Аннотация: Рассказ написан в 2004. Честное слово, "Мы из будущего" я посмотрела только в 2010!
ОБЕЛИСК
Жара стояла неимоверная. Раскалённый асфальт плавился и пружинил под ногами. Вокруг - поля, поля, только на горизонте - тёмная зубчатая полоска леса. Чахлые деревца на обочине почти не давали тени. На небе - ни облачка. Горячий воздух слоился и колыхался.
Количество пройденных километров уже не поддавалось определению.
"И надо же было Юрке сморозить такое! Вот они и обиделись. Отомстили".
- Всё, не могу больше!
Вовик свернул с шоссе, пошатываясь, миновал неглубокий кювет и упал на траву, ещё зелёную и поэтому немного прохладную.
Жаворонки надрывались, как сумасшедшие. Вовик безуспешно попытался найти в синеве звонкую птаху.
- Ну, чё вы там?
Юраха с Коляном ещё топтались на дороге, поглядывая вперёд на видневшуюся вдалеке на перекрёстке оранжевую точку автобусной остановки.
- До автобуса ещё долго. Перекур!
И надо же было этим стервам завезти их в такую дыру! А всё он - Юраха.
"Я, говорит, такую тачку поймал, и чувихи клёвые. Правда, только две. До озера доедем в два счёта и бесплатно".
Доехали!
После Юркиной пошлости девчонки переглянулись, похихикали, а потом вдруг мотор забарахлил. Попросили подтолкнуть. Всех троих...
Хорошо, хоть шмотки выбросили. Метров двадцать отъехали и выставили прямо на дорогу. Да ещё крикнули, что автобус в 15.20.
К остановке подошли в полдень, в самое пекло. Решили ловить попутку. Дорога просматривалась хорошо, весь транспорт на ней был виден издалека. То есть, не виден, так как его не было. За полчаса в нужном направлении промчались только серая "Ауди" да голубой "Жопик", никак не отреагировав на голосующих парней.
Хотелось есть и пить. Оглядевшись кругом, Вовик увидел на пригорке, метрах в ста от дороги небольшую берёзовую рощу. Мимо неё от шоссе шёл просёлок, поднимаясь на высотку, на которой утопала в зелени деревушка.
- Есть предложение! - Вовик взглянул на пригорюнившихся друзей.
- Нет возражений, - не очень бодро ответили ребята.
- Предлагаю пойти в тот лесок, пережевать это дело, ну, и - по пивку! - Вовик указал на берёзки.
- Тёплое, - хмуро буркнул Колян, - но жрать хочется.
Юрахе идея понравилась:
- До автобуса два с лишним часа, а я уже спёкся.
Берёзки манили тенью, ветви их слегка колыхались откуда-то взявшимся ветерком. Подойдя вплотную, ребята увидели, что берёзы растут по периметру небольшой площадки, в центре которой стоит обелиск. Квадратное основание его было выложено из серого камня. Сам обелиск, то ли фанерный, то ли металлический, был покрашен серой краской, во многих местах облупившейся, с проглядывающей из-под неё голубой. Со всех четырёх сторон сооружения чёрной краской были написаны столбцы фамилий с инициалами и цифрами. Годы рождения все были разные, а год смерти...
- Июль 1942 года. - Колян опустил сумку на серый камень. - На братской могилке пировать будем.
Юрку эта перспектива не удручала:
- А почему бы и нет?
Постелив газетки, начали выгружать припасы. Еды было много, ведь ехали до вечера. На свет были извлечены банки с пивом, бутылки с минералкой.
У Юрахи оказалась бутылка водки, хотя договаривались спиртного не брать. Но для Юрахи отдых без водки не в кайф.
Камень был прохладным, его надёжно заслоняли от палящих лучей разросшиеся берёзы.
Глотнув тёплого пива и закусив молодыми огурчиками, варёными яйцами, яблоками да бутербродами с копчёной колбасой (жир в ней оплавился, но вкус был сносный), ребята повеселели.
- А давайте помянем бедолаг, - Юраха выставил на середину "стола" поллитровку.
