Аннотация: Краткое пособие для тех, кто хотел бы заняться бизнесом, а где - неважно.
(Краткое пособие для начинающих)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Не странно ли звучит вопрос, вынесенный мною в заголовок? На первый взгляд, да. Потому что ответ напрашивается сразу: если ты молод и полон жизненных сил, то прилежно учись, работай много, почаще шевели мозгами, и успех в виде миллионов к тебе придет.
Просто, не так ли? Если бы!.. На самом деле все куда как заковыристее. Особенно в любимой мною России, где богато хотят жить все, даже миллионы опоек. Но... Все ли они готовы сутками работать, напрягая скудное свое 'серое вещество'? Не уверен, знаете ли...
Поскольку вопрос, вынесенный мною в заголовок, все-таки регулярно возникает, постольку, задумавшись и повращав мозгами, я вознамерился представить два пути к миллионам. Почему два? Чтобы у господ был выбор. Право выбора - неотъемлемое право гражданина свободной страны и лишать оного я не могу.
Первый - совершенно типичный американский путь. Да, средний россиянин терпеть не может 'америкашек', но куда деваться, если они существуют и мельтешат вечно перед глазами, раздражая нас, россиян, своей успешностью.
Второй - также абсолютно типичный российский путь, поскольку судьбой нам предначертана особая стать. Мы - уникальны, а посему не похожи ни на кого. Внешне - белые и потому хотели бы казаться европейцами. Внутренне - весьма черны и потому ближе всего (особенно в области интеллекта) к племенам центральной Африки.
Впрочем, бывают и исключения из общих правил... Как в США, так и в России. Но я не намерен акцентировать ваше внимание на сих уникумах.
Итак, приступаю к своему повествованию, иначе говоря, к наставлению тех, кои наставляться горазды.
В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ АМЕРИКИ
Один из небогатых районов Нью-Йорка. В семье (он - клерк небольшой страховой компании, она - продавщица цветочного магазина на одной из 'стрит') подрастает сынишка, которого при рождении назвали Джоном.
Сынишка Джон ходит уже в шестой класс колледжа и начинает задумываться над тем, как стать миллионером? Учится прилежно, но, одновременно, понимает, что одной учебой богат не станешь. Значит? Надо заниматься еще и бизнесом. Он также понимает, что чем раньше займется тем самым 'бизнесом', тем скорее достигнет конечной цели.
А что Форсайты, то есть родители? Обеими руками - за. Благословляют на благое дело. Советуют сходить в костел и помолиться, испросить соизволения у Всевышнего. Но при этом отказывают в материальной помощи. Они - небогаты, но все-таки кое-что на 'черный день' припасли. Так что при горячем желании могли бы сынишке отстегнуть на 'стартовый капиталец'. Не дают. Из принципа не дают. Выкручивайся, говорят, сам. Умрем, говорят, - все тебе достанется, а пока... Извини, голубчик! Встав самостоятельно на ноги, говорят, - прочнее будешь стоять, и шаг обретет большую твердость, а это, говорят, очень важно в бизнесе.
Сурово? Да. Но такие уж эти Форсайты уродились. Они сами не из разряда тепличных растений, а потому не хотят, чтобы их ребенок рос особенным. Пусть будет как все.
Как-то раз Форсайт-старший дал Форсайту-младшему один доллар и пятьдесят пять центов на обязательное воскресное посещение сыном ближайшего кинотеатра. Это - семейная традиция: чтобы Форсайт-младший, как и его родители когда-то, не отрывался от культуры и регулярно посещал подобные заведения.
Сумма выверена Форсайтом-старшим до цента, а именно: один доллар на входной билет и пятьдесят пять центов на мороженое.
Как и всякий ребенок, Форсайт-младший попытался выторговать у отца еще пятнадцать центов. Сорвалось! Ну, и ладно, решает Форсайт-младший, надо уметь довольствоваться тем, что есть.
