Командир атомной подводной лодки, Пётр Алексеевич Виноградов, прибыл в свою каюту на отдых. У него был утомлённый вид и грустные глаза. Вторую неделю подводная лодка сдавала задачи и выполняла упражнения в полигоне боевой подготовки. План выхода в море экипаж выполнил полностью и своевременно, но командование постоянно подбрасывало всё новые и новые вводные. Перестраиваться на их исполнение, после того как перед глазами замаячил причал и счастливые глаза родных и близких, было не очень-то просто. Опытный командир Виноградов это понимал как никто, нужно было ещё удержать на соответствующей психологической "волне" экипаж. Он развалился в кресле, а ноги положил на диван. Пётр Алексеевич от усталости громко вздохнул.
- Отдых после трудов праведных, - буркнул себе под нос командир. Взгляд Виноградова остановился на семейной фотографии, прикреплённой к переборке. Он, не моргая, некоторое время смотрел на супругу и дочку. На душе стало легко, пришло ощущение тепла и счастья, которое растопило напряжённость и усталость.
- Жена моя Наташа просто находка, всё выдерживает, не то, что та первая - "ошибка молодости".
В голове промелькнула слабая тень воспоминаний о бывшей жене, о недолго просуществовавшем браке.
- После шести месяцев проживания на севере, сказала: "Извини", и исчезла в районе горизонта.
Незаметно накатили негативные эмоции, от которых Пётр Алексеевич постарался быстрее избавиться. - Дочурка скоро школу закончит, надо думать куда дальше, - Виноградов продолжил размышлять о делах насущных.
Его отвлёк негромкий разговор за дверью. Мимо прошли, в полголоса разговаривая, командиры боевых частей, штурман и минёр. Они тоже сменились с вахты и направлялись на отдых. В их разговоре проскочило слово - Батя. Пётр Алексеевич знал, что это о нём, так его величали в экипаже.
- Как меня только не звали в жизни. Просто жуть! В детстве, дома, звали Петюнчик, на улице - Петруха, а в школе - Винд. Когда записался в секцию бокса, в которой занимался с 8 по 10 класс, прозвали Кувалда, в военно-морском училище - Нельсон. Самое приятное прозвище на службе - Батя, - на его лице появилась сдержанная улыбка.
Виноградов задумался, он вернулся в далёкие времена босоного детства. - Сосед острослов когда-то давно, когда я ещё был мелким карапузом, за важный напыщенный вид, называл меня - Пётр Первый.
После этого Виноградов погрузился в воспоминания о своей юности.
Когда Петя закончил пятый класс, старший брат Василий начал постоянно внушать ему, что необходимо заниматься спортом. Он не хотел, чтобы младшего брата воспитывала улица.
- Вырастешь слабым и болезненным, будут бить тебя хулиганы, - подкреплял он аргументами свою правоту, - за себя постоять не сможешь. Район у нас бандитский, сам знаешь. Так как брат был старше Петра на десять лет, то имел уже небольшой жизненный опыт.
Забегая вперёд, оно так и вышло, Пётр проиграл первую свою схватку в мелкой уличной разборке. Размазывая по лицу кровь, хлынувшую из разбитого носа, он сразу же вспомнил наставления Василия.
А поначалу Петя игнорировал все его советы и только посмеивался, но характер у Василия был слишком твёрдым, чтобы отступать. И вот настал момент, когда брат Петра не выдержал, поняв, что все уговоры и разъяснения впустую. Упала та самая "последняя капля", которая однажды переполняет чашу терпения. Он грубо стащил маленького любимчика всей семьи с дивана за шкирку, выволок во двор, особо не церемонясь, и держа одной рукой, другой указывал на полный арсенал всевозможных спортивных принадлежностей. Василий подробно объяснил предназначение каждого из них, а также кратко озвучил инструкцию по применению. В углу двора частного дома, в котором проживала их семья, находились: гантели и гири разных весов, экспандеры резиновые и пружинные, перекладина и даже штанга, которую имитировала ось с колёсами от какой-то старой телеги, весом в 40 килограмм. После убедительных разъяснений, но несколько невнимательном восприятии материала учеником, он дал ему пару пинков под зад для лучшей усвояемости. После этого Василий подвёл черту и сделал заключение, почему-то стараясь кричать прямо в ухо юному отроку:
- Если до тебя ещё не дошло, дохляк, что нужно заниматься спортом, то будешь регулярно получать наказание - тумаки ногой по мягкому месту ниже спины.
