Марк чувствовал всем конструктивом, как поджимает время. У десятки десантников, ушедших вперед, видимо, что-то не заладилось. Узнать, что именно, можно было, при отсутствии связи, только одним путем.
− Боди, − на инфразвуке подозвал Марк десантника. - Слетай к Хэду и поторопи нашего умника!
Боди козырнул: "Есть, командир", отключился от силового поля отделения, снял слайдеры и бесшумно исчез в кромешной тьме тоннеля. Марк видел по инфралучу контур его конструктива, пока Боди не скрылся за поворотом. Не оборачиваясь, он отдал приказ:
− Всем готовность "ноль". Левитаторы подключить к транспортным блокам. Нижние манипуляторы на сцепку. По команде выстроится в цепь по два.
Неслышно произведя перестроение, отделение вновь застыло монолитной массой. Марк, осторожно сканируя метр за метром лежащее перед ним пространство тоннеля, перемещал луч инфрадиапазона к месту расположения штурмрот. Он понимал, что рискует быть обнаруженным маткой Тринадцатых, но выяснить обстановку сейчас было для него важнее любого риска.
Он чувствовал, что удары "вакуумников" становятся реже, и по тому, как они перемещались, стало понятно, что силовая защита дивизии Барнсуотта скоро будет подавлена. Но, судя по характеру распространения разрывов, шеф-генерал успел вывести какую-то часть своих подразделений из-под удара. Как бы то ни было, оставшиеся в распоряжении Барнсуотта части все еще представляли значительную силу.
Марк выругался: "Тысяча Зла ему в глотку!". В такой ситуации, с двумя обездвиженными штурмротами на плечах, любая драчка была для отделения Марка равносильна его истреблению. Нужно было придумывать что-то кардинальное, но, как назло, в голову Марка лезла одна ерунда, вроде мгновенного испарения в параллельном пространстве и прочая хрень!
− Командир, − зашуршало в слуховом анализаторе, − мы на подходе. Готовьте левитаторы.
Марк узнал спокойную интонацию Хэда, но по ее внутреннему напряжению он понял, что дело идет не так, как ему хотелось. Он приказал отделению составить левитаторы в ленту транспортера, а сам на пределе сигнала спросил:
− Хэд, что у вас там?
− Небольшая проблема... − сигнал от Хэда пропал. − ... сейчас будем... готовьте "зеленых", у нас на хвосте сидят клоны матки Тринадцатых...
Марк резко развернулся к отделению:
− Третьему, четвертому и пятому десятку передвинуть задних "зеленых" на фронтальную позицию! Собрать их в локальную массу и держать так до появления эвакуационной группы! Все силовые экраны приготовить к включению! Сцепки "вакуумников" привести в боевое положение! Включение только по команде! Приготовиться к приему штурмрот!
Аналитические блоки работали на пределе своей квантовой начинки. Марк чувствовал, что там, где они располагались, запульсировали потоки криожидкости в системах охлаждения. Но все его усилия по мозговому штурму были напрасны, ничего путного для разрешения критической ситуации в голову не приходило.
Через несколько эксмаркерных минут он принял сигнал приближения эвакуационной группы с конструктивами штурмрот. Первые конструктивы стремительно неслись по транспортным левитаторам, без задержки перебрасываясь через разделявшие их промежутки. Несколько десантников подхватывая конструктивы, выстраивали их вдоль стен тоннеля, заполняя вглубь его пространство.
Марк вызвал Хэда:
− Как там у тебя?
− Пока терпимо. Все конструктивы на левитаторах. Пришлось задействовать силовые экраны десантников штурмрот. Силовиков моей десятки недостаточно... Буду продвигаться вместе с ними. Как только мы появимся, врубайте вся экраны на полную!
− Ясно, Хэд! Мы готовы к приему! А ты сделай вот что, − сними со своих парней все сонары индивидуального прикрытия. Соедини их парами и расставь, по мере отхода, метров через двадцать-тридцать. Пять пар сонаров вполне хватит, чтобы создать импульсную завесу. Понял?
− Понял, командир. Все будет сделано...
Марк отдал приказ развернуть спарки и развернуть в стандартную степень готовности экраны защиты. Конвейер продолжал перебрасывать конструктивы, − Марк по внутреннему анализатору видел, что осталось перебросить не более отделения.
Через пару минут показалась десятка Хэда. Они спешно складывали в стационарное состояние оборудование, держа верхними левыми манипуляторами тонкие ажуры решеток силовых экранов. Едва последний конструктив был поставлен в сцепку, стометровой змеей растянувшийся в тоннеле, как передние ряды отделения Марка, синхронно развернув решетки экранов, составили единый заградительный силовой щит.
− Как штурмроты? - обеспокоился Марк у подошедшего Хэда.
