В небольшом дворе, такого же небольшого городка, среди пятиэтажек, обступивших его со всех сторон, резались в домино местные мужики. На всю округу раздавались возбуждённые голоса, хохот, и густые клубы сигаретно-папиросного дыма поднимаясь над столом, медленно растворялись в районе крон деревьев. Шумных и общительных завсегдатаев-козлятников каждый раз собиралось не меньше десятка. Это был костяк любителей азартной игры на вылет, остальные - преходяще - уходящие. Процесс шёл по кругу, одни проигрывали, вставали с озадаченными лицами, над ними подсмеивались, другие садились за стол на освободившиеся места. После громкого вскрика - "рыба!", следовал внушительной удар костяшкой об стол. А ещё громче происходил процесс завершения баталии, когда кто-нибудь из игроков заканчивал игру фишкой "пусто - пусто", в народе её нарекли - "голый-голый". Он неистово кричал: "Встать, смирно!", и со всей дури вколачивал кость в стол. Это в домино считалось вершиной наслаждения при ниспровержении соперника. Все вокруг подшучивали и были довольны, кроме естественно проигравших.
Возрастной интервал любителей "забить козла", в данном дворе, колебался от тридцати до семидесяти лет. Наблюдение за ними со стороны вызывает только удивление и улыбку. Своеобразная игра в домино всегда, кроме шуток, сопровождается ещё и диковинными изречениями. Игроки в процессе сражения выдают на-гора острые выражения, иронию, поговорки и колкости в адрес друг друга. В арсенале каждого "спортсмена" имеются скопившиеся за длительные годы тренировок, окрашенные юмором необыкновенные шутки. Нередко бывает и так, что по выходным, найдя для этого повод, мужики скидываются на бутылку и тогда атмосфера веселья за столом во стократ усиливается.
Сегодня был большой праздник - 1-е мая, "День солидарности трудящихся всего мира". Многие из приверженцев незамысловатой игры, после демонстрации завернули во двор постучать костяшками. Когда время перевалило за середину дня, игроки разошлись по домам к семьям отмечать праздник, а за столом осталось всего три человека. - Одиноким, старым и холостым спешить некуда, - крякнув, пробасил прокуренным голосом дядя Паша.
Среди оставшихся был Михаил Девятов, мужчина лет пятидесяти. Он появился в этой компании с полгода назад. Михаил получил освободившуюся однокомнатную квартиру в доме с окнами напротив площадки для отдыха. Девятов устроился работать истопником в местную кочегарку. Никто о нём ничего не знал, а сам Михаил, отвечая на вопросы, касающиеся его биографии, просто отшучивался и, уходя от прямого ответа, говорил, что всю предыдущую жизнь осваивал просторы бескрайнего севера. В коллективе он ничем не выделялся от остальных, и вёл себя как обычные граждане, мог выпить за компанию, рассказать анекдот или интересный случай. Девятову идти было некуда, в этом городке он никого не знал, кроме соседей.
Второй член команды, дядя Паша, домой тоже сильно не торопился, жена за ним периодически наблюдала из окна третьего этажа, и была спокойна за престарелого мужа. Геннадий коротал с ними время, потому что супруга его сегодня дежурила в больнице.
Коллектив дополнил подошедший Иван, молодой мужчина лет сорока пяти. Ему как и соседям не сиделось дома в четырёх стенах, он имел не совсем приятный статус - вдовец. Это говорило само за себя, пустая квартира и память о жене давили на психику.
- Что там по телевизору показывают? - спросил у него дядя Паша.
- Официоз продолжается, генсек с трибуны причмокивает, с праздником поздравляет пролетариат всех стран. Потом концерт обещали, но как обычно выступать будут по нарастающей: балет, хор какой-нибудь или ансамбль песни и пляски, и на закуску ВИА. Можно к вечеру подходить, до них очередь как раз дойдёт.
Мужики не долго думая, тоже решили отметить праздник на свежем воздухе. Каждый из них принёс из дома выпить и закусить. Первый майский день сегодня порадовал погодой, выдался солнечным и тёплым. Проклюнулись листья на деревьях, вот-вот должна была зацвести сирень.