Когда брат ушёл, Петя, ещё по-детски всхлипывая от обиды, пустил слезу. Это, наверное, были его последние слёзы в этой жизни. Прошло много лет, и он остался, благодарен Василию за тот первый наглядный урок, за "вколачивание" любви к спорту в хрупкую натуру. Петя тогда очень быстро, с лёгкостью приучил себя серьёзно заниматься спортом. Лень его куда-то улетучилась, а брат преподал теорию первых физических упражнений. Прошло время, он подрос и перешёл в восьмой класс. Мышцы рук парня были уже накачаны не по годам. Однажды Василий, любуясь сформировавшейся спортивной фигурой брата, провёл с ним очередную беседу.
- Петька, тебе надо позаниматься боксом. Крепкие бицепсы иметь хорошо, а вот постоять за себя, умело их, используя, этому предстоит ещё научиться, - напутствовал он его по-старшинству.
Первое время в секции бокса Петру доставалось очень прилично. Тренер, к которому он попал, оказался приверженцем жёсткого стиля обучения своих питомцев. В конце каждой тренировки, устраивались спарринги в полную силу ударов между боксёрами. После подобных боёв шумело в голове, ныло тело от больших нагрузок, а к следующей тренировке напрочь отсутствовало желание снова идти в спортзал. Но Виноградов-младший, преодолевая всё, одерживал очередную победу над собой и возвращался на ринг. Через некоторое время в секции бокса остались только настоящие, убеждённые бойцы. Достигнув определённого уровня техники ведения боя, Пётр стал включать свой разящий, мощный удар правой. Он сразу же у товарищей получил прозвище - "Кувалда".
Благодаря мудрому тренеру - учителю жизни, к окончанию 10 класса Пётр усвоил для себя основные постулаты, которые регулировали отношение активного занятия спортом и дальнейший выбор его жизненного пути. Первое: если тебе не светит стать олимпийским чемпионом, и ты не хочешь посвятить жизнь спорту, то его необходимо вовремя оставить. К этому моменту он стал дважды чемпионом республики среди школьников, но дальнейшей перспективы для себя в спорте не видел. Из первого правила следовало второе: кулаки кормить не будут, а значит надо приобретать хорошую, по душе специальность. Мучений с выбором профессии он избежал. Когда отзвучал прощальный школьный бал, Пётр, без раздумий, решил стать морским офицером. Поступать он поехал в Ленинград, во "Фрунзенку", но недобрал один бал и очень огорчился. Спасение для него пришло неожиданно. Виноградову предложили отправиться учиться во Владивосток, где был недобор. Петя, не раздумывая, согласился, так как к тому времени сформировал в своём характере качество добиваться осуществления поставленных перед собой задач, всегда прилагая столько сил и воли, сколько для этого потребуется. В сложившейся ситуации он также не собирался отступать от намеченной цели. Это была уже сформировавшаяся философия жизни.
По прибытии в Тихоокеанское Высшее военно-морское училище, курсант Виноградов, как и все остальные первокурсники, был одет в желанную для них морскую форму, подстрижен "под ноль" и отправлен на один из островов залива "Петра Великого", для прохождения учебных сборов. По окончании их, будущие военно-морские офицеры должны были принять присягу на верность Родине, а в процессе сборов вкусить представление о военной службе. Первая неделя прошла буднично, в учёбе, и окончилась с накопившейся непривычной усталостью. Как-то вечером, в начале следующей недели, к ним в роту пожаловал курсант пятого курса с боксёрскими перчатками под мышкой. Выделялся парень своим ростом под метр девяносто, и соответствующим к нему весом. Петя про себя отметил: "Полутяж".
