Ночью она два раза вставала, долго сидела на кухне. На третий раз он забескоился и тоже вышел - "что с тобой?". "Температура, 38... и в ушах шумит". "Это давление, вызывай врача...". До утра уже не спал,- "корона...". Он почувствовал, что в душе пошла работа. Что всё переменится. Что...
Утром позавтракали. Точнее позавтракал он, с неприятно хорошим аппетитом. Она не ела,- "не хочется...". "На работу не пойду, у меня куча отгулов". Она благодарно взглянула. В регистратуру было не дозвониться. Через час безуспешных попыток он взорвался,- "я вызываю такси!". Таксист в маске, небрежно висевшей на подбородке, буркнул - "значится в поликлинику? вы уже четвёртые...".
В инфекционный кабинет был отдельный вход с торца, там же и процедурная с медсестрой. Он вспомнил, что раз сдавал анализ на глисты когда дети в садике подцепили... Публика в очереди кашляла и сопливила. "Да тут натуральный рассадник", неприятно думалось ему. Кровь взяли у обоих, результат - на третий день. "А как нам быть?", "Жаропонижающие и парацетамол, никаких антибиотиков".
К вечеру ей поплохело. Она задышала открытым ртом. Он взял её плотную руку в свою и рассказывал "а помнишь?..". Уже к ночи не выдержал - "вызываю скорую".
"Скорая" объявилась в виде двух тёток в голубых комбинезонах, закомуфлированных в персонажей Босха. "Одевайтесь. А вы нет, у вас нормальная температура",- сказали жене и ему. "У вас есть дети?". "Живут отдельно". "Хорошо. Утром обработают подъезд".
...В больнице он сдуру сунулся в служебный вход. Кого-то завозили как мешок с картошкой, резко дёргая вперёд-назад. Поднялся по аварийной лестнице наугад на пару этажей и толкнул дверь. В широком коридоре было пусто и воняло. Он понял, что лоханулся и стал искать хоть кого, заглядывая в палаты. Увиденное поразило - нечто нечеловеческое лежало в кислородных масках, в окружении злобно светящихся приборов. Его таки обнаружили и окружили марсиане в сиреневых комбинезонах. "Как вы сюда попали? Это красная зона, интенсивная терапия!". Марсианин, видимо главный, вывел его назад на лестницу и демаскировавшись обернулся человеком. "Опять дверь не закрыли, курильщицы...". "У меня жена... (такая-то)". "Постойте, я узнаю". Вернувшись "марсианин" представился - "такой-то", спросил - "вы давно женаты?, у вас есть дети?". "Опять дети,- напрягся он,- причём тут дети?". "Вы должны быть готовы... у неё поражены лёгкие, утрачено пятьдесят процентов левого ... звоните вот по этому телефону".
...Накатила тоска. Всё валилось из рук. Хотел прибраться - и не смог. Отыскал на антресоли семейный альбом и забылся в прошлом... Детям сообщил неопределённо - "чувствует себя удовлетворительно, посещения запрещены". Бытие стянулось в точку, которая ныла под ребром.
Наконец он надумал чем заняться. Открыл шкаф где рядком висели её платья. Из шкафа запахло лавандой, защипало в глазах. Но он уже определился - конечно костюм. Она надевала его на собрания "трудового коллектива" и прочий официоз. "У тебя в нём официальное лицо", как-то подколол он. А что - смерть это типа торжественное событие и случается один раз... Туфли чёрные. Теперь - крестик. Где-то был крестик... Он высыпал шкатулку с яркой, но дешёвой бижутерией. Вот! Иконка, свечки - бегом в церковь...
Церковь была далековато, зато "настоящая", среди военного кладбища, потому и не тронутая в годы гонений. Он с любопытством прочёл эпитафии с ятями - "советникъ", "диаконъ", отдельно - "майор", "штабс-капитанъ". На входе перекрестился. Вспомнил как - справа-налево, бабка учила - "в попрание нечистой силы"... Купил иконку на картонке, свечек. "Берите восковые, - посоветовала служка,- можете заказать упоминание", "за упокой" - добавила после паузы. Одну он поджёг и укрепил среди уже горевших. Но задерживаться не стал. Душа не лежала...
Утром позвонил в больницу по "секретному" номеру. "70 процентов лёгких... ввели в искусственную кому". "Скорее бы", ярко подумалось ему и - он смирился, склонил голову под "корону смерти"...