В давние-давние времена, когда автор этих строк пытался изо всех сил "грызть гранит наук", на одно из семинарских занятий явился заведующий отделом культуры области. Смысл явления: дать нам представление о состоянии и перспективах развития культурных процессов на Среднем Урале. После лекции - ответы на наши вопросы. Среди прочих был и мой вопрос. Я спросил областного советского чиновника:
- Скажите, я не ослышался, что оклад выпускницы театрального училища, пришедшей в провинциальный театр, первые годы работы составляет 65 рублей?
- Да, именно так, - подтвердил чиновник.
- Но как они живут на такие деньги? - вновь спросил я.
- Не живут, а выживают... До тех пор, пока не выйдут на первые роли и не получат более высокую категорию.
Я не отставал.
- Высшую категорию могут получить не более десяти. А другие?
- Выживают, - уклончиво повторил чиновник.
- Но как? - настаиваю я.
- В своей лекции я уже говорил, что работники культуры, в том числе и молодые актрисы провинциальных театров, в буквальном смысле просто-таки бедствуют. Согласитесь, - продолжает чиновник, - актрисе особенно тяжело, поскольку ей, кроме хлеба насущного, приходится особенно тщательно следить за своей внешностью, а на это требуются большие деньги. Нужда толкает их поступать традиционным способом.
- Что вы имеете в виду?
- Искать покровителя, который мог бы ее поддерживать. Это удается легко, если юна и хороша собой.
Последние слова чиновника всё поставили на свои места: выходит, общество, успешно строящее светлое будущее - коммунизм, заставляет, что бы выжить, торговать телом.
Тогда я хотел реализовать эту тему, но лишь одно упоминание о ней повергало моего редактора в дрожь.
И вот, спустя много лет, вознамерился вернуться к этой щекотливой теме - к теме выживания начинающих актрис. Мне очень хотелось сделать материал в жанре интервью.
Готовясь к интервью, я обратился ко многим нынешним "звездам" театра и кино, но они уклонились от беседы. Я их понимаю.
А недавно, находясь в командировке, зашел в местный театр, где неожиданно разговорился с провинциальной актрисой, согласившейся говорить при включенном диктофоне. Правда, поставила одно условие: не указывать, в каком театре она работает и ее подлинную фамилию.
Я согласился. И вот это интервью сегодня предлагаю читателям.
- ЛЕНА, - мы заранее договорились, что разговор будет на "ты" и по именам, - ДАВНО В ТЕАТРЕ?
- В этом? Двенадцать лет. А всего служу сцене двадцать восемь.
- ПОМНИШЬ, КАК ЭТО "СЛУЖЕНИЕ" НАЧИНАЛОСЬ?
- Еще как... Десятилетку заканчивала в сельской школе. Мечтала, как и другие девчонки, о театре и кино. Поехала в Ленинград, подала документы в театральное училища. Как ни странно, прошла конкурсный отбор и сдала экзамены. Закончив, получила красный диплом. Из-за этого, как мне тогда показалось, меня распределили в питерский ТЮЗ. Ужасной идеалисткой была.
- ТЫ СКАЗАЛА "ПОКАЗАЛОСЬ"...
- Ну, да!
- НА САМОМ ДЕЛЕ...
- Это было мое первое и, возможно, самое сильное разочарование. На первых порах, Геннадий, все складывалось прекрасно. Осенью - я уже вышла на сцену в одной из главных ролей нового спектакля. Это ли не счастье?!
- ПОВЕЗЛО, ВЫХОДИТ?
