меня. Несколько секунд, проведённых в чреве Гельмир, были для меня испытанием. Земля рассыпалась, уступая дорогу. Воздух кончился, но я держалась на последней вздохе. Перед глазами появились разноцветные круги. Я выдохнула последний воздух, остававшийся в легких, и тут меня выбросило на поверхность. Хотя, нет, я просто оказалась в довольно большой яме в полу какого-то помещения.
   Судорожно захватывая ртом, воздух я встала и сделала шаг по мягкому грунту. Сзади послышался шорох. Я оглянулась. На месте ямы был ровный слой земли.
   Кругом царил полумрак. Я сделала ещё несколько шагов, но меня остановил вздох. Я вздрогнула.
   - Fiat lux!3 - заклинание света сработало. Мрак трусливо разлетелся в сторону, и я увидела, что нахожусь посреди коридора. Света мне хватало только на то, чтобы рассмотреть свою руку, вытянутую вперёд. Я поднесла руку, со слабо горящим на ней
   пламенем, к стене и отшатнулась.
   - Кто ты? - хриплым голосом проговорил человек. Его лицо было сплошным кровавым месивом. Разбитые в кровь губы еле шевелись.
   - Я Алмер, княгиня Верская, - прошептала я, продолжая разглядывать лицо узника. Во мне боролось множество чувств: страх, удивление, сочувствие.
   - Облегчи мои страдания, княгиня, убей меня, - тихо сказал человек. Я не выдержала и трясущимися руками обхватила его лицо.
   - Cuivis dolori remedeum est patientia4, - заклинание, усыпляющее боль было временным, но это лучше чем ничего.
   - Спасибо тебе, черноволосая княгиня, - узник попытался улыбнуться, но у него не получилось. - Теперь убей меня.
   - Нет, я тебя вылечу, и ты пойдешь со мной, - я поднесла огонек ближе, и лицо пленника показалось мне знакомым. Я видела этого человека раньше, но кто он?
   - Мне нет жизни там. Облегчи мои страдания, княгиня. Я не должен жить, - говорил он с трудом, но его голос мне что-то напоминал, что-то знакомое, близкое.
   - Почему?
   - Я предал, и боги наказали меня, - в потухших глазах человека появилось странное выражение. - Я упустил свою любовь, я предал человека, который этого не заслуживал, я потерял все. Боги наказали меня, и моя жена сделала так, что я оказался здесь. Убей меня, Алмер.
   - Кто ты? - я замерла. Конечно, это могла быть совпадением, но моя душа замерла после его истории.
   - Помоги мне, княгиня, - его голос стал умоляющим. - Убей.
   - Нет, - ответила я. - Скажи, кто ты?
   - Клянись, что как только ты узнаешь мое имя - исполнишь мою просьбу, - узник поставил меня в тупик. Принятая клятва не имела обратной силы, но я желала узнать, кто он.
   - Да, клянусь, - прошипела я.
   - Я Ильяр, охотник на демонов, - ответил узник и опустил голову. - Исполняй свое обещание.
   - Ильяр, - прошептала я. - Я не могу.
   - Ты клялась.
   - Mortem effugere nemo potest5, - огласил коридор чей-то звонкий голос. Я удивилась, кто же ещё был здесь, но потом поняла, что эти слова сказала я. Узник последний раз улыбнулся.
   - Спасибо, тебе черноволосая княгиня, - он задумался. - Чернава, прости меня.
   - Нет, - мой крик тысячами отголосков повторился в пустых коридорах рудника. Я не могла убить любимого. Я не хотела. Это всё клятва. Нет... Я... Я не хотела. Что я сделала? Как...
  
   Я плакала, обняв ноги моего любимого. Он умер. Его убила я. Мне было даже не страшно. Нет. Только теперь я поняла, что умерла не тогда на причале, когда Ильяр бросил меня, а сейчас, когда я убила его. Своими руками я уничтожила свою любовь. Мне хотелось оторвать их, хотелось уйти вслед за ним. Все сделанное постепенно доходило до моего сознания. Не знаю, сколько я провела рыдая. Не знаю, почему меня никто не услышал. Я ничего не знаю.
   Я рыдала. Я каталась по земле, желая лишь того, чтобы она забрала меня к себе. Внутри меня было пусто. Эта пустота поглощала все мое существо. Я хотела умереть, но не могла. Когда я была почти у цели, умирать было глупо. Я пришла сюда за братом и уйду с ним.
   Эта мысль приглушила боль и я, резко поднявшись с колен, пошла дальше. Все потом. Сначала я выполню свою миссию, а потом... Потом будет потом.
  
   Я продолжала идти по коридору среди прикованных узников. Богдана я пока не видела, но чувствовала, что он где-то рядом, впереди. Большинство узников были мертвы, но и живые просили о смерти. За четверть Луи я собрала кровавую жертву Мааре, ибо убивая её силами, я убивала во имя неё. Мертвая богиня отблагодарила меня за такой подарок. Через несколько шагов я резко остановилась и замерла.
   В нескольких сантиметрах от меня билось живое родное сердце. Я обернулась. Родное сердце, родной человек.
   - Fiat lux! - я снова вызвала свет, потухший минуту назад. На руке распустился цветок огня...
  
   Глава 5. на дне.

Вдали тех пропастей глубоких,

Где в муках вечных и жестоких

Где слёз во мраке льются реки,

Откуда изгнаны навеки

Надежда, мир, любовь и сон,

Где море адское клокочет,

Где, грешница внимая стон,

Ужасный Сатана хохочет...

А.С.Пушкин

   Он был другим. Исхудавшее тело, разбитое лицо. Отросшие волосы. Тяжелые цепи на руках.
   - Богдан, - позвала я брата, боясь прикоснуться к нему, чтобы не причинить
   боль. - Братик, это я. Богдан, ты жив?
   Я собралась с силами и убрала с его лица прядь упавших волос. Под ними на левой щеке пальцы нащупали такой же как и у Греема шрам. Сколько же вытерпел мой брат? Сколько боли он испытал в момент появления метки, а после.
   - Богдан, это я твоя сестра, Чернава.
   - Откуда ты здесь? - проговорил он не открывая глаз. В его голосе не было эмоций просто какое-то серое болото.
   - Я пришла за тобой. Братик, давай я тебя вытащу, а потом все вопросы. Идет? - я старалась показать ему, что мне по силам такое предприятие.
   - Ты в своем уме, сестренка? Не знаю, как ты попала сюда, но тебе лучше уйти, - мягко проговорил он. Богдан совершенно не был удивлен моему появлению, но откуда он мог знать?
   - Тебе больно? - спросила я у него. Он улыбнулся разбитыми губами.
   - Подожди немного, я сейчас её сниму, - проговорила я и проделала с ним тот же фокус, что и с Ильяром. - Cuivis dolori remedeum est patientia.
   Внезапно меня захлестнула волна призыва Смерти. Маара просила меня довершить кровавую жатву, но жертвой был не Богдан, а кто-то дальше. Я повернула голову и внутренне почувствовала впереди магическую решётку.
   - Что с тобой, сестра? - Богдан попытался погладить меня по голове, но длинна цепи на руке не позволила этого сделать.
   - Кто там за магической завесой? Почему он просит смерти, и она отвечает ему? - Спросила я у брата и погасила огонь. - Fiat tenebris.
   - Это человек без прошлого, настоящего и будущего. Он уже мертв задолго до смерти, у него уже давно нет надежды, снова увидеть солнечный свет. Надзиратели приковали его здесь уже давно и ждут, когда его убьют раны или эти мерзкие стены. Только сына императора не так просто убить, - на одном дыхании проговорил брат. - Уходи, сестренка, ты не поможешь ни мне, ни ему, ни кому-либо другому здесь. Я очень рад, что смог увидеть тебя перед смертью и узнать, какой ты стала.
   - Богдан, ты что? Я никогда не брошу тебя, - я обняла его. - Ты не умрешь: в тебе я не вижу смерти. Подожди немного: я сейчас вернусь.
   - Не совершай ошибки, сестра, уходи, - Богдан покачал головой. - Пока у тебя ещё есть шанс выбраться отсюда.
   - Cubitum ire! - проговорила я. Теперь брат проснется с восходом солнца, или по моему приказанию.
   - Все будет хорошо, но сначала я узнаю, почему меня зовет этот человек и Маара, - я глубоко вздохнула и встала. - Fiat lux!
   На руке взметнулось хрупкое не обжигающие пламя. Я медленно начала двигаться вперед. Завеса из магии приближалась. Я чувствовала её кожей.
   - Маара, помоги мне прийти к зовущему тебя.
   Прошло не меньше секунды прежде чем я почувствовала себя в мощном коконе смерти. Маара благоволила мне, но зачем ей нужен этот человек? Многие зовут мою хозяйку, но она чаще приходит к тем, кто её проклинает.
   Я сделала шаг и на секунду замерла около преграды. Она была сильной, но не сильнее моей защиты. В этой борьбе победила Смерть, и я проникла за завесу.
  
