Я люблю, когда меня с шиком встречают возле любимого питейного заведения, но чтоб аж так, за два квартала... Нет, это не шик, это работа. Очередная работа, грязная, кровавая и пахнущая хворями. Вот вы бы послали мальчишку-полотера искать мага-лекаря просто для того, чтобы он у вас в таверне пива выпил? И я бы не послал. За мной посылают в случае неприятностей. Больших и очень больших. А иногда и мелких, но, с точки зрения обывателей, достойных внимания мага.
- Господин магистр, там такое, там такое...
Шандор согнулся пополам, пытаясь отдышаться.
- Такое - это какое? - спросил я. Драка, роды или гарпия из Руин прилетела?
- Такое! - Шандор сделал очень круглые глаза, показывая это самое такое. - Кровищи - аж жуть! Меня за лекарем послали или за цирюльником, но вы первые мне на глаза попались!
А ведь и правда, мальчишка бежал вниз по Коровьему проулку. Как раз по дороге к брадобрею или к врачу, у тех и других конторы внизу проулка. А я как раз из цирюльни иду, свежевыбритый, пахнущий ароматами каронтийской цветочной воды. И иду я в таверну. Пива выпить. Темного, "Южной ночи", с сухариками и солеными орешками. День у меня был тяжелым, пришлось принять тяжелые роды на дальнем хуторе, собрать раздробленную молотом кость неудачливого подмастерья и объяснить вздорной старухе, что ее головная боль никак не связана с молодой красивой соседкой, которая якобы насылает на нее порчу. И, поверьте, последнее было самым сложным в моей практике за последний месяц. Даже пьяная драка в "Сивой кобыле" между бандой Торма Ворга и тремя десятками гноллов, после которой я целый вечер сращивал, усыплял и останавливал кровь, меня так не вымотала.
- Пошли! - скомандовал я. Выслушивать восторженные вопли на тему, чьи кишки куда попали и кому что отрезали? Не хочу. Лучше на месте все увижу.
"Даже не знаю..." напоминал "Сивую кобылу" после побоища. Сидят злые мужики, и каждый за что-нибудь держится. И это "что-нибудь" обязательно перемотано тряпкой. И тряпка обязательно в крови.
Темные магистры, что же у них такое произошло?
- Хвала Эаранделу, Эрхарт! Помоги!
Это Мальтиус, трактирщик. Неплохой парень, с клиентами вежливый, даже пиво водой не разбавляет.
- Да быстрее, больно же!
- Что еще?
- Ты за стойку зайди...
Я и зашел.
Из тяжелого сапога доброго владельца таверны торчал нож. Большущий, похожий на каронтийский ятаган
- Это кто ж тебя так? - спросил я, наложил обезболивающе заклинание и потянул за рукоять. Удобную такую, бронзовую рукоять с рифлением, не дающим ладони скользить.
Почему-то рука этого не поняла. Соскользнула вниз, чудом обошла перекрестье и вцепилась в лезвие. Лезвие оказалось острым. Я помянул темных магистров, три тысячи демонов и суккуба в нецензурной позе.
- Ик! - ответил мне Бета, орк, которого я в трезвом состоянии никогда не видел. Говорили, что на трезвую голову он был отличным столяром, хотя я его с топором просто не представляю. Он же пока кружку с пивом ко рту несет, половину расплескивает!
- Говорю, ты уже девятый, кто об этот нож порезался!
- То есть как - девятый? - удивился я.
- Потому, как проклятье на ноже, - угрюмо прохрипел Каппа, орк-кузнец. - На костер его надыть...
- Кого? - не понял я. - Нож на костер?
- Зачем нож? - прохрипел Каппа. - Его!
И ткнул пальцем в центральный стол, за которым сидел Сауро Белый.
