Мраги Лина : другие произведения.

Диета для леди, или Элементарная механика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга первая. Диета для леди. Каждый из нас, особенно в детстве, видит мир из "окна" своей семьи, не правда ли? Но ведь "он" т.е. мир не совсем такой, как мы его себе представляем или нет? А знаем ли мы? Понимаем? Ту систему в которой живём?! Обычно нет. Однако познание, стремление к нему, дают шанс, хоть и минимальный, что получится хоть в чём-то разобраться. Это книга об этом. Да... Мы видим реальность, живём в ней и не пытаемся понять. А почему? но ведь никто учил нас этому...
  Диета для леди, или Элементарная механика
   Диета для леди. Книга первая
  
  Часть первая
  
  Стокта - странное имя, хоть и древнее, родовое. Вот только до сих пор так и непонятно оно пришло на ярусы вместе с первыми людьми или имеет всё-таки гораздо более древние, местные корни, а может, и то и другое вместе, кто знает, слишком уж много времени прошло. Родители иногда дают своим детям весьма необычные имена, в основном красивые или величественные, что помогут их чаду пробиться в жизни и обрести положение в обществе. Но это был не тот случай, вернее, как раз таки тот, только тогда никто бы так не подумал. Возможно, у отца с матерью не нашлось должного вдохновения или что иное повлияло. Сейчас уже не у кого спросить, да и ответили бы? Это имя мне всегда напоминало звук поезда, этакий ритмично-лязгающий стук колёс длинного состава, что движется куда-то в туманную неизвестность: сток-та-а-а, сток-та-а-а, сток-та-а-а-а... Или тиканье напольных часов, неумолимо передвигающих витиеватые стрелки под чёткое движение тяжёлого маятника, словно некий отсчёт: сток-та, сток-та, сток-та, сток-та...
  И да, похоже, всё запустилось именно тогда: с появления на свет девочки с таким именем.
  Глава 1
  Неловкое движение, лязг металла о паркетный пол и старый часовик, ценнейшая семейная реликвия, разлетелся на убегающие под шкафы, кресла и тумбочки шестерёнки, прыгающие пружинки, звенящие молоточки и всякие другие мелкие, но не менее важные детальки.
  - Дылда косорукая в комнату вошла
   И хаос разрушения с собою принесла! - пронзительный вопль из маленькой золотистой сферы, что кружилась волчком на полу и служила вместилищем "души" часовика, был слышен, наверно, всем обитателям усадьбы "Тысячи полей".
  Сердце ухнуло в пятки, колени дрогнули, а равновесие, что на удивление так долго удавалось удерживать, стоя на высокой лестнице, пропало окончательно. Рухнуть и убиться было бы выходом, да только не повезло. Ни синяки, ни ссадины, ни саднящие рёбра, ни гудящая от удара голова не спасли от причитаний родни, строгого взгляда отца и визга матери.
  - Стокта! Стокта! - высокая, суховатая женщина в пышном кринолине трясла лежащую на полу девочку-подростка, совершенно не думая о боли, что причиняет собственной дочери. - Как ты посмела?! Ты же знаешь, что его трогать нельзя! Ты представляешь, сколько механик потребует за сборку?! И зачем ты полезла на шкаф, дрянная девчонка?! Что ты там забыла?! Отвечай!
  От испуга, боли и криков начала кружиться голова и девочка могла только шептать:
  - Я случайно... Простите... Так получилось... Там Леви мою книгу спрятал, я хотела просто забрать её...
  - Не смей приплетать Леви! - пощёчина и мрак перед глазами.
  
   * * *
  
  Просыпаться не хотелось. Совсем. Так хорошо находиться в уюте тёплой постели и летать в цветных сновидениях по всем Ярусам Эрима то на тяжёлых грузовых дирижаблях, что изредка пролетали высоко-высоко в небе, то носиться над облаками на стремительных крылатых яхтах, ступить хотя бы на борт которых было давней детской мечтой. Но это лишь сон...
  Как Стокта ни старалась снова погрузиться в сладостную дрёму - не получилось. Ритмичный скрип руди-пятого уже раздражал до невозможности. "Надо сказать чтобы смазали..." - подумала она и открыла глаза.
  - Доброе утро, юная леди, - скрипучий голос домашнего механизма, что последние годы служил практически единоличной прислугой, был нуден и монотонен, впрочем, как обычно.
  - И тебе того же, - буркнув в ответ, Стокта откинула одеяло и босиком прошлёпала к большому овальному зеркалу в бронзовой раме, но, как частенько бывало, недостаточно подняла ногу и ударилась мизинцем об изящно выгнутую ножку. От боли она взвыла и неуклюже запрыгала по комнате.
  - Не знаю, как у других, - руди будто крякнул, выпустив из шейного клапана тоненькую струйку пара, - но ваши ноги словно созданы для того, чтобы проверять на месте ли мебель в доме...
  Продолжая скакать, Стокта погрозила кулаком:
  - Поговори мне ещё!
  Руди-пятый хмыкнул, показав ряд рифлёных ржаво-жёлтых пластин - имитацию зубов:
  - Подобные резкости не подобают леди.
  Стокта только хотела сказать, что занудней механоида на всех ярусах не сыскать, но дверь вдруг отворилась и рыжеватая, но уже аккуратно причёсанная голова Леви, что был старше всего лишь на год, всунулась в комнату:
  - Раскоряка! Раскоряка! Раскоряка!
  Стокта схватила туфлю с явным намерением запустить в брата.
  - Всё равно не попадёшь! Ну, бросай! - съехидничал братишка, но голову всё-таки предусмотрительно убрал.
  - Тебе нельзя заходить! Закрой дверь!
  - Бе-бе-бе-бе! - высунув язык, Леви рванул прочь по коридору.
  
   * * *
  
  Техник. Механик. Инженер. Конструктор... Женщина не может быть инженером, а конструктором и подавно! Техник, в исключительных случаях механик - вот потолок для тех, кто ответственен за семью, детей, положение мужа в обществе, быт и благополучие семейства, которое, чем многочисленнее, тем лучше. Статус женщины высок. Она оплот. Она стабильность. Она красота и уют. Она - мать! Но... В каждом правиле иногда допускаются некоторые исключения. Если вдруг у юной леди, будущей хранительницы семейного очага, наблюдаются способности к математике, геометрии, черчению, построению графов и так далее, то семья может поспособствовать, чтобы юная особа получила квалификацию техника - этим сейчас сильно не удивишь, хотя в быту это лишь поможет её мужу сэкономить на ремонте стационарных домашних механизмов и то не всегда. Но, в принципе, ничего зазорного в навыках супруги починить или смазать домашнего руди-няньку или заменить изношенные детали кухонных и стиральных агрегатов нет, кое-где это даже приветствуется, в среде городских жителей яруса Экри, допустим.
  Однако образованные девушки всё же предпочитают не марать белы ручки и не пачкать платья в вонючих технических маслах и жирных солидолах и не обламывать наманикюренные ноготки о шестерни, рычаги и пружины, предпочитая заниматься более приличными для дам ремёслами: шитьём, вышивкой, вязанием, ткачеством, кулинарией, обустройством дома и так далее. И даже большинство "стальных леди", так иногда пренебрежительно называют стремящихся к техническому образованию девушек, тоже не слишком жаждут самолично копаться в железках, предпочитая чертёжные конторы, учётные, торговые и плановые отделы крупных мастерских и производств, работу в службах найма и транспортных компаниях. А вот освоить Инженерию и тем паче наисложнейшее Конструкторское дело - это уже нечто совсем несусветное для особ женского пола. О таких высотах юные дамы даже не помышляют. Техник и точка. И то, только для городских. Что уж говорить о жительницах ферм... Сельские барышни, в основной своей массе, о мужском образовании даже не задумываются. Да и зачем оно собственно? Когда с младых ногтей каждой девочке внушается, что муж, дети и дом - это её истинное и наиважнейшее предназначение. Бывает, конечно, когда по сектору проносится слух, будто дочь какого-либо мелкого фермера или техника из мастерских сбежала в город, где потом получила то образование, что ей грезилось в мечтах, а после вышла замуж за механика или даже инженера, но Стокте Коэн подобное не грозило.
  У девятой и последней дочери богатейшего землевладельца третьего аграрного сектора не выявилось предрасположенности ни к математике, ни к геометрии простых и, тем более сложных форм, во всяком случае так говорили приглашаемые учителя, да и все домочадцы были с этим полностью согласны. Она даже чертила с трудом. Все её учебные чертежи, да и обычные детские рисунки были какими-то странными. Когда кто-либо из родных их рассматривал, то буквально через несколько секунд отбрасывал со словами: "Что за ерунда?", "Стокта, что это за дурацкие линии?! От них почему-то начинает кружиться голова!", "не делай так больше - это неправильно!", "фу, какое уродство!" и тому подобные выражения. Она даже простейшие математические расчёты умудрялась так запутать, что вскоре на девочку махнули рукой. Как двигаться дальше по учебной программе, если элементарщина практически не усвоена?
  К тому же и внешность, что помогла бы в будущем составить выгодную брачную партию, тоже ничего хорошего не предвещала. Высокая, не по годам, крайне неуклюжая, периодически натыкающаяся на дверные косяки и цепляющаяся за пороги, возможно из-за непропорциональности сложения (слишком широкая нижняя часть, что у руди называется "ходовая"), прыщавое, хоть и с правильными чертами, личико практически не оставляли шансов на соответствующее статусу замужество. И это весьма и весьма расстраивало родителей. Но дочь есть дочь. Пусть последняя, пусть не слишком перспективная, но она Коэн. Стокта Коэн. И с этим ничего не поделаешь. Хорошее приданое и за ней предполагалось, однако отец и, особенно, мать были слишком сосредоточены на качестве будущих внуков, чтобы даже такую дочь выдать непонятно за кого. Все силы и средства семьи были брошены на обеспечение будущего старших дочерей, не обделённых так ни умом, ни внешностью, ни грацией. Главная же надежда возлагалась на старшую дочь в этом большом аристократическом семействе - Лисс-Белл, слухи о красоте и прекрасном воспитании которой ходили уже не только в Маграде, главном городе сектора.
  Стокта не впервые роняла часовика. Несмотря на то что механизм был крепким, она умудрялась разбивать его вдребезги, так, что без помощи механика починить никак невозможно, потому семейную ценность и ставили повыше да подальше, ведь спрятать его в сейф или запереть на ключ считалось дурным тоном по отношению к древнему чудо-механизму. Он ведь и обидеться мог, и перестать разговаривать. А ремонт стоил дорого, притом весьма, ведь часовик - это не обычный хронометр, коих существует множество разновидностей: от небольших карманных и относительно недорогих до практически произведений искусства из драгоценных металлов, а также массивно-гигантских, установленных на башнях Небесных гаваней, ратушах и железнодорожных вокзалах.
  Часовик живой, хоть и заключён в капсулу из сплавов редких и невероятно дорогих металлов. Да, у него есть циферблат, стрелки, пара колокольчиков сверху и его нужно периодически заводить, но он не просто показывает время и пронзительно звонит, если установить третью стрелку на нужный час. Он разговаривает и отвечает на вопросы, притом в рифму, а также раздражается, когда кто-либо обращается с ним неподобающим образом. В общем, практически все часовики отличаются вздорным и высокомерным характером, только вот иметь его в доме считается престижным среди определённых кругов общества: часовик Коэнов, часовик Ульри... Чем дольше маленький древний механизм находится в семье, тем лучше: статуснее и надёжнее для репутации владельца, а то ведь он может и удрать или где-нибудь спрятаться, если сильно захочет, конечно, зараза такая...
  Лёжа по ночам без сна и слушая мерные выхлопы руди-пятого, тихонько пыхтящего в дальнем углу, Стокта частенько размышляла обо всех разностях и непонятностях окружающего мира. Иногда так хотелось поговорить с часовиком, аж жуть! но вредный механизм при виде её лишь презрительно изгибал стрелки, отворачиваясь в противоположную сторону или, крутанувшись на нижней оси, отъезжал подальше, выдвинув аккуратненькие колёсики - маленькая злобная консервная банка.
  Необходимое обучение Стокты уже несколько лет как было окончено. Ведь как приглашённые преподаватели ни пытались выявить у неё какие-либо способности, ничего не вышло. Читать и писать она научилась довольно быстро, вполне сносно освоила этикет и правила поведения в обществе, а вот дальше дело не пошло. Ни музыка, ни танцы, ни вышивка или рисование, ни шитьё, ни кулинария, ни другие сугубо женские занятия Стокте почему-то не давались. То швейные иглы чуть ли не по "ушки" впивались в ладони, то кухонный нож выпрыгивал из пальцев, грозя лишить окружающих конечностей, то нитки для вышивания сбивались в такой невообразимый клубок, что только домашние руди после многочасового пыхтения могли распутать цветные катушки.
  Ввиду всего этого домочадцы постепенно перестали подпускать её к какой-либо работе: и из-за возможных травм, и по причине того, что потом самим придётся разгребать последствия. Но в общем-то, семья от этого слишком сильно не страдала. Прислуги, человеческой и механической, у сегментума Коэна хватало, как уже и практически взрослых детей, что ещё жили в родительском доме, поэтому Стокта была почти полностью предоставлена сама себе. Единственные условия, что приходилось соблюдать, так это как можно меньше слоняться по дому и без разрешения и присутствия рядом кого-либо из слуг или родных ничего не делать и не трогать.
  Вот так, жизнь в юном возрасте, когда неудачные попытки научиться чему-либо новому совершенно не отпугивают, а, наоборот, стимулируют к дальнейшему познанию, стала ограниченной лишь созерцанием, стоя где-нибудь в сторонке или сидя в углу. Чтобы не перечить родителям и не навлекать на себя неприятности, Стокта смирилась с молчаливым наблюдением да размышлениями над увиденным и услышанным. А со временем с ней даже общаться перестали, ограничиваясь короткими, односложными фразами типа: "отстань", "отойди, не мешай", "у тебя своя комната есть, вот там и сиди", "вот тебе книжка, сама почитай" и так далее и тому подобное.
  Чтобы не попадаться на глаза домочадцам, но и не сидеть в одиночестве, девочка начала потихоньку уходить из дома, благо её комната имела дверь не только в дом, но и во двор: сначала на несколько часов, потом сразу после завтрака и до обеда, а позже она могла появиться только к ужину, который был обязательным, так как именно вечерним совместным трапезам придавалось большое значение.
  Поначалу она просто бродила по окрестностям, обходя длиннющие коровники, свинарники, конюшни да птичьи дворы, потом гуляла среди полей с колосящимися злаками, но через некоторое время начала застревать у мастерских, где техники, что служили в "Тысячах полей" и многочисленные рабочие подготавливали и ремонтировали сельскохозяйственные и транспортные механизмы.
  В этих больших и невероятно просторных помещениях - машинных дворах, ей нравился запах технических масел, ритмичные стуки поршней в двигателях, резкие и немного пугающие выбросы пара из сопел и странное, даже музыкальное скрипение колёс и гусеничных траков. А главное, вся эта атмосфера необычайно интересной, полезной и важной работы.
  В холодное время года приходилось туговато, конечно, морозы и пронизывающие ветра совсем не способствуют долгим прогулкам, но от сидения в четырёх стенах спасали длинные отапливаемые оранжереи и теплицы, где круглый год растили различную зелень, цветы, ягоды и даже грибы. Маленький серебристый хронометр на длинной цепочке не позволял опаздывать к ужину. Ведь ещё нужно успеть умыться и переодеться, а молчание руди-пятого, подкупленного чистейшим машинным маслом, предназначенным только для часовика, пока отдаляли перспективу быть окончательно запертой.
  
  Глава 2
  Сегодняшний ужин был не совсем обычным. Помимо большого семейства, на нём присутствовала местная сваха, давняя подруга леди Кайры. Эту невысокую очень изящную женщину в тёмно-зелёном атласном платье Стокта не любила. Да, она была известна, богата и влиятельна, а также необычайно красива для своего возраста, но глядя на плавные движения, белоснежную улыбку и обильные украшения частой гостьи усадьбы, Стокта всегда вспоминала, как в самый первый раз, года четыре назад, когда её вызвали в женскую гостиную в качестве будущей невесты, сваха презрительно сморщилась, выдав этой гримасой преклонные года.
  Она долго вертела Стокту перед ростовым зеркалом, мяла маленькими ладошками с покрытыми золотистым напылением ноготками её талию и бока, недовольно фыркала, попутно делая матери непонятные знаки. Леди Кайра вздыхала:
  - Последыш, что тут сказать... Но ведь старшие девочки прекрасны, не правда ли?
  Сваха кивала, продолжая рассматривать Стокту, но всё больше морщилась, пока не выдала весьма скрипучим голосом, что совсем не вязался с её утончённой внешностью:
  - А может всё же попробовать получить техническое образование? Это нынче входит в моду. С такими габаритами крайне сложно будет подыскать жениха, не уверена, что и приданое поможет...
  - Но ведь она ещё растёт, только формируется как женщина... - мать, сидя в мягком кресле с высокой спинкой, теребила белоснежный платок с золотистой вышивкой.
  - Поверьте моему опыту, дорогая Кайра, глаз у меня намётан, - сваха сжала талию Стокты так, что у девочки даже дыхание перехватило. - Ваша дочь уже сейчас слишком крупна, а зад и ноги... ну очень уж объёмны, - отпустив Стокту, она отмахнулась, а леди Кайра кивнула на дверь.
  Стокта стремглав выскочила в коридор, но не ушла, а прислонилась к косяку и прислушалась.
  - Да не расстраивайтесь вы так, - сваха продолжила скрипеть, - юбки попышнее, корсет потуже, правда, всё это до поры до времени. Брачная ночь откроет все тайны, потом позора не оберёмся. У вас восемь прекрасных детей, дорогая, и как мать вы выше всяческих похвал. Ну что уж тут поделаешь, всякое бывает...
  - А если с возрастом всё же что-то изменится... в лучшую сторону?
  Стокта ощутила, как дрогнул голос матери, даже показалось, что она всхлипнула. Послышалось шуршание платьев и позвякивание ложечки в чайном стаканчике:
  - Кормите поменьше, особенно сладким. Знаю, что в подобных случаях ещё советуют нагружать работой, но для леди это неприемлемо. Простите меня за прямоту, но поросёнок всегда превращается в свинью, исключений не бывает.
  Последняя фраза, оброненная тогда свахой, врезалась в память, причинив почти физическую боль. И теперь, ковыряя серебряной вилкой зелень и отварные овощи в тарелке из фамильного сервиза, что выставлялся только к ужину, Стокта старалась не смотреть в противоположную сторону стола на как всегда элегантную гостью и живо общающихся родственников. Ведь именно с подачи свахи, этой противной леди Мимозы Клотхен, Стокте уже несколько лет как было отказано в праздничных пирогах с дынным вареньем, хрустящем печенье, пышных ватрушках и нежнейших безе, что выпекали сёстры под руководством Матильды, старой семейной кухарки.
  Стокту не морили голодом, нет. Но мать настолько строго контролировала её рацион, что даже просто зайти в кухню не представлялось возможности. Как только она, хоть и случайно, приближалась к пышущему жаром и потрясающими ароматами святилищу Матильды, встроенные в стены и двери механические окуляры воззревались на неё, а сигнальная труба тут же оповещала о появлении нежеланной гостьи. А уговорить руди-пятого хоть изредка принести кусочек чего-нибудь вкусненького тоже не получалось. Он был хорошим работником, всё понимал и даже выражал некое подобие сочувствия, но прямые указания хозяйки дома выполнял беспрекословно. Стокта боялась только одного, чтобы гулять не запретили и потому старалась соблюдать все меры предосторожности и одеваться в соответствии с рекомендациями свахи, туго затягиваясь в самый жёсткий корсет, а под длинными каркасными юбками всё равно толстеющие ляжки и надувающиеся коленки, несмотря на диету, никому не были заметны.
   Меж тем разговор за столом оживлялся тем более, чем чаще подливалось лёгкое розовое вино из почти безграничных запасов сегментума Коэна.
  - И что же мы будем заказывать у портних?! - воскликнула Лисс-Белл, пригубив из бокальчика. - Ведь на ежегодный приём прибудет сам ректор Академии Механики, правда, папуля?!
  Сегментум Коэн, весьма импозантный ещё мужчина, провёл ладонью по седеющим волосам и тепло улыбнулся дочери:
  - Вероятно... Во всяком случае сектариум Гранди надеется, что он хотя бы на несколько дней задержится, ведь из высоких управленцев Экри в наших краях давным-давно никто не показывался. Даже удивительно с чего это им вдруг вздумалось посетить нас, вряд ли причина лишь юбилейной дате открытия Технического университета... Так что готовьтесь, девочки, лучшие люди обоих ярусов соберутся на этом приёме.
  Близняшки Элла и Элиль, что были старше Стокты на три года, довольно захихикали, а фарфоровое лицо Лисс-Белл взволнованно зарозовело, что придало старшей из четырёх сестёр ещё большее очарование.
  - Не переживайте, мои дорогие, - леди Кайра глянула на сваху, что сидела по правую руку от хозяйки дома, - мы с леди Мими подберём вам самые лучшие наряды.
  - Да-да, - закивала гостья, - всё по последней моде, будете блистать во всей красе!
  - Ну, сестрички у нас прелестны, - высказался Айди. Он родился минут на пять раньше Лисс-Белл и ненамного уступал сестре-двойняшке в привлекательности. - Глядишь, повезёт, всем троим женихов и найдём, да и Стокту сосватаем!
  Все дружно захохотали, даже руди-первый и руди-второй, что прислуживали за столом, ритмичней зашипели, изобразив некое подобие эмоций.
  - Стокта ещё мала для замужества, Айден, - леди Кайра легонько постучала десертной ложечкой по бокалу из певучего стекла и нежные, но достаточно громкие трели невероятно дорогой посуды слились с гомоном голосов.
  Стокта уставилась на красивую, но глиняную кружку, что стояла возле её тарелки. Певучие бокалы рядом с ней и близко не ставили, зная о склонности младшенькой к нечаянной порче домашнего имущества. А так хотелось хоть глоток из него сделать! И, стукнув по стройной ножке, вызвать этот весьма приятный уху звук.
  - Да у отца никаких денег не хватит, чтобы нашу толстуху хоть кто-то согласился в жёны взять, - вдруг довольно громко выдал Леви.
  Все замерли. А Леви начал стремительно меняться в лице, понимая, - он только что сам себя выдал. Ведь никто из мужской части семейства, ну, кроме самого сегментума Коэна, не знал о столь неприятной проблеме самой младшей сестры.
  Впервые на памяти Стокты леди Кайра одарила последнего сына таким холодным взглядом, а отец так нахмурил густые, широкие брови, что у девочки радостно заколотилось сердце: "Так вот кто подглядывал! Ну и лгун! Мама ведь не раз его спрашивала об этом! Теперь не будешь совать нос куда не следует! Узнаешь, братец, что такое розги на конюшне!" Чтобы скрыть злорадную улыбку, Стокта принялась усиленно ковыряться в тарелке.
  Красавчик Айди, что уже давно учился в Техническом университете, так как ему пророчили будущее как минимум инженера, глянул на младшую сестру, а после на родителей:
  - Какая же она толстуха? Ну, высокая... Или я чего-то недопонимаю?
  Стокта уже практически носом уткнулась в свою растительную пищу и только лёгкое похлопывание по плечу руди-первого - призыв выпрямиться и сидеть за столом как положено, заставил девочку искоса глянуть на брата. Айди она лучше знала, чем остальных старших братьев, несмотря на разницу в пять лет и редкие появления дома самого талантливого из всех детей. Как только учителя вынесли вердикт о великолепных способностях Айди к математике и геометрии, его быстренько определили в частный лицей, для должной подготовки к инженерному, а может, и конструкторскому будущему. Дома он появлялся лишь на каникулах и то не всегда, предпочитая даже часть свободного от учёбы времени проводить в Маграде, где и располагался единственный на весь ярус Тэи Технический университет, однако это не мешало брату в столь редкие появления в родительском гнезде играть и общаться с самой младшенькой.
  - Мы позже это обсудим, дорогой, хорошо? - леди Кайра попыталась сгладить неловкость.
  - Как скажешь, мама... - Айди кивнул, но принялся очень пристально разглядывать сестру.
  
  
  Уже лёжа в кровати и вслушиваясь в звуки затихающего дома, Стокта вспоминала вечернюю трапезу. Очень не хотелось, чтобы родители рассказали брату о её беде, хотя теперь это сделают. Ещё повезло, что ни Марка с Эрдом, что служили в Первой Небесной флотилии, ни Ларкона, самого старшего брата, который давно жил отдельно от семьи, не было в этот момент в усадьбе.
  "Если бы я хотя бы могла хорошо учиться... - мысль-сожаление увлажнила глаза. - Уехала бы с Айди в Маград, он бы помог стать техником, да и жила потом сама по себе. Работала в чертёжной мастерской или другой какой конторе и не надо мне никакого мужа... И почему я такая? Не как все? Такого уродства, наверно, и не сыскать... Айди хороший, он один хоть как-то обращал на меня внимание, только теперь..."
  Девочка всхлипнула, зарываясь лицом в подушку, но в дверь осторожно постучали. Руди-пятый поднялся со стула и прошагал через комнату:
  - Леди Стокта уже спит.
  - Нет! Я не сплю, кто там?
  - Это я... - голос Айди был тих, даже нежен, наверно. - Уеду очень рано, давай поговорим...
  Первый раз кроме матери за уже довольно долгое время кто-то из родни решил с ней просто поговорить! Но вставать и одеваться, даже с помощью руди, было бы слишком долго. Стокта быстренько обложилась подушками и завернулась в одеяло:
  - Входи...
  Айди, высокий и такой красивый с шикарной шевелюрой тёмно-русых волос, в прекрасно сидящей на его стройной фигуре синей университетской форме... Стокта даже залюбовалась. Он придвинул стул и присел совсем близко:
  - Я просил отца пригласить для тебя ещё учителей, но он отказался...
  - И правильно, - Стокта вздохнула, - всё бесполезно, лишняя трата денег... Геометрию я вообще не понимаю. Мне говорят, что этот угол прямой, а я вижу его выгнутым или просят посчитать сумму сторон квадрата, а я считаю по формуле окружности... Я тупая, как самый тупой угол...
  - Ты несправедлива к себе...
  Стокта заглянула в синие, как небо, глаза брата:
  - Ты такой умный, Айди, и добрый... Я уверена, ты станешь не просто инженером, а даже и конструктором!
  Айди усмехнулся:
  - Для того чтобы стать конструктором может не хватить кой-чего...
  - И чего же?
  - Нужных связей. Наш отец, Стокта, хоть и аристократ, и крупный землевладелец, но не вхож ни в Бюро инженеров, ни тем более в Комитет конструкторов. Наоборот, таких как мы там не очень-то любят...
  - Почему?!
  Брат легонько щёлкнул Стокту по носу и улыбнулся:
  - Любопытного руди - утопили в запруде!
  - Ну скажи, Айди, почему?
  Брат пересел на край кровати, заботливо подпихнув под Стокту одеяло:
  - Понимаешь... не всё так просто. Общество устроено гораздо сложнее, чем тебе кажется, да и мне какое-то время казалось. Мы принадлежим к иному слою. Мы получаем самое лучшее воспитание и образование с раннего детства, не голодаем, не вынуждены тяжело работать, чтобы обеспечить себя, у нас всё необходимое, и даже больше, было всегда, потому что наш отец владелец огромных территорий, что приносят урожай и множества ферм с различной скотиной. Зерно, мясо, молоко, вино, овощи, фрукты и многое другое - всё продаётся в огромном количестве, а на эти деньги закупаются машины, строятся мастерские, новые фермы... Наш отец сегментум, Стокта, и всё, что находится на его земле ему и принадлежит. Нам с тобой повезло родиться в такой семье, но это скорее исключение, чем правило. И потому нам завидуют, притом сильно, ведь большинству людей приходится тяжко работать чуть ли не с раннего детства, чтобы прокормиться или накопить деньги для учёбы, чтобы впоследствии получить более выгодную работу. Это отсюда, из "Тысячи полей", тебе кажется, что мир прекрасен и удивителен, что всё кругом хорошо, все счастливы и довольны. Всё совсем не так... Совсем.
  - Я как-то не задумывалась об этом, тебе лучше знать... Выходит, я останусь здесь навсегда? - Стокта глубоко вздохнула: - Если не выйду замуж, то даже на работу устроиться не смогу и не увижу ни центральный округ, ни другие сектора...
  Айди улыбнулся и ласково приобнял сестру за плечи:
  - Не говори так, у нас ещё вся жизнь впереди. Кто знает, что принесёт будущее...
  
   * * *
  
  В тот памятный для Стокты день была баня. В конце недели мылась женская часть семьи. Несмотря на общую финансовую прижимистость сегментума парная, бассейн, а также прачечная превосходили всяческие похвалы.
  Длинное, крытое продолговатым, местами прозрачным, куполом сооружение с парильнями и уютными душевыми кабинами использовалось круглогодично, даже в самые жестокие холода. По сложной и запутанной системе трубопроводов вода подавалась из близлежащего озера и нескольких подземных скважин. Паровые котлы регулировали температуру, а разнообразные мощные фильтры позволяли использовать воду многократно, лишь слегка добирая необходимое количество.
  Всё своё детство с самого раннего возраста, можно даже сказать с момента первого воспоминания, Стокта обожала семейный банный комплекс, но некоторое время назад её отношение кардинально переменилось. Теперь она его ненавидела. Вернее, не само по себе добротное и продуманное до мелочей строение, примыкающее к южному крылу усадьбы, а процедуру мытья. Недоумённо-презрительные взгляды сестёр, их плохо скрываемое хихиканье, сочувственно-жалостливые вздохи матери превращали обычное купание в невыносимую муку.
  Глядя на тоненькие и ладные фигурки сестёр-близняшек, на невероятно длинные и стройные ноги Лисс-Белл, её прекрасную высокую грудь, тонкую талию и округлые бёдра, на сухощавую и подтянутую фигуру матери, несмотря на многочисленные роды, Стокта начинала мыться с неким остервенением, лишь бы побыстрее закончить и уйти одеваться.
  Со скоростью пули из гладкоствольного ружья она пролетала мимо огромных зеркал в позолоченных рамах, в кои так любили смотреться сёстры, да и леди Кайра тоже, возбуждённо обсуждая красоту своих тел, суматошно вытиралась, накидывала балахонистый пушистый халат и уносилась в комнату. Рядом со столь изящной и, как говаривал старший смотритель конюшен, "высокопородистой" роднёй, Стокта ощущала себя чудовищем-обургом из детских сказок. Но ведь, по сути, так оно и было. Хрупкие плечики, тонкие руки, талия, более-менее узкая, но скорее от постоянного ношения корсета и... гигантский зад с непомерно толстыми, словно опухшими ногами. Когда, хоть и мельком, она замечала своё отражение, то не могла отделаться от мысли, что её тело будто составили из двух: верхняя часть своя, родная, такая, какой и должна быть, а вот нижняя - чужая, страшная, приставленная от какого-то другого существа.
  В тот раз всё повторилось. Пока сёстры, помогая друг другу, расшнуровывали корсеты, стаскивали нижние юбки и кружевные панталоны, леди Кайра приводила в порядок парную, перекручивая краны, проверяя манометры, термометры и нагреватели. После мужчин, обожающих жар парильни и прохладную воду бассейна, мать семейства всё переделывала на женский манер: понижала температуру пара и нагревала воду в беломраморной купальне. С тех пор как несколько лет назад по недосмотру обслуги чуть не обварилась Лисс-Белл, леди Кайра настраивала баню собственноручно.
  Стокта собиралась быстрее всех закрыться в отдельной душевой, но завозилась с завязками корсета. Шнурки спутались в тугой узел, и девочка поняла, что опять будет выставлена на всеобщее обозрение, так как сестрички совершенно не торопились в душ. Белокурые близняшки уже голышом крутились перед зеркалами, а Лисс-Белл, сидя на мягком диване, медленно стягивала ажурные чулки, любуясь своим отражением.
  - Всё готово, девочки, - леди Кайра подошла к младшей дочери и, слегка хлопнув её по пальцам, принялась распутывать узел на корсете. - Если хочешь, - вдруг тихо произнесла она, - с сегодняшнего дня можешь мыться после нас, но с тобой должен остаться руди, и я буду заходить... - Стокта радостно закивала, с благодарностью заглядывая в красивые серо-зелёные глаза матери.
  Наконец-то получилось помыться в одиночестве, не торопясь, и с былым наслаждением поплавать в бассейне. Но при перевороте на спину взгляд прошёлся по крыше. На полупрозрачном куполе лежала тёмная фигура. От неожиданности Стокта даже не сразу сообразила, что за ней банально кто-то подглядывает, но как только она заметила шевеление тела, то бросилась к душевой и вот тут без неприятностей не обошлось.
  Несмотря на то что везде лежали пропитанные упругим, нескользящим покрытием коврики, она умудрилась зацепиться за угол одного из них и со всего размаха врезаться в ближайший дверной косяк. Руди-пятый, услышав звук падения очень быстро оказался рядом, помогая встать, только Стокту беспокоила не боль и не будущие синяки на объёмных мягких тканях, а личность того осмелился подглядывать. "А если он уже давно там лежит?! - задохнулась она от ужаса. - Он же меня видел... Всю!"
  Леди Кайра застала дочь рыдающей и замотанной в большущее банное полотенце.
  - Кто-то лежал наверху, - всхлипывала девочка, - когда я плавала...
  - Кто?! Ты видела?! - взвизгнула мать.
  - Нет, только силуэт...
  - Ты что упала?! - леди Кайра заметила ссадину на плече, а Стокта закивала, продолжая хлюпать носом. - Ладно... Я сама с этим разберусь. Но пока никакого плавания, только душ! - Через мгновение лицо женщины немного смягчилось и, присев рядом, она прижала своё всхлипывающее чадо к груди: - Ничего, ничего... Я выясню кто у нас такой любопытный.
  Но сделать это оказалось непросто. Ни слуги, ни руди, ни братья и сёстры не приближались к купальне и, тем более, не залазили на крышу. Поэтому установить кто именно, зацепившись за ремонтные скобы, лежал на куполе так и не удалось. Но так просто леди Кайра дело не оставила. Она уговорила мужа заказать и установить кругом бани несколько новейших механических "всевидящих" окуляров, аргументируя тем, что дочери на выданье, купаются часто, а в округе кого только не шляется последнее время, ведь в поисках работы в "Тысячу полей" народу приезжает всё больше и больше.
  Со временем эта история забылась, но теперь, когда Леви по какой-то невероятной глупости выдал себя, Стокту беспокоило только одно: чтобы слухи об уродстве самой младшей дочери сегментума Коэна не расползлись за пределы усадьбы. Но страхи не оправдались хотя бы временно, что девочку весьма порадовало. Леви было сделано такое внушение, что нормально сидеть он не мог несколько дней, руди-первому и руди-второму очищена память, так как они прислуживали за столом и всё слышали, хотя руди не отличались болтливостью, да и усадьбу не покидали. Правда, механик, коего спешно вызвали из Дви, очень долго выражал недовольство по поводу столь сложной работы, ведь замена лент памяти и катушек была невероятно кропотливой и трудоёмкой, и, конечно же, цену он заломил соответствующую. Остальные же домочадцы, в том числе и леди Мими, умели держать языки за зубами.
  
  
  
  
  Глава 3
  Несколько дней после отъезда любимого брата Стокта всё прокручивала в голове их ночной разговор, вспоминая и тон его голоса, и добрую улыбку, плавные движения гибкой, стройной фигуры... "Какой же замечательный муж кому-то достанется... - с невероятной завистью к неизвестной счастливице думала она, - умный, красивый, добрый... Если бы Айди не был моим братом, то влюбилась бы по уши, наверно... А может, у него даже имеется кто-нибудь на примете, ведь Айди уже двадцать два... Эх, повезёт же кому-то..." - девушка вздохнула, оглядывая местность.
  Главный машинный двор она почти миновала. Огромные ворота распахнуты, внутри пусто - вся техника в полях, на фермах и теплицах. Тогда Стокта подалась в сторону мастерских, в одну из которых её даже пускали. Пока она вышагивала, придерживая пышные юбки, мимо проехала самоходка доктора Келка, что жил в посёлке за рекой, а также прогромыхали колёсами несколько комбайнов и "рукастых" сноповязалок - уборка зерновых подходила к концу.
  В длинном помещении ремонтного гаража техники сделали вид, что Стокту не заметили, хотя несколько рабочих глянули пару раз на высокую девочку-подростка в пышном платье, что пристроилась на низкой скамеечке неподалёку от ворот. Здесь Стокте никто никогда ничего не говорил типа "простите, леди, но вам не стоит тут находиться" и тому подобное. Наверно, не хотели связываться и лишний раз докладывать сегментуму либо управляющему, а может, по другим каким причинам: ну приходит, ну сидит, никому же не мешает, а уж если хозяин "Тысячи полей" разрешает дочери гулять где той вздумается - это его право. Правда, Стокта не знала, что когда она также тихо покидала ремонтную мастерскую, все, кто там находился облегчённо вздыхали - кому понравится, что малолетняя аристократка следит за работой. Но в этот раз произошло событие, которое заставило техников обратить на неё более пристальное внимание.
  Стокта уже собиралась уходить, когда работающий на холостых оборотах и невероятно вонючий насос для очистки хлевов, что привезли для ремонта, вдруг затрещал, затарахтел совершенно неестественным образом, по корпусу проскочила искра и мощный взрыв сбил с ног мужчин, стоящих рядом с агрегатом, а также Стокту, оглушив и забрызгав горячими искрами да остатками навоза, который всё же полностью не вычистили из шлангов, многочисленных пазов и сопел.
  Девушка очнулась оттого, что кто-то чем-то влажным и холодным водил по её лицу. Она открыла глаза и разглядела в клубах чёрного дыма, что медленно вылетал сквозь распахнутые ворота, испуганные лица в разводах копоти и грязи.
  - Как вы, леди?! Как вы себя чувствуете?! - старший техник дрожащими руками пытался счистить с её кожи брызги навозной жижи.
  Стокта порывисто села, обалдело таращась на склонившихся над ней мужчин в засаленных рабочих комбинезонах:
  - Хорошо, наверно... В ушах только шумит... - она медленно поднялась, опираясь на чью-то руку, и оглядела своё платье. Хоть Стокта и старалась надевать на прогулки самые старые и невзрачные из своих куполообразных одеяний их было не так много, чтобы леди Кайра не заметила пропажи одного. Отстирать будет сложно, вонь просто невероятная! А зашить мелкие пропалённые дырочки на верхней юбке и того труднее, даже на швейной машинке или с помощью руди-пятого, который неплохо держал в железных пальцах иголку с ниткой.
  - Леди, леди... - старший техник, седой усатый дядечка, всё пытался заглянуть Стокте в глаза. - Вам нужно домой, слышите? Очень жаль, что так вышло, мы подвергли вас такой опасности... Простите, леди... И ваше платье...
  - Нет... - Стокта отстранилась, тряхнув головой, и её вьющиеся, как пружинки, локоны, цвета сигарного пепла, упали на плечи - причёска развалилась. - Это вы простите... Моё любопытство всему виной, но ведь я ничего не трогала... Почему он взорвался?
  - Ещё не знаю, - техник пожал плечами, - будем разбираться...
  Закрыв лицо грязными ладошками, Стокта бросилась вон из мастерской. Несколько минут она бежала настолько быстро насколько могла в сторону усадьбы, потом свернула в перелесок, дабы сократить путь, и только теперь ощутила, как что-то увесистое больно бьёт по ноге. Она остановилась и принялась неистово перебирать подол платья, которое из зелёного сделалось болотным с чёрными точками прожжённых дырочек. Нащупав нечто, она попыталась вытащить это, но не рассчитала силу и оторвала кусок нижней юбки. Сначала она хотела выкинуть эту железку, что явно отлетела от насоса, но глянув на небо, рефлекторно стиснула его в руке и бросилась бежать. Ярус Экри, что висел над горизонтом гигантской полусферой, уже наливался золотым сиянием - ужин совсем скоро!
  В своей комнате она успела лишь умыться, с помощью руди переодеться в чистое и облиться духами, что недавно подарила Лисс-Белл. Ну как подарила... Красавице-сестре вдруг разонравился запах, а так как близняшки, Элла и Элиль, во всём подражали старшей, то тоже не захотели ими пользоваться. И вот почти целый хрустальный флакон с упругой грушей перепал Стокте, ведь после сестёр младшая дочь сегментума донашивала всё, включая нижнее бельё, которое, к слову сказать, всё менее и менее ей подходило, едва налезало короче.
  В столовой Стокте пришлось выслушать целую лекцию от леди Кайры о правильном использовании парфюма, а также до конца вечерней трапезы слушать насмешливый шёпот Леви о "благоухании толстоты" и лицезреть презрительно сморщенные носики сестёр. Ну и, конечно же, клятвенно пообещать, что в таком количестве духов больше не будет, да и после ужина прямиком отправиться в баню.
  В этот вечер Стокта как никогда вслушивалась в обычный разговор отца с матерью, но так и не поняла, доложили ли родителю о происшествии с насосом, а главное, о её присутствии при этом. Но всё было спокойно и если бы не сильнейший, приторно-сладкий, даже до какой-то липкости, аромат, перебивающий запахи еды на столе, то ужин был бы совершенно обычным.
  До позднего вечера она провозилась в прачке, застирывая испачканное платье, пока наконец стало возможно засунуть его в стиральный барабан вместе с другим грязным бельём, потом мылась, потом развешивала чистое на просушку и только к поздней ночи добралась до постели, но сон не шёл. Взрыв в мастерской напугал. Правое ухо до сих пор было будто заложено ватой, а силы, душевные и физические, затраченные на принятие мер предосторожности и сокрытие последствий последней прогулки должны были истощиться целиком и полностью, однако, возбуждённо-тревожное состояние только усиливалось, а глаза, ну никак, не хотели смыкаться.
  Поворочавшись с боку на бок, Стокта поднялась, подкрутила ночник поярче и прошлёпала к умывальнику за ширмой ополоснуть лицо холодной водой, которое, от всех переживаний и волнений, наверно, горело всё больше и больше. На дне медной раковины лежала та самая железка, брошенная впопыхах, что застряла в нижних юбках. Включив воду, она тщательно промыла её, протёрла тряпкой и поднесла к ночнику. Деталь представляла собой некий усечённый конус с зазубринами, неестественно выгнутым краем и весьма значительными вмятинами.
  - Пятый, ты знаешь, что это?
  Домашний работник приоткрыл тонкие стальные веки, что опускались словно забрала на его механические круглые кукольные глаза-окуляры:
  - Это накопительный переходник, юная леди, но он совершенно сломан.
  - А зубчики для чего?
  - Так он соединяется с другими деталями, когда зубья попадают в соответствующие пазы.
  - А для чего он нужен? - не унималась Стокта, продолжая рассматривать покорёженную деталь.
  - Цели могут быть различны. Всё зависит от механизма и конкретного места установки. Обычно накопительные переходники служат для перераспределения излишков энергии, что выделяется при работе.
  - Поэтому внутри столько пустот?
  - Каких пустот, леди?
  - Ну вот этих... Ты что не видишь? - путаясь в длинной ночной сорочке, девочка шагнула к сидящему на своём привычном месте домашнему механизму, поднося деталь ближе к металлическому лицу.
  - Я не знаю, что там внутри. Я вижу только повреждённый корпус, сцепляющие зубья и вмятины. О каких пустотах вы говорите?
  - Ну вот же... - Стокта сунула деталь к треугольному подобию носа руди-пятого, - будто пузыри или пена мыльная... она же вся такая...
  Механоид выпустил струйку пара, а клапан у основания кольцевидной шеи тихонько пискнул:
  - Я никогда не видел, как выглядят накопители в разрезе, даже когда жил в ремонтной мастерской. А с тех пор как отец вашего отца выкупил меня и привёз в усадьбу, прошло уже очень много лет...
  Отмахнувшись от руди, Стокта залезла под одеяло, продолжая рассматривать детальку. "Странно... Он не видит. А почему я вижу? - она положила железку на тумбочку у кровати и приглушила свет. - А если я всё-таки больна глазами? Не раз же бывало, что иногда я вижу не то и не так, как другие, или что-то, чего, вообще, нет... - мысли крутились в голове разноразмерными шестерёнками, цепляясь одна за другую, будто запуская механизм размышления. - Но ведь доктор Келк не нашёл в моих глазах никаких изъянов ещё тогда... - Стокта прикрыла веки и картина-воспоминание почти шестилетней давности предстала в голове во всех подробностях.
  Это случилось в тот день, когда очередной рисунок-чертёж одиннадцатилетней Стокты вызвал у учителя Офри странный и внезапный приступ головной боли. Сидя в классной комнате с учебной доской почти во всю стену и удобными партами-столами, они повторяли тему "Линии", которая включала в себя лучи, отрезки, прямые или безначальнобесконечные, замкнутые, разомкнутые, самопересекающиеся, без самопересечений, ломаные и кривые. И Стокта вроде справлялась, отвечая на вопросы строго учителя. Но когда он попросил домашнее задание, в коем нужно было начертить любые фигуры из замкнутых ломаных линий по определённым размерам, то сначала долго всматривался в работу, подготовленную ученицей, а потом схватился за голову:
  - Что это?!
  Стокта сидела насупившись, понимая, что снова всё сделала не так.
  - Что это, юная леди?! - учитель Офри сжал виски, растянув морщинистую кожу у внешних уголков маленьких серо-прозрачных глаз под пучковатыми бровями, что сделало его похожим на старого узкоглазого кролика.
  - Фигуры... - пробормотала девочка, комкая кружевную оборку на платье.
  - То, что вроде фигуры, я вижу... Но почему они такие?! Будто выскакивают с листа?! А углы?! Они же словно готовы проткнуть любого, кто на них смотрит! - учитель перевёл дыхание и продолжил уже более спокойно: - Неужели я дал вам такое сложное задание? Неужто начертить квадрат или треугольник так трудно?
  В ответ Стокта лишь пожимала плечами, стараясь не заплакать. Она ведь хотела всё сделать правильно, именно так, как требовалось, только почему-то, когда брала в руки карандаш и линейку получалось только так, и никак иначе. В её понимании эти фигуры были совершенно нормальными, но учителю так не казалось. Он крутил листок с заданием так и этак, рассматривая с различных точек зрения, но лишь морщился, пока не сказал:
  - На сегодня всё, леди. Похоже, что от вашего чертежа можно получить воспаление мозга, а я, хоть и староват уже, но пока покидать этот мир не собираюсь.
  Что именно наговорил учитель Офри в тот день леди Кайре, Стокта так и не узнала, однако к вечеру приехал доктор Келк и очень долго мучил, светя в лицо яркой лампой и разглядывая её глаза сквозь причудливые многослойные очки в толстенной оправе, попеременно меняя линзы.
  Уже засыпая, Стокта подумала, что быть может стоит обратиться к другому доктору, да только как объяснить это желание матери, и тут же отмела эту мысль, решив для начала вернуться в мастерскую, чтобы отдать накопитель и попытаться выяснить, как всё же он выглядит изнутри - техники ведь должны наверняка знать.
  В ремонтной мастерской было очень шумно, дымно и тесно. Рабочие суетились возле гигантского комбайна, двух сноповязалок с длинными клешнями-манипуляторами и шестиколёсной самоходки, на которой (Стокта часто видела), главный управляющий объезжал поля. Несмотря на общий шум и гам, девушку заметили сразу. Техники и рабочие прекратили бурную деятельность и воззрились на утреннюю гостью, застывшую у распахнутых ворот. Стокта присела в лёгком реверансе. Старший техник, тот самый, что вытирал ей лицо и помогал встать после вчерашнего взрыва, быстрым шагом направился навстречу:
  - Утро доброе, леди. Как вы себя чувствуете? - усач улыбнулся, слегка кланяясь.
  - Хорошо, спасибо.
  - Простите мою невежливость вчера, совершенно забыл представиться с перепугу. Меня зовут Айбан Лун - старший техник.
  - Стокта Коэн, - улыбнувшись в ответ, девушка достала из складок платья (там находился потайной карман для всяких женских штучек), завёрнутый в тряпку переходник-накопитель, - вот, от насоса отлетел... Может, это важная деталь, возьмите...
  Техник развернул ткань и усмехнулся:
  - Так вот куда он подевался! Но не стоило трудиться, леди, не подлежит эта штуковина ремонту, мы уже новый поставили. Хотя для переплавки сгодится...
  Повисла пауза. Стокту разбирало любопытство, уж очень хотелось спросить у знающего человека, действительно есть ли полости внутри накопителя, но и старший техник тоже смотрел так, будто хотел сказать нечто важное. Мужчина первым прервал молчание:
  - Отойдёмте, леди Стокта. Скоро будут выезжать, - он сделал приглашающий жест и провёл девушку к широкой скамье у теневой стороны за мастерской. Когда Стокта присела, он снова поклонился и проговорил: - Ни в коей мере не хочу вас обидеть, леди, но думаю, что вам не стоит больше сюда приходить. Парни и так нервничают, когда вы появляетесь, а тут ещё этот насос... Мало ли что случиться может...
  - Да, я понимаю... - Стокта обречённо кивнула, подобная реакция была вполне ожидаема. - Отец ничего не знает, не волнуйтесь. Я просто... вот что хотела спросить...
  - Конечно, - мужчина с готовностью кивнул.
  - А что находится внутри этой детали, ну что я принесла?
  - В каком смысле? - старший техник опустился рядом на скамью.
  - Ну... как это сказать... - девочка замялась, отводя глаза, - вот если эту деталь разрезать, то что можно увидеть?
  Техник чуть склонился, рассматривая Стокту:
  - Накопители не разрезают, так как в этом нет необходимости, при порче просто заменяют на новый, но, если теоретически... - он сделал паузу, продолжая изумлённо таращиться, - внутри он будто ячеистый, как соты в ульях, правда, эти отверстия не такие чёткие и равномерные, как получаются у пчёл. Накопители отливают из сплавов, в которых обязательно присутствует танум в различных пропорциях. Этот металл обладает уникальными свойствами, одним из которых является сохранение энергии при определённых формулах и температурах литья. Излишки энергии застревают в этих внутренних порах, словно мухи в паутине, и благодаря этому машины гораздо меньше нагреваются, а также, при необходимости, сохранённую энергию можно перенаправить в двигатель, допустим. Но всё же, со временем, внутренние стенки этих металлических сот постепенно деформируются, даже лопаются, и накопитель всё хуже и хуже держит энергию, правда, происходит это довольно медленно.
  - Значит, насос из-за этого взорвался? - спросила Стокта, поднимая глаза на собеседника в коричневом комбинезоне.
  - Нет. Этот накопитель просто выбило. А взрыв произошёл потому, что плохо прочистили внутренние клапаны, там образовалась очень плотная пробка, из-за этого в генераторе резко повысилось давление, проскочила искра, вот и бабахнуло...
  - Спасибо, старший техник Лун, - Стокта облегчённо выдохнула, - вы так интересно и понятно всё объяснили...
  - Правда? - мужчина поднялся со скамьи, изумлённо рассматривая девушку, что не побоялась после произошедшего вернуться и задать весьма странные для её возраста и, главное, положения вопросы.
  Когда девичий силуэт скрылся в придорожной пыли, поднятой выехавшими в поля машинами, к Айбану подошёл один из рабочих, обтирая тряпкой измазанные маслом руки:
  - Поговорил? Она тут больше не появится?
  - Надеюсь... Сегментум про взрыв не знает, правильно сделали, что управляющему не доложили, лишнее внимание нам ни к чему...
  - А что ты так долго объяснялся? Чего ей надо было?
  - Накопитель принесла, расспрашивала, что у него внутри и почему насос взорвался...
  - А ты?
  - Ну объяснил как можно проще, ей понравилось...
  - Вот и прекрасно!
  Старший техник вдруг напрягся, вынул из кармана покорёженную деталь и сунул собеседнику прямо под нос:
  - Что прекрасно?! Объясни мне, дорогой Данни, как именно этот накопитель оказался вблизи насоса?! Вы куда смотрели, идиоты?!
  - Да я... Мы... - рабочий испуганно отшатнулся, - ящик забыли убрать...
  - Забыли?! Да я вас... - схватив парня за грудки, старший техник гневно зашипел: - Ты понимаешь, что будет, если наши делишки вскроются?! Что за такое не только работу можно потерять?! Я вам мало плачу, что вы позволяете себе забывать?!
  - Не мало, Айбан... Все довольны... Очень довольны... Прости... - залепетал Даниэль, глядя то на накопитель, зажатый у самого носа, то на брызжущего слюной начальника, - такого больше не повторится, обещаю...
  - Смотри у меня, - старший техник отпустил подчинённого, говоря уже более спокойно, - таких оплошностей допускать нельзя. Повезло, что девчонка не болтлива, похоже, сама под наказание боится попасть, правда, чудная какая-то... и зачем ей знать, что там внутри...
  
   * * *
  
  Через несколько часов Стокта уже лежала на куче соломы неподалёку от усадьбы. Идти домой не хотелось: прекрасная погода, лёгкий ветерок, летящие белоснежные облака. Сияющий круг в зените посылает на землю тёплые лучи, а белёсый полудиск яруса Экри висит среди дорожек внешних и внутренних Поясов. Красота...
  "Похоже, дело не в глазах, - жуя соломинку, Стокта продолжала переваривать беседу со старшим техником. - Я увидела всё верно, он даже правильнее сказал, будто соты... Но как это получается? Выходит, я могу видеть не только то, что снаружи, но и что внутри! А может стоило рассказать? Мистер Лун вроде добрый и знающий... Хотя... Нет, страшно. Лучше помалкивать, а то, кто знает, вдруг это всё же болезнь такая, не хватало отцу ещё на моё лечение тратиться..."
  Стокта провалялась в поле довольно долго, наблюдая, как высоко-высоко в небе проплывают грузовые дирижабли, походящие снизу на гигантских навозных мух. Она даже заметила несколько воздушных кораблей, будто стремительных птиц с раскинутыми, сверкающими под лучами, крыльями. Правда, пронеслись они настолько быстро, что разглядеть детали с такого расстояния не представлялось возможным, даже имея столь необычное зрение.
  Воздушные суда никогда не садились где-либо поблизости. Все они, как грузовые, так и пассажирские держали курс на Небесную гавань, что располагалась в главном городе сектора - далёком Маграде, и уже оттуда по рекам, обычным и железным дорогам развозились грузы и разъезжались путешественники: кто в комфортабельных вагонах, кто в каютах пароходов, а кто и в обычных самоходках да многоместных экипажах, запряжённых лошадьми.
  Стокта неплохо знала историю. С этим предметом, как с другими, что требовали точных расчётов и измерений, у неё больших проблем не было. Она знала, что согласно учебникам, первые часовики появились почти три тысячи лет назад, а первые РУДИ (работник универсальный делового использования) около двух тысяч, где-то в начале Чистой эры. Потом возникли ещё и РУПИ (работник универсальный промышленного использования), но Стокта их никогда не видела. Эти тяжёлые и громоздкие механоиды применялись только в самых сложных для человека условиях: глубоких шахтах, карьерах, литейных цехах заводов и на скоростных конвейерах. Из-за веса и габаритов рупи не использовали ни на воздушных, ни на морских судах.
  Судя по картинкам в учебниках, промышленные рупи хоть и походили на своих домашних и более "человечных", если можно так выразится, собратьев, всё же больше напоминали механических толстяков-гигантов с мощными ногами, широченной ходовой и длинными руками-манипуляторами при относительно маленькой голове со сверкающим зелёными глазищами. Стокта видела их весьма пугающие изображения в учебниках по механике, что привозил с собой Айди и уже тогда поймала себя на мысли, что ощущает некую общность с этими железными чудовищами. Ведь её фигура, стремительно набирающая вес ниже пояса, ну уж очень походила на силуэты полуразумных промышленных машин.
  В один из приездов на каникулы, Айди рассказывал отцу и братьям, что обнаружил в университетской библиотеке примерное изображение обурга, древнейшего существа, населяющего когда-то ярусы, и был очень удивлён его схожестью с людьми. Отец и братья посмеялись тогда над Айди, сказали, что, скорее всего, ему попалась одна из тех книг, что сочиняли поганые гибриды - общие потомки людей и обургов, и эту писанину следует уничтожить, как это и делалось на протяжении веков, но для Стокты сие открытие, что было сделано совершенно случайно, ведь её присутствия в курительной никто тогда не заметил, было сродни словам свахи о поросёнке, что всегда превращается в свинью. Она несколько дней не могла выбросить рассказ любимого брата из головы и всё размышляла, как же случалось такое, что мужчины-обурги женились на человеческих женщинах и наоборот, и главное, что от таких противоестественных браков ещё и дети рождались, которые тоже потом производили на свет потомство! Как подобное кощунство, вообще, могло происходить?! Как допускалось?! Да вот только вопросы так и не нашли ответа. Подробнее расспросить Айди она не решилась, ясно ведь, что тот разговор не предназначался для женских, и тем более детских ушей, а последующие осторожные попытки получить больше информации также не увенчались успехом.
  О самих обургах, что чем-то походили на нынешних рупи было известно очень мало, а об их потомках, что произошли от смешанных браков тоже не слишком. Когда Стокта попыталась на одном из уроков общей истории хоть что-то выяснить, то получила "неуд" от учителя. Во-первых, за неподобающие её возрасту и положению вопросы, а во-вторых, за дерзость и нарушение этики. Как оказалось, тема гибридов находилась за пределами достойных тем для обсуждения. Гибриды считались мерзостью, порождением порока, любое упоминание о которых нужно стереть из памяти и истории. Поэтому Стокта постаралась не возвращаться более к этой теме, дабы не навлекать на себя гнев учителей, да и родни к тому же. Однако, чем старше она становилась, тем всё сильнее осознавала отличие от остальных членов семьи и притом весьма заметное. И всё чаще в голове всплывали мысли об этих загадочных существах, что оставили людям такое неприятное наследие, что почему-то, несмотря на все усилия, никак не забудется уже ни одну тысячу лет.
  
  
  
  Глава 4. Ярус Экри. Ахлон. Академия Механики
  Бюро гудело. Давненько на ежегодном скопище лучших инженерных умов не наблюдалось подобной эмоциональной активности. Клайдис Орн, стоя у длинной доски, взволнованно оглядывал взбудораженных коллег. Защита удалась, притом во всех смыслах. И пусть большая часть инженерно-конструкторского состава совсем не спешила принимать его теории и доказательства, однако обсуждение происходило столь бурно, что юноша был уверен - никуда они не денутся, и в свои двадцать три он получит допуск в основной состав Бюро Инженеров.
  - Господа, господа, прошу тишины! - хрипловатый голос старика Доди в несколько раз усиленный громкоговорителем, эхом пронёсся по заполненному учёным народом главному академическому залу. - Прошу вопросы. Согласен, спорные моменты имеются, но...
  Уже немного утихший шум снова начал набирать обороты.
  - Господа, я требую! - Доди не выдержал и с размаху хлопнул ладонями о стол.
  Клай усмехнулся и окинул взглядом аттестационную комиссию, что восседала чуть позади него. У дальнего края стола сам ректор Академии Механики Яруса Экри, потом члены Комитета Фолк и Бодикафф оба седые да полулысые, но весьма отличные в размерах: Фолк маленький и щуплый, а Бодикафф большой и настолько плотный, что Клаю всегда казалось будто пуговицы на его костюме постоянно находятся под необычайным натяжением и вот-вот с треском разлетятся в разные стороны. Далее, уткнувшись длинным носом в папку с представленными к защите материалами, расположился проректор Коту - весьма зловредный дядька, который Клая не то чтобы терпеть, выносить не мог. Правее секретарь Комитета, прилизанный выскочка Ристли ну и последний Доди, один из самых уважаемых преподавателей Академии взявший на себя роль распорядителя или ведущего на нынешней защите. Основная же масса студенческого и инженерно-преподавательского состава в это время бурлила на ступенчатых трибунах главного зала заседаний.
  Наконец градус обсуждения новой математической модели, представленной Клаем, немного понизился, и высшие умы начали выстраиваться в очередь, дабы задать вопросы и высказать свои мнения.
  - Прошу господа, только, умоляю, коротко и по делу, - Доди дал отмашку, и защита перетекла в следующую, ещё более напряжённую фазу.
  - Молодой Орн выдвинул интересную, но довольно сомнительную на мой взгляд теорию, однако новые подходы, выведенные формулы, а также нестандартные линейки решений весьма впечатляют, отсюда вопрос... - Клай вроде уже и не волновался, только вот пауза, сделанная инженером-конструктором Уоком, чуть ли не самым непримиримым его противником, заставила не на шутку насторожиться. - Каково же реальное, практическое применение представленной модели анализа и не какое-то там в эфемерном будущем, а прямо сейчас, ещё при нашей жизни, если можно так сказать?
  Клай едва заметно поморщился. Это приничижительное "молодой", вместо господин или хотя бы инженер, коробило постоянно. Он давно не являлся студентом вот только это обращение, что чуть ли не все преподаватели до сих пор применяли к нему, уже порядком поднадоело. Проблема ответа на заданный вопрос состояла не в том, чтобы перечислить чуть ли не бесконечные, в понимании Клая, области применения сделанного открытия. Заткнуть, если не навсегда, то хотя бы на время, выбить почву из-под ног чёткими, нетерпящими возражений аргументами, а может даже и поставить на место, притом публично, вот что Клай решил сделать, ведь Уок известен лишь парой-тройкой работ, пусть и весьма толковых, но развивающих чужие, а не его собственные теории.
  - Вы меня услышали, юноша? - Уок ехидно хмыкнул в громкоговоритель.
  Клай кивнул и улыбнулся:
  - Как ваш сын, господин Уок? Хоть немного ходит?
  - Да как ты смеешь, мальчишка?! - Уок аж позеленел. - Не место и не время обсуждать мою семью, мы не за этим здесь собрались!
  - Прошу прощения, вероятно я не с того начал, но если бы вы внимательно меня слушали, - Клай одёрнул академическую мантию и обернулся к доске, на которой несколько часов кряду расписывал и доказывал свою теорию, - то обратили бы внимание вот на этот фрагмент... - схватив кусок мела, он резкими вертикальными линиями отделил нужную часть. - Это всем вам известное, но уже устаревшее и громоздкое уравнение Клиза, которое мне удалось преобразовать в простую и красивую формулу, позволяющую при подстановке известных данных производить доселе невиданные по скорости расчёты. Вы спрашиваете каково применение? Оно практически безгранично, но, конечно, не в сию же секунду, теория и практика далеко не всегда совпадают по времени. Только вот что касается вашего сына, печальная история которого многим из присутствующих известна... Именно эта формула способна поставить его на ноги, пусть и не на свои, а на механические. Наши инженеры до сих пор не могут просчитать с достаточной точностью механику вживления протезов, погрешности в расчётах слишком велики, а ведь человек - необычайно сложная система, сущности которой мы так до конца и не понимаем, поэтому огрехи должны быть минимальны, если вообще допустимы. Моя формула позволит настолько точно рассчитать состав сплавов танума и размеры деталей, что ваш сын и подобные ему смогут полноценно жить и работать. И пусть наше общество пока не готово к пониманию и принятию таких людей, я бы сказал... - Клай отступил от доски и, откинув чёлку с заметной, гораздо более светлой относительно остальной массы волос прядью, смело и открыто взглянул в заполненный зал, - я бы сказал людей-киборгов, однако это даёт им шанс, реальный шанс достойно жить, не пополняя дома ущербности!
  Гром аплодисментов, свисты и крики, особенно с галёрки, где собрались студенты последних курсов, заглушили неодобрительное гудение старых и маститых инженеров. Клай ещё долго отвечал на вопросы, комментировал и выдавал пояснения, параллельно наблюдая за реакцией членов комиссии, только никто из них, не считая Доди, так и не проронил ни слова. Но, несмотря на это и даже не принимая во внимание будущий вердикт, юноша был уверен, что его многолетняя и кропотливая работа останется в веках, придав новый вектор техническому прогрессу и развитию науки. Ну и его имя, конечно, тоже наверняка останется в истории математики.
  
   * * *
  
  В этот большой уютный кабинет Клай любил приходить. Чёткая геометрия двуугольного квадрокруга всегда вызывала в нём чувство домашнего успокоения, некой защищённости, что ли. Западная башня Академии с прилегающими корпусами была жилой, как и Восточная, и Южная - некоторые преподаватели, предпочитали покидать стены альма-матер лишь на праздники да каникулы.
  Личные апартаменты ректора и любимого учителя занимали верхний этаж, к которому примыкала небольшая взлётно-посадочная площадка, переходящая в террасу, усаженную по всей полуокружности пушистыми вьющимися кустами в глиняных кадках.
  Побродив по кабинету, Клай присел на подоконник и попытался вытянуть ноги. Не получилось. А сидеть, согнув колени, было уже не так удобно. А ведь лет десять назад это было его самое любимое место: высоко-высоко над городом, среди куч бело-розовых облаков и пролетающих мимо сверкающих яхт да обшарпанных дирижаблей. Он так мечтал тогда, глядя сквозь широкое окно, что когда-нибудь и сам станет к штурвалу. И, в общем, так и получилось.
  Дверь привычно скрипнула, и юноша повернул голову.
  - А... ты здесь, - ректор кивнул, стянул длинную тёмно-бордовую мантию и направился к столу. В его руках Клай заметил папку с личной монограммой. И то с каким неприятным звуком она упала на стол, насторожило.
  - Что-то случилось?
  - Слезь с подоконника, немаленький уже, - тон учителя подтвердил наихудшие опасения.
  - Зарубили?! - вскочив с места, Клай забегал по кабинету. - Ну тогда они полные идиоты! Модель, анализ, доказательства - всё верно и всё работает! Комитет должен это понимать!
  - Комитет понимает, - вздохнув, один из главных инженеров-конструкторов яруса Экри уселся за стол и откинулся к спинке кресла. - Ты присядь, нам есть о чём поговорить...
  После вяло-приглашающего жеста Клай плюхнулся на диванчик.
  - По сути, твоих заслуг не отрицают и в верности доказательств и методах анализа тоже особо никто не сомневается, однако комитет, ну и Коту, в частности, как же без него, очень жаждет видеть подтверждённые практикой результаты. Поэтому тебе дан ещё год на доработку.
  - Что?! Год?! Зачем?! - Клай снова вскочил, однако строгий взгляд старшего и бесконечно уважаемого собеседника заставил тут же бухнуться обратно.
  - Основная причина отказа в твоём моральном облике, а не в необходимости заново подтверждать модель. Комитет решил таким образом тебя проучить, думаю, понимаешь за что... - ректор раскрыл папку и протянул любимому ученику, можно даже сказать почти сыну, пачку гербовых листов с витиеватыми подписями и круглыми печатями. - Это жалобы и иски от разгневанных родственников некоторых твоих пассий. Тебя обвиняют в причинении серьёзного морального ущерба весьма уважаемым семьям, и ведь это уже не в первый раз...
  - Я силой никого в койку не затаскивал. Эти девчонки сами мне проходу не давали... - Клай сказал это тихо, но твёрдо.
  - Но это ещё не всё... - учитель отложил бумаги и строго глянул. - Киборги? Это что? Как ты мог позволить себе публично, притом в присутствии членов Комитета связать обургов и людей?! Что ты вообразил?! Что всё дозволено?! - ректор вскочил.
  - Но ведь вы сами столько раз говорили, что понятие "чистоты" давным-давно устарело, а с древними обитателями ярусов мы связаны навсегда, хотим того или нет...
  - Молчать! - бледное, чисто выбритое лицо ректора напряглось и заметно покраснело.
  Обхватив себя за плечи, Клай вжался в угол дивана. Он терпеть не мог размолвки с учителем, да вот только в последние годы они случались всё чаще.
  - Да как ты мог додуматься до такого?! Даже новое слово придумал! Хотя удачное, мне понравилось! Ведь "ки", насколько помню, "люди-человеки" на их языке?!
  Клайдис хмуро кивнул, продолжая пялиться в пол.
  Схватив бумаги, ректор в сердцах потряс ими над головой:
  - Пойми же, наконец! Далеко не все готовы пересматривать свои взгляды даже под напором неопровержимых фактов! Даже здесь у нас, в Академии, многие никогда не поймут и не примут подобных идей! Отношение к обургам и их гибридным потомкам формировалось веками! Тысячелетиями! Его нельзя вот так, на щелчок... - и ректор звонко щёлкнул пальцами, - изменить в прямо противоположную сторону! На это нужно время! Усилия! Тончайшая кропотливая работа! Чтобы хотя бы какое-то количество людей начало смотреть на всё это под другим углом! А тут ты и прямо с трибуны! Трах-бах, киборги! - ректор взмахнул руками, и писчие листы разлетелись по всему кабинету.
  Какое-то время Клай даже наблюдал, как один медленно планировал к полу, пока не улёгся где-то у книжных стеллажей. Они долго молчали. Ректор - худощавый пожилой мужчина с поникшими плечами и блестящей лысиной чуть ли не во всю голову и красивый юноша с русой шевелюрой и седой прядью на длинной чёлке. Один стоя у окна, а другой сжавшись в комок на диване. Когда старший едва заметно пошевелился, возможно, чтобы прервать долгую паузу, Клай заговорил:
  - Я сам оплачу все иски. Не хватит - заработаю. Наверно, я слишком задержался здесь. Давно надо было уехать, ещё после диплома, как все, такие как я...
  - Как все? - ректор обернулся. В его взгляде уже не осталось ни гнева, ни раздражения, только нежность, похоже.
  - Ты не такой, как все...
  - Это почему? Такой же питомец... - и Клай хмыкнул, вспоминая, как раньше его частенько обижало это слово, пока после одного случая около пяти лет назад некоторые преподаватели его просто почему-то перестали употреблять.
  - Ладно, разберёмся... - ректор глубоко вздохнул, снова усаживаясь за стол. - Иди отдыхать, а мне ещё надо поработать немного. У Технического университета на Тэи юбилей, и будет лучше, если ты полетишь со мной. Отвлечёшься, да и тут всё немного поутихнет... Всё-таки другой ярус, хоть и ещё более архаичный... Сам будешь пилотировать...
  Клай внутренне усмехнулся: "Сначала накричал, а теперь задабривает... Хотя самому пилотировать это веский аргумент, конечно..." После основной инженерной работы больше всего Клайдис любил летать. Женщины в его списке приоритетов стояли на третьем месте.
  - Как скажете, учитель... - молодой инженер поднялся с диванчика, слегка поклонился и, пряча лёгкую улыбку, вышел из кабинета.
  
  
  Глава 5. Ярус Тэи. Усадьба "Тысячи полей"
  День ежегодного приёма у сектариума Гранди неуклонно приближался. Бесконечные примерки, подбор причёсок, аксессуаров, украшений, частые визиты портных да куафёров - всё это создавало в усадьбе суматошную, но волнительно-приятную атмосферу. На прежние прогулки у Стокты почти не оставалось времени, а ведь нужно было ещё разучивать танцы и повторять правила этикета - леди Кайра проявляла крайнюю щепетильность в подобных вопросах. Мать семейства всеми силами прививала детям нормы поведения в свете, так как считала, как и сам сегментум, естественно, что только аристократия, то бишь крупные землевладельцы, являются базой, нерушимыми столпами, на коих и зиждется мир.
  Несколько раз Стокте удавалось вырываться на короткие прогулки, но близко подходить к мастерским она не рискнула, ведь там ясно дали понять, как напрягают её визиты, тем более после взрыва. Да вот только несколько раз она замечала, как некоторые рабочие и техники, проезжая мимо на сельхозтехнике или верхом, кивали ей и даже вежливо приветствовали. И это было приятно. Очень. Если дома её или не замечали, или читали нотации, или отправляли в свою комнату, то служащий при усадьбе люд вдруг начал удостаивать самую младшую местную аристократку вниманием - лёгких улыбок с почтительным приподниманием шляп, шапок и защитных шлемофонов для радости Стокты было более чем достаточно.
  Подготовленное для приёма платье Стокте не нравилось, даже с учётом того, что оно было ещё не полностью готово. В этом атласном небесно-голубом колоколе она видела себя куклой-грелкой на огромной семейной супнице или даже защитной муфтой, в которые на зиму закутывали наружные датчики или манометры бани и общего отопления, но никак не изящной леди. А вот сёстры, как и леди Кайра, были великолепны в новых нарядах, в часы примерок Стокта глаз с них не сводила.
  Современная мода уже диктовала несколько иные правила. Пышные каркасные многослойные юбки всё меньше пользовались спросом, их вытесняли более простые и практичные платья, подогнанные по фигуре, правда, объёмные подкладки в нужных местах, особенно на ягодицах, всё так же были важны и необходимы, дабы оставить дамам их любимое подобие фигуры форме "песочные часы". Только вот нарядить Стокту в соответствующее последним тенденциям моды одеяние уже не представлялось возможным. Хоть леди Мими и привезла специально для неё свою личную и, главное, неболтливую портниху ничего путного не вышло. Стоктин зад был уже неестественно большим, а толстые, словно свежеспиленные брёвна, ноги отчётливо замечались сквозь ткань.
  Поначалу Стокта даже плакала, что будет выглядеть рядом с матерью и сёстрами ужасно старомодной, но потом всё же успокоилась. Пусть платье и не модное, и не слишком удобное, но хотя бы надёжно скрывает все недостатки. Также утешало и то, что она наконец-то прокатится в принадлежащих семье спальных вагонах, увидит Маград, университет, а быть может, и Небесную гавань. Путешествие предстояло довольно долгое: двое суток в поезде, недели две-три в Маграде, потом обратно. Потрясающе!
  За день до отъезда, когда основные сборы были уже закончены, наряды упакованы, танцевальные "па" выучены, а ответы на возможные вопросы отскакивали от зубов, Стокте удалось выйти на более долгую прогулку. Ни сёстры, ни братья, ни отец с матерью почти никогда не ходили по окрестностям пешком. Сегментум Коэн предпочитал самоходку или колёсный экипаж, так же как и его дражайшая половина. Мальчики любили верховую езду, ну а сестрички предпочитали лёгкие колёсные кабриолеты и, несмотря на внешнюю хрупкость и утончённую женственность, править ими умели великолепно.
  У хорошо знакомой ремонтной мастерской было тихо. Вся техника в полях да на фермах, рабочие, видно, ушли на обед в посёлок и кроме нескольких громоздких агрегатов непонятного назначения на просторном машинном дворе ничего и никого не наблюдалось. Стокта несколько раз обошла эти, будто сидящие на корточках, машины, рассматривая и пытаясь понять для чего они предназначены. "Наверно отец купил недавно..." - подумала она, вглядываясь в сверкающие заклёпки, переплетение узлов и кабелей. Странные механизмы манили запахом металла и масла, сияющей полировкой и даже неким волнительным страхом, который внушало их сложное устройство и огромные размеры.
  Проведя ладонью по горячему металлу, нагретому за довольно жаркое утро, Стокта ощутила под пальцами некую лёгкую пульсацию, словно внутри медленно, но ритмично, билось механическое сердце. Неожиданный толчок глубоко в груди и дрожание воздуха перед глазами, словно искажение всего окружающего, напугал, и она зажмурилась, но руку не отдёрнула. Ладонь будто провалилась вглубь корпуса, а перед закрытыми глазами невероятно быстро понеслась череда металлических узлов с пазами и кабелями, винты, гайки, штифты, втулки и поршни, странные детали с причудливыми выемками, какие-то проволоки, тонкие и толстые, то словно висящие в воздухе, то будто намотанные на гигантские катушки. В буквальном смысле потянуло внутрь этой машины, туда, глубоко-глубоко, где между некими мехами, похожими на кузнечные, пульсировало что-то живое и притягательное.
  Всё исчезло так же быстро, как и появилось. Стокта стояла глубоко дыша возле нового агрегата, открыв рот и хлопая глазами уже не столько от страха, сколько от волнения, бьющегося внутри жаждущей вырваться из клетки птицы. "Что это... Что это было? Опять?!" - она отшатнулась, быстро огляделась по сторонам в поисках возможных свидетелей, и бросилась бежать.
  Нечто подобное уже случалось, правда, довольно давно. Ей было лет шесть или семь, когда, бегая по дому и играя с сёстрами в прятки, она забежала в баню и залезла под толстую трубу, тогда она там легко могла поместиться. Сначала она лежала, ожидая, что вот-вот её найдут, но потом это надоело, да и просто забыли про неё, наверно, как частенько бывало. И она начала выползать. Вот только зацепилась за какую-то скобу, развернулась и, пытаясь освободиться, упёрлась одной рукой в трубу. И в тот момент случилось практически то же самое: всё словно исказилось в глазах, задрожало, поплыло, и ладошка провалилась. Пальцы ощутили нечто невообразимо противное, мерзостную жижу какую-то. Стокта завопила в диком испуге и начала рваться из этой ловушки изо всех своих детских сил, что в итоге ей удалось, вот только труба... она лопнула - труба канализации. От нечистот, что залили чуть ли не треть усадьбы, избавлялись долго, а от стойкого запаха, вообще, несколько месяцев. Она пыталась тогда сказать родителям, что это её вина, это она сделала, но на слова малолетнего ребёнка никто не обратил внимания. Как может маленькая девочка проломить толстую чугунную трубу?
  В этот же раз Стокта точно не собиралась кому-то что-то говорить.
  
  
  Глава 6
  - Дорогая, что с тобой сегодня? - вопрос матери Стокта даже не услышала. Самоходка тряслась и тарахтела на грунтовой дороге, поднимая позади клубы пыли. Вдали уже показались остроконечные крыши самых высоких городских зданий, а гулкие, иногда прерывистые, басовые гудки поездов доносились до слуха даже несмотря на стрекотание парового двигателя.
  Леди Кайра тронула младшую дочь за плечо:
  - Ты меня слышишь, юная леди?
  Стокта дёрнулась:
  - Прости, мама...
  - Ты хорошо себя чувствуешь? - мать семейства стянула лайковую перчатку и приложила ладонь ко лбу дочери.
  - Всё хорошо, слишком волнуюсь, наверно...
  - Да, - леди Кайра утвердительно кивнула, - мы все волнуемся, такой грандиозный приём в этом году... - она окинула внимательным взглядом сидящих напротив близняшек и поправила кокетливый локон, выглядывающий из-под шляпки Лисс-Белл: - Главное сейчас, погрузиться в вагон...
  Стокту, конечно, волновала поездка и предстоящий бал, гости на который собираются со всего сектора, но более всего занимали происходящие с ней странности. Прибежав из мастерских, она попыталась дотронуться до руди-пятого также, как и до тех, новых механизмов, ну так, чтобы увидеть, что находится у него внутри, да только ничего не вышло. Механоид, конечно же, не понял, что и зачем она делает, но сидел спокойно, лишь изредка выпуская отработанный пар через несколько клапанов. Изменений в глазах так и не случилось, рука просто гладила полированную поверхность, а пальцы лишь ощупывали корпус. Она пробовала и так, и этак, заставила руди даже растянуться на полу, но всё было напрасно, озарения не произошло и, в конце концов, пришлось отпустить уже начинающего ворчать железного слугу идти заниматься своими делами.
  Городок Дви сам по себе был небольшим, однако являлся важным железнодорожным узлом, местом переформирования грузовых составов, а также точкой пересадки пассажиров, что направлялись в самые отдалённые сектора. Поэтому на вокзале было суетно и шумно. Под гигантскими дугообразными опорами, поддерживающими длинную полусферическую крышу, туда-сюда сновал народ, носильщики в серых фартуках с номерными бляхами на груди толкали гремящие тележки, проводники свистели, продавцы газет вопили во всё горло, лавочники визгливо расхваливали товар, а огромные часы на платформах, ну очень громко, тикали.
  До второго пути, с которого отправлялся поезд на Маград, семье сегментума пришлось добираться пешком сквозь общие толпы у досок расписаний и очереди к кассам. Сёстры пофыркивали, проявляя недовольство таким скопищем народа, однако не забывали обсудить яркие шляпки встречных дам, покрой платьев и щеголеватый вид некоторых юношей. Стокте же всё было необычайно интересно. В раннем детстве родители брали её с собой на один из приёмов, но не потому, что девочку не с кем было оставить, а ради того, чтобы показать престарелой бабушке леди Абигейл, матери леди Кайры. Но это воспоминание было столь обрывочным и смазанным, что можно считать, будто Стокта видела вокзал Дви впервые.
  Поезд с десятком вагонов и причудливым паровозом, походящим в передней, правильнее сказать в "лицевой", части на голову быка-производителя с золочёными рогами, протянутыми почти до самого кузова с углём, стоял уже под парами, когда аристократическое семейство начало садиться в личные вагоны, прицепленные в самом конце. Поначалу Стокта не поняла, почему они должны ехать, так сказать, в хвосте, но позже сообразила, что это сделано не просто так. Такое расположение не являлось проявлением неуважения к сегментуму Коэну, а как раз таки наоборот. Через персональные вагоны никто не мог пройти, так как идти дальше некуда. Из своего последнего, спального, вагона члены семейства могли пройти в собственный вагон-ресторан, ну и дальше до самой "головы" железнодорожного монстра, а вот все остальные пассажиры, как проводники и другая поездная обслуга, заканчивали своё движение в тамбуре перед личным вагоном-рестораном семьи Коэн.
  Это открытие надолго заняло мысли Стокты. Глянув на гибкую золотистую карточку с круглыми дырочками, она снова задумчиво уставилась в окно. Поезд уже набрал ход, оставив позади городские кварталы и поселковые окраины. Пожилой кондуктор в чёрном форменном кителе и фуражке с медной кокардой ещё раз подобострастно улыбнулся:
  - Вам всё понятно, милые леди?
  Лисс-Белл отмахнулась, пряча карточку за вырез корсета:
  - Понятно. Это ключ от всех дверей, да только зачем он нам? Правда, девочки? - близняшки согласно захихикали. - У нас свои апартаменты и нам незачем слоняться по общим вагонам.
  - Таковы уж правила, - выдохнул кондуктор, учтиво кланяясь. - В целях безопасности вы должны иметь доступ к любой двери.
  Девушки сидели в вагоне-ресторане, удобно расположившись на мягких диванах. Леви же, получив пропуск, уже носился где-то по поезду, пока леди Кайра обустраивала купе, а сегментум Коэн почти сразу после отправления ушёл к машинисту телеграфировать о прибытии в Маград и до сих пор не вернулся.
  Поля, леса, холмы, пастбища, фермы, посёлки, большие и маленькие, проносились мимо под стук колёс и плавное покачивание. Ехать было приятно. Почти до самого ужина Стокта так и просидела в вагоне-ресторане, то рассматривая пробегающие за окном пейзажи, то наблюдая, как руди-первый и руди-второй сервируют стол к ужину. Ещё год назад от подобного путешествия, что наконец-то приключилось в жизни, она пришла бы в неописуемый восторг, но последние события, вернее то, как иначе теперь она осознавала саму себя, всё же притупили столь восторженное восприятие поездки. Мысли раз за разом возвращались в ремонтную мастерскую, где она снова будто держала в руках тот самый переходник, ощущая прохладу металла, а потом погружала пальцы в железные внутренности новых странных механизмов.
  Ужин начался с неприятного известия. Марка и Эрвуда не отпустили со службы. А ведь родители так надеялись пристроить крепких братьев-близнецов в Специальный корпус или в охрану сектората, хотя бы. Служба сразу двух сыновей в Небесной флотилии давала сегментуму очень хорошие налоговые послабления и некоторые иные ценные льготы, однако считалась слишком уж рискованным и неблагодарным для самих служак делом, а такой важный приём являлся прекрасной возможностью представить братьев нужным людям. Разговор за столом становился всё более напряжённым и Стокта, ковыряясь в тарелке с пышным омлетом, обильно приправленным зеленью, целиком обратилась в слух.
  - А если отправить официальную депешу?! - леди Кайра в сердцах бросила вилку и гневно уставилась на мужа. - Разве могут не посчитаться с сегментумом?!
  Отец семейства набрал в грудь воздуха и замер на несколько секунд. Он так всегда делал, когда любимая, но временами вспыльчивая супруга была чем-то недовольна.
  - Это Небесный флот. Это армия, дорогая... Мальчики несут вахту на одном из крейсеров и сменятся дней через пятнадцать, не раньше.
  - Но, Лэндон, сейчас нет никакой войны!
  Сегментум пожал плечами:
  - Учения, возможно...
   Маградский вокзал встретил ещё большей какофонией громких, пронзительных звуков, суматошным движением людей и разнообразного транспорта, а также невероятной копотью. Стокта даже закашлялась, когда несколько багажных тележек прострекотали по платформе, погрузив выходящих из вагонов пассажиров в плотные выбросы отработанного пара. Прибывший "Бронзовый бык" издал низкий гудок и все дружно заткнули уши и даже зажмурились.
  - Проклятье! - сегментум Коэн, отряхнул пыль с атласных лацканов дорожного костюма. - Пойду разбираться, почему нас не... - но он не успел договорить. Высокая, стройная фигура Айди выпрыгнула из дымовой завесы, улыбаясь во весь рот:
  - С приездом!
  - Дорогой! - леди Кайра порывисто обняла сына.
  - Как добрались? - Айди чмокнул мать, потом сестёр, отвесил лёгкий подзатыльник Леви, зазевавшемуся у края платформы и приобнял отца: - В доме всё готово, поедем, как погрузят багаж...
  Весь путь сквозь вокзал Стокта любовалась братом: как он двигается, говорит, нежно, но в то же время элегантно, придерживает руку матери. Рассказать ему... Рассказать Айдену обо всём, что случилось с ней за последнее время. Только с ним она могла поделиться своими страхами и волнениями. Возможно, старший брат не поймёт или даже осудит, но выслушает и скажет то, что думает, наверно... Айди... Самый красивый... Самый умный...
  К сожалению, надеждам Стокты на разговор с братом не удалось сбыться. Как ни старалась она улучшить минутку и завладеть его вниманием что-то неизбежно мешало. То отец звал его к себе для беседы, то леди Кайра требовала ещё одной примерки нового костюма, то сёстры засыпали живущего в большом городе брата вопросами о перспективных женихах. Ну а после, вообще, явился руди-посыльный из университета, и Айди помчался сдавать какой-то зачёт. В общем, до самого приёма ничего не вышло, и Стокта решила оставить эту затею на потом - перед отъездом любимый братец обещал немного повозить её по городу.
  Платье сидело хорошо. Ощущение колокола не исчезло, конечно, но всё же отражение оказалось не таким уж и плохим.
  - Ты только посмотри, милая! - леди Кайра даже всплеснула руками, когда и причёска, и туфли, и сопутствующие аксессуары в виде перчаток, серебристо-белой броши и маленького ридикюля заняли положенные им места: - Леди! Настоящая леди!
  Даже Лисс-Белл удивлённо приподняла чётко очерченную бровь:
  - Что ж, матушка... думаю, она нас не опозорит.
  "Ну, в общем, да... наверно", - разглядывая себя в зеркале, Стокта согласилась с родственниками. Пусть наряд и не отвечал последней моде, однако выглядела она всё-таки достойно своего положения и имени.
  Быстрые шаги на лестнице Стокта услышала первой и бросилась навстречу брату - уж очень хотелось показаться ему в праздничном наряде.
  - Ба, сестрёнка! - Айди схватил её за руки и закружил по длинному коридору: - Красивая такая!
  Стокта мгновенно зарделась от смущения, но новые туфли были ещё настолько непривычны, что она споткнулась и рухнула на пол, потянув за собой любимого родственника. На звуки падения и звонкий хохот все повыскакивали из комнат.
  - Ну как обычно, - вздохнула леди Кайра. - Тебе следует поменьше танцевать на приёме.
  Айди поднялся, правда, ещё смеясь, и помогал встать сестре, уже совершенно пунцовой, как вдруг Леви, наряженный в костюм-тройку и белоснежную рубашку, высказался в своей ехидной манере:
  - Да кто её пригласит, она же всем ноги отдавит, дура толстозадая...
  Резкий подзатыльник старшего брата заставил Леви заткнуться:
  - Чтобы я такого больше не слышал. Стокта - твоя сестра!
  Леди Кайра схватила младшего сына за плечи и строго-строго произнесла:
  - Запомни! Мы едем на приём, очень важный приём и любое неосторожно сказанное слово может иметь последствия. Если твой длинный язык выдаст нечто подобное, то наказание будет строгим.
  Сегментум Коэн стоял неподалёку, молча созерцая всю сцену. Подойдя к насупленному Леви, он сухо произнёс:
  - Мы семья, Левин. Семья Коэн. И пусть Стокта в чём-то отличается, однако это ничего не меняет. Такое поведение с твоей стороны недопустимо и непозволительно. Учись держать свои мысли и эмоции при себе, иначе в будущем проблем не оберёшься. А теперь быстро собирайтесь, экипаж у ворот!
  Когда Стокта спускалась по лестнице, то снова чуть не упала, только в этот раз не по своей вине. Никто не заметил, как Леви сильно толкнул её в бок и злобно прошипел на ухо:
  - Уродина...
  Стокта чуть не выкрикнула в ответ "сам такой!", но стерпела, тем более что в этот момент Айди придержал дверь, помогая ей пройти в своём излишне пышном наряде. Резкие, не терпящее возражений высказывания родителей удивили. Наверно, им тоже надоело, что Левин её постоянно задирает.
  Экипаж был закрытым, но смотреть в окно не хотелось. Мысли всё ещё занимали размышления о словах родных. Похоже, они её всё-таки любят, пусть и каждый по-своему, ну, кроме Левина, конечно. И эти мысли грели сердце: "Отец сказал, что мы семья... И Айди так разозлился и мама... Спасибо вам... спасибо..."
   По прибытии в городскую ратушу, Стокта забыла обо всём на свете. Различного вида кареты, большие и маленькие самоходные экипажи заполняли всю площадь, гости в роскошных нарядах, горделиво поднимающиеся по ступеням высокой полукруглой лестницы, множество горящих мягким светом газовых фонарей вдоль внешней колоннады - всё это великолепие не могло не поразить юную провинциалку.
  Как только все выбрались из экипажа, приблизился невысокий, коренастый мужчина. Это оказался Ларкон, самый старший из детей сегментума Коэна. Стокта плохо его помнила, так как в усадьбе он совсем не появлялся и уже много лет жил отдельно от семьи. Стокта лишь знала, что у Ларри с родителями произошёл какой-то серьёзный конфликт больше десяти лет назад, в подробности которого её никто не считал нужным посвящать. И он уехал сначала в какой-то дальний сектор, потом перебрался в Централис, и его работа была связана то ли с библиотеками, то ли с архивами.
  Ларри учтиво поклонился родителям и окинул взглядом братьев и сестёр:
  - Очень рад всех вас видеть...
  Сегментум Коэн коротко кивнул, а леди Кайра чуть улыбнулась краем губ, хотя Стокте на мгновенье показалось, что мать сделала навстречу старшему сыну едва уловимое движение, будто бы хотела обнять его, но сдержалась.
  - Вы уже такие взрослые, - брат широко улыбнулся младшим родственникам, - и такие красивые, загляденье прямо...
  Но вот о родном и доселе малознакомом старшем брате Стокта такого сказать не могла. Да, он был хорошо одет, модный костюм отлично сидел на плотной фигуре, вот только лицом, пусть и чисто выбритым, Ларри ну никак не походил на знатного аристократа. Широкие, даже слишком, скулы, тяжёлый, угловатый подбородок, глубоко посаженные маленькие глаза под густыми, тёмными бровями - его лицо выглядело каким-то плоским, хотя нос не казался расплюснутым, однако отдалённое, хоть и едва уловимое, сходство с родными у него всё-таки имелось. Стокта практически сразу ощутила к нему некую приязнь, ведь старший брат, также как и она, отличался от остальных членов семьи. "Первый блин комом, - вспомнилась одна из любимых поговорок Матильды, - впрочем, как и последний..." - и Стокта тихонько хихикнула в ладошку.
  - А эта юная леди, выходит, моя самая младшая сестра? - Ларри подмигнул и Стокта вежливо присела в коротком реверансе. - Ну, что ж... пойдёмте, представлю вас некоторым знакомым координаторам... - он улыбнулся и, сжав ладошку Стокты, просунул её руку под свой локоть.
  От обилия света, блеска нарядов, гомона голосов и громкой музыки Стокта поначалу оторопела, но вскоре эта общая яркая суматоха настолько увлекла, что даже толком не сообразив что к чему, она закружилась в весёлом вальсе вдоль высоких мраморно-розовых колонн огромного бального зала. Ларри оказался прекрасным кавалером, ну а Айди просто выше всяких похвал. Где, как и с кем танцевали сёстры Стокта, вообще, не видела, с головой окунувшись в новые, удивительные ощущения. Только через некоторое время, когда музыка стихла и Айди привёл её к их персональному столу в зале заседаний, она немного пришла в себя и попыталась сосредоточиться на общем разговоре.
  Судя по невероятно довольным родителям и до крайности возбуждённым сёстрам, всё шло как нельзя лучше. Ларри и Айди успели представить своих девочек многим наиболее выгодным и перспективным женихам, а Лисс-Белл даже получила несколько предложений посетить с визитом семьи возможных кавалеров. Вскоре с речью по представлению высоких гостей должен был выступить сектариум Гранди, потом сам Верховный Куратор и координаторы яруса Тэи, а также ректор Академии Механики. Того, что, казалось бы, обычный ежегодный приём в третьем аграрном секторе Тэи посетят столь высокопоставленные гости, а главное, соседи с ближайшего яруса, мало кто из присутствующих ожидал. Со слов отца выяснилось, что даже сектариум Гранди узнал всю информацию всего лишь за неделю и столь важное событие оказалось грандиозным сюрпризом для многих приглашённых, поэтому и восторженное возбуждение гостей фактически зашкаливало.
  - Вы видели?! Вы видели?! - Лисс-Белл никак не могла усидеть на месте и всё крутила очаровательной головкой по сторонам. - Я танцевала с таким потрясающим молодым человеком! Он личный помощник ректора Академии! Представляете?! Кто бы мог подумать?! Такой молодой, а уже инженер высочайшего уровня! Он так очарователен! И галантен! А эта его светлая прядь, белая-белая! Я тут услыхала, что диплом инженера он получил в восемнадцать лет! А Клинда Ульри шепнула, что он не просто помощник, он воспитанник ректора, почти сын, представляете?!
  - Ну, в принципе, верно, сестра... - старший брат кивнул, оправив белоснежные манжеты:
  - Клайдис Орн один из ведущих инженеров Академии на сегодня и его "Теория пространственных линий" получила Гран-при на прошлогоднем конгрессе, а совсем недавняя защита, так вообще, наделала много шума. Только вот...
  - Что?! - сёстры да и леди Кайра уставились на Ларри, а тот многозначительно хмыкнул: - Ходят упорные слухи, что этот юный гений весьма охоч до женского пола, притом настолько, что не останавливается ни перед чем, лишь бы затащить понравившуюся девушку в постель, и якобы ректор, его покровитель и учитель, и даже Комитет, уже не раз принимали участие в утихомиривании возможных скандалов, и пока ему всё сходит с рук, вернее, с длинного чле... - Ларри смущенно-растерянно улыбнулся, - простите, мои милые дамы...
  Айди, сегментум и, особенно, Леви дружно расхохотались, ну а женская часть семьи немного испуганно, но в то же время волнительно-возбуждённо захихикала.
  - Ну, когда-нибудь всем приходится остепениться... - философски заметила леди Кайра.
   Пока гости рассаживались за столы, Элла и Элиль элегантно обмахивались веерами из лебединых перьев и строили глазки весьма симпатичным юношам за соседним столиком, Леви потягивал лёгкое вино, хоть леди Кайра поначалу и запретила, Стокта оглядывала зал, где уже рассаживались приглашённые, пытаясь увидеть столь возбудившего сестру кавалера. Но как Лисс-Белл не указывала нужное направление ничего не выходило, загадочный юноша был слишком далеко и всё время двигался, что не давало возможности толком разглядеть его.
  - Не волнуйся так, дорогая, - леди Кайра достала из ридикюля небольшое зеркальце и протянула старшей дочери, - ещё вся ночь впереди...
  - Он обещал подойти после торжественной части и официально представиться!
  - Очень хорошо, - сегментум Коэн важно сложил руки на животе и лукаво улыбнулся, таких эмоций на холёном лице отца Стокта давненько не видела, - личный помощник ректора вполне со временем может стать и его приемником...
  - Пр-правда?! - Лисс-Белл даже начала заикаться.
  Айди тут же весело поддакнул:
  - Не упусти шанс, сестричка! Такое раз в жизни бывает! Только держи ухо востро, не забывай, что Ларри сказал!
  Лисс-Белл отпила из хрустального бокала и раскрыла веер. Стокта смотрела на сестру искренне любуясь, но и завидуя, конечно. Густые волосы уложены в высокую причёску, открывающую длинную шею, большие миндалевидные глаза с пушистыми ресницами влажно сверкают, пухлые губки то скрывают, то демонстрируют всем белоснежную улыбку, чистейшая кожа будто налита розово-золотым румянцем, а изумрудного цвета платье, его складочки и оборки, только подчёркивают достоинства её стройной фигуры. Для себя Стокта решила, что красивее Лисс-Белл на празднике нет никого, хотя наверно, так оно и было, ведь девушек возраста её старших сестёр было не так уж и много - мужская часть всё же преобладала и можно сказать, что у всех незамужних леди был реальный шанс составить партию, даже у Стокты, как ни странно, так как танцуя с братьями, она заметила на себе взгляды нескольких кружащихся рядом молодых людей. И это было так здорово и так приятно разделить общее веселье, увидеть новых людей и наконец-то осознать принадлежность к высшему обществу, пусть и не считая себя лучшей его частью.
  Вскоре гости расселись по своим местам, музыканты в оркестровой ложе опустили инструменты, а к высокой трибуне проследовал сектариум Гранди. Гомон быстро утих, и глава сектора несколько раз постучал пальцем по репродуктору или крик-трубе, как в просторечье называли этот конусовидный рупор с какой-то очень сложной внутренней начинкой, что использовался на различного рода собраниях с большим скоплением людей. Постукивание немного резануло уши, но присутствующие виду не подали, благоговейно уставившись на хозяина столь знаменательного празднества.
  - Дорогие гости! - плотный, и даже округлый, сектариум оправил парадный костюм и обвёл взглядом зал. - Я очень рад приветствовать на этом ежегодном приёме весь цвет нашего сектора, а также имею честь представить... - тут он чуть запнулся и, наклонившись ниже, зашептал в узкий раструб, хотя всё равно было хорошо слышно, - волнуюсь ужасно, надеюсь, вы простите... - все в зале заулыбались, сочувственно-восхищённо кивая, - наших высокопоставленных гостей... - и сектариум сделал многозначительную паузу: - Верховный Куратор яруса Тэи и Поясов Внешних и Внутренних господин Леонид Джулиан Левер, а также наши соседи, чей дом денно и нощно висит над нашими головами - ректор Академии Механики яруса Экри инженер-конструктор господин Эрай Мартимус и его личный помощник - инженер Клайдис Орн!
  Вся мужская часть привстала из-за столов оглушительно хлопая, а женская - выразила своё восхищение лучезарными улыбками и взмахами вееров. Лисс-Белл вслед за отцом и братьями тоже чуть не вскочила с места, но леди Кайра успела остановить дочь, мол неприлично столь бурно высказывать восхищение мужчиной девушке на выданье.
  - Это он! Он! Смотри, матушка! - Лисс-Белл, похоже, возбуждалась ещё больше и никак не могла успокоиться, - Клайдис Орн, личный помощник ректора! Ты куда пялишься, Стокта?! Туда смотри! - одёрнув сестру старшая пристально уставилась на помост с трибуной и Стокта подумала, что лучезарная улыбка сестры непременно достигнет того, кому предназначена. И верно, стройный, элегантный юноша, действительно, с заметной почти белоснежной прядью, слегка спадающей на лоб, что стоял чуть левее и позади своего начальника широко улыбнулся и кивнул именно в направлении их столика. Лисс-Белл блаженно откинулась к резной спинке, продолжая улыбаться и обмахиваться веером.
  С такого расстояния разглядеть черты лиц было всё-таки сложно, но одно было ясно: помощник ректора молод и красив, в отличие от остальных собравшихся на сцене. Верховный Куратор, самый главный человек всего яруса Тэи, невысокий и даже скрюченный какой-то, вероятно, в силу возраста, пусть и стоячий воротничок роскошного чёрно-золотого камзола придавал его общему виду роста и важности. Ректор, в противоположность, длинный и довольно худой, а также почти лысый, а вот роскошные рыжие усы хозяина вечера, Гранди, хоть и являлись чуть ли не гордостью всего сектора, но некоторых весьма смешили. Сектариум больше походил на испуганного полевого барсука, чем на особу, наделённую столь обширными полномочиями.
  Приветственные речи гостей вечера Стокта слушала вполуха, в отличие от других членов семьи, в частности, мужской её половины, уж слишком ярко и интересно было кругом. По сравнению с родной усадьбой внутренние помещения городской ратуши казались до невозможности огромными, хотя дома она никогда не могла пожаловаться на тесноту. Глазение по сторонам несколько раз прерывали громкие аплодисменты и Стокта честно старалась сосредоточиться на выступающих, но через несколько минут всякие там "...монополии металлургических компаний... ...кризисы перепроизводства... ....большие и малые хозяйственные риски... необходимости развития помимо общего воздушного, водного и железнодорожного транспорта..." уступали место разнообразию лиц, ярким и модным нарядам гостей, роскошным цветочным композициям в высоченных расписных вазах, причудливо-узорчатым колоннам и лестницам с необычайно интересными ковровыми покрытиями.
  Когда официальные речи подошли к концу и часть гостей начала разбредаться, в отличие от других, что предпочли всё же подкрепиться, ведь от разнообразной снеди буквально ломились столы, а руди и люди-официанты то и дело сновали туда-сюда с высокоподнятыми подносами над железными и обычными гладко-прилизанными головами, чаяния Лисс-Белл всё-таки сбылись. Лёгкой, стремительной походкой к столу приблизился долгожданный юноша:
  - Дамы, господа, добрый вечер! Разрешите представиться, инженер Клайдис Орн, личный помощник ректора Академии Механики...
  Сегментум Коэн привстал и протянул руку, широко улыбаясь:
  - Очень приятно! Рады приветствовать на Тэи!
  Дальнейшее знакомство, плохо скрываемое волнение Лисс-Белл, расшаркивания и представление гостю с соседнего яруса всех членов семьи Стокта уже как-то и не заметила. Она видела и слышала только его, только Клайдиса Орна. Его голос поразил, будто проник внутрь, с самого первого звука, а бездонные глаза словно покрыли всё окружающее сине-голубым полотном. Бархатисто-нежные вибрации его фраз, какая-то странная, едва уловимая картавость, то, как именно он произносил "леди, очень приятно... вы прекрасны... семья, достойная подражания... сегментум, вы вызываете во мне глубочайшее уважение..." пронзили до самых внутренностей. В груди возник какой-то жар, будто невероятно быстро разогрелся механизм сердца, и горячая-горячая кровь понеслась по жилам, раскаляя тело.
  Когда гость поклонился и приложил к губам пальчики Стокты, а его длинная чёлка коснулась кожи, у младшей дочери сегментума Коэна подогнулись колени и только то, что она успела опереться о спинку стула, спасло от неминуемого падения.
  - Юная леди, я рад... - на долю мгновения подняв глаза, девушка ощутила толчок в груди, но не только внутри, а и извне, словно нечто попыталось выскочить из тела, но, натолкнувшись на некую преграду, дёрнулось назад. От неожиданности она отдёрнула руку и уставилась на носки новых лакированных туфель, что виднелись из-под длинного подола пышного платья.
  - Прошу прощения, если напугал вас... - гость явно что-то почувствовал.
  - Нет-нет, что вы... Волнительный вечер просто... - промямлилось в ответ.
  - Позволите? - инженер Орн протянул ладонь в приглашающем жесте.
  Удивление, некая степень презрения, смешанная с недоумением и даже злобой, промелькнули в прекрасных глазах старшей сестры, когда Стокта растерянно оглядела родных и замешкалась с ответом.
  - Но я... простите... устала немного...
  Прекрасный молодой человек кривовато усмехнулся и тут же предложил локоть старшей сестре:
  - Надеюсь, самая красивая девушка на этом приёме более вынослива?
  Лисс-Белл расплылась в лучезарной улыбке и царственно кивнула:
  - Конечно, ведь вечер, по сути, только начинается!
  Колкость молодого инженера не осталась незамеченной и это было немного удивительно и неожиданно, ведь предыдущие его высказывания, а также тон, являлись верхом вежливости и приличий. Родители переглянулись, Ларри нахмурился, Айди нащупал ладошку Стокты и слегка сжал, и только лишь Леви довольно осклабился, в то время как Элла с Элиль провожали восхищёнными взглядами самую красивую пару на празднике, что легко и грациозно направлялась к танцующим. Клайдис Орн не обошёл вниманием никого: ни близняшек, ни саму леди Кайру, которая после вальса с ним вернулась на место раскрасневшаяся и полная восторгов от утончённости, изысканности и прекрасных манер юного кавалера.
  Когда Стокта поняла, что станцевать с ним всё-таки придётся, как бы очередь подходит, а красавец-инженер уже призывно кивнул, пригласив на следующий за весёлой кадрилью вальс, в голове созрел план бегства, хотя в глубине души пройти под руку с ярчайшим женихом приёма, вызвав тем самым раздражение Лисс-Белл, хотелось просто до невозможности. Но страх пересилил. Собственные чувства и впечатления, такие новые и непонятные, загадочная тяга к представителю соседнего яруса оказались настолько ошеломительными, что Стокта не нашла иного выхода, как просто скрыться куда-нибудь подальше. Сославшись на срочную необходимость посетить дамскую комнату, она быстренько пробежала бельэтаж и поднялась по боковой лестнице к высоким арочным дверям череды балконов.
  Маград ещё не спал, хотя общее движение уменьшилось уже довольно значительно. Если площадь у ратуши, а также несколько отходящих от центра улиц были ещё хорошо освещены, то дальние кварталы можно было разглядеть только благодаря желтоватым окошкам да полудиску Экри, что уже вовсю отражал скрытые лучи Эрима и светил сейчас совсем другим людям в иных секторах западного полушария.
  Как Стокта ни пыталась, но никак не могла понять, как такое вообще возможно: почему никто не падает с противоположной стороны их круглой земли и как выходит, что Эрим светит всем ярусам практически одинаково, ведь если на Тэи ночь, то и на Экри, и на Татрисе, на Альбурге и Линце тоже темно в этих же широтах.
  Самые старые легенды говорили, что чудовища-обурги каким-то загадочным и невероятным образом когда-то давным-давно собрали все пять миров в единую систему, выстроив стройную планетарную цепь, вращающуюся вокруг общего звёздного светила. Домашние учителя, конечно, пробовали что-то объяснять про силу тяжести да и другие незыблемые законы, но небесная механика оказалась настолько сложна и полна запутанных расчётов, что Стокта даже не старалась толком вникнуть в перипетии вращений крупных и мелких небесных тел. Ей только запомнилось, что где-то во вселенской пустоте, что простирается за дыхательным туманом, что окутывает все ярусы, находится множество сверкающих светил, подобных Эриму, да только вот видеть всё их великолепие могут лишь самые бесстрашные воздухоплаватели, капитаны да навигаторы, что поднимают свои корабли к самым границам атмосферного эфира. А всё потому, что ярусы большие и не так уж и далеко находятся друг от друга, а также Пояса, коих очень много, и красные луны мини-системы ЛАЭТ отражают столько света, что он просто затмевает многие небесные красоты и лишь жители крайних планет-ярусов, Тэи да Линца, в некоторые периоды года и при очень хорошей погоде могут наблюдать далёкие-далёкие мелкие светящиеся точки.
  Сколько времени прошло с момента бегства из бального зала, Стокта не могла определить, довольно долго, наверное, и пора было возвращаться, возможно, что её уже разыскивают, да вот наблюдать ночное небо, как и панораму засыпающего города, оказалось весьма интересно и уходить совсем не хотелось. Но всё-таки пора, и несколько раз глубоко вздохнув, Стокта подобрала пышные юбки и уже развернулась, чтобы уйти, вот только не заметила выступающий угол колонны. Зацепившись плечом, она наступила на подол и чуть было не полетела вниз со ступенек, однако чья-то твёрдая сильная рука спасла от неминуемого и позорного падения. Как обычно её бросило сначала в жар, потом в холод, сердце заколотилось, но уши уловили чей-то сочувственный вздох и слова, произнесённые низким мужским голосом:
  - Вы оступились, леди... Позвольте помочь...
  Девушка оперлась на предложенную руку и подняла глаза. Молодой мужчина в серой форме агента Специального корпуса приветливо улыбался:
  - Прекрасный вечер, не правда ли?
  Стокта нервно сглотнула, но, видя, что он даже и не думает насмехаться, а лишь снисходительно кивает, облегчённо выдохнула и быстренько глянула по сторонам, много ли свидетелей поблизости. Нежданный спаситель вкрадчиво прошептал:
  - Думаю, никто не видел... Осмелюсь предложить услуги провожатого. Меня зовут Грит О"Дэри, капитан Специального корпуса...
  - Стокта Коэн, - девушка улыбнулась и чинно приняла предложенный локоть.
  Несмотря на предпринятые ухищрения, станцевать с Клаем Орном всё-таки пришлось, и даже не один раз. Леди Кайра весьма переживала за младшенькую, как бы та не рухнула посреди зала ненароком и не опозорила семью и столь прекрасного кавалера, но всё обошлось, и под ритмичные звуки зажигательной мазурки и плавное кружение фигурного вальса Стокта двигалась вполне уверенно, соответствуя положению знатной аристократки.
  Несколько раз, глядя через плечи партнёров по танцам, Стокта замечала то тут то там своего нового знакомца, который представился её семье и вскоре ретировался, сославшись на службу. Ведь Грит О"Дэри не развлекался на балу как другие гости, а состоял в личной охране одного из координаторов. Обручальное кольцо на его пальце Стокта поначалу даже и не заметила в отличие от Лисс-Белл и близняшек, которые первым делом глянули на руки капитана и тут же потеряли к вполне симпатичному служаке всяческий интерес. Стокту же сей факт даже и не тронул, наоборот, она обрадовалась, осознав, что этот приятный мужчина не одинок, его любят и ждут где-то и, возможно, не только красавица-супруга, но и куча ребятишек.
  Несмотря на усталость, уезжать с праздника не хотелось и не только Стокте. Сектариум Гранди, кланяясь и пожимая руки, принимал благодарности и поздравления. Напряжение между Ларри и отцом к утру практически исчезло, а леди Кайра всё пыталась расспрашивать старшего сына о его жизни вдали от родного дома, на что он отвечал хоть и тепло, но всё же несколько уклончиво. Конечно, вполне приемлемая для семьи карьера сыграла свою роль в примирении с родственниками, ведь, как оказалось, Ларри служил секретарём Полного Архива и столь серьёзная работа свела его с приближёнными к Верховному Куратору людьми, что и позволило представить семью некоторым важным гостям, чему сегментум Коэн был чрезвычайно рад, конечно, хоть и старался не демонстрировать это слишком явно.
  Но, ко всеобщему сожалению, праздник не мог длиться бесконечно и когда уже практически рассвело, гости потянулись к выходу. Однако, прежде, чем первая самоходная карета покинула площадь, хозяин праздника собрал всех на широкой лестнице, дабы запечатлеть для истории столь памятное событие. До сего дня ни Стокта, ни даже Айди вместе с другими членами семьи, как и большинство гостей, ничего и не слыхивали о таком понятии, как светопись или светография. Как выяснилось из возбуждённых разговоров окружающих, выстраивающихся рядками на ступеньках, сие новомодное изобретение инженеров Экри уже получило некоторое распространение и, в отличие от обычной живописи, могло запечатлеть людей и даже какое-либо действо гораздо быстрее, чем любой художник, буквально за несколько минут.
  Смешно двигая усами, сектариум Гранди громко заверил, что всем присутствующим будет выслано по экземпляру на семью, а потом этот чудо-аппарат, подаренный ректором, будет установлен в специальном помещении, и все желающие смогут светографироваться, за определённую плату, естественно. Когда дамы, передавая друг дружке миниатюрные зеркальца, привели себя в относительный порядок, поправив выбившиеся локоны и припудрив носики, один из механиков, руководитель процесса, прокричал приготовиться и замереть неподвижно, желательно улыбаясь. Через несколько секунд, когда яркий луч дневного светила пробил утренний туман, что-то щёлкнуло, вспыхнуло какое-то устройство сбоку от аппарата, что стоял на высокой треноге, кто-то зажмурился, кто-то охнул, несколько дам испуганно пискнули и люди услыхали: "Всем спасибо! Все свободны!"
  Семейство Коэн возвращалось восвояси бурно обсуждая так быстро окончившийся праздник. Довольны были все без исключения. Глава семьи, хоть пока и предварительно, сумел договориться о нескольких крупных сделках, а также, с помощью старшего сына, о стажировке близнецов в СОХБ (службе охраны банков) где-то через полгода, почти сразу, как только у Марка с Эрдом закончится контракт. Айди и Ларри обменивались впечатлениями и обсуждали свою самостоятельную жизнь в больших городах, Леви слушал их, открыв рот и развесив уши, леди Кайра и сёстры без умолку трещали о кавалерах, о Клайдисе Орне в особенности, а также планировали предстоящие визиты по полученным приглашениям и только Стокта молча улыбалась, отрешённо глядя через окошко на просыпающийся город, вызывая в памяти образы, звуки и запахи столь волнительной ночи.
  Лицо молодого инженера, его голос, плавные движения ни на секунду не пропадали из памяти, его облик стоял перед глазами, затмевая собой всё, даже ту не совсем приятную фразу о её якобы не выносливости и слухи о его любовных похождениях. Ведь впоследствии, во время танцев, он был вежлив и галантен настолько, что у Стокты несколько раз в глазах темнело - так обворожительно он улыбался.
  Стокта радовалась, практически без сожаления, что столь удивительная личность в ближайшее время будет главной темой для разговоров, ведь Лисс-Белл получила от него приглашение посетить Ахлон, а также он попросил родителей определиться с датой его визита в "Тысячи полей". Леди Кайра уже ни секунды не сомневалась, что старшая дочь сделает самую выгодную партию, выйдя замуж за будущего конструктора Экри, а может, и декана или даже ректора Академии Механики.
  