Опьянели быстро - на жаре да после пива. Огрызки, скорлупа, которые сначала летели в траву под берёзы, изменили направление полёта. Соревнуясь в меткости, ребята целились в обелиск.
- Птичка! Как ловко попала! Угадайте с трёх раз первую букву. Первая буква тут - птичья кака, а дальше - какин, - Юрка снова заржал.
Колян лениво поднялся, подошёл к обелиску и соскоблил птичий помёт.
- Дурак ты пьяный! Если сверху и снизу на "А", значит - Акакин. Ну и фамилия!
Парни долго хохотали, катаясь по траве.
- Во, гляньте, какая ворона прилетела! - Колян приподнялся на локте, глядя под берёзы.
Там стояла старуха, своим чёрно-серым одеянием действительно напоминавшая ворону. В довершение сходства, у неё был длинный крючковатый нос, и голову она держала как-то боком, по-птичьи.
Но старуха продолжала стоять и смотрела на них с укором.
- Я вот щас её! - Вовик схватил пустую бутылку, шарахнул её об камень и, держа в руке горлышко, медленно двинулся к старухе.
Конечно, он не собирался пускать его в ход, хотел только припугнуть, но ребята напряжённо следили за ним. Старуха не двигалась с места, пристально следя за Вовиком выцветшими глазами.
За дымом скрылись сначала дальние поля, затем берёзы и обелиск. Ребята, испуганно озираясь, двинулись вперёд и увидели, что берёз никаких нет, а впереди что-то темнеет, и именно это "что-то" источает едкий дым. Сделав несколько шагов в сторону, парни вышли на свежий воздух и огляделись.
Брезжил рассвет. Стоп! Почему рассвет? Ведь время к обеду, скоро будет автобус...
Брезжил рассвет. Далеко-далеко из-за леса поднималось зарево зари.
Бесформенная дымящаяся масса стала приобретать знакомые очертания. Танк! Вовик заметил свастику на закопчённом металле.
- "Тигр"! - парень оглянулся на друзей и увидел круглые от удивления глаза Юрахи и разинутый рот Коляна. Через мгновение он так же, как и друзья, остолбенело, уставился на поле.
Это было совсем незнакомое поле. Что-то, конечно, было прежним: тот же просёлок, поднимающийся на высотку, та же деревня...
Та же, да не та! Вместо крыш торчали чёрные трубы, рощи с обелиском не было вовсе, а поле было изрыто воронками и выжжено.Чуть выше, ближе к деревне, просматривалась неровная линия окопов, а левее на поле темнели две груды металлолома, уже не дымящие.
- Что за чертовщина? - Колян протёр глаза, словно надеясь, что этот кошмар исчезнет и снова появится солнечная роща и обелиск.
- Ребята, я врубился! Это, наверно, кино про войну снимают. Во, здорово мы попали! - бодро воскликнул Юраха.
Солнце поднималось всё выше, заливая ровным светом израненное поле, но не делая его прекраснее. Вдали что-то глухо рокотало. Ребята не успели ещё опомниться, как вдруг под их ногами взметнулись фонтанчики пыли со странным чирикающим звуком. Вовик с Юрахой рухнули на землю, Колян ещё оторопело таращился на подножие взгорка. Юраха с силой дёрнул его за штанину, чуть не наполовину стащив "адидасовские" брюки. Испуганные ребята, ещё ничего не понимая, на четвереньках поползли к неглубокой воронке, расположенной неподалёку.
- Танки! Много танков! - глухо выдавил Колян, скатываясь в воронку. - Ничего себе, кино!
Весельчак, балагур и хулиган - Юраха сидел, скорчившись, с серым лицом, губы его дрожали.
- Нас ведь могли и убить, - заикаясь, пролепетал он.
- У них на это ещё есть время, - как можно твёрже произнёс Вовик, стараясь усилием воли подавить внутреннюю дрожь. Воли-то как раз в данный момент и не наблюдалось.
Вовик всегда был негласным лидером этой компании. Постарше всех, он уже отслужил срочную службу в строительных войсках. У Юрахи была отсрочка, Колян "откосил" от армии.
"Ну, командир, давай, - успокаивал себя Вовик, пряча за спину дрожащие руки и с силой сжимая их в кулаки, - действуй!".