- Да уж... Как-то раз, после утренней репетиции, режиссер распустил всех - участвовавших, а мне сказал, чтобы я зашла к нему в кабинет. Я - услышала, как за спиной кто-то хихикнул. Этому я не придала никакого значения. Зашла в кабинет, хозяин встретил меня приветливо, усадил на диван, придвинул журнальный столик, на котором были конфеты, цветы, печенье и горячий чай. Он подсел, взял за руку, стал расспрашивать, нравится ли работа в театре. Я оробела от такого внимания и отвечала односложно. "Экая, право, милая
Провинциалочка", - неожиданно сказал он и повалил меня на диван. Целуя, расстегнул кофточку и обнажил груди, потом залез рукой под юбочку и начал стаскивать трусики...
- ТЫ СОПРОТИВЛЯЛАСЬ?
- Если честно - очень вяло.
- ПОЧЕМУ? ОН НРАВИЛСЯ?
- Не поэтому. Все произошло настолько стремительно и так неожиданно, непривычно для меня, что... Лишь глядела удивленно на режиссера и повторяла одно и то же: зачем это? Он же, сделав свое, отпустил меня. Я выскочила в коридор и только там расплакалась. Шок, кажется, прошел.
- И ЧТО ЖЕ БЫЛО ПОСЛЕ?
- Обычное дело. На следующий день он вновь пригласил меня в кабинет. Я не пришла. Потом он повторил приглашение несколько раз. Результат тот же. Как-то, находясь в грим-уборной одна, режиссер пожаловал сам, и попытался овладеть мною. Но - не тут-то было. Лицо его раскраснелось, глаза налились кровью. Он прошипел мне прямо в лицо: "Деревенщина, неужели ты и в самом деле веришь, что попала в мой театр благодаря таланту? Я захотел тебя еще тогда, когда ты училась на третьем курсе. Я уже тогда решил, что ты будешь моей. И ты будешь моей, пока это я буду хотеть, поняла? Если, конечно, всерьез думаешь об актерской карьере".
- А ТЫ?
- Я? Ничего. Молчала.
- ЗНАЧИТ, ПРИНЯЛА ЕГО УСЛОВИЯ? НО ЭТО ЖЕ СЕКСУАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ, УГОЛОВЩИНА!
- Да брось , Геннадий, молоть ерунду. Ты хоть однажды слышал, чтобы суд где-то разбирался в такой истории?
- НЕ СЛЫШАЛ, ЛЕНА.
- То-то же! А ведь через подобное проходит каждая. И самые благоразумные считают за честь лечь под режиссера, потому что тот не на каждую кладет глаз. Пользуются моментом, удачей на полную катушку. Выторговывают лучшие роли.
- ЯСНО: И ТЕБЯ НЕ ОБОШЛА СИЯ СУДЬБА.
- Вот и ошибаешься...
- ЧТО, ОН ОТСТУПИЛСЯ?
- Как бы не так! Я стала избегать его, стараясь не оставаться с ним один на один.
- А ЭТО ВОЗМОЖНО?
- Трудно, но удавалось. Правда, вскоре пришлось почувствовать, как режиссер меняет милость на гнев.
- ЭТО КАК?
- Просто: совершенно незаметно с главных ролей я переместилась сначала на вторые, а после и вовсе на второстепенные, стала участвовать лишь в массовках, причем находилась обычно у самого "задника" и молча, без единой фразы.
- И ТЫ ТЕРПЕЛА? НЕ ВОЗМУЩАЛАСЬ?
- Меня бы никто не понял и не поддержал... Так дотянула с трудом до окончания сезона, а потом была вынуждена искать другой театр.
- НАШЛА?
- Да. В Перми. Но здесь - все снова да ладом.
- ОПЯТЬ РЕЖИССЕР?
- Нет. Но от этого не легче.
- ПОЧЕМУ?
- Тут я должна объяснить. Главный режиссер оказался в полном плену: с одной стороны, жена, а с другой, любовница. Они продыха мужику не давали. Цепкие, стервы, были. Крепко держались и никого больше к нему близко не подпускали. И каждая довольствовалась своим.
- НО ЭТО ЖЕ ХОРОШО.
- Как сказать... Спать с режиссером, особенно с главным, - это идеальный вариант.