  Глава 7
  Планировалось, что этот день будет посвящён отдыху, ведь как-никак необходимо поспать, а на завтра уже планировалось несколько визитов, однако семейство начало готовиться ко сну только ближе к вечеру. Ларкон до ужина не остался. Самый старший брат сначала долго беседовал с отцом, а затем, прихватив Айди и Леви, отправился куда-то в город, пообещав Стокте взять её послезавтра в Небесную гавань, так как через несколько дней обязан вернуться в Централис. И это было здорово! Слова брата наполнили радостным ожиданием чего-то удивительного и необычайно интересного, ведь увидеть воздушный порт Стокта мечтала давно, с тех самых пор, наверно, как впервые разглядела в небе стремительно несущийся летучий корабль.
  После ужина Стокта долго не могла уснуть: тело ещё слишком хорошо помнило быстрые ритмы и плавное кружение, перед глазами роились яркие картинки, а ладони ощущали первые в жизни поцелуи партнёров по танцам. "Пусть бы у Лисс-Белл всё сложилось..." - подумала она, глядя, как сверкающая в розоватых лучах заката изящная яхта с широко раскинутыми, остроконечными крыльями медленно планирует к высоким, но практически скрытым за городскими строениям, башням Небесной гавани. Даже картинка в голове сложилась, как сестра в каком-то невообразимо красивом, белоснежном платье невесты уносится в облака на такой же прекрасной машине и рядом с ней Клайдис Орн, и они машут стоящим на причале, мама плачет, близняшки визжат, отец довольно улыбается, а она... что она? "Я тоже, наверно, буду счастлива..." - Стокта вздохнула, задёрнула тяжёлые ночные портьеры и забралась в постель.
  В маленькой комнате она находилась одна, но только по приезде в городской дом, поняла, как здесь не хватает успокаивающего пыхтения руди-пятого, этого занудного железного няньки. В поездку взяли только двух механоидов, первого и второго. Леди Кайра хотела подчеркнуть статус семьи и показать окружающим уровень благосостояния, привезя с собой механических слуг. Руди-пятый же был слишком обшарпан и неказист, по сравнению со своими собратьями, да и чрезвычайно скрипуч к тому же, на одну только смазку уходило по бутылю в неделю, в отличие от остальных двух, относительно новых и не требующих пока такой заботы.
  Стокта знала, что у каждого руди имеется личный номер, спрятанный под грудной панелью на корпусе, и в череде букв и цифр зашифрованы сведения о заводе либо цехе сборки и дате первого включения. Да вот только давать руди какие-либо человеческие имена, прозвища и даже клички, как кошкам и собакам, было почему-то не принято. Подобное всегда казалось немного странным, ведь даже с кличками было бы гораздо проще, да и интереснее, наверно. Поначалу думалось, что это негласное правило действует только в их семье, однако здесь, в городе, на улицах, да и на самом приёме Стокта несколько раз слышала "десятый", "восьмой", "четырнадцатый", "двадцать девятый", "шестёрка" и так далее, хотя, как правило, к руди, вообще, никак не обращались. При необходимости их подзывали щелчком пальцев, небрежным взмахом руки или другим каким-либо жестом.
  "Почему им не обидно? - задавалась она иногда вопросом. - Делать самую грязную и тяжёлую работу, быть постоянно наготове исполнить любой каприз хозяина, молча и невозмутимо сносить пинки и ругань..." Хотя с проявлением физической агрессии в отношении механоидов ситуация обстояла несколько двояко. Натянув одеяло почти до носа, Стокта хмыкнула, вспоминая, как когда-то Леви, будучи ещё ребёнком, со всей детской силы ударил руди-пятого, который методично преграждал ему дорогу к стеклянному шкафу с посудой, что стоит дома в гостиной. И это было одним из первых и самых ярких её воспоминаний. Леви сломал руку тогда и довольно долго ходил в лубках, а вот руди-пятому, выполняющему в доме обязанности няньки за это ничего не было, наоборот, мама очень долго и упорно объясняла младшему сыну всю бесполезность его поступка. Она говорила, что руди не испытывают боли, у них нет никаких чувств и эмоций, а их якобы человеческое поведение и вполне логичные разговоры всего лишь имитация, ширма, за которой скрывается обычная железка, набор деталей, созданный для облегчения жизни людей, типа стиральной машины, самоходки или токарного станка.
  С тех пор Леви не трогал руди, правда, только руками. А вот пнуть исподтишка норовил часто, уж больно ему нравилось, как с лязгом и грохотом кто-либо из них кубарем скатывался с лестницы. Но руди вставали. Иногда теряя детали, иногда нет, и вроде как сокрушённо, качая металлическими головами, продолжали заниматься своими делами.
  В доме уже всё давно стихло, лишь гулкие часы в коридоре зычно тикали, наполняя мысли Стокты мерным и успокаивающим ритмом. Под эти монотонные звуки всё внутри стало замедляться и постепенно останавливаться, будто начал подходить к концу завод старой механической курицы, с которой в раннем детстве Стокта так любила возиться. Веки налились тяжестью и в секунду, когда блаженство сна подступило совсем близко, где-то в доме что-то стукнуло: то ли ставня, то ли дверь.
  Поначалу Стокта подумала - братишки-гуляки вернулись, но потом вспомнила: Ларри предупредил родителей, что до утра они точно не явятся. Несколько минут она прислушивалась, но, кроме тиканья часов, не доносилось ни звука, но как только расслабилась, странное шуршание за дверью заставило поднять голову с подушки. Несмотря на то, что более ничего не было слышно, Стокте показалось, будто кто-то тихо-тихо прокрался мимо её спальни. Сколько времени она так просидела, напряжённо вслушиваясь в тишину, ей было сложно определить. Когда глаза начали различать блёклую полосу над оконным карнизом, девушка вылезла из-под одеяла, накинула на плечи пеньюар, сунула ноги в домашние туфли и открыла дверь.
  В длинном коридоре было ещё темно, хоть глаз выколи, но дальнее окно у лестницы, что вела в заднюю часть дома, где располагались кухня и кладовые, уже изменило цвет с практически чёрного на дымчато-серый, пропуская сквозь стекло предрассветную дымку. Мягко ступая, Стокта прошла вдоль стен, обитых до середины полосатой тканью, и спустилась на цокольный этаж.
  Чем дальше она шла, тем сильнее ощущала, что впереди кто-то есть. Позади осталась и кухня, и большая кладовая, и комнатушки приходящих слуг, и прачка. Дверь в хоздвор оказалась открыта, а впереди, неподалёку от ворот чёрного хода виднелись две фигуры, слитые в единое целое: мужская и женская. Запах духов старшей сестры ни с чем нельзя было перепутать, а хрипловатый шёпот и широкую, белёсую прядь высокого, гибкого мужчины она узнала сразу.
  Клайдис Орн в уже расстёгнутой рубахе жадно целовал Лисс-Белл, прижав её к стене и неистово шаря руками под тонким кружевным пеньюаром, а сестра тихонько стонала, обнимая его полуобнажённое тело. У Стокты внутри всё замерло. Она остановилась в дверном проёме не в силах оторвать глаз от нежданной любовной сцены. Вздохи, страстный неразборчивый шёпот, то медленные, то порывистые движения, причмокивающие и влажные звуки жарких поцелуев, ничем не прикрытые и какие-то уж слишком разнесённые в стороны груди Лисс-Белл, руки Клая, вроде тонкие и изящные, но такие сильные, держащие сестру на весу и способные будто бы охватить её тело целиком... Когда же он припал губами к розовому соску, а сестра, откинув голову с рассыпавшейся по перламутровым плечам копной волос, словно замерла в каком-то оцепенении, у Стокты внизу живота будто вспыхнула газовая горелка. Волна жара окатила тело, в голове помутилось, а ноги словно лишились костей.
  "Закричать?! Убежать?! Или просто пошевелиться, чтобы они заметили?!" - панические мысли вихрем пронеслись в голове, но сделать хоть что-то не получилось, Стокту будто приковало к полу пудовыми цепями, и мысленно она уже видела себя на месте сестры. Это её целует Клай Орн, это её груди он так сжимает, это её шею гладят его длинные пальцы...
  В этот момент ночной визитёр (как уже стало понятно, слухи о его похождениях полностью отражали действительность) вдруг развернул Лисс-Белл спиной к себе, уложил лицом вниз на ящик, что стоял у стены и задрал подол её ночной рубашки.
  - Нет! - от звука собственного голоса Стокта пришла в ужас и порывисто зажала рот ладошками.
  Любовники замерли. Лисс-Белл сдавленно взвизгнула, суматошно подобрала кружева и практически скатилась с ящика, плюхнувшись розовой упругой попкой на грязную брусчатку заднего дворика. А вот Клай Орн медленно повернул голову, встретился взглядом с дрожащей Стоктой и... широко улыбнулся, а потом подмигнул, мол, "ты немножко не вовремя, но ничего страшного" или нечто подобное. В доли секунды Стокта развернулась вокруг своей оси и помчалась в глубину дома.
  
  Глава 8
  Громкая музыка и плотный ароматный дым дорогих сигар буквально вывалился в открывающиеся двери. Начищенный до зеркального блеска руди-швейцар поклонился и прохрипел:
  - Прошу прощенья, господа, но все места уже заняты.
  - Но я заказывал столик на имя Айден Коэн...
  - Минуточку, - механоид отстегнул от живота фанерку с прикреплённым листом бумаги и уставился в список, но вскоре поднял на троих мужчин свои выпуклые линзы и несколько раз похлопал тонкими пластинами, имитирующими веки. - Мадам приносит глубочайшие извинения и будет рада предоставить бесплатное обслуживание в любое другое время.
  - Нет, ну вы посмотрите! - Айди в сердцах хлопнул ладонями по бёдрам. - А хотя бы можно узнать почему?!
  - Ваше место перепродано за тройную цену, но если вы сможете предложить больше...
  - Какую тройную цену?! Сегодня поёт Сильвия! Я заранее сделал заказ!
  - Ещё раз приношу извинения, но в Маград прибыло слишком много гостей, притом весьма состоятельных, - руди был неумолим.
  - Нас ещё и унизили, слышишь, Ларкон? - Айден развернулся и топнул ногой.
  - А можно поговорить с мадам лично? - Ларри чуть отодвинул брата, сделал шаг к двери, и в железную ладонь с суставчатыми пальцами легла серебряная монета. Механоид поднёс её к глазам-лупам, несколько раз покрутил перед треугольным подобием носа и кивнул, прищёлкнув шейными креплениями:
  - Прошу вас немного обождать, господа.
  Как только он удалился, Леви, что доселе молча стоял за спинами старших родственников, выдал:
  - Ну всё, нас точно не пустят, вот вам и приличное заведение. Сегодня без мешка денег сюда не стоит и соваться, вот уроды!
  - Спокойно, братишка, - и Ларри снисходительно похлопал Левина по плечу, - может и получится договориться.
  - Думаешь? - Леви хмыкнул, оправляя парадный сюртук, но старший брат ничего не успел ответить. К ступеням крыльца подкатила новенькая самоходка, несколько раз выхлопнула сизым дымком при торможении и остановилась. Ещё один желающий послушать Сильвию ступил на тротуар лакированными ботинками. Аристократичного вида мужчина вальяжно прошёл мимо братьев Коэн, мельком глянув сверху вниз, и стукнул дверным молотком:
  - Что? Не пускают? - его голос был высоковат и довольно резок, однако в тоне не улавливалось раздражения.
  - Как видите, - Айди принялся разглядывать нового гостя "Поющих красоток", - хотя у нас и заказан столик.
  - Даже так?! - мужчина широко улыбнулся и золотой зуб с бриллиантом у верхней десны сверкнул так, что заметили все, и Левин тут же толкнул Айди в бок, кивая на столь необычное украшение.
  В этот момент замок щёлкнул и в сизоватом полумраке показался руди, а за ним маленькая, разряженная в цветные шелка и кружева пожилая женщина. Её пёстрый, бросающийся в глаза наряд не очень вязался с какой-то домашней и довольно миловидной внешностью, да вот только голос сиплый с жёсткой хрипотцой сразу расставил всё по своим местам - на пороге стояла сильная, властная и очень уверенная в себе дама.
  - Приветствую, господа, - пробасила хозяйка самого известного кабаре в Маграде. - У нас сегодня просто столпотворение, что не может меня не радовать, конечно...
  - Миледи, - Айди выступил вперёд и поклонился, - ваш руди сообщил, что мест нет, хоть столик был заказан заранее.
  Приняв список, яркая старушенция смерила братьев взглядом с головы до ног:
  - Айден Коэн?
  - К вашим услугам...
  - Я верну предоплату и глубочайше извиняюсь.
  Айди замер, недоумённо хлопая глазами, впрочем, как и Ларри, а вот франт с золотым зубом, что доселе просто молча слушал и наблюдал, вдруг решил высказаться:
  - У меня сложилось впечатление, мадам Зильда, что вы напрасно отказываете таким приятным молодым людям...
  - Милорд, - хозяйка чуть присела в реверансе и улыбнулась милостиво и с почтением, - можете пройти, руди проводит вас...
  - Но неужели ничего нельзя сделать? - "золотой зуб" продолжил настаивать.
  - Ну, если пустите сих молодых людей за свой столик, тогда вопрос будет закрыт, ведь их место я перепродала именно вам...
  Братья Коэн синхронно уставились на загадочного господина: Айден и Ларри с удивлением, а Леви презрительно хмыкнул.
  - Что ж, - "зуб" вздохнул и сделал приглашающий жест, - хоть я и хотел провести сегодняшний вечер лишь в компании прекрасной Сильвии, от спутников не откажусь, коли вроде как по моей вине сложилась такая ситуация. Прошу, господа...
   От необычности и невероятности впечатлений у Левина практически сразу закружилась голова, по всему телу прокатились жгучие волны и вспотели бёдра. Младший сын сегментума Коэна даже несколько раз одёрнул полы сюртука, пытаясь скрыть так неожиданно и так быстро набухающую про меж ног выпуклость.
  Совершенно ничем не прикрытые груди официанток разных форм и размеров в ярком свете висячих люстр, настольных ламп и боковых торшеров, тонкие талии в узких корсетах, мелькающие между столиками, округлые бёдра под полупрозрачными короткими юбочками, что несколько раз слегка коснулись его ладоней, длиннющие ноги с кокетливыми подвязками и струящиеся по обнажённым спинам тёмные, светлые и рыжие волосы привели юношу в предобморочное состояние, пока они всей компанией пробирались через зал и спускались к полукруглой сцене. Только плюхнувшись на мягкий, завёрнутый дугой диванчик и залпом выпив бокал вина, Левин понял в какое потрясающее заведение попал. И как только отец разрешил?!
  - Айди, Айди! - он дёрнул за рукав уже читающего меню брата. - Ты часто здесь бываешь?!
  Айден понимающе улыбнулся:
  - Нет, слишком дорого, но хотя бы пару раз в год попадаю...
  - Пару раз в год?! - Леви схватил бокал и жадно отхлебнул. - Да я б тут жил!
  Старшие многозначительно переглянулись, и Ларри довольно-таки грустно усмехнулся:
  - Ты ещё слишком юн, Левин, и для твоего возраста такое мнение совершенно естественно. Однако придёт время, когда ты поймёшь, что даже десятки полуголых красоток не смогут заменить единственную и любимую женщину. Но пока ты молод и свободен, наслаждайся, ведь здесь, действительно, очень мило.
  - А в Централисе тоже есть кабаре? - Леви уставился на брата, однако в этот момент высокая блондинка склонилась над столиком, и молочно-белые груди с ярко-красными сосками оказались у него чуть ли не перед самым носом: - Сигары, мальчики?
  Юноша открыл рот не в силах отвести взгляд от колыхающейся красоты, но Ларри взял с подноса несколько штук и всё-таки ответил на заданный вопрос:
  - Конечно, заведения подобного толка имеются в каждом достаточно крупном городе, - а когда прелестная официантка удалилась, качая бёдрами, добавил: - А мадам Зильда не промах, истинно деловая женщина: проблему решила, втройне накрутила и с одного стола получит два счёта. Что-то наш перекупщик пропал, такой странный...
  - Согласен с вашей оценкой, - голос позади заставил троицу Коэн обернуться. - Имелось небольшое дельце к мадам, но теперь я к вашим услугам.
  До сих пор неизвестный мужчина уселся рядом с Айди и щёлкнул пальцами:
  - Раз уж так получилось, что мы вместе будем наслаждаться шоу, нужно как следует познакомиться... - недавняя белокурая красотка быстренько подсуетилась и на столе оказался хрустальный графин с блестящей серебристой жидкостью, четыре рюмки и конус фильтра на специальной подставке. - Спасибо, милая, дальше мы сами...
  Левина поразило даже не то, что совершенно незнакомый человек собирается угостить их всех татрийской водкой - баснословно дорогим и редким алкоголем, его больше заворожили дальнейшие действия соседа по столу: кривоватая улыбка, снисходительно-покровительственная, плавное движение руки, вытягивающее из внутреннего кармана купюру, ловкий захват пальцем подвязки на бедре ослепительно улыбающейся девушки, лёгкость, с которой пятидесятиклатовая бумажка оказалась под широкими кружевами и... звонкий шлепок по упругим филейным частям расхохотавшейся колокольчиком роскошной девицы: "Я вся ваша, милорд!"
  - Ну, теперь можно и представиться... - произнёс новый (и уже восхитительный, в глазах Левина) знакомец, после того как самолично разлил по рюмкам драгоценный напиток, и все дружно выпили. - Той-Лу Крибуш, инженер по образованию, но делец и торговец по духу и образу жизни, что веду, а вы братья Коэн так полагаю?
  - Верно, - парни поочерёдно привстали для рукопожатий. - Я Айден, а это Ларкон и Левин. Наш отец сегментум и мы всей семьёй присутствовали на вчерашнем приёме, что ежегодно устраивает сектариум Гранди.
  - Знаю, знаю, - Крибуш тоже привстал, отвечая на приветствия. - Я прилетел, к сожалению, только сегодня утром и опоздал на столь знаменательное событие, хоть и был приглашён, дела, знаете ли... Говорят, приём был великолепен?
  - Ну, - Айди уселся на место, - сам Верховный Куратор нас посетил, делегация с Экри, хвалебные речи, вкусная еда, музыка, танцы, красивые девушки... Правда, меня больше впечатлила светография, когда все выстроились на лестнице для моментальной картины.
  - А-а-а... - Крибуш сверкнул зубом, больше бриллиантом, чем золотом, и перекладывая из рюмки в рюмку маленький фильтр снова налил всем водки, - у меня тоже есть такой аппарат.
  Ларри сложил руки на животе и хмыкнул:
  - Ну, если иметь деньги и нужные связи...
  В этот момент плотный занавес чуть раздвинулся и яркий луч прожектора осветил девушку в причудливом платье из сверкающих цветных блёсток. Заиграла медленная негромкая музыка, чуть померк общий свет, и в прокуренном зале начали стихать мужские голоса.
  - Наши дорогие гости, наши любимые господа, - голосок красотки был бархатистым, глубоким и каким-то обволакивающим, что ли, - мы так рады видеть вас, так счастливы, впрочем, как всегда, - она хихикнула, кокетливо прикрыв пухлые губки ладошкой.
  - Мы тоже! - раздался из глубины зала чей-то уже хмельной голос. Мужчины одобрительно загудели, а девушка на сцене подняла обнажённые ручки:
  - Всё-всё-всё, не буду больше вас возбуждать, хотя... именно за этим вы все сюда и пришли, - никто из гостей кабаре не успел ничего ответить. - Встречайте, прекрасная Сильвия!
  Свет погас неожиданно. Левин покрутил головой в кромешном мраке. Красные точки сигар двигались то тут, то там, позади и сбоку, то плавно опускаясь, то, вдруг подпрыгивая в плотной дымной темноте.
  - Умеет мадам создать настроение, - толчок в бок и хмыкающий шёпот Айди заставил Левина выдохнуть и заметить, как впереди и словно где-то далеко-далеко появляется маленькая сверкающая точка. Высокий, чистый, пронизывающий внутренности голос начал заполнять уши слушателей, а свет, раскрываясь бутоном в ночи, будто вытолкнул из кромешного мрака тонкую фигуру, стоящую на сцене.
  Струящееся белоснежное платье, золотые локоны, алые губы изливающие восхитительные звуки... Сильвия была прекрасна. По стенам и потолку забегали разноцветные зайчики и вскоре стиль песни сменился с бархатисто-нежно-ласкового на более быстрый и ритмичный, а девушка начала ходить по сцене, резко разворачиваясь на высоких каблуках.
  Глянув на родственников, Левин успел поймать восхищённо-отрешённую улыбку Айди, довольный прищур Ларри, брата, которого он практически не знал и странный взгляд нового знакомца с камешком во рту. Крибуш смотрел на сцену пристально и как-то жадно. На миг Левину даже показалось, будто тот очень голоден: двигается челюсть, сглатывается слюна, но смена музыкально ритма, а главное, действий солистки просто вышибли сделанные наблюдения из его головы. Одним, едва уловимым, движением Сильвия сдёрнула с себя платье! и осталась прикрытой лишь узкими полосками ткани в самых интересных местах.
  Зал взорвался гиканьем, свистом и аплодисментами. Свет ещё больше усилился, музыканты ударили нечто маршеподобное и с потолка спустилась какая-то длинная оглобля, прошла сквозь сцену и защёлкнулась где-то внизу. Но к этому моменту Сильвия уже не пела. Почти голая златовласка с умопомрачительными ногами да и, вообще, всеми частями, от которых было просто невозможно оторвать глаз, уже кружилась у этой штуки, вытворяя нечто совершенно невообразимое. Ноги в сверкающих туфлях то взлетали выше её головы, то вытягивались в шпагат, то оплетали шест, будто две лианы, ну а когда тряпочка с верхней части её невероятно гибкого тела полетела прямо в зал, Левин почувствовал, что теряет сознание. Лишь немного погодя, когда под оглушительные крики и овации звезда вечера оторвалась от шеста и грациозно удалилась, он обратил внимание, что из кулака Крибуша торчит тот самый блестящий кусочек.
  Вдоволь насладившись зрелищем обнажённых женских тел, музыкой, татрийской водкой и сорвав с десяток почти бесплатных поцелуев (девушки щебетали "ну как таким красавчикам отказать?!"), братья вывалились наружу. Пока дышали свежим предрассветным воздухом и провожали взглядами разбредающуюся и разъезжающуюся в самоходках развесёлую публику, появился и Крибуш, который именовался уже просто Тойл. Богатенькому "зубу" достались не только поцелуи. Сама Сильвия через некоторое время после триумфального выступления царственно подплыла к их столику, властно прихватила его за борт сюртука и под смех и гиканье очевидцев, уволокла за дальние боковые портьеры, что скрывали массивную дверь. Его не было минут сорок, не меньше.
  - Может подвезти? - ожидая пока подадут самоходку, невероятно состоятельный "делец и торговец" также наслаждался прохладой.
  - Спасибо, но мы лучше прогуляемся, - Ларри протянул руку, что тут же сделали Айди и Леви.
  - Я остановился в "Бастионе", планирую задержаться в Маграде недели на две.
  - Отлично! - Айди залез в карман и протянул визитную карточку: - Наш городской адрес, отец будет рад познакомиться и угостить татрийской водкой.
  - Намёк понял, может, и свидимся...
  Когда неожиданный и просто потрясающий! (по мнению Леви) новый знакомый укатил в туман, братья, не спеша, отправились вдоль по улице.
  
  Глава 9
  Лисс-Белл постучалась, когда часы в коридоре пробили шесть. В этот момент Стокта стояла у окна и считала удары, не в силах заставить себя лечь в постель. Дверь открылась практически бесшумно.
  - Сестричка, дорогая... - голос был тих, вкрадчив и полон просительных интонаций. До этого момента Лисс-Белл никогда так не разговаривала с младшей сестрой. - У меня к тебе очень большая просьба...
  Стокта обернулась. Старшая была уже почти одета в домашнее платье, только корсета не хватало, но щёки ещё горели пунцовым цветом, а на шее, чуть ниже мочки правого уха, виднелся узкий кровоподтёк.
  - У тебя вот здесь... - Стокта дотронулась до того же места на своей шее, - след...
  Рванув к зеркалу, сестра отдёрнула портьеру и уставилась в отражение:
  - Ничего... замажу, запудрю, никто и не заметит, - потом обернулась и выпалила: - Не рассказывай никому, прошу! Всё что хочешь для тебя сделаю! Он нужен мне! Клайдис Орн должен быть моим!
  - Но ведь он хотел... - Стокта запнулась, вспоминая недавнюю жаркую сцену на заднем дворе, - до свадьбы...
  Порывисто подскочив, Лисс-Белл схватила младшую сестру за плечи и довольно сильно сжала:
  - Мне уже двадцать два, сестра, а родители всё перебирают и перебирают, всё ищут и ждут самую лучшую партию. Три-четыре года и на меня никто и не посмотрит...
  - Да ну-у-у, - Стокта попыталась отмахнуться.
  - Ты ещё маленькая, но скоро сама всё поймёшь. Думаешь, Ларри просто так уехал и столько лет жил без поддержки семьи? Отец и мать не разрешили ему жениться на любимой девушке, и даже то, что она была уже беременна, не изменило их решения! Она была из простой семьи, дочь техника, что служил в то время в "Тысячах полей". Ларри потом хотел забрать её с собой, но что-то случилось, я не знаю, что именно и она не поехала, а потом умерла так и не родив ребёнка. Я хочу замуж, сестра! Я хочу уехать и начать жить своей жизнью! Если бы ты не застала нас, то всё бы случилось, и он не смог бы отвертеться! Клай уже ведущий инженер яруса, а дальше... - глаза сестры даже увлажнились от волнения, - станет конструктором, войдёт в Комитет, а может, и выше поднимется...
  - Ты влюбилась? - Стокта заглянула в лицо сестры.
  - Не знаю, возможно... Он какой-то необыкновенный, будто притягивает. Одно слово - гений! Я смотрела на него во время танцев и не могла отвести взгляда, а теперь... - сестра облизнула припухшие губы и провела пальцами по шее, на которой всё больше и больше проявлялся след от страстного поцелуя, - когда я почувствовала его... Клайдис должен стать моим мужем!
  Стокта поправила оборку на платье сестры:
  - Я крепко спала, Либи, слишком уж устала...
  - Спасибо, сестричка! - Лисс-Белл обняла свою младшую родственницу, улыбнулась, но глянула с некоторым капризным укором: - Не называй меня так, знаешь же, что я этого не люблю...
  - Ладно, иди уже, - и Стокта примирительно махнула на дверь.
  Сестра умчалась в свою комнату скрывать следы ночных приключений, а Стокта плюхнулась на пуфик перед туалетным столиком. "Не нравится ей... Вот уж... Вот почему меня назвали таким дурацким именем, совершенно неблагозвучным?! Лисс-Белл - это же так красиво! Конечно, Либи - просто, обыденно и по-домашнему, но ведь мама её так иногда называет, хотя, будь у меня такое красивое имя, мне бы тоже не нравились простенькие сокращения. И зачем я так сказала? Как-то само вырвалось. Жаль, что мне так не повезло, хотя Стокта Коэн звучит не так уж и плохо, как-то утвердительно, что ли..." - глянув в отражение, девушка провела ладонями по щекам и сковырнула свежий прыщик, что уже успел выскочить на подбородке.
  Почему-то вспомнилось, как мама довольно давно кому-то рассказывала, что в последнюю беременность ей всюду мерещилось тиканье часов. Даже когда она выходила на прогулки или куда-либо выезжала нет-нет да доносилось до слуха странное тиканье, хотя никаких механизмов и близко не наблюдалось. И это звучало не совсем обычно, не тик-так или тик-тик, а ток-так... ток-так... сток-так... сток-та-а-а... Наверно именно поэтому, как только малюсенькая девочка появилась на свет, мать сразу же и выкрикнула: "Стокта!" И только через некоторое время выяснилось, что так звали прапрапрапрабабушку сегментума Коэна по материнской линии и это древнее семейное имя родители и решили внести во все необходимые документы.
  Совместного завтрака как такового не случилось. Руди разнесли еду по комнатам, предварительно согласовав меню, но по продолжающимся обсуждениям прошедшего бала Стокта поняла, что о ночном визите одного из возможных женихов ни близняшки, ни родители не знают. Оба руди, похоже, не были в курсе ночных событий, иначе немедленно доложили бы о подозрительных шумах и обязательно проверили весь дом. И это стало ещё одной загадкой. Как Клай, вообще, вошёл, тем более глубокой ночью, возможно, Лисс-Белл ждала его, и сама открыла дверь чёрного хода, хотя возможности спросить у сестры напрямую пока не представлялось. Да вот только руди-первый и руди-второй как раз и находились в задней части здания и должны были хоть что-то слышать, если не всё, ведь они не спят, а просто сидят, выключаясь лишь частично для экономии энергии и предохранения деталей от излишнего износа. Однако утром механоиды вели себя спокойно и всё делали как обычно, будто ночью ничего не происходило.
  По старшей сестре также ничего не было заметно, как всегда надменна. Сидя перед зеркалом, она капризно высказывала матери, что одно из новых платьев полнит, а причёска слишком открывает шею, в то время как сегодня ей хочется выглядеть непринуждённо и романтично.
  В общем, когда подъехал экипаж леди Мими, что подвязалась сопровождать в визитах, Стокта уже не беспокоилась о том, что кто-либо задаст вопросы о том, не слыхала ли она чего-либо странного прошедшей ночью.
  Выезжать категорически не хотелось. Стокта попробовала было заикнуться, что ей, возможно, лучше остаться сегодня дома, да только фраза матери "твоё присутствие не подлежит обсуждению" заставило обречённо вздохнуть и идти собираться.
  Братья так и не вернулись. Правда, по пневмопочте пришло письмо, что всё в порядке: ночь они провели в кабаре, на что отец нахмурился и пробурчал: "А не рановато ли Левину...", а теперь отсыпаются в номерах Верхнего проспекта, где остановился Ларри, но к ужину будут точно.
  - А что такое "кабаре"? - спросила Стокта, когда семейство, женская его часть, под предводительством лишь сегментума Коэна уже подъезжало к дому Ульри. В отличие от Коэнов, что постоянно жили в усадьбе, сегментум Ульри с супругой и дочерью большую часть времени проводили в Маграде, наведываясь в родные "Синие озёра" всего лишь несколько раз в год. Правда, в столь редкие визиты семьи встречались, мужчины обсуждали деловые вопросы, а дамы проводили время за чаепитиями да непринуждёнными беседами.
  Поначалу на заданный вопрос Стокта не получила внятного ответа. Мать шикнула, что юной девушке даже произносить это слово неприлично, сёстры захихикали, а вот отец после долгой паузы произнёс:
  - Это заведение, дорогая, предназначено только для мужчин. Там можно отдохнуть, послушать музыку, поесть и выпить.
  Леди Кайра одёрнула мужа:
  - С каких это пор ты решил начать посвящать своих дочерей в подробности отдыха в таких заведениях?
  Но сегментум не смутился. Он важно сложил руки на животе и исподлобья глянул на супругу:
  - Думаю, будет лучше, если мои дочери узнают о назначении этого места от меня, чем от кого-либо другого.
  - И ты там тоже отдыхал? - Стокта ляпнула не подумав и только заметив, как зеленеет мать, а сёстры закрываются веерами, поняла, что поторопилась с высказыванием.
  Отец усмехнулся, но ответил:
  - Давно, когда ещё не был женат...
  Очередной вопрос: "И тебе понравилось?" чуть не вырвался сам собой, но Стокта успела прикусить язык, а Лисс-Белл, что сидела по правую руку, еле слышно прошептала: "Я тебе потом расскажу...", а вот вслух чванно произнесла:
  - Наша Стокта становится весьма любопытной... Может, стоит возобновить её обучение, отец?
  Все рассмеялись, но Стокта не обиделась, наоборот, ткнулась лбом в окошко экипажа мысленно хихикая.
  Дом Ульри ненамного превышал городские владения Коэнов, но не за счёт жилой площади, что была почти такой же, а благодаря парку перед домом и хозяйственным пристройкам позади. Просто сама территория, обнесённая узорчатым кованым забором, создавала впечатление величественной обширности.
  На самом деле сегментум Ульри был не так уж и богат. Стокта слышала, как отец иногда сетовал, будто сосед, несмотря на доброту, порядочность и прекрасные манеры не очень-то умеет, да и не хочет руководить своими владениями. И что если бы не он, его друг и ближайший сосед, что так часто помогает заключать более-менее выгодные сделки, то "Синие озёра", несмотря на богатые почвы, большие лесные угодья и огромные заливные луга уже давно пошли с молотка.
  Как Стокта и предполагала, общение семейств за чаем протекало в духе обсуждения приёма, городских новостей и сплетен, ну и женихов, конечно же. Потягивая терпковатый напиток, Стокта сидела на террасе за длинным столом, почти не вслушиваясь в беседу, благо никто не спрашивал её мнения и не задавал вопросов. Вскоре оба главы семейств покинули своих леди и удалились в кабинет, и как только они ушли, разговор на террасе затронул самого завидного, эпатажного и загадочного жениха - Клайдиса Орна, да и необыкновенно очаровательного к тому же.
  Элла с Элиль чуть не завизжали, когда леди Мими, что всегда и всё узнавала одной из первых, начала посвящать дам в подробности его похождений на Экри, а также с уверенностью утверждать, что нынешний ректор души в своём воспитаннике не чает, несмотря на все его выходки и сумасбродства. Но главное, что инженеру Орну место в Комитете конструкторов уже обеспечено, мол это дело почти решённое, ну а дальше...
  Глянув на старшую сестру, Стокта заметила, как та глубоко вздохнула и, будто бы поправляя локоны, дотронулась до шеи, как раз в том месте где и находился след от страстной ночи, пусть и скрытый сейчас слоями пудры и волосами и вот только собралась пнуть под столом блаженно вздыхающую сестрицу, как практически над головами раздался громкий рокот. Дамы встревоженно завертелись, ведь проезжая часть, откуда и могли донестись подобные звуки, находилась довольно далеко. Странный рёв также неожиданно прекратился и на зелёную, аккуратно выстриженную лужайку мягко опустилась изящная воздушная яхта. Необычайно длинные крылья с громким, но приятным стрекотанием прямо при посадке поднялись, ибо иначе их заострённые концы, подобные крыльям стрижей, неминуемо зацепили бы резные столбики террасы, на которой и восседали дамы.
  Леди Ульри, как и мать Стокты от удивлённого негодования даже потеряли дар речи, ведь сие несанкционированное приземление являлось вопиющим нарушением безопасности в городской среде. Мужчины, слуги и руди выскочили из дома, пытаясь понять что происходит, и ещё никто не успел сказать ни слова, как откинулся трап и высокая, стройная фигура, затянутая в кожаный китель, бодро спустилась на лужайку.
  - Рад приветствовать, дамы и господа! - звонкий и весёлый голос Клая Орна услыхали все. - Прошу прощения, сегментум Ульри, что вторгся без приглашения и с явным нарушением приличий, но я отлично пилотирую и готов извиняться бессчётное количество раз!
  От столь пламенных речей старшие дамы за столом сменили возмущённо-гневные маски на снисходительные взгляды, а вот девушки чрезвычайно возбудились от столь неожиданно-наглого, но в то же время необычайно эффектного появления того, кого только что они так бурно обсуждали и буквально расплылись в обворожительных улыбках, ну, кроме Стокты, наверное, которая в глубине души была поражена не меньше сестёр, однако постаралась приложить огромные усилия, чтобы этого не показать.
  "Да что он о себе воображает?! - возмутилась она мысленно, когда красавец-инженер, кланяясь, целовал ручки соседок по столу. - После того, что происходило ночью, как он вообще..." - но додумать не получилось. Пальцы Клая крепко сжали её ладошку, и выдернуть руку Стокта не посмела, ведь на это могут обратить внимание, а потом и спросить с чего это она, собственно, не слишком благосклонна к столь завидному кавалеру.
  В момент поцелуя Клай поднял глаза, и девушка ощутила такой же толчок в грудь и из неё, что и на балу, только сильнее. От странного ощущения она дёрнулась, неловко двинула локтем, и почти полная чашка чая, хоть уже и не слишком горячего (хозяйский руди подлил сразу после того, как мужчины ушли), опрокинулась прямо на узкие брюки нового гостя.
  - Стокта! - взвизгнула леди Кайра. - Нужно же как-то поаккуратнее!
  Сёстры тут же прикрылись веерами, и, конечно, они там сдавленно хихикали, а вот старшее поколение принялось извиняться, хотя минуту назад источал извинения кое-кто другой.
  - Господа, господа, - Орн даже бровью не повёл, - ничего страшного, это вы меня ещё раз простите, снова напугал милую Стокту. Сам себе удивляюсь! Видно, пребывание на Тэи действует на меня как-то по-особенному, а всё потому, наверное, что таких прекрасных леди, как в Маграде встречать ещё не доводилось.
  Понятно, что он льстил без зазрения совести и все присутствующие это прекрасно понимали, Стокта ни секунды не сомневалась, но то как он это делал: тон, улыбка, точные, будто заранее выверенные движения, повороты головы, взгляды, поклоны, рукопожатия с мужчинами, да вообще всё! создавало вокруг этого юноши какую-то ауру восхищения и безграничного доверия.
  Несмотря на то что узкие, заправленные в высокие сапоги брюки гостя оказались временно испорчены (правое бедро залито чаем), Клай Орн даже не пытался смущаться и не старался прикрыть мокрое пятно, хотя сегментум Ульри практически сразу предложил ему переодеться.
  - Спасибо, само высохнет, - отмахнулся молодой инженер, - я же вот по какому поводу... - домашний руди принёс стул и гость, что внёс такую сумятицу в полуденное чаепитие, вальяжно уселся, закинув ногу за ногу. - Как вы наверняка знаете, на днях делегация Экри покидает Маград, в Централисе запланированы некие переговоры, а мне совершенно не хочется так быстро оставлять столь прекрасных дам... Поэтому предлагаю прогулку по окрестностям, благо яхта в моём распоряжении, да и погода лучше некуда, ведь юные леди точно ещё ни разу не летали...
  От визга, писка и лихорадочных хлопаний сестёр и дочери сегментума Ульри, миниатюрной глазастенькой Клинды, у Стокты поначалу даже заложило уши, но при этом настолько захватило дух, что она могла только глубоко дышать, представляя, что давняя детская мечта: взмыть в облака! вот-вот осуществится.
  - Ну это как-то... - протянул отец большинства девушек, а старший Ульри добавил: - Несколько поспешно, да и небезопасно, наверно...
  Клай Орн картинно всплеснул руками:
  - Яхта в прекрасном состоянии, а помимо меня на борту личный пилот ректора, коли вы мне не доверяете. Соглашайтесь, когда ещё такая возможность представится!
  Старшие мужчины переглянулись, а их леди вопросительно уставились на сваху, которая принялась подавать обеим женщинам какие-то знаки то приподнимая, то опуская чётко очерченные брови.
  - Ну мамочка! - Лисс-Белл порывисто схватила леди Кайру за руку, и то же самое сделали близняшки и дочка Ульри по отношению к своей родительнице. - Ну пожалуйста! Это же так интересно и восхитительно! Воздушная прогулка! Такая чудесная яхта! А ведь мы хоть на дирижабле мечтали покататься, а тут настоящий небесный корабль!
  Гомон девушек не думал утихать, лишь Стокта сидела таращась на всех и пытаясь унять колотящееся сердце, и поначалу даже не поняла, что последний вопрос Клая Орна был адресован именно ей.
  - Вы слышите, леди Стокта? Похоже, я только и делаю, что пугаю вас... - Стокта вздрогнула и, видя пронзительные голубые очи, пристально её разглядывающие, принялась поправлять кружева на платье. - Так вы полетите с нами? - тёплая ладонь накрыла пальцы.
  - Д-да... - прошептала она в ответ и для убедительности ещё и кивнула.
  В общем, перед очаровательно наглым гостем старшие члены семейств не устояли, и вскоре белоснежная яхта стремительно взмыла в небеса, оставив внизу пусть и по-своему интересный, но шумный, местами закопчённый и пропахший машинными маслами город.
  Поначалу от новых, таких странных и даже пугающих ощущений Стокта ничего не соображала, слишком уж всё казалось невероятно-невозможно-великолепным. К тому же силовое поле сдавило внутренности так, что она и вздохнуть толком не могла. Но буквально через несколько минут после взлёта установку переключили на режим плавного движения и давление отпустило, что позволило опомниться и насладиться потрясающими пейзажами, что открывались внизу, а также ощутить дух какой-то непостижимой свободы, когда видишь всё маленьким-маленьким, будто кукольным, смотришь так далеко, как с земли никогда не получится, и при этом ощущаешь всем телом мощные воздушные потоки, словно втягивая в себе яркие, тёплые лучи.
  Как очень быстро выяснилось, старшие дамы, Клинда Ульри и близняшки слишком уж испугались высоты и открытого пространства, ведь яхта не дирижабль и не пассажирский лайнер с закрытыми палубами, и Клайдис проводил их в уютную кают-кампанию, из иллюминаторов которой можно было наблюдать за тем, что происходит снаружи. А вот оба сегментума, Лисс-Белл и Стокта предпочли остаться на воздухе.
  Мужчинам прогулка на весьма дорогой и современной яхте была интересна сама по себе и они быстро включились в беседу с бородатым пилотом, что стоял у штурвала за приборной панелью и охотно отвечал на вопросы о грузоподъёмности, максимальной скорости, металлах обшивки, мощности двигателей, материалах световых парусов, дальности беспосадочных полётов и так далее и тому подобное. Старшая же сестра практически не отпускала от себя Клая, что-то щебеча ему на ухо, и это Стокту весьма порадовало - никто не мешал наслаждаться полётом, правда, длилось сие блаженное состояние совсем недолго.
  Сперва она подумала, что силовое поле, защищающее открытые палубы от внешней среды, снова переключили на какой-то иной режим - начало сильно мутить, а в голове возникли странные картинки, невероятно быстро сменяющие друг друга, будто узкие извилистые коридоры с множеством дверей и она словно проносится внутри этих причудливых пространств с огромной скоростью. Несколько раз глубоко вздохнув, удалось немного унять роящиеся в голове образы, но стоило закрыть глаза, как всё снова начинало суматошно вертеться, вызывая мучительные рвотные спазмы.
  Девушка вцепилась в гладкий металл ограждающих поручней и попыталась сосредоточиться на созерцании кучевых облаков далеко впереди да только видения из головы, похоже, начали отображаться в реальности в виде каких-то дыр или разрезов пространства выше и ниже облаков и даже где-то совсем далеко. "Это нужно прекратить... - она обернулась, но заметила лишь фигуру отца на корме. - Стоит спуститься вниз к остальным... Только как?! - панический страх оторвать руки от железа, что служило надёжной опорой, парализовал тело. - Лишь бы никто не заметил и так позора хватило на сегод...". Мысль оборвалась. Что-то мягкое, но довольно тяжёлое легло на плечи. Стокта скосила глаза. Лётная кожаная куртка с меховым воротником. Похожие она видела в городе на мужчинах, чья жизнь тем или иным образом была связана с воздушным флотом.
  - Должно быть, вам холодно... - голос Клая Орна раздался у самого уха.
  Стокта сглотнула, пытаясь унять очередной рвотный спазм:
  - С-спасибо, инженер Орн, вы очень любезны...
  Клай встал рядом и задумчиво уставился вдаль. Широкая светлая прядь в его волосах трепетала на ветру, открывая красивое, немного удлинённое лицо, чёткие скулы и слегка раскосые глаза под широкими, графитовыми бровями. Бледно-голубой полудиск яруса Экри уже слегка засеребрел, а Эрим, что почти спрятался в облачных кучах, длинными полосами лучей словно раскатал рулоны сверкающих дорог для небесных странников.
  - Никогда не устану летать... Только в небе получается ощутить невероятную силу и понять, что нет ничего невозможного. Человек мал, ничтожен, слаб, но при всём этом могущественен настолько, что способен покорять бесконечное пространство...
  - Да, наверно... - пролепетала Стокта в ответ, попутно соображая, что ей обязательно нужно уйти отсюда, а ещё лучше оказаться дома в своей комнате. - Вы не проводите меня к сёстрам?
  - Конечно, леди, - и Клай с готовностью кивнул, протягивая руку.
  Казалось, что уже ничто не предвещало беды, во всяком случае Стокта так решила. Тошнота внезапно прекратилась и кружение странных картинок исчезло. Она подобрала пышные юбки, развернулась к провожатому, взяла его под локоть и... сделала шаг.
  Гигантская дверь, больше похожая на огромные стальные ворота чуть не врезалась прямо в лоб! Руки вылетели вперёд сами собой, и Стокта успела даже ощутить под пальцами холодную проклёпанную поверхность, которая с ужасающим лязгом начала распахиваться, втягивая её за собой. Палуба ушла из-под ног, а резкий крен на правый борт и вопли со всех сторон ввергли в состояние ужаса. Последнее, что она успела заметить, так это высоченную грязно-серую башню Небесной гавани, появившуюся будто из ниоткуда, да металлические заплаты на ржавом корпусе грузового дирижабля.
  
  Глава 10
  Стокта не сразу поняла, что слышит громкую хриплую речь отца и визгливые выкрики матери, хотя время от времени эти неприятные звуки меняли тональность на более сдержанную.
  - Нет! Вы не посмеете! - голос Лисс-Белл заставил вздрогнуть и натянуть одеяло до самого носа.
  "Что происходит? Что здесь происходит?!" - Стокта обвела глазами комнату и убедилась, что находится в городском доме в собственной постели. На ней платье, правда, корсет расшнурован, а за окном смеркается и почему-то очень сильно хочется есть. "Хотя чему удивляться? Вечер на дворе... только... - мысли закрутились свежесмазанными шестерёнками: - Прогулка на яхте случилась около полудня, летали час-полтора, а уже почти стемнело... Сколько же я спала? И почему? Да и как я, вообще, тут оказалась..."
  Недолго думая, она откинула одеяло и вскочила. Босые ноги быстро озябли. Вернувшись с половины коридора, Стокта сунула ступни в домашние туфли и снова двинулась на звуки голосов.
  - Мальчишка! - кричал отец. - Да как вы могли позволить себе такое?! Жалкий инженеришко! Да вы никто! Кто есть Клайдис Орн?! Не знаю такого имени! Может на Экри набор сих звуков что-то да и значит, но на Тэи - нет! И подобное обращение с достойнейшими семьями не вписывается ни в какие рамки!
  К концу этой гневной отповеди Стокта уже стояла на лестнице, наблюдая сверху всю картину. Отец, мать и сегментум Ульри у стола. Айди и Ларри ближе к длинному шкафу. Лисс-Белл в центре квадратной прихожей, а Клай Орн и двое незнакомых мужчин у дверей, один из которых высокий, другой - маленький, но очень широкоплечий и оба в чёрно-синих мундирах инспекторов охраны правопорядка.
  - Этот юноша должен быть арестован! - сегментум Ульри даже хлопнул ладонью по столу. - Я понимаю, господа, мы тоже в некой степени виноваты - поддались на уговоры. Ведь будь иначе, несчастный был бы жив, возможно... Но это чудо, что всё закончилось так, жертв могло быть в разы больше! Я требую разбирательства!
  Клай стоял, в общем-то, спокойно, только руки за спиной. Он смотрел в пол и будто совершенно не слушал гневные слова, направленные в его сторону. Стокта сделала пару несмелых шажков в желании всё-таки спуститься, но остановилась у первой ступеньки. Её присутствия, похоже, никто так и не заметил.
  - Мы можем увести задержанного? - высокий мужчина в форме инспектора кивнул на входную дверь.
  - Да, конечно, - тон отца был уже более сдержан. - Надеюсь, в ближайшее время мы получим объяснения?
  - Разумеется. Городская инспекция всегда стоит на страже закона. А теперь успокойтесь, господа, и отдыхайте. Мы во всём разберёмся.
  В этот момент Клай поднял голову и Стокта могла бы поручиться чем угодно - он посмотрел прямо на неё, притом сразу! Ни Лисс-Белл, заплаканная, но от этого не менее прекрасная, ни представители властей, ни остальные присутствующие почему-то не привлекли его внимания. Его взгляд был прямым и твёрдым, словно кусок металла. Он будто почувствовал, что она стоит у лестницы и тоже смотрит на него. Их глаза встретились, хотя нет, "встретились" не то слово - столкнулись! У Стокты дрогнули колени, и она даже отшатнулась, настолько сильным оказалось ощущение. Ясные очи молодого инженера смотрели так, будто он что-то знал или в чём-то был уверен, притом в том, о чём Стокта и понятия не имела.
  - Это несчастный случай, отец! Клай не виноват! Я люблю его! - от неожиданного и публичного признания сестры Стокта вздрогнула и бросилась прочь, в спасительное спокойствие своей комнаты.
  
   * * *
  
  - Как ты, дорогая? - леди Кайра самолично вкатила тележку с лёгким, и как всегда диетическим, ужином. - Нужно поесть и даже...
  От удивления у Стокты приоткрылся рот. На двухэтажном колёсном столике стоял хрустальный графинчик с жидкостью явно непредназначенной для женщин, тем более столь юных. Серебристая субстанция всколыхнулась и засверкала внутри прозрачного сосуда.
  Татрийскую водку всегда держали в хрустале. Преломление света на многочисленных гранях создавало иллюзию очень красивого блеска, этакого потока искрящихся цветных лучиков, хотя стоило налить необычайно дорогое содержимое в обычный стакан или кружку, как световой эффект тут же исчезал, и в посуде оказывалась ничем не примечательная сероватая водичка, чего нельзя было сказать о её вкусе и запахе.
  Стокта и не знала, что в городском доме тоже храниться запас этого необыкновенного напитка. Отец пил его крайне редко, из-за необычайной дороговизны, наверно, связанной в первую очередь с доставкой. Купить татрийскую водку можно было только на Татрисе. Никто, ни один другой ярус, не имел права торговать и тем более её изготавливать, хотя никто толком и не представлял как. Секрет производства оберегался строго, правда, тоже неизвестно кем, а попытки разузнать рецепт или воспроизвести точный состав в лаборатории всегда оканчивались неудачей. Однако кое-что об этом загадочном напитке было известно даже Стокте.
  Во-первых, в рецепте присутствовал сплав танума, золота и серебра, перемолотый в мельчайшую пыль, возможно именно металлическое содержимое и придавало водке эту странную серебристо-серую окраску, а также спирт и какие-то травы, хотя на Татрисе с растительностью было туговато, там мало что росло. Но вот точные пропорции, а также сама технология изготовления оставались тайной на протяжении веков.
  А во-вторых, в среде земельных аристократов ходили слухи, что сей крепчайший, странно-вкусный алкоголь придумали чудовища-обурги, будто с его помощью они могли заглядывать в будущее или видеть странные сны, исполненные неким потаённым смыслом. На людей, правда, распитие рюмки-другой никаким чудодейственным образом не действовало, кроме приятного, расслабляющего опьянения, однако присутствие в составе драгоценных металлов, а также древнейшее происхождение заставляло желающих платить баснословные деньги за бутылку.
  Стокта не знала, откуда в их семье бралась татрийская водка: заказывал ли родитель её самолично, ведь вина, сидра и даже обычного спирта в подвалах усадьбы всегда было предостаточно, или же некое количество перешло сегментуму от отца и деда, которые весьма ценили крепкие спиртосодержащие жидкости, иначе говоря, мужские напитки.
  Но, в общем, в этот момент дело было не в интересных исторических загадках, а в том, что леди Кайра положила на пузатенькую рюмочку бумажный фильтр в виде маленького конуса и начала медленно и крайне осторожно наливать из хрустального графина:
  - Это поможет тебе успокоиться...
  - Но я хорошо себя чувствую, голодна только... - Стокта, что до появления матери сидела у туалетного столика и тупо пялилась на своё отражение, вместе с пуфиком придвинулась ближе.
  - Тогда сначала поешь, но выпить всё равно надо. Ты испытала потрясение, как и все мы, правда, так долго в обмороке никто из нас не находился, вернее... только ты...
  - Я не помню, что случилось... Кто-то пострадал? И как мы оказались в городе? Разве Клай Орн в чём-то виноват?
  - Слишком много вопросов, дорогая, успокойся... - мать присела в кресло попутно накладывая в расписную тарелку горячее овощное рагу из глубокого блюда. - Погиб пилот, неопрятный такой, с противной бородой...
  - К-как погиб? - у Стокты сжались внутренности и чувство голода, что ощущалось довольно сильно, исчезло напрочь. Да и тот мужчина за штурвалом не выглядел неопрятным, а его густая, окладистая борода не вызвала у Стокты никаких неприятных эмоций - в описании людей она часто мысленно не соглашалась с матерью.
  - Мы почти столкнулись с грузовиком, ты ведь видела, какие они огромные бывают, ох... - леди Кайра вытянула из лифа платок и промокнула глаза, - не могу... как вспомню... Конечно, мы в кают-кампании подробностей не видели, всё случилось так быстро и неожиданно, но твой отец сказал, что яхта зацепила крылом борт этой громадины, от удара выскочила какая-то заклёпка и пробила пилоту голову. Это так ужасно... А ведь мы все могли погибнуть! И как можно было согласиться на столь опасное предложение этого юного хлыща?! У леди Мими такая шишка на лбу! Бедняжка не удержалась в кресле, когда яхта отворачивала, хорошо хоть не до крови, - мать вновь утёрла проступившие слёзы и сунула тарелку Стокте прямо в руки, - остывает...
  Стокта еле проглотила несколько ложек тёплой овощной массы и снова спросила:
  - А как мы сели?
  - Ну... - тут лицо леди Кайры приняло холодно-надменное выражение, - он посадил... Прямо на центральной площади! Да все! Все видели в каком состоянии мы оттуда вылезали! Такой позор! Представляешь, какие слухи теперь поползут по городу?! Какие-то нищие сопляки даже показывали на нас своими грязными пальцами и презрительно ухмылялись, вот, мол, богатеи как развлекаются, поделом теперь! - голос матери начал срываться на визг. - И этот наглец ещё осмелился просить о визите! Да никогда этого не будет! Отец сделает всё от него зависящее - Орн будет наказан по заслугам!
  - Но если Клай посадил яхту... - Стокта не успела добавить "то этим всех спас".
  - Что-о-о?! - глаза матери округлились, и она порывисто вскочила, чуть не опрокинув на дочь столик с едой. - Уже Клай?! Ты что, тоже успела снюхаться с ним на приёме?!
  Слова оказались хуже пощёчины. Болезненное, унизительное ощущение. Лучше бы она ударила и пусть рука леди Кайры была весьма тяжёлой. У Стокты перехватило дыхание, но мать вдруг замерла и продолжила уже совершенно другим тоном:
  - Он что... обратил на тебя внимание?
  - Я не знаю... - Стокта ещё сильнее сжала тарелку.
  Мать хмыкнула:
  - Он всем нам понравился, не могу этого отрицать. Но теперь ясно с кем мы имеем дело. Эта молодящаяся старуха Мими совершенно задурила мне голову своими новомодными идеями. Правильно говорят, "смешение крови к добру не приводит". Инженеры, конструкторы и прочие механики, конечно же, нужны, да только почти все они простолюдины, что пытаются строить из себя чуть ли не элиту общества, мол, они умны, образованы, умеют чинить всякие машины и говорящие железки, да только это чушь! Слышишь, Стокта?! Никто и никогда из них не сможет сказать, что в их жилах течёт кровь первейших! Тех великих людей, что изгнали из наших миров поганых чудищ, что пожирали собственных детей! Ты Коэн! В тебе древнейшая кровь, как и во мне. И пусть ныне мой род, род Талук-Ри, существует лишь в моих детях, я никому не позволю осквернить его!
  Повисла пауза. Стокта сидела, вжав голову в плечи, пытаясь переварить слова и эмоции матери. Степенно, важно и даже как-то торжественно леди Кайра наклонилась к столику, взяла рюмочку с драгоценной водкой и протянула дочери:
  - Это символ. Знак нашего статуса. Твой отец сказал сделать это, и не только для того, чтобы ты расслабилась и успокоилась, но и затем, чтобы его младшая дочь ощутила себя истинной леди, душой и телом принадлежащей к классу настоящих людей, тех, кто владеет землями, а не какими-нибудь там заводами, летающими кораблями или торговыми лавками. Всё это легко уничтожить, а вот твердь земная незыблема, и она прокормит своего хозяина в отличие от всего этого железа, которое и нужно лишь для обслуживания наших территорий. Твои братья и сёстры в своё время тоже имели подобную беседу - настал и твой час. Пей!
  Серебристая жидкость обожгла горло, и Стокта поперхнулась, но величественный и какой-то необычайно вдохновенный взгляд матери заставил подавить кашель. В первые секунды не ощутилось никакого вкуса, кроме жгучей терпкости во рту, но вскоре ноздри уловили нежный аромат садовой мяты, а на языке проявилась сладость ягодного безе, лёгкого и воздушного. Потом по телу начало разливаться приятное тепло, а в голове будто поплыли пушистые облака, мягкие как пух, и почему-то розовые. Стокта не видела никаких картинок, нет. Она просто чувствовала или даже понимала где-то внутри себя, что это именно облака и они движутся медленно и плавно, обдуваемые ласковыми тёплыми потоками, и их цвет, ну точь-в-точь лепестки аканн, что распускаются на клумбах в родной усадьбе и радуют с начала лета до поздней осени. От этого убаюкивающего подобия движения начали слипаться глаза, и мозг каким-то странным образом освободился от всяческих мыслей. Стокта успела только кивнуть матери и бухнуться в постель.
  Настолько яркого и удивительно реального сна она не видела ещё никогда. Словно она дома в "Тысячах полей" и медленно бредёт по широкому лугу, что тянется вдоль реки. Полевых цветов столько, что глаз не оторвать. Белые, красные, жёлтые, голубые, фиолетовые, розовые, бирюзовые на фоне высокой сочной травы и тёплый ветерок перекатывает зелёные волны... Она щурится от яркого света и смотрит в синее-синее небо на плывущие облака, сверкающие ярусы и Пояса, касаясь пальцами соцветий и мохнатых стебельков. Потом снова всё идёт и идёт, дыша полной грудью и наслаждаясь каким-то бесконечным счастьем, радостью и даже покоем, пока не замечает впереди некие высокие силуэты. Не замедляя шаг, она так и продолжает идти, пока не начинает понимать, что прямо на неё или к ней навстречу движутся четверо мужчин. Сначала ей кажется, что они ещё далеко, однако уж как-то очень быстро, будто вдруг, они оказываются рядом. И вот тут случается странное. Она их отлично видит: руки, ноги, одежду, притом вполне обычную свободную, рубашки, брюки, но вот лиц разглядеть не может, как ни старается, будто некая туманная пелена мешает рассмотреть. Она вежливо здоровается, мол, "день добрый, господа", но они почему-то молчат и постепенно берут её в кольцо, шагая по окружности. Стокта теряется. И хотя и небо, и поле, и цветы всё так же никуда не деваются, однако их крепкие тела начинают всё более и более скрывать окружающие виды. И вот когда она уже ощущает их прикосновения, притом со всех сторон, они останавливаются. В панике она крутит головой по сторонам, но видит только туманные дымки, из которых исходят шеи, плечи и все остальные части. С одной стороны, ей страшно как никогда, а с другой - она всё бы отдала, лишь бы увидеть их целиком. Но это стояние долго не продолжается. Всё так же держа её в плотном кругу, они начинают будто переглядываться, правда, непонятно чем, а потом словно кивают ей и друг другу. Стокта не успевает прийти в себя, как видит уже их удаляющиеся, далёкие силуэты и почему-то кричит вслед: "Э-э-эй! Подождите! А как же я?! Посто-о-ойте!" - и бежит за ними, вот только догнать не получается, они исчезают. В слезах она падает на ароматную траву и просыпается.
  Да-а-а... Татрийская водка, действительно, оказалась какой-то невероятной штукой! С этой мысль Стокта и открыла глаза.
  Все ещё спали. Рассвет только занимался, но с улицы уже доносились глуховатые звуки: то ли прерывистое гудение в каких-то трубах, то ли далёкое постукивание колёс. Стокта блаженно потянулась, наслаждаясь теплом и уютом постели и осознанием, что яркое видение только сон. Необычный, немного пугающий, но всё-таки нереальный. Она откинулась на подушки, чтобы чуток подремать, ведь ещё так рано, как в окно что-то стукнуло, будто маленький камешек ударился в стекло. Потом ещё раз. И ещё. Пауза ненадолго. И опять. Раз. Два. Три. Благо, что она так и спала, практически одетой. Стокта вскочила, приоткрыла портьеру и... тут же отпрянула. Знакомое лицо со светлой прядью на длинной чёлке почти впечаталось в стекло.
  - Открой, только тихо... - слова больше прочитались по губам, чем донеслись до слуха. Девушка замерла не столько от испуга, сколько от совершенной неожиданности. - Не смогу долго висеть, слышишь? Надо поговорить. Это важно и очень срочно.
  Умоляющие глаза смотрели с таким призывом, что пальцы сами нащупали защёлку. Нежданный гость влез в окно, спрыгнул на пол, практически бесшумно прикрыл за собой створку и шёпотом спросил:
  - Дверь заперта?
  Стокта пожала плечами, однако тут же, наверно подражая предрассветному визитёру, прокралась на цыпочках к выходу и потрогала ручку - открыто. Она медленно задвинула щеколду и обернулась. В раннем утреннем полумраке силуэт Клая казался каким-то громоздким, ещё более высоким и широкоплечим, что ли, хотя такое впечатление скорее складывалось из-за небольших размеров комнаты да тусклого света масляного ночника, тягучее топливо которого уже практически прогорело.
  Клай несколько раз прокрутил вентиль на медном светильнике и оранжевый язычок исчез:
  - Ты ещё крепко спишь...
  Стокта так и стояла столбом, осмысливая происходящее. Клай неслышно приблизился, взял её за руку и потянул в угол за портьерой:
  - Так нас точно не услышат. Что ты помнишь?
  - О... о чём? - от нарастающего смущения шёпот сорвался в хрип.
  - О полёте. Только не волнуйся, я пришёл просто спросить...
  - Я не понимаю, что именно ты хочешь знать...
  - Мы говорили с тобой на палубе, помнишь? Ты попросила проводить тебя вниз и...
  - Мы пошли...
  - Ну да, - Клай дёрнулся и поблёскивающие в темноте глаза приблизились почти к самому её лицу. - А потом?! Ты что-то почувствовала или увидела? Тебе стало дурно? Похоже, ты чего-то сильно испугалась...
  Стокта насупилась и опустила голову, чтобы не видеть его даже в темноте, не ощущать тёплое дыхание на коже.
  - Я снова пугаю тебя, только хоть убей, не понимаю почему. Это важно, юная леди. Очень важно для меня, ведь ты знаешь, в чём меня обвиняют. Расскажи, пожалуйста. Или ты тоже считаешь, что я специально заманил вас на яхту, чтобы потом угробить?
  - Нет-нет, не считаю... - Стокта подняла на собеседника глаза, но мысли настолько путались, что она даже не могла толком сообразить, как объяснить то своё странное состояние на яхте.
  - Ладно, давай иначе, сначала я кое-что расскажу. В тот момент, когда мы с тобой направились к лестнице в кают-кампанию, на палубе, кроме нас, находились только пилот и твой отец, сегментум Ульри уже спустился, дабы развлечь дам внизу. До города почти сто семьдесят миль. Если по прямой - около часа лёту. Мы же оказались у Небесной гавани за считаные секунды. За себя и покойного Фриза я уверен. Твой отец и его друг отпадают потому, что, дожив до своего возраста, они никак не могли не обнаружить в себе столь уникальные способности. А всех дам внизу я исключаю, хотя бы по той причине, что они не видели нашего курса, да и вообще... Я видел твоё лицо, Стокта. Ведь я только на тебя и смотрел в тот момент. Такой страх за мгновения до того, как всё произошло... Тут нельзя ошибиться! Скажи мне! Скажи... - тут он замолк, и сильные руки сжали плечи. Стокта выдохнула:
  - Меня тошнило. Я долго терпела, не хотелось вниз. Картинки в голове вертелись. Будто запутанные, бесконечные коридоры... из каких-то лент. Потом в небе появились какие-то то ли трещины, то ли дыры, яркие, и не очень. Это было странно, страшно и весьма неприятно. Я боялась, что снова опозорюсь, ведь я тебя чаем облила, прости...
  - Забудь, - Клай хмыкнул, - меня даже помоями обливали, а тут вкусный и ароматный чай.
  - Правда?! - он говорил так просто и искренне, что Стокта хихикнула и, сама от себя не ожидая, выдала: - Однажды в мастерской взорвался насос, которым свиные хлева чистят... меня так окатило вонючим дерьмом, что...
  Они чуть не забыли о конспирации. Хохот рвался наружу, а оттого, что пришлось зажимать рты ладонями, было ещё труднее успокоиться.
  - Да-а-а... представляю картину, - Клай ещё сдерживал смех, - я думал, что один такой... попадаю во всякие переделки. А мы похожи... Это всё? Или можешь ещё что-то рассказать? - эту фразу он произнёс уже довольно серьёзно.
  - Потом я увидела борт дирижабля и будто дотронулась до него... - Стокта сжала ладони и былые ощущения вернулись: холодный металл и шершавость заклёпок, - и вышку Небесной гавани. Мне просто так хотелось домой, но не потому, что не понравилось летать, ты не подумай, наоборот, это было так прекрасно... Я просто боялась, что снова выставлю себя на посмешище...
  От неожиданных объятий у Стокты ноги подкосились. Он настолько быстро и крепко прижал её к себе, что мысль о недопустимости столь наглого поведения даже не успела зародиться в голове, а приятный, чуть картавящий, голос зашептал прямо в ухо:
  - Выходит, мы не ошиблись. Похоже, это ты изменила наш курс и заставила яхту переместиться так быстро. Ты что-нибудь слыхала о ключ-навигаторах?
  - Я?! Что ты говоришь такое?! - она упёрлась в его грудь, и Клай тут же отступил. - Изменила курс?! Но как я могла это сделать?!
  Светало, притом довольно быстро. Разглядывая его лицо и даже щетинистые волоски на подбородке, Стокта поняла в какой неподобающей ситуации находится. Наедине. С мужчиной. Притом очень странным и волнующим. А ведь недавно он почти получил её сестру. А теперь говорит о каких-то ключах и навигаторах, чуть ли не обвиняя её в недавней катастрофе!
  - Всё, мне пора. Спасибо, что поделилась, - он вышел из угла и приоткрыл окно, осторожно выглядывая наружу.
  - И что теперь будет?
  Он обернулся. Высокий, чистый лоб. Тонкий нос с небольшой горбинкой. Ясные, голубые глаза. Только теперь Стокта обратила внимание на его одежду: мешковатые штаны, будто от рабочего комбинезона, ботинки на толстой подошве с длинной шнуровкой, серый свитер из тонкой пряжи с узким горлом и та самая лётная куртка, что не так давно лежала на её плечах. В таком виде он больше походил на рабочего Небесной гавани, чем на ведущего инженера яруса Экри.
  - Пока ничего. Придётся заплатить крупный штраф за аварийную посадку, а с бедным Фризом произошёл несчастный случай, его тело мы возьмём с собой. Твой отец очень порядочный человек, он дал, действительно, правдивые показания, меня и отпустили.
  - Но ведь он грозился...
  - Я понимаю его гнев, только вряд ли он ещё что-либо сможет сделать. А вот дорога в ваш дом мне теперь заказана. Мне очень жаль, что так получилось, правда... Скажи это Лисс-Белл. Она самая красивая девушка из тех, что я встречал, а ты - самая необыч... - он не закончил фразу. В коридоре послышались шаги. Клай вскочил на подоконник, потом на карниз и исчез.
  Ещё несколько минут Стокта усиленно вслушивалась в пустоту в надежде расслышать хоть слово, а особенно что-либо типа "ещё встретимся", "судьба сведёт нас" или даже "жди меня", но только лишь стук в дверь доносился до слуха.
  
  Глава 11
  Размеренный стук колёс навевал самые разные мысли: мысли-эмоции, мысли-воспоминания, мысли-размышления, мысли-вопросы. Путешествие в Маград оказалось настолько впечатляющим, полным таких невероятных событий, что все испытанные за это время чувства было ещё сложно уложить в голове.
  О тайном визите Клая Стокта никому не сказала, даже Лисс-Белл. Перед прыжком молодого инженера за окно в дверь спальни стучался руди-первый, договориться о завтраке, и Стокта открыла довольно нескоро, зевая и сетуя на то, что железный слуга так рано её разбудил. Руди не отличались человеческой проницательностью. А вот Стокта до сих пор не могла поверить, что смогла так спокойно всё разыграть. Лицо Клая, запах тела и одежды с едва уловимыми нотками каких-то машинных масел, улыбка, смех, внезапное сильное объятие и стук его сердца, который она ощутила, пусть и на мгновения... С этим она ничего не могла поделать.
  Однако передать его прощальные слова старшей сестре Стокта всё-таки собиралась, только за эти несколько дней не получилось остаться с ней наедине, а прокрадываться ночью в сестринскую спальню мимо комнат близняшек и Леви она тоже не рискнула. Уж слишком было страшно, ведь придётся сказать, почему Клай приходил именно к ней, а не к самой Лисс-Белл. И Стокта решила, что лучше сначала всё хорошенько обдумать, что сказать и как, а не выкручиваться потом и краснеть от неприкрытой лжи.
  Ключ-навигатор... Это понятие засело в памяти, а также то, насколько инженер Орн был потрясён своими выводами. Почему "ключ"? Что он открывает? Тем более в небе? Разве небеса можно открывать и закрывать, будто двери? А что, если те трещины в облаках, что привиделись перед столкновением и есть эти небесные двери, которые она смогла открыть?! Только как? Как она смогла это сделать?! А "навигатор" при чём? Жаль, что не представилась возможность его толком расспросить...
  Стокта ткнулась лбом в окно качающегося вагона-ресторана и выдохнула. Влажный след сначала расползся по стеклу, а потом начал быстро исчезать. В родные "Тысячи полей" возвращалась только женская часть семьи Коэн с одним из механических слуг, а вот мужчины остались, даже Леви. После совсем немягкой посадки в центре города леди Кайра даже и слышать не хотела ни о каких задержках. Мать семейства спешила уехать подальше от слухов, сплетен и далеко не лестных обсуждений их воздушной прогулки. Сегментум Коэн же решил задержаться в городском доме до самых каникул Айди, надеясь за это время разобраться с некоторыми деловыми вопросами, ну и, конечно же, повлиять на вынесение вердикта по делу Клая Орна.
  Стокта также знала, что поступление Левина на одно из отделений Технического университета висело на волоске, брат не сдал несколько проходных тестов, и отец рассчитывал всё уладить с помощью денег, то есть договориться с ректоратом платить большую сумму за обучение. Стокта очень надеялась, что у отца всё получиться и в будущем году Леви переберётся в Маград на долгие шесть лет, а вот самый любимый брат, Айден Коэн, вернётся в усадьбу, пусть и на короткое время, ведь его выпуск был уже не за горами.
  Послышался шелест юбок и на диванчик напротив присела Лисс-Белл:
  - Ты что тут одна? Мать и близняшки уже ложатся... - Стокта глянула на сестру и молча пожала плечами. - А давай-ка чаю выпьем, - Лисс-Белл щёлкнула тонкими пальчиками и руди-первый тут же поднялся с угловой табуретки в конце вагона. Пока механоид расставлял расписные чашки и разливал кипяток из чугунного тэна, девушки молча рассматривали бегущий сумеречный пейзаж за окном.
  Начало осени было прекрасным - очень тёплым и сухим. Багрово-красный диск Эрима уже падал за далёкую полосу леса, а половинка яруса Экри сияла всё сильнее, обещая светлую ночь.
  - Поди в спальный вагон, - махнула старшая и механоид, щёлкнув корпусом при развороте, послушно прошёл через распашную дверь в тамбур и дальше. - Клай записку передал! - выпалила сестра, когда руди исчез из виду. - Прямо на вокзале, представляешь?! И как только никто не заметил?! - Стокта внутренне вздрогнула, но ничего не успела ответить. - Помнишь, я дорожный саквояж уронила, а какой-то мальчишка кинулся его поднимать, и мама ему ещё монету бросила?!
  Стокта закивала, вспоминая, что сие событие, действительно, имело место. Перед самой посадкой в гудящий и пыхтящий "Бронзовый бык" движением "Маград-Дви-Лемские рудники", Лисс-Белл, действительно, то ли оступилась, то ли споткнулась и кожаный саквояж, который сестра очень любила и брала с собой даже в недалёкие поездки, выскользнул из её рук и чуть не свалился с высокой платформы на рельсы.
  - Так он прямо в руку мне эту записку и сунул!
  - И что там? - Стокте наконец-то удалось вставить слово.
  - Читай, я не могу, - сестра бросила на стол листок, - а при матери и сёстрах даже думать об этом страшно.
  Стокта принялась мямлить:
  - Это же тебе... Мне не стоит знать, что там...
  Сестра отмахнулась:
  - Ну ты и так уже слишком много знаешь, больше, чем кто-либо...
  - Нет, читай сама...
  - Ладно, - Лисс-Белл схватила бумажку и с придыханием принялась проговаривать слова, попутно поглядывая на дверь в спальный вагон, где уже должны были почивать мать с двумя другими сёстрами.
  - "Дорогая Либи! - сестра громко всхлипнула. - Не слишком рассчитываю, что это послание попадёт в твои прекрасные пальчики, однако если ты всё же получишь его, то в первую очередь хочу извиниться за свою несдержанность тогда, ну ты помнишь, но, главное, за те надежды, коими ты, вероятно, успела воспылать. Мне очень жаль, что всё так получилось. Твой отец настроен весьма решительно и если ему всё же удастся добиться судебного разбирательства, то ссылка на Татрис для меня может стать реальностью. Не думаю, что до этого дойдёт, но мой математический разум не исключает такой возможности. Не хочу, чтобы ты мучилась, томясь и чего-то ожидая, ведь твои родители уже и на порог меня не пустят. Желаю, чтобы ты была счастлива и тешу себя мыслью, что мы останемся добрыми друзьями. Если вдруг буду в ваших краях, то дам знать о себе, а коли уж нет, то навсегда сохраню в памяти твой образ. Долго целую в нежную шейку самую прекрасную девушку ярусов Эрима.
  К. О.
  Закончив читать уже на всхлипе, Лисс-Белл разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Всё это время Стокта сидела прямо и напряжённо, будто имея вместо позвоночника железный прут. Одной частью себя она понимала, что должна посочувствовать, сказать что-то ободряющее или успокаивающее, ведь ей, и правда, очень жаль сестру, но другая её половина никак не могла отрешиться от ощущения, что на самом деле всё сложилось очень хорошо, даже прекрасно, и тут надо прыгать от радости, а не плакать. Лисс-Белл не потеряла невинность, родители ничего не знают о тайных визитах настойчивого ухажёра - всё отлично. А вот это письмо почему-то, и очень явно, противоречило тому впечатлению, самому последнему, что сложилось у Стокты о Клайдисе Орне. Слащавый тон, эти "шейки-пальчики", а ведь на приёме и потом Клай разговаривал вполне нормальным языком, пусть иногда и несколько высокомерным.
  "Может влюблённые и должны так общаться..." - задалась Стокта вопросом и принялась поглаживать сестру-страдалицу по плечу. В домашнем, скрытом от посторонних глаз, поведении родителей она никогда не замечала особых нежностей, но и крупных ссор тоже. Их отношения, даже при отсутствии посторонних, не выходили за рамки приличий, и каких-то уменьшительно-ласкательных слов её уши тоже не улавливали. Однако она не сомневалась, что отец и мать любят друг друга, хоть особо это никому и не показывают.
  "Ну... - Стокта выдохнула, продолжая поглаживать сестру, - мне таких писем точно никто писать не будет..."
  
  
  Глава 12. Ярус Тэи. Централис
  Нежно-тёплое, любимое тело рядом не давало очнуться от невыносимо сладостной дрёмы. Грит шумно вдохнул, втягивая в себя аромат волос и кожи Риты. Руки снова стиснули податливую плоть и супруга застонала.
  - Люблю тебя... Как же я люблю тебя, - чуть развернув её к себе, Грит уже неизвестно в который раз за ночь принялся покрывать желанное лицо и тело поцелуями. - Как же я счастлив... Как тепло и уютно рядом с тобой, любимая... Я так скучал, еле дождался...
  Рита ничего не говорила. Прикрыв глаза, она блаженно улыбалась и, разметав иссиня-чёрные волосы по белоснежным подушкам, позволяла мужу делать с собой всё что ему вздумается. Мятые простыни, широкая кровать, камин в углу почти потухший, но ещё жаркий, как и два обнажённых тела, что никак не могли оторваться друг от друга...
  - А мы купим руди?
  Вопрос за завтраком застал немного врасплох. Дожевав кусок жаркого, Грит отпил из чашки:
  - Если хочешь, дорогая, но ведь Лурдес приходит и помогает тебе во всём, да и плату берёт умеренную...
  - Но у тебя такое хорошее жалование и премии за командировки, - Рита надула алые губки.
  - Может, чуть позже... За дом ещё долго платить, и расходы на свадьбу оказались довольно существенными...
  - Ну, милый, ты же обещал, что у меня будет всё, что пожелаю, а я больше не хочу ходить по магазинам да лавкам одна, приходится всё время носильщиков нанимать, а ты ведь знаешь, какие они хапуги и наглые иногда и не отвязаться...
  - Хорошо, дорогая, уговорила, - Грит улыбнулся, любуясь красавицей женой. - Будет тебе руди.
  Всю дорогу до казарм Спецкорпуса, а потом на дежурстве в Главном секритариате Грит не мог отделаться от мыслей о прошедшей ночи. Последняя командировка затянулась, и он буквально считал часы и минуты до возвращения к юной, прекрасной Рите. А ночь встречи оказалась настолько восхитительной, горячей и долгожданной, что как только он закрывал глаза, видел тонкое тело с молочной кожей, груди изумительной формы, упругие бёдра, длинные, стройные ноги и разметавшиеся по гибкой спине густые волосы. Её голос, запах, взгляд, осторожные прикосновения - всё это настолько возбуждало, что он никак не мог успокоиться и сосредоточиться на службе. Хотя, к слову сказать, каких-либо важных дел в данный момент и не имелось. Блуждание в секритариате за усилия он не считал. Его главной обязанностью было сопровождение координаторов на различные мероприятия и охрана высоких чинов.
  Спецкорпус считался весьма привилегированной частью управленческой системы яруса. Это вам не служба в инспекции правопорядка или розыске, где все и всегда завалены работой, притом довольно грязной, а часто и опасной. Пьяные дебоши в рабочих кварталах, хулиганствующие бродяги и студенты, контрабандисты, высокопарно именующие себя Небесными странниками, разборки между рыночниками и лавочниками, кляузы и доносы соседей, воровство, несчастные случаи, угон самоходок, кражи, разбои, ну и убийства, конечно... - реальная жизнь большого города. Только Спецкорпус всем этим не занимался. Это подразделение заботилось лишь об одном. Чтобы координаторы, во главе с Верховным и их семьи, а также секретариат с множеством более мелких подотчётных чиновников чувствовали себя спокойно и безопасно.
  Грит был исправным служакой и считал, что ему невероятно повезло в жизни, ведь попасть в Спецкорпус мог далеко не каждый. В большинстве случаев агентами становились бывшие кадеты, а также сыновья земельных аристократов. Только вот холёные знатные детишки не всегда выдерживали годовую предподготовку, с которой, уже прошедшие суровую школу муштры, выпускники-кадеты в основном справлялись.
  Проверяя исправность наблюдающих окуляров, этаких дальноглазов, и просматривая тонкие ленточки данных, Грит размышлял о том, что придётся поднапрячься. Рита хочет руди, а отказать супруге в дорогом подарке он не мог. Ведь дело совсем не в деньгах, а в том, что он чувствует, и что чувствует она. Рита - главное, притом навсегда.
  
  Глава 13
  Несмотря на то что после возвращения в родные "Тысячи полей" прошло уже около двух недель яркость событий, впечатлений и воспоминаний ничуть не поблёкла - наоборот. Стокту не покидало ощущение каких-то глобальных трансформаций, будто теперь всё будет иначе, что-то изменилось, притом кардинально и отныне не только в её, но и в жизни всей семьи начинается некий новый этап.
  После путешествия в Маград её доселе детский мир расширился настолько, что уже не получалось воспринимать его таким, как прежде. Пришло чёткое понимание, что окружающая действительность сложна, многогранна и запутана, и даже близкие люди загадочны и часто непредсказуемы, что уж говорить о чужих.
  Гуляя по окрестностям, читая в классной комнате, либо присутствуя на вечерних посиделках с сёстрами, Стокта уже не ощущала былой отчуждённости от семьи. И мать, и Лисс-Белл разговаривали с ней как-то иначе, по-взрослому что ли, да и Элла с Элиль, возможно, подражая авторитетам (матери и Либи) тоже начали проявлять к младшенькой хоть какие-то знаки внимания. И Стокту это очень радовало, но и немного пугало.
  За это время от старшей сестры она узнала назначение "кабаре" - место отдыха мужчин с неприличными развлечениями, хоть Лисс-Белл и не была в курсе всех подробностей; грустную историю Ларри, пусть и преподнесённую матерью с позиции "честь рода превыше всего!", а также общую генеалогию семьи леди Кайры, падающую прямиком в самую древность и берущую свои начала, как оказалось! на ярусе Линц, где далёкий-далёкий предок Стокты по материнской линии стал одним из Первейших - легендарным Луэном Талук-Ри Освободителем.
  "Кайра Талук-Ри... Как красиво... - Стокта восхитилась тогда девичьим именем матери и несколько минут повторяла его про себя, смакуя мелодику произношения. - И почему я первоначально Коэн, а только потом Талук-Ри?!"
  Правда, чем меньше оставалось времени до возвращения отца и Леви, тем больше она переживала, что с приездом ненавистного брата спокойная и более-менее доверительная обстановка в доме изменится в худшую сторону. И вскоре опасения подтвердились, только началось всё до того, как хозяин усадьбы вместе с младшим сыном появились на пороге родного дома.
  В этот раз Стокта проснулась от голода, впрочем, как и в прошлое, и позапрошлое утро. Умываясь и приводя себя в порядок с помощью руди-пятого, она пыталась отрешиться от мыслей о еде, то вспоминая Маградский приём, то тайные визиты Клая Орна, то воздушную прогулку, что закончилась довольно трагически, но ничего не помогало. Все эти незабываемые и необычайно волнующие впечатления почему-то быстро улетучивались. Их место раз за разом занимали куски жареного мяса, стреляющие жиром на раскалённых сковородках, груды верчёных колбас, будто сочные змееподобные внутренности, тазы, наполненные кровоточащим и слизким субпродуктом, как-то: сердцами, печенью, почками. И вся это мясная какофония, так явно возникающая перед глазами с самого утра, заставляла желудок сжиматься и постоянно сглатывать слюну.
  - Завтрак готов? - оправив оборки серого домашнего платья, Стокта обернулась к механоиду.
  - Нет, юная леди. Тестомешалка сломалась, повезли на сварку, так что Матильда запоздает с подачей.
  - А бутерброды? Или от ужина что осталось?
  Руди похлопал пластинами век и принялся заправлять постель:
  - Надо проявить немного терпения, тем более, когда вы знаете, что ваша матушка не кормит семью вчерашней и скорой едой.
  Стокта скрипнула зубами и повернулась к зеркалу. Голод был уже настолько нестерпим, что одна лишь мысль об ожидании заставила моментально провертеть в голове план возможных действий. На кухню не зайти - следящие окуляры тут же засекут её контуры и дверь захлопнется перед самым носом, как уже бывало не раз, да ещё и тревожный сигнал может поставить всех на уши, а вот подвал, где хранятся мешки с мукой и крупами, свежие свиные и говяжьи туши, копчёности да разнообразные варенья-соленья не так защищён. Нужно только раздобыть ключ.
  Дубликаты хранились в кабинете отца на специальном стеллаже, спрятанном за книжной полкой с сочинениями Аль Этида, весьма плодовитого просветителя и философа, жившего лет пятьсот назад. Но это было всё, что Стокта знала об этой исторической личности. В данный момент было важно другое: если потянуть на себя крайний том в череде книг, сработает механизм и вся полка выдвинется, освобождая заднюю стенку, сплошь увешанную разного вида и калибра слесарными изделиями.
  Оставив руди прибираться, Стокта рванула по коридору. Было ещё довольно рано. Сёстры, скорее всего, валялись, а леди Кайра, как бывало в дни отсутствия мужа, совершала утренний объезд ближайших теплиц и ферм. Сегментум Коэн предпочитал лично многое контролировать и был очень лёгок на подъём, несмотря на внешнюю степенность и солидность. Леди Кайра же терпеть не могла поддерживать эту, как она иногда выражалась, дурацкую традицию столь ранних вояжей по окрестностям, однако ездила практически ежедневно до самого возвращения дражайшего супруга.
  Убедившись, что матери в доме нет, и быстренько расспросив руди-второго о времени её отъезда, Стокта толкнула дверь кабинета - открыто. Проделав необходимые манипуляции и схватив связку с ярлычком "подвал-кладовые", она попыталась задвинуть полку обратно, но что-то где-то заело. Толкнула раз, другой, ещё и ещё сильнее, но внутри лишь натужно щёлкало да трещало - полка, ну никак! не хотела задвигаться на место, а время поджимало - леди Кайра уехала почти на рассвете.
  Придвинув пуфик, Стокта взгромоздилась на мягкую поверхность и попыталась просунуть руку в щель с целью нащупать скрытый за задней панелью механизм, но... пуфик покачнулся, а руки сами собой вцепились в верхнюю полку со всякими статуэтками, пресс-папье и другими канцелярскими принадлежностями. Равновесие поплыло и тяжеленный книжный шкаф начал медленно стремиться к полу, рискуя похоронить под собой бедную голодную девушку и попутно переполошить весь дом.
  От ужаса возможных последствий Стокта упёрлась изо всех сил, успев ступить одной ногой на ковёр. Неумолимое движение падения остановилось, но содержимое верхней полки, а также невесть как оказавшийся там семейный часовик, разлетелось по всему кабинету. У Стокты всё оборвалось: "Часовик! Опять! Ну всё..." Как только стеллаж встал на место, внутри щёлкнуло и противная полка, с которой всё и началось, легко задвинулась на прежнее место. Лихорадочно пособирав предметы с пола, пыхтя полазив под столом и диваном, а после водрузив грифельные карандаши, перьевые ручки и линейки на место, Стокта взялась за осмотр часовика. Так как заведён он не был, обошлось без его визгов и едких поэтических высказываний, но было ясно, что ремонта не избежать: задняя панель отлетела, стекло выпало и почти отвалилось нижнее боковое колёсико и это только на беглый взгляд. Собрав волю и нервы в кулак, Стокта стиснула механизм и всмотрелась в сложную и запутанную картину из пружин, колёсиков, шестерён, винтиков и других мелких деталей.
  Ей упорно казалось, что что-то не так: то ли нарушена некая внутренняя форма, то ли пропорции компоновки деталей, то ли что-либо ещё. Пальцы легли на металлическую поверхность и... прошли насквозь! Снова, как тогда возле мастерской, когда её рука будто провалилась в большие и странные механизмы. И стало видно всё. Все внутренности часовика вплоть до циферблата и сквозь него, и дальше до стрелок, что уже не прятались за внешней прозрачной защитой.
  Не совсем понимая, что и зачем она делает, Стокта медленно, прихватив двумя пальцами, вытащила капсулу с "душой" и надавила, как ей показалась, на неправильную выпуклость той ячейки в которой она помещалась. Металл поддался легко, приняв прежнюю форму. Щелчок - и "душа" прочно встала, правда, в глубине этого вместилища, в виде маленькой яйцеподобной сферы с множеством мелких дырочек, что-то продолжало будто искрить или пульсирующе поблёскивать, вызывая новый приступ паники. Стокта схватила со стола перьевую ручку и ткнула в одно из тонких отверстий сферы. Сотни, нет, тысячи каких-то лиц вдруг понеслись перед её глазами, а потоки громких и тихих голосов заполнили уши. Нос ощутил какую-то невероятную смесь множества запахов, приятных и до рвоты противных, а язык, от обилия разнообразных вкусов, будто онемел. От всей этой сумятицы, такой явной и пронзительной, она выдернула перо и чуть снова не уронила многострадального часовика.
  Дальнейшие свои действия она уже видела словно со стороны, совершая их независимо от сознания и разума. Вставилось стекло, быстро и чётко. Захлопнулась задняя крышка. Прикрутилось колёсико и легло в паз. Часовик оказался на полке на прежнем месте.
  Только лишь прикрыв дверь кабинета и слыша, как шуршит по гравейке подъезжающий экипаж, Стокта начала приходить в себя, понимая, что это она, она сама! собрала его, пусть и поначалу разбила, а вот про свой утренний голод, что буквально заставил попасть в такую ситуацию, она даже и не вспомнила.
  Мать семейства вернулась весьма довольной. Как узнали дочери за завтраком, отец, Левин и Айден прибудут к концу недели. Леви всё-таки сдал вступительные тесты, правда, не на механико-технологический, который уже заканчивал Айди, а на аграрно-индустриальный факультет, что тоже, по словам матери, являлось прекрасным показателем, тем более что дополнительно платить за его обучение не придётся.
  За утреней трапезой бурно обсуждалось возвращение домой любимых мальчиков, возможные подарки, но главное - визит некого господина, что прибудет с мужской частью семьи.
  - Его зовут... - леди Кайра отодвинула чашку и снова уставилась в ленточку телеграммы, которую управляющий доставил ей прямо в одну из теплиц, - Той-Лу Крибуш. Отец велит приготовить гостевой дом, а нам предстать во всей красе.
  Близняшки захлопали в ладоши, а вот Лисс-Белл и Стокта даже не улыбнулись.
  - Очередные смотрины, которые ничем не закончатся, - старшая сестра надула губки и отвернулась в противоположную от матери сторону.
  - А чем ты недовольна? - леди Кайра строго глянула на красавицу-дочь.
  - А тем, что, даже если он вдруг окажется необычайно богат или знаменит, или у него семь пядей во лбу, вам всё равно что-нибудь да не понравится, маменька.
  - Например?
  Глянув исподлобья, Стокта заметила, как зеленеет мать.
  - Происхождение, родня, то чем он занимается, внешность, возраст... Я ещё долго могу перечислять.
  - Вон отсюда! - удар по столу раздался такой, что зазвенела посуда.
  - Ну и пожалуйста! - Лисс-Белл вскочила, подобрала подол длинного кружевного пеньюара и выскочила из столовой.
  Повисла тишина.
  - Что это с ней? - пробормотала Элиль, ещё продолжая смотреть вслед исчезнувшей за дверьми сестрице.
  - Ну как что?! Как что?! Вернее, кто! - мать взмахнула руками. - Клайдис Орн! Этот смазливый мальчишка вскружил вашей сестре голову! Ну ничего, клин клином вышибают. Отец просто так и непонятно кого в усадьбу не пригласит. И вот уверена, как никогда, что одной из вас этот Крибуш точно сделает предложение!
  Вот кто бы знал тогда или мог подумать, что слова леди Кайры, как ни странно, но окажутся пророческими.
  Для старших сестёр Коэн, как и для самой леди Кайры время до приезда дорогих родственников с загадочным гостем летело довольно незаметно в заботах о нарядах, подготовке гостевого дома, продумывании меню и возможных развлечений, чего нельзя сказать о самой младшей. Голод к Стокте вернулся, притом с ещё большей силой, настойчивостью и непередаваемыми муками. Слушать без конца урчащий живот, глотать слюни от запахов из кухни и отгонять чтением или прогулками картинки с разнообразной снедью, что постоянно возникали в голове, было очень неприятно и крайне раздражающе. Иногда девушка даже начинала скрипеть зубами от злости. Ну почему?! Почему она такая?! Прожорливая... Ведь питается она регулярно и в количестве растительности её никто не ограничивает. Но хотелось мяса. Красного, сочного и много, очень много. А также ощутить во рту привкус металла крови и жира, но не сала, а той самой нутряной прослойки, которую Матильда топила на водяных банях для последующего использования в различных блюдах.
  Через несколько дней Стокта начала ловить себя на мысли, что сожрала бы (не съела, а именно сожрала) лошадь, целиком и полностью. Наконец, настал момент подобный недавнему: мать отчалила на утренний объезд, сёстры возились с любимыми тряпками и побрякушками, Матильда кашеварила на кухне, а руди занимались своими делами типа бесконечной борьбы с пылью, мытья окон, чистки ковров, натирания полов и посуды и так далее.
  На этот раз обошлось без эксцессов. Полка как отодвинулась, так и вернулась обратно. Связка зажалась в дрожащем кулачке, на стеллаже ничего не дрогнуло, даже часовик не шелохнулся, который стоял так, как Стокта его и поставила в прошлый раз. "Только бы не повредился... - подумала она, мельком глянув на семейную реликвию, которая уже столько от неё натерпелась. - А вдруг не заведётся, когда отец захочет им похвастаться? Ну будь что будет..." Аккуратно прикрыв дверь, Стокта помчалась в сторону хозяйственного крыла.
  Подвал просто убил ароматами. Хотелось нюхать и нюхать, будто смакуя, терпкие запахи сыров, острые ноты специй да копчёностей. В "Тысячах полей" никогда не голодали, начиная с хозяев и заканчивая последним скотником на самой дальней ферме. Возможно, именно поэтому очень многие пытались попасть на работу к сегментуму Коэну.
  Первые несколько минут Стокта бродила между полками, заставленными разнокалиберной тарой, ёжась от подвальной прохлады, но не рискуя ничего отрезать или вскрыть. Только сейчас она поняла, что Матильда, когда придёт за чем-нибудь, обязательно обнаружит непорядок, хоть и часто посылает руди. Старая кухарка, как и сам сегментум, предпочитает лично контролировать сферу своей деятельности, за что леди Кайра её и ценит.
  "Матильда заметит... Матильда заметит... Матильда заметит..." - мысленно повторяя, Стокта вглядывалась в висячие ряды сушёных колбас и вяленых окороков. Голод был уже настолько мучителен, что начала кружиться голова - запахи сделали своё дело. И, скорее всего, она поддалась бы искушению и нарезала ароматного балыка, но взгляд остановился на железной двери. Это был ледник для свежего мяса и самых скоропортящихся продуктов. Сия установка имелась не только в усадьбе, но и на складах и скотобойнях. Холодильные агрегаты стоили дорого, но из-за наличия штата толковых техников окупались очень быстро (это Стокта знала со слов отца). Ещё дед Стокты начал их постепенное внедрение и благодаря этому весьма преуспел, поставляя свежую убоину не только в близлежащие, но и дальние посёлки.
  Надавив на ручку, Стокта вошла. Здесь было уже совсем холодно, как зимой в хорошие морозы. Покрутив вентили фонарей у входа и усилив яркость масляной лампы, она плотно закрыла за собой тяжёлую дверь. Несколько длинных мёрзлых туш на крюках, разруб в ящиках, что-то просолено, что-то нет и... в большом тазу ещё совсем свежие внутренности: сердца, печёнки, почки. Похоже, доставили утреннюю разделку. В семье очень любили пироги да рулеты с начинкой из субпродуктов.
  Подойдя ближе, девушка застыла у медной ёмкости. Рот моментально наполнился слюной от вида мясистого сердца с дырками крупных сосудов и тёмной бордово-коричневатой печени, уже покрытой тонкой серебристой изморозью. Руки сами собой потянулись в карман за ножом и пальцы крепко сжали кухонный инструмент. Разум умер. Осталось желание еды, притом именно этой, всепоглощающий голод, и таз, наполненный невероятными, и что важно, сырыми вкусностями.
  Кусок пористой сладкой печени растворился во рту, а кровоточащее сердце наполнило всё существо чувством небывалого удовлетворения. И только выплюнув не жующиеся, будто резиновые, сосуды Стокта вернулась в реальность. Обведя уже осмысленным взглядом стены с покрытыми льдом рядами труб, она опустила глаза на себя. Красные, пахнущие железом ладони, лиф, замызганный бурыми пятнами, холодными и липкими, влажный, начинающий стынуть рот и подбородок. Ужаса не было. Стокта даже не могла понять, что чувствует. Кругом мрачный, страшный подвал с ободранными и разделанными свиными телами, ледяная корка на стенах и потолке, тусклые огоньки светильников и уже тёплые, даже горячие, сердце и печень в желудке.
  Как ни странно, но никаких рвотных позывов не случилось. Стокта взяла фонарь, отошла от таза к ящику с ледяной крошкой, где обычно держали свежепойманную рыбу, и зачерпнула две колючие горсти. Довольно долго она тёрла лицо, шею и руки, пока кожа не начала гореть: "Всё. Я сумасшедшая. Вот моя настоящая болезнь. Теперь понятно. Я как обурги... Они были монстрами, и я такая же. Поганый гибрид, коих уничтожали мои предки. Наследница чудовищ... Среди нормальных людей таким не место".
  Из подвала Стокта вышла натянутая как струна, будто кол проглотила. Отнесла ключи в кабинет (с полкой проблем не возникло), неспешно прошла по коридорам, даже не пытаясь прикрывать забрызганное кровью платье, но никого не встретила по пути в свою комнату. В спальне она сразу же легла на заправленную кровать и закрыла глаза.
  "Они этого не переживут. Не вынесут такого позора. Чтобы дочь самого сегментума и... Мама сойдёт с ума, отец потеряет влияние и авторитет, а сестёр точно никто замуж не возьмёт, да и братьям сложно будет жениться, если узнают, что родная сестра такое чудище. А вдруг это больше не повторится, вдруг пройдёт?! Не получится долго скрывать... Но если... - Стокта, и так лежащая в позе каменной статуи, замерла не только телом, но и мысленно, - если со мной произойдёт несчастный случай, то тогда, может, всё и обойдётся. Погорюют какое-то время, а потом успокоятся, ведь все умирают... Вот только надо, чтоб наверняка и быстро..."
  Последующие дни голова Стокты была занята лишь мыслями о самоубийстве. И чем больше она размышляла обо всех своих странностях, начиная с пробоя канализационной трубы в раннем возрасте до неконтролируемого поедания сырых внутренностей, тем сильнее убеждалась в сделанных выводах: она гибрид, странный и ужасный потомок обургов, и даже внешне похожа на них, особенно что касается нижней, совершенно непропорциональной части тела и чем больше она взрослеет, тем сильнее проявляются в ней их мерзкие черты. Только почему?! Как получилось, что в такой родовитой семье мог появиться столь ужасный ребёнок, небывалый уродец! было совершенно непонятно.
  Однако получить ответы хотелось, даже несмотря на желание найти быстрый и эффективный способ смерти. Прежний голод пока не мучил, наоборот, есть вообще не хотелось, на что мать и сёстры почти сразу обратили внимание.
  - Ты плохо выглядишь, - заметила леди Кайра за ужином, - бледно-зелёная какая-то...
  Стокта пожала плечами, ковыряя кашу в глубокой тарелке:
  - Аппетита нет...
  - Похоже, я совсем заморила тебя голодом, - мать щёлкнула пальцами и руди-первый склонился, ожидая приказаний. - Подай-ка нам печени в сливочном соусе и сердечный пирог.
  Когда перед Стоктой появилась тарелка с ароматным куском пирога, настроение её несколько улучшилось, но только пока она жевала, не покидало воспоминание о другом вкусе: липком, сыром, брызжущем кровью и застревающим в зубах жёсткими, скользкими тканями.
  К сожалению, за оставшееся до возвращения родни время так и не получилось придумать лёгкий и, главное, безопасный для окружающих способ отойти в мир иной. Стокта не могла допустить и мысли, что в её смерти кого-либо обвинят, а такая вероятность была чрезвычайно высока. Прыгнуть в отстойник, броситься под самоходку, свалиться с крыши, залезть в дробилку, наесться крысиного яда - всегда найдётся виноватый: кто не доглядел, не проконтролировал, оставил на видном месте. Даже утонуть в бассейне, самый, казалось бы, удачный вариант, уже не выглядел таким осуществимым. Ведь тогда мама обвинит во всём себя и до конца дней своих будет мучиться мыслью, что это она позволила дочери мыться в одиночестве.
  "Хотя... может, я преувеличиваю, - Стокта уставилась в широкое окно классной комнаты, за которым кружились первые снежинки. До больших холодов ещё далеко и снег нескоро ляжет, однако осень уже стёрла с земли и деревьев яркие красно-жёлтые краски, приучая обитателей "Тысячи полей" к серости и промозглости иного времени года. - Поплачут, да и забудут... Ларри вон сколько лет, как жил сам по себе, будто умер, даже и не говорили о нём... Может, и со мной также будет?"
  Хлюпнув носом, она быстренько промокнула слёзы платком и вернулась к прежнему занятию - разборке книг, что отец заказал для обучения Леви. Их доставили утром с частью другого багажа, в то время как сами старшие родственники вместе с приглашённым гостем должны были появиться лишь завтра к вечеру. Разматывая бечёвки и расставляя учебную литературу на свободную полку, Стокта читала заголовки и даже пролистывала тонкие и толстые тома: "Сельхозоборудование", "Статистика и учёт в аграрной отрасли", "Животноводство", "Тепличные культуры", "Начальная инженерия", "Закон, устав и общие положения" и другие запредельные названия.
  "А Левину тяжковато придётся..." - она хмыкнула и взяла следующий довольно потрёпанный учебник: "Элементарная механика. Том первый". Открыв книгу наугад, девушка пробежала глазами несколько предложений и уставилась на некую схему, что сразу же показалась очень знакомой. Внизу имелось пояснение: "Энергетический накопитель. Распределение силы в лакунах танума".
  "Я видела... эти поры в той детали..." - мысли прервались шаркающим звуком. Стокта захлопнула книгу и обернулась. Руди-первый остановился в дверях и прохрипел:
  - Миледи, но хозяйка не поручала вам эту работу.
  - Я почти закончила, выполняй следующее поручение.
  - Но придётся отчитаться, - руди стоял столбом, не собираясь уходить. И тут до Стокты дошло. Он скажет матери, что этого не делал, она спросит почему, он ответит, что работа была уже выполнена юной леди, а это никуда не годится! С прежней, и даже большей, скоростью Стокта вывалила уже расставленные книги обратно в ящик, спрятала учебник за спину и выскочила из классной комнаты.
  Весь остаток дня, а также часть ночи Стокта читала, притом до тех самых пор пока определения, схемы, чертежи, графики, таблицы и сноски не начали прыгать перед глазами, а голова пухнуть или будто раздуваться от новой и мало понятной информации. Однако объяснения только на первый взгляд казались сложными и запутанными. Стоило перечитать их раз, другой, третий как даже описание принципов работы энергетического накопителя уже не выглядело бессмысленным нагромождением слов. Да и общая схема часовика, которая также обнаружилась в учебнике, прочиталась вполне осознанно, чуть ли не с первого раза, ведь Стокта видела его внутреннее содержимое и даже трогала, и правильно поставила детали на место, когда уже казалось, что всё, без скандала не обойдётся.
  И это ощущение понимания, причастности к знанию, которое не только вся родня, но и она сама считала для себя недоступным в силу врождённой тупости или умственной ограниченности, начало приводить к мысли, что нет, наверно, ещё не всё потеряно и смерть - это глупо и преждевременно. Нужно хотя бы попробовать разобраться, попытаться понять, что именно с ней происходит, кто она или что, а уж потом... тем более что гроб и могила всё равно никуда не денутся. С такими мыслями она и уснула, уронив на лицо странную, но такую восхитительную "Элементарную механику", будто крышу от некого спасительного домика.
  На желание Эллы и Элиль встретить отца с братьями и приглашённого гостя, леди Кайра отреагировала весьма категорично: "сидеть по комнатам в полной готовности до приглашения в гостиную!" Стокта с Лисс-Белл восприняли это спокойно, а вот близняшки расстроились - ожидание нового знакомства затягивалось ещё на некоторое время.
  - Мужчины с дороги, вы же понимаете, - леди Кайра укоризненно глянула и поправила оборку на нежно-розовом платье Элиль. - Терпение девочки. Гостю нужно передохнуть немного, привести себя в порядок, как и отцу, и вашим братьям.
  - Мы будем у себя, - сестрицы вздохнули, кивая, и отправились восвояси. Лисс-Белл тоже гордо продефилировала вслед за матерью, что спешно подалась в сторону кухни, а вот Стокта так и осталась стоять у дверей гостиной, прокручивая в голове устройство часовика да вспоминая правильные названия его некоторых деталей и никто не напомнил, что тут делать больше нечего.
  Стрекотание двигателя, громкие голоса на крыльце и звуки открывающихся дверей оповестили что всё - приехали. Стокта приподняла подол колоколообразного платья и только собралась скрыться в глубине коридора, как в дверном проёме появилась длинная тень, а голос Айди из прихожей заставил застыть на месте:
  - Проходите, Тойл, мы сейчас, и чувствуйте себя как дома!
  Стокта так и замерла на полушаге, а незнакомый и довольно резкий голос произнёс:
  - Доброго вечера, миледи...
  Понимая, что приказ матери нарушен, но уже ничего не поделаешь, она обернулась и присела в реверансе:
  - Добрый вечер, господин Крибуш. Рада приветствовать вас в "Тысячах полей" ...
  Поднять глаза она так и не успела. Сильный толчок в грудь, потом ещё раз и снова чуть не лишил чувств: "Да что ж это?! Как на приёме?! Когда Клай подходил..." - на лбу выступила испарина, и сердце будто вздулось, словно не пуская или отталкивая нечто, что упорно пыталось пробиться внутрь.
  - Вам плохо? - гость сделал шаг навстречу, но в этот момент остальная родня показалась из прихожей.
  - Сестричка! - улыбающийся Айди подскочил, прижал Стокту к груди и добавил гордо, как только оторвался: - Наша младшенькая, Стокта Коэн!
  - Очень приятно, - пробормотал гость, но почему-то вдруг быстро развернулся, чуть не столкнувшись с самим сегментумом, - я бы хотел передохнуть с дороги, Лэнд, вы говорили про гостевой дом...
  - Конечно, конечно... - сегментум покрутил головой в поисках руди, - я провожу, думаю, ваш багаж уже на месте...
  Даже после того, как отец и странный гость ушли, Стокте ещё трудно было дышать. Мысли сплелись в жёсткий и колючий проволочный клубок и их словно заклинило внутри головы то ли от волнения, то ли от страха, а может, и от всего вместе.
  - Ну как вы тут? - Айди продолжал улыбаться, разглядывая сестрицу.
  - Хорошо, вас ждали...
  - Вот и дождались, - буркнул Леви, расстёгивая длинный, подбитый мехом плащ. - Погода - мерзость. Думал, дома теплее...
  - Что-то случилось? - видя напряжение сестры, Айден крепко сжал её ладошки, - такие холодные...
  - Нет, мама приказала ждать, пока не позовут, а я тут... - выдавила Стокта, попутно осознавая, что удачно подобрала ответ.
  - Не расстраивайся, - любимый брат так нежно улыбнулся, что внутри у девушки сразу потеплело, а стальной ёжик страха начал смягчаться, будто плавиться. Приподняв её подбородок, Айди заглянул в глаза: - Не могу сказать, что я хорошо знаю Тойла, но думаю, его не стоит бояться... - потом чмокнул Стокту в щёку и потопал вслед за Леви.
  
