Ставить задачу на выход в море, Ковалёву и экипажу, приехал сам министр военно-морского ведомства - адмирал Халил, должностное лицо, занимавшее большой пост в руководстве своей страны, но участвовавшее в международном заговоре. О его положении в структуре государства говорила подчёркнутая суета подчинённых вокруг. В сопровождении Абдуллы Ковалёв появился в назначенном для рандеву помещении. Поздоровавшись с присутствующими, министр предложил всем присесть. Первое нелестное впечатление о нём промелькнуло в голове Ковалёва.
- Смотри, просто "царёк", снисходительный и величавый, - интуиция его чаще всего не подводила.
На совещании, как оказалось позже, присутствовали кроме них: командир подземной базы, специалист по вооружению и ещё несколько представителей, без каких-либо знаков различия на штатской одежде. Перед собравшимися авторитетными людьми, на столе, лежала карта "Персидского залива" и прилегающих акваторий. Ковалёв, скользнув взглядом по ней, отметил, что там нанесено авианосное соединение, находящееся у самого выхода Персидского, в Оманском заливе. Расположение и изображение кораблей на карте, было исполнено по всем правилам военно-морского искусства и ведения обстановки. Вокруг авианосца профессионально обозначены зоны: дальнего и ближнего противолодочного обнаружения, позиция эскортных кораблей, судов тылового обеспечения, обозначены районы полётов палубной авиации, авиации дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) и противолодочного обнаружения (ПЛО). Частые следы стирания карандаша резинкой на карте, наличие корректуры при изменении обстановки свидетельствовали об отслеживании перемещения авианосца и периодическом поступлении разведданных. У Ковалёва заныло под ложечкой. Он прорабатывал много вариантов, строил различные догадки и даже сейчас, отогнав их с наивностью, подумал: "Может, пронесёт".
Адмирал начал заседание с обращения именно к нему, перевод делал Абдула.
- Вы, господин Ковалёв, наверное, уже поняли, с кем нам предстоит выяснять отношения, - он кивнул в сторону карты. - Необходимо нанести, - продолжил адмирал, - быстрый, упреждающий удар по противнику, а точнее, по нашему заклятому врагу.
- А вот и неприятный сюрприз для меня, - мелькнуло в голове у "будущего" командира подводной лодки.
- Ситуация будет схожа, по эффекту конечного результата, с "Одиннадцатым сентября", - после небольшой паузы добавил, - десять лет спустя. Это общие контуры, а конкретно, Вы назначаетесь командиром подводной лодки. Вам определена высокая миссия. Помощником у Вас будет Абдула, - свои слова он сопроводил томным взглядом в сторону соплеменника. - Наш человек должен был быть командиром, но один нюанс, не полностью освоил тактику применения русского морского оружия. К сожалению времени, на это у нас совсем нет. Над арабскими странами сгущаются тучи, Ирака им было мало, - в его голосе появился стальной оттенок. - Неверные постоянно размахивают над нашими головами дубинкой, - после этих слов он больше смахивал на воинствующего араба, чем на адмирала.
За доли секунд, успокоившись и взяв себя в руки, Халил продолжил.
- Ваша задача: в кратчайший срок добиться слаженности в действиях экипажа. Определяю Вам один месяц на это. В дальнейшем, скрытно ночью, когда будет позволять обстановка произвести выходы в море, необходимые для приобретения морской и боевой практики. В море отработать элементы погружения, всплытия и, самое главное, выход в торпедную атаку. Целей предостаточно, танкера снуют сотнями. Все присутствующие недоумённо переглянулись.
- Я имел ввиду, имитацию выхода в торпедную атаку, - поправился адмирал. - При полной готовности экипажа к выполнению задачи, подводная лодка будет скрытно выведена в Аравийское море, - своё повествование он дополнял медлительно - царственными жестами. - Господин Ковалёв, до наступления исторического момента, очень постарается и разработает план предстоящей морской операции, нанесёт всё это на карту. После этапа подготовки заслушаем его и определим окончательную дату. Вижу немой вопрос у Вас на лице, - обратился он к Ковалёву. - Для этого мы Вас и везли сюда за тысячи километров.
Последние слова адмирала прозвучали для него как приговор за опрометчивое решение довериться случаю.
У Ковалёва уже с первых слов военно-морского бонзы, в уставшей от догадок голове, развеялись иллюзии в отношении того, что он постоит в стороне и посмотрит. Так хотелось верить в то, что всё ещё образуется и этого не будет никогда в его жизни. Ковалёв попытался успокоиться и вспомнил давно заученный постулат.
- У каждого человека, попавшего в трудную ситуацию, есть выбор - отчаяние или мужество.
- Господин Ковалёв, Вам всё понятно? - обратился к нему Халил.
- Мне одно не понятно, господин адмирал, в контракте, насколько я знаю, пункт о нанесении удара по ком и кому-либо не прописан и я об этом заранее не предупреждён.
Халил, когда ему перевели на арабский язык возмущение русского, задумался и после непродолжительной паузы ответил.
- Господин Ковалёв, контракт написан на арабском и английском языке. Насколько я осведомлён, Вы не понимаете ни на одном из них. Там этот пункт действительно не отражён, обманывать я не стану, - он выдержал паузу. - О чём мы говорим? Кому теперь нужна эта бумага? Выход у Вас отсюда один и открываем, или закрываем его, мы.
- Правильно, научи меня уму-разуму. Так попался на вашу удочку. Обидно то, что обратно возврата нет, - мысленно возмущался Ковалёв.
- После выполнения Вами задачи, бумагу, под названием контракт, я сожгу, а оплату за проделанную работу увеличу в два раза. Хотите, я порву её сейчас же? Устраивает Вас это?
Сулившее Ковалеву немалую выгоду предложение, было больше похоже на сыр в мышеловке.
- О каком повышении гонорара идёт речь? - мелькнуло у него в голове. - Сама затея - это нечто похожее на безумство. Как может прийти в голову такая бредовая идея? У этих арабов какие-то суицидальные наклонности, - внутренне возмущался Ковалёв.
Он не сдавался, было обидно, что его так обманули. Пётр Иванович теперь понимал, кого за это следует "благодарить" в первую очередь.
- В отличие от меня Вы, наверное, полиглот? Тогда прочтите контракт на английском и разъясните мне мои права. Может у Вас есть желание меня в космос запустить, вместо подопытной крысы, а я об этом ни слухом, ни духом.