Застолье находилось в самом разгаре, когда мимо разгорячившихся в каком-то споре мужиков, проходила симпатичная интеллигентного вида женщина. Она находилась в поре, когда говорят - слегка за сорок, но выглядела очень хорошо. Это был тот самый случай, когда мужчины провожают таких женщин продолжительными взглядами. На голове дамы был повязан капроновый платочек. Поравнявшись с захмелевшими мужчинами, она кивнула в их сторону головой, поздоровалась и поздравила с праздником. Они прекратили спорить и все обратили на неё внимание. Мужики наперебой поздоровались с соседкой.
- Здравствуйте, Верочка! - приветствовал её и Девятов. - Может, с нами посидите, за праздник выпьем? - предложил он.
- Нет, спасибо. В другой раз, - женщина предсказуемо отказалась от приглашения.
Вера свернула в подъезд, она жила этажом ниже Девятова.
- Я обратил внимание на то, как ты на неё смотрел, - ухмыльнулся Геннадий, глядя в сторону Михаила.
- Что здесь удивительного, объектом воздыханий нередко становятся соседки, - продолжил раздувать его намёк дядя Паша.
- Ничего не вижу тут плохого, она действительно мне нравится, - без тени смущения, откровенно ответил Михаил на все их подтексты. - Потрясающе красивая и обаятельная женщина, только у неё почему-то всегда грустные глаза.
- Пусть попробует, может ему повезёт, - бросил странную фразу Геннадий.
- Лучше будет, если он не станет тратить время, - вступил в разговор, порядком захмелевший Иван.
Михаил непонимающе ворочал головой от одного говорившего к другому, он никак не мог понять их двусмысленных намёков.
- О чём вы, друзья? - не вытерпев витавшей в воздухе таинственности, спросил Девятов у общественности застолья.
- Иван, просвети его, - с деловым видом, который присущ надменным или выпившим людям, произнёс Геннадий.
- Ты, я вижу, не в курсе, - Иван уставился на Михаила уже осоловевшими глазами, - что она старая дева? Так сказать, поле непаханое.
Он поднял стопку и произнёс тост за майский праздник. Раздался звон соприкоснувшихся стаканов. Геннадий выпил, поморщился и изменившимся голосом прохрипел: "Крепка, как Советская власть". Его рука потянулась за солёным огурцом.
Михаил протрезвел от такой новости. Он не выпил со всеми, а сидел и часто - часто моргал глазами. Это известие обескуражило кочегара. Дядя Паша по-отечески похлопал его по плечу и вывел из состояния столбняка.
- У нас девок свободных, твоего возраста, пруд пруди, - успокоил он Девятова.
Дело было в том, что Михаилу очень нравилась Вера. Он вот уже как пять месяцев, усиленно оказывал соседке знаки внимания, но её ответное поведение не поддавалось никакой логике. Слова Ивана многое для него разъяснили. Девятов вспомнил, как он неоднократно предлагал ей встретиться, попить чай с тортом или сходить в кафе, но все его старания были тщетны. Она избегала с ним свиданий, а особенно оставаться наедине. Правда несколько раз просила починить кран и один раз подремонтировать разваливающееся кресло. Два раза заходила в кочегарку, чтобы забрать столярные изделия, которые для неё искусно смастерил Михаил.
Молчание Девятова было уже похоже на сильное расстройство.
- Ничего переживешь, как влюбился, так и разлюбишь. Тётка она конечно видная и образованная! - начал успокаивать его Геннадий. - Многие хотели к ней подкатить, но...
- Да к тому же ещё интеллигентка, институт закончила. В библиотеке работает, - подключился Иван. - В театр ходит, на концерты.
- Жизнь в одиночестве сделала её набожной, с моей бабкой церковь посещает, - дополнил общую картину дядя Паша.
Недоумение у Михаила резко переросло в какой-то непонятный азарт. По своему характеру Девятов не привык проигрывать. Он давно уже жил один, но по части женщин воробьём был стрелянным. Ему сейчас стало не по себе, из-за того что его причислили к неудачникам.
Геннадий, чтобы разрядить обстановку, предложил выпить за правильных женщин. Мужики опрокинули по сто граммов и, кривясь от горечи водки, принялись закусывать.
- А что с ней приключилось, не родилась же она такой? - не унимался Михаил, жуя салат. - Мне кажется, если бы она только пальцем поманила, то ни один мужик пал к её ногам.