   Здесь царила смерть. Я ощущала кожей её холодное дыхание, кружащие около прикованного к породе человека. Смерть уже стояла у него за спиной готовясь принять в свои ледяные объятия, но... она медлила. Моя хозяйка ждала. Меня? Или Его?
   Я подошла ближе и присмотрелась к узнику. Он мешком висел на цепях. Руки были неестественно вывернуты. Из-под упавших на лицо волос медленно капала кровь. Все тело узника покрывала сетка глубоких шрамов. Большинство из них были оставлены неизвестным мне оружием, но я узнала рубцы от меча, плети и каленого железа.
   Узник был молод, но одного взгляда хватало чтобы понять, что жизнь его была нелегкой. Вот почему он зовет смерть. Ему легче умереть ,чем жить так дальше.
   - Маара, ты хочешь, чтобы это сделала я? - огонек на моей руке затрепетал и разгорелся вдвое ярче. Я присела рядом с узником и убрала с его лица пряди белых волос. На его щеке красовался рубец от клейма, а само лицо больше походило на кровавое месиво.
   - Кто ты? - сама не зная, почему спросила я. Он не ответил мне: узник был без сознания.
   - Почему... - я запнулась. - Ты звал смерть и теперь готовься уйти в её объятия.
   Он не ответил, только попытался пошевелиться и звякнул цепями. Этот звук эхом отразился в моей голове. Десятки раз убивая я уже привыкла это делать и никогда не останавливалась, не дойдя до конца, но сейчас первый раз в жизни я не смогла, произнесли заклинание смерти. Может быть по этому моя хозяйка не решилась сама забрать узника в свои объятия. В нем было что-то странное, что-то уже за гранью жизни, смерти и вообще всего этого мира. У моей хозяйки просто не хватало сил забрать его, но и жизнь не могла за него бороться...
   - Кто ты? - ещё раз повторила я, вглядываясь в рубцы. Они были похожи на растрескавшуюся глиняную маску, ещё державшуюся на коже, но готовую при первом движении рассыпаться в прах.
   Я прикоснулась к трезубцу клейма и, сама не зная, почему провела по всем его линиям кончиками пальцев. Кожа узника была холодной как у мертвеца. При этом я твердо знала, что смерть не решается коснуться его и только стоит у него за спиной, обдавая своим холодным дыханием.
   - Funditus, - вдруг, сама не зная, почему, произнесла я. Совершенно - вот смысл этого слова. Это заклинание должно уничтожать все до основания, приводя к совершенству.
   От места соприкосновения моих пальцев с холодной кожей узника по бороздкам рубцов шрама потянулось легкое, полупрозрачное пламя.
   Узник дернулся в приступе боли, но тут, же обмяк не в силах даже пошевелиться. Сковывавшие его цепи легонько звякнули, разрывая мертвую тишину этого места.
   Я вздрогнула от неожиданности и отдернула руку. Буквально через секунду пламя, уничтожавшее страшный рубец, исчезло.
   Узник издал слабый стон. Одновременно с этим я почувствовала, как холод, стоящий у него за спиной отступил на шаг. Не ужели моя хозяйка отступает? Нет, она просто не может так отступить. Тьма разгоняется только светом. А его здесь нет.
   - Маара, что это значит, почему ты отступаешь? - спросила я слепую пустую, но все видящею и слышащую тьму. - Так он нужен тебе или ты просто играешь?
   Внезапно у меня закружилась голова и в ушах шелестом ветра прозвучал ответ.
   - А ты реши сама, кому он нужен больше мне или тебе.
   Я остолбенела. Впервые я услышала её голос не подсказки и знаки, а именно голос. С чего моя хозяйка решила, что мне нужен этот узник? Чем он отличается от тех других, которых я убивала до этого?
   Узник снова застонал. Его грудная клетка судорожно поднялась и тут же опустилась. У него не хватало сил даже сделать нормальный вдох. Мое сердце сжалось. Как можно такое сделать с некогда сильным человеком. Как они смогли превратить его в такого? Почему не убили. Значит, это сделаю я.
   - Facilis descensus Averni - прошептала я. Это было заклинание смерти одно из самых сильных выученных мною. Оно заставляла человека просто забыться вечным сном. Без боли, без страха.
   Узник издал негромкий стон и затих. Вот и все, - подумала я, но он снова вздохнул и опять затих. В ушах появились отголоски смеха. Моя магия не действовала. Я замерла. Такого не могло быть. Против этой магии нет оберегов. Она сложна по силе и мало кто может с ней совладать, но тем она и ценна, что не дает осечек. А в ушах все ещё звучал её смех.
   Я медленно приподняла его голову. Мне не верилось, что он ещё жив. Какой же это был великий маг, если на него даже в таком состоянии не действовали чары?
   Кожа у него все ещё была холодной, но я чувствовала в нем угасающую жизнь. Если его не бурут смерть, значит он должен жить. Я лихорадочно принялась трясти почти бесчувственное тело. Мне внезапно стало важно, что бы он открыл глаза и взглянул на меня. Я не знала их цвет, но они наверняка глубокие, бездонные...
   Он не оживал. Сколько бы я не пыталась привести его в чувства, но Она ждала его. На своем опыте проверила, что моя хозяйка никогда не сдается. Можно отсрочить конец, но если смерть уже выбрала тебя, то при любом удобном случае она заберет тебя к себе. Именно по этому у нас в Стране Льда считали, что люди чудом спасшиеся от кончины могут жить долго только в том случае если за них будет положен выкуп. Кровавый выкуп. Жизнь за Жизнь. Только убивая себя мать, жена, дочь служанка могла спасти обреченного.
   - Я хочу что бы ты жил, - пробормотала я и провела рукой по его щеке, еще недавно носивший печать. Она была гладкой, но все ещё холодной. Смерть стоявшая за плечами узника засмеялась. Я слышала отголоски её неслышимого для обычных людей хохота.
   - Что ты хочешь за его жизнь??? - проговорила я и начала осматриваться по сторонам. Ответа не последовало, правда, смех в моей голове прекратился.
   Мне очень хотелось, чтобы он жил. Это превратилось в какую-то необходимость. Казалось, если я позволю ему уйти, то сама тут же закрою глаза и лягу рядом. Он был тем, что дарило мне жизнь, он был смыслом жизни. Не знаю, почему я поняла это только сейчас. Просто мысли о нем заполонили голову.
   Вдруг напротив моего лица раздался хлопок. Перед глазами возник маленький огненный шарик. Желто-красное пламя сорвалось с места и медленно направилось влево от узника. Я метнулась за нам. Пламя пролетело несколько метров и застыло около противоположной стены. Стоило мне подойти ближе, как до уха донесся звук капающей воды. Не знаю, почему я не слышала его раньше, может просто не обращала внимание.
   Стоило мне оказаться от огонька на расстоянии вытянутой руки, как он резко ушел вниз и разлетелся о поверхность воды, освещая все вокруг. Я метнулась к нему, но успела увидеть в небольшой лужице только свое отражение.
   - Я не успела, Маара, что ты хочешь за него? - повторила я снова. - Что было там, в воде, я успела увидеть только свое отражение.
   Я знала, она меня слышит и причем прекрасно. Хозяйка и покровительница всегда услышит свое чадо, где бы оно не находилось. Вот только что было там, в воде, что я должна была увидеть. Я принялась на ощупь руками обшаривать дно этой мелкой лцужицы. Затем зажгла магический огонь и продолжила свое занятие. Но там не было ничего кроме ледяного камня. Я вспомнила то, что успела увидеть по того, как посланный покровительницей огонек погас.
   - Маара, там была только я, - в ушах снова завились отголоски смеха. - Значит, тебе нужна я???
   Вокруг меня закружился легкий ветерок и своим дуновением потушил слабое из-за близости воды магическое пламя. Узник сделал судорожный вздох. Я почувствовала, как смерть отступила от него на маленький шаг. Значит, я угадала. Почему моя хозяйка решила поиграть с моей судьбой? Она дала мне выбор и когда я сделала его, она просто показала, что он был неправильным.
   - А как я дам ему силы. Он угасает, но не гаснет. Ему нужна жизнь, но откуда мне её взять? - спросила я тьму. Она не отвечала.
   - Хотя, - мысль сама пришла в голову. Я вдруг осознала, что его пламени нужна только искра и оно само загорится с новой силой.
   - Animae dimidium meae - проговорила я и прикоснулась к его щеке рукой...
  