Абдула замялся, он решал переводить дерзость Ковалёва адмиралу, или нет. Халил поторопил его.
- Что русский сказал? - спросил он строго.
- Русский просит перевести контракт полностью.
Адмирал интуитивно уловил, что перевод неточный и сделал Абдулле замечание.
- Господин Ковалёв, Вы здесь находитесь инкогнито и права качать я Вам не советую, - он быстро справился с эмоциями и сменил жёсткий тон, на более примирительный. - Вы должны нас понять. Если всё пройдёт хорошо, и вернётесь с моря, жизнь Вам гарантирует моя страна. В кратчайший срок отправим Вас домой.
Он с ироничной усмешкой и самоуверенным выражением лица заметил:
- Мы должны друг другу доверять, и ни о каком обмане речи быть не может.
- Без меня, меня женили, - грустно усмехнулся Ковалёв. - Что б ты был "здоров"! Хотя, плохое пожелание, как бумеранг обязательно может вернуться, - он мысленно отрёкся от своих последних слов.
После паузы, адмирал добавил.
- Вы их не жалейте, они военные люди и знают, для чего носят форму, - цинично порекомендовал он. - Когда американцы проводили свою пресловутую операцию "Буря в пустыне" в 2003 году, которой предшествовали массированные бомбардировки территории Ирака, то не один их них, я уверен в этом, не задумался над тем, что убивает кроме наших военных и мирное население.
Все эти слова давались адмиралу с трудом, он говорил сбивчиво и делая постоянно паузы.
- Я испытал на себе, что такое американские бомбардировки. Сверхточное оружие - это лапша на уши прессы.
Он задумался в очередной раз.
- Вообще-то я предпочитаю смерть в своей постели, американцы тут не причём, - вставил Ковалёв. - Меня не устраивает сама затея.
Абдула перевёл по-своему. Он сказал, что русский уже поддерживает идею. Старпом больше всех понимал, Ковалёву нужно остыть и успокоиться. В противном случае не миновать беды.
- Согласен, одиннадцатого сентября у них погибло много мирного населения и их жаль, - продолжил адмирал, "надев" трагическую маску на лицо.
- Неудачный пример добродетели, - мелькнуло в голове Ковалёва.
- К тому акту возмездия мы не имеем никакого отношения, но всё что произошло на нашей территории, просто так оставить безнаказанно нельзя. Выражаясь аллегорией, назовём наш удар - "Бумеранг возвращается из глубины", - адмирал, подумав, добавил, - за арабский мир, за всё содеянное против нас.
Градус пафоса у него явно зашкаливал.
От услышанного, в подсознании Ковалёва сразу же засела неприятная мысль, что он, и те, кто с ним будет воплощать всё это, уже от такой абсурдной идеи, обречены на гибель.
- Мы всего лишь часть большой игры и знать бы теперь, каким богам молиться. Вот она кара небесная! Но пенять не на кого, сам виноват, искатель приключений, - Ковалёву стало не по себе. - Что делать? Погнался за призрачным благополучием и результат на лицо. У меня, что есть другие варианты? Я теперь могу стать только на сторону одних, вторые сразу же становятся врагами. Ладно, поздно или рано всё равно "туда", - попытался успокоить он себя, хоть таким способом.
Сквозь сумбур его мыслей пробился голос адмирала.
- Почему господин Ковалёв, молчит? - он смотрел на него придирчиво.
- А что Вы хотели от меня услышать, бурю положительных эмоций?
Халил пропустил его высказывание мимо ушей и продолжил совещание.
- Всё, что сейчас происходит здесь, и будет происходить в дальнейшем, строго секретно. Если кто-то из присутствующих информацию о нашем совещании и предстоящей акции возмездия передаст какому-либо лицу, по нашим законам будет уничтожен. Пострадают и их семьи. Эта операция - тайна многих государств, - как-то зловеще и многозначительно процедил он. - Кстати, господин Ковалёв, это касается и Вас лично, - категоричным тоном адмирал предупредил русского, хотя тому телеграммы слать было неоткуда.
Взяв себя в руки, Пётр Иванович озвученную затею воспринял, как злую насмешку судьбы, с которой бороться бесполезно.
- Следует примириться и делать то, что хотят они, - появилась у него первая мысль послушания. - Положение моё без вариантов. А вдруг повезёт? Если не можешь изменить обстоятельства, измени своё отношение к ним, - вспомнил он избитую истину.
Проявив крутой нрав и закончив свою вступительную речь, сверкая глазами, адмирал крикнул, с воинственными нотами в голосе: "Аллах Акбар!". Все присутствующие вскочили, со своих мест, и фанатично закричали: "Аллах Акбар! ". В отличие от них, в голове Ковалёва прозвучало: "Аминь! ", когда он медленно поднимался со скамейки.
- Теперь командир базы нам покажет, где и какое оружие готовят для вашей подводной лодки, - говоря это, адмирал смотрел Ковалёву в глаза.
Все мрачные раздумья Петра Ивановича оборвались, когда они во главе с Халилом, вошли в цех по приготовлению оружия. Ковалёва охватило такое удивление, что оно не осталось незамеченным.
- Собирали на всём вашем постсоветском пространстве, - гордо пояснил адмирал, с довольным выражением лица.
- Неужели наши газеты читает? Слово-то, какое знает - "постсоветском", - с иронией подметил Ковалёв. - Такого оружия просто так не купишь, даже у люто пьющего завсклада прапорщика, тут уровень государственных чиновников нужен, не ниже, - удивился он повторно.
- Да, - продолжил адмирал, - с девяносто первого по девяносто шестой год, в ваших бывших республиках, можно было купить всё что угодно и даже невозможное.
Ковалёв в дальнейшем вспомнит его слова.
Халил продолжал разглагольствовать на тему воровства и продажности чиновников, того времени.
- Официально, ваши адмиралы к накоплению первичного капитала прямого отношения не имели, а неофициально, то прямее не бывает, - не без оснований, справедливо заметил он. - Любого копнуть, кто был в то время у руля, то по нашим законам уже бы давно на виселице болтался.
- Если быть точным, не у руля, а у штурвала, - подумал Ковалёв. - Это мне ближе.