- Когда Вера была молода, то влюбилась в красавчика с соседней улицы, - начал рассказывать судьбу женщины Иван. - Влюбилась крепко и дня не могла без него прожить. Она даже была готова с любимым на край света уехать, но как-то застала его целующимся с другой. Он тогда рассмеялся ей в лицо, в ответ на упрёки, а в девушке депрессия и отвращение к мужикам поселилась на всю жизнь. Вот так, всепоглощающее чувство первой влюблённости стало роковым для неё.
- Не сладко ей живётся на этом белом свете. Время пролетело быстро, уже нет её родителей, подруги и женихи своё счастье устроили, а вокруг Веры пустота, - добавил Геннадий. - Книги читает, да в церковь ходит молиться.
Они выпили ещё по одной стопке, и память Девятова стала поднимать из далёкого прошлого его победы в молодости над женщинами.
- Сейчас-то они сдаются без боя, - улыбка появилась в уголках его губ.
Михаила потянуло на бахвальство, в голову пришла шальная мысль.
- Эка невидаль, я эту старую деву распечатаю, - с решительным видом произнёс он.
- На землю опуститься, - продолжал подсмеиваться Геннадий.
- Спорю на бутылку водки, что тебе это не по силам, - подключился Иван.
- Будет вам, пустобрёхи, - вмешался дядя Паша, пытаясь сдержать выпивших мужиков. - Давайте лучше в "козла" сыграем.
Михаил протянул Ивану руку.
- Спорим!
Тот рассмеялся.
- Ну, давай, - он крепко взял Девятова за кисть. - Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Если проиграешь, то с тебя бутылка, кочегар, и наоборот.
На применённую им пословицу, Девятов ответил монгольской мудростью:
- Боишься - не делай, делаешь - не бойся. Гена, разбивай!
Со словами: "Эх, пошла, плясать губерния!", - Геннадий разбил спорщиков.
- Неделя тебе, - предупредил Иван, - потом беги в магазин.
Два выходных пролетели, как один миг. На третий день после праздника, Михаил проснулся ранним утром от пронзительного звонка будильника. Сегодня была его смена, надо топать в кочегарку. Отопление уже отключили, но необходимо подавать горячую воду населению. Девятов провёл утренний ритуал, оделся, позавтракал и пошёл на работу. По пути он встретил соседку Веру. Она, скорее всего, возвращалась из церкви, об этом свидетельствовал платок на её голове и одежда, всё было спрятано и очень скромно выражено. В глазах женщины присутствовала какая-то пустота.
- Вера, можно Вас на минуту? - окликнул её Михаил.
Соседка подошла к нему и поздоровалась. Она на глазах ожила.
- Э, да ты не безнадёжна, вопреки мнению твоих соседей, - мелькнуло в голове у Девятова. - Истинные чувства утаить практически невозможно.
Он поздоровался с ней и, следуя правилам хорошего тона, осведомился о здоровье.
- Вера, я обещал Вам полку сделать, она уже готова, - сообщил соседке приятную новость Девятов.
- Очень хорошо, Михаил Афанасьевич, когда за словом следует дело, - в голосе её появились оттенки трепетности. - А то я, не далее как вчера вспоминала, что-то мой сосед совсем забыл о просьбе.
- Я всё помню, просто праздники были. Вы вечером сможете зайти ко мне в кочегарку? Часов так в восемь.
- Хорошо, Михаил Афанасьевич, - она мило улыбнулась и слегка склонила голову вперёд.
Они расстались, каждый пошёл своей дорогой.
Когда день прошел, и в районе зажгли фонари, улицы опустели. Люди сидели по домам. Сегодня заканчивался последний день майских праздников, завтра на работу.
В точно оговорённое время, к двери кочегарки подошла Вера и нажала на кнопку звонка. Девятов появился перед ней, протирая полотенцем мокрую голову после душа.
- Моё почтение, Вера! - он улыбнулся соседке. - Проходите, - Михаил уступил ей дорогу.
Женщина робко прошла в помещение и огляделась. Он закрыл входную дверь на щеколду. Чувствовалась, что она внутренне зажата, а когда щёлкнул замок, ещё больше напряглась. Грозно гудела работающая на мазуте топка. Дверка приоткрылась, и через щель было видно, как пляшут языки пламени. В воздухе присутствовал запах топлива.
- Проходите в мою коморку, - пригласил он, показывая дорогу рукой.