Борясь со стоящим в горле комом, он хрипло произнёс:
- Сначала оценим обстановку.
Опасливо выглянув из укрытия, Вовик осмотрел простирающуюся перед ним широкую низину. Там, где ещё недавно проходило шоссе, теперь вилась грунтовая дорога, за ней темнел небольшой и негустой перелесок. За ним открывалось широкое поле и, совсем уже на горизонте, тянулась синяя полоска леса, из-за которого поднималось солнце. По полю наискосок с глухим рокотом двигались танки, направляясь прямо к их высотке.
"Почему с востока? - мысленно удивился Вовик. - Может, наши? Не похоже. Стреляли с той стороны, но танки ещё слишком далеко. Значит в перелеске враг".
- Двигаемся вверх по холму к окопам, - заявил Вовик уверенно, - там должны быть наши.
- А если нет? - Юраха, уже готовясь вылезти из воронки, сполз обратно.
- Чего бы это они по своим позициям стреляли?
- Может это учения какие-нибудь? - с надеждой пробормотал Колян.
- Пока это не поддаётся объяснению, но факт остаётся фактом: мы попали в прошлое, в сороковые годы.
- А может, мы спим и снимся друг другу? - не унимался Колян. - Ой! - вдруг вскрикнул он.
- Ну, что, проснулся? - это к Юрахе вернулось самообладание, и он сильно ущипнул друга.
- Вперёд, короткими перебежками! - скомандовал Вовик и первым выскочил из воронки.
Петляя по полю, как зайцы, от холмика к холмику, ребята устремились к деревне. Вслед им ударила автоматная очередь.
Ребята рванули в ту сторону, скатились в полуразрушенный окоп, не замеченный ими снизу. На дне его, пригнувшись, стоял боец с автоматом. Лоб его был перевязан серым бинтом, пилотка и гимнастёрка густо припорошены пылью, лицо - в чёрных разводах от пота и пыли.
- Вы откуда здесь взялись? - строго спросил боец, удивлённо рассматривая странно одетых парней.
- Да вот, в лесу заблудились, - выпалил Юраха первое, что пришло в голову.
- Идём к командиру, там разберёмся, - боец указал стволом автомата вдоль окопа.
Пробираясь чуть не ползком по окопу, то и дело оскальзываясь на попадавших под ноги гильзах, запинаясь о разбитые ящики, добрались до блиндажа, возле которого их поджидал такой же запылённый и усталый молодой солдат, долговязый и белозубый. Он вполголоса сказал:
- Фёдор, веди их дальше, командир приказал отходить к деревне.
Солдаты тревожно переглянулись. Рокота не было слышно.
- Скоро попрут, - кивнул Фёдор на перелесок. - Иди, Синицын, вперёд.
К следующей линии укреплений двигались ползком. В глубоком, почти в рост человека, окопе ребятам приказали сесть. Синицын остался с ними, а Фёдор пошёл докладывать.
Ребята огляделись. Несколько бойцов курили самокрутки и с недоверчивым любопытством разглядывали вновь прибывших. Два пулемётчика, возившиеся около своего "Максима", бросили своё занятие и присоединились к курящим.
- Ну, где тут лазутчики? - раздался голос, из-за угла появился высокий широкоплечий человек, давно не бритый, без головного убора и такой же грязный, как все остальные.
"Не очень - то он похож на командира", - подумал Вовик, но потому, как притихли бойцы, догадался, что этот человек здесь главный.
- Вот они, товарищ сержант, - доложил Синицын.
- Откуда такие? - сержант грозно смотрел на ребят.
- Из города, - Вовик решил говорить правду, будь что будет.
- Город под немцами, как прошли через их позиции?
Не зная, что ответить, ребята замялись, переглянулись, испуганно глянули в суровые лица окружающих.
- Навязались вы на мою голову, - с досадой буркнул сержант, - рядовой Акакин, оставляю их на тебя. Если что не так - в расход их. Некогда тут с ними.
Знакомый солдат с перевязанной головой зло посмотрел на ребят, направив на них дуло своего автомата. Остальные разбежались по своим местам.
