В ПОСЕЛКЕ АРАМИЛЬ, что под Екатеринбургом, нет больших предприятий. Зато карликовых - сколько угодно. Одно из них - именуется "ЖКХ", то есть жилищно-коммунальное хозяйство, при нем - автобаза, вокруг которой есть некое подобие забора. А раз есть забор и ворота, то, естественно, должен быть сторож: машины и прочее нуждаются в охране.
Кто как, но я бы на месте хозяина сего "хозяйства" позаботился, чтобы охранную функцию осуществляли надежные люди. Впрочем, чего это я суюсь со своим уставом в чужой монастырь? В конце концов защита собственности от посягательств - это сугубо внутреннее дело каждого конкретно взятого начальника.
Да и это не так важно в данном деле, о котором хочу рассказать читателю. Хотя как знать...
Это был обычный июльский день. И события, очевидно, тоже происходили обычные.
Белопашенцев, Васильев, Дильмухаматов по утру явились на работу, в тот самый гараж ЖКХ. Завели машину "ГАЗ-53" и отправились в лес, на заготовку дров. Дильмухаматов (он водитель) уехал обратно, а двое других остались.
Вечером, примерно в половине шестого, за ними приехал Дильмухаматов. Мужики загрузили машину дровами, чтобы не гнать порожней, и поехали в поселок. По пути нашли покупателя и ему продали дрова. Деньги разделили поровну на троих.
Обращаю внимание: у трудящихся появились карманные деньги, так сказать, неучтенные женами доходы. И их надо было расходовать. Не медля! Так считали мужики.
Белопашенцев:
"Заехали ко мне домой, чтобы взять закуску, так как решили выпить".
Наконец-таки прибыли в гараж. Водитель ушел ставить машину, а Белопашенцев и Васильев мигом слетали на местный рынок, где купили две бутылки водки и три пива.
Зашли в сторожку. Разложили на столе закусон - огурчики, консервы, хлеб и прочее такое. Пригласили в свою компанию и сторожа Игошева, который, по их мнению, был уже поддатенький.
Пили вчетвером и закусывали, потом снова пили и закусывали, сопровождая все это страстными разговорами о жизни в условиях рыночного беспредела, когда рядовой мужик не в силах детишек родненьких прокормить.
Потом Дильмухаматов предложил загрузить кузов его машины опилом. Мужики взяли лопаты и ушли. Сторож же улегся на кровать, чтобы подремать малость.
Через час или полтора мужики вернулись в сторожку. Налили еще по одной. Хотели было уже хряпнуть с превеликим удовольствием, но в этот момент появилась жена Игошева и в крик: алкаши, мол, проклятые опять пьют!
Мужики вышли из сторожки, оставив мужа и жену один на один, чтобы они выяснили отношения.
Белопашенцев:
"Жена, покричав на Игошева, вышла на улицу и ушла домой вместе с водителем машины Дильмухаматовым".
ЧТО ЖЕ ОСТАВШИЕСЯ? Им, наверное, тоже пора была домой, на покой. Пора, конечно, но на душе свербело: потому что там, в сторожке осталась еще недопитая бутылка. Васильев и Белопашенцев вернулись. Выпили. И тут сторож Игошев обнаружил, что его закуска испарилась.
- Ты почему сожрал мою закуску? - с упреком обратился он к Васильеву.
Васильев буквально позеленел от такой напраслины и глаза налились кровью. Он вскочил и кинулся к Игошеву.
- Убью, сука!
Белопашенцев:
"Вид у него был очень разозленный. Я разнял их. И решил уйти. Я вышел из сторожки".
Это был уже поздний вечер. А утром...
Когда пришли рабочие и вошли в сторожку, то обнаружили храпящего в сладком сне на кровати Васильева и рядом с ним на той же кровати мертвого Игошева. Как определят эксперты, смерть наступила от проникающих множественных ножевых ранений в области груди.
Произошла трагедия. И я вновь говорю (и не устану говорить): трагедии могло не быть, если бы люди всегда помнили и пытались контролировать себя. Ведь пьют многие, но не у всех из них происходит что-либо подобное. Потому что нормальный человек всегда знает и отвечает на три очень важных вопроса: где пить, с кем пить и сколько пить.
В ДАННОМ ЖЕ СЛУЧАЕ пили на работе, хотя и после окончания рабочего дня. Сколько пили? Во всяком случае, четыре мужика от двух бутылок, о которых говорили свидетели на суде, вряд ли одуреют.
На третий же вопрос, с кем пили, отвечу чуть ниже.
Васильев сначала выступал в качестве подозреваемого в совершении убийства, потом - обвиняемого, а потом и подсудимого. Так уж у него получилось.
Приведу цитату из приговора судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда:
"Допрошенный в судебном заседании подсудимый Васильев вину в содеянном не признал. Несмотря на отрицание, вина подсудимого Васильева в совершении преступления в полном объеме подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами. Отрицание им вины суд расценивает как заранее выбранную позицию защиты с целью уйти от ответственности за содеянное".
Действительно, в уголовном деле (своими глазами видел) множество и прямых, и косвенных свидетельских показаний. Плюс улики, многочисленные заключения экспертиз и, конечно, орудие убийства - нож.
Уже после оглашения приговора (сейчас он вступил в законную силу) я перелистал все документы этого уголовного дела. И меня привлекло одно любопытное обстоятельство, которое встречается не столь уж часто.
В период предварительного следствия и потом уже, ожидая суда, он не скучал и не сидел сложа руки. Он писал жалобы. Так, он обратился с многостраничным посланием к председателю Свердловского областного суда, в котором ярко и жалостливо описывал свою несчастную судьбу, уверяя, что совершается серьезнейшая правовая ошибка по отношению к нему, что он, человек чистый и честный, может стать жертвой такой ошибки.