Они зашли в небольшое помещение. В бытовке стоял обеденный стол и диван.
- Присаживайтесь на диван, там мягче, - предложил Девятов и хитроватыми глазами наблюдал за её реакцией.
- Нет,... я лучше на стульчик сяду, - как-то настороженно отреагировала Вера.
Она присела на табурет, держа на коленях свою сумочку.
- Какая-то она сегодня взвинченная, - мелькнуло в голове Михаила. - Сейчас мы с Вами поужинаем, - произнёс Девятов и выставил на стол бутылку сухого вина.
Она продолжала смотреть на него слегка затравленно.
- Михаил Афанасьевич, я вообще-то за полкой пришла. Вы её ещё не сделали?
- Да вон она, Ваша полка, - он кивнул головой в сторону шкафа со спецодеждой, на котором лежала свежевыкрашенная деревянная полка.
Он открыл банку тушёнки, нарезал хлеб. Девятов обратил внимание на то, что Вера сегодня была в платье, которое обычно надевают по праздникам. Он удивился и ещё одному факту, аромат приятных духов благоухал на всю бытовку, у неё были подкрашены глаза и напомажены губы, что для аскетичной старой девы являлось редкостью. Михаил пододвинул вторую табуретку ближе к ней, откупорил бутылку вина и разлил по стаканам.
- Вера, давайте выпьем за нас с Вами, - произнёс он тост и посмотрел романтичным взглядом на неё.
Она напряглась, глаза округлились.
- Ещё одно неверное слово и она прочь побежит отсюда без оглядки, - мелькнуло у него в голове.
- В каком смысле? - удивлённо переспросила женщина.
Михаил решил немного отпустить вожжи.
- Тут же никого больше нет, кроме нас с Вами, - прикинулся он простачком и улыбнулся.
Гостья оттаяла, в глазах исчез холод.
Михаил поднял стакан и повторил предложение выпить.
Она протянула на треть наполненный стакан, и они исполнили ритуал застолья, стекло пронзительно зазвенело. Вера пригубила вино. Он предложил ей бутерброд.
Михаил не торопил события и решил зайти с другой стороны.
- Вера, Вам не скучно одной? - спросил он как можно мягче.
- Привыкла уже, - она пожала плечами и посмотрела на него с безысходностью в глазах.
- Вы же красивая женщина, я думаю, что не один мужчина хотел бы с Вами создать семейный союз.
- У нас всех приличных мужчин уже разобрали, остались только пьющие и никчемные, - она встрепенулась. - А потом, человека ещё полюбить надо. Вы ведь тоже одинокий.
- Давай на "ты", - предложил он.
Она согласилась.
- Был я дважды женат, но вот так сразу судить обо мне категорично не стоит. Судьба выпала сложная. Причина одна, обе спутницы не захотели разделять трудности вместе со мной.
Он налил ещё по одной, но она отказалась. Девятов поставил свой стакан на место.
- А ты бы не хотела стать моей женой? - он испытывающе смотрел на сильно удивлённую Веру. - Ты мне нравишься.
- Поздно мне уже, Михаил, - в глазах её снова появилась грусть, она смотрела в пол.
Он взял её за руку, у Веры бешено заколотилось сердце.
- Нет, не надо, - она попыталась выдернуть руку, но это ей не удалось.
Он притянул женщину к себе и обнял.
- Ведь мы не чужие друг другу, - шептал он ей на ухо.
Вера начала вырываться, но Михаил был большой и сильный. Девятов прижал её к себе ближе и нашёл губами чувственные женские губы. Она перестала сопротивляться и на несколько секунд притихла, почувствовав что-то необычное от поцелуя. Память вернула забытые ощущения откуда-то оттуда, из далекой молодости.
Он поднял её на руки. Для чего, Вера об этом в книжках естественно читала, она начала вырываться. Когда не получилось, то заплакала. Она размазывала слёзы по щекам, всхлипывала приговаривая:
- Не по-человечески и не по-божески это.
Небесное заступничество, о котором она молилась всю свою прежнюю жизнь, не помогло. Сопротивлялась она для видимости, в ней боролись две силы: страх сидевший всю жизнь и желание быть счастливой, а не объектом насмешек.
- Мы с тобой жить будем вместе. Почему два человека, которые нравятся друг другу, должны быть посторонними людьми, - настойчиво убеждал он.