Малыш Джон, зажав в кулаке наличность, идет в магазин, где работает его мать, долго и с пристрастием выбирает из огромной корзины, выставленной на прилавке, три самых лучших розы. В кассе рассчитывается. На выходе предъявляет своей матери кассовый чек. Та проверяет и кивает головой: мерси, мол, за покупку. Потом все-таки, не сдержав своего любопытства, интересуется у сына:
- Кому, Джонни, розы?
Джонни загадочно лишь хмыкает в ответ. Мать предлагает дополнительную услугу:
- Вам упаковать, сэр?
Покупатель отрицательно мотает головой. Почему? Потому что, во-первых, за услугу надо платить. Во-вторых, потому что она, то есть мать, упакует не так, как он хочет. Потому что, в-третьих, ему, как джентльмену, придется 'отстегивать' чаевые (мамульке? Ну, да: она разве не человек?), у него же лишних центов нет.
Парень выходит из магазина. Считает оставшуюся наличность. Выходит, что осталось сорок один цент. Не разбежишься. Однако Джон решает и эту мелочь потратить. Он проходит квартал, заглядывает в крохотный магазинчик, торгующий всякой всячиной, покупает яркий, но по сходной цене, упаковочный материал, роскошную фиолетовую ленту, красиво перевязывает купленные ранее розы. Осматривает. Удовлетворенно хмыкает. Получился очень приличный подарочный букет. Но в кармане уже ни цента.
Парень идет несколько километров пешком. Экономит на транспортных расходах. Останавливается неподалеку от центрального входа в банк.
- Сэр, - обращается парнишка к одному из прохожих, - купите любимой эти замечательные цветы!
Прохожий благодарит, но отказывается купить. Очевидно, у того на данный момент не оказалось любимой.
Джон вертится волчком на пятачке, однако все безуспешно. Он понимает, что его 'бизнес' подвержен сильному риску, поскольку товар слишком быстро может потерять товарный вид. Но он продолжает терпеливо, не теряя надежды, ждать своего покупателя.
К стоянке подкатил среднего вида лимузин, из которого вышел молодой джентльмен. Джон - к нему.
- Сэр, купите любимой эти замечательные цветы!
Джентльмен придирчиво осмотрел букет и, как показалось Джону, остался всем доволен.
- Сколько? - деловито спросил он после небольшого раздумья.
- О, сущие пустяки, сэр! - воскликнул продавец. - Два доллара девяносто пять центов, сэр!
Джентльмен лезет в портмоне, роется, достает три купюры по одному доллару и несколько монет.
- Благодарю... Сдачи - не надо.
Парнишка расплывается в улыбке.
- Пусть вашей любимой, сэр, всегда сопутствует счастье!
- Благодарю... Да, кстати, юноша: окажите мне услугу.
- Охотно, сэр.
- Не смогли бы вы к девятнадцати часам, - он достал визитку, и протянул парню, - доставить по указанному адресу еще один точно такой же букет?
- Точно такой? - переспрашивает Джон.
- Абсолютно точно такой... Даже в деталях.
- Я выполню ваш заказ.
- Очень хорошо... Видите ли, юноша, там, - джентльмен кивает в сторону банка, - работает администратором очень симпатичная девушка... Кэрри... Мы с ней знакомы... Встречаемся. И, - он кивает на букет, - эти цветы ей.
Парень кивает.
- Понимаю, сэр... Цветы ей непременно понравятся.
- Не сомневаюсь. Однако я не вправе обидеть и жену, поэтому второй букет матери моих детей. И если вы выполните в точности заказ, то я стану вашим постоянным клиентом.
- О, благодарю, сэр!
- Да, а сколько будет стоить ваша услуга? - интересуется будущий постоянный клиент.
- Два доллара девяносто пять центов, сэр, - отвечает без запинки продавец и потом уточняет. - Плюс неизбежные транспортные расходы: один доллар пять центов - туда, один доллар пять центов - обратно.