− Порядок, − спокойно ответил тот. - Через двадцать эксмаркерных минут будут, как новенькие. Мы все конструктивы обработали дешифратором психотропной ремиссии. Штурмкапитаны уже на подходе начала активации. Думаю, остальных пока не надо активировать, слишком заметный фон будет над нами.
Марк одобрительно хлопнул Хэда по плечу и распорядился выставить "зеленых" вперед, пока отделение заканчивало перестроение. С этим было все в порядке, чего нельзя сказать о разворачивающейся в десятке километров от них яростной драке. В том, что происходило там, было что-то непонятное. По характеру составляющих частот, приходивших от разрывов "вакуумников" и гравитационных "импульсников", анализаторы показывали совершенно другой характер.
− Марк, это не Барнсуотт. Сканеры делеторов показывают сигнатуру конструктивов "узкоглазых". Сколько их, пока не понятно.
− Я вижу. Где же тогда шеф-генерал? Мы четко засекли его прорыв на уровень штолен?.. - засомневался Марк.
− Тогда выходит, что клоны матки Тринадцатых обнаружили части Китайско-Азиатского экспедиционного корпуса?
− Значит, так! А раз сложилась такая комбинация в нашем флетболе, то надо воспользоваться такой возможностью на все сто! Я уверен, что Барнсуотт не попрет против клонов, не имея полный ресурс силовой защиты...
Не успел он договорить, как десантники почувствовали мгновенный импульс мощного излучения. Хлесткий удар гравитационной волны сдвинул назад на несколько метров монолит десантников. Ее ощутимые колебания еще некоторое время раскачивали стены крепчайшего аренита. По отделению прошелестело: "Не хило жамкнули кого-то в пыль...". Там, где это произошло, в единый миг не осталось и воспоминания о чьих-либо конструктивах, сколько бы их ни было.
Марк довольно ткнул стоящего рядом Хэда, − его план сработал. Десантники Китайско-Азиатских частей попали под удар клонов матки Тринадцатых. Импульс пришел именно с того места, где они расставили сонары-ловушки. Их мощности как раз хватило для приманивания "узкоглазых" в западню.
Но радости от этого было мало. Барнсуотт все равно не попался бы на эту уловку. Марк даже не надеялся на это. Его штурмкапитаны прекрасно были осведомлены о таких средствах ложных маневров. А потому, следуя определенной процедуре, вшитых в конструктив инструкций, десантники, отключив все внешние блоки, замерли в напряженном ожидании.
Гравитационные волны, сопровождающие каждый удар "черной дыры" − гравитона, стали слабеть. Поначалу их мощное воздействие довольно болезненно воспринималось конструктивами десантников. Только по истечении десяти эксмаркерных минут дрожь пространства, окружающего отделение Марка, сошла на нет.
Всем стало ясно, что те части Китайско-Азиатского экспедиционного корпуса, попавшие под удар клонов, перестали существовать. Одно было непонятно, почему клоны, обнаружив "узкоглазых", совершенно индифферентно отнеслись к находящимся в километре от истребления "узкоглазых" штурмротам дивизии Барнсуотта.
− Что думаешь, Марк? − почему-то в ползвука речевика спросил Хэд. - Неужели Барнсуотт драпанул по тоннелям к шлюзам телепортации?
− Вполне возможно... − пробормотал в тон Хэду Марк. - Для клонов его дивизия была бы только на закуску. "Узкоглазых" они в момент расщепили в пыль, а, судя по сканам делеторов, их было не меньше, чем у шеф-генерала. И это несмотря на то, что клоны применяли только тактические гравитоны.
− Значит, у нас есть пара часов, чтобы убраться отсюда целехонькими!
− Не думаю. Клоны наверняка засекли всю нашу массу конструктивов. Хорошо еще, что "зеленые" мешают им узнать правильный пеленг.
Марк обернулся к отделению:
− Всем десантникам активировать питатели на конструктивах штурмрот! Подключить детекторы уровня активации! По достижении мощности, необходимой для движения конструктива, ввести общий код перемещения. Выполнять!
Он подошел к конструктивам штурмкапитанов Блуа и Пирса. Привычным движением верхних манипуляторов открыл несколько крышек с небольших лючков на верхнем сегменте конструктива, набрал в каждом определенную кодовую комбинацию и замер в ожидании.
Ждать Марку пришлось недолго. В конструктивах штурмкапитанов внешне ничего не произошло, лишь по верхнему ряду оптических секторов пробежала едва заметная фиолетово-синяя волна. Через мгновение, будто и не было небытия в анабиозе, оба штурмкапитана, развернув головы к Марку, приказали:
− Докладывайте, сублайн, обстановку...
Мэрриот ждал связи от Барнсуотта. Он был уверен, что шеф-генерал ни за что не откажется от его транспортного ресурса. То, что он исчез с радаров систем обнаружения на всем пространстве региона, в котором произвел высадку, Мэрриота не особенно волновало, − он уже знал об исходе операции "Засада". Конечно, жаль, что "узкоглазые" попали под удар клонов матки Тринадцатых, защищавших все подходы к порталам нуль-перемещения, но то было их бедой.