А до этого он обращался к...
"Председателю комитета по вопросам законодательства и местного самоуправления Свердловской области БАКОВУ А. А. (это одна из давних и ярких фигур на уральском политическом небосклоне - прим. авт.).
От осужденного Васильева А. В.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Убедительно прошу принять участие в разбирательстве обвинения в убийстве, якобы, мною. Я не убивал! Любой юрист увидит в деле большие расхождения..."
Любой юрист, возможно, и увидел бы "большие расхождения", однако опытные судьи под председательством П. П. Поденко признали виновным в убийстве... без отягчающих обстоятельств. Вообще говоря, весьма-таки странно: в качестве отягчающего обстоятельства не было признано то, что потерпевший скончался от множественных ножевых ранений в области груди. Если это убийство совершено не из хулиганских побуждений (это - одно из отягчающих обстоятельств), то, позвольте поинтересоваться, что же тогда могло двигать рукой Васильева? Если множественные ножевые ранения груди еще не основание признать, что убийца действовал с особой жестокостью (это - еще одно отягчающее вину обстоятельство), то что в таком случае можно принять за жестокость? Впрочем, что толку спорить с судом, тем более, с областным?
Приговорили, короче, Васильева к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии особого режима.
Кроме того, Васильев судом признан особо опасным рецидивистом.
Как так, скажут читатели, первая судимость и сразу рецидивист? Если бы!
ТУТ-ТО СТОИТ ВЕРНУТЬСЯ к третьему вопросу, которым обязаны были задаться Дильмухаматов, Белопашенцев, убитый Игошев и его жена: ведь важно не только где и сколько пить, а и с кем. С иным - лучше за один стол вообще не садиться. Хотя бы с тем же Васильевым. Почему?
В поселке Арамиль знали все, кто такой Васильев и что он из себя представляет. Нельзя было не знать, что он - злостный хулиган, что от него ничего хорошего ждать не приходится, что на его автобиографии, как говорится, пробы ставить негде.
Приведу его полный послужной список.
Ему от роду сорок четыре года, половина из них он провел за колючей проволокой.
19 января 1969 год. Толику Васильеву всего лишь семнадцать. Но он уже проходил по делу и был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных несколькими статьями Уголовного кодекса, - 206 ч. 2 (хулиганка), - 191-1 ч. 2 (сопротивление работнику милиции), 145 ч. 2 (грабеж).
Суд милостиво отнесся к подростку, вступавшему в жизнь: два года лишения свободы. Вскоре был условно досрочно освобожден.
29 декабря 1970 года. Не прошло и двух лет после первой судимости, а Васильев вновь на скамье подсудимых, вновь признан виновным по прежней статье (злостное хулиганство, отличающееся особым цинизмом). Получил по приговору три года лишения свободы. Освобожден был по отбытии всего срока.
На свободе пробыл всего одиннадцать месяцев. 14 октября 1974 года А.В. Васильев был осужден по двум статьям Уголовного кодекса :. - 206 ч. 2, 145 ч. 2 (хулиганка и грабеж, совершенный повторно). Получил по приговору пять лет лишения свободы. Освобожден по отбытии.
Пребывание на свободе для Васильева, видимо, становится обременительным. Не потому ли спустя несколько месяцев после возвращения из колонии он вновь угодил на скамью подсудимых?
25 апреля 1980 года суд признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных статьями 191-1 (сопротивление работнику милиции), 206 ч. 2 (хулиганка). Наказание - три года лишения свободы.
15 августа 1984 года. Васильев признан "виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 112 ч.2 (побои), приговорен к пяти месяцам лишения свободы. Отбыл. Вернулся на свободу.
'Проходит какое-то время и Васильев вновь осужден по статье 144 ч.2 (кража) и получил три года.
Потом в седьмой раз Васильев устроится на скамье подсудимых. Но теперь уже статья, по которой проходил Васильев, была более суровой - умышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Не смотря на богатейший его послужной список по части нанесения телесных повреждений, он не получил и на этот раз по максимуму, а всего лишь семь лет лишения свободы.
И вот Васильев в очередной раз выходит на волю и вскоре же убивает сторожа Игошева и за это преступление получает по приговору областного суда только девять лет. Убивает мужика всего лишь за то, что потерпевший упрекнул его в том, что тот во время обильного застолья съел его часть закуски.
Знали, все знали, что с человеком, для которого злостное хулиганство, побои, нанесение тяжких телесных повреждений, истязания стали своего рода хобби, надо быть во всяком случае поосторожнее. Знали, однако пировали, запросто общались, а в итоге - смерть. Что и следовало ожидать - чуть раньше, или чуть позже.
ПОСЛЕДНЕЕ. Некоторые правозащитники пытаются убедить общественность, что наше уголовное право из-
лишне сурово, негуманно. Конечно, рассуждать вообще можно обо всем. Но вот если взять конкретное, судьбу особо опасного рецидивиста Васильева, в частности, то налицо совершенно обратная картина.
Возьмем за образец уголовное законодательство США. По законам этой демократической страны, где права человека защищены абсолютно, Васильев бы был осужден к пожизненному заключению еще в 1988 году. А это значит, что была бы исключена возможность совершения им еще более тяжкого преступления - лишения жизни человека, который ему ничего плохого не сделал.
Значит, гибель Игошева можно также отнести на совесть правосудия нашего, на совесть законодателей.
Кстати, последний случай, который произошел в США с гражданином России неким Иванько, лишь подтверждает мой вывод. Он сразу и без всяких экивоков схлопотал там пожизненное. Если бы его судили наши судьи и по нашим законам, то авторитет преступного мира Иванько за то же самое получил бы не более десяти пет лишения свободы. Это, кстати, при самом для него неблагоприятном стечении обстоятельств.