В то нехорошее время он ещё служил и прекрасно помнил, все эти замаскированные конторы высших чинов, под условным названием - "Мыльный пузырь". Государство, словно специально, придумало для них "кормушку" - "Отделы по реализации списанного военного имущества населению". Вокруг таких отделов как мухи роились тучи сомнительных личностей. Ковалёв, среди сослуживцев возмущался: "Зачем плодить нечестных людей? ". За бесценок покупались и вывозились неизвестно куда: металл, срочно списанные корабли, автомобильная техника, выплавленный драгметалл и т.д. Многие толковые флотоводцы превратились в деляг. Это было время, когда военное имущество, словно по мановению волшебной палочки, превращалось в торговые палатки и ларьки, дорогие автомобили и роскошные дома. Служители фемиды и правоохранители, с нищенской зарплатой, разъезжали на "крутых" авто.
- Время было тех "жуков", которые вовремя оказался "при хлебном месте", - Ковалёв вздохнул тяжело и отогнал подальше мысли, которые много раз не давали ему спокойно жить на гражданке.
Он хорошо помнил глаза своих подчинённых, когда они в нём искали спасение.
- Товарищ командир, когда будет зарплата? - начиналось почти каждое утро на службе. - Семью нечем кормить, паёк уже закончился. Домой хоть не ходи, три месяца зарплату не выдают.
Все почему-то думали, что произошла какая-то ошибка и всё скоро образуется, но проходили месяцы, годы... Через десять лет узнали, что наверху набивали карманы.
- Обидно, до конца посвятить себя служению отечеству, а в награду оказаться в нищете, - рассуждал он, сидя на рынке, будучи уже на пенсии. - Потом, вроде бы, слава Богу, что-то сдвинулось с места.
Ковалёв начал осматривать представленный на обозрение арсенал. На ложементах, в просторном помещении, находились торпеды всех типов: противолодочные и противокорабельные, электрические, кислородные, водородные, калибра 533 и 400 миллиметров, имитаторы всех разработок.
- Бросается в глаза то, что чего-либо ненужного тут нет. Отсутствуют торпеды старого образца - парогазовые и перекисные, а всё последнее, стоявшее на вооружении - в наличии. Похвально! Затесалась даже одна авиационная, - переходя от стеллажа к стеллажу, рассуждал он. - Зачем она вам? - Ковалёв кивнул в сторону этой торпеды. - Или вы ещё для самолёта камикадзе готовите?
- Обманули при покупке, - смутившись, ответил начальник базы.
- Так у вас, наверное, и "Шквал", в отличие от американцев, есть? - с прищуром спросил он.
Халил шутку понял, улыбнулся.
- К сожалению нет.
В свою очередь очень удивился Ковалёв, он увидел на стеллажах абсолютно новую разработку "Квадрат" - последний писк противолодочной моды.
Его сознание больно кольнуло слово "Квадрат". Он только сейчас заметил, что странные совпадения, связанные с этой геометрической фигурой, за последний год, появляются, как грибы на удачной поляне. К ней постоянно притягиваются какие-то мистические случаи.
- А вот эту систему я не ожидал здесь увидеть, - невольно вырвалось у него. - Насколько я помню, её у нас за семью печатями хранили.
- Зачем она будет вечно пылиться на полках, - для придания большей деловитости, произнёс Халил. - Если изобрели, то надо его применять. Надеюсь, Вы знаете, как этим пользоваться? - поспешно спросил адмирал.
- Да, несколько раз приходилось ставить на учениях в Баренцевом море, выполняли практические стрельбы, и неоднократно с "наукой". Они дорабатывали комплекс.
Халил посмотрел на подчинённых. Взгляд его явно выражал удовольствие по поводу удачного выбора командира.
- Сработало отлично, но это был тот случай, когда комплект готовили лучшие специалисты, а не на авось.
- Расскажите, в общем, его принцип действия, - попросил адмирал, пропустив мимо ушей реплику о специалистах.
После продолжительной паузы, которую не все присутствующие поняли, Ковалёв начал описание системы.
- По моему мнению, принцип называется - "На живца". Состоит комплекс, он перед вами весь, из пяти, на первый взгляд, обычных торпед. Самая главная из них - "Торпеда - цель". В авианосном ордере, в ближнем противолодочном охранении, имеется многоцелевая атомная подводная лодка. Рубеж её действия, примерно 200 - 300 миль от авианосца. Перед постановкой определяется район, куда запускать "Квадрат". Кстати, мы у себя в экипаже прозвали его - "Морской волк", а в обиходе говорили просто - "Серый". Так вот, в район постановки приходит подводная лодка. В приборы торпед "Серого" устанавливаются данные их района патрулирования: параметры квадрата - длину, ширину боковых сторон, если это прямоугольник, то соответственно, глубину погружения, время начала активного излучения и много ещё чего.
Он сделал паузу.
- Да, кстати, а где электронный ящик, через который производятся эти установки?
Ковалёв пробежал глазами вокруг торпед и под ними. Адмирал уничтожающим взглядом посмотрел на командира базы. Тот, заикающимся голосом, доложил несколько раз одно и тоже, что есть такой прибор, в целости и сохранности.
- Производится пуск, - продолжил Ковалёв. - В районы, назначенные для их патрулирования, торпеды расходятся веером, и уже на пути следования прослушивают акваторию.
"Торпеда - цель", основная из них, занимает район в центре условного большого квадрата и начинает ходить по фигуре - "малый квадрат", со скоростью 5 узлов. Она излучает шум винтов, а также производит имитацию гидролокационной акустической станции дизельной подводной лодки, одного из проектов времён Советского союза. Всё это заложено в её бортовой ЭВМ. Излучателем шума винтов являются эти четыре катушки, в корме торпеды. Имитируют работу сонара два излучателя, левого и правого борта, расположенные в середине, - Ковалёв ходил возле основной торпеды, взад и вперёд, и жестами рук демонстрировал сказанное. - Носовая часть не имитатор, она представляет собой приёмник шумов винтов цели, а также там расположен приемник, улавливающий работу сонара подводной лодки противника. Если по "Квадрату" выпустят торпеду, то он зафиксирует работу, её ГАС. В головной части основной торпеды находится мощный компьютер, в памяти которого записаны шумы тысяч военных кораблей и подводных лодок. Через определённые промежутки времени, "Торпеда - цель" прекращает имитацию, работу на излучение шума, и прослушивает горизонт. Этот манёвр создаёт у противника впечатление, словно подводная лодка кратковременно стопорит ход для прослушивания горизонта и кормовых курсовых углов.