Досадно было, что так прекрасно задуманная операция, не дала нужных результатов. Следующий ход все равно за ним, а, следовательно, Барнсуотт, попавший в тиски обстоятельств, не будет особо отпихиваться своими манипуляторами от любого предложения Союза Реформ. Его расчеты на выигрыш во времени, чтобы перегруппироваться и закупить нужное количество конструктивов, было слишком очевидным решением. Мэрриот знал о запасах скарана в заначках шеф-генерала, а потому он не станет в сложившейся ситуации скупердяйничать. Ему нужны КДТВ, и он будет их приобретать во что бы то ни стало. Таким образом, вырисовывается вполне определённая задача - максимально осложнить Барнсуотту эту жизненно необходимую цель.
Мэрриот стащил с пальца верхнего левого манипулятора шифровальное кольцо и, подойдя к терминалу космосвязи, надел его на небольшой стержень личного кода связи, выступающий из панели. Проведя необходимые действия, Мэрриот задал упреждение по времени соединения с абонентом и отошел к большому панорамному окну. Там, за крепчайшей прозрачной броней скаранового стекла, в черной тьме Большого Космоса, сверкавшего мириадами далеких Миров, лежала неизведанное пространство Вселенной.
Мэрриота всегда притягивала эта необозримая бездна пространства и времени. Он не был особо чувствителен к эмоциональному восприятию жизненных событий, его конструктив пятого класса не был снабжен модулями психоэмоциональных анализаторов, как это есть в конструктивах высшего руководства Западноевропейского Консорциума. С этим он может смириться. Любые события можно поверить логико-аналитическими блоками системы. Но единственным пятном, смутно волнующим, не поддающимся никаким логическим умозаключениям был Великий и Непостижимый Космос.
Может, Мэрриот неосознанно ощущал некую постороннюю гармонику биосоматической части своего конструктива. Этого он не мог понять. Но то, что при взгляде в необъятный простор Вселенной, его охватывало необъяснимое волнение, было для него особым состоянием. Особенно в те моменты, когда он, оказываясь в космосе вне трансфера или космобота, Мэрриот всем конструктивом чувствовал мощную, пронизывающую его до последней квантовой ячейки могучую волну стоголосого звука...
Мэрриот очнулся от гипнотической картины космического транса. Перед его верхней парой окуляров трепыхалась нежными переливами розовая бабочка вызова интеркома:
− Реальных благ, командор!
Перед Мэрриотом на экране видеокома повис тяжелый куб головы Барнсуотта.
− Реальных благ, шеф-генерал! Вы запоздали с появлением! Случилось что-то?
По всей оптике Барнсуотта пробежала едва видная волна сполохов и бликов. Мэррриот подумал, что Барнсуотт едва ли догадывается о его роли в последних событиях, а потому спокойно переждал выплеск яростной эмоции.
− Ничего особенного, милинер Мэрриот... ничего особенного, если не считать большую засаду, устроенную кем-то на вашего верного соратника по борьбе... − прохрипел шеф-генерал. - Вы случайно не предполагаете, кто бы мог это сделать?!
− Милинер, вы где сейчас находитесь? - не удостоив ответом Барнсуотта, спросил командор. - Я мог бы вам немедленно предоставить транспорт в необходимом количестве, чтобы вы могли передислоцироваться в удобное для вас место.
− Нет нужды, милинер, мне удалось уйти из-под удара, так что все части под моим началом остались в целости и сохранности. Мое убежище, где я сейчас нахожусь, весьма надежно. Впрочем, вы сами можете убедиться в этом, достаточно взглянуть на коды подключения моего канала. Там пусто. Но транспорт мне нужен, мои планы на этот счет не изменились. Мы можем сейчас обговорить условия.
− Что ж, наши прежние условия сотрудничества остаются в силе. Трансферы и космоботы Союз Реформ предоставит вам в требуемом количестве, но... Как вы понимаете, сложившиеся обстоятельства вынуждают нас принять превентивные меры. Не беспокойтесь, они не выходят за рамки нашей договоренности, всего лишь предоплата наших услуг должна быть предоставлена в полном объеме. Мы хотим избежать всяких случайностей, вроде той, что случилась с вами только что. Мы все находимся в неопределенности по поводу нашей безопасности. Потому давайте прямо сейчас обговорим коды доступа и проведем нашу сделку. Единственным дополнением к предыдущей договоренности будет семипроцентный страховой дивиденд от обговоренного ранее количества скарана.
Барнсуотт некоторое время молчал, обдумывая слова командора. Тяжелая волна мимического усилия отразила на его лицевой панели подобие усмешки:
− Вы неплохо используете ситуацию, предлагая мне своего рода клещи... Но и я, соглашаясь с вашим предложением, должен озаботиться своей безопасностью. Мы пригласим на встречу представителя Корпорации Ссуды и Займа. Думаю, его присутствие и будет гарантией успешности нашей сделки. Оплату услуг комиссара Корпорации я беру на себя.