Сауро Белый был сталкером. Одним из тех, кто промышляет в Руинах. Удачливым сталкером, надо заметить. Таких, как он, было всего человек десять-пятнадцать. Включая вашего покорного слугу. Был он родом откуда-то с южной границы и выдавал себя за потомка обедневшего дворянского рода. Кто-то ему верил, большинство - нет. Ну не любили у нас Сауро. Слишком уж удачливым он был. В первые же месяцы нашел несколько кладов. Настолько богатых, что смог позволить себе после уплаты налогов оставить в своих загребущих руках адамантиновый клинок. Не просто адамантиновый, а поющий, который при приближении к нечисти начинал мелодично звенеть. Потом в подвале возле Лабораторий нашел Белую Робу, из-за которой и получил свою кличку.
- Нет там никакого проклятия! - истерически выкрикнул Сауро. - Нет!
- Ты откуда знаешь? Ты ж не колдун! - скептически заметил Корвен, водовоз, баюкая перемотанную руку. Его брат, пастух, подрабатывающий иногда вышибалой в "Сивой кобыле", весьма выразительно сжал кулаки. Каждый с небольшую тыкву. Поговаривали, что один удар кулака валил с ног быка.
- Не колдун, - прохныкал из угла Рон, гнолл-воришка. Рон тоже баюкал перемотанные тряпкой пальцы, не забывая трогать заплывающий глаз.
Обезболив, я привычно прочитал заживляющее заклинание. Странно, но оно не сработало. Кровь все так же сочилась. Странно, подумал я, и вложил в заклинание втрое больше силы. Рана посопротивлялась, но все же покрылась коркой тромба.
Не понял. Это же обычный порез, пускай глубокий и болезненный. А я потратил на него столько энергии. Я подошел к Рону и попытался исцелить его. Рана даже не заметила моей попытки. Я усилил заклинание. Края раны начали с трудом стягиваться.
Да что же это делается? Или я потерял Дар?
В панике я подхватил со стола нож и на глазах у обалдевших зрителей полоснул себя по запястью. Обезболивание, заживление. Все как обычно. А на раны Корвена мне пришлось потратить впятеро больше сил, чем на такую же рану.
- Ну? - спросил Корвен. - Проклятье?
Его братец уже стоял за спиной Сауро. Сталкер нервно трогал рукоять меча. А в "Даже не знаю..." ввалились стражники. Четверо слегка заплывших жиром дядек в кирасах с графской эмблемой, молоденький перепуганный эльф-священник и не менее перепуганный графский адепт . За ними не спеша вошел сержант, помахивая моргенштерном.
- Так, что тут у нас?
- Порчу наводит! - хором крикнула таверна, а посетители синхронно показали пальцами на Сауро.
- Каким образом?
- Образом нельзя навести порчу, ибо святой образ есть... - заученно затараторил священник, понял, что сказал чепуху и вообще поник.
- Для штатских объясняю! - разозлился сержант, протолкался через ощетинившихся бердышами стражей порядка и грохнул кулаком по стойке. Стойка застонала. - Как этот негодяй наводит на вас порчу?
Два десятка глоток наперебой затараторили - как.
Зашел пару часов назад в таверну "Даже не знаю..." известный сталкер Сауро Белый. И выложил на стол свою новую находку. Старый нож типа ятагана. Старый-то старый, но почти как новый. По виду адамантиновый. И предложил чесному народу, в таверне собравшемуся, сею находку прикупить в обход графской казны. Нет, господин сержант, вы не подумайте, тут все люди честные, никогда таким не занимались. Вон, можете у Эрхарта спросить. (Ага, а я никогда ничего здесь не продавал. И вообще не подозреваю, что таверна название свое получила как раз из-за подпольной торговли). Выложил, значится, клинок на прилавок. А Каппа его посмотреть взял. И порезался. И его подмастерье порезался, когда помогать мастеру бросился. И Рон порезался, когда за нож вцепился. Но не потому, что украсть хотел, а потому, что помочь хотел. Потом Бета ладонь рассек. Тут все заматерились и попросили Сауро ножик свой забрать. Потому как на нем проклятие. Или демоны внутри. Мальтиус его в руки взял, хотел сталкеру передать. Но нож сам собой извернулся, руку разодрал да и упал вниз. И пришпилил ногу в сапоге из воловьей кожи к сосновому полу. Хозяйка бросилась помогать, да тоже порезалась. И дочка хозяйская порезалась. И Мирий, горшечник, тоже порезался. А потом еще и Эрхарт пришел, помочь решил, и тоже порезался. И не просто порезался, а буянить начал, ножиком махать и себе кровь пускать. Это все потому, что...