В том случае, если "Серый" обнаружит вблизи работу сонара надводного корабля, он также выполняет манёвр, отключает работу на активное излучение, до полного расхождения с целью.
При 5 узлах, шум его винтов не превышает уровня шума моря. Такая же тактика и при обнаружении излучения сонара, пущенной по нему торпеды противника. В это время, остальные четыре торпеды "Квадрата", ходят вокруг района "Торпеды - Цели", каждая по фигуре "Бабочка", вытянутой по одной из сторон квадрата или прямоугольника, со скоростью 5 узлов. Они прослушивают горизонт и самостоятельно могут обнаружить подводную лодку. В этом случае, торпеда включает свою гидроакустическую станцию на излучение, проверяет правильность выбранной цели и наводится на неё. На шум "Торпеды - цели" они не реагируют, так как у каждой имеется свой небольшой компьютер и после сравнения сигнала, в логической схеме, он аннулируется.
Ковалёв замолчал, что-то обдумывая. Он посмотрел на рот адмирала, который был раскрыт от напряжения.
- Вернёмся к основной, "Торпеде - цели". Когда она обнаружит противника, классифицирует его, тогда прекращает излучать шум, имитирующий советскую подводную лодку, и запускает электронную дурилку. Она достаёт из компьютерной памяти шум обнаруженной цели, усиливает его и начинает излучать с большим уровнем сигнала, одновременно начиная движение к ней. "Торпеда - цель" периодически отключает излучение. Во-первых, это сбивает с толку, на некоторое время, противника, а во-вторых, это является сигналом на атаку для четырёх торпед системы - "Следовать за мной". Приняв сигнал, эти четыре торпеды устремляются по направлению указанному "Торпедой - целью". Пеленг на свою ведущую, они постоянно отслеживают и держат в памяти. Во всём этом очень много нюансов, которые полностью не рассказать, а основное я до вас довёл, - подытожил Ковалёв и посмотрел на адмирала.
Халил выдержал паузу.
- У меня два вопроса. Если торпеды ничего не обнаружат, что происходит? Второй, как они на скорости в 5 узлов будут догонять цель?
- Если в течение 5 дней цель не будет обнаружена, то они провалятся в бездну и там будут раздавлены давлением воды. Правда есть у них один дополнительный режим. В случае если они запускаются в район боевых действий и по истечении 4 - 5 дней цель не обнаружат, то начнут реагировать на шум винтов надводных кораблей. Как я уже говорил, у торпед имеется в памяти база данных излучаемых кораблями и судами шумов. В данной ситуации ближайшему не повезёт. Может попасть в какой-нибудь танкер, её привлекут его размеры. Ведь это режим военного времени.
Ковалёв перехватил острый, с прищуром взгляд адмирала в сторону Абдулы, от которого тот съёжился. Старпом своим растерянным видом давал понять, что намёк начальника понял.
- Насчёт батареи, - продолжил Ковалёв. - Она состоит из пяти секций и активируется забортной водой. Одна часть работает сутки, обеспечивая ход торпеды и работу аппаратуры, затем первая отключается и включается вторая, третья и т.д. Последний режим - все пять вместе, так сказать на издохе. На завершающем этапе - атаке, запускается водородный двигатель, который развивает скорость 50 узлов. Многое будет зависеть от той торпеды, которая ближе всех находится к цели.
- Гениально! Поначалу я даже подумал, что по принципу - "пальцем в небо", - похлопал в ладоши адмирал, - а теперь восторгу моему места мало. Я всегда говорил, что русские просто рождены для того, чтобы делать классное оружие. Вот оно нам и поможет победить.
- В такой ситуации нам нужен больше голос с неба, чем какое-то необычное оружие, - была ответная, внутренняя реакция Ковалёва.
Халил начал раздавать указания.
- Начальник базы, отвечает за подготовку и погрузку пяти торпед этой чудовищной машины на лодку. За срыв данной фазы операции, если это произойдёт, ответите головой. Начальник минёров подводной лодки, тоже, - немного подумав, добавил он.
Подчинённые с каким-то собачьим чувством вины смотрели на него.
После того, как Халил отдал приказание официальным тоном, своим людям, он, было, двинулся дальше, но передумал и остановился.
- Подготовить сможете? - спросил он снова у начальника базы.
- Мы привезли их уже подготовленные к стрельбе, необходимо только проверить параметры по приборам. С этим справимся.
- Ну, хорошо, - буркнул Халил.
Вся делегация проследовала за адмиралом дальше. В конце обхода помещений, он обратился к сопровождающим его.
- Отныне господина Ковалёва называть по имени - "Мохаммед". Имени и фамилии, а также русское происхождение никогда и нигде не произносить, не упоминать, не вспоминать. Он будет у нас на подводной лодке вроде пророка. Всем ясно?
Всё окружение адмирала подобострастно закивало головами.
- Возможно, для создания мне соответствующего ореола. Уловка, психологическое воздействие на экипаж. Для них я, пока никто, - воспринял это прозвище Ковалёв, по- своему.
Со следующих суток для Петра Ивановича Ковалёва снова наступили боевые будни, однообразные и беспокойные дни. В план подготовки, который он представил на следующий же день, адмирал внёс свои коррективы. Он последовательно вычеркнул пункты: общекорабельные учения, вопросы борьбы за живучесть, маневрирование в подводном и надводном положении, задачи по расхождению с одиночными и групповыми целями, вопросы взаимозаменяемости на боевых постах, отработку выхода членов экипажа через торпедные аппараты с затонувшей подводной лодки.
- Нет необходимости, - сопроводил он всё это словами.
Был оставлен пункт: "Действия боевого корабельного расчёта во время условной торпедной атаки и отработка приёмов использования торпедного оружия", который он подчеркнул красной пастой и вычеркнул слово - "условной".
- Наши моряки обслуживать материальную часть и нести ходовые вахты умеют. Это сильные духом люди, беззаветно преданные своему делу. А все эти штучки: "Расхождение с разными целями, маневрирование в реальных условиях...", для этого у нас есть опытный командир, - поставил он своими словами точку под планом подготовки.
Ковалёв думал иначе. Его так и подмывало, в который раз, поспорить с ним на тему: "Море не терпит дилетантов и не прощает ошибок", но он сдержал себя и на этот раз. Адмирал сердито посмотрел на Абдулу.