- Так, военные, с кем я буду сегодня боксировать? - обратился он к лысым первокурсникам.
Никто не отважился дать бой уверенному в себе забияке. Тогда пятикурсник выбрал себе четверых, под свой рост и вес. По очереди они выходили с ним на бой. Одной левой, играючи, он обстреливал противника, у которого голова летала как мячик из стороны в сторону. Когда закончились спарринг - партнёры, "пятак" бросил клич: "Ну, кто ещё?". Посрамлённые и поверженные противники смотрели в пол. Гордо подняв голову и расправив плечи, он собрался уходить. Неожиданно для всех, встал Пётр.
- Давайте я попробую.
Унижение товарищей он не мог оставить безнаказанно, то ли в силу устоявшихся чрезмерных боксёрских амбиций, то ли ещё каких-то неведомых причин. Пятикурсник удивлённо посмотрел на смелого курсанта, у которого не было трепета перед "ветераном".
- Такой же полный лось, как и предыдущие "мешки с опилками", только с апломбом, - подумал про него старшекурсник. - Ты же килограммов на 25 легче меня и ниже ростом, - предостерегающе предупредил он.
Петр, молча, подошёл, взял у него перчатки и стал их надевать.
- Это ничего не значит, - тихо сказал он, - поживём - увидим.
Немного размявшись и помахав руками, Виноградов объявил, что он готов. В импровизированном зрительном зале царило оживление. Все первокурсники только и желали того, чтобы Пётр отстоял честь их курса. Желание было большое, но, глядя на эту махину с выпускного курса, закрадывалось сомнение. Противники сошлись на середине, в зале стояла мёртвая тишина. Пятикурсник начал, как и с предыдущими соперниками, работать левой рукой джеп в голову. Петя нырнул под его руку, сблизил дистанцию и провёл серию лёгких ударов. Толпа взревела от восторга. До "пятака" дошло, что он сильно ошибался, перед ним далеко не лопушок. На выпад оппонента самоуверенный боксёр отреагировал с плохо скрытым раздражением. Старшекурсник быстро собрался и стал держать Петра на дистанции, периодически обстреливая левой рукой, но это ему не помогло. Виноградов всё же пропустил один сильный удар, через его защиту прошёл прямой правой через руку. Удар, который он прозевал, лёг точно в левый глаз, как шар в лузу. Но тут началось самое интересное и неожиданное. Пётр, после пропущенного удара, включил всю силу своих рук. Мощные удары сотрясали голову и туловище пятикурсника. Противник был малоподвижный, и Петины серии беспощадно жалили его. После очередной комбинации, хук правой в подбородок посадил "пятака" на пятую точку его тела. Он стал трясти головой и пытался встать на ноги с пола. Два курсанта подняли его и посадили на табурет. Публика ревела от восторга. Кто-то принёс мокрое полотенце и стал обтирать поверженного "Геракла". Из толпы стали отпускать шутки на подобие:
- В этих глазах напротив калейдоскоп огней.
Выйдя из состояния "гроги" и придя в себя, он, молча, собрался, смотря себе под ноги, и ушёл. Когда за боксёром закрылась дверь, острослов Веня Петровский торжественно произнес, глядя на Виноградова:
- Квалифицированно ты привил ему иммунитет от "звёздной болезни"!
В роте больше с перчатками и без них самоуверенного боксёра никто не видел. В училище Пётр иногда встречал этого курсанта, но он не здоровался и отводил в сторону взгляд.