Перепуганные парни сбились в кучку, прижавшись друг к другу. Как это их в расход? Убить, значит? За что?
- Без приказа не стрелять, беречь патроны! - пронеслось по цепи.
- Какое тут - стрелять, гранаты готовьте, - проворчал пулемётчик.
В наступившей тишине отчётливо слышался знакомый рокот, но был он громче и ближе.
- Пять, семь, одиннадцать. Нет, двенадцать. Двенадцать танков, - считал вертлявый боец, привстав на ящик из-под гранат.
- Ты, Чулюкин, не подставлял бы башку-то раньше времени, - назидательно сказал пожилой пулемётчик, расправляя пулемётную ленту.
- У зенитчиков снарядов совсем мало. Ох, не одолеть их, - пригибаясь, буркнул Чулюкин.
- Не каркай! - не выдержал Фёдор Акакин.
- Нас мало, да и гранат немного, - Чулюкин словно разговаривал сам с собой. - Вот этих гавриков вооружить надо, всё - подмога!
Он глянул на сидящих на дне окопа ребят.
- Ага, а они тебе в спину саданут. Кто знает, что они тут вынюхивают? И одеты как-то не по нашему, - Фёдор пристально глянул на своих подопечных.
- Да русские мы! - чуть не плача выкрикнул Юраха, - сами не знаем, как здесь оказались. А одеты по последней моде.
- Пижоны, значит, - Чулюкин ехидно оглядел парней. - По возрасту-то должны бы быть в армии.
Вовик одёрнул открывших, было, рты друзей.
- Так получилось, не наша тут вина. Отправьте нас в тыл, там разберутся.
- Тыл? Какой тыл? - Фёдор зло выругался. - В котле мы. Там ребятам ещё горячее приходится, - он махнул рукой в сторону деревни.
"Окружены, вот почему танки с востока, - догадался Вовик. - Что же теперь, подыхать? Или можно как-то выбраться?"
- А если ночью ползком, к лесу? - подал голос Колян, кажется, начиная понимать, что происходит.
- А, может, сразу сдаться? - Акакин грозно прищурился. - Сейчас фрицы пленными не брезгуют. Да вы, похоже, провокаторы!
- Вы не так поняли, - Юраха попытался исправить положение. - Можно пробиться к лесу, создать отряд. Больше пользы будет, чем так погибать бессмысленно.
- Бессмысленно? - Фёдор вконец разозлился. - Да мы тут их хорошо покрошим, дорого продадим свои жизни. А вас - к стенке за предательство!
Ребята не успели испугаться, как вдруг раздался страшный вой, а потом грохот.
- Наши ударили, - одобрительно сказал пулемётчик.
Все бойцы следили за ходом артобстрела. Фёдор, забыв о "провокаторах", выглянул из окопа.
Любопытство пересилило страх, и ребята один за другим поднялись с земли.
Зенитчики явно экономили снаряды, но били прицельно. Два танка у подножия высотки уже дымили. Остальные продолжали приближаться, а передние начали огрызаться огнём. Первый взрыв взметнул землю совсем рядом. Ребята повалились на дно окопа.
Несколько минут грохотало и визжало над головами. Ребята ничего не видели, уткнувшись носами в землю и закрыв головы руками. Застрекотал пулемёт.
Артобстрел прекратился так же внезапно, как и начался.
- Вот и выдохлись, - Фёдор отряхнул с гимнастёрки землю, - теперь надейся только на себя.
- Гаврилова убило, - пожилой пулемётчик стащил в окоп обмякшее тело напарника.
Вовик не хотел смотреть на убитого, но что-то заставило его поднять голову. Привстали и его друзья.
Пулемётчик был совсем молодой, не намного старше Вовика. Лицо его было белым и спокойным, а на месте левого глаза - кровавое месиво. Такого им не приходилось видеть. Юраху затошнило, Колян скрипнул зубами и отвернулся. Вовик не мог отвести взгляда от этого лица, на глаза наворачивались слёзы.
Между тем, остальные бойцы словно забыли про покойника. Пулемёт бил не переставая. Фёдор, забыв про подопечных, жарил из автомата по невидимому для ребят врагу. Чулюкин стрелял из винтовки.