   - Ну, вот видишь, ты все же сделала выбор, - холодно усмехнулась темнота, в которой я парила. Она была вязкой, как кисель, который варила моя мачеха, но одновременно я не чувствовала, что погружаюсь в него. Я просто уже была там.
   - Но это был вовсе не мой выбор, хозяйка, - ответила я. Темнота едва заметно задрожала.
   - Почему же, в конце концов, ты могла его просто зарезать.
   - Но он должен жить...
   - вот и выбор. Чем он тебе не по душе. Или ты опять скажешь, что он не твой?
   - Не мой, а ваш, хозяйка.
   - А если и так, то ты готова оспорить мою волю?
   - Нет, но... - я ужаснулась тому, что посмела перечить и замерла.
   - А ты знаешь, что ты сделала? НЕ ужели твой учитель не рассказал тебе всего?
   - О чем вы, хозяйка? Что мне не рассказали?
   - Ты подарила ему себя, отдала половину своей души. Ты теперь часть его, девочка. Вот только согласится ли он стать частью тебя? Знаешь, ведь я могу забрать его прямо сейчас, но пожалуй я досмотрю эту картину до конца. Ведь очень интересно получается. Правда? - тьма расхохоталась так громко, что у меня заложило уши и я начала проваливаться в глубь её. - Я даже помогу тебе, девочка, просто так, за ту историю, что мне предстоит увидеть.
  
   Удар. Ещё удар. С каждым следующим мрак вокруг меня рассеивался, уступая место свету. Снова удары. Один. Два. Три.
   Я жадно захватила ртом воздух и открыла глаза. Вокруг все было расплывчато и то тут, то там периодически возникали черные точки. По щекам меня колотил человек. Определенно. Вот только кто? Неужели тот самый парень?
   - Да очнись же ты, - я услышала знакомый голос. В голове пробежала череда обрывочных воспоминаний. Отрывки моей жизни, связанные с этим голосом.
   - Чернава, великий Гендар, приди в себя.
   Я почти не слышала его голоса, лишь удивленно всматривалась в знакомые с детства черты.
   - Брат, - я хотела сказать это слово громко, но получился какой-то тихий шепот.
   - Наконец-то, - он приподнял меня и крепко обнял. - Ты как?
   - Ничего, а где мы и как мы тут оказались? - я принялась осматриваться вокруг, но перед глазами все по-прежнему плыло.
   - Не знаю, - он видимо пожал плечами. Внезапно в моей голове появилась новящевая мысль какое-то воспоминание.
   - А где...
   - Если ты про того парня, что лежит... - я не дала брату закончить: вскочила с места и качаясь направилась к лежащему метрах в пяти от нас. Меня буквально манило к нему. Интересно, какой он при свете. Кто он?
   - Чернава? - ошеломленный брат так и остался сидеть на земле, провожая меня удивленным взглядом.
   Я буквально упала около него. Он лежал на животе. Сквозь разорванную рубашку были видны кровоподтеки. Я провела по ним рукой. Под кожей легко прощупывались все кости. На глаз навернулись слезы. Вот он здесь. Вот он со мной, но что дальше.
   Я попробовала перевернуть его на спину, но силы не хватило. Подошедший брат положил мне на голову руку. Ещё в детстве он всегда так успокаивал меня, но сейчас это не помогало.
   - Богдан, помоги мне.
   - Как ты нас вытащила? Зачем?
   - Я же обещала тебе.
   - А его?
   - А это уже мой выбор. Помоги мне перевернуть его.
   Половина моей души... он просто половина моей души. Или это я половина его?

***

   Чернава проснулась от начинающегося накрапывать дождика. Мелкие редкие капельки были холодными и уже успели промочить то легенькое одеяло, которым её кто-то накрыл. Девушка зябко поежилась и попробовала укутаться получше. Сон совершенно не хотел отпускать свою пленницу, словно укачивал её в своих объятиях, но дождь сделал свое дело. Чернава потянулась и только тут она услышала мерный скрип колес и тихий разговор где-то впереди. Сразу стало понятно, что это вовсе нее повелитель снов укачивал её, а всего лишь покачивалась повозка, неспешно катящаяся по дороге.
   Чернава открыла глаза и огляделась. Она лежала у левого борта телеги, щедро устланной соломой. Рядом на расстоянии вытянутой руки хрипло дышал ещё кто-то. Девушку отвлек разговор. Говорили трое: двое мужчин и одна девушка.
   - Она всегда так спит? - спросил знакомый голос. Женщина хихикнула.
   - Ну, у нас она спала ещё дольше.
   - Да, вы рассказывали.
   - Знаешь, Богдан, я до сих пор не могу поверить, что ей удалось тебя вытащить и ещё этого с собой прихватить.
   - Самое странное, что она так и не сказала про него толком ничего...
   Чернава так и не дослушала разговор, потому что именно в этот момент к ней начали приходить воспоминания недавних событии, хотя может быть, она проспала несколько дней, и их уже нельзя было считать недавними. Но, тем не менее, все вернулось. Вместе с воспоминаниями пришли боль и тошнота.
   Девушка снова перевела взгляд на лежащего человека и у неё защемило сердце. Он был такой близкий и родной. Чернаве даже не было необходимости спрашивать "кто это?". Она просто знала, что это он... человек которому она отдала половинку свей души.
   Девушка попыталась сесть, но на это не хватило сил, да и голова просто пошла кругом. Чернава пластом упала на солому и потеряла сознание на несколько секунд. В чувство её привели сильные удары по щекам. От них горела и болела кожа, но именно этот эффект понемногу возвращал её сознание. Через секунда вернулись звуки.
   - Грем, хватит молотить её по щекам, - громко сказала женщина и что-то плеснула в лицо Чернаве, - это ей поможет намного лучше.
   Девушка громко втянула воздух и открыла глаза. По щекам текли ручейки холодной воды, снимая жар. Окружающий мир медленно вращался расплывчатым пятном, но постепенно приобретал четкие контуры.
   В поле зрения оказались две фигуры одна из которых сидела напротив неё, а другая нависала сверху.
   - Ну, вот видишь все в порядке, - проговорил человек, опирающийся на борт телеги. Второй кивнул.
   - Грем, давай сюда, поехали дальше, - крикнула женщина откуда-то спереди. Человек, нависший над девушкой тряхнул головой и исчез из поля зрения. Капли дождя с его волос упали Чернаве на щеки.
   Второй человек подвинулся поближе и протянул руку. Чернава только сейчас узнала брата, но сил дать ему свою руку не было, не говоря уже о том, что бы подняться.
   - привет, - улыбнулся Богдан. Черты его лица все ещё расплывались. Чернава на несколько секунд закрыла глаза. Это помогло окружающий мир стал более менее четким.
   - Привет, как ты? Где мы? - шепотом спросила девушка.
   - Я ничего, что не скажешь о тебе, а мы вместе с твоими друзьями, как они мне представились, направляемся в ту деревню, куда ты им посоветовала.
   - А как...
   - Этот? - Богдан с призрением кивнул в сторону лежащего человека. Девушка кивнула.
   - А что ему будет? Жив он, правда, ещё не очухался. Чернава, неужели тебя это так сильно беспокоит?
   - Богдан, отстань от неё, и лучше дай воды, - послышался голос спереди. Брат кивнул и уже через несколько секунд поднес к губам девушки небольшую флягу.
   - Я не хочу, - ответила Чернава. Это было правдой. Да, ей было очень плохо, но организм не был истощен, он просто устал.
   - Дай, я лучше рассмотрю тебя, братик, а ты пока расскажи мне, как умудрился попасть в эту тюрьму.
  
   Из его рассказа Чернава узнала, что на корабль на котором служил брат напали Империане и просто разорвали его в щепки. Тех же кого им удалось найти после в воде они просто отправили в кристаллы.
   Как не странно, но Богдан выглядем намного лучше, чем в тот момент когда Чернава пришла за ним в кристаллы. Он был все так же худ, волосы полностью закрывали ту половину лица, где должна быть метка, но раны на теле почти зажили, да и смертельная бледность ушла.
   - Это все Ыта. Её травы и настойки буквально возвращают меня к жизни, - пояснил он эту странную перемену, - только она боится Этого. На нем печать тьмы. Твоя печать, Чернава.
   - Значит, ты знаешь?
   - НЕ все, но думаю, ты мне расскажешь остальное, княгиня Верская.
   - Подними меня брат, я хочу взглянуть на того, кого спасла.
   - Нет, дорогая. Спи. Если он не здох на столько дней, то сутки будут ему нипочем.
   - Не говори так, брат. Я просто не могла иначе. Он нужен мне.
   - Тогда, спи, сестрица, я пригляжу за ним...
  