Дзинь.
Это я, пока остальные разглагольствовали, занялся делом. Телекинезом вытащить нож, одновременно сращивая поврежденные сосуды - не самое приятное занятие. Особенно, если нож так и норовит вывернуться из цепких лап моей магии и выпить еще немного кровушки. А на лечение требуется столько силы, сколько хватило бы на десяток наемников после битвы. Да еще и Мальтиус, не смотря на обезболивание, так и норовит подергаться. Но нож я все-таки вытащил.
Адепт подошел к ножу и потрогал его.
- Ой!
Из пальца хлынула кровь.
- Все понятно, - кивнул сержант. - В темницу его.
Доблестные стражи потащили Сауро к выходу. Тот для вида вырывался и кричал о противозаконности, адвокатах и насилии над личностью. Ага, знаем мы, какое к тебе насилие применят. Поговаривали, что Сауро каждый месяц платил сержантам по золотой монете. А это втрое превосходило их жалование. Его в каталажке накормят, напоят, а потом отпустят. Разве что это дело возьмет под свой контроль граф. Или хотя бы бургомистр.
Мальтиуса увели в спальню на втором этаже. На хозяйстве остались мальчишки - Шандор и Макс. Мы осторожно подцепили нож щипцами и перенесли его на стол. По пути нож трижды падал, кувыркаясь, и порезал ногу священника. Тот помянул триста блудниц и похотливого демона, покраснел так, что рак, которого я взял к пиву, казался бледной поганкой и, подняв очи к потолку, тихо молился о прощении. Я, маг и сержант обступили стол и молчали, попивая пиво. Ладно, не совсем так. Пиво пили я и сержант. Маг шумно глотал слюни, но нарушить субординацию боялся. Хотя, если подумать, ну какое мы ему начальство? Эх, молодо-зелено! Да я в его годы...
...Точно так же боялся пикнуть при магистре Старре, - услужливо подсказала память...
- Господин магистр, кха-кха...
Я оглянулся.
У меня за спиной стоял гном. Кузнец Орто Хоган, брат известного в городе купца Мозеса Хогана.
- Господин магистр, я поблагодарить Вас пришел.
- За что?
- Ну... - гном замялся. - Вы же сегодня моего подмастерья лечили... Локк - славный мальчик... Жалко его. Теперь ему долго не придется брать в руки молот.
- Ага, - невпопад заметил я, глядя на ятаган.
- Да проклятье на нем! - прокашлял Каппа.
- На ком, на Локке? - удивился гном. - Нет на нем проклятья! Да я тебя, морда оркская, за такие слова на тряпки порву!
- Попробуй, - впервые подал голос брат Корвена. Голос был глухим, как из бочки. - Порвем.
Я одними глазами спросил у собрата по профессии его мнение. Нет мнения, ответили мне глаза. Заклинания на ноже нет, демон в нем не заточен, духами и не пахнет. Это я и сам понял. Но я прежде всего лекарь. А адепт старается изо всех сил показать свою силу и профпригодность. Я в его возрасте... Да, давно это было.
- Заткнулись все! - рявкнул сержант. - Или мне стражу кликнуть?
Как ты ее кликнешь, хотелось спросить мне, если ты всех своих орлов отправил Сауро конвоировать? А еще мне хотелось спать, есть и напиться. Именно в таком порядке. И еще передо мной была загадка. Загадка, разгадки которой я не знал. Значит, задевалась моя честь как магистра магических наук.
Гном по древней гномьей привычке подергал себя за бороду и решил-таки уточнить:
- А что тут вообще происходит?