Она замерла, всхлипы прекратились. Михаил положил Веру на диван. Он целовал её горячо, взгромоздившись сверху и запустив руку под платье. Она вся дрожала.
- Я тебя любить буду всю оставшуюся жизнь, - шептал Девятов ей на ухо. - Просто грех тратить годы впустую.
Она себя уже не узнавала, перестала сопротивляться и только по многолетней привычке в голову назойливо лезли слова:
- От стыда и позора сгореть можно.
Потом Вера внутренне почувствовала, что ей уже даже хочется этой близости.
- Чем я хуже всех остальных женщин? - мелькнуло в её голове. - Душа уже устала грустить и мечтать, а Михаил хороший человек.
Кочегар был сегодня в ударе. Когда всё случилось, она застонала от наслаждения, и он дождавшись этого мгновения, прилёг рядом с ней и не шевелился. Она вся красная, с растрёпанными волосами смотрела в потолок лучистыми глазами.
- Вот оно оказывается, какое счастье! - мысленно произнесла экс старая дева и кончиками пальцев провела по его волосам, лицу.
Он отдышался, приподнялся на локтях и поцеловал её. Вера обвила его шею и прижалась.
- Можно я останусь с тобой до утра, - прошептала она нежно ему на ухо.
- Только тебе придётся в шесть часов уйти.
- Хорошо, - снова прошептала она, словно боясь испугать свалившееся на неё счастье.
Рано утром, с первым лучом света, они прощались, стоя обнявшись на пороге. Он проводил её, молча, и поцеловал на прощание. Вера смотрела в его глаза, с влюблённостью молодой девочки, всё у неё этой ночью было в первый раз.
Она шла по дороге домой и чему-то улыбалась, душа пела. То, что Вера хранила за семью печатями, теперь хотелось дарить Михаилу каждый день. В руках она несла свёрток, в котором была завёрнута простынь с пятнами крови. Надо было её постирать.
Через два дня, после предначертанной судьбой встречи с Верой, Михаил увидел в окне, что во дворе сидят только завсегдатаи народной игры: дядя Паша, Геннадий и Иван. Он собрался и вышел к ним.
- Привет мужики! - приветствовал Девятов соседей.
- Привет, привет, - поздоровался Геннадий, косясь на него.
Остальные тоже смотрели в сторону Михаила с загадочными лицами. Он, молча, достал из сумки бутылку водки и поставил перед Иваном.
- Проиграл я тебе, - Михаил глубоко вздохнул. - Не рассчитал свои силы и возможности.
Мужики оживились.
- Я же тебе говорил, - Иван с Геннадием рассмеялись.
- Значит ей предначертано судьбой быть монашкой, - пробормотал дядя Паша.
Последующие пять дней они с Верой не виделись, для этого было несколько причин. Во-первых, на следующий же день в ней заговорили формировавшиеся годами инстинкты боязни и стыда, подкреплённые набожностью. Она замкнулась в себе, но при этом всё чаще и чаще мысленно возвращалась к ощущениям той ночи. Во-вторых, в тот же день, при посещении церкви, Вере о споре мужчин, поведала жена дяди Паши. Он накануне ей всё разболтал, находясь "под мухой". Она шептала заговорчески соседке на ухо и возмущалась:
- Совести нет у этого Михаила, на бутылку поспорил. Как низко!
А сама не прочь была узнать, кто же всё таки выиграл пари.
Вера отнекивалась, говорила, что ничего не было. Она еле выдержала такую новость и напор любопытной соседки, а когда пришла домой, то разрыдалась от отчаяния. Безграничная радость оказалась недолгой.
- Спустя столько лет и тоже самое, - всхлипывая, произнесла она. - За что? - молодая женщина заломила руки и смотрела в небеса. - Господи, за что! - взывала она к Всевышнему ритмично раскачиваясь.
По лицу градом скатывались слёзы, она выла волчицей.
На шестой день Михаил встретил Веру на улице и окликнул. Она отвернулась, сделала вид, что не услышала. Он не стал её догонять, для выяснения отношений вокруг было слишком много народа.
- Пусть переживёт случившееся, - решил он. - На этот раз возьмём паузу.