− Хм! Вы, конечно, понимаете, какую плату за свои услуги потребуют представители этой Корпорации? Не думайте, что они ограничатся только вашей оплатой. Нам тоже придется заключать с ним паритетный меморандум!
− Ничего! За безопасность можно пожертвовать некоторым комфортом! Впрочем, я не принуждаю вас к принятию моего условия. Я думаю, что ваши транспортные средства не последний вариант. Есть другие, может, более хлопотные, но при наличии чистопробных друз скарана, я смогу получить их там, где они найдутся в достаточном количестве. К тому же, при таком раскладе, вы сами лишаетесь этой суммы, которая вам, в нынешней ситуации нужна как срочная эувенизация дохлому КДТВ...
− Милинер Барнсуотт, вы несколько торопитесь с выводами. Мы сумеем найти компромисс. Как говорили древние: "Старый друг лучше новых двух". О месте проведения нашей сделки мы договоримся, как только вы известите нас о договоренности с комиссаром Ссуды и Займа.
Барнсуотт повел головой, будто проверяя окружение и прохрипел севшим речевиком:
− Рад слышать конкретные слова... Ждите вызова...
Мэрриот ощутил некое состояние, побуждавшее его к немедленному действию. Едва исчезло изображение шеф-генерала, командор, ни медля ни минуты, послал вызовы всем членам Союза Реформ по коду срочного собрания всего состава. Едва последний командор шагнул через серо-голубую завесу, Мэрриот поднялся со своего места и провозгласил:
− Уважаемые милинеры! Создавшаяся ситуация требует немедленного обсуждения. Довожу до вашего сведения, что шеф-генерал готов принять наши условия. Больше того, он выплатит нам за каждую единицу транспортного карго дополнительный страховой процент. Должен довести до вашего сведения, что шеф-генерал поставил своим условием проведения сделки с помощью третейской стороны, - комиссара Корпорации Ссуды и Займа.
На лицевых панелях командоров отразилась гримаса неудовольствия. Вспыхнув бликами верхней оптики, Крюгер с подчеркнутой интонацией пробурчал:
− Не много ли хочет эта порченная каркасина?! Я думаю, надо с ним быть пожестче, без излишних энерготрат на пустые маневры!
− Вы правы, милинер Крюгер, но, как вы все понимаете, врага нужно держать как можно ближе. Пусть Барнсуотту кажется, что он равноправный участник сделки. Нам выгоднее знать количество транспортных средств, запрошенных шеф-генералом. Исходя из этого мы узнаем точное количество частей и вооружений, имеющихся в его распоряжении.
− Старший командор Мэрриот, мы в курсе всего актива вооруженных сил Барнсуотта. Нам важно обговорить другое, − как упредить шеф-генерала от превентивного удара. Предоставляя наш транспорт, мы, тем самым, играем на его поле без запасных с нашей стороны.
− Да, милинер Макмиллан, на первый взгляд это так и выглядит. Вот потому я хочу, чтобы Барнсуотт думал, что инициатива в его руках, а мы, нуждаясь в его войсках, всего лишь временный политический попутчик! Он спит и видит, что при помощи Союза Реформ заварит кашу в метрополии, а потом, когда наступит политический хаос, шеф-генерал, одним ударом уничтожив части полицейского надзора, парализует Совет Правителей, ликвидировав всю его верхушку. Без наличия транспортных средств сделать ему это не удастся, а потому он будет заигрывать с нами, всеми силами стараясь убедить нас в своей партнерской благонадежности.
− А что ему мешает закупить транспорт, положим, у Консорциума Североамериканских штатов?
− Милинер Йохансон! Вы ведь не хуже меня знаете, что риск быть обнаруженным при сделках за пределами нашего Консорциума почти стопроцентный. Никогда эти хитрая лиса Барнсуотт не пойдет на такой риск. Поэтому он из последнего будет иметь дело только с нами. При всех равных условиях! Милинеры командоры, а теперь я хотел бы обсудить ситуацию со штурмротами Блуа и Пирса. Только что я получил месседж по личной связи от одного из штурмкапитанов. Он сообщает, что все штурмроты выведены из-под контроля шеф-генерала и хочет обговорить с нами условия сотрудничества на контрактной основе. Штурмкапитаны Блуа и Пирс мною уверены в полной лояльности Совету Правителей и потому не видят препятствий с политической стороны для сотрудничества с Союзом Реформ. Все их требования касаются оплаты и льгот.
− Если в этом они видят проблему, то солдафоны получат то, что желают. Я думаю, не в этом главная задача. Что будем делать с шеф-генералом? - пустым, без проявления никаких эмоций, подал голос Макмиллан. - Барнсуотта пустыми обещаниями не прокормишь. Он непременно при малейшем удобном случае постарается с нами расправится.