Ну, ему и рассказали. И про несчастного Мальтиуса, чуть без ноги не оставшемуся, и про подмастерья славного Каппы, чуть не отрезавшего себе то, без чего он своей суженой не нужен, и про Рона, ворюгу записного, правильно ему в глаз двинули! Орто пил пиво, услужливо предоставленное ему Шандором, вздыхал, морщился, глядя на Каппу-конкурента, сочувствовал трактирщику и охал в самых жалобных местах. А аура его постепенно начинала светиться чем-то непонятным. В конце рассказа он достал из кошеля кисет, набил трубку и поманил меня на улицу.
- Не люблю я возле еды курить. Вкус пищи меняется.
Я посмотрел на живот гнома, больше напоминавший пивной бочонок, и подавил в себе вздох. Меня часто называют толстяком, но до такого пуза мне еще расти и расти. Я кивнул Шандору, мол, не беспокойся, "Звездную ночь" на улице допью. Знаю, что Мальтиус этого не любит, но Мальтиус в настоящий момент тихо сопит у себя в постели. А я гадаю, какая сила заставила этот нож, чтоб его Предвечная Тьма покрыла, пролить столько крови...
- Еще не догадались? - тихо спросил у меня кузнец.
- Нет.
Гном ухмыльнулся в бороду.
- Орки, конечно, древние, но в металлах разбираются как заморские шаманы в Святом Писании. А Вы, господин магистр?
А что я? Я все-таки маг и сталкер. Знаю, как выглядит золото, и как отличить ее от бронзы. Держал в руках адамантин, мифическое серебро пытался получать еще адептом, но плюнул на это дело. Мифриловый ножик ношу в потайных ножнах, а в сумке на всякий случай таскаю полиарговую цепочку.
- Это все?
- Я лекарь, а вы - кузнец. Вы же не спрашиваете меня, как я собрал треснувшую кость не прикасаясь к Локку.
- Эх, молодо-зелено... Первым металлом, который Древние смогли воспользоваться, была медь. Она мягкая и легко плавится. А получать пламя нужной температуры тогда не умели. Э... я про драконов не говорю. Эти могли все. Но зачем чешуйчатому ящеру, закованному в прочнейшую броню и способному плеваться огнем, нужен нож? А Древние учились. Они нашли золото, серебро и электрум. Они нашли цинк, олово и свинец и научились сплавлять его с медью. Алхимики из ртути получили алую ртуть, а маги научились наколдовывать мифическое серебро. Потом пришло время железа. Потом пришли мы, Старые расы - гномы, хумансы и хоббиты... У каждого из нас была своя сила. И свои знания. Мы научились сплавлять вещи, которые в обычном состоянии сплавить невозможно. Вы знаете, как получают полиарг?
- Из серебра и золота.
- Одна часть золота, две части меди, две части серебра и три части мифического серебра. Их могут сплавить только эльфы. Поэтому остроухие, хотя и проклинают полиарг за его способность убивать магию, вовсю колдуют и куют из него цепочки. А как получают адамантин?
- Не знаю, - признался я.
- И никто не знает. Многие древние секреты утеряны. Я умею делать литой и сварной булат, но даже не представляю, как делали адамантин. Я смогу сковать полосы булата и полиарга, чтобы получить мифрил - но я не смогу получить темную сталь. Говорят, ее закаливали в крови демонов пятого порядка. И такая сталь могла уничтожить влияние варлорда на мысли. И убить ангела. Темных клинков осталось мало. Примерно столько же, сколько адамантиновых.
- Это темный клинок?
Гном посмотрел на меня как на неразумного мальчишку. Сопливого и чумазого.
- ЭТО - НЕТ. Темный клинок потому и называется темным, что он темный. Черный. Без бликов. Говорят, что он поглощает свет. А этот клинок по своей структуре похож скорее на адамантин. Белый, блестящий, похожий на этот новомодный "люминь", который привозят из темной империи, но с легкими золотистыми прожилками.