На следующий день Девятов заступил на сутки дежурить в кочегарку. Время приближалось к восьми вечера, неожиданно раздался звонок. Михаил подошёл к входной двери и открыл. У порога стояла Вера.
- Можно войти, - робко спросила она и опустила глаза.
Михаил молча, отошёл в сторону.
- Конечно, - сказал он спокойно и наблюдал за ней испытывающе.
- Вера старалась не смотреть на него и молча, прошла в бытовку.
Девятов поймал её задумчивый взгляд в сторону дивана. Он стал рядом, сложив руки на груди, и продолжал выжидающе молчать. Вера поставила сумку на край стола и начала доставать из неё содержимое. Она вынула свёрток и, положив его, тихо произнесла:
- Возвращаю чистую простынь.
За ней появилась пол литра водки.
- Я слышала, что ты из-за меня понёс убытки. Вот твой проигрыш, - она посмотрела ему в глаза.
Михаил шагнул к ней и обнял.
- Извини, так получилось.
Вера прижалась к нему, положила голову на грудь и закрыла глаза.
- Сначала я тебя возненавидела, а потом мне всю правду рассказали. Теперь я не обижаюсь, ты настоящий мужчина.
Михаил радостно выдохнул, взял её лицо в свои руки и начал горячо целовать, всё крепче и крепче.
Вера снова ушла из кочегарки ни свет, ни заря. Вокруг стояла тишина, и не было ни души. Лицо её сияло ярче, чем выглянувшее из-за горизонта солнце. Через два дня они первый раз вместе появились во дворе. Она держала его, смущаясь, под руку. Вера смотрела под ноги, и периодически отрывая взгляд от дороги, поглядывала по сторонам. За столом, как всегда, кипели доминошные страсти. Ивану подвалило счастье, у него на руках остался один камень "пусто-пусто". Прошёл круг и вот он должен закончить партию пустышкой. Иван замахнулся и приготовился со всей силы треснуть её об стол и закричать: "Встать, смирно!". В это самое время из подъезда вышел Михаил с Верой. Все мужики за столом и вокруг него замерли, в воздухе резко повисла тишина. Иван сидел с поднятой рукой и открытым ртом. Чета поздоровалась с народом кивком головы и проследовала мимо. Естественно, что у почтенной публики к Михаилу появилось сразу очень много вопросов. В следующий раз, когда он появится у стола, упреждая их любопытство, даст исчерпывающий и неожиданный ответ:
- Я у неё не первый.
Подобной хитростью Михаил с достоинством выкрутится из пикантной ситуации.
Когда пара прошла мимо, Иван бросил кость на стол и вяло произнёс:
- Счастье иногда бывает так близко от тебя, совсем рядом, но недостижимо.
Он всё это время тайно был влюблён в Веру, мысли о ней не давали ему покоя.
А Геннадий крикнул им вдогонку.
- Вера, ты его в домино будешь отпускать играть?
Она повернула голову и, улыбаясь, дала однозначный ответ: "Да".
Вера перебралась жить к Михаилу в квартиру. Они оба решили в её жилье оставить все прежние невзгоды. Вскоре "молодыми" был определён день, когда они пойдут в ЗАГС и распишутся под звуки марша Мендельсона. Она порхала бабочкой все эти дни от счастья. Однажды вечером Вера раскладывала свои вещи, вынимая их из чемодана. Михаил сидел на диване и читал газету. Она открыла шифоньер, чтобы некоторые из них развесить. Как молния среди ясного неба в глаза бросился блеск военного парадного кителя. На золотых погонах сверкали майорские звёздочки, в два ряда висели медали. Она повернулась с изумлённым лицом к будущему супругу.
- Миша, ты был военнослужащим?
- Да, Верочка, я офицер запаса.
Она прижала платье к груди и продолжала стоять с удивлённым лицом, потрясённая такой новостью.
- Вот здорово! Как ты не шифровался среди мужиков под своего, всё равно эти погоны чувствовались. Я догадывалась, что ты какой-то не такой, как все, - она улыбнулась и провела ладонью по кителю. - У меня к тебе просьба, когда пойдём расписываться, надень, пожалуйста, свой парадный мундир.
- Хорошо, если ты так хочешь, то надену.
- Я представляю, как у наших мужчин во дворе домино из рук будет падать.
Она рассмеялась громким раскатистым смехом. Веру такой никто никогда не видел в этом доме.