− Разумеется, милинер Макмиллан, поэтому нашей главной целью по-прежнему остается ликвидация воинского контингента Барнсуотта. Лишив его главного козыря, перед нами откроется реальная перспектива прихода к власти. Как вы понимаете, вооруженные силы Консорциума занимаются исключительно полицейскими акциями в регионах и территориях Метрополии. А потому они ни в какое сравнение с боевыми частями, находящимися под командованием шеф-генерала не идут. Единственной реальной силой, способной к эффективному решению операции являются штурмроты КДТВ Блуа и Пирса. Это первоочередная задача и проработка ее должна быть начата немедленно. Иначе Барнсуотт, используя наш транспорт, скроется в какой-нибудь норе, откуда его никакими ухищрениями и уловками невозможно будет выманить. В свою очередь, сохранив свои части, шеф-генерал, как только что сказал милинер Макмиллан, принесет нам немало хлопот, от которых избавиться будет практически невозможно.
Мэрриот сделал паузу, оглядел сидящих перед ним командоров и придал речевику озабоченную интонацию:
− То, что штурмкапитаны Блуа и Пирс готовы сотрудничать с Союзом Реформ еще ничего не означает. Они, видимо, своим желанием сотрудничать с нами всего лишь хотят уйти из-под командования Барнсуотта, но и входить в состав Вооруженных сил метрополии, по некоторым моим соображениям, они не желают. Таким образом, чтобы воспользоваться этой ситуацией и удержать штурмкапитанов под нашим началом, необходимо предложить им такие условия, которые побудят их к сотрудничеству с нами без оглядки на иные возможные варианты...
− Думаю, это будет нетрудно осуществить. Пакет преференций, в которых одной из основных льгот составит внеочередная эувенизация с сохранением динамических резервных копий, сделает их более сговорчивыми. С Костакисом у меня на этот счет проблем не будет. Он мечтает уйти из-под начала Скаретти уже давно. Плюс скаран и новые КДТВ с питателями суперзаряда, − ухмыльнулся Крюгер.
− Штурмроты надо сначала использовать для локализации частей шеф-генерала в его подземных убежищах. После того, как выясним точную дислокацию хотя бы основных сил, прежде всего частей КДТВ и рот нейропсихотроников, их необходимо уничтожить.
− Каким же образом мы сможем мотивировать штурмроты Блуа и Пирса на эту операцию? - скривил рот Йохансон. - Того, что перечислил милинер Крюгер, мне представляется недостаточным.
− Рост по служебной лестнице будет достаточным стимулом для штурмкапитанов Блуа и Пирса, − изобразил на лицевой панели подобие улыбки Мэрриот. - Под началом Барнсуотта для них эта возможность была исключена. Но эта преференция, так сказать, производное от основной задачи, поставленной перед штурмкапитанами. Так как Барнсуотт со стопроцентной вероятностью дислоцирует свои части в тоннелях северо-восточного плато Верлингера, то штурмроты, чтобы не быть обнаруженными раньше времени психотрониками шеф-генерала, должны скрытно подойти обходными тоннелями к этому району.
− А почему вы, милинер Мэрриот, так уверены в расположении войск Барнсуотта? Он вполне может оказаться еще, по меньшей мере, в трех-четырех местах, где есть базы Консорциума. Захватив одну из них, он станет неприступным, благо вся инфраструктура и инженерия для этого есть.
− Нет, − с нотками убежденности произнес Мэрриот. - Он хочет абсолютной скрытности, которая даст ему уверенность в сохранении в полном составе своих частей, а не тратить и без того скудные резервы на оборону укрепрайона. Нет! Он слишком хитер. И к тому же я на сто процентов уверен, что шеф-генерал имеет про запас не одно убежище, которое он оборудовал не хуже любой из известных нам баз. Вот потому первоочередной и главной задачей штурмрот будет обнаружение истинного местоположения Барнсуотта и гарантированное уничтожение его частей. Думаю, милинеры, что вы согласны с предложенным планом...
Внезапно над столом запульсировал сигнал правительственной связи. Мэрриот мгновенно перехватил поступавший импульс сообщения и застыл в напряженной позе. По мере прослушивания информации, командор выпрямлялся, на его лицевой панели стало проявляться выражение надвигающейся угрозы. По окончании сообщения, Мариотт некоторое время оставался недвижим, потом обвел всех, отдающей фиолетовым бликом, оптикой и сказал, размеренно и четко:
− Милинеры командоры, Совет Правителей объявил мобилизационную программу по задействованию транспортных средств, не занятых в перевозке стратегических ресурсов Консорциума. Это означает, что наши резервы трансферов и космоботов, а также флайеров космического назначения будут мобилизованы в течении трех эксмаркерных суток...
Ни звука не раздалось среди командоров, гробовая тишина придавила все вокруг.