   Глава N 6
  
  
   Чернава гладила посеребренные волосы спасенного ею человека, который все ещё спал. За те пол дня, что она бодрствовала это движение вошло в привычку, стало частью ее. Хотя, может быть, девушке было просто необходимо его касаться. Светлые волосы спасенного Чернава, обрезала до плеч ножом Грема. На ощупь они были не такими уж жесткими, да и девушка умудрилась их расчесать пальцами.
   - Интересно, а почему у этого нет бороды? - спросил Богдан, уже успевший побриться невесть где. - вот патлы отрасли, а борода - нет.
   - А он точно имераторский сын, - ответил Грем. - У них в семье такая особенность - борода ни у кого не растет.
   - Угу, а я тогда старший казначей Императорской казны, - фыркнул Богдан.
   - Да, ладно вам, - вмешалась Ыта. - Сейчас совсем не до ваших сказок. Давай веди Грем. Мы потом со всем разберемся.
   Седой, как мы его назвали, начал приходить в себя через два дня после того как я очнулась в первый раз. Он несколько минут смотрел на мир и снова проваливался в пустоту забытья. За это время я успела наговориться с братом и рассмотреть своего спасенного. Наверное, он был красив в той другой жизни. Если она и была эта жизнь. Я ничего про него не знала, но это не мешало моему сердцу замирать каждый раз при взгляде на него. У него были темные, но уже посеребренные сединой, волосы. Сейчас они были немного ниже плеч, хотя раньше примерно пол ладони не доставали до пояса. Слава богу, я вывела тогда эту мерзкую метку с его щеки и теперь одна половина его лица была почти здорова, если не считать глубокой царапины и синяка на скуле, да и они очень быстро сходили.
   Моя магия восстанавливалась медленно, но верно. Конечно, для того, чтобы убрать метку со щеки брата мне нужно было ещё как минимум пару дней. Правда, после того, как я очистила щеку Седого, с братом это должно пройти не очень сложно. В отличие от случая с Гремом, когда я использовала долгую формулу, эта была короче и легче.
   Ыта все больше времени проводила с Богданом. Он же активно набирался сил при помощи её наговоров и отваров. Ыта просто прекрасно владела магией земли, мне до таково было очень далеко, я просто была не способна на такое. Я была ближе к холоду, забвению всему что дарила моя хозяйка, хотя разве это можно назвать даром? В голове снова встал образ моего первого возлюбленного. Да, для него смерть была подарком. Интересно, а он узнал, кто его убил?
   В груди взметнулась забытая боль. Уж не знаю, любила ли я его, но все воспоминания порою просто разрывали меня на части. Можно сказать, что это отзвуки того что было раньше. Хотя что было раньше? Несколько дней счастья и предательство. Я не знаю, простила ли его, но какая разница все его долги передо мной искуплены сполна.
   Тут мой взгляд упал на человека, чья голова лежала на моих коленях. Словно в ответ на мой взгляд он застонал и открыл мутные глаза. В них я видела все и небо и дождь, хотя скорее всего это была гроза. Золотистые прожилки, словно молнии, появлялись в его глазах, не позволяя мне до конца разобраться, какого они цвета.
   Внезапно в них появилась осмысленность. У меня замерло сердце, сейчас я услышу его голос, но Седой лишь застонал и провалился в забытье. По моим щекам сами по себе потекли слезы. А вдруг он так никогда не очнется, никогда не взглянет на меня своими чудесными глазами напоминающими грозу. Вдруг он просто уйдет? Я тоже тогда уйду. Половинки не могут жить отдельно. Они просто превращаются во что-то другое. Я не хочу жить без него. Я просто не смогу.
   При этом мозг активно напоминал мне, что нельзя так относится к человеку, с которым даже не разговаривала, но я не могла по-другому. Он был частью меня. Я готова была отдать все лишь за то, чтобы он снова открыл глаза, но я и так уже отдала все что могла. Я отдала себя.
   - Открой глаза, - прошептала я. - ну посмотри на меня. Я хочу тебя видеть. Открой глаза, открой.
   Последние слова я уже прокричала. Сидящие впереди Богдан и Ыта удивленно оглянулись, Грем рефлекторно остановил лошадь, которая чуть было не встала на дыбы. Несколько секунд они смотрели на меня со смесью страха и удивления, но тут брат резко запрыгнул ко мне в повозку и остановился в шаге, глядя в мои глаза. Он потом говорил, что увидел там пустоту и черное пламя.
   - открой, открой, - кричала я, а потом вскинула взгляд и увидела оторопевшего брата. Это подействовало на меня, как ушат холодной воды и я, замолчав, просто обняла любимого и заплакала. Но он так и не просыпался.
  
  
  
  
  
   Во сне время всегда течет быстрее, наверное для Седого вся наша поездка была мгновением, но для всех остальных это был долгий путь. Первые дня два на привалах готовила только Ыта, но вскоре я стала присоединяться к ней, ибо не хотела чувствовать себя обязанной. Сестра Грема от чего-то совсем не взлюбила меня, но вот Богдан ей определенно нравился. Они часто разговаривали, да и просто много времени проводили вместе. Грем на это никак не реагировал, разве что улыбался. Я часто оставалась сидеть у костра, пока все занимались своими делами.
   Синяки на теле Седого постепенно рассасывались, царапины заживали, но он почему-то не открывал глаз на долго. Дошло до того, что я пошла за помощью к Ыте, но та сказала, что скоро он вернется в норму, особенно если поить его нужным отваром. Я поила, периодически вливая в него еще немного жизненной силы, из-за чего сама потом порою не могла встать. А он не просыпался.
   - Чернава, а что ты будешь делать, когда он очнется? - спросил меня брат на одной из ночевок. Можно подумать я знала.
   - Буду с ним.
   - А если он не захочет? Да и зачем оно тебе, ты его не знаешь совсем. Зачем ты его вообще вытащила?
   - Богдан, тогда в подземельях... - начала я, но отвлеклась, прислушиваясь к странному звуку за спиной. Глаза брата округлились. Я развернулась и потеряла дар речи.
   Седой приподнялся на локте и осматривался вокруг. Серебряные волосы рассыпались по плечам. На секунду задержав взгляд на сидящих напротив он поморщился и снова лег.
   Меня прямо с места сдуло. Не прошло и секунды, как я оказалась около него.
   - Ты жив?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Я хотел, но не мог летать, не мог от земли оторваться
   Я мечтал облака достать, но что-то мешало подняться.
   Понять не мог я никак: в чем дело, откуда страх,
   Что держит меня на дне,
   но вдруг понял демон во мне, демон во мне
  
   Часть II. Книга безымянного.
  
   Глава 1. Золото и серебро.
   6026 год от В.В.Б.
  
   Открывается небольшая потайная дверка. В комнату входит немолодой человек с седой бородкой, очень напоминающей козлиную. Он кланяется и садится в одно из пяти, стоящих по кругу, кресел.
   - Вы звали меня, господин? - спрашивает вошедший молодого мужчину, сидящего напротив него.
   - Да, Стей, - мужчина не отрывая глаз, смотрит на огонек свечи. - Сегодня мне приснился странный сон. Я видел, как солнце и луна сливаются воедино.
   - Господин, но Янора и Геора никогда не сходятся на небе, - возразил вошедший.
   - Я знаю это, Стей, но дослушай меня, - возразил молодой мужчина. - Далее я увидел, как невидимые кузнецы выковали из них боевой топор с серебряным лезвием и золотой ручкой. Он погнался за мной и рассек меня напополам. Что может значить этот сон, Стей?
   - Господин, прикажи созвать лучший из лучших, и они истолкуют твой сон, - Стей встал.
   - Созывай, друг мой, созывай. Я, как император, не могу пренебрегать такими вещами, как сны.
   - Слушаюсь, - Стей поклонился и вышел.
   Огонек свечи заколыхался от порыва воздуха. Император оперся подбородком о левую руку. Его черноволосая голова склонилась на бок. На волосах играли отблески крохотного огонька.
   Император чему-то улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
  