- Следовательно, пять долларов и пять центов?
- Именно столько, сэр!
- Тогда - до вечера, - говорит джентльмен и скрывается за дверями банка.
Форсайт-младший опять держит путь в цветочный магазин, где работает его мать. Между делом, подсчитывает барыши. От продажи букета он получил чистую прибыль (с учетом чаевых) один доллар пятьдесят пять центов и теперь его капитал удвоился и составляет уже три доллара десять центов.
Он вновь покупает три розы и совершает прежние манипуляции. Идет вновь на прежнее место. Теперь - повезло меньше. Покупатель нашелся, однако постоянным клиентом не стал, так сказать, разовый потребитель его услуг. К тому же чаевые поскромнее.
К концу дня он еще продает один букет, и четвертый букет везет по указанному в визитке адресу. Появляется у клиента минута в минуту, чем еще больше расположил к себе. Соответственно, чаевые были щедрее.
Вечером, уже дома, подсчитал чистую прибыль: первоначальный капитал его увеличился (за счет оборачиваемости) в семь раз и составил десять долларов восемьдесят пять центов.
- В тебе, сын, просыпается предприниматель, - и предостерег. - Однако... Будь осторожен: торговля цветами - таит риск, можешь прогореть.
- Понимаю, пап... Теперь (я тут подумал) мне выгоднее цветы и упаковочный материал покупать у оптовиков, а не в магазине... Дешевле обойдется.
Форсайт-старший одобрил:
- Мудрое решение, так как торговая наценка, которая шла хозяину цветочной лавки, будет уже принадлежать тебе.
- У меня уже есть один постоянный клиент, пап. Джентльмен предложил каждую субботу доставлять букет его жене. И... своей подружке.
Форсайт-старший кивнул:
- Дорожи постоянными клиентами. Будь перед ними особенно обязательным.
- Буду, пап. Джентльмен пообещал рекомендовать меня другим своим знакомым.
Через месяц Форсайт-младший уже открыл счет в банке, куда положил всю свою наличность, то есть сто одиннадцать долларов и пятьдесят восемь центов. Получил первую в жизни чековую книжку. И теперь уже он мог рассчитываться с оптовиками по безналичному расчету.
Еще через месяц понадобились помощники. Их нашел среди соучеников по колледжу. Соученики вовсе не думали о бизнесе: те, желая немного подзаработать на карманные расходы, охотно согласились помочь.
Джон на первых порах, пока его бизнес не встал полностью на ноги, решил полученную чистую прибыль делить так: всем - поровну. Чтобы, как он объяснил отцу, заинтересовать в конечном результате всех помощников.
Видя, что всё по-честному, помощники из кожи вон лезли, чтобы реализация была как можно больше. Заинтересовал, выходит, пацанов.
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
На восточной окраине Екатеринбурга, чуть-чуть на отшибе, стоит пятиэтажка-хрущевка. В ней живет семья из пяти человек: родители и трое детей. Старший из детей - Пашка, учится в шестом классе средней школы.
Отец Пашки - каждый день пьяный, на работе не задерживается: вышибают после первого же запоя. Сейчас он - слесарь-сантехник ближайшего ЖЭУ.
Мать - дворничиха в том же ЖЭУ.
Пашка очень ушлый растет - это признают все. И пророчествуют:
- Далеко пойдет Федулев, очень-очень далеко.
Это правда.
Однажды, когда ему особенно понадобилось несколько рублей, а из отцовского кармана вытащить не удалось, так как не оказалось ни гроша, на перемене подошел к однокласснику-очкарику, однокласснику-отличнику, у которого, по его представлениям, водились денежки. Подошел и сказал:
- Гони червонец, сопля!
Очкарик и отличник заупрямился, так как ему самому деньги не были лишними. Тогда Пашка со всего размаха заехал по харе. Потом спросил:
- Хочешь еще?