- Чтобы готовились и трудились с удвоенной энергией, начальственно произнёс Халил, - это было его последнее напутствие на сегодня.
Наступили однообразные и беспокойные дни. Незаметно пролетел месяц после этого разговора, экипаж в очередной раз пополнил запасы, проверил технику, и они вновь вышел в море, чтобы отработать заключительный этап подготовки - "Торпедная атака". Условную торпедную атаку предполагалось выполнить по условному отряду боевых кораблей, который изображали танкера и сухогрузы. Торпедная стрельба по одиночной морской цели была уже давно успешно пройдена.
Вернувшись с моря, через несколько дней, Ковалёв доложил высокому местному начальству, что практические навыки отработаны полностью.
- Я ставлю вашим людям отличную оценку, - похвалил адмирал экипаж подводной лодки.
- Это не удивительно, - прокомментировал командир базы, - в команду мы взяли самых лучших, надёжных и самых подготовленных.
- Как говорил один из наших вождей: "Кадры решают всё! ", - добавил, не без иронии, Ковалёв.
"Момент истины".
Петя стоял, молча, у догоравшего костра. Они вместе с мамой, первую половину дня, собирали опавшие с деревьев жёлтые и багряно-жёлтые листья, за забором, у дороги. Воздух был наполнен и теплом от жара и едким запахом дыма. Петя, как и все южане, любил больше летний период года и всегда хотел, чтобы зима прошла быстрей. У него для этого была веская причина - ласковое летнее море. Осень - для него была своей точкой отсчёта во временах года, которую он начинал с появлением высоко в небе клиньев курлычущих журавлей и до их возвращения обратно. Пётр научился различать грустный осенний крик птиц, от радостного весеннего.
- Мама, смотри, зиму прожили, - повторяя слова отца, кричал обычно Петя и показывал пальчиком в небо.
Высоко в поднебесье, перелетевшие море птицы, устраивали хоровод, кружа вокруг одного, только понятного им места.
Была поздняя осень, и сегодня происходил обычный процесс между человеком и природой. Каждый год, в это время, опадали листья, люди сгребали их в кучи и сжигали. Листья в костёр попадали самые разные. Петя присел рядом, обласканный теплом огня, смотрел задумчиво на их горение и размышлял.
- Вот лист от неказистого, кривого и корявого стволом миндаля, который каждый год обеспечивал семью вкусными орешками. А эти листья, края которых с зазубринами и похожие на пилу, это шелковица. Ягоды у неё крупные, чёрные и очень приятные на вкус. Много листьев от груши, они невзрачные и уже сильно почернели. Зато плоды у неё очень большие и сейчас, каждый завёрнутый в обрывок газеты, лежит, доспевает в подвале. Через два месяца твёрдые груши превратятся в мягкие, сладкие и сочные.
Петя будет их с наслаждением кушать и в мыслях благодарить щедрое дерево. Эти груши из детства запомнятся ему на всю жизнь.
Мальчику очень нравился запах дыма, а особенно смотреть на огонь. Листья внутри сгорели, и костёр был похож на пышущий кратер вулкана.
- На пламя костра, на этот образовавшийся кратер, который меняет цвет, часами можно смотреть, не отрываясь, - мелькнула мысль у него в голове.
Однажды на их улице, в одном из дворов, горел старый деревянный сарай. Петя тогда с мальчишками наблюдал за пожаром. Детям было одновременно страшно и интересно, так как пожар казался им большим, и суетившиеся вокруг него пожарные далеко не сразу смогли укротить огонь. Сейчас он смотрел на костёр и думал о том, что огонь может быть безжалостным, вырастать с чудовищной быстротой и силой, уничтожать всё вокруг, а если находится под контролем, то дарит тепло и уют, можно жарить на нём вкусные пирожки или как в этом, испечь ароматную картошку. Мама ласково позвала его домой, прервав раздумья.
- Я ещё погуляю, - крикнул в ответ Петя и продолжил размышлять о пользе и скрытой силе огня.
Он думал о том, что если огонь вырвется на свободу, быть беде. Он превратится из друга и помощника в беспощадного разрушителя.
Через некоторое время на его плечо легла рука мамы, и он услышал её ласковый голос.
- Пора вставать.
У Пети начало что-то проясняться перед глазами, и он ещё наполовину спя, подумал:
- А почему мама говорит с акцентом? Куда исчез костёр и запах дыма?
Окончательно проснувшись, но, оставаясь ещё под впечатлением, Ковалёв увидел перед собой лицо Абдулы, совсем не уместное в данной ситуации.
- Вместе с пеплом улетело моё прошлое, остались только грёзы, - прокомментировал он. - Такой хороший сон, - продолжал сожалеть Ковалёв, - эпизод из детства, как будто подышал другим воздухом, а облик этого Абдулы всё испортил.
- Это скорее был не сон, а небольшой "полёт" в прошлое, ведь всё виделось так реально. Подобные сны согревают душу.
Он обратил свои мысли к соннику.
- Хотя собирать сухие листья - бедность, кажется, а листопад - потери.
- Пора Мохаммед, время подошло, - сказал нетерпеливо Абдула.
- Хорошо, - ответил Ковалёв и сел на кровать с закрытыми глазами. - Я смотрел тем детским, незамутнённым, взглядом на окружающее, из прошлого, через прошедшие десятилетия.
В тему его сна, в голове прозвучал отрывок из стихотворения. Так бывает, когда человек наяву уже домысливает свой сон.
Давно привык я отмерять,
Что год прошёл,
идёт другой,
Когда весной,
над головой опять,
Крик журавлей
разбудит мой покой.
Память хранила и другие события из детства и юношества. В его голове, после этого, промелькнули и грустные воспоминания, как однажды не дожили до весеннего крика журавлей сначала его мама, а потом отец. Разум требовал продолжения сна, но Абдула был настойчив. Ковалёв открыл глаза, пришёл в себя и, сосредоточившись, приступил к обязанностям.
- Разведсводка есть? - спросил он уже отошедший ото сна.
- Да, - ответил старпом, - она находится у карты обстановки. Штурман наносит диспозицию танкеров. Нужный нам, будет в точке через три часа.
- "Квадрат" погрузили? - задал второй вопрос Ковалёв.
- Час назад закончили погрузку, - сухо ответил Абдула.