  
   - Ваше величество, там пришел ещё один предсказатель, - в приемную, украшенную золотой лепниной и мозаиками из драгоценных камней, вошла невысокая девушка в длинном бирюзовом платье с закатанными по локоть рукавами.
   - Дея, я ещё вчера выслушал всех достойных и не получил от этого результата, не думаю, что этот человек способен что-то прояснить, - покачал головой император.
   - Ваше величество, это Алимер.
   - Тогда пускай он войдет, - немного подумав, ответил император. - Дея, сходи к Аркадии и узнай, как её дела.
   - Слушаюсь, ваше величество, - девушка поклонилась и вышла. Не прошло и одной пятой луи, как дверь в приемную императора снова отворилась.
   - Мудрец Алимер к его величеству, императору Аделаю первому, - звонко проговорил вошедший придворный.
   - Впустить, - приказал император. Придворный поклонился и вышел. Через несколько секунд двери снова открылись, и на пороге появился мудрец. На нем были темные длинные бесформенные одежды. Проходящий мимо принял бы его за нищего, но все в империи знали знаменитого мудреца, жреца Гаюра. Многие были обязаны мудрецу жизнью. Ему поклонялись. Его боялись. Его считали за боги.
   Император прищурил правый глаз, цвета весенней зелени. Если сказать правду, то он побаивался жреца: слишком много событий в империи происходило не без его участия, слишком опасную магию использовал жрец. Союз Волшебников не могла, отнесли его ни к одному из известных уровней.
   - Здравствуй, Аделай, - жрец без поклона подошел к императору. - Не уступишь ли старшему место?
   - Извините, но зачем вы сюда пришли? - в глазах императора промелькнула тень страха. Жрец усмехнулся.
   - Не бойся, я не буду отнимать у тебя твое место. Я пришел только ради того, чтобы растолковать твой сон. Рассказывай, - ответил жрец. Император покорно начал повествование. Оно заняло не больше нескольких минут. Жрец слушал внимательно, не перебивая.
   - К чему все это? - спросил, наконец, император. Жрец погрузился в легкую задумчивость.
   - Твоя погибель придет от двух половинок единого целого, - ответил жрец.
   - О чем это вы?
   - Тебя погубят близнецы царских кровей...
  
   - Стей, запиши мой новый закон, - после долгого молчания проговорил император. Стей потеребил свою знаменитую бородку и взял перо.
   - Я слушаю вас.
   - Пусть в каждой семье, принадлежащей к королевской крови, при рождении близнецов старшего из них убивают, - запнувшись, проговорил император. Стей на секунду
   побледнел, но не остановился.
   - Это все, ваше величество? - спросил он. - Когда прикажите огласить?
   - Да, это все. Огласить сегодня же, - император подписал пергамент и снова передал Стею. Тот встал, поклонился и вышел.
  
   - Дея, о чем ты думаешь? - спросил император. Девушка перевернулась на другой бок и легла на живот.
   - О вас, император, - коротко ответила она. Аделай наигранно улыбнулся. Наступило долгое молчание. Дея накрутила на палец длинные вьющиеся волосы.
   - Ваша жена ждет ребенка. Я боюсь, что вы забудете меня, - проговорила она, наконец.
   - Дея, ты навсегда завладела моим сердцем, - спокойно ответил император. Девушка подняла на него свои светящиеся от счастья глаза. Аделай улыбнулся.
   - Император, а если бы у вас появился сын? - спросила Дея. Голос её немного подрагивал. Девушка волновалась. Это немного забавляло императора.
   - Я и надеюсь, что Аркадия подарит мне наследника.
   - А если бы я подарила тебе наследника? - дрожь в голосе девушки заметно усилилась. Император окинул её изучающим взглядом. Такая мысль даже не приходила ему в голову. Дея - мать его наследника. Абсурд. Дея не может быть матерью наследника. Аркадия - вот кто должна ею стать.
   - Дея, ты беременна?
   - Нет, но я боюсь этого...
   - Дея, успокойся, - император ласково погладил её по волосам. Девушка вздохнула. Аделай наклонился и начал её целовать.
   Их ласки прервал порывистый стук в дверь. Дея вжалась в кровать и прикрылась одеялом. Аделай встал с постели.
   - Кто там?
   - Император, ваша жена рожает, - раздалось за дверью. Аделай сразу преобразился.
   - Я сейчас прейду, - бросил император и обернулся на девушку. - Дея, извини.
   - Не стоит, ваше величество, - тихо проговорила девушка, опустив глаза. Император не мог видеть, что на её ресницах застыли капельки слез.
   Аделай улыбнулся и вышел из спальни. Скрипнула дверь и на белые простыни упали слезы.
   - Все, все кончено, - прошептала Дея и зарылась в простыни. - Что же вы сделали, Император. Я уйду. Исчезну навсегда, но позже. Сейчас я буду наслаждаться жизнью, а когда пройдет время я уйду. Звезды говорили, что я никогда не буду женой императора, но буду... Прости меня, Геора, прости. Нужно идти и помочь Аркадии. Это мой долг.
  
   Император буравил взглядом стену. За тот десяток луй, которые он здесь провел, Аделай выучил наизусть каждый элемент золотого узора оплетавшего её. Мимо непрестанно сновали служанки. Пару раз выбегала Дея. Она пришла всего через четверть луи после него и не сказала ни слова.
   Аделай понимал, что сейчас он здесь лишний, но терпеливо дожидался конца. Прошло ещё пол луи прежде чем в комнату вошла Дея. Лицо её выглядело уставшим, глаза, казалось, и вовсе потухли.
   - Император, у вас... - она ни на долго запнулась.
   - Сын? - Аделай вскочил с места, перебивая девушку.
   - ...два - Дея закончила фразу. Лицо Аделая резко изменилось. Он выглядел даже не потерянным, в его глазах светился страх.
   - Как? - он схватил девушку за плечи и принялся лихорадочно трясти. - Их не может быть два. Мне нужен сын, наследник, а не убийца.
   - Аделай, я...
   - Я тебе не Аделай, запомни это, - он кричал. Девушка сжалась в комок. Император резко оттолкнул её от себя и стал бить кулаками стену. Дея ударилась о стену. В её глазах пролетел рой мурашек. Собравшись с силами девушка поднялась. Её испуганный взгляд был прикован к императору. Он, наконец, успокоился и просто сидел, прислонившись к стене.
   - Как Аркадия? - спросил Аделай. Дея вздохнула и показала кулак выглядывающим в дверь служанкам. Те незамедлительно скрылись: уж слишком непредсказуемой была в гневе Дея. Не мало красивеньких служанок, пытавшихся запрыгнуть в пастель к императору, с её легкой руки оказались в лучшем случае на улице.
   - Зайдите к ней, император, - Дея поклонилась и пошатываясь подошла к двери, откуда совсем недавно выглядывали любопытные личики служанок. Аделай кивнул и направился следом за ней.
  
   Аркадия была также красива, как и всегда. Золотые волосы струились по плечам, оттеняя солнечные глаза. Голова императрицы покоилась на подушках, веки были полузакрыты.
   Аделай сделал неуверенный шаг навстречу ей. Шум разбудил императрицу. Аркадия открыла глаза и приветливо улыбнулась мужу.
   - Ты просил у меня наследника, а я подарила тебе двух, - дрожащим от волнения голосом проговорила императрица. Аделай сделал над собой усилие и радостно улыбнулся. В его душе бушевали противоречия. Как можно приказать убить собственного сына?! В ушах снова всплыли слова пророчества. Потом все потом, сначала Аркадия.
   - Спасибо.
   - Я назвала их Рейн и Роскольф, - Улыбнулась Аркадия.
   - Ливень и скала бурь, - задумчиво произнес Аделай.
   - Да. Представляешь, как красиво будет звучать Рейн первый, император Терры или Роскольф первый, император Терры.
   - А кто из них старше? - спросил Аделай. Аркадия хлопнула длинными ресницами.
   - Рейн, вот кто твой наследник...
  
   - Стей, что мне делать? - Аделай дотронулся лбом до руки и медленно провел вверх, задевая волосы. Темные пряди скользили между его пальцами.
   - Я вам не указчик, - спокойно ответил слуга. Аделай взглянул на него отсутствующим взглядом.
   - Я ни могу не исполнить свой указ, но убивать собственного сына, - вздохнул император.
   - А как же пророчество?
   - Даже если бы я и согласился, то никто в замке никогда бы не согласился сделать это. Скажи мне, Стей, что делать.
   - Алимер.
   - Пожалуй ты прав. Стей, пожалуй, прав.
  
   - Что ты хотел от меня, Аделай? - мудрец опустился в мягкое кресло. Его походный наряд был весь в пыли, но это нисколько не смущало жреца.
   Император поднял голову и изобразил радостную улыбку, которая получилась слишком уж похоронной.
   - У меня два сына, Алимер.
   - И? - хитро улыбнулся жрец. Аделай тяжело вздохнул.
   - Они близнецы царской крови, - минутное молчание. - Мне нужно, что бы ты избавил меня от старшего. Никто из слуг не должен знать, что у императора родились два сына, а если бы знали, то все равно никогда бы не убили: бояться гнева богов. Алимер, только ты можешь мне помочь.
   - По-твоему, я выше богов? Так, Аделай? - жрец был абсолютно спокоен.
   - Нет, но ты посадил меня на этот трон, а значит, ты можешь и сейчас помочь.
   - Ты смешон. То, что я убил твоего брата, не означает, что я убью и твоего сына. Почему ты сам не хочешь этим заняться?
   - Алимер, ты ближе к богам, чем любой из смертных. Умоляю, помоги мне. Я отблагодарю тебя, - Аделай был на пределе.
   - Что ж, император, я избавлю тебя от сына, как его зовут?
   - Рейн, - пробормотал он и, вскочив со стула и став перед жрецом на колени, стал целовать его руки. - Спасибо. Спасибо.
   - Успокойся, - жрец брезгливо отдернул руку. - Покажи мне своего сына Рейна.
  