  Глава 14
  К ужину семейство собралось лишь часа через два. Леди Кайра так хотела угодить гостю, что самолично контролировала как руди накрывают на стол, хотя они никогда не допускали ошибок, а также заставила Лисс-Белл сменить платье и переделать причёску. Ей, видите ли, показалось, что старшая дочь всё же будет лучше выглядеть в кремовом наряде, чем в нежно-жёлтом и шею нужно всё-таки открыть.
  Стокта же провела это время сидя истуканом в своей комнате. Если и до этого она совсем не жаждала никаких новых знакомств, а только лишь увидится с любимым братом, то теперь жутко боялась, что, глянув на гостя, почувствует нечто подобное, что и к Клаю Орну, ведь их знакомство на приёме началось с точно такого же толчка. "Разве так возникают чувства к мужчине? - в который раз задалась она вопросом. - Будто что-то настойчиво стремится пробиться в твоё сердце... Разве это так бывает? И могут понравиться сразу двое? Но этого Крибуша я даже не разглядела и голос у него такой неприятный, будто рессора в самоходке трещит. Может у Лисс-Белл спросить или у мамы..." - но размышления прервались стуком в дверь и приглашением в гостиную на аперитив.
  Когда подойдя к столу, Стокта заметила часовика между двумя высокими подсвечниками, то у неё подкосились ноги и дальнейшее представление гостя женской части семьи прошло будто в тумане. Она не заметила ни улыбок, ни реверансов матери и сестёр, ни немного напряжённого выражения лица отца, ни пристальных взглядов Той-Лу Крибуша и даже подробностей его внешности: обычный благовоспитанный мужчина, высокий, довольно молодой, с резковато-скрипучим голосом. Пожалуй, это всё, что она могла бы сказать о нём, усаживаясь за стол.
  Все мысли Стокты сосредоточились на часовике. Что будет, когда отец заведёт его? Да и заведётся ли он вообще?! И момент истины наступил довольно скоро. После третьей смены блюд сегментум обратился к Айди:
  - Думаю, уже можно присоединить к нашему обществу часовика, голод мы утолили... Правда, неизвестно получится ли беседа, он у нас довольно-таки своенравный...
  - Весьма забавная игрушка, - Той-Лу Крибуш отпил из бокала и промокнул тонкие губы салфеткой. - А вы знаете, что самые первые часовики появились на Альбурге и лишь значительно позже их завезли на Экри и Тэи? Их ещё называют "шутка Мастера".
  - Ну, про Альбург, допустим, - Айди кивнул, - Высшая Инженерная Школа и Академия соперничают испокон веков, но "шутка Мастера" ... - слышу впервые.
  - Наверно, пришло время рассказать прекрасным дамам немного о себе, ведь с мужской частью семьи Коэн я имел честь провести некоторое время...
  Все дружно закивали, выражая заинтересованность. Стокта сидела с краю возле Айди на той стороне стола, что и Крибуш, поэтому его ей не особо было видно, а вот Лисс-Белл непосредственно с ним рядом, близняшки же напротив в центре, по обе руки от отца. То есть все дамы, кроме Стокты, находились в поле его зрения. И это было хорошо. Девушка даже облегчённо выдохнула, когда увидела своё место - рядом с любимым братом и подальше от странного гостя.
  - Я родился тридцать два года назад на Линце в ту самую пору, когда ярус уже находился на последнем издыхании. И хотя, как вы знаете, население и так было малочисленно, самые стойкие, так сказать, но толпы бегущих прочь людей, караваны грузовых дирижаблей, пассажирских лайнеров и яхт, покидающих умирающую планету, оставили в памяти необычайно гнетущее впечатление. Землетрясения, песчаные бури, ураганы, цунами, наводнения тысячи лет терзали родной Линц, однако люди выживали, хоть и прикладывая огромные усилия. Но когда с неимоверной скоростью начали сохнуть оставшиеся реки и моря, а главное - исчезать воздух, закончилось терпение даже самых упрямых и преданных своей родине жителей. Меня растил дед, так как отец и мать погибли в одном из тех ужасных катаклизмов, и я совсем немногое помню о том времени, ведь был ещё совсем мал, но некоторые моменты не забуду никогда. Мой дед по отцовской линии, Авгур Крибуш, был сегментумом на Линце, как и вы, Лэндон, и владел огромными территориями, большая часть которых была давно уничтожена стихией. Мы улетали последними, так как дед никак не хотел покидать свои владения и желал умереть на своей земле, а не где-то на чужбине. Но лишь забота обо мне, своём единственном внуке, желание дать мне иную жизнь, а не бесконечную борьбу за выживание, побудила его всё же снарядить яхту и отправиться на Альбург. Я хорошо помню, как мы взлетали тогда... Подняться было необычайно трудно. Из-за сильной разреженности воздуха яхта долго не могла набрать высоту, силовое поле давило так, что казалось, будто с минуты на минуту всех просто размажет по палубе. Оглушающий рёв двигателей, крики, стоны, кровь из ушей и носа...
  Все притихли. Даже Элла с Элиль перестали переглядываться и уставились в свои тарелки. Трагическую историю яруса Линц знали все. То, что он рано или поздно погибнет, стало понятно давным-давно, за сотни лет, наверно. Но окончательной датой его превращения в безжизненную пустыню считалось 22 эрехта 2222 года чистой эры - день семи двоек, как уже позже начали называть эту страшную дату (эрехт - второй месяц года). Именно в этот день на Альбурге, в Гавани Троква, объявилась самая последняя яхта с беженцами. Больше с Линца кораблей не было.
  - Яхта моего деда называлась "Белая леди", - тихо проговорил Крибуш и склонил голову, - и, кроме нас, она доставила на Альбург пятьдесят семь человек...
  - Так вы были на "Белой леди"?! Той самой легендарной последней яхте?! - Айди даже вскочил. - Тойл, примите наши искренние сожаления, это так страшно и печально...
  Все закивали, выражая сочувствие, а леди Кайра даже достала платок.
  - Да, всё верно, - Крибуш вздохнул, но продолжил рассказ. - Несмотря на то, что официально мой дед был очень богат, в смысле владения землями, фактически он стал почти нищим. Кому нужны пустыни, скалы да голые степи: ни растительности, ни живности - всё погибло. Если нет ни воздуха, ни воды, то нет и жизни. Однако благодаря некоторым связям, опыту и происхождению ему удалось устроиться на службу к одному из сектариумов. Как вы знаете, ярус Альбург, также, как и Экри, из-за своего более близкого расположения к Татрису не имеет избыточного количества земель пригодных для земледелия и скотоводства и больше сосредотачивается на индустрии. Дед принял управление одной из ферм на юге, там мы и обосновались. Но я прожил с ним недолго. Способности к математике и инженерии обнаружились во мне довольно рано и лет через пять, после того как мы потеряли родной дом, я оказался в интернате для мальчиков, а потом и в Высшей Инженерной Школе, там и прошла моя юность. Правда, к концу обучения меня уже больше интересовала не сама инженерия как таковая, а коммерция и управленческая сфера. У меня гораздо лучше получается налаживать контакты и заключать выгодные сделки, чем конструировать станки да всяческие механизмы, хотя это тоже умею...
  Крибуш ухмыльнулся и глянул на Лисс-Белл:
  - Я ещё не утомил прекрасных леди?
  - Нет, что вы, - старшая улыбнулась, весьма искренне, похоже, - очень интересно...
  - Ну что ещё сказать... - не дожидаясь руди, что, как всегда, прислуживали за столом, он взял бутылку вина и подлил в бокалы всем дамам. - Мой дед умер шесть лет назад, завещав мне всё, что имел. На данный момент я владею ярусом Линц почти целиком и полностью, хоть это и не приносит никакого дохода. Я скупил оставшиеся земли в память о своём дорогом родственнике, и несчастные владельцы были рады избавиться от бесполезного балласта... Но, помимо этого, мне принадлежат два литейных завода, с пяток шахт, сеть мануфактур на двух ярусах, парочка банков, несколько инженерных лабораторий и кое-какая мелочёвка типа небольших транспортных компаний, газет да учётных контор...
  - Да, Тойл, - и сегментум Коэн удовлетворённо кивнул, - пока мы с вами лично не познакомились, я и не знал, что несколько раз вёл дела именно с вашими компаниями. И очень рад, что сейчас принимаю вас в своём доме.
  - Взаимно, - Крибуш кивнул и улыбнулся, - надеюсь, наше сотрудничество будет ещё более успешным. Но мы забыли о часовике, давайте поболтаем с этой замечательной штукой!
  Пока Айди заводил механизм, Стокта сидела не шелохнувшись, ожидая треска либо других подозрительных звуков, но ничего подобного не случилось. Брат поставил его на стол и часовик тут же ожил, звякнув парой колокольчиков и прокрутив по циферблату стрелки. Стокта выдохнула - всё в порядке, работает.
  - Спросите его о чём-нибудь, - сегментум откинулся к спинке стула и сложил руки на животе.
  - Хорошо, - Крибуш обвёл взглядом сидящих за столом и спросил, одновременно коснувшись корпуса, как бы привлекая внимание часовика к себе: - Расскажи-ка о семье Коэн, ведь ты обитаешь в этом доме очень давно...
  Часовик весело тренькнул, крутанулся на колёсиках, проехал между тарелками и остановился напротив сегментума и близняшек. Но то что он выдал визгливо-пронзительным голосочком, повергло всех присутствующих даже не в ужас, а в некое совершенно непонятное состояние полного ступора.
  - Замуж хотят близняшки-сестрички,
   Срок им пришёл трогать яички.
   В думах тяжёлых бродит отец:
   "Может приделать к руди "конец"?!"
  Сегментум замер с бокалом в руке. Леди Кайра стала белее скатерти, а Элла с Элиль в мгновение ока сделались ярко-пунцовыми. Но на этом вредная железяка не угомонилась. Тут же подкатив к Лисс-Белл, часовик продолжил:
  - Юная леди на праздник пришла,
   В танцах себе кавалера нашла.
   Ночь. Стоны-вздохи. Капает пот...
   Но теперь на уши лезет живот!
  Левин сидевший напротив старшей сестры до этого молча, как и полагается младшим членам семьи если непосредственно к ним не обращаются, уже усиленно зажимал рот, пытаясь сдержать взрыв хохота, что так и рвался наружу, но часовик не обошёл и его:
  - Маленький Левин из всех своих сил
   Служек домашних ручонками бил,
   Но насмешил лишь этим людей -
   Корпус железный крепче костей!
  Айди опомнился первым. Резко вскочив, он попытался схватить сошедшую с ума семейную реликвию, но не тут-то было. Часовик заверещал нечто нечленораздельное и принялся кататься по скатерти, стремительно объезжая тарелки, блюда, бокалы и даже перепрыгивая через столовые приборы. Так прекрасно начавшийся ужин превратился в самый мерзкий и похабный фарс, который только можно было себе представить! И тут мелкий механизмус снова завопил:
  - Девочка Стокта с рожденья тупая
   В баню залезла случайно играя.
   Лопнули трубы - и дом весь в дерьме!
   Девочка эта не нра-а-а-авится мне!
  На последнем вопле у Айди всё-таки получилось сцапать прыгающее по столу бешеное чудовище. Часовик завизжал и зазвонил так, что у всех заложило уши, но Айди держал его так крепко, что казалось, сейчас раздавит. Громкий звук падения и истеричный, даже захлёбывающийся, хохот Левина (это он, откинувшись, рухнул вместе со стулом) сработал будто щелчок пальцев гипнотизёра. Элла, Элиль и Лисс-Белл вскочили и, рыдая, понеслись прочь из гостиной. Леди Кайра начала сползать под стол, но Крибуш успел вовремя её подхватить. Сегментум тоже вскочил, но от стыда и возмущения не мог вымолвить и слова. Он только пыхтел и судорожно вытирал лицо салфеткой. Стокта же пришла в такой ужас, что даже не смогла подняться с места и убежать в свою комнату вслед за сёстрами. Стиснув голову, она завопила внутри себя так громко, что, наверно, если бы это было вслух, в доме повылетали бы все стёкла: "Это я! Это я! Я его испортила!!! Какая мерзость! Какой позор! Я!!! Это я!!!"
  Валяющийся на полу Левин продолжал хохотать. Айден, сжимая вопящего часовика, понёсся куда-то в глубину дома. Крибуш пытался привести в чувства леди Кайру, лежащую у него на руках. Сегментум продолжал пыхтеть, то краснея, то бледнея, а Стокта так и сидела, крича по себя и сгорая со стыда. И только руди стояли поодаль от разных концов стола с совершенно невозмутимым видом. Хотя, что с них взять - руди, они и есть руди - примитивные железные слуги.
  На присутствие Стокты за столом никто не обращал внимания. Раскрасневшийся Айди вернулся довольно быстро:
  - В ледник занёс. Пусть там вопит, пока пружина не ослабнет.
  - Ждать придётся долго, - проронил Той-Лу Крибуш, помогая приходящей в себя леди Кайре, принять вертикальное положение.
  - Я... я... - сегментум же пока так и не мог внятно разговаривать, - прошу прощения за это... это... непотребство...
  - Успокойтесь, господа, успокойтесь... Ничего страшного не произошло, все живы и здоровы. Не нужно извиняться передо мной, - Крибуш встал с места, обошёл стол и протянул руку до сих пор валяющемуся в истерических судорогах Леви: - В вашем часовике, скорее всего, пришла в негодность капсула "души". Это крайне редко случается, но всё-таки... - потом дружески похлопал по плечу отца оконфузившегося семейства и добавил: - Не переживайте, всё, что случилось, останется в этой гостиной...
  - Я рад, что могу довериться вам, - сегментум Коэн, наконец, выдохнул.
  - Его можно починить? - спросил Айди, приобнимая леди Кайру, что едва сдерживала рыдания и всё повторяла: "Какая гадость... какая мерзость... какой позор... какое унижение..."
  - Нет, но есть шанс, что он сам восстановится со временем, хоть это и маловероятно. Если хотите, я могу его посмотреть...
  - Ни в коем случае! - воскликнула леди Кайра, но тут же сменила тон на гораздо более вкрадчивый: - Простите нас, Тойл, но я не могу допустить и мысли, что вы услышите в нашем доме ещё нечто подобное. Пусть этот... этот... не могу даже слов подобрать, остаётся в подвале, пока завод не кончится, а потом мы решим, что с ним делать. Возможно, правильнее всего будет расплавить... Как думаешь, дорогой?
  Сегментум кивнул:
  - Быть может, там видно будет...
  - Я бы прямо сейчас это сделал! - Айден сжал руку матери.
  - А я бы ещё послушал! - хохотнул Леви, но тут же получил звонкий подзатыльник от отца.
  - Не смей даже подходить к подвалу. И твоё поведение, сын, оставляет желать лучшего. Я бы назвал его недопустимым!
  - Но ведь часовик в чём-то прав...
  - Что-о-о?! - завопили в один голос оба родителя.
  - Ты наказан, Левин Коэн! - сегментум снова побагровел. - До утра из комнаты ни ногой, а завтра помощником скотника на неделю, и я лично распоряжусь, чтобы спуску на ферме тебе не давали!
  Леви поджал губы и одёрнул сюртук:
  - Как вам будет угодно, отец, - потом кивнул Крибушу: - Извините, Тойл, - и гордо удалился.
  В гостиной повисла тишина, прерываемая лишь треском камина, хоть во всём доме уже включили паровое отопление, да тихим пыхтением руди, что тонкими струйками выпускали пар из клапанов. Все разговоры Стокта слышала, но сил подняться и уйти не было - объёмно-тяжёлый зад, будто к стулу прирос или приклеился. Да и любое движение могло привлечь излишнее сейчас внимание. Стокта боялась, что если хоть кто-либо к ней обратится, то она бухнется на колени и расскажет всё, абсолютно. И про взрыв в мастерской, и про ночные визиты Клая Орна и его письмо сестре, про голод и поедание сырых внутренностей, свою предполагаемую гибридность, ну и, конечно же, про то, что это именно она испортила часовика. А то, что свидетелем её окончательного падения будет совершенно незнакомый человек, уже как-то и не смущало: "Пусть знают. Пусть все знают! И пусть сделают что-нибудь, вдруг хоть кто-то сможет мне помочь... Ведь я сама не могу, ничего не могу, потому что ничего не понимаю..."
  - Уже поздно, мои дорогие, - Той-Лу Крибуш сверкнул зубом, - давайте-ка немного выпьем для успокоения...
  Руди-второй только дёрнулся, чтобы откупорить новую бутылку, но Крибуш остановил его:
  - Принеси-ка тот ящик, что я показывал...
  Руди кивнул, развернулся и, чуть пришаркивая, потопал в коридор, примыкающий к прихожей. Пока он ходил никто не проронил ни слова, но как только прямоугольный контейнер, больше похожий на странного вида чемодан, был вскрыт, Стокта, наконец, оторвалась от тягостных дум и переживаний и обратила внимание на родственников.
  - О, Тойл! - сегментум всплеснул руками. - Это уж слишком!
  - Я всё равно собирался вам подарить перед отъездом, но решил не откладывать и сделать это сейчас, чтобы хоть немного утешить и порадовать вас в меру моих сил...
  - Вот не надо скромничать! Вы единственный из всех наших знакомых, кто в состоянии преподнести целый ящик татрийской водки!
  - Неужели вы думаете, что я вот так, направо и налево, раздаю столь драгоценный напиток? - Крибуш продолжал улыбаться, а оба руди тем временем расставляли на стол принадлежности для распития.
  - Нет, конечно же... Конечно же, нет, - леди Кайра подала руку и Крибуш склонился для поцелуя.
  - Примите в знак моего уважения... Думаю, юная Стокта тоже к нам присоединится. Вы разрешите?
  Вот тут все и вспомнили, что младшая Коэн так и сидит в конце стола, невидима и неслышима.
  - Милая, хочешь пойти к себе? - тон матери не оставлял никаких сомнений - леди Кайра желает именно этого.
  Стокта подняла глаза и встретилась взглядом с Крибушем. Толчок. Снова. И опять, только сильнее. "Это он. Это он делает. Но как? И зачем? Может, они с Клаем родственники?" - придя к столь интересному выводу, Стокта произнесла:
  - Я выпью.
  - Тогда я присяду вот здесь, - Крибуш прошёлся вдоль стола, переставил стул и уселся рядом со Стоктой спиной к дверям, будто преграждая возможность ухода, так, во всяком случае, всем показалось.
  Когда водка процедилась, Крибуш поднял рюмку:
  - Я очень рад, сегментум, что отложил дела, принял ваше приглашение и приехал в "Тысячи полей". У вас прекрасный дом, замечательные дети и вообще, - тут он замолчал ненадолго, - семья... только тот, кто её потерял, понимает... Надеюсь, что в вашем лице, дорогие хозяева, я обрету добрых друзей. За семью Коэн!
  Все выпили, и по расслабленно-удовлетворённым лицам стало заметно, что слова гостя произвели нужное, правильное, впечатление. Стокта же, проглотив ароматную жидкость, обратила уже более пристальное внимание на столь странно-интересного гостя. Только теперь она заметила золотой зуб с камешком в его рту, белёсые, полупрозрачные волоски на висках, крючковатый нос, узкие губы, впалые щёки, хотя телом он не производил впечатление щуплого или тонкокостного человека, худым выглядело только его лицо.
  Ей понравилась его чистая, но обветрено-загорелая кожа, такая бывает у тех, кто много времени проводит на свежем воздухе и это было странно, учитывая размеры его состояния; лоб с аккуратными залысинами и даже пепельно-русый цвет гладко зачёсанных назад волос, почти такой же, как и у неё, хотя Стокта не считала данный тон красивым, но разве для мужчины это важно... Той-Лу Крибуш не был привлекателен, но и неприятной его внешность она тоже не могла бы назвать. Новый друг семьи вполне мог претендовать на роль самого завидного жениха для одной из её сестёр.
  "Странно, что он до сих пор не женат, - промелькнула мысль, - хотя ему только тридцать два, самое время, за этим же он и приехал. Интересно кому так повезёт? Но, наверно, я знаю... Мама не спроста посадила Либи с ним рядом..."
  - Вам понравилось? - вопрос Крибуша застал Стокту врасплох, уж слишком она засмотрелась. Хрустальная рюмка выскользнула из пальцев, но хоть не разбилась и на том спасибо.
  - Да, - Стокта кивнула, - но я уже пробовала...
  - И как впечатления? - Крибуш почему-то не унимался.
  Стокта пожала плечами:
  - Очень крепкая, но запах и вкус необычайно приятные...
  Только произнеся фразу, девушка поняла, что в этот раз после принятия сего напитка ощущения не такие, как прежде. Если тогда, в Маграде, водка сразу же ударила в голову и со страшной силой потянуло в сон, а после она видела до жути реальный и чудной сон, то теперь было иначе. Стыд, страх, волнения и переживания, что буквально несколько минут назад переполняли её, вдруг пропали куда-то. Глоток ценнейшего алкоголя будто смыл их. Стокта глядела на Крибуша спокойно и уже не боялась, что сделает или скажет что-то не то и не так.
  Из родни тоже почему-то никто ничего не говорил. И сегментум, и Айден, и леди Кайра просто молча сидели и наблюдали, как их дочь и гость пристально рассматривают друг друга. Стокта не просто видела его целиком. Она отмечала для себя всякие мелочи, как то: золотые запонки в форме многогранных квадратиков, идеально-ровную краевую строчку атласных лацканов дорогого сюртука, ромбовидную булавку с чёрным камнем в шейном платке, но главное, - она разглядела его глаза под широкими чёрными нависающими бровями: холодно-карие с тончайшими зеленовато-фиолетовыми прожилками.
  На самом деле все эти наблюдения заняли доли секунды. "Как же ты толкнул меня? Как ты это делаешь?" - задавалась она вопросами, а взгляд, всё так же держа полную картину, переместился на середину его груди, где под верхней одеждой и белоснежной сорочкой, под кожей и рёбрами должно было биться его сердце. Стокта могла бы поклясться, что даже на миг увидела его: сильную мышцу с крепкий кулак величиной, попеременно сжимающую и расслабляющую свои верхние и нижние части.
  Крибуш дёрнулся. Притом так, что рюмка, которая так и осталась в его руке, упала на серебряное блюдце и разлетелась вдребезги.
  - У-у-у-у... - тихонько прогудел сегментум. Голос отца, ну и звон битой посуды вернули Стокту в реальность.
  Крибуш вскочил:
  - О, простите, я столь неловок...
  - Вы можете в нашем доме хоть всю посуду перебить, - томно протянула леди Кайра и так странно посмотрела на дочь, что у той внутри похолодело и девушка поспешно выпалила:
  - Можно я пойду к себе?!
  - Конечно, конечно, дорогая...
  Стокта моментально подорвалась и бросилась прочь из гостиной, где за последние пару часов столько всего произошло. И она уже не видела и не слышала, как Той-Лу также поспешно откланялся, сославшись на усталость, запланированные на завтра дела, и удалился в гостевой домик. Ну и, конечно же, она не могла наблюдать за тем, что там происходило потом.
  - Я что-то не понял... - Айден продолжал сидеть, хлопая глазами и поочерёдно посматривая на отца с матерью. Леди Кайра расправила платок и принялась им обмахиваться:
  - Дорогой, а ты не помнишь, у нас тоже так начиналось? А то я пока ещё не в себе...
  Сегментум хмыкнул:
  - Не совсем так, но то, чему мы только что стали свидетелями... Никаких сомнений.
  - Да между ними будто молния проскочила! - от возбуждения Айди даже подпрыгнул на стуле.
  - И так в жизни бывает...- философски заметил отец. - Кто бы мог подумать...
  - Мы недооценили нашу девочку, милый, - леди Кайра схватила ещё почти полный бокал и выпила до дна. - И кстати, на приёме даже этот Клайдис Орн обратил на неё внимание...
  - А вам не кажется всё это немного странным? - спросил Айден уже довольно серьёзно.
  - Что именно?
  - Да всё... Стокта ещё совсем юная, а он взрослый состоявшийся делец, опытный и прагматичный, да и как он отнесётся к нестандартности её фигуры...
  - Это проблема, конечно... - мать семейства встала из-за стола и махнула руди, чтобы начинали уборку, - но мы что-нибудь придумаем, а может, ничего и не понадобится, его всё устроит, учитывая, как он на неё смотрел...
  - И вас не смущает, что он старше на пятнадцать лет?
  - Это несущественная разница.
  - Допустим, но почему вы решили, что Тойл сделает предложение?
  - Вот увидишь, - и отец похлопал сына по плечу, - сделает...
  - Но ведь Стокте только весной исполнится восемнадцать!
  - С согласия родителей замуж и раньше можно, ты же знаешь...
  - А вы её спросили?!
  - Это обоюдное чувство, сам всё видел...
  - Как-то не нравится мне всё это...
  Леди Кайра отмахнулась:
  - Айди, дорогой, угомонись и иди отдыхать, поздно уже, только девочкам ничего не рассказывай, им не стоит пока знать, - потом взяла под руку супруга и добавила, говоря уже не столько родным мужчинам, сколько самой себе: - Думала рыдать буду всю ночь, а тут такое... Чудеса, да и только...
  
  Глава 15
   Этой ночью в усадьбе почти никто не спал. Сложно заснуть, когда мысли так и роятся в голове и вызывают то приступы хохота, как у Левина, то слёзы, как у трёх сестёр, что рыдали в подушки чуть ли не до рассвета, то бурные обсуждения, как у хозяев усадьбы, то неистовое любопытство, обильно приправленное стыдом, страхом и ожиданием чего-то невероятного, как у самой младшей дочери аристократического семейства.
  Стокта не раз ложилась в постель и снова вставала, ходя из угла в угол и чуть приоткрывая плотные шторы. В гостевом домике тоже не спали. Окна светились и размытый силуэт, похоже, так же как и она, бродил по периметру. "Он почувствовал... Он что-то почувствовал..." - девушка никак не могла успокоиться. В этот раз татрийская водка сработала противоположным образом. Сон не шёл, наоборот, хотелось что-то делать, чем-то занять руки и голову, будто некая внутренняя мощь рвалась на свободу.
  Подкрутив вентиль лампы на столике для усиления освещения, Стокта уселась за чтение. Страница, следующая, ещё и дальше - текст хватался глазами чуть ли не целиком, отпечатываясь в памяти как на листках, что сходят с типографского станка. И пусть, как и раньше, она не совсем понимала читаемое, не получилось оторваться до тех самых пор, пока не осталась последняя страница. Стало легче, но почему-то душно, только не в комнате, а где-то внутри, в теле, словно там закончился воздух. В надежде, что все уже спят, Стокта накинула на ночную сорочку длинное пальто, сунула босые ноги в полусапожки и подалась к запасному выходу.
  Второй выход имелся не только в её комнате. В спальнях всех мальчиков, расположенных в разных частях дома, имелось по две двери: одна в помещения, другая во двор. Но для Стокты женской, однодверной, комнаты не хватило, а что-то перестраивать, снося стены и ставя перегородки, родители сначала хотели, но потом передумали - леди Кайре слишком нравился дом, и она решила ничего не менять. Наблюдательный окуляр на выходе мог дать сигнал только на проникновение снаружи и притом лишь чужих, поэтому Стокта не боялась, что о её ночной прогулке узнают, а вот руди-пятый являлся проблемой.
  Когда она оделась и направилась к задней двери, механоид поднялся со своего места и попытался преградить дорогу:
  - Ночь, юная леди.
  - Я знаю, но мне очень надо, здесь душно...
  - Можно открыть окно.
  - Хочу пройтись по аллее, не могу заснуть...
  - Тогда стоит спросить разрешения у вашей матушки.
  - Но все спят! - прошипела Стокта, начиная злиться, хотя и понимая - это бесполезно.
  - Если леди не хочет никого будить, значит, следует отложить прогулку до утра.
  - Какой же ты зануда, пятый. Я далеко не пойду, до забора и обратно.
  - Вам нужно отдыхать.
  - Вот же... - в сердцах взмахнув руками, она случайно коснулась железного слуги и пальцы провалились в металлическое тело. Руди замер. Даже пар перестал выходить из клапанов. Просунув руку ещё дальше, Стокта ощупала разнообразные части его внутренних деталей: тупые и острые, скруглённые и вытянутые, тонкие, как нити и причудливо выпуклые. Зрение, даже в полумраке, также сработало новым, неестественным образом. Она увидела всё, будто корпус руди стал полностью прозрачным, как оконное стекло. Формулировка из учебника по элементарной механике всплыла в голове сама собой: "При отсоединении n-го числа подающих трубок, давление в парапоршневой системе падает прямо пропорционально их количеству".
  Открутить малюсенькие гайки не составило труда. Тончайшие шланги повисли где-то в глубине руди-пятого, а в ладони остались шестиугольные детальки. Домашний работник так и стоял неподвижно, если подёргивание глазных линз не считать за движение.
  - Прости, пятый... - Стокта высыпала гаечки на подставку подсвечника, - надеюсь, получится вернуть всё обратно.
  По положению яруса Экри на ночном небосклоне было понятно, что рассвет не за горами. Стокта глубоко вдохнула морозный воздух, сунула начинающие стынуть ладони подмышки и пошла по гравийной дорожке. И хоть она старалась ступать аккуратно, мелкие камушки всё равно громко хрустели. Сойдя на пожухлую, покрытую изморозью траву газона, девушка глянула на окна гостевого домика - темно. "Наверно, только я ещё не сплю..." - она поёжилась и направилась в сторону оранжереи, там можно было посидеть, любуясь сверканием соседнего яруса. И только подойдя совсем близко к ряду чугунных скамеек, она заметила тёмный силуэт на одной из них, который тут же обернулся:
  - Так и знал, что это вы, юная леди, - Стокта застыла каменным изваянием. - Присаживайтесь, составите компанию...
  Простояв столбом несколько секунд, девушка опустилась рядом.
  - Так как мы одни, можно отбросить приличия и некоторые условности? - его голос, несмотря на скрипучесть был спокоен.
  Стокта кивнула:
  - Конечно...
  - И давно ты так умеешь?
  Стокта дёрнулась:
  - Как?
  - Не прикидывайся дурочкой...
  Вот тут у юной аристократки аж дыхание заняло: "Ничего себе, "отбросить приличия"!" - однако вслух она пролепетала: - Я не прикидываюсь. В семье меня все ею и считают, отец даже учителей отказался нанимать...
  - Я не спрашивал о твоём образовании. Я спросил о твоей способности "проникать"...
  - "Проникать"?!
  Крибуш хмыкнул:
  - Ты не знаешь... вернее, не понимаешь, что происходит...
  - А вы? Вы знаете?!
  - Возможно... - собеседник хитро улыбнулся и камешек в его зубе ярко сверкнул, отражая серебристый свет висящего в небе яруса. - Не могу сказать, что тебе повезло, Стокта Коэн. Хотя, родиться с "проникающим" даром необычайная, небывалая редкость, такие люди на вес золота...
  - Вы серьёзно?! - Стокта даже подалась ближе, чтобы лучше видеть и слышать его, хотя тут же подумала, что пока никакого везения не ощутила, одни страхи, неприятности да расстройства.
  - Я тут думал... - Крибуш тоже придвинулся. Ночь была светлая, и Стокта могла хорошо различить черты его лица. В темноте они казались ещё более острыми, резкими и даже немного зловещими. - Если бы я позвал тебя с собой, ты бы поехала?
  - К-куда? - от столь нежданного предложения у Стокты всё дрогнуло внутри.
  - У меня большой дом на Альбурге, правда, я редко там бываю, дела, знаешь ли... Да и вообще, не люблю долго сидеть на одном месте...
  На Стокту напал полный ступор: "Альбург?! Ярус Альбург?! Это даже не Экри, который виден всегда, и днём, и ночью. Это же другая часть системы! Тэи, Экри, Татрис и только потом Альбург... Это же так далеко..."
  Крибуш будто прочитал её мысли:
  - Понимаю, дело серьёзное. Улететь так далеко, в другую часть системы... Но у меня имеется дом и на Экри в Ахлоне, а здесь на Тэи я ещё не присмотрел, но, если захочешь, мы могли бы жить и здесь. Я, как никто, свободен в передвижениях...
  - Я...я... не совсем вас понимаю, господин...
  - Зови меня Тойл.
  Стокта судорожно кивнула, ощущая, как начинают стынуть ноги:
  - Это понимать, как предложение?
  - Ну да, - Крибуш протянул руку, высвобождая её ладонь из плена подмышки, и крепко сжал. Его пальцы были ледяными. - Решил, что стоит поначалу спросить тебя, а уж потом твоих родителей...
  Уж только за одно это, что этот странно-страшно-загадочный человек решил в первую очередь спросить её мнения, она уже была готова согласиться, не говоря уж о его двойном имени, которое ей сразу понравилось - ну есть такая слабость, как ни крути.
  - Но я... - Стокта попыталась освободить ладонь, но пальцы будто смёрзлись. - Я не могу... мне ещё восемнадцати нет, весной только исполнится...
  - Я подожду, это не проблема. Меньше полугода, разве это срок...
  - Не знаю, Т-тойл... да и как родители отнесутся...
  - Они одобрят, вот увидишь. Думаю, твоя матушка уже продумывает фасон свадебного платья...
  - Но почему я?! - Стокта рванулась, вскочив со скамейки. - Мои сёстры красивы и образованы. Почему не Лисс-Белл или одна из близняшек? Разве они вам не понравились?!
  Крибуш поднялся следом и вдруг сильно прижал Стокту к себе. Он был выше, но не слишком - младшая в семействе Коэн не отличалась миниатюрностью. И хоть этот до сих пор загадочный мужчина смотрел на неё сверху вниз, Стокта видела его глаза напротив своих.
  - Ты забыла о начале нашей беседы, милая, - он не повышал голос, однако строгий тон начал отдаваться в ушах девушки низким звоном. - Ты даже не представляешь, насколько уникальна, но в этом имеется и другая сторона. Твоё спасение пока только в том, что ты девушка, а от женщин не ждут ничего подобного. "Дары обургов" или "проклятия мерзости", как называть зависит от точки зрения, испокон веков если и проявлялись, то только в мужчинах. "Ключ-навигаторы", "проникатели", "имитаторы" - это не обычные люди. Это гибриды. Притом "сильные"...
  - Гибриды... - эхом повторила Стокта.
  - Ты догадалась... - он усмехнулся, но объятия не ослабил. - Пойми, если о тебе узнают в Академии или в Главном секретариате Верховного Куратора, то за тебя такая бойня начнётся, что даже представить сложно, да и клеймо позора может лечь на всю семью. Конструкторы и инженеры с одной стороны, сектораты и координаторы - с другой. И все пойдут на всё, будут даже готовы убивать, лишь бы такое чудо не досталось конкурентам, как уже случалось, да и случается с подобными тебе. И всё ради того, чтобы твой дар, твои способности служили только тем, кто сумеет заполучить тебя или, вообще, никому.
  - Такого не может быть... - Стокта вцепилась в борта его шерстяного пальто, пытаясь поверить, хотя правильнее, отвергнуть услышанное, - так не бывает... это неправда...
  Но Крибуш продолжал:
  - Но я смогу защитить тебя. Знать буду только я и со временем научу не просто скрывать, но правильно использовать такие редчайшие способности, и никто никогда не узнает. Ты обретёшь безопасность, спокойствие и даже свободу, увидишь мир, потому как в обратном случае, притом самом лучшем, тебя запрут в секретной лаборатории под строжайшей охраной, где ты будешь диагностировать поломки и собирать новые механизмы. Со мной же ты сможешь жить нормальной жизнью, ходить в театры, посещать балы, приёмы, и ни в чём не нуждаться. Соглашайся, Стокта...
  - Нет... я не могу, ведь...
  - Что? Говори...
  - Замужество это... - от страшного смущения Стокта начала заливаться краской.
  - Я не пойму, пока не скажешь, - он стиснул ещё крепче, будто окончательно заявляя свои права.
  - У меня фигура очень некрасивая, - Стокта даже зажмурилась, - вам не понравится...
  Вместо ответа его руки поползли вниз, а ведь на ней не было ничего, кроме ночной сорочки да пальто: ни корсета, ни пышных юбок. По заду и бёдрам руки гуляли довольно долго. Стокта стояла ни жива ни мертва, слыша только стук своего сердца да частое дыхание невероятного кавалера.
  - У многих гибридов есть физические недостатки, вернее, отличия, обурги не отличались человеческой стройностью и пропорциональностью тел, - он будто выдавил фразу, а не просто произнёс, - это их особенность...
  Хватка ослабла, только почему-то никто не торопился отодвинуться.
  - Возможно, со временем, и получится это исправить...
  - Но я и так мало ем, мама на диете держит...
  Крибуш вздохнул:
  - Думаю, ты уже понимаешь, что это бесполезно...
  - Да, но...
  - Так ты согласна?
  Той-Лу уже не держал её. Он просто стоял, опустив руки, и смотрел.
  Стокта окончательно пришла в замешательство. Та картина, что он нарисовал, была привлекательна до невозможности, к тому же, если всё правда... Но получалось, что он тоже гибрид раз столько знает и главное, чувствует. Похоже, он единственный, кто идеально подходит в качестве мужа. И он не оттолкнул, а наоборот, предложил соединиться и это... это... Стокта совсем лишилась мыслей.
  - Да...
  Крибуш удовлетворённо кивнул:
  - Тогда...
  Пальцы сначала коснулись щеки, потом чуть приподняли подбородок. Поцелуй был лёгким, почти неощутимым, будто снежинка упала и растаяла на губах, оставив холодный влажный след. К дому возвращались молча. Экри уже значительно сдвинулся и побледнел, хотя Эрим ещё не собирался показываться из-за горизонта. У дверей в покои Стокты они остановились.
  - Давай пока подержим интригу, - поцеловав девушке руку, Крибуш усмехнулся. - У нас с твоим отцом много дел, да и матушка твоя вечерами собирается во всю меня развлекать. Не стоит вносить сумятицу в их планы...
  Стокта едва заметно улыбнулась:
  - Хорошо, наверно, так будет лучше...
  Слегка поклонившись на прощанье, новоиспечённый жених потопал в сторону дома для гостей, а Стокта скрылась в полумраке коридора.
  Руди-пятый стоял на том же месте, только линзы уже не дёргались.
  - Ну как ты тут, железный болван? - девушка хмыкнула, скинула пальто и разложила на столике гаечки.
  Вернуть механического слугу к жизни получилось лишь с четвёртого раза. Сначала никак не удавалось настроиться и разглядеть начинку под корпусом, а когда это всё же вышло, то руки настолько дрожали, что наживить детальки на тонкие трубки оказалось необычайно сложно. Только когда совсем рассвело, Стокта справилась, однако руди всё так же стоял без движения. Перещёлкивание включающего рычажка тоже ничего не дало. Сложив руки на груди, она стояла и тупо смотрела на железного няньку.
  - Что ж с тобой делать-то? Как включить? - она обошла его несколько раз и встала у передней части. - Ну если и ты с ума сойдёшь...
  Девушка снова погрузила ладонь вглубь корпуса и слегка стукнула ногтем по капсуле души. Горячий пар свистанул со всех сторон. С диким воплем она отскочила, задела бедром туалетный столик - он закачался, и масляная лампа упала на пол. Стеклянный колпак разбился, машинное масло разлилось и тут же вспыхнуло.
  - Как же больно! Как же больно! А-а-а-а-а... - бегая туда-сюда, Стокта махала ошпаренной конечностью, пока не догадалась сунуть прямо на глазах надувающиеся ожоги под струю холодной воды. От боли хлынули слёзы. А вот руди очнулся и первым делом сдёрнул с постели одеяло, накрыв полыхающее на полу пятно:
  - И как это случилось, юная леди? Нужно немедленно сообщить вашим родителям.
  - Не надо, пятый! - выкрикнула Стокта, но он развернулся, открыл дверь и скрылся в коридоре.
  Боль отступила на второй план. Стоя у мойки, Стокта лихорадочно прокручивала в голове варианты сокрытия своего "проникающего" дара. Хлюпая носом, она в панике обводила глазами уже пропахшую гарью комнату в надежде придумать более-менее логичное объяснение, однако этого не понадобилось - всё разрешилось само собой.
  В развевающемся пеньюаре леди Кайра влетела вихрем, за ней сегментум в домашнем халате.
  - О-о-о! - глянув на раны дочери, завопила мать. - Ну только ты так умеешь! Что?! Лампу опрокинула прямо на руку, и масло загорелось?!
  Стокта усиленно закивала, роняя слёзы.
  - Надо за доктором Келком посылать, - отец хмуро рассмотрел свежие ожоги, - похоже, лимит неприятностей мы вчера не исчерпали...
  - Ну хоть пожар не случился, - обречённо вздохнула леди Кайра.
  У всех под ногами хрустели осколки стекла, а троица руди, что уже принялась за уборку, раз за разом поскальзывалась на растёкшемся масле. В течение ближайших минут посмотреть на происшествие сбежались все домочадцы и от причитаний сестёр, искреннего сожаления Айди да злорадных ухмылок Левина, Стокта начала реветь ещё больше. С утра пораньше поставить на уши весь дом получись просто великолепно!
  После отъезда местного лекаря, который густо обмазал раны какой-то пахучей мазью и наложил повязку, Стокта отключилась и проспала почти весь день. Всё-таки полный переживаний предыдущий вечер, бессонная ночь и бурное утро сделали своё дело. Очнувшись, она увидела руди-пятого, что, как обычно, сидел в своём углу. В комнате уже было чисто, пятно на полу прикрыто ковром и лампы не видно. "Всё, новую точно не дадут. А как же я читать буду?" Руди поднялся с места и прошаркал к кровати:
  - Хозяйка просила передать, что выходить к ужину не нужно, всё принесут сюда. Юной леди необходим покой.
  Стокта глянула на механоида. Уж очень захотелось снова его отключить.
  - Сходи к матушке и скажи, что я хорошо себя чувствую и болит у меня только рука, а не ноги. Я буду за ужином.
  Он кивнул и потопал выполнять приказание. Однако привести себя в порядок одной конечностью оказалось довольно проблематично. И только когда пятый вернулся, сообщив, что миледи недовольна, но не возражает, Стокте удалось закончить утренний, вернее, уже почти вечерний, туалет. Очень хотелось увидеть Тойла. Что он скажет? Или сделает? Как будет себя вести? Да и вообще, что случится, когда сёстры узнают, что он уже выбрал невесту? Да они в обморок упадут, да и Леви с Айди тоже! От волнительного предвкушения возможной развязки даже дыхание спёрло. Она снова принялась вспоминать их ночную беседу, его глаза, голос, то как он ощупывал её бёдра. "А какой же дар у него? - задалась она вопросом, стоя перед овальным ростовым зеркалом и оправляя платье. - Раз он гибрид, какие-то способности есть и у него... Возможно, именно поэтому и разбогател так быстро... А физический недостаток какой? Он же сказал, что это отличительный признак, хотя я ничего не заметила, наверно, он у него тоже где-то под одеждой скрывается... - Стокту окатила волна любопытства: - Вот бы посмотреть! Как он говорил... проникатели, имитаторы и... - тут она совсем замерла, пялясь на своё отражение: - Клай Орн сказал, что я, вероятно, ключ-навигатор, а Тойл, что проникатель... У меня что? Их два?! Или это одно и то же? А что если бывают ещё какие-нибудь "дары" или они могут смешиваться? Нет, одна я в этих загадках точно не разберусь..."
  
  Глава 16
  В гостиной стало понятно, почему леди Кайра не очень-то хотела присутствия младшей дочери за ужином. Слишком много гостей съехалось в усадьбу. Леди Мими, ну как же без свахи, главный управляющий Роули с помощником, доктор Келк, координатор городка Дви и по совместительству мировой судья, господин Аквин Элоу, семейство Ловби: отец, мать и двое сыновей возраста Леви - им частично принадлежала железная дорога и местная паровозная компания, ну и добрые соседи Ульри.
  Стокта очень удивилась, заметив Клинду, единственную дочь владельцев "Синих озёр", ведь осень, зиму и часть весны семейство всегда проводило в Маграде.
  - О, милая Стокта! - дочь Ульри поспешила высказать своё сочувствие. - Я так испугалась, когда твоя маменька поведала, что случилось. Может, зря ты встала и надо отдыхать, тебе очень больно?
  - Ну, - Стокта слегка потёрла повязку, - уже терпимо, да и мазь, что доктор Келк наложил, вроде помогает...
  - Бедняжка, будем надеяться, что всё быстро заживёт, но впредь надо быть осторожнее!
  - Я постараюсь, - Стокта кивнула, - тебя представить кому-нибудь?
  - Не трудись, я всех знаю, ну кроме вашего загадочного гостя, а его пока нет, - и Клинда сделала большие-большие глаза, хотя и при обычном выражении лица немного напоминала лесного совёнка. - Говорят, он баснословно богат, это правда?!
  - Похоже на то...
  - И свободен?!
  Стокта снова кивнула.
  - А он хорош собой?
  - Я бы не сказала...
  - Уродлив?!
  - Нет-нет, что ты, Клинда, - прихватив здоровой рукой девушку под локоть, Стокта повела её к дальнему диванчику у окна, что ещё не был занят гостями. По пути пришлось несколько раз поприседать в приветствиях и принять соболезнования - все уже знали об утреннем "чп" у Коэнов.
  Когда же девушки уселись, Стокта поспешила успокоить подругу:
  - Господин Той-Лу Крибуш совсем не уродлив, правда, и красавцем не могу его назвать...
  - А, - Клинда расслабленно улыбнулась, - с лица воды не пить, как моя матушка говорит, хотя, если жених приятен внешне, это только лучше, ты согласна?
  Стокта потупилась, сглатывая ком в горле. По тому как выглядели сёстры, что весело щебетали с гостями, а также Клинде, разряженной в пух и прах было уже понятно, что Крибуш, действительно, решил держать интригу до конца. "В каком же они будут шоке, когда узнают, кому он сделает предложение, вернее, уже сделал..." - и как Стокта ни старалась, но не смогла сдержать улыбку.
  - А, кстати, - обернувшись к соседке, Стокта вспомнила, о чём хотела спросить Клинду в первую очередь, - вы же всегда в Маграде зимуете, почему вдруг приехали?
  - А что, ты не знаешь?! - младшая Ульри снова вспучила глазки.
  - Нет...
  - Да там такое! Твой отец и братья разве не рассказали?! - Клинда умела завалить вопросами.
  - Да не говорил никто, Клинда, что случилось?!
  Понизив голосок почти до шёпота, младшая Ульри затарахтела:
  - Вот вы уехали быстро, матушка твоя всё лишних разговоров да сплетен не хотела слышать, ну как мы рухнули тогда прямо на площадь, какой ужас! и как только в живых остались, всё этот Орн с Экри, хотя красив ведь, согласись, дорогая, такого юношу ещё поискать, такой молодой, а уже инженерный диплом имеет, да и ректор в приемники готовит, а танцует как, а...
  - Так в Маграде-то что? - Стокте удалось встрянуть в словесный поток.
  - Так я про то и говорю, вы уехали и правильно сделали, у твоей маменьки интуиция как ни у кого, а мы ещё сожалели, что она так быстро домой решила воротиться и вас забрать, даже и не пообщались толком и по визитам не поездили...
  Стокта начала терять терпение. Только Элла с Элиль могли долго общаться с Клиндой.
  - Так вот, буквально через день или два в рабочем квартале нашли тело мужчины с разорванной грудью, через сутки на мусорнике за каким-то кабаре девушку-артистку или певицу, очень известную говорили, ну это мой отец лучше знает, то ли Оливия, нет, Сильвия, да, так её звали, помню твои братья, когда мы встречались, вообще, были в шоке, особенно Айден, он так переживал, и её тоже распотрошили, сердце и даже печень достали, представляешь, какой страх?! Все газеты об этом писали! А дальше, новая жертва чуть ли не каждые несколько дней! Инспекторы с ног сбились, разыскивая убийцу, но ничего, даже механических ищеек выпускали, они такие страшные! не говоря уж про обычных собак. Меня и днём перестали из дома выпускать. Такой ужас! Газетчики этому изуверу даже прозвище дали - Маградский Мясник! Вот отец и решил, что пока его так и не нашли, лучше нам в усадьбу уехать от беды подальше. А сектариум Гранди даже награду пообещал за поимку или хоть какие-либо сведения, что помогут его поймать. Вот!
  - Странно... - Стокта уставилась в одну точку, переваривая новую и довольно пугающую информацию, - никто ничего не рассказывал...
  - Наверно, они просто не хотели вас пугать, и так неприятностей с этой аварией хватило...
  - А что с Клаем Орном? Знаешь что-нибудь о нём?
  Клинда пожала остренькими плечиками под тончайшим бледно-розовым шифоном:
  - Нет, но я случайно слыхала, как отец говорил, что делегация улетела на Экри в полном составе.
  В этот момент девушкам пришлось прервать беседу. Сегментум Коэн со спутником показались в дверях гостиной.
  - Дорогие гости, разрешите представить, - глава семьи широко улыбался, - Той-Лу Крибуш, наш гость с яруса Альбург и отныне один из моих партнёров.
  Всё дружно зааплодировали.
  - Также я ещё хотел сказать, - продолжил хозяин усадьбы, когда приветствия чуть утихли, - что господин Крибуш намерен вложить немалые средства в развитие Дви и близлежащих посёлков, помочь нам освоить заболоченные земли и провести разведку недр, дабы начать разработку залежей полезных руд, которые здесь точно имеются. Мы хоть и аграрии, однако от приносящих хороший доход шахт не откажемся, ведь верно?
  Мужчины одобрительно загудели, а дамы снова принялись хлопать.
  - К слову сказать, и некоторые из вас уже знают, мне удалось купить для этих целей пару тяжёлых рупи и, как выяснилось совсем недавно, этому лично способствовал наш дорогой гость, ведь именно его банк одобрил кредит на приобретение столь дорогостоящих и главное, не предназначенных для поставок на Тэи механизмов.
  - О, сегментум! - весело воскликнул координатор городка Дви, маленький, сухонький господин Аквин Элоу. - Вы всё-таки занялись контрабандой, притом в крупных размерах!
  Гости засмеялись, подхватывая настрой.
  - Ну не совсем, - старший Коэн только сделал вид, что смутился, - пришлось пойти на кое-какие меры, чтобы добиться разрешения, ну вы понимаете, однако всё в порядке, господа.
  - Великолепно! Отлично! Замечательно! - раздались голоса. - Владельцы Лемских рудников иссохнут от зависти!
  - Да, верно, - сегментум Коэн лучился удовольствием. - Буквально сегодня я получил предложение от господина Ильха, главного рудничего, что он, от имени своих работодателей, с удовольствием обсудил бы условия аренды хотя бы одного рупи, что, в общем-то, мы и собираемся сделать в ближайшее время, не стоит таким мощным агрегатам простаивать...
  - Прекрасно, сегментум Коэн! - продолжил Элоу в прежнем духе. - Вы умеете видеть перспективы, округа от таких новшеств только выиграет! Централису ведь что нужно, получать с нас налогов побольше, а как мы тут на местах концы с концами сводим знать неинтересно...
  Всё это время Стокта сидела на диванчике, наблюдая за Тойлом. Клинда Ульри сразу же, как только он появился, подалась вперёд, ближе к родителям, дабы получше разглядеть новую женихоподобную личность. Крибуш даже не глянул в сторону Стокты, хотя несколько раз ей показалось, что вот-вот и он заметит её.
  За длинным столом Стокту усадили на противоположном конце от Тойла между Леви и одним из долговязых братьев Ловби, там, где и полагается сидеть самым младшим по возрасту, правда, в этот раз напротив, а не по ту же сторону. Левин, что сидел по левую руку, вдруг склонился и прошептал:
  - От меня не воняет?
  - Чем?
  - Навозом, дурёха...
  - Пусть кто-нибудь более умный тебя нюхает, - Стокта исподлобья глянула на брата.
  - Трудно, что ли, сказать? Рука болит?
  - С чего это ты заинтересовался?
  - Да так... Мне бы после такого точно было бы не до вечерних приёмов...
  - Не сильно, - придвинувшись к брату, Стокта несколько раз втянула воздух, - ничем, кроме одеколона, не пахнет...
  - Хорошо, - Левин облегчённо выдохнул, - думал, от свиных ароматов никогда не отмоюсь...
  - Тяжело было на ферме?
  - Больше противно, и как они там выдерживают, ума не приложу...
  - Привыкли, наверно... А что, в Маграде какой-то страшный убийца объявился?
  - А ты уже откуда знаеш-шь? - шёпот брата превратился в шипение.
  - Клинда рассказала...
  Леви хмыкнул и чуть отодвинулся, давая возможность руди-первому произвести замену блюд:
  - Ну да, та ещё болтушка... Мы вовремя уехали, в рабочих кварталах уже волнения начинались, разорванный труп чуть ли не каждую ночь, возможно, даже закроют...
  - Что закроют?
  - Город, конечно... Инспекторы носятся как сумасшедшие, координаторы и Гранди рвут и мечут, а толку никакого, этот Мясник неуловим, никто ничего не видел, никто ничего не знает. А в ночь перед нашим отъездом сразу двоих убили: техника Небесной гавани и его дочь прямо в собственном доме, представляешь?!
  Разговор с братом оказался настолько захватывающим, что Стокта уже не слишком обращала внимание на другой конец стола, где старшие тоже были весьма заняты беседой, притом на ту же самую тему.
  - Да, такие страшные события, - сегментум кивал, успокоительно поглаживая ладонь сидящей рядом супруги, - не хотели вас расстраивать, девочки, я был так рад, что вас уже нет в городе. Для Гранди это, конечно, страшный удар. Так удачно провести ежегодный приём и почти сразу такое... Могут и гвардию прислать, хотя я с дороги телеграфировал и по приезде тоже - новых жертв пока не обнаружено...
  - Так может, он сбежал уже, этот Мясник? - высказался Роули, главный управляющий "Тысячи полей".
  - Кто его знает... - сегментум пожал плечами, отпивая из бокала, - но если его так и не найдут, то доверие к городскому и секторальному управлению значительно пошатнётся...
  - А кого искать, если ничего не известно? - Ловби-старший подался вперёд, выглядывая из-за пышных оборок на платье супруги.
  - Это-то и странно, притом весьма, - сегментум Коэн по привычке сложил руки на животе и откинулся к спинке. - Даже механические ищейки след не взяли, будто он по воздуху летает...
  - А вы, господин Крибуш, что на это скажете? Среди нас вы единственный инженер, - и краснощёкий Ловби пристально уставился на нового партнёра семейства Коэн.
  Крибуш проглотил кусочек отбивной, промокнул губы салфеткой и отложил столовые приборы:
  - Обмануть ищеек сложно, но можно... Одно могу сказать точно, это образованный человек, если его, вообще, следует называть человеком, как минимум механик.
  - Но по такому принципу искать придётся вечность, - вставил координатор Элоу, - необходимы хоть какие-то приметы...
  - Ну кое-что могу назвать, кроме образования, конечно...
  Все близсидящие, а это: Коэны, Ульри, леди Мими, да и остальные, кто прислушивался к беседе, в ожидании замерли.
  - Он высок, ну как я или вы, Лэндон, необычайно силён, ведь согласитесь, проломить грудную клетку, даже кастетом, трудно, а на разорванных телах не обнаружено иных повреждений. Подходит вплотную, из этого я заключаю, что он как-то воздействует на своих жертв, возможно, усыпляющий газ либо снотворная жидкость...
  - Ну, сила, понятно, - доктор Келк встопорщил пышные усы, - но почему высокий? Разве только рослые люди обладают большой силой? Бывает и наоборот...
  - Верно подмечено, - Крибуш кивнул. - Когда мы ещё находились в Маграде, и сегментум может это подтвердить, я изучал сводки о происшествиях, особенно, описания найденных тел. Отпечатки ног Мясника удалось обнаружить только раз, и то, в довольно смазанном виде, по ним нельзя было сделать заключение о росте, но инспекция понадеялась, что собаки или ищейки возьмут след, только без толку. Свои же выводы я сделал на основе нанесённых ран. Если учесть рост и телосложение каждой жертвы и угол нанесения удара, я, кстати, ездил в морг, помните? - Сегментум утвердительно закивал. - То выходит, что бил он всегда в одно и то же место, чтобы максимально быстро вырвать сердце, а так как рост большинства убитых разнился, притом значительно, то и рёбра были проломлены иначе, а вот у тех жертв, что размерами походили друг на друга, повреждения практически совпадали. Я даже составил график...
  - Вам бы служить в инспекции охраны правопорядка, цены б не было, - хмыкнул Ловби-старший, накалывая на вилку кусочки мясного рагу.
  Мужчины заулыбались, дамы захихикали, а Крибуш будто и не заметил столь явную "шпильку".
  - А вы протезной инженерией не увлекаетесь, дражайший Той-Лу? - доктор Келк продолжил беседу. - У вас хорошие познания в анатомии...
  - Есть немного... - гость с Альбурга улыбнулся так широко, что блеск украшенного бриллиантом зуба стал заметен даже на противоположном конце стола, где молодёжь уже вовсю прислушивалась к обсуждениям. - Это относительно новое и весьма перспективное направление в инженерной науке. Представьте, господа, вот несчастный случай какой, что сплошь и рядом бывает или болезнь, да мало ли ещё что и человек остаётся в живых, но калека, а как же семья, родня, коих поить-кормить нужно? А инженеры ставят новую руку или ногу, которая ещё и работает как собственная и такой бедолага снова трудоспособен, даже ещё больше, чем прежде, разве это не замечательно?
  - Ну-у-у... - протянул Ульри, - это дело будущего, да и то на Экри или Альбурге.
  - Не скажите, - Крибуш усмехнулся. - Уже имеются вполне удачные эксперименты, правда, не здесь, Тэи всё-таки аграрный ярус, а инженеры да конструкторы не слишком любят делиться своими технологиями. А вот что дамы думают по такому поводу? Хорош ли жених, если у него нога как у руди, а может и другая какая часть тела состоит из различных деталей и сплавов или ещё что-нибудь?
  - Фи, Тойл, - леди Мими басисто расхохоталась и легонько хлопнула сложенным веером его по локтю, - ну ладно мы, опытные дамы, за столом же девушки...
  - А вот если серьёзно, леди? - похоже, доктора Келка новая тема очень заинтересовала. - Скажите своё мнение...
  Старшие дамы напряглись, включая Стокту, что ловила каждое слово с тех самых пор, как Тойл начал буквально вести столь интересный вечер.
  - Но ведь от него вонять будет... - вдруг высказалась пышногрудая леди Ловби. - Да и вообще, как можно предлагать такое? Недопустимо превращать людей в руди, пусть и ради благих целей.
  Хозяйка дома подхватила:
  - Руди наши слуги. Они придуманы для удобства и пользы. Я совершенно согласна с вами, Гейла. Соединять людей с механическими частями - кощунство и мерзость. Это противоречит всем моральным нормам.
  - А если посмотреть на это с точки зрения улучшения человеческой природы? - Крибуш оглядел сидящих за столом.
  - Нет, господин Той-Лу, при всём уважении, такие взгляды слишком уж неприемлемы. Пытаться соединить несоединимое - это надругательство, вы бы ещё гибридов вспомнили. Спасибо Первейшим, что избавили человечество от поганых обургских смесков, а вы сейчас предлагаете практически тоже самое, только в несколько ином контексте, - Ловби-старший безапелляционным тоном будто поставил жирную точку.
  - Но, господа... - доктор Келк попытался что-то сказать, но осёкся, заметив, как синхронно-строго глянули на него супруги Ловби.
  - О, Тойл, я всё хотела спросить, не сочтите за бестактность, конечно, - леди Мими прервала неудобную ситуацию. - У вас интересное украшение во рту... Где такое делают? Это ведь золотое напыление? И камешек такой чистый...
  Крибуш усмехнулся:
  - Делают те самые инженеры, что занимаются новейшими разработками. Только зуб цельный и не совсем золотой... Он выплавлен из металлического осадка, что содержится в татрийской водке.
  Гости чуть зависли. Отфильтрованный осадок даже от распития целой бутылки, не говоря уж о нескольких рюмках, был настолько ничтожен, напоминая в высушенном виде малюсенькое пыльное пятнышко, что получить его в таком количестве, чтобы изготовить новый зуб...
  - Это ж сколько бутылок надо распить? - выдавил координатор Элоу.
  - Довольно много, я не считал, - Крибуш улыбнулся и снисходительно глянул на окружающих. Из всех присутствующих только Коэны, Ловби да Ульри могли себе позволить купить драгоценный напиток, но не в таких количествах, конечно.
  - Вы наверняка знакомы с кем-то из гильдий Небесных странников, Тойл... Или имеете связи в генерациях Татриса... Купить татрийскую водку даже при наличии денег проблема. Тамошние тяжеловесы тщательно контролируют количество продаж, - включился в беседу Ульри-старший.
  - Можно и так сказать, хотя... Я мог бы солгать вам сейчас, господа, или придумать правдоподобное объяснение, но так как надеюсь на наше долговременное и доверительное сотрудничество, скажу правду. Я стараюсь это не афишировать, однако мне принадлежит бывшая тюрьма на плато Скорби, а ко всем, кто имеет собственность на Татрисе отношение тамошних тяжеловесов, как вы удачно выразились, несколько иное.
  - О, значит, вы можете способствовать в доставке! - воскликнул Ульри, потирая руки, в то время как Ловби ещё больше насупился и спросил: - А как же вам удалось заполучить кусок татрийской земли, пусть и с бывшей тюрьмой, да и зачем, вообще?
  - Этот "кусок", как вы изволили выразиться, достался мне по наследству. Он принадлежал моим предкам ещё с последних Чисток.
  - Уж не хотите ли вы сказать, что в вашем роду были гибриды? - Ловби-старший не унимался.
  Стокта сидела почти не дыша, вслушиваясь в каждое слово, уж больно интересный оборот приняла беседа.
  - Нет, не хочу. Насколько я знаю, даже у Верховного Куратора Тэи имеется на Татрисе подобный "кусок", правда, без каких-либо строений, - кто-то из дам хихикнул, - может, и у достопочтенного Леонида Джулиана в роду гибриды наследили?
  Повисла напряжённая пауза. Обсуждать наследственность самого Верховного даже у Ловби не хватило смелости.
  - Давайте лучше выпьем, господа, что-то мы совсем отвлеклись от великолепного ужина, а ведь несравненная леди Кайра так старалась! За прекрасную хозяйку! - координатор Элоу поднял бокал в попытке переключить беседу, и все дружно присоединились.
  Айден, Левин и Стокта в особенности, наблюдали во все глаза и слушали во все уши, в то время как другая часть молодёжи уже потеряла интерес к беседе. Клинда Ульри во всю перемигивалась с Гори Ловби, Лисс-Белл, хоть и сидела рядом с Тойлом, ничем не могла привлечь его внимание и опустив носик задумчиво перебирала бахрому на скатерти, ну а близняшки привычно шушукались.
  Из общей истории ярусов Стокта знала, что на Татрисе до сих пор живут немногочисленные оставшиеся в живых потомки обургов и тех гибридов, что во времена Чисток успели сбежать с других ярусов. На центральном ярусе, что силой своего притяжения "держит" всю систему из пяти планет обычные люди долго жить не могли, как ни пытались. В течение буквально нескольких десятков лет общее давление превращало внутренние органы в лепёшки и выживали только те, кто был зачат и рождён на Татрисе. Иногда это объяснялось странной фразой из старых легенд, что якобы "Татрис чужаков не любит". А учитывая, что с растительностью, и соответственно, с живностью там тоже было не слишком хорошо, Первейшие и их последователи решили оставить их в покое, но ярусу пришлось подписать Великий Отказ. Подробности древнего договора затерялись где-то на задворках истории, однако было известно, что жители Татриса навсегда отказались, включая всех своих потомков, покидать свой ярус, да вот только взамен оставили за собой право решать кого впускать, а кого нет, а также контролировать любую деятельность чужеземцев на их территории. И только по прошествии нескольких веков, когда танум и его сплавы приобрели огромное промышленное значение, правители остальных четырёх ярусов поняли, что их предшественники допустили серьёзную стратегическую ошибку.
  Секреты обургов, коими владели многие из гибридов, превратили Татрис в главного монополиста по добыче и разработке тат-руды. Единственное, что татриане изначально разрешали у себя размещать так это тюрьмы и исправительно-трудовые лагеря, только почему, так и осталось загадкой. Несколько попыток захватить ярус объединёнными силами ни к чему не привели. Небесный флот, что в те давние времена был не столь защищённым и быстроходным был разгромлен. Пояса висячих островов, окружающих Татрис, послужили прекрасной защитой из укрытий которых местные атаковали и практически полностью уничтожили противника. С тех пор Татрис больше не трогали. И по ныне о жизни на этой тяжёлой и загадочной планете было известно очень мало, только вот убийц со всех ярусов, не важно умышленных или нет, для отбывания наказания они продолжали принимать, но в родные пенаты возвращалась примерно половина или того меньше. На этом общеизвестная и доступная информация заканчивалась.
  Ещё через какое-то время начал стремительно приходить в упадок ярус Линц, бури ураганы, наводнения и землетрясения очень долго терзали его, и в конечном итоге планета обезлюдела, а так как Экри и Тэи из-за дальности и сложности перелётов не могли оказать существенной помощи, Альбург принял удар основной миграции на себя. И со временем Татрис стал некой нейтральной разграничительной зоной между более благополучными Экри с Тэи и Альбургом, оставшимся в одиночестве на другой стороне планетарной системы. Конечно, это не могло не отразиться на отношениях ярусов между собой, хотя связи окончательно всё же не разорвались.
  Стокте всегда казалось, что мир устроен слишком сложно и непонятно. Ещё на уроках истории она решила для себя, что нет смысла вдаваться в подробности и детали или пытаться разобраться, как Айди, например, всегда делал, всё равно она слишком глупа для подобных изысканий. Однако теперь, когда всё так изменилось, особенно восприятие самой себя, было жутко интересно узнавать новое, пусть и странное или трудно осознаваемое.
  "Как же много он знает... - поглядывая на Крибуша, Стокта еле сдерживала подступающее возбуждение. - И этот человек станет мне мужем... Гибриды... За что же их убивали? За что преследовали? За внешние изъяны, что ли? Или за необычные способности? Как странно всё складывается... Самая младшая, самая некрасивая, самая глупая, а выйду замуж первой..."
  Мелодичный стук десертной ложечки о бокал из поющего стекла прервал философские рассуждения Стокты.
  - Думаю, дорогие гости, пора размяться до десерта, - леди Кайра махнула руди-второму и механоид протопал к звукографу, уселся на стул и принялся крутить боковую ручку.
  Стокте почему-то никогда не нравилась эта музыкальная штуковина. Громоздкий ящик, хоть и богато инкрустированный всяческими цветными вставками с валиком, молоточками и разнокалиберными трубками играл самые популярные мелодии, однако эти механические звуки никогда не трогали её душу. Живое исполнение всегда казалось ей лучшим, хотя не так уж и часто она слышала настоящих исполнителей. Зачем они, как рассуждали многие, когда можно запустить подобную штуковину и плясать хоть до упаду, не думая о том, что кому-то нужно отдохнуть, и какой смысл платить каждый раз, когда звукографы не слишком дороги и вполне доступны.
  Танцевать не хотелось. Стокта уселась на дальний диванчик наблюдая, как гости разбиваются на пары и начинают вальсировать. Доктор Келк, главный управляющий и его помощник окружили Тойла, продолжая беседу об инженерии, Альбурге и каких-то политических делах, да вот только плодотворно пообщаться у них не получилось. Леди Мими разбила живо общающуюся кучку и вытащила Тойла в общий круг. Стокта мысленно хмыкнула: "Вот же... Выбрала лучшего кавалера, который и танцует прекрасно..."
  Айди вдруг присел рядом и приобнял за плечи:
  - Рука болит?
  - Почти нет... - Стокта улыбнулась, любуясь братом. Тёмно-серый костюм с серебристой строчкой необычайно шёл ему.
  - Ну и как тебе Крибуш? Нравится?
  - В смысле?
  - В прямом...
  Стокта опустила глаза, поглаживая повязку:
  - Да.
  - Ты ему тоже, - брат хмыкнул, но как-то подозрительно-недоверчиво. - Он, кстати, утром расспрашивал о тебе... когда родилась, как училась, проявляла ли склонности к чему-либо...
  - Да? - Стокта вздрогнула. - А зачем?
  - Милая, ты, вообще, понимаешь, что происходит?
  Стокта напряжённо кивнула и не смогла не поделиться с Айди:
  - Он позвал меня с собой...
  - Уже?! Когда вы успели?! И ты согласилась?! - несмотря на то что Айди говорил приглушённо, его голос был слишком взволнован.
  - Да, но не прямо сейчас. Он сказал, что подождёт, пока мне исполнится восемнадцать...
  Айден отвёл взгляд и уставился на вальсирующих, но будто не замечая их.
  - В чём дело, Айди? - Стокта легонько тронула брата.
  - Я волнуюсь за тебя...
  - Почему?
  - Не знаю, как объяснить... Я, Ларри и Леви познакомились с Тойлом случайно и как раз перед вашей злосчастной прогулкой на яхте, вы поехали к Ульри, а мы остались в тех комнатах, что снял Ларри на Верхнем проспекте... и как-то с тех пор я не очень хорошо себя чувствую, будто это я виноват...
  - Что ты, Айди! - Стокта прижалась к брату, заглядывая в его влажные глаза. - Ты-то при чём?!
  - Ну... может, если бы я был с вами тогда, то ничего бы и не случилось или вы, вообще, не полетели... А мне так хотелось, чтобы братья услыхали Сильвию... такой голос...
  - Сильвию?! Ту, что убил Мясник?! - Стокта вытянула из рукава платок и подала брату.
  - Такое чудовищное убийство... - пока никто не видел, Айден промокнул глаза. - Тойл ведь её тоже знал, притом весьма близко...
  - Знал?! - по Айди явно было видно, что он что-то недоговаривает.
  - Ты ещё маловата для разговоров на подобные темы, - юноша хмыкнул.
  - Вот ещё, - Стокта насупилась и отвернулась.
  - Давай-ка лучше потанцуем, сестричка, - Айден встал и лучисто улыбнулся, протягивая руку.
  Вальсируя с братом, а потом поочерёдно с младшими Ловби Стокта всё надеялась, что Тойл и ей уделит внимание, учитывая их тайный ночной разговор да и утреннюю травму, однако за весь вечер он так и не удостоил её даже парой слов, так, кивнул несколько раз и то мимоходом, однако успел потанцевать со всеми дамами, кроме неё. Поэтому, как только представилась возможность, Стокта удалилась к себе, сославшись на усталость и необходимость сменить повязку.
  Доктор Келк появился в комнате быстро. Раскрыв объёмный саквояж, он водрузил на нос разнолинзовые очки-гоглы, попросив руди-пятого зажечь все настенные светильники.
  - Посмотрим-посмотрим, юная леди, как поживают ваши премилые ожоги...
  - И чем же они премилые? - девушка напряглась, готовясь к усилению боли.
  - Форма какая-то слишком правильная... аккуратная я бы даже сказал, - склонившись над конечностью, он принялся медленно снимать повязки. - Не предполагал, что горящее масло может растечься в такие чёткие кольца. Когда всё заживёт, останутся следы, будто браслеты...
  Стокта процедила сквозь зубы, хотя боль была терпимой:
  - Они что? Полностью не сойдут?
  Доктор покачал головой, рассматривая мокрые чёрно-багровые пятна:
  - Нет, глубокие слишком. Это уже на всю жизнь, к сожалению... Главное сейчас, ускорить заживление и обезболивать.
  Нанеся стальной лопаточкой обильный слой мази, он снова наложил повязки и натянул на руку Стокты нечто вроде сетчатой перчатки, зацепив за большой и средний пальцы.
  - Даже изящно, - и доктор довольно хмыкнул, снимая причудливые очки. - Но как вы так умудрились, ума не приложу... Не так уж и просто вылить масло из лампы, а вы ещё и на руку...
  Стокта опустила глаза: "Эх, знали бы вы правду..." Но, естественно, вслух только вполне искренне поблагодарила за помощь.
  За последующие дни даже увидеть Крибуша, не говоря уж том, чтобы поговорить, не получилось никак. То они с отцом и Айди днями напролёт объезжали владения Коэнов, то гостили в Дви у координатора и Ловби, ну а потом, вообще, уехали на Лемские рудники. Правда, леди Кайра сообщила младшей дочери, что Крибуш каждый день справляется о её здоровье, но Стокту это не слишком утешило. Тяга к знаниям, притом загадочным и недоступным для остальных её просто распирала, но вскоре она снова начала ощущать то самое, страшное и неестественное чувство голода.
  Теперь каждый день в усадьбе вертелось слишком много людей и это несмотря на стабильно ухудшающуюся погоду: холодало всё сильнее, то выпадал, то таял снег, неимоверно дождило или дул промозглый ветер. Всё время кто-то приезжал-уезжал, вышагивая по коридорам в поисках хозяев: посыльные с ферм, теплиц, мастерских, почтальоны (пневмотрубы для доставки сообщений проводили только в относительно крупных городах), какие-то клерки, коим срочно требовались подписи, мясники, главный управляющий либо его помощник, то кто-либо из ближайших соседей решал заехать на полуденный чай и это не считая само семейство, руди и приходящую обслугу, да и доктор Келк, само собой разумеется, заскакивал на перевязки.
  Голод уже стал настолько нестерпимым, а Тойла всё не было чтобы спросить нормально ли такое для таких они, что Стокта не выдержала и решила спуститься в подвал, ведь от сырых субпродуктов ей действительно стало легче на какое-то время. Доставать ключ нужды не было - подвал перестали закрывать, слишком уж часто Матильде или руди нужно было туда ходить. Проблема была в другом: могли застукать за занятием, не вписывающимся ни в какие рамки.
  Улучив момент, когда мать и сёстры чаёвничали с леди Мими, что заехала обсудить последние сплетни, Стокта прокралась в холодное пищевое хранилище. Свежатины не было. Совсем. От внезапного приступа некой бешеной злости Стокта сжала кулаки и топнула ногой: "Вот гады! Всё слопали! Ну, конечно, столько ртов в доме пасётся!"
  Но ледник, как и сам подвал, не пустовал. Засоленных, законсервированных и замороженных продуктов хватало, отсутствовало то, чего разум и тело жаждали просто неимоверно - сырых, недавно вынутых из живых, горячих тел сердец, печёнок и даже лёгких и почек, на них Стокта тоже была согласна. Зажмурившись, она стояла между висящими тушами и еле сдерживала готовый вырваться из горла голодный вопль: "Только бы отпустило, только бы отпустило... Я не выдержу, не смогу... За что мне такое... почему, зачем... Надо успокоиться... успокоиться... Скоро пройдёт... должно пройти..."
  Эта попытка самоуспокоения, наверно, могла бы и дальше продолжаться, однако в одном из ящиков нечто будто прыгнуло, ударившись в доски. Стокта подкрутила вентили на лампах, усилив свет, и открыла крышку. Часовик выпрыгнул так неожиданно и быстро, что девушка едва успела отскочить, а громкий трезвон напугал до такой степени, что она даже сразу и не поняла о чём он пронзительно верещит:
  - Паника, крики, крови ручьи,
   Тысячи тел, будто ничьи!
   Голод, охота - грудь разорвать,
   Леди-убийцу уже не унять!
  Стокта остолбенела. Про то, что этот чокнутый будильник до сих пор где-то в подвале она совершенно не подумала. К тому же он вопил такое! что у неё уже начало мутиться сознание, ведь никогда, никогда до её вмешательства он не говорил ничего подобного.
  - Ярусы стонут, трепещет народ -
   Мастер кровавый на жатву идёт!
   Вырежет, выпьет, сжуёт всех в куски,
   Души - еда! Нет по людям тоски!
  На последней фразе Стокта опомнилась. Злоба накрыла чуть ли не с головой, и она принялась носиться за прыгающей по каменному полу семейной реликвией. Взмах руки. Ещё. Шаг в сторону. Резкий наклон и трясущийся часовик уже зажат в кулаке.
  - Заткнис-с-с-сь, - прошипела она, глядя прямо в циферблат, где под панелью со стрелками скрывалась душевная капсула. Она видела её. Очень чётко, будто и не существовало дрожащего в руке корпуса. - Заткнись, - повторила ещё более грозно, - или я просто раздавлю тебя!
  Часовик умолк, даже стрелки на циферблате остановили безумное вращение и словно обвисли.
  - Будешь говорить, только когда я разрешу. Понял?
  Вибрации в маленьком живом механизме полностью прекратились, будто внезапно кончился завод:
  - Да, масте...
  Концовку Стокта не дослушала. Бросив часовика на прежнее место, она захлопнула крышку и выдохнула. Злость и ненависть непонятно к кому, неистовое бешенство начали отпускать, да и голод немного тоже. Девушка закрыла ледник, сняла с перекладины несколько колбасных колец и выбежала из подвала.
  В классной комнате никого не было. Стокта уселась на широкий подоконник в дальнем углу за книжным шкафом и вгляделась в хмурый пейзаж. Погода не радовала, хотя чего ожидать - зима на носу. Она любила сюда приходить и, прячась за плотной портьерой, рассматривать линию горизонта, что местами прерывалась дальней лесополосой. В ту сторону она никогда не ходила: поля, поля... перелесок и снова поля, поля... Название отчего дома полностью соответствовало содержанию - "Тысячи полей"... их, и правда, было много.
  Штора вдруг отдёрнулась, и Стокта уставилась в большие карие глаза старшей сестры.
  - Вот ты где... Обыскались уже... И давно наслаждаешься столь тоскливым видом?
  Стокта пожала плечами:
  - Не очень...
  - Мама решила тебе новое платье заказать, - сестра почему-то вздохнула и, задвинув плотную занавесь тоже пристроилась на подоконник.
  - Зачем? Одежды хватает...
  - Ну вот ты, Стокта, как всегда, - Лисс-Белл даже взмахнула холёными ручками. - Новое платье - это же замечательно! Выбор фасона, расцветки, тканей, отделки, потом примерки, а ты, "зачем"?! И чем это тут пахнет? - Либи потянула носом.
  Стокта засунула руку в складки платья и достала колбасу.
  - А, понятно... - старшая хмыкнула и со смачным хрустом разломила кольцо на две половины. Потом впилась в одну зубами, а другую протянула Стокте: - Всё равно уж...
  - В смысле "всё равно"? Ты о чём?
  - Ешь давай, коли подвал навестила. Теперь ясно, что помимо Матильды и ты там хозяйничаешь...
  Последовав примеру, Стокта принялась жевать, и когда мясная вкуснятина почти закончилась, Лисс-Белл вдруг сказала:
  - Похоже, никого из нас он не выбрал... может, Клинде повезёт...
  Дожёвывая кусок, Стокта чуть не поперхнулась.
  - Не могу понять, почему новое платье только тебе?
  Стокта продолжала молчать, не зная, что и как ответить.
  - А если... - Лисс-Белл вдруг задумалась, утирая жирные губы кружевным платочком, - он выбрал тебя, тогда...
  Стокта уже была готова признаться, сказать, что да, так и есть и только открыла рот, но старшая отмахнулась от собственных мыслей:
  - Да нет... Чушь какая! Да ты ещё не годна для замужества. И вообще... уродлива... Ой, прости! - схватив сестру за руку, она попыталась сгладить оплошность. - Я совсем не это хотела сказать...
  - Но ведь это правда, - Стокта вздохнула и улыбнулась, - я не обижаюсь...
  - Точно?
  - Точно-точно... А он тебе понравился? - попытка перевести разговор в несколько иное русло оказалась удачной.
  - И да, и нет... - старшая уставилась в окно. - Он богат и довольно приятен внешне, но...
  - Что?
  - Он пугает меня, впрочем, близняшек тоже. Элла вообще сказала, что лучше бы он побыстрее уехал... - Сестра снова задумалась, но после паузы добавила: - У него такие холодные руки, будто мёрзнет всё время, хотя по виду не скажешь. И смотрит так, словно насквозь, аж мурашки по коже...
  Стокта хотела было погладить Лисс-Белл по ладони, но лишь едва успела дотронуться, сестра аж подскочила:
  - Стокта! И ты туда же! Пальцы как лёд! Пошли отсюда, дует... - столкнув младшую с подоконника, Лисс-Белл махнула на выход.
  В это утро доктор Келк решил, что в противоожоговой мази и даже повязках больше нет нужды. Сухие твёрдые корки в виде нескольких колец выглядели хорошо заживающими, и он посоветовал Стокте ничем их больше не прикрывать: чем быстрее будут сохнуть и отваливаться, тем лучше. Правда, уже в который раз, предупредил об осторожности в обращении с легко воспламеняющимися предметами и веществами.
  Как только его самоходка покинула дворовую территорию, в дверях показался руди-первый:
  - Ваша матушка просит пройти в гостиную, юная леди.
  Стокта кивнула, но после некоторых размышлений всё же натянула тонкие перчатки - вид ран постоянно напоминал о способе их получения.
  Даже ещё не дойдя до места назначения, она поняла - что-то происходит, вернее, уже произошло. Заплаканная Лисс-Белл пронеслась мимо вихрем, задев плечом и заставив обернуться, а тут же появившийся Левин в рабочем комбинезоне (наказание на ферме уже подходило к концу) убедил в этом окончательно. Брат остановился и после паузы произнёс:
  - Вот никак не ожидал. Кто угодно, но только не ты...
  Стокта опустила голову и на негнущихся ногах побрела в гостиную. Отец, мать, Айден и Крибуш сидели в креслах у низкого овального столика. Как только она вошла, все встали.
  - Дорогая, - леди Кайра прихватила дочь под локоть, - господин Той-Лу Крибуш попросил твоей руки с отсрочкой свадьбы до совершеннолетия...
  - Хорошо... - Стокта продолжала смотреть в пол.
  - Так ты согласна? - мать всё пыталась заглянуть ей в глаза, но Стокта не давала такой возможности.
  - Да.
  - Умница! - порывисто обняв, мать крепко стиснула и зашептала: - Он достойный человек, и ты будешь с ним счастлива.
  - Наверно...
  - Думаю, вам стоит пообщаться наедине, познакомиться поближе, так сказать, пока наш дорогой гость ещё здесь... - оторвавшись от дочери, леди Кайра отступила.
  Сегментум Коэн одобрительно кивнул и тоже слегка приобнял свою младшую:
  - Я очень рад за тебя, дорогая...
  И только когда все удалились, Стокта подумала о том, что Айди, любимый брат, не сказал и слова, даже не глянул на неё, а просто молча вышел вслед за родителями.
  - Может присядешь, в ногах правды нет... - Крибуш сделал приглашающий жест после того, как они оба несколько минут просто стояли и молчали. Стокта опустилась на край кресла. Пауза начала затягиваться.
  - Через несколько часов я уезжаю и настоятельно прошу тебя вести себя крайне осторожно. О твоих особенностях никто не должен узнать.
  - Но... - Стокта, наконец, совладала с эмоциями, - это трудно, очень... Всё выходит само собой, я перестаю себя контролировать и будто отключаюсь или... - она вцепилась в платье, комкая ткань. Почему-то стало настолько страшно говорить, признаваться ему, язык буквально начал деревенеть, однако она продолжила выдавливать слова: - В такие моменты я ощущаю себя совершенно иначе... и эти ожоги, - Стокта стянула перчатку с правой руки, - я ведь выключила руди изнутри, а потом пыталась вновь запустить его...
  Крибуш довольно снисходительно улыбнулся и закивал:
  - Пар под давлением...
  - Да.
  - Я так и подумал, - он придвинул пуфик и присел у её ног. - Мне было бы гораздо спокойнее, моя дорогая, если бы я прямо сейчас мог увести тебя, но это вызовет непонимание и лишние разговоры, да и привлечёт к нам ненужное внимание, однако я буду на связи.
  Холодные пальцы сжали узкую ладошку:
  - Тебе холодно?
  Стокта подняла глаза:
  - Нет...
  - Странно, хотя... - его взгляд даже показался удивлённым. - Сколько раз ты уже "проникала"?
  - Ну... - Стокта задумалась, - раза четыре или пять, если и с этим считать, - она кивнула на ожоги.
  - Хорошо, - ледяная ладонь сжала ещё крепче, - ты сильная...
  - Я?
  - Ты, ты... с такими это нормально, но повторяю ещё раз, запомни, никто не должен догадаться, ведь пострадать можешь не только ты, но и твоя семья.
  - Да, хорошо.
  - Дальше... Я буду связываться не с тобой напрямую, а с твоим отцом, хотя, возможно, иногда буду просить его передать что-либо тебе, ты же в ответ о наших секретах даже не намекай. "Всё в порядке", "хорошая погода", "спасибо за подарки", "жду визита" и так далее в таком же духе. Мы мало знакомы, я намного старше и такие скупые фразы с твоей стороны не вызовут подозрений у твоей родни. Я могу на тебя рассчитывать?
  - Да, конечно, - Стокта кивнула, и сама от себя не ожидая накрыла его ладонь своей.
  - Отлично, сохраняй спокойствие, веди себя как обычно и ещё... - чуть привстав, Той-Лу Крибуш принялся хлопать по карманам. - Я тут составил список, что тебе желательно прочитать, возможно, что-то найдётся в вашей домашней библиотеке, а вот...
  Стокта развернула лист. "Элементарная механика в трёх томах", "Металлы и сплавы", "Сопротивление материалов", "Математика. Основные начала", "Технологии соединений", "Танум. Базовый курс" и ещё ряд названий, что сразу не получилось уловить.
  - Но я ничего в этом не понимаю, правда, первую "Механику" уже читала, это один из учебников Леви...
  - Вот видишь, - прижав её пальцы к своему подбородку, Крибуш усмехнулся. - Ты не такая, как твои братья и сёстры, да и вообще все люди. Обычные, традиционные методы обучения с тобой плохо работают. Ты мыслишь и воспринимаешь окружающий мир иначе, поэтому тебя и считают дурочкой, а ведь это совсем не так...
  От его слов у Стокты навернулись слёзы, ведь теперь она ясно понимала, что он говорит правду, которой уже есть подтверждение. Она прочитала учебник Леви пусть и почти не понимая, но смогла чуть ли не сразу применить то, что там было написано, когда возилась с руди-пятым. Он прав! Тойл во всём прав!
  - Ну что ты...
  Стокта даже не успела толком сообразить, как уже Крибуш оказался в кресле, а она продолжала всхлипывать в твёрдое плечо, расположившись на его коленях.
  - Всё будет хорошо. Понимаю, досталось тебе унижений... Но теперь всё будет иначе, нужно только немного подождать. Ты мне веришь?
  Его лицо было так близко и руки нежно гладили спину, и даже стук сердца ощущался через слой ткани...
  Обхватив его за шею, Стокта крепко прижалась:
  - Не уезжай, пожалуйста, я не смогу, не смогу, я боюсь всего этого...
  Довольно долго он ничего не говорил, обнимая и продолжая поглаживать, но когда чуть отстранился, произнёс:
  - Я приеду при первой возможности, только дел слишком много, притом таких, что требуют личного присутствия, но я постараюсь. Потерпишь?
  - Д-да, - Стокта достала платок, лицо было совсем мокрым.
  - Кстати, татрийская водка помогает...
  - От чего? - Стокта снова настроилась выслушивать указания.
  - Снимает напряжение. Если будешь чувствовать себя плохо, ну навязчивые мысли, желания какие-нибудь, тут нельзя сказать точно... Выпей рюмку-две, только не фильтруй, должно отпускать, мне во всяком случае помогает.
  Стокта хотела было сказать, что сей напиток никак не получится взять незаметно, как новоиспечённый жених будто прочитал её мысли:
  - Оставлю несколько бутылок, только спрячь хорошо и не увлекайся, а то мало ли что... - А потом улыбнулся и легонько щёлкнул девушку по кончику носа: - Вот даже предположить не мог, что на другом конце системы найду такое чудо...
  
  
  Глава 17. Между Экри и Тэи
  Противный ледяной ветер сыпанул острыми крошками прямо в лицо. Клай плотнее прижал лётные очки и натянул шарф выше носа:
  - Мне до сих пор кажется, что это плохая идея, учитель...
  Ректор поёжился, закутываясь в меховое пальто и поднимая воротник:
  - Надо попробовать, теорию вероятностей ещё никто не отменял...
  - Да нас даже на порог не пустят...
  - Зачем тогда сегментум ответил на телеграмму?
  Клай крепче сжал штурвал:
  - Чтобы сдать меня сразу по прилёте. Увидите, учитель, в усадьбе нас уже будет поджидать отряд инспекторов, вернее, меня.
  - Надеюсь, договоримся, учитывая, что мы хотим предложить столь высокородному семейству...
  - Ничего не выйдет... - Клай вздохнул, переключил несколько рубильников на панели управления и принялся прокручивать разнокалиберные диски навигатора, выстраивая курс в обход обширного грозового фронта.
  - Пойдём-ка лучше вниз, мой мальчик, - ректор похлопал парня по плечу и подался в сторону лестницы, ведущей в кают-кампанию. Клай настроил автопилот и обречённо потопал вслед за наставником.
  В большой и добротно обставленной каюте Клай уселся на вертящийся стул у панели с датчиками высоты, скорости, температуры, давления и другими подобными штуками, дублирующими наружные. Всё-таки контролировать полёт из тепла и уюта гораздо комфортнее. Да вот только летать так, часто включая автопилот, он не любил. Совсем другое дело самому держать штурвал, править навигацию, ловить ветер и ощущать под ногами вибрацию палубы.
  Учитель бросил пальто на спинку кресла и потёр озябшие ладони:
  - Ты голоден?
  Клай хмуро покачал головой.
  - Я тоже не хочу, но чего-нибудь горячительного выпью...
  - Там... - Клай махнул на резной шкафчик, - вино, коньяк и бутылка спирта ещё осталась...
  Довольно долго они сидели молча. Один, потягивая тёмно-коричневую жидкость из толстостенного стакана, а другой, задумчиво глядя на стрелки приборов и датчиков.
  - А ты действительно мне всё рассказал? - ректор прервал затянувшуюся паузу.
  Юноша глянул исподлобья и тут же опустил глаза:
  - Я чуть не поимел Лисс-Белл Коэн в их городском доме ночью после приёма, но Стокта нас застукала. И написал ей прощальное письмо, в котором весьма сокрушался по поводу аварии ну и всякую такую романтическую чушь... Старшая Коэн невероятно красивая девушка, даже странно, что родители до сих пор её не пристроили...
  - Ну... - ректор прокрутил стакан в длинных сухих пальцах, - у аристократов Тэи свои заморочки, наверно, ищут наиболее достойного...
  - И несмотря на это, вы думаете, что они поведутся?
  Старший собеседник будто не услышал:
  - Твоя несдержанность в дамском вопросе доставляет много хлопот. С одной стороны, я тебя понимаю... Работа мозга, особенно столь сильная и продуктивная, требует периодического переключения на совершенно иные переживания и эмоции, а учитывая твой возраст, так вообще... - вяло отмахнувшись, ректор поставил почти пустой стакан на низкий столик, - но с другой... надо стараться сдерживать половые порывы, тем более что доступных девушек, связь с которыми не будет приводить к столь щекотливым последствиям, хватает везде, и в финансах ты никогда не был обделён да и не будешь...
  - Проститутки вас больше устраивают, учитель, я знаю...
  - На них не надо жениться. Я столько раз тебе это говорил. Наверно, пришло время отвечать, мой мальчик, и принять возможные последствия, - ректор прилёг на диванчик и прикрыл глаза. - Ныне наша задача состоит в том, чтобы смягчить твоё наказание настолько, насколько это получится и тогда, возможно, главная и самая важная цель будет достигнута - ключ-навигатор. Это сейчас превыше всего.
  - Но ведь вы могли лететь и без меня. Сначала поговорить с сегментумом, а уж потом решать... мою судьбу...
  - Мог... Только ты ещё слишком юн, Клайдис, и многого не понимаешь просто в силу возраста, несмотря на всю твою гениальность. Я потратил слишком много лет на то, чтобы разногласия между Экри и Тэи не перешли в фазу серьёзного и затяжного конфликта и теперь не хочу создавать опасный прецедент. Ты мой воспитанник, можно даже сказать сын и я вложил в тебя всё, что только мог, но...
  - Всё равно готовы принести меня в жертву...
  - Я не это хотел сказать.
  - Ну да, конечно... - пробурчал Клай, пряча лицо в толстую вязку.
  - Если Стокта Коэн, действительно, ключ-навигатор, необходимо любыми путями забрать её, пока о ней ещё никто не знает. Повторяю, любыми. Хотя сначала попытаемся сделать это законно и не привлекая лишнего внимания.
  - Довольно трудно представить её ценность...
  Ректор глянул на воспитанника:
  - Даже среди гибридов такие способности огромная редкость...
  - А Татрис?
  - По некоторым сведениям, и довольно достоверным, местные, кроме внешности, ничем выдающимся не отличаются, а жизнь там нелёгкая. Кто знает, возможно, ты и сам в этом скоро убедишься... Если бы это было не так, то Татрис давным-давно нарушил бы правила Великого Отказа. Имитаторы, проникатели, ключ-навигаторы - это уникальные личности, способные вершить историю лишь одним своим существованием. Они не только и не просто гибриды. Они оружие. И тот, кто его контролирует, тот и получает преимущество.
  - Никогда не замечал в вас жажды власти, учитель, - Клай высунулся из шарфа как любопытный птенец из гнезда.
  - Потому что её нет. Власти хотят другие, притом иногда так неистово, что идут на всё. Моя задача не дать заполучить её тем, кто не в состоянии нести столь непосильную ношу. Я как буфер, как защитный кожух в плавильном цеху, что не даёт раскалённому металлу опалить рядом стоящих огненными искрами. Пока соблюдается баланс сил в той или иной степени, Ярусы Эрима более-менее стабильны, но стоит ему заметно нарушиться, качнуться радикально, как система может дать серьёзный крен, вплоть до полного падения. Ярус Линц тому пример...
  - Но Линц начал погибать тысячи лет назад. И никто до сих пор не знает, что послужило тому причиной. Это просто нам, вернее, ныне живущим, если можно так сказать "посчастливилось" наблюдать его окончательный конец.
  - Там когда-то нарушилась система, и это привело к необратимым, катастрофическим последствиям.
  - Не думаю, что в данной ситуации можно проводить параллели...
  - Знаешь, с возрастом и опытом приходит понимание сложности и глубины простых и, казалось бы, обычных процессов. Наш мир настолько многогранен, разносторонен, слоист и даже запутан, а мы и половины бурлящих внутри ярусов процессов не понимаем и не можем объяснить. А учитываю нашу природу, когда мы не хотим замечать того, что нам не нравится, что пугает и не укладывается в шаблоны, которые мы же сами построили в собственных головах, то этому познанию нет ни конца ни края. Когда мне было столько лет, сколько сейчас тебе я даже и представить не мог того, что вижу и осознаю теперь. В молодости жизнь ощущается совершенно иначе... - учитель вздохнул и глянул на приборную панель: - Давление быстро падает...
  Клай вскочил:
  - Новая гроза, наверно, но лучше с палубы посмотреть...
  После того как юноша скрылся за узкой дверью, ректор вытянулся на диване, сложил руки на животе и уставился в проклёпанный потолок:
  - Принести в жертву... Ты прав, мой мальчик. И самое страшное, что уже не в первый раз...
  
  
  Глава 18. Ярус Тэи. Усадьба "Тысячи полей"
  - Лэндон, я категорически не согласна! - леди Кайра с силой хлопнула модным журналом по туалетному столику. - И почему ты не сказал о телеграмме сразу?! Не посоветовался?! Как ты мог?!
  В кремовом кружевном пеньюаре на голое тело, с распущенными волосами, но главное - в гневе и злости, леди Кайра была прекрасна, буквально неотразима. Лёжа в супружеской кровати, сегментум не мог оторвать глаз от супруги, несмотря на разгорающуюся семейную разборку.
  - Ты была слишком занята подготовкой к Чистым неделям, дорогая. Не хотелось тебя ещё больше нагружать.
  - Но ведь теперь нужно успеть меньше чем за два дня! Меню, комнаты, туалеты для девочек, времени почти нет!
  - Думаю, не стоит слишком напрягаться, Кайра. Ректор прилетает сугубо с частным визитом, вероятно, даже ночевать не останется...
  - И почему ты так решил?
  - В телеграмме сказано, что он согласен с требованием сектората и готов привезти Клая Орна для суда, однако прежде хочет конфиденциально поговорить.
  - Так он и мальчишку своего везёт?!
  - Да.
  - Тогда нужно вызывать инспекцию из Дви. Я не желаю видеть этого наглеца в своём доме!
  - Твоё право, дорогая. Только давай не будем торопиться. Иметь личное знакомство с главой Академии Механики слишком дорогого стоит, пусть даже и по такому неприятному поводу.
  - Неужели ты готов поступиться честью семьи, только ради того, чтобы задружиться с сим господином?! Где Тэи, а где Экри?! Мы их только в небе и видим!
  Накинув халат, сегментум попытался приобнять разгневанную супругу, но она нервно отпихнула его руки:
  - Этот юнец чуть всех нас к Первейшим не отправил, а ты якшаться с ним собираешься? Может, и жалобу свою готов отозвать, если ректор чего-нибудь предложит?!
  - Почему бы и нет, если его предложение окажется стоящим.
  - Да ты... Ты... - леди Кайра вскочила и нависла над мужем бешеной фурией. - Тогда я сама сообщу в инспекцию, чтобы его арестовали сразу же по прилёте! Коли ты настолько пал и прибыль застилает тебе глаза, если тебе плевать не только на своё имя, но и на моё, древнейшее и доблестное Талук-Ри, то, пожалуйста, поступай как знаешь!
  - Вот не помню уже в который раз за нашу долгую семейную жизнь я слышу от тебя, дорогая, о величии и доблести твоего родового имени, - сегментум хмыкнул и бессильно уронил руки на колени. - В десятый или даже двадцатый? Нет, стоп... - сжав кулак, он принялся разгибать пальцы. - Первый раз... ага... хм... потом... дальше в следующем году...
  Проделав действо одной рукой, он принялся повторять то же самое другой, кивая собственным мыслям. Подсчёт закончился, когда сия счётная операция повторилась несколько раз.
  - Тридцать два и это только то, что я точно помню. Примерно раз в год. Завидная стабильность, - подняв глаза, он так глянул на супругу, что та даже вздрогнула. - А теперь присядь и выслушай...
  Его голос не был строгим или угрожающим, нет. Сегментум говорил спокойно. Леди Кайра сложила руки на груди и плюхнулась на бархатный пуфик у туалетного столика.
  - Я очень люблю тебя, дорогая, и ты знаешь об этом. Ты моя жена и мать моих детей. Я ни разу не пожалел о том, что связал свою жизнь с прекрасной дочерью доблестного рода Талук-Ри. Лучше тебя никто не мог бы вести хозяйство, воспитывать детей и делать всё, что ты делаешь. Род Коэн не такой древний и великий... тебе, любимая, есть чем гордиться. Да вот только и на Эриме бывают пятна. Когда-то я решил, что никогда тебе об этом не расскажу, но наверно, время пришло...
  Леди Кайра уже не смотрела гневно и вызывающе. Поджав губы, она сидела насупившись, сжимая покатые плечи тонкими руками.
  - Прости, Лэнди, я...
  Сегментум не позволил супруге закончить:
  - Я никогда не хотел запятнать имя нашей семьи и всегда работал только на её благо. Да вот только оно уже давно запятнано...
  - О чём это ты? - недоумённо глянув, леди Кайра приподняла чёткую бровь.
  - Ты родила мне двух гибридов. Целых двух. Внеся тем самым мерзость обургов в мой род. Теперь наши дети, внуки, правнуки и так далее будут иметь в себе столь гадкое наследство.
  - Не-е-т... Не-е-т... - качая головой, леди Кайра поднялась с места и отступила к широкому окну, за которым медленно шёл снег, пухлыми хлопьями ложась на стекло. - Как у тебя язык поворачивается такое говорить?! Это же наши дети! Какие гибриды?!
  - Ларкон и Стокта, - тон сегментума был по-прежнему ровен, в отличие от супруги, настроение которой уже несколько раз сменилось за утро, притом самым кардинальным образом.
  - Да как ты смеешь?! Это оскорбление! Мой род идёт от Первейших! Именно мои предки боролись за чистоту крови, за чистоту людей, в отличие от твоих, что прислуживали им и принимали подачки в виде земель, домов и имущества тех же обургов и их поганых смесков! Мои дети не могут быть гибридами!
  Сегментум вздохнул, запахнул атласный халат и прошёл к стойке над камином, где на подносе стояла бутылка вина и бокалы:
  - Будешь? - кивнув жене, он вытащил пробку.
  Леди Кайра ничего не ответила. Она стояла у окна, натянутая, как струна, пылая праведным гневом.
  - Отрицание ничего не меняет. Можно признавать или не признавать, только факт остаётся фактом...
  - Да каким ещё фактом?!
  - Ларри родился с шестью пальцами на ножках, помнишь?
  - Да, но доктор сказал, что такое изредка бывает и операция прошла хорошо, ты же сам мне потом говорил, даже шрамов не осталось!
  - Верно, только ступни его так и не стали нормальными, и мы очень долго учили его правильно ходить...
  - Это ничего не значит! Теперь-то с ним всё в порядке!
  - Если не считать того, что шить обувь нашему старшему сыну приходится только у одного сапожника. Я не хотел причинять тебе боль тогда. Ты так переживала... Вот и скрыл, что ещё сказал доктор Корик после осмотра нашего первенца. Врождённые уродства, признак гибридности, притом явный такой признак. Пришлось хорошо заплатить ему за молчание, да и позже "помогать" несколько раз, правда, от таких расходов я уже давно избавлен, отошёл старик к праотцам уже лет пятнадцать как...
  Расширенными от ужаса глазами леди Кайра смотрела на мужа не в силах произнести ни слова.
  - После рождения Марка с Эрдом, потом и Айди с Либи я успокоился, утешив себя тем, что старый шантажист просто вымогал у меня деньги, а я настолько боялся за твою, да и свою репутацию, что платил. Да вот только стремительно меняющийся внешний вид нашей младшей дочери вернул прежние, почти забытые сомнения. И я потихоньку начал наводить справки. Списался с некоторыми историками, делал запросы в архивы, библиотеки и даже музеи. В чём-то даже наш Айди помог, ты же знаешь какой он толковый... Не волнуйся, ни в какие подробности я его не посвящал. Сведений о реальной, истинной жизни Первейших сохранилось необычайно мало, буквально крупицы, однако мне повезло, если это можно назвать везением, конечно. Некий Брайн Лиди, архивист, много лет назад отбывал наказание на Татрисе за непредумышленное убийство и вывез оттуда, уж не знаю, какими путями, необычайно древний документ, такой старый, что, как он предупредил, на него даже дышать нельзя. Это приказ о награждении и присвоении воинского звания, в те стародавние времена мужчин без званий вообще не существовало, Гилберту Крэю, Тиону Ду и Лоуэну Талук-Ри, отважным гибридам, что принесли победу армии Первых в сражении при Трокве. А ведь именно после этой масштабной битвы люди переломили исход войны. Каким образом сохранился этот документ, остаётся загадкой, и как он попал на Татрис тоже, однако Брайн Лиди не сомневается в его подлинности. Вот и выходит, что Лоуэн Талук-Ри не являлся истинным человеком, как и другие двое из двенадцати Первейших. И вот только теперь мне стало понятно, почему истребить обургскую мерзость окончательно так и не удалось. Ведь во время моих изысканий, я также выяснил, что даже у нас, на Тэи, имеются специальные заведения, где в условиях секретности содержат тех, в ком в той или иной степени проявляются признаки гибридности. И... - сегментум нахмурился и глянул на столбом стоящую супругу, - был весьма удивлён этому, притом очень неприятно.
  На несколько минут в комнате наступила тишина, прерываемая лишь ритмичным тиканьем часов над камином да дыханием тех, кто там находился.
  - И ты поверил какому-то убийце? - леди Кайра хмыкнула, притом довольно высокомерно. - Ты слишком доверчив.
  - Он прислал мне точную копию...
  - И сколько ты заплатил за эту чушь?
  - Нисколько, только почтовые расходы.
  - Это всё ложь! От начала и до конца! Он тебя обманул, как и этот подонок Корик, что посмел угрожать нашей репутации! Зря ты ещё тогда мне всё не рассказал... Я бы ему устроила... И никаких заведений тоже не существует, их просто не может быть. Да и кто их содержать-то будет?! - Заглянув мужу в глаза, леди Кайра продолжила: - Запомни, дорогой. Наши дети никакие не гибриды. И больше не хочу слышать ничего подобного. История рода Талук-Ри слишком величественна и неприкосновенна, и я никому не позволю марать её, даже тебе!
  На ватных ногах, держась за стенку, Стокта отошла от дверей родительской спальни. В мозгу вертелась только одна мысль: как бы они не узнали, что этот страшный разговор не был приватным. Какими путями пришлось добираться до комнаты, она не помнила. Внутри горело жаром и шипело, как в горнах, когда льют металл. Даже та утренняя цель, спросить о вестях от Тойла, что привела к родительским покоям, отступила. В отличие от матери, Стокта ни на йоту не сомневалась в словах отца. Всё её естество было полностью и безоговорочно с ним согласно.
  Выходило, что в их большой семье она не одна такая. А ведь ещё тогда в Маграде перед приёмом в момент первой встречи с Ларри у неё промелькнула мысль, что с самым старшим братом они очень похожи какой-то нескладностью, непородистостью, что ли - не так красивы, как остальные члены семейства Коэн. "Первый блин комом... - вот что тогда она подумала, - как и последний". И вот почему потом не раз обращала внимание на туфли старшего брата, и когда танцевали или просто находились рядом. Хоть и отлично сшитые, и начищенные до блеска, они казались слишком велики и массивны для его небольшого роста.
  "Так вот в чём дело... У Ларри тоже плохо с ногами!" Впрочем, как и у неё самой, только в её случае с туфлями проблем нет. Беда Стокты начиналась выше голеностопа: пухлые голени, потом колени, пышные и круглые, как праздничные булки, следом складчатые бёдра, тугие и краснополосатые от широких растяжек и наконец, венец фигуры - огромная, еле-еле вмещающаяся в обычное кресло задница.
  Глядя на роящиеся за окном пушистые снежинки, Стокта звучно хлюпнула носом и размазала по щекам солёную влагу: "К нам летит ректор вместе с Клаем... Талук-Ри был гибридом... Есть заведения для таких я... - от потока мыслей в голове началась какая-то пульсация и девушка сжала виски. - Мама точно вызовет инспекцию и Клая арестуют, а после суда на Татрис отправят, как и того архивиста, как его... Брайн... Брайн..."
  В голове совсем помутилось. Стокта пошатнулась и нащупала кушетку. В глазах запрыгали розовые точки, а сильные, даже мощные удары сердца заглушили все остальные звуки: шаркающие шаги руди в коридоре, гомон голосов в глубине дома, шипение пара в трубах отопления. "Если я признаюсь, скажу правду об аварии, его не тронут, ведь Клай не виноват, это я. Это всё я..." - ещё раз звучно всхлипнув, Стокта уставилась в окно.
  Снег уже почти прекратился. Утро было прозрачным и светлым, таким, каким и должно быть в преддверии Чистых недель. Из окна комнаты был виден лишь двор да гостевой домик, что теперь, укутанный снегом, больше походил на поселковую зимницу, в которой местный люд хранил продуктовые запасы.
  "А как же Тойл? - мысли не отступали. - Если все узнают, что я гибрид, притом имею эти "дары обургов", то... Что случится тогда?! Крибуш просил молчать и ждать, никому не выдавать тайны, но тогда Клай пострадает ни за что!" Противоречия казались неразрешимыми. С одной стороны, богатый и загадочный жених, похоже, тоже гибрид, что обещал спасти и спрятать ото всех, а с другой - невиновный юноша, хоть и распутник. Клай Орн - гений, воспитанник ректора, красавец, прекрасный танцор, отличный пилот, который и спас всех тогда... Как можно с ним так поступить?!
  Воспоминание-догадка больно кольнуло. Стокта даже дёрнулась: "Клай думает, что я ключ-навигатор, и он приходил тогда подтвердить свои подозрения. Значит, именно за этим они и летят сюда?! И ректор тоже хочет в этом убедиться?! Ведь Тойл говорил, что если обо мне узнают в Академии..." От нахлынувшего ужаса стало тяжело дышать, а неестественное чувство голода, что последнее время почти не беспокоило, скрутило внутренности в тугие, болезненные узлы.
  Шумно пыхтя вошёл руди-пятый:
  - Хозяйка приглашает в гостиную, юная леди.
  
  
  Глава 19
  Над территорией усадьбы яхта кружила уже несколько минут. Народ у мастерских стоял, задрав головы, ведь вблизи такое летающее техническое чудо из местных мало кто видел.
  - Они что?! Садиться тут собираются?! - громко спросил молодой мужчина в рабочей форме и слегка толкнул рядом стоящего и более старшего в бок.
  - Не знаю, Данни, но похоже на то. Что-то зачастили в усадьбу гости, притом весьма "дорогие"...
  - Думаешь, хозяева их ждут?
  - Наверно...
  -Таких красавиц я и не видал никогда... - прикрывая ладонью глаза от яркого света, усиленного искрящимся снежным покровом, более молодой завистливо вздохнул.
  - И вряд ли увидишь... Класс "Стриж", они самые современные притом с максимальной посадкой, такой и вышка не нужна. Самые быстрые и надёжные яхты, не всякий богатей с Экри может себе такую позволить не то что наши. Видишь название?
  Младший и подчинённый, это хорошо различалось по качеству и чистоте одежды, прищурился, напрягая более зоркие глаза:
  - "Парящая", а ниже "Ахлон. АМ".
  На несколько минут повисла пауза.
  - Академия Механики? - старший мужчина ещё пристальней вгляделся в небо. - А этим что тут надо? Неужели наш сегментум даже там знакомства завёл?
  Мужчины, женщины и дети ещё довольно долго наблюдали за кружащимся в небе воздушным судном. Для многих, кто видел воплощённый в металле гений инженерной мысли впервые, это было событием, вспоминаться которое будет долго. Одно дело самоходка, паровой комбайн или даже паровоз, и совсем другое - стремительный и прекрасный небесный корабль, одно из величайших достижений инженерии!
  Когда яхта наконец опустилась в поле неподалёку от усадьбы, но довольно далеко от восторженных зрителей, старший мужчина глянул на товарища:
  - У нас там всё в порядке?
  - Да, Айбан. Вчера последние ящики отправил.
  - Всё равно, сходи на склад и проверь на всякий случай, не хватало ещё на такой ерунде засыпаться. Мало ли что хозяину или управляющему в голову взбредёт...
  - Да всё в порядке там...
  - Иди, - тон не терпел возражений.
  
   * * *
  
  В усадьбе царила даже не суета. В каком-то смысле там случился некий хаос в момент, когда яхта Академии вынырнула из облаков и оказалась в зоне видимости. Гости прибыли немного раньше, чем предполагали хозяева "Тысячи полей".
  Ковыляя и скрипя от напряжения, руди носились по коридорам и комнатам, выполняя срочные поручения. Близняшки Элла и Элиль судорожно сооружали причёски горячими щипцами. Лисс-Белл наряжалась уже в третье по счёту платье. Леди Кайра, ещё вся в папильотках, выдавала Матильде ценные указания. А вот мужская часть семейства, заканчивая повязывать галстуки и пристёгивать запонки, вовсю следила через панорамные окна зимней веранды за нарезающей круги яхтой. И только Стокта, скрутившись в комок, стонала на кровати в своей комнате.
  За предыдущий день и главное, ночь - голодная боль только усилилась, и девушка уже несколько раз прикладывалась к бутылке, оставленной Тойлом, только сейчас почему-то татрийская водка не оказывала почти никакого действия. Боль и голод. Голод и боль. Это всё, что она чувствовала. Естественно, что визит Клая Орна на пару с высочайшим воспитателем отступил на задний план ещё с вечера и Стокте было уже всё равно что будет, и как, и зачем вообще они пожаловали. Её волновало только одно: сможет ли она хотя бы подняться с постели и предстать перед гостями. Конечно, вариант, что, заметив её состояние, родители решат оставить её в комнате, был бы наилучшим, если бы не дикая жажда еды. В подвал тянуло с неимоверной силой, ведь там свежие, и возможно, даже ещё тёплые, в тазиках и корытах лежат пахнущие металлом внутренности недавно убиенных свиней да коров.
  - Юная леди, юная леди...
  Стокта приоткрыла один глаз. Над кроватью завис руди-пятый.
  - Хозяйка за вами третий раз посылает.
  - Скажи, что я больна... А лучше сюда позови... - глянув на механоида, Стокта зажмурилась. Она опять увидела руди насквозь, до самого мелкого винтика. Домашняя говорящая железка снова предстала будто без внешнего корпуса. В долю секунды стало заметно, как двигаются внутри него большие и маленькие поршни, вращаются зубчатые колёсики, натягиваются и расслабляются всевозможные тросики и как плавно-ритмично подаётся пар из герметичной колбы в нижней части.
  Как только руди скрылся в коридоре, Стокта сунула руку под матрас и вытащила хрустальную бутылку с серебристой жидкостью. Откупорив пробку, она жадно присосалась к узкому горлышку: "Только бы помогло... Только бы помогло... Только бы..." От нежданного вскрика она поперхнулась, залив ароматной жидкостью шею и ворот кружевной ночной сорочки. В дверях стояла леди Кайра.
  - Это... это... Это что такое?! - вопль матери так резанул по ушам, что пальцы разжались сами собой. Глухой звук мягкого падения - и драгоценный напиток впитался в ковёр.
  - Да как ты посмела, дрянная девчонка?!
  Обхватив руками голову, Стокта приготовилась к тяжёлой оплеухе. Но удара не последовало. Вместо этого её рывком стащили на пол.
  - Ты... ты... Да как ты могла?! - леди Кайра начала заикаться. - Нет... Не сейчас... Т-т-только не сейчас... Э-т-то недостойно... не-недопустимо... немыслимо...
  Что-то говорить или оправдываться было бесполезно. Да и что сказать в защиту? Что никто не крал бутылку из запасов отца? Что её Крибуш оставил? Для чего? Скрывать и обуздывать со страшной силой вырывающуюся наружу гибридность? Любое слово могло быть чревато непредсказуемыми последствиями. Уткнувшись носом в мокрый ковёр, Стокта просто молча лежала ничком.
  - Пятый, где ключ?! - подол платья матери накрыл с головой.
  Шарканье руди, бренчание связки, напряжённые шаги, проворот замка и голос из-за двери: "Ты не выйдешь отсюда, пока мы во всём не разберёмся!" Только после всего этого Стокта немного выдохнула.
  Сидя взаперти, мучаясь от невыносимого голода, жуткой боли внутри тела и понимания, что скоро "грянет гром" в виде раскрытия её сущности, Стокта, конечно, не видела и не слышала того, что происходило в остальной части дома. Хотя, если бы тогда она узнала хоть что-нибудь, это могло бы предостеречь её от дальнейших действий. Может быть... А может быть и нет.
  
   * * *
  
  - Вся большая семья в полном составе... Так приятно, наверно, ощущать любовь и поддержку столь многочисленных родственников, - ректор отложил приборы, рассматривая сидящих за столом.
  - Не в полном... - сегментум Коэн учтиво кивнул на не совсем соответствующее действительности высказывание высокого гостя. - Наш самый старший, Ларкон, давно не живёт в усадьбе. Он секретарь Полного Архива, кстати. Марк и Эрвуд несут службу в Небесной флотилии, мы ждём их в отпуск со дня на день, а Ст...
  Леди Кайра не дала мужу договорить. С милой улыбкой она поспешила осведомиться:
  - Надеюсь, вы благополучно долетели? С некоторых пор я очень боюсь воздушных кораблей и переживаю за своих дорогих мальчиков...
  Ректор заметил, как побелели пальцы воспитанника, сжимающие столовый нож. Клай сидел по правую руку от учителя, напротив Лисс-Белл и сестёр близняшек, но на мило улыбающихся и нарядных девушек практически не смотрел.
  - Спасибо за беспокойство, леди Кайра. Долетели мы хорошо, мой воспитанник отличный пилот.
  Звякнув вилкой, хозяйка усадьбы довольно громко и весьма презрительно хмыкнула.
  Ректор смиренно склонил голову:
  - Понимаю ваши чувства и приношу свои личные и глубочайшие извинения за тот инцидент в Маграде. Простите нас... Но небо есть небо, всякое случается...
  Повисла небольшая пауза, во время которой стороннему наблюдателю довольно сложно было бы понять, возымели или нет какое-либо действие на окружающих слова главы Академии Механики. Ректор продолжил:
  - Так сколько же у вас детей сегментум? Насколько я знаю на приёме присутствовало семеро, трое на данный момент отсутствуют, а за столом пятеро... кого-то не хватает. Раз уж я здесь, хотелось бы представиться всем по возможности...
  - Наша младшая, Стокта, плохо себя чувствует сегодня, - леди Кайра снова перехватила инициативу. - Возможно, даже за доктором Келком придётся посылать, да дорогой?
  Сегментум напряжённо кивнул:
  - Вероятно...
  Ректор и Клай переглянулись.
  - К сожалению, я не слишком располагаю временем, сегментум. Не могли бы мы...
  - Конечно, конечно, многоуважаемый ректор, если голод вы утолили, пожалуйста, пройдёмте в кабинет...
  Раскланявшись со всеми, старшие мужчины удалились для приватной беседы, а вот Клай остался в окружении аристократического семейства. Трапеза закончилась довольно быстро. Никому не хотелось есть, кроме Левина, который, сидя у края стола, продолжал поглощать куски ароматного бекона с разноцветным салатом.
  - Может пойдём в гостиную, матушка? - Лисс-Белл мало того что глаз не спускала с молодого гостя, которого уже и не чаяла когда-либо увидеть, так ещё раз за разом пыталась привлечь его внимание, дотрагиваясь под столом кончиком туфельки до его ботинка.
  Поджав губы, леди Кайра кивнула:
  - Пожалуй... Первый, подай вина в гостиную. Займите гостя дети, я отлучусь ненадолго...
  Подойдя к двери комнаты Стокты, мать семейства дёрнула ручку. Заперто. Сняв ключ с крючка за картиной, она замерла у порога. Недавний утренний разговор с мужем никак не шёл из головы, а теперь, после того что она увидела собственными глазами... Обида, гнев, негодование начали сменяться раздражением и неприязнью. Только леди Кайра никак не могла понять к кому: к себе, потому что так и не смогла справиться с ролью идеальной жены и матери, к своим далёким предкам, что так подло и жестоко обманули не только весь мир, но и её или всё-таки к собственным детям, которые, пусть и по не зависящим от них причинам, являются позорным клеймом не только на репутации всей семьи, но и глумлением над вековой памятью и чистотой рода.
  Немного постояв в раздумьях, леди Кайра ещё раз удостоверилась, что дверь закрыта, повесила ключ на прежнее место и направилась обратно в гостиную. И наверно, с большой долей вероятности, можно сказать, что зря. Стоило отпереть и проверить. Ведь ни Стокты, ни руди-пятого к этому моменту там уже не было.
  
   * * *
  
  - Ступай тише, пятый, - Стокта, всё также в ночной сорочке, только с пуховым платком на плечах, цыкнула на механоида. Руди сначала замер, а потом медленно опустил железную ступню на ковёр.
  Девушка вовремя заметила, как леди Кайра прошла по коридору в сторону её комнаты и успела спрятаться в покоях Леви и затащить туда железного няньку. Теперь же они потихоньку пробирались в сторону подвала. После того как мать ушла, оставив дочь лежать на полу, Стокту немного отпустило. Внутренние спазмы чуть ослабели и боль притупилась. Она смогла думать: "Пока могу ходить, а все заняты гостями, нужно пробраться в подвал, только это поможет... Иначе долго так не выдержу..."
  Открыть дверь оказалось просто. Даже слишком. Стоило только правильно глянуть, как всё внутреннее устройство слесарного изделия предстало как на картинке. Пара проворотов предварительно изогнутой шпильки, надавить в нужном месте и всё - путь свободен, главное - запереть за собой и никому не попасться на глаза.
  Пройдя от комнаты Левина до прохода в хозяйственное крыло, Стокта ощутила, как боль подступает с новой силой. В голове возникло кружение, тело похолодело и начало покрываться испариной, а ноги переставали держать.
  - Помоги мне... - она вцепилась в корпус механоида и сглотнула. Казалось, минута-другая и кишки со рвотным фонтаном вылетят наружу.
  Руди присел, скрипнул и приобнял Стокту, чуть приподнимая рукообразными конечностями. Правда, относительно ровно смог пройти шагов десять-пятнадцать. Где-то внизу у него что-то хрустнуло, и домашний работник покачнулся. Руди всегда создавались ниже обычного человеческого роста. Пятый не доходил Стокте до плеча. Да и ремонт ему давали даже не помнилось когда.
  - Отпускай, сейчас упадём... - прислонившись к стене, Стокта пристально глянула на руди. - Понятно, тросик лопнул. Ладно, не стоит остальное нагружать, иначе совсем идти не сможешь. Просто держи меня...
  Вот так хромой железный слуга и скрюченная в три погибели девушка двинулись дальше к вожделенному подвалу.
  В это же время в гостиной обстановка немного разрядилась. Сегментум и ректор ещё общались в кабинете. Леди Кайра зорким глазом следила за Клаем Орном, Айди и Леви, что, стоя у окна, потягивали лёгкое розовое вино. Девушки же, сидя на диванчике, тихонько шушукались. Если бы хозяйка дома не была так необычайно взволнована и раздражена всеми недавними событиями, то скорее бы всего заметила, какие взгляды бросает на Клая Орна её старшая дочь, да только в сторону своих девочек она не смотрела.
  - Если они не договорятся, что будет? - тихо спросил Айден.
  - Суд... и ссылка на Татрис, скорее всего, - откинув светлую прядь, Клай уставился в окно.
  - Я, конечно, был очень зол на тебя тогда, - продолжил Айди, - но если вдуматься, пилот погиб по случайности и больше никто серьёзно не пострадал...
  - Ты забываешь, дорогой Айден, какие ценные для высшего общества Тэи люди подверглись опасности из-за меня. Да и покойный Фриз, как оказалось, был родом почти из ваших мест, адвокат твоего отца где-то раскопал. Так что суду есть к чему прицепиться...
  Левин, что стоял рядом, хмыкнул:
  - Даже я знаю, как наши координаторы терпеть не могут инженеров, особенно из Академии.
  - То-то и оно... А я инженер из Академии и есть, - Клай пригубил из бокала и искоса глянул на воркующих неподалёку девушек. За всеми последними перипетиями: исследованиями, работой в лабораториях, копанием в архивах учителя, разборками в Бюро он совсем забыл, как же красива Лисс-Белл. Ведь она понравилась ему сразу. Клая заворожила её восхитительная улыбка, лёгкость с которой эта прекрасная аристократка вела светскую беседу, как порхала в танце тогда на приёме, с какой страстью была готова отдаться ему и как нежно, но в то же время с неким вызовом смотрела на него сейчас... И возможно, если бы он сам решил, что пора жениться, то выбрал именно её...
  "Как несправедливо устроена жизнь... Всё могло сложиться совершенно иначе..." - Клай вздохнул и отвёл взгляд от Либи:
  - Когда диплом, Айден Коэн?
  - Весной... Даже не верится...
  - А какую тему выбрал для защиты?
  - "Использование рупи при добыче полезных ископаемых. Шахтное оборудование", - Айди слегка замялся. - Отец настоял, у нас тут кое-какие разработки намечаются... Хотя меня больше металлургия интересует, танум, сплавы, "душевные" капсулы...
  - Это уже академический уровень, конечно, - Клай усмехнулся и дружески похлопал Айди по плечу. - Так понимаю, ты хотел бы учиться дальше?
  - Ещё как! Диплом инженера - вот моя главная мечта!
  Чуть понизив голос и поманив обоих братьев ближе, воспитанник ректора заговорщицки прошептал:
  - Вот если сейчас они там договорятся, то можешь считать, что место в Академии тебе обеспечено, даже платить почти не придётся, а вместо вступительных экзаменов - тесты, ты их точно сдашь.
  Левин присвистнул, а глаза Айди удивлённо расширились:
  - Серьёзно?! А как же Бюро? Всё говорят, что отбор необычайно строгий...
  Клай отмахнулся:
  - Думаете, на Экри жизнь устроена иначе? Другие порядки или люди какие-то не такие? Всё тоже самое... Имея нужные связи, можно решить практически любые вопросы. Есть свои нюансы, конечно, но, по сути, наши ярусы мало чем отличаются.
  Айден довольно заулыбался и вдруг спросил:
  - А ты в часовиках разбираешься? Мне тут отец сказал, что нашего на переплавку отдаст...
  - У вас есть часовик? Довольно редкая штуковина, эта "шутка Мастера" ...
  Братья кивнули, а Левин, чуть ли не хохоча, затарахтел:
  - Точно! Шуточка ещё та! Только наш не так давно чокнулся, похоже. За ужином такого нагородил! Мать в обмороке, сёстры в истерике, отец от стыда двух слов связать не может, а у нас важный гость за столом. Я от смеха со стула и свалился, за что потом на ферме свинарники чистил. Но как вспомню тот вечер... - и младший Коэн зажал рот, чтобы в голос не расхохотаться.
  - Просто жалко его, - продолжил Айден. - Часовик в семье столько лет... Сдавать механику, так он его заведёт обязательно, а мама категорически запретила, да и страшно, вдруг он снова начнёт всех грязью обливать? Я поначалу сам его чуть не раскурочил, но теперь...
  - Капсула повредилась, скорее всего. Механик не поможет. Если часовик очень древний, такое возможно. Эти говорящие игрушки на старости лет могут сходить с ума, как и люди. Из всех когда-либо придуманных механизмов они самые интеллектуальные, относительно других, конечно, и могут создавать достаточные сложные причинно-следственные связи. В них даже "душевная" капсула иного состава, не такая, как в руди. Я могу посмотреть, Айден. Если капсулу перепаять, может, и получится вернуть его к прежнему состоянию, обещаю, заводить не буду...
  - Спасибо. Он в подвале, схожу за ним, потом в моей комнате посмотрим...
  Буквально через несколько минут, после того как Айден Коэн скрылся за высокими витражными дверями, на противоположной стороне гостиной показались сегментум и ректор. Мужчины были спокойны. Клай не ощутил какого-либо напряжения в учителе, которого знал слишком хорошо, похоже всё в порядке...
  Хозяин дома сделал знак, и девушки встали, а юноши отставили бокалы. Прихватив супругу под локоть, глава семейства проследовал в центр пространства и заговорил:
  - Благодарю, уважаемый инженер-конструктор Мартимус, за визит. Это очень высокая честь для нас. Мне необычайно приятно принимать вас в своём доме. И я рад, что все разногласия мы успешно разрешили... - Леди Кайра сжала руку мужа, однако он примирительно накрыл её ладонь своей. - Но осталось ещё кое-что, некий сюрприз, который наши дорогие гости намерены преподнести, - сегментум сделал выразительную паузу, - и как я понял, не столько всем нам, сколько нашим девочкам...
  Близняшки зарделись и хихикнули, а Лисс-Белл на вздохе томно опустила глаза. Клай одёрнул удлинённый пиджак, откинул со лба чёлку и встал напротив супругов.
  - Многоуважаемый сегментум, дражайшая леди Кайра, я хочу ещё раз принести вам свои искренние извинения и надеюсь, вы проявите снисходительность, присущую лишь настоящим аристократам...
  Сегментум кивнул, в отличие от супруги, что стояла прямо, напряжённо, высоко подняв острый подбородок. Леди Кайра позволила себе лишь опустить веки, глянув на Клая словно на таракана, что осмелился выползти в центр комнаты при свете дня.
  - Итак... С вашего позволения, я хотел бы взять в жёны одну из ваших дочерей. Клянусь любить её, заботиться, давать всё необходимое и более... И приложу максимальные усилия, чтобы стать достойным мужем...
  Клай не видел, как Лисс-Белл слегка покачнулась, но успела схватиться за Элиль. Он не слышал, да и не мог слышать, как колотилось сердце самой прекрасной из сестёр в те мгновения, когда он всё это говорил. Однако он почувствовал, как вдруг всё замерло вокруг, будто само время остановилось, когда пришлось закончить фразу:
  - ... для вашей дочери, Стокты Коэн.
  То, что случилось дальше, наверно, можно сравнить со взрывом, только не горючего вещества, а сильнейших человеческих эмоций. Звонкая оплеуха наотмашь от Лисс-Белл и её стремительное бегство, недоумённые стоны-писки близняшек, дурацкий возглас Леви: "Оба-на!" и гневно-нервный крик леди Кайры: "Не-е-ет! Никогда! Ни за что!!!"
  За ударной волной эмоций не только Клай, но и все остальные не расслышали истошного визга где-то далеко в глубинах дома. И только когда на пороге богато и довольно помпезно обставленной гостиной появилась престарелая кухарка Матильда (чего в принципе не бывало) с каким-то серо-белым лицом и, заикаясь, пролепетала: "Там, т-т-там... в подвале... там беда..." двое гостей и остальное семейство переключились на ещё более неожиданное событие, совершенно не представляя, что произошедшее в гостиной вскорости не будет иметь почти никакого значения.
  