Люминя я не видел, слишком дорогой металл. Ложки из него стоили дороже серебряных. Люминь могли выплавлять только немногочисленные гномьи маги, а уж гномы своей выгоды не упустят.
Орто выпустил в небо колечко дыма и провел его взглядом. Глаза его закрылись, и гном заговорил. Тихо, как будто он рассказывал сказку своим внукам.
- Есть такая легенда. Говорят, что в Древней Империи самых сильных воинов всячески прославляли и награждали. Надевали им на головы венки из серебра и золота такой тонкой работы, что листья на них шевелились на ветру. Отливали бюсты и статуи в полный рост...
Ну, чаще из мрамора высекали, подумалось мне.
-... такие, что казалось, что они живые...
Угу. И частенько в эти статуи вселялся демон. А статую ставили у входа в склеп темного магистра или генерала. Бегал я однажды от такой "награды", мало в этом приятного...
- Но самым дорогим подарком для воина было оружие. Часто на оружие наносилась простая надпись. Реже магические руны. Иногда создавался магический меч. Иногда оружие делали из дорогих металлов. Или из магических. Мечи из адамантина сталкеры находят чуть ли не каждый месяц. На моей памяти нашли меч из ледяного железа...
Почтенный гном вздохнул. Ему довелось держать этот клинок в руках. Пару лет назад Сауро откопал его в Лабораториях... Грязное было дело. Он тогда всю округу чуть на уши своей находкой не поставил. Выпустил пару призрачных медуз... Гад... А потом решил откупиться от графского гнева. Преподнес откупные в виде ледяного меча и пары артефактов. Братья Хоганы, архиепископ и ваш покорный слуга тогда оценивали "подарочек". Оценили. Действительно, дорого. Впрочем, Сауро тогда хорошо руки нагрел. Ходили слухи, что мечи были парными, и один клинок ушел-таки странному эльфу, вовремя заскочившему в "Даже не знаю...". И сумму знающие люди называли - трехзначную, золотом. Только все равно половина сталкеров после того случая перестала с ним здороваться. А архиепископ Томазо наложил на Сауро епитимию. А десятки молодых и неопытных сталкеров полезли в Лаборатории и нашли там свою гибель. И почему ему так везет? Кто знает?
- Но кроме этих металлов использовали и другие. Среди них было легендарное кровавое железо. Говорят, в уголь при его плавке подмешивали прах вампиров. Впрочем, я в это не верю. Другие говорят, что в теле вампира его остужали. Думаю, это тоже глупости. Знаю одно. Нож или меч из такой стали жаждали крови. Хотя бы раз в неделю. Раны, нанесенные таким оружием, были тяжелыми, кровоточили и не хотели заживать. Говорят, даже магия пасовала перед кровавой сталью.
Так и есть. Пасовала.
- Но секрет кровавой стали давно утрачен. Последние ножи из такой стали были сделаны в окрестностях Ири примерно тысячу лет назад...
В наших местах... Неужели это и есть отгадка?
Гном открыл глаза и глубоко затянулся.
- Во всяком случае так говорят. Мне это рассказывал мой дед, а ему - его дед, а тому - его прадед. И они все говорили, что кровавая сталь по виду напоминает адамантин, но вечно требует крови.
- А... если ей дать эту кровь, нож успокоится? - спросил я.
Гном дернул себя за бороду. Мол, должен, но в случае неудачи я тут ни при чем. Сами виноваты.
- А почему Сауро не пострадал? - спросил я.
- Кто знает? - подергал себя за бороду гном. - Может, одежда его, магию не пропускающая, постаралась. А может и другая сила. Говорят, он свою душу заложил...
- Говорят. А еще говорят, что на улице к вечеру сыро и ветрено, а в таверне славного Мальтиуса намного приятнее. И пиво там наливают.