Пэр уже не сомневался, что симбионт заинтересован в открытом общении с ним. Он понимал, что его интерес может быть обусловлен разными причинами, одной из которых может быть избавление от неконтролируемых паразитных состояний. Пэр решил не покидать своего убежища, пока не удостоверится в истинном намерении Магденборга. Так или иначе, он все равно сможет общаться со сверхгуманом.
К этому моменту Пэр окончательно осознал, что эти существа, хоть и являются неким подобием интеллактов и мегалонов, на самом деле представляют собой враждебных, выродившихся в монстров потомков человеческих существ. Их менталитет и способ восприятия мира был настолько чужд понятиям интеллактов, что Пэр инстинктивно ощущал опасность, скрывающуюся в поспешности и непродуманности сближения с Магденборгом. Он решил воздерживаться от слишком близкого общения со сверхгуманом, постепенно выясняя истинные мотивы откровенного интереса Магденборга к его воображаемой сущности. Ибо Магденборг, по всей видимости, так и воспринимает его, считая фантомом, возникшим в результате неучтенных флуктуаций при процессе эувенизации. "Что ж! Пусть он пока пребывает в этом заблуждении. В такой ситуации мне будет гораздо легче выуживать из него информацию, которую, считай он меня реальной сущностью, поостерегся бы сообщать!".
Но не этот вопрос беспокоил Пэра. С этим все было более-менее ясно и определенно. Крит, − вот что стало его все возрастающей проблемой! Что явилось причиной сначала мелких, а потом существенных разногласий и противоречий в их отношениях, Пэр не совсем понимал. Относя капризы друга к некой неопределенности его положения, вынужденному пребыванию в своеобразном заточении, лишенного действий и большей степени свободы, чем та, в рамках которой он находился, Пэр считал, что его убедительные доводы и аргументы перестали сдерживать Крита.
Крит все настойчивее требовал активного подключения к исследованию этого странного и невероятного по своей архитектонике мира сверхгумана. Пэру все труднее становилось убеждать друга в строжайшем соблюдении инкогнито, которое только и давало им надежду на безопасное существование в громадном и невероятно сложном информационном ментале сверхгуманов.
В одну из назначенных встреч с Критом, Пэр с беспокойством обнаружил, что его друга нет ни в одной из безопасных лакун архивного паттерна. Пустив тонкий, в один молекулярный слой джет, он начал прощупывать пространство ментала сверхгумана. Пробираясь сквозь плотные жгуты суперструн, Пэр со все возрастающей тревогой сканировал окружающие его облака-идентификаторы спланхологических систем сверхгумана в поисках друга. Что могло произойти, если Крит, с его логически-безупречным мышлением, не оставил на своем постоянном месте пребывания никакого реперного оповещения. И даже не это взволновало Пэра. Если исчезновение было инициативой самого Крита, то почему он не оповестил его о своем решении предпринять это действие? Ведь ему прекрасно было известно о любой, самой малой ошибке в перемещениях по менталу сверхгумана, которая мгновенно становиться катастрофически необратимой!
− Тысяча Зла ему в глотку! Дурень неугомонный! − в сердцах выругался Пэр. - Натворит он дел, как пить дать! Где его искать?! Хуже некуда будет, если он попытается проникнуть в ареалы управления менталом сверхгумана.
Пэр осторожно отключил джет, убрал лишние уровни сканирования и по каналам психотронного поля, торопясь, как только позволял ему чужое психотронное поле, начал подкачку энергии из ментала своего сверхгумана для создания биокапсулы.
Дело шло медленно. Пэр, на пределе допустимых градаций энергоканала, наращивал оболочку нейропсихотронного кокона. Он чувствовал, что любая ситуация, возможная при неосмотрительных попытках Крита самостоятельно разобраться в бесчисленных наслоениях и лабиринтах уровней матричных полей, приведет к неконтролируемой реакции. Нейтральное поле кокона в этом случае даст временное убежище переждать катаклизм чистки ментала сверхгумана.
Пэр знал, что самих сил и возможностей ментала Крита не хватит, чтобы отразить нейроквантовый удар "чистильщиков". Крит по своему характеру был взрывным, непоследовательным. Как это уживалось с его могучим даром математического анализа, Пэр не мог понять! Но такова данность и друга надо было оберегать от постоянных необдуманных шагов.
Крит не всегда был таким. Пэр хорошо помнил его опасения и недоверия по любому поводу и предложению кого бы то ни было. А рассуждения Пэра, выходящих за рамки допустимых пределов, вызывали в нем чуть ли не панические страхи. Такая внезапная пертурбация, произошедшая в характере Крита, едва они оказались за пределами Аврелиона, стала для Пэра неожиданным сюрпризом. Как бы там ни было, Пэр вынужден был принимать во внимание эту непонятную метаморфозу с его другом. Только поэтому он, не обнаружив Крита на месте его постоянного пребывания, не бросился его искать, а, оценив обстановку, по его ощущению пока еще спокойную, стал сооружать биокапсулу, − так, на всякий случай! Он чувствовал, что эта мера может оказаться весьма своевременной!