  Глава 20
  На время расследования ректора и Клая разместили в гостевом доме. Мужчины распивали уже вторую бутылку, но легче не становилось ни ученику, ни учителю, даже лёгкого опьянения не наступало. Как только Клай закрывал глаза, то не только видел, но и буквально ощущал промозглый холод подвала, хруст инея в леднике, скрежет мелких железок под ногами (повсюду валялись детали часовика) и липкое, невыносимо омерзительное чавканье застывающей крови под подошвами. Там всё было ею залито: пол, стены, холодильные трубы, стеллажи с замороженными продуктами, раскоряченный руди, через которого пришлось переступать... А возле растерзанного тела Айдена Коэна, разорванного практически напополам, лежало сердце... Уже холодное и тёмное, как кусок бурой пористой руды.
  - Мы опоздали... - это первое, что произнёс учитель за последние несколько часов.
  Клай отступил от окна, приблизился к столику с бутылками и снова наполнил стаканы:
  - И что теперь будет?
  - Ничего хорошего...
  - Я всё равно не понимаю... - выпив залпом, юноша утёрся рукавом и опустился у ног наставника, как когда-то в детстве. - Это невозможно... Я не верю. Да как можно сделать такое?! С родным братом?! Юной девушке?! Из благовоспитанной семьи?! Голыми руками?! Да откуда может взяться такая звериная жестокость?! И сила?! И...
  - Это не жестокость, мой дорогой, - ректор вздохнул и по примеру воспитанника одним глотком опорожнил стеклянную тару. - Это способность... И потребность, притом необходимая, как дышать. Правда, проявляется такое раз на миллион, если не больше. Редчайший случай. Исключительный! Помнишь, что я говорил про оружие? - Клай кивнул. - Как оказалось, эта девочка не только ключ-навигатор, что само по себе невероятно. Она опаснее и могущественнее, чем любая армия и флот вместе взятые, потому что способна в одиночку уничтожить мир... "впрочем, как и возродить его..." - окончание фразы он почему-то вслух не произнёс.
  - И что дальше?
  Ректор пожал плечами:
  - Понятия не имею... Толковый совет от кого-либо более мудрого и опытного был бы сейчас весьма кстати.
  - Не думаю, что тот, кто может дать его вам, вообще существует, учитель...
  Собеседник ничего не успел ответить. Дверь отворилась и вошли двое в синей форме инспекции охраны правопорядка.
  - К вам у нас нет никаких вопросов, почтеннейший конструктор, - произнёс более старший и усатый, в чине сержанта, и оба инспектора щёлкнули каблуками, козырнули и даже поклонились. - А вот с вашим юным спутником хотелось бы пообщаться...
  Клай поднялся с пола и кивнул:
  - Конечно, я готов.
  - Почему Айден Коэн оказался в подвале, когда в гостиной проходила встреча с такими важными гостями?
  - Он пошёл за часовиком. Хотел, чтобы я помог разобрать его и по возможности починить... Ну чуть позже...
  - Сегментум держит часовика в подвале? - спросил второй инспектор, что моложе.
  - Вот тут я не знаю, что ответить... Айден и Левин рассказали, что их домашняя реликвия начала чудить, говорить какие-то непристойности, вот его туда на время и спрятали, наверно...
  - Это ваша яхта, там в поле?
  - Это моя, - ректор подал голос.
  - Понятно... - сержант что-то внёс блокнотик, который всё время держал в руках. - Может, ещё на подлёте, во дворе или даже в доме вы заметили каких-либо подозрительных личностей или что-то необычное?
  Клай с учителем переглянулись, и юноша ответил:
  - Нет, ничего такого, инспектор. Визит в усадьбу мы наносим впервые, нам всё здесь незнакомо...
  - Я бы попросил вас, инженер Орн, не покидать "Тысячи полей" пока идёт следствие...
  - Понимаю, но не думаю, что моё присутствие здесь в такое время будет уместно. Может, лучше мне остановиться в Дви? Там есть приличная гостиница?
  - Конечно, - усатый инспектор что-то написал в блокноте и оторвал листок. - Вот адрес...
  
   * * *
  
  Городок только просыпался. Поскрипывание снега под чьими-то быстрыми шагами, шуршание лопаты о тротуар, перекликающийся вдали лай собак и ещё тихое, но ритмичное постукивание движков самоходок в гараже напротив... Клай вновь разгладил смятый в шарик бланк гостиницы и вчитался в уже заученные на память слова:
  "Мой дорогой мальчик!
  Прости, что покидаю тебя так неожиданно и тайно, под покровом ночной темноты. Мне всё-таки необходимо спросить и надеюсь, что совет от более мудрого и опытного всё же получу. Не могу пока рассказать (и так слишком много наболтал), но придёт время, и ты узнаешь то, что неведомо никому, кроме горстки посвящённых.
  Я думал, и даже мечтал, что вдруг так случится, и жестокая судьба обойдёт тебя стороной, но видно, не суждено тому сбыться. Когда-то я не смог расстаться с пытливым и озорным мальчишкой с ясными глазами, и теперь думаю, а не совершил ли я непростительной ошибки, поддавшись собственному эгоизму? Не знаю... Да и что уж теперь...
  Ты уже взрослый, хоть и юн, и способен принимать решения, просчитывая последствия. В смерть Стокты Коэн не верь. Она жива, её пока прячут где-то. Два гроба на похоронах для отвода глаз. Возможно, на месте сегментума я поступил бы точно так же. Такое страшное проявление гибридности можно скрыть только одним способом - похоронить, представив всё как нападение Маградского Мясника - идеальная версия для инспекции. Когда вернусь не знаю. Да и вернусь ли... В любом случае попробуй выяснить, что семья решила с ней сделать. Скорее всего в итоге она окажется в одной из секретных лабораторий. Известно, что в самых дальних и малообжитых секторах Тэи имеется несколько таких специальных заведений и их местоположение тщательно скрывается. Но, по сути, это тюрьмы для гибридов, тех, кто по тем или иным причинам не смог сохранить свою тайну. И ещё кое-что...
  У меня сложилось впечатление, что ты не первый, кто сделал предложение этой уникальной девушке. Похоже, семья кому-то её уже пообещала, вот только кому?! Неужели не мы одни знаем, что она из себя представляет на самом деле?! И теперь мне страшно, мой мальчик, действительно страшно, потому что маховик истории вновь начинает ускоренное движение...
   До встречи.
  
  P.S. Всё необходимое: деньги, ценные бумаги в дорожном саквояже. Действуй так, как считаешь нужным. Кроме тебя мне не на кого рассчитывать, хотя, положа руку на сердце, я бы предпочёл, чтобы ты как можно быстрее вернулся в Академию и просто ожидал моего возвращения. Но ведь если мы знаем - значит, несём ответственность".
  В дверь постучали. Клай скомкал письмо и бросил на ещё красные уголья камина, потом натянул свитер и откинул защёлку. На пороге стоял Левин Коэн:
  - К тебе можно? - его голос был сиплым, глаза красны, щёки с редкой юношеской щетиной запали, да и одежда небрежна: пальто расстёгнуто, шарфа нет, распахнутый ворот рубашки оголяет шею.
  Клай только и успел, что приглашающе махнуть.
  - Матильда умерла. Под утро... Не выдержала старушка... - пройдя в комнату, Леви всхлипнул, зажимая нос пальцами.
  - Выпьешь?
  - Нет. Не могу больше. Я уже столько в себя влил, что наверно на всю жизнь хватит...
  Пока Клай заваривал чай, Леви нервно мерил шагами комнату привокзальной гостиницы Дви.
  - Может, хоть ты скажешь, что происходит?
  - Ты о чём?
  - О чём? О чём?! И ты держишь меня за идиота?! Думаешь, у меня ни глаз, ни ушей нет, а в голове вместо мозгов шестерёнки, как у придурковатых руди?!
  - Нет, Левин, я...
  - Мой брат убит! Разорван в клочья! Сестра сошла с ума, кричит криком дни и ночи напролёт! Мать слегла! Отец ходит чернее тучи! Зачем два гроба?! Почему Стокту объявили мёртвой?! Да, она помешалась от того, что видела, но такой обман зачем?! Братья, которых я несколько лет не видел, приехали в отпуск, а попали прямиком на похороны! Отец, доктор Келк, Марк, Эрд мне ничего не говорят! "Держи язык за зубами!" - вот что я от них слышу! Сёстры даже из комнат не выходят! Инспекция всю округу перевернула в поисках Маградского Мясника, да только впустую! А ты сделал предложение Стокте! Как и тот богач с Альбурга! Ни Лисс-Белл, с которой глаз на приёме не сводил, ни близняшкам, а Стокте! Оба! Самая младшая! Самая тупая! Уродливая! А получила целых два предложения от таких мужчин, что даже мне завидно! Хоть кто-то может сказать правду?!!
  Сделав шаг, Клай сграбастал юношу в объятья. И Левина прорвало. Рыдал он долго, громко всхлипывая и обливаясь слезами. Клай же продолжал обнимать его и гладить приговаривая:
  - Никакой ты не идиот, нет... Даже не думай такого... Случилась беда... Страшная... Но её надо пережить... Тебе больно... Очень больно... И страшно... Но ничего не поделаешь... Ты справишься... Справишься...
  Когда Леви наконец отстранился, размазывая слёзы, Клай протянул платок:
  - Присядь, я смогу ответить на некоторые твои вопросы, только...
  - Что только? - Леви бухнулся на диван и шумно высморкался.
  - Если ты ответишь на мои...
  - Согласен.
  
   * * *
  
  "Бронзовый бык" у перрона басисто гудел и выпускал густые клубы дыма. Клай покрутил головой по сторонам. Похоже, братья Коэн, Марк и Эрд, слежки не заметили. Стокту доставили в закрытой самоходке, одетую в длинное чёрное платье, почти такого же цвета лохматую шубейку и шляпу с плотной серой вуалью. Придерживая под руки, крепкие одинаковые парни быстренько посадили её в вагон, наглухо закрыв двери и окна изнутри.
  Естественно, определить по внешнему виду, что чёрная дама - Стокта Коэн не представлялось возможным, но Клай был в этом абсолютно уверен. Левин сообщил в точности, когда и как её повезут. Дело оставалось за малым, просто следовать за ними, что несложно, ведь ни Марк, ни Эрд не знают его в лицо.
  Клай сунул руку в нагрудный карман пальто и вытащил билет: третий вагон, шестой люкс с отдельным выходом. Глянув на большие вокзальные часы, юноша перекинул саквояж в другую руку и двинулся в сторону головы поезда, но не прошёл и десяти шагов. Сзади на плечо легла чья-то тяжёлая рука в кожаной перчатке:
  - Инженер Клайдис Орн?
  Клай обернулся:
  - Да, это я...
  Три инспектора. Тот, что в звании сержанта знаком по допросу в усадьбе.
  - Вы арестованы. Пройдёмте.
  Инстинктивно, совершенно не думая, Клай рванулся, но усатый сержант ухмыльнулся, крепко сжимая его плечо:
  - Не стоит. Посмотрите вон туда, - и кивнул в нужном направлении. У последнего вагона сидела механическая ищейка с красными, как горящие угли, глазами. - Неужели вы думаете, что наша малышка вас не догонит?
  Клай скрипнул зубами и бросил взгляд на стоящий под парами поезд:
  - В чём меня обвиняют, можно узнать?
  - Вам всё объяснят. Прошу следовать за мной.
  Обыск, допрос, долгое сидение в камере, снова допрос, ожидание судьи в холодной железной клетке... Время тянулось невыносимо медленно. Когда в очередной раз лязгнули запоры, Клай даже не пошевелился. Он устал дёргаться от малейшего внешнего звука. "Бронзовый бык" давным-давно ушёл и куда дальше из Маграда братья Коэн повезут свою обезумевшую сестру, чтобы спрятать от мира на веки вечные, узнать уже не представлялось возможности. Хотя Клай, конечно, понимал, что выяснить это вполне реально, вот только когда - большой вопрос.
  До сих пор оставалось загадкой, о совете какого-такого мудрого шла речь в прощальном письме ректора. За учителя Клай не боялся. Несмотря на возраст, старик был прекрасным пилотом, ведь именно он Клая и обучал. Покойный Фриз же, да упокоится душа его с миром, полагался ректору по статусу и, как когда-то давно выразился сам учитель, для отвода глаз. Вот только теперь, сидя в мрачной, с обшарпанными стенами, камере Клай задумался: для отвода чьих глаз? Зачем? К кому он отправился, притом так поспешно? И куда? Что такое невероятное знает некая горстка посвящённых? И что должен узнать и он со временем? Заложив руки за спину, молодой инженер вышел из камеры.
  Только ступив в большой кабинет с гербом яруса Тэи чуть ли не во всю стену и высокой трибуной под ним, Клай вышел из глубокой задумчивости.
  - Инженер Клайдис Орн, вы обвиняетесь в грубейшем нарушении правил пилотирования, повлёкшем за собой смерть человека. А также в причинении физического и морального вреда пассажирам ведомого вами воздушного судна. Вы признаёте свою вину? - маленький сухонький судья очень строго глядел сверху вниз.
  - Но ведь с меня должны были снять все обвинения...
  Судья скривился:
  - Суду об этом ничего не известно. Отвечайте на поставленный вопрос.
  У Клая всё сжалось внутри: "Неужто сегментум передумал?! И почему Леви не предупредил?!"
  - Так вы признаёте вину или нет? - в голосе судьи уже явно слышался звон металла.
  - Нет. Не признаю. И требую адвоката!
  Судья как-то даже довольно снисходительно усмехнулся (Клаю так показалось, во всяком случае) и кивнул сидящему в углу за маленькой конторкой секретарю, Клай его даже и не заметил поначалу:
  - Ни адвокат, ни обвинитель при данной процедуре не требуются, так как это всего лишь предварительное слушанье о переводе господина Клайдиса Орна, инженера с яруса Экри, в Маградский округ, ввиду того, что именно там предъявлено обвинение. Теперь ясно?
  Клай обречённо кивнул, а местный судья поднял молоточек:
  - Основное заседание с вынесением обвинительного либо оправдательного приговора состоится по расписанию секторального суда, который и уполномочен заниматься рассмотрением данного дела!
  Удар молотка и в глазах Клая потемнело.
  
  
  Глава 21. Ярус Тэи. Окрестности усадьбы "Тысячи полей"
   Длинный железный ящик уже хорошо присыпало пушистым снежком, когда на сей предмет обратили внимание. Пихнув его ногой, Айбан Лун зычно крикнул в пространство ремонтной мастерской:
  - А это ещё что?! Эй?! Откуда ящик, парни?!
  Поспешно обтирая руки грязной тряпкой, из ворот выскочил младший техник Данни:
  - Ой, совсем забыл... - и подойдя ближе к непосредственному начальству, принялся теребить в заскорузлых пальцах ветошь. - Управляющий ещё с вечера привёз, сказал уничтожить, не вскрывая - приказ сегментума.
  Старший строго глянул сверху вниз:
  - И ты только сейчас мне об этом говоришь?
  В ответ пожимание плечами, сопение и некие звуки типа: "ну я...", "да тут...", "мы это... с ребятами..."
  - Ты пьян?! - сделав шаг, начальник совсем навис над бедным работягой.
  - Ну траур же, Айбан. По всей округе... Вот юных Коэнов похоронили, да упокой Первейшие их души...
  Отпихнув подчинённого, Айбан Лун потопал вглубь помещения и застал довольно печальную картину. То тут, то там, где вповалку, где, развалившись на облезлых топчанах, спали рабочие, притом две смены в полном составе. Кругом пустые бутылки, остатки еды на газетах, аромат перегара сворачивает нос, а храп различных тональностей дополняет соответствующими звуками сие живописное полотно.
  Оценивая обстановку, старший техник заглянул за перегородку, где располагался длинный верстак. Поверх инструмента, а также винной тары валялась куча бумаги, частично исписанная и заляпанная чернильными кляксами. Поднеся один из листков к окну, Айбан вгляделся в каракули и буквально через секунду заорал:
  - Да вы тут совсем ополоумели?!
  Даниэль, спотыкаясь о бутылки, тут же примчался на вопль и встал по стойке смирно:
  - Это... да тут... в общем...
  - Ты можешь нормально сказать, а не мямлить?!
  - Мя... Мясника боятся. И я тоже боюсь... Вдруг он ещё здесь где-то прячется?! Коль в усадьбу пробрался, сынка самого сегментума растерзал, то нам-то что делать? Вот и написали прошения...
  - А работать, кто будет, если вы все сбежите?!
  От воплей старшего техника кое-кто уже проснулся, другие ещё ворочались недовольно бурча, ну а парочка человек так и спала беспробудно. Подскочив к ближайшему мертвецки пьяному, Айбан резким пинком сбросил тело на пол и заорал на всю мастерскую, потрясая листками над головой:
  - А ну, встать всем! Быстро! И вон отсюда по домам! Бежать они вздумали! Прошения понаписали! Поминки тут устроили! Вы, идиоты, что, решили, если сбежите, так Мясник до вас не доберётся?! Да этот изувер объявиться может где угодно! Подъё-ё-ём!
  Через несколько минут, когда качающиеся работяги окончательно продрали глаза и окружили разгневанного начальника, Айбан Лун продолжил речь, правда, уже не так громко:
  - Я всё понимаю, вы боитесь и переживаете. Я тоже боюсь. И хоть следствие ещё идёт, ясно, что результат будет тот же, что и в Маграде. Будут ещё убийства или нет, сказать не может никто. Если Маградский Мясник объявился и здесь, значит, он точно так же способен оказаться где угодно. Вот уедете вы, найдёте другую работу, обживётесь, а этот монстр и там начнёт людей в клочки рвать, что тогда? Снова бежать? Только куда?! Никто и нигде не сможет жить спокойно пока его не поймают. Неужели вы этого не понимаете?
  Шумно вздыхая многие согласно закивали:
  - Да, наверно...
  - Ты прав, Айбан...
  - За детей страшно...
  - Значит так... - тон старшего техника уже окончательно сместился в сторону спокойного разговора. - Сейчас идите по домам, отдыхайте, отсыпайтесь. Этим бумажкам я ходу пока не дам. Обмозгуйте всё на трезвую голову. Если кто-то всё-таки решит уехать, так и быть, думаю, наш несчастный сегментум против воли никого держать не станет. Всё, до послезавтра свободны.
  Пока рабочие тянулись к выходу, Айбан махнул Данни:
  - Задержись, надо с ящиком разобраться...
  - Так я это... Сейчас... Под пресс поставим и делов-то, а потом расплавим...
  - Не торопись, - старший понизил голос до шёпота, - пускай уйдут все...
  - А... понял, - Данни кивнул и потопал к верстаку, делая вид, что собирает остатки еды и ищет зимнюю ватную куртку.
  Когда все ушли начальник мастерских и подчинённый подтащили громоздкий ящик к гидравлическому прессу.
  - А если Роули потребует остатки показать? - спросил Данни.
  - Давай сначала внутрь заглянем, а там видно будет. Он говорил, когда заедет?
  Помощник пожал плечами:
  - Не помню... Вроде нет...
  - Ладно, давай по-быстрому. Тут ломом надо...
  Замок вскрыли легко. Внутри обнаружился старый и довольно обшарпанный руди, но на вид почти целый, а также куча всяких мелких деталей, будто от часов. Но самое интересное, две "душевные" капсулы, потухшие, однако отличающиеся по весу и рисунку внешних отверстий. Подбросив продолговатые шарики на ладони, Айбан глянул на помощника и подельника:
  - Вот эта от руди, точно. Только чтобы её вынуть, его надо почти полностью разобрать, а корпус сильно не повреждён... Может, от другого?..
  - А вторая капсула тогда чья? Я таких и не видел никогда, узор странный, да и вес заметно отличается... - схватив шарик, Данни подбросил его на ладони.
  Айбан Лун принялся перебирать мелкие шестерёнки да пружинки, валяющиеся кругом неподвижного домашнего работника:
  - Это часовик разбитый и капсула от него...
  Данни поднял над головой яйцеподобный шарик, внимательно разглядывая на свет:
  - Она не совсем погасла, похоже, что "душа" там ещё теплится. Странно, что её приказали уничтожить, капсулы сами по себе больших денег стоят, а с "душой" да ещё от часовика...
  - А другая? - Айбан продолжал перебирать детальки и осматривать руди.
  Более лёгкую капсулу Данни изучал долго:
  - Это мёртвая, похоже... Совсем никаких отблесков не вижу...
  - Дай я посмотрю...
  Несколько минут мужчины поочерёдно то трясли, то рассматривали капсулы под разными углами.
  - Проверить надо, - Айбан глянул через длинное окно наружу.
  - А как?
  - Инструменты давай! Что встал?! Упаси святые Первейшие, управляющий нагрянет!
  Какое-то время они усиленно работали, пытаясь как можно быстрее разобрать корпус руди. Когда часть деталей сняли, стало ясно, что потухшая капсула отсюда, внутри механоида в центральной ячейке содержимое отсутствовало.
  - Сначала эту давай, - кивнул на более тяжёлую "душу" Айбан.
  - Так это ж часовая...
  - Важно понять живая она или нет, размер-то одинаковый.
  Какое-то время они мучились, пытаясь вставить капсулу в нужное место, и вот когда уже казалось, что ничего не выйдет, овальный шарик будто что-то не пускает, Данни надавил изо всех сил, и капсула души вошла в ячейку.
  - Фу-у-у... - выдохнул Айбан и тут же вздрогнул, как и напарник по трудам.
  Внутри продолговатой сферы проскочила искра и вместилище из танума начало испускать хоть слабенькое, но свечение.
  - Живая... - довольно хмыкнул Данни.
  - Похоже на то... - Айбан улыбнулся и хлопнул помощника по плечу. - И это в разы повышает её стоимость! Отлично, теперь давай другую проверим...
  Но продолжить работу, радостно предвкушая скорые доходы, не получилось. Послышались тарахтящие звуки самоходки.
  Данни подскочил к окну:
  - Едет кто-то!
  - Врубай пресс! - выкрикнул Айбан.
  - Но...
  - Делай, что говорю!
  Пока младший переключал рубильники на панели и приводил всё в рабочее состояние, старший техник оттащил ящик с руди в дальний угол и прикрыл брезентом. Потом они выбросили из похожего ящика какие-то инструменты и запчасти и закинули пустой контейнер в прессовочную камеру, попутно накидав туда всего, что под руки попадало: кружек, мисок, болтов, гаек, пружин, обрезков труб, шлангов и проводов и так далее.
  К моменту появления в ремонтной мастерской управляющего "Тысячами полей" господина Роули, пресс ритмично стучал, а старший техник и Данни стояли рядом с серьёзными лицами, пристально наблюдая за работой агрегата.
  - Ещё возитесь? - тон управляющего явно выражал недовольство. - Сказано было ещё вчера сделать.
  Айбан Лун учтиво поклонился и виновато произнёс:
  - Да заминка вышла, господин Роули. Недосмотрели... Пока беда вся эта, следствие, со страху ж по домам все сидели, вот шланги и промёрзли, а как давление дали - трещины и пошли... Вот... Пока заменили... Но всё в порядке, пресс нормально работает, - на последней фразе старший техник крутанул несколько вентилей и переключил рычаг. Пресс остановился.
  Подойдя ближе, управляющий глянул в камеру на плоскую мешанину разнокалиберного железа:
  - Ладно, выгребайте всё и в печь...
  - А отливки какие делать? И куда девать потом?
  Роули задумался:
  - Эта смесь вряд ли пригодится...
  - Да, свойства будут не те...
  - Вы, главное, хоть в какие формы разлейте, а я спрошу, что с ними делать... Когда готово будет?
  - Да я... - Айбан снова виновато потупил глаза, - ребят отпустил пока, переживают очень, да и страшно всем, вдруг Мясник ещё здесь где-то...
  Управляющий глубоко вздохнул, проводя ладонью по лысеющей голове:
  - Ужасная трагедия... До сих пор не верится, что такое возможно, да ещё и у нас... Бедный сегментум, несчастная леди Кайра... Схоронить двоих детей... да ещё Матильду в придачу... Заклятому врагу не пожелаешь...
  - Как там? В усадьбе... - тихо спросил Айбан.
  - Ну как... как... - Роули отмахнулся и уже развернулся было к выходу, но притормозил: - А знаете что... Оставляйте всё как есть и поехали, подвезу до посёлка. Переплавка подождёт, днём раньше, днём позже, какая уже разница. Всё равно от этого ящика почти ничего не осталось...
  Старший техник попробовал было что-то сказать, типа "да ну что вы, мы б доделали...", но господин управляющий не захотел слушать возражений, приговаривая, мол, "верно ты сказал, Айбан, беда страшная случилась, надо прийти в себя, опомниться, работа подождёт..."
  Пришлось обоим техникам поспешно грузиться в самоходку, дабы не вызывать у распереживавшегося начальства ненужных подозрений.
  Айбан Лун проснулся от настойчивого стука в дверь. Жена, сидя на кровати при мерцании ночника, куталась в пуховый платок причитая:
  - Да кого ещё принесло ни свет ни заря... Вот же не спится людям...
  Айбан глянул на часы в углу - без четверти восемь, до восхода часа полтора не меньше.
  - Останься, я сам... - приобняв супругу, старший техник вскочил, поспешно оделся и вышел из спальни.
  На пороге весь в снегу стоял Данни, подпрыгивая и хлопая себя по плечам.
  - Ты чего? Случилось что?
  Переступив порог, Даниэль тут же плюхнулся на скамью, под которую обычно ставят обувь:
  - Руди пропал...
  - Какой руди? - Айбан спросонок не сразу понял о чём речь.
  - Ну тот, из ящика, вместо которого мы под пресс всякий хлам пустили...
  - Как это пропал?
  Данни пожал плечами:
  - Ума не приложу... Может вместе сходим? Вдруг я недоглядел чего, а то как-то жутковато одному...
  - А как ты в мастерской оказался?
  - Да я... С Мартином был, что дороги чистит. Он к усадьбе ехал на снегоуборке своей, ну и я сказал, что кошелёк, похоже, забыл, вот он и подбросил, ключи-то у меня остались, заодно и двор нам разгрёб...
  - А какого рожна ты туда попёрся в такую рань?
  - Ну это... - Данни замялся, усиленно потирая озябшие руки. - Там оставалось чуток, в ящике под верстаком... Ты ж знаешь, не похмелюсь - помру. Клянусь, Айбан, сегодня и всё, больше в рот не возьму!
  - Ладно... - отмахнулся старший техник, оборачиваясь в сторону спальни: - Я в мастерскую, Дори, кое-что доделать надо!
  Не дожидаясь ответа, мужчины вышли в белый сумрак раннего зимнего утра.
  Поиски не дали результата. В ящике под брезентом руди не оказалось, впрочем, как и где-либо ещё. Ночью шёл снег, поэтому не обнаружилось и намёка на следы, ну кроме тех, что уже появились за утро. Единственное, что вызвало вопросы, так это незапертое окно. Но сколько оно находилось просто в прикрытом виде ни Айбан, ни Даниэль не могли припомнить - доводчик возвращает створку на место, если её не подпереть.
  - Ну что... Давай переплавим нашего мнимого руди да и детали от часовика, раз уж мы тут... - вздохнул старший техник, в который раз растерянно оглядывая пространство мастерской. - Ну не мог же он сам вылезти в окно и уйти...
  - А почему нет? - высказался Данни, усердно шуруя под верстаком. - Капсула ведь не дохлая, он мог и включиться...
  - Сам?!
  Стоя на карачках, Данни обернулся и уставился на Айбана.
  - Руди не приспособлены сами себя включать и выключать, идиот! Конечности у них так не выворачиваются!
  - Ну тогда я не знаю... А если приходил кто, управляющий или сам сегментум?
  Айбан Лун покачал головой:
  - А ключи? Даже запасные у меня... Но кто-то же его забрал и через окно вытащил, а следы замело...
  - И что делать будем?
  - Выполнять приказ, что ж ещё... - сложив руки на груди, Айбан подошёл к распахнутым воротам и, размышляя вслух, уставился в снежную даль: - Если его украли с целью продажи, то нам вряд ли что грозит, а коли сам удрал, хоть и быть того не может, то долго на морозе в снегу не протянет, смазки очень много надо в таких условиях. Главное, что б в усадьбу не вернулся...
  
  
  
  Часть вторая
  
  Глава 1. Мини-система ЛАЭТ. Луна Аль
  - Ты должен был забрать её! Сразу же! Да как ты посмел скрывать такое, сопляк?! - Мастер Альбург брызгал слюной и чуть ли не рвал на себе ярко-голубой атласный костюм, только недавно законченный механическими портными. - А если ты настолько туп, что не понял, с чем имеешь дело, почему меня в известность не поставил?!
  Тойл в десятый раз, наверно, прощупал кончиком языка свежее, хоть и уже не кровоточащее дупло от былого бриллиантового великолепия. Его любимое украшение, что приводило в неописуемые восторги провинциальных, да и не только, аристократов и инженеров всех ярусов улетело в бездну камина, когда он сообщил патрону об исчезновении своей невероятной находки, Стокты Коэн, дочери сегментума яруса Тэи и аристократки из древнейшего рода Кайры Коэн Талук-Ри.
  - Но ведь это Мастер Экри-Тэй хозяин Тэи... - это всё, что удалось сказать после очередного обследования рта.
  - Да плевать на него! Этот чокнутый огородник совсем обнаглел! Я такого ссыльного на Татрисе приметил, не мальчик - конфетка! А тут бац! - от удара кулаком по столу Крибуш вздрогнул почти так же, как и от совсем недавнего хука учителя. - А на нём уже клеймо нашего садовода! А ты?! Как ты мог?! В жениха захотелось поиграть?! Чёрный фрак, кринолины и пир на весь мир?! Мы властители миров! Мы боги!!! Хищники!!! Избавляющие Ярусы от их собственного дерьма! Исправляющие их ошибки! Это мы - Мастера, прореживаем стада человеческого быдла, облагораживаем паству, очищаем, дабы с каждым поколением хоть как-то улучшать качество пищи, что Ярусам необходимо поглощать! Они зависят от нас точно так же, как и мы от них! Я уже лет триста талдычу это Экри-Тэю, как и внушаю тебе! Но нет, он всё твердит: "Ярусы священны, мудры, их планы невероятны и непостижимы в своей бесконечности!" Да тошнит уже выслушивать эту высокопарную чушь! Ярусы просто хотят жрать! И всё! И чем больше, чем лучше! Именно так устроен наш мир и никак иначе!
  Той-Лу стоял, низко опустив голову, всем своим видом демонстрируя покорность и раскаяние. Вот только дыра во рту всё никак не давала покоя, язык так и норовил туда провалиться. Меж тем Мастер Альбург продолжал изливать потоки гнева и раздражения:
  - Если эта девчонка наследница Экри-Тэя, то тогда она не просто будущий Мастер! Она Невеста! И она шла прямиком ко мне в руки, а ты всё профукал! А теперь всё! Ярусы сменили вектор! И никого из нас и близко к ней не подпустят, пока не смоделируют новый событийный поток! Ты, вообще, понимаешь, что натворил?!
  - Но ведь я ничего не знал, вы никогда не рассказывали, и о неких "невестах" слышу сейчас впервые... - Тойл лишь едва успел поднять глаза от пола. Причудливый, но при этом тяжеленный хрустальный графин полетел ему прямо в голову.
  - Во-о-он!!! Вон отсюда! Убирайся! И не смей тут показываться, болван!
  Едва увернувшись от осколков, Тойл понёсся прочь из Дворца. Место своего постоянного обитания на Аль, состоящее из десятков помпезно-вычурных комнат, заваленных всяким барахлом, сундуками с драгоценностями и антиквариатом, Мастер Альбург требовал называть только так.
  От остроконечного пирса "Белая леди" отчаливала, словно спасаясь бегством, сначала будто сваливаясь в синюю бездну, а потом стремительно скрываясь в ближайшей облачной куче, хотя, по сути, так оно и было. Только когда палубу окутал густой влажный туман, Той-Лу настроил автопилот, отрегулировал силовое поле и спустился в каюту. Его ещё трясло от злости и обиды, хотя от обиды, конечно, больше и в первую очередь на себя. Мастер Альбург всегда был строг с ним, иногда жесток, бывало и слишком, но Тойл давно решил, что это малая плата за невероятную силу и небывалое могущество, что ему повезло обрести.
  Кто?! Ну вот кто мог представить, что эта недалёкая, неказистая девочка, этакий гадкий утёнок, без перспективы стать лебедем, окажется чуть ли не наследницей Экри-Тэя?! Да как, вообще, это возможно?! Женщина не может быть Мастером! Мастеров женского пола не бывает!!! Тойл во всяком случае ничего об этом не знал, а как не ему, последнему и признанному Ярусами ученику Мастера Альбурга, не знать о подобных вещах? Или всё-таки может?! И кто тогда такая эта "Невеста"?! Выходит, немало ещё тайн хранят и Ярусы, и Мастера. Вот дела-а-а...
  У барной стойки Крибуш плеснул в пузатый стакан татрийской водки и встал у зеркальной дверцы встроенного шкафа. Прикрыв глаза, он сделал большой глоток и медленно выдохнул. Через несколько мгновений его длинное сухопарое тело начало будто искажаться и проседать, и не только в отражении, уменьшаясь в росте за счёт округления спины, пока в конце концов не склонилось чуть ли не на треть, образовав очень заметный горб, скособочивающий тело на левую сторону.
  Тойл открыл глаза. Давненько он себя таким не видел. Настоящим. Деформация позвоночника была врождённой и с возрастом только усиливалась. Урод. Горбун. Поганый гибрид... Подобные эпитеты были нередки в его детстве, правда, лишь до тех пор, пока его не приметил один из поисковых жуков Мастера Альбурга. И только много позже он понял, что почти вся его жизнь была заранее предрешена, хотя и предполагала некоторые варианты. Если бы "дары обургов" не проявились в нём вовремя и в должной степени, то его череп уже давно превратился бы в весьма недурную чашу для вин, вполне изысканных к тому же, коих у Мастера Альбурга имелся целый буфет, сделанный из специально высушенных и обработанных человеческих костей. Учитель татрийскую водку пил редко. Он почему-то не любил то необычное действие, что она оказывала на избранных, тех, для кого изначально и была предназначена. Ну а другой вариант судьбы, нынешний, не мог не радовать, конечно. Ведь в нём Тойл стал признанным Ярусами учеником и наследником Мастера Альбурга.
  Глянув на приборы и удостоверившись, что всё в порядке, Той-Лу прилёг на тахту. Он давно отвык ощущать свой горб и лежать было реально неудобно, но после всего того, что он выслушал в свой адрес (побои почему-то так не задевали) расслабиться хотелось необычайно. Притом совершенно, когда нигде внутри не ощущается никаких натянутых струн, а местами и сильных зажимов, которые и позволяли держать тело в неестественном для него состоянии. Но это было не больно, нет. Можно даже сказать приятно, ощущать себя таким ровным, высоким, с горделивой осанкой, обладая стройностью, силой и подвижностью. Внутренние переживания Стокты Коэн по поводу уродства своего тела он понимал, как никто.
  "В первую очередь будем развивать дар имитатора, - когда-то давно сказал Мастер Альбург и тут же добавил: - Противно видеть рядом уродство..." Такая полная релаксация была необходима Тойлу, чтобы "помнить, кто я есть на самом деле...", хотя Альбург, когда убедился, что ученик хорошо освоил техники внутренних и внешних изменений, сказал, чтобы он больше никогда не возвращался к прежнему облику и даже перестал вспоминать его. Но Тойл не послушался. И первое время частенько, стоя перед зеркалом, возвращал себя в прежнее состояние, а иногда даже ещё больше уродуя свою и так не слишком привлекательную внешность. Со временем этот "детский сад", как считал сам Тойл, закончился, однако изредка он чувствовал некую необъяснимую потребность снова увидеть себя прежним.
  Когда двигатели и силовые установки гудят ритмично и ровно, едва ощутимая, но очень приятная мелкая вибрация палубы успокаивает и умиротворяет необычайно. Тойл всегда любил долгие перелёты. На многие мили впереди лишь пустое пространство, наполненное светом Эрима и уж только потом, у начал Поясов, автоматика даст знать об изменениях эфирных протубераций.
  "Белая леди" только внешне выглядела вполне обычной, хоть и скоростной, и дорогой яхтой. О реальной же её начинке в виде модифицированных ТА-двигателях, о которых даже Небесные странники только мечтали, хоть уже и проводили испытания, силовых установках полного поля, что позволяли не использовать нагнетали воздуха в разреженных слоях атмосферы, а также уникальном автопилоте, личной разработке Тойла, не знал и не догадывался никто, даже Мастер Альбург, хотя и мог бы, конечно, если б захотел. Владыка Яруса предпочитал передвигаться, как и все другие Мастера, создавая и открывая пространственные двери, мгновенно перемещаясь в нужную точку, зачем ему яхта, да и вообще какой-либо другой транспорт?
  Тойл перевернулся на бок, так горб ощущался менее всего, закрыл глаза и почти сразу очутился в какой-то странной гостиной, огромной, но в тоже время оставляющей впечатление замкнутого помещения. Кругом мягкие диваны, кресла и пуфики в каретной стяжке, чайные столики на причудливо изогнутых ножках, тумбочки с книгами и всякими модными журналами, вдоль стен закрытые тяжёлыми портьерами непонятные арки, словно прикрытые проходы куда-то и странно-мрачные картины сплошным полотном, когда только разноразмерные рамы разделяют изображения - всё смотрится дорого и богато, но очень уютно.
  Приглядев кресло, Тойл вот только собрался усесться и вдоволь насладиться интерьером, что произвёл очень приятное впечатление, как его взгляд упал сначала на свои босые ноги, потом выше и дальше, и... Он голый. Совсем! И самое страшное, в своём настоящем горбато-скрюченном теле! Давненько не приходилось испытывать такой паники, вернее, никогда, от желания прикрыть страшную наготу. Вот только кроме журналов и длиннющих портьер поблизости ничего не наблюдалось. Он едва потянулся к бархатной шторе, как ткань распахнулась и в проёме возник руди, больше похожий на чайник на тоненьких ножках, с конусовидной крышечкой и шариком на макушке. Подобные древние модели Тойл видел в юности на картинках в публичной библиотеке Гавани Троква.
  - Вас ожидают, сударь, - пролязгал доисторический работник, делая неуклюжий приглашающий жест.
  Тойл в ужасе покрутил головой по сторонам в ожидании некого спасения, но всё же пошлёпал в указанном направлении. Почему-то пререкаться с этой пыхтящей консервной банкой даже мысли не возникло.
  За длинным, уходящим в перспективы, столом сидело четверо мужчин, очень похожих друг на друга. Изысканные костюмы отличного кроя в серой гамме, белоснежные манжеты, сверкающие запонки, мутные, неразличимые лица, вот только галстуки рисунками разнятся. Ярусы...
  От спирающего дыхание благоговения и одновременного стыда, и унижения, что вот он весь такой уродливый и голый, стоит, как на последнем суде, в ожидании самой страшной кары, у Тойла потемнело в глазах, но руди-чайник вдруг подставил своё горячее плечо. Тойл дёрнулся. В старых книгах по механике правду писали - до самых первых руди лучше не дотрагиваться, системы охлаждения в них ещё не применялись.
  Выдыхая боль, Той-Лу замер, совершенно не понимая, что ему говорить либо делать, но никто из четверых на него даже не среагировал. Мужчины за бесконечным столом просто сидели и перекладывали какие-то бумаги, передавая некоторые друг другу. Краем сознания Тойл понимал, что это сон, не реальность, вернее, реальность, но не его, а их. И на самом деле он сейчас находится на своей яхте, которая следует намеченным курсом.
  Эта встреча лицом к лицу с Ярусами была уже не первой в его жизни. По словам Альбурга главных или определяющих встреч, кормления таковыми не считаются, не бывает много: около десятка за всё время работы Мастера. Сначала они приходят увидеть, познакомиться, так сказать. И такие "смотрины" могут случиться не единожды. Потом приглашают к себе, вот как сейчас, допустим, и таких комиссий тоже возможно несколько. Далее, когда готовы принять или даже сразу назначить, приглашают за обеденный Стол. И это уже очень важный сигнал, что они уверены в своём выборе и готовы к долгому сотрудничеству. Ну а когда предлагают поесть это значит, что всё, обратного хода нет, и следующая встреча скорее всего станет "кормлением", а не совместной трапезой. Правда, между всеми этими взаимными визитами временной лаг может быть весьма значительным, вплоть до десятков лет. Ни один Мастер никогда точно не знает, сколько раз за жизнь он встретится с Ярусами, так сказать, официально. Это становится ясно в самом конце, когда они прощаются. Только на таких встречах могут происходить некие беседы с ними, иногда даже молчаливые, потому как во время кормлений Вечным Братьям не до общения со своими поставщиками пищи.
  "Это сейчас что?! Третья?! Но это не обеденный стол... Снова заседание какое-то... - от мысленного хаоса не получалось сосредоточиться. - Альбург в силах ещё, энергией фонтанирует, он же не Экри-Тэй, что сразу два Яруса кормит... Разве они решили его заменить?! Не может быть... Или это всё? Они разочарованы... Действительно, так уж ли сложно найти нового наследника? Стану чашей... если им уж и бабы годятся..."
  Пауза затянулась настолько, что Тойл уже просто жаждал, чтобы чайниковый руди прислонился к нему ещё раз - стоять голышом, скрючившись и кое-как прикрываясь ладонями, было уже невыносимо. "Как же хочется проснуться! Пусть только это кончится! Чаша так чаша! Пусть что хотят, то и делают! Плева-а-ать!!! Да что я как дурак здесь стою?!" - предприняв неимоверные усилия, Той-Лу попытался выпрямиться насколько возможно, превозмогая боль в мышцах и позвоночнике. Тело слушаться не хотело. Ведь оно в кои-то веки обрело свои врождённые формы.
  "Руки вдоль... Они разве не знают, как люди без одежды выглядят? Спина ровнее... Так больно... Ещё... Шея правее и вверх... Смотреть на них... Запомнить... Держать осанку... Вдох и медленный выдох..." В этот момент руди-чайник проковылял к столу и со скрипом склонил железную голову, похоже, в ожидании приказаний.
  - Ну, всё ясно... - вдруг сказал один из заседающих, первый слева, откладывая папки.
  Тойл зажмурился. Впечатление от их пристального взгляда, хотя лиц он по-прежнему не различал, оказалось настолько тяжёлым, прошибающим насквозь, что и без того слабые колени дрогнули. "В обморок во сне я ещё никогда не падал... - подумалось как-то само по себе. - Впрочем, как и наяву..."
  Звук похожий то ли "Хм!", то ли на "Гхм!" донёсся со стороны личностей в серых костюмах. Тойл поднял голову, превозмогая мышечное сопротивление. Очень хотелось увидеть хоть что-то за туманными пятнами лиц, хоть смутные контуры глаз, губ, носов, но нет. Они просто сидели. Напряжённо и прямо. И ничего не говорили. И всё это длилось снова бесконечно долго, до тех пор, пока Тойл не почувствовал, что всё, так ровно стоять он уже не в силах - секунда и он просто рухнет. Но кивок одного, потом другого, третьего и далее, будто они говорили друг другу что-то типа: "Ладно, посмотрим... Пусть пока так, дальше разберёмся..." заставили Тойла немного выдохнуть.
  - Найди это... - вдруг произнёс второй слева и протянул через стол то ли книгу, то ли тетрадь в тёмно-коричневом кожаном переплёте.
  Пыхтящий руди, смешно позвякивая крышечкой (Тойл даже усмехнулся, слишком уж этот руди был комичен), тут же схватил её и поднёс достаточно близко, так, чтобы лучше рассмотреть. Под тиснёной и витиеватой буквой "А" на обложке и корешке виднелись также и цифры, как в нумерации многотомных изданий.
  "Двенадцать..." - Тойл глянул на Вечных Братьев и тут же вспомнил, что вроде как видел подобные книги-тетради, лежащие стопками на нижних полках в том самом костяном буфете. Мастер Альбург всего лишь раз открывал его при ученике.
  - Э-это в-в-важ-шно? - слова едва выдавились, язык будто окаменел. Ярусы синхронно кивнули и тот, что говорил последним, отмахнулся, словно показывая, всё, аудиенция окончена и нечего тут больше делать.
   Механоид довольно-таки резво развернулся на суставчатых ножках и уставился на Тойла, указывая тонкой конечностью направление. А вот книги с номером двенадцать у него уже не было, она исчезла.
  Когда, сделав шаг за ходячей железкой, Тойл обернулся на четвёрку за столом, ловя себя на мысли, что стоило бы попрощаться и поблагодарить за некую подсказку, то уже ничего не увидел: ни стола, ни тех, кто вот только что за ним сидел - кругом одна бесцветная пустота. В этом странном каком-то абсолютно никаком в смысле цвета, света и фактуры пространстве он видел лишь себя, по-прежнему голого да ковыляющего впереди старинного руди. "Вот такие, наверно, топтали ярусы ещё во времена обургов..." - подумал он, ступая босыми ногами по поверхности, которую даже толком не мог ощутить. Пол просто был твёрдым. И всё. Ни пружинистым, ни тёплым либо холодным, ни шершавым, ни гладким - просто опора по которой можно двигаться. Больше слов для описания не подбиралось.
  Они всё шли и шли, почему-то никак не возвращаясь в ту прекрасную гостиную, из которой практически моментально предстали перед всемогущей комиссией.
  - Эй! Куда мы идём? - Тойл в нетерпении окликнул работника, но руди словно не услышал, продолжая путь в бесконечную пустоту.
  - Стой, железка! Это приказ! - Тойл остановился, переводя дух, но руди только ускорил скрипучий шаг. - Да остановись же ты! - Чайник на ножках снова не среагировал, продолжая уменьшаться в размерах, пока полностью не растворился в далёкой туманной дымке. - Да пропади ты пропадом! - крикнул Тойл в никуда, в этой пустоте кроме него уже никого и ничего не было. - Да как же проснуться?! - он принялся усиленно щипать себя за руки и живот, хлопать по щекам, но безрезультатно.
  Потом ещё какое-то время он брёл куда-то, постепенно сгибаясь под тяжестью горба, который тянул книзу всё сильнее, наливаясь весом буквально с каждым вздохом. И сбросить его, вернув прежние ровные, правильные настройки тела, тоже не получалось, как Тойл ни пытался. Дар имитатора словно испарился, а с ним и соответствующие навыки. Проверить другую свою сверхспособность - проникающую, тоже не представлялось возможным в этой всеобъемлющей пустоте. Куда проникать-то? Ведь даже этот странный пол под ногами таковым, по сути, не являлся - просто некий низ для равновесия. В конце концов Тойл просто лёг, вытянулся насколько возможно и закрыл глаза. Кто знает, может именно сюда Ярусы и велели своему руди проводить его.
  Интересно, можно ли увидеть сон, уже находясь во сне? Тойлу приснилась Стокта Коэн, только не в прежнем образе замученной строгим воспитанием и насмешками родни нескладной девчушки с уродливо-непропорциональной фигурой и грустными, даже испуганными, серыми глазами. Нет. Она снилась ему такой, какой могла бы быть, имея дар имитатора. Ведь если она всё-таки будущая наследница Мастера Экри-Тэя и та самая Невеста, о которой говорил Мастер Альбург, то вторая способность у неё должна быть обязательно. Ведь третий и последний дар новый Мастер получает уже напрямую от Ярусов, когда одна из Красных лун впускает его. Так, во всяком случае, было до Мастера Экри-Тэя, которого впустили сразу две луны: Эк и Ти, чему Мастер Альбург чрезвычайно завидовал, до сих пор не понимая и не принимая сего возмутительного факта. Наверно, именно это и дало толчок к зарождению в нём такой ненависти к своему собрату и коллеге. Тойл даже скрипнул зубами: "Вот же мерзкий тряпочник! Линц ему ещё подавай! А вот не открыла перед тобой Ли свои врата! Не открыла! Так и пустует уже сколько веков! А сколько, кстати? Лет восемьсот? Или тысячу? Ну да, около того наверно... Линц - мой ярус, я на нём родился..."
  Мысли прервались так же внезапно, как и начали углубляться в эту тему. Ведь рядом с собой он снова увидел девушку, вернее, молодую женщину, её... Стокту. Высокую, с тонкой талией и широкими, но весьма аппетитно изгибающимися бёдрами. Они стоят рядом возле той самой чугунной скамьи, что у оранжереи в "Тысячах полей" и просто глядят друг на друга. Её волосы уложены в красивую причёску, но не с причудливыми буклями, как это модно сейчас в высшем свете, а в какую-то лёгкую, воздушную и нежный ветерок колышет тонкие, вьющиеся пряди. Её глаза цвета бушующего северного моря смотрят прямо и уверенно, а кожа бледна до прозрачности, но при этом словно сияет изнутри, наполняя лицо каким-то необыкновенным свечением. Тойл не может оторвать взгляд, да и не хочет, ведь она настолько прекрасна, что любоваться можно бесконечно.
  - Ты Невеста? - с замиранием сердца спрашивает он, пытаясь уловить хоть малейшее изменение в её лице или взгляде, но не получает ответа. - Ну пожалуйста, Стокта, скажи! - он пытается коснуться её пальцев, да вот только она отдёргивает руку. - Я чем-то обидел тебя? Если да, то...
  Её лицо вдруг мрачнеет, словно тучи надвигающейся бури стремительно закрывают дневной свет, и пронзительный голос на грани крика врезается в уши:
  - Ты не забрал меня! Почему ты не забрал меня?! Ведь ты мог! Мог это сделать, несмотря ни на что! Это ты виноват! Только ты виноват в том, что сделала я и сделали со мной!!!
  Её голос, как стилет или пуля пробил телесную оболочку и проник в самые недра, принеся с собой хаос урагана, что срывает крыши и выкорчёвывает вековые деревья, оставляя кругом лишь разруху. Жуткое эхо наполнило всё его существо так, что до некого взрыва, готового разнести тело и душу в клочки остались мгновения. Тойл зажал уши и заорал во весь голос.
  Звонко пикающий сигнал автоматики не сразу добрался до слуха. Дрожащая рука остановила катающийся по ковру стакан. Яхта ощутимо вибрировала. Что-то не так. Сидя на полу возле кушетки, Крибуш утёр холодный пот со лба и прокричал:
  - Ну вот не пришло мне в голову связать тебя и выкрасть из дома! Ну не додумался я! Как я мог вот просто так взять и забрать юную девушку из семьи таких известных родителей, яруса на котором я никак не хозяин, даже понимая, что она "сильная"?! Но ведь я хотел тебя вытащить! Хоте-е-ел! И всё возможное на тот момент сделал! Просто свадьба казалась самым простым и самым эффективным решением! Но ведь она не делается в один день! Я многого не знал, как оказалось... Потому и не представлял, что ты есть на самом деле, и что они выбрали и тебя тоже...
  Закончив этот самооправдывающий монолог, Тойл поднялся, принял у зеркала прежний стройный облик, накинул тёплую лётную куртку и потопал на палубу. Прыгать в пространстве как ключ-навигатор он не мог. Ярусы ещё не наградили его последним даром, да и наградят ли... Поэтому "Белая леди" являлась необычайно важной и необходимой заботой.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 2. Ярус Тэи. Дви. Усадьба "Тысячи полей"
  В этот утренний час на кладбище было покойно и тихо, впрочем, как и на любом другом и не только утром. Живые к мёртвым в гости редко ходят, да и зачем? Для живых слишком больно, а для мёртвых... Никто не знает, нужно ли им внимание тех, кто остался.
  Ларкон подошёл к могильным плитам и принялся стряхивать налипший снег с чёрно-золотистого мрамора. Закончив уборку, он присел на скамеечку рядом.
   Айден Коэн
   14 gk 2231 - 10 ltr 2252
   Наши сердца с тобой
  
   Стокта Коэн
   3 td 2236 - 13 ltr 2252
   Покойся с миром
  
  Несмотря на лёгкий морозец в природе ощущалась весна. Эрим поднимался всё выше и выше и светил ярче, дни удлинялись, а частые звонкие капели сообщали, что скоро холода отступят и на смену промозглым ветрам и снежным завирухам придут ясные и погожие весенние деньки.
  "Наши сердца с тобой..." уже в который раз прочитал Ларри на могиле. Даже в страшном сне он не мог представить, что когда-нибудь увидит на отполированном камне имена младших и самых любимых родственников. В детстве он дружил с братьями и как старший, был примером для мальчишек, хотя не всегда наилучшим: играл, объяснял, показывал, ну и командовал, конечно, когда родители занимались своими делами. Айди выделялся из общей ватаги. Умный, сообразительный, смешливый и необычайно красивый ребёнок. Его невозможно было не любить.
  А вот с самой младшей сестрой ситуация обстояла несколько иначе. Ларри и сам не понимал, почему испытывал такие странные эмоции, ведь к другим сёстрам он ничего подобного не чувствовал, даже подходить боялся. Уж слишком хрупкими, нежными и воздушными созданиями они ему казались. Прикрыв глаза и глубоко вдохнув морозный воздух, он погрузился в воспоминания.
  Ему исполнилось уже лет одиннадцать, когда Стокта появилась на свет. Мать была настолько нервной и измученной частыми родами, что появлялась в младшей детской лишь для кормления. Всё остальное делали руди-пятый и приходящая нянька из рабочего посёлка. Уклад жизни в усадьбе был тогда иной. Шум, гам, визги, оры, плач, беготня по лестницам, коридорам и комнатам ватаги детворы периодически доводили родителей до белого каления. Отец, когда появлялся дома, запирался в кабинете, мать - в спальне и только руди да учителя-воспитатели, которые тоже долго не выдерживали и частенько сбегали, пытались контролировать обстановку. А вот летом в доме было спокойней - слишком уж много имелось интересных игр на огромном дворе, в оранжереях и других хозяйственных постройках. Однако, несмотря на занятость всяческими мальчуковыми делами, Ларри нравилось приходить в младшую детскую, где обитали тогда Леви и Стокта. Наблюдать за ними, возить малютку-сестрёнку в расшитой кружевами коляске по яблочному саду и даже кормить с маленькой ложечки, когда няньке Агате вдруг срочно надо было что-то сделать. Агата Фи ему доверяла. Ларри усмехнулся, вспомнив её странную фамилию и большую волосатую родинку на щеке. Он уже тогда знал, что леди Кайра терпеть не могла Агату, возможно, за противное пятно на видном месте. Нянька была высокой, крупной, с широкими плечами, но при этом весьма умелой, толковой и очень доброй. Она пела колыбельные удивительно красивым, глубоким и нежным голосом и рассказывала на ночь смешные и добрые сказки, которые, похоже, сама и придумывала. Возиться с детьми Коэнов из местных никто особо не жаждал, а приглашать кого-нибудь издалека, обеспечивать жильём, питанием, да ещё и платой немаленькой отец не хотел, и потому Агата Фи его совершенно устраивала. И много позже именно Агата поддержала и помогла в трудную минуту, когда отчаянье и безысходность накрыли с головой. "Где она сейчас? Жива ли? Наверно... Она ещё не может быть старой..." - Ларри открыл глаза.
  На надгробном камне сестры сидела птичка. Маленькая вертлявая с длинным хвостом и ярким голубовато-красным оперением. Рассматривая красавицу-вертихвостку, Ларри снова задумался: "Почему на одном камне: "Наши сердца с тобой...", а на другом - скупое и сухое "Покойся с миром...", будто не родную дочь похоронили, а нерадивую надоедливую служанку?"
  И чем дольше Ларри сидел напротив могил брата и сестры, тем больше вспоминал, как странно и необъяснимо повела себя семья, что ему даже не посчитали нужным сообщить о страшной трагедии и он узнал обо всём позже и практически случайно. Как отец не ответил на три телеграммы, а когда на четвёртую всё же соизволил, то Ларри был весьма озадачен и разочарован - было очень больно. Ведь после приёма в Маграде и последующего общения Ларкон уверился, что прежние разногласия забыты и родители сменили гнев на милость и теперь он снова старший сын и брат, а не изгой, имя которого лучше не упоминать.
  И всё-таки он приехал. Остановился в гостинице, взял напрокат самоходку и без промедлений отправился на кладбище, несмотря на запрет и настоятельную просьбу не беспокоить никого из родни ни письмами, ни визитами. Ларри грустно усмехнулся - он не раз нарушал родительские запреты.
  Красно-голубая птичка и не думала улетать. Она всё прыгала и прыгала туда-сюда, туда-сюда по гладкому мрамору, встряхивая острыми крылышками и звонко попискивая. "Как же она называется? Зарянка... Огнянка... Вот точно помню, что какая-то -янка..."
  - Голубая горянка, - вдруг произнёс за спиной знакомый хрипловато-скрипучий голос. Птичка пискнула и упорхнула. - Что-то рановато, они обычно позже прилетают...
  - Той-Лу?! - Ларри вскочил, стягивая перчатку и протягивая ладонь для приветствия. - Вы здесь?!
  Крибуш смерил Ларри таким взглядом, что у того аж мурашки по телу побежали, однако ладонь всё-таки подал. Рукопожатие оказалось настолько холодным, что старший Коэн чуть не охнул вслух. Его пальцы словно попали в глыбу льда и пока он сжимал и разжимал кулак в кармане, пытаясь отойти от столь "морозного" приветствия, Той-Лу Крибуш приблизился к могилам и постучал массивной тростью с набалдашником в виде "мёртвой головы" по надгробной плите:
  - Её там нет.
  - К-кого? - у Ларри начало замирать сердце то ли от неожиданности, то ли от непонятно откуда взявшегося страха.
  - Стокты. Они спрятали её.
  - С-с-спрятали?! Но... сестра ведь умерла...
  - Вы лично видели тело?
  Ларри совершенно растерялся:
  - В газетах писали...
  - А-а-а... - Крибуш вдруг запрокинул голову и расхохотался.
  Смеялся он долго, громко и даже как-то зловеще. Ларри всё это время не сводил с него глаз. Холёный и лощёный, в модном дорогущем пальто с меховым воротником и начищенных до зеркального блеска сапогах на толстой подошве он всё так же производил впечатление богатого и уверенного в себе человека. Да вот только пока этот владелец заводов, газет, пароходов оглашал кощунственными звуками кладбищенскую тишину, Ларри успел заметить, что в его рту больше нет прежнего приметного украшения. Вместо сверкающего зуба, зияла дыра и смотрелась она, мягко говоря, не лучшим образом.
  Отсмеявшись Крибуш вдруг как-то странно цыкнул и... смачно сплюнул прямо на могилу, вот через эту самую дырку меж зубов. Ларри совсем впал в ступор.
  - И долго вы собираетесь тут стоять, Ларкон?
  - Не... Не знаю...
  - Пойдёмте, у меня имеется для вас небольшое поручение...
  Пока они пробирались по старым следам к высокой кованной ограде, Ларри не покидали вопросы. Как Крибуш подошёл так незаметно, что поначалу даже птичку не спугнул? Как угадал о чём он думал в тот самый момент? И главное... Стокты нет в могиле?! Её спрятали?! Кто?! Куда?! Зачем?! А Айди?! Его тоже нет?!
  Когда выбрались на дорогу к Дви, Ларри увидел, что к самоходке привязана осёдланная лошадь.
  - Вы забрали единственный свободный транспорт из гаража у гостиницы, Ларкон. Пришлось вспомнить навыки верховой езды...
  Стоя возле машины, Ларри хлопал глазами почему-то не в силах даже звука издать. Чуть расстегнув пальто, Крибуш достал из внутреннего кармана длинный конверт:
  - Не слишком затруднит передать вашему отцу?
  - Что эт-то?
  - Официальное расторжение всех прежних договорённостей в одностороннем порядке. С выплатой пеней и даже некоторых компенсаций возможных убытков...
  - Я... - язык Ларри будто к нёбу примёрз, - я, вообще-то... не собирался туда...
  - Понятно, - Крибуш хмыкнул и уже попытался сунуть бумагу обратно: - Не страшно, отправлю почтой...
  - Нет, давайте... Я передам.
  Той-Лу уже направился к лошади, как Ларри словно прорвало:
  - А брат?! Айди тоже нет в могиле?!
  Крибуш резко развернулся, скрипнув снегом и крепкой сапожной кожей. Глядя на него, Ларри не мог понять, чему он улыбается, притом широко так, всеми зубами, и демонстрируя уже не сверкающий бриллиант, а огромное "дупло", как выражаются дантисты, совершенно не стесняясь к тому же.
  - Вашему брату не повезло, хотя, может, как раз таки и наоборот. Он просто оказался в ненужном месте, в ненужное время вот и всё. Так что на его счёт можете не беспокоиться. Он там, в гробу, где и должен быть.
  Подойдя совсем близко, Крибуш хлопнул Ларри по плечу и страх старшего из детей сегментума Коэна только усилился. Возникло ощущение, что на плечо упала пудовая гиря, а не легла человеческая рука, притом готовая вот-вот вогнать в землю чуть ли не по колено. Заглянув в глаза этому странно-страшному человеку, который, как уже стало абсолютно ясно, оказался не тем, за кого себя выдавал, Ларри услышал:
  - Можешь жить спокойно, Ларкон, пока... Ведь я знаю, кто ты есть на самом деле.
   Часть дня до вечера Ларри провёл в гостинице Дви, бродя по комнате из угла в угол. Не хотелось есть или спать, хоть и усталость с дороги весьма ощущалась. Он только пил горячий грог да раз за разом набивал табаком старую дедовскую трубку - один из немногих предметов, что когда-то удалось прихватить из отчего дома.
  Как выяснилось по возвращении с кладбища, Крибуш в номерах не появлялся. Его вообще почти никто и не видел, кроме техника из ближайших гаражей да конюха, у которого он брал лошадь. Ларри вернулся в город не сразу. Он долго сидел в машине, провожая взглядом удаляющегося всадника и медленно выдыхая жуткий страх, что испытал за столь непродолжительное время. Он никогда так не боялся и самое непонятное - неизвестно чего! И только окончательно замёрзнув, принялся заводить остывший двигатель, что, конечно, быстро и легко сделать не получилось.
  На улицах уже зажгли газовые фонари, когда Ларри вытряхнул пепел из трубки, накинул пальто и вышел из комнаты. Как ни странно, но до усадьбы получилось добраться быстро. Несколько рабочих ехали на ночное дежурство и довезли почти до самого порога.
  В доме было тихо. Светились лишь окна кабинета, кухня да какая-то из спален. Ларри не знал чья, может Леви или девочек, он слишком давно не появлялся в родном доме. После продолжительного стука открыл руди:
  - Что угодно господину в столь поздний час?
  - Хозяева дома?
  Механоид кивнул.
  - Доложи, что Ларкон приехал. И привёз письмо от Той-Лу Крибуша.
  Закрыв дверь, железный слуга удалился и не было его долго. Лари уже подумал было, что ночевать под дверями совсем не хочется и зря он потащился так поздно, стоило дождаться утра, как послышались шаркающие шаги и щёлканье запоров:
  - Проходите...
  В осунувшемся и даже каком-то серо-зелёном человеке (землистый оттенок коже скорее придавал абажур настольной лампы) Ларри не сразу узнал отца. Со встречи в Маграде с родителем произошла разительная перемена. Вместо важного, статного, элегантного и пышущего здоровьем господина за столом сидел старик с поникшими плечами, тусклым взглядом и седой недельной щетиной.
  - Письмо... - вместо приветствия прохрипел сегментум, протягивая руку.
  Ларри поклонился, выдавил: "Здравствуй, отец..." и вложил конверт в суховатые пальцы.
  - Читал?
  - Нет. Но знаю о чём там...
  - Откуда?
  - Крибуш сказал.
  - И где ты его видел?
  - Здесь... То есть на кладбище встретились... утром. И вот он уверен, что гроб Стокты пустой...
  - Вот как? - сегментум приподнял широкие брови. - А почему он сам не заехал?
  Ларри пожал плечами:
  - Не знаю. Даже как-то не подумал спросить... - и тут же вспомнил страх, будто паралич мозга, что ледяными цепями совсем недавно сковывал мысли.
  Пока сегментум читал, хмурясь и что-то пришёптывая, Ларри так и стоял посреди кабинета, готовясь к тому, что ему вскорости укажут на дверь.
  Отложив писчие листы, сегментум кивнул на колёсный столик неподалёку с бутылками и стаканами:
  - Налей чего-нибудь...
  - Что именно?
  - Покрепче... И себе тоже, замёрз, наверно, пока добирался...
  - Отец, я до сих пор не могу поверить, - сделав глоток, Ларри присел у письменного стола, - что нашего Айди больше нет...
  - Я тоже...
  Молчали долго, пока сегментум не произнёс:
  - Крибуш сделал предложение Стокте, ты знаешь об этом?
  - Нет, откуда...
  - А в тот самый день и даже час, наверно, когда она убивала твоего брата, точно так же поступил и Клайдис Орн, они навещали нас с ректором...
  Ларри чуть не выронил стакан от услышанного, но ничего не ответил, так как сегментум продолжил:
  - Только теперь я понимаю их настоящие мотивы. Они знали, что она гибрид, притом какой-то невероятный. Да и ты, мой старший сын, той же породы... Первый блин комом, впрочем, как и последний...
  Ларри сжал стакан так, что пальцы побелели. О своей врождённой дефектности он догадывался давно.
  - Как оказалось, такие как вы чрезвычайно опасны, на горьком опыте пришлось в этом убедиться...
  Ларри снова сделал глоток, но не произнёс ни слова.
  - Все эти древние истории, поросшие вековыми мхами, эти сказки-байки про ночных шептунов, вырывающих из людей их души вместе с сердцами, обургов, пожирающих себе подобных и гибридов, их потомков от людей, как оказалось, имеют реальную подоплёку. Теперь мне окончательно ясно почему их уничтожали, проводя Чистки, они ведь прирождённые убийцы. Я вот начал подумывать недавно, а что если и Крибуш, и ректор хотели спасти нас от страшной участи? Ведь это очень хороший ход, не вызывающий никаких подозрений. А как ещё забрать юную девушку из дома? И она была нужна им для каких-то собственных целей? Вот только как они узнали?!
  Глянув на сына, сегментум, возможно, ожидал каких-то ответов на вопросы, но Ларри сглотнул и выдавил:
  - Но я-то никого не убивал, даже мыслей таких никогда не имел...
  Сегментум вяло отмахнулся:
  - А разве твоя сестра походила на убийцу?
  Ларри поднял глаза и произнёс, но уже довольно твёрдо:
  - В газетах писали, что в усадьбу пробрался Маградский Мясник...
  Старший собеседник хмыкнул:
  - Я даже рад, что инспекция сама так решила, всё выглядело необычайно похоже. Представь, вот если бы вскрылось, что дочь сегментума Коэна гибридна, к тому же жесточайшая убийца... Это был бы даже не позор, а нечто похуже...
  - Разве ты видел, как всё случилось?
  - Нет, но я вошёл в подвал первым, после Матильды, и остальные, хвала Первейшим, не узрели того, что довелось мне...
  - И что же?
  Сегментум прикрыл глаза и после паузы тихо проговорил, но Ларри всё расслышал:
  - Как моя дочь жуёт сердце моего сына...
  Еле сдержав рвотный спазм, Ларри выдохнул:
  - Зачем ты мне всё это рассказываешь?
  - Потому что больше не могу держать в себе... Думал, получится да ноша непосильна...
  Потянувшись к бутылке, Ларри снова наполнил стаканы.
  - Теперь ты тоже знаешь правду о том, что здесь случилось. Ни мать, ни твои братья и сёстры, ни инспекция, ни доктор Келк... Я не понимаю, что происходит и почему. Всё так странно сложилось, будто само собой... А я не смог, язык не повернулся рассказать, что я видел на самом деле, впрочем, как и Матильда, не смогла... Помнишь нашу старушку?
  Ларри кивнул:
  - Конечно...
  - Ушла к Первейшим, не выдержала... ну и возраст, конечно... Мы с твоей матерью породили чудовище, которое в перспективе вполне могло переключиться и на остальных. Я не мог этого допустить.
  - Где она?
  - Лучше тебе не знать. Для всех, да и для нас в первую очередь, она умерла от шока и покоится на кладбище за окраиной Дви.
  - А как ты свидетельство о смерти получил?
  Сегментум поднялся и вышел из-за стола. К увиденным в начале встречи изменениям добавилась некая сутулость, "обречённость плеч", как когда-то выразился кто-то из газетных писак, Ларкону почему-то запало это выражение в память. Будто над отцом нависла сама судьба, занеся карающий меч.
  - Видно участь моя такая, - прохаживаясь по кабинету, сегментум осушил стакан, - платить и платить семейным докторам. Келк сговорчивый малый и теперь сможет вертеть мной как угодно. А ты? Может, захочешь рассказать об этом? Сообщить в газеты, поведать миру... Что Ларкон Коэн происходит из семьи, порождающей гибридов-убийц?
  - Отец, я... Никто не узнает. Во всяком случае не от меня... - сделав шаг, Ларри потянулся было, чтобы приобнять родителя, но тот отступил:
  - Не подходи...
  - Ты меня боишься?!
  Сегментум отвернулся и сжал переносицу:
  - Лучше тебе уехать. И больше не возвращаться. Я ведь писал, что мы не хотим тебя видеть. У тебя всё есть: дом, работа... Живи спокойно... Своей жизнью...
  Подойдя к двери, Ларри оглянулся:
  - Крибуш тоже сказал, чтобы я жил спокойно. Пока...
  Отец вздрогнул, будто что-то вспомнил:
  - Как же он всё-таки узнал, что Стокты нет в могиле?!
  Ларри пожал плечами:
  - Понятия не имею. Только выглядел он при этом чрезвычайно уверенно, я бы даже сказал, зловеще.
  - Ну да... - сегментум поднёс письмо ближе к свету, - тон его высказываний чрезвычайно резок. Даже на угрозы походит...
  - Я бы поберёгся его, отец. У меня сложилось впечатление, что он опасен.
  Сегментум пожал плечами:
  - Чему быть того не миновать...
  - Как мама, сёстры? Можно их увидеть?
  - Лучше не стоит. Уезжай, Ларкон. Кто-то из техников ночует в гараже, я пошлю руди, тебя отвезут...
  Уже за оградой, когда Ларри садился в пыхтящую самоходку, из калитки показался хозяин "Тысячи полей". Он так и вышел в ночной холод в сорочке, брюках и домашнем халате, даже комнатные туфли не сменил. В сыновнем порыве Ларри бросился ему на шею и в этот раз сегментум не оттолкнул его.
  - Прости меня... Прости нас, сынок. Я ведь давно знал, что ты не такой. И ты опять поступил по-своему, как и тогда. Чего-чего, а наказаний за непослушание ты никогда не боялся. Есть в тебе что-то, какой-то внутренний стержень, что ли... Ты не пропадёшь, - на короткое мгновение сегментум крепко прижал голову сына к себе, а потом отстранился: - Всё, поезжай...
  Всю дорогу до Дви Ларри просидел, сунув руки подмышки и задрав голову в небо. Сверкающий Экри гигантским диском озарял небосклон и лишь тёмные полосы облаков иногда пересекали его причудливыми узорами. Ларри любил смотреть в небо, особенно ночью. Всегда хотелось побывать на Экри, да и на Альбурге и даже Татрисе. Увидеть собственными глазами те небесные чудеса, о коих всегда ходило множество баек и слухов. Но жизнь складывалась таким образом, что полететь так далеко не представлялось возможности. Постоянная занятость в архиве, часто приходилось выполнять не только свою, но и чужую работу - несколько коллег состояли в родственных связях с руководством; дороговизна билетов, с его жалованием, хоть и вполне приличным, всё-таки не слишком разгуляешься, да и простую прагматичность тоже не получалось игнорировать. Зачем лететь? К кому? Тратить столько денег... Какой смысл? Чтобы что-то увидеть или понять? А нужны ли будут когда-нибудь эти впечатления? Пригодятся ли? Хотя... Ведь он ещё молод, и кто знает, что готовит будущее...
  Но и родной ярус прекрасен, возможно, даже больше чем остальные, кто летает, так и говорят. Нигде нет такого бескрайнего синего океана, гигантских непроходимых лесов, полноводных рек и высочайших заснеженных гор. Тэи кормит всех... Грузовики с живой и разделанной скотиной, птицей, рыбой, зерном, овощами, фруктами и всяческой иной пищевой продукцией из Небесных гаваней вылетают регулярно, а вот обратно прибывают металлы, сплавы, механизмы, запчасти, смазочные материалы и многое другое. И не потому, что на Экри так уж мало еды, на ближайшем ярусе тоже имеется своё сельское хозяйство, просто так сложилось испокон веков. Экри - это в первую очередь технологии, промышленность, заводы, шахты, различные производства, но главное, города - огромные полисы, потребляющие гигантское количество всего. А вот на Тэи таких масштабных поселений до сих пор нет.
  Подняв воротник, Ларри поёжился. Самоходка въезжала в Дви.
  
  
  
  
  
  Глава 3. Ярус Татрис. Генерация Лето
  От грохота и вибрации формовочного пресса снова разболелась голова. Клайдис отшвырнул огрызок карандаша и потянулся к кувшину. Пусто...
  - Эй! Помощник! Вода кончилась! Эй!
  "Вот проклятье... Да разве услышит..." - сдвинув защитные наушники, юноша крутанулся на стуле. Никого. На часах у входа в дежурку почти четыре - несколько часов и конец ночной смене.
  Самому идти за водой совсем не улыбалось. Во-первых, далековато: относительно нормальная вода подавалась только в столовую, а это пилить через три цеха, да ещё почти столько же вдоль складов и погрузочных платформ. И кары по ночам брать нельзя. Эти необычные, парящие над поверхностью самоходки в тёмное время суток использовала только охрана. А во-вторых, Клай всё ещё никак не мог привыкнуть к двойному тяготению. До сих пор долго ходить было тяжело, дыхание скоро сбивалось и сердце начинало колотиться, плюс жара, а тут ещё и головная боль...
  Тяжело поднявшись, Клай приоткрыл скрипучую железную дверь и выглянул в полутёмный коридор:
  - Мор-Си! Мор-Си, ты где?! - гулкое эхо умчалось в мерцающую светом редких лампочек узкую даль. - Да чтоб тебя... - обречённо вздохнув, Клай вернулся к столу, натянул защитный шлем с круглыми очками, поверх наушники, снял с крюка фонарь и вышел из дежурки.
  После обхода своих цехов и проверки туалета ничего не оставалось, как тащиться в столовую - до утра тяжко будет выдержать - рыжая, вонючая вода из сортирного рукомойника для питья не годилась. Уже начало светать, когда молодой инженер вышел из душных и грохочущих заводских помещений.
  Несмотря на довольно тяжёлые условия в Лете, да и на самом Татрисе, ссылка оказалась совсем не страшной, абсолютно не такой, как представлялось. Когда на заседании Маградского суда, ждать которого пришлось чуть ли не четыре недели, сидя в одиночке секторального острога почти на хлебе и воде, и после унизительных дней рассмотрений, потока лжи и абсурда от якобы свидетелей, опоздания адвоката из Академии, что явился только к оглашению приговора, так как он так и не получил уведомление от властей Тэи, а также всё-таки обвинительных показаний сегментума Коэна и семейства Ульри нынешняя реальность очень радовала. Татрис оказался иным миром. Совсем. Клай будто попал в будущее и прошлое одновременно. Конечно, за эти месяцы (на Татрисе говорят "луны"), он увидел лишь малую толику местного колорита, но до сих пор не переставал удивляться.
  Во-первых, когда на последнем внешнем Поясе его вместе с несколькими другими заключёнными переводили на татрийский транспорт, он был поражён отсутствием живого экипажа - пилотировала и принимала людей бригада руди, притом странных таких, высоких, мощных, со сверкающими хромированными корпусами, красными глазищами-окулярами как у механических ищеек и необычайно подвижными верхними пятипалыми конечностями. Однако после первоначального шока от устрашающей внешности новых конвоиров он оказался в маленькой, но отдельной каюте с окном, хоть и глухим, чистой постелью, новым бельём, умывальником, душем и туалетом, а вполне неплохую еду здоровяки-руди подавали утром, днём и вечером через встроенный выдвижной лоток в двери.
  Во-вторых, даже сразу по прилёте никто не отнёсся к нему как к некому преступнику. Наоборот, местные, особенно женщины, хотели познакомиться, пообщаться, порасспрашивать, угощали едой, пусть и немного непривычной, и выпивкой, даже татрийскую водку с момента прибытия он пил уже столько раз, что сбился со счёта, хотя в прежней своей жизни лишь дважды её пробовал. Да, внешность местных, как мужчин, так и женщин, отличалась, но совсем не настолько, как рисовали россказни тех, кто когда-то удачно (в смысле вернулся) "отмотал" срок на самом закрытом и загадочном ярусе системы.
  Ну а в-третьих, после проставления клейма на запястье, что оказалось довольно болезненной процедурой, которое и обозначало его как ссыльного чужака, хотя зачем это делается изначально не было непонятно, ведь внешние отличия обычных людей от местных и так налицо, Клай узнал, что этот тату-значок в виде окольцованного круга и буквой "Т" в центре на самом деле являлся пропуском к кормёжке. Нигде за еду платить не нужно! Любое пищевое заведение Татриса кормит ссыльных даром! В список доступных блюд не входили вкусные и дорогие, как и любой алкоголь, но для нормального, пусть и скромного питания этого хватало. Клай мог даже не работать, трудиться на благо яруса никто не заставлял! Никаких лагерей и тюрем! И это стало ещё одним потрясающим открытием, притом каким-то невероятным. Первые дни даже не верилось, что такое возможно. А дальше приятные сюрпризы посыпались один за одним.
  После вступления на ярус и окончания всех процедур на летающем каре (такого чуда техники Клай никогда не видел) его повезли в генерацию Лето, где и предстояло отбывать наказание и путешествие через часть генерации Осень повергло в очередной шок. Сады, поля, луга, парковые зоны, чистенькие козы, овцы да коровки в загонах; широкие, приземистые, но аккуратные домики, пусть и немного странной архитектуры, развеяли миф о том, что Татрис это страшная клоака, безжизненная пустыня малопригодная для жизни, населённая ненавидящими людей потомками обургов. И пусть Клай ощущал невероятную тяжесть во всём теле, он будто стал весить раза в два больше, пребывание на центральном ярусе уже не казалось какой-то безысходностью.
  По пути к месту временного размещения выяснилось, что местное население живёт в Осени и частично в Весне, только в этих частях Татриса имеются плодородные земли и подходящий климат, а вот Зима и Лето - промышленные зоны, где сосредоточены крупные литейные производства и шахты по добыче танума. Сопровождающие конвоиры также рассказали Клаю, что если он захочет работать, то будут хорошо платить и эти деньги можно тратить на лучшую еду, выпивку, одежду, поездки в Осень или Весну, где сосредоточена основная жизнь, то есть полностью на себя. После такого открытия Клай уже вздохнул совершенно свободно.
  Вот поэтому, когда во время размещения в полупустой обшарпанной общаге наведался местный инспектор по надзору и спросил, желает ли вновь прибывший приносить пользу ярусу Татрис, Клай утвердительно кивнул. Местный помощник генерата даже предоставил выбор: шахта "Цере" или литейный завод и, улыбаясь, добавил, что в литейку нужен толковый расчётчик, а за инженерное образование главный управляющий готов даже доплачивать. Вот так Клай и оказался в сотне миль от ближайшего жилья, посёлка "Подлунный", регулярно прилетая на заводском каре отрабатывать пятисуточные вахты.
   Проходя мимо складов, Клай присел на ящики перевести дыхание. Хоть он и брёл довольно медленно, сердце слишком уж разогналось. Пить хотелось невыносимо, а ведь Мор-Си ещё в начале смены было сказано, что воды до утра не хватит. Приставленный помощник из местных, отбывал в Лете наказание за угон каров, что было довольно странно, так как Клай уже знал, что жители Татриса себя работой не слишком утруждают, хочешь трудись, хочешь нет, учиться чему-либо тоже не обязательно.
  С момента рождения каждый несколько раз в год получал некоторую сумму, которой поначалу распоряжались родители, а по взрослении и сам юный член татрийского общества. Эти деньги позволяли не голодать и удовлетворять минимальные потребности, что многих совершенно устраивало. А если уже имеется жильё и кусок земли, то можно и свою скотину содержать, и даже продавать излишки, что в большинстве и делали.
  Увлёкшись этой темой, Клай несколько дней усиленно считал, попутно расспрашивая местных об их численности, количестве крупных поселений, объёмах экспорта танума и других металлов, поставках продовольствия и так далее и пришёл к выводу, что, действительно, Татрис может себе позволить платить своим людям просто за то, что они есть, население-то совсем невелико и детей рождается мало, по сути, ярус давно вымирает.
  После этого отчасти стало понятно пристальное внимание со стороны женской части, ведь сразу после посадки высокие квадратоподобные охранники, широко скалясь, сообщили, что такому симпатяге пребывание на их ярусе покажется весьма приятным. Клай подумал тогда, что это шутка такая, однако уже в порту, когда его вели к принимающему ссыльных начальству, встречные женщины кричали вслед: "Смотрите какой красавчик прибыл! Чур, мой! Ах, мальчик, ах душка! А тоненький какой! Не бойся, с нами хорошо будет!" И несколько раз даже умудрились за зад прихватить, что заставило испуганно вздрогнуть.
  А вот почему Мор-Си занимался, чем занимался, Клай толком так и не понял. На вопросы слегка косоглазый толстяк только отмахивался и говорил смешно так, растягивая слова: "Скооорость люблю... Погонять по пууустыне, по гооорным тунелям, знаешь, как здооорово... Ничего не могу с собой подееелать..." А когда Клай спросил, почему в таком случае не купить кар в личное пользование, получил ответ: "А ктооо тогда гоооняться за мнооой будет? В этом же и ееесть глааавный кааайф!"
  Ни по пути в столовую, ни там, ни после, когда, нагрузив тележку бутылями, Клай подался обратно, Мор-Си не обнаружился. В дежурке, по возвращении, его тоже не наблюдалось. Недолго думая Клай снял трубку переговорника:
  - Коммутатор, дайте службу охраны...
  В аппарате щёлкнуло, и тонкий голосок защебетал:
  - Клайдис, это ты, дорогой?!
  - Ну я, я... - юноша хмыкнул и прислонился плечом к стене в готовности выслушать поток комплиментов и восхвалений. Что ни говори, но подобное отношение, особенно в его ситуации, необычайно нравилось.
  - Ты не голоден, малыш?! А спал хорошо?!
  - Я в порядке, Ка-Мари, не волнуйся...
  - Да как не волноваться?! Ты уже два раза завтракать не приходил! Ты, что... Не хочешь меня видеть?! Может, тебе мясо приготовить?! Или рыбу?! Что хочешь, чтобы я сделала?! Я так соскучилась! Неужто... - послышался всхлип и какое-то шуршание, - я тебе уже надоела?
  - Вот, дурёха... И с чего ты взяла такую глупость? Я тоже скучал...
  - Правда?!
  - Работы просто много, хочу за вахту кое-какие расчёты доделать, чтобы одну пятидневку пропустить, я ж тебе говорил, в Весну хочу махнуть...
  - А-а-а... ну да, я как-то забыла... - тяжёлый вздох и пауза.
  - Комарик, только не плачь, мы же договаривались... - никакого ответа. - На завтрак приду, готовь рыбу и тот пирог, что мне понравился...
  - Точно придёшь?! - голос в трубке счастливо взвизгнул.
  - С охраной всё же соедини...
  - А что случилось?
  - Да мой балбес Мор-Си куда-то запропастился...
  - Соединяю, мой красавчик... Так я тебя жду!
  - Жди, жди... - Клай вздохнул, мельком поглядывая через широченное окно в цех. Рупи заканчивали разливку последней партии.
  В трубке снова щёлкнуло, и сонный голос недовольно буркнул:
  - Охрана...
  - Клайдис Орн, дежурный расчётчик, цех пять-тринадцать. Мой помощник пропал. Искал везде и в столовую ходил, нигде нет. С полуночи его не видел...
  Голос немного приободрился:
  - Угонщик, что ли?
  - Да.
  - Принято, - в аппарате снова щёлкнуло и связь отрубилась. Клай тоже повесил трубку.
  Переговорники понравились сразу. И почему на родном ярусе их нет?! Это же так удобно! Хотя подобные разработки велись, Клай слышал о похожих устройствах, однако, наверно, все настолько привыкли к телеграфу и пневмопочте, что иные варианты пока серьёзно не рассматривались. А ведь делов-то! Трубы заменить на провода, а сортировочные узлы на коммутаторы - сколько бы места в городах освободилось!
  Мор-Си так и не сыскали. Правда выяснилось, что из запертого на кодовый замок гаража исчез один из каров, практически новый, который даже обкатать толком ещё не успели. Узнав об этом, Клай сначала хмыкнул: "Вот прохвост! Угнал-таки!", а потом призадумался, поездка в Весну оказывалась под угрозой. Клай планировал, что Мор-Си со следующей вахтой справится в одиночку и всё для этого подготовил. Помощнику просто нужно было соблюдать инструкции, остальное рупи сами сделают, ведь совсем без присмотра цеха оставить нельзя, а замена не факт, что найдётся.
  Полулёжа на широкой мягкой кровати, Клай прикрыл глаза. В желудке вкусная еда, тело полностью расслаблено, даже двойное тяготение почти не давит. В голове уже "танцует" татрийская водка, которую здесь не фильтровали, наоборот, встряхивали бутылку перед разливом, а рядом сопит Ка-Мари, довольная и счастливая.
  "Ну и ладно... Не получится с отпуском, так не получится... Здесь тоже вполне себе неплохо, с таким-то обеспечением..." - повернув голову, он вгляделся в обнажённое тело, хотя правильнее было бы сказать в телеса или живую массу. И это несмотря на то, что Ка-Мари Бо, дочь управляющего заводом, "упразава" как его тут называли, считалась красавицей. Она была по-женски пропорциональна и личико симпатичное, с приятными глазу чёткими чертами, а то что шире Клая раза в три, отталкивало только поначалу.
  По первости, с начала работы на заводе, Клай прятался ото всех женщин, уж больно местные дамы оказались громоздки, толстозады, грудасты и так далее (мужчины, впрочем, тоже не отличались стройностью и красотой сложения, но что поделать, гибриды есть гибриды). И мысль, что эти коровоподобные дамы жаждут его внимания ничуть не меньше, чем тонконогие и грациозные красотки Экри пугала до некой внутренней дрожи. Как обработать такую?! Рук точно не хватит, да и сила тяжести ещё как сказывается, а вдруг раздавит?! Представляя возможное соитие, Клай покрывался холодным потом.
  Но реальность снова удивила. Ка-Мари оказалась чувственной и умелой любовницей. К тому же в заботе о нём "так тяжко тебе у нас, мальчик мой ненаглядный!" она всё делала сама, совсем не приходилось напрягаться, лишь тогда, когда этого хотелось. И что интересно, отец Ка-Мари, непосредственный начальник Клая, знал всё с самого начала, но ни разу и словом не обмолвился, делая вид, будто между родной дочерью и ссыльным инженером ничего не происходит. Да и, вообще, все знали, весь завод. И посёлок в придачу.
  Клай уже начал засыпать, как ощутил возню в постели.
  - Ты помнишь, что мне в ночь? - буркнул он, пытаясь разлепить тяжёлые веки.
  - Конечно, помню, любимый... Я быстро, хорошо?
  Томно улыбнувшись, Клай устроился поудобней:
  - Тогда сама... Всё сама...
  В ответ послышалось нежное мурлыканье, и мягкая горячая плоть опустилась сверху.
  
  
  
  Глава 4. Ярус Тэи. Проект "Наследники"
  Почему маленькая комната, обитая чем-то упругим от пола до потолка, узкой дверью и открывающимся только наружу окошком, а также еле святящейся лампой высоко над головой, называется "острой", Стокта никак не могла понять. В ней, как раз таки и не имелось ничего подобного. Даже близко. К слову сказать, там вообще ничего не было, даже туалета. И сколько дней и ночей прошло с начала нахождения в этом заведении, она тоже не знала.
  Счёт времени закончился в тот момент, когда Стокта увидела разорванное тело любимого брата на холодном полу подвала и осознала, что с наслаждением вгрызается его ещё горячее и пульсирующее в ладонях сердце. Вот тогда всё остановилось. И очень плохо помнилось, что происходило потом. Прошлое смешалось в нагромождение образов, звуков, эмоций. И только позже в абсолютной тишине этой невыносимо страшной "острой" комнаты, память начала показывать более-менее связные картинки. Только Стокта не хотела их видеть. Она не желала смотреть. Но ведь на то, что само собой возникает в голове нельзя закрыть глаза или заткнуть уши. Разве можно повлиять на сон? Заставить его закончиться, измениться?
  И Стокта кричала. Кричала, зажмурясь и изо всех сил, колотя руками и ногами в мягкие стены. Иногда приходили какие-то люди в серых халатах, те самые, что называли комнату "острой" и водили её по холодным гулким каменным коридорам, предварительно наряжая в необычный наряд с длинными-длинными рукавами, что закручивались вокруг тела.
  В светлых и довольно чистых помещениях эти люди на серые халаты надевали кожаные фартуки, а ей на голову непонятные штуки с проволоками. Кололи большими и маленькими иголками, вливали в рот воду через резиновую лейку, полностью раздевали и растягивали на длинном железном столе, привязывая руки и ноги. А потом тыкали чем-то глубоко внутрь, в те места, что в приличном обществе даже никогда и не упоминаются. Только Стокте не было больно. И не страшно. Ей было всё равно кто, что, как и зачем с ней делает. Она хотела только одного. Умереть и не возвращаться жуткую тишину мягкой "острой" комнаты.
  Как-то, когда её снова вывели из замкнутого пространства и, прицепив к вискам маленькие резиновые присоски, начали нажимать кнопочки на квадратном приборе, она осознала, что понимает, о чём говорят рядом.
  - Это бесполезно, доктор Рафлз. Она всё равно ничего не чувствует.
  - Гибриды, хоть и неполноценны, всё-таки люди. Она не может не чувствовать. В "острой" она же кричит, а там никто к ней не прикасается. Похоже, невероятно высокий болевой порог...
  - Но ведь чего с ней только ни делали...
  - То-то и оно, юноша... То-то и оно... Давай ещё мощности...
  Более молодой "серый халат" замер, задержав пальцы над переключателем:
  - Это её убьёт... Помните, перед Чистыми неделями хозяйственники брали, так отдавать не хотели, еле вырвал. Сказали, что с такой машиной убой скота одно удовольствие...
  - Увеличивай, Коул. Формально эта леди мертва, семья её похоронила, а так хоть науке послужит...
  То, что случилось потом, поначалу не понял никто, даже Стокта. Лишь некоторое время спустя она осознала, что настолько внимательно смотрела на прибор, что увидела его насквозь, как и руди, и часовика когда-то. Поэтому, когда эта штуковина затрещала, посыпались искры и с громким бабахом всё разлетелось на части, она просто стряхнула с головы присоски и спокойно сказала:
  - Сломался...
  Серые халаты довольно долго стояли в копоти и дыму, пока тот, который Рафлз не сказал:
  - Кликни охрану, пусть её подсадят к нашим мальчикам, коли уж начала говорить что-то вразумительное. Похоже, дело сдвинулось, правда, пока непонятно в какую сторону...
  
   * * *
  
  В эту ночь в главном блоке было относительно тихо. Стокта перевернулась на жёсткой койке и уставилась в потолок. Тишина всё-таки не была полной: посвистывание дежурного руди в дальнем углу по ту сторону решётки, храп глухаря-Билли за стеной с одной стороны, стоны и шорохи Кьюла с другой и периодический зубовный скрежет за третьей, задней, каменной перегородкой.
  Стокта снова закрыла глаза и попыталась уснуть, но как ни старалась ничего не выходило, может, днём получится? Как это ни странно, но в светлое время суток засыпалось легче, даже под пустую болтовню и похабные шуточки соседей, когда они пребывали в относительно нормальном состоянии. Когда же их привозили после "бесед" с "серыми халатами", они довольно долго помалкивали, глухо рыча либо стоная в тощие подушки, и Стокта всё время прислушивалась, пытаясь понять, живы они или нет.
  Как только из мягкой "острой" Стокту перевели сюда, Кьюл предупредил, чтобы она ничего не рассказывала ни о себе, ни о родне, ни о своём состоянии, да и у них ничего такого не спрашивала, ведь любое лишнее слово может обернуться бедой не только для неё, а модернизированные звукографы, что стоят у каждой клетки, записывают день и ночь. Стокта подумала тогда, а чём говорить-то? Но, как оказалось, относительно безопасных тем достаточно, особенно таких, которые обычно не обсуждаются в кругу аристократов. И кое-что о своих соседях-гибридах узнать всё-таки удалось: то, что их мучителям было известно и так, в отличие от неё. Кьюл Фи оказался ключ-навигатором, Хэм Волковски - имитатором, ну а Билли долгое время подозревался в проникательстве, из-за невероятных способностей к сборке различных механизмов, наверно, однако, его диагноз, похоже, не подтвердился и его держали лишь потому, что всё никак не находилась достойная замена, но бедняга каждый день ждал, что за ним вот-вот придут и в камеру он больше не вернётся.
  Каменные клетки-камеры располагались так, что видеть находящихся рядом таких же сидельцев Стокта не могла, как и они её. За годы содержания эти мужчины тоже никогда не видели друг друга. Напротив каждой камеры имелась дверь, откуда два раза в сутки появлялся руди с тележкой и раздавал еду, совершенно простую и безвкусную, а также приходили "серые халаты". Как Стокта сумела понять, окружающее пространство представляло собой некий квадрат с четырьмя камерами в центре и единым коридором, двери которого выходили в другие части общего корпуса.
  В "Наследниках" Стокта была единственной женщиной на данный момент, но до неё другие содержались тоже. Об этом поведал Кьюл. Стокта не спрашивала соседа о возрасте, как и он не затрагивал эту тему, однако его голос был достаточно взрослым, низким, хрипло-грубоватым, вот она и решила, что тому, наверно, уже много лет. По его словам, за те почти десять лет, что он здесь ни одна женщина и года не протянула, "слабенькие истеричные создания..." С Билли тоже получалось говорить несмотря на его глухоту на одно ухо и то, что он раз за разом рассказывал историю своей жизни, до того как старший брат решил избавиться от него, правда, постоянно причитая и обречённо жалуясь, что иногда раздражало. А вот Хэм по большей части помалкивал, лишь изредка вступая в беседы короткими фразами.
  Сон всё-таки не шёл. Стокта откинула тонкое куцее одеялко и села на койке. Мысли сами собой свернули в уже давно привычную колею избавления мира от своего существования. Ведь она опасна. Чрезвычайно. Однако ничего не получалось. Чего только она не пробовала. И дело было не в том, что наблюдающие окуляры и руди всегда были начеку. В большинстве попытки отправить себя к праотцам просто сами собой ничем не заканчивались: рвались верёвки из одеял, в прах рассыпался заточенный о каменный пол металл и даже проглоченные ложки растворялись в желудке. И это было странно. Очень странно. Правда, всё это весьма развлекало соседей, особенно Кьюла. Его шуточки и подковырки вместе с издевательским смехом приводили в бешенство и уже несколько раз она боролась с неистовым желанием выйти из камеры и разорвать его в клочки, ведь это было совсем несложно, да и голод тоже давал о себе знать, но пока каким-то невероятным образом получалось с ним справляться, хотя она не была уверена, что терпения хватит надолго, ведь еда сидела рядом, за стенками буквально, да и бродила по коридорам, хоть и вооружённая.
  И вот сейчас она сидела, глядя на периодически моргающий механический глаз под потолком, и пыталась успокаивать шевеление нарастающего голода, что снова активизировался, сжимая внутренности болезненными спазмами. Соседи, похоже, тоже проснулись. Со стороны камеры Кью слышалось какое-то кряхтение, даже постанывание, и странные шуршащие движения, словно он там что-то быстро-быстро делал. Воображение тут же нарисовало весьма непристойную картинку, ведь ещё дома она несколько раз случайно заставала Леви за "рукоблудным", как шептались сёстры, занятием. Тряхнув головой, Стокта попыталась отогнать неприличные мысли, хотя это вполне неплохо отвлекало от голода.
  За стеной раздался стон, долгий такой, облегчённый:
  - Ну хоть одна радость осталась... - прохрипел Кью, и девушка даже представила, как он там потягивается на койке.
  - И вот не стыдно же... - Билли, хоть и одним ухом, но тоже всё слышал.
  - А что такого? И разве меня кто-то видел? - и Кью хихикнул. - Хотя я бы против зрителей не возражал...
  - Да заткнитесь уже, только задремал... - голос Хэма оказался неожиданностью. Он редко говорил.
  - Да и от бабы не отказался, так надоело уже самому... - Кью продолжал гнуть своё. - Да я же знаю, что и вы тем же занимаетесь, только втихаря! - и расхохотался.
  Стокта вскочила: "Вот же похабник!", но вслух ничего не успела произнести, потому как Билли решил продолжать:
  - У нас тут дама, вообще-то, за стенкой, если ты не забыл...
  - Дама?! - хохот Кью усилился. - Да какая эта соплячка дама?! Она же может только слёзы лить да накладывать на себя руки! Да она позор всех гибридов! Зачем её вообще к нам подсадили?! Это же смешно! Баба не может быть "сильной"! Рафлз в который раз сел в лужу, как и с тобой, мой дорогой Билли, и с той другой ароматной де-е-евочкой, что годилась разве что в уникальные шлюхи!
  Стокта вздрогнула. Этот сосед отличался необычайной язвительностью.
  - Кью, прекрати, - снова подал голос Хэм. - Мы и сами очень мало о себе знаем, не говоря уже об обычных людях, которые нас боятся и считают монстрами, потому и ловят, и держат здесь, изучают...
  - Хэми, да у тебя язык, что ли, вырос?! - не переставая хохотать, огрызнулся Кьюл. - Я слышу такие долгие речи!
  - Она маленькая ещё, не надо так, хватит, - Билли тоже удалось вставить фразу.
  - Так пусть повзрослеет! Пора уж! - продолжил кричать Кью, только без смеха. - Или над ней ещё недостаточно поиздевались?! А?! Детка?! Тебе ещё не надоело?! Отвечай, сучка, когда старшие спрашивают!
  Стоя вплотную к стене, Стокта слушала перепалку, ощущая, как сильно и быстро начинает биться сердце. Бранное слово в раздирающе оскорбительной фразе Кьюла, произнесённой к тому же необычайно презрительным тоном, вызвало знакомое помутнение сознание. Понимая, что вот-вот может произойти страшное, девушка вцепилась в холодные прутья решётки. Вдох-выдох... Вдох... Вы-ы-ыдох... Вдо...
  - А вот бы ноги ей раздвинуть, парни?! Даже если уродина...
  Слова в голове бахнули выстрелом и успел кто-нибудь что-либо ответить или нет, пленница "Наследников" уже не слышала. Рука прошла сквозь металл, а нога толкнула решётку.
  Наверно, именно внешность Кьюла и спасла ему жизнь. Высокий, точнее, даже длинный, юноша, очень худой, обряженный в полосатую, местами драную, пижаму стоял посреди своей камеры и сипло хохотал, демонстрируя ослепительную улыбку. Контраст между представлением и реальностью ввёл голодный разум Стокты в некий ступор.
  - А ты ничего... милашка, - сделав шаг, взрослый-юный Кьюл оказался рядом, лишь прутья решётки отделяли их друг от друга. - И ты вышла... Но как?!
  Дальнейшее Стокта уже смутно осознавала. Напротив камеры отворилась дверь, и из-за руди выскочил охранник, поднимая короткое толстое дуло. Осечка! Секундное замешательство вооружённого человека и руди с вырванной из корпуса душевной капсулой, грудой железа свалился на каменный пол.
  