В таверне я кивнул сержанту и послал его за шерифом. По дороге попросил найти ящик попрочнее. Пока стражник бегал, я налил адепту вина, себе взял пива и тихонько объяснил ему суть вопроса. Вдвоем мы быстро убедили священника в том, что на ноже страшное проклятье. И теперь для всех будет лучше, если мы этот нож уничтожим. Израненные посетители поддержали нас таким ревом одобрения, что из спальни прибежала хозяйка, стыдить нас. А меня попросила посмотреть состояние мужа. Можно было обойтись и без этого, я все, что смог, уже сделал, но добрый лекарь должен угождать своим пациентам до тех пор, пока это не мешает им выздоравливать. Я сходил к Мальтиусу, наложил еще пару заклинаний и дал указания, что и как делать. Спустился вниз. К этому времени шериф Формио ре Марк уже пришел. Сержант притащил пару сундуков и изящный ларец. Я поманил шерифа в сторону и коротко объяснил ему ситуацию. Тот выслушал мое решение и согласился попробовать.
Мы отослали сержанта в казарму - нечего богобоязненному вояке на такие страсти смотреть, попросили услужливого священника довести пьяного адепта домой, пообещав зайти на отчет к архиепископу. Священник попросил не говорить Его Высокопреосвященству о досадных оплошностях, а также о той рюмочке вина, которую адепт позволил себе выпить, дабы заглушить боль. Гм. Старею. Я ведь действительно забыл обезболить его рану. И нечего заниматься самооправданием, мол, обстоятельства. Ты или лекарь без обстоятельств, или так, прогуляться вышел. Пришлось пообещать, а то старик с шеи не слезет, предлагая помолиться за крепость моих помыслов и твердый разум. А сам, между прочим, в девятнадцать лет мог бочку вина выпить за два дня! Правда, с моей помощью...
Распрощавшись с лишними ушами, глазами и прочими частями тел, мы подобрали крепкую палку и пошли на бойню. Там мы до ужаса перепугали почтенного мясника. Затем кое-как привязали нож к палке. И пусть у того уши позеленеют, кто скажет, что это было легко! И пошла жара... Мясник охал, жалуясь, что мясо будет испорчено, что так никто не колет. Потом отобрал у нас наше копье и заработал им сам. Любо-дорого смотреть. Если кто не знал, мясник наш был раньше наемником в "Ночных Буйволах", и в оружии толк знает. Как и в крови.
- Хороший нож, - сказал он через час. И взял нож в руки.
Я тихонько вздохнул. Моя задумка удалась. Нож утолил свою жажду. Да, я согласен, что уничтожить его было намного проще. Но я не люблю уничтожать. Мое дело - лечить. Тем более, как говорил почтенный Орто, таких ножей не делают уже тысячу лет. А он за это время даже не затупился.
- Адамантин? - спросил мясник.
- Вроде того.
Нож мы оставили мяснику. Там ему самое место. Уж на бойне-то он крови напьется. А в качестве платы выторговали у него скидки на мясо, поставляемое к графскому столу. И мне небольшую.
Сауро вышел на свободу уже на следующее утро. Довольные - и очень сердитые - горожане с радостью поведали незадачливому сталкеру, что ятаган с засевшим там злобным духом уничтожили по приказу графа. Некоторые даже рассказывали, что лично видели сам процесс. Альдо Лохматый, например, твердил о битве с молниями и огненными стрелами, которые пускал в шерифа и меня вылезший из ножа демон. И живописал, как шериф, уворачиваясь от файерболов, в три прыжка подобрался демону за спину и всадил в него кинжал. А потом вышел архиепископ... Тут, сами понимаете, даже у тех, кто верил этому фантазеру, просыпался здравый смысл и они спешили по своим делам. Сауро посуетился, поспрашивал у кого надо - и сдался. Да, добычу терять жалко. Тем болем, такую. Но с демонами лучше не шутить.
Нож уже год верой и правдой служит своему новому хозяину. Его редко точат, а режутся об его кромку не чаще, чем об любой другой нож. Мясник иногда ворчит, что ятаган не совсем удобен в его работе, но откладывать нож из кровавого железа в сторону не торопится.
А я иногда думал - как это тяжело - испытывать тысячелетний голод...