Пули свистели над головами, взрывы гремели то рядом, то вдали.
Первым очнулся Колян. Привстав, он выглянул из окопа и тут же снова присел. Танки были совсем близко, а за ними, скрываясь за бронёй, бежали автоматчики, непрерывно стреляя.
Посидев несколько секунд, Колян вдруг решительно направился к пулемётчику:
- Давай дед, говори, что делать.
Пулемётчик настороженно глянул на Коляна, покосился на Фёдора. Акакин даже не обернулся.
- Ну, значится так...
Вовик удивлённо уставился на Коляна. Юраха перестал блевать. Друзья переглянулись, и Вовик, не вставая, постучал по пыльному сапогу Фёдора.
- Ну, что? - Фёдор склонился, не выпуская из рук автомата и сердито сверкая глазами.
К Вовику вернулась прежняя решительность.
- Мы так и будем сидеть без дела? - он кивнул в сторону пулемёта.
Теперь пришла очередь удивляться Фёдору.
- Штанишки не боитесь запачкать? - тут, как тут возник хитроглазый Чулюкин.
- Запачкали уже!
Фёдор обречённо махнул рукой:
- Стрелять-то хоть умеете?
Вовик с готовностью вскочил:
- Я могу из винтаря и автомата!
Юрка удручённо вздохнул.
- Пригнись, дурья башка! - сказал Фёдор Вовику и вдруг протянул автомат. - А ну, покажь!
"Не забыл!" - радовался Вовик, ощущая горячий металл и поливая взгорок очередями. Ожидая и не слыша похвалы, обернулся на Фёдора и увидел, что тот деловито раскладывает перед собой гранаты, а Юраха с интересом рассматривает тёмную бутылку. "Зажигательная смесь!" - догадался Вовик.
Вражеские автоматчики залегли, а танки подошли почти вплотную. Пулемёт замолк. Стрельба стала редкой. Отчётливо слышался рёв моторов и незатихающая стрельба за деревней.
- Восемь осталось, - снова сосчитал танки Чулюкин. - Ну, держись, ребята!
С удивительной для маленького роста лёгкостью он взлетел на бруствер и, распластавшись, пополз к свежей воронке, волоча связку гранат. Один из танков был совсем рядом.
- Ах ты, мать честная! - Фёдор глядел вправо вдоль окопа.
Там "Тигр" уже подполз вплотную, непрерывно поливая окоп свинцом. Какой-то боец, привстав, готовился метнуть гранату, но рухнул, прошитый очередью.
Акакин напряжённо следил за происходящим.
- Ну, что они там? - и вдруг воскликнул, - живьём давит!
"Тигр" тем временем наехал на окоп, дал задний ход, снова рванул вперёд, руша стенки окопа.
- Ах ты, гад!
Вовик не мог поверить, что этот визгливый голос принадлежит Юрахе. С выпученными глазами и перекошенным ртом тот ринулся вдоль окопа, прижимая к груди бутылку. Через несколько секунд "Тигр" окутался едким дымом, из-под которого прорывались языки пламени. Люк приоткрылся, но по нему тут же начли стрелять с двух сторон.
Вовик глянул вперёд и увидел, что Чулюкин залёг и поджидает "Тигра", а пулемёт прикрывает его короткими очередями. С удивлением увидел у пулемёта Коляна. Дед сидел на дне окопа и пытался перевязать какой-то тряпкой правое плечо. Акакин лупил из автомата по бегущим фашистам.
Вовик помог деду сделать перевязку, но тряпка тут же пропиталась кровью.
- Готов! - рявкнул Фёдор, и Вовик, поднявшись, увидел горящий танк. Но Чулюкин после броска уже не поднялся.
А левее уже дымилась ещё одна стальная громадина. Ещё один танк угодил в ловушку, устроенную на поле, завалившись на бок. Оставшиеся танки повернули назад.
- Что, получили! - злорадствовал Колян, провожая убегающих фрицев очередью из пулемёта.
- Подсчитать потери, пересчитать боеприпасы! - распорядился сержант. - Ну, как тут твои подопечные?