Тот отрицательно замотал головой и отдал Пашке червонец.
Пашка пошел тут же в ближайший 'комок', купил пачку сигарет и жвачек.
Пашке очень понравилось таким способом добывать деньги, и он свой 'бизнес' поставил на хорошо организованную основу. Подговорив двоих таких же, как он, обложил данью сначала свой класс, а потом и почти всю школу. Такса: пятьдесят на пятьдесят. Иначе говоря, из тех денег, которые давали родители на обеды, каждый должен был отстегивать половину ему, Пашке. Это, со слов всё того же Пашки, - еще по-божески. Потому что ничто ему не мешало забирать и все деньги: никто не смел роптать. А если находились смельчаки и начинали гундеть, то получали по физии, иначе говоря, по харе.
У Пашки завелись денежки. И приличные. Теперь он мог себе позволить пить пиво и кушать импортный шоколад.
Но восстали родители обираемых детей. Видимо, кто-то проболтался. Родители обратились в милицию. Туда вызвали Пашку и его компаньонов. Что было делать? Впервые ведь оказались и потому очень здорово перепугались. Пашка первым раскололся, выложив дознавателю правду, только правду и ничего, кроме правды.
Напрасно испугались. Их отпустили. Потому что несовершеннолетние, а преступление, совершенное ими, относится к категории мало значительных. Поставили, правда, на учет, в комиссии несовершеннолетних. Но там таких, как Пашка, сотни и все они мало кого интересуют.
Пашка, славившийся в школе не только мордобоем, а и тем, что числился в отряде неисправимых двоечников, решил 'завязать' с этим мало почтительным занятием, как 'грызня гранита наук'.
Пашка решил мудро: чтобы быть богатым, совсем необязательно быть умным. Вполне достаточно того, что он сильно ушлый. Его решение пришлось по нраву и бывшим компаньонам.
Страна становилась на рельсы рыночной экономики. Так что парнишки, руководимые ушлым Пашкой, очень пригодились: они решили заняться 'крышеванием' уличной торговли.
Начали с малого: обложили данью (по червонцу с носа) старушек микрорайона, торгующих всякой всячиной, в том числе тем, что вырастили на своих огородах. Поначалу хватало, даже на 'водяру', но потом аппетиты возросли.
Федулев и К. решил прибрать к рукам уличные палатки. Вечерком, когда свидетелей было поменьше, подошли к крайней палатке с ультиматумом: или реализаторша регулярно 'отстегивает' им и тогда они гарантируют безопасный бизнес, или...
Реализаторша возмутилась и заорала:
- Пошли отсюда, сосунки!
Эти самые 'сосунки' прыснули на реализаторшу из газового баллончика. Пока та приходила в себя, они нагрузили сумки выпивоном и закусоном, попутно забрали и всю выручку. Уходя, предупредили чуть-чуть проморгавшуюся от газов реализаторшу:
- Умей делиться, а то хуже будет. И держи язык за зубами, а то спалим палатку, а с ней и тебя.
Не все поверили в угрозы. И напрасно. Одна из палаток заполыхала: реализаторшу чудом спасли от огня.
Серьезность намерений была настолько очевидной, что реализаторши стали безропотно делиться с Пашкой выручкой.
Наконец, 'бизнес' Пашки Федулева разросся до неприличия: он стал контролировать, несмотря на юный возраст, весь микрорайон. Денег - море. Пашка не знает, куда их девать. В ресторане, когда гуляет, дает на чай пачками.
Отец, в минуту просветления, посоветовал:
- Обращай, сын, рубли в 'зелень'. Доллар, - глубокомысленно заметил он, - и в Африке доллар.
Сын последовал отцовскому совету. А в качестве компенсации каждый день приносил по бутылке. Немного, но зато регулярно. Отец был счастлив. Кончились времена, когда приходилось по соседям побираться, чтобы наскрести на какой-то паршивый 'пузырь'.