   Ребёнок, лежавший в руках жреца, расплакался.
   Алимер открыл дверцу кареты и жестом подозвал к себе одного из стражников.
   - Господин, - стражник поклонился. - Что вы хотели?
   - Видишь, этого мальчика? Возьми его и продай в рабство. Деньги, которые ты получишь, можешь взять себе. Как только выполнишь все, что я сказал возвращайся в мою обитель, а после этого ты получишь свободу, если пожелаешь, - холодным голосом сказал мудрец. - Ты понял меня?
   - Да, господин, - стражник ещё раз полонился. Алимер усмехнулся.
   - Как только мы выедем из дворца подойди к моей карете.
   - Слушаюсь, господин.
   - Надеюсь, ты понимаешь, что это должно остаться тайной?
   - Да, господин.
   - Иди.
  
   Аркадия смотрела в окно. Картина того, что Алимер уезжал в такой спешке насторожила её. А этот подошедший стражник - тем более.
   Императрица была в подавленном состоянии. Всего два дня назад ей сообщили, что её старший сын Рейн умер. Она никак не могла в это поверить, но приходилось.
   От сумасшествия Аркадию спасало лишь то, что Роскольф сейчас лежал у неё на руках и беззаботно спал.
   - Теперь ты наследник, теперь ты правитель Империи. Не огорчай свою мать, сынок, не огорчай, не уходи вслед за братом, - императрица поцеловала ребёнка. Он открыл глаза и заплакал.
   - Сейчас, сейчас, - озабоченно проговорила Аркадия. - Дея, быстрее сюда.
  
  
   Глава 2. Имя и прошлое.
  
  
   - Украшения со всех концов империи.
   - Пирожки, горячие пирожки.
   - Лучшие рабы империи.
   - Господа, не желаете купить шелка для своих жен?
   - Вор, держите вора!
   Тысячи голосов оглашали портовый рынок Загира. Здесь всегда было многолюдно. Ещё бы, город стоял на пересечении трех торговых путей. Жизнь кипела
   здесь, даже ночью.
   Издавна Загир был торговым центром западной части Империи. Сюда свозили рабов и товары со многих островов, завоеванных Империанскими войсками. Именно по этому здесь у каждого вольного человека был хотя бы один раб. Их отсутствие считалось неприличным и показывающим бедность хозяина. С такими людьми переставали общаться, они становились изгоями общества.
   - пирожки, горячие пирожки! - Тихору не терпелось распродать последнюю дюжину пирожков и отправится домой к хозяину. Тот встал сегодня не с той ноги и с самого утра отыгрывался на рабах, даже приказал выпороть маленького сорванца, проспавшего подъем.
   - Тихор, хозяин приказал спросить, как идет торговля, - из толпы прямо перед носом торговца появился маленький мальчик. Сколько ему лет - не знал никто, но выглядел он на шесть или семь. Роста был среднего: меньше двух аршин - темные прямые волосы сосульками висели на немытой голове.
   Тахор вздохнул и окинул взглядом оставшиеся на прилавке пирожки. Если сказать, что много осталось - хозяин будет в ярости, а если, что мало - придется ещё тут торчать.
   - Спина-то не болит? - спросил Тихор. Мальчик задрал изодранную рубашку и обнажил несколько свежих глубоких длинных ран, с едва подсохшей кровью.
   - Даной сильно зверствует?
   - Да, - протянул мальчик и, морщась, опустил рубашку. - Так что сказать?
   - Скажи, что кончаются, - подумав, ответил Тихор. Мальчик сверкнул темными глазами и умчался в толпу.
  
   - Хозяин, Тихор сказал, что надо ещё, - мальчик вбежал в комнату и поклонился. Хозяин сидел к нему спиной и курил иноземную трубку.
   - Так иди и принеси, - крикнул Даной и повернулся. - Хоть кто-то в этом доме отрабатывает свое содержание. Пошел прочь, или для того, что бы ты шевелился тебя высечь надо?
   - Нет, хозяин, простите, - голос мальчика дрогнул. Сильно ещё болели следы утренней порки.
   - Так пошел вон!
  
   В самой маленькой комнате в доме жил старый раб Мирай. Он служил ещё отцу Даноя. Именно по этому хозяин очень любил своего слугу и позволял многое из того, что обычному рабу казалось дикостью. Мирай спал в доме, ел хозяйскую пищу, не работал уже много лет, хотя хозяин никогда не позволял своим слугам бездельничать.
   При этом старого раба все уважали, ибо каждый понимал, каким трудом он достиг такой милости. Лия - кухарка Даноя - приносила ему еду прямо в комнату. Тихор и другие мужчины частенько захаживали за советом, даже хозяин не брезговал обществом старого раба.
   Именно в его комнату сейчас держал путь мальчик. Он знал, что никто, кроме Мирая, не сможет ответить на его вопрос. Сколько раз мальчик сам пытался понять почему, но сегодня утром, когда один из сыновей хозяина крикнул ем
   - Дедушка Мирай, - мальчик подошел к старому рабу, служившему ещё отцу Даноя. Хозяин любил его и считал почти членом семьи. Мирай уже давно не работал и ел за хозяйским столом, что было неслыханной милостью.
   - Чего тебе мальчик? - старый раб повернул голову. Его выцветшие серые глаза скользнули по детскому лицу.
   - Почему у меня нет имени?
   - Потому, что ты его не заслужил, - добродушно ответил старик. - А зачем рабу имя?
   - У тебя, у Тихора, у Лии, у Капта оно есть, а чем я хуже? Или они не рабы?
   - Мальчик запомни, имена дают родители или хозяева. Все те, кого ты назвал, попали на галеры после наречения. У рабов по рождению никогда не бывает имен, им дают клички.
   - Но... - мальчик опустил глаза. Прядь его немытых волос упала на глаза. Старик удивленно взглянул на мальчика, его морщины стали ещё глубже. На удивление
   - Откуда у тебя седая прадь? Ты же так мал?
   - Она всегда была, - мальчик пожал плечами. - сколько себя помню.
   - А хочешь, я дам тебе кличку? - вдруг сказал Старый раб. Мальчик поднял голову. Его глаза засветились надеждой. Где-то в их глубине промелькнула всепоглазающая грусть, постепенно переходящая в смертельную тоску.
   - Ты будешь седой. Не обижайся, но эта пока твоя единственная особенность.
   Удивляюсь, как другие этого не заметили.
   - Дедушка Мирай, а кем были мои родители? Сколько я себя помню, я жил здесь.
   - нет, мой дорогой, тебя привезли сюда года три или четыре назад. Так что твоей судьбы до этого я не знаю.
   - тогда, дедушка, почему ты говоришь, что я раб по рождению, может быть...
   - Все может быть, Седой, но ни один нормальный человек не купит такого маленького раба, а тебя нам перепродали от другого хозяина. Значит, твои родители были его рабами.
   - Спасибо, Мирай. Я пожалуй пойду, а то хозяин будет ругаться.
   - Иди, Седой.
  
   Седой взглянул на восток. Там вставало солнце. Редкие облачка, с огромной скоростью, пробегавшие по небу подкрашивались розой зарей. Ночные птицы ещё не кончили теперь свои трели, а дневные уже пробудились. Ветер гнал на север туман с речушки Тмень, находящийся не далеко от имения господина. В общем прекрасный день намечался.
   Седой зябко поежился. Хоть и красиво, но холодновато. Да и в одной рубахе не согреешься. Вот Ильмене повезло больше: она спит в господском доме.
  