Офицерский мундир послужил поводом для расспросов на весь вечер. Михаилу пришлось рассказать о том, почему два раза был женат, в каких отдалённых гарнизонах прошла его служба.
- Тут нет ничего удивительного, одной жене не захотелось мотаться по "медвежьим углам", а вторая устала от переездов, - ответив кратко на вопрос, он пожал виновато плечами, оправдывая своих бывших спутниц жизни. - У меня к ним претензий нет и на судьбу роптать не собираюсь.
Самый неприятный вопрос ждал его впереди.
- А теперь, Ваше благородие, объясните мне, как Вы могли посягнуть на честь женщины, предварительно не получив на то её согласия? - спросила она в шутливой форме.
- Уточняю, на честь девушки, - поправил он. - Грешен, не удержался.
Вера промолчала. Он тяжело вздохнув, потупил взор.
- В этом произошла промашка.
- Я ничего не поняла, - удивлённо улыбнулась Вера. - Какая такая промашка.
Михаил неспеша стал рассказывать историю...
- В одном из гарнизонов, где я служил когда-то, слышал аналогичный случай. В небольшом городке появилась дама, возрастом лет эдак под сорок. Стиль её жизни, поведение и одежда сильно походили на образ монашки. Вскоре откуда-то прилетела новость, что она старая дева. И тут началось! ... На фабрике, где женщина работала, подобное известие очень сильно подействовало на воображение некоторых доверчивых мужчин. Они как с цепи сорвались, и стали за ней охотиться. Интересно же, стать первым, девственницу попробовать. От желающих отбоя не было. Особенно ярко себя проявил некто Василий. Он по пьяной лавочке как-то и поспорил, что это будет он. На счёт её целомудренности у основной части народа, не без оснований, возникли подозрения, что мадмуазель сама "утку" пустила. А дальше, волею обстоятельств, вот что приключилось. Послали однажды с этой конторы бригаду рабочих в колхоз на уборку картошки. Как ни странно в той самой группе вместе оказались претендент на место в сердце девственницы и объект его вожделения. Василий начал активно её обхаживать и один раз добился желаемого, они остались наедине. Первое, что мужчину сразу насторожило, она долго не сопротивлялась. А дальше произошло уже то, чего никто не мог ожидать. Когда он добился близости, то тут же некоторые сомнения, которые были до этого, обрели явные очертания обмана. Мужик застыл над ней, как наш Иван с костяшкой в руке и глупой гримасой на лице. Дама щёлкнула его по носу и говорит:
- Чего оробел ковбой, давай продолжай. Где же на вас похотливых столько невинных девушек набрать?
И, как говорится, здравствуй Вася! Оказалось, что слух был пущен с тайным умыслом, чтобы мужику "запудрить мозги". Когда любовь закончилась, она после полученного блаженства открыла глаза и ему снова говорит:
- Ну что, мне кричать и на помощь звать или сам согласишься в ЗАГС идти?
- Нет, нет! - простонал он, с очумелым лицом судорожно хватая ртом воздух. - Распишемся.
Вопрос в обустройстве судьбы был решён сразу и однозначно...
Вера второй раз за этот вечер рассмеялась громко, до слёз.
- Вот так бесшабашное ухарство, вышло ему боком. Мужик сначала "заглотил наживку", а потом попался на крючок по собственной глупости. Когда я подобную историю услышал у нас во дворе, то мне показалось, что это дежа вю. Но в отличие от героя того рассказа, мой вариант был беспроигрышный.
- Какая разница, девушка не девушка, главное чувства, которые я к тебе испытываю. С моей стороны было всё по-настоящему. Бобылём жить я не собирался и печати в паспорте не боюсь. Да и по глазам твоим я тогда видел, что... - он смотрел, на неё лукаво улыбаясь.
- Всё было искренне, - опустив глаза, откровенно призналась она.
- С моей стороны тоже было бы бестактным не довести начатое дело до конца, - отпустил он ещё одну шутку с улыбкой на лице.
Вера утёрла выступившие слёзы, то ли от счастья, то ли от смеха, подошла к нему и, шутя, повалила на диван.
- Я верила в то, что ты меня обязательно найдёшь. Теперь мне кажется, что без тебя нет никакого смысла в жизни, - с загадочным выражением лица произнесла она и, наклонившись, стала страстно целовать Михаила.