  
  
  Глава 5. Ярус Тэи. Проект "Наследники"
  По ухабистой дороге самоходка неслась на всех парах. Сидя позади доктор Рафлз заряжал револьверы, а молодой Коул дрожащими руками заправлял шприцевые ампулы жидким снотворным.
  - Никто не мог этого предположить, - выдохнул Рафлз, рассовывая оружие по карманам.
  - А я предупреждал... - буркнул ассистент и выронил ампулу.
  - Давай сюда! - выхватив склянки, Рафлз продолжил работу.
  Самоходка подпрыгнула и стеклянные флаконы чуть не вылетели наружу.
  - Смотри за дорогой, Дик!
  - Да смотрю я, смотрю! - огрызнулся водитель, ещё сильнее вцепляясь в руль.
  - В живых кто-то остался?! - Рафлз глянул на помощника, но Коул пожал плечами.
  - Надо гвардию вызывать! - в глазах молодого инженера стояли слёзы.
  Рафлз сжал поручни переднего сиденья и уставился в пустоту приговаривая:
  - Это немыслимо... Юная леди из прекрасной семьи, а гибрид невероятной силы... Мы наконец нашли, что искали...
  - Нашли?! Да кого нашли?! - Коул вскочил и его светлая рубашка с яркими, ещё свежими кровавыми пятнами снова оказалась у Рафлза перед глазами.
  - Стой, Дик! Я туда не вернусь! Останови! Да она всех нас сожрёт! Тормози!
  - А ну, сядь, мальчишка! Диксон, гони, не слушай его!
  Потасовка в прыгающей по ухабам самоходке продолжалась не дольше минуты. Победила молодость.
  Придерживая бумагу на капоте, Рафлз заканчивал писать, попутно утирая кровь из разбитой губы:
  - На втором катере сломайте движок ну, или повредите как-нибудь. В посёлке никому ни слова. Запомните! Телеграфируйте в центральный секторат вот этим кодом, там всё поймут, - проставив последние символы, Рафлз обернулся к спутникам и протянул бумагу. - Вам ясно? - Мужчины кивнули. - С острова не выбраться, даже вплавь слишком далеко, да и вода ледяная, так что...
  - А как же вы? - Коул даже хлюпнул носом. - Один против монстров...
  - Не знаю... Придумаю что-нибудь... - отведя взгляд, Рафлз принялся проверять боевой арсенал. - Она слишком ценна. Вы просто не понимаете... Ведь у них не было никакого предварительного плана, всё случилось спонтанно, ты же сам слушал записи разговоров, всё-таки нельзя было их вместе держать... А Кьюл, если жив... Ну ты понимаешь... Вполне способен обнаружить ближайшую дверь, и тогда ищи ветра в поле, вот только добраться до неё без катера будет проблематично, так что время ещё есть и шансы у меня вполне неплохие. Проберусь по-тихому, посмотрю, понаблюдаю...
  Оглядев парней, главный инженер секретной лаборатории при Секретариате Верховного Куратора даже попытался улыбнуться:
  - Это мой проект и только я несу ответственность. Всё, езжайте к пристани.
  В отличие от Коула, что, повиснув на подножке, несколько раз махнул на прощание, Рафлз даже не обернулся. Его руки дрожали, колени подгибались, только он продолжал упорно взбираться по холму. С южной стороны имелся неприметный проход внутрь старой полуразрушенной крепости, в нескольких частях которой и располагались "Наследники". И он вполне мог помочь остаться незамеченным, во всяком случае давал такую надежду.
  Сегодня был выходной, как и вчера, когда основная часть персонала отправлялась на большую землю. Дежурила только пятёрка охранников, а остальную работу выполняли руди. Но и в другие дни "Наследники" не отличались многолюдностью. Небольшая бригада техников, две кухарки, смена охраны, ну и он с Коулом. Чем меньше людей, тем лучше. Рафлз старался максимально соблюдать секретность и предпочитал людям механоидов, да вот только руди это руди, не всякую работу им можно поручить.
  Продолжая идти, Рафлз словил себя на мысли, что вот совсем не хотелось бы узнать, что, кроме этой девчонки, в крепости никого не осталось. Насколько известно, проникатели прирождённые убийцы и когда голод берёт верх они ни перед чем, вернее, ни перед кем, не останавливаются: человек, гибрид, даже близкий родственник - неважно - любой для еды сгодится и Стокта Коэн непосредственное тому подтверждение. "Ну не может же она убить всех?! - задался Рафлз вопросом, утирая испарину со лба. - Даже чисто физиологически... Съесть столько сердец либо печёнок уж слишком, эти органы у людей совсем не маленькие... А вот потерять Хэма и Кьюла... Хотя с другой стороны, живые - они опасные потенциальные противники... Необходима крайняя осторожность..."
  Только один из подопечных совершенно не занимал мысли Рафлза - Билли. Такого не жалко. Уродом меньше. От его навыков универсального технаря-сборщика не было какой-либо ощутимой пользы, ведь техников много, пусть и не таких талантливых, а иных необычных способностей не обнаружилось, хотя Билли поначалу соглашался на любое сотрудничество. Вот только содержание выделялось на четверых и пускать бесполезного гибрида в расход через смертельную инъекцию, не найдя достойной замены, Рафлзу как-то не хотелось.
  Чуть споткнувшись о камень, главный инженер решил перевести дух, крепость была уже совсем близко. Присев на ближайший валун, он глянул в небо. Стайка красно-голубых птичек, звонко пища, носилась за первыми сонными мухами. Сюда, в четвёртый северный сектор тоже пришла весна. Сошёл снег, обнажив серые скалы, пробилась первая мелкая растительность, начали возвращаться перелётные птицы.
  "Горянки... Добрый знак. Да ещё целая стая..." - наблюдая ярко-стремительное движение Рафлз Муно мысленно вернулся в детство. В его семье из поколения в поколение передавалась древняя легенда о маленьких красно-голубых пташках, коих привезли с собой первые люди. В сказании говорилось, что когда-то, много тысячелетий назад, на Линц упал огромный небесный корабль. И был он такой большой, что от страшного удара содрогнулись ярусы Эрима. Обурги, что владели тогда пятью планетами, очень испугались, ведь многие из них погибли при мощном столкновении и стёрлись в прах целые города. Но корабль почти не пострадал. Ненависть и злоба к незваным пришельцам наполнили сердца обургов, а проникнуть внутрь, дабы излить свой гнев, у них тоже никак не получалось. Но пришёл день и в загадочном корабле приоткрылись некие щели, из которых вылетели стаи маленьких ярких существ и со звонким щебетом разлетелись во все стороны. Обурги никогда не видали подобного дива, ведь птиц как таковых на ярусах испокон веков не водилось. Шло время... Небесный корабль больше не подавал признаков жизни, а вот птицы прижились, начали строить гнёзда и выводить птенчиков. Но главное, для пропитания ловить самых разных насекомых, что своим множеством очень докучали обургам. И местные жители начали постепенно успокаиваться, наблюдая за интересными и, как оказалось, весьма полезными пташками. И через время наступил день, когда гигантские двери небесного корабля настежь распахнулись и явили свету своих обитателей: мужчин, женщин и детей. Это и были пришельцы. Первые люди...
  Это сказание в какой-то степени являлось запретным, тайным, чисто семейным, не выходящим за пределы узкого круга. Ведь оно рассказывало не то и не так. После Чисток за подобные байки и на эшафот можно было угодить. Однако эта сакральная вера в маленьких ярких пташек, что позволили людям, хотя бы поначалу, примириться с обургами, прошла сквозь века и эпохи, наполняя сердца какой-то необъяснимой убеждённостью, что голубые горянки - птицы удачи и видеть их к хорошему исходу, который поначалу можно и не осознавать.
  Ещё какое-то время понаблюдав за весёлой стайкой, Рафлз проверил оружие, сжал в ладони револьвер, заряженный игольчатыми капсулами, и двинулся к крепости.
  У стен было тихо, лишь ветер пел свистящую песню. Когда до скрытого прохода оставалось несколько метров, Рафлз услышал позади скрипяще-лязгающие звуки. Резкий разворот и вооружённая рука сама выбросилась вперёд. Следом ковылял руди.
  - Стой!
  Механоид поначалу замер, но через секунду снова двинулся, слегка подволакивая левую ногу.
  - Стоять, я сказал!
  - П-п-прощу прощ-щ-щения... - руди продолжал двигаться навстречу. - Не мм-мм-могли бы вы о-о-оказать некот-т-торую по-о-омощь...
  - Что?! - от неожиданности, но главное, странного, очень человеческого заикания в голосе работника, Рафлз опустил револьвер.
  Подойдя почти вплотную, руди остановился и только теперь Рафлз окончательно его рассмотрел. Механоид был мокро-грязный и невообразимо ржавый. Да как он двигался, вообще?! Передняя панель держится всего на нескольких болтах, из щелей торчат куски шлангов и проводов, одно веко почти не открывается, из шейного клапана пар выходит с задержками и подозрительно-странными звуками, левая верхняя конечность висит плетью, ну и нога к тому же... Этого руди Рафлз точно видел впервые.
  - Откуда взялся?
  Руди чуть опустил голову и прикрыл работающее веко, будто виновато:
  - П-п-пришёл...
  - Откуда спрашиваю?!
  - И-и-издалека...
  - Место назови...
  - Па-а-память... п-п-плохая...
  - Стирали?
  Руди вдруг пожал плечами, ну совсем как человек. Рафлз отродясь такого не замечал за домашними работниками.
  - Чт-чт-что-то случилось... бо-о-ольное и с-с-страшное...
  - Я так понимаю, ремонт нужен и запчасти?
  Руди утвердительно кивнул.
  Доктор Рафлз ещё раз с ног до головы осмотрел пришельца-заику. Определённо чужой. Только как он тут оказался? Под водой что ли шёл?! Внешний вид вполне соответствовал странным ответам.
  - К-к-как называется это м-м-место? - задрав металлическую голову, руди явно одним глазом осматривал окрестности.
  - Неважно, - буркнул Рафлз. - Оставайся здесь. Я слишком занят сейчас... - и уже развернулся, чтобы продолжить путь, но руди двинулся следом.
  - Я сказал стоять!
  Руди замер, а железное веко, то что не поднималось, быстро-быстро задёргалось.
  - Вот и стой тут, понял?! - Руди вроде дёрнулся, но остался на месте.
  В камерах было пусто. А вот возле двери в центральный коридор, напротив той, за которой содержался Кьюл, обнаружился раскуроченный механоид и хладный труп одного из охранников. Грудная клетка проломлена, сердце вырвано с кусками лёгких и наполовину погрызенное валяется неподалёку, Рафлз на него почти наступил. И всё кругом залито кровью. Пытаясь подавить рвотный спазм, он зажал рот ладонью. Ну а дальнейшее медленное продвижение к личному кабинету, заставило окончательно осознать собственную глупость. Нужно было послушаться Коула и улепётывать всем вместе, пока имелась возможность. Вот дурак! И откуда вдруг такое геройство?!
  Проклиная свою самонадеянность, главный инженер уже повернул было обратно, чтобы добежать до пристани и поскорее убраться с острова, пусть даже на вёслах, как послышались знакомые голоса.
  - Вот тебе! На тебе! Шах и мат!
  - Но, Кью! Ты сжульничал! Я видел! Ты коня переставил! Так нельзя!
  Соблазн посмотреть, а возможно и узнать дальнейшие планы столь внезапно освободившихся пленников, оказался слишком велик, даже пересилил страх. Прокравшись на цыпочках к каменной лестнице, доктор Рафлз также тихо спустился и выглянул из-за угла. На широкой скамейке внутреннего дворика, под раскидистым вязом Билли и Кьюл играли в шахматы, его личные между прочим, - доска с фигурами всегда лежала во второй полке письменного стола.
  Пятый и последний мёртвый охранник, правда, уже с проломленным черепом, лежал неподалёку у колонны, что подпирала арочный проход к внешним воротам. Прокравшись к бездыханному телу, Рафлз спрятался за трупом. Отсюда обзор был гораздо лучше, но продолжить наблюдение не получилось. Приближающийся скрип заставил покрыться испариной, и ржавый руди-заика показался в проходе. Однако, ковыляя мимо, он не обратил на залёгшего в засаде уже знакомого человека никакого внимания. Пытаясь отползти, Рафлз замер, когда ходячий механизм остановился у скамейки.
  - Я п-п-пришёл... - голос железки звучал как-то устало-обречённо, во всяком случае Рафлзу так показалось.
  - Ну это мы видим, - хмыкнул Кьюл.
  - Она з-з-звала меня...
  Пауза висела, пока Билли не переспросил:
  - Она?!
  Рафлз отчётливо видел, как Кью и Билли недоумённо переглядываются.
  - А ты кто такой?! - гибриды спросили одновременно.
  Руди слегка покачнулся и выпустил звонкую струйку пара из шейного клапана:
  - Брат...
  - Кто?!
  Запрокинув голову, Кью громко расхохотался и полуобернулся назад:
  - Стокта! Детка! К тебе родственничек пожаловал!
  И вот только теперь Рафлз заметил, что на обломках старой давно обвалившейся стены, что открывала вид на море, замерла в неподвижности юная Коэн или как она значилась во всех отчётах, пациентка 17. Вернувшись к лежащему у колонны телу, доктор даже засмотрелся на жуткую, но почему-то необычайно притягивающую картину.
  Стоит на самом краю, лицом к горизонту. И ветер треплет длинные космы, что развеваются позади грязно-серым шлейфом. Босые ноги в бурых разводах... Тонкие руки сплетены за спиной, видно уже по привычке... Тело натянуто и чуть выгнуто, словно порывается сделать шаг...
  - Да сколько ты торчать там будешь?! - сипатый вопль Кью заставил Рафлза дёрнуться. - Надумала прыгать, так сигай! Одной дебилкой меньше...
  - Да ты что?! - воскликнул Билли, хватая Кью за руки. - Зачем снова злишь её?!
  - Боишься, круглый?! - Кью хохотнул, да и Рафлз тоже хмыкнул.
  Фигура Билли совсем не напоминала шар, в отличие от головы, непропорционально большой и голой, даже без бровей и ресниц. Однако Рафлз хорошо помнил, что, когда Билли только появился в "Наследниках", волосы во всех нужных местах у него имелись, хоть и в относительно малом количестве. Из этих оставшихся гибридов годы заключения больше всех потрепал именно его.
  - Конечно, боюсь! Ей же взломать человека, что нам с тобой высморкаться! Видал чудеса?! Любая материя перед ней будто сама расступается! Я не хочу, умирая, смотреть, как жуют моё сердце...
  - Да хватит кипятком ссать, Билл! Она наелась уже, всё!
  - А когда снова проголодается?!
  - Там видно будет... - поднявшись со скамьи, Кьюл обошёл кругом стоящего столбом пришлого руди и снова попытался привлечь внимание девушки: - Ну, хоть поздоровайся... с братом?
  Рафлз видел, как пациентка 17 начала медленно оборачиваться и снова содрогнулся. Её лицо, шея, грудь, рубашка - всё, было уже даже не красным, а багрово-коричневым от запёкшейся крови. И как только Коул ноги унёс?! Повезло парню... Несказанно!
  Пришаркивая, загадочный руди поковылял к своей цели. А вот доктор Рафлз вдруг понял, что вот-вот можно упустить момент, и пристроил руку с оружием на хладном трупе - стрелок-то он отличный. И начинать надо с неё... Медленно выдохнув, Рафлз спустил курок. Осечка! От накатившей паники он принялся снова и снова давить на спуск, но, кроме звучных щелчков, ничего иного не происходило. В результате все дружно обернулись на хлёсткие звуки.
   - Ну что? Очухался? - знакомый сиплый голос и удар в бок, вернули Рафлза в реальность, заставив застонать от боли.
  - Где я?
  - Да здесь ещё пока, - смех Кью был необычайно раздражающим, впрочем, как и раньше. - Подними его Билли...
  Лишь когда холодная, мокрая тряпка упала на лоб, главный инженер более-менее осмысленно осмотрелся. Он уже не валялся на каменном полу, а полулежал на одной из кушеток в лаборатории. Голова гудит, тошнит страшно - явное сотрясение. Ну да... Последнее, что помнилось, так это широкий оскал Кьюла и удар по голове.
  - Что... что вы со мной сде... - окончить фразу не удалось. Фонтан рвоты залил не только одежду, но и кушетку, и пол.
  - Фу-у-у, Раффи... - Кьюл брезгливо поморщился, а Хэм, что сидел за столом и разбирал какие-то приборы, только хмыкнул.
  - Какой я тебе "Раффи", ублюдок... - Рафлз несколько раз сплюнул и, стянув тряпку, утёр рот.
  - Как грубо, доктор, как же грубо... - высокий гибрид покачал головой, продолжая ухмыляться, - а ведь я к вам по-человечески, со всем уважением, даже не покалечил, хотя и очень хотелось...
  - Засунь свои хотелки, знаешь куда...
  Громкий хохот послужил ответом, однако как-то парировать сил не было и Рафлз попытался хоть немного расслабиться. Кьюл уже не смеялся. Опираясь на подоконник, он пристально смотрел куда-то, хотя Рафлз точно знал, что из этого окна вид открывается только на море.
  - Утром здесь будет гвардия... - проговорил Хэм, копаясь в куче деталей.
  - Знаю... - Кью не обернулся, продолжая что-то усиленно высматривать.
  - Вас всех уничтожат... Сотрут в порошок... И бежать вам некуда, да и не на чем...
  Самый человекоподобный гибрид обернулся, сложил руки на груди и нагло подмигнул:
  - А вот тут ошибочка! Дверь я нашёл, а скоро и катер готов будет, Билли его уже переделывает...
  Глядя на собеседника, который какой-то невероятной волею судеб всё-таки вырвался из своей клетки, Рафлз задумался, в меру остатков сил, конечно, почему ещё жив и не брошен в одну из камер и, действительно, сильно не покалечен, а просто лежит сейчас, и даже не связан, и просто разговаривает с тем, кто всегда, с самого своего появления в "Наследниках" клялся, что уничтожит всех своих мучителей, как только представится такая возможность.
  Кьюл был уникален, впрочем, как и все "сильные" гибриды, коих Рафлзу удалось повидать на своём веку. Последний ключ-навигатор... Удивительный дар различать пространственные дыры-двери, который так и не удалось поставить на службу Верховному Куратору. Что с Кью только не делали после поимки: били, насиловали, жгли калёным железом, душили, топили, правда, не до смерти, конечно, вели долгие выматывающие беседы, морили жаждой и голодом, но этот теперь уже тридцатипятилетний паршивец с прекрасным юношеским лицом и столь же молодым телом, обладающим к тому же невообразимой скоростью регенерации, лишь хохотал, когда приходил в сознание. И он знал, что убить его не посмеют, ведь всегда оставалась надежда, что рано или поздно он сломается и подчинится.
  Когда Рафлз снова решил задать свой первый вопрос о намерениях в отношении его, в лабораторию с ведром в руках вошёл Билли и, подойдя к столу, принялся закидывать в железную тару отобранные Хэмом детали:
  - Сможем взлететь, невысоко, правда, и ненадолго...
  - Отлично, дверь низкая, почти воду цепляет, нужен просто прыжок...
  Зыркнув на Кью, Билли спросил:
  - А куда... прыгнем?
  - Не знаю, ничего не видно...
  Криво усмехнувшись, Кьюл приблизился к столу:
  - Если боишься, оставайся, силком тянуть не буду...
  - Да нет, просто... Прыжок в неизвестность... - потупившись пробурчал Билли.
  - Значит, тут тебе нравилось?
  - Да что же это такое?! - лысый круглик аж ведро бросил. - Вот почему ты меня никогда недослушиваешь?! А сразу выводы, притом далекоидущие! Да просто обидно будет глупо погибнуть в какой-нибудь дыре или ещё в дерьмо какое вляпаться после стольких мук и страданий, когда вот она свобода, бери сколько хочешь! Вот о чём я!
  Примирительно отмахнувшись, Кью усмехнулся:
  - Да ладно, не вопи... Это оправданный риск, иного выхода нет.
  - Я останусь, - вдруг совершенно неожиданно выдал до сих пор отмалчивающийся Хэм.
  - И зачем, можно узнать? - стальные нотки в голосе, медленный поворот головы Кьюла, и Рафлз решил, что сейчас что-то будет, притом нехорошее.
  - У меня с Верховным свои счёты, а вас, если удачно прыгнете, невозможно будет найти.
  - А о том, что имеется шанс облажаться, ты подумал?
  - Да, - поднявшись со стула, маленький, щуплый Хэм опёрся рукой о серую каменную стену и его кожа, все видимые участки, тут же начала приобретать цвет и фактуру шершавой поверхности, - но думаю, что всё получится, хотя, может, и не совсем так, как представляется. Это всё не случайно. Кто знает, если такова воля Ярусов...
  В этот момент, несмотря на тошноту и головную боль, Рафлз понял, что не поспешил с выводами. Багровея так, что на тощей шее тугими узлами вздулись жилы, Кьюл заорал, брызгая слюной:
  - А где были Ярусы, когда нас на куски рвали?! Когда выслеживали, как диких зверей?! Когда убивали любимых, лишь бы только заполучить нас и использовать как послушных руди?! Где?!! Это была их воля?!! Или ты забыл, кого убили, чтобы поймать тебя?! Я спрашиваю, где были твои Ярусы?!!
  Быстрое движение рукой за спину и тёплое дуло воткнулось Рафлзу прямо в лоб, а крик сменился на шёпот:
  - Мы ведь для таких как он даже не люди...
  Главный инженер зажмурился.
  - Не надо, Кью...
  Женский голос прозвучал вовремя. Рафлз Муно приоткрыл один глаз. На пороге стояла Стокта Коэн. Уже относительно чистая, умытая, в том самом невзрачном платье, в котором её привезли около полугода назад. Да вот только заметно было, что сидело оно уже несколько иначе, правильнее сказать, висело.
  Конечно, девушка очень похудела в "Наследниках", ведь первое время приходилось кормить насильно, иначе она бы просто уморила себя голодом, а доводить до этого никто не собирался. "Сильные" гибриды слишком ценный ресурс, чтобы так просто им разбрасываться. Однако вскорости общение с такими же уродами подействовало благотворно, как Рафлз и надеялся. Пациентка 17 есть начала, только вот вернуть прежние объёмы на местных харчах не представлялось возможным.
  - Хочешь его на завтрак оставить или на ужин? - Кью хмыкнул, но револьвер убрал.
  Она ничего не ответила, просто сделала несколько шагов по направлению к кушетке и мужчины расступились. Впервые Рафлз действительно, по-настоящему, посмотрел в глаза этой девушке. Раньше в этом не было нужды. Очередная опасная уродина, которую необходимо отгородить каменными стенами, скалами и водой от нормального человеческого общества, при этом изучив максимально, дабы извлечь пользу из столь чуждого людям нечистого состояния.
  Присев рядом на краешек и всё так же продолжая всматриваться, она медленно и даже как-то нежно положила ладонь на грудь бывшего мучителя, будто и не замечая, что вся его сорочка испачкана рвотой. Тук... тук... тук, только медленнее... Тук... ту... т...
  Как сердце может остановиться, а мозг продолжать это понимать, притом удивительно ясно? Рафлз даже осознавал, что уже не дышит. А как это делать, когда внутри всё остановилось, замерло, и кровь перестала бежать по венам? И рука так холодна... Как колючий лёд! Будто лютая зима вернулась и пробралась глубоко-глубоко внутрь, сжимая тело острыми хрустальными пальцами.
  - За что вы нас так ненавидите? - вдруг спросила она, не отрывая взгляда. - Разве мы виноваты, что родились такими? Никто из нас такой участи не выбирал и не хотел, и не просился на этот свет...
  Рафлз хотел, действительно хотел что-то сказать, только сделать это было невозможно. Страх и ужас... Ужас и страх от осознания безграничной, какой-то нереальной силы и власти, что не просто исходили, а буквально потоком изливались из этой девушки, делали бессмысленным всё: мысли, слова, эмоции, чувства... В том числе и саму жизнь.
  - Вы ничего не понимаете... - также тихо ответила Стокта Коэн на собственный вопрос. - И поэтому боитесь... Очень боитесь. Я вижу твой страх в мельчайших деталях. Чувствую... Ощущаю... И он приятен мне, как аромат свежеприготовленного, вкусного блюда...
  И этот тихий, удивительно спокойный голос вливался в сознание доктора Рафлза нежной музыкой неизбежной смерти.
  Всё происходящее потом главный инженер уже видел будто во сне. Он мог отвечать и реагировать, но так, словно это не он, и всё, что происходит - не с ним, а где-то далеко и с кем-то незнакомым, потому и безразличным. Он позволил Билли привести себя в относительный порядок, потом недолго сидел на табуретке посреди лаборатории, продолжая видеть перед собой её удивительные глаза: серые, как холодные воды северных морей, отливающие зеленью и тёмной синевой, будто длинные лохматые водоросли колышутся в бездонных глубинах и точки кругом зрачков... мелкие, но много-много, как стая чёрных птиц, что кружит над смертельным водоворотом... И ещё он слушал её удивительный, нежный, мягкий голос, блуждающий где-то внутри.
  Когда вывели на воздух, а потом посадили в катер, Рафлз то и дело пытался заглянуть снова в эти невероятные очи, способные смотреть прямо в душу и очень расстраивался, когда то Билли, то Кьюл, то странный руди мешали это сделать. Слушая тарахтение двигателя, главный инженер был совершенно спокоен. Ведь он здесь, рядом с ней, а больше ничего и не надо.
  - Вон, видишь... - стоя на носу катера, Кью показывал куда-то вперёд, в открытое море.
  - Да, на трещину похоже, - кивнула Стокта, глядя в заданном направлении.
  - Стабильность можешь оценить?
  Она пожала плечами:
  - Я этого никогда не делала...
  Сидя на низкой скамеечке и слушая разговор, Рафлз совсем не задумывался о его смысле, ведь главное - это звук её голоса.
  - Просто смотри внимательно, примечая все детали. Если только внешние контуры дрожат, значит нормально. Если уже и внешние, и внутренние - время на исходе, цикл завершается. Соответственно, мерцание сначала внешних, потом внутренних контуров - последняя, заключительная фаза. И она самая опасная. Тут счёт идёт уже на секунды. Пойдёшь сквозь в дверь в момент схлопывания и всё - амба! Даже пыли не останется! - Кьюл довольно хмыкнул и улыбнулся во весь рот.
  - Дверь стабильна...
  - Умница! Девчонка ещё и ключ-навигатор, похоже! - в порыве чувств долговязый Кьюл крепко обнял девушку и смачно чмокнул в щёку.
  Рафлз аж подпрыгнул с места: "Да как он смеет трогать её своими грязными лапами?!" - правда, вслух не издал ни звука, а странный руди вдруг положил железную конечность на его плечо:
  - Присядьте, пожалуйста, качает сильно...
  Кивнув, Рафлз плюхнулся обратно, продолжая слушать и наблюдать.
  - Расстояние? - Кьюл задал новый вопрос.
  - Не знаю... Математика мне никогда не давалась...
  - Ну это дело поправимое... Мили две, не больше. Поддай парку, Билли!
  Механоид протопал на нос и остановился рядом с девушкой, также будто вглядываясь, хотя на что они смотрели, Рафлз совершенно не понимал. Ясный день, чистое небо почти без облаков и море, одно сплошное море до самого горизонта во все стороны.
  - Готово! - послышался голос Билли из моторного отсека. - На всех парах идём!
  - Отлично! Всем приготовиться, салаги! - радостно гаркнул Кью.
  - И вот почему "салаги"?! - круглая, чумазая рожа Билли, вся в разводах угольной копоти, высунулась наружу. Рафлз даже тихонечко хихикнул.
  - Ну так кроме меня никто из вас не прыгал!
  - Не совсем, - Стокта обернулась и глянула на Кью. - Правда, я потом сознание надолго потеряла...
  - Вот я про то и говорю, первый раз всегда самый неприятный, но думаю, что нечто подобное может грозить только нашему завтраку или обеду - обернувшись к Рафлзу, Кьюл плотоядно уставился, - ...или ужину...
  - Я? Что я... Я ничего... Всё в порядке... - пролепетал Рафлз, только не потому что испугался слов или взгляда последнего ключ-навигатора. Он просто любовался Стоктой, всецело погружённый в необыкновенные и новые для себя впечатления.
  Ощущение невероятной тяжести, колючего жара и непонятно откуда взявшегося горячего песка, что забил рот и нос, вынудило Рафлза бешено сучить руками и ногами. Вдруг кто-то обхватил поперёк и буквально выдернул из жгучего сыпучего плена.
  Противный хруст на зубах, огненный кашель, резь в глазах - всё до тех пор, пока вода из фляги не позволила окончательно продышаться и продрать глаза. А холодная освежающая ладонь, что попеременно прикасалась то ко лбу, то к щекам, то к шее вернула былое спокойствие и даже блаженство. "Всё хорошо... - нежный, тихий голос в ушах. - Всё в порядке..."
  Рафлз огляделся. Кругом желтоватые пески, местами даже рыже-красные, высокие волнистые барханы с чёткими длинными вершинами и чистое, пронзительно синее, без единого облачка, небо. Правда, два белёсых яруса по разные стороны и три круглых объекта гораздо меньших видимых размеров, будто в дорожке мучной россыпи и как бы догоняющие друг друга, заставили внутренне содрогнуться и вопросительно глянуть на своих спутников.
  - Татри-и-ис!!! Не может быть! - от вопля Кьюла у главного инженера случился приступ тошноты. - Это же Татри-и-ис!!! Как прыгнули, а?!
  Билли отряхивал от песка свои драные одеяния, Стокта сидела и пялилась в небо, ну а руди просто стоял столбом.
  - Кх... што... - сказать нормально у Рафлза не получилось. Из горла вырвался только кашель.
  - Успокойся, трапеза! - Кью совсем несильно хлопнул пленника по плечу, однако удар оказался настолько тяжёлым, что Рафлз кулем завалился на бок.
  - Это что, правда Татрис? - тихо спросила Стокта.
  - А вот будто не видно?! Тяжесть чувствуешь?! Как ты, круглый? Есть ощущения?!
  - Ещё какие... - послышался стон и пыхтение. - Пара мешков соли на плечах лежит точно...
  - Это Экри, - продолжил объяснения Кьюл, - а вот... - все дружно повернули головы в другую сторону, - Альбург... Никогда его не видел... А это... - гибрид уставился в центр небосклона, - три луны из четырёх, правда, где какая не знаю, но к ночи, думаю, определимся...
  - А как это? - снова спросила Стокта. - Как мы смогли сюда попасть? Так далеко...
  Кьюл отряхнулся от желтоватой пыли и присел перед девушкой на корточки:
  - Сквозь дверь прошли... Ты же сама всё видела...
  - Но ведь это... - она чуть запнулась и кашлянула, - что-то невозможное...
  - И я так думал когда-то, но теперь... - Кью хмыкнул и откинул несколько растрёпанных прядей с её лица. - Раньше я мог прыгать только в пределах яруса, с Тэи на Пояс корабль перебросить... Возможно, причина в том, что нас двое, ну ключ-навигаторов... Наши силы объединились и получился дальний прыжок... Лишь такое объяснение могу пока предложить...
  "Двое ключ-навигаторов... Двое... - валяясь в песке, Рафлз пытался вслушиваться в разговор рядом. - Какие знакомые слова... Похоже, это важно... Или нет? Что-то крутится, только почему-то так трудно вспомнить..." В этот момент Кьюл вдруг больно схватил Рафлза за руку:
  - Хватит валяться, жратва! Будешь делать, что Билли говорит, понял?!
  Рафлз усиленно закивал.
  - Ну что, круглый? Сможешь придать нам ускорение? А то сам понимаешь, пешком по пустыне, да при таком давлении...
  - Покумекать надо, - Билли уже стоял у катера, что зарылся носом в бархан и, оторвав рукава рубахи, крутил подобие чалмы на голове.
  - А мы пока с нашей деткой прогуляемся, окрестности осмотрим, - протянув руку, Кью помог Стокте подняться. - Надо определиться с направлением...
  Рафлз уже хотел было рвануть за взбирающейся по горе песка парой, однако странный руди заступил дорогу:
  - Не-не-необходима ваша п-п-помощь, уважаемый...
  Работа по переделке катера в убогое подобие самоходки была окончена к вечеру. Как сказал Билли "остались, так, мелочи...", которые лучше доделать утром при нормальном освещении. Оказалось, что в катере имелась и еда в виде галет и круп, вода в нескольких канистрах, набор инструментов, да и сам небольшой транспорт, что служил в крепости для мелких грузоперевозок между берегом и островом, при прыжке почти не пострадал.
  Билл оказался на высоте. Он перебрал движок и соорудил нечто вроде ветряка на корме, а из узких подводных крыльев - странные полозья с загнутой кверху передней частью. Рафлз не понимал, как эта новоизобретённая штуковина сможет передвигаться по пескам, однако совсем не расстраивался по столь незначительному поводу, ведь рядом невероятные умницы! И они могут такое! И как раньше он этого не понимал, считая их какими-то опасными уродами?! Это он бесполезный, бессмысленный урод по сравнению с ними!
  Как стемнело, легли кругом костра, неподалёку друг от друга. И даже руди пристроился между Рафлзом и Билли. Кьюл сначала заругался и поднял механоида, мол, совсем песком забьётся и так еле ходит, но Стокта сказала: "Не трогай его, хочет, пусть лежит, постелить что-то надо..." Несмотря на неимоверную усталость и давящую тяжесть, заснуть Рафлз не мог, всё слушал и слушал...
  - Сейчас третья луна, Эк... - голос Кью был как всегда хрипл, но тих и спокоен.
  - А первая и вторая? - лёжа у его бока, Стокта вглядывалась в ночное небо Татриса, первое чужое небо в своей жизни.
  - Ли, Аль, Эк, Ти... Заглавная буква в названии каждого яруса является именем одной из лун Татриса в том порядке, в котором они движутся по своему небесному пути. Мини-система ЛАЭТ, если применять общепринятое название...
  - Да, верно... По небесной механике проходили...
  - Это как бы ярусы в миниатюре, их центр притяжения Татрис, а не Эрим, который есть светило, дающее свет...
  - А Татрис разве не светится?
  - Нет, конечно. Это тело твёрдое. И танум является его основой. Именно этот металл придаёт Татрису массу, что необходима для поддержания единства системы. Свет же идёт от Эрима, а от поверхности ярусов просто отражается. Да и вообще, наши миры, луны, висячие каменные Пояса - всё это, как единое целое, обращается кругом главного центра - Эрима, гигантского огненного шара, не имеющего твёрдой поверхности. Эрим - это звезда.
  - Ты так понятно объясняешь... И так интересно... - девушка вздохнула.
  Видя, как Кьюл прикрывает её одеялом, Рафлз испытал приступ необъяснимой ревности или зависти, ведь это не он лежит сейчас рядом, и не он так заботится. Кьюл, вероятно, хотел ещё что-то сказать, но руди, что до сих пор лежал пластом, вдруг сел и почти сразу с жутким скрипом вскочил, зашагав куда-то в сторону.
  - Брат... Я б-б-брат... Брат... Это я... Брат...
  Ночная идиллия под сверкающим небом Татриса начала приобретать новый оборот.
  - Это мы уже слышали, - вздохнул Кью, а Билли перевернулся на спину и запричитал:
  - Да что же это такое! Вы поспать дадите?! Я целый день катер перебирал и хоть бы спасибо услышал! Мы в каких-то песках! На Татрисе! Вот как и говорил - вляпались так вляпались! Что теперь делать?! Как выбираться?! Как с местными объясняться будем?! Если в этой жаре и тяжести вскорости не подохнем, конечно?! Я снова в клетку не хочу! Тем более здесь! И самое смешное... - Билли вскочил, и визгливые вопли понеслись в ночь, - вот помянете моё слово, окажется, что нас засекли и уже наблюдают! Брат он, видите ли! Ну брат и что?!
  - А то, что это руди никак не смущает? - Кью, наконец, удалось вставить фразу в поток словесной паники. Из-за частичной глухоты Билли всегда разговаривал очень громко.
  - А почему он не может им быть?! - вполне искренне возмутился Билли. - Ведь как ночной шептун делает?! Берёт душу и на мельчайшие фрагменты дробит, переваривает в себе, а потом выпускает. И эти изменённые кусочки заполняют душевные капсулы в округе. Так почему в этом руди не может быть части её брата, собственно?
  Громкий хохот Кью в тёмной пустынной тишине разнёсся наверно на несколько миль.
  Пока один из гибридов содрогался от истерических судорог, а другой пыхтел и сопел от переполняющего возмущения, Рафлз наблюдал за Стоктой, что уже не лежала, а сидела и, обхватив колени, что-то тихо-тихо повторяла.
  - Ну вот же, смотри, она шепчет! - гаркнул Билли, притопывая ногой.
  Смех прекратился так же быстро, как и начался.
  - Бред, притом полный... - выдохнул Кью и как-то совсем по-дурацки хихикнул. - Хотя, если всё сложить...
  Напарники из "Наследников" отошли подальше и едва слышно переговаривались. Руди всё также талдычил, что он брат, бродя неподалёку, а вот Стокта так и сидела, ткнувшись лицом в колени.
  - Ой, Билли, дорогуша моя, чушь всё это, сказки-страшилки, притом для самых маленьких!
  "В небесах средь красных лун
   Прячется ночной шептун.
   На восьми ветрах живёт
   Страшный древний бормотун!" - и Кьюл поднял руки, потряхивая кистями, будто пытаясь дотянуться до горла собеседника. - Да ты сам понимаешь, что говоришь?! Да на всех ярусах испокон веков ночным шептуном детей пугают! Верно, она уникальна, невероятна даже, и эта мощь... ну просто поразительна. Если бы не видел всё своими глазами, не поверил бы никогда...
  - Ты сам себе противоречишь, - ответил Билли. - И признаёшь, и отрицаешь одновременно. Она проникатель, мы в этом убедились, и ключ-навигатор тоже, нет сомнений, согласен? А это значит...
  Громкий вопль Стокты прекратил и разговор, и подслушивание. Стоя на коленях и рыдая, девушка стискивала железное тело механоида:
  - Прости меня! Я не хотела, Айди! Ты должен был жить! Это всё я! Как я могла?! Как?! Я не знаю, брат! Я чудовище! Я люблю тебя, слышишь?! Айди! Милый, Айди! Я убила тебя! Только я во всём виновата! Почему он не забрал меня тогда?! Почему не увёз?! Он мог! Он мог это сделать! И тогда не случилось бы ничего! Ты был бы жив, братик! Слышишь?! Ну скажи хоть что-нибудь! Айди! Скажи!!!
  Но руди только пыхтел, посвистывая клапанами, и как заведённый то сжимал, то разжимал суставчатые пальцы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 6. Ярус Тэи
  Грит ненавидел летать. А делать это приходилось. Особенно теперь, когда необходимо содержать жену, дом, платить по счетам и отдавать долги. Да ещё и про дорогие подарки для любимой супруги не забывать. А Рита очень любит подарки. Хотя кто их не любит? Попробуй найди такого...
  На крейсер грузились быстро. Приказ высочайшего уровня не оставлял времени на долгие сборы, да ни на какие не оставлял. Прихватив дежурную сумку, Грит чмокнул сонную супругу и умчался в ночь.
  "Рыжий чиж" отчаливал набитый вооружением и ротой гвардейцев. А до этого ещё до Небесной гавани пришлось лететь на самой скоростной яхте, что имелась в наличии Спецкорпуса. Координатор Адам Полонский, в распоряжение которого и поступил Грит, тоже не опоздал к отлёту.
  Грит неплохо знал Полонского. Несмотря на чванство и заносчивость, Верховный ценил его за преданность и умение держать язык за зубами, ну и профессионализм, конечно. Несмотря на все недостатки, Полонский слыл толковым руководителем и, как ни странно, доверял старшему агенту О"Дэри, обронив как-то: "Знаю, ты точно закроешь и от пули, и от ножа..." Потому Грит не слишком удивился вызову - значит, дело серьёзное, коль "сам Адам" желает его в персональные телохранители.
  - Куда летим? Или это секретно? - бросив сумку на койку, Грит открыл дверцы каютного барчика. Слегка прислуживать координатору также входило в его обязанности.
  - Сектор S-4, остров Белый, - развалившись в кресле, Полонский принялся просматривать какие-то папки.
  - И что там?
  Подняв блёклые глаза, третья левая рука Верховного Куратора принял поданный стакан с выдержанным коньяком:
  - Бунт в закрытой лаборатории. Есть жертвы...
  - А что, такие бывают? - Грит усмехнулся.
  - А ты не знал? - сделав глоток, координатор продолжил довольно пристально смотреть.
  - Ну, слыхал всякие байки... - Грит немного напрягся, уж очень сурово вдруг начал выглядеть охраняемый объект.
  - Шифровка пришла. Гибриды охрану порвали и заперлись в крепости.
  - Порвали?!
  Полонский пожал плечами:
  - Так телеграмму перевели...
  - И сколько их там?
  - Четверо.
  - Всего-то? И ради этого посылают крейсер?
  - Старую крепость, где и располагались до сего дня "Наследники" приказано уничтожить, и притом так, что б камня на камне ни осталось, - Полонский сделал многозначительную паузу, - если они ещё там...
  - А если к нашему появлению их уже не будет?
  - И в этом случае мы не можем иметь полную уверенность, что они где-либо не прячутся. От гибридов можно ожидать чего угодно, а от этих в особенности. У меня особое поручение, Верховный никому не может этого доверить...
  Грит мысленно хмыкнул: "Главное доверенное лицо охраняю, такая честь..."
  - Прежде нужно эвакуировать архивы и большую часть оборудования. В лаборатории имеется несколько уникальных приборов, что ещё могут пригодиться. Твоя задача не отходить от меня ни на шаг, смотреть во все глаза и слушать во все уши. Ну что я рассказываю, ты и так всё знаешь...
  - Они так опасны?
  - Даже не представляешь насколько...
  - Понятно.
  Лёжа на койке и слушая храп Полонского, Грит не мог отделаться от неприятного ощущения, что он всего лишь мясо, живой щит, который должен встать между убийцей и тем, кого он защищает и неважно, нравится ему этот кто-то или нет, а может, даже противен. Его работа умереть в нужный момент или не умереть, это уж как повезёт, и она совершенно бессмысленна и... даже как-то не логична. Да, платит Спецкорпус прилично, крыть тут нечем, и с одной стороны это радует. Если он погибнет на службе, Рита получит очень хорошие деньги, на которые сможет жить безбедно, да вот только умирать ни за кого уже как-то не хотелось.
  В юности, да ещё до женитьбы даже, Грит не имел таких упаднических мыслей. Мальчик-сирота, выращенный до восьмилетнего возраста бабушкой, что едва сводила концы с концами, плетя кружева и вышивая на заказ... Потом приют, постоянный голод и бесконечные драки со сверстниками и старшими то за тарелку супа, то за одеяло или новые штаны. И так до тех пор, пока во время одной из грандиозных уличных потасовок, о которой даже написали газеты, он не попался на глаза военкому кадетского училища. В тот день его судьба изменилась, притом кардинально.
  Сильный, вёрткий, всё схватывающий на лету, Грит О"Дэри очень быстро заслужил уважение наставников и курсантов, многие его даже боялись, и по прошествии времени Спецкорпус пополнился новым, молодым и весьма перспективным агентом, что, конечно, открыло отличные карьерные возможности.
  Да вот только той былой радости от стремительного взлёта уже почти не осталось. Все мысли занимала Рита, дом и возможное скорое пополнение рода О"Дэри малюсенькими мальчиками и девочками. А до выслуги лет ещё далеко, правда, лет через десять уже возможно переводиться из "личной безопасности" куда-нибудь попроще и поспокойней. Главное, продержаться эти годы живым и желательно невредимым. Но ничего ведь уже не попишешь, такая работа и он будет делать её правильно.
  Когда до пункта назначения оставалось несколько часов лёта, Грит поднялся на верхнюю палубу. Силовые установки мерно гудят, двигатели вращаются, а длинные раскидистые крылья сверкают в рассветных лучах. Красота... Да вот только всё это Грита больше тревожило, чем позволяло наслаждаться видами. Старший агент всегда ощущал в небе некий дискомфорт: то ли от отсутствия твёрдой почвы под ногами, то ли от состояния полной незащищённости, а может это просто боязнь высоты, в которой он сам себе не хочет признаваться.
  Привычно глянув по сторонам, Грит заметил двух широкоплечих гвардейцев у правого борта, что стояли близко друг другу и о чём-то переговаривались. При приближении стало понятно, что это члены экипажа, ведь "Рыжий чиж" принадлежит Первой Небесной флотилии.
  - Доброе утро, парни, - Грит всегда старался быть вежливым и дружелюбным.
  Высокие крепыши синхронно обернулись и в один голос выпалили:
  - Приветствуем на судне, старший агент!
  Рассматривая совершенно одинаковые обветренные лица, Грит чуть опешил:
  - Вольно, капралы... Братья, как вижу...
  Близнецы усмехнулись в идентичные флотские усы чёткой геометрической формы:
  - Так точно! Капралы Коэн, Марк и Эрвуд!
  - Коэн... Знакомая фамилия...
  - Вполне возможно, старший агент...
  - О"Дэри...
  Братья дружно кивнули:
  - Наш отец сегментум в третьем аграрном секторе, владелец "Тысячи полей".
  - А-а-а! - Грит широко улыбнулся, протягивая ладонь для приветствия. - Ярусы не отличаются просторностью! Я познакомился с вашим семейством в Маграде, на ежегодном приёме у сектариума Гранди! У вас, парни, прекрасные родители и целая куча братьев и сестёр!
  Братья Коэн изобразили некие подобия улыбок, а Грит продолжил вспоминать (он старался заводить разнообразные контакты во время охраны вверенный личности, ведь всегда есть шанс в последствии использовать подобные, даже казалось бы незначительные, знакомства):
  - Та-а-ак, помню... Старший - Ларкон... Айден - весьма симпатичный юноша, Левин... лет семнадцать-восемнадцать, две премиленькие близняшки Э-э-э...
  - Элла и Элиль, - подсказал один из Коэнов, правда, неизвестно кто именно.
  - Точно! А вот Лисс-Белл просто невероятная красавица, как и ваша многоуважаемая матушка леди... Кайра. И Стокта Коэн! Она меня и представила вашей родне. А как она? Больше не спотыкается? - Грит понимал, что позволяет себе некую вольность, хоть и находясь в более высоком звании, однако, видя, как в процессе перечисления родственников меняются лица новых знакомых, пошёл до конца и не ошибся. При упоминании последней сестры крепыши-братья даже вздрогнули, пусть слегка, совсем чуть, но Грит заметил.
  - Нет... Уже не спотыкается... - тихо проговорил один.
  - Подождите, подождите... - продолжая вглядываться в собеседников, Грит отлично помнил, о чём около полугода назад кричали газеты: "Трагедия в усадьбе!" "Мясник снова убивает!" "Как спастись от монстра?!" и так далее и тому подобное.
  - Это же у вас нападение произошло...
  Братья Коэн опустили глаза.
  - Простите и примите мои искренние соболезнования. Не хотел бередить ваши раны...
  Один из братьев отмахнулся:
  - Спасибо, агент О"Дэри, но это уже случилось, ничего не поделать...
  - Держитесь, ребята, - Грит вздохнул действительно сочувственно, - мне очень жаль...
  Вдруг один из капралов шагнул вперёд, хотя другой тут же попытался его сдержать, но не успел:
  - Можно вопрос, старший агент?
  - Конечно...
  - Вы ведь в высоких кругах общаетесь, охраняете координаторов...
  - Да, верно...
  - Что о Мяснике слышно? Его поймают? Сколько он ещё зверствовать будет?!
  Грит задумался, но буквально на секунду, ведь отвечать, по сути, было нечего:
  - Не знаю, капралы. Вот серьёзно. В секторатах значительно усилена охрана, принимаются иные меры для обеспечения безопасности, однако каких-либо новых сведений о Мяснике пока нет...
  В этот момент сигнальная сирена ударила по ушам, а следом, усиленная громкоговорителем, раздалась команда капитана:
  - Готовность к повороту! Впереди грозовой фронт! Экипажу занять места для проверки закреплений! -поспешно козырнув, капралы Коэн помчались выполнять приказ.
  Когда Грит вернулся в каюту, Полонский уже встал.
  - Что там? - стоя у зеркала, координатор правил бритву.
  - Гроза, обходить будем...
  - Плохо, и так с задержкой идём...
  Застыв у дверей, Грит набрался наглости и спросил:
  - Тут на "Рыжем" капралы Коэн, как оказалось, служат, ну те, из "Тысячи полей" ...
  - Знаю, - координатор ответил совершенно спокойно.
  - Про Мясника спрашивали...
  Молчание Полонского Грит воспринял как отказ от ответа, однако всё же решился продолжить:
  - Этот убийца тоже из гибридов?
  Полонский хмыкнул и медленно провёл опаской по намыленной щеке:
  - Сложить два и два нетрудно...
  - Но ведь это не может быть кто-либо из них... тех, что на острове...
  - Нет, конечно, - Полонский продолжал методично бриться. - Это другой проникатель, старый, опытный и очень сильный. Его невозможно поймать. Тем более, когда это уже традиция...
  - О чём вы?
  Полонский хмыкнул, продолжая водить лезвием по щекам:
  - Мясник... Такая давняя история. Лет триста назад он уже злодействовал у нас. В Маграде и Клуке, что на Диаметре... И, конечно, никого тогда не поймали, да и не могли. А потом он снова объявился, лет через сто. И вот опять... Потому и Маградский Мясник, ну вот нравится ему чем-то этот город... Древние легенды о Ночных шептунах, этих кровожадных людоедах-охотниках, как ни крути, но имеют под собой реальную почву. Мастера душ, как их ещё иногда называют, существуют, хотим мы этого или нет. И время от времени они напоминают о себе таким вот крайне жестоким, страшным и кровавым образом. Мы очень плохо знаем мир, в котором живём, не понимаем его, к сожалению...
  Грит немного завис в размышлениях об услышанном и тему решил не продолжать - слишком странны и даже опасны подобные разговоры.
  - А как же люди?
  - А что люди? - Полонский обернулся, вытирая бритву о салфетку. - Ты можешь что-либо предложить?
  Грит покачал головой.
  - Вот то-то и оно...
  Зачистка острова Белый ничего не дала. Ну как ничего? Почти с максимальной долей вероятности можно было утверждать, что гибридов здесь уже нет. Впервые в жизни Грит увидел людей настолько отличных, что стало не по себе даже несмотря на то, что это были лишь изображения - светографии.
  В кабинете главного инженера, руководителя проекта "Наследники", Рафлза Муно, пришлось очень долго разбирать документы, схемы исследований, заключения и архивы.
  - Пациент 6, - координатор бросил Гриту очередную папку.
  - А имя? - перелистнув несколько страниц, Грит всмотрелся довольно чёткие снимки.
  - А пёс его знает, но должно быть где-то указано... Лет десять назад нашли в цирке, хозяину очень долго удавалось всех за нос водить. Зрители всегда были уверены, что всё это фокусы такие, пока кто-то из службы РГ не решил, что стоит всё-таки повнимательней присмотреться...
  - Розыск гибридов? - Грит поднял глаза на Полонского. В этом задании появлялось всё больше и больше сюрпризов. - Лет же пятьдесят, как всех окончательно расформировали...
  - Всех да не всех... Служба РГ осталась, хоть и в урезанном варианте, и получила статус совершенно секретной.
  У Грита ёкнуло внутри:
  - А в чём фокусы-то? - задавая вопрос, он уже понял, что не просто так Полонский такие тайны выдаёт, не просто.
  - Он цвет кожи менял. Стоило до чего-нибудь дотронуться, как почти сразу становился таким же, буквально сливался с любой поверхностью. Да и сам маленький, щуплый...
  Грит вгляделся в одну из светографий. Вполне обычное лицо взрослого мужчины, а вот тело - мелкого, тощего подростка. Да... такой везде пролезет, всё увидит и узнает - идеальный вор и шпион.
  - Жаль, ценный ресурс потеряли, хоть и сломать его, так и не удалось. Поговаривали, что когда его брали, какая-то цирковая под пулю подставилась, типа любовь у них была... Эх... - махнув рукой, Полонский подвинул к себе очередную кипу бумаг, - какая у этих уродов может быть любовь? - Грит в ответ лишь неопределённо пожал плечами.
  Подробные изображения единственной женщины "Наследников" Грит долго рассматривать не смог, в отличие от патрона. Адам Полонский весьма пристально, под лупой, изучал обнажённые кадры, которые, не в пример картинкам девушек из борделей, что были весьма популярны в мужской среде, не то что красотой, а даже приятностью не обладали. Гриту же стало мерзко и противно. Но не потому, что девушка действительно была уродлива, ужасно непропорциональна, будто склеенная из двух совершенно разных тел, а потому, что знакома и при той встрече, тогда в Маграде, оставила о себе тёплое и даже приятное воспоминание. Стокта Коэн... Настоящее имя пациентки 17 искать не имелось необходимости.
  Обследуя остров, Грит, как и говорил совсем недавно Полонский, смотрел во все глаза. Ведь после того, что он узнал и увидел, остатки спокойствия покинули окончательно. Четверо охранников разорваны: проломленные грудные клетки, вырванные погрызенные сердца, от одного даже печень обнаружилась неподалёку и всё также со следами зубов. Как они могли это сделать?! Кто-то один или все вместе?! Главный инженер Рафлз Муно бесследно исчез, а его помощник Коул Баури и техник Диксон Тик в один голос твердили, что отговаривали начальника возвращаться в крепость, вплоть до драки. Также молодой Коул поведал Полонскому, что в тот день было всё нормально, как обычно, и он вышел из кабинета на какой-то сдавленный вопль, будто хрип, и увидел в коридоре пациентку 17, буквально залитую кровью. Она шла на него и что-то жевала. У Коула от ужаса случился ступор, но, когда она приблизилась почти вплотную, выплюнула какой-то брызжущий кровью ошмёток и прошептала "Беги...", он помчался сломя голову к ближайшему выходу, где поскользнулся в луже крови и упал на ещё тёплый труп одного из охранников.
  Рафлз Муно, как и часть обслуги, иногда оставался в домиках на другом конце острова и в эти выходные на большую землю не поехал. Коул довольно долго пешком туда добирался, потому как совершенно не сообразил взять самоходку, да и чтоб завести её понадобилось бы время, а она сказала: "Беги..." Почему именно ему, а не кому-то другому, помощник главного инженера не мог ответить. В домиках также находился и техник Диксон Тик, который, подчиняясь приказу, повёз их обратно в крепость.
  Сидя в кресле доктора Рафлза и просматривая бумаги, координатор Полонский спросил Коула:
  - Почему он пошёл к ним? Ведь понимал, что смерть верная, учитывая, что вы ему поведали...
  Коул потёр небритые щёки. Грит сразу заметил, насколько помощник испуган: мелкие, дёрганые движения, вздрагивания даже от нерезких звуков, опухшие красные глаза, не первой свежести рубашка.
  - Я не знаю, координатор... Он понимал, конечно... Повторил не раз только...
  - Что именно?
  - "Мы нашли, что искали. Наконец нашли это..."
  Молчал Полонский долго. Пауза закончилась, когда он сложил в стопку несколько папок:
  - Что ж... Доктор Рафлз совершил геройский поступок, сознательно пойдя на такой риск. Представим к награде... посмертно. Впрочем, как и вас Баури.
  - М-м-меня? - молодой человек явно был ошарашен.
  - Конечно, - координатор вышел из-за стола и заложил руки за спину. Высокий, импозантный, гладковыбритый, шевелюра "соль с перцем", даже небольшое пузико едва заметное под кителем его не портило, наоборот, придавало должной весомости. - Вы вели себя достойно. Исполнили приказ, сообщили куда следует и как положено, соблюли необходимые меры секретности. Ну а что до побега и жертв... - тут Полонский вздохнул, - если доктор Рафлз был прав, то рано или поздно это всё равно бы случилось. Никто не мог предвидеть подобного, ведь надежды хоть когда-либо найти гибрида такой силы практически не было. Я доложу, что к техническому и обслуживающему персоналу нет серьёзных претензий... - На этой фразе дёрганый Коул облегчённо выдохнул.
  Оставив помощника контролировать погрузку на крейсер всего ценного, Полонский махнул Гриту:
  - Пойдём, воздухом подышим...
  Шли поначалу молча. Ухабистая гравейка, довольно извилистая и огибающая высокие скалы, тянулась вдоль всего острова до юго-восточного берега. Голые камни, почти полное отсутствие растительности, небо да море с узкой полосой земли на горизонте - больше ничего.
  - И как они тут жили? - задался риторическим вопросом Грит, оглядывая унылый пейзаж. - В такой глуши...
  - Когда хорошо платят, будешь жить где угодно... - подал голос координатор.
  - Да, наверно...
  - На замок в её камере обратил внимание?
  - Да, раскурочен будто от маленького взрыва. В остальных также, только сила приложена снаружи, а не изнутри.
  - Верно, - Полонский сошёл с дороги и присел на валун. - Это девчонка всех выпустила.
  - Выходит... А почему именно сейчас, не раньше? Ведь согласно документам, её на Чистых неделях привезли...
  Полонский пожал плечами:
  - Рафлз, наверно, мог бы сказать, да гниёт где-то на дне, скорее всего...
  - А если он жив и с ними? Ведь мы не можем быть полностью уверены в его смерти...
  - Не можем. Но и в этом случае его участь незавидна... - Полонский достал из кармана форменного пальто красивую трубку и принялся набивать её табаком. - Погрузку успеем закончить сегодня. А завтра нужно ещё раз прочесать весь остров. Если больше ничего интересного не найдём, а я думаю, что так и будет, заминируем, а как взлетим, для надёжности парочку снарядов сбросим...
  - Не совсем понятно, какой в этом смысл, координатор. Крепость могла бы послужить каким-либо иным целям...
  - Могла бы, да только... - пока Полонский раскуривался, Грит терпеливо ждал, привычно оглядывая окрестности. - Приказ Верховного: всё уничтожить, и он не обсуждается. Хотя перед вылетом я успел затребовать архивные планы. Никаких пещер, тайных проходов или подземных хранилищ тут нет и не строилось никогда. Ищейка взяла след только до причала. Они успели сбежать...
  - Но на катере далеко не уйдёшь, кругом море и дальние острова - просто одинокие скалы. У них был только один путь - к берегу, в посёлок...
  - Верно, если только ключ-навигатор не обнаружил доступную дверь... - пристально глянув на Грита, Полонский выпустил густые клубы ароматного дыма.
  Поздно вечером, когда координатор уже храпел вовсю, Грит вышел на палубу. В каюте душно, да и заливистые рулады Полонского никак не давали сомкнуть глаз. Хотя какой сон у охранника? На заданиях Грит всегда спал мало, урывками, несмотря на все принимаемые меры предосторожности.
  Вот и сейчас он запер каюту и встал неподалёку от нескольких проходов, что обеспечивало хороший обзор во все стороны, в то время как его самого не было видно.
  Волнения практически не ощущалось. "Рыжий чиж" едва покачивался, поблёскивая металлом под светом Экри, что уже поднялся на максимальную высоту - за полночь...
  Старший агент задумчиво всмотрелся в широкую мерцающую дорожку на воде. Выходит, именно Адам пока и курирует СРГ и коль столько рассказал - перевод вполне возможен. К чему же всё идёт, если начинают привлекать новых агентов? Розыск гибридов... Грит кое-что знал об этой службе, расцвет которой пришёлся на далёкие времена Чисток. В те годы страшнее ничего не было. Чёрная униформа, закрытые лица, лишь прорези для глаз, полное вооружение, но главное, - свобода его применения. РГ боялись все, потому как не только за укрывательство, а даже за то, что знал и не донёс о гибриде куда следует, можно было лишиться всего.
  Грит не был силён в истории. Проходя обучение и читая обязательные исторические повествования, он всегда задавался вопросом: "Как можно рассуждать о событиях, не будучи их свидетелем?" Ведь если не видел собственными глазами, не слышал, не ощущал на себе, как можно утверждать, что было именно так, а не иначе? Ещё в детстве стало понятно, что люди лгут, преувеличивают, искажают факты и об одном и том же событии может быть куча разных мнений даже у непосредственных наблюдателей. История всегда казалась Гриту слишком скользкой наукой, неопределённой, ведь её так легко переписать. А то что он узнал за последние сутки совсем не внушало веры в спокойное и более-менее стабильное будущее.
  СРГ возрождалась. Да и гибриды никуда не делись, они всё равно появляются. И всё это тянется уже очень давно, века... Представив себя в чёрной форме с непроницаемой маской на лице, Грит мысленно содрогнулся. Его задача охранять, защищать, а не выполнять карательные функции.
  Странные крадущиеся шаги и едва слышный шёпот оторвали агента Спецкорпуса от неприятных размышлений. Совсем рядом за углом остановились двое. Грит вжался в переборку.
  - Ящики уже не вскроем, - прошептал голос, - замки, пломбы... Всё короче...
  - А вдруг там ещё были женщины? - спросил второй. Поначалу Гриту показалось, что говорит один и тот же человек.
  - Нет, не думаю... Их всего-то четверо было. Трое мужчин и...
  - Это точно? - голос вопрошающего дрогнул. - Как же они смогли охрану положить?! Сумасшедшая слабая девушка да и эти, наверно, не лучше?!
  - Да голыми руками, вроде... - прохрипел в ответ другой похожий голос. - Я видел тела, это жуть какая-то...
  На некоторое время повисла пауза, а Грит соображал: "Капралы Коэн, братья Стокты. И она не умерла, как газеты писали, а находилась здесь всё это время. Отсюда вопрос: что случилось в "Тысячах полей" на самом деле?"
  - Думаешь, стоит дать телеграмму? - разговор продолжился.
  - Да, сразу как на базу вернёмся. Отцу следует знать о побеге и подготовиться...
  - К чему?
  - А если в усадьбу вернётся? Куда ж ей ещё идти?!
  Увлечённый подслушиванием, Грит О"Дэри, впрочем, как и двое за углом, не заметил, что от борта отделилась некая тень и прошмыгнула в сторону кормы, туда, где располагались грузовые трюмы.
  
  Глава 7. Ярус Татрис. Генерация Лето
  Новый кар нёсся с невообразимой скоростью. С таким лихим движением молодой инженер ранее не сталкивался. Разве что яхта ректора, самое быстроходное судно Академии, могла сравниться с обычными для Татриса средствами передвижения. Теперь отчасти стала понятна тяга Мор-Си к гонкам по пустыне. Высокие крутые барханы, овраги и даже небольшие ущелья кар преодолевал со стремительной лёгкостью. А близость серьёзных препятствий, которые приходилось то перепрыгивать, то объезжать по крутому виражу лишь добавляла остроты новым ощущениям.
  Главный заводской управляющий, отец Ка-Мари, отпустил Клая в Весну довольно легко, когда выяснилось, что часть цехов придётся приостановить. После ежегодной Великой песчаной бури, что посещала Лето в первую либо вторую луну жаркого цикла, завод практически встал. Местные сами удивлялись такому обилию песка, что обрушился на Подлунный и окрестности. Вот поэтому планируемый отпуск хоть и отодвинулся, но не сорвался. Начальник даже кар разрешил взять, чтобы сократить время в пути, так как на этом транспортном средстве добраться до Сакуры, основного весеннего поселения, можно было в несколько раз быстрее, чем по грузовой подземке.
  Поначалу Клая удивило, что ему вот так, без лишних слов предложили кар и не навязывали никакого сопровождения, однако обкатав за пару суток аппарат, решил, что ничего странного в этом нет. Внешне он непохож местных, не перепутать; висячие направляющие камни, светящиеся в темноте к тому же, и подробная карта в наличии; бежать некуда и совершенно бессмысленно, а если он сам в пути сломает шею, то вот и объяснение, почему ссыльные частенько не возвращаются. Но страшно почему-то не было. При таких скоростях до Весны лишь сутки пути, с собой еда, вода, складная палатка ну и наличность на вполне хороший такой загул.
  Однако на самом деле попасть в Сакуру хотелось не только чтобы пошататься по местным питейкам и отдохнуть от заводских будней. Производство татрийской водки - вот что интересовало Клая в первую очередь. В Весне процесс изготовления начинался, потом Лето, продолжался в Осени, а дальше Полюс - годичный цикл, часть которого можно увидеть - вот будет о чём вспомнить, тем более, когда выяснилось, что местные вполне понимают его любопытство. Подвох, конечно, ощущался, правда, Клай никак не мог понять в чём именно. Частенько казалось, что всё его пребывание на Татрисе - это какая-то грандиозная мистификация, организованная кем-то неимоверно мощным и недосягаемым, будто высшим. И этот кто-то давным-давно всё знает и всё просчитал, причём далеко наперёд и с минимальными погрешностями. Однако думать об этом не хотелось, ведь ещё каких-то шестнадцать лун и всё - срок окончен. Поездка в Осень, полёт до Пояса, передача властям Тэи, оформление нужных документов и здравствуй родная Академия.
  Наверно, именно поэтому Клай и наслаждался дорогой: скоростью, вибрацией послушной надёжной машины, пустынными, но завораживающими пейзажами и даже ощущением некой причастности к великим древним загадкам, что таились здесь буквально на каждом шагу.
  Когда впереди и левее дорожных каменных меток, что висели примерно в метре от поверхности, обозначая путь подземного туннеля до самой Сакуры, что-то сверкнуло, Клай не придал этому значения. Однако, поравнявшись с едва заметным странным объектом, притормозил и свернул в сторону. Похоже, кому-то требовалась помощь.
  
   * * *
  
  - Эй! Э-э-эй! Сюда! Мы здесь! Эге-ге-е-ей! - махая руками, Билли прыгал, вернее, пытался. Катер ходил ходуном и почти заглох не столько от его телодвижений, сколько от нехватки воды в моторе - последние часы двигались больше под импровизированным парусом. Песок не вода. Относительно удачное скольжение получалось только вниз с бархана, остальное же время катер со скрипом полз на трёх колёсиках, что пришлось приспособить в дополнение к полозьям.
  - Сюда-а-а!!! Э-э-э-эй!!!
  - Да всё, успокойся... Заметили нас... - приложив ладонь козырьком, длинный Кьюл выполнял роль смотрящего. - Поворачивает... А скорость-то... Ого! Вот вам и Татрис с отсталыми, загнивающими в своих пустынях гибридами...
  Прищурясь, Стокта тоже глядела на приближающийся объект. Свет Эрима довольно сильно бил в глаза, однако это не помешало ощутить почти забытое волнение, будто от встречи с чем-то важно-знакомым. И стоило стрекочущей машине ещё больше приблизиться, как незримый толчок в грудь заставил замереть, затаив дыхание. Ну а когда приезжий остановился и стянул защитный шлем, обнажив коротко стриженную голову с белёсым треугольником надо лбом, Стокта отпихнула руди, перескочила через ноги Рафлза, что валялся на брезенте, мучаясь от давления и жажды, и кубарем скатилась в моторный отсек.
  "Только не это! Не может быть!!! Как?! Откуда он тут взялся?!!" - зажимая рот ладонями, девушка забилась в дальний угол. Ощущение голода вернулось вдруг и сразу. А ведь прошедшие дни почти не беспокоило! Стокта даже подумала, что, наверно, уже научилась его контролировать. Разговоры с Кью, помощь Билли с движком, когда удалось увидеть и вовремя подсказать, где и что может вот-вот полететь, а также осторожное выяснение сущности Пятого, который, как Стокта поняла, руди-нянькой уже не являлся, а представлял собой некую смесь прежнего домашнего работника с часовиком и любимым, собственноручно убиенным братом и третья часть, человеческая, в нём наиболее преобладала.
  Какие-то приветствия, вопросы, предложение помочь, да и вообще, разговор наверху, Стокта практически не слышала, хотя правильнее, не слушала. Мысли были заняты всего лишь несколькими вопросами, что как заведённая мелодия звукографа, крутились и крутились в голове. Как молодой инженер очутился на Татрисе?! Неужто его всё-таки осудили?! И как на глаза ему показаться?! Если дело в том происшествии с яхтой, то тогда он тут только по её вине и уладить конфликт так и не получилось?!
  Когда согнувшись в три погибели в отсек пробрался Кьюл с флягой в руках, у Стокты уже получилось немного успокоиться и загнать голод в какой-то дальний угол сознания.
  - Попей... У этого парня такая канистра, что на всех хватит...
  Пока девушка наслаждалась живительной влагой, которую несколько суток приходилось жесточайше экономить, Кьюл очень внимательно смотрел, будто пытаясь уловить не столько её движения, сколько мысли.
  - А чего ты дёрнула-то так? Испугалась?! - широко улыбаясь, Кью хмыкнул. - Он один и нормальный вроде... В Сакуру путь держит, типа в отпуск...
  Стокта подняла глаза:
  - Как его зовут?
  - Клайдис...
  - Орн, - добавила Стокта. - Инженер из Академии, личный помощник и воспитанник ректора...
  Кьюл присвистнул:
  - Дела-а-а... Так он не местный выходит? Ссыльный, что ли?! А ты откуда знаешь, он ведь только имя назвал?! - и Кью попытался заглянуть Стокте в глаза. - Или это ещё какая-то твоя способность?
  Стокта покачала головой:
  - Нет, я просто его знаю. Вернее, знала... раньше...
  - Так чего сбежала тогда, дурёха?! Или сожрать его хочешь? А может, бывший твой?! - ехидное подмигивание и кривая ухмылка заставили девушку сначала залиться краской, а потом звучно хлюпнуть носом.
  - Не говори так! Кого сожрать?! Какой бывший?! Хватит уже! Я не хочу никого убивать! И не буду!!! - обхватив себя за плечи, Стокта сжалась в комок, пряча лицо в складках платья.
  А меж тем работа по взятию катера на буксир шла полным ходом.
  - А сами-то вы откуда? - спросил Клай. - Весна? Осень?
  - Да случайно тут оказались, - буркнул Билли, искоса осматривая нежданного спасителя, - заплутали в этих песках...
  - Здесь сложно заблудиться... - также пристально вглядываясь в странных путешественников, Клай махнул в сторону: - Вешки же кругом, это и есть дорога... И направление по ним легко считать...
  Вылезший откуда-то снизу длинный тощий юноша, хлопнул Клая по плечу и хрипло хохотнул:
  - Ну вот же спасибо тебе, парень! Чтобы мы, усталые, измученные путники без тебя делали?!
  Глянув на собеседника, Клай пожал плечами:
  - Рад помочь...
  Тащить на буксире странную, явно водоплавающую конструкцию, да ещё и с пассажирами, оказалось намного сложнее, чем представлялось поначалу. Клай даже пожалел, что свернул, хотя тут же отругал себя за недостойное малодушие. Никто на Татрисе ни разу не отнёсся к нему плохо, так почему он позволяет себе сокрушаться об оказанной помощи? Хотя ребята подозрительные, притом весьма. На местных непохожи, да и пищевого клейма ни на ком он пока так и не заметил.
  Приподняв защитные очки, Клай обернулся через плечо на балансирующий над поверхностью катер. Ну ведь точно обычный паровой! только переделанный. Какие идиоты могли додуматься отправиться вояжировать по пустыне! на водном транспортном средстве?! Заметив, что равновесие при данной скорости держится, Клай прибавил газу и тут же ощутил, как трос резко дёрнул кар. Понятно... Быстрее не получится, иначе он рискует не спасти этих чудиков, а угробить, ну и себя, возможно. Ещё раз глянув назад и убедившись, что всё в порядке, Клай продолжил неспешное движение на восток.
  Генерация Весна начиналась за высокой и необычайно живописной горной цепью, что судя по карте, тянулась почти точно с востока на запад, отделяя жаркие, пустынные области от тёплых, влажно-умеренных территорий жилой генерации. Следующая часть пути пролегала сквозь горный массив, где сплошной туннель прорезал каменную толщу в самом узком месте. А с такой пониженной скоростью времени понадобится как минимум в два раза больше, и ведь не бросить уже этот прицеп...
  Когда до первых скал было рукой подать, Клай отвернул от уже начинающих светиться в наступающих сумерках меток. Эрим почти опустился, окрасив далёкие снежные шапки яркими розовыми бликами. Всё. Привал... Да вот только полная остановка плавной не получилась. То ли катер потерял равновесие, то ли он сам взял слишком круто, однако трос зацепился о торчащую глыбу и катер завалился на бок, скрежеща о каменистую, но ещё местами песчаную поверхность. Поспешно бросив кар, Клай помчался на вопли, доносящиеся из клубов пыли.
  Длинный тощий парень и второй с большой безволосой головой с проклятьями продирали глаза, отхаркивались и плевались. Третий, вполне обычный мужчина лет пятидесяти (Клай ещё раньше заметил, что сорочка у него хоть и грязная, но вполне приличная, а туфли совсем не из дешёвых, явно на заказ шиты), лежал рядом и глухо стонал, а вот от проржавелого инвалидного руди виднелась лишь верхняя половина, остальная пряталась под перевёрнутым катером.
  - Вы как?! Целы?! Простите, я кар недавно освоил...
  Длинный отмахнулся и вдруг заорал, попутно ударив ногой стонущего на земле мужчину. Клай вздрогнул.
  - Хватайтесь! Ну?! Что встали?! Быстро!
  "О-о-о... Вляпался, похоже... Вот же идиот..." - однако панические мысли не помешали схватиться за кормовой бортик, помогая остальным.
  Когда после нескольких совместных толчков катер встал на борт, Клай решил схватиться поудобнее и сдвинул ладонь. Взгляду открылась маленькая табличка с выбитыми буквами: "Тэи S-4 гк-вд 131"
  От неожиданности руки опустились сами собой, а нога сделала шаг назад. Наверно, он слишком долго стоял столбом осознавая неожиданную информацию, но хриплый голос заставил глянуть в сторону.
  - Забыл про табличку? Да, Билли?
  Круглый тряхнул головой, роняя обильные капли пота:
  - Да пошёл ты...
  - А ведь я просил убрать все опознавательные знаки... - в несколько шагов длинный оказался рядом и мощный удар свалил Клая с ног.
  - Не смей его трогать!
  Женский голос, нависшая тень, и продолжения не последовало. Клай утёр треснувшую губу и поднял голову. Несмотря на истрёпанный подол бесформенного платья с оборванными рукавами, кое-как собранные волосы и обветренное лицо с местами облупившейся кожей и запавшими щеками, узнать стоящую рядом девушку не составило большого труда.
  - Стокта Коэн... - прохрипел он, вставая с колен.
  Главная прелесть горючих брикетов состояла именно в скорости протекания химической реакции - она была медленной. Костёр горел ровным, но при этом достаточно сильным пламенем. И воду быстро нагрели, и кашу сварили, и до утра двух кусков топлива точно хватит. Клай мысленно поблагодарил Ка-Мари за то, что напихала в дорогу столько всего, а он, дурак, ещё упирался, брать не хотел. Как же теперь пригодилась казавшаяся лишней еда, одеяла, палатка и сухое горючее. Вот ведь... Как чувствовала!
  И хоть к этому времени все уже вроде как поели, разговор не клеился. Кьюл зыркал исподлобья, Билли доедал вторую миску, малахольный мужчина в некогда приличной одежде пялился на пламя, да и Стокта сидела молча, лишь иногда прикладываясь к фляге с водой - она и трети своей порции не осилила. И Клай не выдержал, уж больно раздирало любопытство, да и сама ситуация до сих пор поражала своей невероятностью. Он-то ведь давно для себя решил, что последнее задание учителя провалено, и младшая Коэн потеряна для Академии если не навсегда, то надолго, а тут такая встреча! И главное, где?! В самом непредсказуемом месте!
  - Вы как-то сбежали, да? - Клай спросил тихо, поглядывая то на девушку рядом, то на худого, но с лица очень симпатичного гибрида и ответ не заставил себя долго ждать.
   - И вот как ты догадался? - Кьюл ухмыльнулся, притом довольно злорадно.
  - Я видел, как тебя в поезд сажали... Стокта, слышишь?
  Девушка едва-едва повернула голову, но ничего не ответила.
  - И тоже собирался ехать, только в другом вагоне...
  Тут реакция последовала:
  - Зачем?
  В красно-жёлтых сполохах пламени её лицо не выглядело таким измождённым.
  - Мы ведь... - молодой инженер запнулся и Кьюл успел встрять с ехидной фразой:
  - Кто это "мы"?
  - Я и ректор - мой воспитатель и учитель...
  Странный кашляющий звук вдруг донёсся от Билли, похоже, он чуть не подавился:
  - Так ты что из этих?
  - Каких этих? - Клай не понял вопроса.
  - Ну этих... питомцев Академии... - и как-то гаденько хихикнув, плосколицый гибрид принялся вылизывать из миски остатки трапезы.
  У Клая неприятно ёкнуло внутри. Именно это слово он не раз слышал в свой адрес и произносили его как-то презрительно-сочувственно, что ли, притом только члены Комитета почему-то. А вот любимый учитель, когда в такие моменты находился рядом, отмахивался и, улыбаясь, говорил: "Это просто шутка такая, не обращай внимания..." Правда, после случая, когда Клай больше недели провалялся в академическом госпитале, а потом ещё какое-то время мучился от головных болей, этот эпитет в его адрес больше никто не употреблял.
  - А что это значит?
  Билли замер с вылизанной миской в руках:
  - Так ты не знаешь...
  - Нет. А должен?
  Круглый хмыкнул:
  - Вообще-то, нет, как и любая свинья, которую растят лишь для того, чтобы потом зарезать и пустить на колбасу.
  Клай вскочил. Кулаки сжались сами собой. И плевать, что их больше.
  - Э, парень! Стоп! - Билли выставил руки вперёд, как бы защищаясь. - Я не хотел тебя обидеть!
  - Тогда зачем говорить такие гадости?! - гнев не отступал, и юноша остался стоять над костром, ощущая, как жар огня начинает обжигать кожу. - Разве я чем-то навредил вам?! Наоборот! А ведь мог и мимо проехать!
  - Да ладно, всё! - хрипнул Кьюл. - Угомонитесь оба!
  Когда Клай плюхнулся на место, всё ещё кипя от возмущения, длинный обернулся к круглоголовому:
  - Извольте посвятить в подробности... Что-то я не понял сию логическую связку про нашего нового знакомого, каких-то питомцев, Академию и колбасу...
  Билли несколько раз надул щёки, прежде чем выдать:
  - Да что же это такое! И слова сказать нельзя! Ну кормит, вернее, прикармливает Академия Ночных шептунов. Так это испокон веков было! А как ещё, по-вашему, они плодиться будут?! Почкованием, что ли?!
  Клай, Стокта, Кьюл и даже Рафлз, что уже отрешился от задумчивого созерцания языков огня, недоумённо переглянулись да вот только что-либо сказать никто не успел. Руди, что ещё с заката сидел у катера на камне, неожиданно поднялся и, дребезжа корпусом, начал монотонно декламировать:
  - В небесах средь красных лун
   Прячется ночной шептун.
   На восьми ветрах живёт
   Страшный древний бормотун.
  
   Он приходит к детям тихо,
   Пробирается тайком
   И читает сказки лихо
   Шепелявым языком.
  
   Если вдруг дитя не хочет
   Слушать ночи напролёт
   Злится он тогда и прочит,
   Что беду на мир нашлёт!
  
   Но не в этом суть рассказов,
   Чтоб детишек напугать -
   Сердце чистое, живое
   Из груди скорей забрать!
  После того как механоид закончил выдавать старую, известную чуть ли не каждому жителю ярусов детскую страшилку, Кьюл развёл руками:
  - Хоть кто-нибудь понимает, что это такое сейчас происходит?
  Билли вскочил и, подойдя к одушевлённому, но явно ненормальному механизму, хлопнул широкой ладонью по ржавому корпусу. Руди с лязгом рухнул на землю.
  - Так всё правильно! Я про это речь и веду! Консервная банка высказалась совершенно точно! Ведь для шептунов люди - просто еда, пища. Но, как и мы, что-то любим в особенности, так и они имеют свои пристрастия и иногда получают самое вкусное лакомство с помощью Академии. Ну очень уж любят они умненьких, развитых не по годам, талантливых. И чем сильнее в человеке проявляются его способности или необычные умения, чем более он склонен к полёту мысли, тем слаще и приятнее его вкус. Хотя, вообще-то, у них имеется и другое название... - Билли сделал многозначительную паузу и почему-то уставился на Стокту, - Мастера душ!
  - Чушь всё это, - буркнул Кьюл, - фантазии твои нелепые. Но говоришь уверенно, будто этих шептунов своими глазами видел...
  Скорчив рожу, Билли отмахнулся:
  - Да что с вами говорить, думайте что хотите...
  - А откуда ты всё это знаешь? - спросил Клай, но совсем не скептически.
  Билли улёгся у костра, глядя в ночное небо, на котором золотые ярусы с обеих сторон уже сыпали искристостью по скалистой округе, а три луны в мутных дорожках Поясов отсвечивали розовым светом:
  - Просто знаю, и всё. Сколько себя помню. Это как незнакомый механизм перебирать, просто понимаю, как всё должно быть, чтобы заработало. Да и брат старший кое-что рассказывал, он ведь в Академии учился...
  - Ну прям такие "веские" аргументы... - всё так же недоверчиво хмыкнул Кьюл, глядя поверх огня на Стокту и Клая, что сидели почти бок о бок.
  - А я верю Билли, - Стокта поднялась с колен, отряхивая платье и направляясь к палатке, - впрочем, как и всем вам...
  До самого рассвета Клай так и не сомкнул глаз. Очень хотелось поговорить со Стоктой наедине, однако калека-механоид, которого Кьюл посадил прямо у палатки, не давал такой возможности, ведь руди не спят, да и слова Билли тоже никак не выходили у молодого инженера из головы.
  Сколько себя помнил, Клай жил и воспитывался в Академии. Но, согласно документам, родился он в Онтариву или где-то поблизости, потому как его, новорождённого, буквально несколько дней от роду, нашли у дверей приюта для детей-сирот. В плетёной корзине с младенцем не было ничего, кроме нескольких тряпок, даже записки с именем. Имя подкидышу придумал кто-то из воспитателей, ну а фамилию составили из букв названия города. Вот так и появился Клайдис Орн.
  Однако приютские годы Клай не помнил. От слова совсем. Его самое первое детское воспоминание было связано уже с Академией, вернее, с яхтой ректора, хотя тогда учитель ещё занимал должность декана. Он помнил гул двигателей и панораму огромного города внизу. Башни Академии, что по мере приближения становились всё больше и больше, словно стремительно вырастая из толстых стен и множества корпусов. Он помнил добрую улыбку учителя и слова "теперь это твой дом, малыш!", и как этот чужой ещё тогда человек крепко прижимал его к себе, пока нёс куда-то далеко-далеко через гигантский мощёный двор, и Клаю совсем не было страшно, наоборот, он прекрасно помнил то невероятное ощущения чуда, которое вдруг случилось именно с ним, а не с каким-то другим ребёнком. А что же выходит теперь?!
  Если Билли прав, получается, что ректор и Академия специально растили его, воспитывали, заботились, обучали только лишь для того, чтобы, когда придёт время отдать в качестве обеда тому самому ночному шептуну, которым в шутку всех малолеток пугают?! От этих мыслей прошибал озноб несмотря на вполне тёплую ночь. Да и к тому же никак не получалось отогнать трудно объяснимую уверенность, что круглолицый не ошибается. Ведь в личных архивах ректора Клай не раз встречал упоминания о Мастере и/или шептуне. Просто написанное было настолько туманно и обрывочно, что сделать какие-либо более-менее точные выводы не представлялось возможным, да и учитель отказывался что-либо объяснять, аргументируя тем, что эти непонятно каким чудом сохранившиеся клочки не несут никакой ценности, кроме исторической.
  "Голос Мастера приятен -
  Он как шелест, шум дождя...
  Будто мир вдруг стал объятен,
  В душу с шёпотом войдя..."
  И Клай, подчиняясь, решил не зацикливаться и перестал обращать внимание на то тут, то там попадающиеся непонятные фразы типа: "Мастер душ как кормилец и проводник избранного вектора воли...", "...гибриды-накопители, живые дублёры памяти Ярусов из поколения в поколение", "вычленение элементалов Мастером - основа стабильности системы..."
  Но теперь всё изменилось, встало с ног на голову, а может, всё-таки наоборот? И это раньше, всю его сознательную жизнь, окружающее стояло на голове, а только теперь начинает постепенно переворачиваться в настоящую, реальную, не искажённую ложью и всяческими заблуждениями позицию? И точкой отсчёта можно считать ту аварийную посадку в Маграде? Ведь именно ректор и послал его тогда в дом Коэнов потихоньку разузнать у юной Стокты её версию случившегося, мол, сегментум не разрешил допрашивать, девочка ведь больше всех пострадала, если не считать покойного Фриза, конечно. И именно он после всех объяснений Клая высказал идею, что эта юная леди, судя по всему, ключ-навигатор и ценность её необычайна, да и, вообще, мало с чем сравнима.
  На данный момент Клай уже знал, что к сильным гибридам, т.е. обладающими совершенно невозможными для обычных людей способностями, относятся ключ-навигаторы, имитаторы и проникатели, но все вместе в одном существе эти, иначе говоря, "дары обургов" не встречаются. Только теперь Клай уже не был склонен верить этой якобы аксиоме безоговорочно. Стокта Коэн как минимум обладала двумя "дарами" из трёх и последствия обоих! он прочувствовал на себе. Если бы не её способности ключ-навигатора, то его вообще здесь не было бы, ну а если бы не второй - вся их странная компания не ночевала бы сейчас под сверкающим небом Татриса.
  Когда на востоке начало заметно светлеть, а Клай всё ещё безуспешно пытался унять стремительный поток мыслей, из палатки на четвереньках выползла Стокта. Руди, неимоверно скрипя всеми сочленениями, тут же вскочил, помогая ей подняться и повторяя:
  - Брат... Я брат, брат я, брат...
  - Да, дорогой, успокойся, я знаю... Только не волнуйся...
  Клай приподнялся на локте, созерцая сию картину. Подобного рода разговора между механизмом и человеком он ещё не слыхал, да и не только он - никто, наверно. Приобняв руди, будто действительно родного, девушка направилась в сторону за невысокие скалы, что послужили ночью хорошей защитой от песчаного ветра пустыни.
  Когда они вернулись, Клай уже раздул костерок и почти нагрел котелок чая. Остальные ещё спали: Билли смачно похрапывал, Кьюл, свернувшись в некий угловатый калачик, тихо сопел, ну Рафлз, которого Стокта почему-то несколько раз назвала доктором, а Кьюл трапезой, лежал так оцепенело-неподвижно, что Клаю даже казалось, что он чуть ли не умер.
  Разлив чай по кружкам, Клай протянул напиток Стокте:
  - Горячий ещё...
  Принимая питьё, она так посмотрела, что юноша невольно вздрогнул. Ощущение пробитой навылет груди и словно из сквозной дыры тут же повеяло холодом, заставило схватиться за воображаемую рану. Горячая жидкость выплеснулась, обжигая живот и ноги.
  - Ой, опять... - прошептала девушка отворачиваясь.
  Медленно выдохнув, Клай выдавил:
  - Верно, второй раз чаем обливаешь... Странная закономерность, именно таким способом причинять мне боль...
  - Я не хотела, прости... - она продолжала смотреть в сторону, пряча глаза и крепко сжимая горячее железо. Клай даже подумал, что вот-вот и на металле появятся вмятины. - Это всё само выходит, будто выплёскивается из меня... И это так страшно...
  Всхлип. Потом ещё. И тонкие пальцы у худого, бледного лица, которое, и Клай это отлично помнил, было юношески розовым и упруго-пухленьким когда-то.
  Обнимая за плечи, он чувствовал тепло её тела, хотя ладони почему-то казались очень холодными, ощущал грудью толчки сдавленных рыданий, а кожей - щекотку пахнущих солью и дымом волос. Вот только какой-то подспудный страх, что начал зарождаться ещё с того, первого момента встречи в татрийской пустыне, только усиливался, и в голове, будто формируемое ветром облако, всё более чётко возникал образ некой бездонной пропасти, леденящей тело и душу, но в то же время необычайно манящей и словно подчиняющей каждую, даже самую мимолётную мысль.
  Вопль Кьюла далеко не сразу возымел действие. Клай поначалу и сообразить не мог, как так вышло, будто случился какой-то провал во времени. Вот он сидит, смотрит на неё, и кожа неприятно щиплет от пролитого горячего, и в ту же секунду они уже крепко прижимаются друг к другу и страшно невообразимо, но и выпустить её, разжать руки, перестать ощущать совершенно нет ни сил, ни желания.
  - Бывший всё-таки! Ну я так и знал!
  Билли тоже продрал глаза, но явного недовольства открывшейся картиной не выказал, а просто произнёс:
  - Я бы на твоём месте, не позволял ей до себя дотрагиваться...
  Но оторваться не получалось. И пусть они смотрят, пусть пялятся, пусть даже злятся.
  - Я так рада... - едва слышно сказала Стокта, утирая остатки влаги с лица, - что ты здесь и мы встретились... Будто снова вижу родных, "Тысячи полей", приём в Маграде, твою яхту и всего этого ужаса никогда не было...
  Стиснув девушку ещё сильнее в каком-то чувственном порыве, Клай обхватил её голову и поцеловал в макушку:
  - Если мне так страшно, то как же тогда страшно тебе?!
  - Эй, любовнички! - хриплый выкрик Кьюла будто оборвал некую связующую нить. Стокта вскочила и буквально отбежала в сторону, снова схватив своего проржавелого руди за конечность.
  - Ревнуешь? - глядя снизу вверх, Клай уже отдавал себе отчёт в том, насколько опасен и непредсказуем этот гибрид, впрочем, как и вся эта компания. Но слово вырвалось, притом без всякого сожаления, наоборот, с неким вызовом и мыслью, что какая-то странная борьба только начинается.
  Обильно харкнув, Кьюл сплюнул и кивнул в сторону катера:
  - Собираться пора...
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8. Ярус Татрис. Генерация Лето. Плато Скорби
  Лежащий на железном столе полуобнажённый молодой мужчина, похоже, крепко спал. Размеренно поднимающаяся и опускающаяся широкая грудная клетка, подёргивание век, движение глазных яблок даже лёгкая улыбка суховатых губ - ну самый настоящий сон, если бы не двое мужчин один на вид заметно старше другого, что, стоя по обе стороны, едва слышно что-то шептали.
  - Ну и зачем? - вдруг просипел старец с землистым лицом в свободных балахонистых одеждах, больше походящих на некий хитон. - Ты же иначе любишь...
  - Для тебя, дорогой! - довольно звонко хохотнул другой, более высокий, стройный, в стильном, песочного цвета, костюме-тройке. - Моя ведь идея встретиться наконец, позавтракать вместе...
  - А гардеробчик не запачкаешь? - хмыкнул старец гораздо более неряшливый по сравнению с собеседником.
  - Я буду весьма аккуратен, хоть у меня этих нарядов...
  - Никогда не понимал этой твоей страсти, впрочем, как и сейчас...
  - Да, ладно, - отмахнулся модник, - кто бы говорил! Сам годами напролёт со своим огородом возишься, тоже мне, нашёл хобби... То поливка, то прополка, подрезки какие-то... За всем этим и руди прекрасно бы ухаживали, а ты лежал бы в гамаке и любовался, коли уж кустики-цветочки так нравятся. А так что?! Ногти вон чёрные, сам весь в грязи...
  - Не в грязи, а в земле... - послышался тихий ответ.
  - Ох, да какая разница! - ухоженный снова отмахнулся и, отступив от стола, вгляделся в бескрайний пейзаж рассветной пустыни. С высоты всё виднелось гораздо дальше, однако линию горизонта не прерывало ничего, кроме кривых волнистых вершин барханов, местами бликующих в утренних лучах. Когда же он обернулся, то собеседник уже с упоением жевал, роняя кровавые капли на ещё дёргающееся в судорожных конвульсиях тело. - О, уже начал?! Присоединяюсь...
  Когда парочка руди перегрузила растерзанный труп на каталку, они уселись в мягкие кресла под туго натянутым светоотражающим тентом. Дед в балахоне кивнул механоиду, что в застывшей позе стоял неподалёку:
  - Водки подай и воды...
  - Может, лучше крови? Бокальчик... - хохотнул тот, что в светлых одеждах.
  Неряшливый брезгливо поморщился:
  - Вот сам и пей... И хватит какого-то упыря из себя строить. Не раздражай меня, Борис...
  - Мастер Альбург-Линц. Так правильно... - песочный костюм принял у руди бокал и надменно усмехнулся.
  Балахон ничего не ответил. Он просто ждал, пока руди подкатит столик, разольёт по рюмкам серебристую жидкость и наполнит высокие стаканы. И только опорожнив хрустальную тару и сделав несколько глотков воды, высказался:
  - Ты никогда не держал второй ярус. И не держишь. И не сможешь никогда...
  Улыбчивость и напускное дружелюбие уж как-то совсем быстро покинули лицо ухоженного и седовласого, костюм которого остался-таки чистым несмотря на недавнюю кровавую трапезу:
  - Я участвую в общих кормлениях, как и ты! Поэтому тоже имею право на второй Ярус! Линц должен быть мой!
  - И снова-здорово... - обречённо ответил собеседник, расслабленно вытягивая ноги. - Вот только Линц до сих пор не желает признавать тебя своим Мастером. Сколько можно мусолить одну и ту же тему, не понимаю...
  - А что ты понимаешь, вообще?! - "костюм" вскочил и серебряный бокал по высокой дуге полетел куда-то далеко-далеко.
  - Ну вот, - вполне миролюбиво-заботливо усмехнулся "балахон", - замызгал-таки...
  Мастер Альбург опустил глаза. На светлом жилете отчётливо виднелась алая дорожка разнокалиберных брызг.
  После довольно долгой паузы, за время которой руди домыли каменный пол, который на самом деле являлся крышей высоченного прямоугольного здания, что стояло на скалистой возвышенности и странным бельмом торчало среди песков, древние старцы продолжили беседу уже спокойно.
  - Где-то зреет наш новый наследник... - седовласый в костюме сделал несколько глотков и поставил стакан на столик.
  Дед в коричневом балахоне кивнул, сохраняя на морщинистом лице глубокую задумчивость:
  - Ты тоже почувствовал...
  - Мощнейшая волна прокатилась. Такого отклика не припомню...
  - Похоже...
  - Знаешь где он? И кто?
  Мастер Экри-Тэй покачал головой:
  - Нет, но Ярусы за него крепко зацепились...
  Песочный костюм подался ближе:
  - И что теперь? Будем искать?
  - Сам найдётся. Посмотрим, к кому Вечные Братья его приведут...
  - А если снова ко мне? - И Мастер Альбург ехидно хмыкнул.
  - К тебе так к тебе, им же решать... Первый раз что ли? Вон их у тебя уже сколько было, целый буфет... - Мастер ярусов Экри и Тэи глубоко вздохнул. - Вот только в этот раз всё как-то иначе, я что-то чувствую, но пока не понимаю что... На последних кормлениях они были слишком возбуждены, ну как-то совсем, словно их распирало нечто, будто радость какая, хотя у меня нет полной уверенности, ну ты ведь их знаешь...
  Мастер Альбург кивнул:
  - Их трудно понять, согласен...
  Мужчины замолчали. После того как было опорожнено ещё несколько рюмок, Мастер Экри-Тэй спросил:
  - Как Тойл? Жив ещё? Ты никогда не думал, что, видя, как ты обращаешься с возможными новыми Мастерами, у Вечных Братьев лопнет терпение? Их и так слишком мало, а ты их в буфет...
  Альбург усмехнулся:
  - Но ведь последнее время они только мне почему-то достаются. Значит, мне и решать, что с ними делать. Когда-то и у тебя их хватало, но сам виноват, слишком уж ты жалостлив. А теперь ситуация иная: тебе два Яруса, мне - ученики. Вот смешно будет, если и этот новый ко мне попадёт...
  Экри-Тэй продолжил молча всматриваться в горизонт.
  - Да ладно, не обижайся, - Мастер Альбург попытался сгладить неловкую ситуацию. - Хочешь, костюмов тебе нашьём... приличных, не волнуйся, а то ходишь в каком-то мешке, смотреть невыносимо...
  - Не стоит утруждаться, друг мой... - Мастер Экри-Тэй медленно поднялся с кресла. И хоть Альбург и отметил для себя, насколько собрат ещё больше постарел с их последней встречи и хуже выглядит, но не сдержался:
  - И вот почему, когда ты называешь меня другом, всегда хочется ударить вместо ответа?
  Экри-Тэй улыбнулся:
  - Мне иногда этого тоже хочется, ведь ты бываешь невыносим, особенно когда в свои цветастые тряпки рядишься...
  Эрим уже значительно сдвинулся к зениту, и Мастер Экри-Тэй шумно выдохнул, обмахиваясь припасённым где-то в недрах балахонистых одежд, веером:
  - Всё, совсем жарко становится, давай закругляться... Но напоследок вот ещё что... - некоторое время Мастер Экри-Тэй просто стоял, словно что-то обдумывая или подбирая слова. - Ты снова Мясника вспомнил. Зачем? Развлекайся у себя, на Альбурге или на Поясах, почему опять лезешь на мою территорию? Или ты думал, что я уже настолько немощен, что не узнаю? Поэтому и позвал, чтоб, так сказать, заранее соломку подстелить?
  Мастер Альбург хмыкнул, ничуть не смутившись, и, приподняв гладко выбритый подбородок, в упор уставился на коллегу по цеху:
  - Но ведь изредка можно. И это нам даже полезно. А уже и так двести лет прошло... Вспомнил молодость, так сказать, да и надо было мальчишку своего немного проучить, осмелел слишком в последнее время, уже решил видно, что незаменим. Я бы мог согласиться с твоими претензиями и даже принести извинения, вот только... - и Мастер Альбург широко, во весь рот, улыбнулся, демонстрируя прекрасные белые зубы, - тебя в качестве Ахлонского Потрошителя я так пока и не переплюнул, а как мы с тобой в Живодёра Троквы играли, помнишь?! Поэтому кто бы говорил...
  - Но ведь когда-то мы решили ставить друг друга в известность о таких делах, впрочем... - и Мастер Экри-Тэй отмахнулся, - как знаешь, своё "фи" я высказал. Спасибо за угощение, было вкусно...
  - Не за что. Я правда хотел тебе угодить. Сразу домой? - спросил Альбург вставая.
  Экри-Тэй расправил и так свободные одежды:
  - Задержусь пока. В Сакуре Новоселья начинаются. Похожу, поброжу, на людей посмотрю. Там сейчас красиво...
  - Вот любишь же ты всякие глупости. Что на них смотреть? На еду...
  Экри-Тэй хотел было ещё что-то сказать, но передумал и, кивнув собрату, побрёл к самому краю крыши. В шаге от пропасти он обернулся, будто окончательно прощаясь. Мастер Альбург поднял руку:
  - Увидимся...
  Экри-Тэй ничего не ответил - просто шагнул в пустоту.
  
  
  Глава 9. Ярус Татрис. Генерация Весна. Сакура
  Самым удивительным после прибытия в основное поселение соседней генерации оказалось вовсе не ошеломительное по красоте пышно-цветение местной древовидной флоры, когда после пустыни и длинного мрачного туннеля всем показалось, что горизонт словно утопает в нежной светло-сиреневой дымке на фоне зелёных холмов и сверкающих радугой водопадов. И даже не сам городок с разноцветными аккуратными домиками, мощёными улицами и благоухающими садами. И не толпы народа, понаехавшего отовсюду на легендарные Новоселья. Для Клая всё это почему-то померкло перед столкновением чуть ли не лоб в лоб с бывшим заводским помощником, который волею каких-то судеб задел его плечом у входа в забитую под завязку гостиницу.
  - Мор-Си?!
  - До-о-оброго дня, инженер О-о-орн... Всё-ё-ётаки вырвались в о-о-отпуск...
  Клай протянул ладонь для приветствия:
  - Ну да, буря помогла...
  Мор-Си закивал, при этом отводя взгляд в сторону.
  - Не боишься, что заметят здесь, ты ведь сбежал? - Клай сказал это тихо, дабы снующие туда-сюда постояльцы ненароком не услыхали, однако тот лишь усмехнулся:
  - Не-е-ет, кар я верну-у-ул и в Подлунный отписа-а-ался...
  - Даже так?! - Клай удивлённо хмыкнул. - Я не знал...
  - А вы инженер, что-о-о? В го-о-остиницу хотите? Так мест нет нигде, на Новоселья всегда-а-а так...
  Клай почесал затылок, растерянно оглядываясь:
  - Понимаешь, тут такое дело... Я не один.
  Мор-Си хохотнул:
  - С ба-а-абой небось?!
  - Не только... С жильём совсем туго, да?
  Уперев руки в бока, Мор-Си пристально глянул:
  - Так э-э-это... Ско-о-олько вас?
  - Пятеро. И руди ещё...
  - Руди? Вы купили работника?
  - Не совсем... - Клай замялся.
  - А где тогда ваша ко-о-омпания?
  - На въезде в город, где водопад такой... ступенчатый...
  - А-а-а, Мокрая лестница, зна-а-аю...
  - Просто с нами девушка... Не хотелось бы, чтобы она на улице ночевала...
  - Возвращайтесь туда, инженер, и ждите. Я что-нибудь приду-у-умаю, коли так уж вы-ы-ышло...
  На обратном пути Клай забрёл в несколько столовых, перекусил и закупился провизией для остальных. Видя клеймо на тыльной стороне предплечья, хозяева слегка кривились, однако меню для ссыльных подавали. Но когда Клай доставал тугой кошелёк и сообщал о желании взять ещё и навынос, тут же улыбались и говорили что-то типа: "Так вы работаете?! Похвально! Добро пожаловать в Сакуру!"
  Генерат с помощниками совещался уже больше часа, и обстановка в полуподвале городской ратуши становилась всё более напряжённой. Когда вскорости после возвращения Клая к остальным объявился Мор-Си и сообщил, что вопрос с ночёвкой решён, все жутко обрадовались и никто ничего не заподозрил, даже сверхнедоверчивый Кьюл. И вероятно потому, что широкая улыбка на пухлой физиономии, несвежие штаны, протёртые сандалеты и протяжно-заикающаяся речь, в общем, весь какой-то простецки-глуповатый вид Мор-Си как-то сразу успокоил и расположил. Билли так чуть ли не обниматься с ним кинулся, когда Клай представил своего бывшего помощника. И по сути, такое внезапное доверие было понятно. Муки и страдания беглецов из "Наследников" Клай до сих пор представить толком не мог. И невероятный прыжок прямиком на Татрис тоже, который также не добавил им радости от удачного побега. Да и сам он слишком устал и физически, и морально.
  И вот теперь, когда уже казалось, что всё - можно выдохнуть и наконец начать спокойно осмысливать сложившуюся ситуацию - Мор-Си привёл их прямиком в лапы властей генерации! И что поразительно, там кое-что уже знали, а именно: когда Клай выехал из Подлунного, зачем, на чём, что при себе имел и даже когда приблизительно свернул с намеченного маршрута.
  Как быстро выяснилось, Мор-Си был не просто помощником, его к Клаю специально приставили. Вот только почему он вдруг решил уклониться от возложенных обязанностей и смыться в Весну, пока оставалось непонятным.
  - И что теперь будет? - в голосе Билли звучала обречённость. - Что они с нами сделают?
  Клай пожал плечами и уставился в узкое окошко почти под самым потолком. Снаружи лишь иногда сновали ноги и подолы платьев - только такой вид предоставляло отверстие, которое и окном трудно было назвать.
  - А помните... - лёжа на узкой жестяной лавке, Кьюл потянулся во весь рост и перевернулся на бок, - когда нас сюда вежливо провожали, кто-то обронил, что это какие-то "стрекозы" нас засекли?
  - Ну да... - кивнул Билли и, засунув руки под рубаху, принялся усиленно чесать подмышками, - в пустыне иногда летали какие-то мухи...
  - Выходит, за нами следили. И ждали... - Клай обернулся, понуро рассматривая попутчиков.
  - Ну тебе, дружок, виднее... Ты тут дольше, чем мы, мог бы и предупредить... - Клаю уж очень захотелось одним ударом стереть презрительно-ехидную ухмылку с физиономии Кью.
  Движение в противоположном конце этой комнаты-склада для всякой рухляди заставило троих мужчин сменить тему разговора и размышлений.
  Стокта, что до сих пор просто лежала на потрёпанном диване с обивкой в мелкую клеточку и, наверно, даже спала, вдруг громко застонала и схватилась за живот. И хоть глаза её оставались закрытыми, лицо стало дёргаться, притом весьма заметно, хотя буквально несколько минут назад ничего подобного не наблюдалось.
  - Тебе плохо? - сделав шаг, Клай хотел было приблизиться, однако, моментально вскочивший Кьюл, схватил его за руку:
  - Не подходи. И ведь деться некуда, мы заперты...
  - До т-т-тех пор, п-п-пока она не решит выйти... - заикаясь, добавил Билли.
  - Я не знаю... - донёсся до уха Клая тихий, но очень напряжённый голос с дивана, - сколько смогу ещё терпеть... Вам нужно срочно исчезнуть, чтобы избежать... этого...
  Очень медленно мелкими, приставными шажками Билли начал перемещаться за спину Кьюла и поближе к железным дверям.
  - Детка... - голос Кью вдруг приобрёл необычайную мягкость или даже нежность, а Клай так и стоял, уже где-то в глубине души понимая, что происходит. "Неужто и с Айденом так было?!" - от воспоминаний о залитом кровью подвале в усадьбе Коэнов тело начало холодеть.
  - Детка, дорогая... - увещевательно продолжил Кьюл, - вот Раффи сидит, посмотри... Мы для тебя его брали... И он готов, он хочет этого... Ну вот глянь сама, милая... Ведь правда, Раффи?
  Девушка села и открыла глаза. Клай замер. Сказать, что они выражали некую бездну, значит, ничего не сказать. И по дрогнувшим пальцам Кьюла, что так и продолжали сжимать его руку, и по спазматическому вдоху Билли стало понятно, что все увидели и, главное, почувствовали, наверно, то же самое, а именно, ужас, неумолимо поглощающий это небольшое тесное пространство.
  Странный мужчина, что всё это время почти неподвижно сидел на каком-то ящике, свалился на каменный пол и на карачках пополз к дивану. Когда же он обхватил её колени и, неистово вглядываясь в это уже совершенно другое лицо, буквально взмолился: "Возьми меня! Я хочу быть частицею твоей! Желаю этого!" у Клая начало мутиться в глазах. Словно в какой-то прострации юноша не столько видел, сколько ощущал полумрак, затхлый воздух, хаос окружающего пространства и страх, осязаемый чуть ли не буквально...
  На громкое спасительное лязганье замка все моментально обернулись. Когда же Клай снова глянул в сторону клетчатого дивана, то ни Стокты, ни руди, что не отходил от неё ни на шаг, на прежних местах уже не было. Только Раффи, рыдая, ползал на четвереньках: "Почему?! Как же теперь?! Я тебе нужен... Я тебе очень нужен..."
  Несмотря на поздний вечер, допрос у генерата, более походящий на вполне обычную беседу, всё ещё продолжался, но судя по доносящимся с улицы звукам, в городе, похоже, мало кто спал. Весёлая музыка, смех, визги, стук колёс и рычание движков каров - что день, что ночь - Новоселья как никак.
  Генерат промокнул широкое, почти квадратное лицо салфеткой и уже в десятый раз, наверно, пристально уставился на присутствующих.
  - Глава проекта "Наследники" говорите... Главный инженер...
  Кьюл утвердительно кивнул и Клай уже в который раз за последнее время поразился необычайной наглости и какой-то невероятной самоуверенности этого тощего беглого гибрида. Предплечье ещё ощущало его железную хватку, да и челюсть помнила отменный хук. Ключ-навигатор... Вернее, как он сам поведал генерату, сын последнего ключ-навигатора, что бесследно исчез вместе с кораблём много-много лет назад. И как власти Альбурга и Экри не пытались, так и не смогли разыскать его. А вот Верховный Куратор Тэи нашёл, только уже его потомка.
  Прикрыв лицо, Клай даже тихонько хмыкнул. Знал бы учитель, каких невероятных и так необходимых Академии личностей он здесь встретил. Теперь и авария, и суд, и ссылка сама по себе совсем не казались чем-то трагическим. Наоборот, Стокта Коэн оказалась в зоне досягаемости, хоть пока снова пропала. Но ведь теперь имеется ещё и Кьюл, этот злобный проходимец, которого она вытащила из клетки, как и механик Билли. В задумчивости Клайдис начал терять суть разговора.
  - Что ж... Наведём справки и если это подтвердится...
  - Нам полагается награда?! - ухмылка Кью сверкнула лучиком. Клай от неприязни скрипнул зубами.
  Теперь хмыкнул генерат:
  - Это за что?
  - За доставку, конечно!
  Звучный басистый хохот главы весенней генерации весьма разрядил обстановку. Пока он смеялся, а потом что-то записывал в обшитый кожей блокнот, Мор-Си прикатил колёсный столик и принялся разливать ароматный чай. Кьюл и Билли тут же потянули носом. А вот Клай, благодаря стараниям Ка-Мари, этот местный напиток уже не раз пробовал и даже пристрастился.
  - Пока ничего покрепче не могу предложить, - генерат продолжал писать, - вы ещё нужны трезвыми, но потом...
  Все дружно кивнули и расхватали объёмные кружки. А вот Раффи так и остался стоять в самом углу кабинета, хлюпая носом в тяжёлую портьеру. Билли, покряхтывая, поднялся и со словами: "Ох ты горюшко ж наше... И вот оно нам надо было..." - вывел Раффи из угла словно ребятёнка малого, усадил на софу рядом с собой и, вздыхая, всучил горячую кружку.
  - Он что у вас... - генерат поднял глаза от писанины, - совсем неадекватен?
  Билли вяло отмахнулся, а Кьюл ответил:
  - Ну не то чтобы... Не так давно он был другим. Правда, с каждым днём, похоже, всё только хуже становится ...
  - И это она с ним сделала? Или кто-то из вас?
  Билли вскочил, чуть не выронив кружку:
  - Она, генерат! Стокта! Это она! Мы так не умеем! Это всё она!
  Клай заметил, как Кьюл сжал кулак и зыркнул на Билли. Наверно, только присутствие генерата уберегло его от мощного удара в голову.
  - Если она на Татрисе, то никуда не денется, найдём, а вот если... - сложив руки на животе, местный начальник откинулся к спинке кресла и пристально уставился на Кьюла.
  - Не знаю... Вот Клайдис свидетель, Билли, Рафлз, хотя этот... - тут он отмахнулся. - Она пропала вместе со своим руди, словно испарилась, в мгновение ока, именно в момент, когда за нами пришли. А так она всё время была рядом...
  Когда генерат перевёл взгляд на Клая, юноша усиленно закивал:
  - Всё так, я... - но продолжить мысль не успел.
  - Да она чуть не сожрала нас! - вскочил Билли, брызгая слюной. - Спасибо, что вовремя послали за нами! Я уж приготовился увидеть, как жуют моё сердце! А как она это делает мы знаем! Врагу не пожелаешь!
  "Ну всё. Держись, круглый. Тебе конец..." - только и успел подумать Клай, заметив, как наливаются кровью глаза Кьюла. Но дальнейшее оказалось некоторой неожиданностью.
  То, что Кьюл очень быстрый и очень сильный, несмотря на весьма обманчивую смазливо-субтильную внешность, Клайдис уже прекрасно знал по себе. Но то, что сам генерат пулей выскочит из-за стола, буквально перепрыгнув через него, и одним рывком оторвёт Кьюла от уже хрипящего Билли и отшвырнёт в дальнюю стену так, что картины попадают, вот как-то совсем не получилось предположить. Клай успел лишь вжаться в кресло и убрать ноги.
  - Мразь... Какая же ты мразь... - стоя на коленях, Кьюл утёр кровь из разбитого носа. - Она жизнь тебе спасла! Не просто так брат от тебя избавился, поганец!
  - Да пошёл ты! Я больше не собираюсь плясать под твою дудку! - хрипло выкрикнул в ответ Билли.
  - Молчать!!! - гаркнул генерат и хлёстким подзатыльником свалил Билли на пол. От этого вопля Клай вылил на себя полкружки чая.
  Дверь в кабинет открылась и просунулось несколько встревоженных голов, в том числе и физиономия Мор-Си:
  - Всё в порядке, генерат?
  - Да, идите пока... Но будьте неподалёку, мы ещё не закончили...
  Клай поднял на генерата восхищённый взгляд:
  - Это было великолепно...
  Глава Весны, огромный шкафообразный дядька с массивной непропорциональной нижней челюстью, довольно усмехнулся:
  - Это Татрис, мальчик. У нас тут многое иначе...
  Пока местное начальство уже в который раз решило заняться писаниной, все успокоились. Кьюл перебрался в дальнее угловое кресло и сидел, задрав голову и меняя салфетки у носа, Билли и Рафлз всё так же на софе, ну а Клай по-прежнему неподалёку от письменного стола.
  Кабинет генерата был уютным, даже несмотря на недавний небольшой разгром. Добротная мебель, массивная, но не вычурно-громоздкая, пушистый ковёр кирпичных оттенков, несколько стеллажей папок и книг, удобные кресла, пара чайных столиков, мягкие портьеры, по гладким стенам кованые бра, освещающие всё пространство ровным и достаточно ярким светом (с татрийскими технологиями освещения Клай познакомился практически сразу после прилёта, и они его весьма впечатлили).
  Вот только кое-что всё-таки нарушало эту приятную глазу и телу интерьерную гармонию. Странного вида зеркало довольно высоко за креслом генерата. В таком месте можно повесить портрет, герб либо некую аббревиатуру сектора или учебного заведения, как в Академии, например, в кабинете ректора, но зеркало, притом довольно мутное? Как только их привели сюда, Клаю сразу показалось, что оно не просто висит. Оно смотрит. Или кто-то смотрит, скрываясь в глубине некой потайной комнаты. И это ощущение только усиливалось, притом настолько, что начало стучать в висках, вызывая весьма неприятную, хоть и не слишком сильную головную боль. И эту боль Клай очень хорошо помнил. Так было только однажды, когда он первый и пока последний раз в жизни попал в академический госпиталь.
  - Ну что ж... - генерат наконец поднял голову и захлопнул блокнот. - Будем думать, что делать с вашей компанией, а пока...
  - Только не тюрьма, генерат, умоляю! - всплеснув пухлыми ручонками, Билли бухнулся на ковёр.
  - Верно! - выкрикнул Кьюл из другого конца кабинета. - Лучше убейте!
  Генерат как-то непонятно хмыкнул и покачал головой:
  - Разберёмся...
  Когда появился Мор-Си для новых распоряжений, Клай продолжал неотрывно пялиться в странное зеркало. К этому моменту он был уже абсолютно уверен, что за ним точно кто-то есть, хотя сквозь этот предмет всё так же ничего не просматривалось. Когда все встали, Клай наклонился, чтобы поставить кружку на чайный столик и вдруг будто провалился в густую черноту.
  Клай очнулся от холода и неприятной сырости. Тело затекло, возможно от усиленной татрийской тяжести и не слишком удобного ложа. С трудом повернув голову, он понял, что лежит в том самом подвальчике для рухляди на диванчике в клеточку. На лбу влажная ткань, а ноги прикрыты пледом. Кругом довольно темно, слышится храп и какие-то шорохи в дальнем и самом тёмном углу, а из настежь распахнутой двери пробивается свет.
  Мочевой пузырь дал знать о себе ощутимой резью, и Клай поднялся, стаскивая мокрую, но уже совсем тёплую тряпку. Голова не болела, правда, общее состояние было ещё каким-то скованным.
  Послышались шаги и вскоре крупный силуэт возник в дверном проёме.
  - А-а-а, просну-у-улись... - в голосе Мор-Си явно чувствовалось облегчение.
  - Что случилось? - Клай сжал виски, пытаясь вспомнить последние события. - И где тут ближайшие удобства?
  Мор-Си предложил руку:
  - Помочь?
  Глянув на бывшего помощника, а сейчас, похоже, снова надзирателя-наблюдателя, Клай сжал протянутую ладонь.
  После освежающего душа Мор-Си привёл его в кухню. При ратуше имелась довольно большая столовая, правда, сейчас в здании было пустынно, да и в городе не слышно почти никакого движения. Мор-Си сказал, что все на разливе за южной частью города. Именно там перекачивают из бочек в цистерны приготовленное сырьё для новой партии татрийской водки, так сказать заселяют типа как в домики, чтобы потом отправить в долгое годовое путешествие по всему ярусу, во время которого алкоголь окончательно дозревает и приобретает остальные удивительные свойства. А Клай ведь так хотел принять участие в этом действе!
  Заметив у разделочного стола что-то готовящего гибрида, Клай присел на вертящийся стульчик.
  - Есть будешь? - совсем по обыденному спросил Кьюл и закинул в рот, какой-то зелёный хрустящий овощ.
  Клай с готовностью кивнул:
  - Буду.
  - Мясо готово, вот только салатик доделаю... - глянув на Мор-Си, Кью вдруг спросил: - Сказал уже?
  Бывший помощник покрутил головой.
  - Ну так скажи, чего тянуть. Сразу и отметим... - Кью нагнулся и достал откуда-то хрустальную бутылку.
  Клай тревожно-вопросительно уставился на обоих.
  - Инженер Клайдис О-о-орн, - Мор-Си даже как-то вытянулся, - вас отпуска-а-ают. Можете отбыть с Татриса когда пожела-а-аете. Все необходимые бумаги подготовлены.
  - Что?! - Клай даже привстал, но тут же бухнулся обратно, тело ещё не совсем хорошо слушалось. - Но ведь до срока...
  - Вот свезло так свезло... - хмыкнул Кьюл и продолжил: - Вскоре после того, как ты вдруг вырубился и мы тебя обратно отнесли, приходил генерат и этот... - он замолчал и не говорил, пока не достал из духовки запечённое мясо и не разложил по тарелкам. Клай не выдержал:
  - Кто?!
  - Шептун местный. Настоящий! - выдохнул Кью и принялся усердно нарезать мясо. Вот только нож в его пальцах почему-то заметно дрожал.
  - Здесь его так не называ-а-ают, - Мор-Си тоже решил присоединиться к трапезе и расставил перед Клаем и Кью пузатенькие рюмки. - Этого Ма-а-астера душ зовут Экри-Тэй. Есть ещё Мастер А-а-альбург... - Мор-Си замолк ненадолго, но, наполнив рюмки, продолжил: - Я ведь так и не рассказа-а-ал, почему уехал из Подлунного так неожи-и-иданно...
  - Это имеет значение? - спросил Клай. Разговор становился всё более интересным.
  - Думаю, теперь да-а-а...
  - Ты ешь давай, - и Кьюл даже как-то заботливо придвинул к Клаю тарелку, - остывает... Почти на сутки отключился...
   По словам Мор-Си, он сбежал из-за того, что за Клаем начал следить Мастер Альбург. И Мор-Си очень испугался, потому что не мог понять, почему он тянет, если уже выбрал добычу. А Мастер Альбург это не Экри-Тэй. Альбург был славен тем, что заодно с выбранной жертвой мог убить ещё кого-нибудь, того, кто его увидел или почувствовал, а Мор-Си был как раз из таких. Он с раннего детства чувствовал их приближение, ощущал буквально кожей, что кто-то из них где-то рядом и не раз замечал, потому как с большой точностью мог предсказать точку их появления. И к Клаю его приставили не просто так, потому как к ссыльным крайне редко кого-нибудь приставляли. Они ведь потенциальная добыча, а уж кого Мастера выберут предсказать невозможно, поэтому и присматривать за такими горемыками нет никакой необходимости. Но Клай отличался от других ссыльных - он был уже отмечен - светлый треугольник волос являлся тому подтверждением.
  - Значит, ты меня просто бросил на растерзание... - Клай жёстко глянул и чтобы не наговорить каких-нибудь гадостей, залпом опрокинул рюмку и вгрызся в сочный горячий кусок.
  - Было бы лучше, если бы он сожрал нас обо-о-оих?! - парировал бывший помощник, ничуть не смущаясь.
  - Хоть бы предупредил...
  - А то-о-олку?
  - И как вы тут живёте? - вопрос Кью скорее был риторическим.
  - Да вполне неплохо, даже хорошо. Экри-Тэй нас не трогает, только тех, кто зовёт, ну и ссыльных, конечно. Альбург да, может, но редко, видно, наш его в узде всё-таки держит.
  Клай хотел было спросить, что значит "зовёт", но за продолжающимся разговором не успел, а позже и забыл под влиянием крепкого алкоголя. Кью и Мор-Си были почему-то уверены, что это Мастер приказал генерату отпустить Клая. Стокту так и не нашли и искать уже не будут. Обнаружился лишь корпус руди-брата рядом со ступенчатым водопадом, правда, без душевной капсулы. Мало того, все сведения о ней, что в записях, что в памяти наблюдающих стрекоз должны быть уничтожены без возможности восстановления - Мор-Си краем уха слышал, как генерат выдавал кому-то подобные распоряжения. В этот момент Клай спросил у Кьюла:
  - А с вами-то что решили? С тобой, с Билли...
  Кью пожал плечами:
  - Не знаю, но всяком случае нашу свободу уже никто не ограничивает. Генерат даже извинился, что ночевать нам особо негде, будем пока в подвальчике кантоваться. - Кью хмыкнул и снова начал наливать. Клай заметил, что пальцы его уже не дрожали, а красивое лицо с чёткими, точёными чертами налилось румянцем.
  Понизив голос чуть ли не до шёпота, Мор-Си спросил:
  - Вы его знаете, инженер О-о-орн?
  - Кого?
  - Мастера Экри-Тэя...
  Клай чуть не подавился:
  - Откуда я могу его знать?
  - Вы можете просто не помнить, если он хоть раз вмешался в вашу память. После такого знакомства очень голова болит, да и кровотечения всякие могут приключиться или ещё чего, правда, потом всё проходит.
  Повисла пауза, во время которой Мор-Си продолжал вглядываться в его лицо, наверно, дожидаясь ответа, а Клай вспоминал, как лет шесть назад очнулся на койке академического госпиталя с невероятной головной болью и кровавыми тампонами в носу, а учитель потом сказал, что это случилось от сильнейшего мозгового перенапряжения и волнений, ведь Клай готовил диплом, несколько научных работ и экзамены сдавал в придачу.
  Кьюл глотнул водки:
  - Он когда явился, ну прямо там в подвальчике, вот будто возник из пустоты, я подумал что всё, конец нам: и мне, и тебе, и Билли, и нашему Раффи, Раффи, конечно, в первую очередь. Это такая мощь, Клай, такая! Не знаю даже какие слова для этого годятся! Я просто понял, что всё. Ну вот всё! Словно сама смерть возникла на пороге, это... - и Кью нетерпеливо защёлкал пальцами, - это бездна какая-то, способная поглотить всё: людей, города, континенты, целые миры и даже прошлое и будущее!
  Мор-Си тоже приложился к рюмке и дружески похлопал Кью по плечу:
  - Хорошо сказал. Пра-а-авильно!
  - Вот вам и детские страшилки! "В небесах средь Красных лун прячется ночной шептун..." - закончив цитату, Кью принялся накладывать добавки.
  