- Доказали делом, - Акакин виновато смотрел на командира, ожидая разноса за потерю бдительности.
- Да уж наслышан, - усмехнулся сержант, - один даже танк подбил!
- Пришлось поверить им. Гаврилов убит, Горяйнов ранен, Чулюкин не вернулся, - оправдывался Фёдор. - Пятеро нас осталось от вашего взвода, Николай Степанович.
- Шестеро!
Все обернулись на голос. Это Вовик приволок в окоп раненого Чулюкина. Как бы это он, командир этой троицы, не сделал ничего выдающегося! Юрка танк подбил, Колян из пулемёта вон сколько стрелял, наверное, кучу фрицев положил. А он, Вовик, только пару очередей сделал из автомата.
Чулюкин слабо постанывал, но пытался улыбнуться:
- Хрен они так быстро угробят сибиряка!
- Пуля прошла вскользь, но он много крови потерял, - деловито объяснял Вовик. Грудь Чулюкина была перевязана его разорванной на полосы футболкой.
- Ну, что ж, значит, нашего полку прибыло, - заключил сержант, - с боевым крещением вас!
Подошёл возбуждённый Юраха. Размахивая руками, он уже в который раз рассказывал о своём подвиге устало улыбающимся бойцам.
Оказывается, он даже не помнил, как оказался перед танком, очнулся только тогда, когда махина загорелась, и кто-то оттащил его вглубь окопа от зло отплёвывающегося танка. Затем ему сунули в руки винтовку погибшего бойца, и он ещё продолжал бой.
- Прицелился в одного, думаю, попаду или нет? Бах, бах, он упал!
- Думаешь, ты один в него целился? - подтрунивал над Юркой Витя Синицын.
Вовик и Колян хлопали друга по плечу, поздравляли, втайне завидуя ему. Глазки у Юрки подозрительно блестели.
- Э, да ты где-то приложился!
- Так ведь положено за подбитый!
Подходили бойцы, вполголоса докладывая командиру положение дел. Потери были большие, боеприпасы подходили к концу.
На той стороне, за деревней, дела обстояли ещё хуже. Пополнение составили артиллеристы, бросившие бесполезные теперь орудия. Было решено отходить к деревне, встать спина к спине. Вероятнее всего следующий бой станет последним, а под конец и вовсе рукопашным. И, видимо, уже сегодня. Фронт был недалеко, но на чудо никто не надеялся.
Отходили спешно, уносили и уводили раненых. Убитых похоронили в общей могиле на склоне холма. Отход средь бела дня на виду у противника не предвещал ничего хорошего, но оставлять такую разреженную линию обороны было ещё хуже.
В деревне не осталось ни одного дома. Деревянные дома выгорели дотла, остались только почерневшие печи. Почти в самом центре деревни темнели останки кирпичного здания. Защитники расположились между бывшими избами. В их тылу были только кирпичные развалины и лазарет - бывший лабаз, где под обвалившимися под углом вместе с кровлей балками томились раненые.
Заняв новые позиции, подкрепились остатками сухого пайка, запивая его колодезной водой, и стали ждать.
За время вынужденного отдыха ребята многое узнали о защитниках высотки. Высотку отбили у врага несколько дней назад в результате наступления по всему фронту, но наступление захлебнулось, местами перейдя в глухую оборону.
Высотка была важным стратегическим объектом, так как вклинивалась в неприятельскую оборону. Не сумев взять приступом, враг взял её в кольцо, перейдя в наступление на большом участке фронта. В кольце оказался батальон Н-ской дивизии, который понёс большие потери при наступлении и с каждым днём, с каждым боем терял всё больше бойцов. Постепенно в результате потерь командование на восточном участке перешло к сержанту Шадрину. Тяжелораненый ротный лежал вместе с другими ранеными в разрушенном лабазе.
Положение было безнадёжным, но ребята не видели на лицах бойцов страха или отрешённости. Они уже перестали удивляться странному фанатизму этих людей. Более того, они сами перестали бояться смерти, а точнее, просто не думали о ней. Сейчас их влекла общая цель - продержаться как можно дольше, помочь, чем возможно новым друзьям.