Намного позже, в начале четвёртого курса, Виноградов был на практике в дивизии атомных подводных лодок, и судьба устроила им неожиданную встречу. В один из дней недели, по приказу командира подводной лодки, на которой проходил практику Пётр, была сформирована сборная команда во главе с командиром БЧ-2 для сдачи аппаратуры в ремонт и получения исправной. Они отправились на торпедолове на судоремонтный завод. Прибыв в посёлок Большой Камень, в народе прозванный - "Рио-де-Булыга", Пётр после окончания работ стоял на причале вместе с остальными в ожидании команды на посадку для перехода обратно в базу. Его кто-то окликнул. Виноградов повернул голову, перед ним стоял рослый старший лейтенант. Присмотревшись, он узнал его, это оказался тот боксёр. Старлей подошёл, они поздоровались и познакомились. Поговорили об учёбе и службе, об училище, преподавателях и перспективах военной профессии. В конце разговора, прощаясь, старший лейтенант, которого звали Игорь, вернулся к давней истории.
- Ты знаешь, Петя, я из того случая сделал хороший вывод для жизни: "Никогда не надо переоценивать свои силы". Благодарю тебя за урок.
- Всегда рады, - ответил ему в шутливой форме Виноградов. - В твоём звании и должности, теперь уроки нужно извлекать из чужих ошибок, - дал ему ещё один хороший совет Пётр.
- Согласен. Что из этого получится, как ты там говоришь: "Поживём - увидим".
На лице Игоря появилась дружеская улыбка.
Виноградов к нему какой-либо неприязни или злобы не испытывал. Они попрощались и никогда больше не встречались.
А у Петра после того боя опух глаз, и он зашёл в санчасть.
- Как всегда упал и глазом наткнулся на что-то. Правильно я говорю? - встретил его ироничными словами пожилой доктор.
Виноградов в ответ мычал что-то нечленораздельное, и только улыбался, так как быстрый поиск внятных объяснений ничего не дал. Доктор отдал указание молоденькой медсестре. Она развела порошок "Бодяги" на подсолнечном масле и сделала курсанту примочку на глаз, а чтобы хорошо держалась на лице, перебинтовала через всю голову. Утром, на построении, командир роты, распределяя часть курсантов на работы, куда попал и Пётр, дойдя до фамилии Виноградов, остановился.
- А тебя, Нельсон, мы сегодня отправим на лёгкий труд, чистить картошку.
Сам того, не подозревая, офицер приклеил Петру прозвище на пять лет учёбы, а в памяти сокурсников на всю жизнь. Вообще давать прозвища в училище, как своим, так и преподавателям, было негласным правилом у курсантов. Они в основном рождались как реакции на странности и привычки людей, иногда на их неординарные высказывания. Пётр Алексеевич вспомнил из своего курсантского прошлого преподавателя кораблевождения с обычной русской фамилией - Смирнов. Офицер был невысокого роста, худенький, немного согнут вперёд, при ходьбе шаркал ногами, ни о какой выправке речи и не могло быть, лысоватый не по годам и всегда с грустными глазами. Плечи были опущены, создавалось впечатление, что на них своим большим весом давят чугунные погоны. Преподаватель читал учебный материал медленно по конспекту, не отрываясь, разобрать его было трудно из-за невнятной речи. В каждом классе курса словно соревнуясь, друг с другом в оригинальности, ему лепили различные прозвища. В первом классе Смирнова обозвали - "Здравствуй ужас", во втором он проходил как - "Тушканчик", а в третьем нарекли "оптимистично" - "Дежурный по кладбищу". Командира роты тоже не забыли. Петя лично придумал ему кликуху - "Шницель", не по злобе, а из-за его большого, избыточного веса.
- Какое счастье окунуться в бесшабашную юность! - подвёл черту под своими воспоминаниями Виноградов. - Перед глазами промелькнул временной срез.
Пётр Алексеевич прервал воспоминания и как всегда начал в голове прокручивать обстановку на подводной лодке.
- Через два дня зайдём в базу, сезон отпусков начинается. Часть экипажа на юг поедет. Ах, как по весне пахнут цветущие деревья! - перед глазами появился сад из далёкого детства возле его дома, где-то там на юге. - Командир БЧ-3 и замполит в академию поступать собрались, им на замену уже прибыли новые люди, ждут на берегу. Кто есть, кто из них, поживём - увидим. В телеграмме была указанна фамилия минёра - Морев, - командир на мгновение задумался. - Фамилия редкая, когда-то я уже что-то подобное слышал, но не могу вспомнить где. Судя по телеграмме, мы с ним одно училище заканчивали.