  
  
  Глава 10. Ярус Татрис. Генерация Весна. Окрестности Сакуры
  
  Стокте снился сон. Очень похожий на тот, что она уже видела, после того как впервые попробовала татрийскую водку. И сон снова был реальным. Притом настолько, что ощущалось буквально всё: цвета, запахи, звуки...
  Она сидит за длинным столом, уходящим в некую бесконечность, но не где-то с краю, а во главе, наблюдая по обе стороны от себя четырёх мужчин, только совершенно голых почему-то. И хотя она может разглядеть лишь обнажённые торсы, но точно знает, что ни штанов, ни белья на них нет. Разглядывая их тела, она понимает, что это они, те самые с мутными лицами, что ходили вокруг неё на лугу и это новая встреча. Вот только как-то не понятно, это они её к себе пригласили или она сама к ним пришла.
  А стол накрыт богато. Расшитые тонким кружевом салфетки, бело-золотистая посуда с узорчатой росписью (похожий сервиз имелся дома и использовался при визитах гостей), но главное, - еда, источающая изумительные ароматы. Вглядевшись в блюда и тарелки, Стокта узнала сердца, приправленные специями и зеленью, печёнки и почки в ярких листьях разноцветных салатов и даже какие-то конечности в хрустящей панировке. И такой от всего это великолепия запах, что слюна начинает наполнять рот, но она почему-то упорно твердит себе: "Нет. Я не хочу. Я не голодна. Мне нельзя". А вот загадочные мужчины едят, притом с явным аппетитом, и в то же время посматривают в её сторону и улыбаются, правда, как она это видит сквозь туман на их лицах, совершенно непонятно.
  Стокте хочется провалиться, снова исчезнуть, даже в никуда, лишь бы только не смотреть на их мускулистые, поросшие редкими волосами тела.
  - Тебе придётся, дорогая... - вдруг говорит ближайший мужчина справа.
  - Заставить не получится, она сама должна... - отвечает другой, что сидит за первым, аккуратно отрезая кусок ароматного сердца.
  В этот момент из-под ножа брызгает, и все сидящие за столом получают свою долю алых капель. Но если мужчины спокойно берут салфетки и невозмутимо стирают с кожи яркие пятна, то Стокта вздрагивает и опускает глаза на себя. Багряно-кровавое липкое платье неприятно греет кожу. Её не забрызгало, нет. Её будто окунули в бочку до краёв наполненную тёплой густой кровью.
  - Она боится, - второй слева накалывает на вилку почку и обмакивает в розовый соус.
  - Маленькая ещё, - первый слева кладёт свою руку на её ладонь и слегка сжимает.
  - Ну... - первый справа снова вступает в разговор, - это всего лишь дело времени... - остальные дружно кивают, продолжая жевать.
  Стокта хочет лишь одного - проснуться, потому как сия голая компания уже внушает страх, а не только стыдливую неприязнь.
  - Вот... - второй справа протягивает руку к блюду в центре стола, - хоть это попробуй... - и, не вставая, бросает что-то на её пустую тарелку.
  Кисть явно женская, с длинными, тонкими пальцами. Сквозь панировку даже подкрашенные ноготки видно. И эта человеческая конечность словно смотрит пронзительным глазом - крупным украшением на среднем пальце - любимым кольцом леди Кайры!
  Когда ещё крича и махая руками, словно отгоняя весь этот кошмар, Стокта вскочила на ноги, было уже раннее утро. Лёгкий розоватый туман струится сквозь окружающее редколесье и света хватает, чтобы разглядеть очертания руди, что покорёженной кучей валяется рядом на травке, а также сидящую на ближайшем валуне неизвестную мешкообразную фигуру.
  Кошмар ещё полностью не улетучился, и девушка застыла, настороженно наблюдая, как этот, похоже, всё же человек в коричневом балахоне что-то чертит веточкой на земле.
  - Плохой сон? - скрипучий старческий голос резанул ухо и тут же давно знакомый, но, по сравнению с предыдущими, гораздо более сильный толчок в грудь заставил не только качнуться, но и отступить на шаг, удерживая равновесие. Мысль: "Да что же вы все в меня стучитесь?! Я дверь, что ли, какая?!" чуть не прорвалась словами, но Стокта сдержалась. Клай, Тойл, а теперь ещё и этот странный старик довольно пугающего вида - дураку понятно, что все они как-то или чем-то связаны.
  Быстренько глянув на своё драное, грязное, но совсем не кровавое платье девушка выдохнула: "Сон... Всё это просто привиделось..." Старик вяло двинул кистью, будто отмахиваясь от чего-то и снова прохрипел:
  - Присядешь, милая?
  Стокта уже было сделала шаг навстречу, как вдруг остановилась:
  - Вы кто? Простите...
  Старик хмыкнул и откинул капюшон, обнажая лысую, морщинистую голову. Стокта мысленно хихикнула: "Как зад у псины леди Мими!" Как-то раз ненавистная сваха заезжала в усадьбу с маленькой и голой, в смысле совсем без шерсти, собачкой, которую и собакой трудно было назвать. Животина больше походила на толстую облезлую крысу. И вот именно задняя часть этой сверхмодной, как выразилась леди Мими, зверюшки была на удивление морщинисто-складчатой. Стокта хорошо помнила, как мать и сёстры брезгливо морщились, но пытались не выдать своего истинного впечатления от столь необычного приобретения великосветской гостьи. И вот теперь снова почти такая же неприятная глазу морщинистость только на человеческой голове.
  - Если я скажу, юная леди, ты мне поверишь? - ответил старик очень внимательно её разглядывая.
  Только теперь Стокта заметила, что на его коленях поблёскивает душевная капсула. Понятно, почему руди валяется в таком виде - он просто вынул её, как и она когда-то...
  - Вы проникатель? - выдавила Стокта, уже не испытывая первоначального страха.
  - Не только... - старик улыбнулся, показав вполне крепкие для его возраста зубы. - Я Мастер душ. Мастер Экри-Тэй, так следует меня называть, хотя... - и он снова похлопал по камню, приглашая Стокту не стоять столбом, - в более широких, так сказать, общественных кругах, я известен как Ночной шептун, что живёт на Красных лунах, ну ты знаешь...
  Стокта наконец сдвинулась с места и присела на камень между лежащим руди и тем, кто назвал себя Мастером:
  - Это сказка. Детская страшилка. Её все знают...
  - Верно. Только от этого она не становится лживой. Вон те две луны, Эк и Ти, смотри... - он поднял голову и махнул в нужном направлении, - мои... Впрочем, как и ярус Экри, и твой родной Тэи.
  Вглядываясь в утреннее небо с уже бледными лунами, Стокта пыталась понять, что значат слова этого человека. Это шутка, насмешка, явный обман либо некий способ запутать её, чтобы использовать в каких-то своих целях, ведь никто в здравом уме не верит в детские сказки. Но с другой стороны: много ли здравого смысла и чего нормально в ней самой и в том, что случилось за последнее время?
  - Тебе трудно это принять, понимаю... ты ещё так юна и неопытна... - продолжил старец, - но Ярусы сами привели тебя ко мне и это удивительно, и я бы сказал даже невероятно. Похоже, что тебе, Стокта Коэн, уготовано нечто необычайное, коль они настолько тобой озаботились...
  - Вы знаете моё имя? - Стокта вгляделась в Мастера. Теперь его внешность и голос не казались отталкивающими. Он говорил настолько спокойно, но в то же время так убедительно, что ей уже хотелось верить в каждое слово и слушать его хриплый, но умиротворяющий голос.
  - Я о тебе уже многое знаю, хотя и не всё... - старик взял душевную капсулу, подставляя её мягким утренним лучам. - Твой брат поведал, впрочем, как и ваш руди-нянька и семейный часовик, ведь они все здесь, внутри...
  - Это я сделала... - Стокта всхлипнула, но попыталась сдержаться, - это я его убила... их всех...
  В ответ старик как-то совсем безразлично произнёс:
  - Это твоя первая жертва. Первая добыча. Так бывает, когда нет контроля, нет наставника, который мог бы научить направлять голод в нужное русло. Не знаю, почему Ярусы решили подвергнуть тебя такому испытанию, но что сделано, то сделано. Возможно, таким образом они хотели сделать тебя сильнее, ведь даже с нами, своими проводниками и кормильцами, они могут быть чрезвычайно жестоки.
  - Я ничего не понимаю... - Стокта снова всхлипнула потому как рыдания уже начали сносить плотину её внутреннего сопротивления. - За что мне всё это? Зачем?! Почему?! Как это можно принять и понять?! Ведь я чудовище! Братоубийца! Мой Айди... Как такое возможно?! Как сами Ярусы могут кого-то заставлять так жестоко убивать?! Зачем?! Ведь они... они... просто земля под ногами... - слёзы, причитания и всхлипы наконец вырвались на свободу.
  - Ну, деточка, что ж так убиваться... Это доля наша и мы её не выбираем. Таков наш мир. Он загадочен и сложен. И его трудно понять даже мне, а простым людям тем более... - Экри-Тэй явно немного растерялся.
  Стокта снова звонко всхлипнула:
  - Я... Я... Я д-д-даже не могу с-с-себя убить... Е-е-ещё ни ра-а-азу не получилось...
  - Да Ярусы с тобой, милая! - прижав её голову к своим коленям, Мастер принялся неистово гладить растрёпанные волосы. - И не пытайся больше! Всё равно не выйдет! Они зацепились за тебя, признали, приблизили и теперь никто, слышишь? никто не сможет тебе ничего сделать, даже ты сама! Ты станешь уязвимой только тогда, когда они решат, что ты им больше не нужна! И никак иначе! Ты слышишь меня, девочка? Только они могут нас отпустить, - в ответ вой в голос, переходящий в надрывный плач.
  - Ну так дело не пойдёт! А ну-ка... - задрав подол бесформенных одеяний и оголив сухие кривоватые ноги в потёртых сандалетах, Мастер принялся утирать Стокте лицо, заставляя сморкаться. - Вот... Вот так... Ещё... Устроила тут... Да что ж деется-то такое... За пятьсот лет первый раз сопли утираю... Давай-ка к водичке пойдём...
  Буквально неподалёку, за маленьким живописным холмиком струился и журчал небольшой водопад. Скалистые уступы на разной высоте создавали впечатление некой лестницы, где ручеёк падал сначала на один плоский камень, потом на другой, третий и далее вниз, как бы спускаясь по природным ступенькам.
  Стокта несколько раз ополоснула разгорячённое лицо и выдохнула. Ледяная вода освежила и хоть немного, но прочистила мысли. Стряхнув влагу с ладоней, она встала с колен и посмотрела на Мастера:
  - Если вы тот самый шептун, что живёт на лунах и забирает души, значит, вы можете вернуть моего брата?
  - Ну, во-первых, твой брат, Айден Коэн, никуда не уходил, чтобы его возвращать, он всё ещё здесь, хоть и в несколько изменённом и необычном виде, - и Экри-Тэй достал душевную капсулу из недр балахонистых одеяний.
  Стокта хотела было что-то сказать, но старик-шептун жестом не предоставил ей такой возможности.
  - Во-вторых, работать с его душой сможешь только ты, ведь как я уже говорил, это твоя добыча. Ну а я помогу и научу, если захочешь. В-третьих...
  Глядя на этого сухощавого с морщинистым черепом человека Стокта начала злиться, а ведь совсем недавно, вот буквально только что, она рыдала в его коленях и чувствовала прикосновение холодных, даже ледяных рук. Возможно, его тон и последние слова так её зацепили, а может потому, что о смерти любимого брата он говорил так, словно она не порвала его на части и не жевала с наслаждением его сердце, а порезала к завтраку мясной рулет.
  Сунув душевную капсулу ей прямо под нос, Мастер продолжил:
  - Его душа скоро погибнет. Капсула просто не выдержит, хоть она и часовая. Видишь, уже пошли трещины?
  Вперившись в сверкающий голубыми искорками продолговатый шарик, Стокта на мгновение отключилась. Взгляд проникателя пронизал сплав и заметил уродливые рвы внутренних молекулярных разломов, которые снаружи ещё никак не проявлялись. Но она увидела не только это. Лицо Айди, такое красивое и родное словно влетело голову и голос, его голос: "Спаси, меня! Вытащи отсюда!" Шептун прав.
  Отшатнувшись, девушка плюхнулась на ближайший валун:
  - Он там... Айди там, внутри...
  - Ни одна капсула, даже усиленная часовая, не может долго хранить цельную человеческую душу, а ведь в ней не только твой брат. Часовик и ваш руди тоже там. Они были рядом, когда голод Ярусов захватил тебя целиком. Ты необычайно сильна, девочка. Ты сама, не понимая, что делаешь и зачем, отправила их души в самое надёжное и безопасное на тот момент место. Не знаю, получится ли их теперь разделить, слишком уж долго они находились вместе и, скорее всего, уже почти слились, но попробовать стоит. Душа твоего брата сильна и хочет жить. Поэтому тебя ждёт большая работа. Ты готова?
  - К чему? - подняв глаза, Стокта поняла, что задала глупый и совсем ненужный вопрос. Что может быть важнее для неё, чем спасение Айди?!
  - Стать моим учеником, - узкие губы Мастера тронула лёгкая улыбка, - вернее, ученицей... Никогда не думал, что сия участь уготована милой девушке...
  Сказав это Мастер Экри-Тэй сунул капсулу в карман, накинул капюшон и протянул руку. И Стокта не заставила его ждать или уговаривать.
  
  
  
  Глава 11. Ярус Тэи. Централис
  
  Появление Верховного Куратора откладывалось уже третий раз. Сектариумы, впрочем, как и все остальные высокие гости, внешне никак не выразили возмущения либо недовольства, ведь на то он и Верховный. У первого лица всегда слишком много важных и неотложных дел.
  Пока Полонский отсиживался в сортире (сказал, что, похоже, отравился вчерашним ужином в ресторане и если выживет, прикроет это подлое заведение во что бы то ни стало), Грит позволил себе немного расслабиться, хотя даже само присутствие на собрании Палаты напрягало почти всегда.
  Уже несколько дней личный охранник координатора службы РГ буквально кожей ощущал какое-то непонятное движение вокруг себя и Полонского. В воздухе словно пахло то ли опасностью, то ли угрозой. Вот только определить источник или хотя бы направление не получалось. На выраженные опасения координатор лишь усмехнулся и посоветовал хорошенько выспаться, а не выискивать признаки возможного покушения в странных запахах, бликах света и мелькающих тенях.
  Грит очень надеялся, что все его подозрения беспочвенны и это, действительно, просто нервы, да и столько людей вокруг. Однако он отлично помнил, как это необъяснимое чутьё на крупные неприятности не раз выручало и в детстве, и в юности. Чуйка никогда не ошибалась.
  В холле перед Овальным залом, где обычно и проходили важные заседания, народу собралась уйма, притом третий час: сектариумы, координаторы, многие с личной охраной, подсекторы разных степеней с помощниками, меж ними вышколенные официанты в строгой чёрно-белой униформе, что уже изрядно устали обслуживать такое количество гостей, даже несколько газетных писак мелькали то тут, то там что-то быстренько строча в свои блокноты. А вот ни одного руди Грит не заметил. Со слов Полонского Верховный терпеть не мог механоидов и начал постепенно избавляться от них ещё лет пятнадцать назад, с момента вступления в кураторство секторами.
  С чем было связано такое неприятие, Грит не знал, ведь Полонский не стал распространяться, а вероятно, и сам был не в курсе. Странно было, что вслед за Верховным от руди начали отказываться некоторые сектариумы и координаторы, хотя в широких кругах наличие железных слуг по-прежнему считалось статусным и престижным. Поначалу Грит думал, что это некое льстивое подражание со стороны особо жаждущих облобызать Верховный зад, однако то там, то сям услышанные разговоры, намёки, нелестные отзывы власть имущих о постоянной зависимости от Экри и Академии, и даже возрождение службы РГ, указывали на довольно быстро и радикально меняющуюся политику в отношении более технологичного соседнего яруса.
  Экри и Тэи не один век представляли собой плотно связанную систему, где учёные соседи занимали некую роль старшего брата, пусть не заставляющего, но рекомендующего, иногда настоятельно. Но чем доступнее становилось образование на Тэи, особенно с открытия Технического университета в Маграде, чем больше появлялось, пусть и маленьких по сравнению с Экри, производств, да и омертвение Линца весьма поспособствовало увеличению квалифицированного населения, тем сильнее на Тэи зрело недовольство своим вроде как подчинённым положением. Вот только подобные брожения замечались больше в кругах высших. В среде же обычных работяг, торговцев, мелких служащих, иными словами, простого люда, какого-либо раздражения от политики Экри Грит не наблюдал. Наоборот, имелось немалое число желающих сменить просторы Тэи на скученность городов соседей, ведь за ту же самую работу в Ахлоне, Урбе или Онтариву, крупнейших полисах соседнего яруса, платят как минимум в два, а то и в три раза больше. И особенно теперь, когда производство руди и рупи лет тридцать, как практически замерло, потому как новые душевные капсулы редко доходят до полного вызревания и с чем это связано никому доподлинно неизвестно.
  Знакомое посапывание заставило Грита прервать размышления. Адам Полонский наконец покинул сортир и, стоя рядом, оправлял парадный китель с золочёными позументами.
  - Это утка с яблоками, точно...
  - Полегчало, хоть немного? - Грит спросил действительно сочувственно.
  - Вроде да... - координатор достал платок, утёр губы и взял у Грита кожаную папку: - Представляешь, читать доклад, а от тошноты и слова выдавить не можешь, чтобы всех не заблевать...
  - Да, неприятная ситуация... - Грит кивнул и тут же глянул в сторону на группу одетых в деловые костюмы и строгие мундиры мужчин, что стояли у невысокой раскидистой пальмы в мозаичной кадке. Там снова будто что-то мелькнуло. Нечто быстрое и прозрачное. Грит напрягся и поэтому не сразу отреагировал на фразу координатора:
  - А вот ты к этой утке даже не притронулся...
  - Что вы сказали?
  - Ты не ел эту мерзкую птицу, хотя на запах и вкус она была весьма неплоха...
  - Не хотелось... - Грит продолжал всматриваться в окружающее пространство, выискивая среди мешанины людей сам толком не понимая, что.
  - А если это яд? - Полонский продолжил совершенно спокойно.
  - Не исключаю. Только кому это нужно и выгодно настолько, чтобы идти на убийство?
  Полонский глубокомысленно насупился, но вскоре спросил:
  - Куда ты смотришь?
  Грит пожал плечами:
  - Сам не знаю... Вроде и видел что-то, а вроде и нет. Ресторан, конечно, проверить стоит, вот только мне кажется, что если бы вас действительно хотели убить таким способом, то уже сделали бы это, а утка могла оказаться испорченной по каким-то иным, совершенно банальным причинам. Тут что-то другое...
  - Снова чуйка? - не так давно на свой страх и риск, Грит рассказал координатору о своей странной способности, что всегда выручала и никогда не ошибалась, вернее, на желание поделиться личной тайной с Полонским чуйка никак не отреагировала - значит, можно.
  - И вчера она не подвела, иначе сегодня я составил бы вам компанию у толчка... - в этот момент послышались громкие голоса, и дворцовая система усиления звука выдала ритмы фанфарного марша - явился Верховный Куратор.
  Все члены Круглой палаты и их сопровождающие моментально ломанулись строиться вдоль колонн длинного, украшенного красной ковровой дорожкой коридора, ведущего к высоким арочным дверям Овального зала, что уже приветственно открылись. Грит привычно вытянулся чуть позади Полонского, который, как один из важных приближённых, встал почти у самого входа в главное помещение для столь высоких персон.
  Наверно, именно эта наиболее близкая позиция и помогла старшему агенту Спецкорпуса вовремя среагировать, а также увесистая кожаная папка координатора с массивной серебряной пряжкой. Верховный уже сделал шаг на ступени, когда буквально с пола вскочила какая-то маленькая красная, но явно человеческая фигура и замахнулась, вскидывая тонкие руки. Не думая ни секунды, Грит резко оттолкнул Полонского, одновременно выдёргивая у него из подмышки папку. Бросок, доли мгновений полёта, звук падения чего-то - папка явно зацепила нападавшего, выбив некое оружие.
  Первым опомнился Адам Полонский:
  - Это гибрид!!! Хватайте его!!! Охрана, уводите Верховного! Запереть все окна и двери! Никому не покидать помещение! Патрули на все этажи! Ощупывать всё! Полы, стены, мебель - всё! Он не должен сбежать!!!
  Поиски продолжались несколько часов, да вот только ни к чему так и не привели, несмотря на то, что в повальном обыске принимали участие чуть ли не все находящиеся в резиденции. Гибрид будто испарился. Грит же был уверен, что он успел покинуть территорию. Ведь найти того, кто способен практически полностью сливаться с любой поверхностью необычайно сложно, если вообще возможно. Одно было ясно совершенно точно: Хэмфри Волковски, пациент 6 из проекта "Наследники", жив и находится в Централисе.
  Уже около получаса Грит слушал звуки шагов за дверьми кабинета Полонского. И только когда громоздкие напольные часы в углу протренькали без четверти полдень, до чуткого уха старшего агента донеслась фраза: "Зайди..." Грит встал, одёрнул китель и провернул бронзовую ручку.
  Координатора "носило", притом с момента покушения на Верховного. Беглый гибрид исчез, даже механические ищейки след не взяли, и все попытки, вернее, даже потуги, выдать мгновенный результат, доложив о поимке наиопаснейшего преступника, пошли прахом. Служба РГ, то бишь сам Адам, села в огромную калошу.
  Стоя по стойке смирно, Грит молча наблюдал за метаньями начальства. Сжимая в кулаке какие-то бумаги с гербовыми печатями, Полонский ходил из угла в угол по кабинету и каждый раз, минуя письменный стол, отхлёбывал из узкого графина. Смолисто-пряный коньячный букет ни с чем нельзя перепутать. За доли секунды осмотрев помещение, Грит заметил за дальней портьерой ещё два таких же сосуда, правда, уже опорожненных.
  - Как твоя супруга? - вдруг спросил Полонский, продолжая нервное хождение. В распахнутом атласном халате, домашних брюках и сорочке без галстука координатор не выглядел так строго и важно, как в своих разнообразных дорогих кителях.
  - Спасибо, хорошо...
  - Всем довольна?
  Грит замялся. Полонский впервые заинтересовался личной жизнью своего подчинённого.
  - Ну как всем... Женщины, наверно, всегда хотят больше... Нарядов, украшений, выходов в свет...
  - Да-да, ты совершенно прав, все как одна... - снова подойдя к столу, Полонский сначала несколько секунд тупо пялился на графин, а потом схватил его и надолго приложился. - Ну что ж... - смачно крякнув, координатор бухнулся в кресло у стола, - вот приказ на тебя и думаю, твоя половина весьма обрадуется, правда, не знаю как ты... - и протянул одну из бумаг.
  Грит ещё даже не успел бросить взгляд на ровные витиеватые строчки, как Полонский продолжил:
  - После полудня тебе следует явиться в приёмную для личной встречи с самим... Понимаешь зачем?
  Грит даже не стал читать, возвращая лист уже, похоже, бывшему начальнику.
  - Теперь ты у нас герой и твоя супруга может начинать паковать чемоданы, служба при Верховном требует круглосуточного присутствия...
  - А как же вы? - только выдав фразу, Грит сообразил, что сморозил глупость.
  Полонский поднял глаза от графина, в котором уже почти ничего не осталось:
  - Вздумал меня жалеть?
  - Никак нет, координатор! - щёлкнув каблуками, Грит вытянулся в струнку.
  - То-то... - вяло хмыкнув, Полонский вдруг громко икнул. - Я согласен с Верховным, ты, действительно этого заслуживаешь, - и ещё раз икнув, махнул, - всё, ступай...
  Прикрыв за собой двери, Грит глянул на часы. В кабинете он пробыл около получаса, и за новым назначением можно идти хоть сейчас, нет смысла возвращаться домой. Выйдя за ворота особняка Полонского, Грит спустился по мостовой и свернул к парку, но двинулся не в сторону центральных ворот, за которыми начиналась ухоженная и весьма обширная зелёная зона с яркими клумбами, тенистыми аллеями и причудливыми фонтанами, а туда, где при хорошей погоде проводили свободное время обычные жители Централиса.
  Дотопав до ближайшего пруда, Грит присел на скамейку. Хотелось привести мысли в порядок. Если Верховный возьмёт его в личную охрану, а, скорее всего, так и будет, Рита не просто обрадуется. Грит даже хмыкнул: "Как бы в обморок от счастья не упала..." Жить при дворе, участвовать в публичных празднествах, войти в общество самых высокопоставленных дам Тэи - для неё, дочери техника небольшой транспортной компании - нечто запредельное. Грит даже представил, как ненаглядная супруга будет смотреться среди богатого убранства резиденции в модных и дорогих туалетах. Да... Рита впишется великолепно. А вот он? Как он, Грит О"Дэри, будет чувствовать себя рядом с Верховным, постоянно ощущая свою ответственность за его жизнь и безопасность? Особенно сейчас, когда уже понятно, что грядут серьёзные изменения, которые коснутся многих, если не всех?
  Глубоко вздохнув, Грит осмотрелся по сторонам. Ровная гладь пруда и листья кувшинок, как округлые коврики... Несколько семейств с детворой на противоположном берегу: мамочки о чём-то живо беседуют, отцы сидят на скамейке с сигарами и газетами, ребятня гоняет мяч... Спокойный тёплый полдень...
  "А с другой стороны... - Грит снова задумался, - перевод в РГ теперь точно не светит и это хорошо. Но Хэма так и не поймали и нельзя быть уверенным, что он не предпримет новую попытку, судя по всему, терять ему нечего. Что ж... Будем служить, ведь только это я и умею".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 12. Ярус Татрис. Генерация Зима
  
  Гнать на снегоходе оказалось ничуть не хуже, чем на каре по пустыне: непродуваемый комбинезон с внутренним подогревом, шлем с широким обзором и встроенной близкой связью, а также вполне терпимая компания среди крутых ледяных склонов и сверкающих снежных пустошей северной генерации.
  - Сбрасывайте скорость, начинается опасный участок с острыми наносами, - послышался голос Мор-Си во встроенном наушнике. - Соединяемся в цепочку и повторяем за мной манёвры...
  "Раскомандовался..." - Клай усмехнулся, но последовал указаниям - врезаться в ледяную глыбу не хотелось.
  Пока четыре машины с широкими гусеницами, подвижными полозьями и прицепами грузов выстраивались друг за дружкой, на небосклоне начали проступать первые всполохи полярного сияния или, как это прекрасное явление называли местные, "Горения душ".
  - Вперёд смотрите, а не наверх, - послышалось в ухе, - ещё налюбуетесь...
  - Да ладно, Морсик, не ссы, доедем! - хихиканье Кью услыхали все, связь-то общая.
  За всё время пребывания на Татрисе Клай ни разу (ну кроме Ка-Мари, это особый случай) не перековеркал чьё-либо имя, даже несмотря на то, что частенько хотелось, ну хотя бы для удобства. Клайдис считал, что этим он как бы выказывает уважение к местным, даже почтение, что ли, вот только у тощего гибрида имелось своё понимание общения. Давать клички, прозвища, менять имена, постоянно использовать различные эпитеты, весьма обидные частенько, похоже, было его второй натурой и ему было плевать кто и что на подобное обращение подумает. И сказать потом: "Да ладно, что тут такого, не обижайся, я же любя" тоже не являлось для него проблемой. И Мор-Си не обиделся, когда впервые услыхал "Морсик" в свой адрес, ему даже понравилось, похоже.
  Клая же Кьюл называл то "студент", то "академик", то "учёный красавчик" иногда и "питомец", а однажды, вообще, обозвал ещё одним "обедом" за который теперь приходится отвечать. Это случилось незадолго до того, как генерат Весны сообщил, что на заполярной станции хранится яхта ключ-навигатора, сбежавшего с Альбурга лет шестьдесят назад и коли так вышло, что Кьюл тоже ключ-навигатор и, похоже, что и правда, его сын, они готовы её отдать. В тот момент Клай еле сдержался, чтобы не заехать по этой скалящейся физиономии, вот только он ведь сам решил отложить пока возвращение домой, потому как хотел побывать и в других частях Татриса, а может, нежелание так скоро покинуть место ссылки было продиктовано совсем иными мотивами, в которых он даже сам себе не хотел признаваться.
  Мысли о Стокте Коэн посещали регулярно. Где она? Что с ней? Жива ли? Генерат сказал не думать об этом, потому как "эта девочка принадлежит Вечным Братьям, и вы всё равно скоро её забудете". Эта фраза засела в голове. Как забудем? Почему? Разве это возможно?! Вот только ответы на эти вопросы ни от кого получить так и не удалось. Молчали все. Отшучивались. Переводили на другую тему. Отвечали вопросом на вопрос. И до Клая стало доходить, что изначальное впечатление о Татрисе, таком добром и приветливом к ссыльным, не вполне соответствует действительности - налицо некий сговор всего! местного населения.
  Кусок пути с ледяными пиками проскочили без приключений. Мор-Си был прав. Участок и, правда, оказался опасным даже для тех, кто проезжал тут не в первый раз. В свете спектральных фар хорошо виднелись необычайно мелкие и тонкие ледяные шипы, а сложность заключалась в их кучности и умении управлять снегоходом. Для Клая такое внимательное движение было уже не в новинку: что снегоход, что кар - разница только в скорости и уровне соприкосновения с поверхностью - поэтому он ехал последним.
  Станцию Полюс они увидели за несколько часов до фактического сближения. Вернее, не саму станцию, а яркий плотный световой луч, уходящий в полыхающие всеми возможными цветами северные небеса. Маяк - лучше не придумаешь!
  - Ну, наконец-то... - послышался в шлеме облегчённый вздох Билли, - весь зад уже отсидел, да и Раффи очень устал, похоже...
  - Раффи устал... - прохрипел Кью. - А ты, вообще, ещё помнишь кто это или уже забыл про звуковую пушку? Да и про другие интересные штуки в "Наследниках"?
  - Ничего я не забыл, - буркнул Билли, поворачивая за снегоходом Кью, когда они объезжали огромную ледяную глыбу. - Это была твоя идея - взять его, так что не надо сейчас...
  - Придушить по-тихому, и дело с концом... - ответил Кью, - а то возись теперь...
  - Ну так придуши, что ж ты раньше этого не сделал? Но нет, мне на шею повесил! Он же как дитё теперь, даже хуже, если и дальше так пойдёт, то и задницу нашему доктору Рафлзу подтирать придётся, только это уже ты, Кью, делать будешь, я в горшковых делах неспециалист...
  - Может, заткнётесь уже, господа-няньки? - встрял в беседу Мор-Си. - Генерат же ясно объяснил - это её добыча и что с ним делать только она решать будет, а ваша задача сохранить этого человека для неё, кем бы он в прошлом не был. - Послышалось какое-то нечленораздельное ворчание, но больше никто ничего не сказал до самой точки назначения.
  Для Клая вся эта история с хранившейся столько лет на Татрисе яхтой ключ-навигатора с Альбурга казалась совсем какой-то нереальной, целенаправленно-придуманной. Ну прямо будто кто-то знал, что нужно её хранить, чтобы она словно ждала нового "сильного", который точно появится и он появился, впрочем, попадание его самого на Татрис тоже вполне вписывалось в эту теорию. Около полугода назад учитель спешно улетает из Дви, бросая Клая совсем одного. Не помогает избежать суда, хотя мог бы. Потом слушанье, приговор, Татрис, завод и, буквально падающая с неба Стокта Коэн - несостоявшаяся невеста, гибрид-убийца со своей новой и не менее интересной компанией. Потом поездка в Весну, встреча с генератом и главное, самим Мастером Экри-Тэем, тем самым Ночным шептуном, с которым его, Клая, похоже, что-то связывает, только пока непонятно что. Внезапное сокращение срока. А теперь какая-то старая яхта, которую Татрис готов вот так просто подарить, лишь бы они убрались с яруса, хотя местные власти могут сделать с ними всё что угодно, если захотят. Да последнему идиоту понятно, что не только самого Клая, но и их всех ведут, будто за руку: куда-то, зачем-то, к чему-то, используют в каких-то целях, но кто? Зачем? Почему?! Местные? Шептуны? Сами Ярусы?!
  В древнюю сказку о Вечных Братьях Клай раньше не верил, впрочем, как и никто в Академии. Ладно Мастера душ, их существование хоть как-то подтверждалось косвенными фактами ранее, ну а теперь - реальными: они осязаемы, нуждаются в пище, отдыхе и так далее, да и выглядят как люди, хоть и обладают какими-то пока ещё непостижимыми силами. А Ярусы? Это что? Или всё-таки кто? Они же планеты, небесные тела, что вращаются вокруг согревающего их светила! Да лет пятьсот назад уже было окончательно установлено и доказано, что Татрис - центральная планета - ярус-магнит, который своим наимощнейшим полем удерживает и балансирует всю систему! Как остальные Ярусы, то бишь Вечные Братья, как их иногда называют, могут управлять конкретными человеческими жизнями?! У них разве есть разум?! На эти вопросы у Клая не было ответов. Пока... Вот только он уже не сомневался, что получит их когда-нибудь, возможно, и скоро.
  - Так, парни, - голос Мор-Си нарушил раздумья, - рулим к светящейся зелёной арке - это ворота...
  Станция Полюс оказалась весьма внушительным сооружение, вернее, комплексом из подземной и наземной частей. Внизу отстаивались цистерны с татрийской водкой - все генерации были пронизаны сетью подземных железных дорог, а сверху располагались жилые блоки, мастерские и склады. Местных обитателей оказалось всего трое, но по-настоящему живой - один. Остальные - руди, правда, не совсем обычные - их поведение не укладывалось в привычные рамки.
  Когда эти две железяки устроили перепалку о том, какой прицеп разгружать первым, почти все прибывшие на станцию (ну кроме Мор-Си, который их знал, и Раффи, что, как обычно, был погружён в какие-то свои внутренние созерцания), открыли рты.
  - Этот тяжелее, с деталями, пусть стоит пока, - говорил руди с более начищенным корпусом.
  - Там заварники должны быть новые, наши-то проржавели все. Как людей горячим поить будем?! Этот нужно распаковывать!
  - Да заварники твои, скорее всего, с едой и упаковали, придурок!
  - Сам придурок! Только о себе думаешь! Как три часа полировку наводить, так с удовольствием, а как гостей располагать, чем кормить, где укладывать - это всё я должен думать и носиться туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда!
  Что подобные руди, хоть необычайно редко, но встречаются, Клай знал. Учитель рассказывал, что когда-то в Академии имелась парочка таких: один обитал в архивах, другой - при кухне и они дружили между собой. Но тогдашнему ректору очень не нравилось, что работники имеют слишком много воли и понимания и он уговорил Комитет стереть им память, дабы они не шлялись по башням, корпусам и общежитиям, отвлекая студентов от учёбы всякими бессмысленными разговорами. Ленты памяти заменили и академические руди стали обычными болванами, отвечающими простыми фразами и беспрекословно выполняющими приказы. Вот только это их новое состояние многим не понравилось, даже преподаватели говорили, что в кампусе стало заметно скучнее, и вскоре их продали, дабы они "железным" укором не мозолили глаза тем, кто когда-то так любил с ними поболтать.
  - Приехали! Отлично! - некая сгорбленная фигура, закутанная в нечто лохмато-пушистое и общим видом больше напоминающая какое-то загадочное мохнатое животное, опираясь на костыль проковыляла мимо продолжающих спорить руди и приобняла Мор-Си. - Проходите в тепло, будем греться, знакомиться, отдыхать...
  - А они тут бошки друг другу не пооткручивают? - хихикнул Кьюл, буквально сняв слова с языка Клая, который тоже чуть не спросил нечто подобное.
  - Не переживайте, разберутся. Я в их дела и отношения не лезу и вам не советую. Я, кстати, смотритель станции, Мобиус Палетти, генерат Весны просил обеспечить вас всем необходимым, ну а мы гостям всегда рады...
  Внутри жилого корпуса оказалось необычайно тепло, светло и чисто, что особенно ощущалось после почти десятидневного путешествия сначала на моторном шаре до внешней ледяной зоны, потом на карах, ну а дальше пришлось пересесть на снегоходы, потому как магнитные подушки местного скоростного транспорта на таких снегах уже не тянули.
  Кьюлу и Билли не терпелось увидеть яхту, но смотритель предложил за ночь лучше прогреть ангар, в котором она хранилась, потому как "вам, мальчики, придётся крепко поработать, если, вообще, что-то получится..." На эту фразу Кью только хмыкнул и хлопнул Билли по плечу:
  - У меня лучший механик ярусов! У него всё получится!
  Клай заметил, как Билли поначалу радостно просиял, но тут же встал в позу, продолжая вытирать сопли Раффи, который в тепле начал будто оттаивать:
  - Какой твой?! Какой?! Я свой собственный механик! И ничей больше! Запомни это!
  Мобиус глянул на Клая, на Мор-Си, а они, в свою очередь, на смотрителя:
  - Наверно, у моих руди и ваших друзей общие предки...
  - Вполне возможно, - Клай улыбнулся, пожимая плечами.
  Пока оба железных человека, вот как-то считать их обычными руди у Клая уже не получалось, заканчивали разгрузку и возились с ужином, Мобиус Палетти решил разместить всех на ночлег и заодно провести небольшую экскурсию. И всё оказалось намного лучше, чем предполагалось. Просторные отапливаемые комнаты на двоих, троих, четверых на выбор, добротные койки, чистая постель, горячий душ, туалеты со сливом, даже бассейн! метров на десять, воду, правда, только начали наливать; несколько столовых, одна небольшая с общей кухней, другая - самообслуживания с длинным рядом газовых плит, моек и чередой столиков; большая оранжерея с зимним садом, грядками овощей и разнообразной съедобной зеленью под прозрачным куполом, ну а про туннели и лабиринты подземных уровней и говорить нечего.
  - И это всё для вас одного?! - изумлённо спросил Клай, когда они уже возвращались в столовую.
  - Когда нет гостей, то для троих, вообще-то, - смотритель ухмыльнулся в длинные седые усы.
  - Ну да, простите, не привык ещё, что руди...
  - Да ничего, вы, главное, при них ничего такого не ляпните, обидятся и помогать не станут, Чет и Рик жутко упрямые.
  Но, как выяснилось за весьма недурным ужином из жаркого, парочки салатов и ароматного чая с пончиками, станцию посещали частенько, притом в приличных количествах, и на самом деле все эти тёпленькие удобства в снегах и морозах предназначались для желающих своими глазами увидеть Горения душ - сезон только-только начинался.
  Эту местную легенду, Клай, как и его нелегальная компания попаданцев, ещё не слыхал. И поведал её за чаепитием руди Чет, тот, что с начищенным корпусом, кстати, весьма приличный рассказчик.
  - Давным-давно, когда дети Ярусов, то есть обурги, ещё только-только научились добывать огонь, готовить еду и строить примитивные хижины, в одном клане родилась девочка. Поначалу она казалась самым обычным ребёнком, но чем больше росла, тем сильнее отличалась от других детей. Она то слышала странные голоса у себя в голове, то видела удивительные сны, непонятные для других, то рассказывала своим соплеменникам, что мир, в котором они живут, на самом деле не так прост, как все они думают. Семья, как и клан, считали её чудачкой, а некоторые даже больной, ведь то, что она рассказывала не мог понять никто. Когда пришло время искать пару, а обурги соединялись раз и навсегда, если вы знаете, конечно... - В этом месте повествования Клай, Билли и Кью отрицательно покрутили головами. - Да, только раз, и если вдруг по каким-то причинам умирал или погибал один из супругов, другой оставался в одиночестве до своего конца. Так вот, эта девочка отказалась соединяться с кем-либо в пару и сказала родным, что она уже пообещала себя не одному, а сразу четверым и будет принадлежать только им. Услыхав такое, клан пришёл в ужас. Это как?! А как же равномерность?! Баланс?! Где понятие "один к одному"?! Четыре супруга?! А где они?! Кто?! Но девочка показала на небо, на висящие над головами другие миры, и сказала, что Ярусы, то есть Вечные Братья, нуждаются в Невесте, которая соответствует их силе, статусу и способна родить им детей, которые в будущем будут их кормильцами и проводниками их воли. Такому бреду, естественно, никто не поверил, наоборот, над ней посмеялись, окончательно утвердившись в мысли, что несчастная сошла с ума. Её начали сторониться, избегать, пока она сама не отделилась от клана и не ушла жить к подножию дальней горы. Шло время, и постепенно о существовании странной соплеменницы все забыли, даже её близкие. Вот только беда приходит нежданно. Несколько лет подряд Эрим нещадно палил землю, иссушая всё кругом, а потом пришла зима, долгая, с небывалыми морозами, ветрами и снегопадами. Многие звери ушли ещё в засуху, другие погибли, растительность высохла и вымерзла, вот только вместе с долгожданной весной пришёл не только голод, но и соседние кланы, что снялись с насиженных мест в поисках пищи. Во время одного из нападений среди последних, обессиленных невзгодами защитников клана, вдруг появилась высокая, статная женщина с горящими глазами и руками, способными одним движением, без всякого оружия, вырывать сердца врагов. И дрогнули нападающие и побежали в страхе, ведь все они увидели, как она жуёт их сердца.
  - Это никому ничего не напоминает? - обронил Кью, вертя в пальцах чайную ложку.
  Клай и Билли переглянулись и уставились на Раффи, что практически всё повествование сидел, рассматривая пустоту.
  - Она была проникателем... - не столько спросил, сколько констатировал Клай, переводя взгляд на обоих руди, что сидели за общим столом в таких же расслабленных позах, как и люди.
  - Не только, - Чет как-то ну уж совсем по-человечески закинул свои верхние конечности за голову. Клая аж передёрнуло. Что же это за руди такие? Кто их создал?! Когда?! - С вашего позволения я продолжу... Так вот, как все уже догадались, былая изгнанница спасла свой клан не только от врагов, но и от голода. Ведь она показала соплеменникам, что тела врагов вполне годятся в пищу, особенно в столь голодные времена. Конечно, сейчас кушать людей - нечто неприемлемое, отвратительное даже, но тогда и времена были иные да и мы не обурги, хоть они и весьма походили на людей. Клан постепенно съел своих поверженных врагов, вот только та, что в первую очередь ела их сердца, на самом деле поглощала их души, принимала в себя их внутреннюю суть со всеми чувствами, мыслями, ощущениями, эмоциями, навыками и опытом для того, чтобы после передать их Ярусам, словно птица, что отрыгивая, кормит своих птенцов. Вот только никто не может поглощать пищу бесконечно, ей нужен выход, только уже в несколько изменённом виде...
  - Хорошо, что мы уже поели, - хмыкнул Кью.
  Все дружно расхохотались, ну кроме Раффи, что так и оставался безучастным, самозабвенно погружённым в свои, никому не известные внутренние созерцания.
  - Не в этом смысле! - рявкнул Чет и ударил по столу суставчатой железной конечностью.
  - Да ладно, Четти, шутканул я, всё очень интересно, давай дальше, у тебя здорово получается...
  Некоторое время начищенный руди обводил всех явно гневно-обиженным взглядом, хотя по состоянию верхней, головной его части подобные эмоции никак нельзя было считать, вот только Клай почему-то не смог сдержать любопытство, по примеру Кью, наверно:
  - Прошу прощения, что перебиваю, но хочу спросить... Когда вы созданы? И где? На корпусе обычно проставляется и дата, и номер, и аббревиатура завода...
  - Ох, парень, я предупреждал... - послышалось бормотание смотрителя, хотя Клай уже понял, что допустил серьёзную оплошность, но слово не птичка, вылетит - не поймаешь...
  Оба руди поднялись, развернулись и потопали к выходу, чётко печатая синхронный шаг.
  - Что ж... - Мобиус Палетти тоже встал, опираясь на свой костыль, вздохнул, хотя нельзя было сказать, что случившееся его хоть как-то расстроило, - пока они не услышат извинений, разговаривать точно не будут...
   Давненько Клайдис так хорошо не спал, последний раз разве что под тёплым мягким боком Ка-Мари. И, похоже, все тоже отлично выспались и отдохнули. Обойдя знакомые места и никого не обнаружив, Клай побрёл в сторону ангара, благо на стенах имелись указатели.
  Билли и Кью с одной стороны, Чет и Рик с другой стягивали и скручивали огромные тенты, что прикрывали покоящийся на высоких стальных опорах некогда летающий механизм. После того как упали последние покровы все замерли, ну, кроме руди, разумеется.
  - Она великолепна... - прошептал Кью, и его голос, благодаря гулкому эху, оказался хорошо слышен.
  - Похоже, класс "Стриж", из самых первых... - добавил Билли, начиная обходить яхту по периметру.
  - Неужели нам её и правда отдадут?! - Кью даже подпрыгнул.
  - Если получиться отремонтировать... - с не меньшим восторгом добавил Клай, рассматривая яхту, - генерат вполне ясно выразился...
  - Костьми лягу... - выдохнул новый ключ-навигатор и помчался к носовому трапу.
  В принципе, как и следовало ожидать, да и смотритель предупреждал, работы оказалось не просто много. Это только внешне "Голубица Троквы" казалась не слишком повреждённой. Внутри царила полная разруха. Одного движка не было от слова "совсем". Другой словно взорван - ошмётки в более-менее целом корпусе. Навигация в хлам, рули погнуты, световая тяга на нуле, крылья порваны, хотя Чет сказал, что прострелены; приборные панели, особенно внешняя, та, что на палубе, разбита, а внутренняя - что в рубке, тоже требует полной переборки, как и силовая установка, короче, непочатый край работы, тем более что Чет с Риком долго не смогут помогать, скоро начнут прибывать первые любители северных горений.
  Однако воодушевление, с которым Кью и Билли окунулись в океан болтов, проводок, гаек, заклёпок, поршней, патрубков, маховиков, шестерёнок, подшипников, больших и малых турбин и иных составляющих убедило Клая, что для этих двоих нет ничего невозможного, ну и он сам, конечно, постарается поставить эту старушку на крыло.
  Как-то вечером после купания и сытного ужина Клай постучался к смотрителю. Старик несколько дней почти не показывался, руди сказали, что он не слишком хорошо себя чувствует. Смотритель жил в отдельных комнатах с маленькой кухней, личными удобствами и странной библиотекой, стоящей почти сплошь из учебных тетрадей, как Клай понял, исписанных им собственноручно. Даже на Татрисе мало кто писал вручную, не говоря уж про Экри и Академию. Небольшие пишущие устройства вовсю использовались студентами и старшими учениками и это не считая "печатников" - специальных шестнадцатипалых руди с отличным слухом, что с невероятной скоростью стучали по круглым металлическим клавишам. Но по правде сказать не все считали печатников руди как таковыми - у них не имелось нижних конечностей, корпус просто прикручивался к столу, да и память у них была совсем короткая. Правописание и стилистику они, конечно, отлично знали, вот только не было нужды в том, чтобы они помнили записанные тексты. Стоили они дорого, в отличие от обычной ручной "печатки", и использовались преимущественно в газетах, журналах, крупных конторах, архивах и библиотеках, короче там, где имелась потребность в быстрой и множественной писанине. У Мобиуса "печатки" не было, даже самой примитивной.
  Стоя у входа, в ожидании пока смотритель доковыляет до двери, Клай в который раз задался вопросом о том, почему на Татрисе так относятся к ссыльным, даже не в смысле того, что здесь они являются потенциальной пищей для Ночных шептунов. Сожрёт шептун до истечения срока, не сожрёт, шансы пятьдесят на пятьдесят - ссылку дают только за убийство, покушение на убийство, убийство по неосторожности. Забрал чью-то жизнь либо подверг реальной опасности - рискни своей - справедливо, по сути. А вот почему особо никто ничего не скрывает, кроме некоторых, непонятных пока моментов? Ведь на ярусах о Татрисе ходят такие байки, которые к реальности не имеют никакого отношения - это Клай уже знал совершенно точно. Те, что возвращались, рассказывали, что весь срок проводили кто в душных шахтах, кто на заводах, кто на каких-то непонятных, но всегда очень тяжёлых производствах, где и продохнуть было некогда. И кормёжка ужасная, и условия - у скотины лучше, ну а местные, так, вообще, уродливые, страшные монстры, злые, жестокие, ненавидящие людей и так далее и тому подобное. Ну чушь несусветная!
  Когда смотритель наконец открыл дверь, Клай стоял столбом, глубоко погружённый в размышления, но ощутив движение тут же выпалил:
  - Вы ведь из ссыльных, верно? Только почему-то остались...
  Мобиус вытянул руку и потрепал Клая по голове, тыча пальцем в светлое пятно надо лбом, остатки некогда длинной чёлки с широкой белой прядью. Только сейчас, вглядевшись более внимательно в полуседую голову смотрителя, Клай заметил такую же отметину почти в том же месте, что и у него самого.
  - Добро пожаловать в клуб... - старик усмехнулся и махнул, приглашая войти.
  На смотровой площадке было необычайно красиво. Яркие цветные всполохи "горения душ" струились до самого горизонта, окрашивая своим светом и луны, и ярусы, что разнокалиберными цветастыми блюдцами висели в бездонных в своей полярной черноте небесах. Любому другому наблюдателю захотелось бы запеть величественные гимны от созерцания такой красоты, но только не Клаю, тем более в данный момент. После разговора с Мобиусом требовалось остудить голову, потому как казалось, что она вот-вот взорвётся - такое жаркое давление образовалось внутри.
  Сфера... Сфера забвения, что целиком и полностью окружает ярус на высоте сорока-пятидесяти миль - вот первопричина всех небылиц уже сотни лет. Татрис находится словно внутри некого невидимого и никак не ощутимого пузыря. Вот почему он так изолирован, и никто из местных за редчайшими исключениями не покидает его, а везунчики ссыльные, которым удалось вернуться, рассказывают всякие чудовищные байки. Сфера не только стирает память, всю с момента её второго, обратного, пересечения, но и подменяет воспоминания на весь тот бред, который люди потом принимают за истину, мало того, они чувствуют, что всё происходило именно так, а не как-то иначе. Вот почему во время прибытия нужно было пересесть на другой транспорт, управляемый руди, а не кем-то из местных. Вот почему генерат Весны сказал "вы всё равно не вспомните". Вот почему ничего не скрывают от ссыльных, наоборот, живи где хочешь, работай где понравится, развлекайся как можешь. Вот почему!!!
  Откинув капюшон, Клай запустил пальцы в волосы, словно пытаясь не дать мозгу разнести череп изнутри.
  - Не-е-ет! Не-е-ет!! Не-е-е-е-ет!!! - крик-вопль вырвался как апогей взрыва, что так и не случился, наоборот, он сработал как некий выпускной клапан, что включается у руди при перегреве корпуса, только гораздо мощнее. - Мы, действительно, не понимаем мира, в котором живём... - прошептал Клай, выдыхая и глядя влажными глазами в ярко-красочные небеса. - А может, и правильно, не надо его понимать... как такое можно понять... и правы были Первейшие... лучше его уничтожить... всё уничтожить...
  - Что ты тут бормочешь? Уши решил отморозить и мозги заодно, которые нам весьма необходимы? - хлопок по плечу и хрипловато-сиплый бас Кью за спиной заставил юношу вздрогнуть всем телом. - Это ты кричал? Что-то случилось?
  Клай не хотел оборачиваться, даже ещё больше отвернулся, пытаясь спрятать лицо в меха толстого бушлата, в которых все обычно ненадолго выбегали на свежий воздух, на станции таких имелось с избытком. Но от Кью отцепиться было уже невозможно.
  - Да в чём дело-то?! - резко рванув, Кью повернул парня на себя. И Клай уже не смог сопротивляться. Слёзы заливали лицо, быстро превращаясь в колючие льдинки, а слова и даже мысли стали колом где-то глубоко, будто забор, протыкающий внутренности острыми кольями.
  - Эй, малыш... Малыш, ты чего? - недолго думая, Кью сгрёб уже рыдающего навзрыд юношу в охапку и крепко прижал к себе, заботливо натягивая капюшон на его голову. - Ну ничего, братишка... Поплачь... Случается... Это тоже иногда надо, полегчает... Мне вот помогало...
  - Билли прав, понимаешь?! - Клай вцепился бушлат беглого гибрида, заглядывая в его такое красивое молодое лицо, хотя Кью давно уже было даже не двадцать. - Я еда! Просто обед или ужин для этих монстров! Меня взяли из приюта только для этого, чтобы вырастить наивкуснейший десерт! Заботились, учили, воспитывали - на убой!!! Для них!!! Мне лгали всю мою жизнь! Глядя в глаза!!! Зная, что за участь меня ожидает! А тут ещё и память отберут! Мы ничего не вспомним! Вообще!!! Ничего из того, что тут с нами было!!! Если вдруг мы когда-нибудь ещё встретимся, то даже не узнаем друг друга! Понимаешь?! Я всегда... всегда думал, что я... - тут Клай громко всхлипнул, пытаясь совладать с эмоциями, но Кью так как-то по-доброму, по-дружески, будто старший брат, улыбнулся и вытер слёзы с его щеки. Клай замер, ощущая, что этот невероятно наглый, вспыльчивый, заносчивый, иногда злобный, "сильный" гибрид с лицом прекрасного юноши действительно его понимает.
  - Что ты особенный и тебе невероятно повезло в жизни...
  - Да...
  - А теперь ты разочарован, растерян и унижен до непомерной боли и невыносимо как хочется проклясть и уничтожить весь мир...
  - Да...
  Кью снова улыбнулся, совсем не ехидно:
  - Пойдём отсюда, я уже всю задницу отморозил. Попьём чайку, и ты мне всё расскажешь, ведь ты прекрасно понимаешь, что пока я всё не узнаю - не отстану...
  - Да... - Клай кивнул и, обнимая друг друга, они потопали к лестнице жилого корпуса.
  
  
  Глава 13. Ярус Тэи. Централис
  
  Пожалеть о новом назначении пришлось довольно-таки быстро. "Вот же Полонский, а? Ну жучара... - отложив бумаги, Грит уставился в окно. Утро было серым и тусклым - день обещал быть пасмурным. - А я ещё жалел его, сочувствовал... Кто ж думал, что тут так всё... Хоть бы предупредил... Ох, как крепко бы я думал..."
  Обида на координатора, с которым Гриту работать в принципе нравилось, не говоря уж об уважении, росла всё больше и больше. Потому как теперь перевод Полонского на Экри в Онтариву опалой не казался. Наоборот, плюсы виделись всё яснее. И что, что соседний Ярус? Это же Экри, а не Альбург, куда ещё попробуй доберись. Ну да, придворные лизоблюды, всякие там двадцатые секретари да десятые подсекторы шептались и шушукались по углам, мол, сам Адам, а с каким свистом вылетел, изгнали с глаз долой из сердца вон, но подобные мнения Грит уже не разделял.
  Экри, Онтариву - это не северные сектора Тэи, где от зимних морозов трескается сталь, и не зоны Диаметра, где от жары и влажности плавятся тела и мозги, и тем более не голые сухие степи пустынь, где никакого жилья на тысячи миль. А что Полонский? Сидит сейчас где-нибудь в маленьком, но личном кабинете да изредка отчёты строчит о сплетнях, слухах, происшествиях, новых технических разработках, а по вечерам театры, рестораны, гонки скакунов и самоходок, городские аттракционы, о которых на Тэи всегда ходило множество слухов и так далее. От зависти у Грита даже губы задрожали. "Вот это служба! Ни ответственности, ни риска! Просто наслаждайся жизнью в огромном шумном городе да ещё содержание с жалованием получай!"
  Несколько раз выдохнув, Грит отогнал невыносимые, особенно в последнее время, когда он реально понял на что подписался, мысли и снова попытался погрузиться в работу. Охрану Куратора за это время он укрепил, конечно, хотя, как считал, не так уж и слишком. Полонский и сам неплохо справлялся, вот только подключать к делу гибридов, тех, кто уже был завербован, пройдя через издевательства и пытки "Наследников", Верховный категорически запретил. С одной стороны, Грит ощущал, что Куратор боится их чуть ли не до дрожи, особенно после последнего покушения, а с другой - понимает их ценность и уникальность. Правда, в наличии таких имелось лишь трое и пока необходимости в них не было. Грит надеялся, что и не будет.
  Злата Норкова - весьма невзрачная женщина лет пятидесяти, могла видеть под землёй линии залегания различных руд, правда, добраться до них редко представлялось возможным, слишком уж глубоко.
  Лёва Имчи обладал странной памятью. Он знал и помнил то, чего никогда не мог видеть, слышать или где-то прочитать. И понять его было необычайно сложно. Выходила какая-то путаница, хоть иногда и подтверждаемая некоторыми фактами.
  Ну и Летиция, которую Верховный содержал в особых покоях в режиме строжайшей секретности и только единожды разрешил посмотреть. И Грит сразу понял почему. Такие прелести больше нигде и никогда не сыскать. Нечто... Невообразимый объём! Чёткая идеальная форма... Но главное, источаемый её кожей запах то ли сладких сливок, то ли ванильной розы... Щурясь и пуская слюни, Куратор намекнул тогда, что дело даже не в этом. То, как она способна удовлетворять мужчину, нельзя описать никакими словами. Грит и сам ощутил в тот момент, как стремительно меняет размеры нижнее бельё, однако никакой угрозы от этой странной женщины с пустыми глазами не почувствовал, впрочем, как и от остальных двоих. Их давно сломали и подчинили. Им уже было всё равно, лишь бы прошлое не повторилось.
  Новая должность позволила получить доступ к некогда совершенно секретной информации и закрытым сферам жизни, и очень быстро стало понятно, что с изучением гибридов дело обстояло из рук вон плохо несмотря на столь долгие попытки разобраться в данном вопросе. Дело близилось к новым Чисткам, и семейству Коэн отводилась роль стать первым и публичным примером заботы, мудрости и непоколебимости кураторства в стремлении защитить граждан от вновь всплывающей угрозы "обургской мерзости".
  Грит перебрал несколько папок и достал ту из "Наследников" со светографиями четырёх беглецов, на данный момент признанных наиопаснейшими субъектами, подлежащими либо поимке, либо уничтожению на месте, смотря по обстоятельствам. Официально ещё ничего не объявлялось, однако и служба РГ, проходящая сейчас реорганизацию, и иные силовые ведомства были оповещены, вот только без результатов. И Грит знал, что таковых не будет, во всяком случае в ближайшее время. Чуйка...
  Только согласившись на должность главы личной охраны Верховного, Грит понял, что здесь, в резиденции, про его эту вроде как необычную способность предчувствовать опасность, угрозу и всяческие серьёзные неприятности не должен знать никто. И тут Полонскому вроде как есть за что сказать спасибо - не сдал, наоборот, представил все рекомендации так, будто бы способности Грита - это отличная выучка, преданность, стремление спасать и готовность к самопожертвованию, хоть, в общем-то так и есть. Вот только стоит ли за такое благодарить - Грит уже сомневался. А не подставил ли Адам его под удар вместо себя, тихонечко смывшись в благополучие и спокойствие Экри?
  Рита в этом отношении порадовала, конечно. Грит даже удивился. Проявить такое понимание... Любимая сразу сказала, что ни одна местная публичная дама никогда не узнает и не догадается, что Грит О"Дэри, лично отвечающий за жизнь и безопасность Куратора способен на нечто этакое, необычное. И она, как его супруга в богатстве и бедности, болезни и здравии, всегда будет только на стороне своего любимого мужа.
  Ненависть к гибридам, суть и смысл постоянного появления которых, их силы и способности, что так и не удалось понять и взять под контроль, только начинала набирать обороты. Грит уже видел это везде и не мог отделаться от мысли, что ему самому до подобного клейма один чих, грубо говоря. Раньше он и не задумывался о том, что может иметь хоть какое-то отношение к древним выродкам, этим обургским смескам, да вот только факты...
  Разложив снимки на столе, Грит в который раз вгляделся в странные, искажённые даже непонятно чем, то ли болью, то ли сильнейшими эмоциями лица. Как?! Как эти четверо всё выдержали и не сошли с ума?! Стокта Коэн много раз пыталась покончить с собой, на это имеются зафиксированные факты, но ведь остальные-то нет! Да и у неё почему-то ничего не получилось. Почему? Неужели понятие "сильные гибриды" всё-таки имеет под собой реальную подоплёку? "Сильные" - это какие? Неуязвимые? Непобедимые?
  Вот на снимке высокий, тощий юноша привязан к стальной решётке, а кто-то в кожаном фартуке и сером халате готовит толстый шланг к подаче воды. А вот мужчина непонятного возраста с кругло-плоским лицом в железных кандалах на руках и ногах сидит на полу с широко открытым ртом, а из уха вытекает нечто тёмное и зловещее. "Звуковая пушка..." - Грита в который раз передёрнуло. Действия этой страшной штуки пришлось когда-то испытать на себе. Хэм же, что доставил столько проблем и благодаря которому Грит сейчас и находился в этом великосветском гадюшнике, вызывал особые эмоции. Большая часть его тела, прикованная цепями к каменной кладке, на этом снимке уже была не видна, а вот голова и плечи казались будто нарисованными на кривых кирпичах. Жуткое зрелище... Как он так может? Настолько сливаться с поверхностью?! Но ведь и сам Грит до сих пор не знает и не понимает, как и почему предчувствует всякие опасные события. Он просто такой. Гибриды не выбирают. Они такими рождаются...
  Очень многим в секторе не понравилось решение Верховного настолько приблизить нежданного спасителя. "Это, вообще, кто?! Просто охранник?!" Гриту казалось, что если бы нападение случилось в других условиях, где не находилось так много людей, особенно придворных и секторальных писак, то сейчас он вряд ли бы сидел в этом кабинете. Конечно, должная награда нашла бы своего героя, вот только личной охраной Куратора заведовал бы кто-нибудь другой. Чего таким образом хотел добиться Верховный, Грит так и не понял, а вот косых взглядов да мелких козней всяких уже хватило с избытком.
  Переложив ещё несколько светографий, Грит уставился в изображения со Стоктой Коэн. В то, что эта девчушка опаснейший гибрид ещё верилось с трудом. В документах было указано, что с большой долей вероятности именно она, а не Маградский Мясник жестоко убила родного брата, однако семья всё отрицала, особенно отец, который первым обнаружил разодранное тело сына. Да и доказательств того, что Мясник - это Стокта также не имелось, напротив, во время нападений в городе её уже не было, женская часть семьи Коэн вернулась в усадьбу. В показаниях докторов из закрытой лечебницы для душевнобольных женщин в которою её поместили ещё до "Наследников" и записях в истории болезни упоминался бред, который несла их подопечная, что вкупе с её общим истерическим поведением и систематическими попытками наложить на себя руки вполне позволял предположить, что никаким Маградским Мясником в "Тысячах полей" и не пахло, а отец её просто покрывает, что совершенно неудивительно с его статусом и положением в обществе. Дочь сегментума - гибрид-убийца! Для такой семьи это не просто потеря ранга, уважения и доходов - это практически смертный приговор.
  Пробежав глазами по опроснику персонала лечебницы, Грит задумался: ""Он"... Какой "он"? Кто это "он"? Кого она так часто упоминала, находясь не в своём уме? Не забрал её... Не спас... Не увёз... Кто хотел или мог её куда-то увезти до того, как всё случилось, но этого не сделал? И почему именно этот "он" во всём виноват? Местные расследователи рогом упёрлись в Мясника, на след которого, кстати, так и не вышли, и широкий опрос окружения Коэнов не провели. Может, присутствия в усадьбе высоких гостей из Академии испугались? А эти зачем тогда пожаловали? В деле указано, что воспитанник ректора Клайдис Орн собирался делать предложение одной из дочерей сегментума, но не сказано которой. Так сделал или нет? Все девушки на месте по имеющимся данным и никакая свадьба не планируется... - Грит потёр виски. Белых пятен во всей этой истории меньше не становилось. - Да и тот случай с аварийной посадкой яхты ректора прямо на центральной площади и гибелью пилота также пристёгивается каким-то боком. Похоже, тот приём в Маграде имел далекоидущие последствия, ведь гибридами, тем более сильными, Академия весьма интересуется..."
  Капсула пневмопочты звякнула в приёмном лотке. Грит протянул руку к первому утреннему посланию из Верхнего кабинета. "Точные планы на сегодня и завтра. Примерная выкладка передвижения на ближнюю декаду и предварительные намётки о возможных дальних выездах из резиденции". Столь чёткий график был нововведением Грита, которому Верховный, пусть с неохотой, но всё-таки подчинился. Это позволяло вовремя проверять помещения, контролировать переходы и переезды, не допуская к Куратору людей без необходимости. А вот второй "бздынь" заставил насторожиться.
  Эта капсула уже была с кислотным самоуничтожителем - секретная. Грит аккуратно вскрыл послание:
  "Для служб ЛБ и РГ
  Как начальника личной безопасности уведомляю, что окончательное решение по семейству Коэн третьего аграрного сектора принято. Сегментум Л. Коэн, его супруга К. Коэн Талук-Ри и их общие дети в количестве семь, а именно: Ларкон Коэн, Марк Коэн, Эрвуд Коэн, Лисс-Белл Коэн, Элла Коэн, Элиль Коэн, Левин Коэн подлежат принудительной проверке на гибридность, в зависимости от результатов которой возможны следующие варианты:
  1. уничтожение, как индивидуумов,
  2. пожизненное либо длительное содержание в закрытых местах,
  3. домашний арест на неопределённый срок с лишением большей части капитала.
  Айден Коэн признаётся погибшим.
  Стокта Коэн - уничтожение любым способом, но с предоставлением тела в качестве доказательства.
  Службам необходимо проработать родственные связи сего семейства для выявления возможных живых родственников, по умершим предоставить отдельный отчёт. Подобные указания касаются также:
  Кьюл Фи - немедленное уничтожение с предоставлением тела и выявление родственных связей.
  Хэмфри Волковски - немедленное уничтожение с предоставлением тела. Выявление родственных связей.
  Билли Вонг - немедленное уничтожение плюс тело плюс родственные связи.
  Обеим службам рекомендовано сотрудничество и даётся возможность самим установить уровни участия в выполнении полученных указаний.
  Разглашение данной информации в каких-либо целях приравнено к измене.
  По предварительным планам "Указ об Очищении" планируется не ранее Чистых недель сего года. Соответственно, время на проверку собственных рядов служб на возможное наличие "обургской мерзости" имеется в достаточном количестве. Коммандерам РГ и ЛБ необходимо собрать и предоставить соответствующие сведения обо всех подчинённых, для чего им временно предоставляется доступ уровня "Альфа"..."
  Грит чуть больше развернул лист и на ладонь выпало кольцо-ключ, которое давало возможность вскрывать самые засекреченные ящики Тайного Архива. Ощущение ловушки, что вот-вот захлопнется, сдавило горло: "Главное слово здесь "временно"..." Доступом "Альфа" и, соответственно, таким ключом обладал только Верховный Куратор Яруса Тэи. А тут вдруг ещё два человека получают подобные полномочия: он - Грит О"Дэри без году неделя в кресле руководителя личной безопасности и Лука Олбасов - весьма престарелый коммандер, тоже не так давно назначенный в розыск и обновляющий службу по прежнему образу и подобию, ведь он один из совсем немногих кто ещё помнил, как эта грозная служба выглядела в свои лучшие времена и сохранивший адекватность разума в столь престарелые годы.
  Грит закрыл глаза и медленно выдохнул, пытаясь хоть немного успокоить трепетание сердца. Приговор вынесен не только Стокте Коэн, её семье и другим гибридам. Но и ему, Гриту, а также Луке, хоть его не так и жалко, достаточно человек пожил, да и Грит его плохо знал. Временно предоставлен доступ... Временно... А что будет, когда это время выйдет? Ведь никто, кроме Куратора, не имеет права знать того, что содержится в тех ящиках, что вскрываются только кольцом. Как потом выковырять эти знания из памяти, если их потребуется всё-таки открыть, чтобы выполнять исходящие сверху приказы? А это понадобится, притом уже нужно, чтобы найти ну хоть какие-нибудь зацепки, ведь все усилия по поиску беглецов так и не привели к заметным результатам - они как в воду канули. Ну ладно, Лука, он и так долго не протянет, а он? Какая участь ждёт его?! Других носителей наисекретнейшей информации рядом с собой Куратор долго не потерпит, ведь альфа-ключ - один из символов власти, что передаётся только наследнику, а таковые у Верховного уже есть.
  Чуйка стреляла в желудок, сердце, лёгкие. Настолько острых ощущений от опасного предчувствия Грит давненько не испытывал. Казалось, всё тело будто вопит: "Беги!!! Беги отсюда! Здесь не будет жизни для тебя! Ты никто! И звать тебя никак! Всё решили за тебя! Тебя уже назначили погибшим героем! И если не погибнешь сам - тебя погибнут!"
  От стука в дверь Грит дёрнулся и глянул на часы: ночная вахта с отчётом. Крепкий капрал-секретарь просунулся в двери. Грит кивнул, стараясь придать лицу максимально спокойное выражение.
  - По сводке всё в порядке, коммандер, - вошедший встал по стойке смирно, щёлкнув каблуками. - Вот почасовой суточный отчёт.
  - Клади, - Грит мельком глянул в бумаги. - Какой отдел сможет быстро собрать сведения обо всех служащих головного секретариата и их родственниках?
  Дежурный задумчиво насупился, но после того, как Грит добавил, что пока ещё не очень ориентируется в запутанной бюрократической системе центрального сектората, радостно выдал:
  - Думаю, Полный Архив, коммандер!
  - Распорядитесь от моего имени, пусть пришлют кого-нибудь побыстрее с предварительными списками количества служб и занятого в них народа...
  - Будет исполнено, коммандер!
  Просмотр отчётов, донесений, написание и отправка необходимых писем заняло несколько часов. Также пришлось самому проверить некоторые подземные переходы и коридоры на предмет окончания ремонта и освобождения от всего лишнего. Многим местным обитателям резиденции совсем не нравились введённые Гритом изменения в убранство и удобство привычной им территории. Ведь новый начальник распорядился вынести кушетки, тумбочки, напольные вазы, зеркала, картины, ковры, всякого рода растительность, короче, всё, что могло помешать быстрым и регулярным проверкам стен, полов и даже потолков. Резиденция стала похожа на скромную, хоть и большую, усадьбу разорившегося аристократа.
  По возвращении у дверей обнаружился среднего роста плотный мужчина с папочкой, расхаживающий туда-сюда. Не слишком всматриваясь, Грит спросил, открывая дверь:
  - Вы из Архива? Проходите... - однако что-то в этом служащем показалось знакомым.
  - Вот всё, что вы запросили, но пока предварительно, - архивист аккуратно положил на стол папку, но продолжил топтаться ближе к выходу.
  - Да вы присаживайтесь, э-э-э... - Грит замер.
  - О да, простите, забыл представиться, Ларкон Коэн, седьмой секретарь первого отдела Полного архива...
  Усаживаясь в кресло, Грит поначалу якобы с важным видом уткнулся в бумаги, однако на самом деле пытался совладать с эмоциями: "Самый старший брат Стокты... На приёме он говорил, что служит где-то в центре, но прямо здесь?! Вот так поворот..."
  - Вы всё-таки присядьте, - откидываясь в кресле, глава службы ЛБ уже был уверен, что его лицо не выражает ничего, кроме немного надменного спокойствия.
  Просматривая доставленные бумаги, Грит краем глаза наблюдал за членом аристократического, но гибридного семейства. Уже было видно, что первоначальная тревожность Ларкона схлынула. Это читалось по более-менее свободной позе, расслабленно лежащих на коленях руках и взгляду, блуждающему по стенам кабинета.
  - А почему пришли именно вы? - вдруг спросил Грит. Любые секретари рангом от шестого и дальше считались этакими рабочими лошадками, просиживающими за своими конторками, не поднимая головы, от звонка до звонка и всяческие интересные поручения, типа куда-то сходить или тем более съездить, им редко доставались.
  - Такая ситуация, коммандер, но... Первый секретарь в отпуске по болезни, второй на проверках по сектору, третий занят личным поручением первого, четвёртый заменяет одного из секретарей Верховного Куратора, пятый и шестой отправлены в Технический университет...
  - Понятно... - Грит хмыкнул. То, что в секретариатах работу десятка человек по факту мог выполнять один или два было уже не в новинку. Вот только регулярные выплаты все получали соответственно табелю о рангах.
  - Похвально, что так быстро справились...
  "Брат убийцы... И брат жертвы... Жуткая история... Интересно, а он знает подробности? И что сестра на самом деле не умерла? Первый из детей Коэнов здесь, сидит передо мной... Вот только что с ним делать? - этот мысленный вопрос поставил Грита в тупик, но он тут же сам себе на него ответил: - Как что? Ответ очевиден. Нагрузить работой, благо её хоть отбавляй, а как Верховный даст отмашку прихватить под белы рученьки и на проверку гибридности, а далее по результатам".
  Вот только проблема заключалась в том, что вопрос задала чуйка, а ответили разум и долг. Такие нюансы Грит чувствовал очень тонко. Семья Коэн уже давно сидела внутри какой-то странной занозой. С самого приёма он почему-то не раз вспоминал и неуклюжую девушку в немодном (благодаря Рите он неплохо разбирался в подобном вопросе) колоколоподобном платье, и милашек-близняшек, и старшую сестру - шикарную красотку, и бедолагу Айдена, и младшего Леви, что умудрился за несколько минут, пока родня знакомилась с Гритом, выхлебать два бокала вина, и естественно Ларкона, что сидел сейчас у стола в ожидании дальнейших указаний. Грит отлично помнил всех, даже братьев-капралов с "Рыжего чижа", Марка и Эрда. Выходило, что он лично знаком с каждым членом этой большой семьи. Как так? Он им не друг, не родственник, однако жизнь почему-то свела его с ними всеми разными путями и продолжает сводить - Ларкон напротив живое тому подтверждение.
  Всё это Грит думал параллельно разговору со старшим Коэном о дополнительных сведениях, сверках, справочных реестрах, сроках и так далее. После того как тот закрыл блокнот, Грит обратил внимание на возникшую напряжённость в его движениях.
  - Есть ещё вопросы?
  Ларкон вытащил из кармана пиджака салфетку и принялся вытирать руки, словно оттирая чернила. Вот только пальцы его были чистыми. Все пометки он делал карандашом.
  - Я хотел спросить, что происходит... простите... Понимаю, вы не обязаны что-либо говорить, но так много сведений о стольких людях и сроки весьма коротки... - Грит открыл было рот для ответа, но Коэн опередил: - Вы меня не помните? Мы встречались в Маграде прошлой осенью на приёме сектариума Гранди...
  То, что случилось потом, имело только одно объяснение, пусть и совершенно нелогичное, и нерациональное. Про себя Грит называл это "голос Ярусов", то есть спонтанные, не понятно откуда и зачем совершённые действия либо произнесённые слова, которые изначально кажутся ненужными, бессмысленными, опасными или даже безумными, однако впоследствии приводящие к неким удивительным, непредсказуемым, но главное, благополучным в итоге результатам, как недавнее спасение Куратора, например. Грит ведь совсем не думал в тот момент, просто выхватил у Полонского папку и бросил.
  Бабуля Тэсси, что растила Грита почти с младенчества, частенько повторяла, и это было то немногое, что он помнил о ней: "Такова воля Ярусов, малыш... Это они управляют всем сущим на самом деле. Вечные Братья неумолимы и непреклонны, потому как имеют непостижимую и неведомую для нас, людей, цель. Даже их пожизненные слуги, что шептунами ночи зовутся, не знают и не понимают до конца их великих замыслов, что уж про нас, простых смертных говорить. Люди никогда не воспринимали Ярусы, не ощущали, не слышали их голоса, ведь мы пришельцы из иных, далёких миров. Запомни, Грити, запомни на всю жизнь: Ярусы всё решают, потому как они... (в этом месте бабуля всегда делала многозначительную паузу, пристально глядя на него сверху вниз) ЖИВЫЕ!"
  "Голос Ярусов..." - именно этой мыслью Грит пытался успокоить себя после того, как Ларкон Коэн задал вопрос о той, прошлогодней встрече. Он всмотрелся в старшего сына опального сегментума и тихо, но внятно сказал:
  - Как только служба РГ получит затребованные от Полного Архива сведения, ваша семья будет подвергнута принудительной проверке на гибридность. Решение уже принято. А вашей младшей сестре вынесен смертный приговор, который будет приведён в исполнение, как только её поймают... - Грит видел, как расширились глаза Ларкона и даже почувствовал, как он дрогнул всем телом. - Это всё, что я могу для вас сделать...
  - Спасибо, коммандер... - по тону Ларкона было понятно, с каким трудом ему дались эти слова. - Я могу идти?
  - Идите...
  
  
  Глава 14. Ярус Тэи. Усадьба "Тысячи полей"
  
  Ужин проходил почти при полном молчании, впрочем, как и многие другие совместные приёмы пищи за последний год. И даже приезд старших братьев, Марка и Эрда, не внёс какого-либо существенного оживления. Да, на некоторое время леди Кайра воспрянула духом: "Мои бравые мальчики вернулись!", вот только впечатлений от их нежданного появления в родных стенах семейству хватило лишь на несколько дней.
  Отложив столовые приборы, сегментум утёр губы салфеткой и вздохнул, пытаясь улыбнуться, правда это у него не слишком получилось:
  - Сегодня так вкусно мы ужинаем в последний раз, наверно...
  Левин, Лисс-Белл и близняшки тревожно-вопросительно подняли глаза от тарелок.
  - Дорис уходит. Попросила расчёт...
  За столом и так было тихо, а теперь, вообще, все замерли.
  - Они уезжают. Через несколько дней...
  - И куда же? - вперившись в стол, выдавил Леви.
  - Не знаю... - снова вздохнул сегментум. - Спрошу у Айбана, когда за рекомендательными письмами придёт.
  После некоторой паузы, когда никто так практически и не шелохнулся, глава семейства глянул на другую часть стола:
  - Девочки... - Элиль зашевелилась первая, смахивая крошки с подбородка матери, что сидела в кресле-каталке слегка скособочась в сторону дочери. Хозяйке усадьбы самостоятельный приём пищи ещё давался с трудом. Последствия удара, пусть и подлежащего лечению, по словам доктора Келка, довольно-таки заметно обездвижили правую сторону её тела. - Я прошу вас временно взять кухню на себя, пока не найду новую кухарку...
  Лисс-Белл хмыкнула и швырнула кружевную салфетку в тарелку:
  - Мы и так уже всё по дому делаем сами, отец. И за матерью ходим. Благо хоть руди остались. И они, вот точно, не сбегут и не уволятся. Не надо больше никого искать, да и не пойдёт к нам никто. Ты лучше нас знаешь, как народ из усадьбы разбегается, даже из Дви уезжают. А слухи такие ходят, что представить страшно...
  - Ка... ка... какие слухи? - запинаясь, выдохнула леди Кайра, хватая Элиль за руку и обводя мужа и детей влажными глазами. Узнать в ней сейчас прежнюю элегантную красавицу-леди было сложно. У стола, закутанная в плед, сидела седая женщина с бледной кожей и заметными морщинами, особенно у некогда ярких зелёных глаз.
  - Ничего страшного, дорогая, - сегментум укоризненно уставился на старшую дочь. - Это всё глупости, не стоящие нашего внимания. Я буду в курительной, присоединяйтесь, мальчики, как разберётесь с трапезой... - отодвинув стул, глава семьи поднялся и вышел из столовой.
  - Он снова почти ничего не ел... - пробормотала Элла, делая знак руди-первому убирать приборы.
  - Только пьёт... - добавила Элиль.
  - А вы что молчите?! - Лисс-Белл гневно глянула на методично жующих братьев. - Вам бы только жрать!
  Старшие близнецы нахмурились, а Левин процедил сквозь зубы:
  - Последнее время много себе позволяешь, сестрица...
  - Либи, до... дорогая... - леди Кайра попыталась встрять в начинающуюся перепалку отпрысков, но Лисс-Белл вскочила из-за стола и прихватила за ручки материнское кресло: - Пойдёмте, девочки, доужинаем у себя, коли уж мы окончательно превратились в прислугу этого дома!
  В курительной было слишком темно и дымно. Левин подкрутил несколько масляных торшеров и приоткрыл дальнее окно. Отец сидел в любимом кресле с гранёным стаканом в дрожащей руке. В другой - обессиленно лежащей на коленях, он держал ленточку секретной телеграммы. То, что это именно подобного рода послание было понятно по пустой кислотной капсуле, что виднелась в латунной пепельнице.
  Братья присели напротив родителя: Марк и Эрд в кресла, Левин - на низкий пуфик.
  - Не хотел вскрывать... я ведь его просил... - прохрипел сегментум, делая глоток и откидываясь к высокой спинке.
  - Что это?! От кого?! - спросил Леви, стряхивая пепел с продолговатой упаковки и разглядывая корпус капсулы.
  На доли секунды сегментум Коэн запнулся:
  - От... вашего старшего брата...
  - Ларкона?! Как он?! Где?! Вы снова общаетесь?! - Марк и Эрд подались вперёд.
  Но вместо ответа сегментум протянул детям узкую бумажную полоску, упорно желающую скрутиться в плотную трубочку. Некоторое время братья читали, передавая ленточку друг другу.
  - Чт... Что это значит?! - Левин испуганно вытаращился на отца и братьев.
  - Ничего хорошего... - Марк третий раз пытался прикурить сигару.
  - Зато теперь понятно, почему вас отправили в такой долгий отпуск, ребята, - на фразу отца близнецы хмуро кивнули.
  - Что значит "принудительная проверка"?! О чём он пишет?! Мы все тоже гибриды?! Как и она?! Эта мразь?! Эта братоубийца?!
  В курительной повисло такое же молчание, как и совсем недавно в столовой, прерываемое лишь сопением старших близнецов, напряжённо выдыхающих клубы дыма да ритмичным тиканьем старинных напольных часов с большим шарообразным маятником. Когда же донеслось стрекотание пружин и шестерён, предвещающих удары, Левин схватил чей-то стакан с чайного столика и со всего размаха грохнул о пол. Осколки разлетелись по всей комнате, но никто из мужчин даже не вздрогнул.
  - Что ещё ты от нас скрываешь, отец?!
  - А вот ты, мой мальчик, откуда знаешь, что это твоя сестра убила твоего брата? - не столько спросил, сколько констатировал сегментум.
  - Клай Орн рассказал, ещё тогда...
  - И что же он поведал? - сегментум вытряхнул несколько осколков из складок домашнего халата.
  - Я скажу, если и ты будешь откровенен...
  - Это было бы справедливо, учитывая всё случившееся, - медленно произнёс Эрд, - ведь выходит, что тогда ты солгал всем нам, не говоря уж про инспекцию...
  - Согласен, - вздыхая, сегментум обречённо кивнул. - Вижу, мои сыновья умеют держать язык за зубами. - Этот Орн рассказал тебе, зачем на самом деле они с ректором тогда к нам пожаловали?
  Левин кивнул:
  - Они прилетали за Стоктой, потому что она какой-то невероятный гибрид и даже якобы обладает каким-то там даром, правда, я толком не понял, что он имел в виду...
  - Что ещё?
  - Ну... - Левин на некоторое время задумался, вспоминая тот разговор, - при вашем согласии они бы постарались как можно быстрее сыграть свадьбу и увезти её в Академию. Клаю нужно было только жениться, а вот что дальше он не знал. Ректор очень хотел заполучить её, прямо-таки считал это первостепенной задачей.
  - То есть они знали, на что она способна?
  Левин пожал плечами:
  - Не могу сказать точно, но того что случилось, они явно не ожидали. Вспомнил! Ключ-навигатор! Клай сказал, что она ключ-навигатор! И это она тогда чуть не разбила яхту, вот так они и догадались! Она прыгнула!
  - Не может быть!!! - вскакивая с мест, в один голос выкрикнули Марк и Эрд.
  - Теперь нам точно конец... - бледный как полотно сегментум только собрался сделать большой глоток, как за дверьми послышались подозрительные звуки, будто упало что-то тяжёлое. Вот только оказалось, что это не что-то, а кто-то. Выскочив в коридор, братья обнаружили лежащую в обмороке Лисс-Белл.
  
  
  Глава 15. Ярус Тэи. Маград
  
  Сидя на террасе в небольшой чайной, Ларкон Коэн с грустью смотрел на оживлённое движение: на снующие по мостовой самоходки и кареты, на чинно дефилирующих нарядных дам с маленькими собачками в сумочках и на руках, кстати, тоже обряженных не хуже хозяек во всякие рюши и кружева, на голосящие стайки мальчишек из рабочих кварталов, группки студентов в форменных кителях с кучей книг и папок в портфелях и подмышками, спешащих к корпусам Технического университета, на иногда пробегающих дворовых собак и кошек, на городских сизарей, эту вездесущую напасть, загаживающую помётом тротуары, крыши, скамейки, фонтаны с такой невероятной скоростью, что на борьбу с ними городские власти каждый год тратят огромные суммы, вот только без особого результата...
  Ларкон даже дышать стал глубже, будто пытаясь вобрать в себя все-все цвета, запахи и ощущения от такого родного города, ведь с Маградом связано столько воспоминаний. Терпкий чай уже давно был выпит, однако Ларри всё никак не мог подняться, да и время ещё позволяло хоть немного продлить прощание с городом.
  Юноша-официант склонился над столиком:
  - Изволите ещё чашечку?
  Ларкон даже слегка дёрнулся, обычный вопрос словно развеял некое волшебство:
  - Да пожалуй...
  Парнишка уже крутанулся в сторону кухни, но старший Коэн слегка придержал его:
  - Тут же раньше руди обслуживали...
  - Ну да, - юноша хмыкнул, - была у нас парочка, да отец продал недавно...
  - Почему?
  - Старые слишком, ломались часто, то тросик полетит, то клапана, то прокладки, да и немодно... Ремонт-то ого-го, механики три шкуры дерут. Вон в Централисе, говорят, уже почти ни одного не осталось...
  - Ну да, ну да... - Ларри понимающе закивал, - и хорошо продали?
  - Ещё как! Тут неподалёку от вокзала закупочную лавку открыли, говорят по приказу самого Верховного, так к ним со всей округи народ начал свои железки свозить, за совсем древних так по десять тысяч дают!
  - А что так-то? - тут Ларри, действительно, удивился. - Ведь вроде, чем старше работник, тем больше и износ?
  - Это верно... - юноша почесал в затылке, - но говорят, что у совсем старых капсулы ценнее, состав и формула вроде какие-то другие, чем старше, тем дороже.
  Парень всё ж рванул за чаем, а Ларри призадумался: "Капсулы ценнее... Странно... Так вот уже куда зашло, Верхний секретариат начинает скупать руди по всем секторам, вот только зачем?"
  Когда сын хозяина вернулся, то за неплохие чаевые Ларри удалось из парня ещё кое-что выудить. Юноша рассказал, что за цену двух своих руди, что они сдали в эту приёмную контору, отец смог отстроить ферму, что в двадцати милях от Маграда, которая серьёзно пострадала от пожара лет восемь назад, а также купить несколько сенокосилок, хоть и подержанных, но вполне приличных. Поэтому продажа руди их только порадовала, как и многих других, кто тоже провернул столь выгодную сделку.
  О неприятии Верховного к руди знали давно. Он, похоже, их боялся, только так можно было объяснить подобное отношение, хотя логику Ларкон не понимал. При должном обслуживании и своевременном ремонте говорящие работники практически вечны. Их не нужно кормить, одевать, отводить место для сна и так далее и тому подобное. Они туповаты и примитивны, но выполняют самую тяжёлую и грязную работу, им даже детей доверяют, как их семейному руди-пятому, например. Благодаря руди и большим промышленным рупи, хоть этих стальных великанов на Тэи всегда было мало, люди могли освобождать себя для других, более интересных занятий, а теперь? Всё опять самим делать?
  Ларри ни в коем случае не был лентяем, наоборот, однако его детство и ранняя юность прошли рядом с механическими помощниками, этакими немного смешными двуногими железяками, ритмично пыхтящими струйками пара. От руди Ларкон видел лишь пользу, а если когда и случались какие-либо казусы или неприятности, то обычно по вине их хозяев, что не потрудились просто и доступно объяснить им задачу. А если всё дело в поставках с Экри? Ходили слухи, что сборочные цеха в Ахлоне и Онтариву стоят и новых работников почти не производят, а что и делают, то оставляют себе, хотя, возможно, это и не так, кто знает...
  Вытащив из кармана дедовский хронометр (незадолго до смерти старик самолично вручил его первому внуку), Ларкон глянул на циферблат. Пора...
  Путь до Небесной гавани он преодолел быстро, а вот дальше заплутал и уже начал немного волноваться. Этот район он знал плохо, можно сказать - никак. Ряды длинных, обшарпанных пакгаузов вперемежку с кривыми жилыми лачугами самых нищих обитателей Маграда - трущобы... "А вышка где? Где же тут яхты швартуются? - беспокойство только нарастало. - И зачем надо было столько в чайной сидеть?! Ну точно надули... Столько денег..."
  За тот задаток, что Ларкон отдал человечку, промышляющему подобными нелегальными перелётами, можно было на "Грандиозном" отдельную каюту заказать, однако при покупке билета да и при посадке в пассажирский дирижабль требовалось не только документы, но и разрешение на выезд предъявлять, а такой вариант Ларри никак не устраивал, хотя достоверно ещё не было известно о начале проверок на гибридность, но ведь по словам коммандера О"Дэри это дело лишь времени, притом небольшого. Посему таким путём покидать Тэи Ларри не рискнул, да и в Архиве пришлось бы непонятно что придумывать, он же не мог сказать, что не по семейным обстоятельствам просит отпуск, а, вообще, на другой ярус так срочно лететь хочет. Естественно, возникли бы вопросы: зачем? к кому? почему? Тем более, на службе знали, что никаких родственников, друзей либо деловых интересов у Ларкона Коэна на Экри нет и никогда не было, а официальное разрешение только у непосредственного начальства можно было получить, либо через службу охраны правопорядка. Вот поэтому вариант с Небесными странниками и показался Ларри наиболее безопасным, хоть и необычайно дорогим.
  Но к слову сказать, скандальчик в Архиве всё-таки случился, когда Ларри подал прошение - вместо и за него работать никто не хотел, но в последний момент, когда он уже решил, что так тому и быть, придётся просто неожиданно исчезнуть, один из низких секретарских чинов привёл своего дальнего родственника, весьма толкового парня с подходящим образованием и практически феноменальной памятью. В итоге за несколько недель Ларри подготовил замену, вселил новенького в свои комнаты, продал большую часть вещей, вышел на нелегальных перевозчиков, отправил секретную телеграмму в "Тысячи полей", забрал все сбережения из банка и окольными путями отбыл в Маград.
  Поначалу после разговора с Гритом О"Дэри, так стремительно и неожиданно для всех обитателей главных секретариатов возглавившем службу личной охраны Куратора, Ларкон совершенно не представлял, что делать и куда деваться, однако мысли о семье, сестре, убийстве несчастного Айди, не давали покоя. В те последние дни работы в Полном Архиве, а особенно ночи, он всё вспоминал и вспоминал то, что когда-то говорил этот необычайно странный пугающий Крибуш, а потом и отец, и новый коммандер, только вопросов возникало больше и больше. Кто такой Той-Лу Крибуш на самом деле? Зачем ему Стокта? Как он узнал про подлог отца и сокрытии настоящего убийцы? Как сестра, эта ещё совсем юная, глупенькая девочка могла совершить такое? Каким боком замешалась Академия Механики и ещё один жених из самых высоких академических слоёв? И как понимать теперь ту аварийную посадку яхты ректора? Зачем коммандер О"Дэри предупредил о скорых и таких страшных переменах? А если бы он, Ларкон, донёс о том разговоре кому следует? Почему новый начальник охраны был уверен, что об этой беседе никто не узнает, ведь их знакомство тогда на приёме было лишь мимолётным? На эти, да и многие другие вопросы, ответов не имелось. И Ларкон решил поискать их на Экри, в Академии, раз уж на Тэи не получается.
  Эрим уже начал скрываться за покоцанными кирпичными стенами окружающих строений, когда Ларри окончательно понял, что заблудился и никакой стартовой вышки тут нет, и скоро местный люд потянется к своим халупам на отдых после рабочего дня. За какими-то заборами начали лаять собаки, а где-то вдали натужно загудели некие невидимые агрегаты. Пытаясь унять приступ паники, Ларкон в который раз оглядел окружающие крыши, как же он всё-таки не заметил шпиль вышки?
  Вдруг визгливый женский голос завопил из-за ближайшей стены:
  - Негодный мальчишка! Всю душу уже вымотал! - потом какие-то то ли хлопки, то ли подзатыльники, то ли оплеухи и опять: - Вот попомнишь мои слова! Ссылка по тебе плачет! На Татрис! Откуда не возвращаются! Сгинь с глаз моих!
  В этот момент распахнулась дверь, которую поначалу Ларри принял за просто забитую какими-то досками брешь в кирпичной кладке, и в проулок вывалился всклокоченный мальчишка, на ходу натягивая ботинки и запахивая потёртую курточку.
  - Да верну я всё, Нора! Верну, сказал! - гаркнул пацан в закрывающуюся дверь, из-за которой неприятно потянуло затхлой сыростью подвала.
  Ларкон сжал ручку дорожного саквояжа и немного отступил. Мальчик обернулся и взглядом хозяина ситуации, хоть и снизу вверх, посмотрел на Ларри:
  - Гуляете, сударь?
  Ларкон вздрогнул, и, сделав ещё шаг назад, упёрся спиной в каменную стену:
  - Не совсем, милейший. Ищу тут причал один, да заплутал, похоже...
  Не меняя строгого выражения лица, юный прохвост продолжал упорно смотреть, а Ларри уже начал прокручивать в голове варианты возможных действий на случай, если этот проныра вдруг вздумает что-нибудь учудить.
  - Могу проводить, только не бесплатно...
  - Согласен, сколько?
  Мальчишка хмыкнул:
  - Все деньги с кошельком, иначе "Очаровашка" улетит без вас.
  Поднеся саквояж к груди, старший Коэн вжался в стену. Любые варианты ответа казались жалкими и бессмысленными, а некоторые даже опасными. И как такой сопляк, сколько ему? девять? десять? одиннадцать? смог так его к стенке припереть? Но ведь яхта странников, действительно, улетит и что потом?! Продолжая усиленно задаваться вопросами, Ларкон сразу и не заметил, как изменилось выражение остроносой мордочки юного создания:
  - Да ладно вам, пошутил я, договоримся... Пойдёмте, если серьёзно не хотите опоздать...
  Ларри блаженно выдохнул и запрыгал за пареньком через грязь и лужи. Через короткое время стало понятно, почему он так ступил поначалу. В письме с указаниями, которое он получил после передачи аванса, была указана дата и время вылета, а вот маршрут до причала прорисован на карте, что изображала южную часть Маграда, за которой располагался старый угольный карьер. Стрелка на карте указывала прямо на него, вот только Ларри почему-то уверился, что нужно искать именно вышку где-то неподалёку, а вот то, что причал располагается непосредственно в самом карьере на сваях над пропастью, даже предположить не мог, а ведь тот, кто его сюда отправил, вероятно, рассуждал иначе или нет? Тогда интересно, сколько таких недотёп на свой рейс так и не попало?
  Только разглядев в стремительно падающих сумерках длинный пирс над чёрной пропастью и висящую на приколе яхту, Ларри осознал, что этот мальчишка, наверно, был послан ему какими-то высшими силами, потому как он сам так и продолжал бы бродить по рабочему кварталу, крутя головой в поисках причальной вышки.
  У самых сходней, уже в свете фонарей, Ларри полез за кошельком. Высыпав в грязные ладошки всю мелочь и добавив ещё несколько купюр, он спросил:
  - Как тебя зовут?
  - Рио Ольгерсон...
  - Достаётся за проделки?
  Мальчик рассовал плату по карманам и улыбнулся задорно так, с прищуром:
  - Да, ерунда! Тётя Нора добрая, визжит, правда, много...
  Потрепав спасителя-проводника по белобрысой головёнке, Ларри поднялся по колыхающемуся над чёрной бездной трапу:
  - Бывай, Рио! Спасибо!
  Мальчишка махнул в ответ и припустил прочь с причала.
  
  
  Где-то между Тэи и Экри...
  
  Летел Ларкон второй раз в жизни, но первый - так далеко. Ещё во времена учёбы в лицее отец одного из одноклассников, тоже, как и сегментум Коэн, крупный землевладелец, как-то предложил сыну прогулку на яхте, ну и чтобы чаду не было скучно, разрешил пригласить несколько друзей. Ларкон тогда с радостью принял приглашение, хотя совершенно не представлял, как же ему будет страшно.
  Теперь же он стоял на палубе, не ощущая ничего, кроме никак не объяснимого чувства свободы, будто то ли мощные цепи, то ли толстые канаты, что всю жизнь держали его на земле, исчезли и уже ничего не препятствует ни его воле, ни его желаниям, ни даже мыслям. Он с жадностью вдыхал прохладный резкий воздух и не сводил глаз со сверкающего Экри, до этого лишь мельком глянув на падающий в темноту город с узкими дорожками уличных фонарей. А ведь если вдуматься, то сложившаяся ситуация была мрачной до полного отчаяния. Он потерял всё. Он отказался от всего. Семья, работа, пусть и маленький, но собственный дом - вся прожитая жизнь сейчас вместе с Маградом и самим Ярусом Тэи безвозвратно растворялась где-то там внизу, позади, в темноте и красоте почти безоблачной ночи.
  Дыша полной грудью, Ларкон Коэн смотрел вперёд и вверх каким-то чистым, даже освобождённым, разумом, готовым принять в себя всё то новое, неважно плохое или хорошее, что дарует ему эта совершенно другая жизнь.
  - Надеюсь, проблем с расчётом не будет? - сиплый голос и хлопок по плечу вернули Ларри на борт "Очаровашки".
  Ларри дёрнулся и обернулся. За спиной стоял капитан.
  - Нет, конечно... Всё в порядке.
  Когда он уже сунул руку за бумажником, капитан остановил:
  - Позже, перед высадкой, ведь я как-никак взял за вас ответственность на время полёта. Полная оплата по доставке.
  Ларри кивнул и ещё раз глубоко вдохнул пронизывающий лёгкие воздух.
  Капитан произвёл впечатление, впрочем, как и яхта, и это несмотря на их возраст. "Очаровашка" принадлежала к классу "Чайка-2" - весьма старая модель, изначально военная, переделанная в лёгкий транспорт. Но то, насколько она ухожена и досмотрена, бросилось в глаза сразу. Всё зачищено, покрашено, отполировано и капитан такой же: аккуратный с виду крепкий мужчина где-то немного за шестьдесят, чисто выбритый, в добротной и, похоже, даже новой лётной куртке. Если все, или хотя бы большинство, из небесных странников такие, то грош цена всем слухам, что про них всегда ходили. Остальную команду Ларри пока ещё не видел, но на подобных машинах экипаж небольшой, с капитаном ещё человека два-три, не больше. Короче, первое впечатление оказалось приятным.
  Когда Ларри только появился на палубе, капитан лишь кивнул, попросил предъявить жетон с номером, который прилагался к письму с картой, нечто вроде билета для нелегалов, и предложил спуститься в каюту, потому как через пять минут взлетаем, но старший Коэн решил остаться на палубе, чтобы своими глазами посмотреть взлёт.
  Как оказалось, каюту придётся делить с соседом, но это не слишком расстроило, ведь она рассчитана на четверых. Две двухъярусные койки занимали почти всё небольшое пространство. Напротив входа квадратное окно, под ним откидной столик, в углу у двери мойка и круглое зеркало, на полу узкая дорожка, удобства где-то там, общие - вполне терпимо. Хотелось бы, конечно, чтобы больше никто не вселился, однако, выбора ведь нет.
  Поставив саквояж на свободную нижнюю койку, Ларкон слегка подкрутил масляной светильник и пару раз кашлянул. Похоже, сосед спал, с головой укутавшись в клетчатый плед. Кашлянув ещё раз, Ларри принялся разбирать постель.
  - А-а-а, так это вас дожидались? - послышался голос.
  - Но я не опоздал, - Ларри обернулся. Силуэт под пледом казался ну уж слишком маленьким, даже будто детским, а вот голос точно принадлежал взрослому мужчине.
  "Неужто тоже гибрид?!" - Ларкон стремительно вспотел.
  - Нет, не опоздали, это я хотел отчалить побыстрее, да капитан упёрся, мол аванс получен, правила требуют ждать назначенного срока...
  Спонтанное предположение подтвердилось. Когда плед откинулся, на Ларри уставился маленький, щупленький, но весьма бородатый мужичок.
  - Меня зовут... - Ларри было протянул руку, но малышок замахал ручонками: - Никаких имён! Так будет безопасней для всех, согласитесь...
  - Наверно... - Ларкон кивнул. Рукопожатие, на удивление, оказалось крепким.
  Всю ночь и почти половину следующего дня Ларри спал сном младенца. Удобный, совсем не скрипучий матрас, подушка с ароматом травы после дождя в летний день; ни снов, ни переживаний, лишь мелкая, нежная, успокоительная вибрация палубы - как только лицо коснулось подушки - всё - бездна чистого, спокойного, глубокого сна. Давненько такого не бывало, с детства, наверное...
  Завтрак благополучно был проспан, хотя, как потом выяснилось, чёткого графика приёма пищи на "Очаровашке" не придерживались. И команда, и пассажиры питались по необходимости и по желанию, имея доступ ко всем имеющимся на кухне продуктам, к слову сказать, не отличавшимся большим разнообразием.
  Насыпая в чашку сахар в кают-компании, что соединялась с кухней, Ларкон поначалу даже как-то не то чтобы обиделся, но не совсем понял такого странного уклада, однако, поразмыслив, решил, что, наверно, оно так и правильнее. Зачем экипажу ближе знакомиться с теми, кого они иногда перевозят? Ведь все эти люди, включая его самого, для них просто груз, притом не совсем законный, тем более, если бы временным подопечным "Очаровашки" было нечего скрывать, то они спокойненько взяли бы билет на пассажирский дирижабль либо официально зафрахтовали яхту через транспортную контору.
  - Меньше знаешь, крепче спишь... - пробасил рядом уже знакомый голос.
  Ларри сначала вздрогнул, но ответил спокойно:
  - Я очень хорошо выспался, даже не ожидал, что так провалюсь...
  Сосед по каюте усмехнулся, кивнул и потянулся к подвесному шкафчику, за кружкой, наверно...
  - Я помогу... - протянув руку, Ларри открыл дверцу. Мальчику-мужчине без табуретки этого бы сделать не удалось.
  - Вон ту, с цветочками... - мелкий бородач указал на самую большую тару для чая.
  Ларри чуть не ляпнул: "А не лопнешь?!", но сдержался. Несмотря на телосложение десятилетнего ребёнка, сосед внушал опасения.
  Пока на плите вскипал чайник, притом современной, газовой, присоединённой к длинному баллону, Ларкон набрался смелости и спросил:
  - Как вы узнали о чём я думал? В смысле "меньше знаешь..."
  Малышок взгромоздился на стул у стола и хмыкнул:
  - Не обращайте внимания, иногда ведь бывает, что люди думают об одном и том же. Совпадения, вещь необъяснимая...
  Они пили чай и грызли печенье молча, пока мальчик-мужчина не спросил:
  - А у вас, случаем, не будет лишних бритвенных принадлежностей? Я бы купил...
  Ларри поднял глаза от чашки. В саквояже у него лежало целых два новых бритвенных станка, ну и пачки лезвий к ним, соответственно.
  - Наверно, будет... - в узких тёмных глазах серьёзного малыша мелькнула хитрая искорка, ведь он не столько спросил, сколько сам себе утвердительно ответил.
  - Или вы копались в моих вещах пока я спал, или умеете читать мысли, - Ларри попытался придать голосу максимально спокойный тон.
  - Ну а вы тогда что умеете? - парировал собеседник, громко прихлебнув из огромной кружки.
  Ларкон опустил глаза:
  - Ничего...
  - Тогда почему убегаете?
  Ларри продолжил молчать, но малыш усмехнулся в бороду, полез за чем-то в карман своего детского пиджачка и как-то очень умиротворённо произнёс:
  - Не дуйтесь, дорогой сосед, и не надо ничего объяснять, пойдёмте-ка лучше наверх и насладимся сигарой, там такие виды, закачаетесь!
  А с палубы, действительно, было на что посмотреть. Гигантские причудливые облачные кучи, подсвеченные яркими лучами дневного светила, полудиск Экри, какой-то невозможно близкий и в то же время словно спрятанный за некой полупрозрачной дымкой, пронзительное в своей бездонно-бескрайней синеве небо и яхта, гордо несущая световые паруса - красота нереальная! Ларри даже несколько раз смахнул влагу с ресниц, поначалу подумав, что напарник по путешествию точно заметит, что он почти плачет, вот только какая разница, кто и что подумает? Они всего лишь случайные попутчики, что волею судеб вынуждены провести какое-то время вместе. Как встретились, так и разойдутся.
  - Завидую им... - нарушив молчание, проговорил мелкий, - чёрной завистью... - и, прищурив глаза, затянулся сигарой.
  - Кому?
  - Им... - сидящий на железном ящике напарник снова затянулся, кивая на вальяжно прохаживающего по палубе капитана и что-то клепающих неподалёку механика и второго пилота. - Они по-настоящему свободны...
  - Позвольте с вами слегка не согласиться... - тоже наблюдая за командой, высказался Ларкон.
  Хитро глянув, малыш явно приготовился продолжить беседу.
  - Я слышал, что у странников имеются довольно строгие правила, даже законы, которые они не стремятся нарушать. Веками они конкурировали между собой за лучшие острова на Поясах, об их стычках и побоищах тех далёких времён до сих пор ходят легенды. С годами это привело к созданию кланов, а потом и гильдий - всё для того, чтобы хоть как-то упорядочить ту анархию, что постоянно приводила жестоким сражениям. Обратили внимание, они даже жетоны-билеты выдают? - мелкий собеседник утвердительно кивнул и Ларри продолжил: - И капитан, как вы сами сказали, твёрдо ждал назначенного времени, хотя некий элемент надувательства в маршруте к точке отправления всё-таки имеет место, я бы сам так и не догадался, где именно у них стартовый причал и если бы не тот мальчишка...
  Сосед заулыбался, выдыхая клубы ароматного дыма:
  - Похоже, тот малолетка неплохо зарабатывает, указывая дорогу таким как мы...
  - Так и вас тоже?! - Ларри хохотнул. - Ну это я к чему... - видя, что собеседник вроде как настроен слушать, решил продолжить мысль: - Судя по тому, что я узнал за последнее время и увидел, Небесные странники не какие-то там дикие отщепенцы, что категорически не хотят жить по правилам. Они выстроили свою систему, вырастили свой уклад, хоть и не привязанный к конкретному ярусу, так что не так уж они и свободны в прямом смысле этого слова, хотя, конечно, вот это... - и Ларри восторженно раскинул руки, - что-то невероятное!
  - Вы умный человек, - малыш-мужчина хмыкнул, - наверняка в университете учились...
  Ларри откинулся к проклёпанной переборке:
  - Хотел, но после окончания лицея пришлось уйти из дома, вообще, подальше уехать. Несколько лет я работал по разным мелким конторам и пытался копить деньги на обучение, пока не понял, что такими темпами смогу поступить лет к тридцати, не раньше. Один знакомый подсказал, что в Централисе вроде как ограниченный курс архивистов собираются набирать, я и поехал, успешно прошёл собеседование и вступительные тесты, накопленных денег как раз хватило и на обучение, и на жизнь первое время, ну а потом... - Ларри вздохнул, - начал потихоньку карабкаться по карьерной лестнице... А вы бывали в центре?
  - Приходилось... - прямо в бороду пробурчал собеседник.
  Несмотря на то что делать особо было нечего, время летело незаметно. Экипаж занимался своей работой, держась немного особняком, лишь второй пилот, как выяснилось, младший сын капитана, иногда спрашивал, что из продуктов принести со склада на кухню. Как-то так само собой получилось, где-то на четвёртые сутки полёта, Ларри приготовил обед на себя и малыша, но вышло много, и он предложил угоститься капитану, отнёс механику в машинный отсек и пилоту-сыну, что нёс вахту. Всем понравилось и тогда обеды и ужины Коэн принялся готовить на всех. Правда, капитан сказал, что скидку по оплате таким образом всё равно не заработать, готовка - дело добровольное, на что малыш тут же спросил: "А как можно?" и тогда выяснилось, что такая возможность имеется, но только для тех, кто не струсит. В тот момент Ларри и малыш, что к этому времени с помощью новой бритвы уже избавился от своей бороды и выглядел гораздо симпатичнее, дружно переглянулись - обоим ужасно хотелось сэкономить.
  На десятый день полёта, когда Ларри собственными глазами увидел и Висячие острова первого внутреннего Пояса, что гигантскими глыбами чинно парили в воздушном пространстве, и Рыдающие скалы, что каким-то неведомым образом затягивали внутрь себя густые облака, превращая их в самые настоящие водопады, изливающиеся в небо, и ветряных червей - этакие длиннющие, чуть ли не в полмили, почти прозрачные тончайшие ленты, что плавно колыхались вдоль бортов, а механик и сын капитана протягивали раскладные шесты, наподобие ёршиков для чистки узких сосудов и наматывали их как на катушки, чтобы продать потом эту аморфную, почти ничего не весящую, но всё-таки живую массу. После невероятной, потрясшей до глубины души, картины радужных полей, сквозь которые "Очаровашка" мчалась, разбивая спектральные полосы на мириады крошечных цветных искр, когда уже казалось ну что?! что ещё может предложить небо?! какие чудеса?! капитан сказал, что есть возможность поохотиться на молнии и её нельзя упускать, почти прямо по курсу отличный грозовой фронт и вот за помощь экипажу в этом весьма доходном промысле можно получить выгодную скидку.
  - Сколько? - тут же задал вопрос прагматичный сосед по каюте.
  - Двадцать процентов, - сложив руки на груди, капитан глянул из-под седых бровей.
  - Тридцать пять, - зыркнув снизу вверх, малыш принял такую же позу.
  - Ну нет, это слишком, ребята, работёнка-то плёвая: стоять на нижней палубе да следить за направляющими, при необходимости подтолкнуть - и всё! Всем, кто соглашается, я только такую скидку даю, не больше.
  - Но мы не все, - также твёрдо ответил коротышка. У Ларри от всего этого разговора и такой наглости соседа даже челюсть немного отвисла. Во-первых, про охоту на молнии он доселе никогда не слышал. Во-вторых, малыш сказал "мы не все", а не "я не все", понятно, что "мы" - это он и Ларкон, только почему он так сказал, они ведь до сих пор даже не знают друг друга по именам? Ну а в-третьих - на "Очаровашке" они всего лишь беглецы-нелегалы, а капитан, если что, и за борт может выкинуть и ничего ему за это не будет.
  Продолжая молча помешивать кашу, Ларри подумал, что не стоит впадать в панику раньше времени, хотя скидка даже в двадцать процентов была бы реально ощутимой.
  - А сколько молний вы поймали последний раз, когда предлагали своим пассажирам подобную халтурку? - не унимался малыш.
  Капитан и сын переглянулись.
  - Штук шестнадцать, наверно... - пробормотал капитанский сынок, но отец тут же отвесил ему лёгкий подзатыльник: - Двадцать две!
  - Ну да, двадцать две... - не слишком внятно подтвердил сынуля, как пить дать цифра явно завышена, понятно, что капитан не хочет уступать.
  - Но ведь с нашей помощью вы точно поймаете больше...
  - Так не всегда бывает, однако, только за вероятность этого я и даю скидку.
  Ларри заметил, как немного надулись жилы на шее капитана. Малыш, похоже, его достал.
  - Я этого никогда не делал, конечно, - вякнул из своего угла Ларри, - но хотелось бы поучаствовать, если это не слишком опасно...
  Малыш хмыкнул и покачал головой, глянув на Коэна:
  - Если кто-то из нас пострадает или даже погибнет какая разница-то? Тело за борт, и дело с концом.
  Повисла пауза, а Ларкон будто кожей начал ощущать растущее в кают-кампании напряжение.
  - Вас никто не заставляет. Мы и сами хорошо справляемся, - капитан брякнул кружкой о стол и направился к выходу.
  - Да ладно, начальник, мы поможем, только окончательный процент я бы пересмотрел по результатам...
  Капитан чуть завис у выхода, но потом сделал шаг и громко хлопнул дверью. Ларри дёрнулся и с укоризненной тревогой уставился на малыша, у которого оказался весьма непростой характер.
  После обеда началась подготовка к охоте. "Очаровашка" быстро догоняла циклон, который и так уже раскинул по всему небосклону большие и малые дождевые тучи. Теперь Ларри видел небо не только в лучах Эрима, сверкающим и прекрасным, но и чёрным, страшным, поливающим острым дождём, трещащим от громовых раскатов и стреляющим ослепляющими молниями.
  Обряжаясь в изоляционные костюмы, второй пилот и механик объяснили и показали, что нужно делать. В принципе, как и сказал капитан, ничего особенного: просто стоять у противоположных бортов рядом с направляющим рельсом и следить за тем, чтобы гильза с уже пойманной молнией чётко входила в приёмный ствол, ну а если застревала из-за резких манёвров либо по другим каким причинам, её просто нужно было подтолкнуть, потому как следующие за ней могли соскочить с рельса и вылететь за борт. По сути, помощники нужны только для страховки и так отлаженного механизма, потому как сами охотники, сидя в специальных ячейках за ловчими сетями, что раскидывались по обе стороны перед планирующими крыльями, никак не могли следить за попаданием гильз на место, ну а капитан, тем более, ведь он и был главным ловцом, стоя за штурвалом и совершая нужные манёвры.
  Для малыша, естественно, не нашлось подходящего по размеру защитного изделия и соответственных рукавиц, однако механик Питерсон Питт (только он почему-то официально представился ещё в начале полёта при первой или второй встрече, капитана по имени никто не называл, а своего сына он несколько раз позвал как Бобби, уменьшительное от Роберта, наверное), крепкий длинноусый мужик с почти чёрными от смазок и въевшейся металлической пыли руками, обмотал малютку-соседа клейкими лентами, подогнав противомолниевый костюм таким образом, что малыш стал похож на какую-то гигантскую ливерную колбасу.
  - Двигаться сможешь? - На вопрос Пита "колбаса" замахала ручонками и повертела корпусом: - Нормально, и не такое приходилось на себя напяливать...
  Уже полностью экипированный, Ларри стоял рядом и еле сдерживал смех, но малыш, похоже, действительно иногда мысли читал:
  - Попробуйте только пошутить, - и будто угрожающе поднял руку по локоть обмотанную в прорезиненную перчатку. Ларкон отвернулся, прилагая неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться. - Я, конечно, работал когда-то в цирке, вот только совсем не клоуном.
  Когда должная подготовка была окончена, ураган бушевал во всю, хотя, как Ларри уже знал, эта небесная какофония считалась по меркам странников маломощной и не искристой, так как количество разрядов в минуту не дотягивало до средних параметров. Именно в таких грозах и охотились на молнии, проходя бушующий фронт лишь по самому краю.
  Закрепив страховочные тросы, надвинув на лицо толстые очки, заткнув уши специальными затычками и натянув капюшон, Ларкон Коэн занял своё место у левого борта. Рваные разряды лупили уже со всех сторон, яхту бросало в порывах ветра, а потоки ледяного дождя норовили даже сбить с ног. Но Пит увеличил мощность силового поля, и ноги в специальных ботинках будто приросли к палубе, что всё-таки позволяло более-менее нормально двигаться. Капитан зажёг сигнальный красный фальшфейер, и охота началась.
  По началу Ларри пожалел, что согласился на эту авантюру - страшно неимоверно, особенно когда первая молния ударила прямо в сетчатую ловушку, так близко! А потом громовой разряд, даже несмотря на затычки, чуть не взорвал мозг, вот только в этой почти ослепительной вспышке он необычайно ясно увидел всё: и Пита, висящего над клокочущей облачной бездной в своей малюсенькой люльке-ячейке, и капитана, лихо крутящего штурвал и каким-то неведомым чутьём направляющего яхту в место предполагаемого разряда, хотя, как это можно определить?! и Бобби, и малыша-колбасу на противоположном борту, который именно в этот момент находился значительно выше.
  Новая вспышка совсем близко и две длинные толстые гильзы с лязгом влетели в приёмное отверстие. "Первая пара пошла!" - радостно подумал Ларри и ещё крепче вцепился в поручень - "Очаровашка" круто пошла на вираж. Первоначальный страх исчез быстро, сменившись каким-то сумасшедшим азартом, хоть яхту и бросало из стороны в сторону, заливало, а от громовых раскатов дрожали все конструкции. Таких невероятных ощущений испытывать ещё не приходилось. Гильзы сыпались одна за одной и всего дважды возникла необходимость наклониться и слегка их подравнять.
  Когда загорелся зелёный сигнал отбоя, Ларри так и не понял, сколько же на самом деле прошло времени: несколько часов или десять минут. А вскоре небо кругом значительно посветлело, и они выскочили из серых клубистых туч в белизну и чистоту кучевых облаков. Как только силовое поле ослабло, Ларри отстегнул страховочные карабины, поднял с лица очки и шумно выдохнул:
  - Живут же люди... Вот это работёнка!
  Почему-то хотелось одновременно и плакать, и смеяться - такое мощное варево эмоций бурлило внутри. Завидев топающего вдоль борта и улыбающегося во весь рот малыша в своём смешном костюме, Ларри зашагал навстречу.
  - Сколько у вас?! - попутчик смотрел выпученными глазами и тяжело дышал.
  - Четырнадцать! - отрапортовал Ларри.
  - И у нас! - малыш аж подпрыгнул, совсем неуклюже, правда. - Всего двадцать во-о-осемь, выходит... Значит, ещё поторгуемся!
  Ларри только хотел было сказать, что может не стоит раздражать капитана и скидка в двадцать процентов за помощь и так хорошая награда, но не успел. Малыш зубами стащил перчатку и протянул руку:
  - Зови меня Хэм...
  Совершенно ничего не подозревая, наоборот, обрадовавшись такому повороту, старший Коэн сделал то же самое:
  - Ларкон... - вот только в самый последний момент, за доли секунды перед тем, как их пальцы соприкоснулись, за спиной послышалось чьё-то тревожное "Нет!", потом вспышка, пронзительная боль с головы до ног, звук падения, кромешная тьма и тихие-тихие, будто бесконечно далёкие слова: "... про остаточную статику забыл сказать..."
  