- Приготовиться! - это слово накатилось волной, переносясь от бойца к бойцу, и унеслось дальше.
Враг двинулся разом со всех сторон. Рокот танков приближался и заполнял собой всё вокруг. Танки неумолимо приближались, таща на себе десант автоматчиков.
Вовик успел подумать: "Неужели они думают, что нас так легко взять? Каждый из них надеется выжить, но ведь знают, что многие погибнут. Ради чего? Мы умрём на своей земле, за неё сражаясь, а у них какой стимул?"
Юраха явно нервничал:
- Почему нет команды стрелять?
- Куда? По танковой броне? - Витя Синицын по-хозяйски осмотрел свой арсенал: автомат с последним диском патронов, две гранаты и начал прилаживать штык к винтовке.
- Это зачем? - Юраха сжимал в руках свою винтовку.
- Не догадываешься? - усмехнулся Витя.
Он сразу как-то стал старше. Плотно сжатые челюсти обтянули кожу на скулах, прищуренные глаза сверкали стальным блеском на обветренном потемневшем лице.
Справа от Вовика, припав к своему автомату, расположился Фёдор. Коляна Вовик не видел, тот был в распоряжении деда Горяйнова у пулемёта.
Танки были уже почти рядом, но автоматчики не торопились покидать спасительную броню. Первыми ударили пулемёты танков.
"Близко подпустили гадов", - Вовик присел в окопе, устыдившись этого, глянул на Фёдора. Но тот тоже чуть пригнулся, выждал немного и снова выглянул из окопа.
- Огонь! - прокатилось по цепи, и тут же поднялась стрельба.
Вовик выглянул и увидел, что автоматчики уже бегут за танками, стреляют, падают, их ряды тут же смыкаются.
"Беречь патроны", - бормотал Вовик, тщательно прицеливаясь из винтовки.
- Нагло прут, знают, что мы почти выдохлись, - ругался Юраха, редко стреляя, - прицелиться не дают.
Вовик видел только приближающиеся танки и бегущих фрицев. Он не видел, как Витя Синицын отбросил автомат с пустым диском и взялся за винтовку. Не видел, как Юраха, перестав кланяться пулям, сосредоточенно целится и часто стреляет. Как Колян стаскивает в окоп тело убитого напарника и возвращается к пулемёту, как рядом откинулся назад Фёдор и по груди его широко растекается алое пятно. Не видел, что с левого фланга танки прорвали оборону и вкатились в деревню, а уцелевшие бойцы ведут неравный рукопашный бой с автоматчиками. Он очнулся только тогда, когда винтовка дала осечку, и понял, что нет больше патронов, осталась у него одна тяжёлая противотанковая граната.
Витя Синицын тяжеловато вывалился из окопа и пополз к приближающемуся танку. Он успел метнуть гранату и тут же рухнул, схватившись за грудь.
Танк задымился, но прямо на Вовика двигался второй.
Юраха лёг на дно окопа, выстрелив последний патрон, и зажмурился. Колян присел рядом. Вовик судорожно сжимал в руке последнюю гранату.
- Ну, давай, подползай ближе!
Горящий танк нещадно чадил. Дым становился всё гуще, гуще...
Ярко светило солнце, в небе звенел жаворонок, легко колыхались под ветерком ветви берёз. Вовик, не понимая, где находится, таращился вокруг. Рядом на траве, обнявшись и зажмурившись, сидели друзья. В онемевших и побелевших пальцах Вовик сжимал горлышко бутылки.
Поднялись Колян с Юрахой, озираясь и облегчённо вздыхая. Переглянувшись, все трое направились к обелиску. Поглаживая тёплые фанерные грани, находили знакомые фамилии и, не стесняясь друг друга, роняли скупые слёзы. Затем, не сговариваясь, принялись убирать следы недавней трапезы.
Вдали на шоссе показалась белая точка автобуса. К остановке подошли молча. Подкатил автобус с развевающимися из открытых окон занавесками, весело блестя свежей краской и чистыми стёклами. Ребята тихо расселись по свободным местам и молчали всю дорогу, думая каждый о своём. А может, все об одном и том же.