   Я застыла в недоумении. Он думает, что говорит? Может, он шутит?
   - Прощай, - снова произнес Седой. Я зажала уши руками. Не слышать этих слов. Не видеть его глаза. Только все было уже увидено и услышано.
   - Нет, - по моим щекам текли слёзы. Седой стоял всего в метре от меня, и, казалось, сейчас подойдет, обнимет и усмехнётся, дескать "поверила, женушка". Он не подходил, не обнимал, не говорил.
   - Что тут происходит? - из избы вышла Алтер и застыла. Седой пронзил её взглядом, достойным самого коварного врага, но ни как не девушки.
   - Твоя сестрица обманула меня, - в лоб ответил он. Алтер вскрикнула и бросилась обратно в избу.
   - Я не обманывала, - у меня подкосились ноги, и я рухнула на зелёную траву. Седой смерил меня взглядом, но не подошел.
   - Седой, что ты делаешь? - из избы вышел Богдан и огляделся вокруг. Увидев меня, он бросился к Седому.
   - Я ухожу, Богдан, - ответил мой любимый и, развернувшись, направился к лесу.
   - Подожди, - крикнул мой брат и побежал за ним. - Алтер, присмотри за ней.
   - Нет, Седой, - закричала я и, если бы не Алтер вовремя схватившая меня, бросилась бы за ним.
  
   - И? - спросила сестра. Я попыталась поправить упавшую прядь волос, но руки не слушались.
   - Он ушел, - это было единственное, что я смогла сказать в тот день. Позже вернётся Богдан и крепко обнимет меня. Алтер будет стараться сделать все, чтобы я забыла Седого, но связанные обрядом обручения никогда не могут забыть друг друга. Я же буду сидеть и смотреть в окно, пока через два не решусь, как раньше уйти в лес.
   Богдан отпустит меня с легкостью, но сестра будет сопротивляться, пока он что-то ей не скажет.
   Так я снова оказалась в родной, но забытой стихии. Лес принял меня и на этот раз. Сколько я не возвращалась домой - не знаю, но за это время я стала почти дриадой, только не по рождению, а по служению. В последнюю секунду я отказалась от предложения лесных духов. Нимфы не хотели отпускать новую подругу, но Леший приказал дать мне свободу от чар. Так я ушла из леса. Почти перед домом ко мне подбежала самая маленькая нимфа - Агель.
   - Сагошь, - сказала она.
   - Что, Агель? - спросила я оглянувшись. Девочка тряхнула белобрысой головой и, подпрыгнув, повисла у меня на шее.
   - Останься с нами. Мы поможем тебе забыть его, - прошептала она. Я глубоко вздохнула.
   - Агель, прости, но мы с ним связаны магией и ничто не может заставить нас забыть друг о друге. Я не могу остаться - у меня есть семья и они меня ждут, - я хотела объяснить ей все, но детский ум не воспринимал мои доводы.
   - Тогда возьми меня с собой, - проговорила девочка.
   - Агель, твое место здесь, мое ещё где-то, - ответ был резкий, но иначе мне было не успокоить маленькую Нимфу.
   - Тогда, можно я дам тебе имя? - спросила меня девочка. Я улыбнулась: у меня и так уже два имени есть, третье зачем? Но обидеть девочку я не могла.
   - У меня есть имя, даже два, - попыталась оправдаться я. Агель замотала белобрысой головой.
   - Чернава - тебя назвала мать, но ты не жила с ней, а Чернавой - тебя назвали не по праву, ведь в тебе нет крови людей льда? Значит, имени у тебя настоящего тоже нет, а я тебе его дам, - краснея, объясняла мне нимфа.
   - А Чернава и Чернава - это что? - я невольно улыбнулась.
   - Клички, но не имена. Имя должно быть продолжением человека, а эти - ничего не говорят, - Агель ответила на мою улыбку. - Теперь ты будешь начинать новую жизнь и имя должно быть новым.
   - Называй, - я вздохнула, но в словах девочки был смысл. - Дай мне имя, Агель весенний цветок, нимфа маленького клена и леса Черного.
   - Сагошь, - смущенно проговорила девочка, соблюдая все правила наречения. - Этим именем нарекаю тебя я, Агель весенний цветок, нимфа маленького клена и леса Черного.
   - Я, Сагошь, принимаю имя от Агель весеннего цветка, нимфы маленького клена и леса Черного, и обещаю нести его с честью, да прибудут с нами боги, - я поклонилась маленькой девочке.
   - Да, прибудут с нами боги, - девочка тоже поклонилась мне. Мы молча постояли секунду, а после я уже была в объятиях маленькой нимфы.
   - И что же значит мое имя? - спросила я. Агель задумалась.
   - Оно эльфийское. Я не знаю эльфийский. Только это имя. Так звали мою мать, - Агель замялась.
   - Как ты стала нимфой? - спросила я.
   - Я умерла до наречения и возродилась здесь, - девочка отпустила мою шею. - Иди, Сагошь, тебе нужно ещё много сделать.
   - Как буду в этих местах - зайду, - проговорила я. Агель грустно улыбнулась. В бездонных голубых глазах показалась вселенская печаль.
   - Ты не вернешься, Сагошь. Держи, это знак покровительства. Я выбрала тебя и всегда буду помогать, если смогу, - девочка неожиданно схватила меня за предплечье левой руки. В мою кожу впились сотни иголок, но прежде, чем я успела испугаться, Агель отпустила меня.
   - Это что было?
   - Посмотри. Нет, сначала я уйду, - Агель ещё раз чмокнула меня в щеку. - Прощай.
   - До встречи, Агель весенний цветок, - сказала я, гладя, как между ветвей деревьев исчезает моя подруга и покровительница. Стоило Агель окончательно скрыться, и я принялась рассматривать рисунок на предплечье. По моей руке вился неведомый цветок и распускал бутоны. Несколько из них уже расцвели, ярким синим цветом, а остальные ещё только начинали. Размером рисунок был как раз с детскую ладошку Агель.
   - Спасибо, - прошептала я и пошла домой.
  
   Рейн мерил шагами комнату в ожидании брата. В голове вертелись разнообразные мысли. Император думал обо всем, но мысли неуклонно возвращались к ней. Зачем она оставила его тогда? Почему сбежала, когда все только начало налаживаться? Хотя о чем это он? Разве его поступки были лучше? Он сам бросил её первый. Оставил безжалостно, но судьба снова распорядилась по-своему.
   - О чем думаешь, брат? - спросил вошедший. Он был всего на полгода младше новоиспеченного императора, но выглядел на много моложе. Или это Рейн смотрелся рядом с ним стариком?
   - Что там, на границе? - спросил его Рейн после недолгих объятий. Грем сел в глубокое кресло.
   - Слухи были правдой. Эта черноволосая бестия разбила все местные отряды. Их было всего полторы сотни человек, но они наголову разбили твой тысячный отряд, Рейн.
   - Грем, кто она такая? - спокойно спросил Рейн. Его мысли все ещё были не здесь. Чернава тоже была черноволосой бестией. Почему она убежала?
   - Эльфийская принцесса Сагошь. Её клан уже отвоевал у нас часть северной провинции. Рейн, что ты намерен делать?
   - Грем, у Арена есть стрелы, которые нейтрализуют магию эльфов, делая их обычными людьми. Скажи ему, что ты от меня, и он даст тебе ещё и медальон, который сделает эту девку беспомощной, - отрезал Рейн. - Мне плевать на остальных, но подстрели её. Иди, брат, и позови мне Дарена.
   - Конечно...
  
   - Что вы хотели, господин? - седой воин смотрел на императора прямо. Рейн вздохнул.
   - Вы пойдёте в северную провинцию с моим братом. Главная ваша задача - подстрелить эту бестию. Потом отправьте моего брата с вестями ко мне, а сами езжайте следом. Дарен, ты должен заковать эту девку в колодки и провести по всем крупным городам северной провинции. Когда приедете сюда - первым делом закуйте девку в цепи в подвалах замках. Грему на глаза не попадайтесь. Я ему все сам скажу. Все иди, собирайся, Дарен. Есть у меня одна мысль о том, кто такая эта бестия.
  
   Я открыла глаза. На запястьях звякнули цепи. Я попыталась пошевелить рукой, но тело отозвалось ноющей болью. Я снова потеряла сознание и повисла на цепях. Разбудил меня яркий свет, рассеявший мглу сна. Я открыла глаза. Дверь в камеру была открыта, из неё бил яркий свет. Я зажмурилась. На фоне двери высветился теневой силуэт. В камеру вошел высокий человек с факелом. Он присел рядом со мной и осветил моё лицо огнем. Я попыталась улыбнуться, но разбитые в кровь губы не подчинились приказу мышц.
   - Сагошь, принцесса дома черной звезды, - лицо человека исказила усмешка. Она отозвалась в моей душе болью. После того, что у нас было, он ненавидел меня. Именно это чувство я нашла в его глазах. Из глаз потекли слезы.
   - Говори, где мятежники.
   - Я ничего тебе не скажу, Рейн, Владыка империи, - произнести эти слова мне не помешала даже боль. Он ещё раз усмехнулся и занес руку, но что-то дрогнуло и он остановился. В холодных глазах на мгновение появилось тепло, но оно не выдержало натеска льда ненависти и погасло.
   - Ты - дура. Сагошь, поверь, тебя уже ничего не спасет. Лучше говори и умрешь быстро, или будешь гнить здесь до конца твоей жизни. Что ты выбираешь?
   - Лучше гнить, чем служить предателю, - с болью отозвалась я. Как он смеет говорить так? Я спасла его от той судьбы, которую он готовит мне. Каламбур какой-то. Человек, которого я люблю, мечтает сгноить меня.
- Дохни, - он резко встал и вышел. Факел унес с собой остатки света.
   - И буду. Катись отсюда, Седой. Я тебя ненавижу. НЕНАВИЖУ, - я подалась вперёд. Цепи снова звякнули и натянулись, не пуская меня дальше. Я ничего не хотела. Из глаз градом катились слезы. Я кричала, рвалась, не замечая ничего. Что я кричала - не помню. Единственной мыслью в тот момент у меня была уверенность в том, что я лучше
   сгнию, чем помогу Рейну. Ещё я безумно хотела, чтобы все это оказалось сном. Я
   хотела проснуться на руках любимого человека. Хотела, чтобы он обнял меня,
   успокоил, поцеловал. Но он не делал ничего этого, он хотел убить меня, жаждал этого всем своим существом.
  