Накопившейся энергии хватило для объема, в котором можно было укрыть две нейропсихотронные биосферы. Прикрепив биокапсулу к одному из джетов, ведущего в светившуюся слабо-фиолетовым оттенком область резервного паттерна, Пэр вновь активировал разведочный джет и направил его в области, активно пульсирующих желто-красными и ярко-фиолетовыми сполохами света. Ему вдруг показалось, что среди этих мощных источников нейродинамических потоков он увидел постороннее включение зеленого цвета. Оно быстро меняло размеры свечения, то уменьшаясь, то с большим интервалом восстанавливаясь в размерах. И тут же, почти что в это же мгновение Пэр ощутил слабый ментальный укол погибающей сущности.
"Боги Лакки! Крит!", − запульсировало по всему менталу Пэра. Единым движение он сдернул биокапсулу, дал направление по сигналу из области локализации ментала Крита и, не обращая внимания на жесткие соприкосновения с паттернами системы сверхгумана, рванул на пределе перемещения к гибнущему другу.
Оказавшись около его, уже потерявшей чистый ярко-зеленый оттенок живого свечения сферы, Пэр, не обращая внимания на захват локалей чужой энергии, схлопнул оболочку биокапсулы вокруг Крита и, не размышляя, по импульсу джета метнулся в нейтральную зону архивного паттерна.
Едва он оказался в относительной безопасности, как вокруг биокапсулы, на всем видимом пространстве нейросистемы сверхгумана побежали яркие сполохи возбужденных уровней и слоев потревоженных матриц. Все вокруг стало быстро менять цвет с разных цветовых палитр, на серо-фиолетово-синий с темными локалями.
Пэр мгновенно понял, что это означает, − ментал сверхгумана погружали в сон. Это была реакция на возникшие аномалии в его системе. Все блоки слежения за стабильным состоянием немедленно подключили квантовые дезинтеграторы, уничтожавшие на всём пространстве нейросистемы посторонние энергетические образования с одновременным мощным вливанием психотропных химических блокираторов.
Укрыв, для большей надежности, биокапсулу нейтральным слоем нейропредатора, представлявшего собой антидинамическую субстанцию, Пэр немедленно сбросил защитный слой с ментала Крита и ужаснулся. Отсвечивая зеленовато-серым цветом, скукоженная сфера представляла собой практически скелет из структурных джетов, без заполнения остального пространства сферы нейроматериалом. Световые блики, были едва видны и их интенсивность говорила о скором угасании ментальной энергии.
Собрав свободную от защиты биокапсулы энергию ментала, Пэр мощными импульсами стал бить по узловым точкам структуры, − туда, где находились области активации субъектной системы. Усилия нескольких эксмаркерных минут не дали никакого результата, − напротив, блики ментала быстро угасали и предел их свечения указывал на скорую гибель этой нейропсихотронной субстанции. Пэр, не размышляя, сбросил с себя защитную оболочку и, подключив этот последний ресурс энергии, напряжением всех ментальных сил ударил по истончившейся до предела сфере.
В тот же миг Пэр увидел, как запульсировала световая энергия по джетам сферы, постепенно проявляя между ними цветовые облака нейросистем. В слуховых анализаторах запульсировали звуковые ряды опознавательных треков, послышались отдельные фрагменты речевых звуков и интонаций. Пэр понял, что Крит пришел в себя, но пытается скрыть свое возвращение за фальшивыми наборами исковерканных слов:
− О ком это ты, обо мне?! - прохрипел Крит. - Сам бы побывал в такой переделке, где чувствуешь, как тебя раздирают на отдельные молекулы...
− Ну ты наглец! Он еще и сочувствия требует! Тысяча Зла на твою ментальную голову! Ты мне скажи, − зачем ты сунулся туда, где наверняка, не окажись я вовремя поблизости, от тебя даже тех самых молекул не осталось бы!
− Ты потише, поосторожнее с другом, который взял на себя самую трудную задачу, − напрямую разведать, что это за хрень такая, в которой мы бултыхаемся! Ты бы еще сотни эксмаркерных часов сидел за своими аналитическими упражнениями! - перешел в атаку Крит. - Дошло, наконец, до тебя, мой осторожный дружок, как я, не жалея своей бессмертной сущности, пошел на великий жертвенный подвиг!
− Боги Лакки! Ты как был туповат в обычных жизненных ситуациях, так таким и остался! Ну, дурень, ты не учел самого простого, − в их психократической структуре информационных полей и взаимосвязей нет уязвимостей. Она совершенна. Наш расчет может строится только на заинтересованности симбионтов в своей стабильности и безопасности. Для этого надо организовать канал динамической связи с паттернами мозга, отвечающих за их креативно-логическую структуру.