- ТЫ, ЛЕНА, СЕРЬЕЗНО?
- Конечно. Об этом в душе мечтает каждая актриса. И в любом театре. Теперь-то я уже знаю. От иллюзий избавилась... Не отказывай, если не хочешь худшего...
- ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ?
- Откажешься от режиссера - будешь спать с другими. Без этого не выжить.
- ТАК-ТАКИ НЕ ВЫЖИТЬ?
- Да.
- ЛЕНА, А НЕ ПРЕУВЕЛИЧИВАЕШЬ?
- Ничуть... Вот у меня в Перми. Стала замечать, что на моих репетициях стал появляться мужик лет пятидесяти. Отметила про себя: из высокой номенклатуры.
- КАК ТЫ ОПРЕДЕЛИЛА?
- По их тогдашней униформе. Поинтересовалась у режиссера: кто это и что ему надо? Он ответил: о, это фигура - секретарь обкома по идеологии. На меня, говорит, положил глаз. И если, мол, у нас сладится, то театру от этого будет большая польза. Добавил, хитро глядя на меня: "И ты в накладе не останешься". Честно сказать, я испытывала серьезные материальные затруднения. И когда он впервые появился в моей грим-уборной, то я отнеслась к нему благосклонно; как-никак, но мужик-то ничего. Думала, что станет наступать прямо здесь. Оказалось, нет. У него - иные пристрастия.
- ИЗВРАЩЕНЕЦ?
- Не совсем... Как-то он позвонил мне и пригласил прокатиться до ближайшего городка: мол, там открылся самодеятельный театр, и надо посмотреть на его деятельность профессиональным глазом. Не дура, поняла, что это все треп-отмазка. Мое молчание он воспринял как согласие и вскоре прислал свою машину с тремя нулями, черную. И вот мы едем. Оба - на заднем сидении. Когда выехали за город, приказал остановиться. Шофер съехал на поляну, заглушил мотор, а сам ушел, как бы прогуляться. Оставшись одни, мужик стал приставать ко мне, я не сопротивлялась, и он получил все, что хотел прямо в машине. Остался доволен. Особенно после того, как не отказалась удовлетворить секретаря обкома оральным способом, то есть в рот. Оказывается, именно этот вид секса предпочитает. Думаю: ну и черт с ним, мне-то какая разница.
- НУ, ЛЕН, ТЫ И ДАЕШЬ.
- Извини, что обо всем этом говорю, но ты сам виноват, ты сам настаивал на откровенности.
- Я - НИЧЕГО. НО ТОЛЬКО НЕ ВЕРИТСЯ. НЕ НАГОВАРИВАЕШЬ ЛИ НА СЕБЯ?
- Зачем мне наговаривать? Так было. И считаю, что мне еще повезло. Не то, что другим. Этот оказался интеллигентным. А вот моя подружка по тому же театру обслуживала завотделом обкома комсомола. Так, тот устраивал такие дикие оргии, с участием комсомольского актива, что после этого баба долго отплевывалась: парни-то хамоватые и требовали пройти через весь секс-репертуар и со всеми участвующими.
- И С ЖЕНЩИНАМИ?
- Естественно. Причем, напившись, могли и кулаки в ход пустить.
- САДИСТЫ?
- Кто их знает.
- ТВОИ ОТНОШЕНИЯ ДОЛГО ПРОДОЛЖАЛИСЬ С НОМЕНКЛАТУРЩИКОМ?
- Года полтора. За это время, по словам режиссера, театр получил хорошее дополнительное финансирование, за счет чего удалось капитально отремонтировать здание и полностью заменить мебель.
- ЗНАЧИТ, ВСЕ ХОРОШО?
- Да, но до тех пор, пока и он не стал позволять себе лишнее.
- ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ?