- Что я из тебя всё вытаскиваю. Ты же готовый командир подводной лодки, - Пётр Иванович начал слегка нервничать.
Ковалёв никогда не повышал голос на подчинённых, говорил медленно, вдумчиво и назидательно.
В нём проснулись командирские требования прежних лет, когда воспитывал своих подчинённых в строгости.
- Представь себе, что ты принимаешь доклад от своего старпома. Теперь подумай и доложи, чтобы ты хотел от него услышать по обстановке.
- Извини Мохаммед. Воздух высокого давления, низкого давления, дизтопливо, вода, продовольствие - всё пополнено до полных норм. Пять торпед "Квадрата" погрузили на борт. Подзарядка аккумуляторных батарей на подводной лодке закончена. Вентиляция аккумуляторной ямы проведена. Концентрация газов соответствует норме. Доклад выполнил.
- Закончил, - придирчиво поправил его Ковалёв.
Сидя на кровати в раздумьях, он почесал затылок и зевнул.
- Хорошо, я сейчас оденусь и приду.
Абдула собрался уходить.
- Подожди, вот ещё что. Проверь правильность нанесения изменения обстановки на карту штурманом. Посмотри глубины в этом районе и подводные течения по лоции, гидроакустическое прохождение сигналов по глубинам.
- Хорошо, ответил Абдула, повернулся и вышел.
Ковалёв быстро оделся, умылся и побрился, собрал свои немногочисленные вещи и различные принадлежности, в большую походную сумку. Он вышел в коридор. Возле двери стоял охранник, матрос с автоматом. Он провёл Ковалёва в столовую, где для него был накрыт отдельный стол. Пётр Иванович быстро съел завтрак и запил кипяченым молоком.
Всё было сделано быстро, по многолетней привычке, которая у него выработалась до автоматизма за время службы. Хотя и прошли уже два года на гражданке, но, попав в привычную для него среду обитания, всё стало на свои места. Как-то он поймал себя на мысли, что стать командиром подводной лодки снова, ему понадобилось всего два дня.
- Уволившись, офицер мысленно ещё долго служит. Военная система делает его своим рабом, если не навсегда, то надолго.
Прибыв из столовой в кабинет, где находилась карта обстановки, Ковалёв увидел там адмирала со своей свитой.
- Наверное, напутствовать будет, - подумал он.
Поздоровавшись, Халил предложил Ковалёву высказать свои соображения по поводу предстоящей операции. Пётр Иванович весь предыдущий вечер изучал район предполагаемого театра действий: маршруты движения подводной лодки относительно противника, направление отхода, лоцию района и т.п. Как он и предполагал, все его действия, каждый шаг, докладывался наверх. Халил об этом невольно, иногда, проговаривался.
- Наша стратегия будет следующая, - задумчиво произнёс Ковалёв. - В расчётное время подводная лодка выходит из штольни и в подводном положении, курсом 270 градусов, идёт навстречу греческого танкера "Эллада". В точке встречи, Ш -... градусов N Д -... градусов Ost, мы подныриваем под судно и начинаем дальнейший переход курсом и скоростью танкера. В расчётное время форсируем рубеж, Ормузский пролив, и выходим в Оманский залив. Есть подозрение, что у американцев там стоят гидрофоны, и притом во множестве, которые прослушивают всю акваторию в этом месте. Преодоление района осложняется также тем, что их космическая разведка нацелена на данное место. В поворотной точке, линии разделения движения судов, танкер начнёт увеличивать ход до тех пор, пока не достигнет экономического, и производить поворот вправо. Наша задача: незаметно уйти влево от этого места. В дальнейшем, сначала обнаружив, а потом, обойдя район предполагаемого нахождения авианосца и кораблей его эскортного охранения, мы выходим в точку мористее этого соединения. Приблизительное удаление - 200-300 миль. Это будет предполагаемый район нахождения американской атомной многоцелевой подводной лодки, находящейся на рубеже дальнего противолодочного охранения авианосного соединения. Выпустив, пять торпед системы "Квадрат", мы уходим обратно в базу. До места патрулирования торпеды будут разворачиваться со скоростью 5 узлов, тактическим способом "веер", 40 часов. За время перехода, по пути, они обследуют большой район. Что касается нас, то подводная лодка должна вернуться, пополнить боекомплект, взяв на борт, пять противокорабельных торпед, и выдвинуться в район предполагаемой атаки. Что мы будем к этому моменту иметь? - Ковалёв взял паузу. - Если за это время "Серый" не накроет АПЛ противника, а это самый лучший вариант для нас, так как шум раньше времени никому не нужен, то после нанесения удара по авианосцу, американцы дадут оповещение о нападении. Подводная лодка, получив приказание, начнёт движение в этот район, прежде всего на встречу с нашим "Квадратом". Предположим, что мы его не выставим, тогда оторваться от многоцелевой подводной лодки американцев, а, тем более что ещё будут досаждать их самолёты ПЛО, нереально. Маневрировать придётся от тех и других. "Квадрат" получается, даёт нам шанс.
Ковалёв говорил обо всём этом с интонацией, словно убеждал адмирала не отказываться от постановки противолодочной системы. Но он очень скоро заметил, что это меньше всего его волнует. Пётр Иванович был недалёк от истины. Халила, в свою очередь, больше донимали мысли о том, как нанести максимальный урон американцам. Для него вопрос: "Трудно или нет, будет Ковалёву с экипажем", не стоял.
- Дальше, - буркнул он.
- Прокладка маршрута перехода, расчёты: координаты, время, скорость, манёвр, в предполагаемых местах нахождения противника, всё отображено на этих двух картах. Первая - для постановки "ловушки", вторая - разработка по нанесению удара.
Ковалёв закончил доклад, и в комнате повисло молчание.
- Что-то у Вас много мрачных "если", - недовольно хмыкнул адмирал и на глазах ожил. - Не кажется Вам? - глядя на каждого из своих подчинённых, произнёс Халил, тем самым, подчёркивая важность сделанного замечания.
По тусклому, блуждающему взгляду Халила по карте, Ковалёв понял, что для него вся эта подводная война "тёмный лес", но обижать адмирала не стал и ответил корректно.
- "Если" - это нештатная ситуация, которую всегда надо предусмотреть заранее и для каждой своевременно выработать свой, ответный план действия.
- Ну, хорошо. А времени вернуться, пополнить запасы и снова прийти в район, вам хватит? - не унимался адмирал с признаками пьянящего чувства собственной значимости на лице.