   - Сагошь, Сагошь, - меня трясли за плечо. Я с трудом открыла глаза.
   - Грем, что ты тут делаешь?
   - Спасаю тебя, - он тепло улыбнулся. - Снимите цепи.
   - Не надо, - прошептала я. В камеру вошел тюремщик и достал увесистый ключ. Щелчок - одна моя рука повисла в воздухе. Ещё щелчок - я не удерживаю равновесие и начинаю падать. Грем подхватывает меня на руки и, подняв, уносит куда-то. Я закусываю губу и снова теряю сознание.
  
   Грем сидел напротив моей кровати и наблюдал за мной. Я вздохнула. Мне снова дали шанс на жизнь. Зачем? Я этого не хотела. Я хотела уйти в царство Маары, исчезнуть в нем, забыться.
   - Как ты? - спросил меня младший брат Рейна. Как они были похожи, почти одно лицо, только Грем был воином, а Рейн - он был волком, готовым драться до конца, а если что, то и рвать врага зубами.
   - Нормально. Грем, ты не боишься, что Рейн тебя убьет.
   - С чего ты так решила? - на его лице появилась обида.
   - Рейн ненавидит меня.
   - Спи, - резко ответил Грем. Я улыбнулась и с радостью последовала его совету. Мой организм требовал покоя и его совершенно не волновало, кто как ко мне относится.
  
   Прошло уже много ночей с того момента, как Грем вытащил меня из камеры. Я окрепла на столько, что иногда позволяла себе вставать и бродить по комнате. Три раза в день мне приносили еду, а за дверью всегда дежурил стражник. Грем появлялся у меня раз в день. Мы болтали на разные темы, не затрагивая прошлого. Несколько дней назад я попробовала сотворить простенькое заклинание. Оно отняло у меня столько сил, что пришлось потом целый день проваляться в постели. Сегодня я набралась смелости и сотворила заклинание отвода глаз. Сил оно отняло достаточно, но я все же смогла проскользнуть мимо охранника и отправиться гулять по замку. Огромные залы были погружены во мрак. Я ощущала босыми ногами холод камня, мостившего пол.
   Через несколько луй странствий я оказалась у небольшой лестницы. Любопытство заставило меня подняться вверх по ступенькам. Лестница закручивалась спиралью и ввинчивалась в башню. Чтобы достигнуть её верха мне понадобилось около луи. Я оказалась на самом верху башни. Усыпанное звездами небо простиралось на моей головой бескрайним пространством.
   Я подошла к одному из зубцов и взглянула вниз. Там был только мрак. Я начала забираться на зубец. Там внизу было мое спасение. Оставалось сделать только шаг и все кончиться. Я зажмурилась. В голове снова вспыхнули слова Рейна, его ненависть.
   - Теперь шагни, - знакомый голос вывел меня из транса. Я обернулась. В нескольких метрах от меня стоял Рейн. До меня донеслись отголоски его чувств, но среди них не было ненависти.
   - Дай мне умереть, Рейн, - сбивающимся голосом спросила я. Он подошел ближе.
   - Я сказал тебе, что ты сгниешь, и ты сгниешь. Слезай, Сагошь, - он схватил меня за руку и с силой сдернул вниз. Я опять не удержала равновесие и начала падать. Рейн легко поймал меня.
   - Дай мне умереть, - взмолилась я. Рядом со мной стоит единственный нужным мне человек, но я не могу ничего сделать. Правду говорят, что от любви до ненависти - один шаг.
   - Нет, Сагошь, я слишком долго ждал момента, когда ты сломаешься.
   - Дай мне умереть. Убей сам, но я не могу жить, зная, что ты рядом. Убей. Дай мне спрыгнуть. Освободи меня. Рейн, пожалей меня. Мы ведь когда-то любили друг друга. Рейн, - шептала я. Слезы катились градом. Да, он прав, я сломалась. Только это уже ничего не решает. Человек, которого я люблю, стоит предо мной, но я не могу его даже обнять.
   - Тихо, - его голос изменился и в следующую минуту я оказалась в крепких объятиях. Любимые руки гладили меня по спутанным волосам. Любимый человек стоял рядом.
   - Убей меня, не пытай, убей, - снова прошептала я. Рейн поднял мое лицо за подбородок и поцеловал. Я утонула в нахлынувших чувствах. Радость, страх, удивление - все это бушевало сейчас во мне.
   Рейн на секунду отстранился и слегка чмокнул меня. Казалось, он пытается остановиться, но разум потерялся в буре чувств. Рейн снова поцеловал меня.
   - Я никогда тебя не убью, - проговорил он. - Я просто не могу тебя убить, но и быть с тобой я не могу.
   - Зачем ты тогда это делаешь? - спросила я. Он вздохнул.
   - Все так сложно. Сагошь, пусть то, что будет сейчас останется мигом сна для нас обоих. Так будет лучше, - его потерянный взгляд стал осмысленным. - Это все в последний раз.
   - Пусть...
  
   - Заешь, Сагошь, когда я был на рудниках, то и подумать не мог, что меня спасет незаконнорожденная принцесса эльфов. Я не знал, что полюблю её так, что ненависть пропадет при виде её слез. Пропадет ненависть, на выработку которой я потратил столько времени. Почему ты тогда сбежала?
   - У тебя есть сын, - Сагошь не могла врать ему. Будь, что будет, но скрывать от отца ребёнка она не имела права.
   - Как ты его назвала? - этот вопрос он задал спокойно.
   - Роскольф, - воцарилось долгое молчание.
   - Скала бурь?
   - Скала бурь. Ведь именно так звали твоего брата?
  
  
   В стране Льда принято исчислять год по прошедшим зимам.
   Приближенная - общее название лесных знахарок-колдуний.
   Луя - единица измерения времени являющийся одной тридцатой частью суток. Примерно равна 48 минутам.
   Иди есть, дорогой брат. (импер.)
   В.В.Б. - Летоисчисление в стране льда ведётся от великой победы нынешних богов, над прежними богами из которых уцелела лишь Маара. Это летоисчисление было принято императором Мремом I, которому так повелели жрецы богов.
   Империанами называют жителей империи
   Маара - богиня Смерти, ночи, льда, зимы, мрака. Воплощение всего негативного. Единственная из первых богов выжившая в войне новых богов со старыми. Её символом считается ворон.
   Омилар - город на севере империи, являющийся одной из основных каторг.
   Боги страны льда
   Елень - покровительница искусств, любви богиня Луны, весны
   Гендар - владыка судеб и времени, осени, великий отец.
   Гаюр - властелин мыслей и ветров
   Гильмир - богиня плодородия, земли, деторождения, магии, Земли, Солнца
   Орен - бог войны, кузнецов, огненной стихии.
   Даймир - бог достатка, Лета, камня
   Гальн - господин морей, вод, рыбаков
   Маара - Богиня ночи, смерти, Льда, зимы. Мертвая Богиня
  
   Пустыня каменных черепов - название самого южного острова страны льда. Из-за постоянной жары и отсутствия плодородной почвы его населяют только изгнанники.
   В империи 13 месяцев (возрождения, русалок, одиночества, близнецов, война, ведьмы, золота, ветра, солнца, влюбленных, дождя, волка, ястреба). Каждый по 28 дней. В последний день года империане и жители страны льда почитают Мертвую богиню.
   Terra parens - мать-земля
  
   Fiat tenebris - да будет тьма!
  
   Cubitum ire! - Иди спать!
  
   Funditus - До основания
   Легок спуск в Аверн (преисподнюю)
   Половина души моей
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   77
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"