  
  Глава 16. Ярус Татрис. Генерация Зима. Станция Полюс
  Как ни сложно это не представлялось поначалу, но ремонт яхты продвигался весьма неплохими темпами. На складах станции оказалось множество деталей, запчастей, материалов и всевозможных инструментов. В первую очередь это всё предназначалось для обслуживания самой станции, но полученный от генерата Весны карт-бланш на полное восстановление и такой механик, как Билли, что мог, как оказалось, собрать что угодно из почти чего угодно за всего три полных лунных цикла, совершили невозможное.
  Клай тоже с головой погрузился в работу. И это было хорошо. Не позволяло слишком уходить в себя, не давало времени на лишние размышления, уменьшало внутреннюю боль. Расчёты пропорций литья и спайки, выведение новых навигационных формул, калибровка силовых полей, просчёты мощностей двигателей, воздушная динамика крыльев, настройка отношений световых потоков в системе парусов и так далее и тому подобное, ну и обучение Кью занимало немало времени. Иногда даже Раффи приходилось подключать на самые примитивные действия типа "подай-принеси", когда он ненадолго выныривал из своих внутренних созерцаний, потому как Чет с Риком уже вовсю занимались то приезжающими, то уезжающими гостями, что тащили своих отпрысков любоваться полыхающими северными небесами.
  Кьюл, как ключ-навигатор, неплохо понимал в воздушных передвижениях, многое просто интуитивно чувствовал, однако, полётного опыта на яхтах не имел. Небольшой грузовик-дирижабль, на котором он несколько лет летал с отцом пока тот был ещё жив, не шёл ни в какое сравнение с "Голубицей Троквы", пусть ныне старой, но в свои лучшие времена мощной и весьма скоростной яхтой.
  Вообще, история жизни и взросления Кью была не менее интересной и трагической, чем у самого Клая, да и лжи в ней имелось предостаточно. О том, что он не такой, как другие, Кью узнал довольно поздно, когда ему исполнилось двадцать, незадолго до смерти отца, которого всю жизнь он называл и считал дедом, отцом его якобы погибшего папы. Ну а личная судьба родителя окончательно повергла его в шок. Почти всё, что он знал ранее, оказалось ложью, правда, "во спасение", как пытался оправдаться отец. Когда Кью ещё в Сакуре рассказывал обо всём этом, Клай даже всплакнул украдкой, настолько они оказались похожи. Кью отца не простил, до сих пор во всяком случае, потому как имел иное мнение о том, как надо защищать и спасать своих детей, но всё-таки был благодарен, что он хотя бы перед смертью рассказал правду.
  Последний ключ-навигатор, тот, про кого и ходили легенды столько лет, родился на Альбурге в Гавани Троква, главном городе яруса. О своих возможных способностях узнал рано от матери и бабушки, которые тоже имели необычные странности. Они обе были гадалками - женщинами, что по каким-то картинкам, так называемым "картам", могли видеть не только прошлое и будущее, но и глубинную сущность любого человека. Народ валил к ним валом, потому как практически всё, что они говорили, сбывалось с невероятной точностью и, соответственно, дамы не бедствовали. Мало того, Ставка, то бишь высшие управленцы яруса Альбург, тоже пользовались их услугами, даже несмотря на то, что иногда им приходилось выслушивать весьма нелицеприятные вещи. Благодаря таким связям юному Константину Адамсу (именно так звали отца Кью, имя Уберт Фи он взял уже на Тэи) удалось получить отличное образование в Высшей Механической школе, обучение в которой мало кому было доступно. С ранней юности Константин был научен скрывать свой дар, особенно, после того как во время одного из полётов совершил первый прыжок. Тогда странный эксцесс удалось замять, при помощи родни, конечно, но в глубине души юный Адамс понимал, что рано или поздно это вскроется тем либо иным образом и дабы предотвратить возможные беды бабуля решила раскинуть карты - спросить у Ярусов, что делать, как не допустить появление клейма поганой гибридности на челе любимого и единственного внука. И карты сказали, что нужно вывернуть ситуацию, то есть не скрывать, а наоборот, максимально опубличить способности Константина. И что якобы, в конечном итоге, это и спасёт ему жизнь (по сути, как показало время, так и случилось, отец Кью умер своей смертью в возрасте девяносто трёх лет). Мать и бабушка долго думали следовать такой странной воле Ярусов или нет, но в конце концов решили, что так тому и быть, кто они такие, чтобы вставать на пути Вечных Братьев. Так Константин Адамс стал официальным ключ-навигатором Ставки и то были славные времена. Наибыстрейшая доставка людей и важных грузов, лучшая яхта в распоряжении, большой дом, женитьба на первой красавице яруса, рождение дочери (так Кью узнал, что у него была или есть старшая сестра) ну а потом... В Ставке случился переворот. Мать Константина задушили ночью, она слишком много знала (бабуля к тому моменту год, как скончалась), дом сожгли, жену и дочь увезли в Кабергу, загадочную крепость-тюрьму, не зафиксированную ни на одной карте, а к власти пришёл Лорд-Маршал Первый, прямой потомок Лгинна, второго из Двенадцати, легендарного воина-предводителя в Чистой Войне против обургов и их поганых смесков. Так на Альбурге воцарилась прямая диктатура, уничтожающая тем или иным способом всех тех, кто не вписывался в её рамки: толковых инженеров и конструкторов, докторов, механиков, пилотов, техников, архивистов, библиотекарей, секретарей, в общем, всех тех, кто не хотел тупо и беспрекословно подчиняться странным архаичным правилам и необычайно жёстким законам. Какое-то время отец Кью пытался сотрудничать с новой властью, ведь его семья так и оставалась в заложниках, но после того, как его супруга публично отреклась от него, "поганого гибрида", что своими обургскими чарами завлёк её под венец, Константин решил действовать. Довольно долгое время он делал вид, что готов на всё ради своей семьи и выполнял все приказы, но только лишь до тех пор, пока не придумал вполне реальный план побега для себя и своей дочери. Хоть и не избежав жёсткой погони с выстрелами из бортовых пушек, это получилось. "Голубица Троквы" свалилась на Татрис раненой искалеченной птицей и это всё, что отец смог поведать о пребывании на центральном ярусе, и теперь было понятно почему - сфера... Потом он вместе со своей пятилетней девочкой оказался на Тэи с новыми документами и странным письмом в кармане, в котором говорилось, что он сам принял решение взять новые имена для себя и дочери и попробовать обосноваться на Тэи, потому как между Экри и Альбургом ещё действовал договор о выдаче, а Небесные странники не хотели и не желали вступать в конфронтацию с самым дальним ярусом даже ради ключ-навигатора - силы слишком неравны. Конечно же, что происходило на Татрисе он не помнил, наоборот, Константину казалось, что там он попал в какую-то жуткую передрягу, из которой едва выбрался. Адамс это письмо сжёг и побрёл в ближайшее поселение с малышкой на руках. В результате постепенно всё наладилось. Около двух лет он работал то там то сям, на фермах, строящейся первой железной дороге, гаражах, теплицах, пока не пристроился к бродячему цирку полному разномастных уродцев, акробатов, клоунов и диких зверей в клетках. С таким образованием и навыками Константин оказался весьма полезен хозяину, который был вполне нормальным и адекватным человеком, хоть и этаким дельцом, который давал публике именно то, что она хотела видеть и за это платить весьма неплохие деньги. Когда Кью спросил отца, почему цирк? тот ответил, что это позволяло долго не сидеть на одном месте, а так как он сам не выступал на арене, а отвечал за всё техническое обеспечение, притом намного улучшенное за всё время его работы, это давало ощущение полной безопасности, потому он так надолго там и задержался, почти на тридцать лет. Когда через двадцать лет после жизни Константина на Тэи "Цирк Дьюка" получил возможность отправиться на Экри в большой гастрольный тур, Агата, сестра Кью, которую он никогда не видел, потому как родился только через несколько лет после того, как она ушла, покинула цирк, в котором прошли её детство и юность. Скандал был страшный, как отец рассказал. Агата (урождённая Тамила Адамс) тоже не была обычным ребёнком - гибридность начала проявляться в ней где-то с десяти лет. Вот только "сильных" способностей в ней не было, женщина как никак. А вот некое предчувствие судьбы, предвиденье какого-то высшего предназначения, вкупе с абсолютно неженственной внешностью, жёстким аналитическим умом и сильнейшей интуицией заставляло отца всячески противодействовать глубинным устремлениям дочери. Глядя на свою подрастающую девочку, Константин с ужасом видел в ней свою мать и бабушку. Агата-Тамила училась невероятно быстро и к двадцати пяти годам умела очень многое: принимать роды, ходить за детьми и больными, проводить простые операции, чинить руди и другие механизмы, готовить, шить, вязать, вычислять на уровне если не механика, то техника точно, управлять самоходками, каким-то невероятным образом понимать потребности животных и даже растений, да и многое ещё, и это, не считая великолепного голоса, которым она также обладала. Когда она объявила отцу, что должна идти своим путём, он впервые в жизни поднял на неё руку, но не тут-то было. Родная дочь дала сдачи. Даже умирая, Константин Адамс, последний ключ-навигатор, вспоминал тот сильнейший удар в челюсть, что вырубил его как минимум на несколько минут. Агата Фи, дочь последнего ключ-навигатора, ушла и больше о ней никто ничего не слышал.
  Во время гастролей на Экри отец встретил Юлию. Милую девушку-сироту. Они случайно познакомились в Онтариву, когда цирк давал там представления. Отец поначалу не мог понять, что в нём нашла такая юная девушка, ведь к тому моменту ему перевалило за семьдесят, хотя он до самого преклонного возраста выглядел гораздо моложе своих сверстников, но он так влюбился "на старости лет", как сам сказал, что вскоре перестал об этом думать. Юлия Райс присоединилась к цирку и обещала отцу, что что бы ни случилось, останется с ним до конца, но... По истечении договора, который продлить не удалось, и цирк вернулся на родной ярус, она провела с отцом всего лишь около трёх лет, за это время родив и выкормив его ребёнка, а потом исчезла, прихватив с собой не только его сбережения, но и всю имеющуюся на тот момент цирковую кассу. Поиски воровки результата не дали, и отец принял решение уйти, хотя, в принципе, его никто не выгонял. С одной стороны, скрывать в цирке дитя, которое в перспективе могло привлечь к себе внимание, было безопасно, как когда-то на его дочь никто особо не показывал пальцем, но тогда он никак не мог знать, каким вырастет Кью. Таким, как Агата? Или ключ-навигатором? Или кем-то другим? А может, совсем обычным человеком? А с другой - остаться после того, как его любимая так всех подставила и облапошила - совесть не позволила. Труппа помогла собрать немного денег на покупку лошади и повозки и, запаковав нехитрые пожитки, они отправились на север. В те годы в нескольких секторах нашли запасы золота и туда валили толпы желающих быстро разбогатеть. Вот там Кьюл и рос почти до двадцати лет. Отец и так боялся за сына, но начал переживать ещё больше, когда в его теле стали происходить весьма необычные изменения. Мальчик был очень красив чуть ли не с рождения, но развивался почему-то очень медленно до определённого момента, а потом, как и в случае со старшей сестрой, в нём будто бы некий тумблер переключился. Любые синяки и царапины начали заживать прямо на глазах, он очень быстро рос, но не мужал, наоборот, словно застывал в образе прекрасного с лица, но довольно субтильного юноши, только голос выдавал его взросление. Когда странные метаморфозы уже сложно было скрывать, отец снова решил менять дислокацию. К этому времени деньги у них уже имелись, даже на небольшой, хоть и старый, грузовой дирижаблик хватило, вот только здоровье родителя начало сходить на нет. Как говорил сам Кью, дед никогда особо ничего не рассказывал, растя его в полном неведении и о возможных особенностях, и о какой-либо родне, и о своём прошлом. Как выяснилось потом, "чтобы твоё незнание было искренним, честным, чтобы тебя не могли заподозрить во лжи...", а на всяческие вопросы просто придумывал некие небылицы. Несколько лет они занимались транспортировкой живого и забитого скота по мелким и дальним посёлкам севера и запада, а потом Кью "прыгнул"... Но даже сразу после этого он не узнал правду. И вот только когда отец уже никак не мог стоять за штурвалом, а из-за стремительно пропадающего зрения видеть показания приборов, и случился тот жуткий откровенный разговор, так как родитель уже чувствовал, что дни его сочтены. Кью пришёл сначала в ужас, а потом в бешенство от такого обмана. Дед был самым близким и дорогим человеком в его жизни, строгим, но безумно любимым учителем и непререкаемым авторитетом, но подобное откровение словно что-то сломало у Кью внутри, необратимо изменило. Он не смог придушить (хоть невероятно хотелось) или бросить умирающего беспомощного деда-отца, но и оставаться рядом, досматривать его, категорически не хотел. Но об этом Константин Адамс позаботился. Ключ-навигатор Альбурга скончался буквально через несколько суток после того, как в общих чертах поведал сыну свою историю и перед самой смертью просил только об одном: никогда не пользоваться и тщательно скрывать от всех свой дар, ведь ничего хорошего такое наследие не принесёт, только Кью его не послушал и довольно скоро попал в поле зрения службы РГ, о существовании которой, естественно, ничего не знал, ведь о ней уже начали забывать. Когда Кью со слезами на глазах рассказывал об этом, Мор-Си сказал: "Он тебя слишком любил..." на что чуть не получил удар в голову и вопль: "Да что это за любовь такая?! Вместо того чтобы научить меня с этим жить, он врал! А потом просто сдох, оставив меня с этим один на один! Уж лучше бы вообще ничего не рассказывал!!!" А Мор-Си грустно ответил: "Только Мастерам душ дано знать, что осознают и что чувствуют люди на пороге смерти..."
  Ввиду всего этого Клай никак не мог отправить Кью и Билли в самостоятельное движение на таком сложном корабле без самых важных и необходимых теоретических и практических знаний, ведь отбыть с Татриса они должны были по отдельности. Клай - тем же путём, что и прибыл, через Тэи и только потом в Ахлон на Экри. А вот Кью, Билли и Раффи - когда угодно и куда угодно, если ничего более из ряда вон не случится. А вдруг Стокта объявится? Или снова вмешается Мастер Экри-Тэй? Или даже Мастер Альбург?! Или ещё что-то непредсказуемое произойдёт? Клай очень не хотел, чтобы эти трое угробили себя где-то в Поясах, в их бескрайних и крайне опасных закоулках. Несмотря ни на что эти странные люди стали почему-то дороги, как мало кто до этого. Хотя... Он ведь тоже странный... Такой же, как и они.
  Учить Кью поначалу было сложно, слишком уж он иногда бывал упрям, вспыльчив и хотел казаться всезнающим, с Билли Клай гораздо быстрее нашёл общий язык. Механик не спорил, а если что-то не понимал, не дослышивал или был с чем-то не согласен всегда мягко и с уважением переспрашивал и пытался разобраться. Но когда Клай, по совету Мобиуса, просто перестал обращать внимание на "закидоны" нового ключ-навигатора и стараться вызывать в памяти образ того Кью, искреннего, сочувствующего и понимающего, дело пошло на лад.
  Мор-Си отбыл обратно в Весну, как только составили список того, чего на станции совсем не было либо не хватало, то есть буквально через несколько дней. Заказ на новый движок и некоторые сложные запчасти Клай отправил в Лето, на свой завод у Подлунного, предоставив чертежи, расчёты и подробные макеты. Ка-Мари сразу так обрадовалась его приглашению приехать, ведь всё равно они пробудут на станции довольно долго, но потом почему-то отписалась, что слишком занята с его большим заказом и не сможет. Клай несколько дней грустил и всё думал, что же она такого делает? Сидеть на коммутаторе может кто угодно... Но потом решил, что видно чувства её остыли, да и тащиться на снегоходах, и ночевать в снегах под открытым небом столько дней для дочери хозяина такого производства не слишком презентабельно ради него, какого-то ссыльного.
  Когда появлялось время, смотритель Мобиус заглядывал в ремонтный ангар, а иногда и сам Клай заходил к старику либо чтобы он помог отправить сообщение с наблюдающей стрекозой в Весну или в Лето, либо просто перекинуться парой слов перед сном. Той обречённой безысходности от первого разговора со смотрителем Клай уже не испытывал, но чем быстрее и успешнее продвигался ремонт яхты, тем больше он ощущал невыносимо болезненное сожаление оттого, что он всё это потеряет, когда вернётся домой. А может, именно это и было самым страшным наказанием Татриса, а не пятидесятипроцентная возможность умереть в лапах Мастеров душ?
  - Я вот одного никак не могу понять... - сказал как-то Кью, когда они заканчивали налаживать носовую навигацию.
  - Что именно? - Клай продолжал методично переключать координатные тумблеры, проверяя точность калибровки.
  - Если мы всё забудем, всё, что здесь с нами было, как я смогу управлять яхтой?
  - Мобиус сказал, что забудутся впечатления, события, действия, отношения, люди, но не навыки. Настоящие картинки исчезнут, даже совершенно изменятся, но то, чему мы здесь научились, освоили, не пропадёт. Мы ведь помним не только головой, но и руками, телом, даже сердцем, душой, наверно... Вот поэтому я и требую, чтобы вы с Билли доводили всё до интуитивных действий, чувствовали, ощущали, а не просто следовали пошаговым алгоритмам. Даже не помня, что это за приборы и для чего они нужны, вы сможете ими пользоваться, тем более что на написание чисто технических инструкций для вас разрешение мне дали. Когда меня с вами уже не будет, будешь учиться, вернее, вспоминать всё по ним.
  - Но почему ты не можешь полететь с нами да самого Экри?!
  Клай выдохнул, и, прикрыв глаза, снова вспомнил то ощущение, когда Кьюл, словно старший брат, нежно гладил его по спине, там на смотровой площадке:
  - Я не знаю... Таковы распоряжения, и ты их знаешь. Тебе отдают яхту твоего отца, ни в чём не ущемляют, наоборот, помогают всем чем могут и, главное, не собираются задерживать. Что ещё тебе надо? А что именно случится, когда мы пересечём Сферу забвения, даже из генератов никто толком не знает! Может, по каким-то причинам нам нельзя отбывать вместе. А может, Мастера или Ярусы тоже выдали какие-то указания в отношении нас. Мы просто пешки, в совершенно непонятной игре сил, о которых всю жизнь даже не подозревали! Что ещё ты от меня хочешь?! Всё запуталось так, что я уже не знаю, что делать! Вообще, ничего! И иногда хочу, как Мобиус, остаться здесь навсегда! Тут точно никто не врёт!
  - Что? - Кью даже плоскогубцы выронил, что последние несколько минут вертел в пальцах.
  - А как мне возвращаться? Зачем?! Во всё это враньё?!
  - Ну, во-первых, по словам того же Мобиуса, ты об этом уже не вспомнишь, и даже радоваться будешь, что жив остался и благополучно вернулся в стены родной Академии. Во-вторых, ты мне нужен не только на яхте, но и вообще! Вот привязался я как-то... А в третьих...
  Почуяв неладное в слишком затянувшейся паузе, Клай наконец-то глянул на друга, ведь он уже его считал таковым.
  - Ты тоже хочешь сдохнуть лет через десять?! Прямо-таки жаждешь, чтобы скрючило, как смотрителя?! Ковылять с костылями в ещё нормальном возрасте?! И водку глушить, чтобы унять боль?! Или ты так и не понял, почему он так редко выползает из своей берлоги?! Плохо себя чувствует... Конечно! Как можно чувствовать себя хорошо при таком давлении, что медленно корёжит изнутри?! Остаётся только пить беспробудно! Так же хоть как-то легче!
  - Но Мобиус уже лет пятнадцать, как на станции живёт, а до этого в Осени несколько лет... - эти слова Клай произнёс, стараясь придать голосу максимальное спокойствие, потому как юное личико Кью начало стремительно багроветь, выдавая его настоящий возраст.
  - Да потому что тут полюс холода! Тут тяготение яруса минимально! Потому и Горения такие красивые и мощные! Татрис забирает на себя всю силу и опасность излучений Эрима! Мне это сам генерат объяснил! И никто из местных не задерживается здесь долго! Приехали на недельку, полюбовались, и всё! А для Мобиуса это просто шанс прожить чуть дольше, пусть и в мучениях, потому что он чужак! И ты хочешь провести оставшиеся годы стремительно старея и превращаясь в калеку?! Среди холода и льда?! Где вот кроме этого... - и Кью раскинул длинные руки, - больше ничего нет?!
  - Ну в генерации бы изредка ездил...
  Эта фраза добила Кью окончательно, хотя Клай уже и до этого чувствовал и осознавал к чему всё идёт. Вот только какому-то внутреннему подспудному желанию злить его, раздражать, доводить до белого каления, противостоять во всём, было необычайно сложно, хотя до сего момента неплохо выходило.
  - А я-то думал, что ты свой инженерский диплом не за красивые глазки получил... - прошипел Кью прямо Клаю в лицо, даже его тёплое, влажное дыхание осталось на коже. - И даже не за то, что обедом стать предназначен для Ночных шептунов. Что ведь стоит твоим друзьям-академикам выдавать своим "питомцам" заветную корочку, всё равно подохнут, сожрут вас, переварят и срыгнут, как в той легенде о Невесте, так пусть детки хоть порадуются напоследок...
  Билли выскочил из машинного отделения, когда драка уже перешла в сочно-кровавую стадию. И механик не столько её услышал, сколько почувствовал неладное. Как ёкнуло что-то, когда после третьей просьбы по внутренней связи никто так и не принёс набор для развальцовки, хотя и Кью, и Клай точно бродили где-то по палубам.
  Понимая, что если встрянет, то огребёт по полной, Билли кубарем скатился по трапу и понёсся к сантехническому узлу в дальнем конце ангара. Когда вода на грани замерзания обрушилась на неистово колошматящих друг друга Клайдиса и Кью уже с яркими, заплывшими, в слизкой кровянке, физиономиями, заявились Чет и Рик.
  Два механоида спокойно подошли к валяющимся на мокром каменном полу, тяжело дышащим и вытирающим красные сопли драчунам и растерянному Билли с пустыми вёдрами в руках, переглянулись, довольно странно, а потом Чет протянул узкую суставчатую ладонь:
  - Гони, я выиграл...
  Рик словно вздохнул, приподняв плечевую часть корпуса и выпустив тонко пищащую струйку пара из шейного клапана, и полез в поясную сумку:
  - Подавись...
  - Вы что, спорили на них? - Билли медленно поставил вёдра на пол.
  - Давно, почти сразу после вашего появления... - кивнул Рик.
  - А в чём суть ставки?! - изумлённый тон Билли только усилился.
  - Что подерутся ещё до отлёта... - ответил Чет, несколько раз подкинув что-то звякающее о железные пальцы. - Между ними так искрило, до сих пор видно, то ли какие-то семейные проблемы решить пытаются, то ли бабу не поделили, а на таких красавчиков дамы падки, особенно наши, правда, сейчас физии они себе знатно подрехтовали...
  - Может, заткнёшься уже, банка консервная... - прохрипел Кью, пытаясь встать на ноги, только у него это не слишком получалось.
  - Ну вот опять оскорбления... - слегка хлопнув конечностями по бёдрам высказался Рик и глянул на своего железного собрата.
  Чет сделал шаг и так ногой врезал Кью под дых, Билли аж вздрогнул, что тот отлетел на несколько метров и зашёлся в спазмическом кашле.
  - Слышь, красавчик... Будь ты хоть ключ-навигатор, хоть проникатель, да хоть сам Мастер Яруса, нам давно плевать. Когда твои деды ещё не родились, нам уже по двести лет стукнуло, так что кто тут кого затыкать будет, мы ещё обсудим. Станция наша. Это мы её построили. И главные здесь мы. А Мобиуса нас просто попросили приютить. И должность эту мы ему придумали, дабы авторитет человеческий не ронять. И если я сейчас...
  Клай, что всё это время пытался привлечь внимание слабыми взмахами рук, наконец, переключил фокус на себя:
  - Простите... Простите нас... Это больше не повторится, пожалуйста... Мы скоро улетим... Простите...
  Чет резко обернулся, несколько секунд пристально смотрел на Клая своими круглыми линзами, потом махнул Рику, и оба механоида потопали к выходу.
  
  
  
  Глава 17. Где-то в Поясах, между ярусами...
  
  Очнулся Ларри в каюте. Изокостюма нет, как и каких-то неприятных ощущений, кроме повязки на правой ладони. Он просто лежит, а капитан, пилот и механик стоят у соседней койки и странно смотрят в одну точку, совсем не на него.
  Ларри повернул голову, но на месте ночного обиталища малыша никого не увидел. Сердце ухнуло в пятки, а потом тревожно затрепетало. "Неужто разряд оказался настолько мощным... Хотя... Он ведь такой маленький, пусть и взрослый..." - глаза увлажнились, а из горла самопроизвольно вырвался всхлип. Мужчины обернулись. Сын капитана протянул руку, помогая подняться:
  - Как самочувствие? Голова не кружится? Не тошнит?
  Ларри глубоко вздохнул:
  - Я в порядке. Нормально... Он не выжил? Погиб?!
  Экипаж "Очаровашки" переглянулся между собой, а потом капитан наклонился и будто пощупал нечто невидимое на клетчатом пледе:
  - Нет. Тёплый... И дышит... - несколько секунд он подержал ладонь над подушкой, словно щупая артерию, если бы там кто-то лежал, конечно. - Пульс ровный...
  Ларри почувствовал, как нижняя челюсть вдруг начинает расслабляться и падать. Механик Питерсон Питт хмыкнул:
  - А здорово вы, ребята, рухнули! Как подкошенные! Так дружно, ровненько, плашмя! Ну что? Познакомились, наконец?! Вот мы как-то не сообразили, что столько времени попёрдывая в одной каюте, вы так и не выяснили, как кого зовут...
  Ларри прикрыл лицо здоровой ладонью. Вот только что он мысленно похоронил соседа, а теперь готов расхохотаться. Но что с Хэмом?! Где он?! Капитан приглашающе кивнул:
  - Сам потрогай. Убедись...
  Ларри медленно поводил руками над койкой. Пальцы ощутили тело. Живое, только в виде клетчатого пледа.
  - Он голый?! - уже справившись с шоком, Ларри потрогал Хэма ещё раз: руки, плечи, живот, бёдра.
  - Ну да... - сын капитана задумчиво почесал в затылке. - Мы как принесли вас обоих, положили, защиту с него стягиваем, а он прямо на глазах изменяться начал, пока полностью цвет покрывала не принял. Жутковатое зрелище, вообще-то...
  - Имитатор, - добавил механик Питт, - впервые вижу. Всегда думал, что байки...
  - Все так думали, - сказал капитан, - а он вот...
  - Ну сразу понятно было, что с этим парнем не всё гладко, гибридность налицо, - продолжил разглагольствования Питт, - ну мелкий слишком, недоросток, бывает, отклонения в развитии всякие... Вон на Линце, перед Исходом, сколько уродов рождалось, а потом на Поясах они таких чучел наплодили, что в страшном сне не привидится, но живой имитатор?! Сказать кому - не поверят...
  - Ладно, пусть спит пока, - капитан пригнулся голову, выходя из каюты, - прикройте его, а то ещё испугается, что на его нравственность могли покуситься...
  Бобби-сын-второй пилот остался укутывать невидимку, остальные вышли. Ларри потянулся следом - есть хотелось ужасно.
  В кают-компании, уже после того, как все перекусили остатками бобового рагу и чаем с бутербродами, капитан нарушил молчание:
  - Охота оказалась удачной, давно такой не было...
  Дожёвывая хлеб с сыром, Ларри утвердительно кивнул.
  - А по поводу искромётного происшествия на палубе... - капитан сделал паузу и пристально уставился на старшего Коэна... - вы не этому имитатору пожали руку, вы поздоровались, вернее, даже побратались с самим Небом, и оно увидело вас, и приняло, наложив свою личную печать... - капитан оттянул ворот свитера, обнажив левую ключицу так, что стал виден чёткий рваный рубец с длинными кривыми лучами.
  Ларри поставил кружку на стол и сдвинул с ладони повязку. На всё ещё красной коже отчётливо проступали выпуклые молниевидные отростки глубокого ожога, общей формой напоминая разнолучевую звезду или снежинку.
  - Поздравляю... - Ларри только хотел было спросить: "Это навсегда останется?", но капитан продолжил: - То, что произошло с вами, как и со мной когда-то, случается очень редко, обычно даже статичный разряд убивает. Такую отметину можно получить только случайно, когда, как говорится, "ничто не предвещало беды". Те, кто пытаются намеренно заключить такой договор быстро и плохо заканчивают - Небеса не терпят лжи и фальши. И так как теперь вы, Ларкон, я правильно расслышал? - Ларри кивнул, всё ещё не до конца осознавая происходящее, - теперь мой и наш небесный брат, то никакой платы за доставку на Экри с вас брать не полагается, я и аванс должен вернуть...
  - Но капитан... - Ларри ошарашенно уставился на обоих мужчин.
  - Если, конечно, хотите рассчитаться за еду и постель вопросов нет, только дело в том... - тут хозяин "Очаровашки" замолк, а Питерсон Питт продолжил фразу: - Небо за вас заплатило. Молниями...
  - Верно, - поддакнул капитан, - этот рейс навсегда запомнится...
  И почему именно в этот момент Ларри захотелось сказать, что он ведь ещё не окончен? Только старший сын сегментума Коэна, бывший секретарь Полного Архива Яруса Тэи, не произнёс этого вслух, продолжая обалдело пялиться на ярко-красную, надутую кровавыми пузырями звезду-снежинку на своей ладони - личный подарок Небес.
  Когда капитан ушёл наверх откорректировать курс и проверить автопилот, Питерсон Питт решил заварить "горяченького грогу" и пока он шарил по шкафчикам, явился Бобби-капитанский сын:
  - Я его к койке привязал... - и бухнулся в кресло в углу.
  - Зачем?! - изумился Ларри.
  - Он же "сильный", а не просто там какой-то гибрид, такие хуже зверей диких, порвёт и глазом не моргнёт.
  Питерсон Питт обернулся, держа в почти чёрной ладони жестяную банку с сахаром:
  - Это проникатели так делают, а не имитаторы.
  - И вот всё ты у нас знаешь! Все "сильные" людей жрут! - парировал Бобби, обычно всегда спокойный, с отцом он так не разговаривал.
  - Учиться надо было, тютя! Умные книжки читать! А не по бабам шляться, да пиво бочками вылакивать!
  - Кто вылакивал?! Кто?! На себя посмотри! Длинный Ус Питти - завсегдатай баров и борделей на всех Поясах! А если бы отец раньше учить меня начал или в гильдию отдал, то ого-го где бы я был сейчас!
  - Ну и где?! Где?! Гальюны драил на "Красотке"?! Или на "Ясноглазой"?!
  - Какие ещё гальюны?! - Бобби вскочил и Ларри подумал, что драки точно не миновать. Однако крикуны вдруг загадочно переглянулись, а механик успокоительно похлопал Ларри по плечу:
  - Спокойно, братишка, это у нас шутки такие...
  Пока Питт у плиты колдовал над горячительным, Бобби наложил на ладонь Ларкона новую повязку.
  - Вот это везуха... - завистливо протянул он, затягивая узелок, - в первом же полёте и такое... Без Вечных Братьев точно не обошлось, никак не иначе воля Ярусов...
  - А как вы догадались, что это мой первый полёт? Я имею в виду такой дальний, я летал когда-то давно, но только над городом...
  - Это не то... - протянул Бобби, - просто детские карусели...
  - Я уже понял...
  - Новичка сразу видно, не обижайся, - усмехнулся Длинный Ус и поставил на стол жестяные кружки, источающие мягкий терпко-пряный аромат.
  Когда вернулся капитан, Питерсон Питт начал рассказывать о гибридах, что знал, потому как Ларри не выдержал и спросил о том, что же известно странникам об этих весьма необычных личностях, правда, не акцентируя внимания на своём интересе. Капитан молча налил себе ещё горячего грога и уселся в кресло напротив дублирующей панели управления, что занимала значительную часть одной стены.
  - Убивают только проникатели, это точно известно. Такие как тот, что у нас сейчас в каюте валяется, не имеют такой потребности, как и ключ-навигаторы. Но все они считаются "сильными", то есть проникатели, имитаторы и ключ-навигаторы - основа, в них проявляются главные и самые мощные способности гибридов, те самые, что когда-то давным-давно передались от обургов людям, тогда, во времена Великих кровосмешений. Мой прадед ещё говорил, а все знают, что Историки не врут, а он был одним из самых уважаемых Историков (о неких "историках" у странников Ларри слышал впервые, но решил Питти не перебивать), что всё-таки главный дар - проникатель, он как базис, на коем покоятся остальные два и вместе они создают идеальное триединство, из которого и рождаются Мастера душ - шептуны ночи.
  - Это как?! - тут Ларри не выдержал, ничего подобного дома, на Тэи, и близко не было известно или тщательно скрывалось.
  С важным видом суперзнатока Питерсон Питт прихлебнул из кружки:
  - Ключ-навигатор управляет пространством, он различает пространственные дыры и способен проходить сквозь них. Имитатор - материей, он может изменять себя практически как угодно, а вот проникатель - и материей, и пространством, но главное, - ментальным эфиром, то есть он способен видеть мысли и чувства, влиять на них, изменять, уничтожать, восстанавливать, даже создавать. И когда в ком-то сочетаются три эти величайшие силы - возникает Мастер душ, Мастер Яруса, его кормилец, слуга и защитник, вот так то... Так что этот малютка в каюте нам вреда не причинит.
  - Ты уверен? - капитан подал голос. - А если в нём сразу три дара и есть?
  - Не-е-ет, - вполне уверенно протянул Питти. - Во-первых, он уже слишком взрослый, эти силы проявляются по-разному, конечно, но в достаточно молодом возрасте. А во-вторых: зачем ему яхта для перемещения, если он ещё ключ-навигатор? Открыл дверь в пространстве, вошёл и он уже на другом ярусе или на своей Красной луне. Вы думайте, что говорите... - и механик несколько раз постучал себя кулаком по лбу. - А если бы он проникателем был, то всех нас насквозь бы видел, а он даже имя своего соседа по каюте до сего дня не знал.
  Капитан пожал плечами с фразой: "Может, ты и прав...", а Ларри так вспотел, что даже ощутил, как телесная жидкость стекает по спине, по пояснице и дальше. И непонятно было, с чем это связано: с горячим грогом или с новой и совершенно удивительной информацией, притом непосредственно его затрагивающей. Нужно срочно на воздух.
  Закат полыхал всеми оттенками тёплых сочных красно-оранжево-жёлтых красок. Здесь, внутри Поясов, всё выглядело совсем иначе. Экри был уже настолько гигантским, отчётливым, с видимыми береговыми линиями, горными цепями, крупными реками и размазанными пятнами городов, что захватывало дух. А Красные луны (сейчас их виднелось три: Аль, Эк и Ти), казались настолько ясными, чистыми, что Ларкону даже привиделось, будто на них реально что-то есть: то ли какие-то поля, то ли сады гигантские, то ли озёра такие причудливые.
  Несмотря на то что силовое поле раздвигало воздушные потоки, ветер весьма ощутимо бил в лицо, до слёз практически. Ларкон достал из ящика на переборке защитные очки и натянул на глаза. Часть картинки по краям они немного скрывали, однако так было всё-таки лучше. После всего случившегося в голове бушевал хаос, вот только в том, что сестра "сильный" гибрид уже не было никаких сомнений. Как всем было известно из детских сказок и страшилок, Ночной шептун не просто убивает - он пожирает тех, кому "посчастливилось" попасться ему на глаза, кто оказался в ненужное время в ненужном месте, и начинает он обычно с сердца. Родная сестра - проникатель... От подступившего ужаса Ларри вздрогнул. Отец сам видел, как она жевала сердце Айди. А Крибуш? Похоже, и он тоже... Или он какой-то другой "сильный"? Так сколько же их?! И почему их вдруг столько скопилось вокруг него, Ларкона?!
  Послышались шаги и из глубины трапа показался Бобби. Он остановился рядом и вздохнул:
  - Красиво, правда?
  - Безумно... - подтвердил Ларри.
  - Вы поняли хоть что-то из того, что нагородил наш Длинный Ус, потому как я как-то не очень?
  - Одно понял точно... - Ларкон поднял очки на лоб и посмотрел на свою перевязанную руку, - что до этого вынужденного путешествия жил в каком-то другом, совершенно ином мире, вот только этот, в который я попал сейчас, хоть и пугает, но нравится мне гораздо больше.
   Хэм очнулся, вернее, проснулся, когда Ларри, сидя за откидным столиком при свете фонаря по рабочей привычке пытался записать и систематизировать новую информацию, но это не слишком получалось: мысли то уносили в какие-то ещё неизведанные дали, то возвращали на Тэи в "Тысячи полей" вместе с переживаниями за семью, которая пусть и отвергла его, но всё равно оставалась родной. Он улетел, сбежал, но и открыл для себя новый удивительный небесный мир, мир Поясов, странников и невероятных чудес, а как же они?! Что с ними будет?! С отцом?! Матерью?! Сёстрами и братьями?! И хотя сегментум дал ясно понять, что он, Ларкон, сам по себе и им ничего не должен, как и они ему - это мало утешало.
  Сначала со стороны койки послышалось движение и когда Ларри оторвался от дум, на него смотрел уже абсолютно нормальный, если можно так сказать о гибриде-имитаторе, то есть в своём прежнем облике, сосед по каюте.
  - Что случилось? - спросил он, зевая и потирая глаза. - Давненько я так не высыпался... Только почему голый?
  Пытаясь не слишком пялиться, Ларри начал прокручивать в голове варианты ответов. Заметив, вероятно, растерянный взгляд Ларри, малыш напрягся:
  - Ты Ларкон, верно? Архивист?
  Ларри кивнул:
  - А вы Хэм... В момент рукопожатия нас ударило остаточной статикой, так механик сказал, ну и мы отключились... - в качестве доказательства Ларри протянул перевязанную кисть, - у меня даже след остался...
  Хэм тут же глянул на свои. Только обе его ладони были чисты, без каких-либо повреждений.
  - Разряд в меня пришёлся, капитан сказал, что это некий знак, печать Небес, одобрение, так сказать...
  - Ну, меня, значит, не одобрили, - хмыкнул Хэм, натягивая нижнюю сорочку и поверх толстый вязаный свитер. - Что ещё?
  Ларри опустил глаза:
  - Они знают...
  - Что?
  - Что вы не такой... необычный... - слова "гибрид", "имитатор" как-то не хотели произноситься, будто застряли где-то в пути.
  - Я менял внешность?
  Ларри кивнул.
  - Это плохо, - малыш Хэм продолжил одеваться. - И долго я так валялся?
  - Часов шесть...
  - И это плохо. Старею... Небось испугался, когда увидел?
  - Больше удивился, хотя такого предположить не мог...
  - Какого "такого"?
  Внутри у Ларри что-то дрогнуло. Как-то не слишком приятно прозвучал последний вопрос. Но он тут же решил, что увиливать больше не будет, хоть и прямолинейность частенько приводила к проблемам, однако позволяла чувствовать себя самим собой, верным своим мыслям, чувствам и ощущениям.
  - Что буду делить каюту с имитатором...
  - Но ведь и ты, вероятно, подобной породы, иначе не бежал бы с Тэи, вот-вот новые чистки грядут, не так ли? - и подойдя ближе, маленький мужчина строго уставился. Сейчас они были одного роста, ведь Ларри сидел.
  - На самом деле я ничего не имею против, пока ни для кого нет каких-либо угроз, и свобода одного человека не переходит границ свободы другого.
  - Хорошо сказал, мудро, мне нравится... - заканчивая фразу, Хэм смотрел уже не на Ларри, а в записную книжку на столике, листы которой перевернулись, обнажив первую титульную страницу с полным именем и прежним адресом.
  Видя, как стремительно меняется взгляд соседа, Ларри вжался в угол.
  - Коэн? Ларкон Коэн? Да уж не брат ли ты Стокты Коэн?! Тот? Самый старший? Которого выгнали?!
  В момент, когда челюсть Ларри вот-вот должна была окончательно отвалиться, дверь каюты распахнулась и, пригнув голову, вошёл капитан, а за ним показался и Бобби, выглядывая из-за спины отца.
  - А-а-а, проснулся наш уникальный пассажир! - капитан широко улыбнулся, усаживаясь на койку Ларри. - Не буду лукавить, этот полёт уже преподнёс столько сюрпризов, что даже боюсь предположить, что может быть дальше...
  "Совершенно согласен", - подумал про себя Ларри. Капитан был необычайно вежлив, шутил, расспросил Хэма о его здоровье, поблагодарил за помощь в охоте, предложил ужин, ведь Хэм так долго ничего не ел. Поначалу Ларри порадовался, что всё вроде хорошо, однако, когда все ушли (капитан сказал, что у него к Хэму имеется некий приватный разговор), задумался. Так приторно-льстиво хозяин "Очаровашки" себя ещё не вёл, даже когда сообщал о небесной метке, которая чуть ли не автоматически позволяет причислять себя к Небесным странникам, притом к самой привилегированной их части. Как Ларри понял, капитану пришлось отказаться от денег, что он получил бы за перевозку до Экри, дабы не нарушать некий закон и это, конечно, его не слишком порадовало.
  Соседа не было уже больше часа, и Ларкон почему-то начал беспокоиться, даже несколько раз порывался подойти к кают-компании в надежде что-нибудь услышать, так, ненароком, но каждый раз останавливал себя - шпионством он никогда не занимался, подслушивание и подглядывание всегда вызывало у него сильное внутреннее сопротивление.
  Имитатор заявился, когда Ларри уже выкурил вторую трубку и проветривал каюту, открыв окно. Малыш быстренько его закрыл и плюхнулся на своё место. Некоторое время он молчал, иногда взмахивая своими детскими ручонками, словно ведя некий интенсивный диалог с кем-то у себя в голове, а потом сказал:
  - Чему я удивляюсь?! Люди везде одинаковые!
  - Что случилось? - но на самом деле в первую очередь Ларри хотелось спросить о другом, а не о только что оконченной беседе.
  - Да ерунда всё... - Хэм вскочил и зашагал по каюте. - Он, как и все до, просто хочет меня использовать, работу предложил: кое-куда пробраться и кое-что взять.
  Ларри хмыкнул:
  - Ограбить банк?
  - Почти... Выкрасть долговые расписки из гильдии Ветра, он им весьма крупно задолжал, иначе грозится сдать меня Академии по прилёте.
  - Вот мерзавец! - Ларкон даже сжал кулаки. - А с виду не скажешь, весь такой сурово-учтивый, строгих правил...
  - Он просто человек... - вздохнул Хэм, а потом вдруг резко развернулся к двери, вскидывая руку в весьма неприличном жесте: - А вот выкуси! С Хэмфри Волковски такие штуки не проходят! Я сбежал из самой секретной лаборатории на Тэи, пробрался на их хвалёный "Рыжий Чиж", покушался на самого Куратора, а он Академией вздумал пугать! Кстати, нас прервали на очень интересном месте...
  Хэм снова крутанулся и, стремительно подскочив, бросился к Ларри. Коэну ничего не оставалось, как обнять его в ответ.
  - Ты не подумай, это я не тебя, это я её обнимаю в твоём лице, ты ведь как-никак брат... - прошептал Хэм куда-то Ларри в живот. - Если бы не Стокта Коэн меня бы тут не было...
  - Меня тоже... - тон в тон ответил Ларкон.
  Они проговорили до самого рассвета. Хэм рассказывал о том, как с другими такими же пленниками коротал дни и ночи, что постепенно сливались в годы, в "Наследниках", в самой закрытой лаборатории на острове в северном секторе Тэи. Об экспериментах, а по сути муках и пытках, что под руководством доктора Рафлза Муно над ними проводились. И как однажды, более полугода назад, в соседней клетке появилась совсем юная девчушка, испуганная почти до безумия и жаждущая как можно быстрее отправить себя к праотцам. Он весьма красочно описал Ларри, как она билась в каких-то припадках, правда, тогда они ещё не совсем понимали, что это такое, ведь женщина-проникатель - это нечто невозможное, так не бывает, "сильные" только мужчины. Как начали подозревать, что "наша детка" - явление уникальное, неимоверно мощное, но и настолько же непредсказуемое. Ведь пытки и всяческие иные манипуляции, которые над ней проводили, не всегда действовали: то ломалось оборудование, которое до неё не портилось никогда, то начиналась такая гроза, что почти все накопители энергии выходили из строя, то чуть ли не на ровном месте руди, что их обслуживали, рассыпались на детали, а потом, вообще, они пришли к выводу, что Стокта Коэн всё меньше и меньше воспринимает боль, как будто чем больше над ней издеваются, тем сильнее она становится, пока все, включая последнего охранника не увидели её настоящую силу - юная девушка и трое замученных гибридов захватили крепость за несколько часов и сбежали задолго до прибытия гвардейского крейсера.
  С одной стороны, рассказ Хэма Ларри слушал внутренне содрогаясь, а с другой - открыв рот:
  - Но ведь она чрезвычайно опасна! Моя сестра - убийца!
  На сию реплику Хэм задумчиво почесал нос и ответил, что да, верно, оправдывать убийство нельзя, вот только как осуждать лесных лигров, убивающих охотника, или гигантских речных щук, утаскивающих на дно и разрывающих на части рыбаков, или даже домашних кошек, когда они приносят задушенную крысу? Это всё хищники, убийцы, но с ними рядом можно прекрасно сосуществовать, даже пользу от них получать, если просто соблюдать определённые правила.
  - Это всё-таки не совсем то... - вымолвил Ларри, но Хэм продолжил гнуть свою линию: - Она остановилась. Она не тронула нас, хотя я видел, почти чувствовал её потребность в этом. Она держала контроль. Она не хотела нам навредить. Даже Рафлза она не убила, когда он заявился, а ведь он был нашим главным мучителем, он ненавидел нас, презирал, не считал за людей... Чтобы кто не говорил, да пусть хоть всё население Ярусов, включая Пояса, твердит в голос, что она монстр, чудовище, я никогда не буду считать её такой, ведь она не выбирала такой родиться, где, в какой семье, как никто из нас не выбирает. Я тоже не выбирал, как и ты... Кто виноват, что мы уроды, выродки? Родители?! Более далёкие предки?! Обурги, что жили на Ярусах тысячелетия назад?! С кого спрашивать?! Или ты думаешь, я счастлив от всего этого?! Да я отдал бы что угодно только за возможность быть обычным, чтобы пальцем на меня никто не показывал и не кричал вслед "поганый гибрид"! Да она каждую минуту, каждую секунду! сожалела о том, что сделала с братом, я видел, я знаю... просто так получилось... - Хэм отвёл глаза и Ларри заметил маленькую слезинку, скатившуюся по его щеке.
  До Экри оставалось чуть двух больше суток пути, когда капитан напомнил Хэму о возможности попасть в лапы Академии, которая спит и видит, как хочет заполучить "сильного" гибрида для своих опытов. Хэм ответил, что ещё думает, но капитан сказал, что даёт срок только до вечера, так как к этому времени "Очаровашка" достигнет зоны близкой связи и нужно будет решать, вызывать конвой к месту посадки или нет.
  Почти всё время Ларри проводил на палубе, стремясь напоследок по полной насладиться полётом, ведь придётся ли ещё когда-нибудь увидеть Небеса изнутри, а не с поверхности было неведомо. В глубине души ему ужасно хотелось, чтобы это удивительное путешествие продолжилось ещё и ещё, ведь только здесь, на "Очаровашке", среди бескрайней пустоты, голубой днём и чёрно-сверкающей ночью, он впервые почувствовал себя словно на своём месте, в гармонии со своим самым тайным "я".
  До назначенного капитаном времени оставалось всего несколько часов, когда Ларри заметил какую-то чёрную точку, внезапно выпрыгнувшую из облаков, которая очень быстро начала приобретать черты корабля, стремительно нагоняющего их маленькую яхту. "Очаровашка" дёрнулась, резко повернула и, увеличив скорость, понеслась к ближайшей облачной куче.
  В попытке узнать в чём дело, Ларри приблизился к рубке, но замер, расслышав довольно громкие голоса отца и сына. Утешив себя, что это не специально, он навострил уши.
  - Догонят, так только хуже будет, надо тормозить...
  - Нет! - взревел капитан. - Эта грымза с меня больше ни санти́ка не получит! Тоже мне, глава гильдии... Уродина! Пусть попробует сначала поймать!
  Послышались какие-то слова, потом ругательства и яхта ещё прибавила ходу, но тут перед Ларри неожиданно возник Бобби.
  - Я просто хотел спросить, что происходит... - в принципе это была правда.
  - Лучше спуститься в каюту, - вздохнул капитанский сын, - скоро тут состоится разбор полётов, при котором не надо присутствовать...
  Ларкон тревожно глянул на ещё довольно далёкую, но неумолимо приближающуюся погоню.
  - Это "Красотка", - кивнул на догоняющее судно Бобби, - самый мощный и быстрый корабль гильдии Ветров.
  Сидеть в каюте было невыносимо, и не только Ларри. Когда после нескольких чрезвычайно низких громко-зловещих звуков сирены ощутился сильный удар, потом рывок такой силы, что Ларри даже не устоял на ногах, а после по ушам резанул скрежет с правого борта, Хэм не выдержал. Он быстренько скинул одежду, моментально слился со стеной и со словами: "Я на разведку..." исчез в коридорчике, ведущем к трапу на верхнюю палубу. Коэн тоже плюнул на все свои принципы, распахнул окно и высунулся насколько получилось. Что ещё?! Какой ещё сюрприз преподнесли Небеса?!
  Обзор, конечно, неважный, да и борт не тот, но габариты "Красотки" оценить можно было и отсюда. Поймавший "Очаровашку" корабль походил на крейсер, как минимум в три раза больше, потому как и нос, и корма далеко выдавались за размеры сравнительно небольшой транспортной яхты. Флаг с причудливой эмблемой розы ветров выдавал принадлежность к самой известной и многочисленной гильдии, в то время как "Очаровашка" на всех своих опознавательных знаках носила изображение чёрного облака с пронзающей его сине-золотой молнией - символа гильдии Туч.
  Поначалу почти ничего не было слышно: смазанные голоса в рокоте движков, какой-то лязг и другие механические шумы непонятного происхождения. В такой позе висеть было крайне неудобно и даже больно, и Ларри уже решил последовать примеру Хэма и потихоньку пробраться куда-нибудь в более подходящее место, как до слуха донеслись шаги, притом не одного человека, и голоса: один капитана, а другой...
  У Ларри остановилось дыхание и потемнело в глазах. "Небеса я ваш... Ваш навсегда... если это её голос... Такое уже не может быть просто совпадением. Но это её голос. Её голос!" - повторяя эту внутреннюю клятву, Ларри всунулся обратно в каюту, попутно разодрав рукав пиджака, и понёсся посмотреть на обладательницу этого низковатого для женщины, но необычайно приятного мягкого голоса с иногда проскакивающими чистыми звонкими нотками.
  Сердце ещё больше заколотилось уже тогда, когда он увидел её со спины. И в тот момент было совершенно наплевать на сияющую металлом "Красотку", действительно, крейсер класса "Альбатрос", держащую "Очаровашку" мощными магнитными клешнями, и на Бобби-сына-пилота, что, расставив руки, пытался не пропустить его к прохаживающейся по палубе паре: капитану и высокой крупной женщине в длинном кожаном пальто с меховым капюшоном и тяжёлых ботинках.
  Поначалу, то ли от неистового волнения, то ли от холодного воздуха ни звука из себя не получалось выдавить, но когда капитан и кожаная дама начали уходить всё дальше на корму и уже вот-вот скрылись бы за башней силовой установки, Ларри заорал во всё горло:
  - Агата! Ага-а-ата!!! Ага-а-а-ата!!!
  Хрустящие от объятий рёбра, залитые слезами глаза, дыхание навзрыд - вот она, радость от невероятной, непостижимой, невозможной встречи с дорогим другом! Что с этим может сравниться?! Вряд ли что многое... Ну а когда такое повторилось и с Хэмом, который Агату поначалу вообще не узнал, вернее, даже предположить не мог, что это она, и только от воплей Ларри на палубе "начал складывать два и два", хотя они, как после выяснилось, росли вместе в том самом цирке, о котором и говорил Хэм, старший Коэн окончательно уверился, что вся его прошлая жизнь со всеми её перипетиями была просто подготовкой к чему-то иному, совершенно невероятному.
  Чёрной стремительной птицей, раскинувшей гигантские световые крылья, "Красотка" неслась прочь от Экри, а куда именно Ларри не слишком интересовало. В услугах имитатора никто уже не нуждался, так как Большая Агата, новая глава гильдии Ветров, "по воле Небес и Ярусов", как она выразилась, списала капитану "Очаровашки" все его прошлые задолженности и простила некие давние прегрешения, взамен забрав обоих его пассажиров, чему они оказались несказанно рады (личные вещи были упакованы и вынесены из каюты за доли секунды, когда Агата и капитан обо всём договорились).
  Стоя на носу несущегося в закатном небе огромного мощного корабля, Ларри представлял, а как же они трое смотрятся сейчас со стороны: Агата Фи, бывшая нянька семейства Коэн, а ныне самая влиятельная дама на всех Поясах; он, Ларкон, не так давно секретарь Полного Архива; Хэмфри Волковски, беглый "сильный" гибрид, покушавшийся на самого Куратора Тэи и объявленный в розыск? Здорово, наверно...
  - Не волнуйтесь, мальчики, и ничего не бойтесь... - словно ощущая их эмоции, своим чудесным глубоким голосом произнесла Агата. - Теперь всё будет хорошо. Сами Небеса привели вас ко мне, притом обоих сразу, а закрутить такое по силам только Вечным Братьям. Мой названый сын и мой названый брат теперь со мной, и я знала, что это случится рано или поздно, знала...
  Прихватив Агату под локоть и прижавшись щекой к её твёрдому плечу, как когда-то в детстве, Ларкон Коэн хлюпнул носом, таращась влажными глазами в алеющее небо - в будущее.
  
  
  Глава 18. Ярус Татрис. Генерация Зима. Станция Полюс
  
  За два последующих дня синяки и ссадины Клая ещё больше опухли и расцвели болью и бурным цветом. "Сияет наш "академик" сине-багровым закатом..." - так весьма поэтично выразился Кью, смачно сплюнув и злорадно ухмыльнувшись. И это несмотря на неимоверные усилия Билли, который, вместе с Раффи, долбил лёд для бесконечных примочек, до тех пор, пока Клай не взмолился, что если они не прекратят это делать, то просто превратят его в замороженную котлету.
  Ситуация же с Кью была иной. Уже через пару часов после бойни в ангаре, он смог вставать, а его лицо, хоть и имело признаки драки, но уже не столь явные. А на следующее утро, так вообще, и кровоподтёки пожелтели, и ссадины почти зарубцевались.
  Ещё несколько суток Клайдис едва ползал, прячась от зеркал, а вот Кью снова занялся яхтой, притом так, словно ничего и не было. От злости на тощего гибрида у Клая даже челюсти иногда судорогой сводило. Да и просто спокойно глянуть в его сторону не получалось, особенно когда этот чокнутый с прежней лёгкостью передвигался по ангару, скакал по трапам и бодро лязгал молотком. Тут же хотелось вцепиться в его наглую, чуть ли не мгновенно заживающую рожу, и разбить её снова, превратить в фарш! А ещё лучше разорвать в клочки и посмотреть потом, как он уши или нос будет себе отращивать!
  Клай даже попытался отселиться из общей комнаты, но не вышло. Гости только прибывали и вредные механизмусы не дали "добро". Сказали, мол, "ваши отношения не наша забота, мы и так для вас слишком много делали, сами теперь разбирайтесь". Оставалось только отворачиваться к стенке и затыкать уши, когда Кью приходил ночевать, а остальное время делать вид, что его просто не существует и общаться только с Билли.
  Как-то утром, когда Кью уже убежал, а Билли приводил Раффи в порядок, Клай спросил:
  - Это ещё один "дар обургов"?
  Механик усадил Раффи на низкий табурет и принялся зашнуровывать ему ботинки. Узлы бывшему главе "Наследников" почему-то не давались.
  - Ты про что?
  - Это дар самоисцеления? Или как-то иначе называется?
  - Насколько известно, - Билли затянул шнуровку и присел на койку, - даров только три, ну сам знаешь... А вот остальное больше похоже на некие побочные эффекты, либо недоразвитость, принимающую всякие причудливо-непонятные формы. Вот имитатор, допустим, как наш Хэмфри... Он же мог изменять себя как угодно и внутренне, и внешне вплоть до невидимости и полной неузнаваемости, правда, я до сих пор не понимаю, как у него это работало, а такая быстрота Кью в заживлении ран вполне может являться некой частью имитации, ты не находишь?
  - Допустим, - Клай кивнул. - А кто такой Хэмфри?
  - Да сидел с нами... Только когда твоя несостоявшаяся невеста нас выпустила - остался, не пошёл в катер...
  - Почему?
  - Сказал, что у него свои дела, типа незавершённые, но мы-то понимали какие...
  Клайдис не подал вида, что этот некий Хэмфри, "сильный", стопроцентный имитатор, о котором он до сих пор ни разу не слышал, хоть как-то заинтересовал его.
  - Так почему он остался?
  - Ещё когда мы по своим клеткам сидели, а наш доктор Рафлз... - Билли не выдержал и весьма ощутимо пнул своего подопечного в бок, так, что он кулём свалился на пол и начал хлюпать носом, - проводил над нами свои пытки-опыты, Хэм сказал, что если когда-нибудь получится выйти отсюда, он положит остатки жизни, но Куратор ответит за все злодеяния, ведь именно по его приказу возродили службу РГ.
  - Он решил мстить, иначе говоря... - Клай встал и перетащил уже во всю рыдающего Раффи на свою койку.
  - Видеть его не могу! - вспыхнул Билли, но Раффи не ударил, хотя явно хотел. - Это же из-за него я ничего не слышу этим ухом! - и потыкал пальцем в правую ушную раковину. - Звуковая пушка! Боль невероятная! Непереносимая! Кью и Хэм очухались, а я почти полгода в какой-то прострации валялся, будто в мире каком-то несуществующем был, думал умер, а это жизнь такая загробная...
  - А Стокта? - спросил Клай и потихоньку, чтобы Билли не заметил, принялся гладить Раффи по спине.
  - Это было ещё до неё... Я, конечно, терплю его, забочусь, как умею, сам видишь, но иногда... как вспомню, что это чудовище с нами делало...
  - Неужели он совсем ничего не соображает? - продолжая поглаживать некогда именитого доктора Рафлза Муно, Клай глянул на Билли.
  - Похоже, что нет. Я пытался разговорить его, но, скорее всего, наша детка основательно спекла ему мозги. И теперь его даже жалко, лучше умереть, чем оказаться в таком состоянии...
  Раффи перестал хлюпать под успокоительными поглаживаниями и принялся долбить носком ботинка по ножке табуретки.
  - А слушай, Клайдис... - Билли поднялся и как-то странно глянул, - забери его с собой, а?
  Клай замер:
  - К-куда?
  - Ну не знаю, в Академию...
  - И что я буду с ним делать? - Клай ощутил, что вот сейчас, в этот самый момент, вся его злость на Кьюла начинает устремляться в сторону Билли. - Так, стоп. Это не моя, а ваша проблема. Вы его сюда притащили.
  - А генерат Весны сказал, что наша, значит, и твоя. Ты ведь со Стоктой раньше нас познакомился, даже жениться собирался. Или я что-то неправильно понял?
  Услышав такое, Клай пожалел, что рассказал Билли и Кью историю своего знакомства с семейством Коэн да и про некоторые последующие события тоже. Правда, они тогда были пьяные в хлам, там в Сакуре. Случился некий вечер воспоминаний, хорошенько прогретый татрийской водкой. К слову сказать, беглецы из "Наследников" тоже неплохо пооткровенничали, вот только теперь Клай был уверен, что тогда Кью всё специально подстроил. Накачать собеседника, чтобы склонить к нужным мыслям и действиям (именно после этой попойки Клай окончательно решил задержаться на Татрисе), да и максимально быстро узнать всякие жизненные подробности либо тайные секретики, чтобы потом манипулировать - такое коварство абсолютно в духе тощего гибрида. И Клай не оплошал, конечно, выдал практически всю свою жизнь - татрийская водка отлично развязывает язык.
  - Боюсь, что Кью его просто убьёт... - донёсся до Клая новый аргумент Билли. - Ведь если мы забудем всё, что здесь происходило, что мы тут делали, думали, чувствовали, то что случится, когда Раффи окажется с нами на яхте? И Стокты или тебя рядом не будет, чтобы остановить его?
  - А почему ты этого не хочешь? - Клай отодвинул табуретку подальше от Раффи. Монотонный стук уже начал действовать на нервы.
  Билли вздохнул и провёл ладонью по шарообразной головёнке:
  - Я хочу, чтобы он мучился. Жил и страдал. Долго... Да и генерат просил беречь его, он её еда как-никак...
  "Просит одну "еду" поберечь другую..." - от этой мысли Клаю настолько поплохело, что он вскочил и едва сдерживаясь, чтобы, как и Кью, не врезать Билли прямо в круглую голову, выскочил из комнаты.
  Сбежать, уехать, исчезнуть со станции, притом сейчас и немедленно, хотелось невыносимо, но Клай понимал, что это лишь эмоции, которые вскорости исчерпают свой накал и он так или иначе успокоится, возьмёт себя в руки и продолжит терпеть Кью и Билли и немного жалеть Раффи, ведь то, что с ним сделала его бывшая подопытная, действительно, было хуже смерти.
  "А может это и к лучшему... - подумал он, бродя по оранжерее, - Сфера изменит память о Татрисе и не будет желания вернуться, исчезнут сожаления об обретённых и потерянных знаниях, как и все настоящие воспоминания. Забуду этих придурков, раньше-то мы не встречались, и мысли о них просто испарятся из головы... Буду как руди после стирания или замены катушек... Сфера забирает память, как и люди это делают со своими железными помощниками и другими механическими игрушками: часовиками, ищейками, печатниками, наблюдающими стрекозами, поисковыми жуками... Тем более что это произойдёт со мной уже не в первый раз..."
  После разговоров с Мобиусом Клай уже достоверно знал, откуда в его волосах появилась эта широкая седая прядь. Это случилось тогда, когда Мастер Экри-Тэй почему-то принял решение не забирать его в качестве "вкусняшки" из Академии. Это была метка для Мастера Альбурга, некое личное клеймо, которое не позволяло тронуть чужую добычу. Мастер Экри-Тэй оставил Клая на потом, до времени, и, конечно, это значило, что когда-нибудь он всё-таки за ним придёт, а пока типа пусть живёт, набирается знаний, навыков, опыта, ведь для Ночных шептунов настоящий вкус проявляется не в мягкости мяса, жирности тела либо сочности сердца и печени, а в той душе, которую они употребляют. Чем более развит человек, чем богаче его внутренний мир, чем больше он познал в жизни, тем он вкуснее. Клай воскликнул тогда: "Но ведь он приходил! Там, в Сакуре! Кью его даже видел! А я снова вырубился! Зачем он меня мучает?! Если я и так уже в его меню?!"
  - Никто не может знать его планов... - вздохнул Мобиус. - Наверно, такова воля Ярусов... Ведь Мастера душ - это не какие-то жуткие монстры из детских сказок. Они неотъемлемая часть нашего мира, важнейший кусок общей системы, без которого жизнь будет просто невозможна. Первые люди не хотели признавать этого, не желали принимать необычные и даже пугающие для себя правила, ведь они прибыли из далёкого мира. Одно их появление уже подвергло всю нашу систему огромной опасности - Линц начал постепенно умирать, но Пояса стали ему заменой и не дали слишком сильно пошатнуть баланс. Ну а Ярусам пришлось приспосабливаться к новым условиям и новым жильцам, весьма строптивым и даже опасным.
  - Откуда вы всё это знаете?! Ведь в исторических хрониках нет ничего подобного! - у Клая уже голова шла кругом.
  - От него. Он иногда приходит поболтать... - Мобиус усмехнулся, кутаясь в шерстяной плед, хотя в комнате было совсем не холодно. - Мы с тобой уникальные люди, Клайдис. Благодаря метке в твоей голове, что внешне проявляется этой странной сединой, он всегда знает где ты и при желании просто откроет к тебе дверь, она как маяк, для того, кто способен видеть. Но и в другую сторону она работает. Ты сам можешь позвать его, расспросить... Он совсем нестрашный. И он придёт, если захочет...
  - Позвать?! Да никогда! Я никогда не буду звать его!!!
  Стартовать решили после нескольких пробных и вполне удачных полётов. Смысла задерживаться не было, так как оставшиеся мелочи лучше доделать в Осени, окончательно доведя яхту до нужного рабочего состояния, да и народу понаехало порядком - в столовой иногда бывало не протолкнуться. Отойдя подальше, Клай присел на ящик с инструментами, наблюдая, как Кью и Билли через трафареты наносят на борта окончательные опознавательные знаки.
  По общему решению генераций название требовало замены, так как "Голубица Троквы" до сих пор считалась пропавшей, а не списанной либо уничтоженной. Кью и Билли тоже поддержали такое решение. После продолжительной и весьма эмоциональной дискуссии "Голубица" превратилась в "Милочку" (названия "Милашка", "Миледи" и даже "Милейшая" уже числились в каталогах) - типичное имя кораблей Небесных странников, испокон веков предпочитающих для своего летающего транспорта названия связанные с женским полом. Кью хотел попробовать вступить в какую-либо гильдию и обосноваться где-нибудь повыше, на татрийских либо экрийских кольцах, правда, дальше этого его планирование не шло, потому как никто толком не знал и не понимал, что и как пойдёт после пересечения Сферы забвения. Яхту предполагалось оформить как сданную в долгосрочную аренду, а не в собственность, что Кью поначалу воспринял в штыки. Но сообщение генерата Весны, в котором говорилось, что данное решение продиктовано желанием обезопасить яхту и её экипаж от возможных проблем со странниками, что могли весьма ревностно отнестись к появлению нежданных конкурентов, остудило вскипевшую гневом праведным душу нового ключ-навигатора. Покровительство Татриса для обитателей Поясов являлось существенным аргументом.
  Физические последствия драки на общем состоянии Клая уже практически не сказывались, а вот моральная травма заживала гораздо медленнее. С одной стороны, Клай понимал, что это глупо, так ненавидеть Кью, ведь совсем скоро они разлетятся в разные стороны, но с другой - уже чётко осознавал главную, основную, причину таких сильных эмоций. Зависть. Тупая, безумная, всепоглощающая, усиленная во сто крат ощущениями всей своей прошлой жизни. Ведь до этой истории он думал, да и знал, что это ему, Клайдису Орну, любимому ученику и воспитаннику ректора, самому молодому инженеру Академии, все кругом завидуют. Мальчик-сирота, приютский подкидыш, достигший таких высот - мало кто может подобным похвастать, а тут такой удар под дых от настоящей, а не придуманной кем-то и когда-то реальности.
  Да, на долю Кью выпало немало тяжких и невозможных для обычных людей испытаний - это Клай признавал безоговорочно, вот только благодаря своим уникальным способностям, которые он никак не заслужил, с которыми просто родился, он, действительно мог ощущать себя на несколько порядков выше обычных людей. Ключ-навигатор... Это непостижимая, невероятная сила и свобода! Он не обед и не ужин для этих хищных Шептунов, что являются, как оказалось, настоящими властителями ярусов. Да, возможно, и он годится в пищу для кого-нибудь из них, но ведь Мастер Экри-Тэй не убил его, там, в Сакуре. Наоборот, скорее всего, именно Мастер и дал указание генерату максимально помочь и отпустить на все четыре стороны. Мастер Альбург тоже на него почему-то так до сих пор и не покусился. А эта способность так быстро заживлять раны?! А внешняя юность?! А физическая сила при общей субтильности?! Почему это всё ему досталось?! За что?! За какие такие заслуги?! В то время как Клаю, судьба сначала отвела роль поросёнка для откорма, потом псевдожениха для девушки-братоубийцы, а теперь вообще непонятно кого или чего!
  Прикрыв лицо, словно утихомиривая это бурлящее варево эмоций, Клай медленно выдохнул и такой вариант, как остаться на Татрисе насовсем, на столько лет, сколько выдержит тело либо до тех пор, пока Мастер Экри-Тэй не решит им поживиться, снова начал казаться довольно привлекательным. Во всяком случае он больше не будет жить во лжи, пусть хоть и недолго, в то время как с потерей части памяти всё начнётся почти сначала.
  Полгода ссылки ещё пока никак не сказывались на его общем самочувствии, да и весьма непривычное поначалу тяготение он уже почти не ощущал, только лишь пример Мобиуса заставлял серьёзно размышлять о возможном будущем на Татрисе. Смотритель провёл на ярусе около пятнадцати лет, а постарел лет на тридцать и, по его же словам, оставалось ему недолго, может, год или два, или того меньше. Больше десяти-двенадцати лет не протягивал никто и никогда, даже самый молодой и сильный, это ещё Мор-Си рассказывал. Остаться, зная, что впереди всего с десяток лет в лучшем случае или вернуться в Академию, потеряв добрый кусок воспоминаний, притом необычайно важный, можно даже сказать главный в жизни? Мобиус говорил, что есть вероятность того, что когда-нибудь он что-то вспомнит и это шанс, пусть и небольшой, и стоит, наверно, за него уцепиться...
  К моменту, когда Билли потащил Раффи мыться, несчастный почти по уши извазюкался в краске (ну надо же было чем-то ребёнка занять!), Клай уже почти успокоился. И даже ухмылка Кью, когда он подошёл, вытирая руки тряпкой, не вызвала сильного приступа злобы или ненависти.
  - Ну, когда стартуем? Давай завтра... Надоело уже в этих снегах сидеть...
  - А я бы на Горения ещё полюбовался, - высказался Билли, заканчивая мойку своего подопечного. - Раффи они тоже нравятся...
  Чтобы Кью снова не брякнул какую-либо гадость, Клайдис поспешил ответить:
  - Ты капитан. До вечера вполне успеем погрузиться, а с утра отчалить, остальное в Осени на верфи доделаем. Как хочешь...
  Кью обернулся на Билли, потом снова глянул на Клая и вполне миролюбиво ответил:
  - Лучше у наших железных начальников спросить, хотя не думаю, что они захотят нас задерживать...
  
  Где-то над Татрисом
  "Милочка" шла вполне неплохо: слушалась рулей высоты, стабильно держала курс, но мощности движков не хватало, и Клай понимал в чём дело - не только в недостатке световых парусов. Главной причиной являлся сам ярус. Только в длительном полёте стало окончательно ясно, насколько же сильно его магнитное поле. Яхту всё время тянуло к земле, притом невероятно, поэтому и бо́льшую скорость Клайдис набирать боялся. Да и теперь до него наконец окончательно дошло, почему на Татрисе предпочитают кары, воздушные шары и железные дороги для дальних передвижений - расход танума в воздухе просто неимоверный - композитные стержни внутри силовых установок "летят" в десятки раз быстрее. К тому же и груз пришлось взять - хоть бы до верфи дотянуть без серьёзных приключений.
  Кью слишком торопился убраться со станции. У Чета и Рика оказались немного иные планы. Механоиды выпустили их только через двенадцать суток, когда утихла снежная буря, что бушевала несколько дней и вернулась с охоты на полярных мамонтов группа местных любителей острых ощущений. Что такие животные вообще бывают Клай, как и остальные его компаньоны, даже не представлял, а что на этих гигантов ещё и охотятся, тем более. Да и вкус дикого сочного мяса оказался выше всяческих похвал. Для обработки туш и выделки шкур на станции имелся специальный цех с парой рупи, которых запускали при необходимости, и полная разделка двух десятков особей заняла всего несколько суток. Часть мяса, шкур и бивней забрали охотники, другую - заморозили и оставили на станции, а остальное погрузили на "Милочку", дабы Осень тоже получила некоторую долю северных деликатесов.
  Летели уже третьи сутки, но теплее не стало. В этой части Татриса на тысячи миль кругом простирались Моховые земли, этакая тундра с гигантскими валунами, карликовыми деревцами и всяческими лишайниками. Пейзаж хмурый, даже удручающий. Набирать среднеполётную высоту Клай решил постепенно над Круглыми озёрами и хребтом О-Ны, за которым заметно менялся климат и начиналась самая обширная и обжитая генерация.
  Послышались шаги и на палубе показался зевающий во весь рот Кью в белом мохнатом полушубке из недавно убиенного северного зверя. Как после всего, что случилось на станции, этому тощему гибриду удалось уговорить Рика пошить для него, Билли и даже Раффи такую пушистую красоту, невероятно тёплую к тому же, Клай так и не понял. Ну вот как?! Кью и Клаю предложил обзавестись обновкой, но юноша отказался, отговорившись тем, что хороших лётных курток у него хватает. Кью в ответ лишь пожал плечами: "Ну как хочешь..." Подойдя ближе, он глянул на приборы:
  - Давай ещё разок автопилот проверим, над этой тундрой ещё долго тащиться...
  - Давай, - Клайдис кивнул. - Но сам включай, посмотрим, как ты всё запомнил...
  - Я-то запомнил, вот только надолго ли... - Кью вздохнул и принялся переключать рычажки подтверждения курса и датчики времени оповещения.
  Ученик справился на отлично, в чём Клай даже не сомневался, но когда всё было сделано, он вдруг уставился в горизонт каким-то странным, словно отрешённым взглядом, даже зрачки его ярких голубых глаз расширились, хотя освещение кругом совсем не изменилось.
  - Что-то видишь? - Клай осмотрел горизонт, но не заметил чего-то необычного.
  - Двери... - Кью махнул куда-то вперёд, - одна прямо по курсу, но очень высоко, остальные ниже, только слабые или закрываются.
  - И куда они ведут?
  - Не знаю, плохо видно, но за высокой что-то очень яркое, цветное, как радуга...
  - Откуда они берутся? Как появляются? - Клай продолжал усиленно всматриваться, но, кроме неба, облаков и унылого пейзажа внизу, ничего не видел.
  - Как успел рассказать отец - двери были и будут всегда. Они открываются и закрываются сами по себе, притом над всеми ярусами и поясами. Он говорил, что наши миры состоят из множества невидимых сфер, находящихся в постоянном движении. Они пересекаются, входят одна в одну или даже сразу в несколько, разлетаются либо только слегка соприкасаются, словно части какого-то невероятного механизма. И сферы эти не сплошные, а с разнородными дырочками, как душевные капсулы. И когда отверстия нескольких сфер хотя бы частично совпадают, образуются сквозные пути, через которые мгновенно можно попасть в совершенно другое место, до которого лететь обычным способом неделями и месяцами.
  - Ну это я понимаю... - Клай откинул капюшон, стараясь не показывать удивления, ведь про дырявые небесные сферы слышал впервые - Академия трактовала способности ключ-навигаторов несколько иначе. Да, о наличии неких невероятно мощных силовых полей, особенно у Красных лун, конструкторы и инженеры Экри знали, ведь никому до сих пор так и не удалось там побывать, хотя попытки были, но все провалились. В Академии считали, что ключ-навигатор сам способен раздвигать пространство в неких слабых местах, там, где эти поля как-то пересекаются.
  - Далеко не в каждую такую дверь можно проскочить, - продолжил Кью, - тем более с кораблём. Некоторые очень быстро появляются и пропадают, другие же, как та, сквозь которую мы прыгнули с Тэи, более стабильны. И кстати, я говорю "дверь", но это не совсем так. Это выглядит скорее как трещина, рваный разрыв в пространстве. Я ведь на самом деле давно всё это видел, лет с десяти, но почему-то думал, что так и надо, у всех так, ну а потом, когда выяснилось, что нет, решил, что с глазами что-то, нарушение зрения или даже болезнь, ведь я вижу их не постоянно, а только когда захочу. Пойдём пожуём, что ли... - Кью отошёл от приборной панели и слегка похлопал Клая по плечу, - а потом надо Билли помочь, там что-то снова в силовой установке барахлит.
  К моменту отбытия со станции Клаю всё-таки удалось взять под контроль свою ненависть к Кью. Да и гибрид, если честно, похоже, тоже приложил для этого некие усилия. Конечно, он и не думал извиняться, но вёл себя на удивление спокойно, почти не психовал, ну только когда железные начальники их быстро не отпустили, немного вспылил. Но и потом регулярно источал некие флюиды благости и миролюбия, даже Раффи несколько раз брал на себя, чтобы Билли отдохнул. А может, на Клая слова смотрителя повлияли, когда как-то после драки старик сказал, что сразу заметил между ними некое сходство, на что Чет с Риком тоже обратили внимание, притом довольно заметное. Клайдис тогда впервые посмотрел на себя и Кью несколько иначе. У них одинаковые глаза: цвет и форма, как и тон волос, только у Кью нет седой пряди. Они похожего телосложения, хоть Кью выше и худее. Но самое интересное: у обоих! - круглая тёмно-коричневая родинка сбоку на шее, почти у основания, у начала ключицы. Разве бывают такие точные совпадения? Хотя теперь он готов поверить во что угодно.
  
  Генерация Осень. Прощание
  Несмотря на погрешности в полёте то с двигателями, то с навигацией, то с силовыми полями, то со световой мачтой до Прощания, большого осеннего поселения, откуда улетали все оставшиеся в живых ссыльные, "Милочка" добралась без вынужденных посадок. Хотя в пути Клай не слишком волновался, что они могут потеряться в бескрайних нежилых просторах Татриса. Стайка наблюдающих стрекоз всегда кружила где-то неподалёку. Очень радовало, что яхта долетела, притом относительно нормально, учитывая, в каком состоянии находилась долгие годы.
  Незадолго перед отлётом со станции Кью обронил, "а ведь мы отличная команда!" и Клай даже с ним внутренне согласился, да и сейчас, где-то в глубине души, был не против продолжить совместное путешествие до самого Экри, вот только его время на Татрисе вышло. Оставаться дольше, значит, сознательно рисковать сохранностью тела, потому как первый звонок уже случился, когда на второе утро в Прощании, уже после того как они поставили "Милочку" на ремонтную верфь, Клай не смог встать с кровати. В поясницу стрельнуло так, аж в глазах потемнело, и от острой боли выступили слёзы. Мор-Си, что встречал их уже на месте, тут же помчался за доктором, "спецом по ссыльным человечкам", и вердикт был однозначен - улетать немедленно, кости Клая оказались весьма чувствительны и вот-вот начнут деформироваться, возможно уже, а этот процесс необратим. И Клай начал собираться, хотя что собирать-то было: немного одежды, смена белья, бритва, полотенце, документы о полном отбытии срока.
  Когда в дверь постучали, Клай стоял у окна, глядя в сторону стартовых вышек: где-то там готовится к отлёту его транспорт, чуть ниже Билли и Кью возятся с яхтой, ну а Раффи, как обычно, путается у них под ногами. Постучали ещё раз и звонкий голосок запричитал из коридора:
  - Клайдис, дорогой! Ты здесь, малыш?! Мор-Си сказал, ты ещё не выходил! Открывай!
  Клай со всех ног бросился к двери.
  Ка-Мари ещё больше похорошела, просто удивительно. Клай не мог насмотреться на её чистейшую кожу и ясные сияющие глаза с длинными пушистыми ресницами. И даже то, что она стала будто бы больше за то время, что они не виделись, словно плотнее, совсем не помешало наслаждаться её теплом и красотой. Её роскошные кудрявые рыжие волосы ещё больше отросли и Клайдис, лёжа в этой мягко-пушистой куче, наслаждался каждым мгновением. И почему раньше ему нравились тонкие брюнетки? Только сейчас, когда до отлёта оставалось всего ничего, он понял, что влюбился по-настоящему первый раз в жизни. И в кого?! В большую и пышную девушку Татриса. Но скоро эта любовь исчезнет, испарится, пропадёт навсегда...
  - Всё хорошо, - нежно прошептала Ка-Мари, пристально всматриваясь в его лицо. - Скоро ты вернёшься домой и будешь дальше жить своей жизнью... Разве это плохо?
  - Нет, не плохо... - Клай провёл пальцем по её чёткой, коричневой с рыжинкой, брови. - Но ведь я всё забуду. Тебя. Нас... Всё, что здесь случилось со мной. Как я буду жить без таких прекрасных воспоминаний?
  Ка-Мари вздохнула, ещё крепче прижимая его себе:
  - Как все...
  - А ты? - Клай слегка отстранился, пытаясь заглянуть ей в глаза. - Появится кто-то новый вместо меня, кто тебе понравится, и ты уже его, этого нового ссыльного, будешь называть "мой малыш"?
  Клай сначала подумал, что вот дурак, зачем ляпнул такое, ведь он мог её обидеть, вот только не помнил, чтобы Ка-Мари хоть когда-то на что-то обижалась. И она не обиделась. Наоборот, так тепло улыбнулась, что у Клая даже увлажнились глаза, а её долгий, глубокий поцелуй наполнил тело каким-то сладким умиротворением.
  - Да. Он появится. Тот, кого я буду любить как никого. И буду называть "мой малыш". Вот только это будет не ссыльный... Я беременна, Клайдис. От тебя. Отец не хотел, чтобы я тебе это говорила, у нас это не принято. Ссыльные не знают, что у них здесь рождаются дети. Но я не хочу так расставаться. Ты должен знать, пусть и недолго, и мне плевать на эти дурацкие древние правила. Говорят, частично воспоминания иногда возвращаются... А вдруг это будет единственное, что ты вспомнишь?!
  Остаток дня, ночь и следующее утро Клай пребывал в некой прострации. Он был спокоен, улыбался, даже шутил, но внутри всё сильнее и сильнее сжималась некая пружина. Отец Ка-Мари тоже приехал, не отпустил дочь одну, и за ужином в небольшом ресторанчике рассказал, что он сам правнук ссыльного с Альбурга и только благодаря притоку свежей крови с разных ярусов Татрис ещё не вымер. Ведь дети от неместных отцов зачастую более здоровые и сильные. Он заверял Клая, что с его ребёнком будет всё хорошо, его будут любить безмерно, прекрасно воспитают и дадут самое лучшее образование. Клай кивал, со всем соглашаясь, Ка-Мари предлагала имена для мальчика и девочки, а он всё повторял, что не знает какое лучше, пусть называют как захотят. Потом заявились Кью с Билли и принялись поздравлять, а вскоре втихаря шептаться, мол, надо срочно, пока они здесь, к местным дамам подкатить, коль те совсем не против заполучить здоровеньких отпрысков. Пока Ка-Мари спала, Клай всё пытался прощупать, где же он там, внутри неё, ещё такой маленький, но уже живой его ребёнок, вот только татрийские женщины слишком крупны, к сожалению, чтобы хоть как-то что-то определить снаружи, да и он не доктор, чтобы разбираться в таких делах.
  У вышки собралось довольно много народа. Ка-Мари с отцом, Мор-Си, Кью, Билли, держа Раффи за руку, местное начальство в виде помощников генерата, конвой службы отправки, а также ещё четверо ссыльных со своими провожающими, ведь Клай улетал не один. Оглядывая толпу, Клай понял, что ребёнка на Татрисе оставит не только он. Все отбывающие ссыльные прощались с местными женщинами. И все они плакали, целовались, обнимались...
  Так вот она какая, самая страшная тайна Татриса! И Сфера нужна, чтобы в первую очередь скрыть именно это, а не только то, что ссыльные являются кормёжкой для Ночных шептунов. Дети! Новые поколения гибридных потомков! Великие кровосмешения обургов и людей так и не прекратились. Они всегда продолжались, просто в несколько иной форме и другими темпами. Те давние Чистки оказались бесполезны.
  Когда после досмотра объявили посадку и Клай направился к лифту, Ка-Мари громко всхлипнула и бросилась ему на шею:
  - Люблю тебя! Как же я люблю тебя!
  Клай отстранился, глядя в её залитое слезами лицо, и твёрдо произнёс:
  - Я никуда не полечу. Я остаюсь. С тобой и нашим ребёнком, - и побежал в сторону, туда, где рядком стояло несколько каров.
  Поначалу все немного растерялись, но когда крупногабаритные конвоиры, что выполняли скорее декоративную функцию сопровождения, рванули вдогонку, Мор-Си резко выбросил руку вверх и прокричал:
  - Смотрите! Смотрите туда!
  На вышке, на одной из причальных свай, что длинным вытянутым пальцем нависала над площадью Прощания, стояла странная фигура в коричневом балахоне и смотрела вслед исчезающему кару.
  - Это он, - благоговейно произнёс Мор-Си. - Мастер Экри-Тэй...
  Клай мчался как никогда. Прочь отсюда! Как можно быстрее! Туда в Лето! В Подлунный! Или на Север! На станцию! В Сакуру! Куда угодно, только не в Академию! Пусть пятнадцать лет! Пусть!!! Но он проживёт их здесь, в настоящем мире, а не среди обмана и предательства! Он хотя бы увидит, как родится и повзрослеет его сын или дочь, а что он получит по возвращении?! Когда потеряет не только память, но и часть самого себя?! Каким он будет, когда вернётся?!
  Клай уже давно не видел дорог и домов. Кар нёсся через луга и поля, потом вдоль реки, сквозь перелески и пастбища, куда-то туда, за горизонт. Впереди показался довольно широкий ручей, но беглец даже не подумал остановиться или притормозить - просто прыгнул. Но движок вдруг чихнул, потом опять, кар начал заваливаться, и как он ни дёргал газ - не заводился, пока просто не рухнул в воду.
  Поначалу Клай даже не понял, насколько падение оказалось удачным. Когда он выбрался на берег, то обнаружил на себе лишь несколько неглубоких царапин, а над головой парочку жужжащих стрекоз, что, зависнув, таращились сетчатыми глазками-окулярами.
  - А ну, вон пошли! - заорал он, махая руками. - Хватит уже за мной следить! Убирайтесь! Я остаюсь! Так и передайте!
  Мелкие летающие механизмы чуть подскочили, будто действительно испугались, покружили немного и полетели в обратную сторону. Клай бессильно опустился на траву. Та тугая пружина, что последние сутки сжимала все его внутренности, словно лопнула, и он закричал в ярко-синее небо:
  - Ма-а-асте-е-ер!!! Экри-Тэ-э-эй!!! За что-о-о-о?! За что мне всё это?!! Поговори со мной!!! Что тебе на-а-адо-о-о?!!
  Когда он протёр глаза от слёз, то разглядел рядом на зелёной травке в самой обычной позе старика в потрёпанном то ли халате, то ли балахоне. Почти лысая голова с редкими седыми пучками волос в морщинах и возрастных коричневых пятнах подставлена тёплым лучам, длинные тощие ноги в облезлых сандалетах вытянуты, в крепких белых зубах мохнатая травинка с кисточкой на конце. Какое-то время Клай обалдело таращился, пока не выдохнул:
  - Всё-таки позвал...
  Старик усмехнулся и хитро глянул из-под лохматых бровей:
  - Все зовут рано или поздно. Кто имеет такую возможность...
  - Не знаю, что говорить, простите...
  - Не страшно...
  - Вы съедите меня? - утирая слёзы и сопли, Клай подумал, что, наверно, сморозил глупость. Шептун здесь! Рядом! И он в полной его власти...
  - Ты толковый парень, Клайдис, но всё-таки ещё так молод, хоть уже и инженер. Когда твой воспитатель впервые мне тебя показал, ты был ещё не готов, не дозрел, так сказать, впрочем, как и сейчас. Но ты правильно сделал, что позвал, нам нужно было поговорить ещё там, в Сакуре, а я струсил, если честно, да и жалко было тебя будить, ты выглядел таким юным, беззащитным. Не смог, прости...
  Клай утёр лицо краем рубахи:
  - Как мне остаться? Я не хочу назад. Ка-Мари ждёт ребёнка, и я очень хочу его увидеть...
  Мастер опустил глаза, разглядывая свои тощие лодыжки:
  - Я могу это устроить и даже поддержать твоё тело, препятствуя некоторое время воздействию яруса, вот только тогда, кроме Татриса в твоей жизни больше ничего не будет. Ты женишься, будешь работать, принося пользу, у тебя родятся ещё дети, Ка-Мари будет любить тебя, а ты её. Вы будете ездить на Новоселья в Сакуру и показывать своим детям Горения... Вот только с каждым годом тебе будет всё тяжелее и тяжелее, как Мобиусу, и даже я в конечном итоге не смогу унять бесконечную боль во всём твоём теле. Татрис безжалостен ко всем, кому не он дал жизнь. Он терпеть не может чужаков, уж поверь. Ему даже Мастер никогда не был нужен. Он настолько самодостаточен и силён, что, даже если все его братья падут - он останется, пусть голый и пустынный, но способный, пусть нескоро, но всё-таки когда-то развить новую жизнь. Иногда я думаю, зачем ему, вообще, понадобилась вся эта родственная компания? Если ты останешься, то в конце концов умрёшь скрюченным старцем, хотя тебе даже пятидесяти ещё не будет, это в наилучшем варианте...
  - Не могу сказать, что мне не нравится подобная перспектива, - Клай пристально глянул на Мастера.
  - Отчасти согласен, - Экри-Тэй кивнул и продолжил: - Но если ты улетишь сейчас, то велики шансы, что твоё имя останется в веках, притом на всех ярусах, потому как ты, Клайдис, часть великого замысла Вечных Братьев не подвластного даже мне. Мы все: ты, я, твои новые знакомцы, да и многие другие люди, части единого целого, как необходимые детальки, пусть маленькие, но важные. Мы - элементы в непостижимой вселенской механике, благодаря которым это бесконечное движение никогда не останавливается, потому как в нём и только в нём есть суть жизни. Оставшись на Татрисе, ты выпадешь из этого плана, изменишь своё предназначение, и это твоё право, хотя и проживёшь вполне неплохую по человеческим меркам жизнь, - Мастер вздохнул, поднимая глаза, и в этом взгляде Клай не увидел ничего, кроме сочувствия и понимания. - Решай...
  - А как же Кью? Билли? И Стокта?
  Покряхтывая, Мастер вытянулся на траве, закидывая руки за голову:
  - За парней не беспокойся. Эти "жуки" себя ещё покажут и в обиду больше не дадут. А вот Стокта Коэн... Она сейчас со мной, кстати, на Эк, пытается вернуть к жизни своего убиенного брата, правда, пока безуспешно... - Экри-Тэй усмехнулся. - Эта девочка не просто моя будущая наследница, она - Невеста. Ты ведь уже слышал легенду?
  Чуть внутренне вздрогнув, Клай кивнул, вспоминая, как Кьюл прервал тогда Чета на самом интересном месте, да и как он сам помешал механоиду дорассказать.
  - Когда Ярусы находят новую Невесту, случаются небывалые события. Меняется не просто окружающая жизнь, но и люди - всё общество. И цивилизация поднимается на новую, более высокую ступень, правда, легко это никогда не происходит. Но такова цена за прогресс, за то самое вселенское движение, туда... в бесконечность...
  - Значит, мы все ещё встретимся?
  - Когда придёт время...
  Клай хотел задать ещё миллион вопросов, но Экри-Тэй остановил:
  - Всё на этом. Я и так разболтался с тобой. Пойми, чем меньше ты знаешь, тем больше гарантий, что замысел Ярусов будет исполнен наименее болезненным путём, ведь от решений каждого из вас зависит по какому вектору он будет развиваться. Что бы ни случилось, Вечные Братья всё равно своего добьются, весь вопрос как. Лучше не усложнять...
  - Но если я всё забуду, какой смысл?!
  - Когда будет нужно, ты вспомнишь. Всему своё время... Или ты забыл, что в твоей голове сидит моя метка?
  - Но кар утонул... - пробормотал Клай, осознавая, что решение уже принято.
  Экри-Тэй медленно встал и протянул сухую руку:
  - Я отлично умею сокращать путь...
  И снова слёзы Ка-Мари и Билли, крепкое быстрое объятие Кью и слова в ухо: "Бывай, братишка!", рукопожатие Мор-Си и подарочный ящик татрийской водки от несостоявшегося тестя, но счастливого будущего деда.
  Стоя у борта и глядя сверху на таких ещё не так давно чужих и даже пугающих людей, что стали столь близкими, Клайдис Орн держал в голове только одну мысль, высказанную самым невероятным существом, в реальность которого до всего этого никогда бы не поверил: "Я вспомню! Я обязательно вспомню! Он обещал!"
  
  
  
  
  
  Глава 19. Мини-система ЛАЭТ. Луна Ти
   "Белая леди" уже сутки курсировала между Эк и Ти. Мастер Экри-Тэй на призывы пока не отвечал. Но Тойл, стоя у руля, всё снова и снова пытался пробиться сквозь защитное поле красной луны. Эк не пускала, как и Ти. С одной стороны, он понимал тщетность попыток, но с другой - это единственный шанс остаться в живых.
  Мастер Альбург так и не простил его. Наоборот, отвращение учителя только росло, обрастая всё новыми угрозами и Той-Лу уже был абсолютно уверен, что вскорости он их осуществит. Одно оставалось непонятным, почему он тянет? Ждёт одобрения Ярусов? Или ищет нового ученика? Но ведь Вечные Братья при той последней встрече, когда Тойл очутился в странном пространстве со смешным руди-чайником, так и не вынесли какого-либо определённого решения в отношении его? Или всё-таки вынесли, а он просто не понял? Но ведь подсказку они дали!
  Тойл прикрыл глаза, медленно выдохнул, а потом впустил в грудь разреженный воздух. На такой высоте кислорода совсем не хватало, но с его способностью к имитации это не являлось слишком большой проблемой.
  Как оказалось, Мастер Альбург кое-что скрывал от своего ученика. И не только периодическое, где-то раз в десятки или даже сотни тысяч лет, появление Невест, но и то, какое влияние эти дамы оказывают на Ярусы.
  Неглубоко, даже поверхностно, дыша, Тойл продолжил внутренне удивляться своей тупости. Как он мог?! Как?! Как можно было настолько увериться, что всё?! Что наследие Альбурга почти в кармане?! Разве буфет с чашами из черепов бывших учеников не должен был предостерегать от подобного рода самонадеянности?! Деньги, власть, любые возможные развлечения, положение в высших обществах Альбурга и Экри, тайные могущественные силы, что бурлят и клокочут внутри - всё это настолько убедило его в незыблемости будущего, что он словно застыл, прекратил развиваться, что-то делать и строить своими руками, даже думать по-настоящему перестал и только встреча со Стоктой Коэн и последующие события начали выводить его из этого будто затуманенного состояния. "Чем больше я узнаю Ярусы, тем меньше понимаю..." - подумал Тойл и тут же вздрогнул. Яхта дёрнулась, а за спиной сипловатый голос произнёс:
  - А ты настойчив...
  Той-Лу обернулся и сразу согнулся в низком поклоне:
  - Мастер Экри-Тэй, вы откликнулись...
  - Ладно, рули. Ти впустит тебя...
  Естественно, что из четырёх красных лун Тойл бывал только на Аль. Луны впускали лишь своих Мастеров и тех, кому они разрешали. А он ещё не Мастер душ, да и вряд ли им когда-либо станет.
  Ти была прекрасна в своей обитаемой, так сказать, жилой части: луна-сад, луна-оранжерея, луна-парк невиданной красоты. Сине-изумрудное небо, растительность различных форм и размеров, а цветовая гамма настолько разнообразна, что потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к таким необычным проявлениям окрасов. И всё это среди журчания ручьёв, мерцания прудов, завораживающего пения птиц и стрекотания каких-то летуче-прыгучих насекомых.
  - Ну как? Нравится? - спросил Мастер Экри-Тэй, когда они шли по живописной тропинке вдоль широкого луга, усыпанного яркими сине-жёлтыми и красно-фиолетовыми цветами.
  - Очень... - Тойл глубоко вдохнул ароматный воздух, настолько живительный и даже сладкий, что в голове образовалось некое лёгкое и приятное кружение.
  - А вот твоя знакомая, Стокта Коэн, не слишком, чтобы впечатлилась...
  Той-Лу остановился, весьма удивлённо глядя на Мастера, что в своих балахонистых одеяниях на фоне цветущих красот смотрелся какой-то грязно-коричневой кляксой:
  - Она здесь?!
  - Нет, на Эк. Изучает виды душевных капсул, сплавы танума ну и всю сопутствующую дребедень...
  - Мастер Альбург очень раздражён тем фактом, что я тогда не привёз её... - Той-Лу обтянул строгий двубортный пиджак и сунул слегка дрогнувшие руки в карманы, прекрасно осознавая, что собрат учителя считывает его нервно-перевозбуждённое состояние на раз.
  - Надеюсь, ты понимаешь, что своим визитом сюда окончательно подписал себе приговор?
  Хоть Тойл и кивнул вполне понуро, но парировал:
  - Но ведь и вы, Мастер, осознаёте, что, впустив меня, разговаривая со мной, нарушаете древнейший и незыблемый доселе закон о невмешательстве в дела других Мастеров?
  Экри-Тэй хмыкнул:
  - В одной книге, написанной в другом далёком-далёком мире, говорится, что "всему своё время: время рождаться и время умирать, время молчать и время говорить, время любить и время ненавидеть, время разбрасывать камни и время собирать их" и далее в таком же духе, и я бы добавил от себя "время соблюдать законы и время нарушать..." Я иногда почитываю эту книженцию, она вполне неплохо отражает суть первых, да и нынешних людей...
  - Но почему меня нельзя просто оставить в покое, коль уж я ему не подхожу?
  - Ты же забирал чужие жизни, так почему нельзя также забрать и твою? - тон в тон ответил Мастер Экри-Тэй.
  - Но я таким родился, я не выбирал, как и Стокта, как и вы, и другие такие же! Это меня выбрали! А теперь готовы выбросить, как шлак, как отходы какого-то неудавшегося эксперимента! За что?!
  За всей этой тирадой Тойл не заметил, как прекрасное поле кончилось, и они остановились на берегу чудесного округлого пруда с крупными ярко-розовыми кувшинками, что едва-едва качались, покоясь на раскидистых сочно-зелёных листьях.
  Мастер Экри-Тэй махнул к небольшой скамеечке с высокой изогнутой кованой спинкой. На берегу этого прудика она смотрелась весьма гармонично.
  - Совсем недавно, вот буквально вчера, - расправляя одеяния, Мастер опустился на место для отдыха, - я имел разговор с одним молодым человеком. И он задал такой же вопрос: "За что?"
  - И что вы ответили?
  - Я не ответил. Я просто перевёл беседу в немного иное русло, потому как у меня нет ответа. Когда-то я и сам им задавался... Почему, когда всё хорошо, когда жизнь прекрасна, спокойна и радостна, мы такое не спрашиваем? Почему мы не думаем, а за что нам дано такое счастье? Кем? Для чего? Что мы такого сделали, что его имеем? Однако нет. Нам неинтересно. Мы просто живём и наслаждаемся. А вот когда времена меняются, когда радость сменяется болью, когда душа рвётся от противоречий и разочарования накатывают гигантскими волнами, мы тут же начинаем вопить: "За что?! Почему всё это надо терпеть и переносить?!"
  Сидя рядом, Тойл прикрыл глаза ладонью:
  - Простите, это было так глупо...
  Экри-Тэй улыбнулся и положил на плечо Тойла сухую морщинистую руку:
  - Ты поступил правильно и смело, как и тот мальчик, что позвал меня. Времена стремительно меняются, и мы должны поспевать за ними, нравится нам это или нет. Я ведь удивлён не менее тебя. Я даже предположить не мог, что именно в мою бытность Мастером явится чудо. И что Ярусы приведут эту девочку ко мне, а ведь это ты её нашёл, даже чуть не женился... - Экри-Тэй захихикал, - выходит, Вечные Братья вначале дали Альбургу шанс получить её, но потом передумали или что-то пошло не так... А кстати, зачем ты хотел меня видеть?
  - Чтобы спросить, что вы знаете о Стокте, ведь поиски не дали результата, мы не воспользовались возможностью сразу, как вы только что сказали, и опоздали, и в этом учитель винит, конечно, меня. Вот я и решил, какая разница от чьей руки умирать, но вдруг вы хоть чем-то сможете помочь, если захотите, конечно...
  - В данный момент вопрос нужно ставить иначе: захочет ли она? А как ты, вообще, узнал о Невесте? Уверен, Альбург даже и не думал посвящать тебя в такие нюансы...
  - Лет двести назад он вёл записи, что-то вроде дневника...
  - Дневник?!
  - Я сам сначала не поверил, когда нашёл его в буфете, наверно, учитель думал, что я никогда не осмелюсь его взломать... - Тойл хмыкнул, изумление Мастера Экри-Тэя выглядело неподдельным.
  - Неужели ты думаешь, что это было случайно?
  - Нет, на последней встрече они подсказали, что искать.
  - Отлично! - и Мастер хлопнул по коленям. - Значит, ты им всё-таки нужен, хоть пока и не понятно в каком качестве - это первое. Второе: они подтолкнули тебя к единственному в твоём положении верному решению, и ты не побоялся его принять и осуществить, ведь, как ты сам сказал, я мог и имел полное право просто убить тебя, ведь ты фактически предал своего Мастера. И что же в том дневнике?
  - Там мысли и планы, как остаться одному... без вас... - тут Тойл слегка запнулся, - как здорово было бы заполучить Невесту, ведь она одна на какое-то время способна заменить всех Мастеров и вольна выбирать, да и вообще делать что угодно, и она, и только она, способна нарожать Мастеру наследников, а также мечты о том, что прямые потомки учителя могли бы стать будущими кормильцами ярусов. Там же и упоминалось, что Ярусы готовы выполнить любую просьбу своей Невесты, даже самую бредовую, и что если она попросит... Ну вот я и подумал что...
  - Ну... - Экри-Тэй усмехнулся и стряхнул с плеча какую-то довольно крупную букашку с очень длинными мохнатыми усиками, - ничего удивительного. Борис всегда хотел существовать в гордом одиночестве, вот только уже понятно, что Ярусы не слишком поддерживают его планы, иначе, Стокта Коэн находилась бы сейчас на Аль, хотя это тоже не факт, то, как они умеют закручивать события, до сих пор иногда ставит меня в тупик. Ладно, хватит рассиживаться, по дороге договорим, - Экри-Тэй поднялся и принялся наклоняться из стороны в стороны. Тойлу даже показалось, что Мастер будто скрипит, как не смазанный руди. - Полетим на Эк на твоей яхте, пятьсот лет не перемещался, как все нормальные люди...
  
  
  
  Луна Эк
  - Эскот! Эскот! - Стокта неслась по длинной анфиладе залов огромной библиотеки.
  В этом невероятном книгохранилище имелось всё. Все изданные когда-либо книги за всю историю от начала книгопечатанья у обургов и появления первых людей по нынешнее время.
  - Эскот! Нужна помощь! - она остановилась в практически бесконечном коридоре и растерянно огляделась. "Ну как его тут можно найти?! "Буду в библиотеке." Ну конечно же! Где же ещё тебе быть, умник железный?! Только вот отыщи попробуй!" - на глаза начали наворачиваться слёзы, ведь очередная душевная капсула Айди снова потрескалась и вот-вот могла лопнуть. - Эс-к-о-о-от!!! - Стокта заорала изо всех сил.
  На плечо легла тяжёлая рука и девушка резко обернулась:
  - Где ты ходишь?! Она лопнет! Не выдержит! Нужен новый сплав!
  - Да чтоб его... - необычно высокий, стройный руди со странно-гибким корпусом и пропорциональным, почти человеческим телом, хоть и сверкающим хромированными поверхностями, со свистом выпустил пар из систем охлаждения, притом довольно раздражённо. Стокта уже легко считывала его эмоции. А таковых у Эскота имелось предостаточно, хотя, по общему своему нраву, этот уникальный руди был очень спокойным. Вот только его эмоциональность резко возросла именно с её появления.
  - Что ж за душа у твоего брата такая, что ни одна капсула не держит?! А может, всё-таки надо отпустить? - склонив голову с гладким неподвижным кукольным личиком, Эскот глянул на Стокту.
  - Ты опять?! Нет! Ни за что!!! - грубо пихнув механоида, так, что он даже зашатался, новая Невеста Ярусов помчалась по коридору, только уже в обратную сторону. Красивый руди постоял некоторое время, будто в размышлении, потом развернулся и потопал за ней.
  Цеха и мастерские на Эк поражали грандиозностью, совершенством и наполненностью всем, что только можно себе представить. Станки и агрегаты для любых видов работ, инструменты: от тончайших, предназначенных для сборки самых мелких механизмов, до гигантских, справляться с которыми могли лишь большерукие рупи, что рядами стояли выключенными в цехах-ангарах. Химическая лаборатория, физическая, типа для докторов, механическая и даже небесная со странным названием "обсерватория" с такими мощными дальноглазами (Эскот называл их телескопы), что захватывало дух от того, что скрывалось не только за Поясами и Красными лунами, но и самим Эримом. Чего тут только не было! Если луна Ти в одной своей части представляла собой наипрекраснейший сад, то Эк являлась почти сплошной мастерской, практически треть которой занимала библиотека с десятками жилых комнат, в одной из которых уже некоторое время обитала и Стокта.
  Капсула души Айдена потрескалась в двадцать шестой раз. И даже Мастер Экри-Тэй не мог толком объяснить почему или не хотел. А ведь первая капсула, что осталась от семейного часовика, в которую и попала душа Айди изначально, держала его больше полугода! Но потом всё-таки сломалась. И Стокта уже начала впадать в панику, ведь та надежда, что зародилась в ней с момента встречи с Матером, стала угасать.
  Поначалу вид Эскота, этого фактически не руди, а человека в железном теле, притом таком совершенном, сразил наповал. Вот оно! Вот решение! Новая бесконечная жизнь для любимого брата! Цельная душа со всеми мыслями, чувствами, эмоциями, воспоминаниями, знаниями и навыками, воплощённая в идеальной фигуре механического человека! Такого даже увидеть во сне невозможно! И всего делов-то: очистить душу брата от ошмётков душ руди-пятого и часовика, пересадить в новую капсулу, а затем вставить в любой из корпусов руди, что имеются в избытке. Вот только на деле всё оказалось совсем не так просто.
  Очищение не пошло. Ну так еле-еле. За всё то время, что брат пребывал в корпусе руди-пятого, души настолько сцепились, перемешались и растворились друг в друге, что, по словам Мастера Экри-Тэя, создали некую новую личность, пусть и очень похожую на Айдена Коэна, но всё же другую. Это был уже не совсем он. Брат изменился, притом необратимо. Тогда Стокта разозлилась на Мастера в первый раз. Ведь он мог хотя бы попробовать исправить ситуацию, но не стал, обронив такие неприятные слова, что сначала подкатил ком к горлу, а потом обуял такой гнев, что ночью она так и не уснула, туда-сюда вышагивая по залам и коридорам. "Это твоя добыча. Только ты имеешь право в нём что-то менять". "Добыча?! Да какая добыча?! - чуть не закричала она в ответ. - Я убила его! Он жертва, а не добыча! Помогите ему!" Но в итоге у неё мало что получилось, наверно, из боязни, что своим неопытным вмешательством она сделает только хуже.
  После возникла проблема с пересадкой души Айди в новую капсулу, хоть на удивление это получилось сделать с первого раза, когда Мастер всё объяснил. Вот только трещины в глубоких слоях новой капсулы пошли почти сразу, хотя сплав был такой же, как и в капсуле Эскота. И Стокта снова разозлилась.
  Теперь же, после сотни прочитанных учебников, пособий и инструкций, бессонных ночей в библиотеке, мастерских и лабораториях, когда они на пару с Эскотом составляли алгоритмы, делали расчёты и отливали новые капсулы по известным и вновь созданным формулам, Стокта не просто злилась, она была в бешенстве! Да, сохранности души брата уже ничего не угрожало, капсул предостаточно, да и отлить новых тоже не составляет большого труда, вот только всё никак не шли из головы слова, впервые высказанные Мастером Экри-Тэем, что если душа ну никак! не хочет приживаться ни в одной капсуле, то, может, лучше её отпустить, чтобы она слилась с Вечными Братьями и продолжила своё существование, как частица их общего сознания. Но с этой мыслью Стокта не хотела мириться.
  В механической лаборатории, впрочем, как и в остальных, всегда было очень светло. Огромные панорамные окна давали свет по максимуму, однако яркие прямые лучи Эрима никогда не мешали работе. Особая система выдвижных панелей всегда прикрывала слепящий диск, следуя вслед и даже опережая его ход, стоило только нажать на кнопку.
  Стокта плюхнулась на вертящийся стул и тупо уставилась на капсулу, зажатую в специальной крепёжной стойке. Душа Айдена сверкала, но в то же время казалась плотной непрозрачной и Стокте очень нравилось на самом деле пересаживать её из капсулы в капсулу. Во время этого процесса она будто осязала её, такую нежную, даже бархатистую.
  Когда вошёл Эскот, младшая дочь сегментума Коэна перебирала в ящике готовые капсулы, что покоились в отдельных ячейках на подложках из стекловолокна.
  - Бери часовую, - механоид сунул свой гладкий отполированный нос в ящик, - такая его дольше всех продержит, сроднились наверно...
  - Да знаю я, - девушка отмахнулась и подкинула на ладошке яйцеподобный шарик с причудливыми разноразмерными дырочками.
  Сам процесс перемещения занимал доли секунды, но это только для внешнего наблюдателя. Стокте же всегда казалось, что проходит минут десять, прежде чем в крепёжной стойке случается замена. "Эффект сжатия-растяжения времени", так называл это Экри-Тэй. Вот и теперь она вынула прежнюю хранительницу души брата, полюбовалась на переливающиеся искорки внутри и, прикрыв веки, спокойно вдохнула, держа образ капсулы не столько перед глазами, сколько уже в голове. Остатки душ часовика и руди-пятого всё ещё кружились внутри заметными красновато-зеленоватыми ниточками-червячками. Их количество значительно уменьшилось с того момента, когда она разглядела их впервые, они укоротились и истончились, но всё ещё продолжали растворяться, примешивая к душе брата, изначально перламутрово-розовой и сине-голубой, оттенки медно-рыжего и фиолета. Удерживая душу на ладони, уже без металлической оболочки, Стокта попыталась вытащить несколько коротеньких тоненьких ниточек. И это получилось несмотря на их юркость и шустрость. Один червячок, потом другой, третий и каждый она растирала в пальцах до буроватой мутности, которая тут же исчезала, стоило лишь слегка подуть. Но их ещё хватало, это только на первый взгляд казалось, что их семь-десять-двенадцать. Каждый раз, когда она вглядывалась в капсулу своим проникающим зрением их насчитывалось почти столько же, и это, учитывая, что они и сами постепенно исчезали, продолжая менять оттенки души любимого брата.
  Вся эта душевная палитра поначалу, конечно, поразила её, ведь, как оказалось, любое живое существо, включая растения, даже самые мельчайшие, что Экри-Тэй и Эскот показывали ей в микроскоп (ещё одно новое слово - дальноглаз, который может смотреть внутрь всего), обладало своей уникальной душой, окрашенной в только этой форме жизни присущие цвета, оттенки и их сочетания. Разнообразие было столь велико, что это и ныне сложно укладывалось в голове. Как?! Откуда?! Почему мир так удивителен, а она об этом ничего не знала и даже не подозревала о подобном, притом находящемся совсем рядом, можно сказать, под носом?! И ведь она была не одинока в своём неведении.
  "Насколько же люди плохо знают дом, в котором живут... не ценят и не понимают его..." - уже в который раз подумала она и оставила безуспешные попытки поймать ещё несколько цветных червячков. Потом выдохнула, открыла глаза и поставила новую капсулу с душой Айди на место.
  - Мастер вернулся, - проронил Эскот, выглядывая в окно. - И, похоже, что не один...
  - У нас гости?! - Стокта подскочила к механоиду, но внизу на широкой мощёной дорожке никого не увидела, лишь только большая яхта с убранными световыми парусами висела у древней вышки. - Странно... И кто это может быть? - пробормотала она и уставилась на железного помощника, вот только на самом деле Эскот никаким помощником Мастера не был. Он был такой же первой жертвой, как и Айден для Стокты.
  Когда-то давным-давно, лет пятьсот назад, когда нынешний Мастер Экри-Тэй был ещё четырнадцатилетним мальчишкой, он точно так же в приступе возникшего в нём невыносимо-нестерпимого голода Ярусов убил первого, кто попался в тот момент под руку - своего друга детства Эскота Лю, душа которого также целиком попала в пустую душевную капсулу, что находилась рядом, ведь произошла эта трагедия в ремонтной мастерской отца Эскота.
  Когда Эскот рассказывал свою историю, со Стоктой случилась истерика, потому как всё это, ну уж слишком, походило на её печальную судьбу. Мастер Экри-Тэй сцепился тогда с другом в словесной перепалке, мол, "девочка ещё в себя не пришла, не освоилась, не привыкла, а ты напоминаешь", но Эскот лишь огрызнулся, да так! что Мастер прикусил язык. А потом подхватил её своими железными руками и унёс в глубины библиотеки в один из самых уютных и красивых залов, где отпоил наивкуснейшим чаем и всё-таки поведал до конца свою историю. С того момента Стокта начала считать этого механического человека и своим другом тоже.
  - Пойдём, наверняка тебя захотят видеть, иначе Мастер никого бы не пригласил...
  Стокта отступила к верстаку:
  - Нет...
  - Ты знаешь нашего гостя? - и Эскот несколько раз хлопнул тончайшими железными веками.
  - Догадываюсь... - до боли знакомый толчок внутри груди из той, прошлой, жизни, оставлял только два варианта: Орн или Крибуш?
  - Ладно, сиди здесь, - Эскот потопал к дверям, - схожу разузнаю, что происходит...
  
   * * *
  
  Личные владения Мастера Экри-Тэя на Эк произвели на Тойла не меньшее, если не бо́льшее, впечатление, чем на Ти. Мастер Альбург тоже имел в своём обиталище и цеха, и мастерские, и лаборатории - вот только в отличие от своего собрата всем этим давненько не интересовался, да и интересовался ли вообще... На Аль вся техноиндустрия находилась в весьма запущенном состоянии. Раньше, когда каждый Ярус имел своего личного кормильца, Мастера создавали новые технологии, ещё долго недоступные для людей, строили всяческие невообразимые сооружения для проверки своих разработок, выращивали новые сорта растений, проводили уникальные исследования в самых различных сферах, иначе говоря, творили, правда, не все, конечно, ведь любой Мастер вправе жить как хочет, Ярусы никогда не накладывали каких-то ограничений, кроме регулярного выполнения основной функции, то бишь кормления. И Мастер Экри-Тэй в этом, похоже, не уступал многим своим предшественникам. А вот Мастер Альбург не слишком склонялся к какому-либо творчеству. Да, швейное производство являлось его "коньком", тут Тойл не мог возразить. До таких конструкторских, раскройных и пошивочных технологий людям на ярусах было ещё далеко, ну и коллекции всякие собирал: драгоценности, редкости, вина, а вот в остальном...
  - Я вижу вам у нас нравится, - раздался за спиной чей-то голос. Тойл обернулся и замер.
  Подобного руди, вернее, механического человека он видел лишь в своих снах. Выше среднего человеческого роста, с мощными плечами и длинными руками. Ноги, словно в сапогах из хромированных пластин. Гибкий корпус из очень тонко спаянных колец и пружин. Но главное, лицо, хоть и неподвижное, как маска, но приятное, даже красивое. Стандартные руди больше походили на гигантские глазастые консервные банки с ножками, чем на людей, а про древних, чайникоподобных и говорить нечего.
  - Я Эскот... - механоид протянул пятипалую ладонь с шарнирными суставами.
  Продолжая восхищённо таращится, Той-Лу ответил на приветствие. Рукопожатие оказалось крепким, но не слишком. А ведь эта железная конечность легко могла бы переломать ему кости. Однако он успел отметить для себя температуру металла. Эскот был приятно тёплым.
  - А где Мастер? - чуть склонив голову набок, снова подал голос руди-великолепный.
  И только тут Тойл опомнился:
  - О, простите, меня зовут Той-Лу Крибуш. А Мастер Экри-Тэй отправился искать одну юную леди, что у вас тут обитает...
  - Ученик Альбурга? - механический человек явно удивился. Тойл понял это не только по его голосу, что выходил из едва приоткрытых точёных стальных губ, за которыми виднелось нечто похожее на белые зубы, а на самом деле, представляющее собой внешнюю звуковую мембрану, но и по странному присвисту выходящего тонкой струйкой пара из заднего шейного клапана.
  - После визита сюда меня уже вряд ли можно будет считать таковым...
  - Что ж, - Эскот то ли хмыкнул, то ли вздохнул, - поживём увидим... А не хотите ли пока небольшую экскурсию?
  - С удовольствием! - И Тойл с готовностью кивнул.
  