Он не мог почему-то отделаться от ощущения - "Де Жа Вю".
Мысли вновь притянули Виноградова к слову - отпуск. На ум пришли высказывания капитан-лейтенанта Бекетова в прошлом году. Неисправимый бабник по жизни, однажды он произнёс их в кают-компании за столом:
- Здесь на море мы только смотрим, а там, на берегу чудного Чёрного моря, недельку-другую хочется провести, расслабившись, потратить заработанные рубли на удовольствия: отель с "нумерами", белые брюки, бронзовый загар и девушек с золотыми кудряшками!
Виноградов встал, разделся и лёг спать со словами: "Поживём - увидим".
Прошло двое суток и многоцелевая атомная подводная лодка, словно чёрная тень, вынырнув из тёмных глубин и освободившись от объятий Нептуна, направилась в базу. Сквозь тучи, которые заволокли небо, пробились лучи солнца, изменив цвет моря с тёмно-синего на весёлый голубой, придав хорошему настроению экипажа ещё и положительных эмоций. На ходовом мостике командир и замполит, наслаждаясь свежим воздухом, перебрасывались мнениями. Мимо пролетела чайка, своим криком оповестив, что скоро они увидят родной берег.
- Иван Антонович, кто на твоё место? Ты его знаешь? - спросил Виноградов, пристально глядя вдаль.
- Нет. Он после академии, раньше на Камчатке служил.
- Хорошо. Поживём - увидим, - как всегда произнёс свою любимую фразу Виноградов.
Подводная лодка зашла в базу и ошвартовалась у причала. Закипела работа по присоединению береговых кабелей и шлангов жизнеобеспечения субмарины. Командир с замполитом сошли на берег и убыли в штаб дивизии на подведение итогов по выходу в море и сдачи первой задачи. Когда совещание закончилось, Виноградов вернулся на подводную лодку. Пётр Алексеевич сидел в каюте за своим столом и просматривал приказы и директивы, которые ему срочно доставил мичман из секретной части. В каюту постучали. Не отрываясь от бумаг, он ответил: "Заходите". Дверь открылась, на пороге стоял старпом. За ним маячил незнакомый Виноградову офицер.
- Товарищ командир, прошу разрешения! - произнёс он стандартную фразу. - Привёл для представления нового командира БЧ-3.
- Заходите, Сергей Александрович.
Офицеры вошли в просторную каюту командира современной атомной подводной лодки.
- Товарищ капитан первого ранга, капитан второго ранга Морев Игорь Витальевич, прибыл для дальнейшего прохождения службы, - представился рослый офицер.
Виноградов внимательно посмотрел на нового подчинённого. В голове промелькнула мысль крайнего удивления: "Гримасы жизни, не иначе!".
Он, молча, встал и протянул руку, немного прищурил глаза и одобрительно покачал головой. Пётр Алексеевич, конечно же, узнал "боксёра" из тех уже давних лет. После рукопожатия, Виноградов взял небольшую паузу.
- Присаживайтесь, товарищи офицеры, - командир кивнул головой в сторону дивана.
- Ну что, Игорь Витальевич, у нас с Вами начинается второй раунд, кажется, - обратился он к новому командиру БЧ-3.
Морев ухмыльнулся, а старпом вопросительно на него уставился.
- Я думаю, Пётр Алексеевич, что третий - начальник и подчинённый. Второй раунд - карьерный рост, Вы тоже выиграли. А у меня как-то "не задалось", потому что в продвижении по службе, как правило, не обходится без "подводных камней". Однако опускать руки не намерен.
- До боли знакомая фраза, - улыбнувшись, произнёс Морев.
- Так вы что, знакомы? - удивился старпом.
- Как не трудно догадаться, у нас общая "Альма-матер". Выпускники одной системы - "Макаровцы", - пояснил командир. - Все училища просто военно-морские, а наше одно, ОКЕАНСКОЕ! - с гордостью в голосе добавил он.