Жизнь у Федулевых потихоньку налаживалась. Бывшие одноклассники, глядя на Пашку, лопались от зависти.
В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ АМЕРИКИ
Счет в банке, открытый на имя Форсайта-млашего, рос и рос.
Джон не зазнавался и, наряду с бизнесом, продолжал 'грызть гранит наук'. Вот он уже получает степень бакалавра.
И как-то пришел к владельцу цветочной лавки, где работала его мать, с предложением продать бизнес. Дела у владельца шли не ахти как, поэтому тот решил принять предложение. Сговорившись о цене, ударили по рукам.
Теперь Джон Форсайт - настоящий бизнесмен. Бывшую клиентуру не растерял. Наоборот, стал расширять. Он посчитал: если гора не идет к Магомету, то Магомет должен идти к горе. Он посчитал: нечего сидеть в лавке и ждать, когда заглянет случайный покупатель. Он посчитал: нужна широкая реклама.
Это и стало основой его бизнеса.
Через пять лет весь район Бруклина находился в сфере его интересов. Он не только покупал разоряющиеся магазинчики, но и строил новые, современные, просторные, где сервис бы на самом высоком уровне. Теперь к нему мог обратиться любой покупатель, и каждый из них оставался доволен. Потому что для Джона Форсайта не существовало ничего невозможного: любой, даже самый экзотический, заказ он с готовностью исполнял.
На Форсайта-младшего теперь работала не только его мать, а и сотни других.
Штаб республиканской партии (по убеждениям он консерватор) предложил молодому человеку баллотироваться на выборах в муниципальный совет Нью-Йорка. Вежливо отказался, не забыв поблагодарить за доверие. А вот от участие в общественном попечительском совете - нет, не отказался. Он взял под свое крыло один из приютов.
На выборах мэра Нью-Йорка гласно поддержал одного из кандидатов, выделив приличную сумму.
Он так и сказал в интервью одной из влиятельных газет:
- Бизнес крайне заинтересован, чтобы на посту мэра был человек порядочный, человек, умеющий вести городское хозяйство.
В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
А тут подоспели и наши 'ваучеры'. Люди глядели на странные, невиданные до селе, чудо-бумажки с множеством нулей и не знали, что с ними делать: то ли прямо сейчас с ними сходить в отхожее место, то ли потом, то ли сдать в чековые инвестиционные фонды в обмен на некие сертификаты, то ли поменять на акции предприятия, где работают. Нет, не могли тогда граждане свободной России знать, что все перечисленные варианты, собственно, - есть одно и тоже, то есть грандиозная кормушка для аферистов и мошенников.
На всех перекрестках Екатеринбурга торчали десятки молодых людей, соответственно экипированных и с бритыми затылками: они скупали у населения те самые 'ваучеры', разумеется, расплачиваясь не по номиналу, а в два раза меньше.
Среди бритозатылочных находился Паша Федулев и его дружки. Потому что, повторяю, денег у него - море, а сам он - сильно ушлый (слово 'ушлый', обращаю ваше внимание, не синоним слова 'умный').
Народ охотно расставался с 'ваучерами'. Интуиция подсказывала, что это все же выгоднее, чем отдать совсем бесплатно другим дядям из народившихся, как грибы после теплого дождичка, ЧИФов. Чековые инвестиционные фонды (ЧИФы), правда, уверяли всех, что они гарантируют получение ежегодных 'дивидендов'. Но ни самих ЧИФов, ни их 'дивидендов'на просторах современной России не сыскать даже с помощью Интерпола.
И это правда. Как-никак, но на пять тысяч, вырученных от продажи 'ваучера' можно было купить несколько буханок хлеба, полкило дешевенькой колбасы или столь желанный для россиянина 'пузырь'. Согласитесь, это лучше, чем ничего.