   * * *
  
  В ящике для руди, что Мастер изредка поставлял на Экри, лежать было очень неудобно - железные конечности мешали. Стокта чуть потянулась и снова перевернула корпус на бок - он почему-то всё время падал. Боясь издавать лишние звуки, она придвинулась, прижав безжизненный механизм к стенке пятой точкой. "Ну вот, так лучше, хоть в чём-то польза от такой толстой задницы..." - подумала она и прислушалась, хотя, что можно услышать, лёжа под тяжёлой крышкой? Уж кого-кого, а Той-Лу Крибуша Стокта точно видеть не хотела. И что ему тут надо?! Зачем Мастер, вообще, пустил его в свой дом?! Стокта закрыла глаза и принялась медленно и глубоко дышать, как учил Мастер, потому как срочно нужно успокоиться и унять колотящееся сердце, иначе Экри-Тэй легко её вычислит.
  К этому моменту Стокта уже знала, что, скорее всего, в минуты их первой встречи Крибуш просто не понял с чем, вернее с кем, имеет дело. Он не знал о Невестах и принял её за гибридную девушку-проникателя, тоже сам по себе уникальный случай, да и про её второй дар ключ-навигатора также был не в курсе, ведь только наличие двух даров связывает с Ярусами и такой гибрид постепенно начинает ощущать их голод, так Мастер объяснил. Вот только злость на Крибуша всё-таки не исчезла, а даже, наоборот, усилилась, когда она узнала, кто он такой на самом деле. И пусть бы она попала к Мастеру Альбургу, но Айден был бы жив, и её семья не испытала такого позора. И в этом виноват только он! Однако узнать зачем же он пожаловал и о чём они там говорят, всё-таки хотелось. Вдруг её судьбу снова решают без неё?! С подобным ходом событий не имелось желания соглашаться. Ведь теперь она не просто аристократка из знатной семьи яруса Тэи, дочь сегментума, она наследница Мастера душ, того самого Ночного шептуна, и Невеста Ярусов, и теперь только она будет решать, как хочет и будет жить. Хотя... понять всё это и, главное, принять, пока не слишком получалось. Чего она хочет? Как собирается жить?
  Послышался какой-то скрип, а потом шаги, хоть и очень тихие. Стокта замерла, почти перестав дышать, ведь только сейчас осознала всю комичность ситуации. Она представила, как крышка откидывается и Мастер, Эскот и Крибуш смотрят на неё сверху вниз, лежащую и скрюченную в три погибели в этом гробу. И что её дёрнуло сюда залезть?! Вот же дура!
  Шаги слышались ещё какое-то время, ну а потом всё стихло. Досчитав до ста и обратно, девушка откинула крышку. Мастер Экри-Тэй сидел на вертящемся стуле у верстака, как и она совсем недавно, и крутил в пальцах капсулу Айди.
  - Моё терпение почти подошло к концу, - он усмехнулся и вернул капсулу на место.
  Стокта опустила глаза:
  - Простите...
  - У нас гость, которому требуется наша помощь, твоя в первую очередь...
  - Моя?! - кряхтя и путаясь в складках и оборках платья, Стокта вылезла из ящика. - Я не хочу никого видеть.
  - Детка моя дорогая, мы это уже обсуждали. Что случилось, то случилось. Ярусы избрали такой вектор...
  Стокта снова ощутила подступающий приступ злости. Ярусы, ярусы, ярусы... Ярусы выбрали, ярусы решили, ярусы предусмотрели, ярусы предвидели, ярусы постановили... Ярусы, ярусы - всё ярусы! Так может, это их на самом деле она ненавидит?! Ведь все остальные, даже Мастера душ, просто игрушки в их руках?! Ну что ж... Если она снова когда-нибудь окажется за их столом, то трястись от страха уже не будет! Нет! Она швырнёт все эти жуткие яства прямо в их невидимые физиономии! Приняв подобное решение, она внутренне ухмыльнулась, расправила платье, что специально для неё пошил Эскот в первый день её появления на Эк и которое ей необычайно нравилось, и уже спокойно сказала:
  - Хорошо, я готова.
  
   * * *
  
  Когда в арочном проходе впереди вдруг проявились две фигуры, выйдя из пустоты, Тойл замер, а Эскот оборвал фразу на полуслове:
  - А вот и наша детка, я же говорил...
  Тойл сглотнул и попытался придать лицу уверенное и даже немного надменное выражение, хотя ещё раньше чувствовал, что здесь, на Эк, держать себя в тонусе, под полным внешним и внутренним контролем ему почему-то необычайно сложно, да и на Ти он ощущал то же самое. Похоже, луны явно сопротивлялись его присутствию и только сила и желание Мастера Экри-Тэя позволяли ему здесь находиться.
  А Стокта Коэн изменилась. Тойл не мог не отметить её худобу, особенно в талии, которую сейчас можно было просто обхватить двумя руками (хотя объёмные бёдра всё ещё оставались заметны), лёгкий загар лица, шеи и полуоткрытых плеч, какую-то появившуюся статность, чистую кожу, уже без юношеских прыщей, пушистые волосы, что небрежными завитушками обрамляли лицо, но главное - взгляд. Он уже не был таким, каким он его помнил: пугливо-стыдливым, даже немного затравленным, хоть и любопытным при этом. "Так вот, ты какая, - подумал он, внимательно её рассматривая, - Невеста Ярусов... красивая..."
  Ни он, ни Стокта не заметили, как несколько раз переглянулись Мастер и Эскот за те секунды пока они просто стояли и смотрели друг на друга.
  - Леди... приветствую... рад видеть... - наконец пробормотал Той-Лу, опуская глаза и голову в вежливом кивке.
  - Не могу сказать того же, уж простите, - некий вызов прозвучал столь явно, что Тойл внутренне хмыкнул: "А мы огрызаемся!"
  - А давайте-ка чего-нибудь выпьем для начала, - прихватив ученицу под локоть, Мастер махнул куда-то в сторону.
  
   * * *
  
  Стокта бежала и бежала по бесконечным залам библиотеки. Дыхание уже настолько сбилось, что она почти не могла дышать, но и остановиться тоже. Выскочив, наконец, в очередную аркадную галерею она помчалась в сторону вольеров, где Мастер, специально для неё, держал с десяток диких свиней, которых перетащил с Тэи в целях обучения контролю над голодом. И только после того, как удалось завалить парочку вепрей, с неистовым наслаждением вгрызаясь в их ещё трепещущие горячие сердца, она начала успокаиваться. Да пусть он сдохнет! Пусть Мастер Альбург разорвёт его в клочки и сделает из его черепа чашу! Почему именно она должна просить Ярусы?! Да и как?! Когда вот почти только что решила, как будет себя с ними вести?! Просить?!! За него?!!
  Пихнув ногой мохнатую разорванную тушу с острыми изогнутыми клыками, Стокта перевела взгляд на себя. Снова стирать... Когда же она научится охотиться, как Мастер, пачкая лишь руки? Ну всё в крови! Вот снова! Свинья свиньёй!
  - И вот зачем я обижаю невинное животное? - вздохнув, она вытерла красные ладони о платье, какая уже разница... - Ну хотя бы жаркое вкусное будет...
  Но по правде сказать, мысль о сочном жареном или запечённом мясе с овощами и гарниром совсем не порадовала. Такого количества им с Мастером хватит на несколько лет, если не больше, Эскот же не в состоянии составить компанию, а кормильцы Ярусов не едят обычную пищу в таких количествах, как люди и гибриды, даже сильные. Стокта начала это ощущать ещё в "Наследниках", правда, приписывала тогда желанию умереть, мукам совести, ужасу от содеянного и так далее и тому подобное. На поддержание тела требовалось совсем немного буквально крохи: кусочек того, кусочек сего и то раз в сутки или даже в несколько, больше просто не лезло, вплоть до рвоты, - вечная диета... И, как оказалось это нормально для таких... Стокта до сих пор не понимала, как воспринимать это своё новое состояние: как некое благословение, уникальность, силу, власть, высшую избранность либо горе, проклятие, мерзость, уродство, требующее немедленного уничтожения, ведь только плоть живого разумного существа, его душа в момент разделения с телом, давала чувство полного и невообразимо приятного насыщения.
  Поднявшись с колен, Стокта потопала в сторону бани с небольшим бассейном. Эта часть жилища Мастера просто до боли напоминала родной дом. Будто кто-то когда-то построил всё по одному проекту. Когда Эскот привёл её сюда в первый раз, она несколько дней сидела в тёплой воде почти безвылазно, представляя, что она дома, в "Тысячах полей" и сейчас сёстры придут и, хохоча и хихикая, начнут раздеваться, а она, наблюдая, будет восхищаться их стройностью и красотой. А мама будет бегать проверять датчики и краны, а потом примется гнать её из воды, мол, хватит уже, а то кожа размокнет, как у садовой жабы... Как же давно это было, будто в другой жизни. Эффект сжатия-растяжения времени...
  В прачке Мастера Экри-Тэя одежда приводилась в порядок просто каким-то невероятным образом, хотя ведь и до этого Стокта была хорошо знакома с подобными техническими средствами. Вот только здесь всё было настолько усовершенствовано, ускорено и продумано, что её залитое кровью и забрызганное частичками внутренностей платье приобрело прежний вид (оказалось выстирано, высушено и отглажено), как раз за то время, что она плескалась в душе. А ещё тут имелась локоносушилка. Ну просто невероятная штука! Берёшь в руку, переключаешь плоский рычажок и через узкое сопло начинает дуть воздух. Перещёлкиваешь другой - и воздух стремительно теплеет, вплоть до горячего. Потрясающе! Пять минут, да нет, меньше, и волосы полностью высушены, а если ещё и специальную расчёску взять, круглую металлическую с дырочками и ёжиками щетинок внутри и поводить так, протягивая по волосам, то даже ненавистные кучеряшки получалось распрямить. Вот только зачем эта штуковина Мастеру Экри-Тэю, и тем более Эскоту, Стокта никак не могла взять в толк - один лысый, другой железный. А вот ей, конечно, сия штуковина весьма пригодилась.
  Приведя себя в порядок и собрав волосы в пучок, Стокта вернулась в свою комнату и открыла маленький буфет, потому как уже достаточно успокоилась и приняла решение - баня всегда действовала благотворно. Для её личного пользования там стояла бутылка татрийской водки, правда, ещё не початая, и тончайшей работы серебряная витражная рюмка. Цветные частички стекла создавали такой удивительно-прекрасный рисунок, особенно при перепадах освещения, что она поначалу даже в руки её боялась взять, а вдруг уронит? Но теперь подобная перспектива не пугала. Она уже знала, как сотворить такую красоту и даже отлила в мастерской, сама! хоть и под присмотром Эскота, маленькое блюдце в таких же бело-сине-голубых и розово-сиреневых тонах.
  - Ну хоть попробую и пусть отстанут, - откупорив бутылку, она налила мерцающий напиток в рюмку и, не фильтруя, залпом выпила. Потом повторила, чтоб уже наверняка. Ну а после прилегла на мягкую кушетку с подушками-валиками и закрыла глаза, вызывая в памяти последнюю встречу с Ярусами.
  Какое-то время, правда, непонятно сколько, ничего не происходило и просто лежать уже поднадоело, но она ещё продолжала крутить в голове как они сидели тогда, что и как говорили и как было жутко и страшно, особенно когда на тарелку упала обжаренная женская кисть с материнским кольцом. И чего они тогда хотели от неё добиться? Что показать либо доказать? Даже Экри-Тэй не слишком понимал. Зачем так пугать юную неопытную девушку, ещё ребёнка почти?!
  Постепенно мысли стали затормаживаться, даже буксовать и когда она начала гораздо медленней дышать, вяло предполагая, что сейчас, наверно, просто уснёт - это случилось. Нос унюхал весьма приятные ароматы и Стокта открыла глаза. И вот она снова за столом, что заставлен различной едой, и кругом восседают голые мужчины с туманными лицами, вот только форма стола и их количество отличаются от прежнего. Стол не буквой "П", уходящий в белёсую непрозрачную бесконечность, а прямоугольный и на противоположном конце, прямо напротив, сидит ещё один, новый, пятый мужчина. И все они молчаливы и неподвижны, и просто смотрят на неё, хоть их лиц она по-прежнему не различает, но просто знает, уверена в этом.
  Стокта поначалу хотела подняться, ну ведь поздороваться как-то надо, но тут же передумала. Если она встанет, поднимутся и они и что тогда она увидит? Их голых целиком?! "Это четверо Вечных Братьев: Линц и Альбург с одной стороны, а Экри и Тэи с другой (правда, кто из них кто, так пока и непонятно), значит, тот, что напротив и также между двумя парами - это кто? Татрис выходит?! Но ведь он не общается с Мастерами никаким образом! Никогда этого не делал! Экри-Тэй же говорил, что ему кормилец не нужен! А Невеста, что?! Получается нужна, коли и он тоже припёрся на неё посмотреть?! - у Стокты начала немного кружиться голова, но она медленно выдохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. - Татрис значит... Ну-ну... Но ведь я их уже не боюсь. Что они могут мне сделать? Убить? Прекрасно, я давно этого хочу. Мучить болью и всяческими унижениями? Так я это уже проходила и готова терпеть хоть вечность за то, что сделала с братом, семьёй и другими несчастными. Чем ещё они могут меня напугать?"
  Из долгих бесед с Мастером и Эскотом стало ясно, что Ярусы, то бишь Вечные Братья, представляют собой не столько отдельные личности, сколько некий единый разум, хоть и состоящий из плотно связанных частей, который для контакта со своими жильцами принимает понятные им формы. Дело в том, как следовало из объяснений, что память Ярусов не бесконечна, хотя с человеческой её, конечно, никак не сравнить. С течением времени они тоже, постепенно, хоть и очень медленно, растворяют в своих энергоинформационных слоях самые древние воспоминания, дабы замещать их более свежими. И из этой общей памяти было известно, что Татрис никогда и ни одного Мастера не почтил своим явлением, а о нескольких предыдущих Невестах, вообще, знаний сохранялось минимальное количество и Экри-Тэй не знал, почему так, предполагал лишь, что Ярусы целенаправленно о них умалчивают, либо стирая эти воспоминания, либо пряча слишком хорошо.
  Подняв глаза, Стокта уставилась прямо перед собой, на этого нового, но такого же безликого мужчину.
  - День добрый, господа... - не столько получилось сказать, сколько прошептать, язык почему-то едва ворочался во рту, словно паралич какой приключился. Но мужчины за столом начали слегка склонять головы, приветственно кивая. - Надеюсь, я не слишком вас побеспокоила... - снова едва выдавила Стокта и подумала: "Ну почему они голые?! Хоть бы накинули что-то, так неловко..."
  В ту же секунду, буквально мгновенно, обнажённые торсы с волосами на груди, мускулистые руки с проступающими ветками вен и красивые широкие плечи исчезли, уступив место элегантным костюмам в светло- и тёмно-серой цветовой гамме. "Совсем другое дело..." - Стокта облегчённо и широко улыбнулась и это действие далось ей значительно легче, чем произносить слова.
  Оглядывая новые облачения, она всё пыталась сообразить как же завести столь странный и не слишком приятный для неё самой разговор, но вспомнив, как в зале библиотеки они с Мастером и Тойлом сначала пили лёгкое розовое вино и Крибуш пытался объяснить, что же ему от неё нужно, а она вскочила и по примеру Кью послала его далеко и надолго по всем известному адресу, совершенно не стесняясь в выражениях, Мастер Экри-Тэй с каким-то отрешённым, будто не его лицом, вонзил свою сухую руку Тойлу в грудь со словами: "Тогда давай съедим его прямо сейчас, он очень вкусный и всё равно уже нежилец..." всё-таки собралась духом и, чуть ли не выдавливая слова, спросила:
  - У меня просьба... Сможете помочь?
  - Почему бы и нет... - донеслось с противоположного конца стола. - Мы даже хотим...
  Превозмогая скованность языка, девушка затараторила, ну, насколько это было возможно:
  - Я прошу за одного человека, вы знаете его, даже встречались, за наследника Мастера Альбурга, он уже не хочет его, он считает, что Тойл виноват, и сделает из его головы чашу, если вы не защитите его. Я сама не знаю, как относиться к нему, его действиям и словам, но если таков ваш план, тогда всё правильно, так и должно быть, я не хотела говорить с ним и помогать, но потом... - тут она запнулась, снова вспомнив, как всё подпрыгнуло в груди, когда Экри-Тэй смотрел в уже синеющее лицо Тойла пустыми холодными глазами и его рука в любой момент могла оказаться снаружи, только уже с зажатым в пальцах трепыхающимся сердцем. Именно тогда она поняла, что не хочет этой смерти. - Я хочу, чтобы Той-Лу Крибуш жил, защитите его. Это возможно?
  - При одном условии... - мужчина напротив, он же Татрис, откинулся к спинке и даже вроде как улыбнулся, хотя туман на лице не давал в этом удостовериться, - тебе придётся нас покормить...
  
   * * *
  
  Мастер, Тойл и Эскот нашли Стокту в обсерватории, конечно, следили, потому как заявились сразу после того, как она закончила настраивать телескоп. Ночью ожидалось прохождение системы сквозь маленький, но очень красивый и интересный метеорный поток.
  - Ну что?! Ты их видела?! - Эскоту не терпелось больше всех.
  Подкрутив окуляр, Стокта кивнула, сползла с высоченного стула и встала, сложив руки на груди: - Уж простите, но мне было просто необходимо срочно чем-то заняться... - Мастер и Той-Лу переглянулись - "детка" выглядела раздражённой.
  - Ты свободен, но только больше никогда ни о чём меня не проси.
  Тойл чуть покачнулся, но ухватился за вовремя подставленное железное плечо Эскота.
  - Это ещё не всё, - продолжила она, сверля взглядом бывшего жениха. - Ярусы просили сообщить тебе, Мастер Линц, что ожидают визита после того, как обустроишься в своём доме на красной луне, ну ты понял на какой...
  Вцепившись обеими руками в корпус Эскота, Тойл зажмурился, ощущая, как пол уходит из-под ног, а Мастер Экри-Тэй расхохотался.
  Тойл очнулся на кушетке в одном из залов библиотеки. Кругом сплошь стеллажи до потолка с причудливыми лесенками и длинными балкончиками, высокие стрельчатые окна с полупрозрачными портьерами, узкие зеркала в простенках, секретеры на изогнутых ножках, диванчики, мягкие кресла, а рядом на столике бокал красного вина и чаша с фруктами. "Мастер Линц... Мастер Линц?! Мастер Линц! Вот так поворот! Как же прав Экри-Тэй! Только Ярусы способны закрутить такое!" - одним махом проглотив вино и закинув в рот парочку сочных оранжевых кусочков, новый кормилец Ярусов поднялся, прошествовал к ближайшему зеркалу и не разочаровался увиденным. Костюм не помялся, следов крови от выходки Мастера не осталось, когда он уже подумал, что всё, пришёл час его, а это оказался всего лишь ход такой психологический, который идеально сработал. Эскот потом побрызгал его сорочку каким-то удивительным раствором, практически моментально уничтожающим кровавые пятна, сказав, что это его собственное изобретение. "Надо обязательно узнать состав, отличная штука, - Той-Лу продолжал с огромным удовольствием разглядывать себя в зеркале, ловя себя на мысли, что в такие моменты уподобляется Мастеру Альбургу, что способен часами заниматься самолюбованием и это ему ничуть не надоедает. - Прилетел отвергнутым наследником на грани смерти, а улечу - Мастером! Ха! Первым делом зуб вставлю! Пусть попробует выбить! Теперь мы равны! Поцелуй меня в зад, Альбург! Так, а где все?!"
  Стокта и Эскот обнаружились в одной из лабораторий, а Мастер Экри-Тэй удалился на Ти, чтобы, как процитировал наипрекраснейший механоид, "немного прийти в себя и хорошенько всё обдумать на лоне природы".
  - Он скоро вернётся, - и Эскот склонился над свежеотлитой душевной капсулой.
  - А что вы делаете? - Тойлу очень хотелось поговорить со Стоктой, поблагодарить её, но она упорно поворачивалась к нему задом, демонстрируя округло-массивной пятой точкой, что не расположена к беседам, ведь она ему уже всё сказала.
  - Пытаемся создать самую прочную душевную капсулу, - ответил Эскот.
  - Но зачем? - Тойл искренне удивился, - столько же известно отличных сплавов...
  - Известно-то, известно, - Эскот пшикнул паром, - вот только кое-какую душу ни один не держит, мы уже всё перепробовали.
  - Уж не Айдена ли? - надменно приподняв бровь, новоиспечённый Мастер душ многозначительно хмыкнул.
  Стокта тут же обернулась и воткнула указательный палец прямо в пуговицу его жилета:
  - Вот если бы ты тогда...
  Мягко прихватив тонкое запястье, Тойл отвёл её руку:
  - Стоп, дорогая... Во-первых, я прошу прощения за всё, что не так сказал и не так сделал или не сделал... - она вот только хотела то ли дёрнуться, то ли вспылить, но он продолжил: - Во-вторых, я всегда, уже на всю жизнь, какой бы долгой она ни оказалась, буду в долгу перед тобой, ведь ты спасла меня, это сделали Ярусы, конечно, но благодаря тебе, ну а в-третьих, - капсула не держит потому, что в таких случаях в сплав нужно добавить кровь, его кровь, которая накрепко привяжет душу к металлу и она перестанет вырываться...
  Какое-то время Стокта стояла замерев и не отрывая от него глаз, Тойл даже засмотрелся. Они были большими, тёмно-серыми, с тончайшими белёсо-голубовато-фиолетовыми прожилками, как грозовые тучи, пронзённые молниями.
  - Но ведь он мёртв... - прошептала она, продолжая смотреть в упор, - уже столько времени... Разве может в теле ещё хоть что-то остаться?
  - Это могло бы стать неразрешимой проблемой, если бы не одно "но"... - глаза Тойла смеялись, а руки уже держали девушку за плечи, не встречая ощутимого сопротивления. - Насколько я помню, в твоей семье немалое количество близких родственников, особенно близнецов и двойняшек. Уверен, кровь Лисс-Белл вполне подойдёт...
  С коротким взвизгом Стокта бросилась к нему на шею.
  
  
  
  
  
  Глава 20. Ярус Тэи. Усадьба "Тысячи полей"
  Лисс-Белл отряхнула с фартука муку и вытерла руки полотенцем, бросив быстрый взгляд на неухоженные пальцы. Такими их она не видела никогда. Кожа загрубела, местами даже потрескалась, появились неприятно-болезненные заусеницы, от работы лак с ногтей облезал быстро, да и общая форма требовала изрядного подпила. "Так... Сегодня надо обязательно привести этот ужас в порядок. Вот мама уснёт, Эллу с ней оставлю и тогда уж спокойно..." - Мысли прервались шарканьем руди-первого и скрипучей фразой: "Телеграмма, леди..." и сразу громким треском в работающей тестомешалке.
  - Да что ж такое-то! Опять?! - девушка подбежала к вставшему колом кухонному агрегату. Пока она пыталась понять, что случилось, руди-первый стоял в дверях, ожидая дальнейших распоряжений и держа на подносе свёрнутую змейкой бумажную ленту.
  - Левина найди, пусть посмотрит, почему она снова заглохла, - тяжко вздохнув, Либи взяла с подноса сообщение и махнула железному слуге. Механоид развернулся и, скрипя всеми сочленениями, потопал исполнять приказание. - "Смазать надо..." - пальцы растянули телеграмму.
  "Буду послезавтра к обеду. Хороших новостей нет". Прочитав сухое послание отца Лисс-Белл скрутила бумажную ленту в тугой шарик и щелчком отправила в мусорное ведро: "Чего и следовало ожидать. Разве можно ещё на что-то надеяться?" Ещё немного покрутившись на кухне и так не дождавшись брата, Либи решила отправиться в подвал и заодно выяснить, что такого делает Левин, что совсем не спешит заняться ремонтом, а ведь лопает за двоих и всё ему мало.
  Марк и Эрд уже несколько недель, как уехали, однако готовить меньше не получалось. Младший братец поглощал огромное количество еды, да и Элла с Элиль не слишком от него отставали. Лисс-Белл несколько раз пыталась хоть немного ограничить младших родственников, но ничего не вышло - леди Кайра вступилась, сказав как-то за ужином, что бедные дети, как и мы все, пережили столько ужаса и унижений за последнее время, что пусть хоть едят вдоволь, пока ещё имеется такая возможность. И в этом смысле Либи была согласна с матерью, вот только ей самой, как и родителям, кусок в горло не лез.
  Времени наблюдать за младшенькими, конечно, не было, однако ей несколько раз показалось, что отношения Левина и близняшек заметно изменились, притом в лучшую сторону. Если раньше, до всего этого ужаса брат предпочитал держаться подальше и немного свысока, мужчина как-никак, то теперь они общались, перемигивались за столом, чем-то занимались в библиотеке и копались в оранжерее, когда Лисс-Белл отправляла их с глаз долой, предпочитая основной работой нагружать руди.
  После проверки на гибридность, во время которой с леди Кайрой чуть не случился новый удар, а также всего того, что рассказал отец, Лисс-Белл Коэн уже не ждала от жизни ничего хорошего, но и как-то "страшно-страшно" ей тоже почему-то уже не было. Ни будущая нищета, что приближалась с неотвратимостью ежегодных холодов, ни предательство всего светского общества, включая близких служащих и друзей, не говоря уж об обычных наёмных работниках, что отвернулось от Коэнов будто по щелчку, мало того, пытаясь убедить власти, окружение и даже самих себя, что они всегда нечто подобное подозревали и потому "ого-го! держали в общении с Коэнами ухо востро!", хотя регулярно и с удовольствием посещали званые ужины и приёмы. Ни перспектива навсегда остаться "старой девой", проживая жизнь, как говорится, в четырёх стенах (кому нужна сестра гибрида-убийцы?), не вызывали уже той первоначальной внутренней дрожи с холодеющими конечностями, когда она несколько раз падала в обморок. Теперь ощущения изменились. Похоже, она просто начинает привыкать.
  Либи остановилась в коридоре и прислонилась к стене, стараясь дышать медленно и глубоко. Только так ей удавалось справляться с приступами необычайно гадких воспоминаний, что вызывали, нет, не страх, а странное, усиленное во сто крат чувство непомерной брезгливости, словно её всю с головы до ног вываляли в дерьме, а потом ещё и заблевали или погрузили в навозный чан, кишащий опарышами. Неважно, что комиссия в составе докторов Централиса и некоторых именитых дам, в частности, леди Мими, не нашла ни в ком из них явных признаков гибридности. Вся эта процедура была настолько унизительна, что несколько последующих суток Либи провела в бане, пытаясь смыть с себя следы незнакомых скользких пальцев, что со всех боков и даже внутри, мяли и щупали её обнажённое тело. Вот только если с кожи их всё-таки можно было убрать, то из головы - никак.
  Покидать усадьбу разрешили только сегментуму и то, до тех пор, пока не уладятся дела, требующие его непосредственного присутствия в Маграде либо в центральном секторе. Ну а дальнейшая перспектива домашнего ареста на неопределённый срок даже обрадовала, хотя, по словам отца, всё могло измениться в любой момент и только в худшую сторону. Стокту так и не нашли, как и тех, кто составил ей компанию, и это до сих пор не получалось толком осознать: самая младшая сестра, самая некрасивая и глупая, девчонка совсем, а смогла сбежать из секретной лаборатории, уничтожив всю охрану! Ларкон также бесследно испарился. Последний раз его видели в Маграде, но это было ещё до приказа о принудительной проверке. Айден в могиле. Мать практически инвалид. Отец пьёт. Арендаторы и рабочие разбежались. Вся жизнь пошла прахом, потому что сестра - враг яруса и самого Куратора номер один! Жуткий монстр, пожирающий даже своих родных!
  Поначалу Лисс-Белл сутками ревела вместе с сёстрами, потом с головой погрузилась в домашние дела и заботы о матери, а сейчас просто периодически переводила дыхание, выгоняя все мысли, чтобы вновь и вновь возвращаться к бесконечным и монотонным делам.
  За дверью комнаты Леви уже не в первый раз слышались странные звуки: то ли сопение, то ли вздохи, то ли стоны. Либи остановилась у зеркала и поправила несколько прядей, что выбились из объёмного пучка густых каштановых волос. Такая причёска являлась самым удобным вариантом - нигде ничего не мешало и не болталось, да и красоваться было уже не перед кем. "Что он там делает? Я же просила..." - глянув вдоль коридора и нигде не обнаружив руди, она поднесла ухо к дверному косяку и тут же отпрянула - так Элла иногда стонала во сне. Протянув подрагивающую ладонь, Лисс-Белл медленно надавила на ручку. Дверь лишь чуть поддалась и сомнений в том, что она сейчас увидит, уже не осталось. Вот только, что в широкой постели брата обнаружится сразу две сестры она и предположить не могла, потому и вскрикнула.
  Элиль едва успела прикрыть обнажённую грудь, а Элла так и продолжала стонать под резкими движениями брата, который только лишь бросил взгляд через плечо, похабно ухмыльнулся, но не остановился. Несколько секунд Лисс-Белл стояла в полном оцепенении, наблюдая сию ужасающе развратную картину кровосмешения, однако почему-то возмутительно притягательную, даже не возникло мысли отвернуться или убежать, пока Левин не упал на Эллу с утробно-протяжным стоном. Рука сама потянулась к вазе с цветами из оранжереи, которые она самолично, по примеру матери, ставила каждые несколько дней в столовой, гостиной, кабинете отца и жилых комнатах. Отшвырнув букет, Лисс-Белл выплеснула воду на потную разгорячённую спину брата.
  - Дура! С ума сошла! - завопил Леви. - Пошла вон отсюда! И дверь закрой!
  Зря он это сказал. Тяжёлая хрустальная ваза полетела младшенькому прямо в голову.
  Ужин проходил в гробовом молчании. Леди Кайра, заподозрив неладное, попыталась разговорить отпрысков, но близняшки сослались на недомогание и вскорости убежали к себе, ну а Лисс-Белл и Левин смотрели друг на друга так, будто в любой момент были готовы вцепиться один одному в глотки.
  - Мне показалось, где-то что-то разбилось... - леди Кайра с явной тревогой оглядывала детей. Её речь стала заметно лучше в значительной степени благодаря тому, что старшая дочь заставляла её читать вслух. Но частичный паралич не отступал, и кресло на колёсиках оставалось наилучшим способом передвижения.
  - Ерунда, мама, - пальцы Лисс-Белл побелели, сжимая нож для масла, - просто ваза...
  - Хоть не та, что бабушка Абигейл подарила?! - леди Кайра прихватила дочь под локоть.
  - Не та, не волнуйся. Бабушкина в гостиной стоит...
  - А-а-а... - протянула мать семейства, - главное, чтобы не бабушкина, ведь это память, одна из реликвий рода Талук-Ри. По преданию, наш великий предок выдул её сам по давно забытой технологии первых людей...
  - Да какой великий предок... - прошипел Леви, отодвигая тарелку, - он же был гибр...
  Но Лисс-Белл не дала брату договорить:
  - Поел?! Проваливай! И тестомешалкой займись, иначе сам себе готовить будешь!
  Ночью Либи никак не спалось. Всё! С неё хватит! Как только вернётся отец, она ему всё расскажет и пусть он уже решает, что со всем этим делать. Ну а она больше не собирается быть служанкой у этих развратников. Это надо же! Да как?! Как они решились?! Такая пакость похуже гибридности будет! Брат с родными сёстрами в одной постели! Втроём!!! Без всякого стыда!!! Снова возникло ощущение вонючей грязи по всему телу, будто вываляли в отвратных нечистотах. Некоторое время она пыталась унять приступ омерзения, но становилось только хуже. В ноздри начала бить реальная тошнотворная вонь, а по коже, словно цепляясь за тончайшие волоски крошечными слизкими телами, поползли липкие черви. Либи вскочила с постели, выхватила из шкафа длинный пушистый халат и помчалась в сторону бани. И только после того, как она несколько раз до яркой красноты, и даже боли, натёрла себя самым ароматным мылом, создав чуть ли не облака пены, начало отпускать.
  Возвращаясь в комнату, Лисс-Белл заметила свет в кабинете. Плотнее запахнув халат, она остановилась у двери и заглянула внутрь. Левин сидел за столом, обложившись томами "Полных хроник" Бурамса и что-то писал при свете настольной лампы. Сестра только решила уйти, но брат поднял голову, и их взгляды встретились. Левин отложил карандаш:
  - Хочешь почитать мне мораль?
  Лисс-Белл опустила глаза, потому как в голове тут же всплыла его влажная спина с дорожками пота, поясница, переходящая в тощие ягодицы с редкими кучеряшками тёмных волосков и то, как Элла, широко раскинув ноги, стонала под ним.
  - Пра-а-авильно, потому как сама хороша. Или думаешь я не знаю, как ты с Орном развлекалась на заднем дворе?
  Лисс-Белл вздрогнула.
  - И если бы наша жутко гибридная сестрица вас не спугнула, этот академический красавчик тебя бы знатно отымел, вот только предложение делать даже и не собирался! Часовик как в воду глядел! - широко оскалясь, Левин откинулся в кресле.
  - И откуда ты знаешь? - Лисс-Белл уверенным шагом вошла в отцовский кабинет.
  - Элиль разболтала, уже давно, она тоже за тобой тогда следила. И, кстати, это она меня в койку затащила, хочешь верь, хочешь нет...
  Обводя глазами стопки книг на столе, старшая сестра попыталась сменить тему:
  - Что ты здесь делаешь?
  Но Левин лишь отмахнулся, желая продолжить выяснения:
  - Сама понимаешь, к нам теперь и близко никто не подойдёт, а какие-нибудь "горячие головы" могут и усадьбу поджечь. Мы же семейка монстров! Одна эксгумация чего стоила! Вся округа в панике! Гроб набитый камнями и тряпками! Хорошо, хоть тело Айди на месте оказалось, а то я уже ожидал чего угодно...
  Глаза Либи наполнились слезами, когда всплыла недавняя картина. Как в присутствии чуть ли не всего Дви поднимали тяжёлые мраморные плиты и открывали места последнего упокоения брата и сестры, тело которой, естественно, отсутствовало. Одно немного успокаивало, хотя какое тут могло быть успокоение: местные предпочли разбежаться от ужаса перед вскрывшейся страшной тайной одной из самых богатых и знатных семей сектора и поджигать усадьбу было уже особенно некому, во всяком случае пока, да и Централис обложил "Тысячи полей" усиленной охраной, которая проверяла всех и каждого, кто двигался в сторону места обитания гибридного семейства.
  Заметив слёзы, Левин встал из-за стола и, подойдя совсем близко, сжал ладони сестры:
  - Теперь мы изгои. Даже хуже, чем никто. И я не знаю, как, вообще, мы ещё живы...
  Лисс-Белл высвободила руки и всмотрелась в лицо младшего брата:
  - Я всё это понимаю, Левин. Вот только другого не могу понять... Как вы трое решились на такое?!
  Глядя ей прямо в глаза, Левин усмехнулся (его улыбка с раннего детства обладала некой странной притягательностью), откидывая со лба заметно отросшие тёмно-русые волосы:
  - Это невероятно успокаивает, дорогая, и расслабляет, и ты можешь присоединиться, если захочешь. Меня на всех сестёр хватит, ведь никаких женихов вам уже точно никогда не видать.
  Чуть не задохнувшись от гнева, Лисс-Белл оттолкнула брата и выбежала из кабинета.
  Практически всё время до возвращения отца Лисс-Белл делала вид, что в доме кроме неё и леди Кайры никого не существует. Она приготовила еду (Левин всё-таки запустил тестомешалку), нагрузила поручениями двух руди, провела ревизию запасов на складе и в леднике, помогла матери помыться, разобрала почту, что ещё приходила, разложила одежду для стирки и починки, срезала цветы в оранжерее, да и много чего другого. Но когда подошла Элиль с каким-то вопросом, то не смогла сдержаться и злобно прошипела: "Не приближайся ко мне!"
  Сегментум вернулся, правда, не к обеду, а к ужину. Как оказалось, его задержали в Дви для полного досмотра, хотя конвой сопровождал его всё время поездки, да и до усадьбы пришлось добираться пешком. Он был бледен, плохо побрит и тяжело дышал, время от времени прикладывая руку к груди, будто где-то внутри что-то то ли давило, то ли мешало. Не дожидаясь вечерней трапезы, старший Коэн собрал детей в гостиной, хотя леди Кайра настаивала, что с дороги необходимо поесть и отдохнуть, потому как ей совершенно не нравится, как он выглядит.
  Когда руди подали аперитив и несколько холодных закусок, глава семейства развязал папки и пустил по кругу стопку листов с заметными разноформенными печатями:
  - Я обещал, что больше ничего не буду от вас скрывать, поэтому читайте...
  Шуршали бумагами долго. Потом леди Кайра начала плакать. Элла бросилась к ней с платком. Элиль прикрыла лицо, и пальцы её дрожали, а Левин и Лисс-Белл сидели неподвижно бледными каменными изваяниями.
  - Итак... - собрав документы в папку, Лэндон Коэн сделал большой глоток из гранёного стакана.
  - Мы нищие, - жёстким голосом констатировал Левин.
  - Практически да, - отец обвёл семью долгим печальным взглядом. - Но пока живы и дома, а не где-то в закрытом заведении, да и ссылка нам тоже не грозит. Родственников убийц Татрис не принимает...
  - А Марк и Эрд? - спросила Лисс-Белл, теребя кружевную оборку.
  - Проверку они прошли, поэтому продолжат служить, но уже в качестве рядовых и не в Небесной флотилии.
  - И где же? - леди Кайра уставилась на мужа влажными глазами.
  - Пока не знаю, - вздохнул сегментум. - Скорее всего, отправят на какой-нибудь дальний блокпост на внутреннем или внешнем поясе...
  - Но там же странники... - леди Кайра громко всхлипнула.
  - У них был выбор или служить хоть где, или сидеть с нами под домашним арестом...
  - Мне почему-то кажется, - Левин встал и принялся мерить шагами гостиную, - что им больше повезло... Пояса не ярус...
  - Как знать, - сегментум кивнул, - хотя даже за попытку побега полагается смертная казнь, как дезертирам.
  - Но ведь Ларкону удалось...
  - Никто не знает где он. Может, прячется в пустынных секторах или в горах, говорят, там тоже люди живут в каких-то подземельях...
  На некоторое время повисла пауза, когда все сидели тихо, лишь только Левин бродил кругами.
  - Если вас это утешит, - продолжил отец, - хотя утешительного тут мало, мы просто первые в длинном списке будущих проверок. Это только начало. Служба РГ расширяется очень быстрыми, даже устрашающими темпами. В неё вливаются гигантские средства и под новые Чистки попадут все рано или поздно, просто пока это не афишируется. Куратор и координаторы Централиса избрали курс на полное и окончательное избавление, как они говорят, яруса Тэи от обургской мерзости и значительного уменьшения влияния Экри, вплоть до полного. Нас решено оставить в усадьбе потому как служба РГ рассматривает вариант, что Стокта может вернуться по каким-либо причинам, а ведь если нас здесь не будет, сами понимаете...
  - Вернуться?! - Левин крутанулся на пятках.
  - Кто знает... - старший Коэн прикрылся ладонью, - вдруг ей захочется нас повидать...
  - А вдруг ей сожрать нас захочется?! - заорал Левин, бешено тараща глаза. - Как Айди?!!
  Со стороны девочек послышались всхлипы, но Лисс-Белл новыми вопросами не дала никому разрыдаться:
  - Но как мы жить будем, если ты всё отдал? Земли, фермы, мастерские, технику, деньги, дом в Маграде? А если все наши угодья перейдут кому-то другому, то ведь и звание сегментума теряет свою силу?
  - А как ты думала, дорогая? - Коэн поднял глаза на дочь. - Разве отец гибрида-убийцы имеет право носить столь почётный титул и тем более передавать его по наследству? Заседание по лишению состоится в секторате недели через две-три. А жить мы как-нибудь будем. Той земли, что нам пока оставят, для пропитания хватит. Самая ближняя ферма тоже пока за нами будет. Да и дом в Маграде, возможно, получится спасти - господин Ильх, управляющий Лемских рудников обещался помочь, да и в тайнике, что ваш прадед ещё построил и деньги имеются, и золото, и даже несколько слитков чистейшего танума.
  - Так у нас оказывается тайник есть?! - воскликнул Левин. - Это уже интересно! И где же он?!
  - В третьей шахте пятого Лемского рудника. Она уже лет семьдесят, как затоплена, но попасть туда возможно. Ильх знает как. Сам я там не был, но ваш дед, мой отец опускался и не раз. Надо только поднырнуть в нужном месте, там неглубоко.
  - Ну... - Левин развёл руками, падая в кресло, - хоть что-то, но почему ты говоришь об этом только сейчас? Ведь обещал не скрывать ничего...
  - Это на самый крайний случай, - глубоко вздохнув, сегментум схватился за грудь.
  - Да какой ещё случай?! - Левин снова повысил голос.
  - Отец, тебе плохо? - зыркнув на брата, Лисс-Белл подскочила с диванчика. - Может, не стоит пить больше?
  Сегментум покачал головой:
  - Всё в порядке, это просто спазмы, коньяк, наоборот, помогает, ещё Келк советовал...
  Всё это время леди Кайра сидела в своём кресле хоть и роняя слёзы, но относительно спокойно, а тут вдруг начала причитать:
  - Ну как же так? Как же? Как они посмели?! Талук-Ри все Чистки пережили! Это какая-то ошибка! Куратора ввели в заблуждение! Талук-Ри это род одного из двенадцати! Этого не может быть! Просто не может! Мои дети идеальны! Мои дети прекрасны! Они чисты! Этого не может быть!
  - Ну вот опять... - вздохнула Лисс-Белл. - Девочки, отвезите маму в комнату и успокоительного дайте, там ещё осталось.
  Близняшки послушно подскочили и покатили продолжающую рыдать и причитать леди Кайру из гостиной.
  Когда двери закрылись и голоса сестёр, уговаривающие мать успокоиться, перестали доноситься, Левин спросил:
  - Талук-Ри был гибридом, верно? И тогда они просто заключили сделку?
  Сегментум устало кивнул.
  - Я уже давно нашёл странное письмо в твоих бумагах, но не поверил, подумал, что обман, нелепица какая-то. А оказалось, правда. Мы потомки гибрида, притом сильного. Все твои дети...
  - Знаешь, сын, - и Коэн вновь приложился к стакану, - у меня сформировалось впечатление, что нормальных, то есть чистых, людей уже давным-давно просто не существует. Частички обургов сидят в каждом из ныне живущих в той или иной степени...
  - Мы совсем не знаем мир, в котором живём... - Лисс-Белл смотрела куда-то в пустоту.
  - Какой глубокомысленный вывод, сестрица, - хмыкнул Левин, а сегментум, глядя на дочь, улыбнулся, даже как-то одобрительно кивая.
  - Давайте-ка ужинать, что-то я устал от всего этого, - отец поднялся из любимого кресла, и дети молча последовали за ним.
  Лисс-Белл снился сон. Яркий и необычайно реальный. Будто она вот также лежит в собственной постели в своей же комнате, а рядом у изголовья стоит Стокта и смотрит. На сестре очень красивое платье, будто свадебное, только тёмное, практически чёрное, с дымчатыми и ярко-красными кружевными вставками. И талия такая тонкая, даже тоньше чем у неё самой, наверно. И толстых уродливых бёдер почти не видно. И, вообще, она словно повзрослела и похорошела даже. "Зачем ты вернулась, дурёха?! - восклицает она. - Тебя же ищут по всему ярусу! Или ты пришла и меня убить, как Айди? Но я не боюсь тебя, слышишь?!" Стокта вдруг улыбается так странно-нежно, и её глаза наливаются влагой. "Я не хочу тебя убить. И Айди не хотела. Просто так случилось. Так устроен наш мир. Но я этого ещё не знала. Я люблю тебя. Я всех вас люблю. И всегда буду любить, ведь вы моя семья". Тут Либи начинает плакать, и слёзы душат так, что и не вздохнуть. Ведь голос такой добрый, такой искренний, будто любовь сестры осязаема, и она её чувствует всем своим существом. Она правда любит! Любит безмерно! "Но где ты? Как ты?! Ты же совсем одна!" Рыдания едва получается сдерживать. Стокта качает головой и снова улыбается: "Я не одна". И тут Лисс-Белл вдруг замечает, что в кресле у окна сидит какой-то старик в длинном коричневом балахоне и тоже в упор смотрит на неё. К горлу подступает жуткий страх, и она уже задыхается не столько от слёз, сколько от панического ужаса. Стокта присаживается на кровать и гладит её по голове и рукам, приговаривая: "Не бойся, сестра, не волнуйся. Мне просто нужна твоя помощь, очень-очень. С тобой не случится ничего плохого, не волнуйся..." "Но чем я могу помочь?" - прохладные поглаживания, действительно, успокаивают. "Мне нужно немного твоей крови, совсем чуть-чуть..." От услышанного Либи дёргается в попытке вскочить либо отшатнуться, но Стокта, крепко сжимает за кисти: "Это для Айди, слышишь?! Вы двойняшки, только твоя кровь способна ему помочь! Тебе не будет больно! И Айди будет жить!" Внутри у Лисс-Белл словно начинает происходить какая-то мучительная борьба. С одной стороны, она хочет согласиться, ведь чувствует любовь Стокты и к Айди, и к себе. Но с другой - то, что сестра говорит, и этот страшный старик в углу, и брат ведь умер, как она может ему помочь, при чём тут кровь?! Вдруг гость в балахоне поднимается из кресла и подходит со словами: "Уговоры - пустая трата времени и сил. Я предупреждал. Бери кровь и пошли или ты до утра собралась объясняться?" Стокта вздыхает и кивает как-то обречённо, а потом её рука вдруг погружается прямо в тело Либи, под левую грудь, и выходит наружу вся окровавленная. От ужаса, но не боли, всё начинает прыгать и плыть, а тихие-тихие слова, буквально шёпот, слышатся в голове очень чётко: "Ты всегда сможешь позвать меня, если захочешь..." Лисс-Белл вскочила в холодном поту, лихорадочно себя ощупывая.
  Всё вроде цело, правда, сорочка расстёгнута и болтается на одном плече, но маленькие пуговки всегда плохо держали, никакой крови нет, да и в комнате пусто. Ещё тяжело дыша, Лисс-Белл ещё раз себя осмотрела, застегнула сорочку до самого горла и откинулась на подушки - кошмар казался слишком реальным, а ведь до сего момента сестра ни разу не снилась или это разговор с отцом так повлиял? Но чувства, эмоции?! Как можно во сне ощутить такое?!
  Когда часы пробили три, старшая Коэн уже почти успокоилась и, натянув одеяло почти до носа, просто размышляла о всяких превратностях судьбы. В комнате было холодно. Отопление ещё не включали в целях экономии, пользуясь каминами, но уже скоро придётся. Погружённая в размышления девушка не расслышала, что в комнату кто-то вошёл. Когда же плеча нечто коснулось, она вскрикнула и вскочила.
  - Тише, дорогая, тише... - сегментум, похоже, тоже не ожидал столь бурной реакции. - Я тебя напугал?
  Широко распахнутыми глазами Лисс-Белл смотрела на отца, соображая, что, вообще, не помнит, когда он хоть раз заходил бы в её комнату.
  - Не спишь?
  Девушка покачала головой, поправляя ночную сорочку.
  - Я тоже... - сегментум кивнул на круглый пуфик у кровати: - Можно?
  Всё ещё не совсем понимая, что происходит, Лисс-Белл ответила:
  - Конечно...
  - Пора включать отопление, завтра займёмся с Леви...
  И по виду отца, и по тону его голоса, да и вообще просто потому, что он пришёл в её комнату в такой поздний, вернее, уже ранний час, было понятно, что он хочет поговорить, притом о чём-то очень важном.
  - Я хотела рассказать тебе о мерзостях, что происходят в нашем доме и, похоже, уже давно... - Лисс-Белл немного запнулась, но продолжила, - это касается Левина и близняшек...
  Сегментум отвёл взгляд:
  - Я знаю. Ещё до отъезда знал...
  - Знал?! - у Либи даже дыхание перехватило. - И ничего не предпринял?!
  - А что я должен был предпринять? Выгнать этих развратников из дома? Вот только в данный момент это невозможно - мы все под арестом, да и одного когда-то я уже выгонял... Или лишить наследства? Так наследовать уже практически нечего. Возможно, ты сможешь что-то предложить...
  - Я?!
  - А кто ещё остался?
  От подобного поворота Лисс-Белл слегка оторопела.
  - Можем побить их, если хочешь... - старший Коэн хмыкнул, а вслед за ним и дочь, представив, как они вдвоём с отцом носятся по коридорам и комнатам за вопящими близняшками, а Левин ругается и отшвыривается от них подушками, как когда-то в детстве.
  - Для грязной и тяжёлой работы у нас есть руди, а остальное вы и сами давно делаете, так что каких-то действенных вариантов у меня нет. Да и всё то, что случилось со всеми нами и дальше будет происходить почище любого наказания будет...
  - А поговорить?
  Старший Коэн тяжело вздохнул, рассматривая дочь, сидящую в куче пледов и одеял:
  - И что я им скажу? Дорогие мои дети, то, чем вы занимаетесь неприемлемо и недопустимо. И что дальше?
  - Но, отец... - Лисс-Белл даже всхлипнула.
  - Нас уже никто ни за что не осудит, милая. На каждом из нас самое ужасное клеймо, какое только можно себе представить. И главное, что оно небезосновательно.
  - Но ты ведь не Талук-Ри... - прошептала Лисс-Белл, прилагая огромные усилия, чтобы не разреветься в голос - таким необычайно искренним, понимающим, добрым, но в тоже время убитым горем выглядел сейчас отец, даже на похоронах Айди он таким не казался. Громко всхлипнув, она бросилась к нему на шею.
  - Ну что ты, не плачь... Не плачь, моя красавица, слёз и так столько пролито за последнее время... - обнимая дочь, сегментум нежно гладил её по спине. - Я так горжусь тобой, так горжусь...
  - Правда?! - Либи подняла голову от груди отца.
  - Скажу по секрету, дорогая, я сам не так давно это понял, но каждому моему ребёнку удалось меня удивить, притом невероятно. И уже неважно какого рода это удивление: хорошее, приятное либо плохое и ужасное, либо невыносимо печальное... Все вы такие разные, а я лишь недавно это осознал, прочувствовал. Наверно, я очень плохой отец...
  Вцепившись в отвороты его халата и заливаясь слезами, Лисс-Белл могла только всхлипывать и повторять:
  - Нет, нет, ты не прав! Нет! Ты очень хороший отец, хороший...
  Сегментум улыбнулся, нежно утирая влагу с лица дочери:
  - Я никак не ожидал от тебя, дорогая, такой стойкости, такой силы и собранности. Я так тебя недооценивал... И хотя тебе очень-очень больно, ты справляешься со всеми этими невероятными трудностями, что выпали на нашу долю. Отныне ты моя правая рука, и не только потому, что старшая из детей Коэн, что остались здесь, а потому, что в тебе я абсолютно уверен...
  - Я тоже согласна с этим, - хрипловатый голос заставил отца и дочь обернуться к приоткрытой двери. В проёме стояла леди Кайра, держась двумя руками за косяк.
  - Мама? Но как ты дошла?! - Лисс-Белл хотела было вскочить, однако леди Кайра остановила её:
  - Потихоньку, по стеночке... Смотрите, как я уже могу... - перехватываясь тонкими подрагивающими руками за стену и шкаф, мать семейства добралась до кровати и опустилась на край: - А вот и первый снег пошёл, - все обернулись к окну. - Рановато что-то в этом году...
  - С рассветом растает... - вздохнул сегментум.
  Вот так они и сидели втроём, наблюдая, как за стеклом медленно кружатся большие лохматые снежные хлопья.
  Буквально через несколько дней Лисс-Белл и Левин нашли отца в кабинете. Он сидел, откинувшись навзничь к спинке кресла. Голова повёрнута в сторону. Они даже не сразу поняли, что произошло.
  Стремительно нагрянувшая служба РГ и инспекция из Дви, Маграда и Централиса снова устроили грандиозный переполох по всей округе, но в этом случае расследование завершилось быстро. Обширный инфаркт и никаких гибридов. Лэндон Коэн скончался сегментумом, так как заседание по лишению ещё не состоялось. В бумагах покойного нашли завещание, согласно которому его старшая дочь Лисс-Белл Коэн Талук-Ри назначалась единственной наследницей и преемницей с правом полного распоряжения.
  
  
  
  Глава 21. Мини-система ЛАЭТ. Луна Ли
   Тойл ожидал чего угодно: тысячелетних непроходимых зарослей, неимоверного количества всяческой живности, груд разногабаритных развалин, двухметрового слоя ржавчины, образования сплошной пустыни либо полного замерзания, да всего! но только не того, что его встретят.
   Ржаво-облезлый механический зверёк с необычайно скрипучим "Мяу!" выскочил из-под кучи прогнивших до мелких и крупных дыр обломков каких-то металлоконструкций, как только нога нового Мастера ступила с трапа на поверхность уже личной красной луны и уселся напротив. Некоторое время они просто таращились друг на друга: Тойл в полном недоумении, но с нарастающим восторгом, а железный зверь, вернее, кот! - непонятно с какими эмоциями, но только одним глазом-окуляром, узкий зрачок которого расширялся и сжимался с хорошо слышимым шуршанием, - другой, похоже, сгнил и выпал.
  - Какая прелесть, - выдохнул Крибуш и опустился на корточки. - Кто бы мог подумать... Эй, малыш... - и медленно протянул руку в толстой лётной краге. - Сколько же ты тут бегал совсем один? Тысячелетие, наверно... Как же ты продержался так долго?
  Разглядывая механическое животное, Той-Лу обратил внимание, что конструкция довольно необычна несмотря на проржавелость, вмятины и сколы. Кот даже имел шерсть когда-то, хоть теперь и изрядно повылезшую на спине, голове и боках. Из чего она сделана? Прямо-таки не терпелось потрогать. Тойл снял перчатку. Кот будто бы принюхался и вытянул морду.
  - Ну, здравствуй... Я новый Мастер Линц.
  Кот как-то странно муркнул-мяукнул и ткнулся носом в ладонь, а потом принялся тереться головой, ну как делают все кошки. Когда-то шерсть была, наверно, очень мягкой, это Тойл почувствовал при первом прикосновении, но теперь тончайшие волоски окислились без должного ухода и казалось, что зверь хорошенько выкачан в пыли - пальцы ощущали мельчайшую коррозию, покрывающую каждую оставшуюся шерстинку, хотя сплав, конечно, прекрасный, похоже, кошку сотворил такой же гений, что создал и корпус Эскота, который, как оказалось, не являлся изобретением Мастера Экри-Тэя, он остался от прежних Мастеров Экри и притом в единственном экземпляре.
  Продолжая гладить урчащего механоида, что тёрся уже не только о руки, но и колени, ботинки и рукава лётной куртки, Тойл заметил полустёртую надпись на ободке у шейных сочленений:
  - Си... Син... Си-нус... Так вот ты кто! Синус!
  Кот прекратил свои обтирания, замер и поднял одноглазую голову с маленькими проржавелыми ушками:
  - Мяу-у-у...
  - Так ты помнишь! Ах, умничка!
  До сего момента Той-Лу никогда не замечал за собой какой-то особой тяги к животным и неважно каким: состоящим из плоти и крови либо болтов, подшипников, пружин и гаек. Живые - это пища, одежда, тягловая сила и другие важные природные функции, а механические - просто игрушки, желание человека создавать нечто иногда полезное, иногда интересное либо смешное, как некое развитие, прогресс, но не более. Теперь же он испытывал необычайную радость, словно наконец-то вернулся туда, где его очень долго ждали.
  - Тебя надо смазать - это первое, а дальше разберёмся... - он только сделал шаг к трапу, как кот тут же забежал вперёд и сел, преграждая дорогу. - Я никуда не улечу, не бойся... - Тойл наклонился, подхватил зверя под брюхо, отметив его весьма ощутимый вес, и понёс на "Белую леди".
  Как на любой порядочной яхте на борту имелся большой запас всяческих смазок, потому как многие агрегаты и их составляющие требовали регулярного и тщательного ухода. Открутив запор канистры в двигательном отсеке, Тойл налил в таз машинного масла и принялся искать в подвесных ящиках банку с солидолом - это для начала, позже он займётся этим чудо-зверем гораздо основательней. Когда же он обернулся, натягивая на руки защитные перчатки, кот уже даже не сидел, а лежал в тазу, мурча так, что ёмкость заметно подрагивала.
  - Ну вот и прекрасно, наслаждайся. А потом мы тебя ещё кое-где обработаем, - и он потряс перед единственным глазом и торчащими из густой жидкости носом и ушами круглой жестянкой. Кот муркнул, выпустив на поверхность несколько переливающихся яркими разводами масляных пузырей.
  Пока тысячелетний обитатель Ли барахтался в масле, Тойл вышел на палубу и прильнул к носовому дальноглазу. Он опустил яхту в месте, которое сверху, на первый взгляд, ещё сохранило следы пребывания прежних Мастеров. Эти здания, похоже, когда-то были довольно величественны, но сейчас представляли собой руины с двумя относительно неплохо сохранившимися башнями, одна из которых была значительно целее, массивнее и выше другой, и арочными проходами куда-то в тёмные глубины.
  Часть суши Ли, примерно треть, занимала сухая степь с очень редкой карликовой растительностью и ямами метеорных кратеров. Также имелся лес, густой, покрытый гигантскими ползунами. С высоты казалось, что это будто ковёр такой, плотный и тёмно-тёмно-зелёный. Из ледника на севере вытекало несколько рек, скорее широких ручьёв, что синими сосудами пронзали поверхность, впадая в водохранилище на юге, которое на первый взгляд казалось выходом наружу подземных вод - вот и вся площадь.
  В общем, на первый взгляд, устойчивости климата Ли ничего серьёзного не угрожало. Также Тойл обратил внимание, что здесь, в отличие от Эк, Ти и даже Аль он сразу почувствовал себя свободно и раскованно, было легко дышать, ходить и даже видеть. Казалось, стоит закрыть глаза, расслабиться и тело воспарит над поверхностью, наслаждаясь безмерным покоем. Только теперь, впервые в сознательной жизни, он ощутил себя в полной безопасности. Ли приняла его.
  Тойл остановился у довольно узкого прохода куда-то под левую и наиболее целую башню. Кот явно приглашал следовать за собой, так как после всех манипуляций со смазками быстренько спустился по трапу и побежал именно в эту сторону, слегка приседая по пути и оглядываясь.
  - Ну пошли, чего тянуть-то... - Тойл вооружился несколькими фонарями, поясом с инструментами, канистрой с маслом и двинулся следом. И на удивление всё оказалось совсем не так мрачно, как представлялось снаружи.
  Кот прямиком привёл его к генератору, что располагался в большом полуподвальном помещении за толстой металлической дверью с мощным круговым запором, вскрыть который для проникателя не составляло труда, хотя масло, конечно, тоже пригодилось. И вскоре Той-Лу разобрался почему эта башня значительно выше и массивнее, чем другая - это маяк и стартовая вышка. На панелях вдоль стен под толстыми огнеупорными стёклами обнаружились планы прежних строений и башен в том числе, стоило только протереть всё от пыли. Башня оказалась телескопической, что было немного странно. С механикой выдвижения предстояло ещё хорошенько поработать, и Тойл решил расположиться пока на втором этаже, что оказался вполне к этому приспособлен. После того как он переключил несколько тумблеров генератора и покопался в пусковой панели, появился свет, и необходимость ночевать на яхте в принципе отпала, да и сам он свою первую ночь на Ли хотел провести уже как полноценный хозяин в собственном доме, пусть и полуразрушенном. Тем более, когда предстояло главное - встреча с Ярусами, которую нельзя было откладывать.
  Перетащив в башню бочку с водой, тюфяк и пару бутылок татрийской водки, Тойл вполне неплохо устроился на пружинном каркасе какой-то то ли кровати, то ли кушетки, откупорил бутылку и уставился на кота, который тоже уже угомонился и сидел на полу у фонаря, наблюдая за каждым его движением.
  - За тебя, Синус... Рад, что ты дождался... - но сделать даже глоток не получилось. Кот длинным прыжком прямо с места вскочил на колени, отталкивая головой руку с бутылкой и пачкая штаны и куртку ещё капающим машинным маслом. Тойл даже охнул от неожиданности:
  - Фу, Си! - и поморщился, разводя руками. - Ну вот прачка здесь, точно, наверно, не работает, если вообще имеется... Ты не хочешь, чтобы я пил? - Кот упорно продолжал бодать бутылку. - Но Ярусы ждут...
  Как только он отставил хрустальную тару, Синус устроился на коленях, продолжая таращиться одним глазом и перебирая передними лапами, а также постепенно усиливая внутреннее мурчание. И это было приятно. Нежная, лёгкая вибрация начала передаваться всему телу, проникая в каждую мышцу и вызывая чувство полного расслабления. Тойл откинулся к стене, глядя в глаз механического зверя. И как только он заглянул внутрь круглого зрачка, что с чётким ритмом сужался и расширялся, то тут же очутился за столом в окружении безликих мужчин в строгих серых костюмах. Ярусы...
  - А-а-а-а-а-а-а... - Тойл кричал, как никогда в жизни, вернее, он вообще никогда так не кричал. - А-а-а-а-а-а-а... - боль была настолько сильной, что даже сознание, вернее, осознание самого себя где-то терялось: то ли в мыслях, то ли чувствах либо ощущениях, а то ли где-то во времени и пространстве. - Мммм-мммм-аааааа... - тиская кота, новый Мастер не ощущал запахов металла и масел, настолько боль затмевала всё остальное. Через какое-то время он мог лишь глухо стонать - сил просто не осталось, совсем никаких, только кручёные спазмы, как будто ещё целые кости всё продолжали ломать и разбивать на осколки. - Мммм-мммм-аааа-ммаааа... Коти-и-ик... Котик... Так вот зачем ты нужен... Как же больно.... Ммм-а-а-а-а... - сжимая металлические рёбра, Тойл всё пытался и пытался перевести дыхание и глубокое урчание Синуса постепенно, но помогало. Мощные вибрации механического тела словно забирали часть мучительных ощущений на себя, ослабляя их, хоть и медленно.
  Кормление... Так вот что это такое. И никто. Никто из Мастеров не предупредил об этом. Даже Стокта! А ведь она их тоже покормила! Собой! Как и он сейчас! Как она это выдержала?! Хотя, быть может, к Невесте у них несколько иной подход, чисто мужской, так сказать?! Если так, то и такому не позавидуешь... Так вот, какова плата.
  Из глаз хлынули слёзы и Тойл осознал, что отпускает. Ещё потискав свою урчащую железную "жилетку", он свалился с тюфяка и, едва находя силы чтобы раздеться, пополз к бочке. Тело осталось в полной сохранности и это естественно, ведь весь этот ужас происходил только в его голове и в том пространстве, что материи не принадлежит, однако ощущения были полностью реальными.
  Натягивая одежду на ещё мокрую кожу, Той-Лу глянул на кота. Зверь сидел на тюфяке, поджав лапки как самый обычный домашний питомец и, прикрыв глаз, продолжал мурчать и выпускать пар из нескольких клапанов.
  - Так ты проводник, Синус... Я только читал об этом. И тебя создал Мастер, который терпеть не мог татрийскую водку по каким-то причинам. Ну да... водку потом не потискаешь. Зато теперь всё на своих местах... - ещё шатаясь, Тойл вернулся обратно и вытянулся на койке.
  Ночи на красных лунах были светлее, чем на ярусах, как летние сумерки, но подняться и выключить свет ни сил, ни желания не было, а вот мыслить вполне. Тойл закрыл глаза, но тут же широко открыл их, потому как сразу всплыла картина, как он лежит на столе нагой и словно парализованный, а Ярусы острющими зубами рвут его тело, как голодные собаки. Как кровь со свистом брызжет на их элегантные костюмы, а он чувствует буквально всё, даже чем пахнет из его собственных разодранных в фарш кишок и разгрызаемых с оглушительным хрустом костей. Линц старался больше других, и это понятно, ведь Тойл его Мастер, да и столько лет на голодном пайке просидел. Но вот теперь, когда боль почти ушла, Крибуш поразился другому. Их лица... Он, наконец, их увидел. Экри и Тэи выглядели как их Мастер только в молодости, как и Альбург - имел внешность учителя, хоть и уже бывшего, а вот у Линца - лицо его самого! И, наверно, именно это и было самое ужасное, смотреть, как ты сам жуёшь собственное сердце, а из толстых дрожащих сосудов на твоё же лицо выливается горячая кровь...
  Кот словно почувствовал его мысли и, мяукнув, подполз под ладонь.
  - Спасибо, малыш, - прошептал Тойл, - спасибо... - и рука сама начала поглаживать шершавую голову. - А шерсть тебе нужна, обязательно... Ну ничего, сделаем. На ближайшие десятилетия у нас с тобой просто непочатый край работы...
  Той-Лу ещё долго не мог заснуть, то снова и снова мысленно возвращаясь к первому пережитому кормлению, то стараясь размышлять на другие темы. Он прикидывал, сколько же раз придётся это проходить за четыреста-шестьсот лет жизни Мастера, ведь кормить Ярусы нужно как минимум раз в полный лунный цикл, это около семи тысяч выходит, а если чаще? Ведь Мастер Альбург упоминал про какие-то общие кормления, наверно, потому, что их долгое время было только двое и нагрузку хоть как-то надо делить и вот почему Экри-Тэй такой вялый и пассивный - сразу два Яруса им питаются, понятно почему силы его на исходе... Потом думал, что ведь теперь есть он, новый молодой Мастер Линц, и Стокта, хоть ещё не Мастер, но Невеста, и первая кормёжка для неё уже состоялась... Вспоминал, что раньше не до конца понимал почему Альбург после кормлений приходил в такое бешенство и убивал больше. Теперь стало ясно. Так легче - Ярусы быстрее насыщаются, а Экри-Тэй, "дурак-мазохист, предпочитает сам мучиться, ему всегда жаль людей", так учитель говорил, как и то, что когда придёт время и если придёт - "сам поймёшь и узнаешь в чём разница между сидеть за столом и лежать на нём". Теперь-то он понял.
  Тойл проснулся от тепла на лице и ощущения тяжести. Синус лежал на груди и таращился, но уже не мурчал, а у тюфяка на полу стоял таз, тот самый в котором механоид не так давно принимал масляные ванны.
  Той-Лу хмыкнул:
  - Притащил... Понимаю... Теперь ты снова работаешь и нуждаешься в огромном количестве смазки, пока новый корпус не сделаю или этот не приведу в порядок, верно? - Ответом стало утвердительное "мяу".
  Оставив кота барахтаться в тазу, Тойл поднялся почти на самый верх по внутренней винтовой лестнице, потому как лифт ещё не работал, и шагнул на широкий выступ, некое подобие балкончика. Здесь, с Ли, с самой первой луны системы ЛАЭТ, небо и ярусы выглядели почти так же, как и с Аль, но всё-таки несколько иначе. Во-первых, ракурс: Ли начинала лунный цикл, но и уходила первой. Во-вторых, объём - всё казалось так далеко и так меньше, что даже не верилось, ведь его луна находилась выше остальных, хоть и не слишком. Ну а в-третьих, - перспектива, с лун ярусы всегда выглядели другими, ярче, чётче, колоритнее, что ли.
  Тойл глубоко вдохнул чистый прохладный воздух нового дома и, глядя вдаль, заметил, что повсюду кругом в пространстве хорошо заметны некие светящиеся трещины или отверстия не совсем правильных форм и размеров, за которыми, если внимательней глянуть, можно разглядеть леса, моря, реки, пустыни, дороги, города, даже отдельные строения не только на самих ярусах, но даже на Поясах. Сквозь эти разломы виднелись стартующие с вышек грузовые дирижабли, парящие где-то между Экри и Тэи и сверкающие в утренних лучах скоростные яхты, воздушные шары Татриса, плавно ползущие поверх генераций, остроконечные башни Академии Механики в Ахлоне и длинные, массивные, знакомые с ранней юности, корпуса Высшей Инженерной Школы в Гавани Троква. Теперь он мог видеть всё и везде, вместе и по отдельности. "Белая леди" отныне не нужна. Он получил третий и последний дар обургов, вернее, способность к перемещениям всегда в нём была, просто включилась лишь сейчас. И теперь он не только проникатель, имитатор и ключ-навигатор. Он Мастер душ. И каждый дар, усиливая остальные, наделяет его невероятной силой, могуществом и возможностями, правда... не бесплатно. Тойл вцепился в ржавые перила до хруста в суставах и снова задумался: "Мой ярус практически мёртв, безжизненен и пустынен, однако, всего лишь несколько часов назад его духовная составляющая с огромным удовольствием рвала на части моё тело и душу, а коли на Ли всё так относительно неплохо, значит, рано или поздно Линц можно возродить: вернуть воздух, воду, растительность, животных, людей, отстроить города... ведь не просто так через столько веков они привели меня сюда... Экри-Тэй сказал, что мирам явилось чудо, то бишь Невеста, - сила, способная рождать новую жизнь и только она в состоянии дать Ярусам целые поколения сильных кормильцев. Но ведь рожать она будет буквально не от Ярусов, а от мужчин... И вот почему Альбург так хочет её заполучить. Так кто же станет отцом?!"
  Тойл широко раскинул руки, словно обнимая все видимые миры. Такого чувства безграничной свободы он ещё никогда не испытывал.
  
  
  
  
  
  Глава 22. Ярус Тэи. Централис и дальше...
  Этот день был прекрасен. И так долгожданен. До сладко-щемящих спазмов где-то внутри. И ни куча работы, ни беготня и спешка из-за спонтанного решения Верховного самолично сопроводить делегатов Альбурга в развлекательный вояж к Стеклянным горам не помешали ощущению подлинного счастья.
  Нечто подобное Грит испытывал перед свадьбой, когда осознал, что самая прекрасная девушка яруса вот-вот станет его женой и что она выбрала его, именно его, Грита О"Дэри, а не какого-нибудь банкира, промышленника или землевладельца.
  Ранним утром, когда Грит собирался на службу, Рита сообщила, что беременна. И мало того, она, вообще, не намерена останавливаться на двух или трёх детях. Грит еле ушёл.
  Влияние двора, особенно женской его части, всё-таки возымело действие. На что он втайне и надеялся, когда принимал новую должность. И возможно, именно это и явилось главной причиной его согласия. Ведь пока он был только агентом, хоть и привилегированным, работающим преимущественно с высокими чинами, любимая супруга совсем не жаждала так скоро заводить детей.
  По её словам, она хотела какое-то время пожить только вдвоём, наслаждаясь друг другом, без грязных пелёнок, плача по ночам, отрыжек, болей в груди от прибывающего молока и так далее и тому подобное. И с одной стороны Грит понимал её и даже поддерживал, ведь Рита несколько лет, когда была ещё совсем юной, помогала отцу растить младших брата и сестру после скоропостижной смерти матери до тех пор, пока их финансовое положение не позволило нанять воспитательницу.
  Вот только в Централисе среди дам высшего света процветал культ материнства и, войдя в этот круг, Рита довольно скоро почувствовала себя не в своей тарелке. Ведь большинство бесед и обсуждений на встречах этаких дамских клубов, совместных чаепитиях и походах по лавкам, модным швейным и шляпным ателье касалось преимущественно семейных тем: беременностей, родов, кормлений, воспитания, обучения, отношений с мужьями и родственниками, ну и всяких сплетен, конечно. И также, похоже, именно из-за всего этого у Риты заметно усилилась потребность в ночных ласках - чуть ли не ночи напролёт.
  Грит прикрыл глаза, расплываясь довольным котом. Рита включилась в образ жизни первого круга и вскоре, ну немного больше чем через полгода, у них появится ребёнок, а мальчик или девочка - всё равно. Главное, он будет. Их общий малыш.
  Личную яхту Верховного пришлось готовить в спешке, потому как изначально никаких дальних полётов не планировалось, гостей собирались развлекать в городе и окрестностях. Однако в процессе заседаний и неформального общения выяснилось, насколько высоко лорды (гости рекомендовали обращаться только так) оценивают стремление руководства Тэи окончательно и "жёсткой рукой" избавиться от мерзкого наследия обургов и максимально ослабить влияние Академии, которая "последние десятилетия явно движется в какую-то странную и совершенно неприемлемую сторону чуть ли не признания обургов и гибридов полноценными людьми!" Куратор так расчувствовался, что решил произвести на гостей наилучшее из возможных впечатление.
  В Стеклянных горах располагалась самая дальняя, но и самая необычная резиденция и отлично защищённая к тому же. Ведь попасть в неё можно только по воздуху. Ну а о небывалой красоте и причудливости той местности испокон веков ходили легенды.
  Поначалу подобное решение весьма напрягло Грита, однако мысли о будущем потомстве вытеснили всяческие страхи, даже пресловутая чуйка не слишком дала о себе знать, так совсем чуть, и вскоре все неприятные ощущения отошли на задний план под напором желания выполнять свой долг наилучшим образом, сохраняя как можно дольше благосклонность Верховного. К тому же, как стало недавно известно из весьма достоверных источников, Хэма Волковски почти гарантированно на Тэи не было. Ещё перед визитом гостей из самой дальней части системы тайная разведка доложила, что весьма странный маленький щуплый мужчина, подходящий под светопортрет и описание, был замечен в окружении Большой Агаты, новой главы гильдии Ветров. В тот момент Грит впервые немного выдохнул: "К странникам подался... С одной стороны, это хорошо, опасность заметно отдалилась, с другой же - он жив, а затеряться на Поясах даже обычному человеку ничего не стоит, а гибрид с его способностями там просто растворится и через время может объявиться в самом неожиданном месте..." Однако и Грита, как начальника личной безопасности, и службу РГ весьма заинтересовало, каким таким образом этот беглый наиопаснейший гибрид связан с Большой Агатой, коль так скоро попал в её ближний круг. Что у них общего? Естественно, пришлось инициировать расследование.
  О жизни на Поясах было известно совсем не так много, как хотелось бы. Небесных странников в большинстве презирали, считали отбросами, однако терпели, потому как только они являлись единственным, хоть и негласным, связующим звеном между ярусами и Татрисом. Именно эти воздушные кочевники доставляли всяческую контрабанду в виде татрийской водки, малюсеньких слитков наичистейшего танума, шкур и бивней татрийских полярных мамонтов, которых не водилось больше нигде, гильз-накопителей, чьей энергии хватало на несколько месяцев среднему заводику или мануфактуре, наблюдающих стрекоз и поисковых жуков, технологии производства которых были давно утеряны да и много другой дребедени типа: камней-оберегов от ночных шептунов, целебных порошков и настоек из "живой пыли", витражной мозаичной посуды, запрещённых книг и так далее и тому подобное. Ну а про нелегальную перевозку небольших грузов и людей и говорить нечего.
  Казалось, что странники даже довольны таким положением, ведь мало кто из них стремился сменить свою полную опасностей и невероятных трудностей жизнь между небом и землёй на стабильность, предсказуемость и относительную безопасность твёрдой поверхности. Мало того, эти отщепенцы даже гордились тем, что не принадлежат ни одному ярусу. И это Грит с трудом понимал. Как можно всю жизнь провести в небе на корабле и совсем небольших островках, болтающихся в пространстве и открытых всем ветрам?!
  Отлёт назначили на закате, дабы гости с раннего утра имели возможность восхищаться наипрекраснейшей панорамой Стеклянных гор, сверкающих в рассветных лучах Эрима. И да - это зрелище. Грит и сам впервые не мог оторвать взгляда от гигантских и во многих местах почти прозрачных скал, преломление света сквозь которые, превращало их в огромные призмы, взрывающие мозг буйством спектральных цветов и причудливых форм.
  В специальных сборах Грит не нуждался, потому как небольшой дорожный саквояж всегда находился в личном кабинете, но он успел выкроить время, чтобы забежать к любимой. Их общее жилище на территории главной резиденции занимало шесть небольших комнат первого этажа длинного юго-западного крыла, в котором обитали семьи высших секретарей и некоторых координаторов; внутренняя обслуга жила в северном хвосте, ну а все остальные за территорией в городе.
  Как только Грит открыл дверь, Рита бросилась на шею, вот словно у порога ждала:
  - А я уже всё знаю!
  - Распространение информации у нас поставлено хорошо... - прижимая любимую к груди, Грит снова будто унёсся куда-то в будущее, в то время, когда он вот также будет приходить домой, а на него с визгом и писком будет прыгать смешная пухлая малышня. - Это ненадолго... - целуя Риту, он не мог остановиться. - Если больше не случится каких сюрпризов, то ночь, день, ночь и я снова дома... Ты хорошо себя чувствуешь?
  Откинув головку с высокой причёской, супруга звонко расхохоталась:
  - Я беременна, а не больна! Успокойся, всё в порядке!
  Её улыбка была ослепительна, и даже больше чем обычно. И вся она такая нежно-восхитительная в свободном чайном платье пастельных оттенков, просто светилась счастьем, теплом и домашним уютом.
  - Люблю тебя... - Грит впился в гибкую шею.
  Задорно хихикая, Рита принялась отпихивать мужа:
  - Всё! Всё, хватит, дорогой! А то опять замазывать придётся! А леди Валентина сразу выскажет, если заметит и всем придётся слушать эти утомительные и нудные нравоучения...
  - Ты ждёшь кого-то? - Грит нехотя отстранился.
  - Да! Как стало известно, что ты уезжаешь, мы с девочками решили перенести наш еженедельный сестринский клуб к нам, ты не против? У леди Евы, ты знаешь, супруг такой ворчун, а у леди Кэти детвора мал мала меньше и такие пострелята и не пообщаться толком, а у...
  Грит нежно приложил палец к пухленьким губкам любимой, которая уже была готова перечислить буквально всех своих подружек:
  - Конечно, я не против. Вы же такие болтушки, а клуб это важно...
  - Обожаю тебя! - Рита чмокнула его в щёку и помчалась в сторону гардеробной: - Жду и уже скучаю!
  Грит вздохнул, прикрыл за собой дверь и потопал в сторону гаражей.
  Как и перед вылетом, так и уже во время движения Грит проверял всё и всех и перепроверял, но внутреннее беспокойство снова напомнило о себе и только нарастало. Если на старте оно лишь слегка царапало внутренности, то теперь развилось до ощущения неистово бьющейся птицы с острыми, режущими крыльями. Но всё и везде было в полном порядке.
  Последний раз главный механик, очень опытный, вне всяких сомнений, чуть ли не взашей вытолкал начальника службы ЛБ из машинного отделения: "Вы, коммандер, выгрызли уже все печёнки (на самом деле он употребил несколько иное, более крепкое выражение) своими придирками! Яхта в идеальном состоянии! Я отвечаю!" Но ведь чуйку не обманешь, а рассказать кому-то о своём таком необычном предчувствии тоже никак - как Полонскому Грит никому не мог доверять.
  Конечно, спать Грит не собирался. Да и в каютах ещё не думали ложиться. Верховный с двумя личными секретарями и тремя лордами Альбурга резались в "Чёрную Невесту". Пристроясь у полуоткрытой двери в ярко освещённую кают-кампанию, Грит принялся прокручивать в голове возможные опасные ситуации, попутно вслушиваясь в общий разговор.
  Делегаты Альбурга уже заметно расслабились. Если первые дни эти чопорные лорды в строгой тёмно-зелёной униформе с узкими золочёными позументами держали себя словно каменные статуи, то теперь не выглядели такими надутыми индюками.
  В умении вести переговоры, общаться как официально, так и нет, Верховному нельзя было отказать. Умаслить, размягчить, расслабить, задобрить, уговорить Куратор мог кого угодно. При необходимости он легко мог разрядить обстановку сочной уместной шуткой, задорно хохоча или забавно хихикая, говорить вкрадчиво, спокойно, слегка касаясь то локтя, то плеча, но и глубокомысленно пространно порассуждать на самые различные темы тоже - в общем, душа-человек. Но только те, кто знал его достаточно близко, понимали, что такое поведение - просто один из способов добиваться своего.
  Только заняв столь высокую должность, Грит узнал, что Леонид Джулиан Левер Верховный Куратор Яруса Тэи и Поясов Внешних и Внутренних несколько лет травил собственного отца "...всего лишь из искреннего желания облегчить страдания! Чтобы дражайший родитель так не мучился провалами в памяти и потерей координации! Ведь это унижение показывать ближнему кругу такую телесную и умственную слабость!" А мать после смерти мужа якобы отправил на лечебные воды в ущелье Горячих фонтанов, что в секторе один восемь, где несчастную вскорости укусила болотная гадюка, которая каким-то невероятным образом заползла в опочивальню. Верховный весьма долго был безутешен и носил траур после столь трагического происшествия. Так же Гриту стало известно о том какие побои терпела его жена, леди Тата, когда не смогла больше рожать, ведь "трое детей - это так неприлично мало!" а также о любовницах, включая ту, секретную гибридку, что умела доставлять какие-то невообразимые наслаждения и о нескольких незаконно рождённых отпрысках тоже. Но каждый раз, как всплывало нечто этакое из личной жизни Верховного и его окружения, Грит старался тут же забыть об этом, не вспоминать, ведь кто он такой, собственно, чтобы выносить суждения о жизни столь высокопоставленных особ, у него и так недоброжелателей хватает. Его работа заключается в обеспечении безопасности всех этих людей, а не в заботе об их нравственности.
  - Господа! Вы снова выиграли! - басистый хохот Верховного прокатился по кают-кампании. - Как у вас так получается?!
  - Да что вы Ваше Кураторство, - ответил один из лордов, высокий, сухощавый с довольно длинным носом. - Вы так элегантно поддаётесь, что у нас иного выхода не остаётся...
  - Помилуйте, господа! Какие поддавки?! Как в "Невесте" можно поддаваться?! Просто удача сегодня на вашей стороне! Ну что? Ещё партейку? А вдруг я отыграюсь?
  - Давайте лучше перед сном прогуляемся по палубе. Эта ночь, похоже, богата на падающие звёзды. Загадаем, чтобы все наши, пусть и пока предварительные, договорённости увенчались успехом... - предложил всё тот же длинноносый лорд.
  Грит за дверью напрягся: "Звёзды... Падающие? Леониды!" - и стремглав помчался на капитанский мостик.
  Леониды представляли собой очень красивый, но совершенно непредсказуемый ежегодный метеорный поток, который доставлял воздушным навигаторам немало проблем, вплоть до крушений, и редко когда инженерам по небесной механике удавалось предсказать точную дату его начала и возможную мощность.
  Грит несколько раз облился холодным потом, пока выслушивал от капитана о принятых мерах безопасности, хотя наилучшим вариантом было спуститься как можно ниже. Вот только обширный плотный грозовой фронт внизу пока не давал такой возможности.
  - Внешние силовые поля на максимуме, что у нас, что на "Рыжем чиже" ... - продолжал бубнить капитан. - Пик падений обычно через пять-семь суток, если сегодня считать началом. Можно ещё "Чижом" прикрыться, его световые крылья и поле сработают как дополнительный щит...
  - Прикрывайте. Это всё, что мы можем сделать?
  Капитан слегка скривился:
  - Скорость и так уже почти предельная и бо́льших мер принять пока нельзя. Курс постоянно пересчитывается, наблюдение ведётся. Как только появится возможность, тут же начнём снижение. В этом году что-то необычайно рано, не припомню такого... Разделяю ваше беспокойство, коммандер, получить "леонидом" по Леониду как-то не хочется...
  Грит не оценил мрачной шутки, только ещё больше напрягся и молча спустился с мостика. Верховный и гости с Альбурга уже стояли на палубе, раскуривая сигары и трубки и вертя головами во все стороны. Но главному охраннику до небесных красот не было никакого дела. Единственное, чего он хотел, так это отправить всех вниз, чтобы они не бродили тут под сверкающими хвостами шустрых метеоров.
  Сверху надвинулась тень и Грит поднял голову. Длинное крыло сопровождающего их "Рыжего чижа" полностью накрыло яхту. Чуйка стрельнула прямо в мозг так, что он покачнулся от боли, а огромный сверкающий кусок небесной материи с шипением и свистом пронёсся у самого борта.
  - Назад! Все вниз! Вниз!!! - заорал Грит и бросился к Верховному только сейчас соображая, что укомплектованный вооружением, особенно шрапнельными снарядами, крейсер в качестве прикрытия не самая лучшая защита в данной ситуации, а скорее наоборот.
  Вот только отдать новую команду он не успел. Всё, что получилось, так это под яркий свет, ударную волну и рваные всполохи мощного взрыва упасть на Куратора, закрывая его собой. Уже чувствуя, как какие-то мелкие, но необычайно острые осколки нашпиговывают спину, голову, ноги Грит О"Дэри успел лишь подумать, что свой долг он выполнил. И такой конец его жизни логичен и даже неизбежен. Это всё.
  
  
  Глава 23. Мини-система ЛАЭТ. Луна Эк
  Приоткрыв дверь, Мастер Экри-Тэй заглянул в механическую мастерскую. Никого. Пройдя вдоль верстаков, он остановился у стойки с душевной капсулой Айдена Коэна и, не доставая её, вгляделся в глубину сплава. Ни трещинки. Даже намёка. Наоборот, металл ещё больше кристаллизовался, соединившись с душой тончайшими, шириной буквально в молекулы, причудливыми спиралевидными нитями, что неудивительно, конечно. Кровь всегда срабатывает. Только так можно удержать цельную душу и не отдавать её Ярусам во время кормления. Цветовой фон тоже вполне сформировался. Никаких ошмётков двух прежних, хоть и весьма усечённых, личностей также уже не наблюдалось. Всё растворилось и перемешалось окончательно в какую-то новую, неизвестную, но очень активную и жизнеспособную персону, правда, пока ещё не имеющую тела.
  Экри-Тэй огляделся. Ящики с корпусами открыты, видно, Стокта уже подбирала новую оболочку для брата, вот только как сам Айден Коэн, вернее, тот, кто из него получился, отреагирует на всю эту затею? Помнится, лет пятьсот назад Эскот устроил грандиозный скандал, а потом ещё почти сорок не разговаривал. Захочет ли Айден, вообще, существовать в подобном виде?
  - Ну, скоро узнаем... - сам себе вслух ответил Мастер и обернулся. В дверях топтался старый добрый друг. - И где тебя носит?
  - Работников запускал, больших и малых, в нас с два десятка болидов попало, парочка весьма крупных...
  - А-а-а... - вздохнул Мастер, - леониды, будь они неладны... Каждый год одна история. Соберите всё, ну как обычно, изучу потом на досуге...
  - Да сколько их изучать-то можно? Всё и так известно: железо, никель, кремний...
  - Ну, дружище, комета вернулась, а ведь сорок два года прошло, кто знает, что новенького она принесла на хвосте, может именно благодаря таким кропотливым исследованиям и получится когда-нибудь найти на неё управу...
  - Ладно... - буркнул Эскот, почёсывая аккуратный носик, словно он у него вдруг действительно зачесался.
  - А чем наша детка занимается? - спросил Экри-Тэй, когда они с Эскотом вышли на широкий, вымощенный мозаичной плиткой двор, в дальнем конце которого уже вовсю орудовал большерукий рупи - один из болидов напрочь снёс крыши нескольких складов.
  - Не знаю, - Эскот пожал плечами, - целый день её не видел, - и после недолгой паузы продолжил: - Думаешь, она уйдёт?
  - Скорее всего, - Экри-Тэй глубоко вздохнул, опираясь о твёрдое плечо друга. - Что ей тут с такими старпёрами делать...
  - Как что? - Эскот притормозил, попутно подхватывая тяжело ступающего Мастера под локоть. - Ей ещё столько надо учиться! Притом всему! Ведь она только вступает на этот великий и необычайно ответственный путь! Кто, как не ты, сможет её достойно подготовить?
  Экри-Тэй усмехнулся:
  - А ты вспомни... Разве меня кто-то так уж готовил? Разве Мастер Дуглас многое мне объяснял?
  - Ну, во-первых, - механоид сложил руки на груди, - это ты забыл, что я в то время ещё в капсуле сидел и не мог толком ни видеть, ни слышать, ни даже думать, а во-вторых, ты не прежний Мастер, ты пока ещё нынешний.
  - Ладно, не бурчи, я и правда забыл, старею...
  - Но, Тобиас, как мы можем её вот так отпустить?! Она же девчонка совсем! Притом глупая, наивная...
  - Ты просто не хочешь с ней расставаться, - Мастер ехидно прищурился и попытался обнять железного друга. - Ты привязался...
  Эскот пшикнул выходными клапанами, взметнув струйки горячего воздуха:
  - И что? Ну, привязался. А как ты хотел? Чтобы я вечность таскался за тобой по этой луне туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда?!
  - Ну так иди с ней, когда она соберётся... - тон Мастера оставался спокойным и даже нежным.
  - И бросить тебя одного?! - Эскот звонко всплеснул конечностями. - Ни за что!
  Ещё некоторое время они просто стояли и смотрели друга на друга под резкие звуки распиливаемых рупи металлоконструкций, пока Эскот не произнёс:
  - А может она на Ти? Или на Татрисе? Или по библиотеке бродит? Ты что? Уже совсем не можешь её отследить?
  - Уже не могу, - Экри-Тэй обвёл взглядом окружающее пространство. - Наша девочка с каждым днём становится сильнее, особенно после встречи с самим Татрисом...
  
  Луна Ти
  Это место Мастер показал почти сразу после того, как Стокта решила принять его помощь и последовать за ним в полную неизвестность. И поначалу этот пруд с необычно крупными розовыми с фиолетовыми прожилками кувшинками и эта лавочка на сочно-зелёном бережке не произвели на неё какого-то сильного впечатления: ну да, красиво... Но слишком похоже на Тэи. Подобный пруд, пусть и не такой прекрасный имелся у семейства Ульри рядом с усадьбой, что располагалась неподалёку от тенистого густого леса.
  "Синие озёра" Стокте всегда больше нравились, возможно, своей лёгкой запущенностью, а может, само место привлекало: далековато от Дви и проезжих дорог, среди высоких холмов и перелесков, хотя сами хозяева этот дом не любили, предпочитая большую часть года проводить в Маграде.
  Как они там сейчас? Болтушка Клинда, соседи, арендаторы, старший техник Айбан Лун, сёстры, родители и даже Левин? Стокта вздохнула, поднимая глаза к яркому, сверкающему, с чёркающими следами метеоров ночному небу. Ли была ещё видна, только-только собираясь прятаться за горизонт, знаменуя завершение первой недели полного лунного цикла. Тойл... Он там где-то, обживается... Новый Мастер Линц. Она совсем не ожидала подобного поворота. Но зато теперь понимает, как Ярусы умеют удивлять, Мастер Экри-Тэи был прав, что не удивительно, конечно.
  Кормление оказалось не совсем таким, как она предполагала, хотя не покидало ощущение, что главное, ещё впереди. Что оно из себя представляет Мастер рассказал, вот только предупредил, что для Невесты этот процесс может оказаться несколько иным. Ярусы воспринимают её в первую очередь как женщину, самку и только потом как будущего Мастера. Поэтому, вполне возможно, что и души они будут стремиться получать от неё иным путём, не так, как обычно.
  Наверно, в этот самый первый раз они решили её всё-таки слишком не пугать, а может, явление Татриса послужило тому причиной. Но сидеть у каждого на коленях, целовать, глубоко с языком, ощущая, как они высасывают все внутренности, и даже их содержимое, и при этом их сильные руки крепко сжимают и ощупывают тело, буквально каждую часть, ещё то впечатление. Но она в тот момент почему-то не слишком удивилась, и даже не испугалась, так слегка поначалу. За последний год чего только с ней не делали, притом люди, злобные, противные и жестокие. Ярусы же оказались весьма корректны, хотя, когда всё это кончилось, она вздохнула с облегчением. Но вот результат, вернее, некий подвох, она только сейчас начала осознавать. Тойл и так был не чужим для них. Да, Мастер Альбург мог убить его, как и Экри-Тэй, однако никто из них этого не сделал. Почему? На чём Вечные Братья сыграли? Но ведь она сама хотела, чтобы Крибуш остался жив. Она категорически не желала, чтобы снова кто-то знакомый умирал, потому и попросила за него. Но им этого и было надо! Чтобы она сама пришла! Сама просила! А потом целовалась с каждым, отдавая пищу, переваренную в себе до идеального для них состояния, наивкуснейшего! Ведь те люди, которых она убила в "Наследниках", вернее, их души, так в ней и оставались, претерпевая необратимые изменения, будто перевариваясь, как обычная пища, и начинали давить изнутри, притом заметно ощутимо. Их нужно было достать, извлечь, передать, избавиться только она долгое время не знала как. А после кормления всё изменилось. Она ощутила необычайное облегчение, будто сбросила тяжкий груз. Лёгкость была такая, что вот-вот взлетишь и будешь парить словно пёрышко. Экри-Тэй говорил, что у Мастеров такая физиология, особенная, и ничего с этим не поделать, приходится как-то жить, приспосабливаясь и привыкая.
  Помимо всех красот, на небосклоне хорошо различались пространственные двери, ходы или дыры, суть не в названии. Какие-то достаточно большие, какие-то меньшие. Некоторые уже закрывались, бледнея и теряя чёткие контуры, другие же, наоборот, только вспыхивали рваными разрезами, иногда округлых, иногда овальных и даже вытянутых, длинных форм.
  Лишь будучи уже при Мастере, Стокта осознала, что видела их довольно давно, хоть и редко, лет с семи-восьми, вот только ей и в голову не приходило, что это такое на самом деле. В детстве, когда братья и сёстры сбегали во двор, особенно по ночам, то её с собой не брали, только если сама увяжется, а это не всегда получалось. Ну а потом, когда она перебралась в отдельную комнату со вторым выходом, то гуляла одна и даже не задумывалась, что кроме неё этих дверей на самом деле никто не видит. Ну а домашние учителя совсем рано от неё отказались. Да, как-то давно она несколько раз пыталась узнать что это, но в ответ получила лишь хихиканье и хохот, больше и не пробовала, решив, что это с глазами не в порядке.
  Рассматривая пространство, Стокта уже даже могла видеть, куда ведут все эти ходы. Конечно, если бы над каждым ещё и табличка вспыхивала типа: "Татрис. Генерация Весна. Сакура" или "Тэи. Маград", то было бы гораздо проще, а сейчас попробуй разбери где что. Хотя в стороне Тэи дверей было много, притом стабильных, вот только куда они ведут, в какой сектор местности, было очень сложно понять, ведь кроме окрестностей усадьбы, Дви и Маграда она почти нигде и не была, лечебница и "Наследники" не считаются, никаких особых примет она толком не помнила.
  Сосредоточившись на одной из небесных трещин, Стокта заметила нечто вроде большого корабля, а рядом, ниже, ещё один, только меньше, а также проносящиеся над ними яркие крупные болиды, что совсем недавно, вот буквально несколько часов тому хорошенько потрепали красную луну Мастера Экри-Тэя, внеся довольно существенные разрушения. Вреднючие леониды!
  Раньше, в детстве, когда удавалось их увидеть поздними осенними вечерами она, как и братья, и сёстры, всегда пыталась загадать желание, вот только они так быстро проносились, что это никогда не получалось, но теперь она знала почему. Леониды - это осколки странного небесного тела, кометы, что возвращается к Эриму каждые тридцать шесть-сорок семь лет. В такие годы поток падающих звёзд максимально интенсивен. Рассказы Мастера, Эскота да и древнейшие книги по небесной механике, что имелись в библиотеке, неплохо просветили на эту тему. Да... теперь она знала больше, намного больше, чем могла себе когда-либо представить.
  Продолжая вглядываться в расщелину, Стокта вдруг увидела, как хвост одного из метеоров мелькнул чуть ли не у самого корабля, а потом всё вспыхнуло страшными чёрно-оранжевыми красками и боль... чья-то невероятная мучительная боль прошибла её насквозь, опаляя внутренности жгучим, обугливающим жаром. Повинуясь некому спонтанному порыву, она вскочила со скамеечки и сделала шаг.
  Беготня, вопли, грохот, пляшущая под ногами палуба - яхту пытались выровнять, Стокта хорошо чувствовала, как меняются уровни силового поля, а также видела крейсер, что, резко кренясь на левый борт, уходил вниз, в самую гущу клокочущей грозы. Девушка вжалась в переборку. Сделать так у неё ещё ни разу не получалось, а именно, шагнуть в межпространство, как Мастер.
  Сначала она решила было испугаться, ведь оказалась непонятно где, притом на корабле, скорее всего, принадлежащем тем, кто уже сбил все ноги в её поисках, и пикирующий горящий крейсер являлся тому подтверждением. Бросив беглый взгляд на небо, она сообразила, что находится на Тэи, вернее, над - расположение остальных ярусов и красных лун вполне позволяло сделать такой вывод. Вот только страха, того, что охватывал раньше, она так и не ощутила. "Я Невеста. Сам Татрис говорит со мной, а это просто люди и... добыча!" - голод захлестнул разум.
  Биение более десятка трепещущих сердец послышалось мгновенно. Двое внизу, вот где-то прямо под ней. Ещё трое тоже внизу, но дальше, ближе к кормовой части, остальные же бешено стучат и двигаются на палубах. Как же давно она не чувствовала вкуса живого человеческого сердца, когда душа малюсенькими упругими солоноватыми икринками лопается на зубах. Что дикие вепри или хищные лигры, охоту на которых Мастер устраивал на Ти?! Это животные. Их души совсем не так богаты разнообразием и утончённостью вкусов, да и отсутствие развитого разума лишь притупляет чувство неимоверного и постоянного голода, с которым теперь приходится жить.
  Выйдя из своего укрытия, Стокта пошла на самый близкий стук мощной мышцы. Мужчина в лётной униформе на капитанском мостике крепко держал штурвал и кричал куда-то вперёд:
  - Альгис! Убирай тягу! Мы выходим из зоны поражения! Правые маршевые вклю... - но договорить, вернее, докричать, он не успел, потому как увидел чьи-то пальцы, вылезшие из собственной груди. И кровь, льющуюся густыми, вязкими струями на начищенные до зеркального блеска высокие ботинки. А тихий, вкрадчивый шёпот прямо в ухо вкупе с прохладным и каким-то снежным дыханием стал последним, что уловило его ускользающее сознание:
  - Все души живущих принадлежат Вечным Братьям, как и твоя. И она вкусна. Она им понравится...
  Когда Стокта подошла к распростёртому окровавленному телу, валяющемуся на палубе, оно ещё жило. Мужчина дышал, но едва-едва. А сердце билось медленно и натужно, словно захлёбывающийся от серьёзной поломки мотор самоходки. Оставались буквально секунды, полученные травмы были слишком ужасны, но его лицо показалось знакомым. Стокта присела рядом, чуть развернув его голову к себе. Так вот, на чей зов она пришла! Не столько зов, сколько боль, которую почему-то ощутила. Грит О"Дэри, капитан Спецкорпуса. Она хорошо помнила, как этот симпатичный темноволосый мужчина в идеально сидящей форме подхватил её тогда в Маграде на приёме у сектариума Гранди, не дав публично оконфузиться. И как сопроводил потом к семье. И как сёстры сначала оживились новому импозантному кавалеру, а завидев обручальное кольцо, тут же потеряли к нему интерес. И как он ей понравился в самом добром и невинном смысле. И как она искренне порадовалась, что он не одинок и его где-то любят и ждут.
  Проведя пальцами по холодеющей, липкой, в предсмертной испарине коже, она наклонилась к самым его губам и прошептала:
  - Живи...
  За спиной раздался чей-то сдавленный вздох и Стокта обернулась. Тонкий длинноносый мужчина таращился широко открытыми глазами:
  - Вы... Вы кто?! Вы кто, леди?!
  Стокта встала с колен, откинула со лба несколько спиралек-завитушек, что постоянно вылезали из причёски, глянула на своё залитое (ну как обычно!) кровью платье, усмехнулась и сделала два шага вперёд, пробивая насквозь тонкими пальчиками грудную клетку длинноносого:
  - Я Невеста!
  
  
  
   Луна Эк
  
  - Давненько ты меня не приглашал! Ой, давненько... - Мастер Альбург в новом переливчатом костюме и высоченной конусовидной шляпе с каким-то странным, словно оторванным козырьком вальяжно прохаживался по одному из библиотечных залов. - Прости, не успел переодеться. Так спешил, так спешил...
  По давней договорённости на совместные встречи Мастер Альбург являлся не в столь эпатажном виде, потому как у его собрата от всей этой какофонии цветов, форм и безумных фасонов почему-то всегда начинала кружиться голова.
  - Да чего уж... - Экри-Тэй вяло отмахнулся и плюхнулся в широкое мягкое кресло, выложив ноги в старых сандалетах на специальную удобную скамеечку. - Присаживайся... Желаешь угоститься?
  Альбург устроился напротив и снял шляпу. Экри-Тэй зажмурился. Ведь под несуразным колпаком обнаружились совершенно зелёные волосы, ну точь-в-точь сочная молодая травка.
  - Так... - Альбург скорчил довольно милую гримаску, - ну перестарался, кой-чего не рассчитал, бывает...
  Экри-Тэй едва сдерживал смех, а Эскот, подходя с подносом, аж задрожал всем корпусом, выпуская пищащие струйки чуть ли не из всех клапанов:
  - Кто знает, Мастер Альбург, - пар с мажорной ритмичностью продолжал вырываться из механического человека, - быть может, лет через пятьсот, волосы подобных расцветок станут модным направлением...
  Альбург довольно хлопнул по коленям:
  - Молодец, железка! Умеешь поддержать! Кстати, а у вас апельсины есть? А то деревца, что ты мне посадил или совсем не плодоносят, или кислятина какая-то вырастает...
  - Ухаживать надо, - вздохнул Экри-Тэй, - я же объяснял как...
  - Да вот ещё, будто у меня других дел нет...
  - Ну так приставь к ним руди, их вон у тебя сколько в швейных цехах... Эскот, неси апельсины...
  Когда разноцветный гость умял несколько истекающих соком ярко-оранжевых кусочков, к которым Экри-Тэй даже не притронулся, повисла некоторая пауза.
  - Ну так зачем звал? - Альбург был уже вполне серьёзен, словно стерев с лица и внешности расслабленность и дурацкие ухмылки.
  - Как будто не знаешь... - протянул Экри-Тэй, оправляя складки своих балахонистых одеяний.
  - Может, знаю, может и нет. Слишком много важных событий происходит последнее время...
  - Тут ты прав, много... - Экри-Тэй чуть запнулся, но тут же добавил: - Я умираю, Борис. Не знаю, сколько ещё Ярусы смогут, да и захотят держать меня дни, месяцы или годы, но на свой последний путь я уже ступил...
  Яркий собеседник никак не отреагировал. Ничто не изменилось ни в его лице, ни во взгляде. Он даже не шелохнулся в отличие от Эскота, который вздрогнул так, что чуть поднос не выронил и прерывисто зашипел.
  - Грядут смутные, тяжёлые времена. Невесты всегда вносят хаос в более-менее упорядоченное и размеренное существование системы. Ярусы решили, что им снова требуется хорошая встряска: бурление чувств, накал эмоций, соперничество, даже Татрис посчитал нужным показаться, чтобы её поприветствовать...
  - Да ну?! - Альбург явно встрепенулся, только Экри-Тэй ощутил, что не сообщил собрату чего-то действительно удивительного.
  - Неужели ты до сих пор держишь меня за какого-то дурачка, помешанного на тряпках? - Мастер Альбург закинул ногу за ногу, разваливаясь в кресле. - Неужели ты считаешь, что Тойл, этот мальчишка, мог удрать к тебе без моего ведома? Ярусы уже давно тебя списали, просто выжидали удобного момента. Ты больше не нужен, Тобиас. Твои резервы исчерпаны. Я, Невеста и Той-Лу, пропади он пропадом, прекрасно справимся с кормлением. Я просто не ожидал, что всё начнёт происходить так быстро, и чуть не наделал ошибок... - и Альбург злорадно усмехнулся, - главное слово "чуть", заметь... Не отрицаю, я хотел избавиться от Тойла, надоел - жуть! Он, конечно, и копировать меня пытался, и всё терпел, и не прекословил, старался выполнять любые указания и всё только ради того, чтобы я помогал ему растить силу, развивать "дары", которые, скажу честно, на поверку оказались не такими уж и мощными, несколько моих бывших подопечных были в разы изначально сильнее его. Однако, мой дорогой, с появлением Невесты всё изменилось. Пусть и не сразу, но я сообразил, что даже если ты ещё какое-то время покоптишь Небеса, едва ползая по ярусам, то точно не станешь на неё претендовать. А мне нужен соперник, хотя бы один достойный, людей за таковых я, конечно, не считаю. А Той-Лу, наш новый Мастер Линц, вполне годится на эту роль, хотя бы по статусу, который так спешно получил. Я ведь тоже не предполагал, чем кончится его визит к тебе. Я подумал, ну хорошо, ты его примешь, ты же у нас сама доброта, само милосердие. Ну попросит он защиты твоей или Ярусов и, вполне возможно, получит её, а если нет, то в моём любимом буфете для него всегда имеется место. Ну, размышляю дальше, разживётся он твоей меткой или даже Небесную печать получит, я всё равно найду тысячу и один способ, как испортить ему жизнь, коль он так подло предал своего Мастера. Но когда Ли впустила его, я растерялся... но ненадолго! - Альбург порывисто вскочил и, схватив графин с водой, принялся жадно и шумно пить, заливая радужные оборки. - Ты представляешь, как Ярусы будут довольны, когда начнётся настоящая борьба за чувства этой девочки?! Осознаёшь накал возможных страстей?! Ведь это именно то, что им нужно сейчас! Эмоции Невесты! Мощные! Бушующие! Разрушительные! Способные дать системе сильнейший толчок! О поколениях новых кормильцев даже не говорю!
  - Но Той-Лу гораздо моложе вас, Мастер... - вдруг высказался Эскот, что так и стоял, застыв с подносом в руках.
  Если бы Мастер Альбург мог уничтожить Эскота, то в эту же секунду это бы и сделал ни с чем и ни с кем не считаясь. Вот только он не имел такой возможности. Защита, метка, печать, знак, не в названии суть, для того и существуют, чтобы избежать подобных непредсказуемых ситуаций для тех, кто дорог либо нужен по каким-либо причинам и, конечно, Эскоту ничего не угрожало. Поэтому Альбург лишь презрительно хмыкнул:
  - Так в этом же и вся соль, железная твоя голова! Опыт против молодости! Разве женщины выбирают только молодых?! - и расхохотался так громко, что эхо понеслось в самые дальние залы.
  
   * * *
  
  Стокта обнаружила Экри-Тэя дремлющим в любимом кресле на восточной террасе. Мастер, когда слишком уставал после работы или кормлений даже иногда спал там подолгу, а Эскот всегда заботливо прикрывал его мягким пледом.
  В этом месте открывался удивительный вид, особенно на рассвете. Общие размеры красных лун оказались настолько малыми, что Стокте поначалу очень сложно было представить, что, при желании, совершить круголунное путешествие можно пешком всего лишь за несколько полных лунных циклов. Обойди попробуй хоть один ярус за такое время! Да и как луны вообще видно на небосклоне при таких размерах?! Однако Эскот объяснил, что всё дело в уникальных силовых полях, что окружают каждую. Во-первых, из-за них никто, кроме Мастера и тех кому он разрешит, не может ступить на её поверхность: ни корабль близко не подлетит, ни самая мощная пушка не пробьёт. Когда же она спросила, а почему метеоры тогда падают, то оказалось, что "поля" или защитные невидимые сферы отличают природу любых пролетающих мимо объектов: живое от неживого, разумное от зверей, птиц, насекомых; искусственное, построенное - от обычных камней, песка, льда и воды. У лун, как и у Ярусов, имеется некий свой разум, правда, настроенный довольно ограниченно, как у руди.
  Во-вторых, эти "поля" зрительно увеличивают лунные размеры, особенно с поверхности любого яруса, как линза в дальноглазе, а также преломляют свет Эрима так, что они, действительно, кажутся розоватыми, а при определённых погодных условиях даже красными. Из-за такого оптического эффекта небесным механикам очень сложно просчитать реальное расстояние, ну а когда люди всё-таки начали пытаться их достичь, выяснилось, что отталкивающая сила лун настолько велика, что приблизиться даже на тысячи миль невозможно и многие погибли в неудачных попытках. И уже очень давно даже самые бесстрашные и любопытные Небесные странники так высоко и не пытаются подниматься, ведь выше красных лун нет ничего, кроме бесконечного пустого пространства.
  Стокта поправила съехавший плед и присела рядом с Мастером на пуфик для ног. Понятно почему Экри-Тэй так любит здесь отдыхать, вид - закачаешься! Год назад она и представить не могла, что когда-нибудь будет сидеть вот так, выше всего! и рассматривать всю эту грандиозность, огромность, уникальность, сложность, загадочность и невероятную красоту мира, в котором так беспечно жила когда-то. Теперь всё это её... Буквально! Да, она ещё многого не понимает, не знает и не умеет, но вопрос-то решён: когда Экри-Тэй уйдёт навсегда, именно ей придётся заботиться сразу о двух лунах и ублажать Ярусы кормлением и всяческими ласками.
  - Как же я не хочу всего этого... - прошептала она.
  - Я тоже не хотел... - донеслось из глубин кресла. - Где ты была?
  Стокта подумала сначала, почему она, собственно, должна отчитываться, но строгое воспитание, особенно касательно уважения к старшим, ещё регулярно давало о себе знать и оказывалось сильнее внутренних ощущений и глубинных мыслей.
  - Сначала на Ти, потом над Тэи, там леониды тоже бед натворили, ну и... поохотилась заодно, представилась возможность...
  - Сколько взяла душ?
  - Пять... но яхта благополучно долетела, осталось кому управлять. Там человек был... знакомый, он словно позвал умирая. Не знаю, почему я его почувствовала...
  - И ты помогла ему выжить? - Мастер всё так же возлежал в кресле и Стокта не видела его лица.
  - Да...
  - То есть о возможных последствиях для него ты не подумала. А вдруг он останется калекой и будет мучиться до конца дней своих? И что он, возможно, не выбрал бы такое спасение? Лучшим выходом в данной ситуации было бы просто взять его ду...
  Стокта сжала кулачки:
  - Вы сами учили, что Мастер имеет полное право решать, кому подарить жизнь, а у кого забрать! - а потом вскочила: - Почему вы сразу не сказали про Лисс-Белл? Ведь вы знали, что кровь сестры поможет успокоить душу Айди и привязать к капсуле. Почему Мастер?! Почему только Крибуш мне об этом сказал?!
  Экри-Тэй открыл глаза и пристально уставился на Стокту:
  - Ну, сказал бы я тебе сразу, и чтобы ты тогда сделала?
  - Вернула бы его! - Стокта даже всплеснула руками.
  - А потом?
  Несколько секунд девушка просто хлопала глазами в поисках внятного ответа, но после плюхнулась на пуфик:
  - Не знаю...
  - Вот видишь... А так, ты училась, очень много читала, сама искала решение, ставила эксперименты, ошибалась и начинала заново. Ты развивалась, двигалась вперёд, а ведь никто ранее даже и не думал учить тебя учиться, тем более создавать что-то новое, своё, а не лёгким путём получать готовое решение... - Мастер вроде как хотел ещё что-то сказать, но, похоже, сдержался, а после недолгой паузы спросил: - Я видел, ты ящики с корпусами разбирала...
  Стокта кивнула:
  - Хочу уже включить его, но жаль, что такого тела как у Эскота больше нет...
  - Но ведь если ты захочешь, то со временем сможешь создать свою модель, новейшую и самую лучшую... - Мастер наконец выглянул из кресла: - Боишься?
  Стокта подняла глаза:
  - Очень...
  В механической мастерской Стокта и Экри-Тэй довольно-таки долго перебирали корпуса руди, но у каждого имелись как достоинства, так и недостатки. Стокта хотела подобрать самый лучший из имеющихся, а Мастер и, вскоре присоединившийся Эскот, настаивали на внешне стандартном, модернизированном лишь внутри, но детке всё не нравилось. В конце концов красавец-механоид не выдержал:
  - Его будут видеть, рассматривать и задавать вопросы или ты хочешь, чтобы он жил здесь вечно, как я? Отшельником?! Такую жизнь для него ты определила?! Один раз ты уже решила за него...
  - Эскот, ну что ты... - Мастер попытался успокоить друга.
  Стокта замерла у ящиков, но когда обернулась, глаза её были влажные, а губы дрожали:
  - Ты прав, он сам должен. И если он не захочет... - голос дрогнул и несколько слезинок скатились на подбородок, - не захочет так жить, я исполню его волю...
  - Тогда бери этот, - Эскот поставил новый отполированный корпус на нижние конечности и закрепил специальными скобами у верстака.
  Мастер присел на ящик, Эскот встал рядом, а Стокта дрожащей рукой взяла капсулу.
  - Всё, не робей, как будет так будет, - и механоид аж вытянулся в струнку.
  Какое-то время ничего не происходило, руди был недвижим, но вскоре начал нагреваться, выпуская тончайшие паровые струйки.
  - Заводится... - заворожённо прошептал Эскот.
  Стокта слегка коснулась корпуса. Он заметно потеплел, но как только дрогнули пластины век, она отскочила, словно ошпарилась. Окуляры ещё не открылись, однако звуковая мембрана начала выдавать вполне внятные слова:
  - Девочка Стокта в усадьбе жила
   И как-то в подвал покушать пошла,
   Но не нашла для себя ничего...
   Ведь братское сердце вкуснее всего!
  Мастер Экри-Тэй опустил голову и прикрыл лицо ладонью, Эскот начал натужно пыхтеть, а Стокта побледнела чуть ли не до голубизны. Но одно было ясно - процесс благополучно запустился. Новоиспечённый руди, вернее, механический человек, поднял тонкие веки и повращал окулярами, рассматривая окружающее пространство, а потом снова заговорил:
  - Ну здравствуй, сестричка...
  
  
  
  Продолжение следует....
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"