- Знаешь, Геннадий, стал требовать, чтобы в его присутствии еще и занималась тем же с его персональным шофером. Я возмутилась. Отказалась. Впрочем, была еще одна причина, из-за которой решила порвать с ним. Он отказывался пользоваться презервативом и однажды я подзалетела. Аборт сделала. Это-то мне совсем ни к чему. Секретарь озлился, что сказалось на главном режиссере. Пришлось, короче, опять уезжать.
- ТАК ТЫ, ЛЕНА, И ОКАЗАЛАСЬ В ЭТОМ ТЕАТРЕ?
- Да.
- И ЗДЕСЬ ВСЕГО ЭТОГО НЕТ?
- Да ты что? Я уже тебе говорила, что нет такого театра, где бы актрисы не были на содержании у кого-либо. На деньги, которые мы получаем, не выжить, особенно начинающим. Так было раньше, аналогичное положение и сегодня. Правда, есть один нюанс: раньше нами пользовались преимущественно номенклатурщики (что-то для нас могли сделать только они), а сейчас любой, обладающий деньгами, причем, не таясь, открыто. Кроме того, актрисы не находятся сейчас в жестких рамках и если талантливы, популярны, то могут иметь хорошие побочные заработки... За счет множества концертных выступлений за стенами собственного театра. Правда, это возможно лишь -"звездам", а молодые, как и прежде, ищут и находят покровителей. И чем милее мордашка, тем богаче будет покровитель.
- А КАК НАСЧЕТ ПРИНЦИПОВ?
- Принцип один - надо выжить. Хочет девчонка сделать театральную карьеру - должна терпеть и идти на какие-то жертвы.
- ЗНАЧИТ, ТАЛАНТА ОДНОГО МАЛО?
- Еще как мало! Талант без денег - ничто.
- ТЫ ЧТО-ТО О СЕБЕ НЕ ГОВОРИШЬ, ЛЕНА.
- А что говорить-то? Сейчас я имею свой минимум, в том числе какое никакое артистическое имя. Кроме того, возраст другой. Мужики мало когда клюют на мой возраст. Им все больше подавай "свежатину".
- ТЕБЯ НЕ ОБИЖАЕТ, КОГДА РЯДОМ РАБОТАЮЩИЕ ЮНЫЕ СОЗДАНИЯ ИМЕЮТ БУРНЫЙ УСПЕХ У МЕЦЕНАТОВ-ТОЛСТОСУМОВ?
- Нисколько: всему свое время. Надо пользоваться тем, чем наделила тебя природа.
- Я СЛУШАЮ ТЕБЯ, И МЕНЯ НЕ ПОКИДАЕТ ОЩУЩЕНИЕ: ТЫ СОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО В РАННЕЙ ЮНОСТИ ОТКАЗАЛА СВОЕМУ ПЕРВОМУ РЕЖИССЕРУ, В РЕЗУЛЬТАТЕ С КАРЬЕРОЙ НЕ ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ, КАК БЫ ТЫ ХОТЕЛА. Я ПРАВ?
- Не совсем, Геннадий. Я не считаю, что ничего не добилась в жизни. Имя мое в области известно, имею почетные награды и звания, играю сейчас лишь те роли, которые мне по душе, что само по себе для актрисы великая привилегия. Но, с другой стороны, в глубине души сознаю, что тогда на заре артистической деятельности сглупила изрядно. Ведь тогда, еще раз повторю, для меня был идеальный вариант. Я им не воспользовалась. Хорошо, если бы смогла соблюсти нравственность. Этого же не случилось. Все равно спала. И зачастую совсем не с теми, с кем хотелось. Так что... Сам понимаешь...
- БЛАГОДАРЮ ЗА ОТКРОВЕННУЮ БЕСЕДУ.
- Мои условия, надеюсь, выполнишь?
- БЕЗУСЛОВНО, ЛЕНА.
ЕКАТЕРИНБУРГ, 1997 - 2004.
P. S. Интервью ранее было опубликовано в региональной независимой правовой газете "Криминальное обозрение".