Ковалёв начал обосновывать свою теорию.
- Времени мало, но будем пытаться сделать невозможное. До точки пуска пяти торпед-ловушек приблизительно 400 миль. Разворачиваться мы будем со скоростью 15 миль в час. Это займёт 27 часов туда и 27 обратно. Всего около 54 часов, то есть 2 дня и 6 часов. Расстояние до точки развёртывания и поиска, на втором этапе, по моим прикидкам 390 миль. Это в пределах 26 часов хода. В конечном итоге, всё это займёт 3 дня и 8 часов, плюс 8 часов отдых и зарядка аккумуляторных батарей в штольне. Итого 3 дня 16 часов. Многовато, - задумчиво подвёл итог Ковалёв.
- Ваш план второго этапа мы поменяем, - произнёс Халил и посмотрел на Абдулу. - Докладываёте, - приказал он металлическим голосом.
- До района пуска "Коробочки", как сказал Мохаммед, 400 миль, 27 часов хода. Обратно возвращаемся в эту точку, - Абдула показал указкой на карте. - Это 70 миль от точки пуска и идти туда 5 часов. В этом районе будет нас ждать сухогруз, водоизмещением 15 тысяч тонн. Ночью подойдём к его борту и ошвартуемся. Команда судна поставит над нами металлические балки-выстрелы и натянет брезент, для маскировки. После швартовки и установки дифферента на корму, погрузим пять недостающих к боекомплекту торпед, через носовые торпедные аппараты. Всё для этого будет. По окончании погрузки дифферентуем подводную лодку. Судно запустит все свои механизмы на холостой ход, а мы, в этот момент, будем "бить" батареи, пополнять запасы воды, регенерации и топлива. По окончании зарядки аккумуляторов, ещё в тёмное время суток, отходим.
Абдула посмотрел на Халила.
- Будем уповать на хорошую погоду и помощь Аллаха, - добавил он.
- Небесная канцелярия занимает не последнее место в нашем деле, вставил Ковалёв.
Адмирал торжествовал всем своим видом.
- Вы поняли Мохаммед, что по вашей раскладке, по времени, комплекс "Коробочка" имеет цену не более чем картонная коробка.
Старпом ему этого не перевёл.
- Да, но эта точка находится в экономической зоне другого государства, - попытался возразить Ковалёв.
- Арабский мир сегодня един, помните об этом Мохаммед, - парировал его выпад адмирал, но не преминул напомнить им с Абдуллой, что нужно быть предельно внимательными вблизи такого оживлённого порта.
- Слава Богу, что арабский мир един, - была внутренняя реакция Ковалёва, а вслух он произнёс совсем другое. - Стоило комедию ломать, если у вас был иной план действия? К чему эта нелепая клоунада?
Абдула не стал переводить его дерзость, а посмотрел внимательно на Ковалёва, покачав незаметно головой.
- Что-то уж близко у вас авианосец находится, всего 300 миль, - сдвинув брови, словно с подвохом спросил Халил.
- По тактике действия, авианосец...
- Тактику действия авианосца мне рассказывать не надо, я её неплохо знаю, - оживившись, перебил адмирал.
Его слова сопровождали истеричные интонации.
- Смотри, чуть не подпрыгнул, наверное, где-то читал, - мысленно усмехнулся Ковалёв. - Ну ладно, пусть. Кто платит, тот и музыку заказывает, - Пётр Иванович продолжал пристально смотреть на Халила. - Самолюбивый, - дал ему оценку.
Он повернулся, молча к карте и, не обращая на реплику никакого внимания, скорректировал свой доклад.
- По предоставленным мне метеосводкам, сутки будет дуть северный ветер, то, что нам надо, и по долгосрочному прогнозу он не изменит своё направление ещё несколько суток. При таком раскладе, крайняя точка захода авианосца на боевой курс, против ветра, находится на удалении 300 миль от выхода из Персидского залива.
Адмирал молчал. Ковалёв испытывающе смотрел на него.
- Но авианосец не баран в Сарае, его ещё найти нужно, - изрёк он после непродолжительной паузы.
- Вот поэтому, мы пойдём на риск. Будем пересекать предполагаемый район его нахождения по прямой линии, - Ковалев провёл указкой по карте, - соединяющей середины двух наименьших сторон прямоугольника, но игра стоит свеч.
- Хорошо, - подытожил адмирал и взял небольшую паузу для раздумий. - Есть данные, что американцы в ближайшие семь дней собираются нанести массированный удар по Ирану, - нарушил он молчание. - Мы должны, даже обязаны, упредить удар авиации с моря. Наш план необходимо осуществить любой ценой, - говорил он уже примирительно.
Посмотрев на своё окружение, адмирал ещё раз спросил: "Всё готово? ".
- Да, - произнёс Ковалёв, а за ним и Абдула, по очереди.
Пётр Иванович почувствовал, что его охватила воинственная эйфория, так же как и всех присутствующих.
- Ну, тогда с Богом, Аллах нам поможет. Абдула играй сбор, всем на подводную лодку, - благословил их Халил.
Ковалёв взял свою дорожную сумку, покинул помещение и по длинному полутёмному коридору вышел в штольню. В огромном гроте присутствовало ощущение злого духа. Он остановился и ещё раз осмотрел своды огромной пещеры, которую сотворил Создатель наш.
- Фантастика, вторая Балаклава! Отличие в том, что здесь поработала природа и минимальный труд человека, а там воплощение мысли через тяжёлый труд.
Абдула остался и выслушивал секретные последние указания от своего начальника.
У подводной лодки суетились люди. Язык не поворачивался сказать - матросы, в привычном нашем понимании этого слова, это были скорее специалисты. Они отсоединяли шланги берегового электропитания и зарядовой станции. Ковалёв, для начала, обошёл пирс и осмотрел лодку с носа до кормы, такелажное оборудование на ней. Во время службы на Севере он делал это регулярно, почти ежедневно. Затем снимал свою канадку, шапку, надевал пилотку, рабочую одежду и проходил, а где и проползал подводную лодку изнутри.