Крит разлил вокруг Пэра желтоватые цвета легкой иронии:
− Да ерунда это, Пэр! Ты слишком зациклен! Твоя мысль, что с симбионтами надо вести диалог, наверняка укажет им на наше местоположение. Только методом практических проб можно подобраться к основным базам управления психонейронными полями. Тогда мы станем для них богами Лакки!
− Крит, Крит! - осадил Пэр пыл друга. − Это путь самоуничтожения, что ты только что с успехом продемонстрировал! Думать и анализировать, − вот единственный способ собрать нужную нам информацию. Как это сделать, будем соображать. Надо искать такие возможности. Наверняка в их логических психонейронных цепях случаются сбои, они нам дадут нужную информацию, которую можно обработать! Вот чем надо заниматься в первую очередь, а не шнырять, как слепой щенок по менталу, тыкаясь наугад во все возможные для проникновения кластеры.
− Ха-ха, дорогой друг! Я должен был так сделать, я все так спланировал, чтобы ты, перед самым твоим появлением оказался в том месте, откуда ты меня вытащил! Вот теперь скажи, − слепой я щенок, тыкающийся наугад, или шевелящий мозгами гений логики!
Крит рассмеялся и расцвел радужной сеткой легкого превосходства. Пэр чуть ли не задохнулся от негодования и ярости:
− Да ты мегалон паршивый! Что ты себе вообразил! Эти существа сожрут твой ментал в один миг! И, несмотря ни на никакие твои логические ходы, ты не сможешь даже понять, что произошло! Постой, постой, но почему же тогда этого не произошло! Такое длительное пребывание в самом активном паттерне сверхгумана прошло для тебя почти бесследно! Что-то тут не так!
И пока друзья продолжали препираться, Пэр каким-то наитием чувствовал произошедшие в ментале друга изменения. Какого характера они были, Пэр не мог еще определить, но исподволь растущее беспокойство по этому поводу не оставляло его ни на миг. Он чувствовал, что эти изменения ментала не являются составляющей частью самого Крита, но привнесены в его область чьим-то чуждым влиянием. Он отмечал эти изменения по едва уловимым нюансам поведения и реакции Крита в общении с ним...
− Ладно, я возвращаюсь назад, − сумрачно-туманным клоком энергии сообщил Пэр. - Что бы ты ни говорил, я чувствую, что ты сегодня был на грани исчезновения. Будем считать, что не твоя хваленая логика, а случай спас твой ничтожный ментал. Я ничего не буду тебе говорить, ты наверняка имеешь свои соображения на этот счет. Но прошу тебя, как друг, − сиди и не дергайся, пока мы не закончим хотя бы предварительный анализ возможного контакта с ними. Я очень прошу тебя! Всякое бывает, и надеяться на точный расчет здесь, во вражеском окружении, не стоит. Поверь, случай может обернуться по-всякому. Я скоро вернусь... Пока.
− Пэр, подожди. Может быть, ты оставишь мне эту биокапсулу? Я не уверен, что это местопребывания совершенно безопасно. Может так случиться, что придется срочно перебегать в какой-нибудь другой паттерн!
Некоторое время Пэр размышлял. Он боялся, что биокапсула может быть использована для других целей, но, все же, решил оставить ее Криту. Попросив его на время отключить активную зону ментала, Пэр проделал некоторые манипуляции с внешней оболочкой биокапсулы. Выждав, пока изменения с ней активируются, он коротким импульсом дал знать Криту, что можно включаться. Коротко бросив: "Пока", Пэр исчез в светящихся облачных пространствах ментала сверхгумана.
Ночь для Берне прошла в тяжелых, напряженных размышлениях. Как быть со странным незнакомцем? То, что через него можно было узнать информацию о необычном мире Метромонии, людях, которые населяли ее, их образ жизни, кто они и откуда взялись, пробуждало в Берне живой интерес. Если существует такая жизнь, то, возможно, это и есть альтернатива миру, в котором он живет сам, прозябают несчастные интеллакты и мегалоны под тяжким гнетом жестоких, всемогущих сверхгуманов.
Если этот метромонец до сих пор не был обнаружен ни одной системой слежения, то это давало возможность скрытно и без последствий изучить их общество, тайно посещая их мир. Но для этого прежде всего следовало дезавуировать все следы его появления в Храме Моления.
Берне вызвал служку и велел привести задержанного. Через несколько минут метромонец был доставлен в его келью. Берне указал на стул:
− Садись. Я хочу расспросить тебя о некоторых вещах, которые, если ты будешь искренен и откровенен, дадут тебе свободу. Я тебя отпущу, и даже позволю взять с собой Панель доступа, которую ты хотел похитить. Ты понял меня?
− Да, да, господин, я понял, − торопливо закивал головой мужчина. - Я все буду говорить, что господин пожелает...
Берне кивнул:
− Хорошо... Скажи, ты умеешь читать и писать?
− О, да, господин, Янек умеет читать и писать. Меня, как старшего пржеводника, послали за черным предметом...