Сейчас он намерен был сделать тоже самое. Пётр Иванович никогда не чурался залезть в самые потаённые и грязные места. На своей прежней службе он не терпел отклонений от установившегося порядка. После его обходов замечания устранялись в кратчайшее время. Такой командир всегда знал все "болезни" вверенной ему подводной лодки. Ковалёва в экипаже больше уважали не за строгий нрав, а за то, что он своими действиями и знаниями, бескомпромиссной честностью вселял веру в людей. С ним не было страшно выходить в море и погружаться, доверить свою жизнь. Ковалёв был своего рода божеством в замкнутом пространстве прочного корпуса, которому все поклонялись и беспрекословно подчинялись.
- С нашим Батей не пропадёшь, - хвалились его люди другим морякам, из соседних экипажей.
Для них это слово было наполнено особым смыслом.
Вот и сейчас, Ковалёв спустился в центральный пост, взял помощника Абдулы Ахмеда и за 50 минут оставшиеся до отхода осмотрел подводную лодку. Замечаний было мало, потому что всё было устранено за предыдущие его осмотры.
Стрелки часов незаметно подошли к цифре, которая для экипажа означала - "Время Икс". Ковалёв сел в командирское кресло и отдал команду.
- Люки задраить, всем находиться на своих местах.
На арабский язык переводил Абдула и по внутрикорабельной связи передавал по отсекам.
- Провернуть и проверить механизмы, произвести доклад.
После того как все боевые посты доложили о готовности к погружению, Ковалёв отдал следующую команду.
- Заполнить среднюю и носовую группу цистерн главного балласта.
Через некоторое время подводная лодка заняла позиционное положение. После этого он отдал следующее приказание.
- Заполнить кормовые цистерны главного балласта.
Лодка стала переходить в подводное положение и плавно легла на кильблоки. Под ней находилась стальная платформа, а над рубкой двенадцатиметровая толщина воды. Через минуту за бортом послышался глухой шум, это гидравлика открывала железные подводные ворота. Ковалёв внимательно следил за хронометром, он ещё во время тренировочных выходов засёк время открывания этих ворот и перемещение платформы. Сложный выход из штольни затруднял безопасное маневрирование, действия его были ограничены. Когда подводная лодка, вместе с платформой, медленно стала двигаться вперёд, Ковалёв не отрывая глаз от хронометра, приказал: "Приготовиться дать малый ход вперёд". В момент, когда платформа разогнала подводную лодку и покатилась по наклонной плоскости вниз, он скомандовал: "Малый вперёд". Лодка немного провалилась вниз и медленно двинулась прямо по курсу. Глубиномер показывал 30 метров. Толща морской воды отделяла их от остального мира.
- Крен 5 градусов на левый борт, дифферент на корму 7 градусов, - доложил старпом.
- Выровнять крен и дифферент, постоянно докладывать изменение глубины по эхолоту, - приказал Ковалёв.
Часы показывали ноль часов десять минут местного времени. Акустик доложил, что наблюдает три цели по левому борту и две цели по правому. После первого доклада прошёл его второй: пеленг, дистанция, курс и скорость каждой цели, так называемые элементы движения - ЭДЦ.
Ночное море в районе активного судоходства, всегда таит в себе опасность в маневрировании для подводной лодки. Ковалёв приказал Абдуле произвести расчёт точки встречи со второй целью правого борта.
Старпом исполнил приказание, произвёл расчёты, и доложил курс и скорость с какими надо сближаться с ней. Ковалёв подошёл к карте, проверил расчёты, уточнил глубину по эхолоту и после этого скомандовал.
- Курс-243 градуса, скорость-10 узлов, глубина-15 метров.
Когда приблизились к цели, он отдал новый приказ, поднырнуть и держаться под танкером, отслеживая его курс и скорость.
Монотонно тянулось время. На танкере, который шёл под Либерийским "выгодным" флагом, часть греческой команды выполняла свои обязанности по несению вахты. Они и не подозревали, что под брюхом огромной туши их "кита" пристроилась маленькая рыбка прилипала, чтобы скрыть от космической разведки своё гравитационное поле. На выходе из залива для неё также представляла угрозу береговая гидроакустическая станция, которая вытянула свои щупальца, в виде гидрофонов, в море. Шум винтов танкера должен был их уберечь от нештатной ситуации.
Ковалёв ещё не знал, что первую карту, которую он представил адмиралу Халилу, придётся заново переделывать. При выходе из залива акустик доложил, что наблюдает неподвижную цель слева, очевидно на якоре. Цель работает сонаром на излучение. Ковалёв согнулся над картой, чтобы произвести полный расклад.
Корабль американцев был поставлен таким образом, чтобы между ним и берегом нельзя было проскочить из-за малых глубин. Ковалёв рассчитал и приказал старпому подвсплыть под днище танкера на предельно возможную минимальную глубину. Они прижались к нему, как к родной матери, ища защиты и спасения. Через десять минут акустик доложил, что наблюдает такую же цель слева, мористее первой. Ещё через пять минут о том, что третья цель, такая же находится слева по курсу, а прямо, дистанция десять миль, ещё одна ходит галсами. Создалась аховая ситуация, но только не для Ковалёва. Он задумался над картой. Они не могли знать или предположить, что янки вторые сутки проводят учения по обнаружению подводных диверсантов со стороны вероятного противника.
- Вот здесь, - Ковалёв указал на точку, - после поворота танкера по разделительной полосе вправо, пройдём ещё десять миль под ним и уходим влево.
Он посмотрел задумчиво на Абдулу и спросил:
- Ты знаешь, как американцы называют лодки этого проекта?
- Блэк хоул, тип "Кило", - с хитрым прищуром глаз ответил старпом. (BLACK HOLE)
- Верно, - выдохнул Ковалёв, - "Чёрная дыра". Вот на это будем надеяться и уповать.
Он рассчитал время до точки расставания с "греком" и сел в командирское кресло.
В повседневной жизни, он иногда бывал, рассеян, но на службе, а особенно в море, это было недопустимо. Здесь всё подчинялось делу, всё работало как отлаженный механизм и мозг в первую очередь. Все расчёты должны быть, выверены и точны. Как часто бывает, один в жизни хороший исполнитель, что, впрочем, тоже неплохо, другой прирождённый командир. У Ковалёва командирские качества проявились с самого начала службы. В бригаде про него "за глаза" говорили: "Далеко пойдёт". Его избирательный ум особенно проявлял себя в сложных, даже безвыходных ситуациях, когда, казалось бы, деться уже некуда. Как говориться, все эти годы человек был занят своим делом, на своём месте.